Аннотация: Вторая версия рассказа "Незваные гости".
НЕЗВАНЫЕ ГОСТИ. История вторая.
Солнце медленно поднималось над землей. Алая заря осветила горизонт. Зубчатая поверхность гор озарилась первыми лучами дневного светила.
Гоблин Хазман, сидевший на камне у входа в пещеру злобно оскалил желтые заостренные зубы. Он ненавидел свет и все, что с ним связано. Природа этого мерзкого существа отрицала все доброе, светлое и красивое в мире. Его налитые кровью глаза гневно вспыхнули, когда он услышал, как запели петухи, увидел, как люди просыпались и приступали к своим утренним делам. С того места, где сидел Хазман небольшое поселение, именуемое Широкая поляна, было видно как на ладони. Он сжал корявые пальцы и пригрозил в сторону поселения кулаком. В ответ, как на зло, услышал радостный детский смех. Хазман затрясся от злобы. Как он их всех ненавидел! Его раздражал этот смех, эти счастливые лица, эта беспечная жизнь, которой людишки придавались день ото дня. Была б его воля, он бы их всех...
Хазман второй раз пригрозил кулаком и, согнувшись, как старик, побрел в уютную тьму пещеры. Вскоре гоблин забылся во все, лежа на прогнивших от бесконечной сырости пещеры, листьях. Ему снилось, как он сидит на огромном троне, а жалкие людишки суетятся внизу, угождая каждой его прихоти.
* * *
Он проснулся от жуткого голода. В животе что-то противно булькало и громко урчало. Состроив кислую мину, Хазман поднялся со своего ложа, подошел к небольшому валуну в центре пещеры и, кряхтя и отдуваясь, отодвинул его в сторону. Под валуном было небольшое углубление, в котором гоблин хранил еду. Но сейчас там было пусто. Хазман зарычал (его рык был скорее похож на шипение) и затопал ногами. От этого чувство голода не убавилось. Он заметался по пещере в надежде найти хоть что-нибудь съестное. Но в пещере кроме грязи, помета и костей ничего не было. Придется идти охотиться в ближайший лес.
Взяв свое копье, заостренную с одного конца палку, Хазман побрел к выходу из пещеры.
* * *
День выдался дождливым (в этих краях дождь - частое явление), холодный северный ветер налетал со всех сторон, заставляя Хазмана, идущего вниз по горной тропе, плотнее закутываться в рваную тряпку, служившую ему плащом. Он медленно брел по узкой, едва различимой тропинке, осыпая проклятиями каждую кочку, о которую спотыкался. По его серой коже ручьями струилась вода, смывая грязь и ужасную вонь. Это еще пуще злило его. Хазман никогда не заботился о чистоте, ему плевать, какой запах от него исходит. Он всю свою жизнь провел в вонючей пещере, где грязь была постоянным гостем. За долгие годы запах потного, немытого тела стал для него более привычным, нежели запах чистого и опрятного.
Лес, в который Хазман направлялся, лежал в нескольких километрах от пещеры гоблина. Но сам путь к лесу пролегал через Широкую поляну. Поэтому каждый раз, когда Хазман шел охотиться, ему приходилось проделывать лишних два километра, чтобы обойти поселение стороной.
Но в этот раз гоблин не стал обходить стороной Широкую поляну. Он решил, что по такой погоде, и при таком скверном настроении лучше будет украсть еду у жителей поселения, чем идти далеко в лес. Так он и поступил.
* * *
Два здоровых мужика стояли под большим навесом около дома и громко разговаривали, шутили и смеялись. Хазман глядел на них, высунувшись из-за дерева в двадцати метрах. Его острые коготки царапали кору, а уродливое лицо искривилось в гримасе отвращения.
Как же он ненавидел людей! Конечно есть множество рас, к которым он отнюдь не питал симпатии, например эльфы, или гномы, дварфы (хотя он их не разу не видел). Но люди были для него ненавистней всех. Он считал их уродами и трусами (в общем, он и сам отлично подходил как к первому, так и ко второму слову). Раньше Хазман жил вместе со своим племенем в горах. Все было отлично: он рос, охотился, совершал набеги на соседние племена. И черт его дернул тогда спуститься с гор и посмотреть что там такое. В тот день он впервые увидел людей. Они ему не понравились с первого взгляда. Ведь он был гоблином, и его идеалы красоты сильно отличались от людских. Стоя в километре от Широкой поляны, Хазман хотел уже было идти обратно к племени, но любопытство взяло вверх и он решил подойти и рассмотреть людей поближе. И его заметили. Все вдруг сразу закричали "Гоблин! Гоблин!". За ним гнались до самых гор, а когда погоня закончилась, Хазман решил больше никогда не спускаться с них, чтобы снова не нарваться на уродливый народец. Но на следующий день люди сами пришли огромной толпой и разбили племя гоблинов. Хазману, вместе с несколькими соплеменниками, удалось спастись. А те, узнав, что Хазман стал причиной их бед, прогнали его.
Теперь бедолага живет один в прогнившей, сырой пещере. Впрочем, он не жаловался. Ему было хорошо одному. Свою пещерку он считал теплой и уютной, а прогнувшую пищу, которую он ел - самой вкусной на свете. Лишь одно раздражало его, особенно по утрам - вид на Широкую поляну.
Хазман сплюнул от отвращения, громко выругался и снова забылся в воспоминаниях. Он и не подозревал, что двое мужиков уже давно заметили его и сейчас осторожно приближались.
* * *
Гоблин громко ругался, шипел, топал ногами. Его кулак крепко сжимал древко копья при каждом новом порыве ностальгии. Хазман вспоминал дни детства, свою беспечную молодость, которую он коротал вместе со своими соплеменниками. И когда он, наконец, опомнился, то обнаружил, что один из фермеров стоит перед ним, сжимая мотыгу. Хазман дико заверещал, повернулся, и бросился бежать. Но, едва сделав несколько шагов, наткнулся на второго фермера. В руках этого был меч грубой ковки. Истошный вопль вырвался из груди гоблина. Он выронил копье и свернулся на земле клубком, не переставая визжать.
Фермеры переглянулись. Один из них взял Хазмана за шиворот рваного плаща и поднял над землей. Гоблин, хныкая, закрыл лицо руками и поджал короткие ножки. Фермер, что стоял напротив Хазмана что-то спросил у него, но гоблин не понял, (он не знал людского языка) а лишь плотнее прижал к себе руки и ноги, словно опасаясь, что их отрубят. Люди перебросились несколькими словами и поглядели на гоблина. Тот же фермер опять что-то спросил у него, на этот раз медленно и сопровождая слова выразительными жестами. Гоблин тупо уставился на него.
Они еще долго пытались выйти в контакт с Хазманом, пока, наконец, один из них не ударил мерзкую тварь кулаком в живот. Другой, что держал Хазмана, с силой швырнул беднягу на землю. Фермеры пинали и били его, а тот непрерывно хрюкал, визжал и шипел, валяясь в грязи. Через несколько минут гоблин потерял сознание.
* * *
Голова сильно болела, также как и ребра. Нос был расплющен, пара зубов выбита. Хорошенько же его побили. Гоблин открыл глаза, и осторожно повертел головой, осматриваясь. Уютная пещерка с очагом, в котором жарилось мясо. Мягкие постели, на полу разбросаны шкуры животных. В его представлении смерть выглядела иначе.
- Думаешь, он нам подходит? - услышал Хазман громкий голос. Он опустил голову и притворился, что все еще находится в беспамятстве.
- Да какая разница! Главное, что он один из них, значит подходит. - Второй голос был таким же.
Послышался жуткий топот. Он становился все ближе, и, наконец, затих позади Хазмана.
- Ты посмотри на него! Он ведь тощий! Ты думаешь, он справится?
- Недоумок ты, вот и все! Он же гоблин, а эти твари все такие.
- Ладно, ложись спать. Утром посмотрим, что из него можно сделать.
Двое собеседника с грохотом улеглись спать, и, через минуту, громко захрапели.
* * *
Видимо, он не умер. Эта мысль пришла ему в голову через полчаса. Он встал и осмотрел окружающую обстановку. Два внушительного вида огра дрыхли на полу, обложенном шкурами. Хазман удивился, как это потолок пещеры не рухнул от их ритмичного храпа. Аромат жаренного мяса ударил в ноздри гоблину. Он оглянулся: на костре жарился упитанный барашек. Рядом стояли бутыли с вином.
Хазман вдруг вспомнил, что не ел уже два дня. Он тихо подошел к одному из великанов и вынул у него из ремня кинжал, который в руках гоблина выглядел как меч. Огр не пошевелился. Затем гоблин вырезал из туши барана самый аппетитный кусок и принялся трапезничать. Через несколько минут этот кусок мяса был съеден, но желудок Хазмана не унимался. Он отрезал еще кусок, сел поближе к огню и стал есть. Этот кусок продержался дольше, но гоблин был все еще голоден. Хазман отрезал еще кусочек и так же съел его. Затем еще, и еще, и еще.
Вскоре весь барашек был съеден. Губы Хазмана растянулись в довольной улыбке. Он взял бутыль вина и утолил жажду.
Через минуту пьяный сон сморил его.
* * *
Проснулся он уже на утро. Чувствовал себя превосходно, хотя ребра немножко побаливали. Огры все еще спали. Оглянувшись, Хазман увидел кости барашка, которого он вчера съел. Великаны точно не обрадуются, когда увидят, что он натворил. Нужно было бежать из этого места. Хазман подхватил меч и со всех ног помчался прочь из пещеры. Но сразу же замер, открыв рот, когда увидел огромный лес, раскинувшийся перед ним во всем величии. Надо же, как далеко он очутился от своей пещеры.
Хазман стоял в гуще Темного леса, более известного как Паучий лес. О нем ходило много легенд. Говорили, что этот лес буквально напичкан пауками, ростом с тролля. Еще куча разных чудищ и монстров, о которых даже никто не знал, обитали в кошмарном Паучьем лесу. Но самая распространенная легенда повествовала о Хозяине пауков. Это жуткий колдун, который умеет разговаривать с этими мерзкими созданиями. Многие твердили, что появление гигантских пауков в Темном лесу - его рук дело.
Сейчас Хазману было неважно, правда это или нет. Главное то, что, будь даже этот лес абсолютно пустым, ему ни за что не найти дорогу к дому без проводника. Пришлось идти обратно в пещеру, к двум спящим великанам, бутылкам вина и костям барана.
* * *
- Балл, Балл, проснись! - Один великан усердно тряс другого, отчаянно пытаясь его разбудить.
- Те` че` надо? - Наконец отозвался он.
- Баран!
Балл рывком схватил за шею своего брата и прорычал:
- Как ты меня назвал?
- Да не ты баран, идиот! Наш баран! - оправдывался тот.
Балл тупым взором уставился на брата.
- Баран! - повторил огр и указал пальцем на костер, где некогда жарился аппетитный барашек.
- Данко, барана нет! - опомнился Балл.
- Да ну, что ты! - с сарказмом проговорил Данко.
- Да нет, правда. Сам посмотри. - Теперь Балл указывал пальцем на догорающий костер.
- Знаю я, остолоп! Его кто-то спер.
Они дружно обернулись к Хазману, который притворился, что все еще спит. Балл ткнул жирным пальцем ему в больные ребра, отчего тот сразу вскочил. Гоблин догадался сделать вид, что испугался великанов. Дико визжа, он, как всегда делал если противник сильнее, лег на шкуры и сжался в комок. Огры выжидали, пока он успокоится, глядя сердитым взором.
Когда Хазман немного успокоился, Балл грозно прогремел:
- Где баран?
- Какой баран? - невинно поинтересовался Хазман.
- Тут жарился баран, - прорычал Балл тыча пальцем в сторону костра. - Теперь его нет. Где он?
- Не знаю. Может, его кто-нибудь украл.
- Никто в этом лесу не осмелится войти в нашу пещеру без приглашения, - вмешался Данко. - Украсть его мог только кто-то из нас.
Он угрожающе сузил глаза.
Хазман понял, что крупно влип. Нужно было срочно выпутываться из этой ситуации. Но как?
- А может быть, - интригующе проговорил он, после секундного раздумья, - он убежал.
- Не морочь мне мозги, - заорал Балл. - Он был жареный.
- Ну и что. Главное, что у него были ноги. Вот у вас, например, есть ноги, значит, вы умеете бегать. И у барана были ноги. Он и убежал.
Огры тупо уставились на Хазмана.
- Но он ведь жаренный, - неуверенно проговорил один из них.
- Это еще что! Вот, когда я жил в племени, отправили меня на охоту. Я поймал трех, нет четырех, горных козлов. Знаете, это было непросто. Вы когда-нибудь видели горных козлов?
Великаны, как слабоумные, отрицательно покачали головами.
- О-о-о! - потянул Хазман. - Это те еще твари. Когда на них охотишься нужно быть все время начеку. У них прочные шкуры, длинные, острые рога, и клыки, острее, чем лезвие меча дроу.
- У козлов? - в один голос спросили Данко и Балл.
- Ну не у баранов же, - усмехнулся гоблин. - Кстати, о баранах, как выглядел ваш баран?
- Ну... он вот такой...,с этими..., ну как их там..., рогами, во, - великаны водили руками по воздуху, пытаясь пересказать внешность барана.
- Ну точно, это был не баран, а горный козел, - сделал вывод Хазман.
Огры совсем сбились с толку.
- Так вот, - продолжил гоблин. - Приношу я в племя четырех горных козлов. Через час мы их зажарили на огне и подали к столу. Но, как только один из моих соплеменников ткнул вилкой козла, тот вскочил и разодрал его в клочья.
- Это как? - не понял Балл.
- Горные козлы - удивительные животные. Я сам не понимаю, что тогда произошло, но после этого все зажаренные нами козлы повскакивали и накинулись на нас. Ну я, как самый сильный в племени, пронзил их всех одним ударом копья.
- Да ну!
- Чистая правда! - заверил их гоблин. - И кто мне скажет, какой напрашивается вывод?
- Что ты самый сильный гоблин?!
- Это тоже верно, но я имел в виду совсем не то. Вывод такой: у вас на костре жарился не баран, а горный козел.
- Почему?
- Ну как почему?! Судя по вашему подробному описанию и по тому, что этот "баран" каким-то образом убежал, мы делаем вывод, что это был горный козел. А где вы раздобыли его?
- У людей в Широкой поляне, - похвастался Балл. - Мы часто там крадем еду.
- Вот вы молодцы! - прокричал Хазман. - Ненавижу этих людишек.
- Они тебя здорово поколотили, - Данко оценивающе посмотрел на него. - Мы нашли тебя без сознания на подходе к лесу.
- Сперва мы хотели тебя убить, - Балл поднялся, и угрожающе навис над ним. - Но потом поняли, что ты можешь нам пригодиться.
- Как? - поинтересовался Хазман.
- Ты ведь не слишком любишь людей. Вот мы и подумали с твоей помощью напасть на Широкую поляну.
- Но как я вам помогу?
- Все что нам нужно, это побольше таких, как ты. Приведи свой народ сюда, и мы разгромим людей.
- Мне запрещено появляться в племени уже несколько лет. Они убьют меня, если я приду к ним.
Хазмана, конечно, порадовала идея разгромить людей, но о возвращении в племя не могло быть и речи. Соплеменники ни за что не пустят его обратно.
- Это не проблема, - вдруг заявил Данко. - Вызови их вождя на бой. Судя по твоим россказням, ты довольно сильный боец. Победишь вождя - сам станешь вождем. И тогда племя пойдет за тобой.
У Хазмана глаза полезли из орбит от ужаса. Вождя гоблинов! Когда его выгоняли, вождем был Баршак, двухметровый коренастый гоблин, который способен потягаться даже с этими двумя ограми. Да он в лепешку раздавит Хазмана, с его метровым ростом и жалким телосложением.
- Думаю, это плохая идея, - проговорил Хазман, стараясь выглядеть спокойным. - Мы гоблины - преданный народ. Если я убью вождя, то остальные захотят отомстить за его смерть. Они растерзают меня, а затем и вас. Благородство у нас в крови, мои большие друзья.
Хазман думал, что это вранье так же сработает, как и прошлое. Но он ошибся. Великаны дружно издали идиотское "гы-гы", отдаленно напоминающее смех.
- Ты врешь, гоблин, - говорил Балл, отчаянно стараясь подавить смех. - Твой народ паст на колени, когда ты убьешь их вождя. Эти трусливые собаки побоятся ослушаться тебя. Ты соберешь все племя, и мы вместе нападем на Широкую поляну.
- Но для начала тебе нужно убить вождя, - вмешался Данко.
Хазман старался придумать выход из этой ситуации. Если он скажет, что абсолютно не умеет драться, то великаны убьют его за вранье и за съеденного барана. Убегать от них - верная смерть. Что же делать?!
- Сегодня мы пойдем к твоему племени, и ты бросишь вызов вождю, - сказал Балл.
- Сегодня!
- Ну да.
- Я сегодня не могу, - прокричал гоблин. - Я ранен. Мне понадобится месяц, а лучше два, чтобы раны зажили, и я вернул себе необходимую форму. А то несколько лет уже не дрался.
- Ладно, - раздраженно проговорил Данко. - Пару дней отдохнешь у нас, а затем убьешь вождя.
- Нет, нет, нет! - упорно запротестовал Хазман. - Пару дней не пойдет. Я очень серьезно ранен. Мне нужно тренироваться. Добыть необходимое снаряжение, ну меч там, доспехи.
- Снаряжение у нас есть, - Данко ненадолго выбежал из пещеры, а затем пришел, держа в руках поношенную кольчугу и длиннющее копье.
- Замечательно, - с легким сарказмом сказал гоблин. - Но мне все равно нужно несколько месяцев только для того, чтобы залечить раны, вдобавок...
- Заткнись, - прокричал Балл. - Два дня на отдых, затем - вождь. Или ты боишься? Может быть, ты нам наврал, что самый сильный гоблин, а?
- Ну что вы! Конечно, я сказал правду! - залепетал Хазман. - Два, так два. Ничего не поделать.
Он мило улыбнулся, проклиная в душе тот проклятый день, когда у него закончилась еда.
* * *
Эти два дня были для Хазмана самыми мучительными. Его не покидала мысль о том, что ему придется сразиться с самим Баршаком. С тем, кто голыми руками разорвал стаю волков, с тем, кто победил в схватке с тремя дикими троллями, с тем, кто копьем убил на бегу бешеного медведя. Таких подвигов у вождя гоблинов было, хоть отбавляй.
Как может Хазман победить его. Ведь он даже не умеет драться.
Он утешал себя мыслью, что прошло много лет, и что, возможно, Баршака уже нет в живых. Но это мало утешало его. Если Баршак умер, то вместо него поставят другого вождя. А любой другой гоблин запросто убьет его.
За два дня Хазман часто подумывал о побеге. Он даже несколько раз выбегал из пещеры. Но в этом лесу было настолько мрачно, сыро и страшно, что Хазман сразу же забегал обратно.
* * *
- Ты готов? - спросил Балл на утро третьего дня.
- Нет, - пробурчал Хазман. Он сидел у стены пещеры с опущенной головой, пребывая в самом скверном расположении духа.
- Надевай доспехи, - велел великан. - Данко ждет снаружи. К полудню будем уже около южного хребта. Где-то там сейчас расположилось твое племя.
Хазман тяжело вздохнул, поднялся и надел ржавые, поношенные доспехи.
Вскоре два великана шагали по Паучьему лесу, держа курс к южным горам. Хазман сидел на плече Данко и готовился принять скорую смерть.
* * *
Первое, что бросилось в глаза Хазману, когда он с великанами пришел к южному хребту, это то, как разрослось племя. После нападения людей, от племени остались жалкие остатки, гоблинов пятьдесят, не больше. Сейчас же южный хребет буквально кишел его сородичами. Хазман заметил, что племя живет даже лучше, чем прежде. Шатры были плотно обвешаны шкурами, на каждом костре готовилась еда, больных и немощных почти не было. От Хазмана также не ускользнуло то, с каким гневом на него смотрели те немногие гоблины, кто его узнал.
А вот огры здесь были частыми гостями. Это заметно по тому, как непринужденно ведут себя те, мимо кого они проходят. Видимо гоблины привыкли к постоянным визитам великанов.
Это навело Хазмана на мысль, что Балл и Данко уже давно планировали набег на Широкую поляну.
* * *
Шатер вождя находился в самом центре каменистого плато, на котором разместилось племя гоблинов, и был самым большим строением в этом месте. Сам шатер был обрамлен деревянной оградой с одним входом, а вокруг ограды постоянно ходили лучшие воины племени.
Великаны беспрепятственно прошли через ограду и остановились у входа в шатер. Балл приказал двум стоявшим там стражникам позвать вождя. Один из них мигом сорвался с места и вбежал в дом вождя. Через несколько минут перед великанами и Хазманом стоял сам Баршак, знаменитый вождь гоблинов.
К великому облегчению Хазмана вождь не узнал его. Поэтому Хазман, пользуясь случаем, не стал скрывать свое лицо, и во всю разглядывал Баршака. За много лет Баршак сильно изменился: он постарел, его лицо покрылось множеством шрамов, к их числу пренадлежал отсутствующий левый глаз. Это говорило о том, что вождь принял участие во многих схватках, и, как показывали глаза Хазмана, вышел из них победителем. Но все же многочисленные увечья не скрывали могучие мышцы одноглазого вождя. Это еще больше испугало Хазмана, который уже чувствовал, как топор этого гиганта врезается в его плоть.
Гоблин сглотнул ком в горле и постарался сохранить спокойствие, хотя на самом деле готов был умереть от страха.
- Что вам от меня надо? - властно спросил Баршак, давая понять, что не боится огров.
Данко и Балл по-звериному оскалились.
- Говорите же! - крикнул нетерпеливый вождь.
- Мы привели того, кто сможет бросить тебе вызов, Баршак, - гордо сказал Данко.
- Да? - удивился вождь, и на его лице появилась маска удивления. - И кто же тот глупец, что совершил самую непростительную ошибку в своей жалкой жизни?
Тут Балл пихнул вперед Хазмана. Баршак смерил смельчака презрительным взглядом, и медленно подошел к нему. Хазман дрожал от страха, он даже не заметил то, как его мокрые штаны прилипли к ногам.
- Ты что - ли собираешься драться со мной? - Баршак грозно навис над ним, зло улыбаясь. Он наслаждался каждой минутой страха Хазмана. Но потом вдруг его лицо посерьезнело.
- Что-то больно знакома мне твоя рожа, - проговорил он, пристально глядя в лицо гоблина.
- Я Хазман! - неожиданно вскричал тот, проявив неожиданную смелость, даже для самого себя. - Я тот, кого ты с позором выгнал много лет назад!
Тут вдруг Баршак щелкнул пальцами и радостно прокричал:
- Вспомнил! Ты тот недоумок, что привел к нам людей. Я еще тогда хотел тебя убить, но пожалел и позволил уйти. Ха, ты тогда удирал, как трусливый котенок!
Два великана стояли с отсутствующим видом глядя на Хазмана, каждый при этом представлял, что от него останется после схватки с одноглазым гоблином.
- И ты всерьез надеешься победить меня в бою? - с усмешкой спросил Баршак, удивляясь смелости этого жалкого гоблина.
- Да, - пискнул Хазман и тут же об этом пожалел.
- Эй, вы! - прокричал Баршак, обращаясь к племени. - Вы помните Хазмана Вестника Беды? - ответом был возглас "да". - Так вот, он бросил мне вызов! - прокричал он и сам забился в приступе смеха. Племя мгновенно поддержало его.
- Если боишься, так и скажи! - заорал Хазман и смех мгновенно стих.
Воцарилась полная тишина. Баршак секунду постоял, затем достал из-за спины огромный топорище и гневно прошептал:
- Готовься, недоумок.
* * *
Баршак неистово размахивал грозным оружием и гневно, но невнятно кричал что-то. Хазман только и успевал уклоняться от смертельных ударов. В его руках было то же копье, но с отрубленным наконечником. Это повреждение появилось в результате неудачного блока в самом начале схватки.
Рев толпы заглушали раскаты грома, предвестника сильной бури. Cильный ветер разгуливал по округе, рвал листву и раскачивал ветки молодых деревьев. Около пятисот гоблинов собралось вокруг небольшой арены, где неистовствал их вождь, и все они залились в бешенном экстазе восторга. За несколько километров были слышаны их дикие вопли, которые усиливались натиском грома.
Хазман бегал, прыгал, валялся, кувыркался, перекатывался, избегая ударов противника. Но одноглазого вождя это только забавляло. Каждый раз, когда его топор промахивался, он издавал дикий рев, и снова бросался на бедолагу.
Великаны стояли в стороне, и их гневу не было предела. Этот жалкий пес обманул их. Он сказал, что лучший воин. В итоге он, как трус, бегает по арене от противника, и даже не переходит в атаку. Но гнев огров тут же сменился радостью, когда они представили, какая мучительная смерть ждет Хазмана, если он проиграет. Ведь Баршак не терпел наглецов.
Через некоторое время Хазман совсем выбился из сил. Он сидел на земле, а вождь медленно приближался. Осталась последняя надежда. Гоблин покрепче сжал палку в руке, прицелился, замахнулся и метнул ее как копье. Бросок оказался сильным, и запросто мог бы ранить Баршака, выиграв при этом драгоценное время. Хазман уже обрадовался победе, но...он промахнулся.
Вождь засмеялся безнадежной попытке, и большими шагами двинулся на Хазмана с топором над головой. Хазман отползал назад, думая, как выйти из этой ситуации. Но выхода не было. Вождь был уже совсем близко.
Вот он замахнулся топором и издал победный вопль. Время для Хазмана будто остановилось. Толпа замерла в оглушительном реве, великаны злобно оскалили желтые зубы, небо осыпало землю сильным ливнем.
В этот момент рука Хазмана ощутила под собой что-то холодное. Гоблин не задумываясь швырнул это в Баршака.
Предсмертный крик вождя огласил округу. Толпа затихла, великаны расширили глаза и открыли рты.
Хазман осмелился поднять голову и посмотреть на противника. В горле Баршака застрял наконечник копья Хазмана.
* * *
Хазман сидел у самого края южного хребта и смотрел на Широкую поляну. Впервые глядя на это зрелище, его губы растянулись в улыбке. Коварной улыбке. Теперь он вождь. После победы над Баршаком, гоблины пали перед ним на колени. В этот же день Хазман приказал собрать войско. Через час они нападут на людей.
Гроза разыгралась не на шутку.
Наконец то жалкие людишки заплатят за все. Войско Хазмана сокрушил их. Возможно, Хазман не будет ограничиваться Широкой поляной. Широколистье, город эльфов в Паучьем лесу, также будет повержен. Кориндел, ближайший сосед Широкой поляны, станет отличной базой для его армии.
Он завоюет весь мир. Хазман Завоеватель уничтожит все расы в мире. Эльфов, гномов, дварфов и людей.
Гоблин прищурил глаза, вглядываясь в ночную тьму. Он видел их. Пятеро незнакомцев вошли в таверну. Среди них было только два человека, остальные принадлежали к другим народам. Двое были эльфами и один дварф. В ту ночь Хазман впервые увидел их. И они не показались ему уродами или трусами, как он обычно нарекал людей. Хазман не испытал к ним злобы. Но это было не важно. Они умрут, как и все в Широкой поляне.
Гоблин поднялся с сырой земли и пошел строить армию.
* * *
Нападение оказалось внезапным. Пять сотен гоблинов встретили жалкое сопротивление в лице двухсот гвардейцев. Простой народ бежал прочь из города. Два великана стояли в стороне и метали камни.
Буря была такой сильной, что стрелы, пущенные из лука, меняли направление. Гоблины упорно теснили врага. Хазман издал победный клич.
Ночная тьма озарилась боевой песней. Двери таверны распахнулись и оттуда выбежали разъяренные дварф и человек, а за ними еще пятьдесят воинов.
Хоть это и была небольшая помеха, у Хазмана в душе зародился испуг. Следом за небольшой армией на лошади выехала эльфийка и помчалась в город. Еще один человек, видимо маг, вылетел из таверны на искусственном облаке. Маг, взлетев на определенное расстояние, запустил огненный шар в тыл гоблинам.
Второго эльфа нигде не было видно.
Боевая песнь зазвучала громче, и это раззадорило людей. Ряды армии Хазмана упорно редели. А когда, вслед за эльфийкой прибыло подкреплений из ста человек, изрядное число гоблинов предпочло бегство смерти.
Раздался оглушающий крик и Данко упал замертво.
Вот и второй эльф нашелся.
* * *
Хазман, проявив свою обычную храбрость, поспешно побежал в горы, когда второй великан, Балл, был убит. Сзади все еще доносились звуки сражения, но гоблин был уже далеко от Широкой поляны. Их неудачная кампания завершилась провалом. Хазман вдруг понял, какие глупые мысли его одолели тогда. Он хотел завоевать весь мир, хотел поработить все расы. А сейчас какие то пятеро чужеземцев изменили ход битвы.
* * *
На следующий день Хазман вернулся в свою пещерку, неся с собой две туши оленей. Этого должно ему хватить на месяц. После чего он снова пойдет на охоту. Только на этот раз Хазман пойдет добывать пищу в горах.
Вскоре Хазман забылся, лежа на прогнивших листьях, и ему снилось, как он сидит на огромном троне, а жалкие людишки суетятся вокруг, угождая каждой его прихоти...