Данному сборнику более четверти века. Это не просто сборник рассказов, это история: история страны, города. Четверть века для нас - это очень много, страна изменилась полностью: закончилась эра развитого социализма с человеческим лицом и началась эпоха недоразвитого капитализма с волчьим оскалом, мы прошли путь через первые кооперативы, перестройку, ГКЧП, челночное движение, многопартийность, Афганистан, борьбу с нетрудовыми доходами, талоны на товары самой первой необходимости, купоны и ваучеры, нас травили как тараканов, но мы их пережили.
Здесь вы получите много полезных советов, как, например, встречать гостей из-за океана, какими товарами торговать в круизе по Средиземному морю, как выиграть в спортлото или поймать Золотую рыбку, как стать разведчиком или как прекратить утечку отечественных мозгов. Ну, масса полезных советов, а также рассекреченные сведения о том, в какой партии состоял Иисус Христос.
Есть здесь серьезные рассказы, есть фантастические, иные с юмором написанные, есть политические статьи. Здесь вы можете узнать..., ну не себя, а вот соседа - обязательно.
Читателями сборника могут быть все возрасты и сословия: от мла-денцев до старейшин, от бомжей до "новых русских", от мужчин до женщин. В общем, этот сборник для здоровья очень полезный, знакомьтесь - и на здоровье! При этом учитывайте, что автор не писатель, а просто инженер.
А (...) - это не матерщина, а народный эпос.
РАССКАЗЫ
ЖЕРТВА УРБАНИЗАЦИИ.
Захворал мой муженек, занемог. Поднялось давление, опустились руки. Плохо ест, еще хуже спит. Во сне разные слова незнакомые мне выкрикивает: план, ремонт, профилактика. Задумалась я, запечалилась. Потерять ведь мужа могу, а он у меня номенклатурный - главным инженером завода работает. Стресс сказывается, перегрузки разные. И решила я принять кардинальные меры. С мужем говорить - только время терять. Поэтому, не согласовав с ним данного вопроса, пошла сразу на завод и против профкома, парткома и администрации повела атаку всем фронтом. Ну, насчет фронта не извольте беспокоиться, обхват груди имею сто сорок сантиметров. Объяснения насчет "расширения производства", "заказы министерства", "план отрасли" я игнорировала и во внимание не принимала. Через три часа и пятнадцать минут они не выдержали и капитулировали. Выбив для мужа три недели за свой счет, я удалилась.
Несмотря на решительные протесты мужа, я все же смогла внушить ему ценность данного мероприятия. Правда, это обошлось ему в два тумака и в три последние волосины на голове. Решила я своего милого от цивилизации на время отпуска оградить. Поэтому отвезла его в глубинку, в дальнюю деревню к подружке Тоньке. Мы с этой Тонькой вместе торговый техникум кончали. Чудачка Тонька по распределению в деревню поехала, там сельпо заведует. Ну что за радость, скажите, заведовать сельпо? Каждый тебе права качает. Это вроде Дуньки Ромашкиной (подруга моя, вместе пирожками торгуем) какая-нибудь дура будет тебе права качать, а ты ей этими же словами ответить не смей? Да не жизнь это, а каторга. Но Тонька, подружка моя, справляется.
Привезла я, значит, красавца своего к Тоньке, оставила провизии, наказала слушаться. А Тоньке приказала, в случае чего, если на работу сбежать захочет или книжку какую почитать, письмом мне об этом известить. Сбежать-то он при всем желании не смог бы, потому что ближайшая электричка за тридцать верст отсель находится, а вокруг одни поля. Оформила я мужа в Тоньки по всем правилам и укатила на его служебной машине в город, на работу, значится. Ведь сказано: день год кормит. Ну, насчет того, что только один день, это преувеличение большое, потому что месячную мужнину зарплату я на своих пирожках еле-еле за четыре дня зарабатываю. Да еще как зарабатываю! Приходится, не покладая рук, в поте лица своего добывать кусок хлеба. По поводу потного лица никто спорить не будет, а попробуй заикнись, пожалеешь, потому что права свои я хорошо знаю и качать умею похлеще, чем твоя Дунька Ромашкина.
Прошло две недели с того дня. Вдруг получаю телеграмму от Тоньки, срочную: "Приезжай, забери мужа". Перепугалась я очень, ведь Тонька женщина серьезная, шутить по пустякам не будет.
Собралась, лечу. Приехала. Запыхавшись, подбежала к Тонькиной хате. На двери замок. От сердца отлегло, значится, Тонька на работе. Интересно знать, а муж мой где? Присела на крылечке, задумалась. Вдруг слышу, на груше шевелится что-то. Забыла сказать, что возле хаты Тонькиной растет старая-престарая груша, никто не помнит её молодости, она всех старше в деревне, и плодов не приносит уже несколько пятилеток. Но рубить её жалко, ветеран ведь, да и другой причины нет. Так вот, шевелится какая-то живность на груше. Величиной с мужика, руки будто бы и ноги есть, одета в брюки, снятые с огородного пугала. А в остальном на обезьяну человекообразную смахивает. Только странным мне показалось, что лысая она. "Как муж мой" - ещё подумала я. Сначала эта обезьяна кору зубами грызла, потом щупальца за листьями протянула. Я удивилась: обезьяна обезьяной, но знает, что листья нужно срывать передними лапами. "Не пройдет и пары тысячелетий, - мыслю, - как потомки этого человекообразного существа превратятся в обезьяноподобных людей образца Дуньки Ромашкиной".
Несколько минут наблюдала я за странным существом. А ведь у него есть зачатки разума, и если заняться вплотную его дрессировкой, можно за деньги знакомым показывать. А рядом с ним я бы казалась друзьям интеллектуальным интеллигентом. Привязала бы его веревкой к лотку с пирожками и отбоя от покупателей не было бы. А может и директор гастронома вниманием не обошел бы и на пиво перебросил. А на пиве мужики, и каждому охота посмотреть глазами трезвыми на состояние своё пьяное.
Мечты мои розовые прервал приход Тоньки.
- Мужем любуешься? - прямо с улицы задала она мне не совсем понятный вопрос.
Я удивилась:
- Чьим мужем?
- Своим, будь он не ладен.
Я более внимательно посмотрела на грушу. Неужели этот примат моего мужа на грушу загнал? А ведь муж высоты боится, свалиться с дерева может нечаянно, повредить себе какой-нибудь важный орган может. Обошла грушу вокруг, нет мужа, только обезьяна задними лапами ствол обвила.
- Погляди внимательно, - говорит Тонька, - отвыкла за две недели, милого не узнаешь?
Я так и ахнула. Батюшки! Неужто этот человекообразный примат и есть мой муж? Руководитель крупного коллектива, человек с высшим образованием - на дереве? Только по лысине я его и признала. Все остальное в нем было чуждо мне: горящие глаза, смотревшие не зло, но отчужденно, руки грязные и ногти на них отросшие, верхняя половина туловища без одежды, рваные штаны, без обуви - не муж мой, а страшилище первобытное.
- А брюки чьи? - только и хватило меня на глупый вопрос.
- С пугала снял, - Тонька отвечает, - два раза я его и пугало переодевала. Но потом он вырвался и на дереве третий день живет. Сначала гусеницами питался, потом всех муравьев поел, кору грыз, теперь до листьев добрался.
- Как это случилось? - выдохнула я.
И поведала мне Тонька невероятную историю превращения моего мужа в то существо, которое на грушу переселилось.
Первые два дня прошли спокойно - отсыпался. На третий день начал проявлять признаки беспокойства. Перечитал все газеты, старые журналы по сельскому хозяйству, добрался до книжных полок. Но здесь Тонька, памятуя и выполняя мой строгий наказ, пресекла его попытки заняться художественной литературой.
И тогда мой муж затосковал. Метаться начал, хотел пешком к поезду идти, Тонька еле-еле удержала. Потом появилась хандра. То ему не нравится, это тоже. Перестал умываться, на ночь раздеваться, ходить стал босиком, кушать руками, спать стал под скирдой, благо погода позволяла. За неделю говорить отвык, издавал одни мычащие звуки.
А в одно прекрасное утро просыпается Тонька и видит: мой муж переоделся - штаны чьи-то рваные на нем. Поглядела Тонька, а пугало-то на огороде в галстук одето. Своё, значит, снял, а которое с пугала, одел. Переодела Тонька пугало, одежду каждому свою определила, но под вечер муж мой опять в одежде пугала красовался. Махнула Тонька на него рукой - может быть в городских так принято, разнообразие, быть может, они любят.
Чашу терпения переполнил фильм "Тарзан", который по телевизору повторяли. Крик Тарзана понравился очень моему мужу и тогда окрестности деревни огласил истошный вопль его. Это был последний вопль, потому что после него он охрип. По примеру Тарзана на дерево полез. С тех пор там и живет. Утром Тонька на грушу колбасу бросала. Кушал. В обед кору начал грызть, а колбасу в это время птички клевали. Тонька не выдержала единоборства и телеграмму мне послала.
И вот я здесь.
Смотрю на мужа своего и страшусь дальнейших событий и последствий. А что, если муж не слезет с дерева? Тогда я, как законная его супруга, обязана быть вместе с ним, то есть влезть к нему на грушу и жить там до пенсии. Это без моего лотка с пирожками, без дивана, без ванной с туалетом, без телевизора, наконец? А кушать что? Груши пока есть, но к вечеру они кончатся, потому что я в дороге проголодалась, а гусениц и муравьев муж мой уже слопал. А гостей угощать чем? А знакомых, которые будут приходить в гости, тоже на груше принимать? А размещать где? На ветках, что ли? Да ни одна самая толстая ветка нашу Дуньку Ромашкину не выдержит.
И такая меня злость взяла. Вскарабкалась я, будто пантера, на дерево, отодрала моего упирающегося мучителя от ветвей, сгребла его в охапку и отшлепала. После взбучки муж затих. Я воспользовалась этим, поблагодарила Тоньку за гостеприимство и поехали мы в город.
Утром вскочила, на работу надо собираться. Тщательно закрыла окна, двери заперла на замок, чтобы пленник не сбежал, и помчалась. В обед решила проведать и накормить бедного мученика. Дверь открываю, а мученика-то нет. Нет ни в гостиной, ни на кухне, ни в ванной, окна-двери закрыты. Вдруг слышу, шорохи над головой. Поднимаю голову - сидит муженек на люстре, будто Карлсон, и мух ловит. "История повторяется, - думаю я, - люстра - это же груша".
Никакими ласковыми речами, уговорами, угрозами, наконец, не смогла я вернуть мужа на землю. Он только тупо смотрел на меня и иногда скалился, будто улыбался.
Только после посещения врача-психиатра муж на землю спустился. Правда, перед этим врач отослал меня с комнаты. О чём они там беседовали, я не знаю, только когда в комнату минут через сорок вошла, я наблюдала странную картину. Муж мой на четвереньках, ну от него я это могла ожидать, но врач, врач тоже на четвереньках стоит и строит страшные рожи моему мужу, будто двойнику своему. Интересная картина, скажу я вам.
Я поведала врачу все, что знала о последней неделе странной жизни своего мужа, о груше и остальном, и он посоветовал воссоздать в моей квартире облик Тонькиного двора. После того, как сосед-художник нарисовал на стене с моих слов старую грушу и угол Тонькиной хаты, а паркет покрыл зеленой краской под цвет травы, после того, как я на магнитофон записала птичий щебет и шум проезжавшего мимо мотоцикла - только после всего этого мой муж успокоился. Целыми днями сидел под стенкой, на которой была нарисована груша и тупо смотрел в потолок. Сначала он хотел на грушу забраться, но после того, как ободрал свои ногти и финские обои, притих.
Это дало мне возможность заняться его внешним видом. Отстирала его в ванной, переодела в пижаму и комнатные тапочки. Брили сообща на лестничной площадке. Трое здоровенных мужиков держали, а вызванный из бюро добрых услуг студент, подрабатывающий на случайных заработках, брил. Муж дергался, кусался, даже пытался кричать, но охрип он, должно быть, надолго и это облегчило его участь, по лицу бежали только крупные, от боли, слезы. Все кончилось благополучно, и муж проводил свое свободное время под грушей.
И начались мои мучения. В руках ложку удержать не может, на стуле не держится, ходит на четвереньках, пуговицы застегивать не умеет, я не говорю уже о таких сложных вещах, как чистка зубов. Начала кормить с ложечки. Через две недели ложку в руках удерживал, с вилкой было сложнее. Легче было папуаса научить пользоваться карманным компьютером, чем моего мужа вилкой и салфеткой. Но и этот барьер я преодолела. Через месяц муж по команде место за столом занимал, даже вилку и нож правильно держал. С этим я справилась, а вот научить говорить никак не могу. Только мычит, иногда воет. Вызвала логопеда, сказал: "Здоров, через семь лет научится". Но это же семь лет ждать, а мне муж сейчас нужен. Начала со слов "мама", "папа". Способности у мужа есть, через месяц знал уже оба слова. Только эти, больше никаких. Билась, билась, безрезультатно, принялась за письмо. Читать ведь не научишь, потому что разговаривать не умеет. Детей учат десять лет, я решила пройти все науки за полгода. Разработала специальную программу. Я в учении не очень сильна, деньги считать, покупателей обсчитывать - вот и все мои знания, не считая диплома торгового техникума.
Взяла отпуск, ночью штудирую букварь и арифметику, днем натаскиваю наукой мужа. Для меня овладение этой наукой подвигу подобно, потому что последний раз книгу (если не брать во внимание сберегательной) я держала в руках лет эдак..., одним словом, много лет назад. Только подвиг мой напрасным оказался, не берет мужа наука, поэтому науку забросила, воспитанием занялась. Оставлять его дома не могу, мебель ломать начал. Здоровый как бугай, беспомощный как трехнедельный ребенок, бестолковый как второгодник - ну и муж мне достался. Решила с собой брать. Я на работу, и он за мной как собачка. Хорошо, что не стал пугливым, ни трамвая, ни троллейбуса не боится. Но правил уличного движения совершенно не знает.
Итак, я за лотком стою, пирожками торгую, муж рядом стоит, пасть разинув, за воробьями наблюдает. И ни слова, ни звука, тихий такой, смирный. Исполнилась моя мечта, показываю я дикаря, с груши снятого, только не за деньги показываю, а бесплатно. Очередь, правда, увеличилась, прошел слух, что снежный человек в городских условиях проживает. Удивлялись сначала, но потом привыкли, мужики даже начали пивом угощать. Сначала робел, но потом пообвык и за день до десяти кружек выпивал. За угол, правда, часто бегал. Так мой муж к цивилизации приобщался, через кружку с пивом. Привыкать я начала, книжку Чуковского купила, "От двух до пяти" называется. По науке и всерьёз мужа воспитывать вздумала.
Понадобилось по работе точку одну проведать, точку торговую, разумеется. Находилась она недалеко от проходной завода, где муж работал. То, что она находится возле завода, я поняла только тогда, когда пришла к ней и огляделась. Ну, думаю, не увидел бы кто знакомый мужа в таком обличье, то есть главного инженера на низшей ступени развития цивилизации. Закрыла я его от любопытных глаз и проходной грудью, но напрасно. Заметили рабочие, заметили и узнали.
- Иван Трофимович, - говорят, - помогите нам, не можем решить вопрос...
И чертежи, чертовы дети, суют. Ну какой, скажите на милость, чертеж, если он ни бельмеса азбуки не знает?
Подбегает какой-то бухгалтеришко:
- Подпишите, Иван Трофимович, сводную ведомость за квартал, потому что директор на совещании.
Какая ведомость, разве он не видит, что ещё семь лет ждать нужно, пока Иван Трофимович научится ручку в руке держать, а пока расписываться научится, пройдет ещё десятилетие.
Но вдруг вижу, какая-то метаморфоза с моим мужем происходит: плечи выпрямились, голову поднял, зрачки сузились и на место стали, выражение лица мыслящее приобрел. И вдруг заговорил:
- И с такой мелочью вы ко мне обращаетесь? Да спросите любого инженера.
Как только рабочие отошли, он взял в бухгалтера ручку и размашисто расписался. Потом огляделся вокруг, заметил меня и спросил строго:
- Ты почему здесь, почему не на работе?
- Я иду, - кротко ответила я.
Повернулся тяжело и зашагал уверенной походкой к проходной завода.
Вечером позвонил:
- Задерживаюсь, не жди, внеплановое совещание.
...Прошло два месяца. Опять у мужа давление подымается, не дай Бог, захворает. Каким способом от цивилизации ограждать? Неужто придется искать знакомых в районе Бермудского треугольника?
1983
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ОШИБКА.
Агента под шифром 112 готовили долго и тщательно. После полного курса подготовки, включающей владение гипнозом и аутогенной тренировкой Иоганна Шульца, а также знание Хатха-Йоги и ещё нескольких йог, агента 112 забросили на территорию нашей страны.
Он нырнул в мирную нашу жизнь на границе под именем интуриста Николь Грабиль, а вынырнул вдалеке от неё под именем советского подданого Николая Граблева. Вынырнул он в городе Виннице.
Задание Николь Грабиль получил нелегкое, начальным этапом которого было устроиться на работу и вжиться в образ. Первая попытка найти работу закончилась неудачей. Начальник отдела кадров большого завода, осмотрев документы Граблева, обнаружил в них отсутствие трех справок. На шифрованный запрос агента, шпионско-диверсионный центр (ШДЦ) ответил: "Выпуск бюрократических фальшдокументов наладить в ближайшее время не имеем возможности. Обходитесь подручными средствами".
Второй завод Николай выбрал, в целях конспирации, на противоположном конце города. Этому начальнику отдела кадров справки вообще не были нужны, ему нужны были рабочие руки Николая Граблева. А Николай умел работать: он мог ремонтировать всё - от интегральных схем последнего поколения до утюгов. У него ещё была специальность диверсанта, но её он в своей анкете не отразил.
Приняли Николая слесарем 2-го разряда и прикрепили к нему наставника -дядю Гришу. Оказывается, наставник - обязательный атрибут производства. Николай не роптал, надеясь, что следующее задание он будет выполнять под шифром "Агент 113".Теоретическую подготовку этот матерый враг проходил в Оксфордском университете, а производственную практику на заводах "Локхид" и поэтому мог выполнять работу выше 2-го разряда.
Дядя Гриша проводил свою подготовку совсем не университетским методом, странно назвав её при этом "твои университеты". Сначала он научил Николая делать брак - на это ушел месяц, после этого он начал учить устранять брак - на это ушло уже три месяца. Под руководством такого мудрого наставника Николай научился "соображать на троих" и "Ваньку валять". Дядя Гриша учил Николая выполнять работу не спеша, часто повторяя "Тише едешь - дело мастера боится", не уточняя при этом, какого именно мастера он имеет в виду. Николай со временем приобрел друзей, которые стали звать его необычным именем - Микола.
Прошло полгода, наступила урожайная осень и время уборки сахарной свеклы. Из ШДЦ пришла шифрограмма с заданием - произвести крупную диверсию на соседнем оборонном заводе. Николай забросил товарищество "Кружка пива" и начал упорно готовиться к екзамену на зрелость, потому что выполнение этого ответственного задания являлось кульминационным моментом его творческой деятельности на данном предприятии.
И этот день наступил. Время выбрано удачно - время пересменки. Но вдруг, за полчаса до обеда, вызывает Николая начальник участка и говорит:
- Завтра поедешь на буряки.
Памятуя наказ наставника о том, что со всеми наболевшими вопросами обращаться к нему, Николай понял: вопрос наболел. Поэтому, обрисовав картину сегодняшнего разговора с начальником участка, он задал дяде Грише мучивший его вопрос - что такое "буряки"?
- Ах, - отвечает опытный в этих делах наставник, - это хуже каторги.
Перед глазами Николая замелькали всплывшие в памяти фильмы ужасов, которые показывали ему в ШДЦ: галера, этап, закованные в кандалы каторжане, бурлаки на Волге.
"Нет, - подумал Николай, - слишком большая цена за испорченное оборудование, расплата превышает содеянное".
И он решил пойти с повинной. На просьбу Николая передать его в органы правосудия как врага общественного строя, начальник участка, к которому он обратился, ответил недоверчиво:
- Напиши объяснительную.
Объяснительная заняла у Николая четыре часа и шестнадцать страниц машинописного текста. В ней было все: от описания шифра до последнего приготовления к диверсии, были названы имена, явки, пароли, тайники. Для разбора этих записей начальнику участка хватило двух минут.
- Ну и фрукт же ты, - сказал он, - видел я много симулянтов, даже злостных, но с таким встречаюсь впервые. Все наши работники с высоким сознанием относятся к выполнению Продовольственной программы. Но нашелся в нашем дружном коллективе тип, который не желает ехать на уборку свеклы, и этот тип бросает на наш яркий коллектив темное пятно симуляции. Но не в этом основная твоя вина. Отягчающими вину обстоятельствами является то, что ты оклеветал своё доброе имя во имя гнусной цели. И ты ещё смеешь совать мне эти измышления и глупые выгадки, да ещё длинную объяснительную, когда совершенно нет времени, потому что горит квартальный план. Если не хочешь ехать, подойди ко мне, договоримся, или напиши это в объяснительной, я ведь пойму. Поэтому я не освобождаю тебя от завтрашней поездки.
Разговор с начальником участка заставил Николая посмотреть на мир совершенно иными глазами, и он понял, насколько ничтожны его попытки изменить действительность, что он не страшен как диверсант начальнику участка с его железной логикой, и в его душе произошла переоценка ценностей.
В результате длительных размышлений и колебаний поздно ночью в диспетчерскую ШДЦ полетела шифрограмма: "В связи с тем, что я понял полную безнадежность борьбы, я перехожу на легальное положение и становлюсь действительно Николаем Граблевым. Выполнять ваши задания отказываюсь и окунаюсь в бурную общественную жизнь. Начинаю с того, что завтра еду на буряки".
1984
МОНОЛОГ МОЛОДОГО СПЕЦИАЛИСТА.
Дипломы об окончании института нам вручали на институском стадионе в чрезвычайно торжественной обстановке. Играл оркестр и мы по очереди подходили к легендарному ректору, вблизи оказавшемся маленьким и совершенно лысым старичком, совсем не таким, каким нас пять лет пугали. Он желал каждому из нас дальнейших успехов, мне тоже пожелал, даже поблагодарил за учебу. Вместе с дипломом я получил путевку в жизнь - направление на работу. Направление мне дали на большой завод в конструкторское бюро, и числюсь я сейчас конструктором.
Первого дня выхода на работу я ждал с огромным нетерпением. Накануне мне снились в цветном исполнении розовые сны. А снилось мне следующее: Подхожу я к проходной. Здесь уже собралась большая масса празднично одетых рабочих, ИТР и служащих. Подбежали пионеры, вручили мне цветы, подарки, председатель профкома поздравил с началом трудовой деятельности и я получил первую в своей жизни грамоту. Подошел директор, протянул огромные ножницы, объяснил, что мне необходимо перерезать ленточку. Звучит вальс Мендельсона, ленточка перерезана и меня на руках мои будущие коллеги вносят в кабинет, где много кульманов, и садят за стол. Подбежал начальник отдела, принес первое задание, с которым я справился очень быстро и технически грамотно. Аплодисменты, благодарные женщины целуют в щечку, коллеги жмут руку, общее признание моих заслуг.
Прозвенел звонок будильника и будничная действительность окружила меня. Придя на завод, я долго упрашивал, чтобы меня пропустили взглянуть на рабочее место. После того, как я предъявил свое направление, проходная предо мною захлопнулась надежно и, видать, надолго. В отделе кадров меня долго расспрашивали и почему-то предлагали вакантное место на соседнем заводе. Но я не сдавался и после заполнения множества бланков и анкет в двух экземплярах, мне выдали пропуск.
Представитель отдела, вызванный кадровиком, сопровождал меня до самого отдела, умоляя не отклоняться от маршрута и не трогать ничего руками. Мой начальник познакомил меня с коллегами, пожелал удачи, при этом посоветовал не проявлять самостоятельности и не соваться куда-нибудь самому, пока не позовут. Коллеги отвечали на все мои вопросы, которые не касались производства, но только речь заходила об конкретных делах, они переводили разговор на другие темы. За своей спиной я услышал реплику: "Полчаса работы молодого специалиста мы будем исправлять всем отделом две недели", но не придал этому большого значения.
Неделю я приходил на работу как в гости, но к работе меня не подпускали. Пошел к начальнику, пожаловался, энтузиазма у него не появилось, но предоставить работу обещал.
На следующий день меня послали на сенокос. Две недели пролетели быстро и возвратился я в отдел окрепшим и сильно загоревшим. Все приняли меня за иностранного студента с далекой Мавритании и очень удивились, когда узнали, что можно загореть не только на берегу лазурного моря, но и на работе. На следующий день пол-отдела попросилось на сенокос и мне места не хватило.
Заслали на картошку. Картошку у нас убирают комбайном, мы только ходим за ним и подбираем утерянные картофелины. Механизированная уборка - дело хорошее. Но этого в настоящее время мало. Решили мы с коллегой механизировать весь цикл движения бульбы - от посевной до прилавка. В результате наших действий комбайн сломался. Приехал механик и сказал, что недели на две. Дальнейшую уборку урожая производили вручную. Зато домой отправили в тот же день.
На работу пришел бодрый, с чувством исполненного долга. Звонок с колхоза меня опередил, на уборку больше не посылали. Послали на курсы повышения квалификации, на целых три месяца. Я катался на лыжах, ходил в походы, рос интеллектуально. Три месяца промелькнули как три дня, не заметил как зима кончилась. С новыми силами, с удвоенной энергией принялся за работу. Но работы почему-то все не было. Избрали в "Комсомольский прожектор". У меня родилась мысль, что все эти мероприятия подготовлены специально для того, чтобы я не приступил к работе. Но со временем мои сомнения рассеялись, потому что в "Прожектора" было очень много работы, как говорят, непочатый край. Непочатый, потому что я был первым, кто недостатки нашего завода принял всерьез. Я вмешивался во все дела крупных отделов и мелких служб, я был участником всех рейдов и проверок, я присутствовал на заседаниях всех общественных организаций родного завода. Некоторые просили: "Успокойся хотя бы на время, дай нам немножко отдохнуть". Но я никому спуску не давал, ведь главное для меня - идея, ведь я - идейный.
В текущих делах мелькали дни и месяцы. В самый напряженный момент выполнения месячного и квартального плана остановился станок с ЧПУ. Станок стоимостью в двести тысяч рублей простаивал уже шесть часов из-за элементарной поломки. Ну и расчехвостил я их. Я им показал, где раки зимуют. У нас каждый рубль на учете, а здесь сотни тысяч простаивают. Вызывают к директору. Наконец-то заметили. Я вырос в собственных глазах. Все-таки, если смотреть здраво, "Комсомольский прожектор" является чуть ли не движущей силой в выполнении производственного плана, а может быть даже главной движущей силой. По пути в приемную директора я уверовал в то, что руководитель "Прожектора" стоит чуть-чуть ниже директора, а может быть, даже рядом. Директор начал разговор со злополучного станка. Я доложил, что убытки от простоя его исчисляются суммой, которая выше заработка всего цеха. А поломка пустячная, необходимо всего лишь рассчитать головку упорного болта. Работы грамотному инженеру всего-то на полчаса.
- Вот и рассчитайте, - вдруг сказал директор, - ведь вы конструктор.
Я начал вспоминать, кто я есть и кем я был до сих пор. Оказывается, именно я работаю в КБ, по недосмотру которого произошла авария. Я возразил директору, что такую работу можно поручить любому инженеру, что нельзя оголять фронт по искоренению недостатков.
- Вот и искорените данный недостаток, - изрек директор и мне не оставалось иного выхода, чем взяться за работу.
Я обложился справочной литературой и начал производить нужный расчет. Это оказалось не таким легким делом, каким я его себе представлял. Другое дело, если бы эту работу исполнял кто-нибудь другой. Тогда можно было бы давать ему советы, подсказывать, подправлять. А здесь думай и решай сам. Но думать я уже отвык, с математикой не в ладах, логарифмической линейкой пользоваться разучился.
Пока вникал в суть дела, прошло пол дня, станок простаивает, убытки все растут, но в то время про убытки я почему-то не вспоминал. Может быть, некогда, а может, не моё это дело - думать об убытках. Я работой загружен, я болт лелею. С горем пополам, с допуском в плюс-минус полтора трамвая, но болт я спроектировал. Токарь выточил его за шесть минут, в то время, как я затратил четыре часа и сорок семь минут. Я ему позавидовал и пожалел, что не пошел в токари.
В торжественной обстановке деформированный болт заменили на мой кровный. Включили станок, заработал привод. Вдруг послышался тихий треск и пошло много дыма с электронной аппаратуры. Когда развеялся дым и разобрались в причине, выяснилось, что сломался мой болт и сгорело все, что относится к числовому программному управлению, то есть станок с ЧПУ стоимостью двести тысяч рублей превратился в обыкновенный токарно-винторезный стоимостью в полторы тысячи.
Меня стали называть "золотой мальчик", иные почему-то назвали золотушным, в дальнейшем мне повысили зарплату, но с одним условием, чтобы я никогда не занимался конструкторской деятельностью, а также другими производственными вопросами. Меня также произвели в наставники, благо, я имею огромный опыт в том, чем нельзя заниматься молодому специалисту.
И вот ожидаем прибытия нового пополнения. Я с большим нетерпением жду появления молодого специалиста, уж его я превращу в настоящего человека, полностью по образу и подобию своему, чтобы главным была - идея.
1985
ЗАЛЕПИН И ИНОПЛАМЕТЯНЕ.
Слесарь Залепин вылез из канализационного колодца, сел на люк и принял позу мыслителя. Все его мысли кружились вокруг одного: где взять три рубля на опохмелку. Его голова всегда была занята этой проблемой, но сегодня этот вопрос сильнее, чем когда-либо мучил его, потому что после вчерашних именин голова раскалывалась и Залепин иногда ощупывал её руками, удостоверяясь, что она ещё целая. Ведь пили вчера где угодно: за столом, в гараже, в подворотне. Подворотней в Залепина почти ежедневно заканчивалось возвращение домой, будь то с работы или с гостей. В этой ситуации у него главным были деньги, то есть три рубля. Воспоминание о трех рублях отразилось в Залепина сильной головной болью.
До аванса оставалось восемь длинных дней, после получки семь дней уже промелькнули, правда, если признаться, получки хватило Залепину всего на три дня. Аванса тоже на три дня еле хватает. Если бы с Залепина не сняли премию за прошлый месяц, у него бы оставалось на сегодня в кармане копеек сорок - на пиво. Но какая может быть премия, если бухает он ежедневно, считается злостным нарушителем трудовой дисциплины. А как здесь не запить, если ежедневно ныряешь в канализацию, а другой работе не обучен.
За систематические пьянки мастер даже грозился с работы уволить, ну и увольняй, на соседнем предприятии на сантехников очередь открыта, как на острый дефицит. От этих мыслей у Залепина на душе потеплело и в голове перестало колоть. Да, сантехник - это тебе не инженер, которых на одно место несколько штук, сантехник - это о-го-го! Правда, на соседнем участке в канализацию дипломированный инженер ныряет, но у него разряд высокий - пятый. "Дай мне, - подумал Залепин, - пятый разряд, я тоже нырять буду с удовольствием".
Вдруг взгляд Залепина наткнулся на не совсем понятное для него явление. Величиной с пассатижи, формой напоминающее фигуру человека, на расстоянии нескольких метров какое-то существо смотрело ему в глаза. "Ну все, - мелькнуло, - допился до чертиков. Завтра же, - принял твердое решение, - пойду в профилакторий и добровольно сдамся ". Признаться честно, Залепин не совсем верил в то, что профилакторий освобождает от чертей, потому что товарищ, который лечился в данном учреждении, говорил, что до лечения ему являлись пьяные черти, а после лечения - трезвые. Так что индивидуальное лечение против алкоголизма не решает глобальной проблемы борьбы с пьянством, а тем более с чертями.
Как ни сопротивлялся Залепин, все же взгляд его будто бы притянуло к тому месту, где красовался черт. И что он там углядел? Их было два. Залепин не верил в мистику, но все же испугался. Согласитесь, пара чертей - это же черт знает что такое, пьяницы наблюдают черта, но не чертей.
Вспомнив, что он в каком-то импортном журнале читал об аутогенной тренировке, Залепин закрыл глаза и зашептал: "Я спокоен, спокоен, спокоен, моя правая рука тяжелая, левая тоже, левая нога тяжелее правой, я не боюсь чертей, хотя их буде два". Открыл глаза, черти были на том же месте. Но не просто стояли, а размахивали короткими ручками, будто зазывали. Как ни был напуган Залепин, но любопытство взяло верх и он подошел к ним. Вблизи черти оказались такими же, как издалека: мелкими и противными. Они показывали на открытый канализационный колодец рядом с собой и жестами приглашали Залепина спуститься в него.
- Что за чертовщина, - выругался слесарь, - это же мой участок, я знаю все колодцы вокруг лучше, чем какой-нибудь гражданин знает, что находится в его карманах.
В самом деле, Залепин на этом участке работал уже пять лет, с закрытыми глазами мог показать любой канализационный колодец, да что там с закрытыми глазами, если иногда он шел домой в стельку пьяный, доходил до открытого колодца, по касательной обходил то место, где должен находиться люк и шагал дальше, в то время, когда в этот же колодец падали совершенно трезвые и безобидные люди. Так вот, эти существа приглашали Залепина в колодец, который не фигурировал ни в одном из отчетов участка. Необходимо было проверить, что за чудный колодец появился.
- Народный контроль в действии, - сказал Залепин и начал спускаться, как много раз до этого, в открытый колодец. Чем ниже он спускался, тем просторнее становилось, жара не так донимала, подул свежий ветер.
- Вот сучьи дети, - прошептал Залепин, - кондиционер установили.
На дне стоял сферической формы автомобиль, только без колес. То, что это автомобиль, Залепин понял по удобному сидению, которое он заметил внутри. Один из чертей жестом пригласил на сиденье Залепина и последнему не оставалось другого выхода, как подчиниться, любопытство заело. Впереди поместились его попутчики, один из них оказался шофером и автомобиль
Вдруг страшная догадка промелькнула в голове Залепина: это же инопланетяне, а автомобиль не что иное как неопознанный летающий объект, НЛО по нашему, а он, Залепин, в плену в этого объекта и везут его в неизвестном направлении. Решил проверить, спросил в инопланетян:
- Вы кто такие?
- Сучий сын Залепин, - прохрипел голос из динамика, - мы братья по разуму, с соседнего созвездия Кентавра. Мы прилетели к вам по случаю знакомства и передачи опыта. А первым жителем вашей планеты, с кем мы решили наладить контакт, оказались вы.
- Даже если вы окажетесь мне братьями, - сказал, обидевшись, Залепин, - это не значит, что меня вы можете обзывать скверными словами, вроде "сучьего сына".
- Мы вас не обзывали, - ответил голос, - просто у нашего синтезатора набор слов скудный.
Слово "синтезатор" Залепин слышал впервые, что такое ассенизатор, он знал, а синтезатор - нет.
- Что же это такое, синтезатор, и с чем его едят, - полюбопытствовал.
- Синтезатор - это устройство, которое превращает нашу непонятную вам речь в человеческий голос, и слова, которыми мы пользуемся, это же ваши слова, мы скопировали вашу мозговую память.
- Понятно, - сказал Залепин, - вам необходимо скопировать Большую Советскую Энциклопедию.
- Мы это сделаем, только прибудем на место, - ответил голос.
Былые страхи прошли и Залепин отметил про себя, что контакт с иностранными планетянами состоялся. Зачем сидеть на люке, трех рублей всё равно нет, а здесь можно пользу для науки принести, богатый опыт передать.
К месту прибыли довольно быстро. Местом этим оказалась лесная поляна. "Далеко от города, - подумал Залепин, - молодцы, конспираторы. Я даже не понял, когда из-под земли на поверхность вынырнули".
Встречали Залепина как дорогого гостя. Правда, музыки и цветов не было, но собралась порядочная толпа инопланетян и инопланетянок. Через синтезатор поздравили Залепина с тем, что с его помощью навели мост между двумя цивилизациями. В ответной речи Залепин поблагодарил за лестный отзыв о себе и заверил пришельцев, что оправдает их доверие и участок, на котором он работает, к концу квартала займет призовое место.
После речей перешли к столу. Стол был обильным и, насколько Залепин обратил внимание, все было в импортном исполнении. "Как на дипломатическом приеме", - подумал гость, окинул взглядом яства и нахмурился. Это заметили.
Мигом один смотался, принес мерзавчик. Залепин, не размышляя, перевернул его в рот, на вкус оказался как отечественная "пепси-кола".
- Не то, - ещё больше нахмурился он.
- Вы только скажите и мы достанем, - начали упрашивать пришельцы, - с любого ресторана вашей планеты, с любого магазина названное вами похмелье тотчас же появится перед вами.
- Вот если бы вы достали самогона у бабки Макарихи, что в соседнем подъезде живет, я бы поверил, что вы можете все.
Собрались вокруг тамады, шушукаются, только слышатся обрывки реплик: "...неприкосновенность жилища", "...уголовно-наказуемое деяние", "...культурный контакт". Видать, "культурный конакт" все же победил, потому что двое старых знакомых, которых Залепин окрестил разведчиками, сели в автомобиль и скрылись с глаз. Через несколько минут возвратились, бережно вынесли с автомобиля четверть, поставили на стол. Здесь же поставили граненый стакан.
Залепин налил по "маруськин поясок", осушил стакан и занюхал рукавом.
- Во первак, - показал большой палец.
В пришельцев глаза округлились, в тамады нижняя губа отвисла, речь потерял, массы затрепетали. Один смелый такой, ближе всех сидевший, решил проверить, что в стакане, понюхал и позеленел. Позже тамада объяснил Залепину, что пройдет два ихних месяця, пока он приобретет естественную окраску, а ихний месяц равняется нашему году.
- Ну и слабаки же вы, - сказал презрительно Залепин и дернул ещё один стакан.
После этого оказалось, что пришельцы очень милые существа, а Зелененький будет другом Залепина до гроба, и что если они будут в наших краях, пускай не стесняются, заходят, гостям мы завсегда рады и всегда найдется чем гостей угостить, потому что бабка Макариха ещё при здоровье. После третьего стакана Залепин объяснялся в любви молодой инопланетянке и лез целоваться к тамаде, после чего тот покрылся ржавым налетом. Дальше Залепин ничего не помнил.
Проснулся утром от холодной росы. Пробуждения его, видать, ждали, потому что первый вопрос, который ему задали, был:
- Что бы вы хотели?
- Опохмелиться, - стойко ответил Залепин.
Это повторялось довольно часто и Залепин потерял счет времени. В пьяном угаре мелькали дни, счет им Залепин вел по опохмелкам. В периодах между алкогольными просветами Залепин замечал, что пришельцы куда-то уезжают, что-то старшему докладывают, принимают какие-то решения, к чему-то готовятся. Но эти просветы памяти были очень короткими и повторялись все реже, как выразились бы в данном случае его коллеги: "Залепин ушел в запой".
А в один погожий и ясный день Залепину традиционную чарку не поднесли. Он очень мучился, но никакими мольбами и угрозами не сумел подействовать на их холодные сердца. Видать, сердец в пришельцев вообще не было. Ему заявили, что сегодня состоится пресс-конференция, на которой у него, Залепина, будут брать интервью кентаврские журналисты. Эти слова приободрили бедного сантехника, повысили бодрость духа и мобилизовали на дальнейшие свершения.
Расселись как на нашем профсоюзном собрании - основная масса, перед ними президиум, а когда Залепину предложили занять место в стороне, левее президиума, он почему-то подумал, что это похоже на товарищеский суд, на котором его дело разбирали в прошлом году за систематические пьянки. Пресс-конференцию, посвященную налаживанию контактов между двумя цивилизациями, открыл председатель, тот же тамада. Не дожидаясь, когда ему предоставят слово, Залепин спросил:
- Я совершил длительный прогул и хотел бы знать, как обстоят дела на моем участке и как устранили аварию, которую я не успел закончить?
Ему ответили, что в целях чистоты эксперимента его прогул как бы не засчитывается и что над его участком пришельцы взяли шефство, и что участок занял первое место, а ему, Залепину, объявили благодарность и выделили премию. Залепин воспрянул духом - разговаривать с пришельцами он будет на равных, они будут брать интервью не у забулдыги какого-нибудь и прогульщика, а у передового работника, которого ценят, благодарят и премируют.
Первого вопроса, который задали пришельцы, Залепин никак не ожидал:
- Если бы мы первыми не приняли попытки наладить с вами контакт, долго ли вы сидели бы на люке?
Интервьюированный почесал за ухом и начал:
- Вся моя программа была рассчитана на то, когда и где я достану троячку. Если бы это случилось часом позже, ни минуты не засиделся бы я на месте, потому что ответственные решения я принимаю оперативно. И все в моей бригаде знают это, и если необходимо сбегать, так это я мигом. Можно сказать, с первого предъявления.
- И часто вы, как выразились, "бегаете"?
- Все упирается в наличие монет, есть деньги - бегу за огнетушителем, нет денег - бегу одалживать.
- И в результате..?
- Все равно банку беру.
- А бывает так, что ни денег, ни банки?
- Бывает, как в прошлый раз, но в этом случае появляются инопланетяне и все становится на круги своя.
Который Зеленый, спросил:
- Какой у вас смысл жизни?
- Я живу по принципу "Создавай трудности и потом с воодушевлением их преодолевай". Поэтому, если мне нечего будет преодолевать, у меня не будет цели в жизни и жизнь потеряет для меня всю сладость.
Тамада задал последний вопрос:
- Не хотели бы вы покинуть свою планету и поселиться у нас в созвездии Кентавра?
- Нет, если бы перейти на другое предприятие, где зарплата больше, я бы с удовольствием, а у вас мне будет скучно и бабка Макариха далеко будет от меня, а жить плодотворной жизнью без родной стихии я не могу.
На этом пресс-конференция с участием кентаврских журналистов закончилась. Когда президиум удалился на совещание, Залепин решил выяснить некоторые непонятные ему нюансы. Он подошел к Зеленому и спросил:
- Со мной вы навели контакт через канализационный колодец, а как бы вы наладили связь с космонавтом, например? Ведь космонавт в канализацию не полезет.
- С вами у нас произошла непредвиденная ошибка. В это самое время мы ожидали, когда рядом на скамейке усядутся двое влюбленных, которых мы телепатом сопровождали полтора часа. Когда вдруг на своем дисплее мы увидели, как рядом со скамейкой появилась голова, а потом из-под земли вылезли и вы. У вас был такой замученный вид, что кто-то из наших вас пожалел и мы решили ускорить налаживание контакта. И контакт состоялся, а результаты его обсуждаются сейчас и будут вам сообщены позже. Что же касается меня, то лично я жалею, что контакт состоялся не с влюбленными, а с таким пьянюгой как вы, потому что два месяца я буду как клейменный и меня будут изучать как кролика. А относительно космонавта, техника у нас находится на высоком уровне и произвести стыковку кораблей в космосе для нас ничего не стоит, так же как в глубинах любой вашей материи.
В это время появился президиум и начали зачитывать резолюцию пресс-конференции:
"12 августа сего года после продолжительного перелета от созвездия Кентавра наш звездолет совершил посадку на голубой планете, населенной разумными существами. В связи с тем, что наш корабль приземлился в рабочее время после выходного дня, в качестве объекта исследования мы выбрали слесаря-сантехника Залепина, который действительно отвечает своей фамилии - лепил в нашем присутствии две недели без выходных. В результате длительного исследования Homo Sapiens мы пришли к выводу, что Homo существует, а насчет Sapiens мы сомневаемся. Поэтому наша экспедиция решила дальнейшие исследования вашей планеты временно прекратить и возобновить лет через пятьсот. Мы надеемся, что за этот промежуток времени Homo-Залепин превратится в Залепина-Sapiens и нам будет приятно вести переговоры с цивилизованным человеком".
- Сами вы дикари, - не выдержал рассвирепевший слесарь, - да я на таких макак, как вы, в зоопарк хожу смотреть. А хотите лететь, так улётывайте. Одно плохо - опохмелиться сегодня не дали. Ещё говорят - цивилизация, а сами водку пить не могут, от одного запаха переливаются всеми цветами радуги. Да мы с моим другом Борей Долбоносом однажды пол дня денатурат хлестали и валерьянкой занюхивали, и ничего, не позеленели, а на следующий день на работу вышли, а здесь капля добротного самогона выводит его из строя на целых два месяца. Поэтому слушайте мой приговор: недостойны вы моего внимания и не буду я на вас тратить свои бесценные нервные клетки, которые, как говорят, не восстанавливаются. И даже если наша наука сильно от этого пострадает, палец о палец не ударю, чтобы наладить с вами контакт и строить для вас непонятные мне мосты. Поэтому дергайте отсюда и не выводите меня из себя, не то как выйду, так обратно не войду.
...И они улетели.
Сидит Залепин на люке, свесил ноги в колодец, задумался. А думать было над чем. Прогул в течение двух недель - как его объяснишь мастеру, уволят ведь. Ну и пускай увольняют, на соседнем предприятии на сантехников очередь как на острый дефицит образовалась. Правда, совесть Залепина мучает, ведь по его вине не состоялся контакт и разрушился невыстроенный мост между цивилизациями, отечественная наука по его же вине многое потеряла и виноват во всем он, сантехник Залепин. К тому же двухнедельный запой давал о себе знать тем, что шарики в мозгу как в галтовочном барабане переворачивались, а надежды на троячку не было вовсе.
Сидит Залепин неподвижно, но нет-нет да поглядывает по сторонам, в душе надеясь ещё раз увидеть таинственных пришельцев, обещали ведь вернуться через пятьсот лет, а может вообще передумали домой лететь, а быть может, с другой галактики другие инопланетяне прилетят. Плохо Залепину, не с кем в контакт вступить, не к кому мост перекинуть, сидит, думу думает.
1985
НЕОЖИДАННОЕ - РЯДОМ.
ХХII век. Началась эра крупных научных открытий, новое развитие получило освоение космического пространства.
Наш звездолет уже длительное время пересекает просторы Вселенной. Нашей целью является посещение далекой планеты, которую мы назвали Малюткой за её малые размеры и большую отдаленность от Земли. Проходят световые месяцы, за кормой мелькают пройденные парсеки и мы приближаемся к заветной цели - неизвестной планете, на которую ещё не ступала нога человека.
В нашей Галактике не осталось ни единой планеты, не обследованной любителями экзотики и острых ощущений. Больше всего таким ремеслом, как поиск планет, занимались самодеятельные экспедиции, в число которых входим и мы. Собрались грамотные ребята с одного завода, построили космический корабль, способный преодолевать пространства, измеряемые десятками световых лет, и отправились в чужую Галактику, в пути наткнулись на незарегистрированную планету и устремились к ней.
Долго ли сказка сказывается, но если был дан старт, обязательно должен быть финиш. Прималютились мы удачно и сразу же выслали разведку. Планета симпатичная, в самом деле маленькая, потому что аборигенов мы обнаружили довольно быстро. Они оказались не аборигенами, а такими же туристами как мы. Общий язык с пришельцами с другой Галактики мы нашли сразу, потому что оказалось, что мы владеем одной языковой группой. В глубинах необозримого Космоса это может случиться, хотя ни об одном таком случае в науке не упоминается. После всеобщих приветствий мы, как водится на нашей планете, пригласили коллег к столу. Они не отказались и мы весело пили, закусывали и болтали. После нескольких тюбиков 40%-й пасты языки развязались и кто-то из наших, как это делали далекие предки в ХХ веке, начал рассказывать анекдот:
- Встречаются двое, один спрашивает:
"Где костюм шил?"
"В Париже".
"А это далеко от Жмеринки?"
"Пять тысяч километров".
"Ты смотри, такая глухомань, а в костюмах пристойных ходят, как и у нас в Жмеринке".
Мы дружно посмеялись, а потом кто-то из чужих говорит:
- Какое совпадение, на нашей планете Париж тоже есть.
- Который недалеко от Жмеринки? - спросил мой сосед.