Граф сидел за столом и скучал. Погода за окном - мерзкая поздняя осень, сырость и слякоть. Противный моросящий дождик с утра и низкое, ватное небо... В такую погоду не хочется вообще вылезать из любимого кресла, а не то что лететь куда-то. Но чем бы заняться? Газету, что ли, почитать? Так, что там у нас... Ну, политика - это скучно, экономические проблемы нас не волнуют, спортом мы не интересуемся, глупости это. Ага, светская хроника! Мда, тоже ничего нового. За пятьсот лет люди ничуть не изменились -все так же врут, жрут и... Хм, а это что?
'Вчера доблестные полицейские наконец-то поймали маньяка Чечако, на счету которого за два года - более пятидесяти жертв. Преступника поместили в одиночную камеру под неусыпный контроль. Власти не без основания опасаются, что до суда Чечако может и не дожить - прикончат сами же уголовники, возмущенные его кровавой жестокостью...'
'Хм, забавно, - подумал Граф, - более пятидесяти... Надо бы навестить столь выдающегося душегуба, познакомиться поближе. Все равно делать сегодня нечего'. Граф отхлебнул из бокала свежевыжатой крови и громко крикнул: 'Коня мне, ко... Тьфу, опять забыл, в каком веке живем. Машину мне, машину!' В комнате тут же вкатились братья-близнецы - оба низенькие, кругленькие, седенькие.
- Граф, - пробормотал один из братьев, - ваша машина... того. Сломалась она, в общем.
- И бензина нет, - тихо добавил второй, подозрительно скосив глаза куда-то в угол.
- Как это - сломалась? - безмерно удивился Граф. - Она же почти новая! Ничего не понимаю!
- Ну, это мы ее того... - виновато промямлил брат ?1.
- Проиграли, короче, - признался брат ?2, - в карты.
- Я же запретил вам играть в азартные игры! - возмутился Граф. - Обязательно же продуете!
- Знаем, - кивнул первый брат, - но ничего с собой поделать не можем - азартные мы очень...
- И слабые, - тяжело вздохнул второй брат, смущенно потупив глаза, - любой уговорить может.
- И кому же вы проиграли мою машину? - холодно поинтересовался Граф. Температура в комнате сразу упала на несколько градусов...
- Мизеру, кому же еще! - развел руками брат ?1. - В преферанс.
- Так он же жулик! - воскликнул Граф. - Разве можно с ним в карты играть? Да еще в благородный преферанс!
- Да мы по маленькой, - пытался оправдаться брат ?1, - думали, много не продуем... А ему как поперло, как поперло... Мизер за мизером! И все сходятся! Идут они к нему, заразы, не зря же у него прозвище такое... За час все и спустили - и автомобиль ваш, и деньги. Даже одежду свою - ушли домой голые, в одних только шляпах. Стыдно было и холодно!
Братья горестно замолчали. Граф отхлебнул еще крови и задумался. Конечно, следовало бы наказать этих недоумков, чтобы впредь неповадно было... Не сильно, конечно, а так, для виду. Но, с другой стороны, вдруг они обидятся и уйдут? Где новых слуг брать? Не найдешь... К тому же привык он к братьям, за пятьсот-то лет. С Мизером, конечно, следовало бы разобраться, довольно ему людей дурить... Пусть платит. Своею кровью.
Граф мечтательно облизнулся и поставил бокал на стол.
- Ладно, - милостиво махнул рукой, - прощаю. Запрягайте осла. Он-то, надеюсь, никуда не делся? Не проиграли еще?
- Что вы, Граф, - облегченно вздохнул первый брат, - в конюшне, в стойле стоит, жив-здоров. Овес жует!
- Мы мигом! - подпрыгнул радостно второй брат. - В одну секунду!
И, довольные, что ловко избежали наказания, они понеслись к конюшне, где в четыре руки стали запрягать старого ослика. Тот сначала упирался (кому охота покидать теплое стойло в такую погоду?), брыкался, но, получив пару увесистых тумаков, сдался и позволил себя захомутать. После чего грустно посмотрел на братьев полными слез глазами: 'И не стыдно вам, нехристи, мучить бедное животное?' Но братья его не поняли и побежали к дому - встречать Графа.
***
...В тюрьме было темно и сыро. Маньяк Чечако сидел на нарах и жалобно скулил. Ну, почему всё так? Все складывалось же удачно! Только подобрался к очередной жертвочке, склонился над нею... К миленькой, между прочим, жертвочке, вкусненькой, девочке-припевочке лет тринадцати. Чистенькой, аккуратненькой, в голубеньком платьице и беленьких носочках. Обаяшке-очаровашке... Приблизился тихо и нежно шепнул на ушко:
- Девочка, а девочка, как тебя зовут?
- Алиса, дяденька, - ответила та.
- А почему ты одна в парке гуляешь? Не боишься? Где твои родители?
- Не боюсь, дяденька, - девочка подняла на Чечако чистые голубые глазки и покачала светлыми кудряшками, - я храбрая. А одна потому, что круглая сирота. Нет у меня родных, и никто меня не ждет...
...У маньяка аж дух захватило от такой удачи. Круглая сирота, никто искать не будет. И искать - тоже. Он быстро огляделся - никого нет, можно приступать к делу.
...Чечако наклонился к девочке и осторожно прикоснулся холодными губами к ее белой шейке. Под прозрачной кожей билась тонкая голубенькая жилочка... Он не торопился - хотел подольше посмаковать, полакомиться. Но только он выдвинул свои длинные клыки, как нежная фиалка резко ударила его промеж ног и заорала благим голосом:
- Что, мертвяк, покушать захотелось? Не выйдет!
И, мгновенно скрутив, потащила куда-то с нечеловеческой силой. Очнулся Чечако уже в тюремной камере. А за стеной - сплошь уголовники, рожи страшные, тела разрисованные. Ужос, ужос! И, главное, совершенно непонятно - за что его так, почему? И вообще - причем тут девочка?
***
...Чечако забился в угол и зарыдал. Неожиданно его судорожные всхлипы были прерваны суровым мужским голосом:
- Любезный, не могли бы вы потише? Терпеть не могу, когда мужчины плачут!
- Кто здесь? - вздрогнул Чечако. - Откуда?
- Сколько вопросов, и все не по существу, - недовольно протянул все тот же голос.
Из темноты выступил высокий, бледный господин в старомодном черном фраке, опустился на краешек нар и осмотрелся:
- Да, тесновато тут у вас...
- Кто вы? - спросил донельзя изумленный Чечако.
- Можете звать меня просто - Граф, - церемонно представился незнакомец.
- А я...
- Кто вы, я знаю, - перебил Граф, - не утруждайте себя. И не дрожите так, я не сделаю вам ничего плохого! Честное слово.
- Как вы попали сюда? - поинтересовался Чечако.
- Как обычно, через окно, - пожал плечами Граф. - Я, знаете ли, умею превращаться в летучую мышь. Хотите покажу?
- Нет, - вздрогнул Чечако, - терпеть не могу этих тварей!
- Зря вы так, - усмехнулся Граф, - очень милые создания. И совершенно безобидные, смею уверить. В отличие от людей.
Граф распахнул плащ. Из его черных складок с оглушительным писком вырвались летучие мыши и бешено закружились по камере.
- А-а-а! - завопил Чечако, закрывая голову руками.
Граф щелкнул пальцами, и мыши мгновенно исчезли. Чечако с трудом перевел дыхание и облизнул пересохшие губы.
- У вас, наверное, есть ко мне вопросы? - надменно произнес Граф.
- Кто та девочка? - отважился спросить Чечако. - В парке?
- Я легко удовлетворю ваше любопытство, - кивнул Граф. - Алиса - моя лучшая ученица, занимается тем, что отлавливает диких вампиров. Вроде вас, любезный.
- Но если вы - тот самый Граф, - немного приободрился Чечако, - то мы с вами - как бы на одной стороне. Так сказать, камрады, коллеги, братья по крови!
- Не брат ты мне, - вздохнул Граф, - гнида черножё... Впрочем, это, кажется, из другой оперы. Ты просто неразумный дурак, пользуешься нашей общей кормовой базой и пугаешь людей. Они могут обидеться, причем именно на меня. Замок пойдут штурмовать, охотников посылать. С крестами и серебряными пулями. А я серебро не люблю, аллергия у меня на него.
Граф нервно потер шею, на которой отчетливо виднелся старый шрам.
- Я вот, к примеру, сам живу и людям жить даю, - продолжил Граф, - стараюсь с соседями не ссориться. В гости к ним хожу, иногда. К себе тоже приглашаю... На званый ужин.
Граф плотоядно улыбнулся, и Чечако всего передернуло.
- Полтора века было тихо-мирно, - вздохнул Граф, - и нате вам! Появляется какой-то глупый маньяк, и вот уже пятьдесят трупов! Нехорошо так, любезный, неразумно. Мы должны любить человечков, беречь, давать им размножаться, а то скоро вообще без кормовой базы останемся. И чем тогда прикажете питаться? Свиной кровью? Фу, какая гадость!
Графа скривился от отвращения и с укором посмотрел на Чечако, тот виновато опустил голову.
- Вот и пришлось мне попросить Алису... Она девочка умненькая, талантливая, далеко пойдет! Лучшая ученица!
Граф задумчиво улыбнулся, Чечако упал на колени:
- Я это... ваше благородие... не губите! Больше не буду, честное слово. Опустите!
- Все так говорят, - раздался из угла другой голос, - но быстро забывают о своих обещаниях. И позорят честное имя вампира...
Чечако резко обернулся - в углу сидел молодой... Нет, молодая... Короче, трудно было определить, какого пола было это существо. Красивое, нежное лицо, томные глаза, длинные ресницы, дорогое вечернее платье... Только голос немного грубоватый, мужской, да и фигура...
- А, Кукольник, мой дорогой друг! - широко улыбнулся Граф, - что-то давненько вы к нам не заглядывали.
- Дела были разные, - развел руками Кукольник.
- Да-да, - кивнул Граф, - понимаю. Вы у нас личность творческая, свободная, любите внезапно появляться и исчезать. Но позвольте спросить вас, дорогой друг, что привело вас сюда, в это мрачное узилище?
- То же, что и вас, - ухмыльнулся Кукольник.
- Хотите его? - удивленно вскинул брови Граф.
- Если вы не против, - вежливо поклонился Кукольник.
- Пожалуйста, - пожал плечами Граф, - мне он не нужен. На вкус и на цвет, как говорится, все люди разные. Не так ли?
Граф улыбнулся, обнажив прекрасные белые клыки, Кукольник кивнул, отдавая должное тонкому юмору собеседника. Затем достал из маленькой дамской сумочки пилочку и приступил к полировке ногтей. Очень длинных и острых.
- Кстати, я вижу, вы один, - продолжил Граф. - А что стало с вашим прежним партнером? Давненько его не видел.
- Бывает, - понимающе кивнул Граф. - Значит, у вас есть вакансия, и вы хотите...
- Совершенно верно, - усмехнулся Кукольник и пристально посмотрел на Чечако. Тот весь затрясся...
- Ладно, - махнул рукой Граф, - берите. Приятного аппетита и до новых встреч!
Граф взмахнул плащом и, превратившись в летучую мышь, взмыл под потолок. Через секунду он был уже за окном... Во дворе его ждал все тот же шарабан, запряженный ослом. Братья тихо дремали на козлах, а осёл меланхолично жевал чертополох и думал о чем-то своем.
- Домой, - устало бросил Граф, устраиваясь поудобнее, - и быстро, не люблю присутствовать при последнем акте драмы.
Братья хлестнули осла, тот покорно побежал по дороге. Из окна камеры донесся истошный вопль Чечако: 'Не-е-е-т, не надо!' Граф поежился и плотнее закутался в плащ, братья еще раз хлестнули осла. Тот возмущено заревел и попытался было лягнуть обидчиков, но опять ничего не вышло.
Серый день плавно перетекал в ночь. За окном по-прежнему моросил нудный дождь.