Ранним осенним утром я ехал по широкому проспекту на стареньких, но ещё бодрых "Жигулях". Утро можно было считать хмурым, если бы не роскошная золотая и багряная листва деревьев, она казалась насквозь пронизанной солнцем, и унылые улицы оживали от ярких красок, внесенных природой в городской пейзаж.
Возле автовокзала "Саяхат" я увидел пожилого человека, который стоял у обочины, робко подняв руку. Я притормозил.
-Куда вам, аксакал? - спросил я его по-казахски.
Услышав родную речь, он обрадовался и несколько удивил меня ответом.
-Довези меня, сынок, до областной прокуратуры. Знаешь, где она находится?
-Знаю, аксакал, садитесь.
Он неловко опустился в кресло, внеся с собой запах ветра и степных трав. По обожженному солнцем лицу и натруженным рукам было понятно, что ему мало пришлось отдыхать на своем веку.
Как-то сразу погрузившись в раздумье, он что-то сердито бормотал про себя, лицо его выражало то крайнюю решимость, то печаль.
-У вас что-то случилось, аксакал, может я смогу чем-нибудь помочь?
Он тяжело вздохнул, скорбно взглянул на меня и горестно покачал головой.
-Никогда бы не подумал, сынок, что на старости лет мне придется обращаться к прокурору, но в моем положении больше ничего не остается, да и люди посоветовали. Я вижу, ты человек добрый, грамотный, расскажу, что с нами приключилось, может, ты что-нибудь присоветуешь.
Я молча кивнул.
-Горе у меня стряслось, сынок, горе..,- начал он свое повествование.- Раньше, при советской власти, я и жена работали в колхозе. Я почетным животноводом был, даже орден имею, а как распался колхоз, досталось мне при дележке немного скота, и стали мы жить на отгоне, бывшей колхозной базе, километрах в пяти от села.
Семья у нас, по казахским меркам небольшая: старуха моя, сын да внучка. Жена долго не могла родить, а как появился сын, радости не было предела. Потом он вырос и привел в дом сноху, хорошая была женщина, трудолюбивая и сына моего любила, да вот, умерла недавно, доктора сказали, какая-то врожденная болезнь сердца..,- старик достал платок, вытер набежавшие слезы, повздыхал и продолжил: - Только беда не приходит одна, примерно месяц назад поехала внучка в село в магазин за хлебом и пропала.
Сын первый почувствовал недоброе, оседлал лошадь и поскакал на поиски. Он стал спрашивать людей - одного, другого - и нашел женщину, которая видела, как недалеко от магазина к ней парни на иномарке приставали. Село не очень большое, скоро он натолкнулся на брошенный велосипед и сумку с хлебом, а потом пацаны подсказали, куда они поехали.
На берегу озера, где он их нашел, пирушка была в самом разгаре. На костре жарилось мясо, рядом бутылки с водкой, а поодаль, в кустах, в разорванном платье, плакала моя внучка. Не пожалели отморозки девочку.
Сын мой как увидел эту картину, спрыгнул с лошади и бросился к дочке, а те над ним еще и потешаться стали. Внутри у него все закипело, да и какой бы отец такое выдержал, ну и кинулся он на них с кулаками, один против троих. Жестоко дрались, он у меня сильный, с детства никому спуску не давал, и хотя они тоже крепкие ребята были, здорово их побил, все в больницу попали. Люди говорят, что моя внучка не первая, кого они обидели, да заступиться было некому.
-Молодец он у вас, настоящий мужчина! - не выдержав, воскликнул я.
-Да... все бы ничего, только один из них умер в больнице, и родственники у него оказались непростые..,- старик немного помолчал. - Как насиловать втроем девочку, здоров был, а как ответ держать перед мужчиной, слабаком оказался.
Сына моего арестовали, и остались мы одни - старые да малые. Последнюю нашу опору на старости лет забрали. Внучка до сих пор в себя придти не может, на могилу матери ходит, плачет, жалуется.., я слышал.
Он замолчал, потом рукавом вытер слезы и спросил:
-Как ты считаешь, если я все это главному прокурору расскажу, отпустят сына?
Отвернувшись, чтобы не было слышно, как дрожит мой голос, и ободряюще похлопав его по руке, я сказал:
-Конечно, аксакал, выслушает и поймет, не из камня же его сердце.
Вскоре показалось здание прокуратуры.
-Вот мы и приехали, - сказал я, останавливаясь напротив.
-Спасибо тебе, сынок, за то, что довез, выслушал. Мне даже как-то легче стало. Говорят люди, что нет справедливости, а я вот, думаю, они ошибаются. Зачем тогда Бог дал нам сына и внучку, чтобы мы видели, как ломается их судьба и как они страдают по вине каких-то негодяев? Мне кажется, неправильно это, надо верить в справедливость и добиваться ее. Не помогут люди - поможет Бог!
-Все верно вы говорите. Удачи вам и здоровья.
В следующий раз мы встретились с ним примерно через полгода, когда почти сошел снег, и теплые лучи солнца согревали первые ростки молодой травы, пробившейся на проталинах.
Он, а точнее, они, стояли почти на том же месте, где мы встретились и в первый раз. Я затормозил и распахнул дверцу машины.
-Аксакал, вы меня помните?
Вглядевшись, он узнал и обрадовался.
-Это ты, сынок? Не поверишь, я только что о тебе думал, а вот это красавица - моя внучка,- с гордостью представил он мне стройную черноглазую девушку, которая, застеснявшись, опустила голову и покраснела.
-Вы куда-то собрались ехать?
-Нам нужно добраться вот до этого колледжа,- с трудом выговорив иностранное слово, ответил старик и протянул мне бумажку с названием.
-Садитесь, я вас подвезу.
За разговорами, мы незаметно доехали до учебного заведения.
Мне, конечно, было интересно знать, как закончилась эта история, но я не спрашивал, чтобы не будить у них неприятные воспоминания.
Остановив машину, я открыл дверцу и помог им выйти. Прощаясь, старый человек чуть придержал мою руку и, взглянув на стоящую поодаль внучку, твердо произнес: