Как бы пустыня, но сыро. Из растительности - кусты без листьев, в две или три хлипких, под цвет красно-бурой почвы, веточки. Душно. Небо - без солнца. Весь купол - скорее белый, чем серый. Тишина. Даже песо под ногами не шуршит.
Внезапно моим глазам предстала река. Медленные черные воды. Вряд ли рыбы или раки могут жить тут. Мертвый цвет. Напоминает нефть, разве что без маслянистых переливов. Но хоть какое-то изменение пейзажа.
А вот и примечательный штрих сей безрадостной картины: недалеко, вниз по течению возле берега чуть покачивается лодка. И в лодке - человеческая фигура.
Уже когда до лодки осталось с десяток шагов здоровенная собака, лежащая у самой полоски воды встала, потянулась и направилась в мою сторону.
Я остановился в замешательстве. У собаки в наличие имелось три головы. Цербер.
Внешним видом псина напоминала скорее увеличенную дворняжку, чем дога или мастиффа. Но эти три головы...
Цербер уселся, уставился на меня. Ощущение не из приятных, следует заметить.
Я стоял, не зная что сделать.
- Хочешь на ту сторону? - Задала вопрос "коренная" голова.
Я пожал плечами, секунду подумал и ответил:
- Кажется, да.
Мой ответ не слишком обрадовал зверя. Кажется, трехголовый рассчитывал на нечто иное. Однако, очевидно, что у него был план беседы, от которой отступать не принято:
- Ты пройдешь к лодочнику, если выиграешь в шашки. Согласен? - Это в разговор вступила левая голова. Мне показалось, что она принадлежала особи женского пола.
Мне пришлось еще раз пожать плечами. Можно и сыграть.
Цербер принялся разрывать песок лапами: там у него оказалась спрятана складная клетчатая доска и фишки двух цветов.
При этом правая голова, самая молодая, напевала приятным сопрано:
- Шашечки, шашечки, теплого мая привет.
Шашечки, шашечки, целый букет.
А правая, демонстрируя недюжинные знания, бормотала:
- Давненько не брал я в руки шашек... Давненько...
Первую партия сгоняли быстро. Вторую - тоже. Третью Цербер вымучивал, как мог тянул время, но проиграл и в третий раз.
Во время четвертой партии левая голова решила вывести меня из себя, и из ее пасти понеслись оскорбления личности и негативные измышления о моих родственниках. В основном - близких. Сучья голова добилась своего - я разозлился. В итоге три чужие шашки застряли в "сортирах". Вот такой была моя месть.
После пятого проигрыша Цербер играть расхотел. А мне его желание-нежелание совсем до одного места. Взялся - играй!
- Так тебе что, шашечки или ехать? - Наконец сказал Цербер
- Шашечки, - честно сознался я.
- Ну, проходи к лодке.
- Давай сначала правильно расставим все запятые. - Предложил я.
- Это что такое? - Угрюмо спросила левая голова.
- Это финишная операция при вычитки текста в ворде, - я охотно делюсь знаниями.
- Предложил играть не я? Не я. Играем в поддавки? В поддавки...
- Как в поддавки? - Поразился Цербер хором.
Собачка задумалась. Что-то тут песика смутило.
- Послушай, - наконец сказал он.- Если ты играл в поддавки, то должен был стремиться проиграть. Я не стану говорить про себя, но то, что ты выиграл в данной ситуации -выглядит несколько странно.
Я поджал на секундочку губы и дернул левым плечом. Пусть трактует как хочет.
- Наверно, это была ничья?
- Согласен. Решающую?
- Можно передохнуть?
- Пожалуйста! - Я являл собой саму вежливость.- А перекусить чего есть?
Цербер в сомнении попереминался на всех четырех лапах, но все же побежал прочь и вскоре вернулся с банкой консервированной кукурузы. Маленькую пластиковую бутылочку пепси со вкусом вишни собачка принесла по собственному почину.
Подкрепившись, я огляделся. А что? Жить можно. А вот что меня ожидает на там берегу - большой вопрос.
- Может, во что еще поиграем? Ты во что умеешь?
- Только в шашки - сконфузился Цербер.
Сгоняли еще несколько партиек. Все они кончились одинаково: я выигрывал. Цербер стал наглеть. На ужин еду не принес. А потом его куда-то вызвали. По возвращению мой партнер выглядел не важно.
- Обманул? - С горечью спросил он. - Знаешь, сколько раз ты у меня выиграл? Знаешь, какой долг у меня образовался? Знаешь, что мне теперь за это будет? Почему ты не поехал на ту сторону?
- Меня там того, распылят. - Ласково ответил я. Умный я. Ну и нагрешил изрядно. Так что на ту сторону мне не с руки.
- Теперь и мне не с лапы, - грустно пошутил Цербер центральной головой. - Давай думать, как выходить из положения.
- А может, мы станем раком? - Внезапно предложила правая голова собаки.
- А это неплохая идея, - согласилась левая собачья голова.
Я в замешательстве уставился на центральную голову. Может, она воспротивится? Не тут то было!
- Видится мне, это единственный выход. Долги сгорят.
- Э,э! - Постарался я обратить внимание на свою скромную персону. - А мое мнение никог тут не интересует? Я совсем не хочу, что бы вы становились раком.
- А не надо было так много выигрывать. Теперь вот давай, пользуйся.
- А если я не хочу?
- Ишь ты! - Возмутилась левая голова. - Не хочет, видите ли! Как выигрывать - так хочет... А нам раком стать - не дает. Все вопрос решен! Пошли!
- Не понимаю, что это, вам удовольствие доставит?
- Нам? Не надо так шутить. Иди быстрей. Раньше начнем - раньше кончим.
Становился раком Цербер долго и основательно. Сначала у него выросла третья пара лап. Потом тело стало обрастать хитиновым панцирем. Центральная голова видоизменилась, приобрела массивность, коническую форму, глаза вывалились из орбит и приподнялись на неком подобии антенн. Правая и левая головы сделались клешнями.
Когда пертурбация завершилась, Цербер, ставший раком, мне прошепелявил:
- Сейсясь я сисню - сягясивяй селание скосей.
И свистнул. Так свистнул, что у меня вся мясо на теле задрожало и хотело сползти с костей. Но желание я загадал.
В общем, на существование нынешнее особо не жалуюсь. Работы - нет. Я оказываю Церберу консультации с лодки, и еще никто у него не выиграл. Куда делся старый лодочник - меня не интересует. Откуда Цербер приносит банки кукурузы и пепси - тоже. И меня нет ни на том, ни на другом берегу. Если через несколько тысяч лет надоест, я думаю, Цербер захочет взять реванш. А после ему придется опять стать раком. Надеюсь.