Но на следующий день Аркадий сам подошел к отцу и продолжил разговор.
- Извините, но я не понял, кто же тогда убил не Дмитрия Карамазова и Парфена Рогожина, там все неоднозначно, а Ивана Карамазова? Или все-таки во всех трех уходах виновна Соня, а табличку она случайно увидела после гибели Дмитрия? Или Софья Александровна точно откуда-то знала, что именно произошло с Дмитрием, затем с Рогожиным, и кто задушил Ивана Федоровича? И у нее были неоспоримые доказательства того, что это совершил кто-то другой, а не она?
- А ты как думаешь?
- Я? А почему ты меня об этом спрашиваешь? Ты считаешь, что это сделал я? Но с таким же успехом убийцей можешь быть и ты, а вся эта история с табличкой не имеет никакого отношения к уходам Раскольникова и князя.
- И зачем мне это?
- А мне зачем?
- Но давай посмотрим на все с другой стороны.
- То есть ты опять хочешь поговорить про металлический квадрат?
- Да. Потому что я не понимаю, как и почему Родион Романович решился ночью один идти к этой загадочной табличке, пусть даже не связывая ее с уходом Мышкина. Что навело его на такую мысль? Или кто?
- Так ты хочешь сказать, что его кто-то сопровождал?
- Да.
- И кто?
- Тот, кто у нас романтик и никому никогда не откажет в помощи? То есть мы опять приходим к тебе!
- Или к вам! И этот бег по кругу бесконечен. Давайте лучше подумаем, кого он еще мог с собой позвать.
- Ну, выбор у нас небольшой - Алексей Карамазов или Дуня.
- Алексей Федорович бы на такое согласился. Он слишком рационален.
- Тогда остается только Авдотья Романовна.
- Вообще-то да.
- Она могла пойти туда вместе с братом, а когда тот неожиданно упал и затих, испугаться, увидев кровь, и убежать.
- А почему же она тогда никому ничего не сказала?
- Думаю, что и сейчас не скажет, можно не спрашивать, а вот через год попытается сама все узнать.
- Возможно.
- Кстати, вы не забыли, что в день гибели Дмитрия, князя Мышкина и Раскольникова был праздник, поэтому в церкви было так много народа?
- А ведь правда! Вы думаете, что в этом есть какой-то смысл?
- Понятия не имею.
- Знаете что... А давайте сегодня ночью сходим к этой табличке.
- Зачем?
- Посмотрим все на месте. К примеру, правда ли, что там можно в темноте споткнуться? И видно ли буквы на этом квадрате при лунном свете?
- Давайте, только не сегодня, а завтра, потому что я из-за нашего вчерашнего разговора этой ночью плохо спал и вторую бессонную ночь просто не выдержу.
- Согласен, следующая ночь тоже будет лунной, потому что стоит такая жара, и дождю просто не откуда взяться.
- Так что завтра ближе к полуночи мы с вами будем около этого квадрата.
- Договорились.
Тем временем Авдотья Романовна поняла, что тянуть больше не имеет смысла и надо решительно объясниться с Карамазовым, поэтому к нему она и отправилась. Он открыл дверь сам, и она мимо него прошла в глубь комнат. Он пошел вслед за ней.
- Я вас слушаю.
Дуня обернулась и попыталась взять себя в руки. Не стоять же, в конце концов, перед ним и молчать.
- Помните, вы говорили, что в тот день, когда ушел мой жених вы видели в церкви вблизи него кого-то в черной одежде?
- Помню.
- Так вот. Тогда, когда мы были там в годовщину его ухода, мне тоже почудилось, что рядом со мной был кто-то в черном.
- Забавно.
Казалось, что он не проявил никакого интереса к ее словам, а ведь она думала, что будет совсем не так. И, значит, ей пора уходить. Но не для этого же она пришла, ведь надеялась, что он обрадуется.
Карамазов же сел в кресло. А она продолжала стоять перед ним. Как же все это глупо выглядит!
- Поцелуйте меня, Алексей Федорович.
- Нет.
- Почему?
- Зачем вам это? Так понравился мой поцелуй?
Она в ответ промолчала.
- А, помнится, вы мне однажды сказали, что никогда не будете моей?
- Я тогда себя не знала.
- А теперь знаете? И почему же вы такая умная и гордая так изменились?
- Хватит. Не мучьте меня!
- Не мучить? Так разве не за этим вы ко мне пришли?
- Что? Да как вы смеете!
- Смею.
Казалось, еще мгновение и Дуня не выдержит этой пытки, повернется и уйдет, но она почему-то этого не делала.
Карамазов засмеялся.
- Так знайте, Авдотья Романовна, теперь ваша очередь поцеловать меня.
- Что?
- Я жду.
Да сколько же это будет длиться! Она подошла, наклонилась к нему и поцеловала его в губы.
Он напрягся, но не ответил на ее поцелуй.
Она подумала, что сейчас просто встанет перед ним на колени, потому что земля и так уходила у нее из-под ног.
Наконец, он протянул к ней руки и расстегнул пояс на ее платье, потому что теперь Дуня была полностью в его власти.
Когда же она собралась уходить, он бросил ей, что завтра ждет ее в это же время, и она с готовностью кивнула.
И о каких-то отношениях с Аркадием теперь не могло быть и речи, поэтому Авдотья Романовна, ничего не объясняя, сразу ему отказала...