Свобода ни раньше, ни вскоре потом
Не будет подвластная сердцу.
Дрожащей от страха стыдливой рукой 
Ты сам закуёшь себя в цепи.
Весь смысл изначально и был лишь в цепях,
Иначе и жить невозможно.
Свобода сметает святыни в умах, 
Свобода ввергает в хтонический страх
Ответом: "а так было можно".

Один - не один в одиноком пути, 
Ты чувствуешь словно бы глубью:
У каждого рядом, кто должен идти,
Болит эта рана под грудью...
Закончатся смыслы у Бога Богов,
Закончатся люди-вопросы.
Настанет тот день, и готов - не готов -
Но сбросишь ты каждый из взятых оков
Молчанием в многоголосие.

Что ты оставляешь теперь позади?
Что нажил, что прожил, что было?
А Хронос нещаден! Постой!.. погоди...
Но юных подрезаны крылья.
Проходит вся жизнь, обращается в тлен, 
Колена сменяют колена.
Так долг перед родом берёт тебя в плен
Иль выбрал ты сам продолжение в обмен
На смысла бумажные стены?

"Но как же свобода?" - Твой шёпот нелеп,
Трепещет смешное живое.
Свобода есть высшая ценность. Но хлеб 
Насущный важнее порою.
А ежели хлеба и зрелищ полно,
И смыслов любых изобилие, 
Рассказов и песен, кино и вино,
Пресыщен заранее всем полотном
И просто теряешься в выборе.

Отказ как свобода, отказ как борьба
За самость от корки до корки.
Вот только вне смыслов никто никогда 
Не будет от жизни в восторге.
Там бездна глухая сметает с людей
Послойно надстройку и базис.
Там все исчезают, от звёзд до вождей,
И самых немыслимых смелых идей
Легко растворяется абрис.

Свобода и есть эта бездна без дна,
Без стен, без огня и без цели.
Оковы и цепи снимает она.
За это свободу воспели.

Вот только трезвеет от истины взгляд,
Когда зришь ты в корень свободы.
Она - это вечность вперёд и назад.
А ты - ты звено у оковы.