Гришина Ирина Николаевна : другие произведения.

Ах, почему Он не один, или Испытание выбором.11

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Часть тридцать первая.
  
   Итак, чуть не растянувшись среди подмерзшей весенней лужи, я благополучно устояла на ногах благодаря своевременной помощи.
   - Спасибо, - машинально поблагодарила я.
   Мысль о том, что я бы предпочла шлепнуться, нежели идти сейчас рядом с Павлом, который, поймав меня за локоть, так и не отпускал его, пришла чуть позже. "Живому человеку трудно угодить", - часто повторяла моя баба Лина. С этим невозможно не согласиться. Три дня назад мне казалось, что Судьба, наконец-то не скупясь как обычно, улыбнулась мне во всю ширь своего лунообразного лика, подтолкнув к машине Павла у Ленинградского вокзала. А теперь... Меня тяготит его присутствие. Я не знаю о чем с ним говорить, как себя вести... Да и сам он что-то не очень разговорчив. Может, жалеет, что приехал? А почему нет? Вполне вероятно. Было плохое настроение; и ему показалось, что встреча со мной его исправит. Как в прошлый раз. Но не сработало. Увидел меня и понял, что я совсем не такая, какой ему вспоминалась. Вспоминалась... Все-таки приятно осознавать, что о тебе вспоминали. Хорошо, пусть он не вспоминал... Пусть вспомнил. Увидел варежки - и вспомнил. Все равно приятно. И приехать не поленился. Даже, если учесть, что надоели все друзья-подружки.
   - Я не слишком изменил ваши планы? - наконец поинтересовался он.
   Сказать да - совру; сказать нет - тоже неправда. Сорвался разговор с Маратом. Но я совсем не уверена, что это плохо. Иногда лучше повременить с откровениями. И это, по-моему, тот самый случай. А помимо никаких планов у меня не было. Просто хотелось без проблем добраться до дома и лечь пораньше спать.
   - Вы так выразительно молчите...
   - Честно говоря, я не знаю что говорить.
   - Если вы собирались не домой, то я могу отвезти вас в любое другое место. Скажите только куда?
   - Нет, я собиралась именно домой. А где же ваша машина?
   Площадка, обычно запруженная машинами в рабочее время, была почти пуста. Только две машины, принадлежащие нашим верхним соседям, прижались друг к другу одинаково серыми боками, да яркое авто Марата стоявшее несколько поодаль.
   - Ну... Я не предполагал, что здесь есть место для парковки, и оставил ее на улице.
   - Очень неосмотрительно. Здесь вокруг посольские особняки, поэтому посторонняя машина, тем более пустая вызывает пристальный интерес. Не удивлюсь, если вашу машину куда-то уже отогнали.
   - Все так серьезно?
   - Такое уже не раз случалось.
   - Я все же надеюсь, что обойдется.
   Я пожала плечами, давая понять, что это не есть моя проблема.
   Мы вышли на одну из аллей, освещенную низкими садовыми светильниками. Здесь почему-то оказалось еще более скользко. Ноги мои постоянно разъезжались; и Павел все крепче и крепче сжимал мне локоть. Только проку в этом не было. Я все равно не чувствовала опоры: взмахивала свободной рукой, неловко перебирая ногами, поскользнувшись в очередной раз, кренилась то вперед, то назад... В общем, все шло к тому, что рано или поздно, но я обязательно упаду. И, наконец, устав от напряженного ожидания этого момента, я остановилась.
   - Мне так не удобно. Я лучше сама возьму вас под руку.
   Отпустив меня, он протянул мне согнутую в локте руку, за которую я тут же ухватилась.
   - Так лучше?
   - Гораздо.
   Мы двинулись дальше значительно быстрее.
   Минипарк, отделявший нас от улицы, значительно разросся за несколько десятилетий, но так и не стал местной зоной отдыха. Здесь не было ни лавочек, ни детской площадки и ничего другого, что могло бы заставить человека остановиться и перевести дух от городской суеты. Рассеченный на сектора неправильной формы извилистыми асфальтированными дорожками, вдоль которых на небольшом расстоянии друг от друга стояли приземистые фонари, освещавшие практически всю территорию - вот и все. И раньше и теперь меня удивляло отсутствие верхнего освещения. Зимой это не так напрягало: силуэты деревьев, лишенных листвы, хорошо просматривались даже при подножном освещении. Но летом, а еще сильнее ранней осенью, я стремилась проскочить этот участок как можно быстрее. Меня пугал непроницаемо темный растительный массив: доносившиеся оттуда шелест листвы и непонятные шорохи. К слову сказать, что пешеходов в любое время года было мало (все в основном пользовались личным автотранспортом) и пятиминутный маршрут мне приходилось, как правило, преодолевать в полном одиночестве.
   - Занятное местечко...
   - Вам раньше не приходилось здесь бывать?
   - Нет.
   - Но вы знакомы с Маратом...
   - Это знакомство никак не связано с его профессиональной деятельностью.
   - Понятно.
   Мне вспомнились слова Дмитрия о том, что не так давно Марат "зажигал" не хуже других. Видимо, Кузнецов тоже имел в виду что-то подобное.
   - Вы хорошо его знаете?
   - Марата?
   - Да.
   - Ни да, ни нет. Мы знакомы тысячу лет, но близких отношений между нами никогда не было.
   - У вас, наверное, много знакомых?
   - Гораздо больше, чем хотелось бы.
   - Это так утомительно?
   - Да. Особенно в последнее время.
   - Что так?
   - Старею, наверное.
   - Ну, если рассматривать старение не как возрастной процесс...
   - А можно рассматривать как-то иначе?
   - Разумеется. Разве вы не замечали, что некоторые люди из младенчества сразу перескакивают в то состояние, что обычно принято называть зрелостью? Этакие семилетние дяденьки и тетеньки. А к двадцати годам от их брюзжания и всезнайства мухи на лету дохнут.
   - Нет, - рассмеялся Павел. - Мне все больше доводилось встречаться с людьми, которые и в тридцать считают себя не достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно отвечать за совершенные глупости.
   - А я слышала, что инфантилизм свойствен людям предыдущего поколения - тем, кому сейчас за сорок.
   - Правда?
   - Так говорят...
  
   Машина Павла оказалась на том самом месте, где он ее оставил.
   - Выходит зря я пугала вас эвакуаторами.
   - У меня дважды угоняли машины.
   - В Москве?
   - В Москве, в Москве, - согласно закивал Павел. - Но за границей дела обстоят не намного лучше. Меня, правда, Бог миловал... Собственно к чему я об этом говорю - теперь я не оставляю на улице машину предварительно не подстраховавшись. Видите, у магазина охранник курит? За весьма скромное вознаграждение он согласился присмотреть за моей машиной.
   - Завидная предусмотрительность.
   - Иронизируете?
   - Нет, абсолютно искренне.
  
   Устроившись рядом с водительским сидением, я скинула с головы капюшон и расстегнула две верхние пуговицы шубы. Хотя путь предстоял не очень продолжительный, но в комфортабельном салоне и устроиться хотелось покомфортнее.
   - Ваши варежки.
   Я взяла протянутые мне варежки и поблагодарила.
   - Так куда прикажите?
   - На Рождественский бульвар.
   Он кивнул, повернул ключ зажигания, и машина отозвалась тихим монотонным урчанием.
   - Вообще-то, - начал он через некоторое время, - полагается пригласить вас поужинать...
   - Совсем не обязательно.
   - Нет, от чего же... Просто не хочется в людное место. Если даже повезет и там не окажется знакомых, все равно... Любопытные взгляды... Сегодня как-то особенно хочется этого избежать.
   - Обратная сторона популярности. Всем интересно: как вы, с кем вы?..
   - Вы только не подумайте, я не собираюсь картинно плакаться, жалуясь на усталость от назойливого внимания. Я привык и научился абстрагироваться. Но бывают такие моменты, когда...
   Закон подлости также непреложен, как восход и закат солнца. По крайней мере, в моей жизни. В тот самый момент, когда я приготовилась услышать что-то сокровенное от человека, случайный взгляд которого многие девчонки сочли бы как небесный дар, в кармане шубы заверещал мой мобильник.
   Я достала телефон и, взглянув на окошечко, высвечивающее матушкин номер, перевела взгляд на Павла.
   - Это мама. Я должна ответить, иначе она замучает звонками.
   Кисло улыбнувшись, Павел кивнул.
   Я нажала кнопку приема и, не дожидаясь отклика, заговорила Людмила Станиславовна.
   - Я понимаю, что на меня тебе наплевать, но не до такой же степени!
   - Что случилось?
   - Это ты мне расскажи, что случилось!
   - Мам, сбавь обороты...
   - Ты опять грубишь!
   - Ты можешь объяснить, в чем дело? Только...
   Я покосилась на Павла и передумала снова ее останавливать. Подумает еще, что у меня мать истеричка.
   - За все время ты не удосужилась мне позвонить. Это нормально, по-твоему? Разве тебя не учили правилам приличия?
   - Учили. Я знаю, что вы благополучно добрались, что в театре у тебя полный порядок и что Нина тоже что-то репетирует вместе с тобой. Только я не поняла - в этой пьесе разве есть детская роль?
   - В пьесе нет, а у Додина есть. Откуда ты знаешь про Нину?
   - Я видела Георгия.
   - Значит, это он тебе рассказал?
   - Он.
   - Значит, вы встречались?
   - Мы виделись, так будет точнее.
   - Любопытно. Где же, если не секрет, пересеклись ваши пути?
   - Сегодня он заходил в нашу контору.
   - Зачем?
   - Ты же сама прожужжала ему все уши...
   - Аглая!
   - Извини. Ты ведь просила отремонтировать кухню пока вы с Ниной в Питере, нет?
   - Нормальные люди для этой цели нанимают молдаван, а не прибегают к услугам архитекторских фирм. У вас, наверное, одна консультация стоит не меньше двухсот долларов?!
   - Во-первых, первичная консультация у нас бесплатная...
   - Меня это не интересует. Я как Савраска - в вечных метаниях по стране, чтобы заработать лишнюю копейку, а он...
   - Мам, он хотел как лучше.
   - Как лучше, значит?! А ты не допускаешь мысли, что он приходил к тебе?
   - Мам!..
   Самое время попрощаться и отключить телефон, но Людмила Станиславовна вряд ли на этом успокоится.
  
   Это случилось на прошлом Дне рождения Людмилы Станиславовны. Глупая, в общем-то, история, которую не стоило бы и рассказывать, но тогда будет не понятно, почему так взвилась моя матушка.
   Дни рождения Людмила Станиславовна предпочитает отмечать по возможности пышно и при большом скоплении народа. Это с ней и сыграло злую шутку. В тот раз все было как обычно. Разве, что Георгий (ее муж) решил воспользоваться моментом и познакомить меня со своим племянником, в надежде пристроить меня замуж. Мы с его племянником друг другу категорически не понравились. Но, если я держала при себе разочарование от встречи со столь безлико-неинтересным малым, то племянник предпочел высказаться обо мне открыто. Его маловыразительный монолог меня лишь позабавил. Но Георгий, человек с классическим кавказским темпераментом, к концу вечера, к тому же, изрядно подвыпивший, почему-то обиделся. И громогласно в присутствии большого скопления приглашенных матушкой гостей заявил: не понимает он, мол, какого рожна племянничку надо, и, что сам бы он женился на мне, не раздумывая. И все бы ничего, но не все из приглашенных правильно истолковали его душевный порыв. Кое-кто до сих пор донимает Людмилу Станиславовну пошленькими намеками.
  
   - Мам, ну что ты молчишь?..
   - Думаю.
   - О чем?! Да твой Георгий - святой человек! Просто он так устроен... Что другим кажется чрезмерным, для него естественная потребность заботы о ближних...
   - Наверное, ты права.
   - Я права. И ты сама прекрасно это знаешь.
   - Ты не выберешься к нам на пару деньков? - решив сменить тему, поинтересовалась матушка.
   - Нет, мам, это вряд ли. Питер ранней весной - не самое веселое местечко. Да и работы много.
   - А мы здесь, похоже, застряли надолго.
   - В самом деле? А как же твоя премьера?
   - Ну, это еще не скоро. Там видно будет. Как папа?
   - Хорошо. Я была у них вчера. Дунька капризничает, Родион философствует, а Марина как всегда решает важные проблемы по телефону.
   - Хотела бы я знать, что это за проблемы такие?
   - Брось, сами разберутся.
   - Да, свои бы одолеть. Кстати, что ты планируешь на праздники?
   - Ничего как будто...
   - Мне это не нравится. Почему бы тебе уже не завести постоянного кавалера? По крайней мере, будет с кем время проводить.
   Я снова покосилась на Павла и решила оставить последние матушкины сентенции без комментария.
   - Ладно. Надеюсь, что ты все-таки не очень скучаешь.
   - Не очень, мам... Как вас с Ниной проводила, так и развлекаюсь без передышки.
   - Хотелось бы верить.
   - А ты мне верь. Разве я когда-нибудь говорила неправду?
   - Ладно, уж... Настрой у меня сегодня какой-то сентиментальный - ругаться не хочется. Ты звони. Мать я тебе все-таки.
   Последние слова были, если и не из самой роли, которую она теперь репетировала, то уж явно ей навеяны.
   - Я буду звонить. Пока. Поцелуй Нину.
  
  
   Часть тридцать вторая.
  
   - Вы очень похожи на свою маму.
   - Спасибо, конечно. Но в ваших словах... В общем, наше сходство не так уж бросается в глаза.
   - Помните тогда, в первый раз... Мне показалось знакомым ваше лицо.
   - Мне - ваше, вам - мое... Забавно. Тем более что мы с вами прежде не встречались. Постойте... А откуда вы знаете кто моя мама? Я, кажется, ничего вам о ней не говорила.
   - Ваша подружка сказала.
   - Олька?
   - С другими вашими друзьями я пока не знаком.
   - Вы что ж?.. Говорили обо мне?
   - Нет. Она просто обмолвилась...
   - И сразу же пожалела.
   - Да. Мне именно так и показалось. Только почему?
   - Ну... Так ли это важно?
   Он обернулся в мою сторону, но ничего не сказал.
   - Пироги-то вам понравились?
   - Да. Очень.
   - И это правда, что вы не отказались, когда Олька предложила взять несколько штук с собой?
   - Чистая правда.
   - Знаете, когда я была совсем маленькой, нянька всегда приносила мне что-нибудь из гостей: конфеты, яблоки, апельсины, кусочки торта или пирожное. Называлось это - гостинцы. И я всегда с нетерпением ждала ее возвращения, хотя у нас дома всегда все было. Странно, да?
   - Не знаю. У меня в детстве все было по-другому. Бесконечные тренировки, питание по специальным диетам... Все, что мне вспоминается - дорога. Я все время куда-то ехал: с мамой, с тренером, с ребятами из спортивной школы...
   - И однажды вы уехали очень-очень далеко...
   - Да, - усмехнулся он.
   - Стали там "звездой" и о вас узнали во всем мире. Разве это не достойная награда за потогонный труд в детстве?
   - Я не уверен.
   - Вы говорите это искренне?
   - Вам, наверное, хочется уличить меня в позерстве? Мол, всемирная известность, денег - куры не клюют... Чего ему еще надо?!
   - А, в самом деле, чего вам не хватает?
   - Воздуха...
   - Это серьезно.
   - Спасибо, что обошлись без иронии.
   Когда с пеленок настраивают на определенные ценности, то в зрелом возрасте не может не наступить разочарование. Судя по всему, Павел, столкнулся именно с этой проблемой.
   - Мне так много хотелось бы вам сказать... Но захотите ли вы меня выслушать?
   Здесь я должна бы приняться его уверять, что с радостью выслушаю, но ведь он прав... Мне совсем не хочется вникать в его проблемы. Мне даже не особенно льстит, что столь известный человек счел меня достойной откровенности. Я устала. Столько всего произошло за несколько дней. Эмоциональные перегрузки просто зашкалили. Я домой хочу. Просто посидеть на своем диване перед телевизором, бездумно переключая каналы... Неужели такому бесхитростному желанию не суждено сбыться? Я обреченно вздохнула.
   - Вы будете об этом жалеть. Потом.
   - Нет. Вы ведь живете одна, я правильно понял?
   - Вы правильно поняли.
   - Пригласите меня в гости.
   - В гости?..
   - Да.
   - Довольно неожиданно...
   Что и говорить, подобного поворота событий я и представить себе не могла.
   - Я не очень беспокойный гость, поверьте...
   - Извините, но я обычно приглашаю гостей заранее.
   - Я не привередлив.
   - Ну, не знаю...
   - Мне кажется, что должна быть и какая-то другая жизнь...
   - И не в моем ли доме она прячется?.. Вы это решили проверить?
   - Грубо говоря - да.
   - А это правда, что вы никого не пускаете в свой дом? Кроме самых близких друзей?
   - Это намек или вопрос?
   - Вопрос.
   - И да, и нет. У меня нет близких друзей.
   - То есть...
   - То есть у меня вообще никто не бывает.
   - Совсем?
   - Практически.
   - Не представляю...
   - Это как-то само собой сложилось... Раньше, когда я жил на съемной квартире, мой дом был открыт для всех. Я был гораздо моложе, верил в искренние отношения, дружбу... А потом... Я стал чаще и подолгу жить в Москве... Короче говоря, устал я от бесконечных визитеров. Но, не подумайте, я никого не выгонял, не рвал отношений... А когда построил дом, то первое время, конечно, ко мне напрашивались на новоселье, но я, отнекиваясь, все откладывал, откладывал... Кто-то, возможно, обиделся, кому-то просто надоело...
   - Никогда не жалели об этом?
   - Не знаю. Наверное, нет. Настоящими друзьями не получилось обзавестись, а приятели и приятельницы... С ними веселей на нейтральной территории. Я, честно говоря, и сам не слишком люблю ходить по гостям.
   - Мне так не показалось...
   Павел рассмеялся.
   - Видимо, в моей жизни наступает новый период. Мы почти приехали. Так что вы решили?
   - Вы потратили свое время из-за моей рассеянности. Наверное, не вежливо было бы...
   - Вы все же сомневаетесь?
   - Ну да... То есть, нет. Я хочу объяснить. Меня несколько дней практически не было дома.
   - Если вы о беспорядке, то меня этим не запугаешь.
   - Дело не в этом. Вчера Олька прикончила мои последние припасы. Так что мой холодильник абсолютно пуст.
   - Ну, это-то исправить очень просто.
   И больше ни о чем меня не спрашивая, Павел развернулся, и мы поехали в обратном направлении.
  
   Обычно за продуктами я хожу в один и тот же магазин. Может быть, его ассортимент не так изобилует продуктами, как магазин, в который привез меня Павел, но меня очень устраивает его близкое расположение к моему дому. Впрочем, в данном случае это не имело большого значения. Гораздо существенней был не слишком богатый набор дензнаков в моем кошельке.
  
   Нет, вообще-то деньги у меня есть. Не бог весть, какие, но, учитывая мои доходы, кое-что скопить мне все-таки удалось. Эту науку - откладывать на черный день - баба Лина "вбила" в меня основательно. Кстати, самой ей удалось накопить на удивление приличную сумму наследницей, которой я стала согласно завещанию, оставленному ей в мою пользу. На эти деньги я капитально отремонтировала дачу, присовокупила к нашему огромному участку еще и половину соседского (с соседями, жившими от нас через дом, мы в складчину выкупили дачу Емельяновых после их смерти) и безбедно просуществовала на остатки больше года.
  
   Разглядывая по ходу ярко освещенные полки с продуктами, я пыталась в уме прикинуть, что именно из этого великолепия я могу сейчас себе позволить. Получалось - не так уж много. Впервые в жизни, пожалев, что не удосужилась обзавестись кредитной карточкой, я, вздохнув, принялась отсчитывать шаги в обратном направлении. Задержавшись у полки заставленной всевозможными банками и пакетами с кофе, я с любопытством обнаружила совершенно незнакомые мне названия, хотя в своем кругу считалась в этой области докой. Взяв с полки одну из заинтересовавших меня банок, я попыталась прочитать рекламную аннотацию на бирке, болтавшейся на золотистом шнурке, но, поскольку испанским языком я владела очень уж в ограниченном объеме, так ничего и не поняла. Ни английской, ни русской интерпретации этого теста не было, а непосредственно на этикетке из информации, способной меня заинтересовать, я лишь увидела название страны-производителя.
   - Поставьте на место. Большей дряни я за свою жизнь, наверное, не пробовал.
   - Да? - удивившись неожиданному в столь непосредственной близости от меня появлению Павла, я поставила банку на место. - А по цене - не скажешь.
   - Вы что ж серьезно думаете, что цена говорит о качестве?
   - Разве нет?
   - Ну, скажем так - не всегда.
   Я пожала плечами, хотя прекрасно понимала, что он прав.
   - Вы до сих пор ничего не выбрали?
   Он изумленно уставился на мою пустую корзину.
   - Да вот... Никак не могу определиться.
   - Никогда не думал, что это так сложно.
   Что ж сложного, когда в средствах не ограничен. Другое дело, если необходимо уложиться в определенную сумму, а сумма эта не так уж велика.
   - Я не знаю ваших вкусов, - озвучила я вовремя пришедшую в голову мысль.
   - Ну, если дело в этом...
   - Да. Может, вы сами что-то выберите?
   - Что ж... Это мне вполне по силам. Только ведь и я не знаю, что вы любите.
   - Никаких особенных пристрастий у меня нет. Разве что одна странность... Я не ем лук.
   - Это бывает. У меня тоже пропадает аппетит, когда вижу плавающий в тарелке вареный лук.
   - Я вообще не ем лука. Ни в каком виде.
   - Да? Ну, это вполне простительная слабость. Я и сам не фанат этого овоща.
   Он критическим взглядом окинул пустую корзину в моих руках.
   - Пожалуй, эта тара нам вряд ли подойдет.
   Я смотрела в спину быстро удаляющегося от меня Павла, прекрасно понимая, что вернется он уже не с корзинкой. У входа я мельком бросила взгляд на стройный ряд тележек, отметив, что их размер существенно отличался от "собратьев" в более скромном супермаркете, в котором я обычно отоваривалась. Позабыв о кофе, я мысленно пыталась оценить вместительность здешней тары. Даже приблизительная оценка не внушала оптимизма. Перспектива оказаться у кассы в глупом положении сама по себе мало привлекательна. Но оказаться в подобном положении рядом с Павлом... Правда, оставалась надежда, что Павел по широте русской души предложит оплатить покупки. Первоначальный план - я гордо за все плачу сама - летел ко всем чертям. Ладно, это я переживу. Особой щепетильностью в этих вопросах я не страдала. Но ритуал (он предлагает - я отказываюсь, он предлагает - я отказываюсь, он вновь предлагает - и тут я снисходительно соглашаюсь) все же необходимо будет соблюсти. А вдруг все пойдет по другому сценарию? Но об этом думать не хотелось.
  
   Облегчение пришло лишь, когда мы нагруженные невероятным количеством пакетов выходили из дверей магазина. Я даже попыталась пошутить:
   - Вы столько накупили, что в ближайшую неделю мне придется ежевечерне кормить вас ужинами.
   - Не боитесь, что я приму ваши слова в серьез?
   Я весело рассмеялась, но в душе действительно струхнула.
   - Не очень. Вы бы очень скоро убедились в отсутствии у меня кулинарных талантов.
   - Только в том случае, если это будет вашей целью.
   - Вы считаете, что я сознательно захочу опозориться?
   - Ну... Люди порой способны и на более эксцентричные поступки.
   - Возможно, но...
   - Но вы не такая. Я это понял, когда мы были у вашей Ольки.
   - По-вашему я чересчур тщеславна?
   - Причем здесь тщеславие?.. - пожал он плечами. - Скорее вы человек чересчур обязательный.
   - Это плохо?
   - Для вас - плохо, а для других - хорошо. Ваша Оля, например, очень успешно этим пользуется. Думаю, что не только она.
   - Да?
   - Согласитесь, было бы глупо не воспользоваться.
   - А?..
   Павел захлопнул заднюю дверцу машины и внимательно на меня посмотрел. Пауза затянулась; и мне стало неловко.
   - В эти дни я много думал о вас и... В общем, это долгий разговор. Поедем?
  
  
   Часть тридцать третья.
  
   Привычный перезвон колокольчиков и дверь растворилась, приглашая нас в недра погруженной в темноту квартиры.
   - Вы случайно не сказочная принцесса?
   - Нет. И совершенно не случайно.
   - Я думал, что с таким звуком двери открываются только в сказках...
   - Братьев Гримм...
   - Почему братьев Гримм?
   - Потому что это, видимо, немецкое творение. По крайней мере, деду этот замок подарил немецкий поклонник.
   - О, Господи... А я подумал...
   - Что?
   - Да ну... - отмахнулся Павел. - Глупость подумал.
   - Хорошо, - согласно кивнула я. - Глупость можно и не озвучивать. Раздевайтесь.
   Я включила свет.
   - Раздевайтесь же. Ботинки можете не снимать.
   - Я бы все же предпочел разуться.
   - Как вам будет угодно. В таком случае поищу для вас тапки.
   Огромный старинный сундук, выполняющий в моей прихожей скорее декоративную функцию, внутри себя хранил множество вещей, которыми я не пользовалась, но выкинуть которые не поднималась рука. Где-то там нашли свое последнее пристанище и тапочки деда. Я переставила на пол вазу с камышом и прочим сухоцветом, глиняные фигурки лягушек, также расположившихся на крышке вокруг вазы, и открыла сундук. В прихожую вырвался густой запах лаванды, мешочки с которой я разложила внутри в профилактических целях - от моли.
   - Приятный запах...
   - Разве? - чуть было не чихнув (от терпкого настоявшегося запаха засвербело в носу), поинтересовалась я.
   - Это лаванда?
   Я кивнула.
   - Моя бабушка пользовалась духами с похожим запахом.
   - Та, что пекла пироги?
   - Да. Ваше присутствие вызывает во мне исключительно приятные воспоминания.
   - Я здесь ни при чем. Это - ароматерапия. Кстати, действительно очень хорошее средство от депрессии.
   - Запахи повсюду. А приятные воспоминания только, когда вы рядом.
   - Простое совпадение.
   Я выудила из сундука тапочки и бросила их к ногам Павла.
   - Я не верю в совпадения.
   Я закрыла крышку сундука и, усевшись на нее, посмотрела на Павла.
   - Не нужно ничего придумывать.
   - Придумывать?..
   - Вы выдумываете некий идеальный образ и пытаетесь персонифицировать его со мной. Не нужно.
   - И все-таки я не верю в совпадения.
   - Раздевайтесь. И пойдем на кухню.
   Я стянула сапоги, сунула ноги в тапочки и встала. Расстегивая шубу, я хоть и старалась не смотреть в сторону Павла, но не думать о его словах я не могла. Удивительно, но его слова не только не вызвали во мне ни малейшего раздражения, а, наоборот, я почувствовала некоторое облегчение, по крайней мере, напряженность заметно ослабла.
   - Телефон.
   - Что?
   - Телефон звонит.
   Скинув шубу на руки Павла, я побежала в гостиную.
  
   - Ты дома?
   - Нет. Я в музее изобразительных искусств им. Пушкина, а домашний телефон прихватила с собой на случай, если ты позвонишь.
   Марат рассмеялся.
   - Значит, у тебя все в порядке?
   - И снова нет. У меня далеко не все в порядке.
   - Что-то случилось?
   - Что-то случилось, а что-то, наоборот, не случилось. Если у тебя есть часок-другой свободного времени, то я могу перечислить. Начинать?
   - Отложим это до завтра.
   - О"кей.
   - Значит до завтра.
   - И тебе всего хорошего.
   Короткие гудки. На другом конце провода Марат повесил трубку. Зачем он звонил? Хотел проверить дома ли я? Ну, дома. И что? Дома-то я не одна. Или подобный ход событий он не просчитал?
  
   - Звонил-то кто?
   Мне так хотелось ответить - дед Пихто, но я не стала уподобляться его тону.
   - Друг.
   - Звучит интригующе.
   - И в чем интрига?
   - Я сказал глупость, извините.
   - Пойдем на кухню. Продукты нужно убрать в холодильник.
  
   Мы перетащили пакеты на кухню, и я стала раскладывать их содержимое. Честно говоря, в магазине я не очень внимательно следила за тем, что Павел складывает в тележку. И теперь некоторые красивые упаковки вызывали у меня недоумение. Чтобы не показаться дикаркой, я, не задавая лишних вопросов, просто читала рекомендации по хранению и в соответствии с полученной информацией убирала неизвестный мне продукт или в холодильник или кухонные шкафы.
   - Я бы мог как-то помочь, - не выдержав бессмысленного сидения на стуле, пока я в молчаливо распределяла продукты, заговорил Павел.
   Оторвавшись от созерцания очередной непонятной банки, я рассеянно взглянула на него и снова вернулась к чтению французского текста.
   - Так как?..
   - Может, польете цветы? Утром мне было некогда, а на Ольку возлагать надежды в подобных вопросах бессмысленно.
   - Почему бы нет?
   - Там у окна лейки с отстоявшейся водой. Справитесь?
   - Попытаюсь.
   Через некоторое время среди листвы моего разросшегося садика показалась физиономия Павла.
   - Вода в лейках закончилась.
   - А вы все полили?
   - Нет, - извиняющимся тоном ответил он.
   - Странно, обычно мне хватает... Но ничего страшного; налейте воды из-под крана. Только не слишком холодной.
   Павел выбрался из зарослей и, проходя мимо к водопроводному крану, легонько задел меня рукой, в которой держал лейку. Ерунда. Ничего не значащее прикосновение. Но я "поплыла"... Куда? В страну грез, разумеется.
   Поначалу я пыталась сопротивляться, усердно делая вид, что ничего не произошло. Но надолго меня не хватило. Колесики внутреннего механизма набирали обороты. Бесшумная работа хорошо подогнанных деталей. Неслышно, незаметно. Но я-то чувствовала...
   Павел прошел обратно.
   Я смотрела ему вслед, и видела уже совсем не то, что еще несколько минут назад. Не знаю, случается ли это с другими, но со мной такое бывало. Почему? Самое время об этом поразмыслить пока мое состояние не стало необратимым.
   Я села на стул и задумалась.
   Абстрактные рассуждения типа "вообще" сейчас были все-таки неуместны. Павел. Как это было? На Ленинградском вокзале я плюхнулась в машину к человеку, показавшемуся мне знакомым. Дальше. Прозрение. Передо мной не просто симпатичный мужчина с приятной улыбкой, а личность весьма и весьма известная. Нет. Сердце не заколотилось в бешеном темпе от осознания, с кем мне довелось ехать к Ольке на Солянку. Потом мы разговорились. И что? Здесь в моем сознании все-таки что-то сдвинулось. Ни с того ни с сего я бы не потащила его к Ольке. Значит, начало здесь?
   - Кажется, я кое-чего не учел...
   - Да?
   Мысленно я все еще пребывала в прошлом четверге, и смысл его слов мне был непонятен.
   - Чем вас так заинтересовала эта банка?
   Я действительно все еще держала в руках жестяную банку. Переведя на нее взгляд, я только теперь сообразила, о чем была его первая фраза.
   - Чего вы не учли?
   - Я закончу с пакетами и приготовлю ужин.
   - А я?
   - Вы будете руководить.
   - Вряд ли у меня получится. Я не умею...
   - Не уверен, что для этого нужен какой-то особенный дар.
   - Нужен.
   - Мне все же очень хочется попробовать. Может, рискнем?
   Не дожидаясь моего ответа, он протянул руку и взял у меня банку.
   - Это не обязательно хранить в холодильнике. Где ее разместить?
   - А что это? Я, честно говоря, так и не поняла.
   - Это...
   Он состроил озадаченную физиономию.
   - Это нечто... - снова начал он. - Черт, забыл, как эта штука называется. Но, если ее добавить, когда маринуешь мясо для шашлыка или там барбекю, получается необыкновенно вкусно.
   - Шашлык? Где? Вот здесь - посреди кухни?
   - Ну, это не столь важно. Можно просто пожарить или потушить. Все равно получится очень вкусно.
   - Хорошо. Положите ее в нижнюю тумбу. Да, сюда, - подтвердила я, проследив направление его взгляда.
   Быстро справившись с остатками не разобранных продуктов, Павел приступил к приготовлению ужина. Он так ловко управлялся, что никакого руководства с моей стороны не требовалось. Мы почти не разговаривали. Я просто с любопытством наблюдала за его действиями. Самым странным для меня было - как он практически безошибочно находит все, что ему нужно.
   - Ну, вот. Все варится-парится. Минут через десять можно будет накрывать на стол.
   - У меня нет слов...
   - Удивлены?
   - Поражена!
   - Собственно этого я и добивался.
   - Вы добились, чего хотели. Но зачем?
   - Причин, собственно, несколько... Во-первых, не так давно обнаружилось, что я люблю готовить.
   - Любопытно.
   - Мне и самому это показалось любопытным.
   - Нет. Как это обнаружилось?
   - В общем-то, случайно. Хозяйством у меня в доме заведует одна очень милая женщина. Она мне и готовит. Но полгода назад у нее серьезно заболела сестра, которой потребовался постоянный уход.
   - И она от вас ушла?
   - Не совсем так. Мы прекрасно ладили друг с другом, и мне совсем не хотелось с ней расставаться. Вы, наверное, и сами знаете, как трудно сейчас найти хорошую прислугу?
   - Вы не поверите, но эта проблема меня не коснулась.
   - Ну, да... Извините.
   - Стереотип мышления. Ничего страшного.
  
   На самом деле я лукавила. Я прекрасно была знакома с этой проблемой. У Родьки и Дуньки была няня, или точнее сказать - няни. И это была настоящая проблема. Марина почему-то была необычайно требовательна в этом вопросе. Баба Лина, жившая у них какое-то время после рождения Дуньки, пыталась внушить ей, что няня - это не кухарка, диетолог, воспитательница, учительница и врач в одном лице, а всего лишь человек, присматривающий за малышом. Если ребенок опрятен, вовремя накормлен, достаточное время проводит на свежем воздухе и при этом жизнерадостно настроен - то это хорошая няня. Марина с ней не спорила. Она вообще никогда ни с кем не спорила. По крайней мере, я за ней такого не знала. Но действовала она всегда только согласно личным убеждениям. Убеждения оно, возможно, вещь хорошая, но материальная база в семье отца была довольно шаткая. За то вознаграждение, которое Марина могла предложить, няни, соответствующей ее претензиям она найти не могла. Поэтому у младших Епанчиных была не няня - хоровод нянь, сменяющих друг друга так быстро, что дети не успевали ни к одной из них привыкнуть.
  
   - В общем, мы договорились с Еленой Аркадьевной, что я не буду никого брать на ее место, пока она ухаживает за больной сестрой.
   - И как же вы обходитесь?
   - Ну, она не совсем меня забросила - приходит два раза в неделю.
   - А прежде?
   - Прежде она жила в моем доме.
   - А жалованье вы ей естественно урезали.
   - С какой стати? У меня нет к ней никаких претензий, да и лечение в наши дни, сами знаете, не дешево.
   - И вы полгода живете абсолютно один в огромном доме? Не страшно?
   - Не надо преувеличивать. Дом у меня большой, но не огромный. И соседи кругом.
   - Ну да, я знаю. Земля там у вас безумно дорогая - участки маленькие...
   - В тесноте, да не в обиде.
   Я расхохоталась во весь голос.
   Продолжение следует...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"