- Помогите!!!
Дикий крик прорезал шум и гам лечебницы, словно горячий нож - кусок масла. Я дернулась.
Посреди лечебницы стояла женщина с ребенком на руках.
И - кровь...
Сколько же там было крови, сколько крови...
Словно она вся в ней искупалась...
Я опрометью бросилась к ней.
- Что случилось?
- Мой сын! - Глаза у женщины были безумными. А тельце на руках - мертвенно-бледным. - Помогите!!!
- Что с ним? - я решительно направила женщину в палату, чтобы не орала посреди коридора.
- Он...
Царапинка на пальце у ребенка была совсем небольшой. А кровь все лилась и лилась из нее, пропитывая ее и его одежду. И кажется, я знала, в чем дело.
Есть такая болезнь...
Когда мы поранимся, кровь долго не вытекает. На воздухе она густеет, свертывается. А вот если нет...
Тогда человек может истечь кровью и из самой маленькой ранки. Что и происходит.
Видимо, женщина - мать. Няня не была бы в таком отчаянии, а она...
- Дайте его сюда, - решительно приказала я.
- Нет! Я... он...
- Линда!
Линда была уже рядом. Обхватила женщину за плечи, встряхнула.
- Верь ей! Госпожа Ветана слов на ветер не бросает. Ты верь...
Она не верила. И я это видела.
Она просто боялась, что как только она спустит ребенка с рук, искра жизни в нем затихнет. А я видела, что осталось уже немного, совсем немного, потом и я не помогу...
- Ну!
Спорить было решительно некогда. Я рванула тяжелое теплое тело из рук женщины, выпихнула ее из палаты и захлопнула дверь.
Мягко опустился засов.
Они есть не везде, но там, где мы лечим - обязательно. Не хватало еще, чтобы к нам вламывались в самый неподходящий момент.
В дверь снаружи тут же застучали, потом послышался мягкий голос Линды... я не отвлекалась.
Мальчик на моих руках уже почти не дышал.
Сколько ему? Лет пять? Шесть?
Да, не больше.
И сила хлынула потоком из моих рук.
Она пела и звенела, она расцветала над моими пальцами золотом солнца, она проникала в тело ребенка, останавливая кровь, выжигая болезнь, заставляя восполнять утраченное - и мальчик выгнулся под моими руками, глухо закричал...
Кажется, снаружи тоже кто-то кричал.
Мне было все равно. Сейчас мой дар оказался сильнее меня. Не впервые он вырывался на свободу, но никогда ранее с такой силой.
Я видела болезнь, словно воочию. Это называется - жидкая кровь. Так она створаживается, как молоко, на воздухе, но если в ней нет таких... веществ - она свернуться не сможет, и будет течь.
А нет их...
Дар вспыхнул с новой силой.
Я давно заметила, что сильнее и ярче всего он реагирует именно на детей. Может быть, потому что они меньше, и лечить их легче, а может, потому, что они никогда не верят в собственную смерть. Только в жизнь.
И вот теперь уже застонала я. Вцепилась зубами в собственную косу, чтобы не заорать в голос...
Это было больно.
Мало было остановить кровь, потом ребенок все равно умрет. Не в этот раз, так в следующий.
Надо было сделать его кровь... иной.
Кровь вырабатывается внутри нашего тела. И вот там, внутри, бывают нарушения. Если их поправить... только на это способны маги жизни, может быть, маги воды. Но боюсь, здесь и они оказались бы бессильны.
Кровь они поправить смогли бы, но она ведь не вечная! В среднем, у женщин она обновляется за три года, у мужчин за четыре, а потом - все заново. Опять заговаривать кровь, опять вызывать мага, к тому же, четыре года - это крайний срок. Максимум, два.*
* есть такая теория. Насколько она верна - не знаю, прим. авт.
Надо воздействовать не на кровь. На костный мозг.
Этим я сейчас и занималась.
Искры срывались с моих пальцев, впитывались в маленькое беспомощное тело, и я все яснее понимала, что успела в последний момент.
Еще бы немного - и все.
И наконец, ребенок застонал и открыл глаза.
- Мама?

***
Гентль потер ладони.
Маг жизни был в Алетаре. И выкладывался всерьез.
Интересно, что он такого делал?
Когда Гентль пытался представить количество силы, которое заставляло звенеть и вибрировать его не самые чувствительные приборы, у мужчины мороз бежал по коже.
Такая сила...
Страшноватая, честно говоря.
Как ни тверди себе, что маг жизни не может вредить людям, а все же...
Магия полна оговорок, примечаний, подстрочных уточнений... впрямую маг жизни не может убить человека.
Маг жизни не может отказать человеку в помощи. Но анналы Храма сберегают множество сведений о самых разных людях.
Некромант, к примеру, не может лечить, но есть болезни, от которых помогает только некромантия.
Маг жизни не может убивать, но может... ускорить ход событий. Например, есть случай, когда маг жизни сводил отеки, а человек умер через несколько дней.
Вода ушла, а сердце, вот, не выдержало.
Маг формально невиновен, а человека нет. Не предупредил? Бывает...
Или человек пытался омолодиться, а потом... перестарался в бурную ночь с красавицами, и получили парализованное существо. А лечить...
Там и у мага жизни уже ничего не получилось.
Впрямую вредить маг жизни не может. Но умолчать о последствиях - вполне. Сделать то, о чем его попросили, и не мучиться угрызениями совести. Хотел забавляться с женщинами, сколько пожелаешь?
Получи.
А последствия на твоей совести. Должен был знать, что столько организм не выдержит.
Хочешь жрать в три горла - жри. Но когда лопнешь - не обращайся.
Очередная булавка заняла свое место на карте, в Желтом городе. И что ему там делать?
Да еще так близко к порту, да с такой силой?
Кто-то приплыл на корабле?
Что, вообще, важного есть в том районе?
Нет, не вспомнить, сейчас не вспомнить. Гентль никогда не любил Желтый город, и вполне взаимно. В свое время его там чуть не убили, а уж лупили и вовсе каждый день. Но сам он ножки бить и не пойдет, на то другие есть. Главное, круг определен. Осталось выяснить, кто, что и где.

***
Я медленно отвалилась от стола, почти сползая на пол.
Фууу...
Ребенок на столе уже сел и смотрел на меня большими зелеными глазами. Симпатичный мальчишка, кстати. Волосы темные, глаза зеленые, яркие, мордяха улыбчивая и любопытная.
- Тетя, а ты кто?
- Я Вета. Лекарь.
- А я Лим. Я заболел, да?
- Нет. Ты поцарапался, и у тебя сильно-сильно потекла кровь.
Личико у мальчишки сморщилось.
- Помню... мама говорит, что это очень опасно. Если у меня кровь пойдет, то не остановится, а вся-вся вытечет, поэтому мне бегать нельзя, царапаться и раниться - тоже. И я все время настойки пью, а они знаешь, какие гадкие?
Я поманила мальчика пальцем.
- Лим, а тебе можно доверить секрет?
- Да.
- Тогда слушай. Ты настойки пей, и никому не говори, но тебе теперь все можно. И заживать на тебе будет, как на всех остальных детях.
Зеленые глаза изумленно расширились.
- Правда?
- Чистая правда.
- А маме рассказать нельзя?
Я покачала головой.
- Никому нельзя, малыш. Год никому нельзя рассказывать... ты знаешь, сколько это - год?
- Знаю. Это очень долго.
Я невольно улыбнулась. Искорки дара танцевали в моей крови, и я знала - получилось. Все получилось.
- Пообещай мне, что год никому не расскажешь.
- А потом что?
- Про то, что вылечился - говори. А про меня не надо, ладно?
- Ладно. А почему?
Я задумалась.
- Потому что это наш с тобой секрет?
Ребенок замотал хитрой мордашкой.
- Не-а. Не пойдет.
Паршивец!
Я сделала самую таинственную рожицу, которую могла.
- Если расскажешь раньше, чем через год - болезнь вернется. Услышит, что ты ее зовешь, и придет обратно, понимаешь? Я ее прогнала, но она рядом с тобой была всю жизнь, а без тебя пока еще недолго. Так что молчи. Год - молчи, а лучше - больше.
Вот теперь проняло.
Мальчишка ожесточенно закивал.
- Обещаю. Буду молчать.
Я протянула каменно-тяжелую руку, потрепала его по хохолку.
- Умничка. Пошли, обрадуем твою маму?
- Пошли!

***
Линда уже успела влить в маму такое количество настойки пиона, что мне страшно стало. Она же на крепчайших винных выморозках и выгонках! И успокаивающий эффект там, в основном, не от пиона.
Наше явление с малышом произвело фурор. Дамы вскочили почти одновременно - и так же одновременно приземлились попами на скамейки. Сначала мать мальчика, а потом, вслед за ней, и Линда. А поди-ка, удержи эту даму...
Даму.
Темного крабом!
Что ж мне так не везет-то?! роскошное платье, хоть и изгвазданное кровью, драгоценности, да такие, что на один перстень с рубином год можно нашу лечебницу содержать, и... герб?
Кому принадлежат две черных свившихся змеи на алом фоне?
Вета, ты же знаешь геральдику, тебя этому учили, как и всех дворян... о нет!
Змеи - герб семейства Моринар. Остальные на них не покушаются уже который век, а Моринары обожают этих тварей и ляпают на гербы во всех видах и разновидностях.
- Госпожа... - вежливо обратилась я. - Ваш сын.
- Лим!
Женщина протянула руки, и мальчишка крепко обнял ее.
- Мам, ты чего? Я живой! И все хорошо...
Дама всхлипнула, и крепко, но крайне осторожно, видимо, сказалась многолетняя практика, обняла сына.
Я бы с радостью сказала ей, что опасаться больше нечего, но...
Молчание - золото. А в моем случае, молчание - жизнь.
- Кровь мы остановили. Просто будьте впредь осторожнее, госпожа, - мягко произнесла я. - простите, что пришлось быть грубоватой, но у меня не было выбора.
Женщина взмахнула рукой.
- Все в порядке. Госпожа...
- Ветана. Я здесь работаю лекаркой.
- Герцогиня Линетт Моринар. Мой сын Алемико.
- Можно - Лим, - тут же встрял мальчик.
Я улыбнулась и потрепала его по волосам.
- Тебе бы искупаться...
Вот на этой ноте в помещение и ввалилась куча народа во главе с уже знакомым мне господином Алонсо Моринаром, канцлером.
- Линетт! Лим!
- До-ро-гой!
Герцогиня протянула руки к мужу, предусмотрительно не пытаясь встать. Я уже заметила почти пустую бутылку из-под настойки пиона. Линда проворно убрала ее за спину и виновато улыбнулась мне, мол, бывает? Дело житейское?
Бывает, конечно. Только в бутылочке было треть кварты.*
* имеется в виду русская кварта, равная 1,23 л, прим. авт.
Столько спиртного осушить, да сразу, да без закуски...
Мальчик спрыгнул с рук у матери.
- Пап, все со мной в порядке. Правда!
Канцлер посмотрел на меня. На Линду...
- Госпожа Ветана, я ведь не ошибаюсь?
Я поклонилась.
- Ваша светлость, вы, как всегда, точны.
- Да, я помню вас. Рад, что вы в добром здравии. Итак?
- Ваша супруга с сыном пришли сюда не так давно, - я не стала ходить вокруг да около, отлично понимая, что интересует мужчину. - У него текла кровь... такое бывает? Нам удалось ее остановить. А ваша жена... простите нас, мы чуть-чуть переусердствовали с успокоительным.
Линетт кивнула и икнула.
Герцог покачал головой.
- М-да... госпожа Ветана, я очень благодарен вам за помощь. Возьмите.
И мне протянули тяжелый кошель.
Я покачала головой.
- Я всего лишь выполняла свою работу, ваша светлость. Да и вам я жизнью обязана, считайте, долг отдаю.
Герцог улыбнулся.
- Я тоже выполнял свою работу, госпожа Ветана. Не возьмете деньги?
Я покачала головой.
- Возможно, в лечебницу что-то нужно?
- Новые кровати! - тут же сказала я. - И часть окон застеклить не мешало бы.
- Мастеров я пришлю завтра. Иди сюда, Лим.
Герцог подхватил сына на руки со всей осторожностью, кивнул одному из сопровождающих, чтобы тот помог жене.
Герцогиня одарила меня благодарной улыбкой.
- Спасибо вам, госпожа Ветана.
Распрощались мы почти друзьями.
Уже потом, от Линды я узнала, как было дело. Я-то сплетни не собирала, и семейством Моринаров не интересовалась вообще, а зря. Мне бы хоть задуматься, как так - два герцога, и оба Моринары...
И в голову не приходило!
Это - не мой мир, я живу в Желтом городе и работаю в лечебнице, неподалеку от порта. Какое отношение ко мне имеют все эти интриги?
Да никакого!
А дело было так.
Сейчас действительно есть две ветви герцогов Моринар. Официально, старший - Алонсо Моринар, он герцог старого рода, получил свое место по наследству и передаст его сыну. Но Рамон Моринар также стал герцогом за свои подвиги на поле боя, за преданность отечеству, за заслуги, одним словом. И решил не брать другого имени.
У него есть свои поместья, пожалованные королем, но другую фамилию он брать не захотел.
Моринар - и все тут.
Говорят, канцлер не было против. Это жене к позору фамилии, наоборот, не каждому удается так себя поставить и прославить. Кто-то и рад бы, а проживет жизнь, будто лопух под забором, и ничего выдающегося не совершит. Хотя лопух в хозяйстве травка полезная, целительная...
Это я отвлеклась.
Линетт Моринар - его вторая жена. В первом браке у канцлера детей не было, поэтому Рамона, который приходился ему племянником, он любил, как родного сына. Потом его супруга умерла, он женился вторично, на дворяночке из бедных, но, говорят, по взаимной любви, и Линетт Моринар родила супругу сына.
Алемико Моринара.
Счастливы были все. Но - недолго.
У мальчика оказалась редкая болезнь, жидкая кровь,* поэтому надо было соблюдать крайнюю осторожность, не бегать сверх меры, избегать любых травм, и обязательно пользоваться услугами мага воды.
*- гемофилия, прим. авт.
Таковой и жил в поместье Моринаров уже шесть лет, с рождения малыша. Так что Алемико ходил к нему на процедуры, как привык, и жил жизнью почти обычного мальчика.
А потом маг умер. Он был уже старым, смерть была вполне естественной, маги тоже смертны. К сожалению, наложить очередное заклинание на малыша он не успел.
Линетт, в панике, схватила сына, села на корабль, и помчалась в столицу, к мужу. Здесь-то маг воды есть, а найди его в провинции!
Почему они не жили с мужем в столице?
Слишком большое искушение - больной ребенок. Да и не стоило никому знать о таких тайнах рода Моринаров. В поместье это могли скрыть, в столице - уже нет, не получилось бы.
Я вспомнила придворного мага, и согласилась.
Такое - не скроешь.
Почему не подождали в поместье?
Так пока гонец туда, пока в столице, пока оттуда с магом... срок заклинания бы уже кончился. А так Линетт надеялась дотянуть до мужа, обновить заклинание на крови малыша, а там уж решать, что делать дальше. Расчет оказался верным, если бы на пристани мальчишка не навернулся с трапа, а заклинание не кончилось не ко времени.
Линетт схватила сына, заметалась - и добрые люди ей мигом указали на лечебницу. Ближе всего ведь...
Она не прогадала, только вот мне-то что теперь делать?
Хм-м...
А почему я должна что-то делать?
Я - не маг, об этом свидетельствует моя аура. А вот если я начну бегать, суетиться и прочее нехорошее - наверняка выдам себя.
Нет уж! Иногда лучшая защита - это бездействие.
Я остаюсь на месте.
Если ко мне никто не явится - отлично.
Явятся - пусть смотрят. Я заодно, и про барона Артау намекну, кому надо. С этими мыслями я и отправилась приводить в порядок запасы трав, и смотреть, какие кровати не мешало бы заменить. Давно пора!
Но деньги, которые на это выделяются, обладают странной растворимостью. И совершенно не доходят до места.
А зачем всей этой нищете хорошие кровати и тюфяки? Чай, не графья!
Грррр!

***
Алонсо сидел в карете, смотрел на жену с ребенком и ощущал нечто теплое внутри.
Словно в районе сердца свернулся калачиком толстый пушистый кот, и мурлычет, и так уютно становится...
Его семья.
Первый раз канцлер женился рано, еще двадцати лет не исполнилось, женился по большой любви, и был счастлив.
Пять лет, десять... потом им захотелось детей, жена принялась лечиться, отправилась к магу воды, и обнаружилось, что детей им не видать. Никогда.
Бывает такое - органы, которые отвечают за деторождение, просто не развиваются нормально. Это никак не сказывается на здоровье, на способности женщины любить и быть любимой, но ребенка ей не видать. Никогда. И даже маги могут лишь разводить руками.
Некромантия тут бессильна, смерть не может подарить жизнь. Огонь? Тоже...
Вода?
Маг воды, старый, еще прадеда знавший и все это время живший в поместье Моринаров, тоже грустно качал головой. Увы...
Могли бы помочь маги жизнь, да где ж их взять? Говорят, раньше их больше было, а сейчас вот...
Увы.
Потребительское отношение к магам жизни быстро привело к вымиранию особо редкой и ценной породы магов. Если раньше они встречались в открытую, хотя и старались сильно не афишировать свои таланты, то последнее время...
А кому ж хочется провести всю жизнь в качестве дрессированного зверя? Или храмовника? Или...
Вариантов у мага жизни было много, только приятных среди них не было.
Канцлер, впрочем, в то время он был просто Алонсо Моринар, наследник герцогства, хороший друг принца Эрика, не сдавался и продолжал искать, а вот его супруга сломалась. Отчаялась, принялась выпивать... она решила, что если ей не стать матерью, то и жить незачем. Алонсо не ждал такой неожиданно острой реакции, но Аделаида в один ужасный для него вечер напилась, и высказала ему это в лицо. Он, конечно, скрутил жену, приказал магу ее протрезвить, и собирался поговорить, когда она как следует придет в себя... не успел.
Адель приняла яд. Можно было попросить принца вызвать ее дух и поругаться, но на это Алонсо не пошел. Смирился с тем, что его наследником станет Рамон, как племянничек не отбивался, и занялся работой. Шли годы, Эрик стал королем, Алонсо канцлером, кровная вражда задела и Рамона, и его самого, лишив брата и невестки, а потом он встретил Линетт.
Линетт была из рода давних сподвижников короны, Арнесов, росла в соседнем поместье, просто раньше Алонсо ее не замечал. А потом она приехала с визитом.
И...
Первая любовь обжигает. Но даже обгоревшее дерево может пойти в рост, дать новые побеги, зазеленеть по весне.
Последняя - выжигает начисто. До золы и пепла. Вот это с Алонсо и произошло. Полыхнуло, и остался он на пепелище, где и ростка зеленого найти было бы нельзя, если бы не сама Линетт. Он никогда бы не решился не то, что подойти... просто посмотреть! Вздохнуть не так!
Пусть маг, но слабенький, почти никакой. Воздух ему шепчет, для должности канцлера этого хватает, а чтобы что-то серьезное сделать - уже нет. Пусть порода у них крепкая, отец до девяноста пяти дожил, а мог бы и больше, да ведь он вдвое старше Линетт!
Вдвое!
Ему сорок, ей двадцать. Ей сорок будет, а ему за шестьдесят. Старик...
Так и молчал бы он о своей любви, если бы Линетт не взяла дело в свои руки. И в один вечер...
Алонсо помнил его, как наяву. Помнил охоту, в которой участвовал, как и положено второму лицу королевства, помнил Линетт в чем-то воздушно-зеленом, помнил пение рогов - и свою бешеную скачку по лесу.
Хоть так - отвлечься.
Забыть о том, как вокруг любимой увиваются несколько молодых павлинов, распускают хвосты, и она смотрит на их ухаживания с одобрением. И принимает их...
Есть ли горьшая доля?
Старик, всего лишь старик, ровесник отца. Разве девушка сможет посмотреть на него с любовью?
Никогда.
А жалости и ему не надо.
Мог бы он купить понравившуюся девушку?
Да сотню девушек, коли на то пошло! Род Моринаров был не беднее королевского, и надавить было чем, и...
Себе самому лгать - безнадежная затея. Ему хотелось искренности, а не принуждения. А покупная любовь... честнее уж к шлюхам отправиться.
Он бы так и сделал после охоты, но...
Тихий крик, разорвавший лес. Призыв? Мольба о помощи?
На охоте бывает всякое, но страсти в этом голосе не было. И Алонсо повернул коня.
Он искренне считал, что если наткнется на ссорящуюся парочку, то уйдет, и не станет вмешиваться... как же!
А каково это - смотреть, как наглый юнец отвешивает пощечину той, кого сам Алонсо любил всем сердцем? А потом еще пытается повалить ее на траву, а девушка отбивается все слабее и слабее... не из кокетства, нет! Глупец тот, кто так подумал.
Просто от сильной пощечины звенит в ушах, теряешь сознание, да и сил у девушки меньше, чем у мужчины. Это жизнь...
И Алонсо пустил коня в галоп.
Щенка он просто проткнул кинжалом.
Дуэль?
Благородный поединок?
Для насильника?!
Вот уж что Алонсо и в голову не пришло. Способный принудить женщину к близости, априори не дворянин, а значит, и поступать с ним надо, как с быдлом. Убить и забыть.
Спихнуть труп ногой куда подальше, чтобы не попадался на глаза, и приняться утешать Линетт, которая рыдала в три ручья, в дикой истерике.
Он и не думал тогда, что через два дня после охоты Линетт явится к нему домой.
Он сделал все, чтобы ее репутация не пострадала. Потихоньку отвез домой, рассказал все ее родителям, позаботился о трупе... никто бы и никогда не догадался, что молодой баран, то есть виконт... насильнику Алонсо с громадным удовольствием приписал государственную измену, и устроил его семейке кракеновы дни.
А пусть думают, кого и как воспитывают! Поделом!
Он сидел в тот вечер у камина, потягивал малиновый отвар из большой чашки и подтрунивал над самим собой, пытаясь вникнуть в очередной государственный документ.
Старость - это когда ты пьешь травяные соки вместо виноградных. А то и голова, и... эххх... возраст.
Когда Алонсо доложили, что его желает видеть какая-то госпожа, он даже и не подумал отрываться от своего занятия.
- Проводите.
И уж подавно не думал он увидеть перед собой Линетт.
- Госпожа...?
Девушке было еще сложнее, чем ему. Он это понял. Линетт не надеялась на свое красноречие.
- Я... я пришла, потому что... вот...
И плотный плащ упал с плеч, на которых осталась только одна тонкая сорочка. Весьма радующая мужской глаз своей простотой и прозрачностью.
Алонсо и сам не помнил, как закутывал девушку в плащ. Руки оказались быстрее головы. Кажется, он говорил какие-то глупости, что ему не нужна благодарность, что это долг, что...
И замолчал только когда на его губы легли тонкие пальцы, а ярко-зеленые глаза встретились с его темными глазами.
- Я не благодарю. Я вас люблю.
Стоит ли говорить, что в храм невеста шла уже женщиной? Алонсо за собой вины не чувствовал, на его месте и святой не устоял бы. А если бы устоял, то и поделом дураку! С точки зрения канцлера, любого, кто на его месте не поддался бы, стоило прибить. Ибо нечего кровь портить такими... снулыми рыбами!
И плевать на всех, кто будет шипеть в спину. Может он получить хоть немного счастья?
Может.
Они и были счастливы.
А уж когда Линетт забеременела, больше всех был счастлив Рамон. Он тогда уже получил свое прозвище, но видел бы кто Палача, который обнимает, что есть сил, родного дядю, и вопит от радости что-то нечленораздельное. Кажется, 'ура!!!'. Или 'поздравляю!!!'?
Это было неважно.
Но что оказалось страшным, так это болезнь малыша.
И опять была бессильна магия, и опять Алонсо ударился в поиски магов жизни... безрезультатно. Если такие и были где-то, прятали их пуще всякого золота.
Везти малыша в столицу было нельзя. У Моринаров хватало врагов, а причинить вред маленькому Лиму было легче легкого. Оставалось Алонсо все чаще сбрасывать дела на Рамона, и наезжать к семье, в поместье. И это тоже было счастьем.
Но кто ж знал, что умрет старый маг?
Что запаникует Линетт?
Что так получится с малышом...
Хвала Светлому и Темному, рядом с портом была лечебница для бедных. И лекарка, которая умудрилась остановить кровь малышу. Теперь можно было отправиться к магу воды, сегодня же! Сейчас же!
А уж потом подумать, что делать дальше.

***
Королевский маг воды спал, но отказать канцлеру?
Таких дураков в королевстве не водилось. Мужчина вышел, как был, прямо в халате, разве что плащ на него накинул. А когда узнал, в чем дело, молча кивнул.
- Идемте. Сейчас наложу на мальчика заклинание, а потом подумаем, что делать. У меня есть пара учеников, безмозглые, конечно...
Алонсо кивнул.
Ничего, бестолковый маг воды не хуже другого, лишь бы нужные заклинания знал.
Мальчик беззаботно спал на руках у отца, посапывая во сне. Алонсо прижимал к себе хрупкое тельце, а в голове его билась лишь одна мысль.
Не отдам!
Людям не отдам, смерти не отдам, костями лягу... не допущу!
Мой сын!
Он ощущал руку Линетт на своем локте, и готов был свернуть горы.
Не потребовалось.
Ренар Дирот поводил руками над маленьким телом, нахмурился, повторил процедуру, скорчил совершенно непередаваемую рожу и посмотрел на канцлера. У Алонсо сердце ухнуло в пятки.
- Что случилось?
- Ничего страшного, ваша светлость. Мальчик просто... здоров.
- КАК?!
Линетт осела на пол в обмороке. Для нее все случившееся оказалось слишком тяжкой ношей. Алонсо дернулся, но как тут поймать жену, когда у тебя на руках спит сын. По счастью, не растерялся маг. Поднял с пола герцогиню, похлопал по щекам, без всякой магии приводя в чувство.
- Ну-ка очнись! Не пугай мужа!
Герцогиня медленно открыла глаза.
- Я... не ослышалась?
- Мальчик здоров.
- Но как?!
Линетт отлично помнила, как металась по пристани, помнила кровь сына у себя на руках, свой ужас и беспомощность, свой самый страшный кошмар - почти смерть ребенка.
Почти...
Потому что потом перед ней распахнулась дверь лечебницы, ребенка выхватили у нее из рук и унесли, а она осталась одна, совсем одна, и со всех сторон сгущались жутковатые ледяные тени, готовые отобрать у нее жизнь малыша, и только теплый голос одной из служительниц не давал ей пропасть в жестоком и холодном мире.
Когда Лим посмотрел на нее веселыми глазенками, она и не поверила... сначала.
А потом?
- Как это может быть?
Линетт размышляла бы долго, но герцог Моринар не склонен был к абстрактным философствованиям. Ребенок не мог выздороветь сам? нет, не мог. Значит, его вылечили.
На пристани он еще был болен, потом стал здоров... что у нас прошло между этими двумя событиями?
Карета?
Э, нет.
Лечебница.
Линетт пока еще ничего не понимала,  но в свою жену канцлер верил. Поймет. Просто нервы,  силы... какое уж тут логическое мышление,  если полчаса назад у тебя на руках умирал родной сын?
Умей королевский маг читать мысли, он бы нашел,  что добавить к размышлениям канцлера. Но Ренар Дирот был магом воды.
- Эммм... господин канцлер...
- Ребенок точно здоров?
- Магией клянусь.
- А головой?
- Ваша светлость!
Шипел маг негромко, но очень выразительно. Канцлер качнул головой, покрепче ухватил ребенка, и проследовал обратно в карету.
Кучер свистнул, лошади зацокали копытами по булыжникам мостовой, и только тогда канцлер посмотрел на жену.
- Что случилось в лечебнице?
- У меня сразу забрали ребенка. Она унесла его, а потом вернула...
- Она?
- Госпожа Ветана...
Алонсо откинулся на спинку сиденья.
- Ладно. Думаю, до утра ничего страшного не произойдет. А с утра надо бы поговорить с племянником...

***
Племяннику было сейчас не до бесед. Хотя он и не спал...
Рамон Моринар любил подметные письма. А уж как он любил их авторов...
Во всех видах и во всех позах, используя все подручные средства... и не надо говорить про извращения! Значит, кляузничать, наушничать, лгать и подличать мы любим, а достойную награду получать не торопимся?
А н-на тебе в копилку впечатлений!
Это письмо оказалось интересным.
Некто, пожелавший остаться неизвестным, просил герцога о личной встрече, непрозрачно намекал, что ему известно нечто такое о казначее, что требует внимания лично герцога, только вот сам доносчик очень боится. А потому просит господина герцога заночевать в казармах, а уж он расстарается и придет.
Рамон подумал, и остался на ночь, где просили. Хотя казармами жилище капитана гвардии мог назвать только очень скромный человек. Только и того, что комнат мало, всего шесть штук, но уж обставлены они со всей возможной роскошью. Рамон меньше всего обращал внимание на обстановку, а потому и не выкинул ничего, оставшегося от предшественника.
Моринар не прогадал, ночью в его окно поскреблись.
- Ваша светлость, позволите?
Моринар отодвинул шпингалет, и в окно скользнул мужчина, при виде которого Палач напрягся. Ох, непохож был этот человек на типичного доносчика, который не может разобраться с обидчиком самостоятельно, или с помощью закона, и прибегает к анонимным кляузам. Рамон скорее поверил бы, что у этого мужчины обидчиков нет.
Уже - нет.
Крабы - они голодные и всеядные, а побережье Алетара богато милыми зверушками.
Лорт, а это был именно он, поднял руки, демонстрируя пустые ладони.
- Ваша светлость, я безоружен и не враг вам.
Рамон медленно кивнул, не отрывая взгляда от противника.
- Слушаю? Что вы мне хотели поведать о казначее?
- Ничего.
Лорту удалось удивить, брови герцога взлетели вверх.
- Вот как?
- Я ничего не знаю о казначее, ваша светлость. Я пришел, чтобы поговорить о другом, очень серьезном деле. О работорговле.
И вот тут Моринар напрягся струной.
- Работорговле?
Дядюшка, который сейчас разбирался с делами в порту, упоминал нечто... подобное. Люди пропадают, но что, как, куда - неизвестно. Свою сеть осведомителей он пока еще не наладил, а пользоваться той, которая осталась от предшественника, не стал бы и полный идиот.
- Вы уже в курсе дела, ваша светлость, - довольно согласился Лорт. - позволите не говорить, откуда я узнал...?
- Не позволю.
- У меня был друг. Вор. Король воров. Один из, - Лорт говорил короткими рубленными фразами. - И у него пропал сын.
- Сын у короля воров?
- От неожиданностей никто не убережется, - пожал плечами Лорт. - Юношеская неосторожность... но парня Рыжий признал, насколько мог. Взял под покровительство, приказал натаскивать на свое ремесло...
Рамон кивнул. Кажется, он понимал, о ком идет речь.
- И?
- Сын пропал. Отец принялся искать его... я чудом оказался рядом, когда мой друг умирал.
- Умирал - не напрасно?
Лорт хмыкнул. Не то, чтобы Моринар верил в его историю, но она явно совпадала с известными герцогу фактами.
- Он успел рассказать мне. Есть два корабля, они сейчас стоят в порту. 'Черный заяц' и 'Зубастая девушка'. Там есть потайной трюм, он обит железом и деревом. Есть склад на территории порта, там держат рабов. Тиртанский склад. Если что - его можно затопить,  и люди погибнут. Я не знаю, на кого наткнулся Рыжий, но его пытали, потом убили...
- Не добили?
- Решили, что мертв, сбросили в воду. Кое-как он выполз на причал.
- Трогательная история. Почему нельзя было написать это сразу?
- И убить людей, которые сейчас у работорговцев? Ваша светлость, Рыжий был неглуп и осторожен, и все же... где-то не то слово, не тот жест - он поплатился жизнью. Я не хочу отдавать свою. И хочу, чтобы мальчишку, если его еще не увезли из Алетара, спасли.
Моринар подумал пару минут, вздохнул...
- Я проверю ваши слова.
- Большего мне и не надо.
- И от награды откажетесь?
Лорт насмешливо фыркнул.
- До свидания, ваша светлость. Уж извините, что так в гости прийти пришлось.
- Дверь открыть?
- Спасибо, как пришел, так и уйду, - Лорт попятился к окну, и быстро исчез за шторой.
Что ж. свое дело он сделал, теперь можно и к лекарке. Да, именно туда. Поживет он рядом с ее домиком пару дней, уж не переломится, а девчонка все под охраной будет. Так оно спокойнее.
Хорошая она девочка, правильная. Не хотелось бы, чтобы пострадала ненароком.

***
Не спал и храмовник по имени Гентль.
Снова и снова он перебирал в голове то, что знал про мага жизни. Снова и снова пытался все сопоставить.
Маг жизни работает в лечебнице для бедных?
Бред.
Только вот карта, вот иголочки, которые он лично втыкал в нее, и все сходится. Еще одна вспышка сегодня окончательно убедила его в своей правоте.
Хотя... надо же ему на ком-то тренироваться? На тех, кого не жалко, это логично...
Только почему его не раскрыли? Это странно...
И вот еще всплески по Алетару. То здесь, то там, без особой системы...
Всплеск на рынке... Странно, что никто не заметил.
Гентль подумал, что обязательно отправится в лечебницу. И попробует узнать, кто же там такой...
Лекарь ли, служитель, он обязательно найдет мага жизни. И очень просто. Он вел разбивку не только по месту, но и по времени. Надо просто узнать, кто работал в эти дни, и он найдет мага жизни.
Конечно, Шантр Лелуши был талантливее, но где теперь Шантр? И где сам Гентль?
Он будет очень, очень осторожен. И не станет играть в свои игры, нет.
Маг жизни должен служить Храму, и никак иначе. И...
Сам Гентль не станет наводить справки. Этим займутся братья по вере. Так безопаснее.
Мужчина сгреб со стола свои выкладки. Сегодня еще не поздно?
Поздно, но приближенный Фолкс наверняка еще не спит. А ради такого случая, уделит время своему брату по вере. Обязательно уделит.
Дверь не хлопнула за храмовником. Хорошо смазанные петли не дали.
Гентль спешил донести о полученных результатах.

***
Час ночи.
'Проводив' гостя, Рамон закрыл окно, и задумался.
А ведь верно, такое дело, как работорговля, не будет существовать без прикрытия. И кто является 'крышкой' на графине?
Эх, если бы...
Рамон с удовольствием подвел бы под виселицу Ришардов или Леклеров, но тех поди, зацепи. А вдруг удастся?
Надо поговорить с дядюшкой. Тиртанский склад? Их в порту не так,  чтобы много,  а этот должен стоять рядом с морем,  если речь идет о затоплении. Но тиртанцы обнаглели. Ближайшие соседи сидят смирно,  помнят про Александра Проклятого, а эти обнаглели. Решили,  что им все позволено? Так мы еще раз объясним им всю неправильность решения! А пока...
Недаром говорят, что знают двое, то знают все, так что надо ускориться. Сейчас же собрать отряд - лучше личную гвардию Моринаров, и накрыть негодяев с поличным.
А если они затопят склад?
А если заручиться поддержкой мага воды?

***
Два часа ночи.
К удовольствию Рамона, Ренар Дирот не спал. Не пришлось будить его, выслушивать стенания, потом еще долго объяснять что-то сонному магу - против расчетных двух часов Рамон уложился за полчаса. Ренар клятвенно пообещал, что ни одна капля воды на склад не попадет, так что можно работать.

***
Санор Элортен стоял 'собачью вахту' и был этим не слишком доволен. А кому бы понравилось?
Самое неудачное время.
Но что делать, если этот подлец Шерди так хорошо бросает кости? Вот и выиграл себе время после вечерних склянок, а Санору спихнул свою вахту.
Ладно, 'Черный заяц' достаивает в порту последние деньки.
Склад заполнен товаром под завязку, тайный трюм готов к перевозке товара, не сегодня-завтра на борт погрузят опоенных снотворным людей, и скоро, совсем уже скоро они отчалят домой, в родной Тиртан. А там...
Раденорцы, эти дикари, неправильно трактующие заповеди Светлого, почему-то ополчились на работорговцев, хотя - за что?
Все же просто и правильно.
Если ты силен и богат - ты распоряжаешься чужими жизнями. А если ты слаб и глуп, так доверься более сильному, ему виднее, где ты принесешь пользу. Он придумает, как лучше применить твои таланты.
Раденорцы этого не понимают, а потому приказывают казнить всех работорговцев. Если ты просто приплывешь сюда с рабами - тюрьма, если кого-то обратишь в рабство - смерть.
Болваны.
Ничего-то они не понимают в жизни!
Вот отец Санора умен и дальновиден, он отдал сестру Санора, Силенту, в жены трею* Лантару, поэтому Санор и ходит сейчас на его корабле. И у отца обеспечена старость. А что Силена плакала, не хотела замуж выходить... да что она понимала-то в тринадцать лет? Сопля зеленая.
* трей - титул знатного тиртанца. Ближайший аналог - паша, прим. авт.
То-олстый, ста-арый... зато сейчас в золоте ходит, на шелках спит, а все, что требуется - просто ублажать трея и рожать ему сыновей. Двоих родила... мало, надо бы еще.
Авось, племянники-то дядю не бросят? Возьмут в семейное дело?
Отец, к примеру, доволен, обеспечен, смог пару рабынь в помощь матери прикупить, ну и себя не обидел...
И доля ему в добыче положена, хоть и маленькая, но все не за голую матросскую медяшку работать. А еще в счет доли он может отбирать себе рабов, если кого захочет. Лучшее - своим, это же ясно и понятно.
Наверное, с этого рейса Санор все же прикупит себе рабыню. Приглядел он уже одну такую, вроде бы не очень симпатичную на личико, но какие там сиськи! Какая попка! Если она не приглянется никому из вышестоящих, обязательно надо будет забрать себе! Лицо - это ерунда, его можно и вуалью прикрыть. А тело там... уммм... Разумеется, после должного обучения в сиде трея, чтобы она была умна, вышколена, чтобы рта при хозяине не раскрывала, ну и...
Сладкие мечты прервал арбалетный болт, который совершенно неожиданно взлетел над планширом и клюнул Санора в горло.
Перед глазами поплыли звезды, а потом их заслонило пятно тьмы, и Санор летел во мрак, мрак, мрак...

***
Перед тем,  как штурмовать склад,  Рамон посовещался с магом воды. И Ренар заверил,  что точно - этот! Здесь и выход к морю,  даже несколько,  один явно,  чтобы затопить подвал,  второй - чтобы спускать бесчувственных людей прямо в лодки,  минуя причал...
Нет-нет,  с водой он договорится. Внутрь склада и капли не попадет.
И как маг воды,  он ответственно заявляет,  что людей тут - много. Не меньше пяти-шести десятков. Столько не должно быть на складе.
Рамон кивнул,  дал магу десять минут на подготовку - и скомандовал штурм.
М-да...
Расслабились господа работорговцы,  разжирели,  потеряли хватку!
Склад был взят быстро и почти бесшумно. Правда,  живыми всех негодяев захватить не удалось,  но Рамон рассчитывал на бумаги,  документы,  да и на кораблях кто-то в живых да останется.
Рамон лично,  в первых рядах штурмовал склад. Полоснул саблей одного подонка,  пробил кинжалом горло другому...
Того,  который стоял у незаметного,  вроде бы, рычага смогли взять живьем. На губах подлеца играла злорадная ухмылка,  он еще не знал,  что ни одна капля воды внутрь подвала не попадет.
Моринар приказал согнать всех уцелевших подлецов в одно помещение, благо,  склад большой, места хватит.
Прошелся по ангару, безразлично, пинком перевернул на спину какой-то труп.
Удачно.
Чья-то шпага пробила мужчине горло, так что умер парень почти мгновенно, не успев закричать.
На Белесого Палача с ужасом смотрели оставшиеся в живых охранники, и уже без особого ужаса, с возмущением, несколько... купцов? Пусть будут купцы.
Моринар молча ждал, пока кто-нибудь соизволит открыть рот, и не прогадал. Первым решился один из купцов.
- По какому праву...
Про права Рамону было неинтересно, а потому он сделал жест ладонью, понятный каждому раденорскому вояке. Любителю прав резко въехали несколько раз по почкам и добавили по шее. Во имя прав и свобод личности.
Моринар молча прохаживался по складу, пока внутрь не заглянул один из солдат.
- Корабли захвачены!
И только тогда Моринар обратил внимание на купца.
- Итак... Ливар Лантар, младший сын трея Лантара. Не старший, нет, старшим ваш отец не рискует, зная, какое наказание у нас положено за ваш промысел. У вас есть выбор.
- Я не понимаю... - вскинулся красивый юноша, которого скрутили одним из первых, застав крепко спящим в комнатке при складе. Оборудовали для себя,  подонки,  постарались,  на тиртанский лад,  с коврами и подушками. Рядом с ним еще и девушка спала, из дорогих девушек, но ту просто заперли в комнатушке, приказав сидеть тихо. Или придется ей заняться вдесятером.
Девушка оказалась понятливой и молчаливой, а Лантара скрутили, как он был, вытащили на всеобщее обозрение, отвесив пару плюх, и сейчас мужчина сверкал голым... всем, чувствуя себя весьма неуютно рядом с застегнутым на все пуговицы Моринаром.
Рамон повторил жест.
Солдаты тоже оказались понятливыми, и Лантару досталось поменьше, чтобы отвечать мог. Не говорить, много тут таких желающих, а именно отвечать, когда прикажут.
- Если вы добровольно отдадите мне ключи от подвала с рабами, и будете сотрудничать, вас ждет повешение. Вас даже не будут пытать, а тело отправят на родину для погребения. Если же нет... После пыток посажу на кол, а тело скормлю бродячим собакам.
- Не посмеете! - вскинулся юнец.
Солдаты, без приказа, добавили ему еще.
Что значит - не посмеете? За работорговлю? Еще как посмеем! А не нарушай в нашей стране наши же законы! Тебя повесят, а ты не наглей...
Могут ведь и не просто повесить, и не сразу повесить...
Перспективы юный наглец оценил, но только усмехнулся.
- На моем складе нет рабов.
- А вот тут вы ошибаетесь, - Моринар усмехнулся. - У нас магия вполне законна,  так что ваш склад держит маг воды. К рабам не попала ни одна капля, могу вас заверить. Дави на рычаг,  не дави,  вы сейчас в пузыре. Так что советую раскаяться - умирать будет проще.
Ливар побледнел, но не дрогнул.
- Ищите!
Рамон вздохнул.
Ах, как же он это не любил, но выбора не было.
- Кто еще может мне помочь?
Молчание.
- Никто? Отлично. Начнем слева направо.
Солдаты послушно, по жесту холеной руки, подтолкнули к Моринару первого из тиртанцев, того, кто стоял левее всех в шеренге.
Рамон сделал шаг, оказываясь у охранника за спиной. Рука зажимает голову несчастного в жестокий захват, кинжал чиркает по горлу. Тело хрипит, пытается зажать руками страшную рану на шее, еще не веря в свою смерть, но все уже бесполезно. Кровь струями хлещет на чисто выскобленные доски пола, окрашивая их в черный цвет - в свете факелов она не алая, нет. И в противовес страшному зрелищу белеют лица тиртанцев.
- Каждую минуту я буду убивать по одному из вас. Если никто не скажет мне, где рабы. Тот, кто сознается первым, может рассчитывать на... более дружелюбное обращение.
На складе повисла тишина.
Моринар ждал ровно шестьдесят секунд, потом вздохнул - и показал пальцем на следующего.
И все повторилось вновь.
Хрип, лужа крови... один из тиртанцев принялся блевать прямо на пол... пусть.
Кровь, смерть, жестокость отлично ломают тех, кто считает себя властелином, а остальных - грязью под ногами. И дают понять, что все преходяще. Особенно их единственная и неповторимая жизнь.
Минуту Рамон отсчитывал нарочито медленно.
Третий.
А вот четвертым оказался тот самый 'купец', который давил на рычаг. И - не выдержал.
- Стойте! Не надо! Я все покажу!!!
- Сволочь! - прошипел Ливар. - Отец же тебя...
Рамон вздохнул - и сделал рукой более резкий жест. Вот на этот раз самонадеянного парня попинали уже от души. Даже нос сломали, кажется, сапогом. Уж зубы точно выбили, чтобы шепелявил.
- Ты еще не понял? Твой отец ничего и никому не сделает. Это ему надо теперь бояться.
И, не тратя больше времени, направился за купцом. Ренару Дироту тяжело держать воду такое долгое время, надо бы побыстрее.
Рамон знал, что на кораблях так же свирепствует его дядя, добиваясь добровольного признания, но надеялся управиться быстрее. Как-никак, за Алонсо нет такой репутации. А вот он...
Белесый Палач?
К вашим услугам, господа. Как, вы в них не нуждаетесь? А все, уже поздно. Я уже здесь. Отказываетесь?
Тогда платите неустойку, компенсацию и немножечко мне, за моральный ущерб. Ваш отказ ранил меня в самое сердце, а я такой нежный, такой впечатлительный...
Подвал был сделан очень хитро Под полом склада еще один подвал,  а уж под ним второй, тайный. Кто там будет проверять с метром в руках глубину подвала?
И затопить несложно, и рабов никто не услышит, кричи не кричи, вода глушит все звуки...
Отвалить в сторону несколько тюков, выглядящих весьма громоздкими, но только с виду, вытащить доски, и вот - обитая деревом трот крышка люка. А дерево это глушит звуки, как пробка. Легкое, прочное, очень дорогое... кричи, не кричи...
Работорговец лично отвалил в сторону люк. Рамон кивнул одному из солдат проверить, и тот полез вниз. Через пару минут из подвала понеслись такие проклятья, что герцог даже присвистнул. Чего-то и он не знал...
- Ваша светлость, тут они в цепях.
- Ключи? - вопросительно посмотрел на боцмана Моринар.
- У Лантара...
Логично.
- Ты знаешь, где они лежат?
- Н-нет... Лантар лично товар на цепь сажал,  сам осматривал,  не доверял никому. Я только дорогу...
Рамон только вздохнул, и кивнул своим солдатам.
- Харни, у тебя, кажется, отмычка всегда под рукой?
- Никак нет, ваша светлость.
- А если прикажу?
- Так точно, ваша светлость, - глаза солдата посмеивались. Бывший воришка, подобранный лично Рамоном, он уважал герцога, был ему предан, и пошел бы ради господина хоть в огонь, не то, что в подвал работорговца.
Рамон молча кивнул на темный провал.
Харни чуть поклонился - и направился к люку.
- Подожди. На полчаса хватит...
Рамон напрягся. По вискам побежали капли пота.
Кракен!
Спалить, к водяным, весь этот склад, было бы куда как проще, чем создать точечный источник света, повисший над плечом Харни. Больше контроля нужно, больше умения...
Гвардеец молча поклонился, и исчез в темноте.
Ругательств оттуда больше не слышалось, зато начали появляться люди.
По одному.
Грязные, измученные, все в нечистотах, со следами от цепей на запястьях и щиколотках...
Мужчины, женщины, несколько детей, при виде которых герцога охватило желание плюнуть на показательную казнь и заняться подлецами здесь и сейчас, используя мачту от какого-нибудь корабля вместо кола для подонка-работорговца.
Видит небо, стоило бы! Сто раз стоило!
Солдаты перехватывали пленников, направляли на выход, не давая им кинуться в ноги герцогу, или хотя бы вцепиться в горло кому-нибудь из работорговцев, а там уж их сортировали на несколько групп - в лечебницу, по домам, в гвардейские казармы, а уж там, поутру, разберемся точнее...
Харни с солдатом вылезли последними.
- Ваша светлость, вы этих сук побольнее казните, - от души высказался Харни. - Они знаете, что удумали? Там вдоль всего подвала железяка идет, цепью обвитая, человека к ней приковали - и не дернешься. В туалет под себя, шевельнуться толком не удастся, воздуха, считай, нет... И люк в дне. Открытый...
* для тех, кто сомневается, или думает, что так не поступали... поверьте, еще как поступали! Из книги В. Мединского 'Мифы о России': 'За XVII-XVIII века, основные века работорговли, из Африки вывезли примерно 15 миллионов рабов, 10 миллионов из них - мужчины, уже готовые работники. По данным ученых на эти 15 миллионов прибывших приходится не менее 5 миллионов умерших в пути, так как везли рабов в специальных кораблях, чтобы 'напихать' их в трюм побольше. Небольшие парусные корабли того времени ухитрялись перевозить за один рейс по 200-300, далее по 500 рабов. Как говорили сами работорговцы, 'негр не должен занимать в трюме места больше, чем он будет занимать в гробу'. Он и не занимал. Плавучий гробик под тропическим солнцем сильно нагревался. Воды и пищи было очень мало - их тоже экономили изо всех сил. Рабов и не думали выводить из трюма для отправления нужды. По утрам, когда рабовладельческий корабль открывал свои люки, из трюма поднималось зловонное облако. Оно висело над кораблем, пока ветер не относил марево'.
Рамон кивнул.
- Обещаю.
И обещание он намеревался сдержать.
На улице он взмахнул рукой, запуская в небо огненный столб - знак магу, что можно перестать держать склад. И повернулся к Лантару.
- Мы еще увидимся, молодой человек. Я вам обещаю... а это на память!
И над головой работорговца взвился огненный столб. Огонь, вызванный Рамоном, прицельно сожрал все волосы работорговца, оставив на память ожог на половину головы. Кажется, немного и лицо задело, ну... бывает! Все равно до свадьбы этот подонок не доживет, так и переживать не о чем.
- Всех в тюрьму. В цепи потяжелее, пусть палачи вытряхивают подробности. Этого, - кивок на Лантара, - отдельно. Если кого раньше времени уморят - спрошу по всей строгости.
И не обращая внимания на крики, стоны, жалобы и благодарности, направился к причалу. В шлюпку - и к кораблям. Со складом покончено,  а вот с кораблей сигнала еще не было. Что это дядя там задерживается?
Помочь бы надо...

***
Ночной штурм корабля - зрелище не особенно впечатляющее. Особенно если приказано все делать по-тихому, чтобы не всполошилась вся акватория.
И над душой твоей стоит злющий, как кракен, канцлер.
А потому и 'Девушка', и 'Заяц' были взяты на абордаж быстро и совершенно бесшумно.
Подплыли ночью несколько лодок, по-тихому закинули крюки на борт, и рванулись на штурм.
Ладно, тихо закинуть абордажный крюк ни у кого не получится, а потому вахтенных перестреляли заранее - кого увидели. Да и немного их было, привыкли господа работорговцы к безнаказанности.
На палубе 'Зайца' гвардейцам повезло - все прошло без особого шума и пыли. А вот на 'Зубастой девушке' успели и повоевать. То ли вахтенного сняли плохо, то ли кому-то из матросов не спалось, но на корабле успели поднять тревогу. Ударили в гонг, матросы похватали оружие, и кто в чем был, высыпали на палубу. Еще и капитан ввязался в драку, так что допрашивать сейчас было особенно некого.
Половина полегла в схватке, дядя был тоже ранен в плечо...
Рамон только головой покачал.
- Как вы так неаккуратно! Дядя, ну что я Линетт скажу?
- Что муж у нее не за чужими спинами отсиживается.
- Будете отсиживаться. Отлеживаться, пока рана не заживет, - припечатал Рамон. И кивнул приплывшему с ним Харни.
- Рысью в трюм. Думаю, погрузить еще никого не успели,  но проверить нужно... Вы, двое, за ним!
Думал он совершенно правильно, так что вскорости из трюма начали появляться рабы. Много их не грузили,  так,  десятка два за ночь,  а потому начинали заранее. И Рамон уже распоряжался, приказывая погрузить пострадавших в лодки, и отправить в лечебницу. Что здесь рядом?
Лечебница для бедных?
Вот, туда и везите! Первую помощь там точно окажут, а дальше посмотрим. Либо лекарей пригоним, либо по домам раздадим...
Пострадавших - в лечебницу, и солдат, и рабов. Остальных - в казармы гвардии, будем разбираться. Матросов с корабля в цепи и в тюрьму. А я на утренний доклад к его величеству, не возражаете, дядя?
Нет?
Вот и отлично...
Рамон подал знак Дироту, что все закончено, и от души зевнул. Правда, прикрылся, чтобы не заметили, а то весь образ разрушится. Палачу положено быть ужасным и устрашающим, а тут вдруг зевки! Еще бы попу почесал!
Что ж...
В кои-то веки убеждаешься, что анонимные доносы - не зло. И кстати, надо найти во всем этом бардаке рыжего парня, и помочь ему, что ли?
Если мужчина, который рассказал герцогу про корабли, дружил с его отцом, если отец жизнью заплатил, чтобы спасти сына...
Ну, такое определенно заслуживает награды. Например, маленького домика и какого-нибудь дела.
Ладно, посмотрим...

Глава 11

Я думала, что у нас был безумный вечер?
Не-ет... вечер у нас был просто замечательный. А вот ночь оказалась безумная.
Не успела я восполнить силы, как в дверь лечебницы забарабанили. Линда распахнула ее, и на пороге оказался солдат.
- К вам сейчас доставят людей. Раненые, много... примете?
Я зашипела сквозь зубы.
- Я приму, конечно, но я одна на дежурстве. Не разорваться же?
- За кем послать? - тут же сориентировался солдат?
Не долго думая, я назвала ему адрес Карнеша, сказав, что у него много учеников. Пусть захватывает всех, если пострадавших много...
- Очень много.
- Что случилось? Пожар? Пираты?
- Не! Палач работорговцев накрыл!
У меня чуть колени не подкосились.
Палач!
Работорговцев!
Лорт, миленький, в ноги поклонюсь, вся выложусь, но маркизу еще десять лет жизни подарю!
Спасибо, родненький! С меня причитается!
Я даже не сомневалась в своих выводах.
Про работорговцев знали я и Лорт. Я ничего Моринару не говорила, значит или на него озарение свыше (сниже?) снизошло, либо это Лорт постарался. Во второе верилось больше.
Но...
Я обернулась к Линде.
- Рысью! Греем воду, как можно больше, достаем все бинты, всю карболку, кровеостанавливающие, шовный материал, иглы... будешь помогать!
Линда закивала - и мы опрометью помчались по лечебнице.
Я плюнула на все, и открывала двери палат.
Я же знаю, где лежат выздоравливающие...
- Господа! Нужна ваша помощь! Сейчас здесь будут раненные, много раненых, помогите им устроиться, Линда покажет, где тюфяки, берите и тащите прямо во двор, там разложите, чтобы удобнее было усадить и уложить людей...
Не минула эта судьба и девушек, которые, по стечению обстоятельств, оказались в палатах, лично госпожи Рионы.
- Девушки! Надо помочь Линде! Сейчас здесь будет много раненых гвардейцев...
Второго приглашения не потребовалось.
Вскоре во дворе закипела бурная деятельность.
Аристократок учат распоряжаться людьми.
Не стоило бы, да не до конспирации сейчас, людям же плохо!
Так что я указывала, как привыкла, раздавала приказания, кому-то влепила здоровенную оплеуху, чтобы слушались без пререканий - и ее приняли, как заслуженное... я еще воду тут варить буду на тему 'могу ли я распоряжаться'? А ну, пошла, ослица!
Мужчины раскладывали во дворе костры и таскали воду из колодца, грея ее, в чем получится - хоть бы и в жестяных тазах. Мне нужен кипяток, много кипятка. Много горячей воды...
Рядом несколько женщин рвали тряпки, еще пятеро, под командованием Линды, заваривали травы для кровеостанавливающего компресса...
Еще в одном котле спешно грелась вода для бульона, а в сам котел летели травы для желудка и кишечника... если работорговцы, если рабы, им, наверняка, требуется восстанавливающее питье, и хоть какая еда для начала.
Запас рыбы у нас был, он и ушел в котел. Варится быстро, пятнадцати минут хватит, хоть по чашке бульона, да выдадим...
А потом начался кошмар.
Они шли и шли.
Мужчины, женщины, нескольких детей принесли на руках, все в ужасном состоянии, в грязи и нечистотах, с кровоточащими ранами, истощенные...
Дар просто взвыл, требуя выпустить его наружу, но здесь и сейчас я не могла этого сделать.
О, нет!
Выплеснуть все на одного человека, свалиться в бессилии, и не помочь еще сотне?!
А ну молчать!
И впервые я ощутила свою силу, как бушующий внутри меня поток, но - покорный мне. Здесь и сейчас я была хозяйкой своей силы, своего разума, своего тела...
Люди шли и шли.
Я командовала, приказывая ложиться на тюфяки, тем, кому вовсе уж плохо, вот сюда, слева, где Линда, остальным сюда. Сейчас им помогут раздеться, вымыться, потом дадут чашку бульона, и я тоже подойду...
Больные не протестовали. Помогали все, как могли. Здесь и сейчас люди столкнулись с громадной бедой, и какие там личные обиды? Какие склоки?
Потом, все потом.
А сейчас - хоть чем-то, да помочь!
Я сортировала больных, а дар помогал мне в этом, шепча, кем надо заняться в первую очередь, кем во вторую, и можете меня казнить - сначала я занялась ранеными солдатами.
Там требовалось и остановить кровь, и шить - и быстро. А рабы нуждались в первую очередь в мытье, чашке супа и перевязках ран от кандалов. Это не смертельно, хотя и болезненно.
Линда распоряжалась, как могла.
Один за другим люди подходили к ней, их окатывали теплой водой, быстро мылили серым едким мылом, не обращая внимания на ложную стыдливость - стой и молчи, голая, голый - все равно! Грязь в раны попадет, заражение начнется, тогда скулить будешь!
Намылили?
Теперь стой, водой окатим...
На вымытых людей надевались рубахи - попросту простыни, с прорезанной посередине дырой, ничего другого я придумать не успела, пока хоть так, и они направлялись дальше. Получали чашку супа, и переходили в руки Линды. Тех, что попроще, могла перевязать и она, что посложнее - доставалось мне.
А я работала...
Рваная рана, колотая рана, рубленая рана, резаная рана...
Промыть, остановить кровь, перевязать на скорую руку, и никто даже не замечал, что под кончиками моих пальцев исчезают в ранах крохотные золотые искорки.
Эти люди справятся, они выживут, еще как выживут!
Я никому не дам уйти...
Ой!
Канцлера я даже сначала не признала.
В простом темном камзоле, с раненым плечом...
- Ваша светлость?
- Здравствуйте, госпожа...
- Ветана, - привычно произнесла я. - Как же вы так?
- Клинок хороший оказался. Так и...
Руку поднимите. Солдат, подержи ему руку, чтобы сам не напрягался, - привычно кивнула я.
Дар горел и полыхал... оххх!
А рана-то плохая!
Не знаю, что за оружие было у противника герцога, но кольчугу острие пробило. Сама рана не слишком глубокая, но в ней осталось несколько кольчужных колец. Надо чистить, резать, промывать иначе получим горячку, которая лишит нас канцлера за пару-тройку дней.
Не хотелось бы.
Сын у него хороший...
- Ваша светлость, доверитесь? Резать надо, грязь вынимать, срочно?
Канцлер испытующе посмотрел на меня, и махнул рукой. Здоровой. Зря он это сделал, тут же скривился.
- Делай.
Я достала из кармашка склянку с маковым молочком, накапала несколько капель в поднесенную мне чашку с водой.
- Обезболивающее. Подействует - начну. Пейте - и ждите. Солдат, как только его светлость уснет - звать меня.
И дальше, дальше.
Рваная рана, нехорошая, но заживет. Промыть, стянуть края, оставить дренаж...
Резаная рана, тут лучше, просто перевязать, этим сейчас займется девушка господи Рионы. Пусть косо-криво, но сделает...
Когда во двор ворвался Карнеш Тирлен, а за ним следовало трое уче7ников, я чуть не разрыдалась от радости.
- Вы пришли?! Слава Светлому!
Карнеш окинул взглядом весь двор.
- Вета... герцог?
- Рана плохая, в ней грязь. Надо резать, чистить...
- Ладно, я этим займусь, а ты здесь. Справляешься?
- Учеников оставите?
- Разумеется...
Я перевела дух - и принялась за работу.
Карнеш забрал герцога в здание, не кромсать же его на улице, как какого-нибудь босяка? Хотя перед болью все равны...
И я работала и работала.
Перевязать, осмотреть, приказать дать настойку, зашить, обработать, опять перевязать...
Помощь лекаря здесь была так же нужна, как и талант командовать и распоряжаться людьми. Что бы я делала, будь обыкновенной травницей - не знаю. Наверное, растерялась бы, и моя растерянность убила бы несколько людей так же верно, как клинок врага.
Я справлялась.
Никто не остался без помощи, никто не был забыт, никто не умер...
Мы работали все - и лекари, и служители, и сами больные, и гвардейцы, которые держались на ногах, даже они, высокородные, не считали за труд принести ведро с водой или помочь с перевязкой. Здесь и сейчас все были равны, потому что справиться можно было только вместе. В эту ночь я окончательно срослась с Алетаром, а он со мной.
Глазами людей, ждущих помощи, кровавыми ранами, криками и стонами боли, звездами в ночном небе, огнями костров и запахом вареной рыбы и карболки, он вполз в меня и навсегда остался, ставя свою печать.
И, в свою очередь, принял меня в свои объятия - потому что все, что могла я сейчас отдавала людям.
Алетар не был добрым или злым, как не бывает добрым или злым каждый человек, но он был моим, а я принадлежала ему.
Я не заметила, когда наступил рассвет, я только в какой-то момент пошатнулась - и стала падать, вычерпав себя не то, что до дна - еще глубже, и Бертен, которого я так и не заметила раньше, подхватил меня, и устроил в комнате для лекарей. Домой я бы сейчас не дошла. Линда поставила рядом кружку с отваром, но я уже спала, спала, спала...

***
- Ваше величество...
- Рамон, прекрати. Мы здесь без всего этого сборища, разговаривай нормально!
Его величество Эрик только что выслушал доклад герцога, и был весьма доволен.
- Слушаюсь, дядя Эрик.
- Уши оборву, сопля!
- Не достанете, - ухмыльнулся Рамон.
Королевская семья не отличалась высоким ростом. Уж Рамон точно был повыше короля, и подшучивал привычно. Моринары и Раденоры роднились между собой веками, им ли считаться титулами?
Особенно если Моринары бегут от короны, как демон от храмовника?
В его величестве кровь предков проявилась особенно ярко. Большие голубые глаза, светлые волосы, собранные в хвост, и другой хвост, проявляющийся в демонической ипостаси, острый подбородок, крючковатый нос, четко очерченные скулы...
Поставь его рядом с портретами предков, любой скажет - Раденор.
- Табурет подставлю, - и уже другим, полукоролевским тоном. - Вы хорошо поработали. Теперь ими займутся палачи. Уж они все вытряхнут.
Моринар поклонился.
- А Алонсо?
- Он был ранен, я отправил его в лечебницу. Думаю, он уже дома...
- Я заеду к нему завтра. Вы молодцы, Рамон.
Король смотрел теплыми глазами, и Рамон улыбнулся в ответ. Не так, как на палубе корабля, не играя, а искренне. Так, как когда-то улыбался молодой юноша, еще не прозванный палачом.
- Спасибо... Но это еще не все. Я знаю, что мы ухватили только кончик цепочки...
- Размотаем. Награда за мной не заржавеет.
- Я просто выполнял свой долг, дядя Эрик.
- Вот и я свой выполню. Ладно, иди, отдыхай. Небось, всю ночь мотался?
Рамон пожал плечами.
- Надо было. Люди же... если бы их увезли или убили... Кстати, мага бы наградить. Ренар Дирот сделал все, чтобы эти подонки не убили наших людей. Держал воду почти час...
- Награжу.
Рамон кивнул. Это было принципиально.
Да, королевский маг был наглым, заносчивым и взгальным сукиным сыном (причем, половина собак открестилась бы от такого родства), но Рамон видел его после, на берегу.
Мужчина разве что не падал. Шатался, был серым, словно плохая бумага, выглядел лет на двадцать старше своего возраста - и Рамон знал, что это означает.
Он отдал свою силу до донышка, и в ход пошла уже не магия - сама жизнь. За жизни других людей маг платил своими годами, не жалуясь и не торгуясь, так-то... Хотя мог бы все бросить, еще как мог... держал. Держался.
Это стоило благодарности.
Рамон откланялся, и вышел вон.
Домой, и отоспаться. И побольше, побольше. Часиков десять-двенадцать. Его величество в курсе, так что без герцога отлично справятся. А потом можно и к дяде заехать.

***
Когда я открыла глаза, солнце клонилось к вечеру.
Ощущения были... гадкие!
Вычерпанный дар ненавязчиво напоминал о себе дрожащими, как у горькой пьянчужки, руками, голова гудела, ноги ныли, горло тоже побаливало... а вы попробуйте сделать так, чтобы вас услышали? И послушали!
Маг жизни, конечно, горло не сорвет, но все последствия и дар не уберет. Точно.
Кружка на столике притянула внимание, и я даже смогла дотащить ее до рта, не расплескав. Кто-то налил ее лишь наполовину, а рядом поставили еще кувшин.
Глоток, другой...
Малиновый взвар с медом!
Я просто застонала от блаженства. И вторую чашку налила себе уже сама. А потом смогла встать и по стеночке отправилась в отхожее место. Силы быстро возвращались...
Оххх...
Да чтоб тебя!
Харни Растум, видимо, караулил меня в коридоре! Увидел, расплылся в широкой улыбке...
- Госпожа Ветана! Встали? Как самочувствие?
- Я, благодарю, плохо, - по пунктам ответила я, зная, что иначе мужчина не успокоится. Склонность к словоизвержению у него невероятная - не заткнешь.
От моего ответа мужчина замер на месте, потом подумал, и расплылся в улыбке.
- О вас спрашивали...
- Кто? - стоном вырвалось у меня.
- Все, кого вы вчера лечили. Вы теперь у нас просто героиня. Так все организовать, так сделать...
Я замотала головой, едва не рухнув на пол. Самочувствие - самочувствием, а соображала я быстро. И сейчас надо было выворачиваться.
- Господи Растум, вы что-то не понимаете. Под вашим чутким руководством это могла бы сделать даже устрица с отмели! Это же вы нас учили, воспитывали лекарей, буквально с улицы брали...
Харни понял еще быстрее. И теперь его улыбка стала совершенно искренней.
- Но меня же вчера не...
- Разве? Я ничего не помню, мне кажется, за вами сразу послали. Разве нет? И это вы все так организовали, - что было сил, открещивалась я.
- Мы с вами, госпожа Ветана, мы с вами...
Я выдохнула.
- Да-да, я, благодаря вашим указаниям и инструкциям...
Вот теперь мужчина сиял, аки солнышко ясное. Оно и понятно.
После вчерашнего происшествия, на лечебницу могут пролиться определенные блага. А могут - и лично на меня. Тут многое зависит от людей, которых мы принимали, но многое и от меня.
А я говорю - Растум!
Точка!
Мне-то светиться не стоит, а вот Харни, с его попугайскими замашками, и цветистыми разглагольствованиями, отлично перетянет на себя все внимание. Что и требуется.
- Госпожа Ветана, как я рад, что у меня работает такая умная женщина! Просто сокровище!
Я ответила вымученной улыбкой.
- Господин Растум, вы уж простите, я себя не слишком хорошо чувствую...
- Да-да, конечно! Эй, там...
Служительница помогла мне добраться до отхожего места - ноги тряслись. А до дома меня даже довезли со всем почетом, в карете Растума. И даже разрешили завтра не приходить - пошлют за мной, ежели что.
Я сопротивляться не стала. Отдохну, отосплюсь...
Наивная...

***
Рамона разбудил слуга.
Постучал в дверь, потом, видя, что хозяин не просыпается, вошел в комнату и потряс за плечо. Раз, другой...
- Ваша светлость, проснитесь.
- Что случилось?
Рамон перешел из состояния сна в состояние бодрствования за секунду, как большой хищный кот. Расслабленный, спокойный, но когти!
- Госпожа герцогиня прислала за вами. Говорит, вашему дяде плохо!
Вот тут его сиятельство вскочил, как подброшенный.
- Воды! И одеваться!
Все было уже готово. И горячая вода, и мыло, и бритва, и свежая рубашка, даже оружие вычистили. Слуги в доме герцога своего господина не боялись.
Да, Палач.
Но не сволочь ведь?
Никак не сволочь...
Никого пороть не приказывает, без дела не накажет, а за дело, так и не обидно, ясно же за что попало! Чего не выносит, так это сплетен, но тут дело житейское. Кому ж охота о себе со всех языков собирать?
А платит щедро, даже более чем, поможет, если попросишь, против закона, конечно, не пойдет, но разберется честь по чести. И защитит. А это по нашим временам очень немало.
- Кого прислала Линетт?
Камердинер и тут оказался на высоте.
Быстро сбривая щетину, он махнул рукой в сторону двери, приглашая войти гонца.
- Ваша светлость, госпожа герцогиня просила вас приехать, да с магом бы. Его светлость, как вчера его принесли, так и не просыпался, утром у него жар был, потом в горячку перешло, рана напухла...
- За лекарем послали?
- Был. Сказал, что не справится. Горячка внутрь пошла, рана загноилась...
- Так быстро?
- Вроде как на клинке что-то было...
Рамон прошипел злое ругательство.
Вот ведь...
Не отвел дядю к лекарю, тот и не подумал о себе нормально позаботиться. А ведь не мальчик уже, где Рамон и не заметит, дяде хуже будет...
Ничего, сейчас к магу воды, а потом и к дяде.
Вылечим, никуда ты, дражайший родственничек не денешься.
Только попробуй слечь и бросить все на меня! Семью, дела... Или того хуже - умереть! Лично короля попрошу, чтобы тебя поднял и попинал ногами!
Полезная иногда штука - некромантия.

***
Дома я кое-как обтерлась холодной водой, а потом рухнула в постель. Хотела поспать, но ничего не получалось. Дар восстановился, и энергия гнала меня из кровати. Что ж, так тому и быть.
Что же делать?
Как назло, ни одного больного не появлялось на пороге. Я махнула рукой, и принялась сортировать травы. Надо решить, чего у меня не хватает, подумать, какие мази поставить вариться, а еще завтра с утра забежать к травнице и купить или дозаказать все необходимое.
Лечебница - это общее, а мне нужно еще и свое, так будет правильно.
А заодно можно вымыть все окна, как следует оттереть полы, прополоть сад от сорняков...
Я сейчас найду себе занятие!

***
Лим встретил Рамона на пороге дома.
- Дядя!
Официально, они с Рамоном были братьями, но кому это было важно? Дядя - так проще, а когда малыш вырастет, сам решит, как кого называть.
Рамон подхватил мальчика, осторожно прижал к себе.
- Как ты, малыш?
- Отлично!
Рамон пригляделся.
А ведь и верно, глаза блестят, щеки розовые, волосы растрепаны...
- Ты чем занимался?
- Съезжал по перилам! - честно признался Лим. - А что?
У Рамона сердце зашлось.
О дядиной беде он отлично знал. Что бы он ни сделал, чтобы малыш был здоров! Только вот ничего нельзя...
Огонь тут не поможет, некромантия не поддержит. Вода?
Да, это лучше, но... временно, только временно. Лим может вести жизнь почти обычного ребенка, но ему надо быть гораздо осторожнее других. И мальчик об этом отлично знает.
- Лим, тебе же нельзя...
- Можно!
- Лим!
Мальчик сник, опустил глаза вниз. А потом вдруг просиял, улыбнулся, вскинул голову, как и все Моринары. Зеленые глаза сверкнули упрямством.
- Мы потом поговорим!
Рамон кивнул. Вот это было правильно. Сейчас же...
- Рамон!
Навстречу ему спешила Линетт. И герцог не стал тратить времени на формальные приветствия. 'Тетушку' он любил, почти как сестренку, ценил, что она принесла свет в жизнь дяди, и уважал, насколько мог.
Ренар раскланялся, но завести учтивые речи Рамон ему не дал.
- Как дела?
- Алонсо бредит...
- Бредит? Ренар?
Маг воды уже поднимался по лестнице.
- Простите, герцогиня...
- Нет-нет, пойдемте!
Какое там прощение, когда речь идет о жизни близкого человека? Какая учтивость? Потом раскланяемся, а сейчас - спасите его, пожалуйста! Помогите нам!
Алонсо действительно был плох.
Герцог замер на пороге комнаты, сжал кулаки.
Канцлер Раденора метался в лихорадке, ничего не соображая. Покрасневшее лицо, набрякшие веки, крупные капли пота...
- Что с ним?
Ренар Дирот медленно провел ладонями над герцогом. Между его руками и телом канцлера возникло голубоватое свечение... впрочем, ненадолго. Все чаще в нем вспыхивали красные искры, все интенсивнее становился лиловый тревожный оттенок заката...
- Не знаю.
Рамона шатнуло.
- Что?
Никогда он не слушал от Ренара ничего подобного.
- Не знаю. Похоже на яд, или нечто подобное, но точно я ничего не могу сказать. Его убивает собственная же кровь... не знаю.
- Как так может быть?! - взорвался Рамон. Но маг только покачал головой.
- Я могу очистить кровь, но...
- Можешь - делай, - Рамон стремительно взял себя в руки. - Линетт?
- Да?
Герцогиня стояла за его плечом. Громадные глаза, наполненные слезами, стиснутые перед грудью руки, закушенная нижняя губа...
- Рамон?
- Линетт, я тебе обещаю. Все будет хорошо. Я небо с землей ради вас перемешаю, - шепнул ей Рамон. - Не пугай сына и помоги магу.
Линетт закивала.
- Да. Я все сделаю.
- Вот и умничка, - Рамон на минутку обнял тетушку, погладил ее по голове, и решительно отстранил. - Все будет хорошо.
И быстро сбежал вниз по лестнице. Поймал за ухо Лима, который примерялся к алебардам на стене,
- Увижу, что огорчаешь мать - голову оторву. Понял?
- Папе плохо?
Рамон вздохнул.
Вот что тут скажешь, глядя в громадные детские глазенки? Правду?
А ведь язык не повернется...
- Папа обязательно поправится. А ты пока веди себя хорошо. Понял?
- Да.
Рамон вышел на крыльцо.
Итак, вчера ночью дядя был в порядке. Сегодня днем ему плохо. Что было между этими двумя событиями?
Рана и лечебница.
Вот в лечебницу он сейчас и отправится. Выяснит, как там и что...

***
В лечебнице Рамон оказался одновременно с королевским гонцом. Гонец как раз выходил, а Рамон прибыл к зданию.
- Ваша светлость...
- Алет? - всех гонцов Моринар отлично знал и в лицо, и по именам. - Что случилось?
Чтобы гонец не знал, какое известие доставляет? В такое Рамон отродясь не поверил бы.
- Его величество пригласил завтра на утренний прием лекарей.
- То есть?
- За организацию работы с людьми, за помощь пострадавшим... ну, там еще много чего сказано... награждать будут.
Рамон кивнул.
Это правильно. Было за что. Гвардейцы, которые вернулись в казармы, все были перевязаны, все в боеспособном состоянии, никому не требовалась повторная помощь. А поди ж ты...
Среди ночи, неожиданно, на голову лекарям сваливается больше сотни людей с самыми разными проблемами. И никто не остался без помощи.
Молодцы.
Ладно, сейчас он побеседует с местным начальством, а там посмотрим. Странно, что только дядя пострадал, очень странно, но...?

***
Харни Растум сидел в кресле и нежным взглядом смотрел на приглашение к королю. Лист пергамента грел душу, наполнял радостью сердце и ласкал глаза.
Ах, хорошо, как же хорошо!
Какой он молодец, что послушал старого друга Карна, и принял к себе эту лекарочку! Как дальновидно он поступил! Как благоразумно!
Сам себе Растум признавался, что без лекарки не видать бы ему наград, как своей... спины. Когда он добрался до лечебницы, то ожидал чего угодно.
Шума, гама, криков, скандалов... нет!
Шум, конечно, был, но по сравнению с возможными неприятностями, это было почти что райское пение.
Все было организовано и отлично работало. Во дворе на тюфяках сидели и лежали пострадавшие, горело множество костров, так что холодно не было, всех уже накормили по одному разу, а кое-кого и по второму, никто не был оставлен без помощи, в лечебнице спешно разбирались и уплотнялись силами самих больных, кое-кого уже и спать отправили...
И над всем этим царила маленькая лекарка. Впрочем, маленькой она в тот момент не казалась.
Она переходила от одного больного к другому, успевая и приглядеть за всем, и отдавать приказания, и организовать работу других людей, и рявкнуть на кого-то из соседей, которые явились с едой, слишком тяжелой для истощенных людей - казалось, что у нее сорок глаз кольцом вокруг головы.
К тому моменту, как Растум принял бразды правления, ему уже и делать ничего не надо было, просто приглядывать. Правда, и сама Ветана свалилась, как подкошенная, но главное уже сделала. Ах умничка, какая же хорошая девочка...
И как правильно поняла все тонкости момента!
Конечно, она все сделала сама, но ведь он принял ее на работу! Учил, руководил, наставлял, и разве не заслуживает он награды за свою дальновидность?
Еще как заслуживает! Вот и...
Размышления Харни прервал скрип двери.
Ну что еще такое?
Не могут обойтись без него? Дайте уж пожать момент своей славы!
Предвкушение момента, пусть, но это не менее сладостно, чем сама награда. Харни вскинул глаза вверх, и осекся, потому что в комнату, которая вдруг стала маленькой и очень неуютной, входил человек, которого в Раденоре боялись, как огня.
Герцог Моринар.
Белесый палач.
Харни и сам не понял, как оказался на ногах, вытянувшись в струнку.
- В-ваша свет-тлость...
- Садитесь...
От повелительного жеста герцога, Растума буквально бросило обратно в кресло. Моринар садиться не собирался. Он нависал над Харни темной тенью и недобро улыбался.
- Расскажите мне, кто вчера лечил моего дядю?
- В-вашего дядю, ваша светлость?
Рамон нахмурился, понимая, что толку не будет. Да, этот испуганный толстяк сейчас рассказал бы ему все, вплоть до цвета нижнего белья любовницы, но он не может рассказать то, чего не знает.
- Вчера мой дядя, герцог Алонсо Моринар, был ранен. Его доставили к вам. Сегодня ему плохо. Кто его лечил?
Харни на миг задумался.
- Ваша светлость, мне сложно сказать. Ночью здесь дежурила госпожа Ветана...
- Она здесь?
- Я отослал ее домой. Девушка устала...
Рамон усмехнулся. Где живет госпожа Ветана, он отлично знал. Что ж, успеет он ее навестить...
- Что с больными, которых мы к вам направили?
- Все хорошо, люди лечатся...
Дверь скрипнула.
- Харни, в лечебнице не хватит перевязочного материала! Еще немного, и мы на повязки занавески порвем!
Рамон улыбнулся, разворачиваясь к входящему.
- Карн!
- Ваша светлость? Что случилось?
- Карн, кто лечил моего дядю вчера ночью?
- Я и лечил. Вета занималась основной массой, а мы с Бертом перевязали канцлера и отправили домой. Да там царапина, разве что чистить пришлось, пара колец от кольчуги попала...
- Ему стало плохо. Он весь горит, у него лихорадка...
Удивленное и огорченное лицо Карна сказало Рамону больше, чем тысяча уверений.
Карнеш не знал, что происходит. Он действительно поступил так, как говорит, и не понимает, что происходит.
- Я заеду к вам?
- Да, разумеется.
Рамон распрощался, и покинул лечебницу. Пару минут он думал, не отправиться ли к лекарке, но потом махнул рукой. Его еще ждала прорва работы, да и в порт заехать надо, а то акула из дома, рыба в пляс...
Пока дядя болеет, на него пойдет двойная нагрузка. Рамон чуть усмехнулся.
Как часто люди мечтают о кончине богатых дядюшек? Чаще, чем хотелось бы храмовникам, это точно. А он готов заплатить, чтобы дядя пожил подольше.
Жизнь - особа с весьма черным и едким юмором, это уж точно.

 ***
Харни Растум только-только перевел дух от прихода Палача, только подумал, что жизнь успокаивает свое течение, как в дверь опять постучали.
Ну, тут уж Харни и вскочил, и в поклоне согнулся...
Приближенного Фолкса в Алетаре знали. Легенды ходили о его мстительности, злопамятности, жестокости и коварстве. Но - исключительно тихим шепотом. Донесут еще, мигом станешь следующим героем легенд.
- Приближенный...
- Садись, дитя Света, - махнул рукой Фолкс. Сверкнули драгоценные камни в перстнях, и Харни мгновенно преисполнился зависти. Хоть он и не бедствовал, а все же позволить себе рубин с голубиное яйцо величиной, и густо-синий сапфир не меньшего размера попросту не мог. И не по чину, и не по деньгам. - Ты, верно, гадаешь, что привело меня сюда?
- что бы это ни было - не сомневаюсь, что это ко благу всех детей Света! - отрапортовал Харни, предано выпучив глаза.
Фолкс усмехнулся.
Конечно, в эти гримасы он не поверил, но тут же главное, чтобы ему не мешали? Правильно?
- Истинно рассуждаешь, дитя Света. В Храме один из слуг его выступил с предложением...
Харни всем видом изображал напряженное внимание и любопытство, но молчал.
- Случается ведь и так, что люди здесь умирают...
- Мы не можем спасти всех, - помрачнел Харни. - Пытаемся, но не всегда получается...
- Я не виню тебя в этом, но не горько ли, что люди уходят в мир иной, не очистив перед этим душу?
- Горестно сие, - закивал Харни, всеми силами запихивая обратно ядовитый вопрос: 'прачек пришлете?'. И не прогадал.
Приближенный погладил подбородок, на этот раз уже другой рукой, демонстрируя перстень с изумрудом в окружении янтаря и кольцо с крупной жемчужиной голубого цвета.
- Храм принял решение прислать сюда служителя, коий будет напутствовать несчастных. Надеюсь, это не отяготит работающих в лечебнице?
Харни истово замотал головой.
- конечно, нет! То есть не отяготит! Вы же понимаете - это так полезно, и важно, и поговорить иногда хочется с умным и грамотным человеком, который снимет груз с твоей души, и...
Приближенный поднял руку, останавливая словоразлив.
- Найдется комнатка для скромного служителя?
- Постараемся найти! - отрапортовал Харни. - Только прошу не гневаться, лечебница наша не из богатых, особых условий предоставить не можем...
Приближенный повел запястьем.
- Важны не условия, а желание...
Харни опять закивал, прикидывая, что угловая комната в самый раз будет. А что там трещины по штукатурке, крыша подтекает и плесень завелась...
Ну, бывает. Не дворец, чай! Пусть служитель сам и разбирается... хе-хе, с ближайшим родственником! Вот!
Приближенный удалился, довольно улыбаясь, а Харни плюнул и удрал из кабинета.
На сегодня у него был явный перебор.
Королевский гонец, Белесый Палач, приближенный Фолкс... лучше удрать, пока нелегкая кого похуже не принесла!
Вот!

***
Поскольку в лечебнице ничего не отыскалось, Рамон решил заняться тиртанцами.
Как - заняться?
На то палачи есть, профессиональные, опытные, кого угодно разговорят! Этим они и занимались остаток ночи, утро, день... надо бы съездить, забрать протоколы, да и узнать - что там интересного рассказали пленники?
В пыточных Рамон пробыл часов шесть, но рыбешка стоила рыбалки. Ох, стоила!
Оказывается, трей Лантар занимался своим промыслом не просто так, нет. У него был - и есть! - компаньон в Алетаре.
Правда, имя компаньона никто не знает, но ведь можно и у трея спросить лично? Палачи обещают справиться. А если нет...
Некромант никогда не откажет в такой мизерной помощи!
Дело поставлено на поток, у трея несколько кораблей, малым не десяток, и в год они приносят очень кругленькую сумму. Даже с учетом всех вычетов, смертей, наценок... казна Алетара столько не зарабатывает! Ладно, зарабатывает, и больше, так то казна, а не поганый работорговец!
И длится вся эта история уж несколько лет, кажется, шесть, но может, и больше. Кто ж считает?
Дело матроса - плавать, а уж что там капитан прикажет...
Когда Рамон выходил из тюрьмы, руки у него чесались. И на трея, и на Тиртан, и вообще. Доберется он до этих подонков, ох, доберется.
Но самого жизненно необходимого ему никто не сказал! Вот ведь беда!
Узники клялись и божились, что никто из них не пользуется ядами! И оружие они ничем не смазывают! К чему?
Самый обычный рейс, постоять в порту, забрать рабов - и уплыть. Все, как всегда! Кто ж мог ждать? И готовиться, и...
Вот первые рейсы - да! Там нервишки вибрировали, а потом расслабились, хватку потеряли... кто ж мог ожидать?
Рыжий вор?
Да пес его знает!
Наверное, им занимались люди компаньона, на берегу... нет, никто не знает. Просто Ливар шел в порт, отмечался каждый раз в канцелярии... нет-нет, он не знает, кто там... правда не знает... НЕ НАДО!!! НЕ ЗНАЮ!!!
И палач соглашался с этими выводами. Не знает...
Что ж, значит, есть еще и другой конец цепочки. И за него предстоит потянуть на берегу. Рамон собирался этим заняться. Или лучше - пусть дядя займется, когда выздоровеет, у него лучше получается. Намного лучше.
Лишь бы выздоровел!

***
Я как раз стояла на коленях в пыли и ожесточенно пропалывала свой клочок земли от сорняков, когда в калитку постучались, и я обнаружила за забором Харни Растума.
- Госпожа Ветана?
Сиял он так, что хоть на маяке вешай.
- Господин Растум? - я особого энтузиазма не проявляла.
- Вы меня не пригласите войти?
- Прошу, - я с неохотой поднялась с колен. Мне оставалось совсем немного, и вдохновение было, а вот останется ли оно после визита начальства? Кто ж его знает...
Пришел бы на часок попозже, я бы как раз взвар пила...
Впрочем, Харни Растум не настаивал на приглашении в дом. Вместо этого он протянул мне свиток с большой печатью на шнурке.
- Госпожа Ветана, мы приглашены на завтра ко двору.
- Что?
Я едва не села попой на грядки.
Я?
Ко двору Алетара?
Что случилось?! За что?!
Харни вовремя подхватил меня под руку.
- Да-да, я тоже был в шоке. Госпожа Ветана, надеюсь, у вас есть подходящее платье...
- Да, наверное, - отозвалась я, думая совсем о другом. - Зачем нам туда?
- Потому что мы великолепно организовали работу с ранеными людьми. И сейчас нас хотят за это наградить.
Я усмехнулась, отмечая это 'мы'. Конечно, я и мой начальник, как же иначе?
- Господин Растум... могу ли я не ходить?
- Госпожа Ветана! Вета, ты с ума сошла?
Начальник выглядел так, словно я ему живую гадюку слопать предложила. Закусвая живыми же пиявками.
- Я могу сказаться больной...
- Тогда все это просто перенесут на более поздний срок. Но король будет недоволен.
Я покривилась.
- Я не умею вести себя при дворе. Я никогда...
- Ничего страшного. Я буду рядом с тобой и не дам тебе опозориться, обещаю!
Вот спасибо, благодетель...
- И выгляжу я... не придворно.
- Поверь, наш монарх выше этого.
Отговорок больше не оставалось. Я вздохнула.
- Господин Растум, вы сможете приехать за мной завтра? Чтобы я точно не опоздала и не случилось никакой путаницы?
- Разумеется! Нас пригласили на девять утра, в семь склянок я буду здесь.
- Замечательно.
По понятным причинам, радости я не испытывала. Бедная моя грядка, не быть ей прополотой. Повезло сорнякам...
Стоит ли говорить, что остаток вечера и ночи я провела в делах?
Подгоняла по фигуре единственное мое приличное платье, по иронии судьбы - черное, бархатное, сделала маску на лицо, попробовала отбелить руки...
И не успевала отбиваться от соседок. Харни не скромничал, орал на всю улицу, а крайней оказалась я. И все любопытство обрушилось на меня. Они шли по одной и парами, несли пироги и всякие милые безделушки, и у всех, у всех на устах было одно и то же.
Ко двору?! Правда?! А как?! А что?! А почему?!
На шестой соседке я сорвалась, вышла из дома и повесила на калитку табличку 'приема нет'.
Пошли все к кракену в пасть! Авось тот не отравится. А мне и так нервотрепки хватит!

***
Алемико сидел под дверью маминой спальни. Мама сейчас его не замечала, она никого не замечала.
Папе было плохо.
Алемико знал, что такое плохо.
Это когда нельзя гулять, нельзя играть, надо смирно лежать в своей кроватке и ждать мага, который поводит над тобой руками и что-то произнесет. Потом становится лучше...
А к папе маг не приходил.
То есть кто-то приходил, но это были не те люди.
Был какой-то Ренар, который водил над папой руками, и папе потом было плохо.
Мама плакала, а все ее утешали, и говорили, что папа обязательно поправится, только делали это такими отвратительными фальшивыми голосами, что им не верил даже Алемико.
Был какой-то лекарь, который осматривал папу, а потом развел руками. Вроде бы все правильно, но откуда взялась болезнь?
Забегал дядя, поговорил с мамой, стал совсем мрачным, и убежал.
И Алемико стало страшно. Очень-очень страшно, так он не боялся, даже когда сам упал, а мама кричала. А вот сейчас...
Папа может умереть?
И его больше не будет, Алемико никогда его не увидит, он никогда не поднимет сына на руки, не дождется внуков, не будет ходить с мальчиком в лес, не будет...
Папы просто не будет.
Разве это бывает?
Алемико не верил в смерть, но знал, что это может быть. Он ведь помнил старого мага, который умер, и лежал потом, такой равнодушный и холодный, словно это не он всего пять дней назад устраивал шторм в луже для лодочек Алемико...
Папа станет таким же?
А потом его сожгут и развеют пепел над морем?
Алемико этого не хотелось, но что мог сделать малыш?
Только сидеть под дверью спальни и надеяться на чудо. А его все не было, и не было...
Алемико и сам не заметил, как уснул. Проснулся он на руках у слуги, который относил его в кровать, и то, сил открыть глаза не было.
Слуги шептались где-то над головой, голоса слышались как издали...
- Бедный канцлер...
- И жену его жалко...
- А уж мальцу-то каково! Сам больной, еще и отца потеряет!
- Ты болтай поменьше! Особенно про мальца, а то его светлость...
- Если он выживет.
- Рот прикрой...
Алемико ощутил подушку под головой, и сон утянул мальчика в свою страну, мягко заставляя забыть обо всем плохом и горестном, накрывая пушистым покрывалом колючие мысли, и давая сладкое ощущение безопасности, которое бывает только в детстве.

***
Утро наступило слишком быстро для меня.
Раз - и вот солнышко выглядывает из-за крыш. Не могло оно сегодня подзадержаться?
Впрочем, я была готова. Я уже оделась, аккуратно уложила волосы в тяжелый узел на затылке, и даже позволила себе роскошь - надела жемчужные серьги.
Больше никаких украшений у меня не было, да и серьги я заказала, больше повинуясь порыву, у знакомого ювелира. При мне он подобрал подходящую оправу, чуть подогнал ее и вставил две крупных грушевидных жемчужины в серебро. Впрочем, сам по себе этот жемчуг был так хорош, что сочетать его с чем-то, или сверлить дырки было просто преступлением.
Больше у меня ничего не было, разве что на пальце, ни с чем не сочетаясь, горело синим огоньком кольцо старой рофтерки.
Снять?
Ну уж - нет!
Я не та, что была раньше! Я не желала этого приглашения,, и если уж меня заставили, я буду делать, как захочу!
Колечко подмигнуло голубым глазом, и я чуть успокоилась. Ну, пригласили нас ко двору. Побудем мы там пару минут в роли дрессированных обезьянок - и уйдем, ничего страшного.
Когда загремела колесами карета, нанятая Харни Растумом на сегодняшнее утро, я уже была вполне готова.
Растум осмотрел меня с легким неудовольствием. Сам он был разнаряжен так, что я почувствовала себя просто... летучей мышью!
Белая рубашка, желтый жилет, красный камзол, расшитый золотом, белые брюки, белые кожаные башмаки... Темного крабом!
Драгоценностей на нем было столько, что даже страшно стало.
Скрлько же лет надо воровать в лечебнице, чтобы себе столько накупить?
Меня Растум оглядел с подчеркнутым недовольством.
- Вета, я надеялся...
Что я оденусь как он?
Лучше уж сразу головой в воду!
- Господин Растум, - отчеканила я, - моей зарплаты в лечебнице хватает лишь на самое необходимое. Мне не до предметов роскоши, к коим относятся безумно дорогие вещи.
- А...
Взгляд остановился на моих серьгах.
- Это наследство.
Харни показательно вздохнул.
- Что ж. Я понимаю...
- А повысить зарплату не предложите? - медовым голоском поинтересовалась я.
На лице начальника выразилось явственное неудовольствие. Одно дело - командовать, другое - деньги отдать. Почти из своего кармана, а то ж! Чем больше дадут мне, тем меньше сворует он!
- Мы подумаем над этим вопросом, госпожа Ветана.
- А впереди еще прием у короля, - заметила я, глядя в пространство.
- Тридцать процентов к окладу?
- Не сомневаюсь, что его величество по достоинству оценит ваши заслуги, - тут же заверила я.
Харни с облегчением выдохнул, и я подумала, что стоило бы поторговаться за пятьдесят процентов. Эх, не дано!
Карета медленно двигалась по направлению ко дворцу.

***
- Как он?
- Все хуже и хуже. Ренар был, опять очистил кровь, но говорит, что это не помогаает, - Линетт едва не плакала.
Рамон сдвинул брови.
Уж кто другой, а Белесый Палач отлично знал, что не все нам подвластно.
- Как он сейчас?
- В сознании, но плох.
- Я могу поговорить с дядей?
- Да, конечно...
Ни Линетт, ни Рамон не заметили Алемико, который прятался под лестницей. А вот мальчик все слышал. И когдла взрослые пошли вверх по лестнице, он подождал немного, а потом опрометью бросился в спальню мамы. Между маминой и папиной комнатой есть дверь, там он сможет спрятаться и подслушать, а то все его вечно выпроваживают.
Маленький...
А он уже вполне большой! Вот!

***
На взгляд Рамона, герцог выглядел просто ужасно.
Ввалившиеся щеки, запавшие глаза, сероватый оттенок прежде смуглой кожи...
И лихорадочный жар, словно сжигающий его изнутри. Но темные глаза были по-прежнему умными и ироничными, в них плясали языки пламени... или отсветы затухающей жизни?
- Кажется, все? Ветер складывает крылья?
- Вот еще. Ты что - решил бросить на меня жену и сына? Дядя, у тебя совесть есть?
- Совесть есть. Вот жизни, считай, не осталось.
- Разберемся.
Рамон такой уверенности не испытывал, но говорил нарочито твердым голосом. Только с канцлером это не проходило.
- Ладно. Если что - обещание дашь?
- Какое?
- Если помру, не бросай ни Лин, ни Лима. Чтобы у нее проблем не было, отгорюет, замуж выйдет. И сына воспитай Моринаром, хорошо?
- Дядя...
- Обещай!
Рамон вздохнул.
- На крови поклясться?
- Обойдусь.
- Тогда обещаю.
Алонсо явственно расслабился, даже и не подозревая, что за портьерой затаил дыхание его сын. Алемико что есть силы удерживал себя, чтобы не броситься к папе, и малышу это удалось. Стиснул кулачки, до боли впился ногтями в ладошки.
А папа с дядей говорили о каких-то государственных делах, поминали каких-то работорговцев, корабли...
Папа - умирает?
Папа просит дядю позаботиться о нем и о маме?
Но... как же так?
А разуме малыша это просто не укладывалось. А потому Лим незаметно выбрался в мамину комнату. И поймал герцога Моринара на полпути к двери.
- Дядя!
- Лим!
Рамон подхватил мальчика на руки, и тут же об этом пожалел.
- Папа умирает?
И как тут соврешь, глядя в эти громадные зеленые глаза? Рамон честно попытался, надо отдать ему должное.
- Да что ты! Нет, конечно...
Лим взял герцога руками за лицо, уставился прямо в глаза.
- Дядя, не ври.
И Рамон смог только покачать головой.
- Не знаю, малыш. Не знаю... Я все сделаю, чтобы папа поправился, веришь?
- Верю. А маг...
- Не помогает. Тут что-то иное нужно.
- А мы его точно найдем?
- Обязательно. Верь мне, малыш, неизлечимых болезней нет. Твою победили, и папину победим!
А Лим даже зажмурился в эту секунду. Так четко пред ним встала и лечебница, и лекарка в ореоле золотых искр, и ее серьезные глаза...
'Никому не рассказывай...'
Лим улыбнулся герцогу.
- Обязательно победим, дядя. Верю!
Он не расскажет. Он просто попросит.
Даже если потребуется...

***
Двор.
Королевский двор Алетара. Который славен своей архитектурой на все окрестные королевства и герцогства. Который никогда не бывал в руках врага. Который... перечислять его красоты и редкости можно долго. И оранжерею, и коллекцию оружия, и библиотеку, в которой мечтает побывать всякий книжник, и...
Когда-то я мечтала сюда приехать, только виделось мне это иначе.
Я, в роскошном платье, бледно-зеленом, расшитом хризолитами, или синем с сапфирами, под руку с мужем, разумеется, красавцем-принцем, ну, хотя бы, герцогом, иду по главной лестнице, лакеи расчищают мне путь, впереди все склоняются предо мной, а король принимает нас со всем радушием.
Каких только глупостей не намечтают себе соплюшки!
Неважно, совершенно неважно...
Сейчас передо мной никто не расчищал дорогу. Я шла под руку с Харни Растумом, которого провожали откровенно насмешливыми взглядами, как и меня саму, и придворные не кланялись, и платье было куда как проще...
И пусть!
Я все равно чувствовала себя королевой. Потому что в мечтах меня приглашали просто потому что. По титулу, по древности рода - одним словом, по заслугам моих предков. А я ничего из себя не представляла.
А здесь и сейчас меня приглашали, потому что я - это я.
Лекарка, которая сделала больше, чем эти павлины. Так-то!
Вот и тронный зал для малых приемов. Для больших - другой, в десять раз больше, с колоннами. А этот - почти домашний, и придворных немного, человек сорок...
Харни склонился в поклоне. Я присела в глубоком придворном реверансе.
Король не встал нам навстречу, это высокая честь, но ответил милостивым кивком на восторженную речь Растума, и повел запястьем, дозволяя распрямиться.
- Встаньте. Я позвал вас, чтобы выразить свою благодарность...
- Служить вам - долг каждого человека в Алетаре, ваше величество...
- Но не все это делают так талантливо, - усмехнулся король. - а вы что скажете, госпожа Ветана?
- Долг лекаря - помогать всем, кто в этом нуждается. Мы всего лишь исполняли свою работу, ваше величество.
- Ну а я всего лишь хочу вас за это наградить. Анри!
Появившийся из-за трона чиновник протянул мне небольшую шкатулку.
- Госпожа Ветана...
Я вновь присела в реверансе, дожидаясь позволения встать и открыть подарок.
- С этого дня - вы полноправная гражданка Алетара. Думаю, это порадует вас больше, чем золото и бриллианты.
- Это драгоценный подарок, ваше величество, - прошептала я. - буду хранить вашу грамоту и внукам завещаю...
Слезы текли по щекам. Почему я плачу, все ведь хорошо, правда?
Его величество сделал еще один жест. На этот раз шкатулка досталась Харни Растуму.
- Ваше величество...
- Ваша закладная на дом.
Харни рассыпался в благодарностях. А я открыла шкатулку.
Бумага, всего лишь бумага.
Моя свобода, моя безопасность, мой пропуск в другую жизнь. Как гражданка Алетара, я являюсь совершеннолетней. Никто не может заставить меня выйти замуж, или к чему-то принудить. Я получаю все обязанности, но прав у меня во стократ больше. Даже родители, если они меня найдукт, не будут властны надо мной.
Никто.
Мне достаточно обратиться к любому стражнику, и попросить о защите.
Свободна!
СВОБОДНА!!!
Я быстро вытерла слезы, помня, что у меня сейчас некрасиво опухнет лицо, и огляделась вокруг.
И едва не задохнулась от ужаса.
С пакостной улыбочкой, ясно показывающей, что он меня узнал, на меня смотрел барон Артау.

Глава 12

Не знаю, что бы я сказала или сделала, но спас Харни Растум.
Принялся кланяться, благодарить, потянул меня из зала, и я как кукла пошла вслед за ним.
Барон меня видел. И подозреваю, что узнал.
Что же делать, что делать?
Еще часом раньше я решила бы бежать, и только бежать. Сейчас же...
А с чего это я побегу из Алетара? Здесь и сейчас я под защитой короны, даже если барон вытащит эту историю на свет... а ведь я тоже кое-что могу? Да, я сбежала от ненавистного брака, но зато девчонок не калечила и не насиловала. А барон - очень даже.
Между прочим, можно всегда проверить... я не помнила, как зовут беременную от насильника девушку, но если там проросло семя барона - такого в Алетаре и герцогам не спустят.
Закон прост.
Отсечь, прижечь и бросить на площади. Выживет - хорошо, сдохнет - того лучше. Были случаи, когда и родня девушек мерзавцев на клочья раздирала - стражники смотрели в другую сторону.
Грязно, кроваво, а все же в чем-то верно. Потому и насильники тут редкость. Кому охота лишаться самого ценного, если можно по согласию?
Конечно, я назвала крайний случай, были наказания и попроще, мало ли что, кто и как, но барону за изнасилования и убийства грозило именно это. И чужое подданство не поможет, только усугубит. А нечего тут гадить, к себе иди, гад!
Так что...
Никуда я не побегу!
А вот со знакомым стражником договорюсь, пусть приглядит. Найду, чем отплатить за добро.
- Мы едем в лечебницу?
- Разумеется, Вета. А ты думала, такое событие не отпраздновать?
Я вообще ни о чем таком не думала, но Харни прав. Служители, служительницы, лекари - все попросту обидятся. Уж точно не поймут,, если я 'зажму' праздник...
- Да, что-то я...
Улыбка Харни была исполнена ехидства. Ну как же, я не подумала, а вот он, такой умный, все предусмотрел...
- Я уже распорядился, стол накроют. Едем!
Только вот никуда я не попала. И отмечать пришлось без меня, потому что, стоило нам выйти из кареты, и ко мне бросилась маленькая фигурка.
- Госпожа!!!

***
Мальчишку я подхватила на руки автоматически. А уж потом вгляделась, и узнала.
- Темного крабом! Алемико! Лим!
Да, это был Алемико Моринар, и в каком виде! Весь грязный, растрепанный, исцарапанный, словно он сюда через колючие кусты ползком пробирался, на щеках грязные полоски от слез и пыли...
- Ты как здесь...
- Госпожа Ветана! Помогите, пожалуйста!!!
Я посмотрела на ошалевшего Харни Растума. Вздохнула...
- Лим, что случилось?
Алемико посмотрел тоже. Очень выразительно.
Пришлось перехватить его поудобнее, все же не котенок, и отойти на пару шагов в сторону. Харни демонстративно уставился в противоположный угол двора. Оставлять меня он не собирался. Подчиненные подождут, а тут Моринар! Пусть маленький, так вырастет же! И может быть, отблагодарит за участие!
Мальчик смотрел на меня громадными зелеными глазами, а по щечкам катились слезы. Катились, капали на воротник одежды...
- Папа умирает.
- Как?
- Не знаю. У него уже все были. Маг приходит, чистит ему кровь, помогает, а папе все равно плохо. И мама плачет. И дядя был... Папа у него слово взяааааал... - тут слова мальчика превратились в откровенный рев. - Он сказал, что если умрет, пусть дядя о нас позаботится. И тот согласииииилсяяяааааа...
Теперь Алемико рыдал вовсе уж в голос, размазывая по щекам грязь и слезы. Я машинально прижала малыша к себе, погладила по растрепанным волосам.
- А от меня ты что хочешь?
- Тетя Вета, помогите нам! Пожалуйста!
Я скрипнула зубами.
Помочь, ага!
Моринарам!
Особенно канцлеру. А все будет так легко и просто! Меня впустят в его особняк, меня подпустят к канцлеру, и после чудесного, чего уж там, исцеления, даже не поинтересуются, что и как?
Одно дело минимальные магические способности, которые у меня подозревают. Тут ими и повитухи обладают, могут беременность почувствовать на раннем сроке, или определить, что плод неправильно повернут... иногда сами не понимают - как, но чувствуют!
Это случается. Сил у таких людей больше ни на что не хватает, но они встречаются. Среди лекарей, повитух, ювелиров, стражников, моряков - там, где нужна иногда интуиция на грани разума и полное к ней доверие. А то, что у меня...
Это все равно, что нарисовать на себе мишень. И плакат повесить.
Маг жизни.
Ловите, кто хотите...
Алемико завозился у шеи, привлекая к себе внимание, размазывая по мне слезинки...
- А как ты сюда-то попал?
- Просто ушел...
- Темного крабом! - не сдержалась я.
- Что? - Харни Растум далеко не отходил.
- А то, господин Растум, что этот молодой человек сбежал из дома, не предупредив, я так полагаю, ни мать, ни слуг, я угадала?
- Д-да...
- Прогулялся пешком по Алетару, нашел лечебницу... вам не кажется, что он заслуживает хорошей трепки?
- Кажется, - мгновенно согласился со мной Харни. - Будь это мой сын, он бы у меня на задницу месяц не сел.
- Ну и пусть, - хлюпнул носом Алемико. - Пусть выпорют, пусть хоть что... пусть только папа выздоровеет...
И слезы хлынули потоком.

***
Принять решение Алемико оказалось намного проще, чем его выполнить. Хорошо, что в доме царили бардак и неразбериха. Кто-то суетился рядом с канцлером, кто-то - с герцогиней, кто-то тащил 'чудодейственные травы и амулеты', по принципу 'а вдруг поможет?', и мальчик остался без присмотра.
И все же было сложно выбраться через окно в гостиной, кстати, розовые кусты под ними сажают совершенно зря, и ногу Алемико чуть не подвернул. Но вылез, и направился к ограде.
Моринары не боялись никого, а потому особняк окружала ажурная решетка.
Через нее не пролез бы взрослый человек, но мальчишка? Да к тому же мелкий и худой для своего возраста?
Вполне!
Алемико кое-как протиснулся, и направился к порту. К лечебнице для бедных, он хорошо это помнил.
Он часто спрашивал дорогу у прохожих, но пар раз все же заблудился, один раз ему пришлось удирать от бродячей собаки, пролазить сквозь живую изгородь, кстати, там в него и помоями плеснули, хорошо, не попали, но мальчик упрямо шел.
Шел, надеясь на чудо.
И - добрался.
Так сошлось - когда он увидел лечебницу, то понял, что нуждается в паре минут отдыха, и присел на одну из лавочек, находящихся рядом. А тут и нас волны принесли.
И сейчас мальчик просил о чуде, глядя мне в глаза. Что я должна была ему ответить?
Что сказать?
Да только одно.
- Поехали к тебе домой, малыш. Посмотрим...
Алемико прижался еще крепче.
- Тетя Вета, если нужно... Пусть я буду, как раньше, ладно? Только пусть папа живой будет!
Я искренне надеялась просто отвезти мальчишку и удрать, но...
После этих слов?
Не помочь?
Обмануть надежду, которая читается в зеленых глазенках?
Может быть, магом жизни я и останусь. А вот человеком точно быть перестану.

***
Харни одолжил нам свою карету. Сам он отправился праздновать в лечебницу, а мы поехали к Моринарам.
Растум с удовольствием поехал бы с нами, да вот беда - народ уже собрался. Пришлось выбирать, между обидой всей лечебницы и возможностью отвезти мальчика домой. Харни с радостью бросил бы на растерзание лекарям меня, а сам поехал собирать медок у Моринаров, но Лим так вцепился, что отодрать его не смогли бы и стамеской, еще и заверещал, что только тетя Вета...
Я успокаивающе подмигнула Растуму. Мол, я все помню про ваше чуткое руководство, а если зарплату поднимете на пятьдесят процентов...
Растум возмущенно ответил взглядом, что я вымогательница и негодяйка, и отправился праздновать. А мы уселись в карету.
- Лим, а ты понимаешь, что меня могут просто не пустить к твоему папе?
- Пусть только попробуют не пустить!
- И попробуют, и не пустят...
- А я... я - его сын! Я имею право...
Я вздохнула.
Право-то ты имеешь, да кто будет слушать мальчишку? Во что я, дура такая, ввязываюсь?

***
В особняке Моринаров царила паника.
Даже не так.
Пожар в борделе во время потопа, плюс крыша, сорванная ураганом под землетрясение. Это было ближе к истине.
Герцогиня истерически рыдала в гостиной, да так, что через до сих пор не закрытое окно (не Алемико ж было его закрывать) отзвуки доносились, слуги метались по саду, кто-то вылетел за ворота...
Я потрепала Алемико по макушке.
- Нравится? Твоя работа.
Храбрый Моринар мрачно сопнул носом.
- Я бы тебя точно выпорола.
- Ну и пусть. А папе ты поможешь?
И что мне оставалось делать?
Я молча кивнула, и полезла под сиденье. Харни Растум был лекарем, хоть и не слишком хорошим, а потому под сиденьем, в его карете, хранилась сумка с самым необходимым. И сильно помогала в жизни. Возьму с собой.
- Это что?
- Твоего папу лечить, - мрачно ответила я, разглядывая настойку наперстянки. По запаху, вылить бы пора. Скажу Растуму...
Я помогу. А потом... пусть помогут мне все Боги мира.

***
Увидев нас с Алемико, слуги замерли столбиками. Потом один из них ринулвся внутрь дома с радостным воплем:
- Нашелся!!!
На миг все стихло, а потом...
Больше всего Линетт Моринар сейчас напоминала ураган.
Она вылетела, подхватила сына на руки, прижала к себе - и разревелась так, что к урагану добавилась еще и гроза.
- Как ты мог!? Как ты мог!!!
Алемико молча сопел и отбивался. Мать все крепче прижимала его к себе и продолжала причитать. Слуги восхищенно (Ооо, материнская любовь!) продолжали наблюдать, так что первой надоело мне.
Я встряхнула за плечо стоящего рядом лакея.
- Живо - стакан вина для герцогини! Видишь, у нее истерика?
Голос у меня окончательно стал похож на бабушкин, так что лакей сорвался с места, не думая ни о чем. Куда там!
Когда через пару минут он вернулся с кубком вина, я была готова лечить истерику герцогини затрещинами. Останавливали лишь соображения собственной безопасности. Я же дворне не объясню, что это лечение? Еще и мне оплеух надают в ответ, чтобы герцогиню не обижала!
А вот сейчас...
В вино полилось успокоительное. Несильное, нет, просто смесь настойки пиона и валерианового корня. В самый раз...
Я решительно подошла к герцогине, и отобрала у нее ребенка.
- А ну - цыц!
- А... э...
Линетт Моринар пару минут была в таком шоке, что у меня все получилось. Алемико отправился на руки к ближайшей служанке, а в руки герцогини я втиснула кубок.
- Пей! Немедленно!
Получилось, как надо. Линетт всхлипнула, и принялась пить. Глоток, два, потом она поняла, что что-то не так, но я ловко придержала бокал за донышко, заставляя ее глотать.
- Пей, кому говорят! Успокоительное!
Герцогине ничего не оставалось, как выпить до дна, и уставиться на меня.
- Это... как? Что?
- Выпила? Умничка. Это - Алемико. Живой и здоровый. Я - лекарка. Где герцог?
- Т-там... Н-но...
- Мам, пусти ее! - Алемико, солнышко! Какой же ты умница! - Тетя Вета хорошая, она мне тогда ночью помогла, она и папе поможет...
Из глаз Линетт хлынули слезы.
- Папа... Алемико...
- Умер? - рявкнула я.
- Лекарь сказал - час-два...
Линетт уже рыдала в голос, и я махнула рукой.
Некогда.
Если так - некогда, каждая минута на счету.
- Лим, живо! Веди!!!
Мальчик схватил меня за платье, и потянул за собой.
Мы бежали сквозь невероятно красивый сад, по усыпанной разноцветным гравием дорожке, по богато обставленным комнатам, мимо остолбеневших слуг, вверх по лестнице...
Туда, где упрямо стучало сердце канцлера, отказываясь останавливаться и не имея достаточно сил, чтобы продолжать биться.
С грохотом упала, покатилась ваза.
Алемико пинком распахнул дверь в спальню.
- Все - вон!!! Немедленно!!!
И таким страшным был этот детский крик, что слуги попятились.
- Вон!!! - добавила я.
Всего трое, впрочем это неважно. Ничего уже не важно, кроме человека на кровати, и разворачивающего крылья дара.
- Лим, закрой двери на засов, - шепнула я. - Когда все кончится, мне нужна будет вода. Простая, колодезная, Ладно? - И шагнула к кровати.
Уже не совсем я.
Маг жизни - больше человека, но меньше мага. Это просто проводник для силы вокруг нас.
Очисти разум.
Ощути себя частью мира.
Расслабься.
Слейся с ним, и окажется, что это не ты в нем, а он в тебе. Ты - и мир, вы одно целое...
Краем уха я слышала лязг засова, но это меня уже не волновало. Только человек, лежащий передо мной.
М-да.
Не сказали бы мне, что это канцлер, я бы и не догадалась.
Передо мной лежал умирающий старик. Сейчас Алонсо Моринар выглядел лет на сорок старшего своего возраста, только глаза оставались прежними, горящими, яркими...
- Кто...
Я повела рукой, приказывая замолчать, и канцлер повиновался.
- Неважно!
И дар рванулся из меня, рассыпая по комнате золотистые искры.
Здесь и сейчас, я видела все, что происходит. Моя сила пронизывала тело канцлера, словно оно было хрустальным, искала причину болезни, и... находила ее.
Что это?
- Нож!
Кто-то, кажется, Лим, вложил мне в руку сорванный со стены кинжал. Я коснулась языком лезвия - все в порядке, и сделала еще шаг к кровати.
- Лежите смирно. Или умрете...
Я знала это, видела, как надо резать, чтобы почти не повредить ни сосуды, ни нервы, ни мышцы. Просто старая рана, которую я чуть расширяю и углубляю.
Болезненный вскрик канцлера - и крики с другой стороны запертой двери мне не мешают. Сливаются воедино, отвлекают, но не мешают. Самое главное сейчас не люди, и не больной. Даже так.
Самое важное здесь и сейчас - в моей руке!
Маленький металлический шарик, красивый, ажурный, если забыть о том, что у него внутри.
Комочек яда.
Эту мерзость поместили в рану. Кровь касалась ее, разносила по телу, и сколько бы ни бился маг воды... увидеть-то он ее не мог! Это не вода, это трава и металл. Лечи последствия, не лечи - бесполезно. Пока не устранена причина, она так и будет убивать.
Но кто это сделал?
Кто убивал канцлера, да еще таким подлым способом?
Не знаю.
Здесь и сейчас - это пустяк. Я увидела причину и смогла ее убрать. А вот теперь...
Я видела и нечто иное.
Яд поразил внутренние органы. Если бы не маг воды, канцлер умер бы еще сутки тому назад. Он проник в кровь и в кости, он отравил крепкого мужчину так, что тот превратился в старика, он убивает...
Даже если маг воды очистит кровь, это все равно не поможет. Последствия останутся, и долго канцлер не протянет. А потому...
- Воды...
По счастью, у кровати стояло несколько кувшинов. С водой, с отваром, с вином... нам хватит.
- Пейте, канцлер. Если хотите жить - пейте...
- Стошнит...
- Да. Пейте...
И дар рванулся на свободу, окончательно вырываясь из-под моего контроля.
Я не могу просто так убрать яд, он должен выйти из организма. Почему бы и не так?
Герцог глотал травяной отвар, а золотые искры танцевали по нему, внутри него, вокруг меня, освещая комнату, заставляя рану на его плече кровоточить все сильнее, сначала сгустками крови, а потом неприятного вида зеленоватой жижей - последствия яда, отмершая ткань, ошметки гноя и гнили, потом канцлера начало рвать фонтаном, так, что он едва успел свеситься с кровати, но яд выходил вместе с рвотой. И он сам это понимал, потому что за отваром последовал кувшин с вином...
Что-то громыхнуло, но это было неважно, совсем неважно, потому что выходили последние остатки яда, а я все выплескивала из себя дар, и никак не могла остановиться.
И золотые искры танцевали в полумраке комнаты, и личико Лима было бледным и счастливым, и канцлер все больше походил на самого себя...
Только вот я, кажется, переценила свои силы.
Голова кружилась все сильнее и сильнее, я вытянула руку вперед, последним усилием вбрасывая в тело умиравшего остатки своей силы, силы жизни - и ковер метнулся к лицу.
Когда я научусь не падать в обморок?...

***
Когда Рамону доложили, что его дядя умирает, а племянник попросту пропал, Белесый Палач не разозлился, нет.
Он медленно отложил перо, стараясь не закапать чернилами пергамент, и 'ласковым' взглядом посмотрел на гонца.
- Что, целый дом слуг не мог уследить за одним ребенком?
Несчастный сравнялся цветом со стенкой.
- Вв-ваша с-с...
- Молись, чтобы Лим нашелся целым и невредимым. Или - заказывай службу у храмовников?
- К-какую...
- Поминальную!
Больше Рамон ничего не сказал - до самого дома. Он гнал коня, что есть сил, а в голове стучало только одно:
Не надо!!!
Пожалуйста, не надо...
Почему это должно случиться с ним?
Дом канцлера встретил герцога шумом и гамом. И заплаканной Линетт, упавшей ему на грудь.
- Рамон!!!
- Ну, Линетт, что случилось? Где Лим?
- Нашелся!
Из рыданий выяснилось, что Лим, не сказав никому, сбежал в лечебницу.
Выпорю!
Что добрался до лечебницы пешком, через весь Алетар. Нашел лекаря, который... которая и привезла его обратно.
Молодец, но выпороть все же надо, чтобы неповадно было!
Услышав, что отец умирает, Алемико потащил лекарку в дом, и они заперлись в комнате канцлера, выгнав оттуда всех слуг! Кажется, там кричали...
Линетт пыталась пробиться, но ей не открыли. А они там уже... она не знает, сколько...
Рамон коротко выругался, и помчался вверх по лестнице.
Каково?
Нет, мальчишку все же надо выдрать, как сидорову козу! Или отправить на месяц туалеты чистить по всему дому! Если пороть нельзя...
Под дверью дядиной спальни толпился народ. Кто-то пытался выбить дверь плечом... юмористы!
Дубовую дверь, толщиной в ладонь, в надежном переплете...
- Разошлись, - коротко приказал Рамон. - Иначе так и похороню!
Он плохо контролировал свою силу, но здесь и сейчас - горе и ярость неплохие стимуляторы.
Слуги, понимая, что Палачом просто так не назовут, бросились врассыпную, так что тараканы, убегающие из-под тапка позавидовали бы. Пара секунд - и коридор опустел.
С пальцев герцога сорвался огненный шар, в мгновение ока оставивший от двери горстку пепла. Засов стек на пол каплями расплавленного металла, и Рамон замер на пороге.
Открывшаяся ему картина была...
Посреди комнаты, рядом с кроватью, стояла лекарка. Та самая, из лечебницы для бедных.
И от нее исходил мягкий золотистый свет.
Он заливал комнату, обволакивал все предметы, освещал бледное и восторженное личико Лима, который жался к девушке, а еще она протягивала руки к канцлеру, и с ее пальцев слетали десятки и сотни золотых искорок.
Они танцевали в потоке света, они обволакивали канцлера плотным коконом, они плясали по всей комнате, и Рамон понимал - то, что он видит, это...
Это - магия.
Высшая сильная магия, на которую не способен ни он, ни Ренар Дирот, ни его величество - никто из находящихся в Алетаре. Просто потому, что магия жизни доступна единицам.
А девушка перед ним - маг жизни.
Сильный, овладевший своим искусством...
Но как?
Он же видел ее раньше, и даже не подумал... как?
Но пока Рамон размышлял на эту важную тему, девушка пошатнулась.
Каким-то судорожным жестом вытянула руки вперед, заставляя искры в безумной пляске рвануться к канцлеру, а потом медленно, словно во сне, стала падать вперед лицом, как и стояла.
Рамон едва успел подхватить ее, чтобы лекарка не расшибла себе нос о кровать.
Подхватил, уложил в кресло, посмотрел на дядю.
- Ты как?
- Поразительно жив, - неверящим голосом ответил канцлер.
- Вот и отлично. Разберись со своими домочадцами, пока я никого не убил. Лим!
- Да, дядя? - голосом пай-мальчика отозвался маленький поганец.
- Ты сейчас откроешь нам мамину спальню, и быстро - на лестнице слышался уже топот слуг и голос Линетт.
Не размышляя, Лим метнулся к двери, распахнул ее, Рамон вытащил из кресла тушку лекарки, кое-как перехватил поудобнее - все же не тростиночка, а нормальная девушка, и весит соответственно, и бросился за занавеску.
Они с Лимом успели вовремя.
Мальчик задернул за ними штору, задвинул засов уже со стороны герцогини, и наткнулся на грозный взгляд герцога, который уложил Ветану на кровать, и готов был заниматься племянником.
- Иди сюда, солнце мое. Будешь рассказывать, где ты, негодяй малолетний, нашел мага жизни, почему никому не сказал об этом и... и вообще!
Лим пожал плечами.
- Ну... дядя, я не могу.
- Что?
- Вот тетя Вета проснется, она и расскажет. А я ей слово дал.
- Я тебе сейчас тоже... дам! Ремня хорошего!!! - взорвался Рамон.
Ага, как же!
Лим отработанным движением нырнул под кровать, перекатился, вынырнул с другой стороны и метнулся к двери.
- Я сейчас Вете попить принесу. Она просила. Дядя, детей бить нельзя!
И хлопнул дверью, оставив Рамона размышлять над простым вопросом.
Как сдержаться, и не выпороть племянника в ближайшие десять минут за все его фокусы?

***
Меня пытались напоить водой.
Холодной, вкусной... наверное. В основном - холодной. Она лилась мне за шиворот, по шее, и заставляла ежиться, приходя в себя. Я шевельнулась, пытаясь оттолкнуть чашку.
Не помогло.
Пришлось глотать, чтобы не захлебнуться и не утонуть, и открывать глаза.
Ох, нет!
Лицо, которое склонилось надо мной, я бы с удовольствием развидела обратно.
Рамон Моринар!
Этот-то откуда взялся?
Лим?
Алемико был рядом. Смотрел виноватыми глазами. И одно ухо у него было заметно больше другого, и подозрительно красного цвета.
- Тетя Вета, я не виноват.
- Правда?
- Дядя пришел уже под конец, дверь выбил, ты как раз сознание потеряла...
- Он меня дверью ушиб? - не сдержалась я.
Рамон Моринар начал медленно багроветь. С пятен на щеках.
- Стоило бы!
- Нет. Дверь он сжег.
- А починить сможет?
Я понимала, что игра окончена, а потому могла и не сдерживаться. Сейчас, когда Моринар видел меня... видел ли?
Одного взгляда на герцога хватило, чтобы понять - видел. Еще как! И забывать не станет даже за деньги.
- Я ведь вашему дяде жизнь спасла...
- Объясните мне, госпожа Ветана, как маг жизни мог столько времени оставаться незамеченным. Амулет?
- Тренировки, - буркнула я.
- Я не вижу в вашей ауре ничего нового, вы обычный человек. Но то, что было в спальне дяди - это как?
Ответ был продуман давно. Не рассказывать же про пластинку амулета, за которую бабушка заплатила безумные деньги?
- Я и есть обычный человек. Пока не призываю свою силу. Вы же дышите? Ходите? А я... вот!
- Поэтому магов жизни и сложно найти. Вы не выглядите магами. Ясно...
- Рада, что подарила вам ясность, - не сдержалась я. - Встать помогите?
Сильная рука обхватила меня за плечи и помогла подняться.
Я оглядела себя.
Так... платье цело, ворот расстегнут и намок, но в остальном - ничего страшного.
- Лим, как папа?
Алемико кивнул в сторону соседней комнаты.
- Там сейчас мама. Все хорошо...
- Выздоровел?
- Да.
- Тогда я здесь больше не нужна. Ты понимаешь, что рассказывать обо мне никому не надо?
- Да.
- Иди к маме, Лим, - вмешался Рамон Моринар. - а нам с госпожой Ветаной надо еще поговорить.
- О чем? - мальчик уходить и не подумал.
Я улыбнулась ему.
- О личном, Лим. Обещаю, со мной ничего страшного не случится.
- Правда?
- Лим! - обиделась я. - Разве твой дядя может обидеть женщину?
Вообще-то может, и еще как, но не говорить же этого малышу? Он ведь любит Палача, всей душой любит!
- Нет, - уверенно ответил мальчик. - Но женщины всегда могут обидеться на какую-нибудь глупость! Так папа говорит, а он никогда не ошибается.
Я от души рассмеялась. Рядом так же хохотал Рамон Моринар.
- Обещаю. Я госпожу Ветану не обижу.
Лим успокоился и кивнул.
- Я... тетя Вета, вы еще придете?
- Если я не смогу, ты сам заглянешь ко мне в гости, - решила я. - Разве нет?
- Обещаю!
Лим вышел. Мы остались в спальне герцогини наедине с Рамоном Моринаром. Герцог обвел меня насмешливым взглядом и уточнил?
- Госпожа Ветана, вы понимаете, что как честный человек, я обязан теперь на вас жениться?

Глава 13

Выручили меня годы и годы упражнений. Аристократка - это не только роскошное платье, это еще и манеры, и воспитание. И я ответила так, как подсказала выучка.
- Ваша светлость, вы шутите.
- Отнюдь!
- Я ниже вас по положению и по рождению. Высказывая такие нелепые вещи, вы подвергаете насмешкам себя и пятнаете мою репутацию.
Рамон развалился на кровати. Я отошла на пару шагов, и принялась поправлять все перед зеркалом. Волосы, воротник платья, манжеты... Мне никто не мешал.
Герцог просто лежал и смотрел взглядом хищника, с которым в одной клетке заперли жертву. Мол, бегай-бегай, все равно ты никуда не денешься. Это нервировало.
Приведя себя в порядок, я обернулась к кровати. А моя стоимость растет,  прошлый раз мне не свадьбу предлагали,  а должность любовницы.
- Что ж. Я догадываюсь, ваша светлость, что вы хранить мою тайну не станете.
- Правильно.
- Надеюсь только, что со мной будут договариваться, а не шантажировать?
Рамон покачал головой. А потом одним слитным движением оказался рядом со мной.
- Нет. Договоров не будет. Будет свадьба.
Я тряхнула волосами. Тяжелая коса стегнула по спине.
- Ваша светлость, я не дам своего согласия.
- В Раденоре слово короля - закон для его подданных.
- Я не...
Темного крабом! А ведь я - да! С сегодняшнего утра - да.
- И откуда же вы родом, госпожа Ветана? Из Миеллена?
Я молчала, стиснув губы.
- Вета, вы понимаете, что это бессмысленно? Ваше сопротивление обречено заранее.
Я прищурилась.
- Нет, ваша светлость. Заранее обречен наш брак. Я действительно маг жизни, а потому... Мы можем обвенчаться три раза, но потом разведемся, потому что наш брак будет не осуществлен. Я могу это сделать.
- Вы не можете причинять вреда людям.
- А воздержание еще никому не вредило, - ухмыльнулась я. Надеюсь, гадко. Только вот в ответ я получила такую же улыбку.
- И все же я рискну. Потому что оставлять вас в чужих руках - смертельно опасно.
- Мы же не можем причинять никому вреда?
- Правильно. Но торговаться с тем же Храмом за ваши услуги я не собираюсь. Да и вообще... вы вылечили Лима?
- Я.
- И дядю сейчас...
- Темного крабом!
Я же забыла, совсем забыла... где он?
Рука опустилась в карман. Да, механически я сунула шарик именно сюда.
- Ловите.
- Что это? - Рамон ловко поймал гадость и разглядывал ее, счищая пальцами хлопья засохшей крови.
- Причина болезни вашего дяди.
- Что?!
- Кто-то, кто чистил рану, поместил это внутрь. Это шарик с ядом, видите, он там внутри? Это вещество распространялось по телу, и убивало канцлера.
- Но как вы...
- Я же маг жизни. Я просто вижу. Как вы - с огнем?
- Кракен! Но - кто?
- Не знаю, - я с трудом вспоминала ту ночь. - Я вашего дядю не лечила. Я дала ему маковую настойку, а потом пришел Карнеш... или Бертен? Нет, не помню. Они занимались канцлером, я была во дворе. Кто же меня подпустит к настолько высокопоставленным личностям?
- Мага жизни?
- А кто об этом знает?
- Никто вас еще не вычислил?
- Как мага воды - да. Слабенького, правда. Но на разные лекарские мелочи этого дара хватает.
Рамон Моринар усмехнулся своим мыслям.
- Неглупо, да... Такое как сегодня - у вас часто?
- Нет. Обычно я стараюсь так глупо не подставляться.
- Дядя знает, что Лим больше не болен.
- Я лечила его одна и за закрытыми дверями. И вы бы ничего не узнали, если бы не вломились в самый неподходящий момент.
- Но узнал же.
- И забудьте.
- Э, нет. Вета... как вас на самом деле зовут?
- Тойни.
- Врете.
Я пожала плечами. Вообще-то не врала, это мое второе имя, в честь бабушки.
- Я надеюсь, вы не сделаете никаких глупостей? Вроде побега или самоубийства?
- Вы приравниваете эти два действия друг к другу?
- В вашем случае - да.
- И угрожаете? Это так благородно...
Рамон вздохнул. Запустил пальцы в седые волосы.
- Ветана, вы просто не понимаете. Чудо, что вы еще живы, здоровы, не на цепи и не в ошейнике.
Вот тут я согласна.
- Вам нужна защита, а ее могут предоставить немногие.
- У меня есть выбор?
- Мы, Храм...
- Это отсутствие выбора.
- Это жизнь. Я не стану давить на вас, но я не шутил.
- Когда?
- Когда говорил о браке.
Я помотала головой.
- Я не могу на этой пойти.
- Даже если это будет фиктивный брак?
А вот теперь я прислушалась внимательнее.
- Вета, мне не нужно ваше тело. Уж извините, одного раза нам хватит. Чтобы брак считался законным и был подтвержден. Или вы не девушка?
Я вспыхнула.
- Значит, девушка. Тогда - простите. Придется. Но это необходимость, потом я обещаю оставить вас в покое. Занимайтесь, чем хотите, лечите людей, и - да, не отказывайте в помощи мне и моим близким. Тем, за кого попросит Корона.
- И отказывайте тем, против кого попросит Корона.
- Не попросит.
- Вот как?
- Вета, есть способы убрать человека быстро. Так, чтобы он не дошел до мага жизни. Уж поверьте, и я, и его величество Эрик ими владеем.
Я верила. Вполне.
- Тогда зачем я вам?
- Я получу от этого союза свои выгоды. Которые, уж простите, вам не назову.
- И все же, мне хотелось бы знать, - уступать я не собиралась.
- Все равно не назову. Разве что пару. Например, я перестану быть объектом охоты незамужних девиц при дворе Алетара.
- А вы им являетесь? С вашей репутацией?
- Моя репутация останавливает грабителей, но не мамаш с матримониальными помыслами.
Пару минут я размышляла. А потом пожала плечами.
- Простите, ваша светлость, нет.
- Что?
- Я не выйду за вас замуж, и надеюсь, что вы не скатитесь до насилия.
Рамон пожал плечами.
- Вета, я не стану настаивать и удерживать вас. Просто поверьте, что предложение остается действительным
Я верила. Но замуж не хотела.
- Я могу надеяться, что кроме короля...
- И его наследницы...
- Мой секрет никто не узнает?
- Никто другой, да.
- Благодарю.
Я попрощалась легким поклоном и направилась к двери, все еще не веря, что меня вот так отпустят. Но Моринар не стал меня удерживать.
Выскользнуть из особняка, который ожил, наполнился смехом, светом и счастливыми голосами было несложно. Сесть в карету и приказать везти себя домой - тоже.
В лечебницу?
Ну уж - нет!
Сегодня мне надо все тщательно обдумать. И лучшее для этого место - мой домик.

***
Дома я заварила себе малину, бросила в горячий отвар ложку меда и присела в кресло. Почти улеглась, поставила ноги на скамеечку... сейчас бы еще кошака, чтобы мурчал под рукой.
Ох, какой тут кошак? Жизнь бы сохранить!
Поправка - привычную уже жизнь.
Убивать меня никто не будет, какой дурак на это пойдет? Но вот остальное...
Я ни на минуту не поверила герцогу. Кто бы на его месте отказался приобрести такой дар для своего рода? Нет, если брак состоится, он будет настоящим, более чем. Мне придется рожать детей от Палача, я даже не сомневаюсь...
А нужно ли мне это?
Нет.
Может быть, когда я только бежала из дома, это было бы... красиво! Беспомощная магичка, благородный спаситель, чувство благодарности и выросшая из него любовь, законный брак...
Тогда - да.
А сейчас?
Нет уж, простите! Мне и так неплохо.
Я привыкла быть самостоятельной, привыкла носить воду из колодца, привыкла содержать в чистоте и уюте маленький домик, привыкла жить среди простых людей... и променять все это на сомнительное звание герцогини Моринар?
Я знаю, что сказали бы мать и сестра, что сказали бы подруги, няня, может, даже и бабушка.
Вета, ты с ума сошла? Немедленно соглашайся и будь благодарна!
Наверное, сошла. Но ни благодарности, ни желания согласиться я за собой не чувствовала. А вот желание уехать подальше...
Домик жалко.
И Алетар... я полюбила этот город. И Моринар полностью прав - в любом городе повторится нечто подобное. Я не теряю контроль над своим даром, но он растет, развивается, и требует выхода наружу. Может быть, это из-за постоянного контакта с людьми, непрерывного его использования...
Но дальше-то он будет только расти!
Я сделала пару глотков взвара. Покатала на языке чуть терпкую, сладкую жидкость, насладилась вкусом малины...
Бегство - не выход. Если понадобится, я буду разговаривать и с герцогом, и с королем! Видит небо, я справлюсь!
Может, я и маг жизни, но загонять себя, словно зайца, не позволю!
Не верь ни свету, ни тьме. Не бойся ни жизни, ни смерти. Это две стороны одной монеты.
И не верю, и не боюсь, так-то!
И вообще, хватит сидеть в кресле! Не пора ли вам, дама, закончить то, что вы вчера начали? Там огород недопрополот, а вы изволите высокими размышлениями терзаться?
Берегитесь, сорняки!

***
Его величество Эрик посмотрел на Рамона с выражением живейшего интереса.
- Маг жизни? Ты нашел его?
- Ее.
- Женщина?
- Девушка, ваше величество. Лекарка в лечебнице для бедных...
- Вот как? Расскажи подробно.
Рассказ Рамона Моринара занял пять минут, потом его величество кивнул.
- Что ж. Хорошая идея со свадьбой. Жаль, если девушка не согласится.
- Согласится, ваше величество...
- Рамон!
- Дядя Эрик, я даже не сомневаюсь, что она согласится. Рано или поздно, так или иначе. В крайнем случае, могу попросить у вас ее руки...
- Ты еще не узнал о ее родителях?
- Я жду сведения. Пока еще слишком рано...
Его величество кивнул, потянул за кончик длинной белесой косы.
- Думаю, кровь мага жизни окажется хорошим дополнением к существующему... Если что, потом посмотрим на детей. В королевскую семью такое, наверное, лучше не вливать, но... посмотрим. Посчитаем. Сам понимаешь, конфликт сил ...
- Это и у нас возможно.
- Не путай. Демонской крови в вас сущие капли. А вот в королевской семье, сам знаешь.
Рамон знал. Это было одним из самых охраняемых секретов королей Алетара, но... иногда, когда на троне оказывалась женщина, а за столетия со времени Алекса Проклятого случалось и такое, она не разменивалась на людей. Чтобы родить наследника трона, призывался демон.
Маленький демоненок воспитывался в Торрине, чтобы не допустить угрозы окружающим, а потом занимал законное место на троне. Так что...
Короли Алетара были демонами на треть-четверть, а бывало, что и больше. Последний раз это случилось примерно четыре поколения назад, кровь успела разбавиться, но не сильно.
Демоны, метаморфы, некроманты, огневики...
Куда уж тут мага жизни?
Но положительных сторон здесь было всяко больше, так что... не Рамону судить. И уж тем более - осуждать.
- Ваше величество, есть ли возможность узнать хозяина?
В ладонь короля лег маленький шарик, отданный Ветаной.
Его величество чутко повел ноздрями.
- Кровь... Моринаров? Яд? Откуда?
- Из раны господина канцлера, - Рамон не стал ничего скрывать, в надежде на разрешение проблемы, но его величество лишь покачал головой.
- Здесь только кровь Алонсо, Его найти можно, других - нет. Если бы в первый час после того, как яд оказался в ране...
- Жалко.
- Ничего, поищем другими методами, - отмахнулся его величество. - Не в первый раз. А когда найдем - будь уж любезен, не убивай сразу. Мне очень интересно, кому помешал мой друг...
Они с Рамоном переглянулись и согласованно, хищно усмехнулись.
Да уж.
Не в первый раз.

***
В лечебницу я шла уже вполне спокойно.
Трудотерапия - превыше всего!
В огороде не осталось ни одного сорняка, в корзине для белья - ни единой грязной тряпицы, а стекла и полы блестели чистотой. И настроение сразу улучшилось.
Справлюсь. Куда я денусь?
В лечебнице было тихо и спокойно, уютно пахло лекарственными травами.
- Госпожа Ветана! - Сиента улыбнулась мне. - Поздравляю!
- Спасибо, - в ответ улыбнулась я. - Жаль, отпраздновать вчера не довелось, но работа...
- Никто и не обижается, все понимают, - заверила меня Сиента.
- Вета!
Бертен сгреб меня в охапку, и прежде, чем я успела опомниться, поцеловал.
Нельзя сказать, что у меня не было никакого опыта - я и раньше целовалась. Два раза. Но не так же! Этот поцелуй получился слишком интимным и личным, уж точно не для общественности...
- Берт! - я уперлась руками в грудь мужчины, вырываясь на свободу. - Прекрати!
Голубые глаза блеснули искрами.
- Вета, ты обиделась?
Я топнула ногой.
- Бертен, ты с ума сошел! На людях...
- А если наедине?
- Тогда - тем более нет! - отрезала я.
- А если я тебе предложу руку и сердце?
Я открыла рот. Потом закрыла.
Сказано-то было шуткой, но что-то такое горело в глазах мужчины, не позволяющее легко отнестись к его словам.
- Я бы сказала - подумаю. А до конца размышлений все равно ни-ни...
Бертен развел руками, к немалому удовольствию наблюдающей за нами Сиенты.
- Что ж... Лучше иметь жену, которая думает, а не которая соглашается.
- Вот я и не согласилась, - чопорно ответила я, и направилась переодеваться. Бертен с Сиентой посмеивались за спиной.
М-да, плохо...
Кажется, меня уже поженили с Бертеном, и мне это решительно не нравится. То есть сам Бертен мне нравится, а вот возможность выйти замуж... пугает.
Хм, Вета, а ты не слишком многого хочешь?
За герцога замуж не хочешь, за лекаря (кстати - второго по счету) тоже замуж не хочешь, так что ж тебе надо?
Не знаю.
Но замуж точно не хочу.

***
Не успела я переодеться, как в комнату ввалился, иного слова не подберу, служитель храма. Я взвизгнула, как можно более противно. Храмовник поморщился, но я честь честью извинилась.
- Ох, простите. Я думала, кто из мужчин ломится...
Извинение бедолагу тем более не обрадовало.
- Я пришел благословить тебя, чадо, перед рабочим днем...
Я хлопнула ресницами, но спорить не стала. Опустилась на колени, как и положено*.
- Благословите, служитель...
- Благословляю тебя на труды во имя Светлого, дитя света.
И вот не сойти мне с этого места, если в этот момент меня магией не прощупали. По мою душу, что ли? А ведь похоже...
* форма принятия благословения разная для простонародья и для дворян. Простой народ становится на оба колена, дворянин лишь на одно, прим. авт.
А мне-то что делать?
Сдерживать дар, что есть силы?
Да, похоже на то. Сдерживать, контролировать, не допускать выплесков... и лечить магией тех, кто обращается в нерабочее время.
А получится?
Попробую...

***
День шел спокойно.
Пара переломов, отравление, избитая мужем женщина, сам муж с проломленной головой - когда жертве надоело, она взяла скалку в руки, а была дама чуть не вдвое крупнее супруга...
Ребенок со сломанной рукой...
И тут я впервые не удержалась.
Храмовник сычом сидел в отведенной ему каморке. А если попробовать... ну чуть-чуть? Самую капельку? Магия, это ведь тоже наука!
Если на человека ведро воды выплеснуть, сразу заметно будет, а если пара капель упала? Да сквозь одежду и не почувствуешь...
Я попробовала потихоньку, пара искорок сбежала по пальцам, и скрылась в переломе. Мальчик и не заметил.
Храмовник тоже не вылетел с воплем: 'хватайте мага жизни!'.
Надо, надо посмотреть, что там у него в каморке. Хотя... я ведь не разберусь. Знаний у меня недостаточно, к сожалению. Но посмотреть все равно надо.

***
Намерения мои подождали бы до ночного дежурства, но... осуществилось все намного раньше. И взламывать замок не понадобилось.
В лечебницу явился Белесый Палач.
Мило улыбнулся ошалевшей Сиенте, так взглянул на Бертена, что лекарь вздрогнул, небрежным кивком приветствовал расцветшего розой Харни и... поцеловал мне руку.
Сволочь белесая!
- Госпожа Ветана, мое почтение.
- Ваша светлость...
Что бы еще сказал или сделал герцог, осталось неизвестным, потому что в этот миг из своего угла появился храмовник. Увидел герцога, сравнялся расцветкой со свежепобеленной стеной и вознамерился юркнуть обратно, да куда там!
- Стоять!
Замерли все. Даже больной, который по стеночке пробирался в отхожее место.
- Что понадобилось храму в лечебнице для бедных?
Вопрос был задан, вроде бы лениво и нехотя, но ты поди, не ответь... Храмовник и не пытался.
- Предстоящий Фолкс решил, что при каждой лечебнице должен быть хотя бы один пастырь. Чтобы было кому утешать и напутствовать грешные души.
- Замечательное намерение! - горячо одобрил герцог. - А тут вы молельню оборудовали, да?
И пошел прямо на храмовника. Тот как стоял, так и влепился в стеночку.
Герцог широко распахнул дверь.
Хм-м...
На молельню это было похоже, как я на куртизанку. Помещение было заставлено какими-то приборами. Поблескивали золотые проволочки, пробегали искорки между драгоценных и полудрагоценных камней...
- Это теперь нужно для душенапутствия?
Рамон Моринар даже не язвил. Не издевался, не проскальзывали в его тоне ехидные нотки. Но выглядело это ужасно.
- Это... для очистки!
- Душ?
- Это место долгое время было средоточием горя и боли. Чтобы впредь было легче....
Дальше я не слушала, подозреваю, что и герцог тоже.
Вот ведь бред собачий! В каждой лечебнице кто-то умирает, а кто-то и рождается, положительные и отрицательные эмоции перекрывают друг друга и получается вполне нейтральное место. Уж всяко без очистки обойдемся...
Рамон осмотрел приборы, потрогал один из них пальцем, и вынес решение:
- Ладно, чистите. Но чтобы через два дня тут была приличная молельня. Лично приеду проверю.
Судя по кислой морде храмовника - первой службой будет заупокойная по некоторому слишком наглому герцогу, но Моринар и не подумал обращать на это внимания. Улыбнулся...\
- Мне нужен полный список всех лекарей и служителей, которые в ту ночь занимались раненными. Корона требует.
- Ваша светлость! - прибежавший Растум так низко поклонился, что едва пол макушкой не задел. - Такая честь...
- Господин... Русум?
- Растум, ваша светлость.
- Да, именно так. Подготовьте мне полный список отличившихся в ту ночь. Кто был здесь, кто что делал... да, это ко всем относится. Коронная награда ждет своих героев.
Рамон многообещающе улыбнулся, а я вдруг подумала о другом, совсем другом.
- Ваша светлость, а почему - всем? - пискнул Харни.
- Чтобы никто не соврал, не приукрасил... и да, увижу, что все написано под диктовку - глотку вырву, - проинформировал герцог.
А ведь это не просто так, нет. Что ему - мало было бы списка от Харни? Для наград-то?
Более, чем достаточно. А герцог требует полный рассказ... зачем?
Шарик.
Тот самый, который я извлекла из ран герцога. Который неясно как туда попал, но точно неспроста. Но если кто-то думает, что я нанималась сюда таскать каштаны из огня и разнюхивать, кто виноват...
Э, нет!
Мое главное желание - спокойно жить и работать, а с остальным герцог пусть сам разбирается.
Моринар правильно понял мой взгляд, отвесил на прощание поклон и удалился, сообщив, что через два дня он явится за списками, тогда же и молельню осмотрит.
Скрипнув зубами, уполз храмовник. Растум перевел взгляд на меня.
- Вета, а с чего вдруг такая любезность со стороны герцога?
- Любезность? - так же искренне удивилась я.
- Он тебе руку поцеловал, - глаза у Сиенты были большие-большие...
Я осмотрела запястье, потом кисть... ничего нового на них не появилось и не убавилось.
- А что в этом такого?
- Это же герцог Моринар!
- И теперь ему запрещено быть вежливым?
Зря я это сказала.
В глазах Сиенты зажегся опасный огонь, и в следующий час на меня бы вывалили всю подноготную, но - ура! Принесли мужчину с ножевой раной, и я отправилась работать.
Да здравствуют больные... гхм...

***
Гентль Шир злобно посмотрел на подручного.
- Как так? Моринар?
- Сам Палач! Явился, словно его туда приглашали, и заявил, что дело хорошее, надо бы молельню сделать.
Гентль даже ногой топнул.
Молельню?
Всякому отребью?
А не жирно ли будет! Вот его бы воля, он бы вообще таких тварей травил, как тараканов! Ибо недостойны жизни! Вот кому и зачем нужна эта... эта дрянь помойная?
Что они хорошего делают?
Жрут, гадят, плодятся, как мухи... все!
Его бы воля, все бы они давно были загнаны в специальные работные дома и трудились на благо высших, к коим Гентль причислял и себя.
А что? Маг ведь, хотя и слабый! А потому заслуживает уважения...
Мысль о том, что Моринары тоже маги, да и посильнее будут, чем он, храмовнику в голову предусмотрительно не приходила. Все равно выгонят!
- Молельню ему... а приборы куда?
- Н-не знаю...
Гентль принялся расхаживать по комнате.
- Сегодня все было тихо?
- Д-да...
- Точно?
- Ну... один раз мне показалось, что что-то есть, но... это могло быть что угодно.
- Нет! Это мог быть только маг жизни!
- Тогда это был он. Но или очень далеко, или рядом, но очень-очень слабо...
Гентль задумчиво кивнул.
- Либо у нас слабый маг, либо искусный...
Вложить в заклинание слишком много силы - известная ошибка. Гораздо труднее воздействовать точечно. Кинуть огненным шаром - несложно, куда как труднее уколоть огненной же иголкой в нужную точку.
- ладно. Поговори с этим... как его?
- Растум.
- Вот-вот. Поговори с ним и скажи, что тебе нужна еще одна комната. Перенесешь туда все приборы, а эту комнату сделаешь молельней. Понял?
- Да, служитель.
- Тогда иди!
Когда за подручным закрылась дверь, Гентль молча возвел глаза к потолку, в этот миг, как никогда напоминая Шантра Лелуши.
- Светлый, ты видишь ЭТО! С какими идиотами приходится работать! И чего ему на месте не сиделось?
Светлый привычно молчал. Видимо, тоже обдумывал, с какими идиотами ему приходится разговаривать...

***
Ночной стук в окна давно не был для меня неожиданным. Правда, увидеть мордочки двух беспризорников, я все же не ожидала. Но открыла.
- Шнурок! Шнырек!
Шнурок был по-прежнему растрепан, вихраст и теперь уже вполне доволен жизнью. Шнырек же...
Мне было просто приятно смотреть на мальчишку, которого пришлось собирать малым не по частям! А сейчас почти здоров! Силы-то я в него влила - каждому на зависть!
- Здрасте, госпожа Ветана! - хором проговорили мальчишки, - а мы вам рыбки принесли!
Рыба была шикарной. Свежепойманной и еще хлопающей жабрами. Но... так я и поверила, что ради благодарности они пошли ночью ко мне? Да еще с рыбой...
- Ну, раз сами принесли, сами и чистите, - усмехнулась я. - А я сейчас поджарю ее. Будете?
У мальчишек явственно потекли слюнки. Но...
- Госпожа Ветана, вы уж простите... - слово взял Шнурок, как более опытный. - Мы по делу...
- Что случилось?
- Главный наш, Косяк, ногу сломал.
Я вздохнула, и принялась собирать сумку.
- Рассказывайте.
А чего тут было рассказывать?
Шел, оскользнулся, упал, очнулся - нога торчит под нехорошим углом, на глазах опухает и болит - аж жуть! Конечно, стайка своего главаря не бросит, но помочь-то ему надо! А то еще воспалится что, или хромать будет...
А он, между прочим, в ученики хотел со следующего года, к одному капитану на борт напросился, может, хромота в море и не порок, а все же...
Я сунула Шнырьку пару длинных дощечек, которые для меня лично выстругивал десятками местный столяр. У него оставались отходы производства, и подходящие переправлялись ко мне. На лубки. Разных размеров, толщины... денег с меня за это не брали, все равно уходила продукция влет. То детям, которые носятся по всем скалам и дырам, то их родителям.
Главареныша я примерно помнила, думаю, этих хватит. А если длины будут - потерпит. Или отломают по размеру.
- Он вас послал, или сами пришли?
Мальчишки переглянулись, вздохнули, потупились... верилось плохо.
- Ладно. Сделаем вид, что сами. Дадим возможность вашему Косяку сохранить лицо.
Шнурок весело тряхнул вихрами.
- Видишь, Шнырь! Все она понимает! А ты говорил...
Я усмехнулась. Насколько я догадалась, сломавший ногу главарь, сначала гордо ругался, а потом, когда начал соображать, что может остаться или без ноги, или калекой, решил попросить единственного лекаря, который точно не откажет. Потому как дура.
Меня.
Рыба же, видимо, служила оплатой за прошлый раз и задатком за этот. Но не отказывать же?
- Ладно, пойдемте. Эх, опять мне рыбу самой чистить...
- А я ее снаружи вам подвешу, под козырек, чтобы кошки не добрались, - заюлил Шнурок. - А если хотите, буду вас обратно провожать, тогда и почистим...
Я махнула рукой. Судя по звездам, когда мы обратно пойдем, поспать уже не удастся.
- Ладно. Тогда и пожарим, и съедим.
Мальчишки не возражали.

***
Главареныш лежал там же, где и в прошлый раз. Только сейчас вид у него был куда как хуже. Белое лицо, прокушенная губа, слез, правда, нет, но ему определенно больно. И нога...
М-да.
Закрытый перелом, да еще со смещением. Но кажется, без осколков.
- Как это ты так паршиво?
- На камне поскользнулся, а там другой камень. И я на него упал неудачно, - скрипнул зубами мальчишка.
- Нога опухла так, что смотреть было страшно. Хорошо хоть штаны снять догадались, успели...
- Ладно. Скажи ребятам, пусть воду греют.
Говорить и не надо было, мальчишки без напоминания шустрили по пещере. Я достала маковое молочко, капнула немного на ложечку, прикинула на глаз дозу, добавила еще одну каплю к двум имеющимся.
- Слизни.
Косяк послушался.
- Горько.
- Зато больно не будет. Ногу сложить надо, вытянуть... это неприятно. Успеешь еще наплакаться.
Парень кивнул, и откинулся на спину. Глаза его постепенно мутнели.
Я осторожно прощупывала кость.
Дар тоже работал, но не в полную силу, так что заметно не было.
Перелом. Со смещением. Без осколков, что уже неплохо. Надо вытянуть ногу, так что нужна будет помощь, одна я не справлюсь.
Я оглядела мальчишек, приглядывая тех, кто покрупнее.
- Так... вот ты и ты. Вас как зовут?
- Кулак.
- Бочонок.
- Будете сейчас помогать. У него кость сломалась, а края кости сдвинулись. Если не сложить - плохо будет. Я буду вытягивать ему ногу, чтобы свести осколки, а вы будете его держать, где я скажу. И крепко. Справитесь?
- Поможем! - Шнурок опять вылез вперед.
Я покачала головой.
- Тут кто покрупнее нужен. Ты не справишься. Не обижайся...
Мальчишка и не подумал обижаться.
- Еще тогда Буфета возьмите. Он сейчас воду принесет...
Когда все было готово, а Косяк крепко уснул, я принялась за дело. Мальчишки держали, я тянула, что есть сил, и чувствовала, как смещается кость... тут уж пришлось плюнуть на все и контролировать своим даром, чтобы отломки встали на нужные места. В прочем, кто это заметит в полумраке пещеры? Это же не полноценное вливание дара, тут внешних проявлений почти нет.
Наконец кость совместилась, искалеченная нога сравнялась по длине со здоровой, я ловко зафиксировала ее, наложила лубки, и принялась обматывать бинтами. Эх, как же мне не хватает грамотного ассистента!
Но я и так справилась! И с переломом, и с добавлением силы к месту раны. Каждый раз, когда моя рука оказывалась внизу, скрытая ногой пациента, с пальцев сползали искры, впитывались под повязкой...
- Ему теперь надо лежать... дней десять. Потом я приду, осмотрю ногу. Переломы быстро не заживают, начнет дергаться - кость опять сместится, и хромать он будет всю оставшуюся жизнь. Или нагноение начнется, придется резать. Объясните ему это...
- А в туалет?
- Утку купите, - окрысилась я. - Тазик под попу подсуньте! Но чтобы лежал!
- А...
- Что он - здесь себе применения не найдет!? Пусть, вон обед на всю ватагу готовит! Подтащите ему все необходимое поближе... ну и проведывать будете. Сможете?
Мальчишки запереглядывались, а потом закивали. Мол, сможем.
- Вам бы костыли...
- Мы можем сделать, я у столяра учился, - вытянулся Шнырек.
- Это хорошо... я сейчас нарисую - какие. Конечно, ему бы месяц полежать, так ведь не справится.
- Не на что, - вздохнули мальчишки.
Я покачала головой.
- Его бы тоже к нам в лечебницу...
Вообще, такой перелом заживает долго. Месяц бы парню полежать с вытянутой ногой, потом еще месяц, пока кость срастется, и еще третий месяц. Но это для домашних мальчиков.
А я Косяка тоже взять к себе не могу, да он и не пойдет.
Что я могу - ускорить заживление, примерно втрое. Если бы я выплеснула всю силу, он бы вообще завтра-послезавтра бегал, что тот конь, но и храмовники бы тут уже забегали. Не стоит.
А так и по чуть-чуть, и незаметно, и нагноения не будет, и кость срастется быстрее.
- Он не пойдет, - протянул Шнурок.
- Да я и не предлагаю. У нас сейчас места почти нет, храмовникам нашли, а больным - отказываем! - чуть не плюнула я.
Мальчишки переглянулись.
- Храмовникам?
- Ну да. Сделали у нас какую-то гадость... - и тут мне в голову пришла мысль, как сделать ответную пакость храмовникам. И я спокойно описала и комнату, и ее расположение, и все, что туда натащили храмовники, особо напирая, что все приборы, в основном, из драгоценной проволоки и камешков, и что лечебница не закрывается...
Кажется, Косяк тоже меня слышал, хотя и притворялся, что спит.
Я понимаю, что подталкиваю детей на нехорошее дело. Но...
Прибор найти несложно. А вот камешки и проволоку - намного труднее. Уж это-то я отлично знаю - если прибор украдут и разберут на составляющие, они ничем не будут отличаться от обычной ювелирки.
И потом, Храм обязан помогать нищим и обездоленным?
Обязан! У них так в книге Светлого записано! Вот и пусть помогают! А размер помощи и ее вид обездоленные и сами выберут. Даже сами возьмут, чтобы храмовники не утруждались лишний раз!

***
Дома я накормила Шнурка и Шнырька жареной рыбкой и пригласила заходить через десять дней. А потом отправилась на работу.
Меня ждал новый и не самый легкий день.

***
Нелегкий день был и у Рамона Моринара.
Пока дядюшка болел, его величество с легким сердцем навесил на Палача обязанности канцлера. Хотя Рамон чуть ли не слезно просил топор и плаху.
Как же!
Его Издевательское Длиннохвостое (и ядовитохвостое) Величество ответствовало, что репутацию поддерживать надо. Так что изволь пугать народ. А то палач неубедительный получится.
От обязанностей не освободил, но дал приказ принести в кабинет канцлера топор и плаху.
И принесли ведь.
Сволочи!
Так что Рамон был не в лучшем настроении, когда Темный принес к нему в гости тиртанского посла.
- Я заявляю протест!
Подобных заявлений Рамон и в лучшие-то дни не терпел. А уж сейчас...
- И по поводу чего протестуете? Да вы садитесь, располагайтесь, будьте уверены, мы во всем разберемся...
Мягкость голоса Палача насторожила бы любого. Но тиртанец с ним знаком не был, и ошибочно принял ласку за уступку. Наивный посол попробовал надавить.
- Мое государство и мой правитель заявляют протест против неспровоцированного нападения на наши мирные корабли в ваших территориальных водах!
- Мирные, значит?
- Да!
- А что они были оборудованы для перевозки рабов - это как?
- Это все глупости! Ерунда! Тиртан таким не занимается...
- Конечно. Таким нехорошим делом на нашей территории занимается трей Лантар. А своего господина, значит, он в известность не ставит? Ах, как нехорошо...
- Трей не может заниматься таким! К чему ему это?
- К тому, что работорговля повсеместно запрещена? К тому, что рабы - дорогой товар? Даже если треть умирает по дороге, оставшихся все равно можно продать за приличные деньги?
- Да какие там деньги, герцог? - посол уже подуспокоился, решил, что дело на мази, и позволил себе доверительный тон. - Сколько может стоить один раб на рынке? Медяки! А оборудование судов? А перевозка? Поверьте, затраты не покроются! Уж точно не портовым отребьем!
Рамон покачал головой.
Мило улыбнулся, оперся локтями на бумаги, посол занервничал, но бежать было поздно. Да и некуда.
- А у меня другие цифры. Вчера из трюма одного корабля извлекли порядка тридцати человек, из второго - около пятидесяти. Мужчины - вполне здоровые и крепкие, на рынках Тиртана такие потянут по тридцать-сорок монет золотом. Женщины - тоже на отбор, от двадцати монет и выше, я знаю, сколько платят за некоторых рабынь на рынках Тиртана, хоть и не бывал там. Дети... тоже дорого. По самым простым прикидкам, рейс 'Черного зайца' должен был принести трею больше тысячи золотом. За раз. А есть еще и 'Зубастая девушка'.
Они бы вышли в море, передали рабов на галеры... кстати, галеры мы тоже захватили. По их поводу вы не протестуете? Ах, не знаете? Так сообщаю. Сразу же после захвата работорговых судов здесь, были проведены допросы, и наши корабли вышли в море. Захвачены три галеры. На них, кстати, еще около двух сотен рабов... даже по двадцать монет за каждого - четыре тысячи золотом. И такой рейс совершался раз в месяц, уже несколько лет... посчитаем? Только с Алетара они собирали на четыре-пять тысяч каждый месяц, в год это шестьдесят тысяч золотом, по самым скромным меркам. Сколько у нас стоит построить корабль? Оснастить его приспособлениями? Тысяч шесть золотом? Восемь?
Корабли окупили себя в первый же год, а трей промышляет этим уже давно, сынок его признался. Лет шесть как трей договорился с кем-то в Алетаре, с кем - сынок не знает, но все же, все же...
- Шесть лет?
- Да. За шесть лет богатство трея значительно выросло, а вот население Алетара уменьшилось. Согласитесь, это непорядок, - Рамон улыбался вовсе уж людоедски. Под пальцами проскальзывали искорки огня, но дубовый стол пока еще держался.
А вот посол становился все бледнее.
- М-мы... это вранье!
- Конечно, вранье. Так трей и будет кричать... что там полагается по вашим законам за работорговлю?
- Н-ничего.
- А по нашим - долгая и мучительная смерть. Так что... где там ваш протест?
Рамон аккуратно взял бумагу, разорвал ее на четыре части - хотел разорвать, но та вспыхнула в пальцах.
- Ах, какая незадача. Но я не оставлю вас с пустыми руками.
Рамон ловко подхватил лист пергамента самыми кончиками пальцев, макнул перо в чернильницу, написал несколько строчек, посыпал песком, ловко свернул - и отдал послу.
- Вот это отправите домой. Да передайте, что ответ мы ждем не позднее, чем через десять дней.
- А...
- Да не волнуйтесь так, нет там ничего страшного. Просто если нам не выдадут трея Лантара со всем семейством, живого, здорового и способного сдать своих компаньонов, я лично сровняю с пылью весь Тиртан. Давно пора.
- К-как?
- Как сравняю? Не знаю, может, вот так?
В ладонях Рамона все ярче и ярче разгорался огненный шар. А потом мужчина метнул его в принесенную плаху.
Вспышки не было, грохота тоже.
Просто на пол осел легкий серый пепел.
И так же на пол осел лишившийся чувств посол.
Рамон печально вздохнул, встал из-за стола, без церемоний запихнул за шиворот посла свиток пергамента, похлопал по щекам - нет, бесполезно. Водичкой полить?
Так нету. Не принесли. И вообще, письмо расплывется...
Ладно!
Дверь была распахнута пинком.
- Убрать мусор! Доставить в посольство Тиртана!
Приказание было выполнено в мгновение ока.
Рамон хлопнул дверью кабинета и вернулся к бумагам. Он ни словом не соврал послу. Рабы - выгодный бизнес, если их не покупать, очень выгодный. Но кто прикрывал тиртанца шесть лет?
Нет ответа.
Пока - нет. Но мы же люди упорные, мы его обязательно поищем. Найдем.
Под каждый камушек заглянем в процессе поиска, вы не думайте! М-да... и надо позвать, пусть подметут здесь, что ли?
Апчхи!
И надо ж ему было плаху испепелять?! Лучше б в стену...

***
Ночь была спокойной, но только у меня. А вот следующее утро порадовало. Я была очень довольна.
Храмовник вопил на всю лечебницу. Харни Растум изображал статую отчаяния, служители переглядывались и перешептывались.
О ужас, о горе!
Ночью кто-то влез в комнатушку, отведенную уважаемому служителю Даеру, и вынес оттуда все самое ценное! Что именно?
Это неважно!
Важно, что ограбили ХРАМ!!! В его личном лице!
Со священных книг - и то обложки посдирали! Сами книги, кстати, оставили.
Я покачала головой.
- Вообще, у нас в лечебнице никогда раньше...?
- Никогда не воровали! - согласился Харни. - Конечно, кое-что мы запираем, все же ценность, но к нам никто и никогда не лез!
- Тогда это преступление против Храма! - пафосно возгласил храмовник.
Я разбираться не стала.
- Это дело стражи, а я пошла работать.
И ушла, чувствуя спиной злые взгляды. Интересно, за что?
Между прочим, лично я ни в чем не виновата! Нигде не сказано, что это мальчишки, а если даже и они... и что? В чем трагедия?
Зато сегодня я смогу работать нормально. Храмовник беседовал со стражниками, потом отправился куда-то по своим делам, а я прошлась по палатам с личным обходом, добавляя силы там, где не справился бы сам человек. Или справился, но позднее.
Не знаю, кто именно стащил приборы у храмовников, но я очень благодарна этому человеку. Надеюсь, восстановить их не слишком просто!

***
Гентль был в шоке.
- Украли?!
- Да...
- КАК?!
- Н-наверное, ночью..., - пискнул служитель, и удрал, потому что Гентль был в ярости. Мужчина заметался по комнате, пиная ногами мебель.
Как же сложно с этими тупицами! Как же тяжко!
Вот кто мог... кому могло понадобиться... хотя нет! Вопрос поставлен неправильно!
Не успели они перенести приборы, как их своровали! И ведь продадут по частям, не понимая настоящей ценности похищенного!
Гентль перестал беситься и призадумался.
Потом вызвал к себе подручного и принялся расспрашивать. И спустя полчаса узнал, что:
- в лечебнице никогда раньше не воровали. Не принято-с...
- о наличии приборов знали все - кракен бы сожрал мерзавца Моринара!
- приборы разок-другой пытались что-то зафиксировать, но что - он не понимает. Нет, вряд ли это был маг жизни, такой наглости никто не наберется - колдовать рядом со служителем!
С последним Гентль мог бы сильно поспорить, но к чему тратить время на дураков? Мужчина сильно подозревал, что это - происки мага жизни, узнавшего о том, что его разыскивают. Организовать кражу несложно.
А не прогуляться ли ему самому в лечебницу?
Не посмотреть ли, кто там такой интересный водится?
О своих умственных способностях Гентль Шир был очень высокого мнения. Уж он-то мага жизни вычислит в две минуты! И судьба Шантра ему не грозит, наверняка! Он же умный!
А Шантр хоть и был умный, а все равно дурак...
Обязательно надо сходить, посмотреть...

***
Присланная за мной карета была большой, богато украшенной и... с гербом Моринаров на дверце. Лакей тоже был образцом почтительности, хоть на стену вешай.
Пришлось садиться и отправляться с визитом, но... к Алонсо Моринару.
Лим встретил меня у входа в дом. С радостным визгом повис на шее, вцепился клещом.
- Тетя Вета!!!
Пришлось обнять мальчика.
- Здравствуйте, виконт.
- Тетя Вета!!! - возмущенно заверещал будущий герцог, таща меня за руку по лестнице. - Прекрати меня так называть! Я же Лим, ты знаешь!
Я знала.
Навстречу мне уже спешила герцогиня, сегодня ничем не напоминающая отчаявшуюся женщину с причала или не менее отчаявшуюся возможную вдову. Сейчас Линетт Моринар блистала. Переливалось перламутровым шелком платье, поблескивал жемчуг в ушах и на шее...
Я на миг ощутила зависть, но потом одернула себя и чуть поклонилась. Можно завидовать платьям...
Можно.
А Линетт отдала бы все, чтобы уметь лечить, я уверена. Потому что когда у тебя на руках умирает близкий человек, а ты помочь не можешь, тут не то, что жемчуга - душу продашь и жизнь отдашь!
- Ветана! Вы позволите мне так вас называть?
Линетт Моринар крепко обняла меня. Я даже отстраниться не успела.
- А...
- Ветана, милая, вы мою семью спасли! Спасибо вам! И за мужа, и за сына...
По щеке герцогини ползла слезинка. И платье у меня подозрительно намокало...
- Если бы Алонсо умер... я не знаю, как бы я без него... и Лим... я... вы мне... Нет таких слов! Я все для вас сделаю, все! Только скажите!
Увы, того единственного, что мне было нужно, герцогиня дать и не могла.
Даже по ее просьбе, меня в покое не оставят.

***
Канцлер, не дождавшись нас в неизвестном 'там', тоже вышел в гостиную. И кое-как отлепил от меня герцогиню.
Вовремя.
Я уже собиралась напоить ее успокоительным, чтобы бросила размазывать по мне свои... эмоции! Раздражает, знаете ли!
- Линетт, ты совсем засмущала нашу гостью.
Линетт Моринар покраснела.
- Ой... Я... Простите, Ветана.
- Вета, - вздохнула я. - Можете называть меня Вета, ваша светлость.
- А я для вас просто Лина! Вета, прошу вас!
- Мне не по чину, ваша светлость...
- Это легко исправить. Хотите дворянство? Личное? От короля?
Канцлер дружелюбно улыбался, но обмануть меня было уже сложнее. Начиналась большая игра.
- К чему мне дворянство, ваша светлость?
- Вы могли бы выгодно выйти замуж?
- Жена-лекарка? У кого-нибудь из высокородных? Шутить изволите, ваша светлость?
Я мило улыбнулась. Даже и не рассчитывайте, ваша светлость. Этим меня не привязать и не поймать. Канцлер тоже это понял, поджал губы.
- Вы несправедливы к себе, Ветана. Вы умны, красивы, вы могли бы сделать хорошую партию.
- Не оскорбляйте меня, ваша светлость, не надо.
- Оскорбляю? Я вас? - Канцлер искренне удивился. Я вздохнула.
- Вы же сами говорите, что я умна. И тут же предлагаете мне уйти из своего мира - в чужой. Меня отвергнут здесь, и меня не примут - там. Я нигде не найду себе места. А что потом будет ждать моих детей? Они станут стыдиться матери? Которая - всего лишь! - лекарка из лечебницы для нищих!
Алонсо Моринар покачал головой. Кажется, под таким углом он это не рассматривал.
- Всегда можно найти человека...
- И даже людей, которые окажутся выше этого. Но хотелось бы не искать, а просто жить.
Так тебя.
Обойдусь и без благ, и без благодарностей! Сама справлюсь!
- И все же мне хотелось бы отблагодарить вас, Ветана.
- Ваша светлость, его величество уже...
- Это - за корабли. И за рабов тоже.
- Да, люди были в ужасном состоянии. Я не понимаю, на что они рассчитывали, ведь довезти их до... куда они везли рабов?
- В Тиртан.
- Это далеко. Многие не выдержали бы дороги.
- Неподалеку их ждали специальные рабские галеры. Здесь, в этой душегубке, людей просто собирали, потом усыпляли, грузили на корабли,  специально оборудованные для кратковременной перевозки, они выходили в море, получали груз пряностей, или тканей, или чего-то еще, пересаживали рабов на галеры, и отправлялись в другой порт. Там целая система... ничего, мы еще разберемся с этими крысами!
Я покачала головой.
- Сколько же люди сидели в этой... крысоловке?
- Дней двадцать, не больше. Это те, кто дольше всего. Товар пострадать не успевал. Не слишком сильно.
Я выругалась.
Алонсо Моринар даже и не подумал укоризненно покачать головой - видимо, мог сказать и похуже. Да и что тут скажешь?
Мрази! Просто... нечисть и нелюдь! Их бы так!
Кажется, последние слова я произнесла вслух, потому что канцлер усмехнулся. Очень ядовито, зло и холодно.
- Поверьте, Ветана, им это еще раем покажется. Его величество очень плохо относится к подобного рода промыслу.
- Надеюсь.
- Просто поверьте мне. И давайте вернемся к нашей теме. Я хочу отблагодарить вас за помощь. Чего вы хотите?
Я подумала.
А чего я, правда, хочу?
Деньги?
У меня есть. Может, и не так много, но мне хватает. Я не куплю себе горностаевое манто, но моя дубленка, приобретенная недавно на зиму, вполне теплая и удобная. И мне к лицу.
Дом?
То же самое. Мне ни к чему дворец! Я перебьюсь!
Карета?
Она будет замечательно смотреться в моем палисаднике. И огород можно пропалывать в бриллиантах...
Я покачала головой.
- Ваша светлость, у меня все есть.
- Вы так полагаете, Ветана?
- Да. Я сейчас думала, и поняла, что я счастливый человек. У меня есть все необходимое. И есть возможность заработать на то, чего не хватает.
Канцлер покачал головой.
- У вас нет одного, Ветана. И я в силах дать вам самое важное.
- Что же именно?
- Защиту.
Удар попал в точку. Я прикусила нижнюю губу. Больно...
- Вы прекрасно понимаете, что маг жизни - это добыча. Уязвимая добыча. Вдвойне уязвимая из-за того, что вы женщина.
Спорить было сложно.
- Защита - это закрыть меня в подвале? К примеру?
- Мое поместье не похоже на подвал, Ветана. И я готов предоставить вам убежище в любой момент. Хотите?
Я подумала. Медленно покачала головой.
Клетка. Та же клетка. Только более просторная, и с доброжелательным тюремщиком.
- Нет, ваша светлость. Не хочу.
- С вами сложно иметь дело, госпожа Ветана.
Я развела руками.
- Ваша светлость, может, вы попробуете быть откровенным? Говорят, помогает?
- Издеваетесь?
Особенно недовольным канцлер не выглядел. Даже наоборот - конечно, с его опытом, он гораздо лучше просчитывает противника. И понимает, что легко я не сдамся.
Только вот ключика пока подобрать ко мне не может, потому что нет его - ключика. Нет ничего, чем можно было бы меня шантажировать или запугивать. Ничего...
- Как я бы посмела, ваша светлость?
- А есть что-то, чего вы не посмеете, Ветана? Вы маг жизни, и в этом качестве чрезвычайно ценны для государства.
- Я знаю... Но неужели я одна?
- Говорят, что кто-то есть на службе у Храма. Говорят. Но... когда Лим болел, я искал мага жизни. Мне делали предложения, мои люди их проверяли... это была ложь. Просто ложь.
- Думаю, вы тоже будете лгать - если я соглашусь... кстати - на что я должна согласиться?
- Вот на это.
На стол лег небольшой свиток.
Я взяла, развернула, вчиталась.
Щедро. И я не думаю, что это канцлер.
Дворянство, маленькое поместье неподалеку от столицы - из коронных земель, что лишний раз свидетельствует об участии короля, крупная сумма денег.
А что в обмен?
Почти ничего. Просто я считаюсь дворянкой Алетара, со всеми вытекающими. Например, его величество может подобрать мне подходящего супруга. Или приказать безвыездно сидеть в поместье, или заставить отказать больному...
Спокойно.
Сейчас я более свободна. У меня ничего нет, но мне ничего и не надо. Сгорит мой дом - найду другой. Уеду из Алетара - городов на свете много, и люди везде болеют.
Только канцлеру это не нужно. Ему хочется привязать меня покрепче, а нечем. Нет у него ничего такого, что мне нужно.
- Спасибо, ваша светлость. Вас не затруднит передать его величеству, что мне это не нужно?
Канцлер дернул бровью.
- Его величеству?
- Не сами же вы выделяете мне кусок коронной земли?
- Простая лекарка, которая разбирается в таких вещах? Забавно...
Я поджала губы.
- Ваша светлость, а почему я не должна разбираться? Что в этом странного? Или если из простонародья, то сразу и дура?
- Не передергивайте, Ветана. Вы определенно отказываетесь?
- Абсолютно.
- Тетя Вета, ты не хочешь быть дворянкой? - Я и забыла про герцогиню, про Лима, а они были рядом. И сейчас мальчик взобрался мне на колени и обнял руками за шею. - Тетя Вета, почему?
- Потому что дворянство - это не права, а обязанности. Тяжелые для моих плеч, Лим.
- А папа поможет?
Ага, поможет он! Увязнуть поглубже!
- Нет, Алемико. Я не справлюсь с тем, что предлагает твой папа, а значит, и браться не стоит.
Алонсо картинно вздохнул.
- Тогда у нас безвыходная ситуация, Ветана. Вам ничего не надо. И того, что предлагает Корона - тоже не надо.
Я покачала головой.
- Ваша светлость, я ведь не отказываюсь помочь. Я помогла вашему сыну, помогла вам, буду продолжать помогать людям. Зачем делать меня инструментом в руках Короны? Да еще - так. Я же понимаю,  что если возьму это поместтье,  то до конца жизни не отработаю...
- Уже отработали. Его величество благодарен вам за мое спасение...
Я потерла лоб.
- Ваша светлость,  а кто все же поместил в рану этот шарик?
Канцлер перестал улыбаться.
- Не знаю,  госпожа Ветана. Не знаю. Но обязательно разберусь.
- Сложный способ убийства,  вы не находите?
Алонсо фыркнул.
- Сразу видно,  что вы - лекарка. Спасти человека можете,  а вот убить его...
- Уж простите,  ваша светлость, - я не обиделась,  видно было,  что надо мной необидно подшучивают. - Не та специализация.
- Вы не думали,  как меня можно убить?
Нет. Не думала. Делать мне больше нечего...
- По улицам я так просто не хожу,  защитных амулетов на мне - как на моднице кружев,  да и маг я все-таки. Хоть и не из сильных. Отбиться смогу, или удрать.
Я потерла переносицу.
- Понимаете,  ваша светлость,  уж больно странный это способ убийства. У кого-то должен был быть этот шарик, да под рукой...
- Вот,  Вета. В корень смотрите. А вы понимаете,  что это означает?
Я хлопнула глазами. Куда бы я ни смотрела,  но - не понимаю.
- Что я не первый, кого убили подобным образом.
Я некрасиво открыла рот.
- Н-но как?
- Вот так. Маг воды не найдет причину,  а обычный человек сгорит намного быстрее мага.
Я подумала пару минут.
- Да,  пожалуй. Будь вы не магом, а простым человеком,  и еще господин Дирот замечательный специалист...
- День?
- может,  даже меньше. Рана загноилась,  началась горячка,  и не спасли.
- И проверять никто не будет. Мало ли чем там был смазан клинок?
- Но зачем это - в лечебнице для бедных? У нас же никто...
- Может быть,  у вас просто проверяли технологию? Это возможно?
- Вполне, - подумав,  решила я. - Контингент у нас подходящий,  половину никто не хватится,  а еще треть... родные порадуются,  что избавились. 
- Сам шарик,  место заакладки,  аккуратность  исполнения, яд...
Я только головой покачала.
Как-то все это сложно, очень сложно.  И надо бы заканчивать этот разговор.
- Я могу идти,  ваша светлость?
- Да, Вета. И подумайте,  пожалуйста,  над моим предложением.
- Обещаю,  ваша светлость. Я подумаю над предложением,  пока оно не стало приказом.
Алонсо смотрел с грустной улыбкой.
- Ветана, этого никто и никогда не сделает.
- Разве?
- Как вы думаете, почему так мало магов жизни? Магов воды, земли, огня - много. Даже некромантов по Алетару сейчас хватает, а вот жизни...
- И почему же?
Мне стало интересно. А ведь и верно... ладно маги разума - те могут сойти с ума, если дар прорежется слишком рано, да часто и сходят, но жизни?
- Потому что если вас ограничивать, вы перегорите.

***
Сначала я не поняла.
Услышала, обдумала, но не поняла. А потом...
- Вы хотите сказать, что...
- Если вы раз откажете, два откажете, три... рано или поздно количество перейдет в качество. И дар просто начнет слабеть. Магия жизни не прощает подобного поведения.
- Темного крабом!
Вот теперь все становилось на свои места.
Конечно же!
Любой дар можно пережечь! Магам воздуха, к примеру, достаточно вложить слишком много сил, и они могут перегореть. А магам жизни...
Их же запирали, удерживали всеми правдами и неправдами, заставляли работать на себя.
Этого принять, тому отказать, а быдло вообще на порог не пускать! Вот дар и перегорал. Я начала работать в лечебнице для бедных, и понимаю, что он усилился. А если бы отказалась от работы, лечила бы одних только богачей и за большие деньги, и сама попала бы в эту ловушку.
Лекарь - это ведь не тот, кто большие деньги требует, а тот, кто работает, не покладая рук. И не на деньги смотрит, а на болезни.
- И вы хотите того же для меня?
- Нет, Ветана. Я хочу, чтобы вы стали... ближе к Алетару.
- Я и так делаю все возможное.
- Откуда вы родом, Ветана?
- Не думаю, что это имеет какое-либо значение, ваша светлость.
Канцлер пристально посмотрел на меня.
- Ветана, вы пользуетесь тем, что я благодарен вам, и не могу угрожать.
- А чем вы можете мне угрожать, ваша светлость?
Алонсо Моринар прищурился.
- Тюрьмой, к примеру. Каторгой. Пытками.
Я пожала плечами.
- Конечно, можно. Но сохраню ли я при этом дар?
- Не уверен.
Я развела руками.
- Вот видите. Велика вероятность того, что вы получите искалеченное существо вместо мага жизни. И лечить я не смогу...
- Да, с вами выгоднее работать пряником, а не кнутом. Но это не значит, что кнута нет.
Я развела руками.
- Да, ваша светлость. Безусловно, кнут есть.
- Папа!
Теперь Лим смотрел на отца. А я улыбалась.
Да, со мной много что можно сделать. Но угрожать мне в присутствии жены и сына канцлер не станет - не дурак.
- Ветана, вы же все понимаете. И не хотите пойти мне навстречу?
Я вздохнула.
- Ваша светлость, вы тоже все понимаете. Меня все устраивает. Я благодарна за то, что у меня есть, но большего мне не надо. Я хочу жить в Алетаре и спокойно работать. И если ради этого потребуется оказывать короне определенные услуги - я не возражаю. До определенного момента.
- Какого же?
- Я не стану отказывать больным людям. Мне не важно, герцог или крестьянин. Право на лекаря имеют все.
- А на мага жизни? Вас на всех не хватит...
- Пока - хватало, - обиделась я. - А если кто-то пустит сплетню обо мне, я не проиграю. Проиграет сплетник.
Канцлер понимал это не хуже меня.
- Да, вы - ценный приз. Скажите, Ветана, а если к вам приставят охрану?
Я подумала пару минут.
- Ваша светлость, ко мне приходят самые разные люди. И не всегда законопослушные. Я и воров лечила, и продажных девок...
- И не позвали стражу?
- Я же воров за руку не хватала?
Канцлер кивнул.
- Допустим, охрана будет незаметна?
- Я... подумаю, - чуть уступила я.
Охрана...
Соглядатаи?
Это больше похоже на правду. Но протестовать бессмысленно. Все равно они будут, так или иначе.
- Спасибо. Мне не хотелось бы... давить. Я обязан вам, и я это отлично понимаю. Но и вы меня поймите. Есть интересы Короны. Против них я не пойду.
Я кивнула. Поцеловала Лима куда-то в нос, куда попала. Мальчик захихикал.
- Тетя Вета!
Я ссадила его в кресло, и присела в реверансе.
- Мне пора, ваша светлость. Спасибо за уделенное мне время.
- Останьтесь на ужин, Ветана?
Я покачала головой.
- Спасибо, ваша светлость, но...
- Тетя Вета! Пожалуйста!
- Ваша светлость, это нечестно.
Линетт Моринар улыбалась мне.
- Вета, пожалуйста. Мы все вас просим...
И что мне оставалось делать?

***
Домой я попала ближе к полуночи. Уставшая, вымотанная и злая.
Да, маскируйся, не маскируйся, а все равно уши лезут. Не получается из меня приличной простолюдинки. Вряд ли они знают, как правильно есть креветки в сложном винном соусе и не пользуются салфеткой автоматически, и не знают, что в чашах с розовой водой принято ополаскивать кончики пальцев...
Вести себя за столом как свинья я бы не сумела при всем желании. Я не актриса из бродячего цирка, я не смогу отыграть это достоверно, и получится смешно и глупо. А потому я просто отдалась на волю волн.
Надолго ли хватит моей легенды о том, что я всего лишь незаконная дочь?
И что мне делать?
Я не знала, я ничего не знала, и чувствовала себя, как мышка в ловушке.
Крышка захлопнулась, и я могу сколько угодно метаться по ящику - это уже ничего не изменит. Совсем ничего.
Мне остается только принять покровительство Короны,  желательно на моих условиях и выгодно поторговавшись.
Что ж я за дура такая? Предупреждала же бабушка...

***
Канцлер проводил магессу и стоял,  смотрел в окно,  пока Линетт не коснулась его руки.
- О чем ты думаешь?
- О том,  что к девочке надо бы приставить охрану. Чем раньше,  тем лучше.
- Надо, - согласилась Линетт. - Хорошая девочка.
- Явно из благородных? - прощупал почву канцлер.
Линетт согласно кивнула.
- Это заметно. В ней прослеживается порода,  и не только. Еще воспитание,  образование...
- Она говорила,  что незаконнорожденная, но я плохо верю.
- Конечно! Сколько ты знаешь даже дворян,  которые разбираются в поэзии времен Росара Аттского?
Алонсо подумал. Собственно,  он и сам-то...
- Лин,  пощади мои седины...
Жена (любимая и родная) весело рассмеялась.
- Это говорит о хорошем  образовании. И  поверь мне,  немалом достатке ее родителей. К тому же,  Ветана не запугана,  она держится спокойно,  уверенно и на равных. Я твердо уверена,  что она - законная дочь. Граф? Герцог - вряд ли, но графской дочерью она быть может.
- Я поговорю с его величеством. Сколько она уже в Алетаре? И ни скандалов,  ни поисков...
- Кто же выносит такое на люди? Конечно,  происшествие замяли! Может быть,  даже на высшем уровне.
Алонсо кивнул.
- Да,  завтра же поговорю с королем. И приставлю к девочке охрану.
В одном Ветана была абсолютно права. Давить на нее не стоило. А вот постепенно склонить к союзничеству?
Это - можно,  это - будет. Не сразу,  не слишком легко и маленькими шажками,  но будет на их стороне и маг жизни. Дайте время!

***
Лечебница встретила привычной суетой, шумом и гамом.
Обход, новые больные, старые больные, те, кто выздоровел и те, кто только поступил, родственники и друзья - круговорот затягивал.
Выбил из привычной колеи меня лишь один случай.
- Все равно ты никому не нужна кроме меня! Так что пиши!
Вопль был такой силы, что слышали и за пределами палаты.
Ответ я уже не услышала, а вот ругань, произнесенную тем же голосом, что и слова о ненужности - вполне. И вошла в палату.
Моим глазам предстала печальная картина.
На кровати лежала старушка лет семидесяти, плюс-минус пара лет, над ней наклонился здоровенный детина, и орал, чего-то требуя, а бабка съеживалась на кровати.
- Что здесь происходит?
На меня оглянулись без особого почтения.
- А ну, иди отсюда! Тебя тут не хватало!
- Вот и мне кажется, что не хватало, - согласилась я. - вы, молодой человек, сами выйдете, или стражу кликнуть?
Стражу мужчина не захотел. Грозно засопел и вылетел вон. Я присела рядом со старушкой, взяла в свои ладони сухонькую руку. Женщина смотрела на меня темно-карими глазами, и были эти глаза наполнены слезами.
- Что случилось, бабушка?
- Да что уж тут...
И столько безнадежности в голосе...
Темного крабом! А между прочим, когда мы безжалостны к старости, не стоит забывать, что все там будут. Рано или поздно любой из нас окажется беспомощным, зависимым от близких... эххх...
- А вы расскажите, вдруг, чем и помогу?
- Да чем уж тут поможешь, деточка?
- Хотя бы выговоритесь. А вообще - кто знает? Может, я наследная принцесса, а тут так, погулять вышла...
- Если бы... Ах, если бы.
История оказалась простой. Аликса Ильви, а так звали бабушку, разменяла уже восьмой десяток. Годы идут, отбирая родных, близких, унося друзей вдаль на волнах забвения...
У нее было две дочери. Одна уехала в Теварр, еще давно. Вышла замуж, родила дочь, но судьба оказалась жестока. Муж полюбил другую, едва ли не пинками выгнал супругу из дома, но разрешения на то, чтобы уехать обратно в Раденор не дал. А законы Теварра в этом отношении строже и неприятнее. Да и не хотелось Тиссе Ильви возвращаться домой с позором, она-то перья ворохом распускала, мол, замуж, за богатого... как же! Пусть, богатый, да вот Тисса этих денег все одно не увидела. Жили в маленьком домике, на подачки родни, подушки шелками расшивали на продажу, кое-как кормились...
Пока Тисса не заболела.
Трясовицей.*
* болезнь Паркинсона, прим. авт.
И вот тогда-то все стало окончательно плохо. Уехать не получалось, сейчас, конечно, можно было не спрашивать разрешения, дочка уже взрослая, и сама решает, куда ей ехать и идти, но бывший супруг против, ему со второй девицей детей нарожать не удалось вообще, так что дочь Тиссы - наследница его состояния. И ему это очень не нравится.
Сейчас обговариваются вопросы брака.
Тисса против, Рина, это ее дочка, тоже против, но что они могут сделать? Две женщины в чужой стране?
Шли-то замуж, так медовые булки сулили, а надкусили - прослезились.
А кто орал-то?
Так второй зять. Они с дочкой рядом живут, могут присмотреть за бабушкой, и что не нравится ни дочке, ни ее мужу, так это желание Аликсы оставить наследство внучке - мало ли как там повернется, а тут хоть будет, где голову преклонить. Не нравится им и то, что мать посылает дочери немного денег каждый месяц, и... да много чего. Вот и возникают скандалы.
А уж сейчас, когда Аликса, упав на улице, сломала шейку бедра, и оказалась полностью беспомощна...
Я слушала, вздыхала и сочувствовала.
Трясовицу могут вылечить только маги жизни. Если ее дочь приедет, я попробую помочь, но правду-то сказать нельзя. А вот самой бабушке...
- Вы спите, - я погладила ее по сухонькой руке. - Поспите, я больше к вам этого типа не пущу, будь он хоть трижды зять. А когда проснетесь, все будет лучше. Намного. И нога пойдет на поправку, и самочувствие улучшится...
- Добрая ты душа...
Я?
Да не добрая я. Просто мне ее очень жалко...
Постепенно Аликса задремала, и я принялась изучать болезнь.
М-да, от старости лекарства нет. И магия жизни тут не поможет. Кости хрупкие, резерва у тела, считай, нет, на два-три года хватит, но и только. Предупредить, что ли?
Посмотрим по ситуации.
А пока...
Крохотные золотистые искры скользили с пальцев, впитывались под сухую старческую кожу, и та светлела на глазах.
Кое-где разгладились морщины, кое-где исчезли пятна - это побочный эффект. Главное происходило внутри. Очистились сосуды, ровнее застучало сердце, изрыгнули лишнюю гадость почки, чуть крепче стали старые кости, да и перелом принялся активно срастаться. Дней двадцать - и можно бегать.
Чудо?
А ты не признавайся.
Я положила себе зайти еще раз, дней через десять, и еще подлечить бабушку.
Жалко ее. Просто - жалко. Даже если одна дочь выросла дурой, а другая стервой, ей-то не легче...
Что-то с нами будет в старости?
К обеду я успокоилась настолько, что уже размышляла о сотрудничестве с Короной. Что-то могу уступить я, что-то уступят мне. До какого-то предела, но Раденоры - не дураки. Договоримся...
И когда на мое плечо легла чья-то рука, я даже не вздрогнула.
- Поговорим, дорогая невеста?
А вот голос заставил меня дернуться и резко обернуться.
Совсем рядом стоял и смотрел на меня жабьими глазками барон Артау.
Еще месяцем раньше я стала бы паниковать.
Днем раньше я бы занервничала.
Но после беседы с канцлером я была настолько усталой, что на экс-жениха просто ничего не осталось. Я не вздрогнула, не дернулась, не вскрикнула, просто подняла брови.
- Простите... сударь?
Голос - и тот был смертельно усталым. Какой там ужас - на эмоции сил не оставалось.
- Прекрати разыгрывать комедию, девчонка! Ты знаешь, кто я!
- Уберите руку, - ледяным тоном произнесла я, переводя взгляд на толстые пальцы. Страха не было, одно омерзение. И этого я когда-то боялась? Этого существа? Как... нелепо! - Или я позову стражу, и вас отсюда выкинут. Это Раденор, здесь мужчины не ведут себя, как животные!
- Зови, - хихикнул барон. - Думаю, нам найдется, о чем поговорить...
Долго я не размышляла.
- Стра...!!!
Крик оборвался на полуслове. Барон зажал мне рот рукой, и втолкнул в первую попавшуюся дверь.
Темного крабом! Другое место он выбрать не мог?
Это оказалась комната, отведенная храмовнику.
А когда обещал приехать герцог Моринар? Сегодня? Завтра?
Эх, вот бы сейчас...
Было бы красиво, как в сказке...
Увы, жизнь моих мечтаний не учитывала.
Пальцы разжались,  меня толкнули вглубь комнаты,  я пролетела пару шагов,  но на ногах устояла,  извернулась кошкой и выпрямилась во весь рост. Невеликий,  но и барон не намного выше. Мне хватит...
- Вы, любезнейший, с ума сошли? - холодным тоном поинтересовалась я. - Какая-то невеста, да вы вообще в своем уме? Вы кто такой?
Уверенность барона поколебалась, но ненамного.
- Ты отлично знаешь, кто я такой!
- Простите,  не знаю.
- И видеть меня никогда не видела?
- И еще бы сто лет не видела, - проворчала я себе под нос. А потом уже громче. - Кажется,  видела где-то. Только не помню точно,  где именно.
- На собственной помолвке.
- Да не помолвлена я ни с кем! - топнула я ногой. - Вы от меня чего хотите,  чтобы я за вас замуж,  что ли,  вышла? Глупости какие!
- Глупости,  вот как?
Барон сделал шаг ко мне. Я стояла,  не дрогнув. И это его я когда-то боялась?
Стоит передо мной толстячок самого жабьего вида,  сверкает глазенками,  а вот страха-то у меня и нет. Никакого...
Перегорела?
Так долго боялась,  что когда пришла беда,  у меня уже не осталось на нее никаких сил? Такое тоже бывает. Страшен не сам барон,  опасно безумие в его глазах,  но пока оно еще не разрослось во всю мощь. Ему интересно не сразу меня убить,  а сначала помучить.
А мне интересно, можно ли его вылечить. И если да - то как? Как подействует магия жизни на безумца? Это ведь тоже болезнь... наверное?
- Глупости, - спокойно подтвердила я. - Благородные господа женятся на благородных дамах, а не на таких,  как я...
Барон сдвинул брови. Ага,  начал заводиться. Впрочем,  этого и следовало ожидать.
- Ты думаешь,  я совсем дурак?
- Нет. Вы просто опасный сумасшедший.
Может,  и не стоило провоцировать безумца,  но иначе я никогда от него не избавлюсь.
Рука барона взлетела.
Я могла бы уклониться от удара, еще как могла, но вместо этого лишь чуть повернула голову. Чтобы остался след, но в голове не шумело. И усмехнулась, якобы без сил опускаясь на пол.
Мага жизни таким не одолеть.
Здесь и сейчас я могла бы убить барона десятком различных способов. Могла бы прекратить в недвижимый кусок мяса - достаточно одной искры. Одной капли силы...
Но рисковать своим даром не хотелось. А к чему подставляться под пощечины?
Да просто если придется звать стражу... увидев синяк, они барона до тюрьмы доведут, да... Но упадет он по дороге раз двадцать. Почками - на кулаки. И никто не спасет.
- А ты неплохо держишься, - хихикнул Артау. - Хотя все вы, бабы, шлюхи, и годитесь только на одно. И то нормально сделать не можете, только начнешь забавляться, вы уже и подыхаете! Я глазам своим не поверил, когда увидел тебя во дворце!
- Да кто вы такой?
- Я могу забыть лицо, Веточка, но не голос. А твой заплаканный голосок был особенно хорош. Эта горечь, эти слезы... и во дворце ты тоже плакала. Так трогательно, так мило...
Да что б тебя разорвало!
Буду теперь знать, что молчание - золото!
- Ага. Значит, вы спутали мой голос с чьим-то другим, и решили, что я ваша невеста. Начинаем разбираться. Как зовут вашу невесту?
- Ты не помнишь, как тебя зовут?
- Отлично помню. Я - Тойни Ветана, местная лекарка. Отлично живу в Алетаре, и не давала согласия на брак ни с кем. Уж точно не с вами...
Барон чуть нахмурился. Засомневался?
- А твои родители?
- Я сирота.
- Да что ты? А вот моя невеста - пока еще не сирота, но ее отец опасно болен. Поехал кататься, простудился, и теперь харкает кровью...
Если барон рассчитывал, что я занервничаю, стану что-то выпытывать...
Я просто пожала плечами.
- Пусть сходит к лекарю. Можно даже и к нам.
- Он не местный.
- Там, где он живет - нет лекарей?
- Тут маг нужен...
- И что? Я чем могу помочь? Господин... все же, как вас зовут?
- Барон Артау! И не говори, что ты это забыла!
- Теперь запомню, - вздохнула я. - Господин барон, я не могу быть вашей невестой. Кто бы ни была эта девушка... надо полагать - дворянка?
- Разумеется!
- И что бы ей делать в лечебнице для бедных?
- Иветта постоянно возилась со всем этим сбродом...
- Многие любят играть в лекарей, но играть же, а здесь - работа! Тяжелая, грязная, кровавая, ежедневная... Какая дворянка это выдержит?
Уверенность барона поколебалась еще больше.
- И все же я готов поклясться...
В чем был готов поклясться барон, я так и не узнала, потому что дверь комнаты распахнулась, и на пороге встали два служителя.
Одного из них я знала, это был тот крысеныш, который меня благословлял, другого же видела в первый раз в жизни. Впрочем, мне это не помешало.
Барон развернулся к ним, и я не упустила своего шанса.
Вы думаете, что полулежащая на полу женщина беззащитна? Вы в этом уверены?
Зря!
У меня есть главное оружие - мой голос.
- Помогите!!!
Я завизжала так, что слышала, наверное, вся лечебница. Барон дернулся ко мне, потом вперед, но было уже безнадежно поздно. Послышался шум, шаги, крики, я продолжала визжать, предусмотрительно спрятавшись под столом, и Артау сделал единственное, что ему оставалось. Что он привык делать.
Выхватил оружие.
В одной руке легкий клинок, в другой кинжал... быстрый взгляд на меня, но я уже далеко под столом, и достать меня нет возможности, только визг несется.
- С дороги, твари!!! Заколю!!!
Увы, судьба сыграла против барона.
Что сделали служители и лекари, когда по лечебнице понесся мой визг?
Бросились на помощь!
А коридор-то не особо широкий. И если передние успели остановиться, то задние напирали.
Кто толкнул незнакомого мне храмовника - я, наверное, никогда не узнаю. Но мужчина сделал большой шаг вперед, а барон принял это за агрессию.
Коротко взблеснул палаш...
Храмовник остановился, словно наткнувшись на стену. Острие скрылось в его теле, - и вновь вылезло наружу, только уже покрытое кровью.
Кто-то завизжал, бросился ловить первого храмовника - второй, и закономерно получил палашом по горлу. Хлынула кровь.
Барон оглянулся на окно, сделал к нему шаг, второй, но было поздно.
Карнеш, появившийся в дверях, сильным движением, запустил ему в ноги табуретку. Барон оступился, покатился по полу, попробовал встать, но это сложно сделать, когда у тебя в руках оружие...
Минута - и на него навалились служители, схватили, связали...
Карнеш подошел к столу, и вытащил меня из-под него.
- Вета, хватит визжать!
Меня сильно встряхнули, и разрешили спрятаться на сильном мужском плече.
- Ты в порядке?
- Д-да... Меня почти не тронули.
- Почти?
- Только лицо. Больно...
Карнеш отстранил меня, коснулся опухающей щеки.
- Вот тварь! Это все?
- Д-да... больше он не успел.
- Я сейчас обработаю рану. Стражу позовите!
- Уже побежали, - откликнулся голос Линды. - Вета, что это за урод?
Барон на полу заскрипел зубами, но когда тебя вяжут, да еще и пинают по почкам, отругиваться сложно.
- Кракен его знает! Сказал - барон Артау, а я, якобы, его невеста.
- Кто?!
Теперь удивились все присутствующие.
Я вытерла кровь с лица. На полу лежали два трупа. Один - с перерезанным горлом, а второй... я могла бы попробовать помочь ему, но... хотя нет. Уже не могла бы.
Барон бил наверняка. Здесь и магия жизни не поможет. Дар лениво шевельнулся внутри, но - храмовники. Был бы кто другой, не эти твари...
Харни Растум, который, как начальство, оказывался на месте происшествия в числе первых, присел рядом, пощупал пульс на горле, осмотрел раны и покачал головой.
- Бесполезно. Вета, ты все по порядку расскажи, а то тебя лечить, а мне еще со стражей разговаривать.
Я кивнула и принялась говорить короткими отрывистыми фразами.
- Вломился. Начал угрожать. Затащил в эту комнату. Сказал, что он - барон Артау, а я - его сбежавшая невеста. Когда я сказала, что он сумасшедший - ударил меня. Потом вошли храмовники, и я смогла удрать под стол. А он напал на них... за что?
- Темный его знает, - Карнеш был озадачен. - А ты правда не невеста?
- Я что - дура? От барона бегать?
Довод был признан убедительным. Хотя...
- Да от такого и соломенное чучело сбежало бы, - Линда осматривала барона, как тушку кролика на базаре. И взять бы на жаркое, да припахивает. - Невзрачный он какой-то, и облезлый...
- Зато титул. И, наверное, поместье свое, доход, опять же, - корыстно заметила я.
Барону уже засунули кляп, так что возразить он не мог. Сквозь толпу пробивалась стража.
- Что тут происходит?
А вот и стража. И господин Самир.
Стражник охватил всю картину одним взглядом, нахмурился, а когда узнал все подробности, осмотрел синяк на моем лице, два трупа, окровавленный меч и кинжал барона, ухмылка его стала вовсе уж людоедской.
- Так... Тащим его сразу в тюрьму. Говорил - барон?
Я опустила глаза. Кивать было неприятно, говорить больно.
- Ну, мы-то не обязаны каждой твари на слова верить. Сейчас оттащим его в караулку, допросим, потом в Медяшку, а уж потом, если начальство решит, доложим выше...
Я опустила ресницы, чтобы никто не заметил довольного блеска глаз.
Сейчас барона как следует отколотят. Потом добавят в караулке. Потом в тюрьме для бедных - там свои порядки, и если что-то шепнут тюремщику, то барону будет весело жить. Найдется много желающих развлечь его.
А уж когда дело дойдет до Замка - то есть тюрьмы до благородных... это если дойдет.
И мне его совершенно не жалко.
Пусть кричит, что барон, пусть требует... хотя...
- Господин Самир...
- Да, Вета?
- А не может это быть тот сумасшедший? Который девушек по городу... вы помните?
Стражник нахмурился.
- Он что-то говорил?
- Что все бабы годны только на одно, и то быстро подыхают, он разгуляться не успевает, как-то так, - я всхлипнула и закрыла лицо руками.
Господин Самир задумался.
- Ладно. Начнем с караулки. Вызовем туда дознавателя, и разберемся.
Кажется, я уже не невеста.
И почему меня это вовсе не огорчает?

***
Унесли увязанного колбаской барона, роняя его по дороге и обдалбывая все углы.
Ушел в свой кабинет Харни.
Я сидела в комнате для лекарей, прикладывала примочки к уголку рта, но достаточно небрежно. Просто чтобы скрыть злорадную ухмылку.
Прощай, любезный женишок, твой голосок был так высок...
И - нет, мне его совершенно не жалко. У меня просто вопрос - не есть ли это строчка из пророчества старой рофтерки?
За тобой три зла. Зло в прошлом, зло в настоящем, зло в будущем. Два зла могут сожрать друг друга, третье - тебя.
Допустим, барон - из прошлого, храмовники - из настоящего, вопрос - а из будущего-то кто? И кто меня жрать будет?
Не хотелось бы...
Мне немножко жалко храмовников, как-никак они тут не при чем, пострадали просто так, но... во имя благого дела!
Я теперь точно не невеста, да и сестренка в безопасности, и отца никто не заставит выплачивать слишком большой и вовремя образовавшийся долг.
А если...
Я зашипела от боли, посильнее промокнула губу, и разрешила себе подумать.
Забавно.
Маг жизни не может убивать сам. Даже не так.
Маг жизни не может убивать с помощью своего дара.
А если по-простому?
Сегодня я была близка к тому,  чтобы проверить это утверждение. Лекари - особы хоть и неприкосновенные,  но дураков всегда хватало. А потому в маленьком кармашке на моем рукаве был спрятан... нож? Нет, полноценным ножом это назвать нельзя.  Но полоснуть по глазам хватило бы.
Не просто так я пропустила удар. Если бы не ввалились храмовники,  я бы барона сама разделала,  как быка на скотобойне,  и рука не дрогнула бы. Благо,  доказательства налиццо. Синяки на моем лице и теле,  крики о помощи, да и моя репутация сыграла бы свою роль...
Я могла бы это сделать.
Обратная сторона моего дара - смерть. С которой я встречаюсь чуть ли не каждый день,  хожу  рядом,  здороваюсь за руку,  уговариваю подождать с выплатой по долгам и закладным,  отвожу людей на другие дорожки. Я знаю ее,  а она отлично знает меня.
Дар жизни,  дар смерти...
Так и задумаешься - не лучшее ли для меня предложение Его величества? Говорят,  он сам - некромант,  может быть,  и меня здесь не обидят?
Я бы убила сегодня.
Я осознанно не стала бежать после встречи с бароном,  я рисковала,  я...
Я решила,  что выше меня только звезды?
Примочка со злостью впечаталась в свежую рану,  заставив зашипеть от боли.
Дура,  соплюха,  идиотка! Все же на волоске висело, шаг в сторону - и...
Нет,  правда,  надо поговорить с канцлером и решать что-то с коронным покровительством. Иначе я так нарвусь,  и нарвусь очень больно. Кто-то должен охранять меня от творимых мной же глупостей,  это точно...
И по моим губам поползла улыбка.
Интересно,  как бы отреагировал барон,  если бы узнал,  что мне делал предложение руки и сердца сам Рамон Моринар?
Не поверил бы.
Да и плевать теперь мне на барона. Из застенков его не выпустят. А если этот подонок виноват в бабушкиной смерти - туда ему и дорога. И пусть его еще помучают перед смертью!

***
- Как - убит? Кто посмел?!
Приближенный Фолкс в шоке смотрел на два тела своих магов.
Гентль Шир, Рилон Контар... мертвы, оба мертвы. А магов у него не так много, это птицы редкие. Хоть самому вспоминай старое...
- С-случайность, - пробормотал заикающийся от волнения служитель.
- Случайность? - взревел приближенный.
- Д-да...
- ... и ... я такую ... случайность!
Случайность не отозвалась на страстный призыв. Вот еще, потакай тут разным извращенцам!
Путем расспросов выяснилось и все остальное. И приближенный засобирался к королю.
Магов не вернуть, это так. Но пусть хоть казнят этого мерзавца!
Сначала Шантр, теперь Гентль, Рилон... а работать-то с кем?
С кем работать, я вас спрашиваю?
Кругом одни враги!

***

Королевский дознаватель - профессия почетная. И господин Элот Синор ей по праву гордился. А  то ж!
Не каждый может занять эту должность,  не каждый может принести личную клятву на крови его величеству,  не каждый может сказать о себе,  что честен и неподкупен,  прям и тверд...
Он - может.
И докапывался до самого дна гнусных интриг не раз и не два в своей жизни. Но в этот раз...
Сидит перед ним человек,  твердит про свои баронские права, и не знает,   болезный, что нет у него тут никаких прав.
Не-ту.
О правах-то кричать не труд,  а вот ты обязанности перечисли? Одного ведь без другого не бывает.
Раз ты барон,  то благородный. А значит,  помогай слабым,  не лебези перед сильными,  отвечай за тех,  кто живет на твоей земле... много их, обязанностей.
Не хочешь?
Законы нарушаешь?
Так отвечай по всей строгости!
Элот взглянул в бумаги.
- Барон  Торрес Вейхер Артау?
- Да,  это я.
- Счастлив нашему знакомству.
- А я - не очень! На каком основании меня притащили в эту... это место?
- В убийствах подозревают, - с улыбкой сообщил дознаватель. Барон ему не нравился,  активно не нравился. И скрывать своей неприязни мужчина не собирался,  он тоже живой человек!
- Что?! Да я вас! Я вас!!!
Барон налился помидорным соком,  забрызгал слюной,  и даже стукнул кулаком по столу. Выглядело это... как будто жабу надули через соломинку. Гадко.
Элот Синор покивал,  посочувствовал,  и коварно поинтересовался:
- Господин барон,  так ведь... угрожали!
- Кому? - искренне изумился барон.
- А вот, грамотка. Лекарке, в лечебнице для бедных.
Изумление в глазах барона было совершенно искренним. Он? Угрожал?
Ну и что! Мелочи какие! Это же девка из простонародья,  как оказалось,  а вовсе не его невеста. И руку он на нее поднял,  так это ж пустяки! Для чего еще существует простонародье? Только для того,  чтобы служить своим господам! Любым способом!
Но Элот не просто так тянул время.
Необходимый материал от барона у него был,  стражники того неплохо помяли. Он ждал,  пока доставят пострадавшую от насильника девушку,  и маг воды сравнит кровь. А тем временем соглашался,  что быдло обнаглело,  но вы же понимаете,  господин барон,  законы...
Что конечно же,  это нельзя просто так оставлять,  и лекарку надо вообще выгнать из  Алетара.
Что хватать благородного человека никоим образом нельзя!
Что стражников надо просто прибить гвоздями к воротам...
Почти час соглашался, записывал, ждал - и дождался. В кабинет заглянул маг воды,  кивнул - и вышел. А Элот расцвел улыбкой.
- А теперь поговорим еще об одной девушке,  господин барон?
- О ком еще?
- О некоей Милоне Фусон.
- О ком?
- Готов поверить,  что ее имени вы не знали, - Элот улыбался вовсе уж благодушно. Знание того,  что барону не отвертеться от виселицы,  добавляло мужчине радости. - Но изнасиловать девушку вам это не помешало.
- Никого я не...
- А вот она уже опознала ваш голос. И ваши благовония. Редкие,  правда? Дорогие... И ребенок в ее чреве принадлежит вам.
Барон осел на стуле.
Ребенок?
Кто-то выжил?
Он  пытался угрожать,  пытался  подкупить Элота,  пытался юлить, лгать, изворачиваться, но дознавателю и не нужно было добиваться добровольного признания. Достаточно быть уверенным для себя и для суда,  а там...
Палач - разберется. У них,  в Алетаре, хорошие специалисты.
Так что барона увели, стражникам вынесли благодарность, а Элот принялся составлять отчет для короля. Какое решение примет его величество,  он не знал,  но ббыл уверен,  что виселицы барону не избежать. Если повезет,  конечно.

***
Господин Самир зашел на следующий день. Покопался в карманах необъятного мундира, и торжественно вручил мне свиток.
- Госпожа Ветана, это с благодарностью.
- За что? - искренне удивилась я.
- Оказалось, что это и правда тот упырь, который девушек резал.
- Ой! - я прижала ладони к щекам. - Правда?!
- Господин Самир, вы же все расскажете? - Линда соткалась, словно из ниоткуда.
Господин Самир вздохнул и смирился.
- Ладно. Расскажу. Только взвара нальете? Духовитый он у вас?
- Можем даже с плюшками.
Вернувшегося в ее заботливые руки возлюбленного Линда откармливала, как на убой, и каждый день приносила что-нибудь вкусненькое в лечебницу.
От плюшек стражник тоже не отказался, и принялся рассказывать.
К тому времени, как они донесли барона, тем даже нищие бы побрезговали. А что?
Там была такая удобная лужа... две... и забор там давно стоял...
Артау еще попинали для верности, и принялись колоть по всем эпизодам. Где он был во время насилия над такой-то, сякой-то и разэтакой?
Сначала уговаривали словесно, потом более эффективно, с помощью подручных средств - носка с песком.
Барон пытался ругаться, но потом еще немножко побился об стол, об пол и об стены, и успокоился. Стал признаваться, и стражники запереглядывались.
Одно дело - свой, родной негодяй. А тут-то иностранный!
Дело решил королевский дознаватель,  которого пригласили спешным порядком. Одна из жертв выжила и даже была беременна от насильника. А для установления отцовства достаточно самого плохонького мага воды.
Такой в распоряжении стражи был.
Пара часов, гонец туда, гонец сюда, ленивое подтверждение: 'да, это точно он, его семя...' - и колесо закрутилось вовсе уж необратимо, затягивая барона в свои тенета.
Барон был допрошен по всем убийствам, не признался ни в одном,  но его признание уже и не требовалось,  доказательств и так хватало. Убийцу препроводили в личную королевскую тюрьму, стражникам вынесли благодарность, а господин Самир может даже орден получит. Это же здорово!
Мы все согласились, что за мужчину надо порадоваться. И я все же не выдержала.
- А за кого он меня принял? Интересно же?
- У, там целая история...
История оказалась такой, что я только зубами заскрипела.
Барон, зная о своих наклонностях, понимал, что нормальные люди за него замуж дочь не отдадут. А ненормальные...
Этот сукин сын (простите, собачки!) нашел моего отца, подсунул ему пару шулеров, чтобы тот проигрался в пух и прах, и потребовал дочь в уплату долга. На что обедневший аристократ согласился с радостным визгом!
Планы едва не нарушила бабка девчонки - склочная старая стерва. Но Артау был начеку. Устроить несчастный случай оказалось весьма несложно. И - нет проблемы.
Правда, сбежала сама невеста...
Он готов был поклясться, что это она, она! А оказалась какая-то тупая сука из простонародья, которая развизжалась... простите, госпожа Ветана.
Я, конечно же, простила. Но попросила при случае попинать негодяя еще. И побольнее, побольнее...
Господин Самир на это только руками развел. Уж простите, нет барона. Забрали, и теперь не отдадут, разве что на плаху поедет, там пересечемся...
Интересоваться временем казни я не стала. Ни к чему.
Бабушка не хотела бы, чтобы я туда ходила, я и не пойду. Не надо.
Просто за нее отомстят - здесь. А отец...
Если барон сказал правду - поделом ему. Если соврал - мне попросту все равно. Я не стану мчаться обратно, лечить отца, помогать своей бывшей семье...
Не шевельнется ли внутри чувство вины?
Даже если и шевельнется... отцу ничего не мешало. Если подозревала я, то подозревал и он, наверняка. Но они с матерью закрывали глаза на все. На продажу дочери подонку и негодяю, на смерть матери...
Пришла пора платить по счетам. А я...
Моя пора тоже еще придет, я даже не сомневаюсь.
Но пока буду жить. Есть солнышко, есть ветки шиповника за окном, есть запах моря и роз... да что еще надо?
- Госпожа Ветана!!!
Я подскочила и понеслась на крик.
У меня есть мой дар лекаря.
Иногда он приносит жизнь. Иногда смерть, как это случилось с храмовниками, с бароном... но это от меня не зависит.
Мы не выбираем свой дар, но мы выбираем дорогу для него. И я найду свою!
Обещаю тебе, бабушка! Я ее найду.
И надеюсь, когда-нибудь у меня будет дочка, и я назову ее в твою честь, и она вырастет такой же доброй и мудрой, как ты...
Я расплатилась по счетам и закрывала их с чистой душой.
Мне предстояло искать свою тропу в этой жизни. Тропу лекаря.

Здравствуйте, уважаемые читатели.
Пишу и здесь, и в комментариях.
1. Будет 3 книги.
2. Третья книга начнет выкладываться ровно через неделю, без скидок на Рождество.
3. Всех с наступающим НОВЫМ ГОДОМ!!!
С любовью.
Галя и Муз.

---

Комментарии: 733, последний от 13/07/2021. © Copyright Гончарова Галина Дмитриевна (elka256@mail.ru) Размещен: 27/08/2017, изменен: 31/12/2017. 632k. Статистика. Глава: Фэнтези

Оценка: 6.03*512  Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"