In vivo в буквальном переводе с лат. -- "на живом".
Когда начал ложиться туман, лейтенант Курапов стоял наверху стены блокпоста под номером двадцать семь и курил, глядя на оранжевую вуаль, что накидывало на пейзаж склоняющееся к закату солнце. Где-то вдалеке пели птицы, гудели машины и в небе поблёскивали разноцветные огоньки заходящих на посадку самолётов. Ощутимо веяло прохладой, и в лицо дул слабый августовский ветерок, неся с собой запах нагретых трав и хвои.
Картина перед глазами резко контрастировала с той, что была за спиною. Курапов обернулся через плечо, затянулся в последний раз и швырнул окурок в направлении взгляда. Сплюнул, осматривая сектор прищуренными глазами. Он всегда курил спиной к Зоне, чтобы не портить себе настроение.
Стремящееся к линии горизонта солнце слепило глаза, но даже сквозь него лейтенант видел унылый "лунный пейзаж" приграничной полосы. Серые и чёрные пятна на бурой земле, абстрактная картина из воронок и выжженных проплешин - всё это было следствием недавнего отражения натиска Зоны. Ровно двадцать дней назад, в это же время, из глубины сектора, за которым они вели наблюдение, хлынула толпа разномастных тварей, пытающихся прорваться наружу, в обычный мир.
Внутри похолодело, Курапов сглотнул горькую слюну и еле слышно выругался. Каждый вечер на него наваливались воспоминания о том кошмаре, лишая нормального сна и заставляя отказываться от ужина. Весь личный состав посетил мозгоправов, только он не ходил - не позволяла гордость. Пацанам можно и нужно с психологами работать, а ему и майору уже не с руки вроде как. Хотя ещё дня три-четыре - и он сам к нему пойдёт. Крыша потечёт - и всё, прощай премиальные. Видимо да, нужно сходить, пусть таблетки какие дадут или путёвку какую выпишут после ротации.
Он бы съездил куда-нибудь к морю, подальше от этого мрачного пейзажа, от прожекторов, минных полей и ночного бдения у экранов поста наблюдений. Впрочем, это всё не шло ни в какое сравнение с тем днём. Чёртова Зона! У него перед глазами до сих пор стояла картина: вал огня и противостоящая ему волна изуродованной плоти. Они за два часа тогда сожгли почти три тонны боеприпасов, благо, что они были в достатке. Не успей вовремя звено ударных вертолётов, накрывшее всю эту падаль сначала ракетами "Хеллфайр" , а потом и напалмом, они бы не отбились.
Стены блокпоста внизу были в черных разводах - это твари лезли по стене вверх, расстреливаемые в упор и поливаемые из огнемётов. Лезли, горели, дохли, снова лезли... Насколько помнил Курапов, вся земля перед блокпостом была покрыта обугленными, разорванными и размозжёнными трупами - в финале по рокадной трассе с соседнего блокпоста успел к ним на подмогу взвод танков, который активно расстреливал и давил тварей прямо тут, перед его глазами.
Потом служба "имени святого Карантина" двое суток бульдозерами сгребала всё это дерьмо в вырытый неподалёку ров, щедро пересыпая всё то дело химией. Танки, до антенн замызганные кровью и радиоактивным фаршем, отогнали подальше и обрабатывали до рассвета, чтобы достать экипажи. Даже стену, покрытую кусками прикипевшей плоти, пришлось скрести, обжигать и обрабатывать растворами. Потом коновалы в оранжевых скафандрах щедро кололи весь состав блокпоста коктейлем антибиотиков и вакцин. На всякий случай, мало ли.
Слава богу, никто не подхватил никакой заразы,хотя потери у них тоже были. В двух бетонных капонирах перед воротами стояли пулемёты, которые простреливали широкий сектор вдоль бетонки. Когда твари прорвались через минное поле под огнём блокпоста, живая волна затопила капониры, а всем было не до этого. Только майор Северинов распорядился проверить и заблокировать снаружи двери в тоннели.
И правильно сделал, как оказалось - обоих пулемётчиков твари вытащили буквально по кускам через амбразуры. От одного из стрелков осталась только нога, на которой начала расти какая-то зараза. В другом капонире остались какие-то мелкие то-ли клещи, то-ли жуки. Дезинфекторы долго матерились, выжигая это снаружи фосфорными гранатами, потом шустро залили оба капонира бетоном и сказали забыть про них напрочь. И чтобы заварили двери снаружи.
Полторы недели после этого они проходили карантин на ротации и восстанавливались. Потом снова заступили на пост. К этому моменту на одной из стен вырос горб автоматической турели, арсенал оружейки увеличили в полтора раза, а поле перед постом засеяли свежими минами. И всё равно каждый раз, когда Курапов смотрел на этот пейзаж, ему становилось неуютно. Поэтому и курил, стоя спиной к Зоне.
В последний раз окинув взглядом нормальный мир снаружи стены, лейтенант спустился по леснице во внутренний дворик поста, быстро пересёк его и вошёл к бункер наблюдения. На стене висел большой экран, мониторы поменьше стояли на столах дежурных, отражая сектор наблюдения сразу в нескольких диапазонах. Пахло дешёвым кофе и сдобой. Неодобрительно покосившись на дежурного, Курапов открыл верхний ящик стола. Так и есть, чашка с кофе и пакет с булочками.
- Вот никак до вас не дойдёт, черти, что вместо меня сюда может заявиться майор. - Курапов осуждающе смотрел на двоих дежурных, которые старательно делали вид, что заняты заполнением бумажек. Эта сценка проигрывалась каждый раз одинаково: лейтенант читал нотации, потом доставал из шкафчика в углу свою кружку и присаживался к мониторам. Это всяко удобнее, чем сейчас мёрзнуть в сырости наверху.
Вот и теперь, вздохнув для острастки, Курапов шагнул в угол, скрипнул двёркой, доставая кружку и термос с напитком. Налил, сел, подтянул к себе пакет со сдобой...
Но попробовать ничего так и не успел. Внезапно взвыла сирена, и от неожиданности Курапов чуть не вылил кружку себе на штаны. Выматерившись и отставив её от греха, он повернулся ко второму столу.
- Что там?
В ответ дежурный лишь развёл руками:
- Не могу знать. Датчики показывают какую-то чушь. Скорее всего, или человек, или одиночный мутант. Система глючит, опознать не может. - Пощёлкав переключателем диапазонов, он добавил: - Впрочем, сейчас видно будет - он как раз выходит на правое минное. Серёга, наведись туда, покажи картинку.
Второй дежурный кивнул, тронул джойстик турели. Изображение на большом экране поплыло вправо, сменилось с обычного на черно-белую инвертированную картинку тепловизионного прицела с красным прицельным маркером в центре.
- Н-ну, и где наша цель? - Лейтенант откинулся на спинку стула в ожидании зрелища. Картинка подернулась рябью, мигнула , снова отобразила холмистую опушку с огрызками, когда-то бывшими лесом. Ничего - ни пятен, ни движения. Картинка "теплака" сменилась на "ночник", экран заволокло зелёной рябью - мешал туман. Снова переключились на ИК-диапазон.
Оператор систем наблюдения тыкнул пальцем в один из экранов, поднял глаза на Курапова:
-Кто-то там есть, система его фиксирует. Он сейчас переместился к дороге, идёт вдоль края минирования. Сейсмодатчики его ведут, это не глюк.
Курапов подобрался, встал, поправляя бронежилет.
- Я на стену. Мне докладывать о каждом изменении. И доложите майору.
Уже выбегая из бункера, он услышал, как дежурный вызывает по рации командира поста. Доставая на ходу бинокль из подсумка, Курапов взлетел по лестнице на стену, поднёс оптику к глазам и впился взглядом в опушку перед блокпостом. До неё было почти полкилометра, смотрел он против закатного неба, поэтому шансов что-то увидеть было мало.
Меж тем, ему удалось. В месте, где бетонка обрывалась, заканчиваясь воронкой, стоял человек. Или почти человек - было видно плохо. Просто темный силуэт на фоне более светлого пепла, покрывающего холм. Одновременно с этим взвыла внешняя сирена - внизу тоже увидели гостя.
Курапов сжал губы - последнего сталкера они видели за три дня до нападения, после этого, зная о произошедшем, никто из людей изнутри к блокпосту не подходил. Можно или пулю схлопотать, или на мине подорваться - народ нервный нынче пошёл, да и потревоженный блокпост подобен осиному гнезду. Лучше обойти, чем трогать.
- Что за идиот такой? - успел он только процедить сколь зубы, как события приобрели совершенно иной оборот.
На месте силуэта разгорелась язкая изумрудная звезда, и на мгновение Курапов закрыл глаза, инстинктивно отводя лицо от бинокля. Внезапно справа полыхнуло жаром.
Обернувшись в ту сторону, лейтенант остолбенел и даже выронил бинокль. На месте автоматичекой турели бесшумно горел громадный факел огня цвета молодой травы. Горел именно зелёным, создавая сюрреалистичную картину. Бетон и сталь, смешиваясь в оранжевую патоку расплава, побежали вниз по стене. Всё это происходило в абсолютной тишине - динамики оповещения были на этой же башенке. В одно мгновение блокопст лишился своего козыря и глаз.
Лейтенант уже набрал полную грудь воздуха, чтобы поднять заставу в ружьё, как со стены по ту сторону башенки ударили сразу несколько стволов, не дожидаясь команды. Трассеры хаотичными малиновыми брызгами потянулись в сумрак Зоны, нащупывая врага. Оттуда опять сверкнуло зелёным - и на месте стрелков в стене образовалась брешь, полетели брызги расплавленного металла. Сталь с два пальца толщиной просто потекла, как пластилин.
Курапов быстро присел за ограждение, не дожидаясь очереди на раздачу, нащупал рацию.
- Всем приготовиться к обороне поста. На стену не выходить, работать через амбразуры только по команде. Расчётам АГСов - работать по ориентиру "Бетонка", пока не остановлю! Дайте связь с артдивизионом, пускай ждут координат!
Скатившись с летницы, Курапов столкнулся с майором. Тот ошелело смотрел на остатки турели, потом повернулся к лейтенанту.
- Курапов, твою мать, доложи.
- Товариш майор, мы обстреляны с опушки неизвестным лицом. Тип вооружения не наш, есть потери. Я приказал...
- Я слышал, не трать время. Не высовывайся, жди ответа от арты. Сейчас гранатомётчики отработают сектор, там увидим.
В подтверждение его словам с двух сторон от ворот замолотили АГСы, через амбразуры посылая гранаты в сторону неведомого врага. Майор что-то хотел добавить, но не успел. Сверкнула вспышка пламени, по ушам ударил грохот взрыва, и лейтенант потерял сознание.
Он пришёл в себя от того, что закашлялся, вдохнув едкий дым. Тело болело, словно его пропустили через мясорубку. Ралепив залитые кровью глаза, Курапов взялся было искать автомат, но тут же замер. Сжал зубы.
Рядом стоял и на него смотрел враг. Тот самый, кто стрелял в них - Курапов почувствовал это, хотя и не смог тогда разглядеть его толком в бинокль. Зато сейчас, в свете пламени, смог себе это позволить. Тот демонстративно стоял, не прячась и ничего не боясь.
Черный комбинезон, блестящий, пластинчатый, словно чешуя рептилии. Какие-то вставки , защитные щитки и карманы, скафандр, а не костюм. В руках - оружие, отдалённо напоминающее привычную конструкцию. Да к чёрту, тут только рукоятка, за которую он держится, находится там, где и у автомата. Но остальное... Это скорее напоминало мумию Чужого, чем изделие рук человеческих. Какие-то наросты, перепонки, ажурные тяжи, горящие зелёным глазки. Курапову на мгновение даже показалось, что пару отростков самостоятельно шевельнулись, словно живые. И шлем под стать хрени в руках: россыпь объективов, гранёный металл, что-то технологичное. Если в шлем современного пилота напихать камер, а забрало сделать стальным, выйдет нечто похожее.
Курапов снова начал нащупывать оружие рядом с собою - его научили не сдаваться. Но сил не было, и вялые попытки к сопротивлению были полностью пресечены незнакомцем: он просто шагнул вперёд и отшвырнул ударом ноги автомат, лежавший, как оказалось совсем рядом. Курапов обессиленно замер, ожидая развязки. Сейчас пришелец добьёт его, и всё закончится.
Но странный визитёр поступил иначе. Он развернулся, поднял странное оружие и навёл его на вышку связи, стоявшую в трёх десятках метров от поста. Внезапно вышка у основания вспыхнула уже знакомым зелёным пламенем, а потом с грохотом завалилась набок, подминая будку трансформатора. На мгновение лейтенанта ослепило вспышкой короткого замыкания.
А когда зрение восстановилось, рядом уже никого не было. В дыру на месте ворот ветерок из Зоны нёс запах падали, смешанный с вонью горящего пластика и обугленной плоти. Где-то за лесом послышался стрёкот вертолётов - кавалерия традиционно опаздывала.
Курапов первернулся на живот и пополз к автомату. Добрался, облапил, выругался - оружие было срезано с одной стороны, словно фрезой. Торчала боевая пружина, блестел затвор. Только чудом сам он остался жив. Майору повезло меньше - он лежал неподалёку в довольно неприглядном виде. Курапов подполз было к нему, чтобы оказать помощь, но оставил бесполезное занятие - майор потерял полголовы, спасать было некого. Поэтому лейтенант ограничился тем, что достал у того пистолет из кобуры, сел поудобнее и стал наблюдать за открытым проходом в Зону. Гул вертолётных двигателей становился всё ближе...
Где-то далеко, на окраине большого города, в дорогом особняке четверо мужчин сидели за круглым столом в полном молчании. Из-за порьтеры вышел молодой человек в костюме, склонился к уху одного из них, что-то прошептал. Потом выпрямился и застыл в ожидании распоряжений.
- Что ж, господа, - шевельнулся в кресле его хозяин, прервав молчание, - прототип прошёл испытание на натуральных образцах. Всё даже лучше, чем мы ожидали. Заказчик скоро получит отчёты и даже показания свидетелей.
- Свидетелей? - Один из гостей поднял брось. - Это разумно?
- Уверяю вас, нет ничего лучше рассказа от первого лица. Да и никто им не поверит, спишут всё на аномалии и на посттравматический синдром. Так что всё под контролем.
Сидящие переглянулись. Докладчик довольно улыбался, сидя неподвижно и сцепив руки в замок. На одном из пальцев красовался серебряный перстень с необычным черным камнем. В его глубине отражённые огни светильников трансформировались в причудливое созвездие огоньков.
А на окраине Зоны спешно оцепляли брешь в Периметре на месте бывшего блокпоста. Двух выживших - лейтенанта и солдатика со сломанной ногой - грузили в вертолёт, чтобы доставить в госпиталь. Артдивизион дежурно отрабатывал по соседним квадратам, и в ночь летели смертельные подарки, ища ветра в поле.