Весна только вступала в свои права, стараясь хотя бы днём отвоевать у февраля небольшие кусочки городского асфальта, оголяя его местами от снега и льда, но ненадолго - вечером зима опять возвращалась, засыпая колючим и слегка влажным снегом тёмные плешины на дорогах и тротуарах, покрывая их плотной ледяной коркой. Она не желала так просто уступать свои права, но всё же разделяла нехотя и по не многу свою власть с утра до вечера, ворча и сопротивляясь приходу марта.
К вечеру, с наступающей темнотой, она поднимала позёмку и засыпала снегом пустеющие городские улицы, но в районе железнодорожного вокзала приезжающие и отбывающие пассажиры, поддерживая приход весны, месили в кашу свежевыпавший снег с посыпанным солёным песком. Колючий мороз и весенняя влажность воздуха подгоняла пассажиров зайти внутрь, и лишь несколько одиноких курильщиков, прижавшись к стене здания, выражали свой "протест".
Владимир бодро поднялся по ступенькам крыльца, но в вокзал входить не торопился, до отправления поезда в Казахстан было ещё минут тридцать с небольшим, а значит оставалось ещё время, чтобы немного подумать о предстоящей встрече и покурить на свежем мартовском воздухе, а не спешить в душные залы вокзала.
Поставив дипломат на сухое место возле стены, Владимир не торопясь достал из внутреннего кармана полушубка пачку "Philip Morris", купленную у фарцовщиков и припасённую ещё с Норильска для особо важных случаев, закурил коричневую американскую сигарету с тройным фильтром, смакуя приятный ароматизированный запах дыма.
Тогда, полгода назад, он приобрёл несколько пачек этих сигарет у друзей, с мыслью угостить будущего тестя - любителя покурить и ценившего вкус хорошего табака, но отец его девушки, горняк казахстанских рудников, умер прошлой осенью от силикоза лёгких. Так, что "угостить" его не пришлось.
Потому Владимир попробовал перепродать две пачки дороже на пару рублей, но эта "фарцовка" не принесла ему удовольствия. Несколько пачек они раскурили с друзьями под коньячок, а три он оставил для особых случаев. Вот один из таких случаев, поездка к своей девушке-невесте, как раз и подошёл.
Аромат "Philip Morris" смешивался с едким дымом "Примы" и "Беломорканала" куривших рядом мужиков.
- Парень, угости ароматной сигаретой! Или западло? - С хрипотой пропитого голоса обратился к нему один из них, кося глазом в сторону чемоданчика-дипломата, сделанного старшим братом и подаренного Владимиру в честь окончания техникума.
Славка вообще был талантлив во всём: художник и столяр, рубашки и брюки себе сам шил, а готовил такие торты и печенья - пальцы проглотишь!
Талант одним словом на все руки.
Помнится, ещё учась в девятом классе, после просмотра какого-то военного фильма он из обыкновенного деревянного бруска перочинным ножиком вырезал статуэтку немецкого офицера на пьедестале. Зачем и почему он это сделал - было не понятно, даже ему самому. Маленькая статуэтка напоминала Гитлера.
Отец, увидев это, обиделся очень - и тогда же хотел всыпать ему за этот "шедевр", но потом передумал и, как секретарь парторганизации, провёл часовую беседу обоим своим сыновьям на тему любви к Родине. После чего статуэтка исчезла навсегда.
Ну, а дипломат в подарок сварганить и кожзамом под крокодиловую кожу отделать так это особого труда Славке и не составило.
И дипломат получился даже лучше чем фабричные.
Владимир глянул на попросившего сигарету мужика, рядом с ним стоял почти такого же вида "стрелок". По их слегка припухшим лицам, освещаемыми привокзальными фонарями, было ясно, что они явно желали конфликта и искали с кем бы его начать. Больше всего, конечно, им нужно было принять на грудь, но для этого - нужны были деньги, явное отсутствие коих было написано на лицах. Наглое начало разговора, видимо, было для них делом привычным, и они явно никуда не ехали, а были обычными аборигенами вокзала!
А немного поодаль прогуливался милиционер, косо поглядывая на крыльцо. Возможно, Владимиру это всё и показалось, но Норильская жизнь, да трёхмесячное общение с разными людьми в Обнинске и частые поездки в последние годы в Москву, Ленинград, Красноярск научили его правильно оценивать жизненные ситуации, иногда возникающие, особенно в дороге.
Там всякое могло быть и разной шпаны хватало на вокзалах, а случайные знакомства могли иметь не очень-то приятные концовки.
И в данной ситуации - тот мент, возможно, был "в деле" с этими алкашами. Всякое бывает в жизни. Иной раз и не подумаешь, а оно раз и повернётся картинка другой стороной.
"Читали, читали! Про всяких "Друзей и врагов Анатолия Русакова"! И про Федьку Сыча, тоже читали - пронеслась мысль в голове, нужно было выпутываться из этой ситуации. Алкаши могли устроить маленькую "заварушку", тогда "мент" должен будет их задержать до разных там выяснений, а на это уйдёт время и Владимир опоздает на свой поезд - факт.
Улыбнувшись просящим покурить американских сигарет, как старым знакомым, пошёл "ва-банк":
- Чё, мужики? У вас же вон прима, чем не хороши сигареты? Может, грамм по сто, сто пятьдесят примем, настроение у меня сегодня хорошее. Почти жениться еду! Или покурите пока? - Проговорил он, протягивая им две сигаретки!
- Да, не! Сначала по соточке бы пропустить для согреву и за знакомство, а потом и покурить можно будет! Лады?
- Лады. Ну, тогда потопали за мной! А то мент ваш, вон тот, что-то по вам глазами шныряет. Срисовывает явно!
Мужики, молча, переглянулись, а Владимир, подхватив свой дипломат, уже бодрым шагом направился внутрь. В стекло на дверях он увидел, как мужички быстро замяв сигарки и сунув их в карман, засеменили вслед.
Внутри вокзала на чемоданах вдоль стен сидели пассажиры в ожидании своих поездов. Влажный воздух, смешанный с ароматами кафетерия, жареных беляшей и чебуреков с непередаваемым запахом людского пота, был по-особенному знакомым. "Такой запах почему-то во всех аэропортах и вокзалах - ни с чем не спутаешь!" - подумал Владимир.
- Ну, чё? Пошли в кафешку, что ли! - нервно прервал его наблюдения один из "дружбанов".
- Мужики, вот вам рубль. Вы идите! Займите очередь там! Мне стакан сока, себе что хотите. Я сейчас. Вон, корешок мой в зале сидит. Портфель ему оставлю и к вам! - Быстро произнёс Владимир, сунул смятый рубль одному из "шершавых", и двинулся в сторону противоположную от кафетерия. Такого поворота событий мужики не ожидали, но взяв мятый рубль, двинулись в кафетерий.
В этот момент объявили посадку на поезд до Лениногорска, и Владимир, оглянувшись, увидел в очереди буфета лохматые головы "знакомых". "Пускай по сотке накатят, хрен с ними и с рублём, а мне на поезд пора" - подумал Владимир и направился вместе с ожившей очередью, выстроившейся плотным потоком, на перрон. Два алкаша и мент-крыша остались там, позади, как мимолётное событие, которых в жизни случается десятки, а может даже и сотни, но они пролетают и не запоминаются, если им не придавать особого значения.
Войдя в свой вагон, Владимир, поздоровавшись с соседями по купе, с удовольствием расположился на второй полке. Вторая полка была самой удобной в плацкарте, удобнее даже нижней, она была индивидуальной, и никто не старался присесть на неё - высоко, и крошек от еды никто не накрошит, и на голову никто ночью случайно не наступит. В общем - хороша верхняя полка всем, даже поговорка или выражение есть про неё: "покрыл матом с верхней полки" - удобно! Удобней чем с нижней.
Семейство попутчиков расположились поужинать, пригласив Владимира присоединиться к ним. Отчего он вежливо отказался, пожелав им приятного аппетита и вечера.
Впереди была обычная ночная поездка, а завтра утром, ближе к полудню - станция Защита, автовокзал и долгожданная встреча с девушкой из своего детства.
"Надо же в этом году уже десять лет будет как мы знакомы! Вот тебе и детское знакомство, вот тебе и большие расстояния, и короткие встречи раз-два в год, а то и в два года! Интересно, как и с чего мне начать разговор о женитьбе? В письмах писать о том, что придёт, мол, время и мы поженимся это одно, а вот как это при встрече высказать? Не знаю, не представляю даже! Ну, да ладно, встретимся, а там видно будет!" - с этими мыслями Владимир лёг, более-менее удобно расположившись на слежавшемся годами матраце, положив под него в изголовье дипломат, подбив видавшую виды подушку, в надежде быстрее уснуть. Соседи с удовольствием расправлялись с жаренной домашней курицей, аромат от неё распространялся, видимо, не только в их купе, но и по всему вагону.
Владимир отвернулся к стене и вскоре уснул под мерное покачивание вагона и глухой перестук колёс.
В вагоне, несмотря на утренний мартовский мороз со снежными завихрениями снаружи, было душно, и только возле окна ощущался холод от изморози и ледяного куржака между двойным остеклением.
Там за стенками вагона едва заметно наступал мартовский рассвет, а внутри тусклое освещение хранило ночной полумрак.
Вагон резко качнулся на повороте, это поезд огибал очередную казахстанскую сопку, колёсные пары со скрежетом исправляли крен. От этого скрежета Владимир и проснулся, и какое-то время лежал с закрытыми глазами, вслушиваясь в завывание ветра снаружи и в то нарастающий, то затихающий скрип вагонных колёс, стараясь вспомнить сон, вроде бы о очёнь-то важном. Но, что там было, в том сне или нескольких снах, вспомнить не удалось. Уснуть снова - тоже.
За окном в утреннем сумраке сквозь весеннюю метель мелькали телеграфные столбы и редкие домики полустанков и разъездов.
Точно так же два года назад он ехал из Москвы в Ленинград, и также в утренний час рассматривал через мутноватое окно проплывающие мимо рощи и перелески, редкие небольшие деревеньки, расположенные вдоль железной дороги, с домиками в два-три окна.
И сейчас пейзаж за окном мало чем отличался от того, и единственное отличие было в том, что в Казахстане меньше деревьев и больше сопок. Интересно ещё и то, что дома в этих казахстанских и тех "европейских" деревеньках на разъёздах и около станций были похожи друг на друга, а здания вокзалов имели схожую архитектуру и отделку фасадов с незначительными отличиями. Одна страна, одинаковые строения.
Постепенно мысли перешли к предстоящей встрече.
"Начну, наверное, не сразу. Не с самого порога. Пригляжусь немного. Еду-то прям на самый праздник 8-го марта. И всего-то на три дня, но предложение, наверное, сделаю сразу же после встречи с её родственниками - сначала за стол сядем, поздравлю от себя Нину, мать её, сестру старшую, ну, может ещё кого-нибудь - кто там будет. По стопочке примем за праздник, а потом уж можно и говорить. Мол, так и так, прошу руки вашей дочери. И предлагаю своё сердце... Обыденно как-то... По торжественней бы надо... Я серьёзно решил жениться и поэтому прошу вас отдать за меня замуж вашу красавицу дочь. Обещаю, любить её всю свою жизнь... Ну, как-то так. Да, в книжках да кино там красиво закручивают с предложениями руки и сердца. Ладно буду действовать по обстановке." - закончил свою мысль Владимир.
Вскоре поезд, сделав ещё несколько поворотов, начал замедлять своё движение, приближаясь к станции. С обоих сторон в окнах "проплывали" вначале грузовые составы, потом показался перрон и здание вокзала.
Пассажиры засуетились, готовясь к выходу.
В общем-то, всё пошло совсем не так, как он думал. Нет, встретили хорошо, праздничный стол накрыли: поздравили женщин, помянули рано ушедшего отца. Поговорили немного. Но, про то самое разговор сразу не задался. Владимир, правда, сказал, что сейчас устраивается на работу, и после праздничных дней ему скажут уже конкретно, где он будет трудиться и чем заниматься, и с какого дня. В общем-то, что собрался жениться, он тоже сказал, но как-то так, вяло, как ему самому показалось, не совсем так, как хотел, вернее совсем не так.
Из разговоров он в принципе понял, что как бы никто и не против свадьбы, но всё должно идти по порядку, своим чередом...
Через два дня Владимир опять ехал в поезде на верхней полке, но уже в Барнаул. Мысленно он корил себя, что как-то не смог чётко и твёрдо сказать: "что намерен жениться сейчас, прямо безотлагательно, что давно решил это для себя и довольно серьёзно обдумал свои шаги по этому вопросу, что практически готов к семейной жизни. Ну, не смог вот так сразу всё выложить, не сложились мысли в слова, а слова в предложения. Растерялся немного, скорее много... Оно и понятно - дело-то о свадьбе впервые затевается, небось, не каждый месяц свадьбы справляешь. Впервые такой шаг делаешь. Если бы второй или третий, может быть и сразу бы - раз-два и в дамках... Вот так вот, без всяких сватов, самостоятельно решил засвататься. Ан, нет - не простое это дело самого себя женить! Слова внутри-то вертелись, правильные слова, хорошие, а вот в правильное предложение, чтобы веско так по серьёзному, по-мужски и не сложились... так себе... я... вот ... Блин. - корил себя Владимир.
Ворочался он долго, долго скрипела верхняя полка под его восьмидесятикиллограмовым телом да тяжёлыми мыслями... пока, уже под утро, не уснул.
После приезда из Казахстана Владимир съездил в деревню, погостил у родственников в Павловске и Барнауле.
И во второй половине марта Владимир ещё раз появился в отделе кадров.
- Ну вот, молодой человек, твой вопрос по трудоустройству практически и решён. Сам начальник управления руку к этому приложил. Так что, вот, взвесили мы ту всё, учли и твои медицинские рекомендации, и решили тебя направить в проектный институт при нашем главке. Была первая мысль мастером на Кулундинский канал определить, но по медицинской твоей справке ты не проходишь туда, да и дядя твой, оказывается, воевал с нашим начальником. Так что вот так, трудись на проектном поприще. В строительном отделе. Оценки у тебя приличные в дипломе и по начертательной геометрии, и по строительным конструкциям, да и вообще диплом почти что "красный". Институт называется "Алтайгипроводхоз" и в этом же здании, в соседнем подъезде находиться, Так что иди и дерзай, молодой человек, на проектных делах. Вот твои документы, в кадрах института уже наше распоряжение насчёт тебя есть, и устраивайся на работу. Удачи тебе, парень.
В кадрах института пожилая тётя долго и внимательно изучала его документы. Владимир, глядя на важную кадровичку, терпеливо молчал, ожидая какого-нибудь каверзного вопроса.
"Интересно, что она хочет увидеть, кроме того, что там написано?" - подумал он. И его мысленный вопрос не заставил себя долго ждать:
- Так-с, молодой человек, значит-с к нам вас направили сверху. И кем же вы хотите работать? ГИПом или начальником отдела сразу?
Её ирония и тон, с которым она произнесла эту фразу, ему сразу стали ясны и понятны. Когда кто-то начинал разговаривать с ним в подобной манере, он сразу же "заводился с полуоборота" и отвечал тем же:
- Нет, ГИПом или начальником отдела мне сейчас ещё рановато, но немного погодя обязательно стану одним из них!
- Ну-ну! Кто бы сомневался...
- Ну, благодаря вашим пожеланиям, я непременно буду стараться им стать. А сейчас я хотел бы узнать, где и с кем я буду трудиться и, когда нужно будет приступать к работе.
Видимо поняв, что Владимир не хочет вступать с ней в полемику, "кадры" поставили "точку" в собеседовании.
- Вот вам лист бумаги, ручка. Вот образец заявления о приеме на работу. Пишите... Так, пишите: принять с 4 апреля 1977 года в строительный отдел на должность техника...
С приказом о приеме ознакомитесь и подпишите его, когда выйдете на работу. До свидания! - закончили беседу "кадры".
Вежливо попрощавшись с душным кабинетом и его хозяйкой, Владимир степенно вышел в коридор, тихо затворив за собой дверь. Мимо него прошагали трое мужиков, о чем-то негромко разговаривая.
- Вы, не подскажите, как мне в строительный отдел пройти. - обратился он к ним.
- В строительный? Это к нам. Молодой специалист, наверное.
- Да.
- Ну, тогда шагай за нами. Меня Пал Петрович зовут, - представился один из них.
- Владимир. Только я ещё не сегодня на работу.
- Это ясно-понятно. Обед уже, какая работа после обеда. Пошли, покажем тебе твоё будущее, - улыбаясь, продолжил он.
Так сложится, что этот самый Пал Петрович окажется его руководителем и наставником в проектном деле. Он-то и преподаст ему все азы работы проектировщика, будет подсказывать и помогать преодолевать сложности в проектировании, научит производить расчёты сложных конструкций и сооружений, в общем, будет, как он говорил, "создавать нормально думающего инженера-проектировщика".
Но, это будет чуть позже.
В отделе Владимир пробыл недолго, минут десять. Большое и светлое помещение с несколькими рядами кульманов за которыми что-то чертили мужчины и женщины разных возрастов, в общей сложности, примерно человек тридцать. Будущее место его работы ему тоже показали - свободный стол с вертящимся стулом и кульман у большого окна.
С работой было всё решено.
Оставался один главный вопрос - семейный!
Его-то и нужно решить в самое ближайщее время, потом уже начнётся работа - сильно-то и не отпросишься, наверное. Конечно, кому это интересно: не успел устроиться и начал тут сразу отпрашиваться, мол, нужно ему семейные дела уладить, то, да сё. Не серьёзно.
"Нужно, в общем-то, ехать и решать окончательно и бесповортно! - подумал Владимир. - В принципе согласие на нашу свадьбу от Нининых родственников уже было получено, с работой всё решено, по жилью в родительской квартире тоже разобрался, квартиранты, молодая семья с ребёнком, до лета ещё поживут, пока другое жильё не подыщут. Всё вроде нормально, всё складывается".
Через три дня без всяких сумок и дипломатов, налегке, Владимир садился в поезд Бийск-Лениногорск, который повезёт его к своей Судьбе навстречу.
В свете уличных фонарей, на углу здания вокзала, Владимир увидел компанию их трёх мужичков "бичёвского" вида, среди них один напоминал того "говоруна", которому прошлый раз Владимир "подарил" рубль. Недалеко от них прохаживался "мент", вроде бы тот же. А может и нет.
"Надо же, всё у них просто, как в "Джентельменах удачи": украл, выпил - в тюрьму... Да, романтики маловато! Да, и шут с ними. Они мне надо!" - подумал Владимир.
В вагоне он занял свою любимую вторую полку и погрузился в раздумья о предстоящей встрече...
Поезд, слегка покачиваясь как корабль на волнах, ритмично отстукивал на стыках рельс, создавая свою неповторимую музыку движения, лишь иногда перебиваемую гудками встречного, шум от которого вносил в уже сложившийся ритм свои аккорды. Вряд ли найдётся человек, который не мог заснуть под эту музыку.
Мысли Владимира о предстоящей встрече постепенно слились с музыкой движения и он заснул. Сон был продолжительным и крепким. Он не сразу понял, что или кто его дёргает за ногу.
- Молодой человек, приехали. Станция Защита. Вам пора выходить. - это была проводник. - Ну, вы и спать горазды. Минуты две вас бужу. И всё никак. Приехали, говорю.
- Хорошо. Спасибо. А долго стоим-то? Умыться-то успею. - ещё не до конца проснувшись, хрипловатым голосом спросил он её.
- Умоетесь уже в вокзале. Двадцать минут стоим. Поторапливайтесь. Товарищи, не забывайте свои вещи. Поезд стоит двадцать минут...
Зайдя в здание вокзала, Владимир огляделся в поисках туалета, нужно было привести себя в порядок, потом чего-нибудь перекусить в буфете и на автовокзал добираться...
Подкрепившись бутербродом и стаканом чёрного кофе, Владимир вышел из буфета и оказался возле касс, которых ранее почему-то и не заметил. И решение вопроса родилось само собой: "Куплю-ка я два обратных билета. На послезавтра. Приеду, значит, с цветами, бутылочку коньяка возьму, нет лучше вина хорошего, "мурфатлар" наверное, они стол накроют, и тогда вот там-то я и скажу, что вот мол, через неделю выхожу на работу, а там, сами понимаете, сложно будет отпрашиваться. Поэтому я вот и взял на послезавтра два обратных билета до Барнаула. Себе и Нине. Билеты вот. Прошу, значит, отпустить Нину со мной. Свадьбу можно будет в июне справить. В Загсе я узнавал, только на начало июня есть свободные дни регистрации. Так что вот так. Сильно долго будущим родственникам раздумывать не придётся. Нина, думаю, будет согласна. Она меня знает, да и родственники её тоже. Так что думаю, всё будет нормально".
Два билета Судьбы были куплены.
Через два дня поезд Усть-Каменогорск-Барнаул увозил двух молодых людей Судьбе на встречу!
![[]](/img/g/guljaew_w_g/11-4/5247.jpg)