- А чавой это такой важный господин забыл в нашей глухомани? - прохрипел ямщик, подхлестывая пегую лошаденку.
- У меня здесь дела, - смотря в сторону ответил худощавый мужчина, сидящий в телеге.
- Дела... - усмехнулся в усы извозчик, - Тока никакие дела дороже шкуры своей не стоит, вот как!
- Объясни, - поднял взгляд пассажир.
- Да че тут объяснять! Народу лихого на дорогах развелось, да и репа в этом году не уродилась. Не к добру все это, не к добру. Только я знаете, что думаю? - заговорщески наклонился мужик. - Все беды от села того, куда вы направляетесь.
- Веселье?
- Вот, вот, из Веселья вся пакость и идет! Да это не столько от села, сколько от людей недобрых. В том Веселье куда не глянешь - колдун, какую бабу не облапаешь - ведьма! А особливые пакости трактирщик творит. Он, представьте, пиво помоями разбавляет! Да как тебе, говорю, не стыдно, адово отродье! И по роже ему, чтоб неповадно было! А он со своими сынками, бугаями проклятущими, так отделал - неделю пластом лежал, пошевелиться не мог. Так что, если и есть в пекло вход, то токмо в подвале того трактира, во как! Тпру!
Лошадь остановилась, как вкопанная, отчего телегу дернуло так, что господин, сидящий на обрешетке, чуть не слетел на землю.
- Ну, все, вон за той горкой Веселье находится, минут за десять дойдете. А мне, уж не серчайте, в другую сторону.
- И на том спасибо, - поблагодарил ямщика мужчина, спрыгивая на дорогу.
Оставшийся в одиночестве путник некоторое время смотрел вслед, после чего двинулся вперед по пыльному тракту. Не останавливаясь, он извлек из кармана сюртука серебряное распятие. Металл стремительно чернел, как-будто покрываясь копотью.
- Похоже, в словах этой деревенщины есть доля правды, - озабоченно проговорил мужчина, пряча крест.
По деревенской улице быстрым шагом двигался незнакомец. На нем красовался шикарный сюртук и никак не клеящиеся к нему просторные штаны из мешковины. На голове его возвышался необычный головной убор - черный блестящий цилиндр. Лицо, несколько продолговатое, с выдающимся вперед длинным носом и глубокими внимательными глазами выражало настороженность. Шагал он легко, пружинисто, и вместе с тем как-то неправильно, как-будто испытывая неудобство при ходьбе. Человек этот не был особо известен, занимался туманного рода деятельностью и всюду представлялся как Шульц фон Гофен. Итак, Шульц шел по дороге, старательно обходя лужи и особо глубокие колдобины. Серое небо низко нависло над головой и угрожающе погромыхивало, наведя мужчину на мысли о ночлеге.
- Эй, малец! - подозвал он увлеченно копошащегося в грязи мальчугана.
- Чего вам, дяденька? - широко открывая щербатый рот, поинтересовался мальчуган.
- Где у вас тут можно переночевать?
- Известно где, в трактире, - важно ответил оборванец.
-А где он находится?
- Пойдете прямо по улице, потом направо завернете и сразу его увидите. Там еще вывеска есть - большая, красивая!
- Спасибо, - Шульц кинул мальчишке мелкую монетку и двинулся в указанном направлении. Тем временем начал моросить мелкий дождь. Торопливо шагнув под дощатый навес, странник забарабанил в низенькую дверь, над которой болталась дряхлая гнилая доска, выполняющая роль вывески. На ней выцветшими от времени красками был изображен пляшущий шут в пестром камзоле и колпаке с огромными бубенцами. Чуть выше красовалась надпись: "Королевский скоморох".
- Надеюсь, кормят здесь тоже по-королевски, - сквозь зубы процедил Шульц, потирая озябшие руки. Дверь со скрипом приоткрылась, и в узкой щели показалось угрюмое лицо.
- Бродяг не принимаем, - буркнул хозяин заведения и хотел было захлопнуть дверь, но сунутая под нос монета тут же остановила его.
- Милости просим, - не меняя тона пробубнил трактирщик.
Замерзший и немного намокший путник радостно вошел в теплый зал "Королевского скомороха". Расположившись за одним из пустующих столов, Шульц осмотрелся. В углу сидели двое мужиков, неспешно потягивающих пиво. В остальном харчевня пустовала. К Шульцу подошел трактирщик и с кислой миной спросил, "будет ли многоуважаемый господин что-то заказывать?".
- Да, мне, пожалуйста, комнату для ночлега и что-нибудь поесть.
Хозяин поправил фартук, повертел в руке сере6рушку и, пробормотав что-то нелицеприятное, отправился исполнять заказ. Шульц откинулся назад, наслаждаясь теплом, исходящим от огромного очага. Дождь умиротворенно стучал по крыше, уютно потрескивали поленья, обгладываемые трепещущими языками пламени. Усталый путник закрыл глаза, намереваясь немного подремать в ожидании заказа.
- ... в пособствии колдунам и ведьмам, в темном чародействе, в осквернении Пресвятой Церкви, а также в составлении богомерзкого труда, именуемого "Описание нечисти и нелюдей всяческих, от мала до велика". Суд приговаривает Шульца фон Гофена к сожжению на костре вместе с его книгой!
- Нет! Только не она!
- Господин! Господин! - в зал суда вбежал мальчишка-паж, держащий в руках конверт. Инквизитор недовольно воззрился на того, кто посмел так бесцеремонно прервать его речь.
- Господин! Господин, проснитесь!
Почувствовав, как трактирщик трясет его за плечо, Шульц открыл глаза.
- Извините, я немного задремал.
- Вот ваш заказ, господин, - хозяин бухнул на стол тарелку, заполненную серо-бурой массой - не то суп, не то каша. - Комната наверху, первая дверь справа.
- Спасибо, - уныло протянул посетитель, загребая ложкой дивное яство. Слизкий комок с мерзким хлюпом упал обратно в тарелку. Обреченно зажмурившись, Шульц поднес ложку ко рту и быстро проглотил её содержимое. Вопреки ожиданиям, каша оказалась съедобной и вполне сносной на вкус. За несколько минут опорожнив тарелку, Шульц фон Гофен, усталый, но сытый поднялся наверх и отправился на отдых.
Неяркий свет лился в маленькую коморку сквозь грязное окошко, расположенное под потолком. Потягиваясь и зевая, Шульц выкарабкался из-под толстого лоскутного одеяла и начал спешно одеваться. Пригладив рукой взъерошенные волосы и нахлобучив на голову цилиндр, он двинулся к расшатанной лестнице. Спустившись в зал, постоялец присел возле стойки.
- Уважаемый! Уважаемый! - помахал рукой в воздухе Шульц, стараясь привлечь внимание трактирщика, который увлеченно протирал стакан. Делал это он с таким рвением, что казалось, ещё немного, и он протрет в нем дырку.
- Уважаемый!!! - почти прокричал игнорируемый постоялец.
- Ну? - мрачное лицо владельца заведения не выражало ни малейшего желания вести дружескую беседу.
- Не могли бы вы мне кое-что рассказать, - в голосе Шульца проскользнули вкрадчивые бархатные нотки.
- Не могли бы, - отрезал трактирщик, возвращаясь к прерванному занятию.
Посетитель вздохнул и положил на стойку медяк, который мгновенно перекочевал в карман хозяина трактира.
- Что пожелает услышать господин?
- Знаете, я хотел бы... м-м, как бы сказать... хотел бы узнать... нет ли в округе... э-э-э... злых людей, да, именно злых людей!
- В каком смысле "злых"? - подозрительно прищурился трактирщик.
- В смысле... м-м, тех людей, которые... которые якшаются с потусторонними силами.
- А-а, колдунов, что ли?
- Именно! - кивнул Шульц.
- Ну-у, таких серьезных некромансеров, чтоб там чуму наводили иль заупокойных поднимали, у нас, слава Господу, нет. Но есть один нехороший человек...
- Кто? - встрепенулся Шульц.
- Да гробовщик наш. Ну, он не то чтобы колдун какой, но, бывало, находит на него. На прохожих кидается, детей пугает. У него рассудок вроде как нечистый дух окутал. Его даже сжечь хотели, да больно гробы хорошие делает. Качество за низкую цену, знаете ли, даже в нашей глуши ценится. А вы, если хотите, можете сходить к нему, наведаться, так сказать. Он возле погоста живет, дом в стороне стоит, дряхлый такой, найдете.
- Благодарю, - посетитель встал и, скрипнув дверью, вышел на улицу.
На дворе царила серая утренняя мгла. Над самой землей витала белесая дымка, где-то тихо скулила собака. На улице было довольно пустынно, разве что пышнотелая селянка развешивала бельё, да местный пьянчуга спал под забором, сладко похрапывая. Шульц звучно шмыгнул носом и двинулся вперед. Практически сразу в его ботинках радостно захлюпало, что значительно понизило ему настроение. Через некоторое время, выйдя на окраину села, Шульц узрел удручающую картину. Многочисленные надгробия и кресты, густо заросшие чертополохом, простирались тоскливой панорамой, теряясь в туманной дымке. Кое-где виднелись стройные осинки, в основном растущие возле раскрошившихся склепов. Покосившаяся ограда в некоторых местах вообще отсутствовала, зато впечатляли кладбищенские ворота. Они, несомненно, являлись гордостью и главной достопримечательностью всего села: массивные, чугунные, они изображали собой мерзкого рогатого демона, оскалившего в приветливой улыбке клыкастую пасть.
- Да уж, жизнеутверждающий пейзажик. Интересно, где они украли такое произведение искусства?
Подойдя к воротам, Шульц с любопытством ощупал извилистый язык демона и, немного потоптавшись на месте, направился к маленькой хибарке, видневшейся неподалеку. Покосившийся дряхлый дом был косо склеен из совершенно прогнивших досок. Казалось, он развалится от малейшего порыва ветра. Спугнув сердито каркающего ворона, Шульц взошел на высокое крыльцо, надсадно скрипящее и шатающееся под ногами из стороны в сторону. Дверь была приоткрыта, и Шульц заглянул внутрь.
В маленькой комнатушке за столом сидел человек. Была видна только спина, да иногда костлявая рука, чешущая затылок. Посетитель сделал шаг вперед и деликатно кашлянул. Сидящий медленно обернулся. Вопреки ожиданиям, в облике его не было ничего безумного или злого. Смуглое лицо со впалыми щеками, седая прядь волос, падающая на нос, треугольный подбородок.
- А-а! Добро пожаловать, милейший! Вы обратились именно туда, куда следует! У меня есть кое-что специально для Вас! - радостно улыбающийся старик схватил Шульца за рукав и поволок в подвал. Один глаз у него был больше другого, что придавало ему несколько диковатый, но вместе с тем задорный вид.
В подвале оказалось тепло и сухо. Огромная печь на пол-стены составляла единственный предмет обстановки, остальное пространство было практически целиком заставлено гробами.
- Я сочувствую вашему горю, но покойному нужно справить достойные проводы, а какие же похороны без гроба? Я вижу, Вы знаток и именно для Вас я приготовил нечто эксклюзивное... Вот он, полюбуйтесь!
Гробовщик выдвинул на свет накрытый холстом гроб и сдернул покрывало. Изготовленный из красного дерева, гроб был покрыт искусной резьбой, которая складывалась в множество рисунков-миниатюр. Человек, склонившийся над книгой; херувим, трубящий в горн; костлявая фигура в балахоне и с косой в руках; миловидная девушка с венком на голове; витая свеча, горящая во мраке... Гроб как-будто рассказывал историю, но было непонятно, какую - рисунки располагались без всякой последовательности, хотя и четко отделялись друг от друга. Внизу крышки располагалась блестящая табличка, гравировка на ней гласила: "Смерть - это врата".
- Я изготовлял его два года, - с нескрываемой гордостью произнес старик, приглаживая седые волосы.
- Очень, очень качественно изготовленный... э-э... м-м.. очень качественно изготовленная вещь! Но я пришел сюда по другому поводу, - Шульц небрежно присел на ближайший гроб. - Давайте перейдем прямо к делу - общаетесь ли вы с нечистой силой?
На мгновение в комнате воцарилась тишина, после чего её разогнал громкий смех! Гробовщик безудержно хохотал, схватившись за живот. Кое-как успокоившись, он произнес:
- Извините, но Вы по-моему, наслушались бабкиных сказок. Раз гробовщик, так сразу колдун? О, да, я ночами якшаюсь с нежитью, танцую на могилах вместе с бандой упырей, пью с вампирами кровь на брудершафт, а в свободное время насылаю мор и чуму на окрестные села! Вы погрязли в суевериях и пережитках прошлого! Знаете, что я вам скажу? Бросили б вы искать колдунов по кладбищам, а завели жену, детей и пошли работать!
- Я обязательно последую вашему мудрому совету в самое ближайшее время, - кивнул Шульц, поудобнее умащиваясь на деревянной крышке, - А теперь, можно мне вас попросить об одной маленькой услуге?
- Ну осените себя крестным знаменем, чего вам стоит?
- Я... не могу, то есть не хочу... Не должен! - отступая на шаг почти прокричал старик.
Шульц многозначительно улыбнулся и спрыгнул на пол. Гробовщик затравлено огляделся и внезапно бросился к двери.
- Стойте! Я не охотник на нечисть! Вы меня не так поняли!
В ответ раздался топот ног и судорожный скрип распахнутой двери. Поправив цилиндр, Шульц быстро поднялся наверх и вышел из дома. Силуэт убегающего старика быстро поглотил густой туман, витавший над кладбищем.
- Вот так всегда, - огорченно вздохнул Шульц, направляясь следом.
Осторожно переступив через рухнувшую ограду, человек в сюртуке и цилиндре осмотрелся по сторонам и пошел вперед. Все вокруг тонуло в белой туманной поволоке. Уныло каркали вороны, то и дело слетая с крестов и надгробных памятников. Кладбище, казалось, наблюдало за нарушившим вечный покой чужаком, тянулось к нему скрюченными ветками чахлых деревьев, пугало шорохами и стуками. Но Шульцу было не впервой бродить по погостам, поэтому заупокойная атмосфера его не слишком смущала. А вот корни и колючие кусты, цепляющиеся за штаны, порядком раздражали. Тем временем туман сгустился настолько, что практически ничего невозможно было разглядеть. Когда же из марева в третий раз выплыл огромный склеп с симпатичными горгульями на крыше, Шульц осознал, что ходит по кругу.
- Не есть хорошо - изрек скиталец, присаживаясь на каменную ступеньку склепа.
Оглянувшись, Шульц еще больше поскучнел. Со всех сторон к нему приближались люди в черных рясах. Встав со ступеньки, Шульц поднял руки вверх и попытался сказать что-то про мир и дружбу. Громкое "х-хха!" и тяжелый удар - вот все, что он почувствовал.
- ...сначала ветерок дует, хорошо, ангелы летают, девушки обнаженные вокруг... А потом - гром, землетрясение и демоны, демоны!
Дикий гогот заставил Шульца раскрыть глаза.
- Да, Тирий, вижу, ты у нас настоящий знаток дурмана! - гаркнул бородатый мужик, похожий на медведя, хлопая по спине худосочного паренька в монашеской рясе.
- Чес-слово, так оно и есть! - писклявым голосом провозгласил рассказчик.
Застонав от дикой боли в голове, Шульц попытался пошевелиться.
- О-о, вот и наш франт оклемался! Позови Феодора, - обратился громила к светловолосому мужику с перекошенным лицом. Тот кивнул и вышел из комнаты.
- А ты, милсдарь, разве не знал, что одному по кладбищу ходить опасно. Вурдалак али еще какой упырь выскочит, и все, поминай как звали! Это тебе еще повезло, что наткнулся на благородных нас!
Бандиты вокруг захохотали, после чего бородач продолжил:
- Так что благодари своего бога за великое счастье общаться с такими господами.
- Кто вы? Зачем я вам понадобился? - спросил Шульц, пытаясь сдвинуться с места. В тело тут же впились веревки, давая понять, что побег невозможен.
- Ишь ты, какой быстрый! Сразу ему все расскажи, все растолкуй.
- Не хотите объяснять, тогда хотя бы развяжите.
Громила хмыкнул и сел за стол. Осознав, что снимать путы никто не собирается, пленник откинулся назад, вперив задумчивый взгляд в заплесневелую стену. Ожидание не слишком затянулось. Через некоторое время за дверью послышались шаркающие шаги и старческий кашель. Дверь отворилась, впустив в комнату низкую фигуру, укутанную черным плащом. Посмотрев на Шульца, зашедший откинул капюшон, открывая лицо.
А оно выглядело, мягко говоря, непривлекательно: изъеденное оспинами и глубокими морщинами, изуродованное тремя продольными шрамами, оно вызывало отвращение. Разноцветный взгляд старика (один глаз красный, другой ярко-зеленый) впился в лицо пленника.
- Может, хоть вы все-таки объясните, зачем я вам понадобился? - пытаясь хоть как-то размять затекшие конечности, поинтересовался Шульц.
Старик закашлялся, выудил из складок мантии огромный клетчатый платок, громогласно высморкался и пожаловался:
- Проклятая простуда! Совсем меня замучила, кхе-кхе.
- О, я вас так понимаю!
- Нет, не понимаете.
- Прекрасно понимаю.
- У вас даже насморка нет!
- Да, но если я так и буду валяться на холодном полу, то обязательно заболею и умру!
- Все мы смертны, - развел руками старик.
- Вы, конечно, правы, но я не хочу торопиться, поэтому, может, все-таки развяжете меня?
Дед кивнул волосатому громиле. Бородач тут же достал огромный ржавый тесак и разрезал веревки на ногах Шульца. Тот со стоном пошевелился и, постепенно, с большим трудом поднялся.
- А руки?
- Ну, уж такой роскоши позволить не могу, не серчайте, кхе-кхе.
- Послушайте...
- Знаешь ли ты, зачем ты здесь?! - чуть ли не в лицо Шульцу ткнул пальцем старик.
- Э-э-э, пожалуй, нет...
- Молодой человек! - яростным фальцетом прорычал Феодор, - У вас нет никакого уважения к старшим! Дайте мне договорить!
Пленник испугано кивнул.
- Безобразие, до чего докатилась современная молодежь! Кхе-кхе, так на чем я там остановился? Ах да! Ты здесь, чтобы принести великую жертву, ибо именно на тебя упал указующий перст злого рока! Ты сослужишь службу нам и другим, высшим силам! Ибо что может остановить человека на пути служения великому Злу?! Украл? Возрадуйся! Убил? Возрадуйся! Подал милостыню?! Сейчас же забери! Ибо только хаос и адское пламя обновит этот жалкий мир! ЗЛО, ЗЛО! А-А-А!!! - старик завыл, загребая руками воздух. В комнате воцарилась неловкая тишина. Поймав непонимающие взгляды своих подельников, Феодор смущенно откашлялся, поправил мантию и снова заговорил:
- Извините, увлекся. В общем, ты принесешь жертву и распахнешь адские врата. Заберите его.
- А можно вопрос? - спросил Шульц у собравшегося было уходить старика.
-Да? - Феодор обернулся.
- Что я должен принести в жертву?
- А-а, сущую безделицу, - взмахнул рукой старик. - Свою жизнь.
- Пошел, не тормози, - толкая Шульца в спину, прорычал бородач. Шесть человек в темных одеждах вели пленника по узкому коридору, едва освещенному тусклым светом настенных факелов.
- Послушайте, ведь я не инквизитор и не какой-нибудь там религиозный фанатик. Я совершенно лояльно отношусь ко всяким там сектам и прочим религиозным меньшинствам. Я, между прочим, составляю энциклопедию нечисти! Нет, древний темный ритуал это конечно очень занимательно, но нельзя ли понаблюдать за ним со стороны? Вы что, не могли жертвы поприличней поймать? Чистую непорочную деву или черного кота, в крайнем случае.
- Будешь много вякать - умрешь досрочно, - прошептал Шульцу на ухо сзади идущий.
- Вот так всегда - миром правит грубая сила! - патетично воскликнул неудачливый "исследователь темных созданий, обитающих на территории ближних и дальних земель", как он сам себя величал.
Остаток пути прошел в тишине, изредка нарушаемой лишь тихим потрескиванием факелов и звуком падающих капель.
Через пару минут процессия выбралась наружу. Шульц осмотрелся и обнаружил, что они вышли из того самого склепа с милыми горгульями. Вокруг сгущалась тьма, зловеще каркали вороны и в целом обстановка как нельзя лучше подходила для трагической смерти на жертвеннике сектантов.
- Извините, а это чье-то фамильное захоронение, если я не ошибаюсь?
- Этот склеп появился здесь раньше, чем само поселение. Это древняя гробница черных магов из династии Скуратовых.
- О, неужели из тех самых Скуратовых?
- А ты что, слышал о них?
- Конечно. Я некоторое время изучал генеалогию колдунов. А знаменитые Скуратовы, кто о них не слышал? Вспомнить хотя бы мор в 637 году...
- Да ты знаток. Уважаю, - сопровождающий дружески хлопнул Шульца по плечу и отвернулся.
Под ногами хлюпала грязь, низкий кустарник цеплялся за одежду. В лицо дул холодный ветер, пробирающий до костей.
- Нам еще долго идти? - нервно поинтересовался Шульц, зябко ведя плечами.
- Мы уже пришли, - хрипло произнес идущий впереди человек, отодвигая в сторону разлапистую еловую ветку.
- Ого! - только и смог выговорить Шульц.
Они находились на вершине пологого холма, с которой открывался отличный вид на кладбищенские ворота и дом гробовщика. А там... Огромная толпа людей с факелами казалась темным чудовищем; смотрящее тысячами огненных глаз, колышущееся всем телом, ревущее и требующее крови.
- Целая деревня фанатиков... Неудивительно, что серебро потемнело... - прошептал Шульц, двигаясь за своими конвоирами.
Теперь они взяли пленника в плотное кольцо и двигались быстрым шагом. Шульц мысленно корил себя за то, что не попытался бежать еще возле склепа. Теперь побег был невозможен. Вокруг бесновалась толпа, пытаясь дотянуться до пленника. Женщины, мужчины, старики, дети... Все одинаковые: в черных плащах с капюшонами, смотрящие безумными глазами, кричащие страшные богохульства и ругательства.
- Похоже, их всех зачаровали. Чрезвычайно мощное колдовство. Неужели господин Феодор столь выдающийся чернокнижник? Очень, очень интересно, - наблюдая за фанатиками, рассуждал Шульц.
Выбравшись из бушующей толпы, конвой подвел пленника к невысокому помосту, возведенному прямо напротив чугунных ворот. На данном сооружении стоял Феодор и еще три сектанта. Предводитель поднял руку вверх. Толпа затихла в ожидании.
- Щас дядя Феодор будет двигать речь, - прошептал Шульцу на ухо тот самый субъект, который удивился осведомленности горе-исследователя.
- А о чем? - так же шепотом спросила будущая жертва.
- Да как всегда! - с досадой скривился собеседник. - "Дети мои, Зло спасет этот несовершенный мир!" Ну и прочая лабуда в этом духе. В общем, сейчас сам все услышишь.
- Дети мои! - громогласно провозгласил старик. - Мы собрались здесь сегодня, дабы принести кровавую жертву нашему повелителю - Люциферу Светоносному! Мы распахнем врата для его дьявольской армии и сами с радостью вольемся в ее ряды! Ибо сегодня необыкновенный день - пятница тринадцатое шестьсот шестьдесят шестого года! Именно сейчас, ровно в полночь, наши братья по всему миру откроют шестьсот шестьдесят шесть проходов из ада на нашу землю! Для этого мы все должны оросить створки врат кровью! Но это будет особый ритуал - жертва умрет в страшных, непередаваемых мучениях, дабы владыка смог насладиться нашей жестокостью.
- То есть меня не просто зарежут ритуальным ножом?
- О, ну конечно нет! Ты что, надеялся на быструю смерть? Понятно, что для нашего братства нужно что-нибудь экстраординарное - варка в котле с маслом, например, ну или что-нибудь этакое. Феодор любит придумывать новые способы убийства. Семечки будешь?
- Да, пожалуй. Тебя, кстати, как зовут?
- Юра, а тебя?
- Шульц, рад знакомству, - пожимая протянутую руку, кивнул пленник.
- ...Но мы должны быть готовы принять в сердца нашего властелина! Будьте кровавы, жестоки, лживы, отбросьте предрассудки грязного христианского учения! Убивайте, крадите, прелюбодействуйте - и будете спасены! Ибо я, как ваш вождь, говорю вам...
- И долго он так будет? - тоскливо прошептал Шульц, отправляя в рот черное семечко.
- Это только начало, - понимающе усмехнулся Юра.
Спустя полчаса "вождя" уже никто не слушал. Джон дремал, прислонившись к стволу ближайшей осины, рядом два сектанта резались в кости. Кто-то уже начал распивать спиртное, и над кладбищем понесся родной запах браги. Феодор, стоящий на помосте, размахивая руками что-то втолковывал огромному детине в черном балахоне. Тот механически кивал головой, и Шульц подивился, как она у него еще не отвалилась. Пленник уже было подумал, что о нем забыли и начал потихоньку двигаться в направлении могильников, но тут в толпе кто-то не выдержал и крикнул: "Жертву!". Второй поддержал, еще несколько человек подхватило и вот уже все сектанты дружно скандировали "Жертву, жертву!". Шульц затравленно зыркнул в сторону кладбища, понял, что это его последний шанс и побежал. Но в воротник беглеца тут же вцепилась могучая рука Джона.
- Знаешь, я б тебя отпустил, чес-слово, понравился ты мне. Да только не могу, уж извини. Народ требует! - нравоучительно помахал пальцем в воздухе фанатик. - А народ, он такой - сейчас тебя отпущу, а потом меня же и на жертвенник. Так что, уж не обессудь, сам понимаешь.
Понимать-то Шульц понимал, да вот легче от этого не стало. Два мужика схватили жертву в охапку и поволокли на помост.
- Возрадуйтесь, братья! Темные грозовые тучи застили горизонт, и скоро кровь убиенного распахнет двери в царство нашего господина!
- Э, э, подождите! - дергаясь и извиваясь, завопил кандидат в убиенные, которого укладывали на ритуальное ложе. - Я протестую! Я, в конце концов, имею право на последнее желание! Я даже не дописал свою книгу, у меня дети... когда-нибудь будут!
Небо разрезала яркая вспышка, и на землю полился дождь.
- ВРЕМЯ УМИРАТЬ! - поднимая над головой длиннющий кинжал, провозгласил Феодор.
Демонический хохот безумца и запоздавший грохот грома прозвучали одновременно, а затем Шульц провалился в темноту...
Голова раскалывалась на части, все тело ломило, особенно болела спина. Смятый в гармошку цилиндр и кружка, источающая ароматный пар - вот первое, что увидел Шульц, с трудом открыв веки. Приподнявшись на локте, исследователь обнаружил себя лежащим на соломенном тюфяке в странно знакомой каморке. "Как будто я уже здесь был", - подумал Шульц, садясь и беря в руки теплую кружку, до краев заполненную каким-то отваром.
Из окна на пол падали тусклые лучи рассвета, врываясь в дом широкими полосами. Услышав шаги, мужчина обернулся. Распахнулась дверь, в комнату повеяло холодом и влагой. Зашедший в дом гробовщик приветственно улыбнулся, поставил в угол лопату и присел на колченогий табурет.
- Как самочувствие? Голова не болит, не кашляешь? А ты, милок, пей, пей. Это травяная настойка, не повредит.
- Благодарю, - кивнул Шульц, с опаской отхлебывая горячий напиток. На вкус он был сладковато-пряным и немного горчил во рту.
- Кхм, господин колдун, не могли бы вы мне рассказать, что произошло, и как я здесь оказался?
- Во-первых, я не колдун. А насчет того, что вчера было, так это пожалуйста! Кстати, зовут меня Эдвальд, и я, как водится, делаю гробы, ухаживаю за кладбищем, ну и остальное, по мелочи. Вчера тебя наши ребята заграбастали и хотели в жертву принести, как обычно.
- Что значит "как обычно"?! - чуть не поперхнулся Шульц.
- Ну это что-то вроде ежегодного народного гуляния... А-а, ты ж, сынок, ничего не знаешь... Значит, рассказываю с самого начала, то бишь с истории нашей деревни.
- Постойте! - покопавшись в недрах своего сюртука, Шульц извлек на свет надломанное гусиное перо, маленькую защелкивающуюся чернильницу и свиток пергамента. - Продолжайте.
- Ходит у нас байка, что раньше жил на энтом самом месте колдун, не помню уже, как звать. Злющий-презлющий, всякого худа людям понаделал, в крови купался, младенцев воровал - в общем, все как положено. А однажды, дождливой темной ночью, в замок его молния долбанула, и развалился он подчистую. Одни только ворота и остались. Но дело все не в этом! - заговорщицки подмигнул Эдвальд. - Давно, когда я еще ребенком был, дружили мы с одним мальчуганом. Он малость тронутый был, и никто с ним не играл, кроме меня. Звали его Феодором. Ну и пошли мы с ним как-то ночью на кладбище. Мальцы, что взять, глупые, любопытные. Идем, идем, темно, страшно. Тут выскакивает из-за надгробия сущий демон - глаза горят, клыки, рога! И Феодора наотмашь лапой по лицу. А меня не тронул. Думаю, знал он, кого выбирал. С тех пор приятель мой совсем помешался, бормотал все время, легенды древние стал собирать. Пока не ушел из деревни. На десять лет.
- Продолжайте, очень занимательная история, - не отрываясь от записи, произнес Шульц.
- Но, оказалось, ушел он не навсегда. Одной ночью Феодор вернулся, словил какого-то беднягу на кладбище, зарезал и кровью ворота окропил. И с тех пор люди за ним сами идут. Днем ничего, обычные жители, бабы вяжут, мужики пашут. А вот ночью...
- Все подчиняются его воле?
- Ну да, типа того, - кивнул старик. - И так длится уже сорок лет. Каждый год, в один и тот же день, Феодор начинает твердить о том, что нужно открыть врата. И жители выбирают жертву. Когда из местных, когда кого-то из проезжих ловят, хоть и нечасто они у нас бывают, проезжие-то. А теперь вот ты под горячую руку подвернулся.
- А Вас почему не трогают?
- Из-за дружбы той давней. - усмехнулся гробовщик. - А сегодня утречком нашел тебя на помосте, Феодор рядом лежал, обгоревший, как головешка.
"Молния, а железный нож послужил громоотводом. Да, жажда крови до хорошего не доводит", - Шульц поставил точку.
- Ну, вот вытянул тебя оттуда, домой принес. Заклятие, думаю, спало, так что теперь в Веселье будет поспокойнее.
- Можно вопрос?
- Ну, давай.
- Почему вы отказались перекреститься?
- А, это, - со смешком сказал Эдвальд. - Неверующий я. Еретик, безбожник, называй как хочешь. Знаю я слишком хорошо, в конце ждут нас не хоромы райские, а сырая земелька. Потому и не перекрестился.
... Попрощавшись с гробовщиком, Шульц двинулся в сторону дороги. "Надо будет забрать свои вещи из трактира. Ах да, еще мне нужен новый цилиндр" - усмехнулся путник, поправляя серый сюртук.