Раздался звонок. В дверь молотили ногами и аккуратно давили на кнопку звонка. Мясник оторвался, посмотрел на окровавленные руки и крикнул.
- Сейчас. Секундочку.
Пес махнул Мяснику, - все нормально, разумеется стоит все бросить. Надо выяснить кто пришел. Мясник обтер руки о простынь и отправился к двери протирая их насухо носовым платком — начисто их протереть тяжело — мыть нужно с мылом и песком, а Пес остался в комнате — ожидать Мясника, а как дождаться непременно продолжить. Но сколько именно ждать неизвестно и он занялся изучением забрызганной кровью побелки на потолке.
Мясник вытер тем же носовым платком нож и положил его в карман халата.
- Какого черта?
- Мясник открой.
- Чего?
- Мясник открой!
- А это ты Лорд! Раскрыто ведь.
Ввалился Лорд, чтобы успеть на радостную встречу, с объятиями, рукопожатиями и неопределенными звуками, одним словом встречу двух очень старых знакомых, весьма дорогих друг другу, знающих приятеля как облупленного и не видевшихся минимум неделю. В культурную программу вошла также дружеская потасовка прямо здесь же в узком коридорчике переходящем в не на многим более широкую прихожую, но тела Лорда и Мясника так и не выпали в просторы комнат, а исскустно метались в едва не смыкающихся стенах, уходя от дружеских, но из-за этого ни сколько не ослабленных ударов, даже наоборот — они ведь знали, что легенькой затрещиной по плечу противника не проймешь — бить нужно сильно и по зонам поражения, при этом весьма и весьма быстро, а если и стучать по плечам и ногам, то только в надежде, что противник отвлечется на такой пустячный удар или случайно (по совершенно фантастической и невероятной причине) пропустит удар в болевую точку и тогда будет беззащитен. Когда прошло секунд двадцать, бойцы совершенно выдохлись и намокли, но скорости не снизили и не собирались снижать до самой победы. Тогда, чтобы все-таки обеспечить себе эту самую победу Мясник умудрился заехать локтем правой руки (он сумел извернуться и эмпи-уче получился у него едва ли не классический, нет, безусловно классический, если сделать скидку на скорость) на два сантиметра выше лакированного туфля Лорда, что как раз метил ему в голень. Теоретически это победа. Да это просто победа, если не иметь дело с Лордом — падая вперед, (не стоять же на поврежденной ноге) провел укус змеи в свободное ребро и по сему над сидящем и растирающим обеими руками подъем ступни Лордом склонился Мясник — он пытался дышать, а от боли его левая рука отнялась. Друзья были довольны — так они не резвились как минимум неделю.
Мясник протянул правую руку Лорду, чтобы тому легче было подняться, а тот взглядом прошелся от кисти до плеча и далее груди и брюху — когда-то белый халат от крови бур, рыж скорее.
- Мясник, ты как обычно. — Нет у Лорда в голосе укоризны, констатация факта только.
- Нет. Действительно нет. Не сегодня — сегодня особенный день. Что ты, ни как обычно. Совсем нет. Пошли, объясню. - Он достал из тумбочки в прихожей бутылку джина, выбрал два стакана почище и налил. Лорд прекратил прыгать на одной ноге (что впрочем делал исключительно ради собственного удовольствия, а не по необходимости) и взял протянутый стакан. Он уже собирался выпить его в полной тишине, как они стандартно поступали, но Мясник вдруг поднял стакан чуть повыше головы и начал спич:
- Лорд, знаешь, сейчас мы пьем,.. (пауза) Особый день. Знаешь, я провожу странную, неожиданную операцию и, верю, она получиться. Я готовился, экспериментировал — четыре месяца,.. четыре тяжелых, бездарных месяца, а сегодня — удача будет.
- Необходимость удачи — омерзительно.
- Ну, пошли. Увидишь. Стой, куда ты - надо сначала допить.
- А пациент? Операция - понимаю, получится, но обязательно гробить пациента?
- Пустое. Поехали.
Мясник заглянул в кабинет — Пес как раз оторвался от изучения потолка, чтобы пережать несколько мелких артерий, начавших кровоточить.
- Видишь, Пес без меня лихо справился.
Лорд его не слушал, он убедился в сорока восьми процентности джина и разлил очередную порцию.
- Мясник, я не знаю, что ты сейчас творишь, но пить за успех глупо — ведь получиться, черт побери. Все получиться. - И он замолк. Так в тишине и прошел очередной стакан. Мясник пил мелкими глотками, а Лорд сразу опорожнил джин и теперь вертел стакан в обеих руках, не веря в то, что он уже пуст и подозревая, что его где-то обманули. Не крупно, совсем не сильно, однако акт обмана существовал. Затем он оторвался от стакана, который не интересовал его с момента раскрытия обмана, взглянул на Мясника, но тут же его взгляд скользнул обратно к уже абсолютно не интересующему его стакану.
- Лорд, ведь спросить хочешь? Ну что молчишь? Спроси.
Нет реакции, стакан теряет давно несуществующую привлекательность еще раз, а затем даже перестает быть предметом, что держит в руках Лорд. Да в руках у него что-то есть, если присмотреться внимательно, очень, очень внимательно, то можно заметить какую-то стекляшку, но не более.
- Лорд, ты спросить хотел? - настаивает Мясник.
Суетливый взгляд на Мясника, на дверь в кабинет и далее на совершенно бесполезную тусклую стекляшку в руках. Зато Мясник догадлив.
- Хорошо, ну пошли покажу. Там все обычно. Ничего особенного. Почти как всегда. Конечно я готовился четыре месяца, но все как всегда... А на глазах пленка, броня — она падает — глаза светятся, сияют, и наполняй прихожую темнота, они просто горели бы. - Да такого еще просто никто не делал. Я — первый. Пойми, я — первый. Прорыв. Небывалый прорыв! Это прорыв в... Такое. Я сделаю. - Мясник уже не может нормально говорить, он захлебывается в жестикуляции и заикается почти на каждой согласной "д", а временами и на "т". Жесты, мелкие и рваные внезапно прекращаются, не только жесты — любые движения, даже грудная клетка больше не движется — кажется, что он застыл, стал глыбой льда — нет, стальной статуей, но определить это уже невозможно — Мясник вновь движется четко и плавно, а на зрачках 20 миллиметровая крупповская броня — именно в такие моменты он похож на РZ II модифицированный, на котором заглянули в Моравию, мчались по Польше, Голландии, Франции, Дании и только под Сталинградом он остановился застыв в недоумении - "А как я жив-то еще — КВ-2, Т-34, ИС-2, 45-мм противотанковые пушки — не повод жить". Но он профессионал, готов мчаться дальше, а пришел приказ и он лишь медленно едет, но уже обратно к Берлину недоумевая -" Почему на Запад? А как же Восток? Восток ждать не будет. Вот он, уже почти что под траками гусениц. К нему. Вперед. Только вперед. Напор. Кровь. Сталь. Как же без них победа. Столько побед раньше, а теперь? Теперь что???", последний РZ II на восточном фронте, грозный и неуничтожимый даже с 30мм орудием и такой же броней. Медленно, неторопливо едет, аккуратно — готовый побеждать. Но нет, победить уже нельзя, такой он один остался готовый побеждать. Последний из первых. В будущем, у озера Балатон, один из последних. Сейчас он еще сумел выжить, нет, не отсидеться по тыловым норам, нет, именно выжить в боях, сражениях, мелких стычках первых пяти лет Второй Мировой Войны — на ярости и мастерстве,.. Лишь они у него и остались. Мастерство. Ярость. Уверенность в себе. Много, чудовищно много. Не помещается в нем, распирает броню. Такую бы ярость в крейсер запихнуть, в танковую дивизию, да как из какого ее извлечь. Не даст ведь. Жаль-жаль.
И ярость глубоко запрятанная под сталь брони велит руке бережно и осторожно открыть дверь в кабинет (а иначе напор и ярость попросту в щепки разнесут дверь). Легонький толчок в створку и дверь медленно, очень медленно поворачивается на петлях, так медленно как только может дверь еще открываться, а не уже стоять на месте. Сантиметр за сантиметром, яростно проминая внешней стенкой строй воздуха, неумолимо и решительно, но сзади в результате возникал простор маневра для того же воздуха и зная что сейчас дверь не станет разворачиваться и мчаться в обратную сторону, храбро бросается за ней пьянея от безнаказанности. Вот так они и движутся — впереди беспорядочно отступающие ряды воздуха — паника, страх, обреченность живет в них, только быть может одно радует — бежать еще далеко можно; следом дверь, она нетороплива, почти недвижима, как разняться скорости неспешного вращения створки и воздуха что улепетывает расчищая ей дорогу, но так только с одной стороны двери. Сторона обратная, картина — противоположная, — дверь неторопливо отступает, медленно, но верно оставляя недисциплинированным бандам батьки воздуха территорию, дверь не ускоряет отступление, не замедляет его, но оно длиться уже практически вечность и батька доволен, — не скоро захлебнется наступление — есть еще куда отступать двери. А войска конечно рады, без боев, даже случайных перестрелок захватывается новая землица и над фронтом начинает подниматься синеватый дымок — холодно войска греются, водочкой греются, горилкой, самогоном, да и не было бы зимы на дворе грелись бы войска, гуляли — воля пришла, нет больше власти, мать-анархия рвется за отступающими войсками.
Тяжелый запах спирта несся за открывающейся дверью, быть может запах отрядов батьки, но скорее просто от Лорда — подошел тот к двери, любопытство сквозь косяк не проходит, но сумел его протиснуть усилием и тут в мареве паров спирта, что висело перед ним, разглядел кабинет Мясника — четыре стены, потолок, пол, мебель, в центре широкий стол, под ним размягчая и смывая с паркета застарелый присохший мусор, растеклась, испачканная в грязи буровато-коричневыми потеками кровь, а на столе лежал Пес. Тело его расписанное давешними шрамами теперь было рассечено от грудины практически до паха. Лежал Пес спокойно, мышцы расслаблены глубоким обмороком, беспамятством, но только заглянул Лорд в кабинет, как приподнял Пес голову и взвил правую руку вверх, ладонью вперед. Выше, выше, проминая тяжелый и резковатый от спиртовых паров воздух,— пациент был в сознании, он приветствовал посетителя.
Лорд удивлен и в протискивающегося за ним в кабинет Мясника летит вопрос.
- Зачем, это? И как он до сих пор жив и в сознании.
- Заметил? Понравилось? Мне тоже. Вот она, победа.
- И ты его режешь прямо так, без анестезии?
- Конечно.
- Для чего это?
- Уничтожаю в нем все человеческое - чувства, эмоции.
- Мясник, это что, Магия?
- Что ты. Магия - это игрушка для бедных. А здесь - высокие технологии. Да не обращай на него внимание, он подождет. Пошли. Да пошли же! Чего стоишь. Вот я посмотрел на него, ну зачем нам отвлекаться, через часик другой и начнем. Выпьем еще, да и поесть надо.
- Стой, - какая эта наука если ты творишь такое.
- Да ладно, там много всего - изменение работы мозга, заодно правка ошибок природы, просто мелкие улучшения. Охота скорость повысить, реакцию нервных окончаний улучшить - только сделано уже. Вчера. А остались мелочи — исправить обмен веществ, повысить иммунитет, и готово. Сейчас я занимаюсь протезированием суставов. Да пошли выпьем. С операцией успеется.
Мясник завернул в спальню и всего через минуты четыре нашел в одной из тумбочек бутылку Текилы. Как говориться — дальше положишь — ближе возьмешь. Наверняка Мяснику хотелось держать эту бутылку очень близко, но вот где это близко забылось со временем.
Лорд отобрал бутылку у Мясника и оглядел спальню на предмет стаканов — визуально спальня была пуста, конечно там была широченная кровать, большущий шкаф, полки, тумбочки — стаканов не наблюдалась, значит пуста была спальня. Знал Лорд, что в прихожей ждут его опустевшие стаканчики, а зачем искать иного? Уже известен сценарий победы. Плевал он на вопли Мясника, пусть себе кричит: "Куда? Куда ты идешь?", пусть кричит — в словах правды нет, а в прихожей стаканчики, к ним еще дойти нужно. И когда Мясник догнал Лорда, тот молчал, был занят делом, сначала в тишине вскрывал бутылку, затем в тишине расставлял стаканы, а затем все в той же тишине пил, пил пока не кончилась бутылка. Молчал он и после, а Мясник возненавидевший пустую бутылку вогнал ее в стену, разбрызгав ее по сторонам сверкающими сколками смарагда уперся взглядом в стену и не оборачиваясь к Лорду стал рассказывать об чем-то для него очень важном, но не имея поводов сказать так, чтобы это важное просто пришлось к слову, говорил о вещах пустых и бесполезных, надеясь что в пошлой, не нужной болтовне всплывет именно то слово, единственное, нужное.
- Хочу получить новое существо быстрее, сильнее, выносливей и более приспособленное к жизни чем человек. Но если сравнить физические изменения даже не сколько с изменением нервной системы, а психики, то не только с человеком не будет ничего общего, а с любым живым организмом на Земле.
- Как интересно, а... - Лорд зевнул.
Мясник понял, что нужное слово не появится, не может появиться и сорвался.
- Лорд, иди-ка домой, а позже я тебе расскажу.
- Ну, я пошел. - Лорд двинулся к двери, только для того, чтобы упасть на табуретку в коридорчике.
- Иди-иди.
- Так, я пошел. - Лорд немного переместился на табуретке - устраивался поудобней.
- Ну, иди.
- Я иду. Иду. - Лорд достал сигару и закурил.
- Давай еще по маленькой и ты правда пойдешь. Мне еще резать и резать. А на неделе я загляну.
Лорд дотянулся до джина и разлил все по стаканам — себе на этот раз он налил существенно больше. В тишине они допили джин.
- Мясник, я сидел у тебя и только что понял - у меня есть для тебя сюрприз - я буду тебе ассистировать.
- Не уверен. А впрочем, здорово, - пошли.
- Когда трепанация черепа? Прямо сейчас? Стамеска есть? Зубило? И молоток потяжелее.
- Была трепанация. Сегодня суставы.
Они дошли до кабинета и тут Мясник встрепенулся,
- Лорд, я вспомнил!
- Какого черта? Резать давай. Давай резать. Чего тянешь?
- У нас еще осталось!
- Правда? Так тащи сюда, будем резать, резать, резать, ну и сам понимаешь. Много там?
- Нет, чуть-чуть. 0,7. Виски. Полная. Содовой нет.
- А зачем нам содовая? Руки мыть? Тащи быстрее и начнем сразу, только взбрызнем это дело.
На этот раз Мясник не пытался обеспечить себе доступ к бутылке поближе и по вернее и потому нашлась она сразу.
- Куда тебе взбрызгивать и так на ногах не стоишь, пьянь.
- Стою и даже нож в руках держу.
- Нет все нормально. Только нам же не свинину рубить, нам человека резать. Чего по маленькой?
- Бутылку отдай, у тебя руки трясутся. Пол бутылки разлил. Держи скальпель, сейчас организую. И вообще я тебе бутылку не отдам, ты ее разобьешь, лучше уж у тебя скальпель будет. Его разбить трудно, да держи же ты его, уронишь. Вот порезался. А про виски не сомневайся я его двумя руками держу. А ты режь, режь. После первого надреза еще выпьем. За почин.
Пес ненадолго оторвался от цепкого изучения трещин на потолке кабинета, но только для того чтобы провести прямой массаж начавшего сбиваться с ритма, сбившегося, затем разогнавшегося до немыслимой скорости и незамедлительно застывшего сердца. Полдюжины расчетливых нажимов и сердце дернулось и первоклассным метрономом застучало дальше - тук... тут... тут... - единственная музыка в кабинете, где слышны только удары двух стаканов, то полных наполовину, то уже почти пересохших, да и промежуточные состояния впрочем тоже, а затем по новой... Еще. Еще и еще. Затем и эти звуки - раз и стихли и только отчаянный барабан-сердце завзятым рокером продолжал бросать в пространство глухие полновесные удары - похоже остальные: бас, соло, ритм, скрипка и флейта отчаялись. "Если андеграунд не может ничего изменить, то для чего он нужен?" - задали вопрос остальные, сложили инструменты на пол и отправились по домам и только слишком увлеченный музыкой барабан остался на посту - играть, играть не задумываясь о причинах, забывшего о неизменном прошлом, не задумывающемся о статическом будущем, а живя только сегодня, да и то не целый день, а только когда палочка падает на тугую кожу и издает звук - другого не существовало для барабана. Увлекательный, заводной ритм, шестьдесят ударов в минуту.
Но Мясника не интересовал ритм барабана, он подчинялся собственному — мелко подрагивавающий скальпель бросался раз за разом безошибочно открамсывая куски артерий, фрагменты желез, лимфатические узлы, протезируя суставы титаном и главное заменяя нервную ткань. Брызги крови собирались на его лице каплями, а затем неторопливо торили русла на щеках и лбу, но не обращал на них внимания Мясник, — он был машиной, что не видела перед собой ничего кроме сплетения сосудов, нервной ткани и мест будущих разрезов, точной и эффективной машиной, что останавливается лишь опрокинуть во внутрь стакан, да и то только потому что он полон. Опрокинуть не по желанию, а лишь из необходимости — пора. А затем опустевший стакан летит в сторону, становясь на край стола, а он продолжает резать и лишь капли крови перемешанные со спиртом непереодически падают вниз в брюшину Пса, пока Лорд (он все еще ассистирует, едва держится на ногах) не наполняет очередной стакан Мяснику с горкой и тот не глядя на него обливает и себя и Пса жидкостью. Виски разбрызгивается об внутренности Пса и начинает скапливаться там маленькими красноватыми лужицами быстросворачивающейся крови. Мясник ставит стакан на стол и начинает спешно исправлять промашку. Пес давно мается от безделья, ему скучно, он чует новое восприятие времени, ужасающую силу в мускулах и ему охота поскорее ее опробовать. Он уже решил, — Мясник и Лорд, вот они цели, под рукой. Он ждет. В его ожидании нет нетерпения, или эмоций лишь спокойный расчет. И тут он замечает, что в операция что-то идет не так,— проба сил задержится, но вот причина — стакан на четверть пустой. В нем жидкость. Жидкость пахнет спиртом. Она желтоватая — самогон или виски, что впрочем одно и тоже. И Пес устраняет причину сбоя, выпивая стакан.
И тут Лорд протрезвел, он заметил — правая кисть Мясника в которой дрожал и трясся скальпель во время операции, изменила хватку скальпеля. Сделано мастерски — заметить такое невозможно, ни глазом, ни подсознание, можно только внезапно осознать — не лечебный инструмент больше в руках у Мясника, пусть острый, пусть похожий на нож, но лечебный инструмент, нет его больше в руке, там теперь инструмент убийцы, опытного контрактного убийцы, слишком опытного чтобы быть жестоким, пытать и мучить жертву — опасно, время займет. Нет у него времени. Мясник повернулся к Лорду. Он улыбался и что-то говорил. Ни слова, ни звука, Лорд не слышал, только одна мысль заполняла его целиком, спокойный голос монотонно повторял - "Мясник никогда не улыбается. Никогда." А срывающийся в истерику голосок вопил - "Что делать?" На полуслове, скальпель рванулся вперед и вскрыл стенку желудка у лежащего на столе Пса.
Да, Пес пропустил первый удар, но разве он растерялся, разве не готов ко всему. И главное - разве он, Пес не высшее существо? И он, руки его устремились за уже удаляющемся от вскрытого желудка скальпелем.
Лорд стоял и ждал интересно сколько займет бой? Пес - новый человек: повышенные рефлексы, усиленные мышцы, укрепленные суставы. Но победит Мясник. Против него созданные им же безумные рефлексы и сила, но что стоит Пес в сравнении с Мясником. Пес попытался перехватить руку со скальпелем, только что вспоровшим его желудок, а теперь отводившимся для нового удара, а Мясник просто воткнул безымянный палец левой руки в шею Псу - известный примитивный удар, так можно размозжить сонную артерию. И даже существенно сложнее так ее не размозжить. Пес умер быстро, не секунды, не мгновения — за время полета пальцем к сонной артерии, он еще катался по столу разбрызгивая кровь, хватался руками за шею, но какое это имело значение он был уже мертв. Мертв как только Мясник коснулся его шеи.
Наконец Лорд отреагировал - Что ты делаешь - зачем ты его убил? У нас ведь все получалось.
- Нет, у нас,.. у меня ничего не получилось. Ничего. Разве получилось, когда тот в ком уже не должно быть ничего человеческого, во время операции, под шумок, вместо того чтобы помогать нам, допивает остатки спиртного.