Градко Виталий : другие произведения.

Неживая земля. Воитель

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Долгие годы Орден Света защищает планету от исчадий Тьмы, обитающих в бездонном мраке космоса. Воины, существовавшие на Земле за долго до рождения человечества, и по сей день стерегут Границу мира. После сражения тяжело раненный воитель становится свидетелем появления на улицах Петербурга древнего монстра, способного пронести из темной материи в человеческий мир еще более опасное существо. Сможет ли воитель защитить город от могущественного врага? Какие ужасы откроются ему в темных подземельях под Петербургом? Нечто зловещее пробуждается в городе. В это же время владыка Ордена Света намеревается осуществить мрачный ритуал и вернуть утраченную связь с Всеотцом-Создателем звездного пространства. Какие испытания ждут воителя впереди? Кем и чем он готов пожертвовать ради долга служения Ордену? Удастся ли ему выдержать предстоящие трудности и остаться собой на пути сквозь Тьму...
  

Неживая земля. Воитель.

  Эту книгу, все лучшее и светлое, что в ней есть,
  я всецело посвящаю моей жене Кристине.
  Без твоей поддержки я бы не справился.
  Спасибо. Люблю тебя.
  
  

Записка от автора

  
  Уважаемый читатель, на мой взгляд, перед Вами очень мрачная книга. В ней содержатся безжалостные, порой шокирующие жестокостью сцены. Автор настоятельно не рекомендует чтение книги детям, беременным женщинам, впечатлительным людям со слабой психикой.
  Во время странствий или сражений воитель часто слушает музыку. При чтении я рекомендую Вам слушать те же треки, что и в его плейлисте. Упорядоченный список можно найти на официальном сайте книги LastWarrior.ru
  Теперь сделайте громче музыку и отправьтесь за воителем во Тьму...
  

Пролог. Тэя

  Сколько лет этим стенам? Помнит ли кто-то имена их создателей?
  Увиденное поражало. Тэя понимала, насколько ничтожна и жалка перед неизмеримой, космической силой обитающих здесь созданий. Похожие на лед, в котором отражалась необъятная темнота космоса, древние стены твердыни Мертвых Сыновей уходили высоко к звездам. Их холодный свет утопал в них и, преломляясь внутри сквозь миллионы граней, наполнял таинственным сиянием. Тэя осторожно потянулась к неровной поверхности стены, обожглась холодом и испуганно отдернула руку назад.
  Навстречу ей подул ледяной ветер. Обнажив безобразное тело, пронизывающие вихри растрепали ее грубую, мешковатую одежду и волосы. Заключенное в стенах сияние заволок непроглядный мрак. Он рвался из бездны отражения космоса, застывшего под холодными поверхностями неприступных стен. В нем шевелилось что-то огромное, бесформенное. Тэя ощутила, как из наползающего мрака за ней наблюдает неимоверно могущественное, старое и голодное нечто. Безликий, окруженный первородной Тьмой, он находился внутри стен, навечно погребенный. Разгневанный присутствием заклятого врага, смотритель обители императора Изгдота поднялся из бездонных глубин Тьмы. Безмолвный исполин неприступной горой возвышался над ними и со зловещим вниманием наблюдал десятком глаз, похожих на рассыпчатое созвездие, мерцающее призрачно-желтым светом.
  - Великий князь Кнагрод, император ждет нас, - услышала Тэя металлический голос Владыки Света, заклинателя Иериона.
  Она спряталась за его сгорбленную спину и обеими ладонями взяла за морщинистую руку.
  Смотритель дворца правителей империи Тьмы смерил старика презрительным взглядом. Созданный из потоков хаотично перетекающего мрака навечно заточенный узник склонился над Иерионом и с бессильной злобой ударил в стену. Тэя вздрогнула. Там, откуда они пришли, она слышала, каким бывает гром, когда черные грозовые тучи сгущались над землей. Гром от удара могущественного сына Тьмы показался ей в сотни раз страшнее. Кнагрод отступил и бесследно растворился в отражении космоса, но Тэя все еще ощущала его пристальный взгляд. Она поняла, что именно его незримое присутствие во время пути во дворцах Мертвых Сыновей рождало в ее сердце тревожное предчувствие неотвратимого, медленно нарастающего кошмара.
  Тэя ощутила прикосновение, как если бы ее бледной кожи, начавшей покрываться мокрыми язвами, робко коснулись снежинки снега. Совсем как дома, когда она подходила к окну и смотрела на высокие шпили заснеженных гор. Но это была Тьма. Она обжигала ее тело, наполняла болью и желанием кричать. И если бы не тяжелое, наложенное Иерионом отвратительное заклятие, на время блокирующее воздействие Тьмы, Тэя уже рвала себя на части и старалась выдрать источник боли из своих гниющих внутренностей.
  'Сколько раз он был здесь? - подумал она, ощутив привкус крови во рту. - Может, эти заклятия сделали его таким?'
  Врата перед ними стали открываться почти бесшумно, впуская холодный, призрачный свет. Тэя отпустила свои мысли. Время пришло. Все, что было до этого мгновения: существующий миропорядок, бесконечная борьба Тьмы и Света, - все это закончится. Станет каплей в потоках реки Времени, обратится в прах и развеется среди бесконечности звезд. Здесь и сейчас.
  - Ты готова? - спросил Иерион.
  Тэя оглянулась. Позади вздымались в темную, усеянную звездами высь мрачно сияющие стены дворцов Мертвых Сыновей. Она смотрела на них, словно в надежде вернуться домой пыталась вспомнить мучительно долгий путь сквозь бесконечный лабиринт. Тэя знала, что ждет ее впереди. Ей не было страшно. Выжигающая изнутри боль затмила все другие чувства. И все же она надеялась выдержать предназначенное испытание и, вернувшись, увидеть снова, как солнце всходит над ледяными шпилями гор, заливая холодным золотом ее скромную келью. Вновь ощутить аромат цветов, которые сгорбленный Иерион в последние дни часто приносил ей и оставлял в келье на грубо сколоченном столе. Но более всего Тэя хотела еще хоть раз повстречать худого, невысокого мальчишку, как и она, обезображенного, но в гораздо меньшей степени.
  Она вспомнила, как впервые показала ему свое лицо, и глаза ее наполнились слезами. Мальчик испытал ужас, но он не отвернулся и не стал насмехаться, как другие послушники. Совладав с собой, он прикоснулся к шрамам на ее плечах, шее, лице, и в это мгновение Тэя ощутила странное, прежде неведомое волнение внутри. Мгновением позже они оба смеялись, и он признался Тэе в том, что у нее очень красивый смех, а в ее голос можно влюбиться. Это стало самым счастливым моментом ее жизни. Влюбиться... Всю следующую ночь Тэя не могла заснуть, снова и снова пересматривая в памяти разговор с мальчиком и то, как он на нее смотрел. В тот момент она будто расцвела и от волнения постеснялась спросить о значении неизвестного слова, но сердцем понимала это как что-то светлое и волшебное.
  'Я должна узнать, поэтому вернусь, - твердо решила она, вспоминая смешного, ставшего единственным другом обезображенного мальчишку. - Увидеть бы его еще хоть раз'.
  - Я готова, - смело ответила Тэя и шагнула вперед.
  Иерион шел позади нее и понимал: она самое прекрасное, созданное им за бесчисленные годы своего существования. Тэя родилась от земной женщины, и в ней была частица его, как есть в любом другом ребенке от отца. Тэя стала результатом многолетних исследований и не всегда успешных опытов, но главное - единственной, кто выжил так далеко во Тьме. Ее мать, других женщин и их детей, которые не смогли вынести пребывания в темной материи, постигла иная участь. Тэя же являлась совершенством и единственным живым существом, которое испытывало к нему нежную привязанность, тронувшую давно окаменевшее сердце Иериона. Но настал момент, ради которого он сотворил ее, - приход сына Равновесия Сил, приближающего царство Вечной Ночи.
  Они шли под сводом с раскрытыми вратами. Тэя видела на них грубо выполненные барельефы, содержащие историю о высших детях Тьмы и борьбе их семей за императорский престол. Она не знала имен фантастических созданий, располагавшихся в самом низу у истоков реки Времени, но Иерион рассказывал ей о чудовищных существах Скнаа Зуод, возглавляющих империю несколько последних тысячелетий. Она посмотрела вверх и попыталась отыскать на барельефе уровень семьи Демонуоргов - предпоследних правителей, истребленных воинами Иериона в ходе скрытого заговора с кланом правящего императора. Рассмотреть первородных демонов оказалось невозможным - колоссальных размеров ворота, созданные, чтобы принимать Первых богов Тьмы, уходили высоко к звездам и скрывались во мраке космоса.
  Оставшись позади, ворота бесшумно закрылись, и сгорбленный старик с девочкой оказались в императорском саду. От неожиданности Тэя остановилась. Иерион мягко подтолкнул ее, дав понять, что опасаться нечего. Она осторожно шагнула. Под ее ногами и повсюду вокруг раскинулась черная бездна космоса, наполненная россыпью сияющих драгоценными камнями звезд. Извилистой тропой, мерцающей, как лунный отблеск в неспокойных морских волнах, звезды вели ее к аллее полуразрушенных, небывалых размеров обелисков с высеченными ликами первых детей Тьмы. Никогда прежде не доводилось ей видеть подобной красоты. От нее захватывало дух. Тэя посмотрела вниз, и сердце ее учащенно застучало. Там не было ничего. Только темнота и холодный блеск таинственных звезд. Они кружились и плыли в черном бархате космоса, уносимые рекой Времени. Это было красиво, неописуемо красиво и страшно одновременно.
  Тэя старалась идти гордо, величественно, как учил Иерион. Сотни высших детей Тьмы, таинственные гости, обитающие во мраке, с кровожадным вниманием наблюдали за ней. Вся темная знать собралась здесь, чтобы стать свидетелями пришествия сына Равновесия Сил. Тэя ощущала их взгляды, их присутствие среди колонн Первых богов Тьмы, поднимающихся высоко-высоко к звездам. Большинство из чудовищных созданий, увековеченных на обелисках, были ей незнакомы. Лишь лики нескольких богов Тэя узнала, но даже их имена произносить вслух было страшно, не говоря о той мысли, что они существуют и даже когда-то здесь были. Какой маленькой она казалась себе среди исполинских монументов, ведущих к мрачному алтарю, покрытому непроизносимыми рунами Тьмы. Но мысль о мальчике, способном влюбиться в ее голос, наполняла ее сердце бесстрашием и силой.
  Тэя остановилась в конце аллеи у алтаря и посмотрела туда, где обрывалась мерцающая тропа и начинался живой, бурлящий хаотическими потоками океан первородной Тьмы. Нечто из его глубин изучающе наблюдало за ней. Нечто столь сильное и ужасное, что его боялись и презирали все остальные, оставшиеся позади. Тело Тэи охватила дрожь. Перед взором высшего сына Тьмы мужество покинуло ее. Она несмело посмотрела туда, где на фоне холодных звезд грациозно извивались сотни щупалец.
  - Предсказанное свершится, - произнесла Тэя дрожащим голосом, и кровь брызнула изо рта. Каждое слово на темном языке давалось с трудом, словно приходилось глотать осколки стекол. - Здесь, во дворцах Мертвых Сыновей, перед ликами Первых Богов я - Тэя, носитель Света и часть мира Людей, отдаю себя... в твою волю, мой император.
  Глаза Изгдота Многоликого полыхнули во мраке космоса. Тэя ощутила на себе могущественный, голодный взгляд бесконечно древнего и мудрого Зла. Тьма закипела, закружилась вихрями вокруг своего сына. Не сводя немигающих глаз, пылающих бездонной злобой, император вырос из Тьмы, возвышаясь над маленькой Тэей. Его щупальца потянулись к ней. Она потонула в этих глазах, не в силах совладать с возникшим ужасом и безумием. Одежда соскользнула с плеч, и только свет равнодушных звезд окутывал ее безобразное, покрытое шрамами тело. Сильные, слизкие щупальца обвились кольцами вокруг ног, шеи и рук. Изгдот поднял Тэю вверх, легкую, словно пушинку. В звездном свете щупальца императора извивались в мерзком танце. Пылающие холодным огнем глаза пожирали ее и обжигали кожу. Тэя ощутила, как глубокий ужас, скользнув по телу, коснувшись бедер, проникает в нее и, смешиваясь с девственной кровью, наполняет императорским семенем. Не в силах пошевелиться, Тэя закричала от боли, вскоре уступившей место опустошению и невыразимому наслаждению от пребывания в единении с величайшим сыном Тьмы. Она вздрогнула от удовольствия. Новая волна счастья заставила ее закричать, и, прикрыв в блаженстве глаза, Тэя потеряла счет времени.
  Пронзительная боль нарушила сон, Тэя увидела звезды. Они были повсюду, с безразличием наблюдая за ней, и Тэе казалось: она слышит их пугающий запретными знаниями шепот. Девушка тяжело дышала, жар сжигал тело. Что-то внутри сделало ей больно, и, дернувшись, Тэя закричала. Приподняв голову, она увидела свой большой, округлившийся живот. Нечто яростно пыталось выбраться из него наружу. Кровь брызнула на лицо. Тэя взвыла от боли и попыталась высвободиться, но холодные щупальца императора лишь плотнее обвились вокруг ног и рук, прижимая к алтарю. Предсмертный, полный страдания крик Тэи оборвался, и омерзительное, вымазанное кровью и внутренностями существо сквозь разорванный изнутри когтями живот выбралось наружу.
  Иерион подошел к мертвому телу. Ему хотелось отыскать хоть каплю жалости к своему творению, но ничего не дрогнуло в нем. Он лишь прикрыл глаза Тэи и перевел взгляд на новорожденного сына Тьмы.
  - Он великолепен, - металлический голос Иериона на темном языке вырвался из маски, выпуская клубы пара кровавого цвета.
  Темная речь давалась старшему заклинателю так же тяжело, и кровь изо рта попадала в дыхательный аппарат. Его безобразное тело с огромным, выше головы, горбом, прикрытое сросшейся с кожей мантией с глубоким капюшоном, склонилось над новорожденным. Распознав врага, создание жутко завыло, призывая отца, и стало выбираться из разорванной раны.
  - Что ты видишь, падший? - произнес император.
  Его щупальца заботливо обвились вокруг чудовища и извлекли из мертвого тела Тэи.
  - Я вижу вашего наследника, но не ощущаю в нем ни Света, ни Тьмы.
  - Как и было предсказано! - торжественно провозгласила императрица. Она беззвучно возникла из темной глубины космоса возле повелителя империи, и множество ее холодных, голубых, как лед, глаз, встретились с Иерионом. - Сын Равновесия Сил! Ты справился, заклинатель.
  - Еще многое предстоит сделать, - голос владыки Света ничего не выражал, как и его пустые, белые глаза, разглядывающие отвратительное порождение Тьмы. - Великий сын унаследовал ваш дар?
  - Да, - ответил император. - В другой форме, но он обладает им и сможет выполнить задуманное.
  - Позволите? - спросил Иерион, и длинные, узловатые пальцы руки с черными, свернутыми в бараний рог когтями коснулись новорожденного. - Еще слишком слаб. Даже в утробе червя Злаасши переход через Границу будет смертельным. Нужно время, чтобы ваш сын окреп перед прибытием в мой мир.
  - Время не имеет значения, падший. Мы существуем вне темных вод реки Времени. Лишь странствуем по ее берегам, - с презрением ответил Изгдот. - Каждое мгновение я смотрел за бурным течением, и во мраке будущего видел только бесконечную борьбу. Но теперь будущее скрыто от меня могущественной силой пророчества. С момента рождения сына Равновесия будущего больше не существует, ничего не предопределено. Но исход всего решится там, на Земле, и будет зависеть от того, сможешь ли ты выполнить вторую часть уговора.
  - Я осознаю важность моей миссии, император, - вызывающе ответил Иерион. - Хочу напомнить: вы обещали мне некоторую помощь... - он замолчал, отвлекшись.
  Разбухший живот Тэи дернулся, а потом снова и снова. Посмотрев на него, Иерион увидел маленькую детскую руку. Она торчала из разорванной плоти, цепляясь за окровавленные края раны. Владыка Света подошел к алтарю и, склонившись над телом, скрученными когтями еще больше разорвал живот Тэи. Что-то копошилось в нем, запутавшись в окровавленных внутренностях. Раздвинув их, Иерион увидел человеческого младенца. Он старался выбраться наружу. Что-то неправильное, уродливое было в его резких движениях. Увидев Иериона, ребенок замер, сосредоточенно разглядывая заклинателя маленькими черными глазами.
  - Похоже, силы пророчества подарили вам двух сыновей, - сказал заклинатель, извлекая младенца.
  Щупальца императрицы обвились вокруг тела ребенка, вырвали из рук Иериона. Она некоторое время рассматривала его.
  - Он совсем не такой, как мы, - с отвращением заметила императрица.
  - Я вижу в нем огромную силу, но у него нет моего дара, - понял Изгдот, коснувшись младенца.
  Иерион был рад, что маска, многие тысячелетия назад ставшая новым лицом, скрывающим обезображенную плоть, так же надежно скрывает его эмоции. Даже если бы мальчик обладал даром императора, они не приняли бы его, ведь он совсем другой. Древнейший княжеский род Скнаа Зуод - единственный среди отвратительного многообразия детей Тьмы, обладающий способностью странствовать по берегам реки Времени, - ненавидел слабость и всех, кто не похож на них. Но признание императором силы новорожденного многого стоило. Мальчик действительно силен, Иерион тоже видел это. Даже сейчас ребенок казался способным вынести переход через Границу.
  - Он не нужен нам, - яростно прорычала императрица.
  Ее щупальца обвивались вокруг младенца, желая то ли разорвать, то ли задушить, но он отчаянно боролся за жизнь.
  - Оставь, я скормлю его химерам, - сказал император.
  - Позвольте мне забрать ребенка, - сделав шаг вперед, предложил Иерион и ощутил, как взгляд сотен глаз императора, наполненных древним Злом, до этого разглядывающих нечто за гранью видимости и понимания Иериона, устремлен только на него. В нем угадывалось недоверие.
  - Для чего тебе младенец, падший? - спросил Изгдот.
  - Он представляет для меня научный интерес.
  - В пророчестве не было речи о втором ребенке. Возможно, ты что-то скрываешь от нас? - злобно прошипела императрица, и ее глаза угрожающе полыхнули.
  Иерион терпеливо выдержал их взгляд. Это было тяжелым испытанием даже для него. Он вновь подумал о том ужасе и безумии, которые мог испытать, если бы столкнулся с Первыми богами Тьмы, когда-то царствующими здесь и увековеченными своими детьми в колоннах императорского сада Мертвых Звезд, удерживающих бездонный мрак космоса.
  - Если вы сомневаетесь, то на этом все и закончится, - спокойно объявил Иерион. - Или я забираю мальчика с собой, или... пусть оба остаются во Тьме, где им и место, - устало добавил он и, развернувшись, направился прочь.
  Холодный свет звезд стал меркнуть, утопая в чернильной мгле. Владыка Света почувствовал, как за спиной в глубине космоса пробуждается неистовая и древняя сила, сравниться с которой могла лишь темная бесконечность Вселенной. Материя космоса содрогнулась, окутывавшая императора Тьма взорвалась, перекатываясь безудержными черными вихрями в пространстве, и могущественный Изгдот возник над заклинателем. Император плавно двигался сквозь пылающие таинственным светом звездные туманности, разгонял их множеством рук, крушил и раскидывал древние галактики, словно наскучившие игрушки, оставляя позади себя разъяренный, космический хаос небесных тел, смешавшихся в грандиозном огненном танце.
  Колоссальных размеров тело императора, покрытое кривыми, жадно чавкающими ртами черных дыр, заслонило все видимое пространство. Оказавшись впервые так близко к полубожественному созданию, Иерион наблюдал, как в бездонных глотках ртов, открывающихся в уродливом ритме, пропадают ближайшие звезды. В воцарившейся ночи, первородной Тьме, пришедшей вместе с сыном, тысячи глаз Изгдота пылали обжигающими углями. Его щупальца, отвратительно шевелящиеся и пульсирующие изнутри мерзким сиянием, развивались вокруг похожей на оскалившуюся пасть зверя головы.
  Иерион бесстрашно смотрел в глаза императора. Обнажив безобразное тело, древний заклинатель отбросил мантию и положил костлявую руку на эфес составного меча . Полный ненависти угрожающий рев раздался со всех сторон. Готовые разорвать заклинателя, высшие дети Тьмы появились из тени каменных изваяний Первых богов, ушедших в незапамятные времена за пределы Вселенной. Кровавое облако с шипением вырвалось из маски Иериона, и он неустрашимо осмотрел чудовищных созданий, словно приглашая каждого испытать свои силы. Глаза императрицы горели нескрываемой ненавистью. Она также приблизилась к заклинателю, но оставалась окруженной Тьмой, и ее разбушевавшиеся вихри скрыли чудовищную тушу императора. Оба правителя молчали, их щупальца извивались во мгле космоса в странном, пугающем танце, но Иерион знал - в данный момент они что-то яростно обсуждают между собой. Владыка Света понимал, что, несмотря на все сделанное для их семейного рода, они желали его смерти. Долгой, мучительной. Но не могли себе этого позволить. Не сейчас.
  - Мы отдадим тебе младенца, белоглазый заклинатель, - ответила императрица, нарушив молчание. - Но страсть к тайнам когда-нибудь тебя погубит.
  - Уверен, это произойдет не раньше, чем вы откроете мне знания, обещанные за наш союз, - ответил Иерион, и облако кровавого пара вырвалось из его маски.
  Он убрал руку с оружия. Покрытые острыми, блестящими чешуйками щупальца потянулись к нему, и заклинатель принял безобразно дергающегося младенца.
  - Принесите слезу Ксанд, - проревел император.
  Тьма по правую руку Иериона закружилась вихрем, извергнув отвратительное, закованное в темно-синюю броню императорского дома нечто. Слизкое создание, напоминающее огромного червя, приближалось к нему, перебирая в пространстве тысячами конечностей. Иерион узнал в нем великого князя Нергула - повелителя гнилостного мора, прямого потомка Смерти. Существо было настолько толстым, а белоснежная, плотно обтягивающая кожа настолько тонкой, что в не защищенных доспехами местах под ней виднелись внутренности. Казалось, стоит его коснуться, оно лопнет, словно кровавый пузырь. Приблизившись к заклинателю, Нергул опустил безобразную козлиную голову с рогами, усеянную десятками разных мокрых глаз, и отвратительными клешнями протянул загадочный предмет.
  - Их называют слезами Ксанд, - объявил император. - Тьма породила Ксанд в гневе и безумии, когда великие сыновья - перворожденные боги - покинули пределы темной материи, оставив после себя лишь мертвые звезды. Обитая в столь глубоком мраке, что немногие решаются отправиться туда, Ксанд вечно дремлет, убаюканная сердцебиением Тьмы, и, блуждая во сне, пытается отыскать ее сыновей. Ксанд стала воплощением скорби и страданий Тьмы от потери любимых детей, ее криком и плачем. И каждый раз, когда Тьма вновь думает о них, Ксанд просыпается, чтобы выразить ее боль, разразиться криком и оплакать вместе с ней ее потерю. Эту слезу, падший владыка, великий князь Нергул лично отыскал для тебя.
  Иериона заинтересовал рассказ императора. Впервые услышав упоминания о сердце Тьмы, он изучающе смотрел на могущественный артефакт, преподнесенный в качестве обещанной помощи для выполнения уговора.
  - Когда Ксанд прольет слезу в твоем доме, мы узнаем об этом, и мой сын явится в твой мир, чтобы исполнить предназначение. Теперь уходи, падший владыка, - провозгласил Изгдот.
  - Время прощаться, заклинатель, - согласилась императрица. - Наши гости голодны и не могут больше ждать.
  Потянувшись рогами к Иериону, Нергул затряс безобразной головой. Тысячи щупалец, конечностей с копытами и клешнями, торчащими из тела, пришли в движение, начав ужасный танец. Он открыл рот, вывалив длинный, покрытый слизью язык, и, уставившись всеми глазами на владыку Света, завопил. Звук, не похожий ни на что ранее слышанное, даже Иериона привел в ужас. Перехватив ребенка одной рукой, он забрал у Нергула слезу Ксанд и пошел прочь. Пение наследника Смерти звучало все громче и громче. Иерион чувствовал, как Тьма сгущается за спиной. Покидая зал Мертвых Звезд, он оглянулся и увидел всех высших детей Тьмы, до этого скрывавшихся в тени. В бесноватом танце они кружились вокруг древнего алтаря, жадно разрывали на куски мертвое тело Тэи и упивались ее кровью.
  

Глава 1. Энэй

  'Я воин, грезящий во Тьме о любви...'
  Из 'Происхождение'. Архон-воитель Ардэм
  
  Август едва начался, но в воздухе уже ощущалось приближение осени. Скрываясь за тучами, солнце редко появлялось над городом, уступив место проливным дождям и ледяным ветрам. Ливень начался днем и стих лишь поздним вечером, робко заглядывал в окна сонных домов, монотонно стучал по карнизам, стекая холодными ручейками с крыш. Серый город окутал туман, и люди, не замечая друг друга, безликими тенями мчались по сырым тротуарам улиц.
  Среди них шел ничем внешне не примечательный молодой человек, но походка его казалась нетвердой. Каждый шаг давался тяжело, будто он вот-вот собирался упасть. Встретившись с ним глазами, прохожие сторонились и испуганно оглядывались вслед, но воитель не думал об этом. Он прерывисто вдыхал вечерний, пахнущий дождем и мокрым асфальтом воздух незнакомого города. Блики отражавшихся в лужах фонарей слепили его усталые глаза. На его теле под одеждой не осталось живого места, футболка под украденной курткой насквозь пропиталась кровью. Закрыв ладонями глубокую рану на груди, воитель свернул с оживленной улицы в ближайший двор, отыскал незаметный угол между ржавеющей машиной и зданием, прижался спиной к стене и сполз на мокрый асфальт. Он мог скрыться от всех гораздо надежнее, но на это не было сил. Его сложный организм выполнял необходимую работу и, задействовав все резервы, боролся с тяжелыми ранениями. Воитель не мешал ему. Закрыв глаза, он поднял голову вверх и подставил лицо навстречу холодному дождю.
  Прошло несколько часов, прежде чем внезапная, обжигающая свирепым пламенем боль внутри вывела его из оцепенения. Открыв глаза, воитель прислушался к внутренним чувствам и понял, что должен идти. Организм восстановился меньше чем на треть, но сейчас это не имело значения. Поднявшись, воитель вышел из двора, осмотрелся по сторонам сквозь ночь и пошел вдоль опустевшей улицы. Его шаги становились все быстрее. Через некоторое время он остановился и будто прислушался к чему-то, доступному лишь ему одному, свернул на другую улицу и побежал. Быстрее и быстрее.
  Когда стало понятно, что цель близко, бушевавшая внутри огненная буря стихла и едва ощутимо обжигала сердце. Воитель перешел дорогу и остановился у старого, невысокого здания с аркой, ведущей во двор. Посмотрел на фонарь, стоявший как раз напротив, и убедился, что тот работает. Но электрический свет странным образом прерывался, утопая во Тьме, затаившейся под арочным сводом. Воитель подошел ближе, прикоснулся рукой к густому, черному туману и из глубины погруженных во мрак дворов услышал болезненный, отвратительный вопль, который не могло издать ни одно живущее в людском мире создание. Лицо воителя исказилось беспощадной ненавистью и презрением, в правой руке сверкнул холодной сталью кинжал с широким лезвием. Сердце застучало реже, дыхание стало ровным и спокойным. Воитель уверенно шагнул во Тьму.
  Дождь, казалось, вновь разошелся и забарабанил по карнизам. На пять этажей вверх уходили серые стены домов. В нескольких из окон воитель заметил тусклый свет. Пахло сыростью и смертью. Глаза воителя внимательно вглядывались в темноту, отчетливо различая мельчайшие детали. Тьма узнала его, и он чувствовал, как она обволакивает израненное тело, просачивается сквозь промокшую одежду, желает задушить, разорвать, но, коснувшись оберегов, вытатуированных на теле, с беспомощной яростью отступает. Тьма не имела силы в этом мире и могла лишь предупредить своих детей о появлении злейшего врага. Остановившись, воитель прислушался и различил в вое ветра и шуме дождя отвратительное чавканье. Другая арка справа вела в следующий двор, откуда доносился мерзкий, булькающий звук и гнилостный, приторно-мускусный запах жировых секреций, по которому воитель понял, что за тварь скрывается во мраке.
  Двор, закрытый арочной решеткой на другой стороне, оказался больше. Воитель прошел мимо скамеек, тоскливо скрипевших от ветра детских качелей, и возле обветшалой пристройки, приоткрытая дверь которой вела под жилой дом, увидел то, что издавало мерзкие звуки. На асфальте в размываемой дождем луже крови лежало выпотрошенное человеческое тело. Рядом с ним похожее на огромную личинку мухи, почти полностью погрузив голову в живот жертвы и копошась в нем, находилось нечто уродливое. Бесформенное месиво из плоти и мышц, покрытое шевелящимися, крючковатыми наростами. От головы создания к мертвецу тянулись тонкие, бледные щупальца и, обвиваясь плотными кольцами вокруг шеи, уходили в разинутый рот и глаза. В центре тела монстра зияла ужасная, окруженная рваными кусками плоти, истекающая слизью, мерзко смердящая дыра. Из нее наружу вывалилась огромная окровавленная мишура пульсирующих, оборванных вен и сосудов, связывавших тело монстра с тем существом, которое он принес из глубин темной материи.
  Раздался едва слышный щелчок. Лезвие кинжала в руке воителя раскрылось пополам, образовав гарду меча. Рукоять выпустила наружу составной клинок из восьми частей, в соединениях пульсирующих Светом.
  - Насколько ужасный поступок кто-то совершил, чтобы ты здесь оказался? - задумчиво произнес воитель Энэй, глядя на изуродованный труп мужчины.
  С чавкающим звуком щупальца вышли из тела жертвы. Червь Злаасши высунул голову из живота трупа. Из-под толстых складок бледной кожи, покрытой ошметками человеческой плоти и стекающей кровью, на воителя уставились несколько черных выпуклых глаз, горевших сумасшедшим, кровожадным интересом и бездумным желанием убивать. Из покрытого слизью круглого рта монстра с сотней мелких зубов торчал длинный, мясистый язык, все еще остающийся в разорванном теле. Было видно, как червь высасывает им внутренности мертвеца.
  Разминая кисть, Энэй стал вращать меч в руке и, приближаясь к монстру, ощутил ледяное прикосновение Тьмы. С новой силой она набросилась на него, сгущаясь причудливыми формами, нашептывая мрачные, темные заклятия. Пытаясь защитить свое творение от ненавистного врага, Тьма вновь разбилась об защитные обереги и могущественную силу древнего меча, хранившего внутри разрушающую энергию Света. С нечеловеческой скоростью воитель пронесся мимо червя Злаасши и разрубил пополам его язык. Брызнула фиолетово-черная кровь, воздух наполнился едкой, удушливой вонью. Размахивая обрубком, из которого пульсировала темная жидкость и вываливались внутренности мертвеца, монстр мерзко заверещал. Отведя правую руку с мечом чуть назад, воитель стоял неподалеку от чудовища и наблюдал за его мучениями. Принадлежа к низшему сословию детей Тьмы, червь Злаасши не представлял серьезной опасности, но существо, которое вырвалось из него в мир людей, могло нести смертельную угрозу. Энэй рассчитывал, что долго выискивать прибывшую тварь не придется и она откликнется на зов низшего сына Тьмы.
  Серые облака низко плыли над уснувшим городом, дождь холодным серебром без устали падал с неба, омывая безобразное тело червя. Монстр изогнулся, выпустив спереди трое плоских, похожих на плавники щупалец, и, опираясь на них, начал двигаться к приоткрытой двери пристройки, ведущей под старый дом. Вывалившиеся из раны внутренности волочились следом, оставляя постепенно размываемый дождем окровавленный след. Приближаясь к укрытию, червь Злаасши обернулся и посмотрел на воителя, который медленными шагами следовал за ним. Предчувствуя близкую смерть, монстр пронзительно завизжал, сполз по лестнице и скрылся глубоко во мраке.
  Издавая отвратительные звуки, захлебываясь собственной кровью из разрубленного языка, червь полз на брюхе по темному коридору. Воитель осторожно шел следом, внимательно прислушивался к малейшим изменениям внутри себя, но до сих пор ощущал лишь червя Злаасши, а не то, что пришло через Границу вместе с ним. Это настораживало. Не успев скрыться за углом, тело монстра затряслось, фонтанируя брызгами крови. Вместе с предсмертным, полным боли, омерзительным визгом воитель услышал глухой рев знакомого оружия. Плотным огнем массивное тело чудовища отбросило к стене. Снаряды рвали его на части, вырывая мясистые куски плоти. Монстр обернулся к новому источнику угрозы, и несколько его глаз тут же взорвались, словно наполненные черной смолой сосуды. Стрелявший задержал выстрел, саккумулировал энергию заряда и точным, усиленным залпом снес червю нижнюю часть головы. Обрубок языка чудовища вывалился изо рта, выталкивая наружу кровь. Издав громкое, утробное ворчание, слуга великого князя Злаасши содрогнулся и затих.
  - Обожаю это делать, - раздался металлический голос на низком варгланоре - древнейшем из разновидностей языка служителей Света.
  Энэй подошел к монстру и ощутил, как вместе с угасающей жизнью кошмарного создания рассеивается Тьма. Ничто больше не обжигало его сердце. Значит, и то, что червь пронес внутри себя через Границу, - мертво.
  Доспех 'Ордлер Варро' возникшего из темноты воина тепло светился защитными рунами. Его составной меч покоился справа на броне, несколько взрывателей крепились на поясе. На правой руке было установлено дополнительное оружие каждого заклинателя - 'Ярость Света', позволяющее преобразовать внутреннюю силу этих безжалостных воинов Ордена в смертоносную энергию и использовать как в ближнем бою, так и на средней дистанции. Доспех заклинателя едва слышно загудел и отключил защиту лица.
  - Крол, - представился он. - Я стерегу здешние Границы.
  Тихий, хрипловатый голос напомнил Энэю змеиное шипение, а острые черты лица, широкие скулы, длинные пепельные волосы и настороженный взгляд нечеловечески ярких зеленых глаз еще больше придавали сходства с опасным хищником.
  - Рад встрече, заклинатель. Мое имя Энэй, - ответил воитель на более позднем варгланоре.
  - Неважно ты выглядишь, Энэй. Что с тобой приключилось?
  Будто не насытившись кровью, древний механизм меча недовольно заскрежетал. Составной клинок вошел в рукоять, и Энэй спрятал кинжал под курткой. Исчезла всепоглощающая жажда выследить и уничтожить проникшее в мир людей исчадие Тьмы. Вновь напомнили о себе многочисленные раны на теле.
  - Знаешь, я хотел бы рассказать, но помню совсем немного, - устало ответил Энэй. - Где мы? Что это за город?
  - Россия. Город называется Санкт-Петербург. Местные зовут его Питер. Ты был в Пограничье? - спросил Крол, внимательно наблюдая за воителем.
  - Да, верно, - ответил Энэй, начиная понемногу вспоминать, и с благодарностью посмотрел на заклинателя, но что-то отталкивающее было в его настороженном взгляде. - Помню, когда открыл глаза, вокруг лежали тысячи трупов сыновей Тьмы. Не знаю, что случилось и как мне удалось выжить. Мой доспех почти разрушился, а вокруг толпились падальщики. Отбившись от них, я с трудом добрался до Границы. Думал, переход убьет меня, но все же я оказался здесь. Сперва даже не понял, что вышел из Пограничья. Все вокруг в сером тумане, и еще дождь этот. А потом... - воитель повернулся к мертвому червю Злаасши, - я заметил его и начал выслеживать. Кто в нем был?
  Энэй посмотрел на Крола. Владеющие могущественными заклятиями, непобедимые и часто жестокие как к детям Тьмы, так и по отношению к людям, заклинатели являлись самой страшной силой Ордена Света. И многие из них довольно надменно относились к воителям. Крол был из их числа, но помимо этого в его глазах ясно читалось сомнение, будто ранее он лишь слышал о существовании воителей, а теперь встретил вживую.
  - Воин, - ответил Крол, подошел ближе к червю и указал на оборванные, свисающие внутри ужасной раны сосуды и вены. - Я видел, как он вырвался и попытался укрыться здесь, но далеко уйти не смог. Переход через Границу дался ему тяжело, он был совсем обессилевший. Когда я его нашел, то просто схватил за голову и раздавил. Лопнула, как гнилое яблоко, - показав вымазанные слизью и кровью руки, заклинатель улыбнулся и ударил ногой тушу червя. - Давно я не видел их по эту сторону. Что могло случиться, как думаешь? Может, дело в том парне наверху?
  Ничего не ответив, Энэй, задумавшись, смотрел на безобразное тело слуги Злаасши.
  - Наверное, сегодня он пролил очень много человеческой крови, - противно смеясь, ответил за воителя Крол. - Ладно, пойдем.
  Они направились к выходу.
  - Ответь мне, воитель, ты помнишь, зачем отправился в Пограничье?
  - Нет, не могу сказать точно, - ответил Энэй, стараясь вспомнить.
  - Это даже интересно, - произнес Крол и, задумчиво посмотрев на воителя, добавил: - Уверен, ты направлялся в цитадель. Орден срочно созвал всех воинов. В сообщениях говорится, что Хранители Света вновь обретают силу и для их воскрешения нужны мы. Все мы.
  Сразу не поверив услышанному, Энэй почувствовал, как при одном упоминании о Хранителях сердце его наполняется трепетом и благоговейным страхом.
  - Да, это так, - ответил Крол, опередив вопрос Энэя. - Похоже, старшие заклинатели смогли расшифровать новые фрагменты скрижалей. Мне тоже трудно в это поверить.
  Действительно, представить себе подобное было тяжело. Первые Хранители - полубожественные создания, в незапамятные времена основавшие Орден Света, - являлись живым доказательством существования Всеотца-Создателя. Он создал их из своей плоти и крови. Им доверил Он защиту могущественного артефакта, способного создавать Жизнь, и вместе с ними Он воздвиг неприступную для детей Тьмы Границу. Некоторые из старших заклинателей утверждали, что Хранителям даже известно местонахождение Всеотца.
  - Можем отправиться вместе... - хотел предложить Энэй, но Крол перебил его.
  - Избавь меня от этого, - резко отмахнулся заклинатель. - Я не ищу себе друзей. Да и ты только потеряешь со мной время.
  Энэй понимающе кивнул. Помимо ритуала Очищения от детей Тьмы, согласно Уставу Ордена, Кролу предстояло еще не менее трех земных суток оставаться у Границы, где произошло вторжение.
  - Тогда увидимся в цитадели, - сказал Энэй.
  Крол вновь окинул его странным взглядом, будто знал о нем что-то, чего не знал сам Энэй, и, оставив у выхода на поверхность, развернулся и пошел обратно.
  - Ступай, воитель, - угрюмо проворчал Крол, растворяясь во мраке. - Пусть сердце твое во Тьме не дрогнет...
  - И ярость мою направит Его воля... - продолжил Энэй.
  Хищные зеленые глаза Крола полыхнули холодными огнями, и он исчез, оставив лишь тихий, пропитанный ядом и тайным презрением смех, донесшийся эхом из темноты.
  

Глава 2. Пожиратель

  Закончить работу удалось только к позднему вечеру. Забрав пакет с подарком ко дню рождения младшего сына, женщина вышла из офиса, спустилась на первый этаж, попрощалась с охранником и покинула восходящее к свинцово-черному небу здание бизнес-центра. Раскачивая кроны деревьев, с залива дул порывистый, ледяной ветер. Над домами плыли рваные, хмурые облака. Но женщина не обращала внимания на промозглую погоду. Спрятавшись под зонтом, красивая и полная жизни, она шла по аллее парка к автобусной остановке. Завтра выходной день. Особенный день! Ее младшему сыну исполнялось целых три года. Она с грустью подумала о том, как быстро летит время, но это была приятная, теплая грусть. И никакой дождь и ветер не могли испортить ее настроение. Погода прекрасна! И жизнь прекрасна! Ведь дома ее ждут любимые люди, и важнее этого ничего в мире нет.
  Сложив зонт, она открыла дверь, вошла в подъезд и не сразу заметила, как за ней вошел невысокий мужчина. Вызвав лифт, женщина коротко улыбнулась ему, но его стеклянный взгляд ее отпугнул. Он стоял как-то слишком близко, хоть места вокруг было предостаточно. Женщина чуть отошла и хотела достать из кармана пальто мобильный, чтобы позвонить мужу, но не успела. От сильного удара в висок хрупкая женщина рухнула на пол. Опустившись на колени, маньяк схватил ее одной рукой за волосы и стал бить в лицо. На его губах выступила слюна, как у запыхавшейся собаки. Лицо изуродовала гримаса отвращения, будто он прикасался не к человеку, а к чему-то омерзительному. Он бил сильно, остервенело, вкладывая свою больную ненависть в каждый удар. Жертва практически не сопротивлялась. Убедившись, что женщина не шевелится, маньяк встал и, тяжело дыша, некоторое время смотрел на нее. Его рука потянулась в карман за телефонным проводом. Но женщина вдруг всхлипнула и попыталась позвать на помощь. Буквально озверев от этого, маньяк нанес ей несколько ударов каблуком ботинка в лицо, обхватил проводом за шею и затащил в лифт.
  * * *
  Черные жирные крысы, привыкшие считать подземные лабиринты города своими владениями, бежали прочь, гонимые ужасом, пришедшим из самых темных кошмаров Вселенной. Рожденный в другом, совершенно чуждом земному мире, Пожиратель медленно брел во мраке, и все живое, прикоснувшись к великому князю Тьмы, ощутив беспощадный хаос его мыслей, замирало или сходило с ума. Глаза бездонные, оранжево-желтые обжигали темноту. В них вскипали океаны первозданной ненависти и злобы, которыми сочилось все его омерзительное существо. Сотни крыс бежали прочь, чувствуя появление абсолютного Зла, но, оказавшись рядом, падали на бок и судорожно изгибались. Окружавшая Пожирателя аура Тьмы выворачивала грызунов наизнанку. С омерзительным визгом и хлюпаньем они превращались в жалких, низших тварей, жажда которых угодить своему хозяину была сравнима лишь с их голодом и любовью к пожиранию живой плоти других существ.
  Переход через Границу даже для высшего сына Тьмы являлся тяжелым испытанием. Чтобы восстановить силы, требовалось еще несколько дней находиться внутри червя Злаасши, приспосабливаясь к новым условиям в необходимой для истощенного организма среде. Но возникшая опасность заставила посланника Тьмы действовать мгновенно. Не дожидаясь естественного процесса выхода из утробы, он выбрался наружу, разорвав червя изнутри когтями и зубами. Окровавленные вены и сосуды, связывавшие червя с Пожирателем, свисали с его покрытого утробной слизью тела.
  Тьма заботливо окутала великого князя плотным коконом, поддерживая необходимую организму температуру, и наблюдала, как каждый его шаг становится уверенней и тверже. Остановившись, Пожиратель лег и отдал мысленный приказ низшим тварям убрать с тела мерзко торчащие вены червя Злаасши. Крысы, превратившиеся в брызгающие кровью сгустки мяса и внутренностей, с булькающим визгом накинулись на князя и с удовольствием начали сжирать свисавшую кровавую требуху. Несколько низших проползли мимо пасти Пожирателя. Князь лениво щелкнул челюстями и прожевал мерзких созданий, чувствуя, как они шевелятся. Устало выдохнув, Пожиратель закрыл глаза и погрузился в размышления о предстоящей задаче. Тьма, прислушиваясь к мыслям сына, черным бархатом опустилась на его плечи.
  Но вдруг что-то изменилось. Стряхнув с себя низших, Пожиратель вскочил на лапы и задрал голову. Сверхчувствительные щупальца-усики в пазухах на продолговатой голове возбужденно зашевелились. Распознав материю, что так сильно взволновала его и манила, великий князь довольно зарычал и ринулся сквозь мрак выискивать путь на поверхность.
  * * *
  Серый дождь обрушился на Петербург с новой силой. Подул холодный, порывистый ветер и принес на могучих крыльях черные грозовые тучи. Словно разгневанное штормовое море, они волнами переваливались по небу, безжалостно пожирая его бескрайние просторы. Стало неприятно темнеть. Почувствовав на коже капли дождя, маньяк поднял взгляд остекленевших от безумия глаз туда, где ветер гнул верхушки деревьев. Что-то тревожное было в шепоте их листвы. Вглядываясь в тучи, такие же черные, как его прогнившее насквозь сердце, маньяк спрятал руку в карман куртки, до крови сжал в пальцах женскую сережку и пошел дальше. Словно в напоминание о том, что он сотворил, ветер мчался за ним, воя и ударяя в спину. Все больше хмурилось озлобленное небо.
  Он вернулся домой чуть позже полуночи. Стараясь не шуметь, открыл ключом дверь и вошел в квартиру.
  - Я уже волноваться начала, - обиженно сказала супруга, встретив и обняв мужа. - Не дозвониться до тебя. Чего ты так поздно?
  - Телефон снова разрядился, - он взял ее за плечи и поцеловал. - Были проблемы на работе, но ничего серьезного. Прости, что не предупредил. Егор спит?
  - Недавно заснул. Давай, - она взяла его куртку, повесила в шкаф и ушла на кухню разогревать поздний ужин.
  - Ну вот, оставил сына без сказки, - сказал мужчина из ванной, отрешенно наблюдая, как вода уносит капельки крови, оставшиеся на длинных пальцах.
  Лихорадочное возбуждение, неизменно наступающее к ночи после очередного убийства, не давало ему заснуть. Ворочаясь и не находя себе места, маньяк снова и снова пересматривал в памяти минуты жестокой расправы над жертвой. Он наслаждался ими. Его бросало в жар, пальцы рук нервно сжимали одеяло. Лишь тихий ход настенных часов нарушал это наслаждение. Он видел их в зеркале, стоявшем напротив двери в комнату. Ему хотелось разбить их. Любимая спала рядом. Облокотившись, он приподнялся и провел ладонью по ее плечу. Иногда он представлял ее на месте своих жертв.
  'Нет, она не такая. Ведь она не оттолкнула меня, - подумал он. - А другие, все эти красивые девочки, они больше не будут смеяться надо мной. Только кричать и плакать'.
  Несколько минут мужчина прислушивался к ровному, спокойному дыханию супруги. Потом, стараясь не разбудить ее, поднялся с кровати, сел на краю, опустошил стакан воды.
  - Открой окно, пожалуйста. Душно, - в полусне прошептала женщина.
  - Продует еще. Я на кухне открою.
  Ворвавшаяся прохлада дождливой ночи успокаивала. Прикрыв глаза, маньяк мысленно прикоснулся к будущей жертве и ощутил приятное, возбуждающее волнение. Как все убитые им девушки, очередная мишень была очень красива и похожа на первую безответную любовь из старших классов. Ее смерть станет делом ближайших дней. Но нужно придумать другое место, где держать телефонный провод, потому как сосед с верхнего этажа сегодня вроде бы что-то заметил. Маньяк взял со стола газету и самодовольно улыбнулся. Уже несколько месяцев о его делах говорит весь Петербург.
  - Телефонист, - прошептал он, читая заголовок на первой странице.
  Ему не понравилось. Может, выпотрошить следующую жертву? Возможно, тогда журналисты придумают что-то поинтересней. Отложив газету в сторону, он постоял еще несколько минут у окна и пошел в спальню. Прикрыв дверь, мужчина лег в постель, прижался к жене, обнял ее и постарался заснуть. Но что-то тягостное, гнетущее было в непроглядном мраке царившей за окном ночи, рождающей в маньяке тревогу приближающейся, неминуемой опасности.
  * * *
  Сын Тьмы неторопливо полз по стене дома и жадно пожирал обитающую в воздухе человеческую злобу. Ее источник был наверху, совсем близко. Запах внутренней гнили человека начинал сводить великого князя с ума. Добравшись до седьмого этажа, Пожиратель увидел жертву, довольно зарычал и пополз к соседнему окну с открытой форточкой.
  * * *
  Часы остановились, больше не издав ни звука. Внезапное чувство тревоги заставило Телефониста проснуться. Он прислушался. Казалось, все замерло, напуганное приходом чего-то страшного. Все так же лил дождь, расчерчивая ночь за окном едва заметными серыми линиями, но и его маньяк тоже не слышал. В гнетущей, тревожной тишине ужас объял его тело, заставив сердце сумасшедше рваться из груди. Он понял, что так встревожило его во сне. Безжалостный убийца прекрасно знал это ощущение чужого присутствия и был уверен, что здесь, в зловещей темноте, заполнившей его дом, есть кто-то чужой. В какой-то момент нахождение поблизости чужака стало уже физически ощутимым, похожим на незримое прикосновение холодного ветра. Мгновенно, расползаясь безудержным страхом по телу, пришло осознание того, что за спиной, совсем близко, действительно есть кто-то и, возможно, он уже долгое время наблюдает за ним из темноты, а в его сознании рождаются картины, полные крови.
  Телефонист хотел развернуться навстречу надвигающейся опасности, но густая, тяжелая темнота словно придавила тело, лишив возможности двигаться. Он смог лишь немного повернуть голову. В отражении зеркала обезумевшие от страха глаза увидели, как дверь в комнату беззвучно открылась. За ней показался длинный коридор, а в нем кто-то чужой.
  Нечто злобное и голодное, оно передвигалось по стене, оставляя позади бездонный мрак, поглотивший темноту ночи. С его приближением внутри нарастало чувство мрачной безысходности, приближения неминуемой гибели. В темной глади зеркала отразился едва видимый силуэт с желтыми, наполненными презрением и ненавистью ко всему живому глазами. Ночь обернулась кровавым кошмаром.
  Полный животного ужаса человеческий вой утонул во Тьме, пришедшей вместе с князем на пир. Не в силах принять потустороннюю силу происходящего, раздавленный влиянием сверхсильного зла человеческий разум захлебнулся в безумии. Палач стал жертвой и в последние минуты жизни мертвой хваткой вцепился в руку единственного близкого человека, будто надеясь на спасение.
  Пожиратель спустился со стены, встал на задние конечности и склонился над жертвами. Издавая тихое, обозначающее любопытство урчание, он внимательно осмотрел их и с интересом отметил внешние сходства со своим телом. Сами по себе эти слабые создания не слишком интересовали князя. Желанным являлось лишь то, что так соблазнительно пульсировало и переливалось невероятными для человеческого восприятия цветами в одной из жертв. Пожиратель забрался на скованного Тьмой человека, заглянул в застывшие от ужаса глаза и понял, что через них сможет наиболее просто извлечь созревшую внутри добычи темную сущность. Издавая довольное рычание, князь Тьмы впился передними лапами в лицо маньяка и медленно погрузил когтистые пальцы в его глаза.
  Женщина истошно завопила. Поработив, Тьма лишила ее возможности сопротивляться и медленно поедала заживо. Пожиратель не препятствовал, ведь ей тоже нужна сила. От этого зависели способности, которые Тьма предоставит князю для противостояния врагам.
  Тело маньяка лихорадочно затрясло. Из самой глубины прогнившего сердца вырвался мучительный вой, тут же превратившийся в хлюпающее бульканье, словно он полоскал горло собственной кровью. Почуяв приближение древнейшей силы, частью которой является, темная сущность внутри Телефониста утратила переливы нереальных цветов, сконцентрировалась в одном месте и стала похожей на огромный черный оникс. Пожиратель сделал новое усилие, его пальцы глубже впились в глаза жертвы, но заполучить желанную энергию гнилостного распада оказалось не так просто.
  Передние лапы князя Тьмы отпустили бесформенное, кровавое месиво, бывшее когда-то лицом безжалостного палача. Пожиратель с интересом наблюдал, как раны добычи набухают и сочатся окровавленной слизью, стекающей вместе с выдавленными глазами в изуродованный предсмертным криком рот. Зловеще зарычав, князь прикоснулся передними лапами к грудной клетке человека. Ощущая желанный, скрытый под теплой кожей плод Тьмы, Пожиратель сконцентрировал все силы и потянул лапы так, словно притягивал темную материю к себе и вырывал наружу. Но измученное тело маньяка лишь болезненно выгнулось.
  Пожиратель с презрением посмотрел на человека, источая физически ощутимые волны всеохватывающего зла. То, в чем он так нуждался, было внутри этого создания, но заполучить это не удавалось. Склонив набок голову и издавая тихое, задумчивое ворчание, сын Тьмы еще раз изучающе осмотрел добычу и провел когтями по коже живота и грудной клетки. Князь чувствовал, как то, что ему нужно, ритмично бьется прямо под лапой. Глаза Пожирателя загорелись, меняясь в цвете с ярко-желтого на огненно-оранжевый. Понимая, что нужно делать, он сжал и разжал пальцы, выпустив сильнее когти. Оскалившись, со всей яростью ударил левой лапой жертву по горлу, вырвав загнутыми когтями кадык и превратив стены в полотна крови. Вцепившись той же лапой в оголенные шейные позвонки, Пожиратель когтями другой лапы вцепился в разодранную плоть у горла и стал рвать ее вниз, сдирая кожу и разрывая грудные мышцы. Захлебываясь от нетерпения, он добрался до костей грудной клетки, с омерзительным мокрым хрустом вырвал покрытую мясом грудину и методично вывернул наружу ребра.
  Похожий на большое, беспомощное насекомое маньяк с выдавленными глазами медленно шевелился во Тьме. Его грудь раскрылась, словно распустившийся цветок из плоти и крови, обнажив пульсирующее Тьмой человеческое сердце. Восхищенный увиденным, Пожиратель осторожно накрыл его лапами, чувствуя, как оно бьется внутри и отдает созревшую темную силу.
  * * *
  Проснувшись от тревожных сновидений, Егор приподнялся с постели и посмотрел в окно. Раньше ночь не казалась такой темной, на улице виднелись огни домов напротив, но сейчас он не смог разглядеть даже стен соседних зданий. Испугавшись, ребенок спрыгнул с кровати, в полной темноте добежал до двери и нашел на стене выключатель. Мальчик с надеждой посмотрел туда, где была потолочная люстра, и включил ее. Лампочки вспыхнули, свет лишь на секунды заполнил комнату. И прежде чем плотный черный туман с жадностью поглотил его, Егор увидел бесформенное, сгорбленное нечто. Словно чья-то тень, оно стояло, склонившись над его кроватью, и смотрело светящимися, печальными глазами.
  Малыш распахнул дверь, выбежал в коридор и в нерешительности остановился на полпути к комнате родителей. Впереди была та же пугающая, живая темнота. Казалось, она с каким-то торжеством наблюдает за происходящим в родительской спальне зрелищем. Всхлипывая, мальчик вытер слезы, сделал несколько шагов вперед и услышал необъяснимые, пугающие звуки. Они доносились будто издалека. Перепуганный ребенок горько заплакал.
  - Мама... - позвал мальчик, едва услышав свой голос.
  Слезы катились по щекам, и он побежал по коридору, лишь бы скорее оказаться в объятиях родителей. Ворвавшись в комнату, Егор замер и почувствовал, как обитающая среди стен темнота обратила на него взор, словно в ней скрывались сотни жадных глаз.
  Забрызганное кровью создание сидело к ребенку спиной, и мальчик видел, как оно пожирает его родителей, мотая головой из стороны в сторону. Но почувствовав, что за ним наблюдают, существо замерло и, резко задрав голову, опасно зарычало. Вскрикнув, Егор отшатнулся, упал и попятился назад. Уползая по бесконечно длинному коридору, ребенок видел, как Тьма следует за ним, поглощая ночь, темнее которой, казалось, уже ничего быть не может. Он хорошо представлял, как из комнаты тянутся окровавленные, полузвериные руки; длинные пальцы с огромными когтями ложатся на угол стены, и из-за нее появляется голова чудовища.
  Мальчик уперся спиной в ванную, но от ужаса продолжал скрести руками и ногами по кафельному полу. Монстр был там, в другом конце коридора, и, принюхиваясь, шумно, с хрипом вдыхал воздух. Малыш понял: еще секунда, и то, что скрывается во Тьме, повернет голову и увидит. Егор вскочил с места и дрожащими руками закрыл на замок дверь. Он сделал это именно в тот момент, когда мелькнувшие во мраке желтые огни обернулись в его сторону.
  Из коридора послышалось сердитое рычание. Тяжело дыша, малыш так и стоял в темноте, прислушиваясь к каждому звуку. Ему очень хотелось верить, что чудовище не заметило его, но он услышал за дверью шаги. Они медленно приближались с жутким, стукающим звуком. Егор знал, что это стук когтей.
  От удара в дверь малыш вскрикнул и упал в ванну. Закрывшись руками, ребенок беззвучно вопил от ужаса при каждом новом ударе и мечтал лишь о том, чтобы это был сон, страшный-страшный сон. Удары прекратились, но мальчишка услышал пугающий шепот. Ему показалось, будто нечто мерзкое проползло по стене над головой. Всхлипывая, ребенок быстро пересел в другой конец ванны, продолжая рыдать, беспомощно вглядывался в темноту и звал на помощь.
  Тьма проникла внутрь сквозь маленькую щель под дверью и, пристально наблюдая за мальчиком, ползла по стенам. Егор услышал настойчивый шепот на незнакомом языке, перекрывший стук разрывающегося сердца. Он не понимал значения злых, чужих слов, но они были настолько ужасны, что хотелось кричать. Из ушей и глаз потекла кровь. Его затрясло. Несчастный малыш свернулся в позу эмбриона, открыл рот в безмолвном крике и почувствовал, как тело наполняется чем-то отвратительным, пожирающим его изнутри.
  Мальчик открыл глаза, огромные и налитые Тьмой, похожие на два черных, стеклянных шара, сильно выступающие на лице, и среди шепота услышал его голос. Хозяин ждал во Тьме и звал его по имени. Егор вылез из ванны и потянулся рукой к замку. Дверь открылась, Тьма заботливо окутала новорожденного сына. Жадно истекая слюной, чудовищное маленькое создание поползло по коридору в комнату, где ждала еда. Откуда вкусно пахло кровью и смертью.
  

Глава 3. Андрей

  В салоне автобуса было немноголюдно. На одном из сидений расположился мужчина лет сорока. Обняв кожаный портфель, он придвинулся ближе к окну. А за ним сквозь свежее солнечное утро, обгоняя неуклюжий автобус, мчались автомобили, спешили по привычным, земным делам люди. Город просыпался. Сонно зевнув в кулак, Андрей прикрыл невыспавшиеся глаза.
  'Если ничего не случится, освобожусь часам к шести. Как раз успею хоккей посмотреть. А завтра... завтра снова в бой. Хорошо бы взять несколько дней отгулов и уехать на дачу. Может, стоит пригласить с собой Алену? Она интересная, красивая женщина. Странно, что еще не замужем. И почему я только сейчас об этом подумал?'
  Автобус остановился на светофоре. Оторвавшись от приятных мыслей, Андрей помрачнел и вспомнил о минувшей ночи.
  'Что же там произошло? Кто так изуродовал бедолагу?' - подумал он, задумчиво рассматривая лица людей, идущих по переходу.
  За годы службы он видел много зверств, на которые способен человек. Но в том, что случилось ночью в небольшом дворике в не самом криминальном районе Петербурга, было нечто пугающее неизмеримой жестокостью. Вспоминая подробности увиденного на месте преступления, Андрей ощутил, как мороз пробежал по коже. Интересно, что скажет смэшник по результатам экспертиз?
  Электронный голос объявил остановку 'Площадь труда'. Следователь вышел из автобуса, через подземный переход прошел на Конногвардейский бульвар. В хорошую погоду Андрей заставлял себя больше ходить пешком, поэтому, когда пользовался общественным транспортом, выходил за пару остановок до места работы. Солнце уже поднялось достаточно высоко. Усыпанный серебряными каплями дождя город заискрился россыпью драгоценных камней. Белые облака высоко плыли над землей, исчезая в бесконечной голубой дали неба. Дул легкий, свежий ветер. В нем смешались ароматы мокрой травы и земли, запах речной воды и сырых гранитных набережных Петербурга. В нем ощущалось приближение осени.
  Андрей шел в прохладной тени деревьев, высаженных на бульваре стройными рядами. Прошедший ночью дождь оставался на ветвях, и стоило ветру промчаться быстрее, капли с листвы опадали вниз, исчезая в густой зеленой траве. Жизнь неумолимо идет вперед, но некоторые вещи никогда не изменятся. Вдыхая полной грудью такой знакомый и родной аромат города, каким он был в совсем раннем детстве, и в юности, когда пришла первая любовь, и уже в дальнейшей взрослой жизни, Андрей искренне верил в это. Следователь улыбнулся, но глаза выдавали охватившую его печаль. На какое-то время позабыв обо всех тревогах, он вспомнил прежнюю жизнь. Счастливую, но утраченную и бесконечно далекую, будто прожитую кем-то другим.
  У входа в особняк Огюста Монферанна, занимаемый Главным следственным управлением СК по Санкт-Петербургу, Андрей встретил двух коллег. Поздоровавшись с ними, он открыл дверь и вошел в здание. В кабинете было душно. Следователь приоткрыл окно, включил чайник. По выходным, когда нормальные люди отдыхают, работа никогда не доставляла особого удовольствия, поэтому он старался сперва создать максимально уютную для себя обстановку. Андрей сел в кожаное кресло, включил компьютер. Достал из портфеля документы и положил на край стола. Обреченно посмотрел на другие бумаги, многочисленные протоколы, которые нужно было привести в порядок до конца месяца. Он собрал их вместе и убрал в ящик, где его внимания дожидалась другая куча бумажной работы. Чайник за это время дошел до финальной стадии кипения и, выдыхая пар, весело урчал.
  Андрей посмотрел на спрятанное в маленький пакет удостоверение, найденное на месте обнаружения тела, достал из стола пустую картонную папку и подписал ее: 'Убийство гражданина Алексеева Л. М.'. Отложив папку в сторону, он заварил любимый черный чай с бергамотом, сделал глоток и стал изучать фототаблицы с места зверского убийства мужчины. Предстояло выяснить об Алексееве все возможное.
  Андрей потратил на сбор информации из имеющихся баз данных несколько часов, ознакомился с ней, и у него сложилось некоторое представление об убитом: женат не был, законченного образования нет; пятидесятилетний, страдающий избыточным весом мужчина, живущий с мамой-инвалидом в крошечной, старой квартирке. Андрей знал подобный тип людей. Работал Алексеев последние несколько лет контролером трамвая и проживал совсем недалеко от места, где встретил свою смерть.
  'За что с этим неприметным человеком обошлись так жестоко?' - подумал следователь.
  Он еще раз прочитал предварительное заключение судмедэксперта. По результатам наружного осмотра мужчину убили на месте обнаружения тела. Умер он в результате механической гипоксии, о чем свидетельствовали смещения и переломы позвонков шейного отдела. Но больше всего вопросов у медэксперта вызывало ускоренное гниение тела Алексеева и странный объект, обнаруженный на месте происшествия. Андрей взял фотографию, на которой был запечатлен изуродованный, сгнивший мертвец с вырванными глазами и разорванным животом. В нем скопилась дождевая вода и смешалась с гниющими внутренностями. Следователь отложил фотографию и взял другой снимок со странным объектом явно органического происхождения. При воспоминании об этой омерзительной находке, похожей на змею без кожи или на огромного червя с круглым ртом-присоской, по телу пробежала дрожь. Поморщившись, Андрей отложил снимок и подготовил запрос на предоставление карты с номерами телефонов и именами их владельцев, находившихся в момент преступления в районе убийства. Потом собрал все документы и убрал в подписанную папку. В ближайшие дни предстояло ожидать результаты медицинских экспертиз и проанализировать материалы с городских камер видеонаблюдения.
  Следователь глотнул чай и посмотрел на часы. Совсем скоро должен приехать напарник с протоколами допросов свидетелей, если таковые были. Андрею же сейчас предстояло самое неприятное - оповестить о смерти мать Алексеева. По располагаемой информации, кроме сына у старой женщины никого не было. Жаль ее. Что теперь с ней будет?
  Взяв трубку, Андрей подготавливал про себя уже привычную речь. Далеко не впервой приходилось ему сообщать незнакомым людям о смерти близких, и каждый раз это было все так же трудно. Главное - не тянуть. Сказать сразу. Он набрал номер, на том конце услышал длинные гудки, но никто не отвечал. Андрей положил трубку, немного подождал, позвонил опять, но снова к телефону никто не подошел.
  Решив перезвонить позже, следователь сделал глоток остывшего чая, повернулся в кресле и выглянул на улицу. Среди гранитных стен канала темнела река. Петербург показался Андрею серым и пустым. По небу вновь ползли тучи, слышался далекий рокот грома. Ветер с улицы ворвался в кабинет, зашумел шторой. Андрей немного прикрыл окно, включил настольную лампу и еще раз позвонил матери Алексеева, опасаясь, что все же придется поехать и сказать женщине обо всем при встрече. Не дождавшись ответа, следователь положил трубку, записал номер телефона на стикер, убрал в карман и вернулся к работе. Проиграв в голове еще несколько вариантов событий, развернувшихся в субботнюю ночь, Андрей сделал для себя пометки в блокноте и убрал папку с делом Алексеева в сейф. Неплохо бы пообедать, но аппетита не было.
  На улице вечерело. Включать верхний свет следователь не стал. В одиночестве ему нравилось работать при уютном свете настольной лампы. За окном гудел ветер, колесами шумели машины по мокрому асфальту набережной. С улицы пахло сыростью и холодом каменного города. Андрей посмотрел на часы и подумал о пустой, тихой квартире, где его давно никто не ждет. Возвращаться домой не хотелось. Он вернулся к работе над документами и не сразу обратил внимание, как на столе негромко зазвонил телефон:
  - Кравцов, - представился следователь, немного удивленный позднему воскресному звонку.
  - Опять ты в переработку вляпался, - послышался в трубке знакомый бодрый голос.
  - Привет, Игорь. Я скоро буду уходить. Думал, ты уже не объявишься. Удалось что-то разузнать?
  - По контролеру пока нет интересной информации. Из соседей никто ничего не видел и не слышал.
  - Понятно, - ответил Андрей, особо не надеясь на другой результат.
  - Зато есть другие новости. Готов?
  - Давай, не томи, - заинтересовавшись, Андрей откинулся на спинку кресла, повернулся к окну и сквозь дождливую морось смотрел на вечерние огни Петербурга.
  Он был рад с кем-то поговорить, пусть даже о работе, лишь бы не оставаться в одиночестве.
  - Несколько часов назад в дежурную часть поступил вызов. Жильцы пожаловались на запах из квартиры соседей. Приехал патруль, стали звонить в дверь, на телефон, но безуспешно. В общем, ты никогда не отгадаешь, кого там нашли.
  - Сразу сдаюсь.
  - Очень вероятно, самого Телефониста. И он не совсем живой, - сказал Игорь.
  - Ничего себе, - удивился Андрей. - Елизарову уже сообщили?
  - Конечно. Он уже здесь.
  - И ты тоже там, как я понимаю. Только мы какое отношение к этому имеем?
  - А это новость не очень приятная. Дело передано нам.
  
  У дома, где работала следственная группа, уже собрались журналисты. Подъезжая, Андрей увидел несколько микроавтобусов с символикой федеральных каналов и не меньше дюжины раскрытых зонтов, под которыми прятались люди с телекамерами и микрофонами. Такси остановилось, Кравцов расплатился, поблагодарил водителя и вышел. Улица встретила его холодными порывами ветра. Моросил мелкий, угрюмый дождь. Андрей приподнял ворот пальто и посмотрел на темное небо, где, похожие на стаи хищных птиц, плыли рваные облака.
  Стоило подойти чуть ближе, и Андрея сразу узнали. Невысокая, симпатичная женщина с зонтом первой кинулась ему навстречу и протянула к лицу диктофон.
  - Андрей Владимирович, пожалуйста, несколько слов! Это правда, что питерский маньяк Телефонист найден жестоко убитым у себя в квартире?
  'Интересно, кто слил им информацию?' - подумал следователь, наблюдая, как и остальные журналисты поспешили к нему.
  Хор голосов раздался со всех сторон. Ничего не комментируя, Андрей добрался до патрульной машины с мигающей красным и синим сиреной, предъявил удостоверение дежурившему офицеру и нырнул под ограничительную ленту.
  - Ответьте нам, кто доделывает работу за полицейских? - выкрикнул кто-то в спину.
  Почему-то подобная формулировка следователя задела. Он остановился, развернулся к стихшей толпе журналистов и, казалось, собирался что-то сказать, но в последний момент передумал и, оставив без ответа, пошел дальше.
  Во дворе стояла машина скорой помощи. Водитель со скучающим видом заполнял маршрутный лист. Двое врачей сидели рядом, увлеченно пролистывая дисплеи своих телефонов. Следователь прошел мимо и увидел криминалиста и судмедэксперта из своей группы. Они спрятались от дождя под козырьком парадной и о чем-то негромко говорили. Заметив его, смэшник докурил сигарету и выбросил в урну. Андрей подошел, поздоровался и вместе с ними зашел в парадную.
  Поднявшись на седьмой этаж, оперативники показали удостоверения серьезному, еще совсем молодому лейтенанту. Рядом с ним стояли заплаканная женщина и побледневший мужчина. Неудивительно, почему соседи подняли тревогу. Невыносимое зловоние ощущалось уже на площадке, и Андрей с тревогой понял, что догадывается о причинах столь ужасного запаха. Игорь встретил их у двери квартиры:
  - Еще раз привет, - поздоровался он, обменялся рукопожатием с Андреем, возглавляющим следственную группу, и остальными.
  - Начальство и Елизаров уже уехали? - спросил Андрей.
  - Шеф - минут двадцать назад, а Елизаров здесь, - ответил Игорь.
  - Ясно. Ну, что тут?
  - А сейчас сами все увидите. Здесь вот аккуратно, не наступите. Участковый, бедолага, не выдержал, - сказал Игорь, переступая на полу через содержимое желудка полицейского.
  При входе в квартиру запах стал просто невыносимым. Андрей с трудом подавил в себе приступ тошноты. Напротив прихожей через небольшой коридор находилась кухня. Следователь сразу обратил внимание на вымазанное кровью окно. Справа - санузел и ванная с открытой дверью. Мужчины свернули влево, мимо детской комнаты прошли через коридор. По полу и стенам тянулись окровавленные следы и переходили на потолок. Кравцов смотрел на них и старался представить произошедшие события. Несмотря на то, что горел свет, квартира казалась темной и мрачной, будто нечто зловещее до сих пор оставалось в ней, наблюдая за людьми. Вместе с остальными Андрей вошел в спальню, где их ждал Елизаров.
  - Епт... - отворачивая лицо от увиденного, выругался Кравцов. - Привет, - он поздоровался со следователем, занимающимся делом Телефониста.
  - Мда... самоубийством или несчастным случаем здесь не пахнет, - сказал медэксперт.
  На кровати лежало нечто, когда-то бывшее человеком. Почти оторванная от тела голова застыла в неестественной позе и смотрела вверх. В разодранном горле виднелись шейные позвонки. Покрытые гнилостной слизью внутренности торчали наружу сквозь вывернутые ребра.
  - Это он? - спросил криминалист.
  Несмотря на многолетний практический опыт, увиденное его поразило.
  - Надеюсь, что да, - ответил Елизаров.
  Скрестив руки на груди, он стоял в углу комнаты и не сводил глаз с ужасной картины. В его голосе слышалось тихое, злобное торжество.
  - А это? - Андрей указал на останки, явно женские.
  Ему стало не по себе. Он смотрел на безжизненное тело и не мог представить, что произошло с несчастной женщиной. Ее остекленевшие глаза застыли в ужасе и смотрели вверх. Подбородок, шею и плечи обильно залило кровью, будто она вытекала через рот. От ключицы до тазовых костей покрытая паутиной почерневших вен и сосудов бледная кожа впала внутрь. Но самым жутким оказалось то, что под кожей в грудном отделе отсутствовали ребра. Казалось, голова, руки и ноги лежат отдельно от пустого туловища.
  - Думаю, это его супруга. А вот орудие убийства, - Елизаров показал телефонный шнур, упакованный в пластиковый контейнер. - Еще свяжемся со стоматологом, сравним слепки зубов, но я искренне надеюсь, что это мой клиент. Слышали, наверное? Вчера вечером еще одну девушку нашли. Характер убийства тот же, как и в остальных случаях: множественные удары по голове, а потом телефонным кабелем вокруг шеи. Двое детей остались у девчонки. Дочка пятилетняя и сын. Три года малому сегодня исполнилось.
  Все смолкли. Андрей почувствовал тяжесть во всем теле, словно что-то стало давить на плечи.
  - Вы что-нибудь смотрели здесь уже? Были изменения? - надевая перчатки, спросил Кравцов.
  - В квартире - нет. Сосед этажом выше вчера вечером выгуливал собаку. Когда возвращался и вошел в подъезд, встретил его. Он возился возле почтового ящика без номера. Мне показалось это интересным. Ящик проверили, а там сюрприз. Больше ничего.
  Андрей кивнул.
  - Сергей Николаевич, включайте камеру.
  Криминалист отошел к дальней стене с видеокамерой, Елизаров с медэкспертом стояли рядом с ним. Начав осмотр места происшествия, Андрей подошел к кровати, где на пропитавшейся кровью постели лежали изуродованные тела людей. Как и в случае с контролером, их останки подверглись ускоренному гниению. Андрей не верил, что это простое совпадение. Он склонился над разорванной грудной клеткой, посмотрел в темные отверстия, едва заметные на обезображенном лице, и постарался представить, что видели глаза безжалостного убийцы, когда смерть пришла за ним.
  - У кого какие мысли есть? - спросил Кравцов.
  - По обилию крови можно сказать, что повреждения наносились на месте обнаружения тел, - сказал Игорь. - Поскольку они найдены в собственной постели, нет следов взлома и борьбы, вероятно, жертвы были хорошо знакомы с убийцей. Может быть, он и до момента убийства находился в квартире.
  - Кто это мог быть? Близкий друг или родственник? - спросил Андрей у Елизарова.
  - У них есть восьмилетний сын Егор. Судя по фотографиям, у парня небольшой шрам на правой щеке. Мы разослали ориентировки. Его поиском уже занимаются, - ответил он.
  - Но вы же не думаете, что мальчишка мог сделать такое, - сказал криминалист, указав на мертвецов.
  - Верится с трудом, - буркнул Андрей, озадаченно разглядывая окровавленный предмет на полу. - Алексей, здесь вот что-то есть, - позвал он медэксперта и обратил внимание на настенные часы.
  Стрелки их замерли и указывали время два часа и пятьдесят семь минут.
  - Это недостающая кость грудной клетки, - присмотревшись, ответил медэксперт. - Со сказанным согласен, но вот этого мальчишка сделать точно не мог, - он указал на вывернутые ребра мертвеца. - У ребенка на это не хватит сил.
  - Ладно, я здесь всё. Вы можете начинать, - обратился Кравцов к медику и криминалисту. - Игорь, бери камеру, и пойдем со мной.
  Они прошли через коридор и вошли в детскую комнату. Андрей остановился у стеллажа с фотографиями и игрушками, посмотрел их; подошел к окну и пролистал школьные учебники, оставленные на письменном столе. В кресле лежала по-мальчишески небрежно брошенная одежда.
  - Кровать расправлена. Предположим, ребенок проснулся, а потом пошел и просто изуродовал родителей. Считаете, восьмилетний пацан способен на такое? - спросил Андрей.
  - Жестокость, которую иногда проявляют дети по отношению к остальным, зачастую мотивирована вещами, непонятными для взрослых, но абсолютно очевидными для детей, - ответил Елизаров. - Там полно детских следов. Поэтому я этого не отрицаю.
  Они вышли в коридор, и Андрей увидел, как медэксперт достал из чемоданчика с инструментами небольшой индикатор-динамометр для определения времени смерти. Криминалист ходил вокруг кровати и делал снимки мертвых тел с нескольких сторон. Остановившись у шкафа в прихожей, Кравцов осмотрел карманы верхней одежды.
  - Сережка, - он достал ее из мужской куртки, спрятал в пластиковый пакет и передал Елизарову. - Наверное, это тебе пригодится.
  - Сука... - зло прошипел следователь, внимательно рассматривая золотое украшение. - Точно такая же у девушки, которую вчера нашли. Этот гад со всех снимал по одной сережке.
  - Хорошо, что он не успел ее спрятать, - сказал Андрей и открыл верхнюю секцию шкафа. - А вот это очень кстати!
  За дверцей обнаружилась система видеонаблюдения. На дисплее виднелась площадка с лифтом перед квартирой. Судя по надписи в правом углу монитора, запись с камеры все еще велась.
  - Игорь, у тебя ноутбук с собой? - спросил Кравцов, отсоединяя жесткий диск.
  Андрей приободрился. В руках оказался ключ к разгадке непростых и, пожалуй, самых жестоких убийств за все время его работы. За годы службы у него сформировалась способность в точности восстанавливать события, произошедшие на месте преступления; представлять психологический портрет человека, совершившего убийство. Но увиденное сегодня не укладывалось в привычные понятия человеческой жестокости. Здесь произошло нечто действительно зловещее. Андрей не хотел признаваться себе в этом, но понимал, что внутренне испугался. Испугался так, как боятся люди, вживую сталкиваясь с чем-то абсолютно необъяснимым. И ему казалось, остальные участники группы испытывают те же чувства.
  Закончив с Андреем осмотр оставшихся помещений, Игорь выключил камеру и ушел на улицу к машине за ноутбуком. Переступая следы крови на полу, Кравцов с Елизаровым остановились в коридоре:
  - Как будто на коленях полз, - предположил Елизаров, указывая на кое-где сохранившиеся отпечатки ладоней. - Явно детские, слишком маленькие для взрослого.
  - Похоже... - Андрей обернулся в сторону ванной, - мальчишка сперва прятался там, потом полз в комнату, а оттуда на кухню. К окну.
  - А с этим как быть? - Елизаров посмотрел на потолок, где также виднелись окровавленные следы. - Видел раньше такое?
  - Нет, - ответил Андрей, рассматривая кровавые узоры, в которых угадывались странные пятиконечные отпечатки с длинными пальцами.
  Следователи прошли в комнату.
  - Что у вас? Я закончил, - сказал Андрей, обращаясь к медэксперту и криминалисту.
  - Мы тоже. Пойдемте на кухню, курить очень хочется, - снимая перчатки и не сводя глаз с обезображенных тел, ответил медэксперт.
  Кравцов уставшим взглядом смотрел в измазанное кровью окно. На улице моросил угрюмый дождь. Следователь наблюдал, как, мигая огнями, в вечернем сумраке скапливаются и разъезжаются у светофора машины. Елизаров стоял в кухонном проходе. Он облокотился плечом о стенку и спрятал руки в карманы брюк. Криминалист вместе с Игорем просматривали на ноутбуке запись с жесткого диска. Медэксперт сидел на стуле и молча докуривал вторую подряд сигарету.
  - Нет, - сказал Игорь, проматывая запись второй раз. - Видно только, как парень с матерью вернулись домой, вот Телефонист возвращается, время - двадцать семь минут после полуночи. Ну а дальше уже приехал патруль, вот вы с группой, - обратился Игорь к Елизарову. - Вот мы. И все. Днем в квартиру никто не заходил и не выходил.
  - С каждой минутой все интересней и интересней, - постарался улыбнуться Андрей. - У вас что? - обратился он к криминалисту и медику.
  - Эмм... Хочу вот с чего начать, - затушив сигарету, начал медэксперт. - Думаю, вы заметили, что тела убитых находятся на стадии гниения, наступающей только на третий-четвертый день. Это видно по гнилостной венозной сети на неповрежденных участках тела. Но мы знаем и видим по записи, что еще вчера мужчина был жив, и этот факт вызывает у меня некоторое недоумение.
  - Мы ведь ту же аномалию заметили и с телом контролера? - уточнил Андрей.
  - Да, очень похоже.
  - По нему результаты экспертиз еще не готовы?
  Алексей выронил пачку сигарет. На его лбу выступил пот, взгляд заметался. Опустив глаза, он потянулся за сигаретами. Андрей заметил, что руки медика дрожат, как бывает после тяжелого морального истощения. Осталось впечатление, будто Алексей хотел сказать что-то, но в последний момент передумал.
  - Нет. Результаты будут готовы завтра, максимум - ко вторнику, - ответил медэксперт и снова закурил.
  - А из-за чего могло произойти ускоренное гниение? - спросил Игорь.
  Алексей выдохнул дым. Андрей посмотрел на него, и ему показалось, что смэшник избегает его взгляда.
  - Этому могут способствовать внутренние факторы, например, очаг серьезной инфекции в организме. Но даже при этом лишь в самых идеальных условиях для развития гниения только первые признаки проявляются через десять-двенадцать часов.
  - Что за контролер? - поинтересовался Елизаров.
  - Да свалился прошлой ночью на нашу голову, - выдохнул Андрей. - Там, конечно, все поскромнее, чем здесь, но примерно то же самое. Алексей Владимирович, что-то еще?
  - Как было уже сказано ранее, - продолжил медэксперт, - повреждения наносились на месте обнаружения тел. Положение тел мужчины и женщины после наступления смерти не изменялось. На теле мужчины видны множественные проникающие ранения, нанесенные колющим предметом диаметром шесть-семь миллиметров. То же самое и с лицом. Смерть наступила приблизительно восемнадцать часов назад.
  Андрей задумался: 'То есть примерно в три часа ночи. Где-то четыре часа после того, как обнаружили тело контролера'.
  - А вот с этим сложнее, - Алексей пролистал на камере фотографии и остановился на трупе женщины. - Похоже, мягкие ткани, внутренние органы брюшной полости и кости грудного отдела отсутствуют. Мне не удалось прощупать даже позвоночник. При этом на теле нет никаких видимых повреждений, - он глубоко затянулся и выдохнул сигаретный дым. - Никогда ничего подобного не видел. Судя по неповрежденным участкам тела, женщина также умерла часов восемнадцать назад, но нужно проводить вскрытие, чтобы определить причину смерти.
  - Да уж, темное вам дело досталось. Чертовщина какая-то, - сказал Елизаров.
  Андрей был согласен с коллегой, но промолчал.
  - Хорошо, на сегодня все. Спасибо всем. Давайте по домам, - сказал Кравцов.
  Они попрощались. Игорь закрыл ноутбук и вышел вслед за криминалистом и медэкспертом. Андрей остался наедине с Елизаровым.
  - За сутки второе подобное убийство. Здорово, правда? - безрадостно улыбнулся Андрей.
  Елизаров подошел к нему. Они немного помолчали. За вымазанным кровью окном Петербург окутывал пасмурный вечер.
  - Знаешь, мне хочется верить, что все это неспроста, - сказал Елизаров.
  - Почему это?
  - Потому что некоторые люди просто не заслуживают жизни. Ты сам это знаешь. Правда, их и людьми-то сложно назвать. Это звери, чудовища. И для этой твари приговора лучше быть не может. Сколько невинных жизней он отнял? Сколько судеб сломал? А мне теперь нужно звонить и объяснить родным, что их дочь, жена, мама больше не придет. Мне плевать, кто устроил здесь бойню. Просто еще большее зло поглотило другое зло. И если быть честным до конца, я рад, что оно явилось сюда до нас с тобой, и надеюсь, мразь эта умерла не слишком быстро. Женщину жаль, но в ее гибели виновен только этот подонок. А мальчишку мы найдем, не сомневайся.
  Елизаров дружески хлопнул Андрея по плечу и вышел. Размышляя над его словами, Кравцов еще какое-то время смотрел в окровавленное окно, а когда собрался уходить, взгляд его остановился на электронных часах, поставленных на холодильнике. Они остановились и показывали время два часа пятьдесят семь минут. По коже Андрея пробежал неприятный холодок. Очень захотелось поскорее уйти отсюда, убежать из этой мрачной, темной квартиры как можно дальше и больше никогда не возвращаться.
  
  Захлопнув дверь, Кравцов бросил ключи на комод. Дома было тихо и пусто. И уже давно. Снимая обувь, Андрей подумал, что неплохо бы завести собаку или кота, но с его ненормированным режимом работы запертый в стенах четвероногий друг скорее умрет от тоски, чем от голода. Ведь это только в кино и книгах следователи ходят-бродят, рассуждают. А в реальной жизни есть сроки, руководство, дежурство согласно графику и огромное количество бумажной работы.
  Андрей вспомнил приятеля, который уволился из правоохранительных органов и устроился в банк. Впоследствии он говорил, что и не знал, будто, оказывается, можно и жить по-человечески; приходить и уходить с работы как положено, выходные вместе с семьей проводить, да и несравнимо меньше нервотрепки. Но Андрей не смог бы стать юристом-консультантом в банке или кем-нибудь еще. Он любил свою работу, хорошо знал ее и чувствовал себя на своем месте, но оказалось, что за все в жизни приходится платить.
  Горячий душ уносил накопившуюся за день усталость. Но стоило закрыть глаза, и Андрею виделись вспышки фотокамеры из украшенной кровью квартиры Телефониста. Он слышал выкрики журналистов. Ему казалось, они смеются ему в спину, а их лица в тени превращаются в уродливые, звериные морды. Перед глазами плыли жуткие кровавые узоры на стенах и среди них следы детских ладоней. В памяти возник обезображенный мертвец с вывернутыми наружу ребрами. Он повернул голову и смотрел на Андрея отвратительными черными дырами вместо глаз. В них начала пузыриться кровь. Мертвец дернулся и зашевелился на окровавленной постели. Его руки с искривленными пальцами опустились в раскрытую грудную клетку, в гниющие внутренности. Мертвец поднял голову, будто стараясь заглянуть себе внутрь, и из его рта вместе с кровью вырвался чудовищный вопль.
  Андрей открыл глаза и еще долго стоял под горячей водой, прогоняя прочь тяжелые мысли. Потом закрыл кран и потянулся за полотенцем.
  Надев уютные домашние штаны, он на минуту остановился у зеркала и подумал, что со своими широкими от природы плечами, хорошим ростом и двухдневной щетиной еще вполне неплохо выглядит. Вспомнился план поездки на дачу и возможность пригласить кое-кого с собой. Это его приободрило, и он направился на кухню. Заученными за несколько лет жизни в одиночестве движениями Кравцов достал из холодильника остатки провианта, разогрел на сковороде отваренные макароны с колбасой и потер сверху сыра. Усевшись за стол, глотнул кефира и включил телевизор, сразу же переключая надоевшие пародийно-юмористические передачи. Часовая стрелка приближала конец суток. Разделавшись с ужином, он выключил телевизор и подошел к окну.
  Пугая раскатами грома, по небу катилась свинцово-черная волна грозовых туч. И в этой поглотившей город темноте Андрей вдруг с новой силой ощутил, насколько он все-таки одинок и как тоскливо на сердце. Хотелось с кем-то поговорить. С кем-то близким, кто выслушает, поймет, утешит или просто поддержит добрым словом. Он посмотрел на часы - родителям звонить уже поздно. Пролистав контакты в мобильнике, Андрей горько улыбнулся, понимая, что больше поговорить-то и не с кем.
  Гром разгневанного неба раздался над засыпающим Петербургом. Ветер застучал в окно, и Андрей впустил его, вдыхая ночной, пахнущий дождем и грозой воздух. Его сильное сердце взволнованно застучало в груди. Он больше не сопротивлялся ожившим воспоминаниям и снова видел те долгие, южные ночи, которые проводил с женой в старой летней беседке среди цветущих белыми цветками яблонь и вишен. Ему казалось, он и сейчас слышит шепот деревьев, утопающих в серебряном звездном свете, шум летнего дождя и рокочущего вдали грома. Они бесконечно болтали о какой-нибудь ерунде или просто, прижавшись друг к другу, чувствуя тепло любимого человека, смотрели вдаль, поверх полей, начинавшихся за старым садом, в бездонную глубину разбушевавшегося неба. Как же он любил ее жизнерадостный, звонкий смех, когда обнимал сильно-сильно, зарываясь лицом в густые русые волосы. Какая нежность была в глазах любимой после долгих горячих поцелуев. В целом мире не было никого счастливее, чем они.
  'Как же давно это было. И как мне вас не хватает', - с болью подумал Андрей, отправляясь в спальню.
  
  С тяжелым предчувствием надвигающейся беды Андрей брел сквозь серый ливень по разбитой дороге мимо покосившихся, ржавых фонарей. Он преследовал уродливое нечто, мелькавшее где-то впереди размытым пятном. Жалобно завывая, мимо Андрея проносились угрюмые, горбатые тени. Обжигая холодом, ветер сбивал его с ног. Но он снова вставал и шел вперед, не сводя глаз с оскалившихся разбитыми окнами домов, откуда доносилась знакомая детская песня и пробивался яркий солнечный свет. Туда же направлялось уродливое нечто.
  - Андрей, его нигде нет! Я чувствую, случилось что-то страшное! - хватая его за руку, кричала Вероника. От слез тушь расползлась по ее лицу, превратив в уродливую маску. - С ним что-то случилось!
  Обернувшись на крик супруги, Андрей увидел, как позади него все рушится, исчезая в бездонной пасти голодной черной бездны.
  Он бежит. Он знает, что должен опередить уродливое нечто, должен все исправить. Андрей врывается в здание, пробивается сквозь лабиринт дверей. Он помнит их все наизусть. Он не заблудится. Детский, напевающий песню голос уже совсем близко. В этот раз все получится, он придет первым! Последняя дверь. Из-под нее виден дневной свет. Андрей вламывается внутрь и видит маленького мальчишку. Подняв голову, ребенок смотрит такими похожими на его собственные глазами и, улыбаясь, протягивает руку. Андрей касается ее, чувствует тепло детской ладони, но в этот миг уродливое, бесформенное нечто с горящими злобой глазами появляется за спиной мальчика и с голодным, жутким воем забирает с собой во мрак.
  Черная бездна позади Андрея разразилась криком ужаса и горя. Окружающий мир взорвался, разлетаясь миллиардами частиц, хаотично изменяясь, словно неправильно собранная сумасшедшим слепцом мозаика:
  ...в щепки разлетается дверь, один из офицеров спецназа падает на холодный пол заброшенного склада...
  ...Андрей заходит в палату роддома и видит сияющую от счастья Веронику с маленьким живым комочком на руках. Он садится рядом с женой и нежно целует в щеку, не решаясь взять сына на руки...
  ...слышен нечеловеческий крик и стрельба. Из-под огня выносят раненого офицера...
  ...Саша Кравцов заходит в раздевалку детского садика и, надевая штаны, что-то возбужденно рассказывает папе...
  ...стоя на коленях, скрученный двумя офицерами спецназа, проклинает всех пойманный Андреем и вышедший на свободу убийца. Один из бойцов берет его за волосы и поднимает голову. Рядом лежат расстрелянные тела его сообщников...
  ...после школьной линейки первоклассник Саша бежит по коридору в костюме с черной бабочкой и огромным ранцем за спиной. Жена держит Андрея под руку и, улыбаясь, машет сыну...
  ...убийца смотрит на Андрея нечеловеческими, полными звериной злобы и ненависти глазами. Из орущего рта вместе с проклятиями и слюной вылетают сгустки крови. Андрей, готовясь увидеть самую страшную картину в своей жизни, проходит в соседнюю комнату...
  ...Вероника греется на пляже, а Андрей с сыном сидят у моря и строят песочный замок. Саша смотрит в небо и задает тысячи самых разных вопросов...
  ...на полу, пристегнутое наручниками, лежит измученное детское тельце. Из другой комнаты слышны вопли убийцы о том, как он мучил ребенка. Андрей встает на колени и дрожащими руками переворачивает сына на спину...
  ...песок на пляже темнеет, превращаясь в зловонное болото. Море выходит из берегов, обрушившись высокими волнами. Саша и Вероника беспомощно кричат под водой. Пожирая, черное, глубокое дно затягивает их. Андрей плывет вниз, изо всех сил пытается дотянуться до них, но воды становится все больше...
  ...он отстегивает Сашу от батареи и берет на руки. На лицо малыша капают слезы...
  ...Андрей видит, как мальчик растворяется в непроглядном мраке. Андрей пытается дотянуться до супруги, видит застывший страх в ее глазах, но, обессилев, ее руки опускаются, и темная бездна забирает ее...
  ...оставшись один, Андрей беспомощно барахтается в холодной темноте. Крик сына все еще доносится из глубины. Андрей пытается отыскать его, но перед ним всплывает изуродованный мертвец. Из его ран сочится кровь и растворяется вокруг причудливыми узорами. Он смотрит на Андрея отвратительными черными дырками вместо глаз и ковыряется руками во внутренностях, стараясь отыскать что-то...
  'Сердце! - кричит мертвец плачущим голосом сына. - Папочка, он сожрал мое сердце!'
  
  Андрей проснулся и включил у кровати на тумбе маленькую лампу. Тяжело дыша, несколько минут он просто молча лежал, прогоняя обрывки тревожного сна. Потом достал из ящика бережно хранимую фотографию жены с сыном, положил рядом с собой, заботливо укрыл одеялом, выключил свет и постарался заснуть.
  

Глава 4. Майя

  К ночи ливень разошелся с новой силой. За окном стемнело. Майя включила светильник, окутавший кухню уютным, приглушенным светом. Девушка забралась на стул у окна и обхватила коленки шерстяными рукавами свитера. Он казался слишком велик для нее, но зато был таким родным и теплым. Майя коснулась щекой колючей ткани.
  'Папа...' - подумала она.
  Прошло больше двух месяцев, как его не стало. Майе хотелось заплакать, но сил на слезы больше не осталось. Тяжелая боль утраты отступила лишь недавно, а вместо нее внутри осталась пустота. Серая и холодная. И каждый день с наступлением вечера она поглощала Майю, разрастаясь изнутри. Ни разговор с безутешной мамой по телефону, ни переписка с друзьями не могли остановить это наползающее чувство необъяснимого страха и тревоги. В последние годы они были очень близки с отцом, и, когда его не стало, Майя вдруг ощутила себя совсем маленькой и беззащитной. Ей хотелось сейчас, чтобы рядом оказался кто-то родной, кто укроет в надежных и крепких объятиях, спасет от одиночества, успокоит и скажет, что все будет хорошо. Раньше этим кем-то был отец, и его уход стал тяжелым и неожиданным потрясением.
  'Папочка...' - вновь подумала Майя и вытерла рукавом влажные глаза.
  Плакать больше нельзя. Теперь нужно быть сильной. Потому что жизнь продолжается, и она совершенно равнодушна к слабости и слезам. Но быть сильной - это так трудно без надежного и крепкого плеча в большом и чужом городе, где никому до тебя нет никакого дела.
  В небе раздался гром. Майя всегда любила грозу и дождь. В такие вечера они напоминали ей о детстве. Она положила руки на кружку с любимым манговым чаем. Ладони ощутили приятное тепло.
  'Завтра все изменится. Все будет хорошо', - твердо решила Майя.
  Допив чай, она выключила на кухне свет и ушла в комнату. Не снимая папин свитер, легла, накрылась одеялом, но тревожные мысли еще долго не давали заснуть. Сон пришел лишь глубокой ночью. Шум дождя за окном принес издалека и наполнил сновидения светлыми, дорогими сердцу воспоминаниями из детства.
  
  Нежные утренние лучи Солнца сквозь занавески проникли в спальню Майи, робко коснулись ее лица. Девушка улыбнулась во сне и крепче обняла мягкую подушку. На мобильном зазвенел будильник. Майя на ощупь нашла смартфон и отключила. Она решила еще чуточку понежиться в постели под проникшим в комнату солнечным светом, но вспомнила, что с сегодняшнего дня решила изменить свою жизнь. И начать такой день нужно с зарядки! Сонно подтянувшись, девушка встала, заправила кровать. Свитер она сняла, бережно сложила и убрала в шкаф. Надела длинную футболку, сделала несколько упражнений и ушла в ванную.
  Приведя себя в порядок, Майя вошла в кухню, включила чайник. Раздвинув шторки, приоткрыла окно и впустила приятную свежесть утра. Ворвавшийся ветер осторожно, будто хотел поправить, коснулся ее густых каштановых волос. Радуясь солнцу и оживленным звукам давно проснувшегося города, девушка улыбнулась.
  Майя приготовила легкий завтрак и заварила манговый чай. Потом включила ноутбук и зашла в интернет проверить почту. Сделав глоток, она пробежалась по заголовкам новостей: 'У известной телеведущей украли сумку', 'Участница популярного телепроекта выходит замуж...', 'Скандал в семье певца...'. Дальше Майя читать не стала.
  'Неужели это кому-то интересно?' - подумала девушка, клацнув по ссылке входящих писем.
  Она ждала ответов на разосланные в крупные компании резюме, но ничего важного в ящике не нашлось. Только надоевшая реклама и оповещения о лайках и комментариях ее фотографий в соцсети знакомыми и незнакомыми парнями. Майя безразлично удалила письма, отодвинула ноутбук в сторону, включила телевизор и оставила музыкальный канал, где как раз шел клип одной из ее любимых норвежских групп. Завтракая, она услышала звонок мобильника. Сходив за смартфоном, девушка вернулась в кухню.
  - Привет, - ответила она.
  - Привет, Майка! Я боялась, ты еще спишь, - радостно звенел голос Ники.
  - И не смирившись с этим, ты решила меня разбудить.
  Подруга засмеялась и осторожно спросила:
  - Скажи лучше, как ты себя чувствуешь? Ты вчера ушла так рано.
  - Со мной все хорошо, Ник. Честно. Просто захотелось дома побыть одной.
  - Ну да, я понимаю. Кстати, мне вчера Влад про тебя все уши прожужжал. Я еле отделалась от него, - вспомнила Ника, надеясь немного приободрить подругу, но Майя не придала этому особого значения.
  - По-моему, зря ты так, - сказала Ника, тут же сменив тему. - Слушай, какие у тебя планы на вечер? Давай по магазинам прогуляемся.
  Майя задумалась. Эта была неплохая идея. Все лучше, чем сидеть дома в такую хорошую погоду. Она уже хотела согласиться, но ее прервал звонок в дверь.
  - Ой... - сказала Майя и вспомнила, что с утра к ней должен прийти гость. - Черт, я и забыла совсем. Ник, ко мне пришли. Я тебе потом перезвоню.
  - Кто это к тебе так рано?
  - Да парень один. Вчера почти среди ночи позвонил по поводу комнаты, - ответила Майя, убегая переодеваться в домашнее платье.
  Если честно, она была рада подвернувшемуся случаю отделаться от болтовни подруги.
  - Парень? Интересно. Расскажешь потом, как все прошло. Если с магазинами не надумаешь, то мы к тебе вечером заедем, может быть.
  Не успев придумать отговорку, Майя согласилась:
  - Хорошо, я тебе перезвоню, - ответила она и положила трубку.
  Девушка на несколько секунд задержалась у зеркала, подбежала к двери, посмотрела в глазок и открыла. Перед ней стоял высокий, приятной внешности молодой человек. На вид не старше тридцати лет. На нем были темно-синяя футболка, подчеркивающая крепкое тело, джинсы и кроссовки. Он приветливо улыбнулся, и Майя сразу обратила внимание на его зеленые, прямо изумрудные глаза. В них не было ничего, что бы могло ее хоть немного испугать или оттолкнуть. Только усталость, какая бывает после долгой дороги.
  - Доброе утро, - сказал он. - Меня зовут Артем. Я звонил вам вчера по поводу комнаты. Мы договорились встретиться.
  - Да, проходите, - пригласила Майя.
  Он вошел, снял обувь и остановился в прихожей. Майе это понравилось. Она терпеть не могла людей, которые в гостях ведут себя как дома.
  - Туда, - показала она.
  Комната оказалась маленькая, но уютная. Окно выходило прямо в небольшой двор. Возле окна стояли письменный стол и кресло. Слева в углу располагался старый раскладной диван с лакированными ручками, застеленный зеленым махровым одеялом. На нем сидели несколько печальных, старых мягких игрушек. Напротив дивана у стены стоял небольшой, заставленный книгами стеллаж.
  Молодой человек прошел к окну, и Майя смогла хорошо разглядеть его со спины. Она украдкой взглянула на широкие плечи гостя, его сильные руки. На левом запястье девушка увидела необычный, гладкий на вид и абсолютно черный браслет, а над воротом футболки, на шее с серебряной цепочкой сложный, искусно выполненный орнамент.
  'Интересно...' - подумала Майя, понимая, что ей хотелось бы узнать, как татуировка выглядит целиком.
  - Вай-фай есть, да? - обернувшись, спросил Артем.
  - Да-да, - кивнула Майя.
  - Что ж, меня все устраивает. Можем сейчас подписать договор, и, если вы не против, я сегодня же вечером заеду.
  Майя сомневалась, все еще не уверенная в том, что ей это нужно. Все-таки жить в небольшой двухкомнатной квартире с посторонним человеком станет некомфортно. Теперь не походишь свободно в одном нижнем белье и музыку громко не послушаешь, но денежный вопрос в последние месяцы стоял очень остро. Из всех предыдущих посетителей, желающих за вполне разумную цену арендовать хорошую комнату прямо у метро, этот чудаковатый парень казался самым приличным. К тому же он согласился оплатить полгода вперед.
  - Хорошо, - решила Майя, чувствуя, что выносит себе приговор. - Во сколько вечером?
  - В пять часов удобно будет?
  - Да, нормально.
  - Отлично, - сказал гость и подошел ближе к Майе. - У меня к вам есть еще одна маленькая просьба. Не знаю, как вы отнесетесь к этому, впрочем, она даже совсем не обязательная, - парень медлил, подбирая слова, а Майя внимательно смотрела на него, готовая закричать, врезать чем-нибудь тяжелым, вытолкать вон, едва нахал посмеет предложить что-то непристойное.
  - Понимаете, я не слишком хорошо готовлю, - он виновато улыбнулся, пожав плечами. - Поэтому за отдельную плату, сколько вы скажете, я хотел бы попросить вас... ну... иногда приглашать меня на ужин.
  Майя не сразу поняла, отчего больше растерялась. От вдруг появившейся странной силы в этих удивительных глазах или подобного предложения, но сама формулировка ее рассмешила.
  - Я поняла. Хорошо.
  - Вот это здорово! Надеюсь, вы готовите лучше меня.
  Майя звонко засмеялась от подобной наглости. Ей непременно захотелось доказать, что это действительно так. Она видела, как ее смех обрадовал этого чудаковатого парня. И почему-то Майе захотелось узнать Артема поближе. В его изумрудно-зеленых глазах что-то изменилось. Он еще раз довольно осмотрелся и пошел в прихожую. Пока гость обувался, Майя открыла дверь. Артем вышел, обернулся и, улыбнувшись, посмотрел на нее. Майя заметила ямочку на его левой щеке.
  - Тогда до вечера, - сказал он.
  - До свидания, - попрощалась девушка.
  'Все-таки глаза у него очень усталые, но улыбка приятная, открытая', - подумала Майя и закрыла дверь.
  
  Готовить Майя любила под болтовню телевизора, а вот для уборки, по ее мнению, как нельзя лучше подходила мелодично-тяжелая музыка. Закончив наводить порядок в маленькой комнате, девушка присела на диван и взяла в руки старую плюшевую игрушку. Совсем скоро должен прийти Артем.
  'Вроде бы неплохой парень, одет прилично', - подумал она.
  Собрав вместе игрушки, Майя отнесла их в свою комнату, спрятала в шкаф и вышла в прихожую. Еще раз убедилась, что ничего нигде не раскидано, все прибрано и чисто. Довольная собой, Майя прошла в кухню и сделала тише музыку. Она вновь зашла в интернет проверить почту, но только посмотрела на часы и закрыла ноутбук. Девушка неожиданно призналась себе в том, что ее интересует только оставшееся до прихода Артема время. С того момента, как он ушел, она постоянно думает о нем, испытывая странное волнение от ожидания встречи. Майя уверяла себя, что связано это с предстоящими изменениями в повседневной жизни, а не какими-то другими чувствами, возникшими вдруг к незнакомому человеку. Но когда наконец-то раздался звонок, девушка поняла, насколько сильно ему рада. Она вышла в прихожую, остановилась у зеркала, поправила волосы, хотя и без этого выглядела очаровательно, посмотрела в дверной глазок и открыла.
  - Привет! Как и договаривались - в пять, - сказал Артем.
  - Добрый вечер. Проходите.
  Артем шагнул через порог, поставил на пол небольшую сумку и закрыл дверь. Его темные, коротко стриженные волосы были мокрыми. От него пахло дождем и ароматом мужских духов. Сердце Майи взволнованно застучало в груди.
  - Можно на 'ты', - сказал парень.
  - Да, конечно. На улице снова дождь? - спросила Майя, не зная, что еще сказать.
  - Да. Похоже, ночью будет еще сильнее.
  Он снял темно-синее пальто. Майя предложила повесить его на вешалку, чтобы оно высохло. Как и при первой встрече, Артем остался стоять посреди прихожей.
  - Я прибралась у тебя. Не стесняйся, проходи. А мне еще кое-что доделать нужно.
  - Спасибо, - он взял сумку и ушел в арендованную комнату.
  
  В спальне Майи негромко работал телевизор. Шел вечерний выпуск новостей. Говорили об убитом при задержании городском маньяке, в течение последних нескольких месяцев нападавшем на одиноких женщин. Майя несколько раз переключила каналы, не нашла ничего занимательного, выключила телевизор и подошла к окну.
  'Наверное, солнечных дней уже не будет', - подумала она, наблюдая, как сквозь морось и блики огней вечернего города плывут серые тени людей.
  Послышался далекий раскат грома. От приоткрытого окна повеяло холодом, но Майя не стала его закрывать. Ей нравился запах дождя и доносившийся с улицы шум. Так не настолько сильно ощущалось наползающее к вечеру одиночество. Ее смартфон зазвонил. Увидев на дисплее имя подруги, Майя устроилась в кресле, закуталась в плед и ответила:
  - Привет, Ник.
  - Майка, ты жива? Чего не звонишь?
  - Прости, что-то закрутилась совсем.
  - Рассказывай, как твой утренний гость? Взял комнату? - спросила Ника.
  - Да, взял. Сидит и не выходит. Даже не слышно его.
  - Наверное, ты перед ним в нижнем белье дефилируешь, вот и застеснялся парень.
  - Ага, голой хожу. Представляешь, он мне пообещал отдельную плату за то, чтобы я готовила и иногда приглашала его на ужин, - Майя постаралась повторить интонацию Артема в последних словах.
  - Как мило, - расхохоталась Ника. - Потом он начнет доплачивать тебе за то, чтобы ты с ним спала и стирала вонючие носки.
  - Да иди ты, дура! - засмеялась Майя.
  - Он хоть симпатичный? - поинтересовалась подруга.
  - Какое тебе дело? Хотя... вообще, симпатичный. Ты бы под такого и без отдельной платы легла, - съязвила Майя, крайне довольная собой.
  - Даже так? Я заинтригована, - ни капли не обидевшись, прокомментировала Ника. - А как его зовут? Он высокий?
  - Артем зовут. Да, высокий.
  - Интересно. Ладно, я бы еще поболтала, но пора бежать. Просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
  - Куда это ты намылилась? - спросила Майя.
  - Прожигать свою жизнь! Я побежала собираться. Мы к тебе заедем, помнишь?
  - Ой, Ника... - Майя постаралась придумать какую-нибудь отговорку, но не успела.
  - Ничего не знаю! - настояла подруга. - Как будем подъезжать, я тебя наберу. Целую, пока-пока!
  - Пока, - попрощалась Майя и посмотрела на время.
  Цифры показывали начало девятого. Девушка отложила телефон, прошла на кухню и заметила из-под закрытой двери маленькой комнаты свет.
  'И чем он там занимается?' - подумала она.
  Готовить Майя любила. У нее это всегда получалось красиво и вкусно, но сегодня она решила ничего не придумывать, а сделать что-то на быструю руку из того, что имелось. Девушка включила небольшой радиоприемник, стоявший на кухонной вытяжке, достала из холодильника листья салата, помидор и сыр фетакса. Включила плиту, поставила на нее сковородку и капнула немного масла. Овощи и сыр нарезала аккуратными кубиками, выложила в глубокую прозрачную салатницу, добавила немного специй, ложку оливкового масла, посыпала кунжутом и перемешала. На радио звучала песня Heaven в исполнении Брайана Адамса. Майя любила ее и сделала погромче. Тихонько подпевая, она почистила и нарезала ломтиками картофель, выложила на раскаленную сковороду и слегка посолила.
  За окном ее маленькой кухни шелестел дождь. Серые улицы Петербурга растворялись в вечерней холодной темноте. Майя отбросила тревожные, наступающие к вечеру мысли и задернула шторы, будто хотела отгородиться от неприятного мрака. Потом взяла со сковороды обжаренный до золотистой корочки ломтик картофеля, попробовала, решила, что нужно еще чуть-чуть подождать, и неожиданно вместе со своим голосом услышала другой - приятный мужской голос. Обернувшись, она увидела Артема. Он стоял в проходе, подпевая и смешно покачиваясь в такт мелодии. Майя не слышала, как он подошел, не знала, как долго наблюдает за ней. Это ей не понравилось, но его пританцовывающий вид заставил ее улыбнуться.
  - Хорошая песня, мне она тоже очень нравится. Я не помешаю? - спросил Артем.
  Сперва Майя хотела сказать, что не любит, когда за ней подглядывают, но поняла, что рада его компании.
  - Нет, конечно, проходи, - ответила девушка, поправив непослушную прядь каштановых волос.
  - Я не хотел тебя беспокоить, пока ты была занята. А потом услышал, что ты здесь, и решил заглянуть. Извини, если напугал, - будто читая ее мысли, сказал Артем и прошел в кухню.
  Что-то произошло с Майей в этот момент. Сперва наступившие беспокойство и тревога, вызванные необъяснимыми переменами, уступили место внутреннему покою. И эти изменения, казалось, связаны именно с Артемом. Майя почти физически ощутила невероятную силу, исходившую от него.
  - Сейчас уже все готово будет, - затараторила она, пытаясь осознать произошедшее.
  Взяв стул, Артем устроился между столом и холодильником.
  - Если хочешь, включай телевизор, - предложила девушка и выключила радио.
  - И без него хорошо. Майя, знаешь, я хотел извиниться за то, что позвонил вчера так поздно.
  Стоя к нему спиной, она улыбнулась, а по телу пробежали мурашки.
  'Как приятно... - подумала она. - Вот бы он еще раз назвал меня по имени'.
  - Я довольно долго искал, где остановиться, а твое предложение мне подходило больше всего. Боялся упустить.
  Майя задумалась о том, что заставило Артема переехать с прошлого места жительства. Ей стало интересно, откуда он, чем занимается, и она уже хотела расспросить его обо всем этом, но, обернувшись, замерла. Сложив руки на стол, Артем опустил на них голову и, отвернувшись лицом к стене, казалось, заснул. Все-таки у него были очень красивые, сильные руки. Загадочный орнамент татуировки спускался вниз по позвонкам шеи и скрывался под футболкой. Его плечи размеренно вздымались при каждом вдохе, и столько жизненной удивительной силы ощущалось в нем, что Майе захотелось к нему прикоснуться. Позабыв обо всем, девушка потянулась к нему рукой, и ей казалось, будто ее окутывают приятное тепло и свет, от которого внутри становится так спокойно и легко.
  'Что я делаю?' - остановившись, подумала Майя.
  Она смотрела на Артема и не понимала, что с ней происходит. Столь неожиданно возникшее влечение к едва знакомому человеку тревожило ее, но не пугало. Было нечто удивительное в этом парне, что она заметила при первой встрече и чего никогда не замечала в других. Ей очень хотелось понять, почему ее так манит к нему? Почему рядом с ним так хорошо и надежно?
  Майя отвернулась и достала тарелки.
  - Вкусно пахнет! - раздался сонный голос Артема. - Может, тебе чем-нибудь помочь?
  От мило прозвучавшего предложения девушка отказалась, но осталась приятно удивлена.
  - Почти готово, еще несколько минут, - ответила она.
  Выключив плиту, Майя выложила дольки обжаренного до золотистой корочки картофеля на круглое белое блюдо, украсила его сверху мелко нарезанной зеленью и подала Артему. Рядом с ним поставила салатницу и тарелочку с черным хлебом. Пахло действительно вкусно, но, посмотрев на часы, девушка решила ограничиться салатом. Заговорить первой она не решалась, и некоторое время они ужинали в тишине, изредка нарушаемой гудением старого холодильника и постукиванием дождя в окно. Сидя напротив, Майя иногда посматривала на Артема и пыталась понять, понравилась ли ему ее готовка. На завтра она решила приготовить что-то посытнее и наряднее. На предложенные за 'приглашение на ужин' деньги Артем вполне мог бы обеспечить себе трехразовое питание в неплохом ресторане, отчего подобная странная просьба еще больше удивила ее, но Майя не возражала. Готовить она любила, к тому же предложенная сумма состояла не только из части, покрывающей расходы на продукты, но и ее личное время. А, по подсчетам Майи, это обеспечивало совсем неплохой дополнительный доход.
  - Спасибо большое, вкусно, - сказал Артем.
  - Пожалуйста, - ответила девушка.
  За окном раздался рокот грома. Окутавшая город мгла с дождем все же разбудили в Майе чувства наползающей тревоги и одиночества, от которых не спасали ни разговоры с мамой по телефону, ни очередные сплетни Ники, ни большое количество знакомых в телефонной книге и социальной сети. Подумав о том, кому можно довериться, поделиться всем, что накопилось внутри, кому позвонить, если что-то случится, Майя поняла, насколько все-таки одинока. Ей стало страшно. Слезы сами подступили к глазам, и она отвернулась к окну, рассердившись на себя, на маму, на свое одиночество и на серый, холодный Петербург с его вечными дождями. Артем встал из-за стола, включил кран и завозился с посудой. Майя злилась на этого человека за то, что он застал ее в такой момент, за то, что молчал весь вечер и молчит сейчас. Она просто ждала, пока Артем уйдет, чтобы снова остаться одной.
  - Майя, - позвал он.
  Услышав его голос, девушка вытерла слезы, обернулась и смотрела так, будто только и ждала этого. Казалось, Артем уже несколько минут наблюдает за ней. В его немного уставших, фантастического цвета изумрудных глазах было что-то неземное. В них читались уверенность и странная, живая сила. Пришедшие с наступлением темноты тревоги сами собой куда-то исчезли. И даже очередные раскаты грома, прокатившиеся над хмурым Петербургом, рядом с большим и сильным Артемом показались несерьезными.
  - У меня перед работой есть еще несколько часов. Если не пугает погода, можно тебя пригласить немного прогуляться со мной? Зайдем в кафе, я угощу тебя горячим шоколадом.
  - Пойдем, - согласилась Майя с неожиданной для себя легкостью, понимая, как рада этим простым, может быть сказанным как-то по-юношески неумело, словам.
  

Глава 5. Иерион

  Бескрайнее синее небо темнело над землей. Становилось зловеще-черным, словно таящая ужасы бездна над заснеженными вершинами гор, укрывших древнюю обитель Ордена Света. Возвышаясь над миром, на покрытом снегами и льдом краю утеса стоял старший заклинатель Иерион. Предзакатные облака в лучах заходящего солнца плыли под его ногами. Могучие ветры срывали заснеженные вихри со шпилей гор, развивали одежды Иериона, обнажив безобразное тело и сделав похожим на чудовище с множеством длинных рук. Он стоял лицом к закату. Небо там пылало багряно-красным, смешиваясь с бездонной синевой в холодные, золотые оттенки. Над облаками мерцали звезды. Иерион мысленно обратился к тем запретным светилам, что находились в недосягаемой дали за созвездием Скорпиона, но ответом ему стала лишь песня ветров, с незапамятных времен блуждающих среди гор.
  Мрак окутывал равнину и озера у подножия гор. В левой руке владыка Света удерживал светящийся, содержащий послание шар. Огонек метался между длинных, когтистых пальцев, словно пойманная в клетку птица. Иерион посмотрел вниз, и из его маски вырвался кровянистый туман, подхваченный заснеженным ветром. Изучив полученное известие, древний заклинатель в тяжелом раздумье наблюдал, как свет отступает под натиском надвигающейся темноты. Багрянец заходящего солнца все выше поднимался по склонам могучих гор перед наползающим мраком ночи. Темнота коснулась ног Иериона, его скрытого маской лица, поднялась до самых вершин гор. Солнце скрылось за горизонтом, и все, что видели белые глаза заклинателя, погрузилось во тьму.
  Окруженный снежными вихрями, Иерион поднял руку и отпустил шар в ночное небо. Огонек поднялся высоко к облакам, и ветер развеял его, разбросав на миллионы угасающих искр. Люди, живущие в поселениях на равнине, должно быть, видели этот свет. И те, что пришли к подножию горы, желая покорить ее, - тоже. Вот уже многие годы люди приходят к ней, неустанно, желая подняться на самую высь и разгадать тайну загадочной вершины и огней, иногда возникающих в ночном небе. Еще никому это не удавалось. Испытывая страх и тревогу, насылаемые заклинателями, многие храбрецы уходили прочь, так и не начав восхождения наверх. А те, что все-таки отваживались подняться, срывались вниз или бесследно исчезали. Но люди интересовали Иериона сейчас меньше всего. Всю бесконечно долгую жизнь он искал ответы, тревожившие его с момента сотворения. Как и его братья, старшие заклинатели, Иерион никогда не был ребенком и не сразу обрел тело. До рассвета жизни на Земле и появления людей он был частицей Света, энергией, призраком, блуждающим по только оживающей планете с единственной целью - противостояния другой силе, рождающей своих детей во Тьме. Но это не мешало ему мыслить.
  'Всеотец, ответь, кто я?' - спрашивал он.
  В те первые для планеты дни жизни Иерион ощущал присутствие Создателя на Земле, его безграничную силу и власть, но Отец не утруждал себя ответами, безустанно работая над воздвижением неприступной Границы. Прошли миллионы лет. Уже в теле из плоти и крови, созданном по образу и подобию заселившего Землю человека, Иерион продолжал поиски ответов на не дававшие покоя вопросы. Как и остальные заклинатели, своему новому облику он был обязан более могущественным, чем он сам, созданиям. Стоя над облаками на краю утеса, окруженный ночью и снежным ветром, Иерион подумал об этих существах. Современный человек счел бы их монстрами, чудовищами и колдунами, настолько пугающими и сильными они были. Но Всеотец оставил их вместо себя, наделив могущественной властью и знаниями для оберегания Границы. Они основали Орден Света, и их назвали Первыми Хранителями.
  К тому моменту будущий старший заклинатель овладел многими опасными, доступными, наверное, лишь Богам, знаниями. Ему открылись имена первых, рожденных Вселенной звезд. Он видел, где берут начало глубокие омуты реки Времени. Заклинатель знал, как жизнь пришла на эту крохотную планету и как жизнь возникла в нем. Хранители не одобряли его стремлений и открыто выступали против, но Иериона было уже не остановить. Гонимый безумной жаждой к запретным истинам, он позабыл о мотивах, когда-то давно побудивших его к поиску ответов о самом себе. В те дни им двигала лишь алчность к скрытым в самых темных глубинах мироздания тайнам. Он погружался все дальше, в самые потаенные хранилища знаний во Вселенной, пока не коснулся того, что таилось под печатью Тьмы и Темных Сыновей. И когда Хранители решили остановить Иериона, было уже поздно.
  Пятеро бесконечно сильных наследников Создателя. Они пожелали уничтожить его, но в тот день Иерион оказался сильнее, хоть и черпал свою силу не от Света. Заклинатель не был способен уничтожить Первых Хранителей, но смог обратить их кожу в камень и многие тысячелетия удерживал внутри пещеры, где обитали монструозные основатели Ордена. Скрытые во Тьме знания придавали Иериону новых сил и уродовали тело. А Хранители, лишившись света солнца и звезд, слабли, и вскоре четверо из них навечно обратились в каменные изваяния. И лишь в пятом, самом могущественном из наследников Создателя, сохранилась тлеющая сила и жизнь, никак не угрожающая Иериону.
  'Всеотец, скажи, почему же ты выбрал его, а не меня? - наблюдая за сиянием Границы, Иерион впервые за долгие тысячелетия вновь думал о том, что так тревожило его раньше. - Кто я такой и для чего здесь?'
  Ледяные звезды мерцали в темном ночном небе. Скорбно завывая между горных вершин, холодный ветер закружился вокруг заклинателя снежными вихрями. Иерион отвернулся от Границы и тяжело побрел к зияющей в камне пещере, ведущей в Лунный зал Ордена. Оказавшись внутри, владыка Света ощутил всю тяжесть камня, нависшего над ним, словно собственный уродливый горб на спине, в котором уже давно произрастало нечто омерзительное. Заклинателя окружил пещерный мрак, но белые глаза прекрасно видели в темноте. И все же ему хотелось первородного Света. Струи кровянистого тумана вырвались из маски Иериона. Он произвел заклятие пальцами с черными, свернутыми в рог когтями, и небольшой светящийся мотылек возник над ним в воздухе. Владыка увидел свою горбатую тень с длинными, тонкими руками. Как никогда раньше, сегодня Иериону хотелось разжечь все до единого факелы на стенах Ордена, но существо, живущее внутри горба, не любило открытых источников пламени, пробуждалось ото сна и начинало ворочаться, доставляя заклинателю боль.
  Из северной галереи, уходящей вниз к залу Воина, донесся чудовищный, полный ярости и боли вопль. Должно быть, родившийся прошлой ночью Зверь услышал шаги Иериона. Нечто, обитающее внутри его горба, испуганно зашевелилось. Из жуткой, мокрой раны на лбу засочилась кровь. Дыхательные клапаны маски часто, прерывисто зашипели, выбрасывая в морозный воздух багровые струи тумана. Ослабший владыка Ордена едва устоял на ногах и припал плечом к стене, снял с пояса кинжал и приготовился схватить и вырезать омерзительное существо, которое показалось изнутри лба минувшим днем. Но оно не появлялось, только неприятно извивалось где-то внутри огромного тела Иериона. Владыке Света пришлось потратить часть стремительно исчезающих сил на тяжелые заклятия, чтобы заставить существо глубоко заснуть и не вздрагивать от криков Зверя.
  'Он похож на бесформенное месиво из мускулов и внутренностей. Он смердит дохлятиной и источает ненависть и голод. Если не Зверь, как еще называть это создание?' - подумал Иерион.
  Заклинатель представил, как чудовище, страшнее которого еще не рождалось на планете Земля, освобождается из каменной западни и поднимается по пологим ступеням из мрака. Вращая тысячами безумных глаз, оно цепляется сотнями окровавленных рук за острые камни и перемещает огромную тушу из пульсирующей кровью и внутренностями плоти, чтобы схватить Иериона и утащить во тьму.
  'Должно быть, когда-то это произойдет', - подумал заклинатель.
  Еще одну ночь назад он смог бы уничтожить это создание одним взглядом, но с появлением Зверя Иерион лишился большей части своей энергии. Таковой была цена по законам Равновесия Сил, созданным еще задолго до появления Всеотца-Создателя. Иерион знал эти законы, но не был готов к тому, что созданное им Зло уравновесится его же собственными силами. Как и не был готов к полученному от Крола посланию и потрясению, которое оно произведет на него.
  'В городе воитель. Он пришел из Пограничья и тяжело ранен. Его имя Энэй', - говорилось в послании.
  Рассеивая окружавший заклинателя мрак, светящийся огонек плыл под низкими сводами широких каменных проходов. Иерион прошел мимо своей кельи и остановился. Тяжелая, окованная илаадиумом дверь из потемневшего от времени дерева была открыта. Звездный свет проникал внутрь сквозь высокие, узкие окна. Хлопья снега искрились серебром в этом спокойном сиянии и тихо опускались на каменный пол. Древний заклинатель подумал о Тэе. Она любила стоять у этих окон и смотреть на снежные вершины гор. Иерион рассказывал ей о звездах, населяющих ночное небо, и о том, как на планете зародилась жизнь. Девочка привязалась к нему, и он тоже ощущал странное тепло внутри, когда она брала его за руку. Длинные пальцы с черными, изогнутыми в бараний рог когтями согнулись и разогнулись, вспоминая это прикосновение. Больше всего он хотел бы сейчас, чтобы Тэя тихо стояла у окна, но Иерион оставил растерзанное тело своего дитя на алтаре Тьмы за созвездием Скорпиона, в императорском дворце Мертвых Сыновей.
  Спустившись из Лунного зала, Иерион миновал пещеру с крохотными опустевшими кельями послушников и вышел к ступеням, уходящим глубоко во мрак. Он брел вниз, и его горбатая тень кралась за ним следом. Заклинатель дошел до нижней галереи, откуда уходил еще один тоннель, ведущий прямо к залу Воина. Остановившись, Иерион посмотрел в него и увидел вдали нечто ужасное. Почувствовав взгляд заклинателя, Зверь развернул огромное тело и, уставившись несколькими глазами, заревел из тьмы. Он был слишком огромным, чтобы через тоннель добраться до дряхлого владыки Света.
  Заклинатель стал спускаться ниже и прошел мимо небольшого храма Создателя, уединенного от остальных залов в глубине небольшой пещеры. Изваяние Всеотца вырезали в камне служители Ордена из первого прихода. С того времени каждый возвратившийся в обитель воин первым делом направлялся в храм, чтобы оставить частицу истинного Света и провести рядом с Отцом несколько минут в тихих молитвах. Никто не знал, как выглядит Создатель, но служители изобразили Его мужчиной в простой рясе. Он бесстрашно смотрел в пещерный мрак, олицетворяющий ненавистную Тьму, и держал перед собой сложенные вместе ладони, над которыми, по замыслу служителей, всегда должна была сиять частица Света. Позднее перед входом в храм появился высеченный в горной породе образ архон-воителя Ардэма. Его изготовил ослепший послушник Ноларий после своего знаменитого видения. Странным выглядело то, как похож оказался каменный гигант на бесследно исчезнувшего воителя, ведь Ноларий никогда не видел Ардэма. Еще вчера храм Создателя напоминал Иериону мерцающие звездами глубины Вселенной - так много частиц Света оставили перед каменными образами Отца и Ардэма вернувшиеся в Орден воины. Но темная материя, из которой разродился Зверь, оказалась сильнее и поглотила Свет.
  'Кто же теперь зажжет его? Кто развеет Тьму вокруг вас?' - подумал Иерион, миновав в скале черный провал, ведущий в храм.
  Кратчайший путь к темницам Ордена проходил через зал Воина, но теперь в нем обитал Зверь. Иерион пока не представлял, как можно пройти мимо него незамеченным, но вскоре с монстром придется что-то делать. Полный злости и боли вой чудовища повсюду преследовал заклинателя, и не было места в Ордене, где от него можно было бы скрыться. Иерион думал, что даже обитающие на равнине люди слышат его, когда ветер спускается с гор.
  Тоннель расширялся, его свод становился все выше и вскоре ушел круто вверх. Иерион шел вниз по широким, каменным ступеням. Светящийся огонек над его головой взмыл ввысь к сталактитам, осветив огромную пещеру и Темное озеро. К нему после смерти являлись духи мертвых воителей и заклинателей. Они спускались в воду и исчезали в глубине. Причину этого загадочного явления пытались разгадать многие мыслители Ордена. Сперва они отправляли на изучение глубин озера молодых послушников, но когда счет утопленников превысил дюжину, совет Старших запретил исследования. Получив личное дозволение Иериона, ко дну озера направился отважный заклинатель Иксарий.
  Многие служители Света дожидались его возвращения у поверхности Темного озера. Через несколько дней часть из них перестала верить в возвращение Иксария и разошлась, но заклинатель вскоре появился из глубин. Его схватили за руки и вытянули из воды. За ним потянулся ворох ослизлых внутренностей, и оказалось, что заклинателю откусили нижнюю часть туловища. Он поднялся к поверхности озера только с помощью рук. Перед смертью заклинатель успел рассказать о целом лабиринте под водой и обитающих в нем чудовищах. И все же Иксарию удалось обследовать часть дна и найти загадочные, огромные окаменелости.
  Спустя много тысячелетий легендарный заклинатель Дэмион в своем труде 'Великое Противостояние' говорил о том, что это могут быть кости Всеотца. Вместе с растерзанной плотью Его тела они падали на неживую землю во время битвы с императором Тьмы, когда тот вторгся на планету. После появления на планете жизни кости Создателя могли отыскать, растащить и унести с собой в логово на дне озера обитающие в те времена чудовища.
  Вода была холодной и спокойной. У неподвижной глади ступени заканчивались, но прямо под поверхностью озера пролегала невидимая дорожка, высеченная из подводного камня. Иерион шел по ней, будто парил над поверхностью. И без того мокрые от снега лохмотья мантии погрузились в воду и тащились за ним, как изодранный, распущенный плащ. Холод и темная гладь воды напомнили Иериону о ледяных стенах твердыни Мертвых Сыновей. Не доставало только сияния звезд в глубине и молчаливого монстра, заточенного под поверхностью. Но воды Темного озера очень глубоки, здесь обитали свои монстры. Они пережили происходившие на Земле катаклизмы в подводных пещерах, соединяющих Темное озеро с одним из озер на равнине. В истории Ордена имелись записи о том, как чудовища забрали на дно многих послушников, пока однажды одного из них не обезглавил воитель Диторий. Несколько последних столетий озерные монстры не беспокоили служителей Ордена.
  'Смог бы этот смелый воитель одолеть Зверя?' - подумал Иерион.
  Подводная дорожка привела его к большому каменному острову посреди озера, где располагалось Святилище. Алтари из черной скалистой породы с красными прожилками стояли полукругом. Они напоминали воткнутые в землю копья со сломанным, направленным в центр наконечником и небольшой, в длину вытянутых рук, крестовиной сверху. Перед каждым алтарем находился покрытый трещинами каменный кровоток, достававший до груди подвешенного и распятого мученика. Еще совсем недавно, несколько десятков тысячелетий назад, здесь ковались страшные, сверхмогущественные заклятия для создания доспехов 'Ордлер Экплорум'. И каменные канавки кровотоков, соединенные в центре Святилища в единую Чашу, трескались от горячей, закипавшей крови легендарных заклинателей.
  Согласно летописям Ордена, появление в земном мире первых князей Тьмы произошло в одном историческом этапе со становлением предка современного человека. В то время воинство Света состояло из древнейших разумных существ на Земле - Первых Хранителей - монструозных созданий, обитающих среди заснеженных вершин неприступных гор. Оттуда они повелевали заклинателями, блуждающими на планете в бестелесных формах призраков, состоявших из энергии, которой их наделил Всеотец-Создатель. Именно в то время по велению Хранителей древние заклинатели обрели подобные человеческим тела и среди мрака, воздвигнутого Ордена, предприняли первые, не поддающиеся осознанию по степени жестокости попытки обращения человеческих существ в воинов Света. Через несколько лет при загадочных обстоятельствах коллективный разум Хранителей померк, а безобразные тела обратились в камень. Их внезапная погибель во многом определила дальнейшее становление обители Света и стала первым этапом эволюционного упадка, вошедшего в летописи, как 'Время темной скорби'.
  Еще не наступил новый расцвет Ордена, прозванный 'Рождением героев'. Еще не закалились в боях первые воители. Только близилось время легендарных воинов, подобных первым паладинам Кесадию и Эриану, могущественному Геотору и несокрушимому Архангиэлю. Еще не родился на свет ребенок, ставший достойнейшим из всех служителей Света, - будущий архон-воитель Ардэм. Орден переживал тяжелое время и едва завершил обращение первого набора служителей, созданных из человеческой плоти и крови. В те дни единственной силой, способной противостоять высшим сыновьям Тьмы, все еще оставались старшие заклинатели Света, издревле существовавшие на Земле. Так было до того, пока в мир не вторгся не виданный прежде враг - великий князь Азгурад Тлетворный.
  Его появление стало результатом демонических ритуалов и массовых жертвоприношений среди древних племен, живших у подножия высочайшей горы Африканского континента. Великий князь ворвался сквозь Границу внутри огромного червя Злаасши и разродился в кратере угасшего вулкана. Даже в ослабленном состоянии тлетворное влияние Азгурада оказалось столь велико, что за многие дни пешего пути от места, где князь устроил логово, все живое подверглось необратимым, жутким мутациям. С каждым днем сын Тьмы становился сильнее. Его губительная власть злотворной мразью распространялась по земле, в небе и воде; подобно свирепой чуме, обрекала на смерть или превращала в гниющее уродство любую форму жизни.
  Впервые обнаружив настолько грозного врага, Орден отправил за головой сына Тьмы старших заклинателей Маркелия и Грэхкрая. Путь обремененных человеческими телами служителей Света занял почти два месяца. К тому времени великий князь наелся плоти воинствующих мужчин, напился крови детей и стариков, в животах женщин зачал войско безобразных чудовищ и вернул утраченные при вторжении сквозь Границу силы. Когда воины Ордена с боем проникли в логово и встретились с Азгурадом, заклинатель Маркелий выставил защитный рубеж, поддерживал его и отражал волны атакующих чудовищ. В это время Грэхкрай концентрировал силы на создании ударного заклятия, предназначенного только князю Тьмы. Исчерпав собственные силы, оба служителя Света с жадностью испили из окружающего мира всю доступную гроноэнергию, и, когда защитный рубеж Маркелия истощился, Грэхкрай обрушил заклятие на противника. Темное колдовство великого князя оказалось сильнее. После отражения атаки Азгурад расчленил обессилевших заклинателей и скормил источавших его тело червям.
  Перед смертью Грэхкрай сумел отправить в Орден послание и в нем поведал, что для уничтожения высшего сына Тьмы требуется сокрушительное, мгновенно приводимое в действие оружие, по силе многократно превосходящее энергию боевого заклятия, на создание которого способен старший заклинатель в течение пяти земных суток, - именно столько времени Маркелий отражал атаки великого князя и порожденных им чудовищ.
  За всю историю существования и противостояния силам Тьмы Орден впервые потерпел настолько сокрушительное поражение. Смерть двух легендарных воинов стала невосполнимой потерей и, как предполагали некоторые старшие заклинатели, значительно сместила баланс Равновесия сил во Вселенной на темную сторону. Азгурад Тлетворный оказался для Ордена первой серьезной угрозой, способной обернуться гибелью не только всего живого на Земле, но и самой планеты.
  В кузнице Ордена началась разработка нового оружия, получившего название 'Эксплорум', что в переводе с варгланора значило - сверхразрушительный, испепеляющий. К моменту вторжения великого князя Тьмы служители Света уже многое знали об окружающем мире и понимали: единственная материя, способная в течение долгого времени удерживать энергию ударных заклятий, - это илаадиум. В предсмертном послании Грэхкрай не успел рассказать, какое заклятие обрушил на врага. Поэтому расчет количества энергии, необходимой для уничтожения Азгурада, основывался на структуре заклятия, которым был повержен сильнейший из известных на тот момент сыновей Тьмы - Магрок Безумный, - и увеличивался в одиннадцать раз.
  На первых этапах работы Кузнец предложил заклинателям Ордена несколько концепций 'Эксплорума'. Уже тогда стало ясным, что оружие выходит слишком громоздким из-за огромного количества илаадиума, необходимого для создания корпуса, внутри которого хранилась энергия ударных заклятий. Это обстоятельство делало новую разработку неприменимой в условиях движения среди витиеватых, узких тоннелей под землей, где высшие сыновья Тьмы обустраивали логова и выращивали омерзительных чудовищ. Требовалось иное технологическое решение.
  Пока Кузнец над ним работал, среди старших заклинателей выдвигались предложения об отправке за головой Азгурада новой группы в составе пяти-шести легендарных воинов и всего набора первых новообращенных заклинателей. Вероятно, так бы и произошло. И никто не знает, каким бы стал современный мир и сохранилась ли на Земле жизнь, если бы новый поход служителей Света обернулся поражением. Но благодаря открытию древнего Кузнеца все вышло иначе. Великий оружейный мастер заметил прежде неизвестное свойство илаадиума - при соблюдении строгих температурных режимов и нового метода тройного цикла обработки изменялось строение вещества. Илаадиум становился значительно прочнее. Технологию назвали - иладотордмия. Ее осваивание предполагало возможность использования гораздо меньшего количества вещества для хранения энергии заклятий. Оставалось найти соотношение энергии к илаадиуму, которое не разрушит его изнутри этой же энергией.
  Тьма Азгурада Тлетворного укоренялась все глубже, превратив некогда зеленые равнины вокруг горы в покрытую гнилостным туманом пустошь, населенную чудовищами. Старшие заклинатели больше не могли медлить с разработкой оружия и, чтобы сохранить время, выбрали самое простое из предложенных Кузнецом решений - доспех, приводимый ко взрыву воином внутри. Так в арсенале Ордена появился 'Эксплорум', ставший самой разрушительной силой, когда-либо сотворенной в стенах обители Света. Для упрощения производства его изготавливали по отработанной трехкомпонентной технологии тяжелого доспеха, названного 'Грэхкрай' в честь одного из погибших заклинателей. Внешне 'Эксплорум' не отличался от прототипа, но в действительности представлял собой переносное средство массового уничтожения сыновей Тьмы, а не полноценную броню. 'Эксплорум' стал первым доспехом, которому присвоили тип 'Ордлер', обозначавший новое поколение брони, изготовленное с применением иладотордмии.
  По решению старших заклинателей изгнать Азгурада Тлетворного в небытие отправился юный заклинатель Деонтирий. Вооруженный составным мечом и новым доспехом, отважный воин много дней спустя добрался до пораженных Тьмой земель, облачился в броню 'Ордлер Эксплорум' и начал прорываться в логово великого князя. От боевых заклятий Деонтирия дрожала и горела земля. В чернеющие над горой небеса поднялись огненные смерчи, раздирающие Тьму Азгурада разрядами гроноэнергии. Испепеляя полчища врагов, воин разил составным мечом тех, кто смог подобраться к нему сквозь сокрушительные разряды заклятий, и уверенно приближался к высшему сыну Тьмы.
  Половина пути до кратера была пройдена, но Деонтирий остановился. Малейшее движение, крошечный шаг вверх требовали неимоверных усилий. Разогнав подступающих врагов волнами смертоносной энергии, воин замер, не в силах пошевелиться. Когда из Тьмы возник охваченный пламенем монстр, Деонтирий не смог даже поднять меч - доспех не позволил ему. Ревущее чудовище пробило броню, вцепилось заклинателю в грудь и вместе с ним покатилось вниз. Оказавшись у подножия горы, Деонтирий отдал команду на отключение сковавшего движения доспеха. Но илаадиум не разделился на три части для возвращения к исходным формам браслетов, а, наоборот, стремился обрести подобие сферы. Тело заклинателя, усиленное болезненными ритуалами Обращения, все же состояло из человеческой плоти и крови и не могло выстоять против илаадиума. Хребет Деонтирия переломился, конечности перекрутились и сжались, кости треснули и вперемешку с внутренностями полезли сквозь щели сжимающегося вещества. Окружившие заклинателя монстры жадно отрывали куски кровянистого, мерзко хрустящего месива, вылезающего изнутри брони.
  Останки Деонтирия отыскал древний заклинатель Варонкрайт - могущественный воин, владеющий жуткими боевыми молотами так же искусно, как и испепеляющими заклятиями. Он втайне от Ордена направился вслед за Деонтирием несколькими днями позже, поскольку не верил в успех юного заклинателя. Никто из служителей Света не скажет, где в продолжении этой легенды заканчивается правда и где начинается вымысел, но после возвращения Варонкрайт рассказал, что внутри деформированного доспеха 'Ордлер Эксплорум' прислужники Азгурада оставили только сросшуюся с броней голову. Они не смогли добраться до нее. Огромное количество боевых структур энергии внутри илаадиума и защищенность от агрессивной среды поддерживали в голове несчастного Деонтирия тлеющий уголек жизни. Этого хватило Варонкрайту, чтобы обратиться к угасающему разуму павшего воина и понять причины его поражения.
  Варонкрайт закрепил искореженный доспех за спиной, боевыми молотами сквозь сотни чудовищ проложил путь на вершину вулкана и увидел, как в глубоком кратере, наполненном смердящим месивом живой, полуразумной плоти, истекает гнилью Азгурад Тлетворный. Древний воин Света укрылся от колдовства высшего сына Тьмы заклятием 'Щит Всеотца' и забросил смятый доспех 'Ордлер Эксплорум' прямо князю в глотку. Голова Деонтирия поблагодарила Варонкрайта за избавление от нескончаемой муки и произнесла команду на взрыв.
  По огромной, разросшейся туше Азгурада поползли кровавые трещины, появились гнойные язвы. Сквозь них в темные небеса ударили ослепляющие лучи истинного Света. Неистовая сила сверхмогущественных боевых заклятий прожгла и разорвала изнутри сына Тьмы, обрушив на окрестные земли дожди из плоти и ядовитой княжеской крови. Уведенное настолько потрясло Варонкрайта, что им овладело безумие. Заклинатель прыгнул в кратер, провалился в одну из глубоких ран на теле Азгурада и закружился с молотами в беспощадном, уничтожающем все на своем пути танце. Так он безудержным вихрем прошелся сквозь внутренности князя, добрался до огромного сердца и размозжил его ударом двух молотов. Позднее кровавое неистовство Варонкрайта вошло в труд 'Сияние Смерти', заняло достойное место среди легендарных комбинаций служителей Ордена и получило имя 'Черное сердце'.
  Вернувшись в обитель Света, Варонкрайт поведал старшим заклинателям историю Деонтирия. В бою с его доспехом что-то произошло после применения ударных заклятий. Варонкрайт понял это и на пути к логову князя сражался только молотами. Спустя несколько дней Кузнец подтвердил слова старшего заклинателя. Юного воина погубили технологические недоработки и спешка, в которой создавали 'Эксплорум'. При превышении критического соотношения энергии заклятий и илаадиума приобретенные после иладотордмии свойства значительно менялись: сокращалось время растекания по поверхности, увеличивалась вязкость и практически исчезала пластичность. Оружие, предназначенное для убийства князя Тьмы, превратилось для храброго Деонтирия в смертельную ловушку.
  Производство новых доспехов даже по отработанной, трехкомпонентной технологии оставалось слишком энергозатратным процессом, требующим от старших заклинателей огромного количества сил для создания испепеляющих заклятий. Изъян, выявленный при уничтожении князя Азгурада, требовал дальнейшего изучения обработки илаадиума, но все сведения об этом веществе таились в скрижалях окаменевших Хранителей, которые только предстояло изучить. По единогласному решению старших заклинателей в случае появления великих князей Тьмы использовать броню 'Ордлер Эксплорум' предназначалось совместно с новым, более надежным оружием Ордена - воителями Света. В сравнении с заклинателями, они не обладали достаточным для изменения свойств илаадиума количеством гроноэнергии, но оказались намного эффективнее в ближнем бою. За всю историю Орден изготовил лишь семь доспехов 'Ордлер Эксплорум'.
  'Воители... Я помню тебя, воитель Энэй...' - подумал Иерион, вспомнив неходячего, сломанного мальчишку, каким его привел в Орден заклинатель Ардэлий.
  Владыка Света покинул островок Святилища по каменной подводной дорожке с противоположной стороны. Его ноги, покрытые ороговевшей чешуей, с черными, изогнутыми когтями коснулись поросших тиной ступеней, поднимающихся из воды. Сопровождавший заклинателя мотылек сиял уже не так ярко, но Иерион не стал вызывать новый. Те, кто обитает в темницах, не слишком любят первородный Свет.
  Через высокий проход Иерион вошел в Ледяной зал. Прямо за ним находилась южная галерея, вмещавшая монстриум, где изучались создания, обитающие в темной материи; обсерваторию, откуда за небесными телами наблюдали заклинатели, и их кельи. Справа, за широкими, двухстворчатыми воротами из покрытого изморозью дерева открывался сад Звездного Света, расположенный на открытой возвышенности чуть ниже Лунного зала. Иерион свернул влево, прошел через зал Хранителей и спустился к подземной галерее, остановился, прислушался. За огромной, запечатанной заклятьем дверью кузницы было тихо. Не слышалось ни звона тяжелых молотов по наковальне, ни предсмертных стенаний Кузнеца. Лишь яростный вой Зверя доносился сверху.
  В конце самой глубоко расположенной галереи Ордена зияла огромная пасть пещеры. Вызванный заклинателем мотылек освещал несколько первых широких ступеней. Остальные круто уходили вниз и терялись в древнем, вечном мраке, где тысячелетиями заживо гнили закованные в цепи дети Тьмы. Тяжелое дыхание Иериона зловещим шелестом разносилось в темноте подземелья. Дыхательный аппарат маски выбрасывал рубиновые клубы кровавого пара, оседающего на холодном камне. Заклинатель коснулся правой рукой эфеса составного меча и направился в темницу.
  Когда-то из этих пещер бежал великий князь Тьмы Арктозул - похожее на раскрывшуюся раковину чудовищное нечто с крыльями и источающими зловонную слизь клыкастыми, мясистыми ртами на тысячах извивающихся конечностей. Вместе с другим высшим сыном Тьмы Ксоргом - потомком Нергула - Арктозул был назначен самим Изгдотом в стражи Темных врат, открывающих путь во владения Империи. Во время Великого похода, когда Иерион повел за собой сквозь Пограничье всю силу Ордена, двое великих князей с личными войсками первыми встали на пути служителей Света. Спустя недели ожесточенной битвы, вошедшей в хроники Ордена как 'Ярость кровавого безумия', князья были сражены и взяты в плен легендарным заклинателем Геотором и могущественным паладином-воителем Викторионом. Их ментальную деятельность блокировали сильнейшими заклятиями, а изувеченные тела доставили в Орден для изучения. Но спустя несколько дней после заточения Арктозул смог бежать при загадочных обстоятельствах, оставив в память о себе размазанные по стенам темницы внутренности стороживших его воителей. Ксоргу судьба уготовила иную участь.
  Закованного в цепи князя Тьмы привели в монстриум и распяли на алтаре. О родственной связи князя с Нергулом Иерион знал из запретных источников темных тайн, но высший сын Тьмы вовсе не был похож на знаменитого прародителя. Голова Ксорга с вытянутой мордой и зубами в несколько рядов напоминала собачью. Длинные, заостренные уши беспокойно шевелились, улавливая каждое слово грубого языка служителей Света. Во время защиты ворот князь лишился нескольких глаз, и они заросли гноящейся коростой. Но еще больше дюжины черных влажных глаз, разбросанных по всей голове, смотрели на окружающих с холодной ненавистью и злобой. По множеству анатомических признаков Ксорг был причислен к подвиду псов Тьмы. Среди заклинателей выдвигались мнения, что как наиболее сильный представитель, замеченный за долгое время, Ксорг может являться и прародителем данного вида. После неудачной попытки установления контакта с высшим сыном Тьмы блокирующие заклятия были убраны. Заклинатели начали исследования.
  Как и каждый из ранее известных князей Тьмы, благодаря наличию двух мозгов Ксорг обладал убийственно сильным разумом. Прежде чем отыскать ответственную за ментальные способности зону в одном из них, несколько заклинателей сильно пострадали, а четверых послушников князь силой мысли вывернул наизнанку, превратив в визжащее и булькающее кровью месиво из костей и мяса. Вскрыв Ксоргу голову, заклинатели добрались до кроваво-желтого, покрытого слизкими, белесыми паразитами основного мозга. Напрямую воздействуя раскаленными иглами, отыскали наиболее активную область и блокировали ее.
  Лишив князя колдовских сил, заклинатели содрали сросшийся с плотью доспех фиолетово-золотого цвета императорских дворцов. Вскрыли грудную клетку, вырезали из нее щупальца и отвратительную третью руку-клешню, убившую нескольких воителей у Темных врат. Внутренние органы извлекли и осторожно, стараясь сильно не повредить, развесили над алтарем. Разобранное тело Ксорга заняло почти весь монстриум, превратив его в черно-синюю паутину из вен, сосудов и огромного сердца посередине, перекачивающего кровь под чудовищные вопли князя. Убедившись, что Ксорг продолжает жить, заклинатели начали эксперименты по воздействию своего основного оружия - заклятий.
  Тогда выяснилось, что руны, выведенные кровью высшего сына Тьмы, дают сильный поражающий эффект. Причину этого явления подробно описал в своих трудах заклинатель-мыслитель Дэвирон. Спустя некоторое время все стены темницы до подземной галереи покрыли многоконтурными, сложными рунами, выведенными княжеской кровью. Ее до последней капли выкачали из тела Ксорга после экспериментов. Защитные символы предназначались не только для сдерживания узников внутри темницы. Благодаря внешнему контуру человеческий мир и служители Ордена не ощущали злотворного влияния заточенных под горой детей Тьмы.
  Иерион все глубже спускался по каменным ступеням. От настенных рун исходило сине-золотое свечение, окутывавшее заклинателя магическими волнами света. Казалось, воздух дрожит. Руны и раньше зажигались при его появлении, но тогда он ничего не ощущал. Теперь же лишенный большей части сил заклинатель на себе испытывал их власть. Сияние рун разогнало мрак подземелья таинственным, нереальным светом, и владыка Ордена увидел свою горбатую тень. Она тихо преследовала его. Иерион смотрел на нее и ясно ощущал, что мрак, из которого тень соткана, тоже внимательно за ним наблюдает. Обитающее внутри горба заклинателя существо тревожно зашевелилось. Чтобы вновь усыпить его, Иериону пришлось произнести несколько темных заклятий. Густые, кровянистые пары вырвались из его маски и зашипели там, где на стенах соприкоснулись с защитными рунами. Старец ощутил под маской неприятный зуд. Его силы исчезали с каждой минутой. А ведь еще предстояло подняться обратно.
  На верхнем уровне темницы насчитывалось больше сотни вырезанных в горной породе и укрепленных заклятиями камер. Практически во всех находились существа из темной материи. Чаще всего чудовищ доставляли из Пограничья, где они блуждали в попытках прорваться сквозь Границу в мир людей. Их удерживали в темнице для изучения, испытания оружия и тренировок юных послушников. Наиболее значимые виды обитателей Тьмы томились здесь многие тысячелетия и регулярно подкармливались. Монстров, представляющих меньший интерес, после необходимых опытов умерщвляли и сжигали в обряде Очищения.
  Кто-то из подземных обитателей заметил присутствие Иериона. Заклинатель увидел полыхнувшие во мраке ярко-синие глаза, услышал щелканье челюстей. Возможно, когда его не станет, люди все же поднимутся на гору. И все, что они обнаружат здесь, может их неприятно удивить.
  Иерион спускался все глубже, в самую бездну мрака. Миновал еще три уровня темницы и наконец достиг последнего. Здесь внутри подземных пещер находились одиннадцать казематов, укрепленных дополнительными заклятиями и предназначенных только для высших детей Тьмы, превосходящих других созданий размерами и силой. Только в четырех казематах находились пленники. Иерион остановился и тяжело выдохнул кровавый пар. Под маской продолжало непривычно зудеть, но заклинатель не обращал на это внимания. Несколько последних лет он часто заходил в дверь по центру. Сейчас его белые глаза смотрели на третью дверь справа.
  Иерион вынул из ножен меч и активировал. Клинок кинжала раскрылся, образовав гарду. Из рукоятки с металлическим лязгом вышли семнадцать частей клинка. Его окружало пульсирующее рубиновое сияние с темно-зелеными переливами. Меч владыки Ордена не сиял истинным Светом, но хранил внутри не менее губительную силу. Иерион протянул вперед руку со свернутыми в бараний рог когтями и начал снимать защитные заклятия. Дверь задрожала, и, когда чары были убраны, заклинатель опустил рычаг затвора. Древний механизм ожил, разорвав тишину. Гремя цепями, каменный противовес плавно пошел вниз, проворачивая огромные шестерни. Содрогнувшись, двери стали открываться. Из образованного прохода навстречу Иериону вырвался обжигающе холодный поток воздуха. Громады льда, сковавшие двери с той стороны, треснули, осыпались и с грохотом разбились. Раздался тяжелый удар затворного механизма, двери остановились. Покрыв инеем камень перед входом, ледяное дыхание пещеры стихло. Заклинатель медленно прошел в каземат.
  Рубиновое сияние меча разогнало первородную Тьму. Ледяные грани вокруг Иериона засияли зловещим, кровавым цветом с ядовитыми, зеленоватыми переливами, будто в недрах горы образовалась кровоточащая, извергающая гной рана. Древний заклинатель находился в самом ее центре. Его белые глаза внимательно вглядывались во мрак, но видели лишь собственное отражение в сотнях ледяных зеркал. Долгое время зловещую тишину внутри каземата нарушал только вой Зверя, доносившийся из зала Воителей. Иерион сделал еще несколько шагов и, вступив на лед, ощутил обжигающе холодное прикосновение демонической силы.
  Скольких воителей погубили эти коварные твари, когда правили Империей? Иерион знал, что демоны происходили из того времени, когда Первые Боги еще не покинули пределы темной материи. Как и все высшие сыновья Тьмы, они обладали чудовищной силой и могущественным колдовством, но не это делало их столь опасными.
  В глубине пещеры раздался звон цепей. Лед, сковавший их за долгие тысячелетия, ломался и зло трещал. Иерион приготовился, крепче сжав в руке меч.
  - Белоглазый... - донесся из мрака тихий голос. Древний, старше океанов и гор, похожий на шорох осенних листьев, и холодный, как зимний ветер.
  - Он разбудил нас... - зловеще шептала темнота демоническими голосами. - Что ему нужно от нас?
  Волоча за собой цепи, из глубины пещеры что-то приближалось, сея вокруг смертельный холод. Природная темнота, застывшая под каменными сводами, встретилась с первородной Тьмой, окутывавшей узников. Наконец, Иерион увидел их. Демон бесшумно показался из-за ледяных глыб. Его тело с мерзким дребезжащим хвостом вместо ног парило над оледеневшим камнем. Большая голова из белоснежной, белой кости напоминала перевернутый кверху месяц Луны. Позади него, звеня цепями, показались еще двое демонов. Похожие на кварцевый камень глаза созданий имели печальную форму и будто горели изнутри мертвым, лунным светом.
  - Я знал, что когда-нибудь мы снова встретимся, владыка, - раздался в темноте тихий шепот старшего демонуорга.
  Он протянул в сторону Иериона тонкую руку с длинными, острыми клинками вместо пальцев, но цепи с защитными заклятиями не давали возможности им двигаться дальше.
  - При других обстоятельствах ты бы так не радовался встрече, великий князь. Мы содержим узников только ради изучения. Иногда эти процедуры довольно болезненны. Даже для высших сыновей Тьмы. По моему настоянию наши опыты вас не коснулись, поскольку роду демонуоргов нанесен невосполнимый ущерб. Практически все истреблены. Думаю, ты мог бы поблагодарить меня.
  - Сними эти цепи, и я отблагодарю тебя сполна, Белоглазый, - с ненавистью прошипел демон.
  - Я стар и слаб, великий князь. Моя смерть не принесет тебе славы и не доставит никакого удовольствия. Напротив, мы можем быть полезны друг другу, - ответил Иерион, примирительно опустив меч. - Я освобожу вас, но прежде вы трое дадите клятву кровью, что не станете испытывать мои силы и выполните одну небольшую просьбу. И если справитесь, в дополнение к свободе я открою вам тайну, где Изгдот Многоликий удерживает Демона-Прародителя.
  Старший демонуорг испытующе посмотрел Иериону в глаза. От взгляда древнего князя Тьмы существо внутри горба заклинателя снова пробудилось. Зазвенели цепи. Презрительно оскалившись, демоны протянули владыке Света руки. Плоть на них разошлась уродливыми, клятвенными рунами Тьмы. Они сочились обжигающе холодной, демонической кровью.
  

Глава 6. Майя

  Пугая раскатами грома, могучие дождевые тучи уходили вдаль, оставляя Петербург засыпать под темно-синим покрывалом неба. Майя посмотрела вверх, в холодную глубину. Моросящий дождь в бликах фонарей показался ей тонкими, серебряными нитями. Вместе с Артемом они перешли через дорогу, и девушка предложила пройтись по аллее до набережной. Некоторое время они просто шли в тишине мимо крытых террас кафе по утопающей в вечерних огнях улице. Прохладный, пахнущий дождем и мокрым гранитом ветер напоминал о приближении осени. Мимо проносились люди, и Майя с интересом заметила, что ее спутник притягивает взгляды других девушек. Ей по-женски это было приятно. Высокий, широкоплечий, он действительно выглядел привлекательно. Но помимо этого была в нем какая-то особая, добрая и спокойная мужская сила, к которой так тянуло слабый пол.
  - Ты не замерзла? - спросил Артем, немного приподняв воротник пальто.
  - Нет, - ответила Майя, польщенная проявленной заботой, - но выпила бы чего-нибудь горячего.
  Недалеко от набережной они остановились возле уютного кафе с террасой, окруженной высокими тополями, и устроились за столиком в защищенном от ветра месте. Молодой официант принял заказ и уже через несколько минут принес две кружки горячего шоколада. Артем попросил для девушки плед. Майя поудобнее закуталась в него.
  - Так хорошо вечером, - сказала она, согревая ладони на кружке.
  - Тоже люблю, когда дождь моросит, - ответил Артем.
  Они поговорили о всякой всячине: немного о музыке, о книгах. Оказалось, их музыкальные вкусы во многом совпадали, но Артем все же отдавал предпочтение более тяжелым рок-группам, особенно выделяя эпический металл. Помимо этого, Артем оказался очень начитанным собеседником. Он поддерживал разговор обо всех произведениях художественной литературы, о которых говорила Майя, и даже цитировал некоторые строчки, после чего рассказывал интересные факты из биографий писателей. От книг беседа плавно перешла к сериалам и фильмам, снятым по книгам. Потом Артем вспомнил пару добрых, забавных историй, изрядно рассмешив собеседницу. Майя поделилась своими похожими историями и поняла, насколько с Артемом приятно общаться. Он говорил открыто и - самое важное - умел слушать. Девушке хотелось рассказывать ему больше и больше. Спустя двадцать минут Майе казалось, он знает про нее все-все на свете, а она о нем - ничего. Майя даже заподозрила, что делает он это умышленно, и решила ситуацию исправить:
  - Артем, расскажи мне еще что-нибудь про себя? Я ведь ничего о тебе не знаю.
  - Давай попробую. С чего начать?
  - Ну, например, расскажи, что тебя привело в Питер? Ты сказал, что вчера приехал.
  - Да. Я здесь по работе.
  - А чем ты занимаешься, если не секрет?
  - Вот это как раз таки секрет, - улыбнулся Артем.
  - Эй, ну так нечестно!
  - Ладно-ладно... Скажем так, я работаю в организации, которая занимается обеспечением безопасности человечества.
  Майя недоверчиво посмотрела на Артема, пытаясь понять, розыгрыш это или что-то еще.
  - Прямо вот всего человечества?
  - Ну да, - без единой эмоции ответил парень.
  - То есть ты... какой-то секретный агент? - уточнила она, надеясь услышать продолжение.
  - Не совсем агент, но секретный.
  Девушка загадочно улыбнулась, отвела взгляд, отпила горячий шоколад.
  - Понятно. И что, ты здесь на задании или как это у вас называется? - спросила Майя.
  - Все верно, на задании, примерно так и называется.
  Сперва Майя не слишком серьезно восприняла его слова, но ни в голосе, ни в глазах Артема не было ни единого намека на желание как-то ее разыграть. Да и не был он похож на любителя неуместных шуток.
  - Я поняла. Если не хочешь про работу, давай поговорим о чем-то другом, - предложила девушка.
  Артем молчал. В его глазах Майя видела внутреннюю борьбу. Ей казалось, он стесняется или даже боится того, как она воспримет его рассказ, и поэтому ничего не говорит. Но все же Артем решился. На его губах оставалась все та же теплая улыбка, только взгляд изменился. В нем не осталось ни капли того, что заставляло сердце Майи учащенно биться. Неземные, изумрудные глаза стали холодными, отрешенными, но за всем этим Майя видела одиночество и странную, бесконечную усталость, как у человека, слишком долго живущего на земле и давно потерявшего близких.
  - Это не так просто объяснить, но я постараюсь, - Артем ненадолго задумался, подбирая нужные слова. - Очень часто люди совершают страшные, жуткие вещи. По разным причинам: из-за врожденной жестокости, ревности, денег, бытовых ссор. Причин много. Но иногда подобное поведение людей становится результатом еще более ужасных событий. Моя работа заключается в том, чтобы эти ужасы локализовать и устранить.
  - Звучит зловеще, - сказала Майя и поежилась под клетчатым пледом в кресле.
  - Ты сама спросила, - ответил Артем. Он почти допил горячий шоколад.
  - Большего от тебя добиться не получится, я так понимаю.
  - Если честно, я и сам хотел бы рассказать больше. Иногда очень хочется поделиться тем, что накопилось внутри.
  - Ну ладно, не буду допытываться, - ответила Майя. - Но теперь я хотя бы знаю, что сдаю комнату секретному агенту. Послушай, а что вы родным говорите? Или для близких у вас есть какая-то специально вымышленная легенда?
  - Да, на первое время действительно есть легенда. Но как действуют другие, я не знаю. Сразу говорят правду или немного позже. Мне в этом плане легче.
  - Почему?
  - У меня никого нет.
  Майя не сразу поняла, что Артем имеет в виду.
  - Совсем никого? А... а родители? - осторожно спросила она.
  Парень отрицательно покачал головой.
  - Извини, пожалуйста.
  - Ничего, все хорошо, - сказал Артем так, что девушка действительно поверила в это.
  Если она и задела его за живое, он этого никак не показывал. И все же Майе стало неловко.
  - Я мало что помню из детства, - сказал Артем и придвинулся к ней поближе. - Где-то до шести лет я рос в детском доме с другими детьми. Бывали как плохие дни, так и хорошие. Хороших было больше, - он улыбнулся ей, и Майя, внимательно слушая, ответила ему тем же. - Но почему-то я больше всего запомнил, как вечерами, уже в кроватях, мы смотрели через окно в ночное небо. Там были звезды. Каждый из нас выбирал себе звезду и придумывал ей имя. Стоило только новой звездочке появиться на небе, кто-то говорил: 'А вон там моя звезда...'. И так до поздней ночи.
  - И как ты называл свои звезды?
  - Уже не помню. Столько лет прошло. В нашей комнате я был самый младший, и поэтому, наверное, меня в эту игру не брали. Как-то я сказал, что самая яркая звезда - моя, и сразу получил за это. Даже имя не успел придумать, - Артем засмеялся и пожал плечами.
  - Ужас какой, - сказала Майя.
  - Да, дети бывают достаточно жестоки. Но вечерами я все равно продолжал со всеми смотреть в небо, выбирал себе звезды и придумывал им имена. Но уже не вслух. Поэтому и забыл, наверное. Да и не важно это. Мне просто нравилось слышать голоса других детей. Так я понимал, что не один. Я почему-то очень хорошо помню, как лежал и слушал, о чем они мечтают. Это были добрые, светлые мечты. Я радовался им вместе с остальными, а потом засыпал. Главное - не остаться ночью одному, в тишине, наедине со своими мыслями.
  Артем замолчал. Майя тоже заговорила не сразу, но рядом с ним ей было хорошо и без слов. Странно это. Давно ей не было так спокойно, как рядом с этим едва знакомым парнем. Она подумала о том, что им предстоит вместе идти домой. Сам он будет мокнуть, а ее прятать под зонтом. Перед сном он так же улыбнется ей, а она будет смотреть в его удивительные, похожие на два зеленых океана глаза. Ночь они проведут под одной крышей, совсем близко друг к другу. Эта мысль еще больше взволновала ее, ведь у нее так давно никого не было. И когда ночь окутает город, она вновь останется... 'одна, в тишине, наедине со своими мыслями...' - повторила про себя Майя слова Артема. Она понимала его. Каждый новый вечер в одиночестве для нее становился настоящей мукой. Что плохого в том, что сегодня она не хочет быть одна? Что этой ночью ей хочется немного человеческого тепла? Совершенно ничего. Но правильно ли это?
  'Наверное, нет', - подумала Майя.
  - Грустная история, - сказала она. - А что было потом?
  - Потом мне повезло, и довольно рано я попал в военное училище по государственной программе. Это распространенная практика во многих странах. Детей-сирот берут на специальное обучение. Ну а дальше... дальше было много всего: и хорошего, и плохого. За один вечер не рассказать.
  Майя смотрела на Артема и пыталась представить, каково это - быть совсем одному на целом свете. Ей вдруг стало страшно и неимоверно жаль этого человека.
  - А твои родители? Ты не пытался найти их?
  - Пытался. Много раз. Я мало что о них знаю. Немного помню маму. Она часто мне снится. А вот папу совсем не помню.
  Соседние столики понемногу опустели, и Майя с Артемом остались вдвоем. Ветер блуждал по улице, воя во дворах и на крышах. Украшенные серебром дождя тополя перешептывались темно-зеленой листвой. Моросил ночной дождь по деревянной крыше террасы. Майя смотрела на деревья и думала о чем-то, что теплой, далекой грустью отразилось на ее красивом лице.
  - Знаешь, когда я была маленькая, мы каждое лето вместе с родителями уезжали к дедушке с бабушкой в деревню. У них там очень большой сад. Яблони, сливы, вишни, абрикосы. А еще была страшная груша! - начала рассказ Майя.
  - Почему страшная?
  - Потому что это было такое высокое и страшное дерево. Как в ужастиках показывают. И самое неприятное, что, когда я вечером возвращалась от подруги, всегда приходилось мимо него проходить. Точнее, бежать, - с улыбкой уточнила Майя. - Если днем начинался дождь, мы всей семьей собирались на веранде, пили чай. Бабушка и брат любили пить чай с молоком. А под самой крышей веранды было гнездо ласточек. Во время дождя они тоже прилетали, и мы слышали, как чирикают их птенцы. Я все смотрела на них и представляла, как им там уютно. Это было самое прекрасное время.
  И вот как-то раз мы с братом остались в деревне до осени. Представляешь, он с другом построил катапульту, похожую на огромную рогатку. Они стреляли из нее яблоками в соседние дома. Пару раз им за это влетело, - засмеялась Майя, и ее тихая, печальная радость передалась Артему. - Весь урожай с огородов в те дни уже собрали, а ботву на земле дедушка складывал отдельными кучами. Они сохли несколько дней под солнцем, а потом по вечерам из них жгли костры. Сейчас это странно, наверное, но тогда мы с братом спорили, кому дедушка разрешит зажигать спичку и разводить костер. И я как сейчас помню этот осенний вечер. Уже приходилось надевать кофту, чтобы не замерзнуть. Я выходила в сад, а в траве лежали яблоки. Такие красные-красные. Мне тогда показалось это очень красивым - красные яблоки в густой, зеленой траве. Я их аккуратно обходила и шла смотреть, как разжигают костры. Брат постоянно крутился возле дедушки, чем-то помогал. А с окраины сада было видно, как с других огородов тянутся вверх серые столбики дыма. Ветер разносил их по округе, и повсюду стоял этот запах костров и наступившей осени.
  Прервав рассказ, Майя отпила остывший шоколад. По ее карим глазам Артем видел, что сейчас она мыслями в том месте, о котором рассказывает.
  - Я была маленькой, и мне казалось, что так будет всегда. Но, к сожалению, несколько лет назад не стало бабушки, а совсем недавно... - Майя тяжело сглотнула, - не стало еще одного близкого человека. Деда ездит в деревню теперь один, но я все-таки стараюсь приезжать к нему помочь дом привести в порядок, помыть все, постирать. Когда все прибрано, уютно и дедушка растопит в доме печку, мы с ним выходим на веранду пить чай. Почти как раньше, даже гнездо ласточек на том же месте. А когда он уходит в дом, я люблю одна вечером зайти в сад. И в нем будто ничего не изменилось. Та же тишина, то же поле, те же огоньки соседних домов. Деревья те же. Ты будешь смеяться, но я вот гуляю среди них, и мне кажется, что они меня помнят. И если к ним прикоснуться, то на миг можно очутиться где-то далеко, в своем счастливом детстве. А потом подует тот же осенний ветер. Он словно тоже откуда-то из того времени, откуда-то издалека. Листья деревьев зашелестят. И вот тогда присматриваешься к ним и замечаешь: то ли они чуть выше стали? То ли веточка где-то новая появилась? Я смотрю на них и думаю, что годы проходят и ничто не вечно, но жизнь продолжается. Правда?
  - Самая настоящая правда, - ответил Артем.
  - Жизнь продолжается, но очень страшно остаться одному. Когда никого рядом нет.
  - Такая замечательная девушка одна не останется, не переживай, - заверил ее Артем.
  - Ой, прости меня, - Майя вытерла подступившие к глазам слезы. - Кажется, я весь вечер только и говорю о себе.
  - Ничего. Мне нравится тебя слушать.
  Ветер подул сильнее и завыл раненым зверем в чернеющем небе. Артем заметил это и посмотрел в темную бездну над Петербургом, будто слышал в жуткой песне ветра что-то доступное для понимания лишь ему одному.
  - Пойдем домой? Холодно стало. Да и мне скоро уходить, - предложил Артем.
  Сквозь пасмурный, холодный вечер они добрались до дома. Миновав безлюдные дворы, вышли к подъезду. Рядом с ним стоял дорогой внедорожник. В салоне горел свет. Внутри находились трое парней и одна девушка. Они слушали музыку и над чем-то смеялись. Майя узнала и машину, и находившихся внутри. Ника обещала вечером заехать всей компанией, но Майя надеялась, что они все же уедут веселиться без нее. Сейчас ей меньше всего хотелось думать о том, во что эта встреча может превратиться. Правая передняя дверь открылась, из машины вышла девушка:
  - Майка, а мы уже уезжать собрались, - кутаясь в короткую кожаную куртку, сказала Ника и направилась к подруге. - Мы целый час здесь торчим. Чего трубку не берешь?
  Трое парней вышли вслед за Никой. Одетый в белую приталенную сорочку и джинсы Влад вышел с водительской стороны. Высокий и крепкий, он почти на голову был выше Артема. Другой выглядел ниже, но шире в плечах, с наголо выбритой головой. Под его футболкой бугрились мышцы, забитые татуировками руки напоминали молоты. Третий парень был худощавым, сутулым, с намазанной гелем прической и казался в их компании лишним. С его лица не сходила подлая улыбочка. Пряча руки в карманы джинсов, он то и дело поглядывал на Влада.
  - Я телефон дома забыла, - ответила Майя. - Привет всем.
  Худой и Бритоголовый что-то буркнули ей в ответ.
  - Да как ты его забыла? Мы ведь еще днем договаривались встретиться, - недовольно выпалила Ника.
  - А это кто с тобой? - кивнул Влад в сторону незнакомца.
  - Я ее друг, - спокойно ответил Артем.
  - Он просто снимает у меня комнату, - добавила Майя, понимая, чем все может закончиться. Она видела, как Влад с друзьями нехорошо смотрят на Артема.
  - Значит, с нами ты не захотела потусить, а с первым встречным так сразу, - подлила масла в огонь Ника.
  'Хороша подруга', - подумала Майя, зло посмотрев на нее.
  - Я вас не приглашала, - бросила она Нике и развернулась в сторону дома. - Артем, пойдем.
  - Вот ты как, да? Ну и проваливай! Иди потрахайся со своим оборванцем! Может, полегчает! - крикнула Ника ей в спину.
  - Эй, оборванец, куда ты пошел? - засмеялся Влад. - Мы не договорили!
  Не оборачиваясь, Артем зашел за Майей в подъезд.
  Девушка хотела включить в прихожей свет, не сразу попала по выключателю, раздраженно ударила по нему, негромко выругалась. Сняла обувь, зашвырнула ее в угол. Куртку бросила на комод, прошла в кухню и встала у окна. Внутри нее все кипело.
  - Жаль, что так получилось. Ты поругалась из-за меня с друзьями, - сказал Артем.
  - Да плевать я хотела. Они мне не друзья. Чаю? - не оборачиваясь, спросила девушка.
  - Нет, спасибо. Я в комнате заберу кое-что и пойду.
  Майя пожала плечами, даже не посмотрев на него. Ей совершенно не хотелось угощать Артема чаем. Майе хотелось закатить скандал, но она понимала, что Артем не виноват в случившемся и обвинять его не в чем. Выйдя из комнаты, парень обулся. Справившись с эмоциями, Майя отвернулась от окна:
  - Во сколько ты придешь? - спросила она.
  - Как только светать начнет.
  Она вышла в прихожую и сердито посмотрела на него:
  - Может, подождешь немного? Посиди, потом пойдешь.
  - Не переживай за меня, - улыбнулся Артем. - Они уже уехали, наверное.
  - Да делай что хочешь. Мне все равно, - еще больше рассердилась Майя, ушла в свою комнату и закрыла дверь.
  Артем вышел на улицу, посмотрел на пасмурное небо, взял наушники и включил на смартфоне плеер. Заиграл трек Born Again группы Beast in Black. Он спрятал руки в карманах пальто и пошел через двор. В том, что друзья Майи уехали, Артем оказался прав лишь наполовину. Старый двор с узкими проездами к вечеру заставили машинами. Широкий внедорожник застрял у ведущего на дорогу выезда и пытался проехать, никого не зацепив. Артем развернулся и хотел пройти другой дорогой, но его увидели.
  - Эй, ты! Сюда иди! - выйдя из машины, крикнул Влад.
  Остановившись, Артем убрал наушники, но подходить не стал. Остальные парни тоже вышли из машины. Ника осталась внутри и с тревогой наблюдала за происходящим.
  - Оглох, что ли? - сказал Влад.
  - Подойди сам, - ответил Артем.
  Нехорошо ухмыляясь, трое парней направились к нему.
  - С-смотри, дерзкий-то ка-акой, - сказал Худой, заикаясь.
  - Не нравишься ты мне, говно. Может, тебе рожу подправить? - добавил Бритоголовый.
  Промолчав, Артем посмотрел на него, как на мерзкое, надоедливое насекомое, которое хотелось раздавить. Изменившись в лице, здоровяк выругался и толкнул его в грудь. Артем отшатнулся назад. Влад придержал товарища рукой:
  - Слушай сюда, чмырило. Майя со мной. Если не хочешь остаться инвалидом, то завтра соберешь манатки и исчезнешь. Понял?
  - А Майя знает, что она с тобой? Или ты это сам придумал? - ответил Артем.
  - Тебе сказали не появляться здесь! Или по-другому объяснить? - крикнул Бритоголовый.
  Ответить Артему не дали. Похожий на молот кувалды кулак здоровяка быстро приближался к лицу. Артем увернулся, ушел в сторону. Вероятно, Бритоголовый не один год посвятил боевым искусствам и двигался быстро, но не так, как Артем. Увернувшись от нового удара, он перехватил руку противника и, сделав резкое движение вверх, с мокрым хрустом вывернул ему плечевой сустав. Бритоголовый крикнул, его рука повисла вдоль тела, как у тряпочной игрушки. Не удержавшись от боли на ногах, здоровяк повалился на мокрый асфальт. Худой, все это время выкрикивавший оскорбления из-за спин друзей, обошел Артема сбоку и нанес неумелый удар ногой. Уйдя от атаки, Артем с разворота ответил нападавшему ногой же в лицо и раскрошил зубы. Бедолага отлетел на несколько метров и врезался в водосточную трубу у стены дома.
  - Прекратите! - выбежав из машины, кричала Ника и кому-то звонила.
  Артем повернулся к последнему противнику. Влад стоял в классической стойке боксера, в его глазах читались растерянность и испуг.
  - Может, хватит? - спросил Артем.
  - Он мне руку сломал, - застонал Бритоголовый, стараясь подняться.
  Влад бросился на Артема, но соперник все время легко уходил от атак. В очередной раз выбросив кулак в прямом ударе, Влад не успел среагировать. Поднырнув под руку, Артем сам нанес ему тяжелый удар кулаком в лицо. Влад пошатнулся, хватаясь за разбитые губы и нос.
  - Артем! - дрожащим голосом крикнула Майя где-то рядом. - С ума, что ли, сошли? Прекратите!
  - Не я это начал, - ответил Артем, не сводя глаз с противника.
  - Влад, хватит! - Ника осторожно подошла к нему сзади, взяла под руку. - Поднимай их, поедем отсюда.
  - Это все из-за тебя, сука ты тупая, - прорычал Влад Майе. - Сейчас я буду его убивать, - он сплюнул кровь, хотел вытереть ее с губ, но лишь больше размазал по лицу.
  Майя закричала и попыталась подойти к ним, разнять. Артем уходил от ударов и, казалось, больше не пытался бить в ответ.
  - Да прекратите же вы! - рыдала Ника. - Влад, я прошу тебя, не надо! Пожалуйста!
  Решив, что Артем выбился из сил, Влад со всей жестокостью набросился на него, нанося беспорядочные удары руками и ногами. В порыве гнева он задел Майю и отшвырнул. Она упала, больно ударилась об асфальт и заплакала. Через несколько секунд в глазах Влада потемнело. Чудовищной силы удар в живот согнул его пополам, он упал на колени. Чьи-то пальцы впились в волосы, лицо несколько раз встретилось с задним бампером машины. Окровавленный пластик треснул, рука отпустила его. Влад рухнул на асфальт. Сплевывая кровь, он что-то неразборчиво мычал и полз к передней двери. Артем подошел к Майе и помог ей встать.
  - Эй... - окликнул их Влад.
  Артем обернулся и прикрыл собой Майю. Она плакала и пряталась за его спиной, прижимая к груди ушибленную руку. Влад стоял возле машины и держал в руках пистолет.
  - Майя, иди домой, - тихо сказал Артем.
  - Я без тебя не пойду.
  - Пожалуйста, уходи.
  - Давай... вали, шлюха, - тяжело дыша, с трудом выговорил Влад. - Или хочешь посмотреть, как он подохнет?
  - Я вызову полицию, - сквозь слезы сказала Майя и побежала домой.
  - Ну что, теперь ты не такой крутой? - оскалился Влад кровавыми губами.
  Его друг с вывернутым плечом добрался до машины и с бессильной злобой и влажными от слез глазами смотрел на обидчика. Худой встал и, прикрывая разбитое лицо рукой, крался Артему за спину.
  - Убери оружие, и мы просто разойдемся.
  - На колени, сука! - плюя кровью, закричал Влад. - Ты никуда не уйдешь, пока я не разрешу!
  - Ты дурак, парень. Езжай себе домой и не трогай меня, - теряя терпение, сказал Артем.
  - А то что?! Я сейчас грохну тебя, и мне ничего не будет! Понял? Ничего! Потому что ты - никто! Ты просто мразь!
  В руке Артема показался кинжал с широким клинком. Темный металл блеснул в свете фонарей. Ничего не говоря, Артем направился к Владу.
  - Вали его! - вытаращив глаза, испуганно закричал Бритоголовый.
  Рука Влада задрожала. Он попятился назад, не зная, что делать. К нему бросился Худой и вырвал из рук пистолет. Машина резко дернулась назад. Артем повернулся к ней, но опоздал буквально на мгновение. Тяжелый внедорожник сбил его. Хватаясь за машину, Артем не устоял и упал на асфальт. Заднее колесо переехало ему ногу. Раздался хруст ломающихся костей. Открыв ослепленные болью глаза, Артем увидел ночное низкое небо, темные окна чужого города и испуганное лицо человека.
  - Не надо... - успел сказать Артем, закрываясь рукой.
  Человек нажал на курок и выстрелил четыре раза в упор.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"