Александр Пушкин, "Езерский". Концовка.
[Поэма, впрочем, Пушкиным не закончена...]
...
Х
Вот почему, архивы роя,
Я разобрал в досужный час
Всю родословную героя,
О ком затеял свой рассказ,
И здесь потомству заповедал.
Езерский сам же твердо ведал,
Что дед его, великий муж,
Имел пятнадцать тысяч душ.
Из них отцу его досталась
Осьмая часть - и та сполна
Была сперва заложена,
Потом в ломбарде продавалась...
А сам он жалованьем жил
И регистратором служил.
XI
Допросом музу беспокоя,
С усмешкой скажет критик мой:
"Куда завидного героя
Избрали вы! Кто ваш герой?"
- "А что? Коллежский регистратор.
Какой вы строгий литератор!
Его пою - зачем же нет?
Он мой приятель и сосед.
Державин двух своих соседов
И смерть Мещерского воспел;
Певец Фелицы быть умел
Певцом их свадеб, их обедов
И похорон, сменивших пир,
Хоть этим не смущался мир".
XII
Заметят мне, что есть же разность
Между Державиным и мной,
Что красота и безобразность
Разделены чертой одной,
Что князь Мещерский был сенатор,
А не коллежский регистратор -
Что лучше, ежели поэт
Возьмет возвышенный предмет,
Что нет, к тому же, перевода
Прямым героям; что они
Совсем не чудо в наши дни;
Иль я не этого прихода?
Иль разве меж моих друзей
Двух, трех великих нет людей?
ХIII
Зачем крутится ветр в овраге,
Подъемлет лист и пыль несет,
Когда корабль в недвижной влаге
Его дыханья жадно ждет?
Зачем от гор и мимо башен
Летит орел, тяжел и страшен,
На черный пень? Спроси его.
Зачем Арапа своего
Младая любит Дездемона,
Как месяц любит ночи мглу?
Затем, что ветру и орлу
И сердцу девы нет закона.
Гордись: таков и ты поэт,
И для тебя условий нет.
XIV
Исполнен мыслями златыми,
Не понимаемый никем,
Перед распутьями земными
Проходишь ты, уныл и нем.
С толпой не делишь ты ни гнева,
Ни нужд, ни хохота, ни рева,
Ни удивленья, ни труда.
Глупец кричит: куда? куда?
Дорога здесь. Но ты не слышишь,
Идешь, куда тебя влекут
Мечтанья тайные; твой труд
Тебе награда; им ты дышишь,
А плод его бросаешь ты
Толпе, рабыне суеты.
XV
Скажите: "экой вздор!", иль "bravo!",
Иль не скажите ничего -
Я в том стою - имел я право
Избрать соседа моего
В герои повести смиренной,
Хоть человек он не военный,
Не второклассный Дон-Жуан,
Не демон - даже не цыган,
А просто гражданин столичный,
Каких встречаем всюду тьму,
Ни по лицу, ни по уму
От нашей братьи не отличный,
Довольно смирный и простой,
А впрочем, малый деловой.
---------------------------------------------
Alexander Pushkin, "Ezersky". The tail-peace.
The poem was not finished by Pushkin, however.
...
X
Not many would, like I, agree
To'spare in archives the leisure time,
To present for `you the pedigree
Of our hero here, in rhyme,
And for the future times ensure.
Himself, Ezersky knew for sure
That his grandfather, a great man,
Had thousands of serfs, say, ten.
From these ten, hardly two did go
To his poor father, and at pawn.
Then sold, and he himself did own
No property at all, and so
He was, as many of us are,
To work as a'simple registar.
XI
From critics, Muse is not protected,
So, they will question with a grin,
"What a poor hero you've selected?!
Such one was never ever seen."
"Why not?! Collegiate Registar.
I'd say, too rigorous you are!
What 's wrong with him? Where did he fall?
And he is my neighbor, after all.
Even Derzhavin, in his `part, is
Writing about Mestchersky's death,
Not only Empress' odes he hath,
But sings his neighbors' wedding parties,
Then, funerals replacing feasts,
And nobody was shocked by this."
XII
They'll say that I should have a duty.
Compare Derzhavin's poem and mine!
The monstrosity and beauty
Are separated by a line.
Mestcherskiy was a beau monde star,
Not a collegiate registar.
It 's better if a poet, like I'm,
Would choose a subject more sublime.
Well, after all, just look around
And find some heroes. By the way,
They're `not a wonder, at all, today.
Or, do I live on alien ground?
Among my own friends and kin,
A couple of heroes aren't seen?
XIII
Why wind is whirling among trees,
Just rising leaves and sweeping dust,
While ships in motionless seas
Are waiting for his breath with lust?
Why from the mountains, missing towers,
An eagle flies, with heavy power
Landing on a'stub? Ask him,"what for?"
And why her ugly blackamoor
Young Desdemona loves with passion,
Like Moon prefers the dark of night?
Because, it is their own right
To choose, at only their discretion.
You're, proud poet, like these three:
There `are not any rules for thee.
XIV
So, deep in thought, with a'heavy load,
Not understood by people, you,
Through the world labyrinth of crossroads,
Are passing despondent and mute.
With crowd, nothing do you share:
Not inspiration, not dispare,
Nor sense, nor labor, nor dismay.
A fool is crying, "Here's the way!
Come, come!" But you just disregard this
And follow your dreams, without a word.
Your work 's the only your reward,
The source of easiness and hardness,
And you just throw the result
To'the roaring and bustling crowd.
XV
Now you will tell me: "Go on!",
Or "Trash!", or "Bravo!", or "How you might?!"
Yet, this is what I stand upon,
It was my indefeasible right
To choose my friend and neghbor as
The hero of this poem, whereas
He 's not a count, or captain, or
A lovelace, nor even a blackamor,
But just a resident, as many
And many thousands of same kind,
Not by his face, nor by his mind
Distinguishable from any
Of our brotherhood; simple, meek,
Hard working, seven days a week.
VG, 19-23 февраля 2013