Аннотация: Постапокалиптическая фантастика. Нeбольшое количество людей выживает на просторах нашей Родины после глобальной катастрофы.
15. Момент.
- Вован! Справа! Справа заходи!
Поразив зверя в самое уязвимое место - шею - Крот оттолкнул нанизанное на острие копья тело ногой. Очень болело укушенное плечо. Кое-как перебинтованное, оно отзывалось адской болью при каждом движении руки. Спасибо Игоряне - два стакана бражки из дикого винограда пока что успешно действовали как обезболивающее. А то, что координация немного нарушилась - так настоящего воина это никогда не смущало.
Крот немеющей ладонью размазал по лицу заливавший глаза пот и снова заорал, что было сил, надрывая связки:
- Вован, сучий потрох, бери своих и на правую сторону!
Поселенец до хрипоты драл горло, но тот, кому были адресованы эти слова, его не слышал. Он был занят. Занят так, что все посторонние звуки, в том числе дикие крики Крота, абсолютно не могли привлечь его внимания. Вован бросил копье возле рогаток и кинулся в самое опасное сейчас место. Он орудовал секирой, ухая и хекая, наотмашь ударяя очередной раз по звериному телу. Рубил отродий, куда только мог дотянуться. Знай, бегай себе вдоль колючки да рази врага. Как бы все нормально, да страшило то, что зона возможного проникновения с каждой минутой расширялась, а количество защитников уменьшалось. То один, то другой поселенец Коммунарки выдергивался длинной сильной лапой за ограду из колючей проволоки, где сразу же погибал страшной смертью. А звери тут же бросались на ограду с новыми силами. Давили, не зная страха и усталости.
Крот покрутил головой. Влево. Вправо. Где все? Большинство попрятались как крысы. Неужели им непонятно, что с прорывом обороны поселение обречено. Кто будет стоять перед отродьями? Женщины? И так уже те, кто посмелее и поотчаянее, практически в упор разили врага из луков. Или из арбалетов, вдвоем натягивая упругую тетиву. А среди них бегали с криками некоторые поселенцы, что вполне сейчас могли бы стоять в обороне. "Скоты... паникеры..." - процедил сквозь зубы поселенец.
Тяжко стало на сердце у Крота. Не было единого руководства у Коммунарки после того, как ушел Никола. Не так все было хорошо, как казалось на первый взгляд. Много появилось всяких доброхотов, желающих "справедливости и демократии". Только за одно это непонятное последнее слово Крот готов был провалить череп очередному "справедливому демократу". Когда дело касалось конкретных действий, ситуацией управляли личности, а не некие "советы" или "фракции". Семен был хорошим управленцем и тактиком, но ему не хватал жесткости и решимости в определенных вопросах. При поддержке Саныча и его "легионеров", Семён мог управлять поселением без особых проблем. Но стоило тем отлучиться, как назло напали звери, причем не одним гнездом, как обычно это случалось... И сразу нашлись те, кто с воплями "да я же говорил..." принялись сеять панику и хаять старосту. То он сделал не так, там не досмотрел, здесь не укрепил оборону и так далее. Само-собой, как альтернатива, предлагалась своя кандидатура. И чем больше увеличивалось количество жителей Коммунарки, благодаря переселению людей из иных малых поселений, тем чаще возникали такие случаи.
Вот и в этот раз все желающие сместить Семёна, пытались руководить каждый по-своему или активно давали советы, в то время как сам староста единственной работоспособной рукой колол короткой пикой зверей, рвущих об опасную колючую проволоку свою кожу. Никола однажды во время атаки выбросил самого голосистого смутьяна за ограду. "Давай там распоряжайся" - сказал вслед. И сразу количество желающих оспорить власть тогдашнего старосты упало до нуля.
Сначала Никола, потом Семен, а до них другие старосты не уставали при случае благодарить Саныча за создание маленькой армии. Текучка в кадрах у "легионеров" все же была. Практически незаметная, но присутствовала. Один, через пол-года или год, другой воин покидали "законное бандформирование", как его называли, улыбаясь, поселенцы. По причине личной несовместимости, тяжести обучения или каких либо собственных мнений бывшие "легионеры" вливались назад в общину. Но маломальская закалка и некоторые воинские умения у них оставались - Саныч умел учить. Либо, если ученик был "трудный", вбивать. Да так, что умение потом опережало рефлексы.
Вот на поддержку этого маленького воинства и опирался действующий староста. А воинство получало всяческие поощрения от него. Можно заметить, вполне заслуженные поощрения.
Эх... Вован вытер лоб и на мгновение остановился перевести дух. Прут и прут, как сумашедшие. Да что там! Они же сумашедшие и есть. Точнее безумные, ибо ума у них нет, а есть только ненависть, злость и голод. Однако, поселенец заблуждался - звери были умны, только мыслили не так как люди, по другому, и никогда не опирались на инстинкт самосохранения. Вот и сейчас одно отродье в попытке перемахнуть через ограду из колючей проволоки, зацепилось, запуталось в ней и, сопя, рвалось к Вовану. Тот не стал дожидаться, пока зверь освободится и одним движением раскроил ему череп. Отродье задергалось и обвисло, поддерживаемое шипами колючей проволоки.
О колючке стоило сказать отдельно - это была не та стальная проволока, что натягивалась в старые времена над всякими сомнительными обьектами. Эта "колючка" исполняла свою функцию по полной - не натянутая, а как бы разложенная кольцами по перимету поселения, она сразу же впивалась в того, кто чуть мог задеть ее. Как живая, хватала жертву и опутывала ее с ног до головы, разрывая шипами-ножами кожу и ткани до кости. Расположение в несколько рядов и ярусов до сих пор не пропускало ни одного врага на территорию Коммунарки. До сих пор...
- Вован, едрит-мадрид, вона почти пролез!
Крот метнул короткую тяжелую сулицу за плечо не успевавшего за командой Крота поселенца и скривился от прострелившей плечо боли - "анестезия" выветривалась. Копье пробило грудь зверя насквозь. Тот зарычал, схватился за копье в попытке его вытащить, но силы покидали отродье с каждой секундой. Свисавшая длинными клочьями покрытая космами кожа обильно кровоточила. В итоге через несколько ударов сердца отродье плавно опустилось в лужу собственной черной крови и, дернувшись в пробежавшей по телу судороге, испустило дух.
Хек! Раскроив череп отродью самодельной секирой, Вован оттолкнул в сторону размахивающего копьем юного защитника Коммунарки, чтобы не заслонял живописный вид на заляпанного чужой кровью Крота.
- Иди знаешь куда, Кротяра! Я тут, между прочим, не отдыхать подошел!
Хек-хек! Два удара по спине и шее очередного запутавшегося и повисшего в колючке зверя, почти отделили тому голову от тела. Но внезапно просунувшаяся между проволочных колец мохнатая лапа ухватила Вована за предплечье и дернула за территорию. Поселенец повис в кругах колючки, неистовым криком оглашая Коммунарку. Подскочивший совсем молодой паренек расплющенным и заточенным по кромке прутом одним взмахом отхватил зверю кисть. Отродье, захлебываясь воем, исчезло среди собратьев, окропляя их тела вишневыми, практически черными каплями со среза обрубка. Крот с другими подоспевшими поселенцами распутали проволоку и сняли повисшего в "колючке" Вована. Похлопав его по поцарапанным и кровоточащим щекам, Крот сказал всего лишь одно наиболее актуальное в этот день слово:
- Жив.
Вован поворочался, приходя в себя - хоть с его организма были сорваны весьма большие клочья кожи, но он не ощущал достаточно острой боли. В такие моменты не до нее. Главное - жизнь, неперестающая бежать по венам и артериям. Жив, а там посмотрим. Вован перевел дух, вскочил и с новыми силами кинулся на оборону периметра. Но тут ему не повезло снова - мелкий молодой и от этого более опасный зверь, что удивительно самка, пробежал по своим барахтающимся в кольцах ограды сородичам и прыгнул на Вована. На лету скрутить ему шею не получилось, а вот приличный клок волос поселенец потерял и вдобавок от удара отродья отлетел в сторону. Покатившись по земле, он выронил топор - изделие, сварганенное Вакулой из куска бронещита. Подняться сразу у Вована получилось только на четвереньки.
- Легкий нокдаун, как минимум. - Бормотал поселенец, грязной рукой пытаясь пощупать рваную рану на коже головы. - Чуть скальп заживо не снял.
Самка завыла.
И тогда отродья принялись преодолевать колючку по ее следу, оказываясь непосредственно внутри поселения. Сразу же вокруг каждого из них закруживался маленький круоворот поселенцев с оружием. У разрозненных зверей в те моменты шансов не было однозначно - рубящие и колющие удары защитников Коммунарки вырывали жизнь из отродий с каждым взмахом оружия. Но постепенно таких отчаянных тварей становилось все больше и больше, и даже женщины, пускающие из своих луков смертоносные стрелы, не успевали помогать поселенцам справляться со зверьми.
- Заткнись, тварь.
Вован кричал на самку, прикидывая как бы лучшее е прибить. Топор лежал в опасной от нее близости. А другие поселенцы с копьями затыкали сейчас дыру прорыва, коля отродий и стаскивая их трупы с ограды. Рядом возник тот юноша, который уже спас Вована, укоротив руку ухватившего его зверю. Сейчас поселенец узнал паренька - тот не раз обращался к Санычу с просьбой принять его в "легионеры", но по причине юного возраста все время получал отказ.
- Я! Я ее прикончу! - Юноша обогнул Вована, прикидывая как бы ловчее поразить зверя.
- Не нужно... Не лезь, она опасней, чем ты видишь... - Поселенец пытался зацепить парня, удержать его.
Самка в мгновения ока совершила прыжок, распоров копьем себе бок, но пареньку уже было не сражения... Острые желтые зубы разодрали ему горло. Морда зверя окрасилось в красный цвет. Отродье перегрызало глотку юного поселенца, раз за разом вырывая куски плоти, не обращая внимание на разорванный бок и показавшиеся из раны сизые кольца требухи. Самка отбросила неподвижное тело и, похоже, еще больше разъярилась. Ее взгляд зацепился за Вована. "Каюк" - подумал он. Зверь пригнулся, готовясь прыгнуть, но умереть этому поселенцу сегодня было не суждено. Одна из женщин метким выстрелом из лука всадила самке стрелу в глаз.
- Благодарю. - Одними губами сказал Вован. Женщина кивнула, она поняла. И сразу же отвернулась, посылая следующую стрелу в новую цель.
Забрызганный кровью Семён подбежал к оглядывающемуся Кроту - звери неожиданно прекратили атаку, утащив попавшим им в лапы защитников поселения и оставив своих убитых или раненных сородичей. Совсем юные коммунарцы как раз годились для такого дела - добивать беспомощное зверье и полезно для общественности и необходимо для приобретения опыта. Пока основные защитники подсчитывали потери либо отдыхали, отроки, перерезали тварям глотки и, воровато озираясь, отхватывали им уши. Семён не одобрял этого. Тем не менее, пара-другая сморщенных сушеных ушей зверя красноречиво говорили о смелости и доблести их обладателя.
Как же некстати ушли легионеры в Росинку. Семён сплюнул красной тягучей слюной - угодившая в лицо лапа зверя рассекла ему губу и наколола зуб. Такое ощущение было, будто не случайно зацепило, а целенаправленно лошадь копытом лягнула. Пошатав языком зубы, староста быстрым шагом направился вдоль заваленных набок вагонов. Давным-давно первые защитники еще несформировавшегося поселения перевернули многотонные вагоны товарняка, впоследствии к вагонам были приварены мощные стойки и между ними протянута "лента Мебиуса" - коварная колючая проволока, разрывающая в клочья любого, кто попадал в ее шипы. К металлическим частям вагонов были также приварены заостренные колья, направленные наружу и издалека эта линия обороны походила на чудовищную лохматую гусеницу.
Зверьё перед этим полдня бродило вокруг да около, пробуя на крепость то частокол, то рогатки в тоннеле, но слава богам, частокол поставлен был древними строителями с расчетом на подобные серьезные атаки. Шестиметровая высота не позволяла легко преодолеть его. Дюжина подкинутых и уцепившихся за верхушки частокола зверей была сбита лучниками и отродья посыпались кто вовнутрь, кто наружу. Рогатки усилились решеткой и засовами, сквозь которые охранники тоннеля абсолютно безнаказанно протыкали зверей длинными копьями. Как иглы швейной машины, они ловко кололи копьями ломящуюся снаружи массу тел, подскальзываясь в липкой черной жиже, покрывшей все вокруг.
Испробовав на вкус оборону Коммунарки, зверьё вычислило наиболее слабое ее место - покатое место с поваленными на бок вагонами. Сильно разогнавшись, можно было преодолеть и копья и колючку. На счастье поселенцев, это было не под силу каждому зверю. Многие твари окончили свою жизнь нинизанными на колья.
- Где же их носит, Семён?
Крот, тяжело дыша, пытался заглянуть старосте в глаза, но тот не спешил принять его взгляд. Ответ на этот вопрос у старосты был. Не было ответа на логичное продолжение вопроса - когда же "легионеры" придут на помощь. О том, что "легионеров" была всего лишь полусотня, а отродий намного больше, никто не думал. Мысли поселенцев касались спасения, в каком бы виде оно не было.
- Они скоро будут. Еще немного нужно продержаться. - Семен посмотрел в глаза Вовану, и тот понял, что дело плохо.
Продолжавшуюся еще несколько минут атаку зверей на периметр поселенцы отбили неимоверными усилиями. Более двух сотен отродий было убито, множество покалечено. Защитники Коммунарки потеряли четыре десятка человек.
Отдых закончился - за оградой раздался вой, подхваченный множеством глоток. Зверье снова зашевелилось. Растекаясь перед оградой.
- Слыхал? Переговариваются, чтоль. Это что-то новое. - Семён кивнул в сторону зверей.
Крот, пошатываясь, покачал головой.
- Нет. Прежде не было такого. Чую, совсем тяжело нам будет. Та сучка как завыла, так вся их орава к ней полезла.
Староста махнул рукой, давая комаду женщинам увести раненного Крота в безопасное место. Как защитник он уже ни на что не годился. Упирающийся изо всех немногочисленных оставшихся сил Крот был утащен в медицинский блок.
Расставив оставшихся людей, тех кто мог и хотел сражаться, кто не спрятался, по местам, Семён вытер о колено ладонь и сжал оружие - движение за оградой усилилось.