Аннотация: На планете океане живет маленькая ведьма, она путешествует по своим снам. Но однажды ее спокойная жизнь кардинально изменилась.
Часть 1
Мир без названия, снежный мир, холодный мир. Под чёрными небесами несётся твердыня. Огромный, скованный льдом живой океан словно составляет этот безымянный мир, и только пара скальных островов вздымается из чёрных бушующих вод его. Безымянная планета, затерянная в тени большой планеты бурь, нависшей над ней словно скала, протянув свои кольца. На берегу замерзающего океана живёт маленькая ведьма, когда-то нашедшая этот мир. С башни старого каменного маяка глазами температуры сна мира она смотрит вверх на парящую луну в зените небосвода и ещё несколько лун, серпиками виднеющимися вдали. У неё нет имени, но иногда она думает о себе как о снежинке, что парит у чуждого солнца. И даже оно не одно: их три. Одно солнце - маленькое и белое, два больших - оранжевые и яркие. Мир из планет и спутников водит бесконечный хоровод вокруг маленькой умирающей звезды, а два больших солнца согревают её по очереди. Но каждые тысячу оборотов вокруг звезды мир на планете океана превращается в маленький белый комочек, от которого отдаляются все звезды, кроме маленькой. Долгая зимняя ночь, в которой царят холод и одиночество... И хочется Ведьме согреть мир в ладошках, а временами - между бёдер.
Зима уже недалеко, и океан вот-вот покроется льдом до самого горизонта. С верхней смотровой площадки при яростном свете факела ядерного маяка, что освещает мир ночью, создавая маленькое солнце на своей вершине, невозможно будет рассмотреть край белой скорлупы, сковавшей планету, вплоть до очередного лета. Бушующие ураганы, истрепавшие прибрежные пески, короткое лето пройдут, уступив холодным ветрам, дующим с горизонта. Скалистый берег, мрачный туманный утёс маяка, старая хижина, промерзающая в лютые зимы и подпертая бревнами с покосившейся стороны, еле охраняемая ветхой протекающей крышей - вот и всё, что оставалось в бесконечной ледяной пустыне. Она была одна, она была всегда одна с того момента, когда она нашла этот мир, спустившись с неба в мыльном пузыре наделенного разумом корабля-оболочки, и осталась на этих скалах. Она была одна, когда путешествовала по чёрным безднам между россыпью звёзд и галактик, видела туманности раскалённого святящегося газа, рисующего причудливые узоры причудливыми цветами, преодолевала пылевые холодные облака. Она была одна и когда покидала чёрные звёзды.
Мир есть океан. Океан бушующий, сильный, свирепый, поражающий своей красотой, своей безудержной силой. Но зимой он становится тихим, спокойным и умиротворённым, и кажется, что вся планета засыпает, погружаясь в ледяной сон разума. Шум прибоя доносятся снизу, волны - гигантские громады мрачной воды - разбиваются об острые скалы, оставляя после себя облака мелкой ледяной взвеси, иногда долетающей чуть ли не до смотровой площадки. Маленькой ведьме казалось, что и жизнь есть океан, такой же бушующий, такой же переменчивый и непредсказуемый. Она не знала, кто и когда построил этот маяк, она не знала, кто и когда построил хижину, она не знала, кто до неё в ней жил. Она лишь нашла то, что было, спустившись с неба три зимы назад. И поселилась здесь, храня тепло очага.
Этот дом был каменный; сейчас вокруг него стыл сумрак ночи. Странным казалось в нём всё, и в то же время - всё было обычным. Словно кто-то взял и ковырнул её воспоминания и детские мечтания, после чего воплотил их в камне, не став его обтёсывать, но обложив каким-то таинственным заклятием и перенёс назад во времени - так, чтобы когда маленькая ведьма его нашла, дом выглядел старым, но становилось понятным - создан он для неё и поставлен здесь для неё, и дожидается именно её. В этом доме была старая невзрачная мебель: шкаф, стол, пара стульев, комод и кровать. И много, много пыли... Если сдвинуть предметы - остается след на нетонком слое.
Она обжила этот дом, и он стал ей родным. Она уже не представляла жизни вне этого холодного мира... Кинув очередной взгляд в мрачный туманный горизонт, она застыла, как будто кого-то ждала, надеялась, что вот-вот на горизонте появится корабль. Иногда на неё накатывала волна необъяснимой тоски, надежды и предчувствий. Ностальгия... возможно, тоска по её давно покинутому дому. По цветущим садам Рехала, что находятся на красной земле возле красной звезды, где росли медовые деревья. По страшным высоким башням из чёрного металла на тёмной, висящей неподвижно луне, и безднам расщелин, уходящих вглубь, где обитали страшные и жуткие создания. По Древу Жизни в огромном пузыре, висевшему над планетой корнями, уходившими в космос, которому поклонялись как даровавшему жизнь и мудрость. В своих тонких снах, чистых как горный лёд, она часто оказывалась на своей далёкой родине, созерцая причудливые картины пейзажей. И она же путешествовала и по другим мирам, знакомясь с разными живыми, разумными существами... но даже так она оставалась одинокой. Она не могла назвать их друзьями, даже если они предлагали ей дружбу. Ведьма знала, что стоить ей проснуться - всё распадется; сны не вечны и податливы, словно узор, рисуемый морозом на стекле, распадающийся лишь от лёгкого тёплого дуновения пробуждения.
Она на каблуках шнурованных сапог резко развернулась. Ветер свистел в ушах, едва не сдувая её черную широкополую шляпу, которую она придерживала рукой. Ветер развивал её длинные волосы и косу, свисающую с её левого виска и завязанную фиолетовой ленточкой. Вот она уже спускалась по внутренней винтовой лестнице, являющейся частью стены, словно резьба в винте; ступеньки обходили причудливые старые механизмы, назначение которых ведьма не знала. Шум её шагов причудливым сюрреалистическим эхом разливался по внутренним помещениям маяка. Топ, топ... Топ, топ. Ниже и ниже. Спускалась она, уже не придерживаясь шершавой стены. Через минуту она открыла скрипучую дверь и вышла наружу.
Ведьма вышла на каменный утес, и, петляя среди камней, утыканных вокруг словно зубы древнего чудовища, она направилась к своему скромному жилищу. Маленькая ведьма шагами, мерившими тысячелетия, шла вперёд.
Озябшими пальцами подложив пару поленьев в догорающие угли и подув на них, чтобы едва заметные язычки пламени принялись лизать древесину, она поставила чайник кипятиться. В хижине было чуть теплей, чем на улице, поэтому она поёжилась, сидя вплотную к огню и дожидаясь, пока вода в чайнике не вскипит. Ветер стучался в закрытие ставни. И единственным источником света в комнате, кроме алых бликов от огня в печке, была маленькая масленая лампадка. Тёмно-алая полутьма густых теней выхватывала только общие контуры предметов. Тем временем ведьма заварила травяной чай из собранных душистых, приторных трав, которые она нашла и собрала за лето, и налила себе. Руки приятно сжимали тепло нагретой кружки. Она вспомнила душистое вино, которая пила на своей далёкой родине. На её щеках снова заиграл румянец от воспоминаний, когда она постаралась вспомнить вкус этого вина. Сделав ещё глоток горьковатого напитка, она приготовилась почивать. Тонкие сны окутали маленькую ведьму.
Она погрузилась в бездну воспоминаний и сновидений, чему трудно, а может, невозможно подобрать разумное определение. Плутала в лабиринтах смутных видений снов, созерцая проплывающие перед её взором словно в калейдоскопе миры. Что видит маленькая ведьма, созерцая этот мир, что снится ей?
***
Хранитель бездны знает всё. Его волей мир никогда не сходит с означенного круга.
Уже наступили сумерки, и было темно. Она спустилась сначала с небольшого холма, покрытой высокой травой, колышущейся от дуновения ночного ветерка, на которой поблёскивали большие капли воды, оставшиеся после дождя, и усыпанный студенистыми лужицами, собравшимися на серой земле под тонкими стеблями. Затем бежала вдоль дома на сваях, на берегу озера. Остановившись, замедлив бег и по инерции ещё пройдя несколько шагов, маленькая ведьма очутилась возле порога хижины. Над дверью горел фонарик, освещая пядь земли внизу; рядом вились ночные бабочки, порхавшие в нежном танце вокруг его света. Их крылья уже были опалены жаром фонарика, но они продолжали порхать возле огня. Огонь манил этих бабочек, действуя как наркотик. Маленькая ведьма, словно не заметив их, спокойно вошла в хижину. На кресле-качалке сидел старик. Чёрная мантия с накинутым на голову капюшоном не скрывала его седые длинные волосы, космами свисающие с висков. Его бледное лицо, покрытое сеткой глубоких морщин, было напряжено раздумьями.
- А... - протянул он. - Это ты, Тихоня?
Маленькая ведьма кивнула, проходя дальше в комнату. Старик еле заметно улыбнулся, поднимая на неё взгляд.
- Давно ты не наведывалась к старику.
- Да, пожалуй, - чуть виновато ответила ведьма.
- Что привело тебя в мои скромные чертоги? - Полюбопытствовал он.
- А расскажи какую-нибудь сказку, которую я не знаю, - она присела около его кресла, положив голову на подлокотник, и просяще посмотрела на старика. - Расскажи, расскажи...
Взгляд старика отразил сожаление.
- Ты знаешь все сказки мира, - скрипучим голосом ответил он, - ты видишь во снах все миры, которые только существуют, и знаешь все их истории, которые были когда-либо придуманы. Я не могу рассказать того, что не существует и никогда не существовало.
- Тогда можешь придумать свою историю? - Попросила она. - Так как ты выдумываешь разные миры.
Он о чем-то задумался; морщины на его высоком лбу, казалось, стали более глубокими. Потом он произнёс:
- Во всем виноваты читатели.
- Читатели! Почему именно читатели? - Недоумевая, спросила Маленькая ведьма.
- Потому что авторам приходится выворачиваться, чтобы заинтересовать читателей. Придумывая сюжет, им приходится посылать персонажей в опасные приключения и рисковать ими. А читателям ещё попробуй угодить.
- Но без читателей не было бы и писателей, - робко возразила маленькая ведьма.
- Но и без авторов не было бы читателей, получается парадокс, - призадумался он и замолчал.
- Тогда во всем виноваты критики, - предложила выход из парадокса маленькая ведьма.
- Критики? - Удивился старик.
- Критики, - подтвердила она. - Прочитав произведения автора, они критикуют его, заставляя автора придумывать самые немыслимые приключения для своих персонажей, что бы угодить их вкусу, - подвела итог маленькая ведьма.
Он с ней согласился.
- Я очень устал, и не смогу сегодня ничего придумать. А вот завтра... да, завтра ты увидишь новую историю, которую ещё не знаешь.
Он погрузился в дрёму. Маленькая ведьма не стала его будить, кинув на него умиленный взгляд. Она решила ещё ненадолго остаться в этом уютном домике и потом неслышно выскользнуть наружу, не потревожив его сны.
Часть 2
А на утро выпал снег.
Ночью пришла снежная буря, принёсшая с собой миллионы острых как бритва снежинок. Мир преобразился в белую пустошь. На море опустился густой, словно кисель, серый туман, скрывший всё за непроницаемой завесой. Маленькая ведьма проснулась. Перебирая в своей памяти остатки сегодняшних снов, увядающих как лепестки сакуры, она позавтракала из своих запасов, заготовленных на зиму, и решила прогуляться до солёного озера, чтобы заготовить средства снов. Всё необходимое: кинжал и мешочки на её широком поясе для трофеев были у неё с собой.
Она с трудом вышла на улицу, так как дверь была завалена снегом. Он был везде: покрывал дом ведьмы словно большая пушистая шапка с ушами, надетая на крышу ее хижины, расползался большими сугробами и толстым слоем белой ваты на земле. Это предполагалось быть непродолжительной утренней прогулкой. Ведомая демоном-искусителем, ведьма почувствовала возбуждения от неожиданно наступившей белой сказки и предчувствия... Она никогда не испытывала такого предчувствия скорой встречи с кем-то или чем-то. "Уже очень скоро". Ей не терпелось увидеть новую историю, которую она не знала. Так она и шла.
И вот девочка очутилась на берегу небольшого Солёного озера, взглянула на покрытую серой снежной кашей мутную водную поверхность, над которой висел клочковатый рыжий туман. Она прошла вдоль обрывистого бережка, обогнув его, и приблизилась к крутому массиву скал. Там была расщелина, ведущая в систему гигантских пещер - в вечной темноте, куда ни проникал ни единый лучик звёзд. Там обитали пауки снов, плетущие паутины грёз. Она охотилась на них, добывая из их желёз средства снов, которые помогали ей путешествовать по своим снам.
Она осторожно подошла к расщелине, зияющей опасным чёрным провалом посреди белого мира. Снег покрывал только ближайшие несколько шагов, а дальше был голая неровная поверхность из скальных пород. Пещера ввела девочку в чёрный подземный мир. Она зашла под своды, с которых свисали сталактиты; хоть мир здесь и был чёрным, но не тёмным, и она могла видеть путь. Маленькая ведьма углублялась всё дальше и дальше в пещеру.
Мир преображался вокруг неё с каждым её шагом. То тут, то там на стенках влажных сводов пещеры на глаза маленькой ведьме попадались пятна голубого мха, холодно светившегося в темноте, наростами террас росли колонии белых грибов. Грибы мерцали холодным свечением, которое практически ничего не освещало, и рядом с ними вились крупные светляки. Маленькая ведьма на ладони перед собой зажгла небольшую сферу, вспыхнувшую ярким красным пламенем, освещая пространство вокруг неё; длинная тень простёрлась за спиной маленькой ведьмы, скрываясь во тьме.
Сначала грибов видно было немного: небольшие пушистые пятна величиной со спичечный коробок не спешили показываться на глаза. Но чем больше освещала сфера ведьмы, тем их становилось больше, она находила грибы крупнее, они застилали пушистым ковром всё доступное взгляду пространство. Они росли на камнях, свисали гроздями со сводов. Вся пещера была наполнена мягким голубоватым свечением. И вот она уже шла по толстому ковру голубого мха. После каждого её шага в воздух взмывали облачка пыльцы, чуть заметно искрившиеся в воздухе. Галерея, по которой она шла, уходила вод наклоном, потом делала поворот; от неё отделялись другие галереи, оканчивающиеся залами, из которых вели другие проходы и залы. Это был очень сложный мир - бесконечное множество пещер и коридоров образовывали его. Своды разошлись в стороны, образуя большую просторную пещеру, в которой сталагмиты и сталактиты оплетал мох, образуя с ними подобие деревьев, отчего эта пещера выглядела как причудливый лес. Дальше её путь простирался по этому подземному лесу.
Среди сияющего мха и грибов она увидела то, что искала: паутину грез. Она сияла в темноте гораздо ярче, чем всё, что ее окружало, переливалась причудливыми пёстрыми цветными пятнами, образуя сюрреалистический вид. Маленькая ведьма, будто мотылек, привлечённый пламенем свечи, устремилась к ней, осторожно держа кинжал в одной руке. Потушив сферу, она смогла сориентироваться в сгустившемся мраке по сиянию паутины грез. Как поняла маленькая ведьма, добыча к паукам снов попадает, привлеченная именно этим необычным свечением в мире постоянной полутьмы.
Здесь была арка над подземной речушкой и несколько уровней пещеры. Паутина под аркой цеплялась своими нитями за выступы и ближайшие сосульки "деревьев". Маленькая ведьма осторожно подошла к арке; она хорошо видела светящуюся паутину под ней, её нити были толщиной с мизинец, но очень длинными и яркими, новыми. Паук снов сплёл их совсем недавно, паутина ещё не потускнела и не была порвана попавшими в неё жертвами.
В темноте возле одной из нитей паутины, уходившей под нависающий обрыв на другом берегу, ведьма увидела паука снов. В его многочисленных бусинках глаз отражалась бликами светящееся паутина. Она видела его тупую голову с прикрывавшими ротовую полость лохматыми короткими лапками, которые нетерпеливо подергивались. Это был самец. Самцы - крупные особи размером с кошку, охотники, поджидающие своих жертв в засаде недалеко от паутины грёз. Стерегущую очередную жертву, которой не повезло в ней запутаться. Самка обычно находилась где-то поблизости от самца. В отличие от большинства земных пауков, где самки обычно сжирали самцов после оплодотворения, эти пауки образовывали союз до конца своей жизни, а следовательно, и охотились вдвоём. И пока самец ждал в засаде возле паутины, самка ползала по окрестностям, впрочем, стараясь не отходить слишком далеко. Ведьма не хотела его убивать самку, но ей нужна была именно паучиха грёз. Она обратила внимание, что в сетях что-то запуталась и отчаянно трепыхается. Паук снов, как обычно, вылез из своего укрытия и надменно полез к добыче, бесшумно заскользив по паутине.
Маленькая ведьма никогда раньше не видела такого существа. У него были крылья как у птицы воробья или что-то подобного. Оно было достаточно крупное; маленькой ведьме показалась, что это существо размером с ребёнка. Тем временем паук уже дополз до трепыхающейся твари. Для пауков снов размер добычи не имеет значение, они могут спокойно поймать существо любого размера, даже значительно крупнее их, благодаря средству снов. Маленькая ведьма не испытывала ни жалости, ни желания помочь несчастной добыче - всё же это была жизнь, где сильнейший выживает за счёт более слабого. Она знала, что сейчас с мгновение на мгновение трепыхание в сети грёз должно привлечь паучиху, и озиралась по сторонам, выискивая её взглядом.
Маленькая ведьма заметила её в тенях. Чёрная, словно покрытая торчащими волосками стальной проволоки, паучиха перебирала своими лапами, приближаясь. Она почему-то не обращала внимание на то, что делалась в сетях грёз, найдя, по-видимому, более желанную и крупную добычу в лице маленькой ведьмы. И теперь вот она подбиралась к ней, намереваясь заполучить свой трофей. Ведьма уже ясно видела её острые жала с железами, наполненными ядом снов. Она выставила свой кинжал вперёд, в надежде защитится от самки, если та надумает напасть на маленькую ведьму. Паучиха, издавая протяжный свистящий звук, понеслась на нее через арку; когда расстояние между ней и маленькой ведьмой было не более чем несколько метров, паучиха неожиданно прыгнула на неё. Маленькая ведьма, попятившись назад, попыталась отмахнутся от неё вынутым кинжалом. Но ей это не удалось: паучиха, резко изменив траекторию, шлёпнулась перед её ногами. Маленькая ведьма хотела пнуть её ногой, но не успела. Острые жала прошли через её сапог, впрыснув в кровь девочки яд снов. Уже теряя сознание, она всё же всадила в самку свой кинжал. Надо было действовать быстро, пока яд не распространился по крови и она не погрузилась в вечный сон... Ведьма нащупала мешочки, висящие у неё на поясе. В них было противоядие, если не выветривающее яд полностью, то по крайней мере значительно снижающее эффективность его действия.
Средство снов, этот яд пауков, с помощью которого они охотятся на свои жертвы, попавшие в их причудливые паутины, впрыскивается в жертву, вызывая эйфорические галлюцинации, лишающие её какого-либо сопротивления. И когда пауки начинают пожирать свою добычу, та пребывает в снах, наслаждаясь ими. Именно поэтому укус пауков снов был так опасен. Но ведьма приняла противоядие. Вспомнив о самце, она резко обернулась к сверкающей паутине: самец был всё ещё там и оплетал паутиной добычу, превращая её в большой светящийся кокон. Девочка на ватных ногах поспешила покинуть этот мир; её охота сегодня не удалась, и оставаться здесь более чревато ее гибелью.
Часть 3
Не помня себя, как выбралась оттуда на поверхность, маленькая ведьма стояла на берегу соленого озера. Уже смеркалось. Холодала. Ее голова кружилась в радужных пятнах, ее тошнило. Она смотрела на красную густую как вишневый кисель воду. А совсем рядом, почитай, под носом у маленькой ведьмы, на снежном насте четко просматривалось натуральное чудо - след шестипалой босой, нечеловеческих размеров ступни. Рядом сидел роскошный павлин с распущенным веером, дразнящим многоцветьем хвостом.
Маленькая ведьма, где стаяла там и села не способная отвести взгляд. Нет, она не испугалась. На нее вдруг навалилась чувство какой-то трудно передаваемой, пробирающей до костей безнадежности, переходящей в полнейшее равнодушие. Потом она равнодушно брела по тропинки, морозный воздух щепал ее щеки, голова стала немного ясней. Она вернулась обратно в свою хижину.
Соленое озеро, как, впрочем, и ущелье, где оно находится, напоминают двуликого Януса, так непосредственны они и переменчивы! Зимой вода в озере всегда пресная и теплая, как парное молоко. Если набрать ее, в открытой посуде можно хранить годами, и не утратит она родниковой свежести. В первых фазах третей луна трех четвертых года начинается резкое, скачкообразное засоление, да такое стремительное, что уже к концу фазы третей луны утонуть в озере при всем желании становится невозможным. Ущелье тоже не всякого пришлого примет, находясь среди трухлявых вывалов, стоящих стеной деревьев, одуряющее пахнущего разнотравья могла только привыкшая к причудам местной природы и климата маленькая ведьма.
Она добралась до своей хижины. Над маяком сияла тусклое искусственное солнца. Зайдя внутрь обив остатки снега со своих сапогов об порог, она подошла к печки. Открыв заслонку маленькая ведьма долго смотрела на мерцание огня. И что-то бесшумное появилась в мечущихся всполохах огня. В пламени печи металась, трепетала точенная девичья фигурка. Может она и вправду начала сходит с ума? Огненная фея? Саламандра? Неужели надо расценивать случившееся как знак? Дрожа от этой мысли маленькая ведьма, стала представлять, что делят дальше. Может затушить огонь или уйти восвояси?
Фигурка становилась все четче и материальной, и вот она отделилась от огня, выпорхнув в комнату на пол. Маленькая ведьма испугалась, что сейчас может загореться пол под ней. Но ничего не произошло, пламя исчезла, а фигурка преобразилась, увеличившись в размерах.
Перед ней стояла женщина в объемном чернеющем плате со множеством ленточек и причудливом узором вышитом на нем в причудливом головном убором напоминающем шапку арлекина с двумя свисающими с нее оберегами на концах шапки похожей на ушки кошки или лисы, на красных нитях. А позади нее были девять пушистых лисьих хвостов, она держала руки сложенными на груди в свободных рукавах.
- Кто ты? - спросила маленькая ведьма.
- Твой друг. - Ответила она прикоснувшись ко лбу маленькой ведьмы.
Она сознание погрузилась в бездну того чуждого нормальной психике, чему трудно, а может, невозможно подобрать разумное определение, плутая не то в лабиринтах смутных видений, не то в напоминающих реальность кошмарных галлюцинациях. Женщина исчезла, также внезапна, как и появилась.
Маленькую ведьму бросало то в жар, то в холод. Лицо, грудь, руки покрылись волдырями, одолевала одышка. И впала маленькая ведьма в кружащее, как карусель, противное и липкое забытье, через которое время от времени прорывались какие-то звуки, запахи, образы. Потом, очевидно, ненадолго, наступила звенящая тишина, прерванная оглушительным требовательным стуком. И в ее вдруг ставшее неестественно объемным поле зрения вломились два пугающе плоских, будто вырезанных из картона силуэта. С ужасом маленькая ведьма увидела, что это иссиня-черные квадратные доски с нарисованными на них мелом мужскими фигурами: губы обведены алой помадой, глаза - зеленые виноградины с пульсирующими кошачьими зрачками. Вместе с этими странными пришлыми возник, именно возник, слепящее яркий, пышущий нестерпимым жаром фонарь. Этот фонарь определенно высасывал из маленькой ведьмы все самое тайное и сокровенное.
Обратились к ней люди-доски с абсурдным требованием:
- Кинжал давай, вернем, что останется от него! - И кинжал, повиснув между ней и пришлыми, заискрившись, подобно бенгальскому огню, рассыпался красивыми и крупными желто-зелеными искрами, выгорел до рукоятки. - Без кинжала ты не опасна, стала одной из нас. Будешь добывать для нас яд снов. - Скрипучими, словно исходящими из граммофонной трубы голосами объявили люди-доски.
- У нас нет души. Это очень плохо. Для вас яд снов - корень жизни, для нас корень души. Когда он есть - мы добры и великодушны, когда нет - жестоки и холодны. Ты с высоким уровнем готовности к сотрудничеству. Яд снов, собранный тобой, будут иметь силу... Ты обязана помочь...
"Мудрено, путано все это как-то" - думала маленькая ведьма.
И сразу на секунды ей показалось, что она вернулась в привычную обстановку. Пустая комната, тускла освещенная маленькой лампадкой.
Но вот опять дурацкий жаркий свет и скрипучие голоса:
- Мы говорим понятней вас. Мы творцы всеобщего восхождения на уровень 777. Семерка - сакральное число и наш опознавательный код. Павлин, которого мы показали тебе - символ Христа. Босая ступня - наш знак тебе, что мы появимся. Мы сказали все придем еще.
С головы маленькой ведьмы будто сняли давящую чугунную шапку. Поднявшись с кровати, и открыв дверь. Она как после тяжелого похмелья, вышла, пошатываясь, в ночь в тишину. Вдохнув отвратительный воздух, сильно пахнувшей серой. "Что это преследует меня - бесы, болезнь, навязчивый бредь? - в который раз спрашивала себя маленькая ведьма."
Ночной ад продолжился и днем маленькая ведьма хотела но не могла покинут это место. Она не имела сил разрушить невидимую стену, предусмотрительно и надежно возведенную между ней и миром чуждой силой, тем не менее, как показалась маленькой ведьме, допустившей ее к бездонной кладовой отборных пауков снов. Сначала ее обуяла алчность. Но, когда на берег опустился холодный туман, она решила во что бы то ни стало вырваться из плена.
Критериев живого в чистом виде не существует и не может существовать. Должно быть, в природе вероятности существования нечто, обеспечивающее ее действительную связь между объектными и субъективным, между материей и духом.
То ли в бреду, то ли наяву она снова сидела у озерной воды, густой и красной как кисель, пока не появились люди-доски, бесцеремонно и грубо увлекшие ее на дно.
Маленькая ведьма бродила по извилистом узким уличкам каменного города утопающего в густом липком тумане. Она оглядывается по сторонам, не понимая где она находится.
Часть 4
Город быль странным пустой, за время нахождения в нем маленькая ведьма не встретила не единого признака живых существ, ни встретила, ни людей, ни животных, ни кого. Город быль абсолютно пусть. И не была в нем ни звука, лишь давящая оглушающая тишина. Старые каменные дома с деревянными рамами пустых глазниц окон и ставнями на фасадах, зачастую оборванные с петель, старые с растрескавшейся краской. Двухпокатые черепичные крыши, цвет которых невозможно было определить. С пронзающими небеса высокими шпилями. Старыми не горящими коваными фонарями. Он был пугающим, маленькая ведьма, шагая по узкой заваленной мусором и старыми вещами улице, то и дела оглядывалась по сторонам. Первым признакам нахождения людей, да и вообще цивилизации, можно назвать оставленный ими после себя мусор. А значит люди здесь когда-то жили, раз успели столько на мусорить, но куда они все исчезли? эта ее и пугала, пугала до дрожи в коленях. Тумань, обволакивал ее становясь все гуще. Мерзка, противна, ее одежда стала ввохкой, впитав в себя влагу. Ее тело прошибла противная дрожь. Улица ввела в тупик, с трех сторон девочку окружали лишь стены колодцем взмывающие вверх. В одной из стен была дверь. Маленькая ведьма подошла к ней и прикоснувшись к ручки замка. Дверь оказалась не запертой, она со скрипам отварилась, обнажив черноту проема. Маленькая ведьма вошла внутрь, лестница, уводившая вверх, пролеты, другие двери ведущие куда-то. Девочка пробовала открывать их по очереди, но они были все заперты, но одна из них находящееся, то ли на четвертом, то ли на пятом этаже подалась маленькой ведьме. Она вошла в коридор. Эта была квартира, длинные коридоры высокие потолки. Все старое, обшарпанное. Скромно обставленные комнаты со старой мебелью, кровати стулья столики иногда шкафы, трюмо или комоды, оборванные занавески на окнах. Все пыльное. Она вошла в одну из комнат, в другую, в третью. Все было одинаково и никаких признаков кого либо. Половицы под ее шагами скрипнули, и в звуке как ей показалась было едва различимое слово, она от неожиданности остановилась. И огляделась, комната была такой же, как и была. Она подошла к окну и выглянула на улицу, туман, лишь зажглись фонари, в тумане их тусклое свечение образовывали сферы вокруг них, и едва освещали булыжную мостовую.
- Проснись... - донеслось до нее эхом, едва различимое слово. - Проснись... - Снова из глубин коридора.
Она вышла обратно в коридор и устремилась в его конец, затем вошла в дальнюю комнату. На красной бархатной подушки, обшитой по краям золотистой бахромой, расположенной на палу сидела старая кукла. На ней было черное раскошное платье, в викторианской эпохи. Перепачканное пылью и грязью и в нескольких местах порванное. И такие же черные длинные волосы присыпанные пылью.
- Это ты говорила. - Сама не зная почему, спросила маленькая ведьма, обращаясь к кукле. Думая, что куклы не разговаривают и уже собравшись уйти, как вдруг услышала ответ.
- Нет. Кто ты?
Маленькая ведьма удивленно посмотрела на куклу.
- У меня нет имени. Я просто ведьма.
- У каждого должно быть имя. Вот мое имя, например...
- Мне не интересно... это... - перебила ее маленькая ведьма.
- Как жаль... Но оно прекрасное мое имя и мне оно нравятся, потому что его мне дала мая хозяйка которая любила меня. Но как мне тогда к тебе обращаться?
-Если тебе так важно это, то у меня много прозвищ в разных мирах, но ты вольна придумать и свое.
- Я не собираюсь придумывать названия, которых не знаю. Я только использую то что знаю не больше, не меньше.
"Какая упрямая кукла" - подумала маленькая ведьма. Но говорит, не стала вместо этого, произнесла:
- Я ведьма, можешь называть меня ведьмой.
- Ты назвалась ведьмой, а известно тебе что обозначает это слова, какова твоя природа?
- Нет, не совсем так. Это не просто "ведающая". Эта слова на прямую связано со стихией воды. Это название одного из духов традиционных четырех стихий ведь-ава, духа воды.
- Значить существуют и другие?
- Да. - Кукла помолчала. Потом добавила. - Так что тебя привело ведьма?
- Ты давно здесь, не могла бы ты рассказать, почему все ушли отсюда?
- Ты ведающая, к тому же скоро пойдет дождь, и ты сможешь, спросит об этом у воды.
- Я не умею. - Произнесла маленькая ведьма.
Кукла рассмеялась.
- Где я? - Спросила маленькая ведьма.
- А как ты здесь оказалась?
- Я сидела возле озера.
- Озера? Ты смотрела в озера?
- А причем здесь озера? - Недоуменно произнесла маленькая ведьма.
- Озеро это не только выделяющаяся часть ландшафта, но и зеркала глядя в которое можно измерит глубину своей природы, оно отразила тебе твой внутренний мир, глядя в который не каждый выдержит. Твои страхи желания, пороки. Это отражение всего лишь часть тебя как ты всего лишь часть отражения своего внутреннего мира. Эта часть проявления твоей истинной силы.
- Значит, я внутри пустая?
В ответ была лишь тишина.
- Значит, я внутри пуста? - Еще раз более настойчиво спросила маленькая ведьма.
- Выгляни в окно. - Произнесла кукла.
С небес упали капельки дождя, стучавшие по черепице, и залетавшие в разбитое окно, молнии разрезали небеса, освещая вир своим мнимом светом. Она выглянула в окно, город быль затоплен, вместо улиц текли реки, скрывавшие мостовые фонари и нижние этажи.
- Проснись... Проснись...
- Проснутся?..
- Проснись...
Часть 5
Она очнулась в кровати своего жилища. Голова трещала от боли, и все тело было будто разбита. Дом был натоплен, в воздухе витал приятный аромат тепла, с примешанный к нему запахом дыма. Она не могла определенно натопить печь, а гореть такое продолжительное время печь не могла. Сколько она так провалялась? Возник у нее в голове вопрос. Она попыталась определить, сколько прошло времени. И кто тогда поддерживал огонь очага столько времени? Но не смогла ответит ни на один из этих вопросов. За закрытыми ставнями яростно колотил ветер. Наверное, очередная снежная буря погрузила мир в белые объятия холода и снега. Она сделала робкую попытку приподняться, но это у нее не получилась. Рядом с ней была та женщина, которую она не почувствовала и обратила на нее внимание когда посмотрела в ее сторону наклонив голову на бок.
- Что это со мной? - Произнесла маленькая ведьма сухими губами.
- Тебя укусил паук снов. - Сообщила ей женщина, мягким голосом как мать обращается к своему ребенку.
- Что? - Не поняла маленькая ведьма.
- Ты чуть не погибла, тебя укусил паук снов, - Еще раз сказала незнакомка, - и ты свалилась в их сеть грез. Ты все это время пребывала в эфарических ведениях.
- Где это было? - спросила она, прикоснувшись тыльной стороной ладони к своему лбу. Жар ещё не сошел.
- В пещере заросшей мхом. - Сказала она.
- Быть не может. - Произнесла она. - Я отчетливо помну, что паучиха бежала ко мне по арке, и я успела от нее отбиться кинжалом. Да где он?
- Кинжалом? - произнесла она, по-птичьи наклонив голову, посмотрев на маленькую ведьму своими фиолетовыми удивленными глазами. - Она спустилась па паутине с сверху и укусила тебя за шею. - Произнесла женщина.
- Там в сети трепыхалась какое-то странное существо, которое я не помну, что бы водилась здесь. Я засмотрелась на него и упустила момент приближения паука снов.
- Не было там никого кроме тебя и пауков снов. - Утвердительно сказала незнакомка.
Действительно у нее на шее был след от укуса, который болел, на лодыжки, куда помнила маленькая ведьма и укусила ее паучиха, ничего не было. Значить, что было после, это были всего лишь иллюзии вызванные ядом пауков снов. Самки довольно коварны и предпочитают нападать из засады, что бы жертва не могла их увидит, они не нападают так вероломна. Не несутся на свою жертву в открытую, демонстрируя свое превосходства. Они кусают тогда, когда полностью уверены в своей безопасности и жертва не сможет, причинит им вред. Значить и те пришлые, и та кукла в пустом городе. Все это была иллюзия, рожденная ее разумом. Но куда делся ее кинжал?
- Так кто ты такая? - спросила маленькая ведьма еще раз таинственную незнакомку.
- Я твой друг. - Ответила она, не скрыв удивления на своем лице.
- Я не знаю тебя. - Ответила маленькая ведьма.
- Можешь звать меня голосом океана. - Мягка ответила она.