Взаимная симпатия возникла быстро, можно сказать, сразу. Уже после нескольких общих фраз, которыми обычно перебрасываются незнакомые мужчины в купе вагона.
Поездка в вагоне дальнего следования вообще быстро располагает к откровениям людей. И ведь действительно, почти на целый день, а иногда и больше, вы вдруг обнаруживаете себя в небольшом замкнутом пространстве, в котором вы лишены привычных каждодневных занятий, и вам решительно нечего делать. Можно конечно, почитать, но как-то не получается: все время вас отвлекает близкое присутствие других людей. Книгу откладываешь и что тогда? Просто молча смотреть в окно? Образуется тут же неловкое молчание вокруг. Выйти в коридор, уйти до отбоя в ресторан? В любом случае в купе ли, в коридоре ли, в ресторане ли, мысли ваши сами побегут в прошлое или размечтаются о будущем. И обязательно рядом захочется иметь собеседника, готового или вас выслушать или вам поведать свои мысли.
Постоянно меняющиеся картины за окном купе, мерный стук колес очень способствует размышлениям. По походному уютное, купе на каждого действуют по-разному: одних оно возбуждает предвкушением грядущих событий, других расслабляет, вызывают желание неспешно оглянуться на уже пробежавшую часть жизненного пути, у третьих поддразнивают желание поделиться неожиданными открытиями или загадками обнаруженными ими в перипетиях собственной судьбы. Так или иначе, по тем или иным причинам, собравшимся в нем, как правило, очень хочется выплеснуть накопившееся в душе.
Первому, высокому крепкому парню с открытым взглядом и уверенными манерами было лет тридцать, второму - с морщинистым лицом и поджарой фигурой было за шестьдесят. Хотя эти двое были представителями разных поколений, им было о чем поговорить.
Существуют в России минимум две темы, с удовольствием обсуждаемые мужчинами, независимо от возраста: политика и женщины.
Порассуждав о сегодняшнем положении страны, они к общему удовольствию, сошлись на том, что для кардинального решения вопроса надо менять народ: безучастный, покорный, пьянствующий. Иначе все останется так, как и было многие века: власть будет бесчинствовать, народ нищенствовать.
Они выпили пивка и перешли на 'ты'. Тема незаметно сменилась сама собой.
- Знаешь, Иван, - сказал собеседник помоложе. - Мне кажется, главное, женщина должна быть ласковой. Я могу многое простить, но когда рядом с собой я вижу 'равного партнера' вместо нежного и податливого существа, мне хочется выть. Мне начинает казаться, что со мной в постели - мужик.
- И так и не так, - отозвался старик. - Другая так тебе разыграет эту самую ласку, что ты не сможешь скоро очнуться от обмана. Будешь долго убежден, что это то, что ты искал...А потом узнаешь, что для нее ласка - обычный стандартный инструмент, со стандартным набором приемов, применяемый ко всем без исключения. Тут не в ласке дело... Или не только в ласке... Вот у меня в твоем возрасте появилась подруга...
Она не то что была неласковой. Даже была груба временами. Однажды она запустила в меня фарфоровой чашкой. Промахнулась, слава Богу. Чашка, перед тем как войти в смертельное соприкосновение со стеной и рассыпаться на мелкие кусочки, успела мелодично всхлипнуть. Может быть, я сказал ей тогда что-то обидное. Наверное. Но все равно, чашка-то тут при чем? Знаешь, как ее зовут? Ольга. Первый слог такой мягкий обволакивающий - ОЛЬ, а второй - звенящий ошеломляющий удар по затылку - ГА. Конечно можно ее было звать и Олей или Оленькой. Но, глядя на нее, тогда мне даже это в голову не приходило. Я когда ее видел, вспоминал о княгине Ольге, жене князя Игоря. Та тоже умела добиваться своего. Она женила на себе похотливого Игорька после его неудачной попытки изнасиловать ее в лодке. Сначала она хладнокровно пресекла его пылкие поползновения и пока он зализывал раны предложила подумать над дельным предложением: взять ее в жены. Слабаки легко подчиняются чужой силе. Он согласился. Муженек оказался не из умных. Однажды, ему, видите ли, показалось, что недостаточно обобрал горожан и он не надумал ничего лучшего как второй раз прийти в город за данью. Точь в точь как большевики с продразверсткой. Известно, что власть до тех пор власть, пока ее терпят. Но если власть наглеет и начинает с тебя шкуру сдирать, выхода не остается. Или в могилу от голода или за топор. Сегодняшние мрут и молчат. А в те времена себя любили больше, чем жадных князей. И потому благоразумно прихлопнули Игорька из-за опасения рецидивов алчности. Так этот дьявол в юбке, Ольга, в отместку за мужа спалила заживо сорок лучших мужей того города, обманом заманив их к себе и заперев в бане. Да и весь тот город потом сумела выжечь вместе с населением... Даже в сегодняшнем веке, привыкшему к трупам и кровавым разборкам, ее бы судили за убийство с особой жестокостью. А тогда ей простили все за последующую благосклонность к православию. Тоже по-большевистски - ничего что гадина, зато верный ленинец. И стала она великой княгиней.. Так о чем это я... Ах да, Ольга...
Мы с ней познакомились когда ей было семнадцать, а мне, как тебе - тридцать. Двух подружек затащил ко мне из кафе ' Артистическое' мой пьяный и веселый друг Слава, легкий на экспромты. Девчонки были им очарованы : настоящий 'мэн', элегантный, остроумный, бесшабашно широкий и щедрый. 'Мэн' - высшая оценка качества мужчин Ленкой, подружкой Ольги. И ее имя немыслимо было произнести с другими суффиксами. Ей категорически не подходили другие возможные варианты. Все, что Ленка успевала натворить за день и хорошего и плохого, разумной 'Лене' или 'Елене' не удалось бы. Такое могла отчудить только 'Ленка'.
В то время я не привязывал к женским именам разные характеристики. Теперь, по приобретению многолетнего опыта, я вздрагиваю, например, при имени Марина ( девушки, дамы, тетки даже старухи под этим именем встречавшиеся мне обладали подавляющим процентом стервозности в характере). Лены же - всегда душки, говорливые, чувственные, охотно принимающие чужую любовь и часто 'безбашенные'...
Моя однокомнатная квартира, по тем временам была бесценным сокровищем для моих женатых друзей и надежным убежищем для меня, скрывавшегося от оголтелых пьяных атак бывшей жены.
- Вань, можно к тебе завтра с одной бабой...
- Вань, вечером футбол, давай у тебя без баб посмотрим в спокойной обстановке...
- Друг мой дорогой, не пора ли нам пора...
Жены друзей меня тихо ненавидели за ' Ну да он был у меня... вот недавно только вышел' или за ' Нет, не пили... так чуть-чуть пивка'. Друзьям, понятно, хотелось оторваться от домашних забот и скуки, хотелось незабытого еще холостяцкого беззаботного веселья в окружении восторженно смотрящих в рот девчонок, а не жен, как-то незаметно из любимых подруг, превратившихся в зануд с вечным 'надо то, надо это... быстрей приходи...где ты все задерживаешься... я одна как белка в колесе'.
В моей однокомнатной был вечный праздник. Нахлебавшись до тошноты собственной пятилетней неудачной семейной жизнью и постоянно подкармливаемый невеселым опытом друзей, я принял твердое решение: больше никогда и ни при каких обстоятельствах не жениться. Вокруг измены, обман, лицемерие... С меня достаточно. Отныне я вольный казак. Друзья меня поддерживали и при случае спешили ко мне расслабиться и передохнуть от тягот семейных забот.
В тот день расслаблялся мой закадычный друг Слава. Он всегда загуливал широко, с бесшабашным размахом. Происходило это не часто, потому что он занимал ответственную должность, был семьянином по характеру и потому еще, что жена безраздельно владела семейным кошельком и бдительно следила за своевременным поступлением зарплаты. Но бывали случаи - премии, например, за квартал, за год, за окончание темы в размере двойного оклада, о которых жены не могли знать. Так формировался у каждого из нас загашник. Нас было трое в спаянном братстве: Слава, Леша и я. Лешка был холостяком, но несмотря на солидный возраст бдительно опекался пугливой мамой.
Праздник не назначался, а случался неожиданно. Повод был всегда один: бунт против бабского засилья.
- Ах так? Ну я пошел! - универсальная фраза, выражавшая мужской протест на все случаи жизни.
Начинался праздник неповиновения примерно так.
Мне на работу раздавался звонок.
- Иван Васильевич, это вас.
Телефон стоял на столе начальника. Он был чуть старше всех остальных сотрудников лаборатории и подчеркивал дистанцию между собой и нами солидным баском и обращением на 'вы'.
- Ванюша, друг дорогой, я в режиме взлета. Жду тебя в 'Яме' - задушевно и призывно пел в трубке голос Славы.
Праздник обретал начальные исходные данные.
'Ямой' звалась пивная в подвальчике на углу Пушкинской и Столешникова переулка.
Я вешал трубку на аппарат и одновременно на лицо - маску великой озабоченности.
- Владимир Семенович, - обращался и к начальнику, - Сосед звонил, случайно захлопнул входную дверь, в квартире ребенок, слесаря в ЖЭК' е нет, я ближе всех к дому, у кого есть ключ.
Коммунальные трагедии случались у всех, в моих устах история звучала правдоподобно и начальник милостиво отпускал.
На работе никто не догадывался, что в коммуналке я только прописан, что там живут мои родители, а я в их однокомнатной.
Итак, я летел на Пушкинскую. Со Славой мы познакомились давно. В какой-то компании. Тогда еще студенты, но оба уже женатые, мы разговорились и почувствовали обоюдную симпатию. Обменялись телефонами и через очень короткое время стали близкими друзьями.
Что меня с ним сближало я знал,. Слава двигался по жизни как лайнер по океану, который режет запросто гигантские волны бытия, твердо удерживая заданный курс. Меня те же волны бросали из стороны в сторону как легкое суденышко, грозя расшибить в щепки о внезапно выныривавшие подводные скалы. В кильватере Славы-лайнера, я обретал уверенность. И спокойствие. Что он находил во мне я не знаю, может быть его устраивала моя всегдашняя готовность к совместным безрассудным выплескам молодеческой энергии. С тех пор как мы сдружились, мы никогда не 'загуливали' по одиночке. Леша в наш тандем попал чуть позже.
Однажды я привычно примчался в 'Яму' по Славкиному призыву. За столом вместе с ним сидел дядька с обширной лысиной, обрамленной черными густыми прямыми, аккуратно подстриженными волосами. Гладковыбритое лицо с характерным синевато-черным отливом докладывало едва заметными кое-где порезами об утренних мучениях хозяина в его борьбе с плотной черной щетиной. Высокий лоб его пересекала гряда глубоких морщин. Нос был мясистым и слегка расплющенным, губы большие и выпуклые как у негра. На смуглом лице удобно устроились большие улыбчивые и поэтому всегда прищуренные черные глаза. Во рту у него была дымящаяся сигарета, в руках он держал шариковую ручку. Пиджак, белая сорочка, галстук сидели на нем безукоризненно. Перед пивной кружкой, полупустой, лежал 'Огонек', открытый на странице с кроссвордом. Клетки были все заполнены. 'Наверное, очередное шапочное знакомство', решил я, зная характер Славы. Дядька на первый взгляд был старше нас лет на десять.
Мы обнялись со Славой.
- Вань, познакомься, это Леша, мой бывший однокурсник.
Я не подал виду, что удивлен и протянул руку. Леша заметил в моей руке 'Вечерку'.
- Очень приятно. 'Вечерка' вчерашняя?
- Да, в метро вот коротаю время с кроссвордами.
- О-о, тогда мы коллеги! Генератор прямоугольных импульсов в этой 'Вечерке' и вот в этом 'Огоньке'. Вы не подскажете?
- Леш, а нельзя без 'вы'? - Слава в мужской компании не терпел интеллигентных условностей.
- Можно, - смутился Леша, - Но у меня сразу не получается..
- Мультивибратор.
- Вот это вы... то-есть, ты молодец Иван! А я второй день мучаюсь.
- Мне просто, профессия,потому что я целый день с 'прямоугольниками' ковыряюсь.
- Автоматика?
- Почти. Электроника.
- А мы механики...Я в электронике ни уха ни рыла.. А помните...тьфу, а помнишь в четверговом кроссворде в 'Вечерке' по вертикали 'кинематическая связь'? Я долго ломал голову....
- Ты не заговаривай человека, дай ему сначала пивка глотнуть..
- Молчу,молчу...
Леша меня сразу обаял. Хватило несколько минут краткой беседы за кружкой пива. Настоящий интеллигент. Он никогда не перебивал, сам говорил не громко и потрясающе точно формулировал мысли. В оценках был резок, но справедлив. К концу вечера мне уже казалось, что в нашей команде он давным-давно.
С тех пор наш 'коллектив' чувствовал себя полноценным только втроем. Без Славы было скучновато - был пароход, был мудрый штурман, но не было ни капитана ни восторженных пассажирок. Без Леши пароход бессмысленно то разгонялся, то давал задний ход, тыкался от берега к берегу, проскакивая мимо интересных пристаней. А я выполнял роль третьего, без которого любая мужская компания немыслима, потому что трое - минимальная ячейка, где проблемы: куда двинуть и с чего начать, разрешаются простым большинством.
Зато втроем наш тандем работал слаженно и самозабвенно. Собравшись по тревожному сигналу одного из нас, мы выслушивали причину бунта, гневно и единодушно осуждали бабье своенравие, констатировали, что душевные наши качества не ценятся ни на грош и наполнялись решимостью доказать, что мы заслуживаем большего уважения. Затем мы выпивали по кружке пива и жизнь как по волшебству из рутинной превращалась в радостную и полную манящих загадок и неожиданностей. Ум светлел, глаза оживлялись, 'полет' начинался.
Первое, что нам было необходимо - присутствие подруг, безоговорочно ценивших наши высокие качества.
Первенство по умению знакомиться с противоположным полом в нашем тандеме безусловно принадлежало Славе. Во-первых, он был хорош собой, мужествен, серьезен и задушевен. Когда он говорил, в его искренности невозможно было усомниться. Во-вторых, он соткан был из одного обаяния. Я могу перечислить составляющие его портрета: темные густые жесткие волосы, аккуратно причесанные на пробор, открытый взгляд из под густых бровей, обычные нос и рот. Что несло в себе загадку обаяния, я не могу сказать. Мне вообще кажется неблагодарным делом тщательно расписывать детали портрета. Зачем заниматься чужим делом? Для этого существует живопись. Я много раз себя ловил на мысли, что брови, губы, лоб, волосы, нос, уши, подбородок какой-нибудь литературной красавицы-героини, которым отданы целые страницы подробнейшего описания никак не складываются, не синтезируются в образ. Разумнее всего бессмысленные потуги, живописующие портретные мелочи, заменить одним словом - 'красавица' и у каждого читателя в памяти возникнет свой образ, который и будет для него самым достоверным подтверждением красоты героини. Сколько раз я недоумевал, когда в кино, или в театре, например, вместо моей Ассоль мне подсовывали грубую подделку. Или когда меня пытались убедить в чьей-то красоте. В Мерилин Монро, скажем, красоту которой возносят до небес, я не вижу ничего особенного. В России на любом полустанке буфетчицы не хуже: и губы крашены бантиком и хлопающие ресницы и призывный взгляд блудливой овечки.
С мужскими образами то же самое. Словесный портрет вообще эффективен только в том случае, если несет в себе явные признаки отклонений от нормы: Квазимодо, Гуинплен, Овод. В остальных случаях его кропотливое созидание - напрасная трата времени. Обаятелен, красив, хорош собой и всё этим сказано.
Особая ли мужественность голоса, безукоризненная ли манера одеваться, приятные ли черты лица или благоприятное сочетание всех этих качеств производили нужный эффект можно было только догадываться, но Славкино обаяние было универсальным. Его узнавали хмурые швейцары престижных ресторанов, улыбались как родному брату и пропускали на свой страх и риск, когда у входа враждебно роптала толпа других страждущих. Метрдотели ставили дополнительные столы при полной невозможности втиснуть уважаемого клиента в переполненный зал. Что уж говорить о его влиянии на женский пол любого возраста!
' Мы тут в центре, в 'Артистическом', со мной две замечательные девочки Ленка и Оля, сейчас едем к тебе, всё что надо привезем, жди. Леше я позвоню'. Понятно: Слава уже принял шампанского и какое-то важное решение. Начало было нестандартным уже потому, в эту субботу у каждого из нас были свои планы.
Через полчаса раздались нетерпеливые звонки в дверь, вперемежку с девичьим смехом. Пока девчонки причесывались в совмещенном санузле, Слава, затаскивая на кухню продовольствие, коротко по секрету изложил причину бунта. Он с утра до обеда вымыл всю квартиру, а жена, вернувшись от тещи, вместо благодарности с недовольным видом упрекнула его за то, что он не успел купить коробку конфет: вечером они собирались в гости. Я возмутился вместе с другом.
Я решил. Развожусь. У тебя переночую, ладно?
Нет проблем.
Раздался звонок в дверь. Прибыл Леша с цветами. Наши 'дамы' как раз уже покинули место для причесывания и сидели рядышком на диване в комнате, притихшие и настороженные. Слава представил их, Леша вручил каждой по букетику и поцеловал руку. 'Дамы' засмущались. У Ленки щеки залились пунцовым румянцем, Ольга сделала строгое лицо.
Выпили шампанского за знакомство. Ленка добросовестно выдула весь фужер, Ольга чуть пригубила. Минут через пять Ленка уже обожала всех, Ольга бросала быстрые взгляды то на одного нового знакомого то на другого.
Между тем Слава говорил непрерывно. Coстоянием безраздельного счастья, всегда овладевавшим им после бокала шампанского, он желал поделиться немедленно со всеми, кто в такие моменты находился рядом. Пока он говорил, я разглядывал 'дам'. Школьницы или только закончили школу. Ленка - тростинка, худенькая, хорошо сложена, Ольга - булочка, румяная с подвижными черными изюминками глазками. У Лены большой рот. Прямо до ушей. Блестящими от шампанского глазами, она очарованно смотрит в рот Славе и улыбается во весь свой рот, уголки которого уходят вверх к самым ушам. Вылитая Лиса-Патрикеевна. Олька тоже улыбается, но скептически. В глазах - то недоверие, то опасение. Быстрый взгляд реагирует на каждое движение новых знакомых. Отслеживает обстановку.
А Слава продолжал говорить : жизнь замечательная вещь... мелкие дрязги и унылый быт мешают радоваться и наслаждаться дарованным чудом. В суете мы начинаем забывать, что есть небо, море, звезды, что есть музыка, есть живопись, есть великая культура цивилизации, делающая жизнь еще прекрасней. Вы девочки, милые и искренние, я это почувствовал, для этого много времени не надо... Леночка и Олечка, вот, что я хочу вам сказать. Вы только начинаете жизнь. Так вот я вам советую на будущее: ни при каких обстоятельствах не превращайтесь в зануд, даже когда выйдете замуж.
Ленка растрогалась окончательно, ей тоже захотелось полноценной и радостной жизни. Надоели школа и родительские запреты. Теперь, они, наконец-то взрослые, сдали выпускные экзамены месяц назад. Раньше они с Ольгой учились в одном классе, но теперь родители Ольги получили новую квартиру в другом районе и они, подруги, встречались в центре, в кафе 'Артистическое', потому что там приличная публика. Ольга молча слушала подругу. Выпили еще за окончание школы, поговорили о их планах. Потанцевали. Ленка пригласила Славу, Ольге пришлось танцевать со мной, потому что Леша не танцевал принципиально и занялся заменой пластинок. Ленка повисла на Славе, Ольга со мной держала дистанцию.
Уже десять, нам пора, - строго сказала Ольга, взглянув на часы.
Ленка вздохнула, но промолчала.
Так, я вас провожу, - поднялся Леша. - Завтра в Третьяковке выставка Кустодиева. Сбор у касс в 11-00.
Штурман не забывал о своих прямых обязанностях.
Девочки, если хотите, мы вас ждем...
Мы остались вдвоем со Славой.
Какие девчонки замечательные, правда, Вань! Искренние, не выпендриваются, все им интересно, слушают открыв рот!
Ну да! Откуда берутся плохие жены?
Иронизируешь? А это действительно так. Хотя...Моя и в девках была жеманной курицей. Все ей не так все не эдак. Дай подай, поди вон. И я, дурак, бегал перед ней на цырлах.
А чего ж женился?
А ты чего женился?
Я хотел перевоспитать.
Перевоспитать? Да на твоей пробы было негде поставить... Загульная баба..Тебя все предупреждали, Борька, Алик. А ты уперся ... И со мной полгода не разговаривал. Помнишь?
Помню.
А я и сейчас тоже тебе сказал бы тоже самое: 'Лучше торт есть с приятелями, чем гавно жрать одному'.
Но я же исправился.
Вот теперь и я вслед за тобой. Надоело. Я решил окончательно. Моей до звезды, что я за человек. Ей нужен покорный обслуживающий персонал. Вот пусть себе такого и ищет. С меня хватит... А с этими девчонками, как глоток свежего воздуха...
Мы выпили с ним за начало его новой жизни и легли спать.
Утром мы заехали за Лешей. Он вечером на леваке развез девочек по домам, посетовал на их невежество в области культуры, но сказал, что с возрастом это может пройти.
У касс Третьяковки в ожидании уже топтались девочки. Ленка нас встретила как близких родственников после долгой разлуки: каждого обняла, расцеловала. Ольга радостно улыбалась, но вела себя более сдержано.
В залах выставки Ольга предпочла разглядывать картины в одиночестве, Ленка зевала, неотрывно следуя за Славой, а когда он ей что-то объяснял, повисала у него на руке, и старалась ухо разместить на самом кратчайшем расстоянии от его нашептывающих губ.
Из Третьяковки мы вышли часа через полтора. Светило вовсю солнышко, на небе ни облачка, словом вовсю развернулся настоящий теплый летний день.
Может по бокалу шампанского? - предложил Слава.
Мы вообще-то на пляж собрались... - замялись девчонки.
Одно другому не мешает.
Мы в два договорились с подругами у метро.
У нас еще куча времени. До 'Шоколадницы' пять минут на такси...
В 'Шоколаднице' на Пушкинской не только шампанское продавали в розлив: еще она славилась вкусными пирожными. Девчонки сдались.
После бокала шампанского жизнь уж не мыслилась без подвигов. Решено было подобрать остальных подруг и всем двинуться на пляж в Серебряный бор. К метро помчались на двух такси. В первой Леша - знающий кратчайший путь, во второй 'ехали на тройке с бубенцами' все остальные мы. Подошедшее на шампанском необузданное общее веселье уже не вмещалось в железный кузов нашей 'Волги'. Оно выбрасывалось через открытые окна, ветер подхватывал его, раздувал до размеров обозреваемого пространства и случайно попадавшие в это пространство люди, прохожие и пассажиры попутных машин начинали сиять улыбками и приветливо махать руками. Веселье - легко передающаяся инфекция.
У метро Ленка выскочила из машины и подбежала к здоровенной дылде с детским личиком. Та держала за руку малорослую подругу и если бы не видеть их лиц, то можно было бы предположить, что это мама с дочкой.
Ольга осталась в машине. Из окна было видно как Ленка показала на Лешину машину, а дылда, вместо согласия испуганно замахала руками. Я вышел, чтобы уладить недоразумение и услышал обрывок фразы дылды.
...вы что совсем с Олькой трёхнулись?
Я подошел поближе.
Здравствуйте, - начал я. - Вас что-нибудь смущает?
А ты ващще вали, старый козел! - угрюмо рыкнула дылда.
Такое количество злобы в одном существе женского пола мне пока встречать не приходилось. Я оторопел. Ленка резко отвернулась от дылды и пошла мне навстречу.
- Поехали, Вань.
Я матери твоей все скажу! - зловеще проорала вдогонку дылда.
Да пошла ты...Дура! - огрызнулась Ленка, обернувшись.
Неет, это уже была не Ленка с вкрадчивым и мяукающим голоском, и даже не обиженная Ленка, а задиристый пацан, умеющий 'вмазать по соплям' с характерной мальчишеской жестикуляцией и мутационной хрипотцой в голосе.
Дылда плюнула в нашу сторону и потащила подружку на остановку троллейбуса.
Вань, не обращай внимания!
Ленка схватила меня за руку и потащила к такси.
Это Зинка, одноклассница! Меня с Ольгой спасает от вас...дура!!!
Поскольку надобность во второй машине отпала, то ее отпустили, а шефу первой предложили взять всех в одну с надбавкой за риск. Предложение было принято и праздник продолжился.
На пляже все без промедления попрыгали в воду. Но по-разному: Слава и Ленка бросились с разбегу, Ольга побежала на вышку и прыгнула с трех метров, я зашел по грудь и нырнул, Леша - по пояс и присел. Слава поплыл мощными саженками, Ленка - неплохим брассом, Ольга - классическим кролем, я - по собачьи, Леша плавать вообще не умел. Он поприседал в воде у берега, вышел и улегся загорать. Потом выскочили погреться на горячем песке остальные. Ленка улеглась рядом со Славой, Ольга со мной. Нас поделили. Леша не расстроился такому раскладу.
- Девчонки, у вас газеты не с кроссвордами случайно?
Газеты торчали из пакетов, в которых девочки принесли купальники.
Кажется, у меня с кроссвордом, - живо откликнулась Ленка. - Только карандаша у меня нет.
А не нужен карандаш.
А как же ты?
В уме.
Ленка восторженно вытаращила глаза.
В уме??? Ну ты даешь Леша! Ты не шутишь?
Проверь.
Ленка вытащила газету и приговаривая: 'сейчас, сейчас..' принялась читать подряд статьи по горизонтали, потом по вертикали. Леша отгадал все, без запинки. У Ольги нашелся карандаш. Заполнили, прогнав Лешу по кроссворду еще раз. Ни одной ошибки.
Ну Леша, ты - гигант!
Так этот кроссворд я три дня назад разгадал. Газета 'Труд'?
Ага! И ты все, что разгадывал, помнишь? - продолжала восторгаться Ленка.
Не все конечно, но за последнюю неделю...
Подошел дядька, одетый в потертые брюки и залатанный пиджак. Физиономия говорила, что он из пьющих, но глаза его излучали доброжелательность. В руках он держал футбольный мяч.
Не ваш, ребята?
Нет, - за всех ответил Леша.
Дядька потоптался, потом добавил.
На той неделе кто-то забыл на этом месте... У вас пустых бутылок нету?
Пока нет. А ты здесь главный по пляжу? - это Слава.
Да нет. Я тут живу рядом.
Слушай, дай нам, пожалуйста, мячик погонять, пока ты здесь. Мы тебе вернем, как скажешь.
Грубовато, но наверное так надо. Слава мгновенно схватывал характер людей и умел попадать в нужную ноту.
Нате гоняйте. Я до конца пляжа дойду, а потом назад...
Мы разбились на две команды: Слава с Ленкой, я с Ольгой, Леша на воротах. Нарезвились нахохотались, нагорячились и снова побежали купаться. Выкупавшись, почувствовали голод. Переодеваться, тащиться в кафе, торчать в огромной очереди не хотелось. Пока обсуждали проблему, незаметно подошел владелец мяча с пакетом пустых бутылок.
Да тут магазин рядом, - подсказал он.
Дорогой, выручи нас, очень тебя прошу, ты тут свой человек, все ходы и выходы знаешь, - Слава знал, что говорить. - Купи нам выпить и чего-нибудь перекусить, сырка, колбаски, ну сам сообразишь. Девочкам - шампанского, нам - пивка...
Слава дал ему денег и два целлофановых пакета.
Он не вернется, - хмыкнул Леша.
Ну Славик, ты лопух! - завозмущалась Ленка. - Это же пьянь последняя! Его теперь ищи-свищи вместе с деньгами!
Мнения разделились. Ольга, Слава и я, считали, что пьянство еще не синоним бесчестия. Многие великие люди были пьяницами, однако оставались порядочными людьми. Леша утверждал, что как раз среди великих пьяниц часто встречались мерзавцы, Михайло Васильевич Ломоносов, например. И все-таки Леша и Ленка были посрамлены, потому что дядька минут сорок спустя добросовестно припер все, что просили и вернул сдачу до копейки. Он был щедро вознагражден Славой и с благодарностями отпущен.
Бурно обсуждая подвиг дядьки, в том смысле, что еще не перевелись на земле русской честные люди, девочки принялись за приготовление еды. Орудуя Славиным складным ножом они ловко соорудили кучу бутербродов и началась трапеза. Или пир. Или, если бы существовало более возвышенное слово, я употребил бы его не задумываясь. Стоило мне выпить пенящийся напиток из хрустального бокала, как все преображалось вокруг: за своих друзей я готов был без промедления отдать жизнь, девочки превращались в богинь, которым хотелось петь сонеты и читать стихи, небо становилось бездонным и будило мысли о вечности, жизнь манила загадочностью. Весь мир наполнялся волшебной музыкой и обретал гармонию - я попадал в сказку. Пенящийся напиток и хрустальный бокал не были обязательными в описываемом процессе: напиток, мог быть любым, лишь бы содержал алкоголь, а бокал- хоть бумажным стаканчиком.
В сказке все прекрасно и удивительно, поэтому волшебная энергия потребовала выхода и не только у меня и с пляжа мы понеслись ко мне. У меня устроили сумасшедшие танцы в сумасшедших ритмах. Девчонки настолько осмелели, что танцевали в одних купальниках. Как в таких случаях говорят, время пролетело незаметно. В одиннадцать часов Леша засобирался домой.
Я остаюсь, - вдруг громко объявляет Ленка.
Я могу до двенадцати, - добавляет Ольга.
Леша откланивается и уходит. Сказка во мне начинает размываться. Мир быстро принимает реальные очертания.
Так, девочки, в двенадцать все по домам. Нам со Славой завтра на работу.
Славик, можно я с тобой останусь? - скулит Ленка.
Вань, ну пусть остается, если хочет.
Ты в уме? Я не хочу, чтоб родители среди ночи сюда ввалились спасать дочерей.
А я позвоню родителям! - это опять Ленка. - Ща, я все устрою!
Она хватает трубку и набирает номер.
Ма! - орет она мальчишечьим голосом, - Это я! Мы с Ольгой будем ночевать у Зинки. Утром приедем, не беспокойся... Я из автомата... Звонили? Вот ты им перезвони и скажи, что все в порядке... У нас последняя двушка... Ага.. Пока...
Она вешает трубку, хватает Славу в охапку, радостно прыгает и чмокает Славу в щеку.
Урра, Славик! Полный порядок! Родители Ольги звонили, ищут! Щас моя матушка им перезвонит... и все ажуре!!!
А если Зинка позвонит тебе сегодня или завтра утром, или родители Ольги ей позвонят? - не унимаюсь я.
А у Зинки нет телефона и она не позвонит, потому что на даче!
Ох и хитра, Лиса Патрикеевна!
Славик, я с тобой буду спать, можно? Я тебе не помешаю. Я как мышка-норушка. Ладно? - мурлыкает Ленка.
А я буду на стульях, - заявляет Ольга.
Ребята, давайте еще попрыгаем, а?
Вот неугомонная какая эта Ленка!
Давайте, только тихо, а то соседи вызовут милицию.
Попрыгали, попили чаю, пора было укладываться.
В комнате два одноместных топчана стояли в противоположных углах по диагонали.
Ребята, вы ложитесь, мы погасим свет.
Мы укладываемся. Ленка гасит свет и юркает к Славе под простынь.
Будем спать, нам с Ваней завтра рано вставать, - строго говорит Слава.
Ага! - соглашается Ленка.
Ольга остается сидеть на стуле. Наступает минутная тишина. Потом слышится натужный рев полночного троллейбуса, набирающего высоту. Под моими окнами горбится эстакада через железную дорогу. Относительная тишина в доме наступает только между двумя и пятью часами утра. Проходит минут десять.
Ольга иди ложись рядом. На стуле неудобно.
Нет, мне удобно.
С противоположного топчана:
Ленка, убери руки!
Славик, я только потрогаю...
От неожиданной обезоруживающей Ленкиной детской наивности я взрываюсь безобразным лошадиным ржанием. Вслед за мной начинает хохотать Слава. Мы долго не можем утихомириться.
Так, все! Спим! - наконец скомандовал я, смахивая слезы.
Все затихают. Через какое-то время я слышу ровное дыхание Славы. Он всегда быстро засыпает. У меня сна ни в одном глазу. Ольга возится на стуле. Конечно ей не удобно.
Ольга, иди ложись, я на стуле посплю.
Нет не надо, мне нормально.
Вот, упрямая девка!
Я начинаю подремывать, вдруг слышу полушепот Ленки.
Славик, ты меня щас совсем столкнешь! Всю простынку с меня стянул!
Мне снова смешинка попала в рот. Снова я начинаю ржать как ненормальный. Слава просыпается и спросонья не может понять, что происходит.
А? Что? - мычит он.
Ты меня сталкиваешь и брыкаешься! - жалуется Ленка.
Слава окончательно просыпается, но ему не до смеха. Он не любит, когда его сон прерывают.
И что ты предлагаешь? - слегка раздраженно спрашивает он Ленку.
Давай валетом! - находит выход Ленка.
Давай!
Они перекладываются, потом делят простынь, потом выясняют, куда девать ноги, возятся, хихикают. Ольга встает со своего стула и подходит ко мне.
Дай мне другую простынь, я с тобой лягу.
Я встаю, роюсь в шкафу, достаю простынь. Лежать вдвоем на топчане можно только на боку. Сначала она отворачивается от меня, делает вид, что спит, потом поворачивается ко мне. Она такая горячая, что я чувствую это через две простыни.
Поцелуй меня.
И придвигает свои губы. Я едва дотрагиваюсь до ее губ своими губами. Раз, два.
Так? - спрашиваю.
Так, - отвечает и тут же спрашивает - Тебе понравилось со мной целоваться?
Да, а тебе? - спрашиваю.
Мне тоже.
Тогда давай спать, - говорю.
Давай, -соглашается она и тут же к моей радости засыпает.
К утру заснули все.
Будильник затрещал в положенное время, мы со Славой вскочили, оделись, хлебнули крепенького чайку. Перед тем как нам выйти, я громко сказал:
Девочки, будете уходить, не забудьте захлопнуть дверь.
Ольга приподняла сонную голову, кивнула, не разлепив глаз, и тут же уронила голову на подушку. Ленка вообще не проснулась.
Мы скорым шагом двинулись к метро, влившись в набиравший силу молчаливый поток озабоченных понедельничными мыслями граждан.
Ну и детский сад! - нарушил я монотонные шаркающие звуки подошв и нервические стуки женских каблуков бегущих на работу сограждан.
Так это же потрясающе! Сколько искренности, непосредственности!
Я, грешным делом, думал сначала, что Ленка что-то соображает по этой части. Так решительно себя повела: 'Я остаюсь'... Хотя ей никто не предлагал... И потом так отважно прыгнула к тебе в постель.
Да смех и грех... Прижалась как мышка-норушка и давай меня общупывать! Всего-всего общупала! Я ей легонько бац! по рукам: ' Ты, говорю, мне спать мешаешь..', а она шепчет: 'Ты спи Славик, я тихонечко!'...
Ольга тоже недалеко ушла. Долго вертелась, пока я ее в лобик не поцеловал. Поцеловал и тут же уснула.
Вот и здорово! А то куда не кинь - одни б...ди, прости Господи! А эти веселые, шухарные девчонки, никаких задних мыслей, не нудят, не требуют... Радуются жизни вместе с нами!
Это точно. Но ведь так долго продолжаться не будет!
Да чего ты все загадываешь? Как будет так и будет! Плохого они от нас не наберутся! Надоест с нами - в любой момент свободны!
А если захотят большего?
Большего? - Слава чуть призадумался. - Так пусть лучше с нами, чем с пацанами в подворотне...
Знаешь, как это называется? ' С нами'!!! Они же несовершеннолетние!
А ты-то что переживаешь? Они же не рвутся немедленно в бой!
А если я сорвусь?
Настоящий мужик, Ваня, должен уметь собой управлять...Учись у меня.
Уже с утра понедельник безоговорочно подтвердил, что тяжелым он зовется не случайно. Военпред, в пятницу уже почти подписавший акт о приемке генератора для бортового автоответчика 'свой-чужой', наотрез отказывался сегодня поставить бесценную подпись. Это грозило потерей сразу нескольких премий всему коллективу нашего опытно-контрукторского бюро. В пятницу майора уговорили было, что четвертый лепесток спектра импульса видеть необязательно, потому что он практически не влияет на параметры заказанного импульса, что этот злополучный лепесток можно увидеть лишь в уникальном анализаторе спектра, который существует только в единственном экземпляре в институте Академии наук, и что технические условия на параметры импульса очевидно писались не очень сведущим заказчиком. За выходные майор-военпред видно связался с ' не очень сведущим' заказчиком. И вот результат. Военпред теперь стоял насмерть: он не подпишет, если ему не покажут четвертый лепесток. Переговоры на высшем уровне кончились тем, что мне, рядовому инженеру, пришлось срочно вести письмо в Академию наук с нижайшей просьбой дать во временное пользование этот уникальный анализатор нашему ОКБ на несколько часов за любые деньги. Помотаться пришлось по многим инстанциям, потом забирать анализатор, потом его адаптировать к нашему оборудованию...Рабочий день уже давно закончился, но я не роптал, потому что был в долгу у начальника. Я поглядывал на часы и думал, догадается ли Слава, что я задерживаюсь на работе. Наверное, он уже торчал у моего подъезда. Вторые ключи я ему дать не сообразил.
У подъезда я Славу не обнаружил, но как только я вошел, раздался телефонный звонок.
Я помирился, - коротко сказал Слава виноватым голосом. - Ночевать буду дома. Пока.
Тут же телефон зазвонил снова.
- Ванюша, это Лена, привет. А Славика можно?
Славик помирился с женой и у меня сегодня не будет.
А когда он будет?
Не знаю, Лен. Он вообще-то занятый человек..
А ты передай ему мой телефон, когда увидишь, хорошо?
Хорошо, диктуй.
Она продиктовала.
Прошло два дня. Вечером снова раздался звонок.
Вань, это Лена, привет.
Привет.
Ты один?
Один.
Можно мы к тебе с Ольгой зайдем? Мы тут рядом.
Заходите.
Через некоторое время я услышал знакомые смешки за дверью. Они вошли, смущенно улыбаясь и подталкивая друг друга.
- Проходите, девушки! - подбодрил я.
- Да мы не надолго, - замялась Ленка.
Вот-те раз! Куда это подевался бойкий горластый пацанчик? Передо мной стояла застенчивая девчонка и теребила от волнения платье подружки.