"Утро выдалось тяжёлым",- бурчал под нос Стёпка, убирая постельное бельё в тумбу. В квартире стояла тишина,как и за окном. Впрочем, после новогодней ночи в 9 утра всегда так. И это каждый год напрягало. Что поделать, если он засыпал поздно, но поднимался всё равно всегда не позднее половины десятого. И ведь если разбудишь кого-нибудь, - столько будет "текста"! С такими мыслями Степан прошёл в ванную. Умывшись, он с сожалением посмотрел в зеркало: "Что, жавараносов, опять ждать, сидеть, как мышь..." Оказавшись на кухне, он открыл холодильник, битком забитый всякой всячиной, грустно вздохнул и тихо произнёс вслух:
- Обжорство приводит к пагубной идее похудения с маниакальным уклоном.
И тут же улыбнулся: на ум пришло, как его семнадцатилетняя сестра постоянно следит за собой и, набрав лишних полкило, изводит себя всякими диетами.
- Глупая, таких моделей по улицам толпы ходят, а ей мнится, что она особенная, - Стёпка хмыкнул, - я тоже модель, модееель...
Он поперхнулся смешком и вытащил с верхней полки ненавистный салат из крабовых палочек. Ну его, семейство его любит, вот пусть сами и едят. Он нащупал заветный судок с холодцом, но вытаскивая его, задел тарелку нарезанной колбасы, стоявшую на салатнице с оливье, и чуть не уронил её. - 'Уфф, даже колбаса чуть не убежала от него,' - по всегдашней привычке изменив фразу из Мойдодыра, парень поставил на стол, кроме холодца, сыр и салат из свежих овощей, добавив к ним банку шпрот, удовлетворённо кивнул и закрыл холодильник.
И тут же застыл, - прислушался. Ему показалось, что из комнаты сестры раздались звуки. Нет, вроде всё спокойно. И тогда Степан решил, что просто так завтракать ему не подходит. Парнишка быстро метнулся в большую комнату, где они семьей сидели всю ночь. Главное не разбудить маму, у неё сон не то, что у Ритки. Тихонько мурлыча, - почти про себя, - что-то из Эрика Прайдза, мальчик взял из коробки с новогодними масками и остатками украшений мохнатый пятачок на тонкой резинке, гребешок с рожками и ободок с поролоновыми красно-розовыми ушами и выскользнул в коридор. Приоткрыв дверь в комнату сестры, Стёпка убедился, что та спит, и открыл дверь шире. Раздался скрип. Мотнув головой, Степан чертыхнулся. Вот всё время он забывает петли дверей смазать! Нет, Ритка вроде не проснулась. Он прокрался в комнату и подошёл к спящей сестре. Аккуратно надел ей на нос пятачок, на голову рожки и красные уши, отошёл чуть назад. Не удовлетворившись, парень взял маркер и едва касаясь кожи на щеках и лбу, слегка подкрасил лицо сестры. Затем взял зеркало на ручке, в которое она так часто любила смотреться, поднёс к лицу, а сам громко крикнул ей на ухо: "Там тебя какой-то дядька по телефону спрашивает!" Рита открыла глаза, хотела что-то сказать, но увидев перед собой такое "чудовище" дико завизжала. Стёпка, впихнув сестре в руку зеркало, отскочил и, скрестив руки на груди, пару секунд наблюдал, как та, сидя на кровати и глядя в зеркало, продолжает кричать. "Ритка-улитка," - крикнул он свою любимую дразнилку и со смехом убежал на кухню.
Сидя за столом и поглощая холодец, заедая всё это салатом, Степан зажмурился. "Да уж, сегодня сеструха совсем раздухарилась. Ну подумаешь, маркер... Спиртом стереть можно или ацетоном, ой-ой-ой, какая беда, кожа покраснеет". На кухню ворвалась рассвирепевшая сестра.
- Да ты знаешь, что я с тобой сделаю! Да я тебя...
- Ну-ну, поможешь к контрольной по геометрии подготовиться? - поддел её Степан.
- Ты знаешь, кто ты?!
- Да. Твой любяще-любимый брат, - глаза Степана излучали само дружелюбие и покорность.
- Ну что у вас опять произошло? - сын посмотрел на вошедшую маму и засмеялся.
Длинные густые растрепанные волосы торчали в разные стороны.
- Вот что ты смеёшься? Поспать не даёте, - легли ведь под утро. - А ты, - женщина повернулась к Рите и вздрогнула: девушка всё ещё была в 'гриме', который сделал ей брат, - что с тобой?
- А вот его спроси, - ответила Ритка маме, топнув ногой и обличающе указывая на Стёпку.
Удивлённо вскинув брови, парнишка пожал плечами:
- Нее, ну ты забыла, наверное, как вчера мне карманы зашила.
- А нечего с собой домой всякую гадость нести!
- Не тебе решать, Ритка-улитка, что мне нести домой, а что нет!
- А кому же? Дай тебе волю, ты квартиру захламишь!
- Это решать маме.
- Что решать? - девушка опешила.
- Что мне можно захламливать, а что - нет. Тьфу ты, слово-то какое выбрала дурацкое.
- Ну-ка, успокоились, - мама подошла к плите и повернулась к дочери, - сна теперь точно не будет, позавтракаешь?
- Мам, почему мы потакаем его прихотям?! Его пора поставить на место, - негодующее сказала Рита и села на табурет, - буду.
- Стёп, ты свою модель не мог тихо в комнате доделать? - Женщина с укоризной посмотрела на сына.
- Вообще-то, я ещё тридцатого вечером тебе её готовую показывал, - надулся Степан.
Женщина вздохнула, поставила на стол две салатницы, тарелку с колбасой.
- Рита, хлеб будешь?
- Ма, ты же знаешь, я ем без хлеба.
- Ты вчера почти ничего не ела, - тихо произнесла женщина скорее для проформы, чем убеждая дочь, - скоро совсем кожа да кости останутся.
- Не волнуйся, мамуль, не останутся, - выдал сын, - её унесёт ветром. И будет она "унесённая ветром".
Девушка, пылая гневом, всё же промолчала. Допив чай, она резко поднялась, скорчила рожицу брату и упорхнула в свою комнату.
- Степан, ну почему ты всё время её обижаешь?! - Женщина была расстроена. Новый год начался опять с ссоры.
- Ма, всё нормально, - парнишка выбивал по крышке стола ритм, дожёвывая бутерброд.
- Пойди и извинись.
Мальчик озорно глянул исподлобья на мать, делано вздохнул:
- Я прямо уж и не знаю...
- Степан...
- Всё, - примирительно поднял руки тот, - уже иду, бегу, лечу.
Встав из-за стола, мальчик чмокнул маму в щёку и направился к сестре. Женщина сидела, подперев правой рукой голову. Она терялась, не знала, что делать. Сын в последнее время стал почти неуправляем. И вроде учился неплохо, хотя, конечно, можно было бы и лучше. Но, как говорят, родители всегда хотят видеть своих детей самыми лучшими. А после смерти отца, Степана, как подменили. Его перепады настроения настораживали и пугали, полгода назад она даже потащила парня к врачу, проверить на наркотики. К счастью она ошиблась в предположениях, но доктор посоветовал сходить к детскому психологу; то же самое настойчиво советовали и учителя в школе. Однако, пока всё не получалось. Стёпка всё время пропадал, даже сразу после уроков в тот день, когда её отпустили с работы, она так и не смогла найти сына.
Маргарита сидела на стуле перед зеркалом, стирая остатки художеств брата. Раздался стук.
- Да.
В дверь просунулась голова Стёпки.
- Чего тебе? - спросила сестра, не поворачиваясь. Степан помолчал, покусал губу и, наконец, буркнул:
- Ну ладно, извини.
- Не нужны мне твои извинения, - четко проговорила девочка, всем свои видом выражая презрение. Степан уставился на сестру и почесал взъерошенный затылок.
- Закрой дверь с той стороны. - отчеканила та, развернувшись, наконец, к брату. Стёпка зло хлопнул дверью.
- Подумаешь, фифа какая! - услышала Рита на фоне удаляющихся шагов.
'Извиниться не получилось. Ну, не очень-то и хотелось!' - подумал Степан, уходя к себе.
Спустя полтора часа он вышел из своей комнаты. Сестра уже куда-то собиралась, мама снова легла спать.
- Делать было нечего, дело было утром, - бормотал Стёпка себе под нос, наблюдая, как сестра крутится у зеркала в прихожей. Отчего-то на душе опять было грустно. И Степан изо всех сил хотел чем-нибудь занять себя, только бы эта тоска отстала.
- Ну что,что-то не так? - увидев грустный пристальный взгляд брата, съехидничала - не удержалась! - Рита.
- Что-то ты за это утро в весе прибавила, - ухмыльнулся Стёпка.
- Чтоооо?!!! - девочка едва не задохнулась от возмущения. - Ах так?!
Она сорвалась с места, прямо в уличной обуви влетела к Степану в комнату, схватила с подставки последнюю, с таким тщанием сделанную, модель самолета и со всего маху швырнула её на пол. Не успел Степан добежать до сестры, как ее каблук уже опустился на хрупкий самолётик. Фюзеляж жалобно хрустнул, и модель рассыпалась. Ритка, как фурия пролетела мимо брата, ощутимо толкнув его плечом, и громко хлопнула за собой входной дверью. Злые слёзы готовы были закипеть у мальчишки на глазах, но он сдержался. Обидчица была уже недосягаема, и Степану оставалось только собирать остатки самолёта с пола и лелеять планы мести.
Немного подуспокоившись, Степан вернулся на кухню и застыл посередине: чем же ему заняться? Его друг ещё дрыхнет, и это как минимум часов до трёх. Взгляд упал на набор ножей на подставке, стоявшей у хлебницы. "...И неплохо даже, то, что в доме не наточены ножи", - пришла на ум старая песня так любимая мамой. Вот и дело ему подвернулось. Тем более, что ножи в доме действительно затупились. Открыв ящик стола, он достал точильный камень, устроился на табуретке и принялся за дело.
День прошёл тускло и нудно. Витька, его друг, спал очень долго и позвонил ему только около семи часов вечера, когда Стёпке уже никуда не хотелось идти. Мама ушла в гости к подруге, сказав, что будет не поздно. И вот уже любимый Джек Лондон не в радость, и музыку невозможно больше слушать. Уже несколько раз Степан подходил к компьютеру и почти сразу отходил. Ничего не хотелось. Он стоял, упершись носом в оконное стекло, и вдруг увидел, как к их подъезду подъехал бежевый мерседес какой-то старой модели. Но из него никто не вышел. Да,"преимущества" первого этажа очевидны - слышно всё. Он отошёл от окна, сел на диван и, взяв пульт, включил телевизор. Всё, что ему оставалось, так это сидеть в большой комнате напротив телевизора и просто переключать каналы.
Громкий вскрик с улицы разбудил задремавшего было Стёпку. Часы показывали начало десятого. Мальчик встал и вновь подошёл к окну. У подъезда стоял всё тот же мерседес и два каких-то хмыря пытались затащить Ритку в машину. Ни секунды не раздумывая, Стёпка ринулся в коридор, сбросил тапки, впихнул себя в кроссовки и вылетел на улицу.
- Эй, козлы, отпустите её, - закричал он.
Подбежав к тому, что был выше и держал Ритку за руку, он начал колотить его кулаками по спине.
- Пошёл вон, щенок!
Замахнувшись, он ударил парнишку по лицу, и от этого, казалось бы несильного, удара мальчик отлетел к скамейке, стоящей у подъезда. Из губы потекла кровь.
- Ну всё, - пробормотал Стёпка, - вы нарвались.
Его взгляд упал на мусорку, из которой торчала пивная бутылка. Он встал, схватил её за горлышко и ринулся на обидчиков сестры. В тот момент, когда он был уже рядом, второй, коренастый коротышка, посмотрел в его сторону. Бандит отпустил девушку, зло ухмыльнулся Стёпке и сделал шаг в его сторону замахиваясь левой рукой. Степан сделал вид, что будет бить ногой и даже начал движение, но в последний момент вместо удара сделал шаг и со всей силы ударил бутылкой по голове обидчика Ритки. Коротышка охнул и грузно упал на колени схватившись за голову. Воодушевившись, Стёпка развернулся к долговязому собираясь его атаковать, но как оказалось, тот, оттолкнув сестру, вплотную приблизился к Степану. На мальчика обрушился целый град ударов. Он пытался закрывать лицо и голову руками, но тогда удары приходились по рёбрам, а пытаясь отбивать те, что приходились по корпусу, Стёпка сразу же пропускал удары в голову. Всё же некоторое время у него получалось уворачиваться так, что получаемые им тычки проходили вскользь. Вдруг в глазах взорвалась вспышка света, и Степан упал. Это коротышка, придя в себя, сильно ударил его сбоку в челюсть. Некоторое время мальчик ещё чувствовал как его пинают ногами, потом стало совсем темно, и он потерял сознание. Последнее, что он услышал, это были истошные крики Ритки.
- Помогите! Ну помогите же! Убивают! Не трогайте его! Отпустите!
Очнулся Стёпка в больничной палате. Сил едва хватило слегка повернуть голову влево, и он увидел стоящего у окна палаты какого-то парня в больничной пижаме. Справа раздался тонкий мальчишеский голос:
- Воо, Костик гляди, он очнулся.
Парень у окна развернулся, глянул на Стёпку, и быстрым шагом вышел из палаты. Через пару минут в палате появились врач и медсестра. Медсестра сразу стала возиться с капельницей, которая, как оказалось, стояла у его изголовья.
- Ну что, герой, очнулся? Меня зовут Валерий Михайлович. Я - твой лечащий врач. Как самочувствие?
Стёпка попытался пошевелиться, но движение сразу же отдалось болью в голове. Еле выдавливая из себя слова он тихо произнёс:
- Как Белка и Стрелка после возвращения на Землю.
- Шутишь? Ну значит точно скоро поправишься.
Стёпка снова попытался приподняться, и тут стало настолько больно, что его даже затошнило.
- Тихо, тихо, герой. У тебя сломаны рёбра, да и ходить пока ты не сможешь. Ну ничего, до свадьбы заживёт.
Медсестра вышла, а врач взял стул и, сев рядом с мальчиком, стал измерять ему давление.
- Ну вот видишь, брат, ты крепкий, всё заживёт быстро. Скоро опять будешь девчонок за косы дёргать.
Проведя осмотр, Валерий Михайлович вышел. И почти сразу в палату ворвались две фигуры, в которых парнишка узнал своих маму и сестру. Наталья Викторовна села на стул, а девушка на корточки возле самой головы Степана. У обеих из глаз текли слёзы и они просто молча смотрели на него. Плакали, улыбались и смотрели. Мама держа его за руку, гладила, а Ритка, облокотившись на кровать и подперев кулачками подбородок, с тревогой смотрела в полуприкрытые глаза брата.
- Ну то вы, смешно даже, наверняка же меня нельзя расстраивать. Так чего ревёте?- сказав это у Стёпки закончились силы, и он на некоторое время прикрыл глаза.
Так они просидели рядом с ним минут пять, пока в палату не заглянула медсестра:
- Всё, время вышло. Больному нужно спать.
Мама встала, наклонилась к сыну и поцеловала его в щёку.
- Стёпушка, я приду завтра. Выздоравливай, сынок.
Женщина вышла из палаты.
- Братишка, милый, ты у меня самый лучший. Выздоравливай.
- Ты только поздно вечером домой не возвращайся,- прошептал Стёпка в ответ,- а то я пока тебя защищать не смогу: у меня же всего одна родная сестрёнка. Ритка засмеялась сквозь слёзы и вышла, а Степан медленно провалился в сон.