Мы были на сенокосе. Вечером после ужина сели отдохнуть у костра. Солнце почти зашло за сопки. Смеркалось.
-Поправь Дима огонь да кинь травы сверху, а то мошка ест,- попросила бабушка.
Мы уселись поудобнее.
Тёплый вечер был очень хорош. Марь расстилалась до самого горизонта. Пахло скошенной травой. Слышно было, как плескалась рыба в реке. Потрескивали дрова в костре. Отблески пламени плясали на лицах. По мари скользили загадочные тени. Квакали лягушки, стрекотали кузнечики. Какая-то ночная птица бесшумно пролетела в сторону сопок. На тёмно-синем небе зажглись первые звёзды.
Бабушка тихонько напевала:
-От чего у нас в деревне у девчат переполох?
; Кто их поднял спозаранку,
Кто их так встревожить мог...
Баба Дуня засмеялась.
-А помнишь Ульяна, как у нас в деревне тож переполох был?
-Девичий? - спросил Слава.- Жених завидный прибыл что ли?
-Нет, у нас переполох всеобщий деревенский был, - сказала баба Дуня.- Начальство конторское постаралось. Долго этот переполох помнили.
-А что случилось-то?- спросил я.
-Это при Хрущёве было,- начала баба Дуня.- Нашим конторским в районе кто-то из начальства сказал, что в нашу деревню в леспромхоз гость именитый прибудет. Достойно его встретить надо - в грязь лицом не попасть. Гость большой, из Москвы, из правительства - сам Хрущёв Никита Сергеевич. То ли они в самом деле так думали, что он приедет, то ли пошутили - не знаю, а наши-то сурьёзно к этому отнеслись. А только стали его ждать. Провели собрание, порешили, как его встретить, каки мероприятия провесть, чем удивить да похвалиться чем.
По хатам прошлись. Всех оповестили об этом событии и приказали порядок в деревне навести: избы побелить, заборы прямо поставить, а то покосились.
Даже не пожалели тёс на крыши и штакетник новый на заборы выписать.
Бывало не допросишься этого тёсу - нету и нету! А тут враз нашли.
Около школы все стары бараки посносили. Людей, кто в них жил, в новый переселили - он-то давно был построен. Школьный двор липами обсадили.
-Так у школы липы тогда посадили?- удивился я.
-Да, с того времени. Думали, не приживутся - сажали-то летом, а они вон каки вымахали!
; -Детям всем обутку на ноги велели. Мальчишкам, чтоб рубахи чистые, а девчонкам - сарафаны и косы заплетать. Босиком не ходить. По улицам, как угорелы, не бегать.
Самодеятельность чтоб была. У клуба доску почётну соорудили и прибрали красиво всё: контору, школу, даже баню - вдруг и туда пойдёт посмотреть!
Бабам сказали нарядны ходить, чинно себя вести, не срамить друг друга, не ругаться и не орать на всю вселенну.
; Тесовые новые мостки по улицам сделали. Ну, это-то, слава богу! А то в дождь в сапогах по колено в грязи шлёпали.
Товару в магазин навезли - полки ломятся. Бери, мол, что хошь - всё есть!
Ну, у кладбища поле кукурузно пропололи. Мол, вот! Оказывам суседскому колхозу посильну помощь, везде успевам, трудимся. Мужики ходют все в новы сапоги обряжены и в вышитых рубахах навыпуск.
Ой! А мы перепугались, ждём, дворы метём.
Детей никуды не выпускаем - ни на реку, ни за ягодой. Сидят, ждут, в ботинках все. А то уйдут, а кто приветствовать-то будет и речи говорить?
Роли нам всяки распределили. Кто с рыбалки, кто с охоты, а кто и просто идтить должен.
И где! Всяк, мол, при деле и хорошо, мол, у нас всем живётся.
Все стараемся, волнуемся, ждём.
На самодеятельность дети всяки песни учат и стихи - всё боле про него. Стихи-то должны были в клубе со сцены рассказывать. Страх! Я один такой до сих пор помню.
-Ты что, баба Дуня, тоже выступать должна была? Да-Бог с тобой, Дима! Нет, не я, а Дашка - крестница моя. Тогда дети были сплошь не крещёны. Негде было. А крёстные-то всё равно у всех были. Ну, как же! Старались всё ж обычай соблюсти, порядок богом данный.
Так вот, стихи-то Дашка должна была выучить. А она своевольная была, не схотела поначалу. Зачем, мол? Не буду! Баба Наташа ко мне пришла. Скажи, мол, кума Дашке, чтоб стих выучила, она тебя послушает. Ну, я Дашку позвала, она меня послушалась, и стих мы с ней энтот выучили. Счас расскажу.
Баба Дуня встала, подбоченилась и стала читать стихотворение:
Слово Хрущёва за тыщу земель
Людям такое несёт настроение,
Что, кажется, всюду звенит капель,
Тают снега, идёт потепление.
Громко с выражением прочла она эти строки. Потом запнулась, развела руками:
-Далее не помню. Чтой-то там про дружбу вроде было. Помолчала и продолжила:
-А я ещё одно знаю, что с Дашкой учили.
-Прочти баба Дуня.
-Ну, слушайте и его.
Поднимайся солнце Первомая,
Чтобы в небе празднично сиять.
В этот день знамёна поднимая
Муру-мур мы повторим опять!
-Да не муру-мур, а миру-мир поправила бабушка.
Баба Дуня продолжила:
Миру-мир! Воскликнут с нами вместе
Все друзья, сомкнув единый строй,
По-румынску в шумном Бух-бух...
Ну, это я не могу выговорить!- сказала она.
-Бу-ха-рес-те, - помог ей Слава.
-Ну, бог с ним. Дале я всё одно не помню.
-Да, - сказал дед, - ты, Дуня, прям артисткой могла быть. Память хороша у тебя. Я вот переполох энтот забыл.
Дед отдыхал в шалаше и только что подошёл к костру.
-Услыхал, как вы смеётесь. Думаю, над чем они гогочут? А ты стихи читаешь и про переполох-то сказываешь.
-Да я вот вспомнила. Ребята попросили я и сказываю.
-Да, Хрущёва тогда ждали! Неделю аль боле его ждали-то.
-Да Миш, аккурат десять дён. Боле не выдержали. Все дела ведь побросали. Токмо и делали, что дворы мели да учили кто, что и когда скажет ему.
Робята все в ботинках ходили в жару. И гулять им вольно не давали. И куры, гуси на дороге не могли появиться.
Устали все за эти дни. Оно, начальство, тож устало.
Да ты вспомни, Миша, тебе тож роль определили! Ты должён был знатного пасечника представлять. У уликов его ждать, когда приедет, мёдом угощать.
Первая Трофимовна не выдержала, ушла в тайгу травы сбирать.
-Некогда мне его ждать. Без меня приедет! - сказала.
Потом детвора обутку поснимала и на реку купаться побегла. Лето ведь на дворе. А потом и остальные успокоились.
-А Хрущёв приехал?
-Нет! Откуда. Он и про деревню-то нашу поди не знал, - сказала баба Дуня. - А вот Григорий Степаныч, директор школы, как раз вернулся. Он в отпуск кудай-то ездил. Приехал, узнал про эти-то дела и говорит:
-Да вы что - сбесились? Шутами себя выставлять вздумали! Кто только додумался до такого?
Поначалу очень на него наши конторски ругались. Обиделись вишь! Как только не называли, собрание сделали, но в партии оставили - было уже послабление.
-Да, вот какой переполох был, настоящий, на высоком уровне, - покачал головой дед. Старики ещё повспоминали о прожитом. Потом разошлись спать. -Завтра будем стог метать. Сено высохло,- сказал дед.