Алексеев Евгений Гурьевич - кардиолог, друг Кифера
Жанна - горничная
Бузяева Ирма Яновна - корреспондентка
Гукова Раиса Марковна - сокурсница Кифера
Первое действие
Сцена первая
Квартира Кифера. Настойчиво звонит телефон. На ходу снимая плащ, в комнату вбегает хозяин.
Кифер. - (Бросив плащ на диван, поднимает трубку.) Да, я слушаю... (Ослабляет узел галстука.) ... Да... Георгий Константинович? Здравствуйте, дорогой! Спасибо, спасибо... Ой, и не говорите! От волнения трое суток не спал, то есть почти не спал... по минимуму... Да! Сам король... Да.... Ну, что вы! Это на всю жизнь! ... Да... Море чудных впечатлений! ... Да... Я только на порог... Даже еще не разделся... Чемоданы по всей прихожей поразбросал... Спасибо. Да, в воскресенье жду... С супругой, разумеется... Времена мальчишников прошли... Да... (Смеется.) ... Ну, конечно, помню! Еще бы! Да... Да... Всего доброго... Привет от меня Лидии Иосифовне. До встречи. (Кладет трубку.) Надо телефон отключить. Эти ребята и помыться с дороги не дадут! (Подхватив с дивана пиджак, выходит в прихожую. Через минуту звонок в дверь, голоса. Кифер с Дикушиной входят в комнату.)
Дикушина. - ... А я слышу, кто-то над головой бегает! Дай, думаю, проверю. А вдруг воры к Нобелевскому лауреату забрались! Ну, поздравляю! (Решительно притягивает упирающегося Кифера к себе за лацканы пиджака и не по-соседски крепко целует. Кифер некоторое время трепыхается пойманной рыбиной в мощных объятиях Валентины, которая, войдя в раж, пытается завалить его на диван.)
Кифер. - (Выскользнув в последний момент из объятий Валентины.) Сдурела ты, что ли?! Мы же договорились, Валентина! Никаких этих самых! Извини, но мне не хотелось бы ворошить прошлое ни в каком виде... Неужели нельзя быть просто добрыми друзьями?! Ведь столько мужиков вокруг! И даже вполне приличного качества. Евгений, к примеру. Нормальный мужчина... Перспективный научный работник... Не курит, между прочим... Даже не пить может... Чем не пара? А?
Дикушина. - (Оправляет платье.) Сам на нем женись! Этот фанатик даже о сексе рассуждает с позиции незабвенного мучителя невинных собачек, гения условных рефлексов Павлова... А с моей точки зрения - слишком умный мужик такое же зло, как если бы он был горьким пьяницей! Ни от одного, ни от другого толку, в известном смысле, нет!
Кифер. - Тогда я тебя не понимаю. Мне кажется, к когорте дураков я не принадлежу... Или я ошибаюсь?
Дикушина. - Ты, Леня, совсем другое дело. Ты гений, а это уже патология! Ты мне интересен, как объект для исследований. К тому же теперь ты Нобелевский лауреат, а значит - долларовый миллионер!
Кифер. - Да, мне повезло! С премией... А вот с тобой - нет! Если хочешь, можешь считать это оскорблением...
Дикушина. - Ага, счас-с-с-с... Размечтался... От меня так просто не отделаешься! Что ж я зазря последние пять лет вокруг тебя круги нарезала? Извелась, понимаешь, вся... Не-туш-ки-и-и... И думать забудь! Не хочешь жениться - гони деньгами! Я не гордая!
Кифер. - (Снопом падая на диван.) Мама... Ты о чем это, милая? ... Круги она вокруг меня нарезала, видите ли! А зачем тогда от первого мужа ушла? Я что ли виноват?
Дикушина. - Не ты, святая правда... Так ведь любая бы ушла! Представляешь, этот грубый мужлан с двумя высшими образованиями, заставлял меня готовить ему еду! Нет, но каков нахал! Мало того! И чтобы каждый день свежее! Как будто я для этого выходила замуж!
Кифер. - А от второго?
Дикушина. - Второй сам ушел... Потому, что я отказалась готовить ему еду! Никчемный собственник!
Кифер. - Но, выйдя замуж за меня, тебе бы все же пришлось готовить мне еду, поскольку я не статуя и иногда ем.
Дикушина. - Ошибаешься, родной! Выйдя замуж за Нобелевского лауреата, я бы на каждом метре нашей будущей жилплощади поставила по горничной и до конца своих дней не делала бы ни-че -го!!! Уловил разницу? Так как, женишься или я наличными возьму?
Кифер. - (Отключив телефон.) Перебьешься, милая... По-моему, тебе для начала следует срочно поменять работу или, на худой конец, перейти из твоей психбольницы в какую-либо поликлинику. На твою психику оказывают отрицательное воздействие шизоидные флюиды, коими кишит атмосфера вашей психушки. Того и гляди, попадешь из врачей да в пациенты!
Дикушина. - Я не услышала ответа...
Кифер. - Ну, что ж, Валентина, если на уровне светского разговора ты не воспринимаешь мои слова, попробую объяснить по-иному: ты мне совершенно не интересна как женщина... Это первое...
Дикушина. - Я разрешу тебе иметь пять любовниц.
Кифер. - Прошу меня не перебивать! Я еще не закончил... Второе... Я, вообще, в обозримом будущем не сбираюсь ни на ком жениться. И это принципиально... Женитьба помешает мне целиком отдаться новой проблеме... И, вообще, ты же знаешь, я не особо падок до женщин...
Дикушина. - Ну да, кто бы говорил! А комсомольская молодость? БАМ, Тобольск, Нижневартовск, Якутск, Хандыга, Павлодар...
Кифер. - (Удивленно.) Не понял! Ты что, инспектировала мой архив? Бог мой! Как это низко - читать чужие письма!!!
Дикушина. - А бросать женщин не низко?! Приручать и бросать?! Тоже мне англичанин хренов! Исчезал, не прощаясь! Вот такие как ты, Леонид, черствые, бездушные и расчетливые чаще всего попадают, в конце концов, в ситуации, из которых есть только два выхода: или сойти с ума и стать моим пациентом или же, еще больше погрязнув в скверне, пойти кривой дорогой, в конце которой - Ад!!!
Кифер. - Только не нужно лепить из меня преступника! Этакого монстра! Коварного сердцееда с садистскими наклонностями! То было время, когда мы были молоды! И этим все сказано! Тем более, не все так плохо, как это видится тебе. Мы переписывались какое-то время... Я же их нашел!
Дикушина. - Нашел! Совесть заела... То есть, ее остатки...
Кифер. - И давно ты шерстила мой архив, коварная? Может, ты и копии сняла? С тебя станет!
Дикушина. - А что, шикарная идея! Шантаж, милый мой, во все времена приносил умным людям приличные дивиденды... Однако, успокойся, год назад не сообразила, а сейчас, поздно... Ладно, пойду я... Мне еще курицу разделать надо!
Кифер. - Ты же не любишь готовить!
Дикушина. - Это я мужьям не любила готовить, а для себя я готовлю будь здоров! Я себе не враг! Пошла, а ты все же подумай... Лауреат... Крепенько так подумай... (Уходит.)
Кифер. - (Вздохнув с облегчением, некоторое время молчит, перекладывая из руки в руку телефонную трубку.) ... Сотовый нужно купить... Нет, но какова Валентина!!! Копаться в моих бумагах! (Пауза.) А ведь она права, черт побери! Приручил и бросил... бросил... Поматросил и бросил... Стыдно... Стыдно, Леонид Борисович, ой как стыдно... И возразить, собственно нечего... Столько лет прошло, я вот напомнила Валентина о стройотрядовских да ударно-комсомольских шалостях и на душе сразу как-то неуютно сделалось... (Осматривает комнату.) Один, аки перст... (Пауза.) Счетчик намотал сорок четыре года и назад его, увы, не открутишь... Это тебе не спидометр на ворованном "Мерседесе"! (Как бы стряхивая с себя хандру.)
И что за беда, в конце концов! Да, были женщины в свое время! Много женщин! Ну и что из этого следует? У кого их не было? Верно, только у ленивого и не было. А у остальных были. И очень хорошо, замечательно... И время было хорошее, по крайней мере, нам так казалось, поскольку лучшее, чем то, что мы тогда имели, было за семью печатями. Но мы жили, любили, нас любили и никто из нас не виноват в том, что были на этом любовном фронте свои потери... Жизнь без потерь не бывает... Это как дважды два.... И мой Бог! Мне ли тужить да горевать по далекому, очень далекому прошлому, так некстати постучавшему в мою дверь. Два дня назад я получил награду, о которой мечтают все без исключения серьезные ученые. Я достиг своего в науке и был за это вознагражден! Я еще достаточно молод и энергичен. Я честолюбив, но не амбициозен и у меня еще все впереди! (Звонок
в передней.) А это еще кого нелегкая... (Смотрит на часы.) На ночь глядя... (Неохотно поднимается и идет открывать. Через минуту возвращается с Алексеевым.)
Алексеев. - Что у тебя с телефоном?
Кифер. - А ничего, отключил и все дела, а то ведь и помыться с дороги не дадут...
Алексеев. - Это точно. Ты теперь у нас народное достояние и отныне всякий уважающий себя гражданин будет считать своим долгом прокричать что-либо приятное в твою телефонную трубку и, уловив момент, потискать тебя в своих не всегда бескорыстных объятиях. Кстати, дай я тебя обниму! (Обнимаясь, громко смеются.) Поздравляю, Леня! От всей души и, что примечательно, совершенно бескорыстно!
Кифер. - Спасибо, Женя... Я знаю... Но отчего же так поздно? Что-то случилось?
Алексеев. - Еще бы! Как говорится, с тебя бутылка...
Кифер. - Ну! Не томи!
Алексеев. - Не буду. Сегодня я отключил прооперированного пациента от системы жизнеобеспечения! Твой биоимплантант работает как часы... Ты рад?
Кифер. - Ну, я сейчас прямо по ковру растекусь!!! Вот это действительно новость!!! Признаки отторжения есть?
Алексеев. - Да в том-то и дело, что никаких! Не знаю, то есть я не совсем уверен, но видимо существует некая взаимозависимость между способностью биоимплантанта вырабатывать энергоимпульсы и полным отсутствием процесса отторжения... Меня другое беспокоит... Понимаешь, мы провели сегодня структурный анализ среза тканей, взятых из пограничного слоя сращения и...
Кифер. - И что?
Алексеев. - Ткани приобрели свойства имплантанта - способность генерировать энергию.
Кифер. - Не понимаю. Так это хорошо или плохо?!
Алексеев. - Если посмотреть на возникшую проблему с позиции чистого практицизма, то, несомненно, это хорошо. Со временем прооперированный человек превратится в ходячую батарейку с общим энергопотенциалом где-то в пределах трехсот вольт...
Кифер. - Ничего себе! Живой электрошокер "Волмен"!
Алексеев. - Да, что-то в этом роде. Беда в другом. Мы не знаем, как поведут себя органы, я имею в виду клеточный уровень, обретя возможность питать себя самостоятельно, вне зависимости от условного центра... На мой взгляд, это может привести к десинхронизации работы органов.
Кифер. - Но ведь пока это все на уровне твоих фантазий? Так? Так. Лично я не думаю, что имплантант, созданный нами, может превратить человека в земного Зевса, разбрасывающегося молниями направо и налево. Я уверен, что нам не будет позволено вторгнуться в Божий промысел так глубоко... Мы должны лишь помогать людям преодолевать недуг. Общая же модернизация человеческого организма чрезвычайно опасна, поскольку способна породить монстров, неподконтрольных никому...
Алексеев. - Ладно, у нас еще будет время на изучение и анализ данной проблемы. Вернемся на грешную землю... Как все было?
Кифер. - А это я сейчас... (Выходит из комнаты и тут же возвращается с кассетой.) Вот, держи... Здесь, на кассете, вся церемония вручения. От "а" до "я". Заранее прошу прощения за свой английский... Впрочем, у профессора Ноймана английский еще хуже... А в целом все было очень здорово! По-моему ни одна премия не вручается с таким шиком и в такой доброжелательной атмосфере любви и истинного уважения к лауреатам... однако, более всего я был поражен утром следующего дня, когда мне прямо в постель очаровательная блондинка подала кофе! У них там, оказывается, обычай такой - подавать лауреатам в постель кофе...
Алексеев. - По такому случаю могли бы подать в довесок к чашечке и ту очаровашку! Ты как думаешь?
Кифер. - Я уже об этом вторые сутки думаю!
Алексеев. - Ну и в чем собственно проблема? Ты теперь у нас миллионер. Поезжай в Стокгольм, купи эту гостиницу, и очаровательная блондинка северных кровей будет носить в твой номер кофе через каждый час! Кстати о блондинках... Смею предположить, что уже буквально с завтрашнего дня на тебя двинут целые полчища вооруженных длинными ногами, шикарными бюстами и смазливыми мордашками ловких барышень всех возрастов, национальностей и вероисповеданий. Будь готов к внезапной любви, обещаниями повеситься или броситься под поезд. Слава, мой бедный друг, ужасное бремя... Тем более, если эта слава замоноличена суммой с девятью нулями!
Кифер. - Ой, Женя, ты такие ужасы мне на ночь глядя говоришь! Я же не усну! А ежели по серьезному: так кому я к черту нужен?! Есть в нашей нищей державе ребята, у которых этих лимонов в долларовом исчислении - не считано! Кстати, одного из них я знаю лично. Известный человек, неутомимый борец за народное благополучие. Так вот, этот радетель четыре месяца назад в неофициальной обстановке открытым текстом, то есть почти открытым, предлагал мне взять его в соавторы и предлагал вознаграждение, в десять раз превышающее сумму, полученную мною в Стокгольме. Уловил?! А ты говоришь миллион. Для нас с тобой это - миллион, а для него - фигня, поскольку он успел вскочить в головной вагон поезда, несущегося в будущее. А такой вагон в составе один... остальные предназначены для скота, то есть для нас с тобой!
Алексеев. - Ладно, приятель, не заводись! Расслабься. Сейчас ты в фаворе, государство, которое, мягко говоря, не способствовало проведению исследований в твоей области, на какое-то время обложит тебя диванными подушками обожания и взахлеб будет рассказывать миру о своем возрождающемся величии. Тебя заездят на всяческих бесполезных конференциях, закормят на помпезных презентациях и развратят в закрытых элитарных клубах для небедных мужчин. А через год, когда ты начнешь лосниться от тщеславия и хрюкать от осознания собственного величия, тебе вставят кольцо в пятак и сведут под венец с какой-нибудь дебиловатой перезрелой дочерью одного из вершителей судеб народа.
Кифер. - (Веселясь, словно ребенок.) Какой же ты все же бука, гражданин Алексеев... Наговорил всяких ужасов, а о деле ни слова! Неужто и сейчас не помогут?
Алексеев. - Уверен... Вспомни свистопляску с патентованием. Если бы ты в последний момент не подсуетился, они бы и приоритет потеряли!
Кифер. - Было дело...
Алексеев. - Вот и сделай выводы. А еще лучше, потихоньку открой счет в Тель-Авивском банке, переведи туда деньги и, махнув на прощание отечеству ручкой, перенеси свое бренное тело под оливы. Правда, там иногда постреливают, но где сейчас у нас не постреливают?!
Кифер. - П-п-пр-р-у-у-у! Осади коней! Об этом не может быть и речи! Мое место здесь. И потом, я тихонько съеду, а мне вслед посыплется, словно из мешка: глядите, и эта морда жидовская на белые хлеба рванула! Родина его вскормила, вспоила... Не хо-чу!!! Заставят - уеду, а чтобы сам, по своей воле - извини... Скажи, что ты пошутил...
Алексеев. - Разумеется! А сейчас я пошел. (Подходит к окну.) Ты подумай! Еще стоит моя жестянка! Не угнали!
Кифер. - По-моему, за угон твоей машины тебе придется угонщику еще и доплатить! "Запорожцы" не угоняют, поскольку это не автомобиль, а зачатый в пьяном виде выкидыш социалистической индустрии!
Алексеев. - Фи, как грубо! А ведь еще совсем недавно на пикнике кое-кто, не в меру выпив, лобызал этот выкидыш прямо в пыльный капот! Не помнишь, кто это был? Пошли, проведешь, Рокфеллер! (Обняв друг друга за плечи.) Что делают деньги с людьми! (Смеясь, выходят.)
Сцена вторая
Спустя две недели. Новая квартира Кифера. Новая шикарная мебель, тихо, уютно. Хозяин, облаченный в "адидасовский" спортивный костюм, играет сам с собой в шахматы, удобно устроившись на диване. В комнату входит Жанна с лейкой в руках. На Жанне из одежды только сверхкороткое мини, крохотный, отделанный рюшами передничек с карманчиком в виде сердечка и розовая маечка с большим, вызывающим самые смелые фантазии вырезом спереди.
Жанна. - (Томным, с известным подтекстом голосом.) Леонид Борисович, я цветы полью, да?
Кифер. - (Не отрывая взгляда от доски.) Да, да, конечно... (Жанна, вихляя бедрами, некоторое время ходит туда-сюда по комнате, поливая цветы.) А... а почты еще не было? (Отрывает взгляд от шахмат.) Ух ты! Какая маечка!
Жанна. - (Решительно поправив упругую грудь.) Вам нравится, Леонид Борисович? У меня еще лучше есть! Полный отпад!
Кифер. - Еще лучше? А мне кажется, что лучше может быть только на нудистском пляже!
Жанна. - Так ведь и я об этом... Там той маечки одни бретельки да две резиночки! А стоит целых пятьдесят баксов!
Кифер. - А что, нормально! Для того чтобы ходить голой, нужно еще и заплатить... Ты, Жанна, случайно в шахматы не играешь? Или вас в вашей конторе таким вещам не обучают?
Жанна. - Конечно, нет! Наша контора готовит горничных, а не гейш. Кстати, чуть не забыла. Когда вы отдыхали, опять приходила эта скандальная тетка и долго кричала по домофону, чтобы я ее впустила...
Кифер. - Валентина Ивановна?
Жанна. - Ну да! К вам же только она поскандалить приходит! Будь я мужчиной, я бы тоже на такой вот нахальной вовек не женилась! Тем более вид у нее как у тех вещей "секонд-хенд" - поношенный. Как будто она была замужем, по крайней мере, раза два!
Кифер. - (Восхищенно.) Бог мой!! Да ты, Жанночка, прирожденный психолог! Дикушина действительно была замужем два раза! Но лично я ей не давал никакого повода... Да ты присядь, а то я вижу перед собой только твои ноги...
Жанна. - Вам не нравятся мои ноги?! Их же там почти целый метр!!!
Кифер. - Ну что ты, ноги мне нравятся любые, однако разговаривать все же принято с головой, а не с бедрами... присаживайся... И... и что же хотела эта нахальная тетка? На словах ничего не хотела передать?
Жанна. - Просила, но я не передам, а если и передам, так только в вольном изложении, поскольку то, что она говорила дословно, на русский язык не переводится...
Кифер. - Я понимаю... Табуированная лексика плохо воспринимаема интеллигентным ухом и плохо произносима таким же интеллигентным языком. Но в двух словах, пожалуйста...
Жанна. - Пожалуйста. Во-первых, Валентина Ивановна утверждала, что вы самец отряда парнокопытных, подотряда жвачных и что вас ждет сюрприз. А у меня эта невоспитанная женщина спросила следующее: ты, девка, еще не спишь с ним?! На что я ответила, что еще не сплю... Если в двух словах, так это все...
Кифер. - Ясненько... Если о сюрпризах говорит оскорбленная в своих чувствах женщина, жди форменного землетрясения... А в отношении реплики "еще не сплю" хочу сказать следующее: разница в годах, милая моя, делает иную задачу невыполнимой... Принципиально...
Жанна. - А я ничего такого не имела в виду. Меня спросили, я ответила. Только и всего...
Кифер. - Молодец, Жанночка. Тебе бы да в дипломаты... Хочешь, я тебя в институт международных отношений устрою? О-о-очень престижное заведение... (Слышен сигнал домофона.) Тебя зовут... (Горничная быстро выходит. Через минуту возвращается.).
Жанна. - Там к вам, Леонид Борисович, девушка просится. Говорит, она из Павлодара от Вали...
Кифер. - (Удивленно.) Павлодар: Валя? Валя... Валя... Из Павлодара?!
Жанна. - Ну да!
Кифер. - Конечно, проси! Давай, не заставляй человека торчать на улице! (Жанна быстро выходит и через некоторое время возвращается в комнату с Ольгой.).
Кифер. - (Идя навстречу.) Здравствуйте, девушка!
Ольга. - (Оглядываясь.) Здравствуйте-е-е... А я сюда попала?
Кифер. - Ну, если вы ко мне, то разумеется сюда. Жанна, возьми, пожалуйста, у нашей гостьи чемодан... Спасибо... Присаживайтесь... (Ольга робко садится на краешек дивана, неотрывно наблюдая за хозяином.
Кифер. - (Удобно устроившись рядом.) Нус-с-с... я вас внимательно слушаю...
Ольга. - (Протягивает руку Киферу.) Ольга! Ольга Бреева! Я из Павлодара, а мою маму зовут Валентина Васильевна... Мы о вас в газете недавно прочитали... в "Известиях" ... И... мама мне все рассказала... О вас... о ваших с нею отношениях... И о том, что вы внезапно уехали...
Кифер. - (Ужасно смущаясь.) Вот как? Вот так все-все и рассказала?
Ольга. - Конечно! И еще она мне рассказала кто в действительности мой отец...
Кифер. - Что вы говорите?! И кто же этот счастливец?
Ольга. - Так ведь вы...
Кифер. - Ой, мама!!! Повторите, пожалуйста...
Ольга. - Мама мне сообщила, что вы мой отец, а тот отец, который был, оказывается вовсе мне не отец и вообще не отец никому, поскольку однажды, крепко выпив, переночевал в сугробе. Вы знаете, что такое переночевать в сугробе?!
Кифер. - Абсолютно невежественен в этом вопросе! Полный ноль... Я, видите ли, Оленька, крепко не выпиваю, а если и случится иной раз рюмочку тяпнуть, так я не бегу спать в сугроб. У меня хорошая кровать есть. Тоже мягкая... Но вернемся к вопросу об отцовстве...
Ольга. - Хорошо бы...
Кифер. - Я, конечно, польщен... Вы, Оленька, такая красивая девушка... Но вряд ли я ваш отец... Хотя повторяю: почел бы за честь быть им...
Ольга. - А у меня доказательство есть!
Кифер. - Вот даже как?! Представьте мне ваше доказательство... Я заинтригован...
Ольга. - Вы настаиваете?
Кифер. - Конечно! Вопрос ведь не рядовой...
Ольга. - Ладно. (Начинает расстегивать пуговицы на юбке.).
Кифер. - Э-э-э... Стоп, что вы делаете?! Зачем вы раздеваетесь?
Ольга. - Ну, вы же просили предъявить!
Кифер. - Просил... а оно, это доказательство у вас под юбкой?
Ольга. - Конечно! Родинка у меня здесь... (Показывает пальцем на ягодицу.) на левой по... большая такая... как у вас...
Кифер. - (Срываясь с дивана.) У меня?! Я... Я сейчас... прошу меня извинить... (Быстро выбегает из комнаты. Через несколько секунд слышен вопль "Е-ма-е-е-е!" Еще через мгновение Кифер входит в комнату с растопыренными руками и слезами счастья глазах.) Дочь моя!!! Прильни же к отцовской груди!!! Господи, как я тебе благодарен!!! (Ольга, радостно визжа, бросается ему на грудь. Момент полнейшего восторга. Входит Жанна.)
Жанна. - Ничего себе! А кто-то говорил о разнице в годах!!!
Кифер. - (Прерывающимся от нахлынувших на него чувств голосом.) Как ты можешь, Жанна! Это же моя нашедшаяся дочь! (Жанна от неожиданности падает в кресло.) Вот и со мной было то же... (К Ольге.) Ну пошли присядем... Просто невероятно... У меня нет слов... Одни чувства. (К Жанне.) Так какой я там парнокопытный? Подотряда жвачных?
Жанна. - Козел, прошу прощения... Ой. Не обращайте внимания... (Пристально смотрит поочередно то на Ольгу, то на Кифера.) как две капли... Нет, я вам точно говорю. Вам если бы лет двадцать сбросить, вы бы как брат и сестра смотрелись... Как две капли...
Кифер. - (Разомлев от счастья.) Ее, мою девочку, Оленькой зовут... Правда, она красавица? Прямо вся в меня... У нас даже родинки на одном и том же месте (Показывает пальцем.) вот здесь...
Жанна. - А когда же это вы успели посмотреть?
Кифер. - Ты не понимаешь! Я у себя посмотрел. Все сходится... Дочь настоящая. Я теперь покажу этой Дикушиной, какой я козел! Примитивная зловредная баба!
Жанна. - Леонид Борисович, так может, вы и меня под горячую руку удочерите? У меня тоже на интересном месте родинка имеется...
Кифер. - (Не выпуская счастливую Ольгу из объятий.) Ха! Родинка может у тебя и имеется, но вот маму твою зовут не Валентина Васильевна!
Жанна. - Да... аргумент действительно серьезный... Придется коротать век в горничных...
Ольга. - А зачем вам, Жанночка, к папе Леониду Борисовичу, в дочери? Еще не известно как к моему появлению отнесется его жена...
Кифер. - А кто тебе сказал, что она у меня есть?! Нет у меня никакой жены!
Ольга. - И не было?
Кифер. - Нет. Эта счастливая мысль до сих пор как-то не посещала мою круглую голову...
Ольга. - Ага, я поняла. Вы, Леонид Борисович относитесь к тому типу мужчин, которых в народе прозвали "летучими голландцами"... Вынырнул из тумана, зачал ребенка и опять в туман... Этакий мираж... засевавший безбрежные просторы нашей страны случайными детьми... Вам, папа Леня, никогда не было стыдно?
Кифер. - Ну, во-первых, никакой я не летучий... Так получилось... Так бывает довольно часто... Вот, кажется все, нашел, высмотрел таки свою единственную... Ненаглядную... Однако, проходит время, и ты начинаешь понимать, что уже досыта нагляделся на свою "ненаглядную" и глядеть на нее еще, сил больше нет. И начинаешь понимать, что красота внешняя ни в коей мере не может заменить красоту внутреннюю, что у любви бывают не только праздники, но и будни совершенно к тому же беспросветные в плане достатка, близлежащее будущее туманно, что деньги никогда не появляются сами по себе, но сами по себе исчезают... Вот тогда-то, происходит твой черед исчезнуть, предоставив любимой шанс изменить карточный расклад в пасьянсе своей судьбы.... А во-вторых, во всем этом, как видишь, тоже есть своя прелесть. Как по мановению волшебной палочки я получил красавицу дочь. Поэтому мне совершенно не стыдно. Тем более, мы с твоей мамой еще некоторое время переписывались и ни единого намека на свое отцовство я не получил.
Ольга. - Моя мама чрезвычайно гордый человек...
Кифер. - Я бы сказал - слишком гордый...
Жанна. - (Подымаясь.) Да-а-а-а... Не получи вы Нобелевскую премию, да не появись вы во всех газетах, так наверное, никогда бы и не узнали о том, что где-то в провинциальной глуши стонет от безнадеги ваша случайная дочь!
Кифер. - В нашей жизни ничего случайного нет, поскольку все мы и все окружающее нас - одно целое. Жизнь подчинена закону причинно-следственных связей... Жаль только, что природа не наделила нас всех способностью прослеживать эти связи на годы вперед...
Жанна. - Ну, уж нет! Я ни за что не хотела бы знать свое будущее. По-моему это ужасно! (Поеживается.) Бр-р-р-р... Знать, что тебя через месяц выкинут на улицу, а через год твой рост разом увеличится до трех метров, благодаря зазевавшемуся машинисту асфальтоукладчика! А вы хотели бы, значит, иметь возможность подглядывать за своим будущим?
Ольга. - Я, пожалуй, тоже была бы не в восторге от подобных знаний.
Кифер. - И совершенно напрасно. Зная свое будущее, люди стали бы гораздо предсказуемой... (Сигнал домофона.) Опять к тебе, Жанна. (Смеется.)
Жанна. - (Быстро выходя из комнаты.) Так уж и ко мне!
Ольга. - (Высвобождаясь из объятий Кифера.) А где я могу привести себя в порядок? Мне кажется, я насквозь пропахла этим грязным вагоном, который скорее похож на контейнер для перевозки отходов, чем на средство передвижения. А эти влажные, болотного цвета простыни с запахом нищеты... Господи, как надоело чувствовать себя быдлом!
Кифер. - (Беря Ольгу за руку.) Все позади, Оля... все позади... Пошли, я тебе все здесь покажу. Надеюсь, комнату ты выберешь себе сама... и у меня есть замечательная ванная комната...
Ольга. - И у вас в это время есть горячая вода???
Кифер. - Милая, как же вы там живете-то? (Уходят. Несколько мгновений спустя в сопровождении Жанны в комнату входит улыбающийся Алексеев.)
Алексеев. - Жанночка, я должен сказать, что у меня нет слов. Если бы вы в этой маечке ассистировали мне сегодня на операции, у пациента не было бы никаких шансов выжить!
Жанна. - (Привычным жестом поправляя грудь.) Вам нравится, Евгений Гурьевич? Тогда почему бы вам не жениться на мне?
Алексеев. - Жениться? Хорошая мысль! И что же мы будем делать, если поженимся?
Жанна. - Объяснить?
Алексеев. - Ну... вообще-то я знаком с практикой семейной жизни. Однажды, много лет назад, когда из нашей страны без ярлыка "предатель" никого просто так никого не выпускали, я предпринял попытку "сделать ноги" из нашего рая в их ад, предварительно женясь на сотруднице испанского посольства. И чуть было не сделал. Но на мою беду внезапно умер папа моей Изабеллы, и она отбыла на похороны. Как оказалось навсегда...
Жанна. - (Жалостливо.) Бедненький...
Алексеев. - Не совсем... не совсем... Четыре года назад я был на симпозиуме кардиологов в Мадриде и мне удалось с нею повидаться
Жанна. - Ой, как интересно!
Алексеев. - Я бы не сказал. То, что я увидел, было очень мало похоже на ту, прежнюю Изабеллу и вообще на женщину... И тогда, наконец, я понял, что у меня есть таки ангел-хранитель!
Жанна. - Я так понимаю, маечки моего размера она не носит...
Алексеев. - Правильно понимаешь. Сейчас, спустя четырнадцать лет, Изабелла носит запредельных размеров одежду, почти настоящие усы, курит огромные вонючие сигары и, время от времени, проиграв на скачках, смертным боем бьет своего доходягу мужа...
Жанна. - Повезло вам...
Алексеев. - Не то слово... А где же наш ученый?
Жанна. - Ой, совсем вы меня заговорили!
Алексеев. - Я?!
Жанна. - К Леониду Борисовичу дочь приехала!
Алексеев. - Дочь?! У этого сироты?!
Жанна. - Ну да... Настоящая дочь... Из Павлодара... Грехи молодости, как бы...
Алексеев. - Из Павлодара? Как же, помню... Помню...
Жанна. - Что означает ваше "помню... помню"?
Алексеев. - Видишь ли, Жанночка, мы с Леней, постигали жизнь путем участия почти во всех тогдашних авантюрах комсомола, именуемых ударными комсомольскими стройками. А в Павлодаре мы с ним несколько месяцев проваляли дурака на тракторном заводе... Перед штурмом БАМа...
Жанна. - Ну это вы дурака валяли, а Леонид Борисович, как оказалось, делом занимался!
Алексеев. - Странно, он мне ничего не говорил...
Жанна. - Джентльмены никогда не треплются о своих романах!
Алексеев. - Ты права, Жанночка... (Входит обалдевший Кифер.)
Кифер. - (Не здороваясь.) Слушай, Женя, а что ребенки едят? Жанна, у нас манная каша есть?
Жанна. - Какая каша, Леонид Борисович?! Вашей Ольге давно пора своих ребенков заводить! Колбасу она ест! И суп!
Алексеев. - Я тебя, конечно от всей души поздравляю, но что это значит? Ты умудрился в Павлодаре отметиться дочерь?! И кто же она, эта несчастная? Я ее знал?
Кифер. - Конечно, знал! Помнишь Валюшу из отдела комплектации? Невысокая такая... Она все чаще в комбинезончиках ходила... в обтяжечку...
Алексеев. - Это такая конопатая? Которой ты по черчению помогал?
Жанна. - Судя по Ольгиной внешности, Леонид Борисович неплохой чертежник...
Кифер. - Жанночка, ваш быстрый ум и резвый язычок очень пригодится вам в замужестве, я же вам плачу за другое... (Жанна надув губки, быстро выходит.)
Алексеев. - Зачем же ты так? Обидел девушку... Ну, рассказывай! А где, кстати, она?
Кифер. - В ванной откисает. Представляешь, у них там горячую воду подают строго по часам! Кошмар...
Алексеев. - Это для тебя горячая вода строго по часам - кошмар. Для бывших окраин империи такое положение вещей - данность. Мог бы уже и привыкнуть. Так все же, какая она? Удалась?
Кифер. - (Восхищенно.) Не то слово!!! Это же цирл крейне! Перл!!!
Алексеев. - Эка, тебя, братец, понесло! Вспомнил бабушкины уроки? Я рад. Но опять же, ты уверен в том, что твоя жемчужина, и как там еще?
Алексеев. - Ну да... Я просто забыл... Так вот, ты уверен, что Оля твоя дочь?
Кифер. - Конечно! У нее родинка вот здесь!
Алексеев. - А у меня на носу, но я же не твой брат!
Кифер. - Не подкалывай! Не глупее паровоза! У меня тоже вот на этом месте родинка. Понял, умник?
Алексеев. - Надо же... (Быстро входит Жанна.) Горим?
Жанна. - (Не обращая внимания на реплику Алексеева.) Леонид Борисович, там к вам "Комсомолка"...
Кифер. - Комсомол разогнали, а такую газету я не выписываю...
Жанна. - Я хотела сказать, что к вам корреспондент... тка... или все же корреспондент? Женщина она... Говорит, вы ей назначали...
Кифер. - Если сегодня у нас вторник, то назначал... Проси. Женя, займи, пожалуйста, нашу гостью, а я пойду переоденусь. Не с руки мне как-то в спортивном костюме интервью давать.... И вообще... Не до нее сегодня...
Алексеев. - Кто же знал! Иди, облачайся в смокинг... (К Жанне.) Девушка, а вас можно попросить доставить кое-что из бара? Не в службу... (Кифер выходит, шутливо пригрозив обоим пальцем.)
Жанна. - А в дружбу?
Алексеев. - Ну ты же знаешь, Жанночка, какой я преданный друг...
Жанна. - (Идя к двери.) Нет, но хотелось бы узнать... (Через минуту в комнату входит Бузяева с магнитофоном и фотоаппаратом через плечо. Алексеев, скроив на лице счастливую улыбку, идет навстречу.)
Алексеев. - (Ошалело.) Что вы говорите!? Никогда бы не подумал... И чем же таким я прославился?
Бузяева. - А вы юморист! Я люблю людей с юморцой!
Алексеев. - С чем, простите?
Бузяева. - С юморцой... Есть же такие штампы, как, например: человек с гнильцой или взгляд с хитрецой... а тут человек с юморцой! Прикольно, правда?
Алексеев. - Вообще отпад! А вы, простите, давно в "Комсомолке" служите?
Бузяева. - Порядочно! А что у вас с лицом?
Алексеев. - (Ощупывая лицо.) А что у меня с лицом?
Бузяева. - А вы какой-то не такой! На фотографии вы брюнет... Вы перекрасились? Вам совсем не идет этот цвет волос. У вас, когда вы были брюнетом, глаза были гораздо умнее. Послушайте, а это собственно вы или кто?!
Алексеев. - Я! Мамой клянусь! (Входит принаряженный Кифер.) А вот он - не я! Вам, наверное, Леонид Борисович нужен?
Бузяева. - Ха! Ну, вы и шутник! Вот я же вижу, что это не вы, то есть не господин Кифер!
Кифер. - Здравствуйте! Ирма Яновна... если не ошибаюсь? (Здоровается с дамой за руку.) Очень приятно... Не обижайтесь на моего друга, пожалуйста... У работников скальпеля и общего наркоза своеобразный юмор... Прошу садиться... (Устраиваются на диване.) Ирма Яновна... Я хотел бы извиниться перед вами... но я располагаю только пятнадцатью минутами... Прошу понять меня правильно... Жизнь, как ей и положено, вносит свои коррективы, когда ей заблагорассудится. И если вас устроят эти четверть часа, прошу в мой кабинет.
Бузяева. - Что ж... Очень жаль... Я рассчитывала на большее...
Кифер. - Верите, Ирма Яновна, мне уже начинает надоедать шумиха вокруг моего имени... Почему бы вам ни взять интервью у этого молодого человека? В этом году Евгения Гурьевича также выдвинут на получение какой-либо хорошей премии...
Алексеев. - Главное, чтобы денег побольше. Как говорил один мой знакомый бандит, земля ему пухом, денег мало всегда. Просто иногда у тебя не остается времени, чтобы их потратить.
Бузяева. - У него не осталось...
Алексеев. - Да... В одно прекрасное утро его вместе с "Мерседесом" нехорошие пацаны разнесли на атомы с помощью пластиковой бомбы. Бум! ... И привет. Бедняга не учел тот факт, что человек - не конструктор "Лего". Думаете, почему японцы так долго живут? Потому, что не воруют!
Бузяева. - Хорошая мысль, а применительно к нашей действительности - совершенно замечательная... (К Киферу.) Что ж, Леонид Борисович, весьма сожалею о том, что обстоятельства смогли перечеркнуть нашу договоренность...
Алексеев. - Уважаемая Ирма Яновна! Но у Кифера действительно уважительная причина! У него нашлась дочь! (Поняв свою оплошность, прикрывает рот ладонью.)
Кифер. - (Сверкнув глазами.) Этот патологоанатом пошутил! Я же вам говорил, что у медиков своеобразный юмор! Придумать какую-то дочь... (Входит Ольга. Кифер в глубочайшем смущении разводит руками.)
Ольга. - Не обо мне ли речь, папа? Здравствуйте, господа. (К Киферу.) Твоя джакузи это что-то!!! Мне так понравилось, что я ванной и спала бы!
Кифер. - Знакомься, Оля... Корреспондент "Комсомолки" Ирма Яновна, а... а это мой друг... Евгений Гурьевич... Известный кардиолог... (Ольга поочередно знакомится с Бузяевой и Алексеевым.)
Бузяева. - Какая потрясающая интрига! Леонид Борисович, я вас умоляю!!! Такой сюжет! Я уже даже вижу название будущей статьи: Нобелевская премия нашла своего героя, а герой нашел свою дочь! Гениально, правда?
Ольга. - Это я нашла папочку, мадам Ирма...
Кифер. - Никаких статей, Ирма Яновна. Я категорически против. Это моя частная жизнь. Я не эстрадная звезда, чтобы жить скандалами.... Или вам доставляет удовольствие процесс раскрутки скандальных фактов?
Бузяева. - При чем здесь нравится или не нравится?! Читатель не любит воду на киселе!
Алексеев. - Читатель любитель жареного...
Бузяева. - Хорошо. Но я могу надеяться хоть на какое-то интервью?!
Кифер. - Конечно можете, уважаемая Ирма Яновна! Тем более что может быть лучше надежды?! Я провожу вас...
Алексеев. - Мы вас проводим... (Все выходят.)
Конец первого действия.
Второе действие
Сцена третья
Спустя две недели. В комнату шумно входит Кифер, Ольга и Алексеев. На всех троих теннисные костюмы, в руках ракетки. Дойдя до дивана, все буквально валятся с ног.
Алексеев. - (Вытирая лицо полотенцем, висящим на шее.) Должен тебе заметить, Леонид Борисович, ты с каждым разом играешь все хуже и хуже...
Кифер. - Не согласен. В данном случае ты попал пальцем в небо. У тебя плохо с аналитикой. Я играю ровно, а твое извечное стремление насолить другу привело к тому, что ты стал играть лучше меня. Понял, сердечных дел мастер?
Ольга. - Па, а тот парень, что играл вместе со мной, действительно сын Белолицына?
Кифер. - Он самый. Такой же бездельник, как и его отец! Ты, Оля запомни, у нас дом особый. Здесь все чьи-то дети. Простым работникам дома с бассейнами, саунами, теннисными кортами и прочими прибабахами не стоят потому, что у нас слуги народа должны жить лучше, чем их хозяин... народ то есть... И, в сущности, я здесь чужак, поскольку деньги свои я заработал головой, а не шаловливыми руками или за счет высокого положения в иерархии этих самых слуг народа. (Входит Жанна, толкая впереди себя тележку с напитками.) Ну девушка!!! Ты прямо мысли читаешь! Спасибо!
Жанна. - Не стоит... Это моя работа... (Сигнал домофона.) С вашего позволения. (Выходит.)
Алексеев. - (Налив каждому сока.) У тебя не квартира, а проходной двор. Тебе не хочется на некоторое время исчезнуть? Помнишь, как мы в молодости... Наше было время! Помнишь?
Кифер. - (Улыбаясь.) Еще бы! Напоминание сидит рядом и пьет сок. (Входит Жанна.)
Жанна. - Ну, и? (С озадаченным видом.) А там к вам опять девушка с периферии... Говорит из Тобольска... Впустить?
Кифер. - (Глядя на застывших со стаканами в руках Ольгу и Алексеева.) П-п-проси... (Сам себе.) Ой, мама... кейле хая наступает... Чует мое сердце... (Жанна, ничего не поняв, выходит и через минуту возвращается с Захаровой. Кифер и Алексеев, словно по команде, встают.) .