Аннотация: Злачные места открываются и утром, а клубная жизнь идёт круглые сутки и в любые времена!
Хищные да зловещие клещи века
В пивном зале стоял тот самый шум, который принято называть "серым". Что, в общем, в порядке вещей. И совершенно не высматривалось мест, свободных для посадки. Несколько странно, учитывая ранний час: солнце только поднялось над горизонтом и его лучи, пробивавшиеся через жалюзи, были ярки, но прохладны.
Заведения напротив еще не открылись. Впрочем, эта забегаловка класса экстра тоже, но бармен - криворукий и кривопальций Эрнест, окрестивший свое заведение "Борщами солоно нахлебавши", всегда на посту. Злые языки утверждали, что Эрнест не только окрестил заведение, но и сделал ему обрезание, но я стараюсь не погружаться в вопросы религии.
На что хозяин надеялся, выдумав подобное название? А это прояснял его самодельный плакатик-реклама "Заходьте, хлопцы! Усих укормлю борщами". Мое мнение: как мертвому виагра в кармашке погребального костюма. (Эрнест до сих пор думает, что борщ - такой сорт красного пива)
На самом деле, Эрнест где-то услышал, что для канадцев украинцы - как поляки для американцев. Вот и пытается сделать вид, что хозяин - последний лох, которого легко обмануть. Но это не мои проблемы.
Посетители расположились неравномерно: где по одному, где по двое, по трое за столиками. Публика разношерстная. Отдыхают тут все, кому лень заниматься экстремальными видами спорта. Меряться животами и количеством выпитого пива - не в счет.
Худющий чернокожий мужичек, не то Чешунча не то Чурубаша, лениво гоняет шваброй ведро с грязнущей водой. Игра в керлинг. Второй чернокожий, тоже не негр, а больной меламинозом, - ящик с пивом, будто двухпудовую гирю таскает. Как этого звать, даже смутно не представляю. Язык на плечо, глаза навыкате. Слабак.
Хоть бы стулья со столов в рабочее седалищное положение привели, бездельники. Нет на них надсмотрщика с плантации сахарной свёклы - бабы Гали, как в моём детстве. А мы, бедные пивоманы, теснимся из-за них плечом друг к дружке. Туристы - люди неместные по определению: обычаев не знают, традиций не разумеют, и думать не понимают, что эти стулья можно на пол снимать. Самим, в смысле.
Но я не таков. Старожил! Конечно, сидеть хоть на стуле и за столом, но без пива - не хотелось. Подошел к Эрнесту, якобы запамятовав, что должен ему. Да я всем должен.
- Здоровенный булл! Хеминхуэй! - я его иногда так зову для смеха. - Когда уж "Дидо и Мора" намалюешь, амиго?
Особливо нравится наблюдать, как Эрнест делает вид, что понял юмор. Даже улыбаться пытается, но выходит гримаса человека, закусившего соусом с Чили фужер коньяка. Мож, и на самом деле понимает?
- Слышь, кубинец - кур любимец, праздник всегда с тобой, ци шо? Як там дядьку Че поживает, не передал шче усю уласть Фигею с Гастры? Не поменял Кубу на шару?
Не нальют, буду еще приставать - это я умею.
Морг-морг, словно проснулся Эрнест, и тут же славно нацедил в емкость белый напиток с пеной цвета детской неожиданности. У меня детей нет, но так говорят. За столик свой я не поплелся, все одно мое место уже заняли бугаи в белых халатах. Врачи - не врачи, официанты - не официанты. Может, капитаны дальнего плаванья? Или таможенники?
Сижу вполоборота в зал, рассматриваю перспективу. А она такая не радужная - не радужная. Но живет вера в надежную любовь ко мне продажной девки по имени Фортуна. Может, чего да обломится? У Эрнеста больше одного бокала за вечер не выдоишь. Белохалатники чокаются кружками наполненными жидким пшеничным золотом. Или даже медовым сиропом. Хотя все же к пиву больше подходит "янтарное". Янтарь он такой разный. И мухи в нем попадаются. Чем не пиво?
А мне что? Я вполоборота. Наслаждаюсь вкусом горьковатого напитка. Гляжу округ. Любуюсь интерьером. И вот что открывается мне: блестят никелем трубчатые элементы каркаса. Воняют креветками дары моря, стоит стук, будто дятла бьют о стол как воблу, а в воздухе - суетятся пивные капельки в пять ангстремов диаметром. Хрустят хлебцы. Заливисто смеются женщины. Щекотят их, что ли? В центре зала, сдвинув четыре стола в квадрат, собрались какие-то скандинавы. Может - датчане, может - швегры. Эти нынче даже в китайцы готовы записаться, уж очень у них НДС на родине вырос. Горланят песню на бельгийском... или на швегрийском. Может студенты? Над соседним столиком в сигарной дымке висит топор. Видимо, кто-то показывает фокус "Домокл".
В груди маленькая верочка, что кто-то из знакомых обратит на меня внимание и призывно поднимет руку, похоже, решила соснуть. Нужен я тут кому, как же. Все заняты делом: радуются жизни, а ваше место, как во время чужого пикника, - на обочине, стеречь машины... Хоть иди, ищи улитку, склоняй к сожительству.
Ну, как говориться, под лешачий камень ничего не протечет. Достал любимую губную помаду. Тотчас с десяток ладоней появились в воздухе. Это мой любимый трюк. Выберешь столик, усядешься, а потом скромно так:
- Кто-то на стойке бара оставил...
Тут надо выбрать одинокого и не очень агрессивного вида. Вон он, голубь.
Пришлось протискиваться между столиков и по пути получить пару дружеских шлепков. Не люблю этот способ.
- Привет, старче. Тут кто-то на стойке оставил. Твоя?
Мужик, уже покрывшийся капельками пота усердно закивал.
- Ну, заказывайте. А я свежий анекдот расскажу. Слышали, что нельзя наливать молодое вино в старые мехи? Но только специалистам известно, что новые мехи можно сделать и из шкуры старого козла.
- Ха! Этому анекдоту лет так две-три тысячи, не меньше.
А он быстро оправился. Видимо получить с него пиво не столь простая задача, как казалось.
- Нет. Я его только вчера услышал.
- В Древнюю Грецию не летал на машине времени?
- Ну, расскажи свежий. Я его запишу.
- Ого! Анекдоты собираешь? И кто ты по профессии? Фольклоролог?
- Структуральный лингвист.
- Врешь. Я в детстве читал про структурального лингвиста, когда еще грамоте обучался. Он фиолетовый, маленький и одноглазый, - собеседник, довольный шуткой, рассмеялся.
Как же мне захотелось засветить ему в рог пивной кружкой! Но не за то, что сморозил глупость, а за то, что теперь ни в одну пещеру не зайти, обязательно на их слова матерные наткнешься.
- Фиолетовый и одноглазый? Это мой коллега. Когда его снова увидишь, считай, что допился до чертиков. Или у тебя мальчики кровавые в глазах?
В таком состоянии - безденежья - порой выгодно делать вид, что оскорблен.
- Ну, ладно... Давай я тебя пивком угощу. А ты мне расскажешь, чем занимается структуральная лингвистика.
- Например, происхождением слов, - враз подобрел я к нему. - Очень интересно. Вот возьмем слово "абитуриент". Что оно означало в самом начале? Окончивший. Теперь - поступающий. А? Прямо противоположное значение. Так получилось случайно. А с другими словами такой кульбит проведен нарочно. Ну, например, "провокатор". Кто это такой? Это несправедливо осужденный на Форуме римским сенатом, который апеллирует к народу. Или вот, слово "фашисты".
- Не надо про фашистов. Многих в прошлое перетянули, чтобы с ними покончить.
- И многих в будущее... Но речь не о том. Раньше это слово обозначало "крайние националисты". Но потом стали говорить, что и фашизм, и интернационализм - одного поля ягоды - и хоп! - смысл слова поменялся. Так что...
Кажется, он захотел открыть рот, чтоб продолжить мою мысль в том направлении, мол, что и меня можно назвать фашистом в изначальном значении этого слова. Дурак! Ненавижу. Не потому, что он собрался обозвать меня, а потому что ненавижу дилетантов и любителей. Просто перевод слова "фашист" дословно будет "партийный". Надо знать не только политику. Откуда дилетант узнает, что есть такое слово "фашина" - связка хвороста. Откуда ему, неандертальцу, пусть даже с доступом в будущее, знать, что у итальянцев в начале двадцатого века был именно такой знак: связка молний? Дилетанты... Путешественники. Зашел, глянул - что-то сверху схватил - и дальше.
Особенно в этом смысле опасны дилетанты с дипломами. Вот он прослушал курс в институте, услышал десяток баек от профессоров-доцентов: и вот уже он "специалист". Особенно это заметно в медицине и психологии. А уж если ученую степень получат, держись подальше.
Видимо угадав, что пускать мысль в свободное плаванье небезопасно, оратор прикусил язык и начал шумно отхлебывать пиво.
А после и вовсе пропал. В прямом смысле, уж не знаю, на какой порог наткнулась у них, там, река времени... А может, лимит на будущее бедняга исчерпал за пивом.
Но мои мысли уже двигались в другом направлении со скоростью бешеной лошади. Надеюсь, знаете разницу между бешеной и взбешенной? Я нехотя вспоминал, чем меня били по голове. Бутылкой шампанского, бутылкой из-под шампанского, шампанским без бутылки. Это когда оно замерзло: бутылку разорвало, и меня - за то, что я забыл что выставил охладиться, им же и били. Дальше: кедами, сапогами кирзовыми, резиновыми, хромовыми, унтами, ботфортами, вьетнамками, берестовыми лаптями, балетками. Хотя балетками - нет, не били. Сказали, что это святое, сняли и били босыми ногами. Табуреткой, пластиковым стулом, зонтиком из "Маргариты" и пляжным зонтиком. Шезлонгом. Прикладом. Шомполом. Опять обманулся. По голове шомполом не били. А зато - куском асфальта.
Было жарко, по улице прошли танки. И взрыли дорожное покрытие. Алекс Харч поднял здоровенный ломоть асфальта и надел себе на голову. Тот от столкновения с каской осыпался. "Можешь так?" - спросил он меня. И только я ответил утвердительно, кто-то сзади, наверно Виктор, надел мне ломоть асфальта прямо на бейсболку.
После я долго тренировался на кусках бетона. Думаю, больше у них со мной эта волшебная штучка не пройдет.
- Привет!!! Сколько лет, сколько зим!!!
На освободившийся стул бухнулся верзила с радостью написанной на опухшей физиономии. Главное, что я не помнил его. И не знал, кто я в его глазах: Эмиль Боев, капитан Пиркс или Станислав Е. Жилец.
- Смотрю: Стас или не Стас? Пригляделся - Стас!
Фу, отлегло. Как капитана Пиркса меня приговорили к расстрелу. Да еще и расстреляли. Вскрылась та некрасивая история с допросом робота-ремонтника.
А Жилец - это и есть моя сегодняшняя ипостась.
- Привет. Забыл дома бумажник. Угостишь? Э-э-э...
- Фил! Просто Фил!
А, черт! Это как раз тот писатель, который был моим прикрытием в "творческой поездке". Пишет исторические романы. Из жизни вымерших народов.
- Что новенького?
- "Вторая половина девятнадцатого века. Петербург. Ресторан. Столик на четверых. За столиком трое. Два брата Жемчужниковых и Толстой. Набрались изрядно. К ним подсаживается корреспондент "Московского масона":
- Господа, я слышал, что вы являетесь отцами Козьмы Пруткова. А не соблаговолите ли рассказать для наших читателей, кто его мать?
- Мы сейчас идем в вестибю-ю-юль, пойдем с нами... ик... мы ее тебе там и покажем, - позвали писатели Жемчужниковы журналиста.
- Зачем же в вестибюль? - заартачился любитель интервью.
- А не пойдешь, мы тебе прямо здесь Кузькину мать покажем!!! - на весь зал заорал Алексей Константинович, замахиваясь стулом...
Вот так, из ничего, рождаются афоризмы..."
Фил радостно захохотал, призывно махая бармену рукой с четырьмя растопыренными пальцами. Да, я честно слушал его и заслужил свои полторы пинты.
- Сам придумал?
- Нет, прочитал в журнале.
- Каком? Не "Вопросы литературы"? Там, кажется, раздела "юмор" нет.
- Не нравится - не слушай...
Да я бы и не слушал, да пиво ещё хочется.
- Ну, не обижайся. На самом деле мне понравилось. Ну, не обижайся. Давай, расскажи еще что-нибудь.
Фила долго уговаривать не пришлось.
- "Прадедушка основательницы дома мод мадам Шанель служил лейтенантом гусар. Среди друзей он прославился тем, что каждый день денщик приносил ему по две бутылки вина, а женщины так и липли к мосье Полю. (Просто от него не воняло так, как от его коллег-кавалеристов, поскольку вино употреблялось исключительно для обтирания.) На все вопросы сослуживцев, почему его никто не видел пьяным и в чем причина успеха у дам, Поль, открывшийся только правнучке перед смертью, в весьма преклонном возрасте, неизменно отвечал: "Это секрет Поля Шанеля"."
- Знаешь, Фил, из этого можно было бы написать роман. Исчезнувший народ, французы, кажется. Они ведь растворились в итоге в шергенцах? Запахи вина. Коней и немытых мужчин. Костюмы гусар. Дамы. Жулик - денщик. Ты можешь, Фил. Ты - великий писатель.
- Могу Стас. Но не буду. Зачем? Зайди в библиотеку. Пройди между книжных рядов. Мой новый роман потеряется среди гор, гор черных букв. И среди космоса желтой бумаги.
- Ну, не знаю. А Строгов? А Минц?
- Это гении. А я - просто талант.
- Выпьем за твой талант?
Согласен. Некрасиво. Но кружки уже пусты. А так принесли новые.
- Вот, говоришь: " Это гении". А "Полюса благолепия" Игнатовой, "Неизданный Сянь Ши-Куй"?
- Ну, я не знаю! Это какая-то некрофилия! Неизданный Сянь Ши-Куй! Ну, не хотел Саня это публиковать. Ну, считал это не доделанным. С какой стати и почему печатают?...А про Игнатову я вообще молчу. Графомания. Это графомания. Кто, в каком бреду может назвать "Полюса благолепия" эротикой? Да это порнография какая-то. Ну вот, давай откроем в любом месте:
"Я помялась: - Может мне остаться? Он немного помялся: - Оставайтесь". Твою мать! Что такое мяться? Может, конечно, она не знает разницу между мяться и мямлить. Допускаю. Но допускать в литературу ее было нельзя!
Эк, разошелся Фил. Лично я вообще не любитель женской прозы. Но вот определять чем порнография отличается от эротики - увольте. Фил, кстати - хорош. Наизусть цитировать не любимого автора может далеко не каждый. Тема настолько оказалась волнительной, что настоятельно потребовалось освежиться в мужской комнате.
Каких только обрывков разговоров не наслушался по пути.
- В овощах хрущи!
- Экономика должна быть экономной!
- Щи, варившиеся на хрящах...
- В ящиках - мощи ящера!
- Черт побери!
- Жареный хвощ - это вещь!
- А ху-ху не хо-хо? Старый хлыщ!
- Камо грядеше?
А это уже ко мне.
- Оскар, как? Ты тут?
- Ну, можно по родственному, по-польски - Кароль. Помнишь, что это одно слово, но на разных языках?
Ну, конечно тему своей дипломной работы я помнил.
- Есть необходимость отозвать тебя из пенсионного отпуска. Зачем? Подсядь к тому столику и поговори с клиентом. Вот подъемные... Его жизнь - на твое усмотрение. Хочешь что-то спросить?
Как говориться, будешь много знать - умрешь не состарившись. Когда в руке пачка кредитных билетов - задавать вопросы можно только тогда, когда собираешься их вернуть.
И вот я уже за нужным столиком и собеседник держит меня за пуговицу:
Похоже, пива в себя он влил много, раздало бедного по сторонам. Но хоть мне проставил инфу... Дальше мои дела пройдут удачно, я это чувствую.
- А вот ты знаешь, что все вещи - имеют душу? Но не все! А только те, в которых вложили душу. Инопланетяне. Вот, смотри.
И показал... Шарик - не шарик, кубик - не кубик, рубик - не рубик. Какое-то странное хреновище, мерцающее зловещими вспышками. Я застыл, зачарованный, а собеседник продолжал гундусить.
- Не гунжу я. Я. Я - Сталкер, а это должно звучать гордо, - а у самого слезы малиновые из глаз, размером с кедровый орех. - Я знал, на что иду, готов был к любым трансформациям. Что руки до земли вырастут, третья нога ... как у собаки, или клыки до подбородка.
Показал - хоть сейчас на роль Драко Зауральского. "Я должен тебя убить, Рокки".
- Но это... Это уже слишком!
- Да? - спросил я. - А что - это? Трогай!
Застеснялся бедняга - женщины кругом с голубыми волосами, в туниках и бальных платьях. Шепчет на ухо.
- Меня жена бросила, - и плачет.
- Ну... - что тут мне еще сказать. - За все надо платить, даже за пиво... Твоя работа, наверное, высоко оплачивается.
- Какое? Это раньше был процветающий бизнес. Цена на артефакты сильно упала.
А потом как захохочет... Я и оставил его таким, хохочущим, все равно с безумца пива больше не выцедишь. Возле стойки толпа собралась, какой-то по виду индус развлекался со своей мартышкой.
- Это не индус, - пояснил мне Эрнест. - Мой знакомый, с острова Маврикий.
- Я с Мальты, - обиделся любитель диких обезьян. Ну, у него и слух.
- А, - махнули все рукой. - Не все ли равно.
- Так вот, это не простая мартышка, а мартышка дрессированная. У меня даже прибор есть трехкнопочный. Нажмет мартышка на красную кнопку - получит банан. Нажмет на желтую...
- А если мартышка нажмет на черную кнопку? - вылез не то скандинав, не то финн, а может и северный галл, до них всегда доходит, как алкоголь до хвоста удава.
- Не! - только успел вскрикнуть Мальтиец.
А финна-скандинава уже всего перетрясло... потом и вовсе на молекулы расплющило. Запах получился препротивнейший - никакого бизнеса для Мальтийца и его макаки. Но сам виноват - надо было "Инструкцию по ТБ для дураков" разработать.
Я опять отошел и чуть не сел за столик к одному типу, с толстыми линзами на стеклах - бинокулярными.
- Ты что?! - заорал тип, выдергивая стул из-под моей задницы. - Это же умынулклад-ДЕТ! Чтобы им пользоваться, нужно восемь семестров и основательное знание квантовой алхимии класса ВИШЕР!
Тут я совершенно явственно понял, что сегодня придется кого-то убить. И вот этот типичный интел, которому к лобным долям пришпандорили пентиум, не самый плохой контингент.
- У тебя пентиум? - спросил я его напрямик. Гордый ответ:
- У меня октаум, - его на самом деле спас. Уважаю новое поколение вживленных чипов. Просто считаю, что пять умов - число не счастливое.
Ну, я понял, что пива не дождешься. Пришлось опять к сталкеру подсаживаться, благо хохотать, безумствуя, он перестал. А бутылка трехлитровая у него только отпита. Ни слова не говоря, мне в бокал нацедил.
- Нет, - говорит мне доверчиво. - Я не могу так больше.
И опять со своей игрушкой непонятной играется.
- Я ухожу.
- Стой! Куда?!
А этот только крепче шарик сжал, мигнул и исчез. Вот же - пиво с собой забрал, все три литра без малого. И зачем ему там, куда он попал, пиво?
Я вздохнул и пригнул следом в не закрывшийся пока портал. А почем знать, что он там имел в мозгах? Может, историю нашу? Или что похуже нашей истории? Хотя это вряд ли возможно.
Вот....
Вот так я и перенесся сюда, в прошлое Планеты, в тело своего малолетнего предка. Где не летают космические корабли, а шкандыбают каботажные космические лодченки, где клонирование считается преступлением, а арабы еще обживают Европу, где нефтепродукты используют как топливо, а ... Да что мелочиться! Где я был вчера выпорот за двойку!!! Ха, - сказал на уроке литературы, что карточные игры дали русскому языку слов и понятий больше, чем любая из наук! Еще и колоду директору отдали. Ну, ничего... Зато я точно знаю, кем буду, когда вырасту. Стану букмекером.
На дату первого контакта с инопланетянами и на возраст контактера с нашей стороны принимаю ставки уже сейчас. Пока не поздно.