ПАМЯТИ ВЕЛИКОГО СПОРТСМЕНА, И ТРУДНОЙ СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕКА.
***
В 1954-ом году - на одном из тренировочных сборов - киселёвский штангист Рудольф Плюкфельдер увидел молодого спортсмена из Гурьевска. До этого они, мимоходом, встречались на первенстве Кузбасса. Но сейчас Плюкфельдер мог детально к нему приглядеться.
Впечатление было не из лучших... Парень имел угрюмый взгляд, в разговор ни с кем не вступал, и от него исходил запах табака. Но больше всего Рудольфа удивило, как он был физически устроен. Крепкое тело, напрочь лишённое мягких линий, казалось окаменелым. В мышцах "кричала" закрепощённость.
"Без шансов!" - подумал Плюкфельдер, наблюдая, как угловатый крепыш, при собственном весе в 55 кг, подходит к 80-килограммовой штанге. Но тот сделал вдох-выдох, и без видимого напряжения поднял снаряд.
- ЗдОрово! - не удержался Плюкфельдер. И парень, услышав этот возглас, подошёл к Рудольфу. Глянул ему в глаза. Спросил настороженно:
- В самом деле?
- Конечно!
И как будто маска упала с лица молодого спортсмена. Он широко улыбнулся, вытер о майку ладонь правой руки... протянул её Рудольфу:
- Что ж - давай лапу!
Так они познакомились - Рудольф Плюкфельдер и Алексей Вахонин. Два очень разных человека... Две личности, без которых история мирового спорта будет неполной.
***
Потенциал у Алексея был - на трёх атлетов. Но, под стать алмазу, который не попал ещё к ювелиру, он стоил немногого.
Плюкфельдер видел, насколько слаб Вахонин в технической подготовке. Богатырь от природы - он укрощал штангу, а не повелевал ею. Порой она так "плясала" в его руках, и принимала такие положения, что сам факт её удержания выглядел чудом. Рудольф понимал, что причина этому - в скованности мышц Вахонина, и в плохой координации движений.
- Но - всё поправимо! - внушал он Алексею, которого внёс в малый перечень своих друзей. - Нужно воспитывать себя. Работай над каждой мелочью. Днями... неделями работай! А я тебе помогу.
Плюкфельдер знал, о чём говорил. В середине 50-х он уже входил в число ведущих штангистов Советского Союза, и обретал известность как спортивный наставник. Его секцию тяжёлой атлетики - на киселёвской шахте ? 4-6 - считали лучшей в Сибири. А самого Рудольфа называли тренером-новатором. Большинство принципов и методов, которые - спустя десятилетие - лягут в основу подготовки сборной СССР, оттачивались в маленьком спортзале шахтового клуба.
И оттуда - из этой спортивной лаборатории - в Гурьевск, а затем в Белово, куда перебрался Вахонин, постоянно шли письма с рекомендациями от Плюкфельдера. К ним прилагались расчёты по нагрузкам... схемы... вырезки газетных статей... кинограммы... А по выходным и праздничным дням Рудольф частенько приезжал к Алексею, чтобы поучаствовать в его тренировках.
Но бесконечно такое продолжаться не могло.
***
В начале 57-го Плюкфельдер и Вахонин победили на чемпионате Сибири и Дальнего Востока. Чуть позже они выиграли первенство ДСО "Шахтёр", и под флагом этого спортобщества поехали во Львов - на командный чемпионат Советского Союза. Плюкфельдер занял там 2-е место, а Вахонин особо не блеснул. Но он, с "запасом", выполнил норматив мастера спорта СССР, а главное - получил опыт борьбы с атлетами высочайшего уровня. В числе его соперников были чемпионы страны, Европы, мира.
На их фоне Алексей выглядел талантливым юношей - не более того.
А он хотел быть лучшим...
В купе поезда, взявшего курс на восток, Вахонин буквально атаковал Плюкфельдера:
- Возьми меня в Киселёвск! Хочу каждый день заниматься у тебя!
Подобный разговор возникал и раньше. Но тогда Алексей - просил, а теперь - умолял.
- Я, - обещал он Рудольфу, - курить брошу! И вообще - завяжу с привычками! Верь мне!!!
А "завязывать" было с чем...
Восьми лет оставшись без отца, юный Вахонин методично шёл по наклонной. Девятилетним - выкуривал по десять "козьих ножек" самосада в день. В тринадцать - потянулся к алкоголю... Дрался. Неделями не бывал дома. Имел приводы в милицию, где ему популярно объясняли:
- Ты, Лёша, одной ногой в тюрьме. Вот-вот и вторую подтянешь.
Вахонина спас гурьевский тренер Иван Жуков. Он сумел завлечь 18-летнего парня в секцию тяжёлой атлетики. Да так, что Алексей порвал с большинством дружков. Но - продолжал курить, и частенько выпивал. А когда стал жителем Белова - через неделю после новоселья затеял драку и полмесяца провёл в КПЗ. От суда и трёхлетней отсидки его избавил родной дядя - служитель областной прокуратуры.
...- Завяжу, значит... - нарочито-раздумчиво повторил за Вахониным Плюкфельдер.
И, внутренне ликуя, подвёл черту:
- Посмотрим!..
***
Вахонин был нужен Плюкфельдеру. И нужен именно в Киселёвске, потому что команда шахты ? 4-6 (фактически - сборная Кузбасса) начинала подготовку к Спартакиаде народов РСФСР. В том, что выступление будет успешным, Рудольф почти не сомневался. Ащеулов... Малинин... Коржов... Лунёв... Матвейчук... Этих штангистов хорошо знали к востоку от Урала. И только в легчайшей категории достойного атлета Плюкфельдер у себя в секции не видел. Но! В Белове жил-маялся его ученик Вахонин. Чем не первый кандидат на вакансию "мухача"?
Об этом, в октябре 57-го, Рудольф обстоятельно говорил с парторгом шахты И.М.Брюзгиным. Алексея он подал, как самородка, из которого может вырасти великий штангист. И - в открытую, без обиняков - рассказал о его пагубных привычках. "Но, - уточнил Рудольф, - парень хочет перемен, и готов к ним. Ручаюсь за него!"
- Хорошо, - сказал на это Брюзгин. - Привози его к нам. Устроим на шахту, жильё предоставим. Ну, а воспитывать самородка... здесь уж ты сам.
Так Алексей стал жителем Киселёвска.
На второй день после переезда его оформили в шахтовый мехцех, где трудился слесарем Плюкфельдер. И оформили не кем-нибудь, а кузнецом. Об этом настойчиво хлопотал Рудольф - понимая, что работа молотом раскрепощает скованные мышцы. Шахтовой кузне отводилась роль... тренажёрного зала и массажного кабинета.
После окончания первой смены Вахонина представили команде, что выглядело пустой формальностью. Каждый атлет знал Вахонина лично - по сборам, и выступлениям на чемпионатах Кузбасса и Сибири.
***
Постоянно быть рядом с Вахониным Плюкфельдер не мог. Но и без пригляда оставить его не решался. Поэтому, чтобы Алексей не срывал трудовые задания, он передал его под опеку работавшего в кузнице Николая Малинина.
Это был дуэт, под стать Тарапуньке и Штепселю. Маленький Вахонин, и огромный - сто с лишним килограммов - Малинин, выступавший за команду шахты в тяжёлом весе. Но! По итогам смен разница их габаритов ничего не значила.
Спустя годы, Плюкфельдер вспоминал:
"Я не раз просил Малинина смотреть, чтобы Алексей всё выполнял образцово.
- Да что за ним смотреть, - пожал как-то плечами Малинин. - Алексей работает во сто крат лучше меня. С ним, если хотите, просто невозможно работать! Он постоянно рвётся вперёд и требует, чтобы наряды переписали в сторону увеличения.
А через несколько дней ко мне пришла жена Николая и стала жаловаться:
- Рудольф Владимирович! Что же это такое? Лёшка и Коля работают вместе, делают одну и ту же работу, но Вахонин получает вдвое больше. Почему, я вас спрашиваю?
После этого разговора я записал в дневнике против фамилии Вахонина короткое, но выразительное слово: "Победа!".
Эту победу Алексей одержал над самим собой".
В декабре 57-го фотоснимок Вахонина украсил Доску почёта механического цеха. По итогам ударного месячника, посвящённого 40-летию Октябрьской революции, молодой кузнец вошёл в число победителей соцсоревнования.
***
Вахонин словно заново родился... От угрюмого парня, каким его помнил Плюкфельдер, ничего не осталось. "Душа компании!" - говорили о нём в Киселёвске. И Алексей это реноме охотно поддерживал. Шутки... байки... анекдоты он выдавал, как из рога изобилия. Всегда был готов помочь товарищу в решении проблем. Часто ходил в гости - при условии, что на столе не будет выпивки. Не курил. Впервые в жизни записался в библиотеку...
Глядя на Вахонина, Плюкфельдер с удовольствием отмечал перемены в его анатомическом портрете. В некогда угловатом, "камнеподобном" атлете взгляд радовала пластичность линий. А его мышцы - ещё два года назад скованные - даже при малом усилии легко и эффектно перекатывались под кожей. Движения обрели точность и остроту реакции. Причём, в такой степени, что Алексей мог до получаса жонглировать парой двухпудовых гирь.
Плюкфельдер смотрел на ученика глазами скульптора, создавшего из мрачной глыбы нечто восхитительно-живое...
Но порой он готов был взять в руки ремень, чтобы "ввалить" Алексею по первое число.
На каждой тренировке Вахонин перелопачивал по 12-15 тонн металла. Показатель, для легковеса почти запредельный... Но он готов был работать со штангой до полуночи. Указания тренера: "Иди домой!" - пропускал мимо ушей. Тогда Плюкфельдер, теряя терпение, брал Алексея за руку, и, как малого ребёнка, выводил его из опустевшего зала. Упрямство до самоистязания, - это очень беспокоило Рудольфа.
И беспокоило не зря...
***
В июне 58-го команда шахты собралась в доме отдыха "Таргай" (под Новокузнецком). Чудо-воздух соснового бора и медицинский контроль - это, по мнению Рудольфа, могло помочь коллективу перед стартом на Спартакиаде.
Дважды в день проходили тренировки. И вот, на одной из них, Алексей чётко показал, что здравый смысл - не главная черта его характера. Он отрабатывал толчковые тяги - как всегда, истово, почти без перерывов. И был уже на пределе. Заметив это, Плюкфельдер сказал ему:
- Прекращай, Лёша. На сегодня хватит.
Но слова тренера возымели обратный эффект. Вахоня (таким было прозвище Алексея) потребовал от помощников:
- Добавьте "блинов"!
Вес штанги составил 180 килограммов - объём, для тогдашнего Вахонина чудовищный.
В первом подходе Алексей поднял снаряд к уровню колен, а во втором - упал вместе с ним. На его побелевшем лице отпечаталась гримаса боли. Попытка подняться только добавила страданий. Без посторонней помощи Алексей не мог даже сесть... На руках его отнесли к врачу, и тот поставил диагноз: растяжение мышц спины.
Три дня Вахонин провёл в постели. Над ним ежечасно колдовал массажист команды Виталий Кошкин. Знаток народной медицины, он применил к Алексею "бабушкин метод" - прогревал его спину горячим песком. И к ленинградскому финалу Спартакиады, взявшему старт в середине лета, Вахонин более-менее поправился.
Но он был далеко не в лучшей форме.
***
Алексей открывал выступление команды. Помятуя о недавней травме, Плюкфельдер заказал для его первого подхода 85 килограммов. Вес - из категории не очень больших. Тренер ждал от Алексея малого - зачётной попытки. Но за полчаса до начала турнира Вахонин, разминаясь, легко выжал 80 кг, и предложил увеличить заявленный вес.
- Пусть будет девяносто! - убеждал он Плюкфельдера.
Но тот был против:
-Не возьмёшь!
Такой ответ взвинтил Вахонина:
- Я готов, как никогда! Всё будет отлично!
Дальше он уже требовал... И Плюкфельдер не выдержал натиска. В последний момент он успел подать новую заявку. А через двадцать минут проклинал себя за слабость.
Все три подхода закончились для Вахонина провалом. С нулём по итогам первого упражнения он вылетел из дальнейшего турнира, и сделал невозможным общий успех команды. А ей тогда прочили победу.
Алексей был раздавлен. И никто из товарищей не говорил ему слов утешения. На него - ещё не стряхнувшего капель пота - глядели, как на врага. Месяцы тяжёлых тренировок... жёсткий спортивный режим... А всё - для того, чтобы приехать в Ленинград, и в первый же день Спартакиады увидеть ТАКОЕ?!
Вахонин мог стерпеть многое. Но - только не отчуждение людей, которых искренне любил.
Он смотрел на них с непониманием. И, не выдержав душевной пытки - заплакал...
Через много лет Плюкфельдер вспоминал о том эпизоде:
"Парень, которого самые отчаянные головы называли "человеком без нервов", который всегда стеснялся ... выдать какую-нибудь свою слабость, лил слёзы, как мальчишка. Я смотрел на него и удивлялся. Смотрел и... радовался. Да, радовался! Радовался, потому что увидел: у этого крепко потёртого жизнью человека ... есть тонкая душа, есть чувство ответственности, есть понимание долга перед товарищами. До поры до времени всё это было спрятано слишком глубоко, но всё это обнаружил случай".
В закулисье ленинградского помоста, в горечи слёз и проклятиях самому себе, он и родился - великий штангист Алексей Иванович Вахонин.
А его предтеча - твердолобый Вахоня - с позором ушёл в небытие.
***
Финал Спартакиады Алексею простили не сразу. Даже его лучшие друзья - Коржов и Матвейчук - предлагали на год лишить Вахонина места в команде, которую он лишил чемпионства. Этого не случилось только благодаря позиции Рудольфа. Вину Алексея он признал ошибкой тренера. То есть - своей.
Разлад в команде возбудил аппетиты спортивных боссов из Дербента. Вахонину предложили выступать за этот южный город. В случае согласия обещали золотые горы - автомобиль... дом у Каспийского моря... Но Алексей оборвал переговоры в самом начале - послав приехавшего к нему агента по курсу из нескольких букв. Друзьям он потом говорил: "Мне чёрный снег милее зимней грязи".
Киселёвск был центром его жизни...
И здесь - наконец-то лишённый бремени пустых амбиций - он уверенно пошёл вверх по спортивной лестнице. В 59-ом Вахонин стал шестым на финальном турнире 2-й летней Спартакиады народов СССР. Через год обосновался в пятёрке лучших атлетов страны. А в регионе Сибири и Дальнего Востока достойных соперников у него вообще не было.
Знатоки тяжёлой атлетики понимали, что не за горами - начало "эры Вахонина".
***
Осенью 59-го Киселёвск взорвало сообщение из Варшавы. Электрик мехцеха шахты ? 4-6 Рудольф Плюкфельдер стал чемпионом мира по тяжёлой атлетике. Сказать, что город ликовал - всё равно, что промолчать. В последний раз он испытывал такой подъём эмоций в мае 45-го...
С первенством планеты был совмещён чемпионат Европы. Так что Рудольф привёз в Киселёвск две золотые медали, сполна "погулявшие" по рукам его учеников. Дольше всех они задержались у Вахонина. И, как вспоминал через много лет Николай Малинин - Алексей, в отличие от других, смотрел на них без почтения. Как-то изучающее, что ли.
- Ай, Лёшка! - сказал ему Геннадий Ащеулов. - Не к себе ли примеряешь?
Вахонин тогда пошутил - дескать, мечтать не вредно. Но потому, как он стушевался, можно было понять: Ащеулов угодил в "яблочко".
Впрочем, спустя год все, кто входил в шахтовую команду, познали и радость чемпионства, и счастливую тяжесть победного "золота". В Уфе - на первенстве Советского Союза среди трудовых коллективов - команда шахты ? 4-6 заняла 1-е место. Борьба за него шла нешуточная. Фаворитом считались атлеты московского завода "Серп и молот", в числе которых были чемпионы СССР, Европы, мира... Но парни из Киселёвска показали шахтёрский характер. Вахонин стал вторым в легчайшем весе, Плюкфельдер победил в среднем, а полутяж Геннадий Ащеулов прибавил к личному рекорду больше десяти килограммов.
Центральные газеты называли Киселёвск "городом силачей". А говоря о шахте ? 4-6 - поражались тому факту, что: "...из девяти мастеров спорта по тяжёлой атлетике, которых имеет Кемеровская область ... шестеро ... трудятся на этом предприятии".
Главный пиетет уделялся, конечно, Плюкфельдеру (в рывке он установил мировой рекорд).
***
А в 61-ом взошла, наконец, звезда Алексея Вахонина.
В том году он методично выигрывал турнир за турниром. Чемпионаты Кузбасса и зауральского региона... Первенство Центрального совета ДСО "Труд"... К началу зимы на его победном счету было шесть соревнований. Дело оставалось за главным - достойно выступить на личном чемпионате Советского Союза. Он проходил в конце декабря в Днепропетровске.
Никто на Вахонина особо не ставил. Ему прочили "бронзу", в лучшем случае - "серебро". Даже Плюкфельдер отдавал пальму первенства не Алексею. Он полагал, что "золото" возьмёт пятикратный чемпион мира Владимир Стогов. Но Вахонин удивил всех... Такого самообладания... такой расчётливости в каждом движении он ещё не показывал. И Стогов - дрогнул! Он вчистую проиграл Алексею упражнение в толчке, а вместе с ним - первое место.
Это была - сенсация. Гром среди ясного неба. И даже специалисты, видевшие в Алексее огромный потенциал, решили, что он победил по воле случая. "Стогов просто устал!", - говорили в кулуарах чемпионата. "В новом году он себя покажет!". И только Плюкфельдер - видя, какой огонь зажёгся в глазах его ученика - понимал, что остановить Алексея теперь невозможно.
Этот огонь удвоил силы Рудольфа. И на второй день после успеха Вахонина он с блеском победил в своей категории - обновив рекорды мира в рывке, и в сумме троеборья.
Подводя итог чемпионату, радио "Маяк" восхищалось: "Тренер и его воспитанник - победители одного первенства страны! Когда такое было?.."
Продолжу: "... да и было ли вообще?!"
***
На шахте Вахонина встретили, как героя. И вскоре он заметил некую странность. Объём его работы уменьшился, а зарплата осталась прежней.
- С чего бы это? - спросил он Рудольфа. И тот, узнав суть "проблемы", расхохотался:
- Так тебя, друг мой, за чемпионство благодарят! Я через подобное в 58-ом прошёл. Когда понял, что к чему - бегом к начальнику цеха. Поругался немного - и благодарить перестали.
Вахонин повторил путь Плюкфельдера. Сходил к начальнику... Поругался... И опять стал работать за двоих.
А в мае 1962-го Алексей доказал, что его успех в Днепропетровске не был случайным. На чемпионате СССР в Тбилиси он вновь обошёл Владимира Стогова. "Учи венгерский!" - говорили ему друзья-штангисты, не сомневаясь, что Алексей поедет в Будапешт - на чемпионат мира.
Но в штабе сборной рассудили по-иному. На первенство планеты отправился Стогов. И впервые за много лет наша страна не получила "золото" в легчайшем весе. Только год спустя - в третий раз победив на чемпионате страны и выиграв 3-ю Спартакиаду народов СССР - Вахонин получил право сойтись в поединке с лучшими атлетами того времени.
Итог известен.
В седьмой день сентября 1963-го - под куполом спортивного центра в шведском Стокгольме - звучал гимн Советского Союза. Фото- и кинокамеры спешили увековечить нового чемпиона планеты, который выглядел счастливым и смущённо-растерянным. Золотая медаль на его груди сияла, под стать его улыбке.
На вершине пьедестала, приложив руку к сердцу, стоял Алексей Вахонин...
***
Титул чемпиона мира Алексей получил в одно время с новой пропиской. Он стал жителем города Шахты Ростовской области.
Ещё раньше туда уехал Плюкфельдер. У него обострился недуг, обретённый в детстве, и главный врач киселёвской горбольницы ? 1 посоветовал ему:
- Смените климат! Большие морозы не для вас.
Рудольф подумал - и сделал выбор: "Если переезжать - так в Придонье. Там зимы помягче, и уголь добывают - без дела не останусь". Волокиты с отъездом в Шахты помог избежать Глеб Александрович Быстров. Тогда он работал в Правительстве РСФСР, а ранее - возглавлял трест "Киселёвскуголь". С Рудольфом они давно были на "ты".
Без Плюкфельдера Вахонин чувствовал себя неуютно... Всё, чего он достиг - пришло к нему от старшего товарища. И Алексей понимал, что с потерей такого тренера его результаты могут пойти на убыль.
В Киселёвске переезду Вахонина не мешали. А вот в Кемерове - засуетились. Как говорил мне Василий Лунёв - товарищ Алексея по шахтовой команде - в обкоме решили: "Нужно сделать всё, чтобы трёхкратный чемпион страны остался в Кузбассе!". Вахонину предлагали многое... А когда посулы не сработали - начались угрозы.
В одну из ночей к Алексею вломились отпетые "братки". Хрипло сообщили:
- Никуда ты не поедешь! Мы тебе позвоночник сломаем.
Кто-кто, а Вахонин хорошо знал, что слова бандитов - не пустой звук. И он покинул Киселёвск внезапно - бросил квартиру (не сдав её ЖЭКу)... оставил мебель и, дефицитную тогда, бытовую технику...
В Шахты Вахонин приехал с женой, ребятишками, да тремя чемоданами лёгкой поклажи.
- Будем вместе готовиться к Олимпиаде! - сказал он, прямо с вокзала нагрянув к Плюкфельдеру. И тот, обняв его, "возразил":
- Нет уж! Пусть Олимпиада готовится к нам!
***
В Шахтах Алексея приняли, как родного. И не мудрено. Вслед за Плюкфельдером этот городок получал ещё одного спортсмена мирового уровня. С них - выходцев из Киселёвска - начиналась тогда великая слава Шахтинской школы тяжёлой атлетики. Четверть века назад её - по совокупности высших спортивных достижений - внесли в Книгу рекордов Гиннеса.
Летом 64-го Вахонин выступал в Киеве - на 39-м чемпионате Союза. Там он как-то легко... играючи занял первое место и получил путёвку в Токио, где - осенью того же года - проходили 18-е летние Олимпийские игры.
Готовясь к ним, Вахонин впервые посетил храм. Безбожник в третьем поколении, он поставил свечку и пожертвовал в церковную кассу две сотни рублей - сумму, почти равную его месячной зарплате. Хотел даже исповедаться, но в последний момент передумал. Не смог поднять к свету грехи юных лет, которые терзали его душу до конца жизни...
В сентябре сборная команда полмесяца провела в Хабаровске. Штангисты привыкали к смене часовых поясов, что перед вылетом в Японию было очень важным.
В один из вечеров к Вахонину зашёл Аркадий Воробьёв - старший тренер сборной по тяжёлой атлетике. Зашёл - и оторопел. Алексей завязывал мешочек, один-в-один похожий на табачный кисет.
- Ты куришь?! - возмутился Воробьёв.
- Нет, - ответил Вахонин. Аккуратно потряс мешочком над ладонью - и на неё выпали несколько серо-бурых комочков.
- Земля из Гавриловки, - пояснил он тренеру. - Это в Кузбассе, под Гурьевском. Я в той деревне родился...
Воробьёв молча пожал Алексею руку, и, в раздумье, вышел в коридор гостиницы. А через несколько часов каждый штангист получил от него мешочек суглинка из хабаровского пригорода:
- Пусть и в Японии Родина будет с вами!
***
11-го октября взял старт Олимпийский турнир по тяжёлой атлетике. В токийском зале "Сибуйя" сошлись в поединке штангисты легчайшего веса.
Вахонин был в числе фаворитов. Кроме него, к ним относили японца Исиносеки, поляка Требицкого, и знаменитого венгра Фёльди. Но уже первые подходы оставили в претендентах на "золото" лишь двоих - советского и венгерского спортсменов. Шансы Фёльди выглядели предпочтительней. В жиме он опередил Алексея на 5 килограммов. Преимущество для "мухачей" - огромное...
В следующем упражнении - рывке - Вахонин сумел отыграть 2,5 килограмма, и всё решал заключительный вид состязаний - толчок. Это была дуэль, которую по сей день считают яркой вехой в истории мирового спорта...
Венгр толкнул штангу весом 132,5 килограмма, установив Олимпийский рекорд в сумме троеборья. Зал, стоя, аплодировал Фёльди. Но всё стихло, когда Вахонин заказал 137,5 килограмма - вес, для него почти предельный. С ним Алексей справился, и - вышел в лидеры. Обойти Вахонина Фёльди мог, только повторив его результат. И венгерский штангист эту задачу выполнил - переписав свой Олимпийский рекорд на рекорд мира. Что тут началось! Венгерские тренеры подбежали к герою, стиснули его в объятиях, и стали подбрасывать вверх. Теле- и радиокомментаторы кричали в микрофоны: "Фёльди - чемпион!"
В штабе сборной Союза царило уныние.
А между тем, звезда Алексея Вахонина поднималась выше... и выше...
***
- Зачем они его кидают? - спросил Алексей Воробьёва. И тренер, глядя на ликующих венгров, ответил:
- Потому что Фёльди чемпион.
- А я?! - изумился Вахонин. - У меня в запасе - один подход! Сколько нужно для победы?
- Сто сорок два с половиной, - вздохнул Воробьёв. - На три кило больше мирового рекорда. Вес будущего...
- Ставьте! - почти с ненавистью, потребовал Вахонин.
И проходя мимо венгров, крикнул им:
- Х...во же вы знаете шахтёров!
Стоявший рядом Леонид Жаботинский, услышав это, захлопал в ладоши.
Плюкфельдер поднял вверх большой палец правой руки... Зная характер Вахонина, он понимал - назревает НЕЧТО.
В зале воцарилась тишина...
Алексей подошёл к штанге, склонился над ней. Обхватил её гриф. И повинуясь атлету, снаряд взлетел ему на грудь, чтобы - через мгновения - замереть у него над головой. На всё ушли какие-то секунды. И так легко... буднично Вахонин взял чудовищный вес, что болельщикам в это не поверилось. Они сидели в молчаливом оцепенении.
А потом...
Дождавшись, когда судьи зафиксируют взятие веса, Вахонин сипло выдавил из себя: "Хо-па!"... перенёс центр тяжести тела и штанги на правую ногу... поджал до уровня колена левую... и простоял так несколько секунд.
В зале творилось невероятное! Болельщики вскочили с мест, аплодировали, кричали, обнимались. А великан Жаботинский взял Алексея на руки, прижал его к груди, и как малого ребёнка унёс за кулисы.
В тот вечер Вахонин установил два мировых рекорда - в толчке, и в сумме троеборья.
На глазах у тысяч людей был совершён спортивный подвиг.
***
Чтобы понять, КАК досталось Вахонину олимпийское "золото", вернёмся в июль 64-го.
Тогда - на киевском чемпионате страны - Алексей набрал в сумме 345 килограммов. Это был его личный рекорд. А в Токио - через 85 дней - он прибавил к нему 12,5 килограммов. Ни до-, ни после Вахонина штангисты легчайшего веса (а речь - о мировой элите!) в таком темпе результатов не наращивали. То, что сотворил Алексей, многим до сих пор кажется невероятным.
Вручая золотую медаль, мэр Токио господин Адзума говорил Вахонину:
- Русский народ может вами гордиться!
А через несколько часов - с лёгкой руки японских газет - Вахонина окрестили чудо-штангистом. И на первой странице каждого издания публиковалось фото его "стояния на одной ноге". Этот снимок имел бешеный успех... Он и в наше время очень популярен. Его разместили даже на сайте Ватикана - в качестве наглядного примера стойкости человеческого духа.
Вечером 12-го октября пришла новость из Москвы: "Алексею Вахонину присвоено звание Заслуженный мастер спорта Советского Союза". И Плюкфельдер, которого, за умение сдерживать эмоции, в команде называли "железный Плюк", узнав об этом, прослезился. Его ученик достиг абсолютного признания... А на другой день едва не заплакал Вахонин. Олимпийское "золото" получал Плюкфельдер. В успех 36-летнего ветерана никто, по большому счёту, не верил. И его победу отнесли ещё к одной сенсации тех Игр.
Чемпионство Рудольфа и Алексея буквально встряхнуло Киселёвск. Почти неделю шахты и заводы работали с превышением сменных заданий на 10-15 процентов, а секция тяжёлой атлетики изнывала от наплыва желающих "записаться на штангу".
- Наши-то! Наши!.. - звучало на каждом углу. - Как они всех приложили!
В сознании горожан Вахонин и Плюкфельдер не перестали быть киселевчанами...
***
На пути с Олимпиады Вахонин задержался в Москве. Он стал участником приёма в правительстве СССР, на котором председатель Совмина Николай Косыгин долго, и по отечески тепло, говорил с ним о спорте, и о жизни. Тогда же Алексею вручили высокую награду - Орден "Знак почёта". И Вахонин, к официозу не привычный, вместо положенного: "Спасибо Партии и Правительству!" - сказал тихонько: "Благодарствую..."
Токийское "золото" воплотилось в премию, а чуть позже - в просторную квартиру в центральном районе Шахт. Именно тогда Вахонин впервые ощутил, что такое достаток. Никогда не имевший более двух рубашек, теперь он был хозяином гардероба из множества дорогих вещей. Холодильник ломился от деликатесов. А по вечерам за широкий стол усаживалось до двух десятков гостей. Вахонин сорил деньгами... Любители выпить и закусить на халяву липли к нему, как мухи.
Отрезвление пришло, когда закончились деньги. Вслед за ними Алексея покинули "друзья". Смолкли дифирамбы... Насупилась жена. И Вахонин понял, что главным в его жизни была и остаётся Штанга.
К реалиям спортивной борьбы он вернулся не по ковровой дорожке. В мае 1965-го, на чемпионате страны в Ереване, Алексей занял второе место. В сумме троеборья он тогда набрал всего 335 килограммов - скатившись ниже уровня четырёхлетней давности. Это был холодный... отрезвляющий душ. И под его струями Вахонин смыл остатки эйфории, в которую окунул себя после Токио.
Через два месяца он без проблем выступил в Софии - на чемпионате Европы. К победе на нём Алексей шёл очень уверенно - в каждом упражнении показал высокий результат. А в рывке сподобился на личный рекорд - взял 107,5 килограмма.
***
На лично-командный чемпионат мира в Тегеран Алексей поехал в ранге фаворита. И - вот уж Судьба! - там он попал в ситуацию, в которой побывал семью годами раньше. Напомню: в 58-м - выступая за Киселёвск на Спартакиаде народов России, Вахонин получил "баранку" в первом упражнении. Точно так произошло с ним в Тегеране. Начальный вес в жиме Вахонину не покорился. Почему? - ответа на этот вопрос нет до сих пор. Ведь Алексей был тогда в отличной форме. Вылетев из личного первенства, он, выступая в командном зачёте, победил в толчке. И победил безоговорочно - с мировым рекордом!
Как бы то ни было, за спиной Вахонина стали говорить о нём в прошедшем времени. Дескать, "сдулся" мужик под гнётом олимпийской славы. Пора ему детишек тренировать.
Всё расставил по местам 66-й год. Выиграв чемпионат СССР в Новосибирске, Вахонин одержал блестящую победу на первенстве планеты в Берлине. В жиме он впервые одолел 110 кг, в рывке повторил свой лучший результат, а в толчке и в сумме троеборья установил мировые рекорды.
О нём вновь заговорили в превосходной степени. Мало кто сомневался в том, что через два года именно Вахонин представит сборную Союза на Олимпийских Играх в Мехико.
Но Судьба рассудила иначе.
***
В июле-августе 67-го Вахонин сделал победный дубль. Он стал чемпионом Советского Союза и 4-й Летней Спартакиады народов СССР. В том же году, выступая на престижном турнире в Болгарии, он установил мировой рекорд в толчке - 144 килограмма.
И мало кто знал, как неспокойно было на его душе в мгновения триумфов.
Когда пьёт муж - это беда... Но если пьёт жена - это беда в квадрате... А жена Алексея не просто выпивала. Она - про-пи-ва-ла. Возвращаясь домой после сборов и соревнований, Вахонин заставал полупустую квартиру. Заполнив её по новому - он опять уезжал на недели-месяцы. Приезжал обратно - и не находил многих вещей. Можно представить, что за отношения были между супругами...
Сам Вахонин выпивал тогда нечасто. Разве что, в первые дни после очередной победы. Но постоянный конфликт с женой так его измотал, что с начала 1968-го трезвым в Шахтах его видели редко.
И звезда Алексея Вахонина дрогнула...
В мае 68-го, на первенстве СССР в Луганске, он взял только "серебро". Ехать ему на Олимпиаду в Мехико, или нет, должен был решить чемпионат Европы, через месяц проходивший в Ленинграде.
- Победишь - отправим на Игры, - сказал ему Воробьёв. - А проиграешь... Пеняй на себя.
Никогда после Токио Вахонин ТАК не стремился к "золоту". Он очень хотел выступить в Мехико. Но... желание не воплотилось в результат. После двух упражнений Вахонин шёл третьим. Эту же позицию занимал он после первых попыток в толчке. Всё решал последний подход. И расклад был таким, что победить Алексей мог, только побив мировой рекорд. Причём, с превышением его на несколько килограммов.
Штанга буквально вдавила Вахонина в помост...
***
Чемпионат Европы продолжался. И как-то утром Воробьёв не увидел Алексея на физзарядке. Он вошёл к нему в комнату - и обомлел. Груда водочных бутылок на полу... Окурки... А на кровати - мертвецки пьяный герой Токийской Олимпиады.
Это было началом конца...
Около двух лет Вахонин оставался в числе ведущих атлетов Союза, но лидером его уже не считали. В 69-м и 70-м годах он занимал вторые места на чемпионатах страны. Победил даже в Кубке СССР по тяжёлой атлетике в отдельных видах - в рывке. Но этого добивался не Вахонин, а всего лишь отблеск из его великого прошлого. Алексей чётко понимал, что былого ему не вернуть. И после Кубка СССР он ушёл из большого спорта.
В Шахтах, да и в Госкомитете по спорту, не знали, что делать с бывшим чемпионом. В институт физкультуры, как и в другой ВУЗ, его не отправить - он даже аттестата о восьмилетнем образовании не имел. К делам сборной команды Союза не подключить - слишком уж морально неустойчив. И... на Алексея махнули рукой.
Он пробовал себя как тренер. Не получилось... Устроился подземным рабочим на шахту. Не пошло... Жена, привыкшая ни в чём себе не отказывать, ушла от него. Вахонин подрабатывал, не гнушаясь разгрузкой вагонов, и все деньги тратил на выпивку. Жил, под стать забулдыге...