Я в крайней степени раздражения выключил телевизор. Фома возмутился:
- Чё не дал досмотреть?
- А на кого там смотреть? На эту "куклу", которая с умным видом повторяет чужие глупости?
- А вам, уважаемый "мистер Холмс", - Фома отвесил в мою сторону шутливый полупоклон, - уже, разумеется, все ясно.
- Да нет, "дорогой Ватсон", у меня, как и у всех, одни лишь предположения, но я, по крайней мере, бывший речник.
- Это, конечно, многое меняет, - усмехнулся Фома. - И к какому же выводу ты пришел?
Мне бы промолчать, ведь вполне могу угодить пальцем в небо, но язык уже молол:
- Кто-то в рубке "Булгарии" отважился на рискованный маневр, не приняв во внимание (или проигнорировав) тот факт, что с одним работающим двигателем маневренность судна заметно снижается. В итоге теплоход черпанул правым бортом через открытые иллюминаторы воды, зафиксировался в таком положении и, продолжая набирать воду в трюм, завалился на борт и пошел ко дну.
- То есть, ты считаешь, что основным виновником трагедии стал пресловутый человеческий фактор? - уточнил Фома.
- По совокупности причин - да! - кивнул я.
- Что значит "по совокупности причин"?
- Если бы у Власти хватило мужества жестко контролировать правила эксплуатации транспортных средств (в особенности тех, что перевозят пассажиров); если бы капитан судна, не полагаясь на авось, заблаговременно отдал распоряжение перекачать часть содержимого цистерн с правого борта на левый, а при прохождении опасного участка - водохранилище для речного судна это опасный участок! - держал бы экипаж в напряжении и уж, как минимум, приказал бы жестко задраить все иллюминаторы правого борта - катастрофы можно было бы избежать!
- Ну, с капитаном понятно, - сказал Фома. - А насчет Власти можно поподробнее?
- Изволь. Представь себе картину: "Булгарии", уже принявшей пассажиров на борт, запрещают выход в рейс.
- Ну, представил, и что?
- Видно плохо представил, - усмехнулся я. - Этого камикадзе ждет жесткое служебное разбирательство, по причине потока жалоб как от владельцев судна, у которых на руках враз окажутся все нужные для эксплуатации бумаги, так и от самих пассажиров, лишенных приятного времяпровождения. Скажешь, нет?
Фома не ответил, призадумался, а потом спросил:
- И что теперь делать?
- Да все то же, о чем я тебе уже не раз говорил: создать независимый надзорный орган с максимальными полномочиями.
- И что, по-твоему мешает это сделать?
- Их величество Деньги! - горько усмехнулся я.
- То есть? - не понял Фома.
- В условиях Баблократии все решают деньги. Содержать дорогостоящие надзорные органы, доказать правоту действия которых к тому же очень сложно, если вообще возможно, - ведь если запретили, то ничего и не случилось? - Государству менее хлопотно, чем выделить средства на ликвидацию последствий случившегося.
- А тебе с такими мыслями жить не страшно? - после небольшой паузы спросил Фома.
- Страшно, - признался я. - Но живу, ибо есть надежда, что те, кто придет за нами будут умнее нас.