Глава восьмая

Собрался люд Пантикапея,
Душой жестоко веселея,
Вблизи от западной стены,
С ее наружной стороны.
Тогда такое время было -
Людское общество любило
На казни разные смотреть -
Подобным жутким представленьем
И чувств древнейших пробуж-
                                                деньем,
Жестоких, низких, душу греть.
Толпу невольников страданье
Собрата беглого узреть
Сюда пригнали в назиданье:
И было так, и будет впредь.
Большой помост здесь, на котором
Стоят два крепких палача,
Глядят на публику с задором.
Зубами в ужасе стуча,
Идет Арат, ведомый стражей.
Как будто тяжкою поклажей
Придавлен он: настолько страх
Сковал движения в ногах.
И вот стоит он у ступеней,
Что вверх ведут на эшафот.
И страх такой его берет,
Что воли кончилось терпенье,
И он стоит и не идет.
Но каты сходят с эшафота,
Берут в объятия его:
Для них привычная забота,
Ведь дух теряют большинство,
На казнь приводят к ним кого.
Ее пока не начинают -
Царя прихода ожидают:
Пустует кресло его там,
Где должен быть, под балдахином.
Его сановником Трахином
Дано веленье палачам
Дождаться царского прихода
И, хоть тем взяться уж охота,
Они, послушные, стоят.
Герой наш, ужасом объят,
Туда все смотрит непрестанно,
Откуда должен царь прибыть,
И рад душою несказанно,
Что может чуточку пожить.
В толпе же слышно нетерпенье -
Идет поверх людских голов,
Как будто смерти жадной пенье,
Шумок нестройный голосов.
И вдруг Артак к помосту вышел.
"Ну все¸ конец тебе! - Арат
Злорадный смех его услышал. -
И очень этому я рад.
Сюда попал моей заботой.
Душою всею тем горжусь.
К тому ж палаческой работой
Сейчас безмерно наслажусь".
Но тут умолк и удивленно,
К тому же очень возмущенно,
Взглянул назад, поскольку с ног
Едва не сбил его пинок,
Ему пришедшийся по заду.
Ни чуть не дал ему усладу,
Хотя и был Артак из тех,
Кто ищет все не тех утех.
Вождя увидел иксаматов.
Его покрыл тот крепким матом.
И правда, это был Аслан,
Который ярым возмущеньем
К нему сейчас был обуян.
Артак подобным обращеньем
Был очень сильно разозлен,
И стражу звал на помощь он.
Аслан схватил его за шею
И держит мощною рукой.
Ему сказал: "Собака, стой!
Таких мерзавцев не жалею! -
За все ответишь". Рядом с ним
Стояли десять иксаматов.
Велел он воинам своим
Отбить у стражников и катов
Героя нашего, и те,
В бою всегда на высоте,
Приказ исполнили мгновенно:
Стремленье смелости бесценно.
Бежали сразу палачи,
А стражи, фраки-силачи,
Внезапный натиск не отбили.
Они невольно отступили.
Но все же мужество нашли
И крепко стали плотно вместе,
Стоять готовые на месте.
Но двое раненых легли
В свободном от пришедших круге - 
Толпа попятилась в испуге.
С помоста наш герой сойдя,
Попал в объятие вождя,
Одной рукой который крепко
Его приветливо обнял,
Другою, правой, очень цепко
Держать Артака продолжал.
Аслан сказал: "Твоя исторья
Известна мне, мой друг. Когда
Пленен был нашими на взморье,
Поведал нам ее тогда.
И понял я, что сволочь это,
Тебя который оболгал.
Не жду подробного ответа -
И так уже я все понял".
Трахин подходит. В возмущенье
Кричит сановник: "О, Аслан!
Похоже, ты порядком пьян -
Устроил здесь у нас сраженье!
Хотя и любит тебя царь,
Однако выходку такую
Потерпит вряд ли государь!"
"Сейчас я сам с ним потолкую, -
Сказал Аслан. - Гляжу, пришел
Владыка наш. И правда, зол".
Держать Артака повеленье
Дает солдатам он своим,
И тот уж схвачен не одним
В служебном ревностном 
                               стремленье - 
Второй приказ не будут ждать. 
За то, что был рубеж восточный
Страны всегда надежно-прочный,
Умел набеги отражать,
Монарх любил Аслана очень.
Ему позволил перед очи
Свои он, царские, предстать
И, что желает, рассказать.
Потом Аслан позвал Арата.
К царю подходит наш герой.
Аслан обнял его, как брата,
Ему промолвил: "Дорогой,
Желает царь, чтоб ты поведал
О том, что здесь у нас изведал.
Глядит владыка свысока
И тяжесть взгляда велика,
Но все ж улыбка благосклонна".
Аслан шепнул: "Не без поклона -
У нас не эллинский здесь край,
А царство все ж, не забывай".
С большим почтением и низко
Арат склонился. Описал
Свои проблемы очень близко
К тому, что было. Царь сказал:
"Теперь Танаис ты возглавишь.
Того пресбевта в кандалах
Ко мне на суд сюда отправишь -
Никчемный он и подл в делах.
Твое добро забрал, ну что же,
Туда вернешься - сделай то же.
Его добро все заберешь
И вместе с ним свое вернешь,
К тому ж награду в шесть талантов:
За то, что он не совершал,
Чему, однако, лишь мешал -
Разгром сиракских оккупантов.
Сейчас Аслан мне рассказал,
Что ты в рядах его отряда
Сражался славно. И за то - 
Тебе такая вот награда.
На Понте всем едва ли кто
Такою вещью обладает".
И перстень царь с руки снимает.
Дает его герою он.
Арат подарок принимает,
Которым сильно восхищен.
С почтеньем голову склоняет,
От всей души благодарит.
А царь Трахина подзывает,
Ему веленье говорит.
На помост тот взошел поспешно,
Сказал народу: "Все, конечно,
Хотят увидеть поскорей
Работу наших палачей!
Сейчас увидите расправу
Над всем известным подлецом!
Ее дождался он по праву -
Сомненье будет вряд ли в ком!"
Артака тащат уже каты,
А тот в отчаянье орет.
Народ под хохота раскаты
Теперь глядит на эшафот.

Танаиса пресбевтом лучшим
Герой наш был, как прежний 
                                           худшим.
Слугой вернейшим стал царя:
Назначил тот его не зря.
Однако не был и тираном,
Что нам не кажется столь 
                                странным,
Поскольку был он из Афин,
В которых век уж не один
Народ был полный господин.
Нанес сиракам пораженье
Еще герой наш не одно
(Меоты дали подкрепленье -
Их войско общее сильно
В то время было очень даже,
Стояло доблестно на страже
Границы боспорской оно).
И скифы Царские поддержку
Обычно слали без задержки:
Продать созревшее зерно,
Что стоит скифам столько пота,
Туда, где ждут, нельзя без порта -
На рынке здесь его полно.
Танаис-порт им очень нужен -
И скифский царь с Аратом дружен.
Еще к тому же с ним дружны
Поклонники меча алланы.
Народов прочих тоже планы
Держаться дальше от войны
С эллинским городом у моря,
Хотя с другими жили, вздоря,
Стремясь войну вести всегда.
Сплотились здешние народы,
Когда узнали, что сюда
Опять идут аорсов орды.
В союзную вступает рать
Арат соседей поддержать,
С собою взяв отряд лишь царский:
Не стал народный собирать,
Как скажем, Минин и Пожарский.

Сошлись в сражении войска.
Была та битва не легка.
С кровавою ужасной силой
Жестоко смерть людей косила.
И верх аорсы взяли там.
Степи танаисской войскам
Пришлось оставить битвы поле.
Погибло воинов их боле
На радость пришлым чужакам.
Однако Боспора гоплиты
Стояли крепко, словно плиты
Могучей кладки крепостной,
И правда, будто бы стеной.
Людей немного потеряли:
Они в каре умело стали.
От конницы спастись нельзя
Пехоте бегством - это знали.
"Умремте ж доблестно, друзья! -
Сказал Арат им громогласно. -
Кто пал в бою - не жил напрасно!"
Аорсов конница одной, 
Затем другой идет волной,
Но все атаки бесполезны -
Ряды эллинов, как железны.
Стоят незыблемой стеной.
В рядах передних наш герой,
С некрытой шлемом головой:
Пока врагов оружьем метил,
И сам он как-то не заметил,
Как каску эту потерял -
Удар, наверно, чей-то сильный
По шлему лямочку порвал,
А он нащечники скреплял
Внизу, у шеи многожильной.

И вновь - атака. Возглавляет
Ее, похоже, вождь орды.
Красив, совсем без бороды.
Оружье золотом сверкает
На нем и дивной красоты.
Вблизи него бунчук с оскалом
Дракона страшной головы,
И рядом - воины, как скалы,
Настолько рослы. Каковы!
Бойцы охранного отряда
Вождя закроют, если надо.
Они все ближе. Уж вблизи.
Арат подумал: "Вот срази
Вождя аорсов". Но другая
Приходит мысль, повелевая:
"А ну, не вздумай, тормози -
Нельзя нарушить построенье,
Свое в нем место покидать,
Своим соратникам в сраженье
Пример неправильный подать".
Стоять поэтому остался
Арат на месте. В этот миг
Какой-то резкий звук раздался,
Сигнал, наверно, - свист иль крик.
Коней аорсы осадили
И вдруг назад поворотили.
Столпились несколько вдали.
Ведут, как будто совещанье.
А греки отдых обрели.
Друг с другом начали прощанье,
Стоять решивши до конца
И в плен позорный не сдаваться.
И видят всадника: гонца
Аорсы шлют. Он, может статься,
Как раз и едет предложить
Оружье эллинам сложить.
Подъехал он к Арату прямо,
Сказал по-гречески ему:
"Минует, судя по всему,
Жестокая вас Рока драма.
Хотя и многих это злит,
Владыка наш благоволит
С тобой вступить в переговоры".
Посол отправился назад.
Сказали воины: "Арат,
Чего предложат эти воры?
Своих желая уберечь,
От силы нашей обреченных,
Посулами наполнят речь,
Чтоб нас склонить, непобежденных.
Но как оружье отдадим,
В рабов иль в трупы превратимся,
Давай же не сдадимся им
И снова доблестно сразимся".

А в это время от толпы
Аорсов вождь их отделился.
Причем совсем разоружился.
Направил пешие стопы
К каре эллинов, и при этом
Сюда шагает лишь один:
Отважный был по всем приметам
Аорсов этот властелин.
Арат оставил здесь на месте
Оружье все и, верный чести,
Под плащ припрятывать не стал
На крайний случай свой кинжал.
Идет аорсу он навстречу
Уже с готовой гордой речью.
Они приблизились, и тот
Зачем-то шлем снимает. Вот
Встряхнул густыми волосами,
Глядит веселыми глазами.
Арат мгновенно узнает.
Не может быть! О да, конечно,
Конечно, это же она! - 
Взрослее стала, но юна, - 
Кого сумел спасти поспешно
От рук солдат фракийских тех,
Что с ней хотели сделать грех.
Ему добавив изумленья,
Она эллинским языком
Сказала вдруг: "О, нет сомненья
Теперь во мне нисколько в том,
Что ты как раз тот самый воин,
Меня тогда который спас,
За что наград больших достоин.
В бою увидела сейчас,
Узнала сразу и обратно
Велела воинам скакать".
Арат сказал: "И мне приятно
Тебя, красавица, узнать!
Неужто ты аорсов "мать"?!
(Во многих сарматских племенах
в описываемое время продолжал
действовать матриархат. Поэтому
вождями были женщины, носив-
шие прозвание "Мать Племени",
"Мать Рода" и т.п. В то же время
вождями были и мужчины, но подчиненные им. - П. Г.).
Такое званье по наследству
Досталось мне и не дано
Закон нарушить малолетству -
Его имею все равно".
"Пропустишь если невозбранно
Назад в Танаис мой отряд,
Мне будет лучшей из наград".
"О да, конечно. И не странно 
Аорсам будет: им скажу
За что противников щажу".
"Откуда ты эллинский знаешь?"
"Смеяться будешь. Ладно, что ж,
Скажу, пожалуй: ты поймешь,
Влюбленных если понимаешь.
Я жить средь подданных своих,
Когда спаслась, как прежде стала,
Хотя в обычаях былых,
Но жизнь все ж новая настала
Для чувств и чаяний моих.
Тебя невольно вспоминала.
Меня и раньше греков мир
Немало влек к себе, как пир
Влечет любителей застолий.
Теперь же больше, чем дотоле.
Взяла я греческих рабов
Себе отныне в услуженье
И в мне приятном окруженье
Узнала много ваших слов.
И стало много мне известно
В беседах с ними о стране,
Что так была мне интересна.
А ты являлся мне во сне,
Должна признаться, и нередко -
Эрот разит ваш очень метко,
Хотя не скиф и не сармат".
"Таким словам я очень рад!
Ушам не верю даже! Эва!
В любви не очень я везуч
И вдруг меня такая дева
Возносит выше горных круч!"
"Ну, если я тебе желанна,
То мужем можешь стать моим.
Пока же я упорством им,
Своим, кажусь довольно странна,
Отказ давая женихам -
Племен прославленным вождям.
Одобрят выбор мой, наверно:
Тебя же видели в бою,
Как вел дружину ты свою,
Могуч и доблестен безмерно.
А это главное у нас.
Причем высокого ты званья -
Вождем являешься у вас:
Жених хороший мне как раз.
Мои свершатся упованья".
"Свершится чудо для меня!
А как зовут тебя?" "Аэла".
"А я - Арат...Ты тоже смела".

Прошло всего четыре дня,
И наш герой стал человеком
Вторым в союзе племенном,
Весьма прославленном, большом,
И первым стал сарматом-греком.
На брачном пире с ним отряд
Его гулял, спасенью рад.

Арат добился, чтоб Аэла
Вести закончила войну.
Успешно кончить не одну
Уже до этого успела.
Теперь душою присмирела.
Орда закончила поход
И снова мирно скот пасет.
Но меч не стал аорский ржавым:
Порой опять врагов разил -
Народу боспорской державы
Арат на помощь приходил
И славой вновь себя покрыл.

   (Продолжение следует).