"Искусство - это прежде всего воспитание души, воспитание чувств, уважения к духовным ценностям. Оно не только отражает жизнь, но и формирует её, создаёт представление о прекрасном, окрыляет мечту, делает богаче душу."
Е. МОИСЕЕНКО,
народный художник СССР
***
В начале сентября 1976-го на шахте имени В.Вахрушева (город Киселёвск, юг Кемеровской области) проводили выставку творчества работников этого предприятия. В читальном зале библиотеки шахткома вывесили фотографии, вязание, вышивки. Был там даже макет космического корабля, созданный руками учеников подшефной школы. Неподалёку от него и размещался "Портрет шахтёра В.Ф.Полева", написанный художником-оформителем (а по штатному расписанию - моляром) Александром Загуляевым.
Когда пришёл черёд подведения итогов, жюри - сплошь активисты шахты - было единодушным: "Портрет, выполненный Загуляевым, неудачен!" Аргументы этой оценки были потрясающими... Кто-то говорил, что бригада, ведомая В.Ф.Полевым, не выполнила план по проходке, а значит - и сам факт написания портрета неуместен. Другие, вглядываясь в "нарисованного бригадира", не видели в нём полного сходства с оригиналом. Творческие достоинства картины отошли на задний план... Да и кого из членов того жюри мог волновать "какой-то там" Веронезе, в чьей "допотопной стилистике" Загуляев написал В.Ф.Полева?!
Только председатель шахткома Г.И.Лысиков поддержал художника. Хотя, знай он тогда, как создавался спорный портрет - и он, возможно, вёл бы речь о его "неуместности". Дело в том, что В.Ф.Полев позировал Александру лишь один раз. На другой день после натурного сеанса бригадир уходил в отпуск и уезжал из Киселёвска. В распоряжении художника оставались фотоснимок Полева и его пиджак с медалями, орденами, знаком "Почётный шахтёр", и полным иконостасом "Шахтёрской славы". С фотографии Загуляев писал лицо бригадира. А когда настал черёд работы над торсом - одел пиджак Полева на своего товарища. Так что неполное сходство с оригиналом закладывалось в портрет изначально!
Авторитет Г.И.Лысикова был велик... Жюри назвало Александра в числе победителей шахтового вернисажа, и это позволило "Портрету шахтёра" стать участником городской выставки. В середине осени 1976-го она работала во Дворце культуры шахтёров. И никто - ни сам Загуляев, ни обладавший чутьём на талант Лысиков - не мог тогда подумать, что портрет, едва не отвергнутый через месяц после его создания, только-только начинал свой удивительный путь. Путь к признанию своего творца... Путь к сердцам и душам тысяч людей...
Местные художники, чьи картины заполнили стены фойе ДК шахтёров, отнеслись к творению Загуляева с прохладцей. " - Написано гладко. Подача - проще некуда. Примитив! " - говорили они. В их устах подобная "характеристика" звучала ругательством... Но как же иначе взглянул на "Портрет шахтёра" Иван Филичев - кемеровский живописец, прибывший в Киселёвск для отбора картин на областную выставку! Он, по его словам, "увидел портрет - и заболел им, не спал в гостинице всю ночь". И когда ему предложили дать этой работе оценку - Филичев сказал одно только слово: " - Беру!".
"Портрет шахтёра" уехал в Кемерово. Но и там - вот уж, действительно, судьба! - его встретили неоднозначно. Председатель жюри областной выставки Александр Кирчанов - художник, творивший в манере энергичного мазка - поставил под сомнение ценность "гладкой" живописи Загуляева. Но сказал своё слово Филичев... С ним согласились многие члены жюри... И когда настал черёд подведения итогов областной выставки - Загуляев был удостоен Диплома 1-й степени.
Эта победа открыла ему дорогу в Москву - на Всесоюзную выставку самодеятельных художников. Несколько месяцев - с апреля 1977-го - она работала в Центральном выставочном зале столицы. Кузбасс на ней, помимо загуляевского "Портрета шахтёра", был представлен картинами Г.Т.Питневича ("В горах"), А.Е.Тайбичакова ("Первая юрта"), И.Е.Селиванова ("На поле").
Главной скрипкой в этом квартете считали прокопьевского самородка Ивана Селиванова. К тому времени он был известен как участник семи Всесоюзных и Всероссийских выставок, а в начале 1977-го Москва "валом валила" на его персональный вернисаж. Селиванова уже окрестили "кузбасским Пиросмани"... Через несколько лет к нему придёт мировая слава... Однако, на выставке, о которой мы сейчас говорим, он оказался в тени другого художника.
В тени Александра Загуляева!
***
По ходу Всесоюзной выставки о ней писали многие центральные газеты. И в редком случае авторы публикаций обходили вниманием "Портрет шахтёра". Он, как магнит, притягивал к себе внимание журналистов... И это был как раз тот случай, когда мнение пишущей братии совпало с мнением специалистов. По итогам выставки "моляр" с шахты В.Вахрушева стал её призёром. Загуляеву вручили Диплом 1-й степени, Диплом лауреата и нагрудный Знак медалевидной формы.
В газете "Правда" вышла статья журналиста-искусствоведа Шкаровской, где - по деловому, обстоятельно - "Портрету шахтёра" давалась очень высокая оценка. Тогда же Шкаровская начала сбор материалов для книги о самодеятельных художниках Отечества, запросив у Александра его автобиографию. Писал об Александре и журнал "Декоративное искусство СССР" (июльский номер за 1977-й год). К той публикации прилагалась репродукция с "Портрета шахтёра".
Об успехе Загуляева сообщали главные газеты Кемеровской области, а также киселёвская "В бой за уголь" и многотиражка шахты имени В.Вахрушева. В последней - редактировал её поэт А.А.Алфёров - отмечали каждый "шаг" портрета, хотя уследить за его передвижением было непросто. После Всесоюзной выставки его экспонировали в Ленинграде, затем - в странах соцлагеря, а потом - в составе передвижной выставки - он путешествовал по БАМу. С портретом знакомились жители Тюмени... городов Урала... труженики КамАЗа... И везде он встречал живой отклик зрителей.
В шестом номере журнала "Творчество" за 1979-й год искусствовед О.Петрочук говорил о природе магнетизма, исходящего от этой картины. Читатель мог взглянуть на её репродукцию - и убедиться, что:
"На самодеятельных выставках последних лет... показаны своеобразные образцы... трансформации - вроде той, что представлена в торжественно репрезентативном "Портрете шахтёра" А.Загуляева. Из-за невольных или сознательных преувеличений и сдвигов, вносящих в фотографический первоисточник совершенно новое напряжение, а с ним - отпечаток индивидуальности автора, модель утрачивает характер случайности, и обретает нечто всевременное, близкое к неизменности эпического героя. Даже старательно подробный пересчёт орденов в "Портрете шахтёра" служит... фольклорной героичности, приближая конкретную модель к некоему собирательному идеалу "шахтёра вообще".
То есть, Александр - хотел он того или нет - сотворил образ, во многом совпадающий с представлением тысяч людей о горняках. При этом художник не облачал своего героя в жёсткую робу и каску. Он уловил и перенёс на полотно главное - ДОСТОИНСТВО И ХАРАКТЕР ШАХТЁРА.
***
После Всесоюзной выставки Александра вызвали на творческий семинар в Старую Ладогу. Там - на даче Академии художеств, где по нескольку месяцев кряду писали картины И.С.Глазунов и А.М.Шилов - он "попал в руки" живописцев, имена которых знал весь СССР. Только занятия с Е.М.Морозовым - ректором Строгановского училища - чего стоили!..
Сейчас - по прошествии трёх десятков лет - Загуляев говорит, что за два месяца того семинара получил практических знаний больше, чем за все годы, прожитые до него. Хороших наставников у Александра не было! В школе Љ 3, где он учился, "пятёрок" и "четвёрок" по рисованию он почти не имел (не справлялся с задачами, которые ставил на уроках педагог). Виктор Иванович Савинцев - художник-оформитель шахты "Краснокаменская", в мастерской у которого часами "торчал" Саша - в живописи никак себя не проявлял.
Саша не имел элементарных навыков... Лет в 13 решил написать первую "настоящую картину" - и потерпел фиаско. Не ахти как натянул на подрамник полотно, загрунтовал его, стал передавать в цвете сюжет (рисовал девушку, сидящую на камне), но краски, высыхая, коробили... комкали в складки провисшую холстину. Этот горький опыт Александр запомнил навсегда! Теперь он говорит о нём с улыбкой, а тогда - в далёком 1960-м - горько плакал. И мир виделся ему в чёрных тонах.
Главным помощником юного "живописца" была мать. Когда сын-дошколёнок рисовал углём по стенам их квартиры, ютившейся в бараке на улице Максима Горького - Антонина Андреевна выдавала ему хорошего тумака. Но поняв со временем, что мальчишку не исправить - стала, исподволь, "работать" над его эстетикой. Приносила домой "Крестьянку", "Огонёк", другие журналы. Саша вырезал из них репродукции с картин, подолгу их разглядывал. Так у него стали появляться первые пристрастия. Врубель, Репин, Серов - любовь к их творчеству Загуляев хранит и доныне.
В 1957-м Антонина Андреевна подарила Саше набор масляных красок и солидный том об искусстве эпохи Возрождения. Эта книга сыграла в жизни Загуляева огромную роль! Внимание мальчика привлекли, конечно же, иллюстрации. Рафаэль, Тициан, Леонардо да Винчи... Репродукции с полотен великих мастеров завораживали, побуждали к мечтам о путешествии в мир высокой Красоты, искреннего Добра и Света душевного. Но прочитать книгу, чей текст излагался "специальным" языком, паренёк смог только в 16 лет. Тогда-то и рискнул он возобновить попытку создания "настоящей картины". Сколько-нибудь хороших кистей не было, и Александр писал по холсту... подушечками пальцев. Много позже он узнает, что к такому способу прибегают и опытные художники, но тогда пареньком руководила только интуиция.
В 1973-м году Загуляев поддался романтике дальних дорог. Он уехал в Таджикистан, где был принят оформителем на душанбинский завод "Таджиктекстильмаш", выпускавший станки для ткачих российского Иваново. Писал плакаты... оформлял стенды... И - учился. В Душанбе Загуляев шесть месяцев посещал художественные курсы, большой пользы от которых он, правда, не получил. Обучение шло по традиционной программе, в чьи рамки Александр - тяготевший к опыту старых традиций - "втиснуть" себя не смог.
В ту пору Загуляев постигал секреты сфумато - приёма, чьё название в переводе с итальянского означает: "исчезнувший как дым". Этот приём разработал Леонардо да Винчи, много размышлявший над тем, как смягчить очертания предметов с помощью живописной передачи свето-воздушной среды. Он добился очень лёгкого (похожего на дымку) перехода с освещённой стороны изображаемых объектов к затемнённой. Вот к такому эффекту стремился Александр треть века назад. Стремится к нему и теперь.
Но вернёмся к семинару в Старой Ладоге...
Там - на академической даче - Загуляев приступил к работе над картиной "Материнство". Под таким названием известно несколько его творений. Но именно в этом - самом первом - Александр целиком и полностью показал себя "человеком эпохи Возрождения". И сюжет - мать и дитя, которых мы часто видим на полотнах великих итальянцев - и способ его подачи, и техника исполнения... всё в этой картине дышало эстетикой далёких веков. Но при этом (уж таков он - художник Загуляев!) воспринималось как что-то знакомое, современное.
В один из дней в Старую Ладогу приехал живописец Тонклевский. Шёл ему 101-й год, и его называли ходячим памятником. К тому были все основания. Молодым Тонклевский дружил с Врубелем, Репиным, Левитаном, общался с Васнецовым, Суриковым. Был вхож в театральную богему 1920-х годов (приятельствовал с основателями МХАТа Станиславским, Немировичем-Данченко). Так вот: взглянув на эскиз "Материнства" - Тонклевский прищёлкнул языком и сказал:
- Кватроченто!
Диковинное слово было, применимо к Александру, высшей похвалой. Ведь "кватроченто" - название одного из периодов эпохи итальянского Возрождения.
***
В начале 1978-го картина "Материнство" была участницей Всесоюзной выставки, принимал которую Ленинград. Затем её включили в состав Всероссийской выставки самодеятельных художников, летом 1980-го работавшей в столице - для участников и гостей Московской Олимпиады. Потом её приобрёл один из столичных музеев, где она сейчас и хранится. Тогда же закончились перипетии в судьбе "Портрета шахтёра". Он вошёл в фонд Суздальского музея изобразительных искусств.
Успехи Загуляева привлекли внимание электронных СМИ. 25-го января 1980-го Кемеровское телевидение сделало Александра героем передачи "Мой друг - искусство". Через год областное радио выпускает в эфир радиоочерк о творчестве Загуляева. Он становится знаменитым!.. Его признали "даже" киселёвские художники, обструкции которых он - "гладкий живописец" - подвергался неоднократно. В марте 1980-го ему - совсем ещё молодому человеку - предоставили право разрезать ленточку на открытии городской выставки, посвящённой 110-летию В.И.Ленина. По её итогам он, к месту будет сказано, занял 1-е место, поделив его с М.Г.Селищевым.
К тому, что Александр успешен на выставках, в которых он участвует, начали привыкать. Поэт А.А.Алфёров, редактор многотиражки шахты имени В.Вахрушева, опубликовал в своей газете такой стишок:
Загуляев не гордится,
Но в свободные субботы
Приглашает нас в столицу
Посмотреть свои работы.
В 1982-м Загуляев примерил вторую медаль лауреата. Он стал призёром Всероссийской выставки, на которой представлял "Портрет мальчика в красной куртке". На этой картине Александр изобразил своего двоюродного брата - Андрея. И таким теплом, такой детской свежестью веяло от неё, что именно рядом с ней зрители задерживались дольше всего. Поражали глаза ребёнка - чистые, безданные, доверчивые. Загуляев и сейчас говорит, что "Портрет мальчика в красном" - его лучшая работа.
Отметили её и специалисты. Причём, все поминали кватроченто - период расцвета эпохи Возрождения. В девятом номере журнала "Художник" за тот год вышла статья К.Богемской, где, в частности, говорилось:
"...в музее изобразительных искусств имени Пушкина... экспонировалась картина итальянского художника второй половины 15-го века Пинтуриккьо "Портрет мальчика". ...И когда смотришь на "Портрет мальчика в красной куртке" Загуляева, то задумываешься: знаком ли ему этот портрет? Может быть, автор вполне самостоятельно ставил и решал задачу, а, может, случайно увиденная репродукция, как моментальный снимок, закрепилась в глубинах памяти и подтолкнула художника на создание своего, лирического созерцательного образа".
К.Богемская как в воду смотрела. Загуляев знал - очень хорошо знал! - упомянутую картину Пинтуриккьо. И не просто знал, а детально её изучал. В итоге получилось нечто уникальное. Портрет, в плане техники и компоновки выполненный в традиции кватроченто, нёс в себе "русский дух". Мальчик с чисто славянскими чертами лица... На заднем плане - чисто русский пейзаж... В последние 15-20 лет подобный симбиоз практикуют многие художники, выдавая его чуть ли не за новаторство. Но одним из первых (если не первым) к нему обратился он - Загуляев.
Темы, за которые брался Александр в те годы, были очень разными. Но в середине 1980-х он пишет несколько картин, достойных быть предметом отдельного разговора. Художник обратился к теме Великой Отечественной войны... Причём, героями его работ стали не абстрактные, а родные для него люди. В картине "Танкист" он увековечил своего дядю - Тимофея Пушкарёва, чей танк подорвался на вражеской мине. Танкист погиб, но спустя сорок лет воскрес в прямоугольнике холста. Загуляев говорит, что изобразил его как бы за момент до смертельного взрыва - продлив этот "момент" на срок, отведённый для жизни картины.
До сих пор потрясает всех, кто её видит, картина "Память". У неё простой сюжет, но глубокая суть. От неё веет болью, печалью, трагедией... Пожилая женщина в центре холста - бабушка Загуляева, Татьяна Ивановна Пушкарёва, мать четырнадцати детей. Слева от неё, на столе, чётко видны письма-похоронки, а на стене, прямо над головой бабушки - фотопортреты её сыновей, погибших на войне. Один из них - Тимофей Пушкарёв, о котором мы только что говорили. Рядом с ним его младший брат Александр (в его честь получил своё имя художник). Глаза матери широко раскрыты, в них читается скорбь, неприятие утраты и - подобие надежды, заключённое в немом вопросе: "А может, ОНИ ещё вернутся?.."
В 1985-м году "Память" была участницей Всероссийской выставки, посвящённой 40-летию Победы, и принесла Загуляеву очередное звание лауреата. Примечательный факт: лауреатом той выставки стал еще один киселёвский художник - И.А.Мотрич (за "Портрет матери"). А его сын - В.И.Мотрич - был отмечен дипломом Союза художников. Ни до, ни после той выставки подобного (коллективного) успеха живописцы из Киселёвска не имели.
***
Во второй половине 1980-х наш город обрёл изостудию. Руководить ею поручили Загуляеву. И он - как никто другой понимая, насколько важен для самодеятельных мастеров факт взаимного общения - сделал попытку объединить их, привить им дух коллективизма. Тогда же Александр наладил контакт с художниками из соседнего
Прокопьевска. Вершиной этого взаимодействия стали "выставки по обмену" - когда, в одно и то же время, в Прокопьевске можно было видеть работы киселевчан, а в Киселёвске - художников из Прокопьевска.
В 1989-м Александр в последний - четвёртый - раз получил звание лауреата. Его "Автопортрет" вошёл в призёры очередной Всероссийской выставки. Нет сомнений, что Загуляев и дальше мог получать награды престижных вернисажей. Мог бы, не начни распадаться Советский Союз. Крушение державы свело до нуля многие связи центра с провинцией, положило конец многим начинаниям. Применимо к самодеятельным художникам это означало одно: в Москве про них забыли...
По устоявшейся традиции советских лет, после каждой Всесоюзной и Всероссийской выставки лучшие картины объединяли в передвижную экспозицию. С ней они путешествовали не только по СССР, но и в зарубежье. Благодаря этому, о Загуляеве узнали в десятках стран (в их числе Куба, Мозамбик, Эфиопия). Но канул в небытиё Советский Союз... Сменилась общественная формация... И - под видом общероссийских выставок - стали проходить чисто-коммерческие мероприятия. Деньги, а не талант, управляли искусством в 90-е годы. Правило: "плати - и получишь!" - лишило художников-самородков московского, и - как следствие - международного зрителя.
Александр, бывало, сожалел о той возможности, которую он имел в конце 1980-х. Ему предлагали ни много, ни мало - переехать в Италию. Журналисты из этой страны, посетив Кузбасс в пору шахтёрских забастовок, гостили как-то у кемеровского художника А.С.Гордеева, которому Загуляев дарил свои картины. Итальянцы увидели их - и обомлели. В сибирской глубинке - и на тебе, кватроченто! Кто-то из них, памятуя о том, что градоначальник Рима большой поклонник искусства эпохи Возрождения, оставил Гордееву его подробные координаты. А тот передал их Александру. Искушение жить и работать на родине Тициана и да Винчи было великим!.. Но у Загуляева болела мать, и он даже не вышел на связь со своим возможным покровителем.
В 1992-м Александр на много лет расстался с полутысячею (!) своих работ. Дело в том, что у него стали вымогать картины. Криминальный элемент либо испытал внезапную тягу к прекрасному, либо вышел на "канал" сбыта произведений искусства. От художника требовали "отдать" часть картин, в противном случае грозили ему лишением всего их собрания. Дело принимало серьёзный оборот. И - дабы сохранить то, над чем он трудился полтора десятка лет - Загуляев отправил почти все работы, которыми тогда располагал, во Владивосток. Живущий там двоюродный брат Александра приехал за ними в Киселёвск на своей машине.
Весной 1993-го Загуляев схоронил мать... Почти одновременно с этой утратой Александр лишился изостудии. Городская власть её закрыла, мотивируя тем, что самодеятельные художники в ней - редкие гости. Загуляев с таким мотивом согласен: " - Да! Мало кому из художников было по нраву ездить в студию, расположенную на окраине города - в районе кирзавода. К тому же вид из её окон был - куда живописней: на помойку! А рядом - котельная дымила. Сажа проникала сквозь каждую щель, покрывала холсты... Поэтому студию не закрывать, а переносить было нужно! В центр города, или в район-новостройку Красный Камень".
В 1994-м Александр, прежде принципиально картины не продававший, этому принципу изменил. Безденежье... Оно достигло той степени, когда Загуляев не мог уже покупать краски, нормально питаться и выехать - даже не на столь отдалённый - пленер. Продажа картин (а цену он "не ломил"), давала возможность хоть как-то жить и творить. Тогда же Александр стал писать картины на заказ.
***
Перестав участвовать в столичных выставках, Загуляев по-прежнему входил (и - входит) в когорту лучших самодеятельных художников Кузбасса. А среди киселевчан он достигал в прошлом десятилетии наивысших успехов. К примеру, в конце 1994-го солидная группа наших мастеров - братья В.Г. и М.Г.Селищевы, Роберт Шибанов, И.А.Мотрич и его сын Владимир - представляла Киселёвск на областной выставке. Занять высокое место мог, в принципе, любой из названных художников. Но жюри выделило среди них Загуляева. Ему присудили 2-ю премию.
В середине 1990-х по России путешествовала "передвижка" из почти ста загуляевских работ. Александру она доход не приносила, но он был доволен уже тем, что его картины востребованы ценителями искусства огромного региона - от Байкала до Урала. Что касается Киселёвска, то и здесь творчество Загуляева стало достоянием тысяч людей. Персональные выставки Александра проводятся в краеведческом музее... в кинотеатрах... в библиотеках... Горожане, по сути, только в ту пору и смогли по достоинству оценить талант художника. Ведь первая "персоналка" Загуляева состоялась в Киселёвске лишь в 1992-м году, и потом - в течении двух лет - он подобные выставки не проводил.
В 1997-м Загуляеву исполнилось 50. С этим юбилеем его поздравили не только друзья и коллеги по творческому цеху, но и немалое число "просто поклонников". Местная газета даже опубликовала стихотворение двух из них - Оксаны Медведевой и Марины Данилиной - посвящённое юбиляру. В нём были такие строки:
Макнув в акварель три кисти,
Он нежно портрет рисует,
Рисует он жёлтые листья,
Рисует, как ветер дует.
Прохладу, сухую осень
Вчера рисовал умело.
Сегодня он осень бросил,
С весной поздоровался смело.
Не знаю, насколько хорошо авторы подкованы в вопросах понимания живописи, но они - вольно или невольно - передали в своём стихотворении часть творческого спектра Загуляева. Тут тебе и приём сфумато ("...рисует, как ветер дует"), и взаимопроникновение разных жанров (портрет у Александра часто дополнен пейзажем на заднем плане)...
Он действительно многолик и по-хорошему жаден до всего, что можно привнести в работу. Он, под стать мальчишке-ученику, может часами делать копию с потрясшего его рисунка. Он пробует себя в скульптуре. Он - много лет "одевающий" барышень-моделей в наряды, с которыми знаком по репродукциям старинных картин - и сам начал придумывать эскизы костюмов! Единственное, за что Александр Загуляев никогда возьмётся - это за отображение уродства, глумления над святынями, человеком, природой... Он любит и почитает Красоту во всех её проявлениях. В его картинах живёт доброе начало.
Более десяти лет с Загуляевым контактирует городское рериховское общество. Сначала его активисты помогали Александру в организации выставок, а с конца 90-х стали покупать его работы. Их в коллекции этой организации уже - полусотня. И почти все они могут - в той или иной степени - служить в качестве иллюстраций к "Живой этике" - учению, в первооснове которого лежат Красота и Добро.
Осенью 2007-го Александр вернул из Владивостока свои картины. Долгий путь - нередко по бездорожью - "травмировал" многие из них. Но художник настроен оптимистично. Он хочет взяться за их реставрацию, чтобы не раз ещё порадовать ценителей живописи своей очередной персональной выставкой. В состав каждой из них будут входить работы, большая часть из которых массовому зрителю незнакома.
***
Александр Загуляев - счастливец!
Если у него боль в душе и тяжесть на сердце - он не тянется к стакану с водкой, не наполняется злостью, и не срывает её на другом человеке. Он просто уходит в мир, созданный такими же идеалистами, как он сам. Он уходит в эпоху Возрождения. И возвращается к нам с новыми картинами - приобщая, тем самым, к Возрождению всех нас.
Художнику исполнилось 62 года. Для творцов это - возраст расцвета сил и таланта. Уверен: лучшие свои картины Загуляев ещё не написал. Но обязательно напишет!