Смерть Железного Зверя
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
О воине Долины Камней, который идет во владения Железного Зверя, чтобы одолеть его и завоевать славу для племени.
|
СМЕРТЬ ЖЕЛЕЗНОГО ЗВЕРЯ
Снаружи бушевал ветер, дождь лил с неба так, словно весь Аудук тонул в Солёном море. Это место славилось приземистыми горами и несколькими чистыми озёрами, в которых можно было разглядеть дно. В пещеру залетали капли дождя, они ненадолго скапливались, создавая мутную лужу, чтобы потом разлететься от порывов сильного ветра. Опоясав мир, скучающий Уроборос лениво грыз хвост. Новый Мир был сотворён по образу Старого -- закольцованным.
Воин Корт наполнил дождевой водой пластиковые бутылки и лежал на пожухлой траве, которую собрал днём, чтобы ночевать на камнях. Он делал так всю жизнь: жил на камнях, спал на них, он не знал иного, он был воином Долины Камней. Пещеры его не пугали -- в одной из них он был зачат и позже рождён.
Это убежище отличалось от его дома лишь тем, что создано природой, а не трагедией Старого Мира. В какой-то мере Корту здесь даже было удобно. Воинов Долины клали на камень после того как доставали из утробы -- лучшего места, в котором они когда-либо бывали.
Но никто из них никогда не думал ни о покое, что предшествовал рождению, ни о младенческой безмятежности -- в Долине не принято наслаждаться покоем.
Дождь портил планы Корта. Он смотрел вдаль, в чёрное небо, вечно висевшее над жестокой землёй. У него было своё созвездие, он назвал его Небесным Холмом. Но сейчас его не видно, свод пещеры закрывал обзор, а дождь размывал небо.
Капли громко барабанили по камням и по лужам. В такую погоду сложно услышать шаги, поэтому Корт не спал, следя за входом. Страх помогал ему оставаться собранным. Он вспоминал страшные истории о Железном Звере, который никогда не спал и не ел, а кожу его покрывали облегающие металлические доспехи, он был закован в них с головы до ног. А ещё поговаривали -- Корт не верил в это, -- что Зверь не дышит.
Воин сжал топор. Деревянная рукоять намокла от сырости. Если предстоит драться, тело должно быть гибким. Но на таком холоде Корт мало чем отличался от любого неповоротливого война. Гибкость и скорость -- то, что Корт собирался использовать в бою против Зверя. В поселении, которое он оставил неделю назад, никто не мог сравниться с ним в ловкости. Он был самым гибким бойцом, и только он мог справиться с мощным противником. Сейчас его тело замерзало, и с каждым часом становилось менее подвижным. Это лишало Корта преимущества. Он хотел развести огонь, но опасался, что свет пламени привлечёт врагов.
Решив, что достаточно помёрз, Корт отбросил одеяло и вскочил на ноги. Правая лодыжка хрустнула, и воин поморщился. Тело болело, суставы окаменели. Он начал разминаться, проводя боевые движения. Лучше так, чем лежать и ждать неминуемой смерти от холода. Корт провёл пару размашистых ударов. Былая гибкость возвращалась.
Он вынул нож из тканевого чехла, прикреплённого к голени, и провёл комбинацию из пяти выпадов. Завершив серию, сместился вправо и сделал ещё пару рывков. Это был хороший металлический нож -- Корт выменял его у торговцев. Редкое оружие, выкованное по старой методике. В поселении вместо стальных ножей обычно использовали заточенный пластик или обломки арматуры. Его топор как раз и был сделан из гнутой, заточенной железки. Это не мешало Корту ловко атаковать противников.
Воин дышал ровно, делая резкие выдохи во время ударов. Ноздри щипало, словно они покрылись инеем. Лёгкие кололо, им было тяжело гонять холодный воздух. Ветер иногда залетал в пещеру, проносясь по стенам, угрожая вытащить Корта наружу, в пасти собак, в руки Железного Зверя, на растерзание мощным потокам дождя. Корт убрал спутавшиеся волосы с лица, положил оружие на землю и начал разминать суставы.
Молния разорвала воздух. В Долине говорили, так боги показывают, что творится за пределами мира. Судя по молниям, за ними были яркий свет и сила, равной которой не встречалось ни в одном королевстве. А звук, таящийся за раскрывшимся небом, казался невыносимым для слуха смертных.
По одной из легенд, Зверь был призван в Пёсий Край, чтобы сдерживать амбиции нечестных правителей. Корт этому не верил, он считал, что богам нет дела до людей, а Зверь -- проявление Зла, которому нет дела до богов и неба. Уничтожение Зла будет подарком для всех. Победа принесёт Корту величие, какого не достичь ни в одном сражении.
В одиночных боях и больших битвах побеждают многие. Зверь же в мире всего один. Победу над ним никому не повторить. Корт хотел, чтобы его знали как великого покорителя Зла, как достойного претендента на Белый Трон, способного заключить союз с дочерью племенного вождя Арка. Его желание разделяли ещё несколько воинов. Кто-то из них шел за победой на Юг, а кто-то на Восток, вдоль хвоста Уробороса.
Корт наконец-то почувствовал тепло. Достал из кармана сухие коренья и орехи, стёр с них грязь и засунул в рот. Он жевал и смотрел, как разверзается небо. Так он становился наблюдателем иного мира.
К утру холод отступил. Корт медленно пробирался через лес, оставив за спиной горы. Он шлёпал дырявыми ботинками по грязным лужам. Из правого выглядывал палец, он был коричневым, как обувь, как мокрая земля. Корт давно не мылся и теперь был самой известной добычей на несколько километров. Он надеялся, что оголодавшие собаки обойдут его стороной. Другие животные, в том числе хищники, давно вымерли. Голодные предки Корта помогли им в этом. Он считал, что через пару сотен лет, если люди не вернут величие прошлых поколений, Уроборос повернётся. И тогда собаки заберутся на вершину пищевой цепочки, и кто-нибудь с когтями, командуя зубастыми бойцами, разорвёт королей и уничтожит кочевые племена.
Деревья уже сбросили листву, и она гнила на земле, превращаясь в разноцветный настил, часть деревьев оказалась обугленной. Когда двери в иной мир открывались, что-нибудь обязательно начинало гореть. Чаще всего это были деревья, реже -- люди. Тех, кто был поражён молнией и выжил, отправляли в жилище к шаману. Корт не знал, о чём они говорили, но шаманы высоко ценили такие беседы. Иногда поражённым удавалось предсказывать будущее. Корт не хотел занять их место и предпочитал прятаться от молний, как умный воин, столкнувшийся с превосходящей силой.
Пейзаж напомнил ему виды Долины Камней. Вокруг руин, в которых жило племя, осталось лишь несколько старых деревьев, все мёртвые. Племя сожгло лес, доказывая, что нет ничего сильнее и крепче камня. Огонь поглотил деревья, но лишь обуглил камни.
В лесах Пёсьего Края Корту удалось собрать немного грибов и орехов. Эти земли тоже умирали, но не из-за людей. Почва была маслянистой и плохо пахла, деревья согнулись от тяжести веток, их стволы размякли. Воин планировал поесть, когда сядет солнце. А пока ему предстояло идти ещё несколько часов. И он шёл, стараясь поскорее преодолеть это увядшее место. "Порой лучше сжечь всё заранее", -- думал воин, погружаясь дырявыми ботинками в лесную грязь.
После леса его ждала пустынная долина, где водились дикие псы. Он узнал об этом от торговцев, когда покупал свой будущий нож. Оружие было выковано из стали людьми прошлого. Тогда он купил ещё и карту Пёсьего Края, нарисованную на мятой ткани. Края были обуглены, чтобы нитки не распустились со временем. Корт верил этой карте, потому что узнал на ней много деталей Долины, из которой был родом. Был на ней и лес, где когда-то охотились его предки. В целом карта выглядела правдоподобно.
Корт вышел в поле -- большое и пустынное, покрытое пожухлой травой. По гостеприимству оно было не лучше Долины Камней. Вдалеке виднелась пара построек. На карте их изобразили продолговатыми фигурами с острыми крышами. Над той, что ближе к лесу, написано "храм", -- по крайней мере, так Корту сказали торговцы. Над зданием, расположенным ближе к концу карты, -- надпись "Безымянный город". По легенде, в нём жил Железный Зверь.
Корт пошёл дальше, в сторону храма. Торговцы рассказывали, что монахи, которые живут в таких храмах, поклоняются ветру и земле. Они миролюбивые и готовы к торговле. Железный Зверь был хранителем этого места, пытался очистить земли от болезни под названием Болотная Скверна. Когда-то Зверь был сильным магом, но эксперименты со Скверной привели его в состояние, "которое невозможно понять" -- так говорили. Он начал убивать жителей; в итоге выжившие покинули город, и маг остался один. Город опустел и потерял название. Когда-то Пёсий Край был плодородным местом, но Болотная Скверна забрала из земли всю силу. Сейчас поля пустовали, только монахи и остались. По непонятной причине Зверь их не трогал.
Вождь Арк обещал награду тем, кто принесёт вести из этих земель. Однако Корт, одолев Зверя, рассчитывал пойти дальше на Север. Он всегда делал больше. Воин хотел найти для вождя земли с замком, который можно захватить. После возвращения, он собирался нарисовать карту Пёсьего Края, подробнее той, что была у торговцев.
Арк был готов к большой войне, и Корт хотел дать вождю всё необходимое. Победа над Железным Зверем вселила бы гордость в сердца соплеменников. Если бы один из воинов Арка одолел посланника зла, Зверя, это усилило бы клан. За это Корт бы попросил союз с Аигой и место предводителя будущей армии. Ради этого он шёл на бой, терпел голод и мучился от холода.
Равнина настораживала Корта. Он был сыном Долины Камней, места, где легко спрятаться. Он делал это мастерски. Но как себя вести, когда на километры вокруг нет ни единого укрытия? Корт осторожно продвигался вперёд, то и дело оборачиваясь. Его мог увидеть не только Зверь, но и псы, чья шерсть сливалась с песком и пожухлой травой. Корт решил, что это неприветливое место могло понравиться дочери вождя, Аиге. Оно было тихим и пустынным -- лишённым жизни.
Корт вспомнил коротко остриженные волосы Аиги. Традиционно девочек растили воинами, как и мальчиков. Королевские семьи сражались вместе со своими воинами, и вожди бедных поселений, мечтавшие однажды завоевать себе королевство, подражали им.
У Аиги на правой скуле был глубокий шрам -- результат одной из жестоких схваток. Вождь выставил дочь на поединок против захватчиков, пришедших в посёлок. Она победила, но бой не прошёл гладко. Сила оппонентки оставила на лице Аиги отметины. Корту нравился этот шрам, он подчёркивал острый, целеустремлённый взгляд девушки. Она была воином, которого не впечатлишь древними побрякушками. У неё хватало еды и одежды, она была дочерью вождя. Корт надеялся покорить её подвигами. Но чтобы сразиться со Зверем, ему для начала необходимо добраться до храма. Он пошёл быстрее, так, словно Аига шла возле него.
Когда солнце начало садиться за горизонт, Корт увидел очертания храма в закатном свете. Он был построен из дерева, крыша частично разрушена. Вероятно, она, когда падала вниз, придавила немало людей. Или всех. Храм выглядел заброшенным, и Корт начал переживать: а есть ли в нём кто живой? Он прибавил шагу -- становилось холодно, и он не мог позволить себе стоять и любоваться. "Аига бы смогла, -- подумал Корт. -- Она бы смотрела до утра, если бы понадобилось". Корт смело двинулся вперёд, не предполагая, что это был последний раз, когда он шёл с такой уверенностью.
Собаки напали на него, когда света почти не осталось, -- солнце скрылось за горизонтом, мягко тая в сгущающихся сумерках. Ночь давала преимущество тем, кто лучше видел в темноте. Люди этим не славились. Резкость очертаний уходила со светом, деталей было не разобрать. Корт потянулся в карман за очередной порцией лесных орехов за секунду до того, как три пса медленно выползли из-под пригорка. Втроём они напоминали двенадцатипалого змея с чёрной шерстью и горящими глазами. Естественный земляной навес скрывал яму, в которой они спали. Почуяв его зловонное тело, они выбрались, чтобы проверить, кто это ходит возле их дома. Собаки зарычали, одна за другой. Корт понимал, что им хочется драться не больше него. Было бы хорошо разойтись в разные стороны; может быть, люди так бы и поступили. К сожалению, собаки судили иначе. Люди иногда прощали друг друга, давали "второй шанс", но с собакой это не работало. Она могла убежать от страха или после ранения, но спустя день тебе пришлось бы иметь дело со всей стаей. Ступив на их земли, ты становился врагом: устрашающим и нежеланным. Собаки охраняли свою территорию, чужак был равен врагу.
Первым на Корта прыгнул рыжий пёс с залысиной от выдранного меха на шее. Воину приходилось сражаться с собаками. В этом случае главное оружие -- устрашение. Но сначала он должен убедить себя, что собакам страшнее, чем ему. Да так оно и было.
Рыжий оттолкнулся от земли тощими лапами, нацелившись на лицо Корта. Воин оказался быстрее, он поймал собаку в прыжке, схватив за низ живота, и с размаху швырнул её на землю. Собака извивалась, но силы броска хватило, чтобы животное приземлилось на спину. Это её оглушило.
Собаки редко прыгали так высоко. Корт оценил тактический ход пса, отвлекающего внимание от остальных нападающих, но не мог отступить, поскольку появилась возможность на время обезвредить одного из нападающих. Всё же двоих победить проще, чем троих. Используя отвлекающий манёвр рыжего, две собаки одновременно прыгнули Корту в ноги. Он потерял время, вытаскивая топор, и на это ушло полторы секунды. Хоть он и отпрыгнул, доставая оружие, одному псу удалось схватить его за голень. Другому Корт тут же расколол череп, наугад опустив топор. Повезло. Пёс, напавший первым. снова зарычал. У Корта по-прежнему оставалось двое действующих противников. Второй пёс отпустил ногу и снова прыгнул, на этот раз метя в шею. Корт сделал выпад навстречу собаке и, схватив её, упал на землю. Он надеялся придавить пса своим весом -- удары в грудь выводят собак из боевого режима не хуже, чем удар в пах, но пёс вывернулся. Зубы клацнули возле уха Корта. Воин махнул в ответ топором, пёс успел увернуться. У него была чёрная морда без левого глаза.
Рыжий снова побежал в атаку и прыгнул Корту на спину. Вцепившись в воина, пёс укусил его за плечо. Корт встал на колено, выхватил нож из чехла на голени и начал бить противника, висящего за спиной. Нож с хлопками вонзался в мягкую плоть. Пёс заскулил.
Черномордый тоже прыгнул на Корта. Воин выставил вперёд топор, собака укусила его за кулак. Он отпустил оружие, и с силой прорываясь сквозь клыки, протолкнул кулак в горло собаке. Пёс начал дёргаться. Всё, что он сейчас мог сделать -- пытаться выкашлять кулак.
Рыжий пёс обмяк и сполз с Корта. Удары ножом сработали. Черномордый пытался царапать Корта, но это оказалось бесполезно. В свободной руке Корт сжимал окровавленный нож. Он начал быстро втыкать его в шею последней собаке, надеясь, что не проткнёт заодно и свою руку. Он нанёс с десяток ударов, кровь залила его лицо и грудь. Промёрзшая земля не впитывала жидкость. Кровь вытекала из ран, образуя скользкую плёнку под ногами воина.
Черномордый перестал дёргаться. Корт разомкнул ножом его пасть и осторожно вытащил руку. Плоть была разорвана в нескольких местах, кровь и слюна собаки покрывали кулак. Корт повалился на спину, но тут же вскрикнул и перевалился на бок. Раны были везде. Корт посмотрел на ногу, пошевелил пальцами. Похоже, она была в порядке. Помог старый метод защиты голеней -- кора и несколько оборотов верёвки. Дерево защитило от рваных ран, чего не скажешь о плече и руке. Корт решил немного полежать, перевести дух. Он понимал, что нужно немедленно промыть и перевязать раны, но у него не было на это сил. Он лежал так с минуту, а потом потерял сознание...
Она пришла к Корту после праздника собаки, когда племя, насытившееся мясом животного, готовилось ко сну. Стражники выходили на посты, женщины мыли посуду. Праздник был ежегодным, иногда его отмечали чаще, в честь побед или большой удачи. Он длился три дня и делился на три части.
В первый день охотники выслеживали собаку или нападали на малочисленную стаю. Мясо лишним не бывало. Если собак было больше -- их убивали больше. Но одна должна была остаться живой. На второй день пойманную собаку кормили, пытались отмыть, одурманивали паром из шаманских отваров. На третий день её украшали бусами, сплетали ей венок из ветвей и перерезали горло. Кровь из раны разливали в посуду из пластика и пили. Потом с собаки сдирали шкуру и готовили на костре мясо. Праздником собаки народ Долины показывал своё уважение и благодарность миру, в котором создались условия для побед и большой удачи. Сейчас праздник собаки был редкостью, впрочем, как и сами животные. Шаманы считали, что удача покинула Долину. Искать животных становилось всё сложнее. Из шкуры жертвенной собаки по традиции делали ковры и накидки.
Аига зашла в убогое и тесное жилище воина сразу после праздника. Корт запомнил тот вечер. Он был смущён тем, что дочери вождя приходится склонить голову, чтобы не удариться о каменный свод пещеры. Катаклизм соорудил этот посёлок, но Корт всё равно чувствовал себя виноватым. Дома прошлого были уничтожены, и в хаосе, сквозь пламя и время, появились эти пещеры. Посёлки из разрушенных зданий тянулись по всей Долине, но количество населённых руин не добавляло им значимости. Клан жил в холодном дерьме, из-за чего Корт сгорал от стыда, словно превращённый шаманом в костёр.
Аига выросла в лишениях и жестокости, но она была дочерью вождя. Она любила уважение, она его заслуживала. И воины наперебой старались выказать его. Решив зайти в жилище Корта, простого воина, она была вынуждена поклониться, и это многое значило. Закрыв своей спиной вход, девушка улыбнулась. Сопровождавший её ветер дёрнул языки пламени в сторону Корта. В пещере было мало света, но Корт видел эту улыбку, видел зубы девушки. Передний был частично сколот. Воин смотрел на неё не отводя глаз, как во время боя. Живот наполнило теплом. Аига улыбнулась шире. Под каменным сводом, где Корт спал на жёсткой земле, было тепло. Он прогрел помещение небольшим костром, но с приходом Аиги стало гораздо теплее. Онаопустилась на колени и приблизилась к воину.
-- Ты собираешься сразиться с Железным Зверем? О котором рассказывают торговцы с Севера?
Корт кивнул, не отводя глаз от этой улыбки, с каждой секундой всё больше напоминавшей оскал. Конечно, он собирался сразиться со Зверем. Отчасти поэтому и был проведён праздник собаки. Корт пил её кровь и ел её мясо, готовясь принять бой, очистить землю от Зла. Металлический привкус крови ещё держался у него во рту. На празднике также чествовали и его соперника, Гахла -- огромного воина, известного силой и поэтическими способностями. Всё его тело покрывали густые волосы, а глаза блестели холодом чистой реки. Корт шёл на Железного Зверя, а Гахл -- на Подземного Змея из глубоких южных пещер.
-- Возвращайся с победой.
Она положила руку на щёку Корта. Воин дрогнул. Табу запрещало вождям смешивать свою кровь с теми, кто не заслужил особого расположения. Короли следили за чистотой крови, а племена Долины пытались им подражать. Корт разделил бы ночь с любой подходящей женщиной: занимающейся охотой, ремеслом воина или с обычной служанкой. Тёплые дни заканчивались, спать одному становилось сложнее. Противоречивые желания мучили Корта, пока Аига ждала. Он чувствовал мистическое благоговение, словно он и она вышли из разных существ и на разные камни. Аига рисковала в его пещере. А он?..
Корт резко вскочил с деревянного настила, ему было тепло, если не сказать жарко. Одеяло отлетело в сторону, и это были не те лохмотья, которыми он пользовался в дороге. Домашнее одеяло -- плотное и мягкое, не загрубевшее от грязи. Глаза Корта вдруг заволокло пеленой, он попытался проморгаться, чтобы увидеть хоть что-то, но тут же с криком повалился на пол. Колени хрустнули, конечности оказались отёкшими, каждая рана причиняла сильную боль. В одну секунду боль захватила всё тело...
-- Отойди, -- раздалось из темноты.
-- У него раны откроются, -- раздался второй голос, моложе. -- Не двигайся.
Корт протёр глаза. Перед ним стояли двое худых людей: один старый, второй молодой. На них была чистая одежда, накидки серого цвета и массивные ботинки. Одежда висела на них, лица были тёмными, глаза впавшими. Старый прижимал к груди руку.
"Недоедают", -- подумал Корт.
Он приподнялся на одно колено. Оружия не было. И тут он понял, что из одежды на нём только набедренная повязка. Голень пульсировала от боли, Корт прикоснулся к ней. Раны. Правая рука перемотана тряпкой, на которой было тёмное пятно. Он потрогал плечо -- тоже тряпка, влажная. Он осмотрелся. Было темно и холодно. Других объяснений ему не требовалось.
-- Спасибо, -- пробормотал Корт. Его челюсть дрожала от холода. Ощущение тепла прошло слишком быстро.
Он подтянул к себе одеяло и накинул на плечи. Потом попытался подняться. Молодой подбежал к Корту и, остановив его, подтолкнул обратно. Воин понял: парень хочет, чтобы он снова лёг. Корт подчинился. Он лежал на каком-то настиле из деревянных досок, усыпанных травой. Пахло сыростью. Он почти сразу забылся сном. Если бы эти люди хотели его смерти, они не стали бы его перевязывать.
"Наверное, это монахи, -- подумал Корт засыпая. Сейчас он хотел только одного -- набраться сил, чтобы принести Аиге победу. -- Наверное, они заберут собак как оплату".
Свет проникал сквозь щели в стенах храма. Они были покрыты тёмными пятнами, словно внутри жгли костёр. Корт не знал обычаев северного народа -- может быть, и жгли. На полу росли мох и плесень, было холодно и сыро.
Корт поднялся, чтобы найти свою одежду. Воин осмотрелся -- он находился в пустом помещении, где могло бы проживать не более четырёх человек. По углам разложены миски, какие-то деревянные поделки и хлам, который Корт не смог опознать. Он встал на ноги, кровь прилила к ранам. Воин сжал зубы и выпрямился, принимая боль. "Собаки мертвы, а ты -- нет", -- так он подбадривал себя.
Корт завернулся в одеяло и поковылял к выходу из комнаты. Нужно проверить, кто и куда его принёс. А ещё нужно найти свои вещи.
Соседнее помещение было чуть больше, в нём топилась печь с открытым огнём. Возле очага сидел парень, скорее всего тот, что помог ему вчера лечь. Напротив него сидела девушка с длинными светлыми волосами. Они были одеты в одинаковые мешковатые куртки серого цвета. Люди грелись возле костра, рядом стояли пустые деревянные миски.
Корт понял, что очень голоден. Парень, словно читая его мысли, взял свою миску и повернулся куда-то к углу комнаты. Через секунду он протянул Корту миску, наполненную дымящейся жидкостью. Корт подошёл, с усилием присел и, кривясь от боли, принялся за еду.
-- Что с моей рукой? -- спросил он парня, после того как сделал большой глоток. Овощное варево потекло в пустой желудок, наполняя теплом. Корт с наслаждением выдохнул. "Жив" -- сказал он себе.
-- Глубокие раны, подвигай пальцами, -- тихо произнёс парень. -- Только аккуратно.
Корт подвигал -- больно, но работают. Парень с облегчением выдохнул, словно тоже проглотил полмиски супа. Девушка улыбнулась.
-- Ты в порядке, -- сказала она звонким голосом. -- Я Канн, а это Фэл. -- она указала на парня, угостившего Корта.
Они говорили грубовато, странно проговаривая слова, но язык был тот же, что использовали в Долине. Корт допил суп и вернул пустую миску. На вторую можно не рассчитывать, это было понятно по виду монахов.
-- Где собаки, которых я убил?
-- Там же, -- Фэл удивлённо посмотрел на Канн. -- Я что-то упустил?
-- Вы бросили мясо и шкуры собак?
Канн недовольно покачала головой.
-- Мы не едим животных. Нельзя колдовать на ветре и земле, а потом идти против природы.
Корт разочарованно выдохнул. Они его спасители, ничего не поделаешь. Хотя в Долине за трёх собак могли и убить. Добывать их было непросто.
Он осмотрелся. У входа на перекосившемся комоде лежали его вещи. Он встал и пошёл к ним.
-- Твои вещи, -- сказал ему вдогонку парень.
-- Моё имя -- Корт, -- буркнул себе под нос воин.
Топор лежал поверх, он придавливал грубую одежду. Одеяло, рваные штаны, рваная кофта и дырявые ботинки. Одежда стала чище. Топор по-прежнему покрывала грязь, его давно не приводили в порядок.
-- Ты? -- Корт повернулся к девушке и указал на чистую кофту, пропитанную запахом сырого храма. Корту хватало того, что одежда была сухой и не воняла шестидневным походом.
Девушка с улыбкой кивнула. Это была совершенно другая улыбка, скромная, не та, которой его наградила Аига. Дочь вождя улыбалась хищно, и ему это нравилось. Улыбка же Канн напоминала лучи солнца, рассеянно падающие сквозь плотные облака. Похоже, ему нравилось и это.
Корт кивнул девушке. К сожалению, у него не было ничего, чтобы отплатить этим монахам. Неужели ничего? Корт развернул штаны и засунул здоровую руку в карман. Каким-то чудом зелёные камни, которые он собрал у реки несколько недель назад, были на месте. Они прошли с Кортом непогоду и битвы, чтобы в итоге прийти в этот храм. Он решил отдать их Канн -- светловолосой девушке, которая пыталась отчистить его вещи от грязи и крови. Корт не дорожил этими камнями, они были красивыми и просвечивали на солнце, но практической ценности не имели. Такое могло понравиться женщинам, только поэтому он их с собой и таскал. Корт вынул камни из кармана и передал Канн. Девушка быстро забрала их и принялась разглядывать возле огня.
-- Светятся, -- прошептала она.
Фэл невесело улыбнулся и обернулся к воину.
-- Зачем ты здесь?
В его голосе слышался холод. Этот парень не боялся Корта. Возможно, воин Долины выглядел в этот момент настолько жалко, что при взгляде со стороны не представлял никакой угрозы.
-- Я пришёл биться со Зверем.
Фэл неопределённо кивнул.
-- Зверь собирает Болотную Скверну по всему Краю. Мы думаем, что он ею питается.
Корт слышал истории о Болотной Скверне, пожирающей тех, кто колдовал на камыше. И тех, кто прикоснулся к этой серо-зелёной массе, случайно или намеренно.
-- А ещё он же её и создаёт, -- добавила Канн. -- Само его существование порождает Скверну из воды и ветра.
Фэл кивнул, подтверждая её слова.
"Как можно порождать то, против чего борешься? Возможно, какое-то неверное толкование легенды", -- подумал Корт.
-- Вчера я видел старика. Здесь есть ещё люди?
-- Только мы втроём, -- ответил Фэл.
-- Вчетвером, -- улыбнувшись, Канн кивнула в сторону Корта.
-- Остальных забрала Скверна?
-- Нет, другие болезни, -- с печалью проворчал парень.
-- За пределами храма ничего нет, -- подвела итог Канн. -- Здесь всё умирает.
-- Вам нужно уходить, -- сказал Корт. И подумал: "Надеюсь, не со мной".
-- А куда? Везде опасно, -- вздохнул Фэл.
С этим Корт был очень даже согласен. Там, где не было потенциальной угрозы, человек создавал её сам.
-- Отведите меня на крышу. -- Корт поднялся, боль отозвалась в ранах.
Фэл взял было Корта под руку, но тот отстранился. Призвание воина -- терпеть боль и превозмогать неудачи.
-- Ты сможешь идти по лестнице? -- спросила Канн.
-- Да, -- не думая, ответил Корт.
Нога была ранена не так сильно, как плечо и рука, но этого хватило, чтобы Корт морщился с каждой новой ступенькой. В храме было три этажа и выход на крышу. На первом, в центре комнаты, стояла печь, сложенная из камней, в ней горел огонь. В соседней комнате были обугленные стены, там Корт провёл ночь. На втором этаже располагался зал для молитв, в центре зала -- большой камень, свитки и прочие атрибуты религии. Третий этаж, где находилась мастерская, имел выход на крышу.
Крыша и часть стены были повреждены. Сквозь небольшие разломы сочился утренний свет. Он падал на деревянный пол, забирался в царапины и трещины, выгоняя из них пыль, которая поднималась, недовольно закручиваясь в ярких лучах. Корт не знал, почему крыша сломана, и не хотел спрашивать. Он и так узнал о монахах больше, чем было нужно. Достаточно, чтобы не оставить в беде. Но воин постарался отбросить предательские чувства. "Тот, кто решает сердцем, а не головой, потеряет и то и другое", -- так говорила Аига, дочь вождя.
Корт должен был заботиться только о себе. Монахи помогли ему, но их благополучие не связано с его целями -- совершать подвиги и добиваться союза с дочерью вождя.
В одной из двух комнат Корт увидел старика, который сидел за столом и что-то чертил. Старый монах нацепил на себя кучу тряпок, по-видимому, чтобы согреться. Наверху было холодно, свет не приносил тепла.
Корт пошёл за провожатыми, решив попозже пообщаться со стариком. Молодые монахи уже стояли в соседнем помещении возле стены, у которой не хватало нескольких досок. Они были выломаны, щепки торчали в разные стороны. Корт заглянул в образовавшееся отверстие. Край хорошо просматривался с высоты третьего этажа. Ветер залетал в храм незваным гостем и забирал тепло замотанных в тряпки людей. Он недовольно трепал волосы Канн, обнажая шелушащееся лицо. Только сейчас Корт смог разглядеть её плечи, шею и округлый подбородок, слишком нежные для северного края. Она была неподходяще красивой для этого умирающего места, особенно сейчас, когда дни становились холоднее. Её щёки быстро раскраснелись от ветра. Видно, что ей не много лет, но на переносице и в уголках губ уже показались морщинки. Они с Фэлом похожи, только коротко остриженный мальчишка, вылечивший Корта, был мрачнее и худощавее. Корт убрал волосы с лица; ему тоже пора подстричься. Да и борода отросла, и усы мешали и лезли в рот.
Фэл указал вперёд, на Безымянный город из серого камня. Вдалеке Корт увидел несколько одинаковых прямоугольных зданий. Город не походил на руины, в которых жил Корт. Тут всё было структурировано, Долина же была создана хаосом.
Корт изучал город ещё какое-то время, пока не увидел воина в доспехах. Без сомнений, это был Железный Зверь. Он оказался огромным, на голову выше самого высокого человека в Долине, да и в Крае, вероятно, тоже. Его серые доспехи сливались с серым зданием, издалека трудно было оценить их состояние. "Каков же он в битве?" -- подумал Корт. Любой соперник может хранить смертоносные тайны. А этот, судя по его виду, хранил сотни тайн. Скорость была единственным преимуществом Корта. Он посмотрел на свою руку, попробовал сжать её в кулак -- не получилось. Конечность отекла и увеличилась вдвое. Воин печально выдохнул -- нужно восстановиться.
Зверь прошёл вдоль зданий, потом повернул за угол и скрылся. Улица опустела.
-- Я встречу ночь возле этой стены, -- сказал Корт, повернувшись к монахам. Он хотел ещё понаблюдать.
Фэл кивнул и ушёл в комнату к старику. Скоро из неё донеслось недовольное бормотание.
Канн осталась возле Корта. Он снова оценивающе посмотрел на девушку, и ему стало теплее. В животе разгорался огонь. Воин смутился, у него были совершенно другие планы. Он пришёл, чтобы добиться славы и чтобы доказать Аиге свою силу и уверенность. При чём же тут девушка из разрушенного храма? Корт продолжал смотреть, и ему совсем не хотелось отводить взгляд.
Он вспомнил, как остался сидеть в нерешительности перед Аигой, сжавшей его щёку. Она подождала пару секунд и упорхнула из его жилища. Корт так и не понял, как умудрился её отпустить.
Канн посмотрела на Корта и взяла его за здоровую руку. Она многозначительно сжала её и ушла с крыши. Волосы красиво легли на её плечо, блеснув на солнце. Этот момент был звоном в мире тьмы и жестокости, в который Корта вытолкнуло с первого дня жизни. Он проводил Канн взглядом, а потом продолжил изучать местность.
Когда Корт вошёл в комнату к старику, там уже лежали его вещи. Топор всё так же придавливал их сверху. "Принесли", -- подумал Корт.
Старик сидел сгорбившись, он был не слишком увлечён работой, скорее всего уже закончил её и отдыхал. Несколько тряпок свалилось с него на пол. Старик шкрябал обугленной деревяшкой по мятой бумаге, то и дело отрываясь от своего занятия. Его взгляд гулял по заплесневелой стене, по грязному топору Корта, по стопке бумаги. Корт никогда не видел столько бумаги в одном месте. Он подошёл поближе, и старик дёрнулся, услышав шаги. Он повернулся к Корту.
-- Рад, что тебе лучше, воин, -- прошептал монах и кивнул Корту на деревянный стул, на котором лежали вещи.
Корт скинул с плеч одеяло и стал медленно одеваться. Одежда была холодной и жёсткой. Корт повязал свою накидку поверх головы, поднял одеяло монахов и снова в него закутался. Полежав на полу, оно потеряло тепло и тоже стало холодным.
Дрожа, Корт присел возле старика. Ему бросились в глаза причудливые фигуры из тонких прямых линий, которые чертил старик. Он планировал починку крыши. На пожелтевшую бумагу были нанесены символы, Корт узнал несколько: крышу, цифру 9 и звезду. Племя Корта не использовало письменность.
Старик почесал висок о плечо. Он выглядел уставшим. В чёрных запавших глазах читалась глубокая печаль.
-- Это ты меня вытащил?
Монах хрипло рассмеялся.
-- Похоже, в твоём племени старики могут таскать крепких мужчин, -- он смущённо покачал головой, продолжая улыбаться. -- Нет, я не такой. Тебя притащил Фэл. Он сильный парень, хоть и не выглядит таким.
-- Вы действительно бросили собак гнить?
Улыбка сошла с лица старика.
-- Я не знал, что ты убил собак. Прости.
Корт молча покивал.
-- Фэл сказал, что прогнал их. -- Он помолчал. -- Молодые буквально понимают правила храма, -- продолжил старик.
-- Они тебе не подчиняются?
-- Нет. -- Он снял с плеча красную тряпку и показал Корту почерневшую руку. Пальцы болтались, повиснув на тонкой кисти.
Это была Болотная Скверна. Воин слышал про болезнь от Фальфа -- шамана Долины, но никогда не видел последствий.
-- Ваши боги не лечат это? -- спросил Корт.
-- Для нас нет бога, мы молимся ветру и земле.
-- И в вашей религии нет заклинаний против Болотной Скверны? Старик почесал заросший подбородок жёлтым ногтем. Казалось, он думает, как бы ответить попроще, чтобы дикарь его понял.
-- Одно есть, опасное, я как раз собирался его применить, но для этого нужно закрытое помещение, и оно должно быть повыше. Ты видел башни?
Корт отрицательно покачал головой. Старик продолжил:
-- У меня тут нет высокого закрытого пространства. Может быть, мы вместе починим эту крышу, и тогда... -- лицо старика изменилось, словно он съел что-то горькое. Помолчав, он продолжил: -- Знаешь, я ведь спас тебя не просто так.
"Кто же спас меня -- он или Фэл? -- подумал Корт. Старик недоговаривал. -- И конечно, никто не стал бы спасать меня просто так".
-- Тут неподалёку есть болото, и оно заражено. -- Старик ткнул пальцем в свою больную руку так, словно она была чем-то инородным. -- Знаешь, что за этим последует?
-- Смерть? -- предположил воин, пожав плечами. -- Она следует за всем живым. Не обязательно чем-то заражаться или натыкаться на острые предметы.
-- Перерождение, -- задумчиво прошептал монах, -- но лучше бы смерть. Это метка того болота. Скоро и я стану болотом.
Старик прикрыл руку тряпками и задрожал. Корта тоже начало трясти то ли от холода, то ли от лихорадки, вызванной ранами. Причин хватало.
-- Я колдовал на том болоте, чтобы вылечить его.
-- Зачем лечить болото?
-- Раньше оно было озером. Здесь не так много водоёмов. Те, что остались, -- слишком далеко. Фэл нашёл тебя, когда возвращался от одного из них, оно в лесу.
Корт с сожалением вздохнул.
-- Чего ты хочешь?
-- Выведи отсюда моего внука и Канн.
"Насколько же он отчаялся, что просит первого встречного о такой услуге? -- начал рассуждать Корт. -- Если я их заберу, то пойду медленней. Придётся искать больше еды. Потом, когда я приведу их в поселение, они станут моими рабами".
Он молчал, старик смотрел на свои рисунки.
"Вряд ли старик понимает, из какого я поселения. Или рабство -- лучшая доля, чем жизнь в храме ветра и земли?"
-- Если я приведу их в своё племя, они станут моими рабами. -- Корт всегда был честен. -- Если я откажусь, их заберёт кто-то другой. Но лучше бы это был я, тут ты прав.
Старик опустил лицо на руку и заплакал.
-- Мне недолго осталось, -- прошептал он.
Корт с сожалением выдохнул и поднялся, ногу скрутило от боли. Он выругался и опёрся на старика.
-- Доживай достойно. Пока я здесь, я помогу тебе.
Старик не ответил, он продолжал плакать, издавая булькающие звуки.
Корт осторожно отошёл от стола. Болезнь не пугала его, но слёзы мужчины не вызывали ничего, кроме отвращения. Воин подошёл к лестнице и остановился возле неё, дожидаясь, пока болевой спазм отпустит.
Потом медленно спустился вниз.
-- Никого... -- прошептал старик.
Корт спал там же, где ему постелили после спасения. Он ворочался, спина болела, долго лежать на одном боку было неудобно. Он ждал забытья, старался заснуть, чтобы набраться сил, но просыпался от каждого покалывания. Засыпая, он бредил, ему снились битвы, возникало ощущение рукояти топора. Кто-то выкрикивал его имя, а кисть была в порядке, и он чувствовал в себе силы, чтобы сражаться.
Скоро он одолеет Зверя. Но сейчас нужно восстанавливаться и наблюдать. Аига одобрила бы этот тактический ход. Она всегда высмеивала воинов, бездумно несущихся на противника. Да и Корт неоднократно доказывал, что таких одолеть проще. Только в этот раз проще не будет, как бы он ни готовился.
Утро встретило Корта запахом старой древесины. Он плохо спал и, поднявшись с жёсткой лежанки, чувствовал, словно на плечах осели по меньшей мере два прошедших дня. Тело отдохнуло, по-другому просто не могло быть, но Корт этого не ощущал. Еле передвигая ноги, он вышел из комнаты в поисках еды. Холод ещё не успел проститься с домом, ночь оставила людям морозный подарок.
Канн и Фэл сидели неподалёку от небольшой печи в центре комнаты. В печи горел огонь. Подле очага стояли кастрюли, на полу лежали несколько крупных картофелин и какая-то трава пучками.
Монахи держались за руки, между ними что-то мерцало. Корт попятился обратно в комнату, взял топор с лежанки и медленными шагами вернулся к печке. Мерцание усилилось. Канн напевала какую-то песню, очень тихо и невнятно, Корт не мог разобрать слова. Он привык к весёлым песням победы и печальным завываниям о поражениях. А пение девушки напоминало мычание, и было направлено куда-то в пол, к мерцанию.
Корт встал в боевую стойку, плечо тут же напомнило о себе. Он скривился, перебирая пальцами древко топора. В левой руке он привык держать короткий нож. В комнате раздалось шипение, и под руками молодых монахов, прямо из пола, вырос куст. Корт опустил топор. Теперь замычал Фэл, а девушка отвела взгляд от куста и с мягкой улыбкой посмотрела на Корта. Воин смутился. Наверное, она давно заметила его присутствие. Девушка отвернулась, поёрзала на полу, и на кусте начали появляться спелые плоды. Шипение прекратилось, монахи разомкнули руки.
-- Кто-нибудь знает о ваших способностях?
-- Другие монахи? -- с иронией в голосе спросила Канн.
Фэл собирал с тонких веток ягоды. На крыше что-то шумно упало, Фэл передал ягоды девушке и побежал к лестнице. Корт рванулся было за ним, но ощутив боль, решил остаться. "Должно быть, крыша продолжает осыпаться, -- подумал Корт".
Он перевёл взгляд с лестницы на Канн. Девушка положила ягоды на тряпку, выбрала несколько и бросила их в кастрюлю. Потом завязала в узелок и спрятала где-то в складках одежды.
-- Что ещё вы умеете?
-- А что тебе нужно?
-- Исцеление.
-- Почему не плодородие для всего Края?
-- А ты можешь?
-- Был бы у меня сильный источник... С этим приходится возиться вдвоём. Раньше были храмы, в которых даже ребёнок мог вырастить куст. А ты выздоровеешь, на это нужно не так много времени.
-- И где сейчас эти храмы?
-- Разрушены.
-- Кем? -- Корта заинтересовала история войны в Крае, но Канн не разделяла его интереса.
-- Какие-то бородатые мужики в доспехах. Это было до моего рождения, записей не осталось. -- Она помедлила. -- Никого и ничего не осталось.
Корт разочарованно покачал головой. "Кто же разрушил храмы? Эти монахи думают только о своей магии". В задумчивости он вышел из комнаты -- еда была ещё не готова.
Корт лежал на сухой траве и смотрел в потолок. Воин чувствовал Зверя и улавливал его образы в чёрных рисунках на обгоревшем дереве. Он жаждал ворваться в Безымянный город и уничтожить врага, разрушить каждый из его домов, стереть в порошок его тёмные знания.
"Кто находится под доспехами? -- думал воин. -- Старый маг или бесформенное чудовище?"
Жар ударил ему в голову, и он медленно выдохнул. Его мутило.
Сверху снова донёсся звук, похожий на падение доски. И то ли общее взволнованное состояние, то ли предчувствие скорой беды подняло Корта на ноги. Боль снова напомнила о полученных в бою ранах. Чертыхаясь, Корт поднял топор с пола и вышел в соседнюю комнату.
Канн испуганно посмотрела на воина, Фэл ещё не вернулся. Корт взглянул на дымящийся котелок -- еда, должно быть, уже готова. С сожалением вздохнув, Корт повернулся к лестнице. Преодолев два этажа, Корт оказался в комнате старика -- под открытым небом, потому что с крыши действительно свалились несколько досок. Воин осмотрел комнату и замер. Свет падал на то, что не должно было предстать перед небом, да и перед раненым Кортом тоже. Боги, может быть, как раз ветра и земли, наградили воина ещё одним красочным зрелищем.
Очевидно, монахи не виделись со стариком этим утром. Что происходило с ним ночью, было известно лишь тёмным шаманам, перетиравшим кости в саже пробитых сожжённых щитов. Корт начал тихо спускаться, не отворачиваясь от чудовищного зрелища. "Спуститься, взять еду и бежать", -- повторял он себе.
Его мутило. Если бы он съел что-нибудь утром, это уже лежало бы на ступеньках и мало чем отличалось бы от густой массы в углу комнаты. Она не заметила его, должно быть, у неё отсутствовало обоняние. Так, пятясь, он потихоньку спустился обратно, стараясь не выдать себя и выкинуть из головы увиденное.
Канн стояла, замерев от страха. "Умная девушка, -- подумал Корт, заметив её краем глаза, -- замерла и ждёт. Нельзя её тут бросать". Когда ступеньки закончились, он поковылял к Канн.
-- Болотная Скверна, -- прошептал он. -- Фэл и тот старик, они внутри...
Канн побледнела, и круги под её глазами стали темнее прежнего. Она опустила голову, на пол стали падать слёзы. Корт встряхнул её за плечо.
-- Прекрати, надо уходить.
Канн отрицательно покачала головой.
-- Но источник...
-- Теперь он принадлежит той уродливой луже, -- пробубнил Корт, пряча нож в чехол на ботинке.
Вещей у него было немного. Он прошёл мимо плачущей Канн и поднял картофелины, лежащие возле котелков.
-- Твоему источнику конец.
-- Куда ты пойдёшь? -- сквозь слёзы спросила Канн.
-- Убивать Железного Зверя. -- Корт заправил топор за пояс. -- А потом я сожгу это место. Будут морозы, тварь замёрзнет, а сейчас её не одолеть.
-- А я?
-- Беги, если твоя магия не способна справиться с этой тварью.
Корт схватил одеяло, под которым спал в храме, и пошёл к выходу. Это место было испорчено.
-- Я не знаю других источников, -- взмолилась Канн, словно это могло что-то исправить. -- Где-то в лесах были храмы. Но это было так давно!
Корт остановился в дверях. "Вот в чём дело, -- подумал он. -- Поэтому они выращивали куст на полу посреди комнаты. Это единственное место, где работала их магия".
-- И вы искали их?
-- Нет. -- Канн продолжала плакать.
Корт схватил девушку под руку и потащил к двери.
Холод ударил воину в лицо, он поморщился. Отдых закончился, больше негде лечиться и наслаждаться теплом. "Это твой лучший день, это твой последний день", -- сказал себе Корт и, выпрямившись, пошёл к каменным постройкам вдалеке.
Канн семенила следом, то и дело оборачиваясь. Минут через десять такой ходьбы она вскрикнула. Корт обернулся -- кошмар продолжал преследовать его.
Булькающая тёмно-зелёная масса сползала по стене дома. Она частично вывалилась из дыры в крыше и перемещалась вниз. Корт решил, что Скверна, выросшая из мага, должна отличаться от Скверны, впитавшей земледельца или собаку. Эта обновлённая тварь подчиняла себе жертву, забирала её навыки.
"Надо использовать Канн, -- думал Корт. -- Магия -- её оружие".
-- Вырасти дерево и брось на Скверну! -- выкрикнул Корт, не сбавляя хода. Теперь он держал девушку за руку и тащил за собой.
-- Я не могу. Мои силы привязаны к земле, на которой стоит храм.
-- Когда я одолею Зверя, мы найдём новый источник и уничтожим Скверну.
-- Но как ты собираешься его победить?
Корт проигнорировал вопрос. Что девчонка понимала в битвах?
-- Почему старик заразился?
Корт снова оглянулся. Мутная масса, из которой торчали то ли руки, то ли ноги одного из монахов, сползала по стене храма. Большая часть уже была на земле.
-- Монахи ветра и земли восприимчивы к сквернам природного происхождения. Мы можем умереть от укуса диковинного насекомого, но умеем выращивать ягодные кусты, быстро выращиваем корни и клубни. Раньше в храме жило двадцать пять человек, мужчины и женщины, дети и старики. Сейчас... -- она помедлила, -- осталась только я.
У Канн снова потекли слёзы, но Корт их уже не видел, потому что в километре от них появился Железный Зверь. Откуда он возник, Корт так и не понял. Ещё секунды две назад центральная улица Безымянного города была пустой. Сейчас чудовище широкими шагами пересекало каменный двор. У Корта заныли раны, он выругался и отпустил руку Канн.
"Похоже, пришло время петь смерти", -- подумал Корт и ощутил облегчение, словно большой груз упал с его плеч.
Для воина уже всё было кончено, а Канн -- просто случайная жертва. Объяснения всегда успокаивали Корта. Сейчас ему не хватало вождя Арка, который умел объяснять так, что свора ублюдков, не задавая вопросов, шла ради него на смерть. Не последнее место занимала и его дочь, Аига. Корт повторил её имя мысленно, а потом и вслух, понимая, что больше его не произнесёт:
-- Аига.
Корт стоял и слушал скрежет Зверя и бульканье Скверны. Канн вырвала у воина одеяло и побежала в сторону леса, он рос справа от города. "Умная девушка, -- повторил про себя Корт, даже не глянув в её сторону. -- Пока твари будут заняты мной, у неё есть шанс убежать".
Он высморкался, замёрзший нос то и дело наполнялся влагой. В желудке было пусто со вчерашнего вечера. "Умру в бою, на голодный желудок, как настоящий воин Долины Камней. Сытыми умирают лишь короли".
До Зверя оставалось метров двадцать. Скверна, с её скоростью, была минутах в десяти. Корт вытащил топор и нож. Руки болели, но хватка была крепкой, а враг уже в паре шагов. Корт ждал, чтобы поймать его на встречной атаке -- подшаг вправо, быстрый тычок ножом в бок и косой удар топором.
Корт проверил руку, сжав древко топора покрепче. Боль усилилась. Можно рассчитывать только на нож. "По крайней мере, не увижу, как Скверна поглощает меня и мои боевые навыки", -- подумал Корт.
Он увидел шлем и оружие Железного Зверя. Тот провёл ладонью по шероховатой маске, открыв маленькое круглое отверстие в районе рта. Потом он засунул в него золотую трубку и резким прыжком вправо обогнул воина. "Не на расстоянии удара", -- отметил Корт.
Зверь двинулся дальше. Для существа такого размера он был слишком ловким. Возможно, в ловкости он не уступал Корту.
Воин, не опуская топора, повернулся в сторону удаляющегося Зверя. Тот приближался к Скверне. Корт в замешательстве присел на одно колено и стал наблюдать.
"Стравливайте врагов и атакуйте то, что осталось", -- так говорил инструктор, когда племя собиралось возле него после тренировки.
Железный Зверь подошёл к Скверне слишком близко. Корт признался себе, что не решился бы встать так близко к магической массе. Похоже, что Зверь ничего не боялся. Он начал выводить в воздухе причудливые фигуры, двигая обеими руками. Спустя пару секунд Скверна начала литься в его сторону. Медленно, вытягиваясь в тонкую струю, она влетала в золотую трубку. Зверь твёрдо стоял на земле и продолжал рисовать фигуры. Магическая сцена сопровождалась громким шипением, Скверна закручивалась и стягивалась, заполняя Зверя.
Корт поднялся, проклиная себя за любопытство. А чего он ждал? Кулачного боя?
Канн бежала так долго, как могла. В конце концов ноги не выдержали, и девушка упала на жёсткую землю. Она накрылась одеялом, да так и осталась лежать, обливаясь потом и слезами. Земля жадно забирала остатки её тепла. Щёки девушки горели от ветра и леденеющих слёз. Она пробежала поля, пробежала часть леса и оказалась здесь, возле молодых деревьев.
Она заставила себя подняться. "Наверное, это место когда-то было вырублено монахами другого ордена, -- думала она, пытаясь перевести дыхание. -- А потом они обновили лес. Когда это было? Деревья ещё молодые".
Через пару минут Канн отдышалась и пошла дальше на негнущихся от холода ногах. Деревьв было много, стволы покрывал мох. Канн прикинула: будь тут источник, смогла бы она вырастить ягоды и создать чистую воду посреди молодого леса? Она увидела широкую горку, покрытую густой травой. С правой стороны из горки торчали разбухшие от влажности доски. "Если тут и был храм, то очень давно, -- рассматривала она заросший завал. -- Возможно, в этих местах ещё можно найти источник".
Канн осторожно двинулась дальше. Она не слышала ни звуков боя, ни мерзкого запаха Скверны, поглотившей монахов. В лесу было спокойней, хоть она и не избавилась от тревоги и страха. Девушке хотелось, чтобы Корт был рядом, но остаться с ним означало умереть. Канн же хотела жить, питаться ягодами и растить новое поколение, которое будет служить ветру и земле. Место, в котором она выросла, было осквернено. Точка соприкосновения с природой потеряна. Всё, что ей оставалось, -- искать новую, которая подарит ей новый дом.
Корт встал в боевую стойку, готовый встретить Зверя, но тот не торопился. Он расправился со Скверной и уже с минуту просто стоял возле воина и лишь изредка крутил головой, словно что-то мешало его шее.
Земля обуглилась там, где ползла Скверна. Других следов не осталось.
Корт осмотрел доспехи Железного Зверя. Единственное отверстие, которое ему удалось увидеть, находилось на лицевой стороне маски, но оно было закрыто изнутри. Как он открыл этот маленький засов несколько минут назад, было непонятно. Также Корт не понимал, кто отливал эти доспехи и как они снимались. Маска плавно переходила в шею и плечи. Под мышками у Зверя тоже было железо, пах был хорошо защищён. Торговцы, у которых Корт купил железный нож, не врали. Зверь из Пёсьего Края действительно облачён в обтягивающие доспехи.
-- Если бы ты смог пробить мою броню, -- взревел Зверь, -- ты выпустил бы Скверну.
У него был низкий, хриплый голос с каким-то диким, необузданным окрасом, словно вырытая яма говорила на языке людей.
-- Я начал собирать её задолго до твоего появления, -- продолжил Зверь, -- я очищал земли от чёрной неестественной магии, когда только начинали строить первые храмы. Ты хочешь убить стража?
Корт медлил, он не знал, как поступить. Огромных усилий ему стоило сдерживать себя, не наносить удар ножом, а потом и топором. Он ждал выпада от Зверя, но тот не двигался.
-- Хочешь увидеть, кто создал стража? -- Зверь ударил себя в грудь. И, не дожидаясь ответа, продолжил: -- А я хочу увидеть, кто меня уничтожит, и это будешь не ты.