Жил-был Бог. И все у него было не как у других. Вот, взять, хотя бы, его соседа Гоба с супругой. Во всех их владениях полный порядок, любо-дорого посмотреть. Всё в ихнем хозяйстве прибрано и подогнано: звезда к звёздочке, планета к планете, так, что никакой шальной метеорит не проскочет. А ещё завели они у себя живность всякую, и, в качестве последнего тренда, существ разумных понаделали, идюлей, по своему образу и подобию. Глядят на них и не нарадуются - такие ладные, смышлёные, чтоб обидеть кого или войной пойти - ни-ни. Ни болезней, ни лишений, ни греха не знают; на полном обеспечении в кущах свой бесконечный век коротают. Живут себе да поживают, да своих создателей нахваливают.
Вот, как-то, пришёл от них Бог к себе, оглядел свои владения - и невмоготу ему стало. Один как сыч, всё у него в запустении, лишь пустота и тьма над бездною. Бывшая тёща Анатас и та, намедни, попеняла: "Ты бы,- говорит, - хоть, свет себе провёл, что ли". И решил Бог, что пора и ему немного поразмяться. Вот, как это описывает исторический справочник.
- - -
Сперва-наперво, дождался Бог ближайшего понедельника и с утра пораньше занялся светом.
- Люмос Солем! - торжественно провозгласил он, взмахнув палкою, и бездна тут же озарилась ярким сиянием. От непривычки, однако, потемнело в глазах и заломило спину. "Всё, - решил Бог, - на сегодня хватит" - и лёг спать.
На следующее утро произошло несчастье, которое, впрочем, в чём-то, даже, помогло. Совершенно разбитый после вчерашнего, не углядел косяк, вставая с кровати, и, со всего размаху, треснулся о него головой. Косяк рассыпался на мелкие щепки, из глаз же посыпались искры и полились слёзы. Так, ненароком, образовались небо и Земля с водой.
На третий день решил Бог немного облагородить, таким трудом и потом, созданную Землю: нарыв канавок и ям, согнал туда всю имеющуюся воду, а на открывшейся суше холмиков понаделал. Там и сям семян разбросал, и - вмиг всё покрылось зеленью. "Ах, как хорошо!" - вслух подумал Бог.
В четверг, после невесть откуда налетевшего дождика, занялся подсветкой: солнце ответственным за день назначил, а луну, в качестве ночника, на ночь определил. Искры же, что со второго дня остались, дабы не пропадать добру по небу разбросал. На том и успокоился.
Пятница пришлась на тринадцатое. Именно в этот день было принято судьбоносное решение об обзаведении живностью. Начал с простого - разного ползучего, плывучего и летучего рода. Перед отходом ко сну не забыл наказать: "Плодитесь!".
На следующий день, убедившись, что наказ выполнен, приступил к наиболее сложной и ответственной части своей миссии: созданию существ, топающих по суше. Вот уж, где его фантазия вовсю разыгралась: таких невиданных зверей свет ещё не видывал. Наконец, настала очередь и венца творения. Взял немножко праха и, за неимением более лучшего образца, слепил из него человека по своему образу и подобию. Назвал Адамом. Но, нехорошо его одного, без присмотра оставлять, как бы чего не вышло. Да, вот, только, праха то уже почти не осталось... И тут его осенило: в качестве анестезии нагнал на Адама сон и, вырвав у него ребро, соорудил женщину. Назвал её Евой. И так дыхнул на них на обоих, что они ожили. Место проживания им особенное выделил - так, чтоб тепло было, всего завались и всё бесплатно. Иными словами, по потребностям.
Всё воскресенье продрых без задних ног.
- - -
Итак, сотворив Землю с её обитателями, принялся Бог наблюдать. День наблюдает, два наблюдает (по всевышнеческому исчислению). На третий день нашла на него скука. А тёща Анатас тут как тут: "Вот, - говорит, - тебе семечко. Посади яблоньку. Ох, какие вкусные и полезные яблоки на ней растут! Как съешь, так вся твоя хандра сразу и пройдёт". Ткнул Бог семечко посреди сада и отправился на пробежку.
Прибегает назад, глядь - а яблоня уже и вырасти, и плоды дать успела. Да, вот только, от плодов то ничего не осталось - лишь огрызки валяются. Осерчал Бог, устроил допрос с пристрастием: как так, без моего дозволения посмели? А Адам с Евой юлят, фиговыми листочками прикрываются.
Наконец, Ева раскололась. "Змея тут, - говорит, - мимо проползала, я у неё спросила, а она человеческим голосом и ответствовала: "Ешь детка, ешь. Много-много добра познаешь от этих яблок. И парню своему, после этого, дать не забудь". Ну, мы их и отведали. Вку-у-усные!!! Только знаете, - Ева скромно потупила взор, - мне чегой-то в последнее время солёненького хочется, а у вас тут только одно сладкое. У вас, часом, солёного огурчика не найдётся?"
Тут Бог, ни с того, ни с сего, не на шутку рассердился. "Вон, - говорит, - из этого сада. Будет вам теперь и солёненькое, и горькое. В поту и муках будете влачить жизнь свою". И выгнал их за ворота, а сад сровнял с землёй.
На следующее утро пришла к нему на приём тёща Анатас, просить за людей. Мол, они ни в чём не виноваты, мол, хотела как лучше, мол, бес попутал, мол, всё это происки сатаны и во всём виновата она одна - не удержалась от соблазна поискушать. "И вообще, - говорит, - ты же их сам по своему образу и подобию создал. Так чё теперь удивляешься?". Дискуссия выдалась жаркая и, в конце концов, Бог не выдержал. "Ах, ты, змея подколодная!" - возопил он и плеснул содержимое своего стакана ей в лицо.
Но, прыткая она оказалась. Ловко увернувшись, подоткнула подол и ходу! Вода же, разминувшись с её физиономией, прямиком угодила на Землю. Что тут там началось! "Потоп, - кричат, - небеса разверзлись. Спасайся, кто может!" А вода всё прибывает. Хорошо, нашёлся ушлый один, по быстрому ковчег сколотил и весь свой скарб туда перенёс. "От каждой твари по паре не забудь!" - подсказал ему Бог. Сам же кинулся за тростинкою, чтобы, значит, лишнюю воду обратно отсосать. Еле успел до того, как на ковчеге провизия закончилась. Ещё повезло, что в стакане обычная водопроводная вода оказалась, а не какая-нибудь газировка, или, того хуже, аперитив.
* * *
Много с тех пор воды утекло. Люди же расплодились в таких количествах, что стали, потихоньку, нет-нет, да на друг друга руку поднимать. Вначале, бывало, камнем зашибут, потом очередь до мечей, стрел и копий дошла, ну, а, после того, как их самые светлые головы, порох изобрели, поставили они дело истребления себе подобных на поток.
Поначалу, Бог не придавал этому большого значения. Ждал, что всё само собой образумится согласно теории эволюции и саморегулирования закрытых систем. Однако шум от грохота ихних орудий был настолько громким, что приходилось, даже, иногда, выключать на ночь звук. Соседи же, проходя мимо, только неодобрительно головами покачивали, так, что заставили его в сердцах сплюнуть однажды, что вылилось в попадание одной капли на землю и поваленных на огромной территории деревьев. К счастью, территории мало заселённой.
Дальше - больше. Как-то, ночью, проснулся он, вдруг, от неожиданно откуда взявшегося проблеска света. Приглядевшись поближе, разглядел нечто возвышающееся над Землёй, похожее на мухомор. При этом, отчётливо запахло гарью с примесью чего-то ещё, чего даже он, видавший виды, не смог идентифицировать. Некогда, с таким трудом налаженное освещение, и то, заморгало.
Не успел разобраться с этим, как что-то с размаху залетело в его левый глаз. Насилу выковырял. Под микроскопом открылась круглая тарелочка с торчащими из неё палками и пластинкой с изображением Адама и Евы в фривольных позах, как если бы они ещё не отведали яблок.
Но, более всего, стали ему докучать людские голоса: то с просьбами, то с мольбами, а, в последнее время, и откровенными угрозами в его адрес. Один, так вообще, нахально глядя ему прямо в глаза, так и заявил: "Не верю, что ты есть, и точка!". И так при этом, прищурившись, мерзко захихикал, что у Бога дрожь по спине прошла и началась икота, ошибочно принятая на Земле, как инопланетный сигнал.
Долго думал Бог, что ему теперь со всем этим делать, но так ничего путного и не придумал. Потому, решил сделать паузу на размышление: взял академический отпуск и отправился на конец света пошатнувшееся здоровье подлатать да расшалившиеся нервы успокоить. За хозяйством же попросил свою соседку Аджедану присмотреть, в тайной надежде, что та, за время его отсутствия, что-нибудь, да придумает.
Писана лета 7526 от сотворения мира
со слов очевидца событий Ямерва