Мои старые кроссовки напоминают мне о Пушке. Когда-то он на них пописал, и от них до сих пор пахнет. Пушок ничего не видел в жизни, не гулял, не лазил на деревья от собак, не орал в марте с кошками... Он только ел, спал, писал и какал. В молодости он был красавец: белый, пушистый, с умными глазами и грациозными движениями, и все его любили. Потом стал тощим, облезлым, раздражительным и вонючим. И его, конечно, все равно любили. Теперь его нет на этой земле. А запах - остался. Наверное это люди и называют "оставить что-то после себя"...
Каталина.
Хомячиху назвали в честь геронини книг Кастанеды. И она с первого дня проявляла себя как воин: исступленно грызла клетку, не отдыхая и не отвлекаясь. Когда я смотрел на ее страстные порывы к свободе - у меня возникала зависть перед ее устремленностью, и жалость, что она так никогда и не вырвется из железной клетки. Но однажды произошло чудо: используя носик поильника как рычаг, Каталина сумела-таки расшатать и оторвать один из стальных прутьев, так, что получилась дыра, достаточная для нее, чтобы вылезти. Она незамедлила проверить это, покинув клетку, погуляв по квартире, и вернувшись обратно. Я уже думал, что придется покупать новую клетку. Но я ошибался: Каталина больше не пользуется найденным выходом. Она по-прежнему живет в дырявой клетке. И по-прежнему яростно грызет прутья.