Аннотация: Продолжение рассказа "Исеевна", быль в которой некоторым было смешно
(Лёне Г. и Сергею Г.)
Конец марта, кажется семьдесят восьмого года. Мы честно отсидели почти всю зиму на занятиях у "Исеевны", сдали теорию морской практики, МПСС (Международные правили предотвращения столкновения судов в открытом море), ППС (Правила парусных соревнований), лоцию "маркизовой лужи" и навигацию, осенью все имели поход на крейсерских яхтах в шхеры у Бьеркензунда, где невская вода, наконец, по-морскому солонеет, а теперь пришло время сдавать практическую часть экзаменов.
В день, когда нам назначили сдавать экзамен по спасению утопающего, погода выдалась какой-то особенно знобкой и противной, и желающих среди мартовских льдин лезть в черную невскую воду не нашлось ни одного. Есть примета, что чем раньше в навигацию выйдешь на воду, тем удачнее она сложится. Мы сбросили свой Кадет и увидели Серегу, который с тоской смотрел на нас "счастливчиков", ведь он еще сушился на берегу, лодка его еще была не готова. Не пришлось долго уговаривать его прокатиться с нами до "катера", правда, говорить, что мы сдаем экзамен, ему не стали.
Комиссия собралась на берегу напротив стекляшки нового павильона Ленэкспо, мы вышли из "ковша", после резко заложенного поворота и легкого толчка, Серега улетел в воду. На самом деле мы его пытались уговорить надуть свой спасжилет, но он этого не сделал, есть двоякая ситуация, ведь если при надутом жилете плотно накроет парусом, то не захлебнешься, только если успеешь его сбросить, а в пустом просто поднырнуть, да и надуть можно на воде, так, что чаще не надували, да и удобнее в пустом. Поэтому Серега булькнул с головой, я с клубным спасательным кругом, который взяли под честное слово специально для экзамена, на всю гавань во всю глотку отрепетовал: "Человек за бортом!" и приготовился метнуть средство спасения. Спасаемый вынырнул, лодка уже отошла прилично и я кинул, как нужно рядом с тонущим, только может качнулась лодка, может я не рассчитал, да и Серега поднырнул снова, и при всплытии его лоб и крашенный пенопласт круга сошлись в одной точке с глухим стуком. Пока мы разворачивались и обходили его, что бы зайти к нему против ветра, "утопающий" не без ужаса на лице резво поплыл одновременно от нас и спасательного круга, прямо в открытое море. Из-за парусов рулевому не очень хорошо видно цель, поэтому я улегся на носовую палубу и командовал: "Левее!... Правее!...". Серега увидев, что мы идем к нему, уж не знаю, что решил, но стал плыть зигзагом. Рассчитанная скорость, что бы, как положено, подойти к спасаемому погасив ход, оказалась недостаточной, пришлось увалиться, что бы взять ветра. Словом, наши маневры и его зигзаги в воде привели к тому, что, наконец, догнали мы беднягу на приличном ходу, и тупым носовым транцем кадета попали точно в голову. Объект исчез под корпусом и вынырнул уже метрах в пяти за кормой, отплевался и показал нам свой весьма внушительный кулак. Пришлось закладывать второй круг. При втором заходе все повторилось в точности, кроме того, что позади он не вынырнул. Шутки шутками, мы испугались, как вдруг заметили, что болтающийся в воде конец гикашкота натянулся. Ленька выбрал его и на конце обнаружил захлестнутую петлей ногу Сереги, которую освободил и утопающий тут же вынырнул. Пока мы закладывали новый разворот на берегу похоже нашли мегафон, и над водой разнеслось: "Внимание! Кадет номер тридцать! Прекратить спасение утопающего и отойти мористее! Утопающий! За вами идет катер!...".
К тому времени на берегу уже собралась приличная толпа праздношатающихся, и из-за угла выписывая циркуляцию появился тупорылый катер Зенкина. Вы бы видели это жуткое творение малого судостроения, тяжелый с кошмарной инерцией и с помпезной бульбой якобы волнолома на вертикальносрезанном носу. Мы тоже уже стали только зрителями. Наверно, если бы заранее знал, Серега давно бы уже сам вылез на берег, но было уже поздно. С разгона бешеную инерцию погасить не удалось, а испугавшийся спасаемый снова стал изображать этакого водного зайчика, словом, насадили утопающего поперек тела на бульбу и ничего умнее не придумали, как поднимать его на высокий борт двумя баграми...
Когда мы причаливали, Серега, уже в сухом, согретый и невредимый, с заклеенными пластырем скулой и ухом очень злой на нас, ждал на бонах. Ленька проявил чудеса самопожертвования, принял весь удар на себя и долго бегал от возмездия по территории, пока я затаскивал лодку на сани и разоружал ее. Вернулся с фиолетовым фингалом под левым глазом. Серега, как парень действительно сильный, а потому добрый, оказался отходчив и меня уже не ловил. Леньку в качестве компенсации отпаивал потом сладким бочковым кафе и кормил пирожками с саго в булочной на Наличной.
Экзамен нам не засчитали и перенесли на осень, впрочем осенью его тоже не принимали, так я и не получил в том году корочки яхтенного рулевого, а потом может не без влияния нашего случая практическую часть этого экзамена вообще тихо задробили...