Гусейнова Ольга Вадимовна : другие произведения.

Все потерять, чтобы найти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    У тебя украли голос и жизнь утратила свой смысл?
    Но ведь душа тоже умеет петь и гораздо красивей, надо только услышать ее голос и понять, кому она поет свою песню.


    СПАСИБО КОСУХИНОЙ НАТАЛЬЕ ЗА ОБЛОЖКУ!

    ОГРОМНАЯ БЛАГОДАРНОСТЬ МОЕМУ РЕДАКТОРУ ВЕРЕ БОРИСКОВОЙ ЗА РЕДАКЦИЮ ЭТОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ!

   Все потерять, чтобы найти.
  
   Аннотация.
   У тебя украли голос, и жизнь утратила свой смысл? Но ведь душа тоже умеет петь и гораздо красивей, надо только услышать ее и понять, кому она поет свою песню.
  
   Глава 1
  
   Слезы ползли по щекам и падали на руки, затянутые в черные лайковые перчатки, сцепленные на груди в попытке сохранить хотя бы немного тепла. В этот страшный для меня день, несмотря на середину весны, все еще стояла прохладная погода, и изредка начинал накрапывать дождь. Напротив меня стояли три пожилые женщины, приходской батюшка и немного подальше - трое парней в спецовках, которые выкопали могилу и теперь ожидали, когда мы простимся с усопшей. Я стояла, замерзая на холодном ветру, и все еще не могла поверить, что теперь осталась совсем одна, и вот сейчас последнего дорого мне человека предадут земле у меня на глазах. Собрав волю в кулак, чтобы не позволить истерике и рыданиям вырваться наружу, подняла голову к небесам и в отчаянии взмолилась, чтобы там мою любимую бабушку приняли как можно радушнее, ведь она заслужила свое место в раю. Капли дождя, попадая на лицо и смешиваясь со слезами, стекали на черную ветровку, уже сильно промокшую. Казалось, небеса плачут, страдая вместе со мной над потерей, разделяя боль и одиночество.
   Бросив первую горсть земли на крышку гроба, навсегда спрятавшую тело бабушки, я отошла в сторонку, вслед за мной, то же самое сделали и три ее старые подруги, которые, узнав о смерти, взяли меня под свое покровительство. Они уже три дня не отходят от меня ни на шаг, помогая делом и советом. Даже представить себе не могу, чтобы со мной было, если бы не их ненавязчивая забота и помощь в организации похорон, в очередной раз убедившись, - на свете все-таки есть настоящая дружба, несмотря на то, что у меня самой кроме бабушки и этих трех пожилых женщин никогда не было ни подруг, ни друзей. После того как могилу полностью закопали, и свидетели моего горя удалились по разным делам, я продолжала стоять возле холмика и не могла отвести взгляда от скромного креста с фотографией. Потом, словно очнувшись, положила две розы, которые сжимала в руках, между могилами родных и любимых людей: бабушки и матери, которая шесть лет назад умерла от рака почек. Все это время бабушка заменяла мне и маму, и подруг, которых никогда не было.
   Забывшись, я не заметила, как наступили сумерки, и обратила на это внимание только когда раздался перезвон мобильного. Достав его из сумки и ответив на звонок, поняла: уже поздно и меня давно ждут дома бабушкины подруги, чтобы помянуть усопшую. Медленно поднявшись со скамейки, еще раз посмотрела на фотографии родных и, мысленно попрощавшись, побрела к выходу с кладбища. В душе как будто все умерло. Не думала, что это произойдет так быстро, нет, я, конечно, знала, что бабушка умрет, и даже знала, как это произойдет, лишь не угадала со временем. Бабуля ни на что не жаловалась и в свои семьдесят лет была достаточно здоровой и бодрой женщиной. Еще четыре дня назад она прыгала словно молодая козочка вместе со мной, когда узнала, что именно меня пригласили на международный конкурс по вокалу, который должен пройти во Франции.
  Всю жизнь мечтала стать оперной певицей, и для этого мама и бабушка сделали все, что могли. Я с отличием окончила музыкальную школу и консерваторию. У меня были хорошие учителя и инструменты, и самые лучшие на свете родные, которые в любых обстоятельствах были рядом и поддерживали, несмотря на все трудности, с которыми я сталкивалась из-за своей аномалии.
   Думаю, именно поэтому природа наградила меня таким чистым и глубоким голосом, ведь она, отобрав одно, взамен всегда дает что-то другое. Лишенная возможности нормального общения, я получила певческий дар, таким образом общаясь с внешним миром и, исполняя какую-нибудь арию, словно проживала жизнь героини музыкального произведения, выплескивая во время исполнения все скопившиеся эмоции и нерастраченные чувства.
   После поминок, которые больше напоминали наши старые душевные посиделки, проводила горько вздыхающих женщин и больше не в состоянии выносить боль, поселившуюся в груди, не раздеваясь легла в кровать. Завернувшись в одеяло, словно в кокон, безуспешно пыталась заставить себя заснуть, но перегруженный печальными событиями, мозг никак не хотел отключаться, и я словно сомнамбула уставившись в потолок, следила за скользящими по нему тенями или отсветами фар проезжавших по улице машин. Только когда небо высветлила наступающая заря, наконец, смежила веки и провалилась в тяжелые объятия кошмаров из моих снов.
  
   Глава 2
  
   Мой голос звучал легко и свободно, так, что, кажется, звуки льются откуда-то извне. Я вложила в исполнение арии все свое мастерство, оттачиваемое несколько лет, надежды и чаяния, ведь другого шанса может и не быть. А еще радовалась и тосковала со своей героиней, слившись с ее образом, растворившись в звуках. А когда музыка смолкла, зал взорвался аплодисментами и овациями. Я наслаждалась своим триумфом и, прикрыв глаза, сквозь ресницы наблюдала за публикой. Наконец-то в моей жизни наступил праздник. С сегодняшнего дня все изменится, в этом я, как никогда и ни в чем другом, была уверена. Эта уверенность разрасталась с каждой секундой все сильнее, заставляя поверить в казалось бы ранее несбыточное.
   На выходе из театра поприветствовала репортеров, поблагодарила всех за поддержку и веру в меня и, главное, на весь мир заявила о тех, кто вместе со мной заслужил сегодняшнюю награду, и благодаря кому отныне мой голос будет звучать на самых лучших оперных сценах всего мира: родных, которые, к сожалению, не смогли дожить до этого дня и разделить славу и успех вместе со мной. Ликование немного омрачалось тоской и горечью, что в такой день даже некому позвонить, чтобы поделиться своим счастьем и триумфом. Одиночество радостным не бывает, а ведь теперь только оно - мой вечный спутник. Больше некому пожаловаться и не к кому прижаться в поисках тепла и ласки, а главное, больше нет никого, кто поможет или защитит в случае чего.
   Зайдя, наконец, в номер и закрыв дверь, устало скинула туфли на высоком каблуке и неизменные, длинные, черные перчатки до локтя - сегодня они смотрелись на мне вполне уместно. Несмотря на начало лета, снова ощутила внутри себя холод. Встав под горячий душ, я хотела хоть немного отогреться и привести свои чувства и мысли в порядок. Сегодня был чрезвычайно тяжелый и насыщенный день, и струи воды немного помогли снять накопившиеся напряжение и усталость. Согревшись, закуталась в теплый махровый халат и, заварив себе чаю, присела в кресло, вяло перебирая в голове события прошедшего дня. Сегодня мне предложили заключить контракты несколько ведущих и известных агентств мира. Даже захотели сделать меня лицом какой-то фирмы в рекламных видеороликах. Да, скоро из бедной девочки, пожалуй, стану одной из самых богатых женщин страны. А вот интересно, теперь, когда я стала так знаменита, как скоро обо мне вспомнит отец. Не успела об этом подумать, как зазвонил сотовый и, к моему удивлению, на дисплее высветился папин номер. Поколебавшись, с трудом заставила себя принять вызов.
   - Я слушаю, отец! - в моем голосе без труда слышались едва сдерживаемые злость и горечь.
   - Привет, малышка, хотел тебя поздравить. Ты бесподобно выступала. О тебе все наши соседи говорят и все восхищаются тобой. Особенно я, родная. Я так рад, так рад. Приезжай к нам в гости! Увидишься, наконец, с сестрой и братом, они меня уже совсем замучили просьбами об этом. Знаю, как ты занята, но может все-таки хоть сейчас вырвешься и приедешь с ними познакомиться? А, доченька?
   Его заискивающий тон и этот быстрый монолог, заставили меня всю сжаться, и с трудом сдерживаясь, мягко спросить:
   - Папа, а ты помнишь, как я тебе два месяца назад звонила, просила помочь с похоронами бабушки. Странно, ты обещал перезвонить, как только утрясешь все с работой, но так и не позвонил. А вот теперь вдруг вспомнил обо мне. Насколько знаю, ты двадцать с лишним лет обо мне вспоминаешь только один раз в год, когда открытку посылаешь на день рождения или пока платил маме алименты на меня. И я более чем уверена, что вспоминал ты меня не совсем ласковыми словами. А уж с родственниками знакомить не только не хотел, но даже панически боялся. Так вот, ответь теперь на вопрос, папуля, что же изменилось, отчего вдруг, спустя двадцать с лишним лет, у тебя проснулась совесть, или отцовские чувства появились? - последнее я уже практически кричала. Он пару мгновений молчал, а потом ответил. Грубо и уже привычно.
   - Ты похожа на свою мать, такая же злая и ничего не прощающая. Красивая, как ангел и проклятая сатаной. В тебе от меня ничего нет, и я ни за что на свете не хотел, чтобы ты даже на метр приближалась к моим детям, тем более, касалась их своими погаными руками. Мне от тебя нужны только деньги, и если по-хорошему не дашь, я всем репортерам расскажу о твоем проклятом секрете, доченька. Думаю, у тебя прибавится поклонников, или уменьшится, точно не знаю, но проблем будет много - это я тебе гарантирую, сучка проклятая.
   Пока пыталась переварить все, что сейчас сказал мой собственный отец, в трубке раздались короткие гудки. Устало облокотившись на спинку кресла в гостиной моего номера отеля в центре Парижа, задумалась над его словами. Мама действительно была очень красивой, но никакого проклятия на ней уж точно не было. Только, наверное, как говорят гадалки, венец безбрачия. После того, как отец узнал, чем наградила меня природа, он избил мать, обвиняя ее в измене, и, быстро собрав свои вещички, покинул наш дом. Мне тогда исполнилось всего три года, и с тех пор я его не видела, только иногда слышала по телефону, да получала открытки после их не совсем мирного развода. После того как нас бросил отец, мама несколько раз заводила серьезные отношения, но из-за меня они долго не продолжались. Либо ухажеры, услышав о своих секретах, сбегали сами, либо мама выгоняла их, узнав что-нибудь неприятное для себя. Со временем она окончательно потеряла надежду выйти замуж по любви и заводила короткие, ничего не значащие романы. Так сказать, для женского здоровья. К сожалению, ее здоровью это не помогло, и она очень быстро сгорела от рака.
   Поев у себя в номере, пошла в ванную подготовиться ко сну. Выходя, я услышала легкий стук в дверь. Решив, что это официант пришел забрать грязную посуду, не раздумывая, открыла, замерев с открытым ртом от неожиданности. Прямо передо мной стоял мужчина выше среднего роста, золотистый блондин с густой гривой волос, спускающихся ниже плеч, в кожаной одежде, напоминающий рокера. Все бы ничего, если бы не чисто выбритый правый висок, на котором светилась татуировка странного животного, напоминающего пуму или рысь. Он смотрел прямо в глаза, и я в недоумении уставилась в его золотисто-желтые, затем услышала странный свист и шуршание в конце коридора, и он плавно скользнул внутрь, закрыв мне рот ладонью в перчатке и, втолкнув в номер, закрыл дверь.
   Все произошло довольно неожиданно, поэтому я не сразу отреагировала и, застыв, практически повисла в его руках. А он так крепко сжимал мой рот, что уже не сомневалась - к утру, если оно для меня наступит, все лицо будет одним сплошным синяком. Неожиданно мужчина замер, явно прислушиваясь к чему-то за дверью, хотя лично я ничего не услышала, и это с моим-то идеальным слухом. Но видимо, ему даже через дверь было все хорошо слышно, потому что через пару секунд он еще крепче зажал мне рот, причиняя еще большую боль, чуть ли не ломая зубы и челюсть, оттащил вглубь комнаты к креслу. Я попыталась сопротивляться и укусила его за ладонь, но он не отреагировал, снова замерев и прислушавшись, глухо прошептал на французском, посмотрев мне в глаза:
   - Прости, женщина, у меня слишком мало времени, чтобы найти другой способ, поэтому выбора нет, и у тебя, к сожалению, больше не будет надежды на прекрасное будущее. Зато, благодаря тебе, она появиться у меня.
   Он приподнял меня второй рукой за ягодицы и опустил в кресло, присев рядом на колени и прижав собой нижнюю часть моего тела, а голова свесилась через подлокотник, обнажая грудь и горло. Таким способом обездвижив, он сделал меня совсем беззащитной и уязвимой. Бросив взгляд на грудь, в распахнувшемся махровом халате, снова наклонившись к моему лицу, прохрипел слишком низким для человека голосом:
   - Несмотря на то, что пустая, ты так прекрасна. Прости за боль, но мне нужна сила твоей крови, чтобы уйти от охотников. К сожалению, мой приз гораздо ценнее твоей жизни.
   Услышав последние слова и сообразив, что сейчас умру от рук этого маньяка как последняя безропотная овца, начала отчаянно извиваться и брыкаться, вцепившись в его руки, пытаясь ослабить хватку, чтобы закричать, позвать на помощь. Но он держал меня просто с чудовищной силой и пару секунд с сожалением разглядывал. Я снова с силой сжала зубы, впиваясь в ладонь и прокусывая кожу на ней. Его приторно-сладкая кровь попала в рот, вызывая приступ тошноты и отвращения, но я продолжала с еще большим усилием вгрызаться в его плоть, пытаясь заставить разжать ладонь. Одной рукой он еще сильнее прижал мое тело к креслу, а другой, схватив за волосы, с силой потянул к полу. При этом его лицо заострилось, сильно выступили челюсти, сплющился нос и сузились глаза, а зрачки стали вертикальными, как у кошки. Наблюдая за этой трансформаций снизу вверх, я никак не могла поверить в происходящее, не брежу ли, но в следующую секунду руки соскользнули с его закрытых перчатками ладоней на обнажившиеся запястья, и мое сознание затопили невероятно яркие образы: сиреневое небо, невероятные цвета флоры, невиданные звери, множество людей и каких-то событий. Все пронеслось за секунды, последнее жуткое видение задержалось на мгновение и ушло вслед за остальными. А за ними пришла боль. Невыразимая боль от того, что мне разорвали горло и жадными быстрыми глотками, пили кровь, не брезгуя кусками плоти. На попытку закричать вырвался лишь булькающий хрип. И мне показалось, что он слишком сильно похож на хрип умирающего животного, страх охватывал тело, усиливая адскую боль, разрывающую горло. Он словно упивался кровью, я же, уже находясь на краешке сознания, почти не ощущала боль, отстраняясь от нее, меня постепенно охватывал холод, сковывая тело.
   С трудом разлепив веки, сквозь плавающий перед глазами туман посмотрела на своего убийцу, который в этот момент отстранился и все с тем же непонятным сожалением посмотрел на мое изуродованное тело. Его лицо, даже залитое кровью, приобрело прежнюю привлекательность и человеческие черты, но они теперь навсегда отпечатались в моем сознании искаженными трансформацией, вызывающими дикий ужас и отвращение. А еще на краю смерти, я испытывала... сострадание - совершенно непонятное чувство к нечеловеку, который, не раздумывая, пожертвовал моей жизнью. Он вставал с колен, когда я схватила его за руку, хотя "схватила" - не совсем подходит в данной ситуации, скорее, попыталась удержать его руку своей, с огромным трудом прохрипев:
   - Ты еще не знаешь, но уже проиграл игру, я видела твоего убийцу. Мне жаль тебя, твоя смерть будет намного ужаснее моей. Ты...
   Я смотрела на него, чувствуя, как кровь продолжает вытекать из разорванного горла вместе с жизнью, а он, вздрогнув, отстранился от меня и, вытерев ладонью окровавленный рот, быстро встал на ноги. За дверью послышался шорох, и мой мучитель, отскочив в сторону, склонился над чем-то на своей руке, а затем скрылся на балконе. В этот же момент резко, с грохотом открылась дверь, и в номер скользнули две тени в темных одеждах. Застыв на секунду, оценивая обстановку и озабоченно разглядывая меня, уперлись взглядом в колыхавшиеся балконные шторы, за которыми исчез убийца, и, сказав какие-то непонятные слова, бросились вслед за ним, оставив о себе только воспоминание в моем умирающем сознании. Я скорее почувствовала, чем увидела, не в состоянии даже чуть-чуть пошевелиться, как в дверном проеме появился кто-то еще, затем раздался душераздирающий женский крик и мужская нецензурная речь. Но меня это уже не волновало, потому что сознание скользнуло в темноту.
  
   Глава 3
  
   Свет впереди так манил, что душа кричала от боли и желания скорее добраться до него - такого родного, надежного света, но тело, налитое тяжестью, тянуло вниз, в пустоту, и я падала в бесконечный колодец, а сверху, казалось, давили огромные глыбы камней. Словно кто-то решил похоронить меня в этом колодце заживо. Испытав дикий ужас от чудовищной картинки, я пришла в себя. Не открывая глаз, краем уха услышала участившийся писк, совпадающий с бешеными скачками моего испуганного сердца, приглушенный шум вокруг и тихую, размеренную, человеческую речь. Мысленно просканировав тело, поняла, что хоть и испытываю ощущение, будто меня переехал каток, особенно тщательно проехавшийся по горлу и груди, но в остальном, "прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо". От пришедшей в голову смешной песенки стало легче, и я открыла глаза.
   Раздающийся рядом со мной писк исходил от прибора, измеряющего давление и пульс, приглушенный шум вокруг создавали пациенты и медперсонал, мелькающие за прозрачной перегородкой, отделяющей бокс, в котором я лежала, от коридора. С трудом повернув голову, столкнулась с взглядами трех людей, полукругом стоящих в ногах кровати и радостно, с облегчением взирающих на меня: солидная женщина пятидесяти лет и двое мужчин явно французского типа. Один из них, в медицинской униформе, с голубыми глазами, кривым орлиным носом и синеватым от щетины подбородком, чуть сдвинув очки, устало потер переносицу. Второй - жгучий черноглазый брюнет - хотел было направиться сразу ко мне, но был удержан мужчиной в очках, который сам подошел ко мне и, присев на стул, рядом с кроватью, мягко и успокаивающе заговорил на английском:
   - Здравствуйте, как вы себя чувствуете, мадемуазель?
   Прикрыв глаза, еще раз мысленно прошлась по своему телу и, оценив его состояние как удовлетворительное, хотела ответить, но из горла раздался лишь едва слышный хрип, после которого осталось ощущение, что по моей глотке прошлись наждачной бумагой, оставив после себя саднящую боль. От ужаса распахнулись глаза. Заметив мое состояние, мужчина хотел положить на руку свою ладонь, но я инстинктивно резко ее убрала, не испытывая в данный момент желания окунаться в его прошлую и будущую жизнь. Неверно истолковав мое поведение, он убрал свою руку и так же тихо начал говорить:
   - Не волнуйтесь, мадемуазель Савинова, сейчас вы находитесь в Американском госпитале Парижа, в полной безопасности и теперь вашей жизни и, к счастью, здоровью ничего не угрожает. Вы моя пациентка. Меня зовут доктор Фостьен, это - он повернул голову к женщине - хирург, проводивший операцию по спасению вашей жизни, доктор Элиза Ману, а это - кивок в сторону другого мужчины - инспектор криминальной полиции месье Этьен Круаз. Он ведет расследование в связи с нападением на вас и очень бы хотел побеседовать с вами, когда будете в состоянии дать показания. Я бы хотел сразу сообщить, чтобы вы не волновались, все расходы, связанные с лечением и отправкой домой взяли на себя организаторы конкурса.
   Пока он говорил и представлял стоящих рядом мужчину и женщину, до меня дошло слово 'конкурс', и в голове словно бомба взорвалась. Я вспомнила все, что произошло после него. В подробностях! Причем не только случившееся, но и то что ВИДЕЛА, прикоснувшись к тому несостоявшемуся убийце. Снова боль, гнев и страх затопили сознание и, сжав кулаки, я дугой выгнулась на кровати, сквозь стиснутые зубы издав хриплый стон. Вокруг зашумели, засуетились, и через минуту почувствовала легкий укол в руку, а затем меня снова накрыла темнота.
   Второе пробуждение прошло гораздо легче и даже как-то привычнее. Открыв глаза, заметила, что возле кровати, сидя на стуле и облокотившись на нее, спит инспектор. Снова прикрыв глаза, долго думала о том, что теперь со мной будет дальше. Во-первых, о чем можно рассказать инспектору, во-вторых, жизненно важно узнать, что стало с моим голосом. Одна мысль о его потере вызывала панический ужас, который с каждой секундой грозил вылиться в истерику, и мне стоило огромных усилий подавить ее в самом зародыше. Так что сейчас мне нужна была информация и, судя по голодным позывам желудка, еще и еда. Снова перевела взгляд на инспектора, с трудом переборов отвращение к тому, что сейчас делаю, взяла его за рукав, и, положив его руку, располагавшуюся вдоль моего тела на кровати на свою, прикрыла глаза. Картинки и образы выстроились в очереди, спеша донести до меня информацию о прошлом своего обладателя. Узнав все, что было нужно, резко отдернула свою руку, от этого движения он проснулся и, моргнув, прогоняя сон, уставился на меня:
   - О, простите меня, мадемуазель, я непростительно повел себя, заснув практически на вашей кровати. - извинение прозвучало по-французски, затем с доброжелательной улыбкой добавил: - Вы понимаете меня или перейти на английский? - Мой согласный кивок, за которым последовала стандартная процедура опроса.
   Я поняла, что легким флиртом он пытается чуть сгладить свой интерес и ожидает моей реакции, заодно оценивая настроение после повторного пробуждения. Я все еще переваривала информацию о ходе расследования, полученную из его воспоминаний и пребывала в шоке от того, что ему сообщили врачи о моем состоянии. Перед глазами все еще стояла картина того, что он увидел, обнаружив меня с разорванным горлом в залитом кровью номере отеля. Он был потрясен происшедшим, тем более, что подобное произошло с талантливой певицей, которая теперь, по заверениям врачей, не то что петь, говорить будет с трудом. Так что на моей карьере можно поставить большой и жирный крест. Да и расследование моего дела поставило весь их отдел в тупик. Все что видели свидетели - это как в номер ворвались двое, а потом неожиданно исчезли, причем никто не видел, как они выходили. Номер, находящийся на шестом этаже, покинули, скорее всего, через балкон и скрылись в ночном городе в неизвестном направлении. Данные внутренних, да и наружных камер наблюдения ничего не дали, словно нападавшие взялись из ниоткуда и исчезли в никуда.
   Вот и думали-гадали все, что же произошло, зачем было совершать такое нечеловеческое зверство над красивой девушкой, так прекрасно поющей и, к тому же, судя по информации, полученной от коллег из России, ведущей практически монашеский образ жизни. Все эти мысли инспектора Круазо пронеслись передо мной, обрисовав полную картину того, что со мной произошло после нападения и частично - безрадостное будущее без возможности петь. И стало неимоверно больнее, чем тогда, когда меня убивали. Ведь голос - это моя связь с миром, способ общения с ним и мое выражение эмоций и чувств, а теперь я отрезана от него. Благодаря своему проклятию, я понятия не имею, что меня ждет дальше и чем зарабатывать на жизнь. Чем вообще жить? Тяжкие раздумья осторожно прервал Круазо:
   - Мадемуазель, я понимаю, вам сейчас непросто, но нам придется поговорить о том, что с вами произошло. Нам очень важны ваши показания, без них мы лишь на ощупь ищем дорогу к преступнику, который сотворил с вами подобное.
   Устало посмотрела на него и сиплым шепотом, напрягаясь, прошептала:
   - Я и так потеряла все, что имела и не хочу провести остаток своих дней в психушке, рассказав вам все, что думаю. Поэтому ограничусь только голыми фактами.
   Сделав глубокий вздох и, глотнув через трубочку воды, из любезно поданного мне стакана, чтобы успокоить пылающее горло, продолжила, игнорируя шокированный взгляд инспектора:
   - Я вернулась в номер после заключительного концерта, поела и выходила из ванной, когда в дверь постучали, открыла, подумав, что пришел официант за посудой, вместо него ко мне в номер ворвался мужчина. Высокий, не мощный, но чрезвычайно сильный. Зажав мне рот рукой, свалил на кресло и зубами разодрал горло. Больше я ничего не видела, потеряла сознание. Мужчину я, конечно, опишу, но уверена, что вы его никогда не найдете и мое дело так и останется нераскрытым. - Немного помолчав, я горько прошептала. - Он сказал, что его приз гораздо ценнее моей жизни. Мне спасли жизнь, но мой голос - это вся моя жизнь. Он, скорее всего, не думал, что после того, что со мной сделал, я смогу выжить. Думаю, врачей я тоже удивила своей живучестью. Да?
   Он пристально смотрел на меня, то ли пытаясь выяснить в своем ли я уме, то ли как вытянуть из меня более подробное и правдивое описание происшествия, но я, не получив ответа, только отвела глаза и уставилась на силуэты, скользящие по коридору.
   - Вы уверены, что больше нечего добавить, мадемуазель Савинова? Может, хотя бы попробуете рассказать, как все было на самом деле, а я уже сам решу можно ли в это верить или нет. И еще, мне жаль, что у вас так жестоко отобрали потрясающий голос, столь кардинально изменив дальнейшую жизнь... - мой скептический взгляд с горькой усмешкой заставили его остановиться и отвести глаза, затем он как-то неуверенно продолжил: - Но ведь вы можете найти для себя другое занятие. Главное, что вы живы. Действительно, вы во всех смыслах уникальная женщина. Прекрасная, талантливая и сумевшая выжить там, где любой другой не смог бы. Поистине вас берегут много ангелов-хранителей, и не стоит хоронить себя так рано. Уверен, что вас ждет счастливое будущее. И происшедшее со временем забудется, как страшный сон.
   Меня от его слов передернуло. Уже не принимая во внимание, что он не знает, что я такое и почему, потеряв голос, потеряла все, не думая о последствиях, выплеснула на него весь свой гнев и отчаяние. Не обращая внимания на жуткую боль, раздирающую горло, зашептала, цедя слова сквозь зубы:
   - Инспектор, вы ничего обо мне не знаете, а делаете такие скоропалительные, а, главное, пустые выводы. Мне исполнилось три года, однажды отец поздно пришел домой и начал рассказывать маме, какой тяжелый сегодня выдался день. В тот момент он держал меня за руку, и я поняла, более того, увидела, чем же он на самом деле занимался: гулял с двумя друзьями и кучей проституток в сауне. Ну, это я потом, став взрослее поняла, а тогда была слишком мала, поэтому очень подробно рассказала им обо всем. Мама была в шоке, папа - в гневе, он решил, что мама за ним следила вместе со мной и, поругавшись, они разошлись по комнатам. Потом произошла еще пара подобных ситуаций, и когда до родителей, наконец, дошло, чем наградила их дочь природа, папа, обозвав меня сатанинским отродием, ушел из дома. Развелся с мамой и двадцать два года после этого общался со мной только по телефону и с помощью открыток. А в тот вечер, перед тем как меня чуть не убили, он позвонил и потребовал денег. Ведь я стала знаменитой и, возможно, в перспективе - богатой. Причем, получив отказ, отец начал шантажировать меня именно тем, что расскажет об этом всему миру.
   Из-за моего проклятия, мама так и не смогла снова выйти замуж, обрести счастье с другим мужчиной, но благодаря этим способностям, мы иногда играли в лотерею и выигрывали деньги, позволявшие жить совсем неплохо. Во всяком случае, оплачивать мое дорогостоящее образование. Именно из-за дара, обернувшегося проклятьем, мама так и не смогла еще раз полюбить, с моей помощью проверяя всех своих любовников и избавляясь от них, не найдя идеала. А я? Вы думаете, я добровольно живу отшельницей, не имея ни друзей, ни врагов. Просто любой, кто коснется меня, раскрывает свое прошлое со всеми его ошибками, терзаниями и ужасами. А вот кого коснусь я, одаривает своим будущим, каким бы оно ни было. И я не вправе изменить что-либо. Ведь я пыталась в детстве и юности несколько раз помочь близким людям, кого-то спасти от смерти, кого-то предостеречь от ошибок. Вы думаете, меня хоть кто-то послушал? Нет! Полагаете, легко видеть последствия чужих ошибок или смерть, не в силах помочь, зная и молча наблюдая за развитием событий? Я не могу ни с кем сблизиться, не могу никому довериться. Потому что меня будут либо бояться, либо считать сумасшедшей, либо используют в своих целях. Теперь прикасаться к другим - словно наступить в навозную кучу и хорошенько в ней потоптаться. Так как вы считаете, какое меня теперь ждет будущее? Мой голос - это возможность общения и связи с миром. Возможность зарабатывать, обеспечивая себе достойную жизнь и безопасность, а что теперь ждет? Я не знаю! Хотите, я расскажу, что вас ждет в будущем!!!
   Я схватила за руку не успевшего отреагировать на мои слова Этьена и, раскрывшись, пустила в себя его будущее. То что я увидела, ужаснуло, побледнев, просипела уже совсем онемевшим от боли горлом:
   - Если вы мне тоже не поверите, погибните. Прошу вас, нет, просто умоляю - наденьте бронежилет, как только выйдите из больницы. И не снимайте его до утра, заклинаю вас. Хотя бы просто ради шутки поверьте мне, пожалуйста. Я не буду вам рассказывать, что произойдет, потому что вы можете изменить свое будущее, и эта пуля все равно настигнет вас уже при иных обстоятельствах.
   Он выдернул из моей хватки ладонь и, вытерев ее о штаны, словно в чем-то испачкался, встал со стула и направился из палаты. На пороге он нервно обернулся и, извинившись, попрощался, уже выходя в коридор. А я так и осталась лежать, молча глотая слезы. После легкого обеда, принесенного улыбающейся медсестрой, провалилась в тревожный сон. Следующие пару дней только лежала, погрузившись в невеселые думы, беседовала с врачами и ела, набирая совсем растраченные силы и килограммы. А еще думала над тем, что, наверное, зря выложила инспектору столь личные подробности о себе, еще неизвестно, как он отнесся к моим откровениям. Хватит ли ему здравомыслия сохранить, рассказанное в тайне.
   Врачи объяснили, что из-за огромной кровопотери мне сделали переливание крови, но все равно, наблюдается сильнейшая анемия и воспаление некоторых органов, с которым они не очень успешно борются. Горло восстановили, как смогли справились с тяжелейшими повреждениями. И если внешне, со временем, это будет не так заметно, то внутри шрамы никуда не денутся, и голос не вернется. Постоянно держалась довольно высокая температура, которую не могли сбить никакими лекарствами. И пока мне рекомендовали полный постельный режим для успешного лечения. Я лежала, не зная, что же делать дальше, до сих пор не в силах полностью осознать и принять случившееся и увиденное в будущем своего несостоявшегося убийцы. Это не может, не должно быть правдой и, тем не менее, проклятие еще ни разу не ошибалось и не обманывало меня. И как теперь жить с ТАКИМ знанием?
   Проснувшись, я заметила, что у кровати стоит человек и увлеченно щелкает фотокамерой, снимая меня. "Репортер!" - озарило вспышкой паники и злости. В тот момент, когда я тянулась к кнопке вызова персонала, в комнату вошел инспектор Круазо и, заметив репортера, в бешенстве схватил его за шиворот и выволок за дверь, предварительно отобрав камеру. Через пару минут он вернулся в палату и молчком сел на уже привычный стул возле меня. Собравшись с силами и, возможно, мыслями, произнес:
   - Простите, охранник немного отвлекся, и эта репортерская крыса смогла пробраться в палату, больше этого не повторится. Я удалил все ваши фотографии на камере, так что с этим тоже ни каких проблем не будет. - Он немного помялся, а потом словно прыгнул в воду с головой: - Спасибо, что подсказали про бронежилет. После того как я тогда ушел, все-таки выполнил вашу просьбу и надел его, хотя, честно признаться, чувствовал себя полным идиотом. Но через несколько часов стал свидетелем ограбления инкассаторов и помог им отбиться от грабителей. Если бы не бронежилет, то сейчас я бы лежал в морге с двумя дырками в груди и животе, которые до сих пор болят от силы удара. Бр-р-р... Так что вы мне, можно сказать, спасли жизнь. Теперь коллеги из отдела считают меня провидцем, раз я заблаговременно нацепил этот чертов жилет. Так и не решился им объяснить, почему мне пришло в голову это сделать. Знаете, что я подумал. Обладая таким даром как у вас, можно столько дел раскрыть. У нас столько преступлений висит...
   Я в замешательстве посмотрела на него и прошептала:
   - Неужели вы не поняли, о чем я тогда рассказала. Ведь мне повезло, что вы хороший человек, адекватно отреагировавший на предсказание. Я же не просто вижу, а пропускаю видения сквозь себя. Чувствую их. Некоторые долгие годы приходят в себя после того, как с ними произошло всего одно страшное событие из жизни, а я вижу и чувствую их у разных людей и не в единичном количестве. А вы сейчас предложили мне наблюдать и раскрывать преступления, убийства, да я просто сойду с ума после пары из них. Даже при самом хорошем исходе на нормального человека точно похожа не буду. Так что извините, но как-нибудь без меня раскрывайте, я такой работы даже врагу не пожелаю, не то что себе.
   Он сконфуженно посмотрел на меня, а я замолчала, потому что после длинной речи снова заболело горло.
   - Извините, мадемуазель, еще раз благодарю вас за неожиданное спасение, и может быть, вы все-таки расскажете о том, что произошло тогда более подробно, - сделал попытку добиться от меня правдивого рассказа о происшедшем.
   - Нет, инспектор, а еще не говорите никому обо мне, о чем я рассказала тогда, мне и так придется кардинально менять образ жизни, не добавляйте проблем, с которыми мне не под силу справиться, тем более, вы мой должник, пожалуйста.
   На несколько секунд задумавшись, он согласно кивнул головой и удалился.
   Я тупо пялилась в телевизор, заново переживая услышанные новости. Все еще муссировались различные версии случившейся со мной трагедии. За последнюю пару дней меня навестила куча народа: парочка представителей от организаторов конкурса, почти все сопровождавшие нас во Францию, агент страховой компании, атташе из посольства и снова - Круазо. Прямо проходной двор, честное слово, а не больница. Меня все эти люди уже не просто напрягали, а скажем так, вызывали глухое раздражение, поэтому через две недели после госпитализации, так до конца и не долечившись, выписалась и, благодаря помощи и содействию Этьена Круазо, забрав свои вещи из отеля, покинула Францию.
  
   Глава 4
  
   Из зеркала в собственной ванной на меня смотрела странная расплывшаяся рожа. По-другому не скажешь, глядя на плавающий овал лица и щелки вместо глаз. Нос огромной грушей свисал до верхней губы, практически касаясь ее. Создавалось впечатление, что лицо пыталось определиться, какую же форму ему выбрать и никак не могло принять решение. Три дня назад, вернувшись из Франции, с трудом избежав общения с встречавшими в аэропорте репортерами и другими заинтересованными лицами, словно мышь в норе забилась в своей квартире, не желая никого видеть и слышать. До сих пор испытывая неприятную слабость и озноб, -температура по-прежнему не проходила - я, словно привидение, слонялась по комнатам, не решаясь выйти на улицу. Меня в очередной раз выручили старые бабушкины подруги, дружно обеспечивая вкусной готовой снедью собственного приготовления, и полностью загрузив холодильник продуктами. Не отвечая на телефонные звонки и ни с кем больше не общаясь, я просуществовала так три дня и вот, на утро четвертого увидела это. Судорожно распахнув халат, я с ужасом поняла, что и тело, словно горячий воск свечи, поползло, размазывая очертания и теряя свои истинные формы. Я кинулась к телефону, схватив его дрожащими руками, набрала '03'. Услышав знакомое "Скорая", замерла, прижав трубку к уху. И что же я им скажу. Что я, словно воск, таю, или что меня недавно погрыз монстр в человеческом обличье, а может у меня две с половиной недели температура держится от тридцати семи до тридцати девяти и, скорее всего, именно по этому галлюцинации возникают.
   Осторожно отключив телефон, снова направилась в ванную, пытаясь при этом не шуметь и не издавать лишних звуков. Потом, когда до измученного сознания дошло, что я словно партизан в тылу врага бесшумно пробираюсь в собственную ванную, расхохоталась, не обращая внимания на саднящее, с трудом заживающее горло. Да, подобными темпами, я очень скоро сама попрошусь в психушку. Мысленно отмахнувшись от всего и почувствовав себя чуть увереннее, задрав подбородок, зашла в ванную и, сглотнув слюну, все еще нерешительно посмотрела на себя в зеркало. Уф-ф-ф... Там отражалась я и только я. Стройная, чуть выше среднего роста платиновая блондинка с серебристо-серыми глазами и мраморной кожей - настоящая снежная королева. Из-за такой внешности и необходимости всегда носить перчатки, чтобы защитить сознание от видений, в школе меня именно так и называли. Выражение 'красота - страшная сила' в моем случае не срабатывало, вернее красивая девушка обладала страшной силой. Красота не творила чудеса и удивительные вещи, я вела себя таким образом, что со временем меня вообще научились практически не замечать. А уж занятия, конкурсы, концерты, мастер-классы, плюс несколько языков почти не оставляли времени для общения со сверстниками, спать иногда некогда было. Снова осмотревшись, облегченно вздохнула и вышла из ванной. Решив, что синие круги под глазами и выпирающие кости на теле радости не добавляют, пошла 'усиленно питаться и поднимать гемоглобин'.
   К вечеру температура несколько раз меняла свое значение, и два раза я снова наблюдала 'огарок свечи' в зеркалах. Меня так трясло, что даже ложку в руках не могла удержать. Начало казаться, что действительно схожу с ума, но при этом идти к психиатру совсем не хотелось. Я решила сделать ход конем. Во время очередного "свечного приступа" схватила фотоаппарат и сделала несколько фотографий, чтобы убедиться, в конце концов, что это не галлюцинации. После того, как в зеркале на меня снова смотрела моя прежняя, еще более-менее симпатичная физиономия, с замирающим сердцем прокрутив сделанные фотки, поняла, что с головой у меня вроде все в порядке, а вот с телом... как-то не очень. Удалив все фотографии, положила фотоаппарат подальше и, закутавшись в одеяло, завалилась спать с мыслью: 'Посплю, и все пройдет'. Напрягать дополнительно и так сильно пострадавшую психику не хотелось.
   На следующий день, снова столкнувшись с вчерашней проблемой потери формы тела, я уже не раздумывала. Собрала вещи и содержимое холодильника, пока находилась в стабильном состоянии, которое незаметно для других контролировала с помощью зеркала и очень большого количества одежды. Затем отдала ключи от квартиры и немного денег на ее содержание, подругам бабушки и на своей старой "королле", покинула город. Уж если и сходить с ума, то подальше от людей, благо у нас в Подмосковье есть, так называемый "домик в деревне".
   Быстро заскочив в супермаркет, я купила продукты, необходимые на длительное время и другие мелкие, но такие нужные в деревне вещи, и покинула территорию асфальта и бетона. До нашей дачи добралась только к вечеру и, загнав во двор машину и перенеся все вещи в дом, закрыла ее чехлом, чтобы не привлекать совершенно ненужного внимания любопытных. Наш старый, бревенчатый, с печкой и баней, дом стоял на краю деревни возле самого леса. В другое время я бы сюда одна никогда не поехала, потому что боялась леса и темноты. А теперь, после смерти бабушки и мамы, осталась совсем одна и даже позвать, или просто довериться было попросту некому. "Да... дожилась, мать! Помрешь и никто не узнает, где могилка твоя, Дарина". - пробурчала себе под нос.
   Поняв, что начала разговаривать сама с собой, совсем загрустила, может собаку завести и спокойней будет, и поговорить с ней тоже приятно. Все лучше, чем одной в темноте на краю леса. Тут хоть кричи-обкричись - на помощь никто не придет, да и некому. Деревня все больше дичала и пустела. Шестнадцать жилых дворов и куча пустых домов, которые даже сейчас, в середине лета, пустовали. Хорошо, что хоть электричество еще не отрубили, а то мне тут совсем худо было бы. Сразу подключив старенький дребезжащий холодильник, загрузила в него продукты. Расставила консервы и разложила все остальное по шкафчикам и полочкам, протерла везде пыль и вымыла полы, потом постелила привезенное с собой белье и, наскоро ополоснувшись в тазике теплой водичкой и перекусив, легла спать.
   Разбудила боль. Не просто боль, а боль с большой буквы, от которой меня скрутило в бараний рог, причем в буквальном смысле, до хруста костей. Когда через несколько мгновений она отступила, я почувствовала облегчение такой силы, что не выдержала и заплакала от счастья. Я тихонько лежала, а слезы стекали по лицу на подушку, растекаясь темным соленым пятном. От страха лишним движением вызвать новый приступ, боялась даже пошевелить пальцем, чтобы вытереть мокрые щеки, даже вдохнуть поглубже, чтобы успокоиться. И только сейчас поняла, что все это время, прошедшее с того кошмарного вечера, когда на меня напал монстр, я не плакала ни разу, находясь словно в прострации или шоке от случившегося. Как будто со стороны наблюдала за собой, окружающими людьми и событиями, которые происходили.
  Внутри меня образовалась пустота, которая, словно черная дыра, поглощала все эмоции, страхи и чувства, и вот теперь эта дыра, наконец, заполнилась до отказа, и скопившееся грозило вылиться наружу, разрывая грудь от тоски, боли, одиночества, крушения надежд и утрату мечты о безбедной жизни, которая бы обеспечивала относительную безопасность. Хоть всегда верила, что надежда умирает последней, так неужели сама смирилась с тем, что я живой труп! Уже умерла. Но ведь даже тогда, лежа с разорванным горлом, истекающая кровью, с ощущением отвратительного вкуса чужой крови во рту, хотела жить и до последнего верила. Даже не знаю во что именно, но главное, верила. А теперь лежу здесь, будто на краю мира, укрывшись ото всех, и боюсь пошевелиться. Кошмар, как я до этого докатилась?
   Смешно вспомнить, что моей красоте многие завидовали, певческому таланту предрекали большое будущее, а уникальными способностями хотели воспользоваться. Кто в благих целях, а кто - в откровенно низменных. Неужели теперь я никому не нужна, даже самой себе. Придя к таким неутешительным выводам и почувствовав сухость в горле, попыталась встать с постели. Пойти напиться что ли? Не судьба...
   Следующую пару суток запомнила смутно. Иногда все-таки приходила в сознание и, кое-как доковыляв до кухни, что-то ела, пытаясь заглушить дикий голод и боль в желудке, а спустя какое-то время снова проваливалась в преисподнюю, где царили только мрак, боль и ужас. Просто рай для мазохиста, а я к ним, к сожалению, не относилась. Ситуацию усугубляло то, что не могла понять причину подобного состояния. Несколько раз придя в более-менее четкое сознание, пыталась ползти к двери, чтобы добраться до машины, с намерением отправиться за помощью, любой помощью. Но каждый раз, отчего-то вспоминая трансформированную рожу моего несостоявшегося убийцы и эффектное появление-исчезновение еще парочки теней, решала, что мне уже никто не поможет. И подопытным объектом, равно как и пациентом психоневрологической клиники, тоже не сильно хотелось оказаться. Поэтому терпела, как могла. Разговор с собой перешел на мысленный, потому что очень скоро мой и так сиплый шепот перешел на хрип, а после очередной волны боли исчез. Дом вместе со мной погряз в тишине и страданиях, от которых молча корчилась в очередных судорогах, скручивающих тело.
   Очнулась на полу в рвотных массах и что там еще подо мной, выяснять желания не было. С трудом приподнявшись на окровавленных и сбитых о деревянные доски руках, попыталась встать. С третьей попытки подняться, наконец, удалось и я, цепляясь за стены и мебель, поплелась на кухню, испытывая нестерпимую жажду и дикий голод. Скорее всего, изначальные животные инстинкты сработали. Поесть, попить, сходить в туалет и больше ни одной светлой разумной мысли. Трясущимися руками открыв банку тушенки, не разжевывая, жадно съела ее содержимое, затем утолила жажду, проглотив пол-литра воды, и уже более уверенно вернулась назад.
   В ужасе оглядела комнату. Все вверх дном, на полу вонючие нечистоты, царапины от моих ногтей, бурые пятна засохшей крови, а в окно светит заходящее солнце, делая картину еще непригляднее. С трудом передвигаясь, словно заведенная, отдраила весь дом, с остервенением убирая все следы и запахи того, что со мной тут творилось, а потом, выйдя на задний двор, с таким же тщанием до скрипа, едва не сдирая кожу, отмывала свое многострадальное тело и грязные всклокоченные волосы в бочке с дождевой водой. Ополоснувшись чистой колодезной водой, наконец, ощутила удовольствие от чистоты и свежести, вместе с которыми пришла твердая уверенность, что боль больше не вернется, самое плохое позади. Я верила, а значит - снова жива. Позитивное настроение придало бодрости и сил. Поеживаясь от вечерней прохлады, вернулась в дом. Приготовив нормальный ужин, решила поужинать при свечах, прилично одевшись. Словно извиняясь перед собой за прошедшие дни, когда вела себя подобно животному.
   Следующая ночь принесла долгожданное чувство покоя и уверенности в завтрашнем дне, щедро подарив хороший отдых. Повалявшись подольше, наслаждаясь теплом и комфортом, наконец, резво вскочила и, прибрав постель и одевшись, пошла завтракать. За раскрытым окном пели птицы, трещали кузнечики и ярко светило солнце, наполняя тело чудесной легкостью, от которой хотелось петь и танцевать. Немного погрустив от того, что петь теперь не могу, включила плеер и, поправив бретельки на легком синем трикотажном платье, пританцовывая под музыку, готовила манную кашу на сухом молоке. Очень полезная пища для моего многострадального горла. Надо жить позитивно и с улыбкой смотреть в завтрашний день, иначе не миновать мне психушки. Хотя после всего улыбаться было трудновато, но ведь жизнь продолжается, как правильно недавно заметил Этьен. И вообще, с удивлением поняла, что побывав на краю бездны, по-другому начала относиться к жизни, решив более легко и ярко проживать каждую отведенную мне богом минуту. Ведь она в любой момент может оказаться последней.
  
   Глава 5
  
   Сидя на ступеньках крыльца и жмурясь от удовольствия, пила сладкий кофе с молоком, смотрела на окружающий мир и радовалась. Просто радовалась тому, что светит солнце и теплыми лучиками ласкает бледную кожу на щеках. Радовалась, глядя на то, как забредшие ко мне во двор соседские куры деловито сновали в поисках еды, а между ними прыгали воробьи. Радовалась запаху полыни и пижмы, растущих возле забора, зеленой траве, покрытой маленькими блестящими капельками росы. Красоты природы, чистый воздух и тишина вокруг наполняли душу покоем и умиротворением. Сейчас не хотелось никуда возвращаться, лишь сидеть тут на крылечке и наслаждаться покоем. Надо учиться жить одной и не страдать от мысли, что навсегда останусь одна, не смогу выйти замуж, нарожать детей и, вообще, иметь семью. И если сначала препятствием был мой дар-проклятие, то теперь к нему добавилось опасение: я не знаю, что из себя представляю, и какой заразой меня наградил нелюдь-мучитель. Рисковать и передавать по наследству непонятно что не стану однозначно. И тут душа заныла от осознания, что никогда не почувствую тепла, любви, нежности и ласки, не смогу поделиться этим с близкими и родными, не почувствую этого сама.
   Вытерев слезу, ползущую по щеке, сначала услышала шум моторов, а потом увидела два подъезжающих автомобиля. Оба притормозили возле моих ворот, из каждого вышли по двое мужчин. Странно, однако, что за нежданные гости пожаловали. И гости ли? На репортеров не похожи, и я, почувствовав неладное, встала и напряглась, пристально их разглядывая. Время остановилось, я в каком-то трансе наблюдала за приближением прибывших 'гостей'.
   Первые двое - высокие брюнеты с густыми гривами волос, с выбритыми правыми висками и темными глазами, одетые в обычные летние костюмы. Но увидев их, создалось стойкое ощущение, что передо мной две породистые собаки, преследующие добычу, настолько цепкие и все подмечающие взгляды у них. Совсем непохожие друг на друга внешне, и в тоже время настолько одинаковые в своем поведении. Двое других - голубоглазый блондин с выбритыми висками и шатен среднего роста в легких белых рубашках до середины бедра и темных льняных брюках. Эти двое поразили холодными и отстраненными взглядами, словно смотрели сквозь меня или глубоко внутрь себя. Когда все четверо подошли поближе, и я подробнее разглядела блестящие тату на выбритых висках, захотелось завизжать от страха, потому что стало очевидно - это нелюди, похожие на того убийцу.
   Чашка выпала из рук и покатилась по ступенькам, расплескивая горячий кофе, а я, прижав руки к горлу, в панике металась взглядом по бесстрастным лицам мужчин, пришедших явно по мою душу - их пристальные взгляды сомнений, что пришли именно за мной, не оставляли. "Хорошо, что не завела собачку!" - пришла в голову исключительно своевременная мысль.
  Я влетела в дом и захлопнула дверь, заперев на щеколду. Оглядев окна, кинулась к ним, с громким стуком запирая каждое. Выскочив из спальни, увидела, что все четверо стоят посреди комнаты на фоне открытой двери и, не мигая, наблюдают за моими действиями. А я, замерев словно жалкий бандерлог перед Каа, была не в силах оторвать от них взгляд. Снова заболели горло и голова, но я не смела даже шелохнуться, боясь лишним движением спровоцировать этих животных.
  Их тату странным образом светились у каждого с разной интенсивностью, различаясь изображениями животных на выбритой коже. У брюнетов тату с изображением зверя, похожего на волка, у шатена - хищная птица, расправившая крылья, а вот у блондина на каждом из висков мерцает кто-то из семейства кошачьих, причем одинаковых слева и справа. Он, в отличие от остальных, не глядел на меня, скорее погрузился в свои мысли, при этом взглядом буравя пол гостиной и слегка хмурясь.
  Два брюнета с любопытством и явным сожалением смотрели на меня, потом один из них подошел практически вплотную, от чего у меня горло спазмом свело от страха. Я, не отрываясь, смотрела на него, чуть задрав подбородок, из последних сил демонстрируя свою непокорность и силу духа, которой, увы, было с гулькин нос. Но если я должна сейчас умереть, то достойно, а не валяясь у них в ногах, как половая тряпка. Не зря мой прадед в Великую Отечественную полком командовал и всю войну прошел до самого Берлина. Его кровь сейчас во мне бурлила, не давая склонить голову, сжаться и забиться в ужасе в какую-нибудь щель, словно мышке. Ведь все равно эти волки отовсюду достанут и съедят. Сжав кулаки, посмотрела ему в глаза, при этом холодея от ужаса. Он спокойно наблюдал за мной, потом с сожалением в голосе произнес:
   - Жаль, такая красивая, но чужая и к тому же, пустая. Я на себе прочувствовал, что с тобой сделал Валурик и удивлен, как ты смогла выжить после этого. Подобное упорство заслуживает чести, даже несмотря на то, что нам потребовалось немало времени, чтобы отыскать тебя. Я подарю тебе быструю смерть, не бойся меня, чужая. - 'успокаивал' он меня на русском языке, на котором разговаривал с небольшим акцентом.
   Почувствовав, как глаза начинают застилать слезы отчаяния, шепотом спросила, все еще прикрывая руками в защищающем жесте горло, понимая всю его бессмысленность и наивность:
   - За что меня так наказывают, что я вам сделала? - странно, но я заметила легкое чувство вины, промелькнувшее у него в глазах и все тоже сожаление о том, что ему все равно придется сделать со мной. - Вы уже забрали мой голос, а теперь второй раз хотите забрать мою жизнь. За что?
   - Прости, но у нас нет выбора, ты свидетельница нашего появления в вашем мире. Наш закон не позволяет оставлять свидетелей в живых. В случившемся с тобой вина Валурика, и он понесет заслуженное наказание. Никто из участников игр не вправе прибегать к энергии крови в чужих мирах. Он признан победителем игр, но теперь его победу аннулируют.
   - И это все? Вы заберете мою жизнь, а у него заберут победу? И только? Вы считаете это равноценным! - я, выпучив глаза, смотрела на него не в силах поверить - какая самонадеянность и чувство полного превосходства над другими.
   - Чужая, ты просто не знаешь нашего мира, поэтому не понимаешь нас. Мы слишком малочисленны, чтобы разбрасываться любым из нас, и если бы знала суть игр, то поняла бы, насколько серьезно наказан Валурик. Прости, но у нас не так много времени для дискуссий. Пора заканчивать.
   Он, почти не прилагая усилий, отвел мои руки от горла, заставив сердце забиться с утроенной скоростью от ужаса и отчаяния. Теперь все, мне конец. Но в этот момент в комнате раздался сильный и громкий голос:
   - Нет, подожди, ищущий, с ней что-то не то. Неужели ты не почувствовал странность?
   Я точно почувствовала странность! Вопрос был задан на каком-то другом языке, мне неведомом, но я понимала, о чем идет речь, в изумлении и какой-то невероятной надежде уставилась на блондина, который подошел к нам и, дождавшись когда брюнет, уберет от меня руки, пристально уставился на меня и провел, своей широкой ладонью вдоль лица, едва прикасаясь. Под его ладонью стало жарко, и в этот момент я не то заметила, не то почувствовала, как по коже побежало что-то горячее. В полном ступоре, опустив голову, смотрела, как по моим голым рукам и ногам, стремительно меняя форму, носятся серебристые пятна. Не обращая на мужчин внимания, я подняла руки и заворожено наблюдала хаотичное движение серебрянок, которые то забегали на пальцы, то быстренько сбегали под мышку, то снова мигрировали в новое место. С горящими от любопытства глазами посмотрела на блондина и заметила, что не только он, но и трое других, подойдя вплотную, шокировано смотрят на меня.
   - Какая еще странность? Вы о чем? Что еще?
   - Этого не может быть, неинициированная чужая. Как это возможно без дара? - первым не выдержал шатен, резко взглянув на меня, спросил: - Ты владеешь способностью управлять энергией, девочка? Ты понимаешь нашу речь?
   Я недоуменно смотрела на него, пытаясь понять, что ему от меня надо, и в чем заключается смысл владения энергией:
   - Не знаю о чем вы, но ваш язык понимаю, даже самой странно.
   А потом просто пожала плечами, снова увлекшись серебрянками. Почему-то глядя сейчас на них, чувствовала не только тепло, которое они разносили по всему телу, но и то что теперь я не одна. Глупая мысль, особенно учитывая тот факт, что это всего лишь пятна, и к тому же, меня скоро будут снова убивать. Между тем, бегающее тепло распространялось по всему телу, неожиданно согревая и радуя.
   - С этого момента ее судьба входит в компетенцию Совета, и это не наша забота. Надеюсь, господа ищущие смогут без помощи смотрящих доставить ее в наш мир. - все это шатен проговорил на одном дыхании и с довольной ухмылкой на губах. - Возможно благодаря нам, господа, на следующих играх появится новый приз. Хм, клянусь своими крыльями, весьма рад этому.
   Шатен довольно улыбался, глядя на меня. Меня же от этой голодной хищной улыбки передернуло. Но в груди встрепенулась надежда, что смерть немного отложили на потом, а уж я приложу максимум усилий, чтобы оказаться как можно дальше от нее. Как можно ДАЛЬШЕ! До сих пор молчавший второй брюнет, задумчиво смотревший на меня, вдруг злорадно засмеялся:
   - Я очень хочу увидеть рожу Валурика, когда он узнает, что не только лишился победы, но и пропустил такое сокровище. Ведь вполне возможно, что она могла стать его парой. Представляю, как долго он будет жевать свой никчемный хвост, безголовый мальчишка.
   Он и его напарник вышли вперед, и я замерла, гадая, что со мной будет дальше. Но неизвестность быстро закончилась, потому что меня подхватили под руки и повели к машине. Под обнаженные руки! Я ничего не видела и не слышала, только образы и видения, которые стремительно проносились сквозь меня, смешиваясь в единую кашу из-за того, что оба мужчины крепко держали. Страшные видения прошлого обоих ищущих настолько поглотили сознание, что я попыталась силой вырваться из их плена, закричать. Не может быть, чтобы столько событий, смертей и потерь вместились в одну такую короткую жизнь! Все разом прекратилось, как и давление их рук на мои предплечья. Спасительная темнота поглотила мое порядком измученное сознание.
   Обнаружив себя лежащей на заднем сидении автомобиля, с трудом перевела дух и, вытерев мокрый от пота лоб, кое-как уселась, приводя свои мысли и платье в порядок, убирая тягостные последствия избытка не слишком позитивной информации. И хотя я с трудом смогла продраться сквозь путанные и скомканные картины их прошлого, но все же смогла понять, что живут 'господа ищущие' долго, ну просто неприлично долго, и оба мечтают обрести избранницу. Не просто мечтают, а скажем так, словно маньяки одержимы этой идеей. Они не люди, теперь я уверена в этом. Я видела события в их прошлом, оставившие сильный эмоциональный отпечаток. Их первое обращение или инициацию. Преследование добычи, которая не всегда была неразумной. Страшные бои и дикие страстные танцы в свете трех лун незнакомого мира. Пробуждение дара и его первое путешествие сквозь их тела, единение со стихией. Их зверя, а точнее, их сущность, которая после инициации проявляется на виске. Так что, насколько я поняла, судьба свела меня с полуживотными. К тому же владеющими своеобразной магией. Подробности я не уловила, поэтому просто приняла к сведению, что они маги, к тому же - оборотни. Да еще из другого мира. Мои размышления прервал напряженный голос блондина:
   - Чужая, с тобой все в порядке?
   Сфокусировав взгляд, посмотрела на них и, оглядевшись вокруг, поняла, что машина остановилась на небольшой лесной поляне. Зачем мы здесь, меня решили под елками прикопать? Оба мужчины почти синхронно вышли из машины и один из них помог мне выбраться наружу. Вернее открыл дверь, через которую я поспешила выбраться самостоятельно, жестом отвергнув его руку. Я осторожно уселась на землю, положив голову на колени, осмотрелась и поинтересовалась:
   - Какая разница, где меня убивать?
   - Мы же сказали, что не будем этого делать. Расскажи, отчего тебе стало плохо: страх, стресс. Почему? - брюнет, который немного выше ростом, закончив речь, в упор посмотрел на меня.
   Рядом остановилась вторая машина, из которой так же стремительно выбрались блондин с шатеном и присоединились к нам, прислушиваясь к разговору.
   Я же сглотнула, чуть увлажняя пересохшее горло и сипло прошептала:
   - Когда ко мне прикасаются, вижу чужое прошлое, оно проходит сквозь меня, вызывая не слишком приятные ощущения, а сейчас вы оба сделали это одновременно. У вас оказалась весьма длинная и насыщенная событиями жизнь, меня потрясла и ваша родина, и ваш образ жизни, ведь я ничего не знаю о подобном, поэтому мне стало плохо. Если возможно, больше не прикасайтесь ко мне. Пожалуйста. И... Извините, но у меня так сильно пересохло горло, можно немного воды. Иначе говорить я скоро совсем не смогу.
   Блондин с расширившимися от удивления глазами, секунду рассматривал меня, потом обернулся к остальным мужчинам, которые с неменьшим интересом делали то же самое.
   - Она не пустая, этим объясняются некоторые моменты, но это же невероятно! Первая смотрящая за всю историю Травана. - он немного завис, явно что-то планируя, потом, резко повернувшись к шатену, коротко приказал: - Ты должен доложить Совету клана об этом происшествии.
   Снова обернувшись ко мне, присел на корточки рядом и мягко заговорил. Я отметила, что теперь на меня смотрели не просто с любопытством и мужским интересом, изучали глазами археолога, неожиданно обнаружившего новый артефакт в давно забытой и исследованной гробнице - с неверием и жаждой чуда.
   - Прости, Чужая, но тебе придется немного потерпеть. Мы сейчас пройдем портал, а там... будет вода.
   Мой взгляд лихорадочно и недоуменно заметался вокруг. Деревья слегка исказились, едва заметно очерчивая кривизну в пространстве. В центре поляны воздух словно сгустился и переливался. Сердце тревожно забилось. Что это? Заметила примятую траву. Неожиданно в этом сгустке, принявшем очертания какого-то сооружения, что-то сдвинулось, и я увидела открывшийся вход. Куда? На плечи лег пиджак, затем меня подняли на руки и понесли внутрь.
   - Куда вы меня тащите? - выдавила из последних сил, в глубине души понимая, что меня похищают, - Зачем?
   - Все потом, тебе придется покинуть дом, - жестко и безапелляционно заявил он, - мы не можем оставить тебя здесь, поверь, у тебя появился шанс выжить, воспользуйся им.
   Он шагает вместе со мной внутрь нечто, и все мои ощущения в пространстве меняются, словно мы находимся нигде, в голове и перед глазами взрывается фантастический вихрь, и сознание стремительно уплывает, будто меня затягивает в воронку.
   Очнулась на полу, осторожно пошевелилась, открыла глаза и осмотрелась вокруг. Нахожусь в большом зале, а сквозь стрельчатые окна начинает пробиваться сиреневый свет, благодаря которому темные стены помещения приобретают мягкий оттенок, и рассеивается гнетущая темнота. Открыв рот, я кряхтя приподнялась на руках, снова осмотрелась вокруг уже не в силах удивляться, и просто спросила:
   - А мы уже где?
   - В цитадели Верховного Совета и Императора. Ты находишься в нашем мире, на планете Траван. Скажи, ты можешь встать? Тебе стало плохо при переходе, возможно, наша энергия плохо повлияла как на тебя.
   Он автоматически протянул руку, чтобы помочь мне встать, но тут же ее отдернул, словно обжегся. Ничего не объясняя, сделал шаг в сторону и, выжидая, замер. Судя по всему, не особо хочет делиться своим прошлым. Снова тот же прием с пиджаком, и меня поднимает на ноги брюнет. Проверяю себя на устойчивость и сообщаю:
   - Кажется, все в порядке, я могу идти самостоятельно - оправив уже порядком помятое платье, последовала за своими сопровождающими.
   Они, окружив меня со всех сторон, направились к высоким дверям. Как только мы вышли за них, шатен, коротко склонив голову в прощальном вежливом поклоне, быстро удалился в противоположную нашему пути сторону. Я шла, разглядывая стены, и напряженно размышляла о будущем, и о том, с чем столкнулась в последнее время. Переваривая информацию, что оборотни все-таки существуют, а также магия и другие миры, пыталась разобраться - что меня может ждать дальше. Теоретически, как я поняла, появился шанс выжить благодаря серебрянкам, все еще бегающим по телу и согревающим своим живым теплом. Плюс мой проклятый дар и тут уже успел проявить себя, но, слава богу, принес, я надеюсь, пока только пользу. Но вот этот нездоровый интерес в их глазах в отношении моей персоны с уникальным даром сильно беспокоил и напрягал. Рассказывать, что к тому же еще и будущее могу видеть, я не торопилась. Лучше сделать этот секрет джокером. Вполне возможно, в будущем он сможет превратиться в старшую козырную карту, способную спасти мне жизнь. А пока, не имея полного расклада на руках, решила не гадать и не переливать из пустого в порожнее, а плыть по течению.
   Пару раз мы столкнулись с удивленно пялившимися на меня мужчинами, одному из которых блондин велел принести воды. Буквально через минуту на подносе мне подали кувшин с водой и бокал. Поблагодарив, выпила все и только после этого ощутила некоторый прилив сил. Минут десять мы следовали многочисленными коридорами, и в итоге, неожиданно для меня, пройдя очередной немаленький зал, оказались в приличных размеров приемной. За огромным столом восседал мужчина-секретарь, как я его назвала про себя, и недоверчиво взирал то меня, то на блондина, который напомнил, что требовал срочно собрать основной состав Совета. Подойдя к окну в ожидании приглашения и выглянув наружу из раскрытых створок, замерла, забыв обо всем и затаив дыхание.
   Сиреневое солнце и золотая луна смотрели на меня с голубого небосвода. Сиреневатые облака носились по небу наперегонки, а между ними парили птицы и крылатые звери. У меня от удивления приоткрылся рот, и я, словно ребенок, не могла наглядеться на подобное чудо. Неожиданно, мимо медленно проплыл фантастического вида летательный аппарат, напоминающий диск, в котором сидели мужчина и женщина и мило переговаривались, держась за руки. Такая приятная картина, и спокойно все. Из-за высоты подоконника толком не удалось рассмотреть что внизу, но и так понятно - я действительно не на Земле. Вспомнив, что нужно дышать, глубоко вдохнула чистый воздух, не изгаженный выхлопными газами, и попыталась в очередной раз хоть чуть-чуть успокоиться и прочистить мозги. Удавалось с трудом.
   - Я могу поинтересоваться, зачем я тут? Вы разговариваете со мной на русском, но между собой на другом языке, но я вас понимаю, даже слова могу повторять.
   - Чужая, нам необходимо решить вопрос с твоим пребыванием на Траване, - отозвался блондин, - ты прошла трансформацию и обладаешь даром, поэтому тебя нельзя было устранить как нежелательного свидетеля. По поводу второго вопроса могу сказать, что мы частые гости в твоем мире, ты живешь на территории огромного государства, где у нас есть возможность устраивать испытания, кроме того, мы заимствуем технологии и достижения других миров, не вмешиваясь в их существование.
   - Разве нельзя устраивать эти ваши жестокие игры здесь? Или наши жизни для вас ничего не стоят! И в моем случае вы вмешались. Еще как!
   - Понимаю твое возмущение и даже определенную смелость, - в тоне, с каким он со мной разговаривал, чувствовались и уважение, и сочувствие, - но вряд ли сейчас смогу рассказать обо всех обстоятельствах твоего пребывания здесь, поэтому прими все, что сейчас с тобой происходит как данность, хочешь ты этого или нет.
   - А у меня есть выбор? - горестно и с ехидцей поинтересовалась. - Я видела прошлое ищущих, их обращение - обретение сущности, а смыслом моей жизни была музыка, я пела, хорошо пела. И все...
   - Я уверен в благополучном исходе для тебя. Ты почти стала одной из нас. А это гарантирует гораздо больше возможностей, чем у людей: продолжительность жизни, сила, способности, обретаемые со второй сущностью, регенерация...
   - Чужая, нам пора, ради тебя собран Совет и они ждут. - прервали наш разговор.
   Обернувшись, наткнулась на улыбающегося брюнета-ищущего, который, подойдя ко мне, вытянул руку в направлении высоких узких дверей в приглашающем жесте. Нервно сглотнув горькую от страха слюну, неуверенно шагнула к дверям, возле которых замер с жадным любопытством разглядывающий меня секретарь. Впереди шел блондин, за ними - один из брюнетов, а следом - я. Замыкал шествие второй ищущий, горячо дыша в макушку, от чего по коже побежал озноб, усиливая чувство тревоги от неизвестности. Впереди идущие встали таким образом, чтобы мы образовали веер. Оказавшись посередине, наконец, увидела тех, кто будет решать мою дальнейшую судьбу, и сердце снова скатилось куда-то в пятки.
  
   Глава 6
  
   Прямо перед нами за огромным длинным столом сидели одиннадцать мужчин и молча смотрели на нас. Какое многообразие образов: цвет глаз, кожи, волос и, судя по тату, имеющих разные виды сущностей - всех судей (мысленно отнесла их к этой категории) объединял только отстраненно холодный взгляд, которым они сначала наградили моих спутников, и чуть более любопытный и заинтересованный - достался мне. Быстро оглядев всех, невольно задержалась взглядом на сидящем в центре прямо напротив мужчине, он наблюдал за мной более пристально, нежели остальные, даже слегка хмуря брови. Не могла сразу понять, чем именно еще он так сильно привлек внимание, но тем не менее, никак не хотела отрывать от него глаз. Мощный, судя по торсу, возвышающемуся над столом, смуглый, с зелеными травяными глазами в обрамлении черных густых ресниц и бровей, великолепная черная грива волос, скованная в длинный, высокий хвост, водопадом спадает на спину. Крупные, сильные руки сжаты в кулаки, неподвижно лежащие на столе. Красивый! Но не той приторной красотой, какую любят демонстрировать глянцевые журналы и модные дефиле. Этот являл собой образец настоящей мужской красоты, созданной не только матушкой-природой и поколениями предков, но и силой воли, твердостью духа и характера, а также многолетней мудростью и опытом воина.
   С того места, где я стояла, не смогла разглядеть тату на его правом виске. Наверное, до неприличия долго и тщательно смотрела, потому что мой интерес к нему заметил не только он сам, но и остальные, находящиеся в этом небольшом зале. Все по-прежнему молча уставились на меня еще пристальнее, а я от такого внимания к себе опустила голову, покраснев от смущения и стыда, и все же не удержалась и снова бросила быстрый взгляд на него. Он также пристально смотрел на меня, и только его кулаки чуть побелели от напряжения. Странно это! Сидящий справа от него мужчина с яркими красными волосами, собранными в похожий конский хвост, и двумя выбритыми висками перевел взгляд с меня на блондина и озвучил формальный вопрос, словно они не знали, зачем здесь собрались:
   - Смотрящий Вальдос, на каком основании вы созвали Высший Совет Дуовитов? И почему на нем присутствует Чужая?
   Блондин низко поклонился, перед тем как ответить, а потом с видом Нобелевского лауреата, гордо задрав подбородок, ответил:
   - Проводя установленную законом проверку, после окончания брачных игр и расследуя поданную охотниками жалобу, на претендующего на победу Валурика из рода Быстрых, мы выявили ряд нарушений. Свидетель одного из них стоит перед вами. Рен Валурик, нарушил закон Травана, воспользовавшись энергией крови чужих. Благодаря чему смог уйти от охотников на последнем этапе и выиграть гонку. Более того, он чуть не убил и изуродовал женщину, чужую, практически полностью иссушив ее. Не знаю, что послужило катализатором процесса, но эта Чужая стала пока еще неинициированным дуовитом, пройдя полную трансформацию. Она понимает нашу речь. К тому же обладает даром. И вы не поверите каким! Смотрящей! И очень сильной смотрящей, хочу вам заметить. Ей хватает только прикосновения, чтобы видеть. Правда, как я узнал, от этого она испытывает боль - ей становится плохо до потери сознания, но думаю, при соответствующем обучении и обретении второй сущности сможет контролировать свой дар. Полагаю, это означает, что она сможет улучшить наш генофонд, ренваны. Я так же думаю, что именно тот факт, что она не пустая, помог ей преодолеть барьер между мирами, чтобы получить возможность пройти изменение. Ввиду всех вышеперечисленных фактов, как старший группы расследования, принял решение доставить ее на Траван и вынести ее судьбу на ваш суд. По моему мнению, уже тот факт, что она сможет принять участие в брачных играх в следующем сезоне, отменит в отношении нее действие закона об устранении свидетелей нашего присутствия в чужих мирах. Она стала дуовитом, и теперь ее дальнейшая жизнь в ваших руках, ренваны.
   Красноголовый потеплевшим взглядом переглянулся с остальными, а приглянувшийся брюнет все так же продолжал неотрывно сканировать меня взглядом, от которого уже по всему телу толпами бегали мурашки наперегонки с блестяшками.
   В груди странно тлел маленький уголек, а по телу, все быстрее набирая скорость, носились серебрянки. Их передвижение уже походило на световые вспышки то там, то здесь. Застыв от напряжения, со страхом слушала их разговор, переводя взгляд с одного на другого. О том, что у меня такой сильный "дар", я знала и без посторонних, и это только покоробило, а не впечатлило. Если бы не сей подарок природы, жила бы я счастливой жизнью обычной человеческой женщины, а не влипала бы регулярно в разные дурно пахнущие неприятности, да еще с какими-то совершенно фантастическими оборотнями. Эх, и чему они радуются? Разве они жили с ним?
   В полном одиночестве, в страхе, снимая перчатки только дома, чтобы не дай бог к кому-нибудь прикоснуться и столкнуться с чужим прошлым или будущим. Даже к родным я старалась не прикасаться лишний раз. А ведь мне, как и всем остальным людям, хотелось тепла, ласки и заботы. Очень хотелось. Про мужскую ласку вообще молчу, о ней я боялась даже мечтать, чтобы окончательно не уйти в депрессию. Не хочу жить как моя мама, не доверяя никому и всех проверяя, и каждый раз, прикасаясь к своему мужчине, видеть все его прошлое и будущее. Его ошибки и слабости, страхи и гадости. За двадцать пять лет жизни я убедилась - идеалов нет, и безупречным прошлым или будущим никто не обладает. Поэтому сама добровольно отдалилась, чтобы сохранить рассудок и не потерять веру в доброе и прекрасное.
   Красноголовый, как-то неуверенно посмотрел на мужчину моей мечты и, не дождавшись от него какой-либо реакции, снова обернулся к нам:
   - Назови себя, Чужая, и расскажи, как произошло твое изменение.
   Услышав, что обращаются ко мне, с трудом собрала в кучу разбегающиеся мысли. Ну что же, повторю все еще раз. Уставившись в лицо "своего" брюнета, начала говорить, с большим трудом выталкивая слова. Мужчина чуть подался вперед и, разжав ладони, упер их в стол и все так же молча, буравил меня своими изумрудными глазами. Мне показалось, или в них промелькнула надежда?
   - Меня зовут Дарина Савинова, я оперная певица. Была! Три недели назад после концерта я отдыхала в номере парижского отеля, ко мне постучались, и я открыла. В дверях стоял мужчина, который, не долго думая, разодрал мне горло зубами и пил мою кровь, плотью тоже не побрезговал. Как только следом ворвались два его преследователя, он удрал, оставив меня умирать. И он, и его преследователи скрылись каким-то непостижимым образом, бесследно. Вы владеете магией? Но мне повезло - люди, вовремя оказавшиеся рядом, спасли. Самое обидное, он сказал, что его приз ценнее моей жизни. Интересно узнать о призе, ради которого этот зверь хотел меня убить. Из-за него я лишилась главного - своего голоса, а ведь петь - это все, что я умею и люблю. Благодаря своему таланту, я могла обеспечивать свою безопасность и нормально жить, а теперь даже говорю с трудом. И сейчас вынуждена, стоять перед вами и ждать вердикта - жить мне или нет, потому что меня похитили и доставили каким-то непостижимым образом сюда, отчего-то передумав прикончить на родине.
   К концу своей речи я уже скрипела, словно несмазанная дверь, и замолчав, опустила голову, попытавшись тайком вытереть некстати навернувшиеся слезы. Опять сырость развожу. Нервы совсем ни к черту, потому что плакала я очень редко, а теперь - практически все время.
   - Он делился своей кровью с тобой, Дарина Савинова?
   Красный тоже подался вперед, с нетерпением ожидая моего ответа, как и остальные 'судьи', с горящими любопытством глазами, не исключая моих провожатых, которые, обернувшись, напряженно смотрели на меня. Я лишь отрицательно помотала головой, но вспомнив тот злополучный вечер и почувствовав холод от страха внутри, прошептала:
   - Я сопротивлялась изо всех сил, но он гораздо сильнее и единственное, что мне удалось - это укусить его за ладонь. Сильно! До крови! И честно говоря, она такая противная, что меня чуть не стошнило, но он мне рукой рот зажимал, чтобы не орала. Поэтому пришлось проглотить.
   От нахлынувших воспоминаний меня всю перекосило, снова возникло ощущение тошноты и горечи во рту. Да, подобного деликатеса мне в жизни не забыть. Бр-р-р!!! И вообще, рассказывая как покусала их соотечественника, почувствовала себя неловко и все ниже опускала голову, разорвав контакт с яркими горящими глазами.
  Заметила, что в тот момент, когда поведала о своих мучениях, его глаза почернели и сузились в щелки, поэтому про себя решила: 'Скорее всего, он злится за то, как я с его земляком плохо поступила. Практически искалечила беднягу. Ха!' От этой злой иронии мне вдруг стало больно и еще более обидно. А ведь он мне понравился. Очень! Впервые мне понравился мужчина, и на тебе - мало того, что не человек, а иномирный оборотень, так еще и прибить хочет. Горько вздохнув, я неосознанно подняла руку и потерла саднящее горло, потом, осознав свое движение, опустила и замерла словно изваяние, уставившись на сиреневое небо, видневшееся в распахнутом окне. Не буду! Не буду больше думать о нем и смотреть на него не буду. Все равно безнадежно. Кто он и кто теперь я!!!
   - Чужая, мы не владеем магией. Мы управляем энергией, просто то, как мы это делаем, выглядит для непосвященных странно. Но ты привыкнешь, я думаю, довольно быстро, - произнес мужчина, который на вид старше всех - практически весь седой и с двумя татушками, сидящий слева от брюнета. Он уже с интересом, вполне так по-доброму, смотрел на меня, придав уверенности и надежды, что возможно не все так плохо как кажется на первый взгляд. Потом, секунду помолчав, он снова заговорил: - Расскажите, Дарина Савинова, о своей семье и вашем даре.
   - Да нечего рассказывать. Перед моим рождением умер дедушка, шесть лет назад - мама из-за болезни, а три месяца назад - бабушка. И теперь я совсем одна. Отец жив, но он давно отказался от меня, узнав о так называемом даре. Лично ему кажется, что это проклятие. Так что с тех пор, как мне исполнилось три года, я его не видела. Кроме меня в семье подобным "даром" никто не владел. А насчет самого дара, то я не знаю что рассказывать. Если кто-то прикасается к моей обнаженной коже, то мое сознание заполняют образы, видения и соответствующие им чувства и эмоции. Наиболее сильные заставляют чувствовать их как свои собственные. И это неприятно, поэтому я всегда хожу в закрытой одежде и в перчатках. Но сегодня гостей не ждала, поэтому была абсолютно не готова к их приему. Особенно учитывая тот факт, что в начале меня снова хотели убить. Для меня это скорее проклятие..... А мой голос - это удивительный дар от Бога, и пение было неотъемлемой частью жизни, почти такой же естественной, как дышать, есть или спать для других...
   Замолчав и не зная, что еще дополнить к уже сказанному, взглянула на "старичка". Он же коротко посмотрел на блондина Вальдоса и, повернувшись в кресле лицом к 'моему' брюнету, тихо сказал:
   - Ренван Дариан, как глава клана Смотрящих прошу разрешения принять Дарину Савинову в свой клан. И свой род Искренних. Мы сможем начать обучение и поможем ей войти в общество дуовитов, стать его полноценным членом. Судя по интенсивности блеска ауры, ее инициация очень близка, но она ничего не знает о сущностях Травана. Это может стать проблемой.
   Глава Смотрящих, закончив монолог, выжидающе уставился на брюнета. А я, находясь под впечатлением, что его имя так похоже на мое, параллельно решала хорошо это или плохо, что меня хотят принять в какой-то род или клан. Уже начало казаться, что одиночество тоже иногда полезно. Одно точно радует - убивать больше не собираются. Набравшись мужества и посмотрев на Дариана, заметила, что он еще напряженнее смотрит на меня, а окружающие так же смотрят на него. В этот момент, в зал вошел секретарь и заявил, что младший рен из рода Быстрых, вызванный для допроса, явился и впустил мой личный кошмар.
   Медленно, словно в трансе, повернулась спиной к Совету и смотрела, как Валурик твердо идет навстречу мне. Нечеловеческим усилием воли удержалась на месте, непроизвольно прикрыв рукой занывшее от боли горло. Расширившимися от страха глазами встретилась с ним взглядом, от чего он, словно споткнувшись, замер напротив, буравя меня удивленными голубыми озерами. Я, не отрываясь, следила за ним и безотчетно прислонилась спиной к Вальдосу, не то пытаясь найти укрытие или защиту, не то удержаться на вмиг ослабевших ногах. Он не дрогнул и не сдвинулся, мы так и стояли, ожидая развития событий. Краем уха услышала голос красноволосого:
   - Рен Валурик из рода Быстрых, ты признаешь себя виновным в нарушении закона о запрете использования энергии крови чужих?
   Валурик, не отрывая от меня взгляда и уже заметив серебрянок, весь напрягся словно перед прыжком, и коротко рыкнул:
   - Признаю! И так же признаю, что это моя работа, а значит она...
   - Ты признан виновным, - резко прервал его Красный, - по нашим законам ты лишаешься победы. Твое право переходит к следующему за тобой. Ты свободен.
   У меня от последнего слова заныли зубы, и свело скулы, так хотелось... завыть. Всего-то лишение победы и 'ты свободен'. Но как оказалось, он думал иначе. Его глаза горели алчным огнем, вперившись в меня.
   - Я лишился победы, и ты предрекла это, Чужая. Но ты ошиблась во второй части своего предсказания. Я все еще жив. - довольно посмотрев на меня, он снова перевел взгляд на членов Совета и четко, твердо проговорил: - Я принял ваше решение, ренваны, но теперь требую признать эту неинициированную чужую моей, потому что она носитель моей крови, значит, она принадлежит мне!
   От его слов кровь схлынула от лица, меня замутило и шатнуло в сторону. Если бы не опиралась на Вальдоса, инстинктивно поддержавшего меня, то наверняка бы упала. В следующую секунду произошло сразу несколько событий. Одним плавным тягучим движением Дариан поднялся со стула, опираясь ладонями о столешницу, и в это же мгновение Валурик двинулся в мою сторону. Мое сознание, резво помахав ручкой, спешно удалилось в неизвестном направлении, а я, заорав, и... поскуливая, (да что же это?) кинулась бежать. Очутившись у стены, развернулась, встав в оборонительной позиции, замерла в шоке, заметив лишь смазанную тень, прыгнувшую из-за судейского стола на моего мучителя. Всего секунда, и посреди зала бьется рычащий меховой клубок из тел. Еще секунда, и они, разлетевшись в стороны, замерли друг против друга, а в следующее мгновение снова сцепились в схватке. Совсем растерявшись, я смотрела на огромного жуткого монстра, похожего на черного волосатого тигра с медвежьим капканом вместо зубов, который методично драл на кровавые лоскуты крупную золотистую пуму. Этот монстр играл с пумой, словно кот с жирной мышкой. Именно играл, а кто выйдет победителем - сомнений не было. Медленно до меня доходило, что пума и есть вторая сущность Валурика, а вот кто второй поняла, только когда рядом со мной раздались приглушенные голоса, обсуждающие схватку:
   - Что случилось с Дарианом? Я никогда за столько лет не видел его не то что злым, даже слегка нервничающим. А тут, словно с ума сошел. Никогда подобного не видел.
   - Я с тобой согласен, наш ледяной глава Совета что-то сорвался, и это выглядит словно у него гон... А, Мархуз его забери! Неужели эта маленькая девочка...?
   Договорить они не успели, потому что в этот момент, распоров пуме от горла до паха шкуру и отбросив его от себя, чудовище, подняв морду, трубно и торжествующе завыло. Пума, отброшенная к стене, медленно обернулась истерзанным Валуриком. Смотреть на то, что от него осталось, было жутко, но видеть его затухающие голубые глаза - еще хуже. Вокруг стояла звенящая тишина, которую прервал тихий полустон и, по всей вероятности, последние слова умирающего Валурика:
   - Ты не ошиблась, Чужая. А значит на Траван, вернулась ВИДЯЩАЯ. Прости меня.
   Его слова поразили всех, и теперь старик-смотрящий поедал меня голодным взглядом исследователя. Вальдос и сотоварищи дружно издали удивленный вздох. А вот черный монстр после этих слов быстро потрусил в мою сторону, не обращая внимания на кровавые следы, оставляемые его лапами. О том, чья это кровь, вопроса не возникло. У меня от ужаса свело горло, а мысли заметались в поисках спасения. Неожиданно начала сильно гореть вся кожа. Я больше не соображала, что делаю, просто искала решение, все больше вжимаясь в стенку. И вот мое больное воображение предложило выход: 'Ведь если я стану такой же большой и страшной, то смогу себя защитить. Наверное'. Как только мысль окончательно сформировалась в голове и совместилась со страшным образом, всплывшем в сознании, у меня начались большие неприятности. Я даже не поняла, как это произошло, но через несколько мучительных секунд, словно пройдя сквозь кольцо огня, очутилась на... четвереньках. Черный резко остановился и удивленно рыкнул на меня, а я, частью сознания понимая, что это все ненормально, а другой - полагая, что все идет как положено, глухо зарычала, растопырив ноги. Лапы? Зарычала?! Ну все!
   Черный резво кинулся ко мне, а я, взвизгнув, рванула наутек. Я не трус, просто хорошо бегаю, особенно когда хочу выжить. Перепрыгнув через судейский стол, попутно по кому-то пробежавшись, увидела в углу дверь и, с треском вынеся ее в коридор, двинула вдоль него. Очень скоро, сбив пару раз попавшихся на пути, выскочила наружу, благо распахнутая дверь подвернулась, и уж тут второе дыхание открылось, особенно после того, как услышала цоканье огромных когтей по каменной дорожке. Бросилась в лес, петляя, будто заяц. Влетев со всего маху в заросли, ломилась сквозь них, не разбирая дороги. Пробежав еще пару минут, решила, что удрала, и в этот момент на меня словно налетел смерч и, придавив к земле, вцепился в холку зубами. Шею прострелила сильная боль. Я жалобно заскулила, а 'смерч', лежащий на мне, глухо рычал и усиленно терся всем телом о мое.
   Через пару мгновений, почувствовав попой все его нескромные намерения, прижав хвост и перейдя на тонкий визг, замерла с мыслью: 'Боже! Ну, неужели меня прямо тут, как последнюю собаку, лишат чести и достоинства'. Преследователь тоже не двигался, давя на меня немаленьким весом, от чего дышать становилось все труднее и, очевидно, осознав это, сдвинул свое массивное тело, уменьшив давление, но не позволяя вырваться из его хватки. Нервы были на пределе, но в следующий момент, я ощутила волшебный аромат, от которого закружилась голова, раздувались крылья носа, участилось дыхание, стремясь как можно больше поглотить запах, заполнив легкие, а еще почувствовала, как моя вторая - собачья (или каким там четвероногим созданием я стала?) - половина решила, что, в принципе, не против полежать тут под обладателем ТАКОГО аромата. Но моя человеческая часть пришла в себя и решила тактически выждать удобного момента, чтобы уйти не прощаясь. Так мы пролежали еще минуту, за которую аромат усилился в разы. Быстро привыкнув к нему, неожиданно почувствовала, что он не только дарит удовольствие, но и приносит ощущение покоя и безопасности. Боль в шее ослабла, оставив лишь легкий дискомфорт.
   Я немного успокоилась, и в этот момент жуткие челюсти разжались и отпустили. Помедлив, слегка повернула голову и в шоке уставилась на сидящего рядом абсолютно обнаженного Дариана, который с любопытством и восторгом рассматривал меня, разве что у него на руке какой-то браслет сверкал. Я бы тоже, конечно, посмотрела на себя, но зеркала нет, и лишь закрыв глаза, расслабилась. В этот момент почувствовала дикую боль, обжигающую виски. Зажав голову уже человеческими руками, застонала и тут же оказалась прижатой к теплому твердому телу. Меня гладили и успокаивали, как ребенка. Буквально через несколько минут боль прошла, оставив лишь неприятный зуд. Очень осторожно прикоснулась пальцами к вискам и нащупала гладкую кожу там, где раньше росли волосы. Я в ужасе уставилась на Дариана, а он, одним движением посадив к себе на колени, крепче прижал к себе и глухо произнес:
   - Не волнуйся, это больше не повторится. Твоя инициация прошла успешно, и теперь на правом виске обретается твоя сущность, а на левом - поселилась тень моей. Я не ожидал, что так быстро получится, но твоя малышка сразу приняла меня. Так что теперь ты моя!
   Слушая приятный бархатный голос с рычащими нотками, упивалась им, но услышав последние слова, снова напряглась. А еще в этот момент, я, наконец, осознала, что сижу голым задом на коленях незнакомого обнаженного мужчины, который, к тому же, претендует на нечто гораздо большее, чем просто мои девичья честь и достоинство. И только я открыла рот в страстном порыве громко высказать, что об этом думаю, как в голову пришла ошеломляющая мысль: 'Я ЕГО НЕ ВИЖУ! Мы без одежды. Он прикасается ко мне, даже держит в своих объятиях, и я его тоже трогаю, и - НИЧЕГО. Никаких тебе прошлого и настоящего. Замерев от потрясающе приятной новости, подняла на него изумленный взгляд и, чуть не плача от радости, прошептала:
   - Я не вижу... видений... их нет. Я к тебе прикасаюсь и не вижу ни прошлого, ни будущего. Ничего! Боже, какое счастье, стоило превратиться в какую-то собаку, и я, наконец, избавилась от этого проклятия.
   Не сдерживаясь, смеялась и плакала от счастья, обняв Дариана за шею и уткнувшись ему в ключицу мокрым носом. Он еще крепче прижал меня к себе, также уткнувшись в шею, склонившись в три погибели, довольно сопел и поглаживал своими огромными руками. Имея такую силу, быть таким нежным и заботливым! Обалдеть! Немного успокоившись, чуть отстранилась, задрала голову и снова посмотрела на Дариана, выплескивая на него весь свой восторг от произошедшего. Однако, веселье испарилось как туман, стоило заглянуть ему в глаза. Я утонула, нет, скорее растворилась в их зелени. Такие красивые, глубокие, завораживающие, от которых не в моих силах отвернуться, только забыться и еще глубже погрузиться в эти омуты.
  Я впервые испытывала подобные ощущения, с трепетом и легким испугом наслаждалась ими, пробуя словно вино на вкус и запах. Мои руки, все еще обнимающие его за шею, ощутили шелковистость его черных блестящих волос, которые в этой суматохе растрепались и теперь мягкой волной спускались до земли. Мягкие и ласковые поглаживания моей обнаженной спины вызвали волну удовольствия, прокатившуюся от макушки до пяток, и странное тепло внизу живота. Совсем непривычно всей кожей ощущать чужую, такую теплую и бархатистую кожу. Нервно сглотнув слюну и облизав губы, я заметила, что его глаза быстро почернели из-за сильно расширившихся зрачков, а руки, застыв на спине, тверже прижали к мощной груди. Я занервничала еще больше, когда своей пятой точкой почувствовала, что не только его руки стали тверже, но и кое-что ниже. И это кое-что настойчиво упиралось в меня.
   Подняв голову и упершись в его плечи руками, попыталась отодвинуться, но он, словно каменный, не сдвинулся даже на миллиметр. Его правая рука быстро передвинулась мне на затылок, зафиксировав лицо в нескольких сантиметрах от своего. Я прерывисто вздохнула, испуганно посмотрев в уже совсем черные глаза, он же прижался губами к моим, словно выпивая выдох... Его губы стали мягче и нежнее, но рука, все еще удерживающая мою голову, не ослабила захват. С одной стороны, я испытывала страх перед ним, с другой - меня еще никто не целовал, и то что я сейчас испытывала, даже в небольшой степени не отражало моих фантазий, навеянных долгими одинокими ночами. Он будто знакомился со мной и моим телом, обводя языком контур губ, а потом, мягко проскользнув внутрь, приласкал язычок. Ур-р-р, как же приятно! Поцелуй углубился и перестал быть мягким и нежным, наше первое знакомство закончилось, перейдя на новый этап.
   В голове звенела пустота, мозги совсем размякли, как и тело. Я вся расплылась по нему, не отрываясь от такого волшебного рта. Он же, наоборот, весь напрягся и захватил в плен не только мой рот, но и все тело, оплетая меня ногами и руками, которые уже непрерывно блуждали по мне. Из его горла вырвалось глухое рычание, а я могла только всхлипывать и гореть в его руках. Не ведаю, чем бы это для меня закончилось, но мои чуткие ушки даже в такой ситуации уловили звук громких тяжелых шагов и, очнувшись от наваждения, я резко дернулась в сторону, с трудом приходя в себя. Оглядевшись, еще раз убедилась, что совершенно голая, к тому же - бесстыжая и безголовая.
  Боже, ну где были мои мозги пять минут назад? От произошедшего стало нестерпимо стыдно, и я почувствовала, как горят щеки и уши. Быстро перекинув волосы таким образом, чтобы прикрыть голую грудь, остальное прикрыла руками. С трудом решившись поднять глаза, смущенно посмотрела на Дариана и увидела только неприкрытую страсть, восхищение и, как ни удивительно, - нежность в его снова позеленевших глазах.
   От чувств, которые он отнюдь не пытался спрятать от меня, неожиданно ощутила себя более уверенной и счастливой, наверное. Как продуктивно прошло мое первое свидание с мужчиной! Сначала знакомство, которое никогда не забудешь, потом геройский поступок по спасению моей чести и жизни, который будет сниться в кошмарах, прогулка на природе, правда на четырех лапах и в ускоренном режиме, но ведь насколько нестандартно и креативно, а уж первый поцелуй вообще побил все рекорды. Не умеешь - научим, не хочешь - заставим и главное, у него не было и тени сомнений, он явно считал, что все делает правильно и имеет на это полное право.
  Пока все эти мысли вихрем крутились в голове, их герой плавно скользнул ко мне и, отвернувшись, продемонстрировал свой крепкий зад, шикарную мощную спину, с разметавшимся черным водопадом волос. В следующую секунду из-за густых кустов на полянку шагнул высокий мужчина. Выглянув из-за широкой спины Дариана, краем глаза обозрела незнакомца, который, чуть ухмыляясь, рассматривал нашу сладкую парочку. Стройный, светлокожий, платиновый блондин как и я, с необыкновенными фиолетовыми глазами и выбритым виском. Как только он посмотрел в мою сторону, смутилась и снова нырнула за спину Дариану, уткнувшись между лопаток, и с удовольствием вдыхая неповторимый аромат, исходящий от его кожи и волос. Немного забывшись от волшебного запаха, который даже не смогла с чем-нибудь сравнить, провела ладонью по его волосам и пальчиками, на ощупь, стала измерять ширину плеч. Мр-р-р, какая гладкая кожа, твердые мускулы и блестящие шелковистые волосы, мягкой волной стекающие по моей ладони. Красота! С небес меня вернули жуткий рык сильно напрягшегося Дариана и напряженный голос незнакомца:
   - Простите, ренван Дариан, но Совет требует Видящую в зал высших решений. Я принес одежду вам и ренне.
   Он сложил на траву небольшую стопку одежды и молча скрылся в кустах, а на поляне повисла напряженная тишина. Я боялась пошевелиться и, все так же прижавшись к спине Дариана, прислушивалась к удаляющимся шагам. Наконец, он медленно развернулся и, мягко обхватив, поднял мой подбородок и заглянул в глаза:
   - Ты, правда, ВИДЯЩАЯ?
   Я только пожала плечами, сильно нервничая и испытывая неловкость, что разговаривать приходится в обнаженном виде:
   - Я не знаю, что это означает у вас, но могу видеть прошлое и будущее. Хотя могла, но сейчас не вижу. Это ведь не страшно?
   Радость от того, что я теперь свободна от видений, внезапно сменилась страхом неизвестности. Как это сообщение примет Совет? Он заметил мои сомнения, неуверенность и смущение, ласково погладил мое лицо большим пальцем.
   - Больше никогда ничего не бойся, Дарина. Ты моя, а я никому не позволю причинить тебе вред или боль. Это я тебе обещаю, - мой благодарный взгляд и его решительное: - А теперь давай оденемся и вернемся в резиденцию, мне надо выяснить, что задумали эти интриганы, пока нас не было.
   Стоя возле кучки одежды, с восхищением смотрела, как он нагнулся, от чего волосы соскользнули со спины, и она заиграла хорошо развитыми мышцами. Вот уж кто точно не смущается! Подняв верхний предмет, протянул мне. Его ответный понимающий взгляд добавил мне румянца на щеках. Мысленно отвесив своему озабоченному воображению оплеуху, выхватила вещь у него из рук и, развернув, замерла, рассматривая голубой шелковый халат до щиколоток на длинной молнии с пояском. Интересные наряды тут носят, видимо не заморачиваясь новыми тенденциями и веяниями моды. Хотя они же оборотни! Еще мне достались сандалии, похожие на римские. Обувшись, я неожиданно вспомнила один момент, требующий немедленного разъяснения:
   - Дариан, объясни, пожалуйста, а почему у некоторых одна тату, а у других - две.
   - Имеющие две тату обрели своих избранников. И у мужчин, и у женщин на висках выражены их сущности и сущности пары. Чаще всего пары имеют сущность одного вида, но бывают и такие, у которых они разные. Чем сильнее интенсивность расцветки сущности, тем полнее ее связь с хозяином и у него больше возможностей пользоваться способностями животной половины. Моя вторая сущность называется свон, который не только слишком редко встречается в природе, но и крайне редко его дух соединяется с дуовитом. И как ни странно, тебя тоже выбрал свон своей хозяйкой. Знаешь, ты также прекрасна во второй ипостаси, как и в первой. Никогда не видел серебристого свона раньше. Для меня чудо уже то, что я, наконец, обрел тебя, а мой свон встретил в тебе свою вторую половину, подходящую ему по виду. Просто необъяснимая удача. Если виды сущностей не совпадают, связь между дуовитами не может быть полной.
   Дариан взял меня за руку, от чего по коже забегали мурашки, и повел обратно по образованной нашей, хм-м-м, прогулкой тропинке. Незнакомец в поле видимости не появился. Я решилась продолжить:
   - И что мне теперь грозит после того, как на виске появился твой свон?
   - Твоя сущность приняла меня, а значит мы связанная пара, и теперь ты принадлежишь мне, Дарина.
   Он остановился и пристально, с нажимом, смотрел мне в глаза, ища подтверждение сказанному. Но меня такое давление разозлило:
   - И кто это решил, позволено ли будет узнать. Неужели у меня совсем нет никаких прав, почему я не могу решать сама? Ведь я не дуовит!
   Его глаза снова почернели, а фигура превратилась в злобную статую.
   - ТЫ ПРИНАДЛЕЖИШЬ МНЕ! И никто не посмеет это оспорить. Я триста раз проходил через брачные игры и каждый раз, выходя победителем, оставался ни с чем. И вот, когда я смирился и потерял надежду, тебя приводят ко мне. Ты можешь себе представить, сколько усилий потребовалось, чтобы высидеть на месте столько времени, выясняя о тебе все и не имея возможности прикоснуться, глубже вдохнуть тот единственный аромат, который я мечтал ощутить более пятисот лет. По закону ты можешь мне сейчас отказать, но я потребую участия в следующих брачных играх, и поверь, ЛЮБОЙ ценой их выиграю. И тогда закон будет на моей стороне, хоть и через год, но ты все равно станешь моей. Ты хочешь получить эту бессмысленную отсрочку, ренна?
   - Э-э-э-э, а сколько тебе лет, Дариан? - я в ступоре смотрела на него, переваривая сказанное.
   Он напряженно посмотрел на меня, а потом с трудом выдавил:
   - Шестьсот двадцать один год, Дарина. Это много для тебя, я знаю, но дуовиты живут слишком долго, и старость приходит не на первом десятке тысячелетий. Нас осталось слишком мало, и каждый на счету. Из-за войн, болезней, банальной скуки, распрей и внутренних интриг наша раса вымирает. Дети - все большая редкость, а уж рождение девочек - это благословение небес. Мы живем обособленно друг от друга, в отдельных родах или кланах. Дошло до того, что семьсот лет назад Совет Дуовитов принял решение о проведении брачных игр для особей мужского пола. И теперь победитель имеет право на обязательном ежегодном собрании всех незамужних женщин проверить их на наличие своей пары. Если он ее не находит, то после него такое же право получают те игроки, которые пришли вторым и третьим номером. Конкуренция слишком высока, ведь на одну женщину может претендовать несколько мужчин, подходящих ей по сущности. Из-за этого на играх борются за победу, даже не будучи уверенными, что обретут избранную, просто надеясь на чудо. У нас жестокий мир, Дарина, и играем мы не всегда честно. А теперь, зная какой приз ждет меня в случае победы, я не уступлю никому, МОЯ ренна. Так что у тебя нет шансов улизнуть от меня.
   Его речь, пронизанная горечью, страхом и несгибаемой уверенностью в том, что он говорит истину, вызвала у меня ощущение обиды и жалости к нему. Обидно, что я просто приз, а не самая любимая женщина на свете. Жалко, что такой привлекательный мужчина в "самом расцвете лет" страдает от одиночества так же, как и я.
   - Я не хочу быть чьим-то призом!
   - А чего ты хочешь, ренна? - хрипло прошептал, склонившись, требовательно и в тоже время с надеждой, заглядывая мне в глаза.
   - Хочу стать единственной, без которой невозможно жить и дышать. Хочу быть любимой не по принуждению или из-за отчаяния не найти другую, а потому что я такая есть, и другой просто не надо! - ответила, пытаясь хоть немного скрыть горечь своих слов.
   - А ты, Дарина, ты сама к этому готова? Или это привилегия только мужчины - любить? - ответил он, не скрывая своей многолетней отчаянной надежды найти подобные чувства в ком-то близком и родном ему.
   Я же смотрела на него и отчетливо понимала, что вижу потрясающего мужчину, от вида которого текут слюни, и за которым пойду хоть на край света, причем долго не раздумывая. Можно сказать, побегу, если только пальчиком поманит. Бог ты мой, КАК это могло случиться? Неужели жизнь меня ни чему не научила. Но ведь даже тот факт, что я его не ВИЖУ, говорит в пользу Дариана, забивая последний гвоздь в крышку гроба, где упокоены мои разумность, осторожность и практичность. Рядом с ним они скоропостижно скончались, хотя до этого целых двадцать пять лет служили верой и правдой.
   - Дар, а дети у тебя есть? - я почему-то испугалась, ожидая ответа.
   - Нет, Дарина, детей у меня нет. Вообще, у дуовитов принято заводить детей в браке, найдя свою половину. Как ты понимаешь, продолжительность и образ жизни, присущие нам, весьма способствует этому. Детей заводят в паре, маленькая моя. Пара - это не просто связанные между собой сущности. Это нечто большее. Наши духи сливаются между собой, образуя единое целое, и чем сильнее слияние, тем полнее связь. Некоторые пары, у которых очень сильна связь, полностью чувствуют друг друга независимо от расстояний, мысленно общаются друг с другом. Наша связь нерасторжима. И я, наверное, огорчу тебя, единственная моя, но наша связь уже осуществилась и с каждым мгновением только крепнет. Я вижу - ты недовольна, но не отвергаешь меня, и я тебе не противен.
   Только открыла рот, чтобы показательно возмутиться, как заметила, что продолжаю держать его за руку, а второй нервно перебираю его пальцы и поглаживаю запястье, в попытке успокоиться. Я покраснела как маков цвет, от стыда даже уши вспыхнули, уже начала разъединять наши руки, как он, крепко схватив меня за руку и быстро прижав к себе, поцеловал. Как только он коснулся моих губ, снова поплыла, растекаясь у его ног. И если одна часть меня громко возмущалась подобным тряпочным поведением, то вторая - просто наслаждалась поцелуем и его ароматом, снова окутавшим меня с ног до головы. Мр-р-р!!! Все же найдя в себе силы отстраниться, я молча потопталась, не глядя на него, а потом буркнула:
   - Так не честно затыкать мне рот.
   Он засмеялся уже более расслабленно и, подхватив меня на руки, легко и быстро зашагал к появившемуся из-за буйной растительности дворцу, сопровождаемый всеобщими любопытными взглядами. Уткнувшись ему в ямочку между ключицами, спрятала свое пламенеющее от смущения лицо. Однако надолго меня не хватило:
   - Скажи, а я тебе хотя бы внешне понравилась, или ты только по воле природы на меня клюнул? - уж очень сильно этот вопрос мучил.
   Он остановился, все так же крепко прижимая к себе, и мягко ответил, ласково глядя в глаза:
   - Меня природа не заставляет, просто она гораздо лучше знает, что нам идеально подходит. И поверь, я с ней полностью согласен. Прекрасней тебя никого не видел, ни у одной женщины нет такого восхитительного аромата, как у тебя, и такой нежной белоснежной кожи, и волос, светящихся как третья луна, освещающая ночной Траван. Наши поэты слагают ей песни. Ты идеальна, а главное, ты моя и значит лучше всех.
   "Интересный вывод, а главное - бесспорный". - с облегчением подумала я.
  
   Глава 7
  
   Все так же со мной на руках, пройдя в выломанную недавно дверь зала Совета, а что, не только им двери в моем доме ломать, Дариан уверенно направился к своему креслу и, выдвинув его ногой из-за стола, уселся вместе со мной. И делалось это настолько уверенно, как будто здесь такое принято и не вызывает недоумения. Попыталась было встать с его колен, в попытке принять более подобающий порядочной женщине вид в общественном месте, но тщетно - вряд ли добровольно отпустит. А разжать его руки, напоминающие стальные обручи, не удалось. Послышались редкие сдавленные смешки, и я, подняв голову, огляделась. В зале находились все члены Совета, с превеликим интересом и настороженностью рассматривавшие меня и Дариана. Но все-таки большим вниманием пользовалась именно моя персона. Пара мужчин, находящихся ближе всех, озадаченно принюхиваясь, все больше округляли глаза. Еще через секунду, поймав взгляд моего пленителя, резко подались в сторону от нас. Не понимая, отчего все мужчины в зале после этого, глубоко вдохнув, так же нервно отошли от нас подальше, тяжело вздохнула. Вокруг меня витал потрясающий, теперь уже любимый запах, исходящий не только от Дариана, но и от меня. Все-таки он так усердно терся об меня, что было бы просто удивительно, если бы я им не пропахла насквозь. Но меня это не раздражало, наоборот, я упивалась ароматом и ощущением покоя и безопасности, которые он щедро дарил. Но все же насторожило поведение остальных мужчин. Только седой смотрящий продолжал сидеть недалеко и с интересом рассматривать нас. Он же и начал говорить первым:
   - Поздравляю, ренван Дариан из рода Темных, ты наконец обрел свою избранную. Не слишком ли ты сильно ее пометил?
   Дариан крепче сжал руки у меня на талии и резко ответил:
   - Ренван Крарус Искренний, принимаю твои поздравления и, нет, не слишком сильно, а в самый раз, чтобы каждый свободный дуовит знал, кому принадлежит эта ренна, и что будет с тем, кто посмеет на нее посягнуть. Лучше вы все потерпите некоторое неудобство, чем мне придется пожертвовать чьей-либо жизнью. Я все-таки глава Высшего Совета и обязан заботиться о соблюдении закона и сохранении численности нашего народа. Поэтому надеюсь, мой аромат такой интенсивности отобьет желание у особо ретивых пытаться заявлять права на мою женщину. Мне некогда с ними возиться.
   На жесткие, злые слова Дариана старик лишь понятливо ухмыльнулся, но через секунду на меня смотрел уже совсем другой человек. Или не человек? Его взгляд стал внимательным, жестким и изучающим. Словно меня сейчас препарировали как подопытную лягушку:
   - Ренна Дарина, это правда, что вы предсказали проигрыш и смерть рена Валурика?
   Замерла и, настороженно осмотрев остальных мужчин, которые также как и я за ними, внимательно следили за мной, тихо ответила:
   - Да! После того, что он сделал, у меня осталось немного сил и жгучее желание сказать, что его смерть будет ужасней моей, и что он проиграет битву.
   - Значит, вы подтверждаете, что способны видеть не только прошлое, но и будущее. Соответственно, по нашим законам являетесь ВИДЯЩЕЙ.
   Я согласно кивнула головой, а потом выпалила на одном дыхании:
   - Раньше так и было, но теперь я свободна от этого проклятия. Как только я стала собакой, ой, извините, своном, перестала быть видящей. Потому что больше ничего не вижу.
   Подняв глаза, посмотрела на Дариана, подсознательно ища его поддержки. Он тепло посмотрел мне в глаза и успокаивающе провел ладонью по щеке. В груди что-то екнуло от его нежности, а потом почувствовала влагу в глазах. Господи, если я еще тут разрыдаюсь из-за того, что нашла, наконец, мужчину, которому стала нужна и который жизненно необходим мне самой, то вообще, наверное, от стыда сквозь землю провалюсь. Но все равно, мне было очень приятно и уютно сидеть у него на коленях, чувствовать его руки на своем теле, аромат вокруг, его нежность и заботу обо мне. Это было новое и такое желанное чувство защищенности, и я активно его осваивала. Мысли прервал удивленный возглас старика:
   - Я не могу поверить, что ваша инициация убила дар. Здесь возможна ошибка. Почему вы решили, что ваш дар утрачен?
   Снова посмотрела на испуганного и расстроенного смотрящего:
   - Потому что прикасаюсь к Дариану и ничего не вижу. Понимаете, ничего, и вы даже представить себе не можете, насколько я рада данному факту! - счастливо сообщила всем я.
   Ренван Крарус облегченно выдохнул и, расслабившись, вытянулся в кресле.
   - Простите, ренна Дарина, боюсь вас расстроить, но вы ошибаетесь. Я вижу метку связи на вашей шее, и все мы чувствуем связующий аромат ренвана Дариана вокруг вас. Все перечисленное и знаки свонов на ваших висках означают, что связь прошла успешно, и начавшееся слияние будет полным. Скажите, ренна, вы же не можете видеть свое прошлое или будущее, я прав?
   У меня хватило сил только кивнуть головой.
   - Вот! Ренван Дариан - ваша истинная половина, Дарина, а это значит, что именно по этой причине вы не можете его прочитать. Вы одно целое. И к остальным это не относиться. Можете проверить свой дар на ком угодно, хоть на мне.
   От этого предложения у меня заныла шея и я, неосознанно подняв руку, потерла горящую кожу. Пальцами коснувшись кожи, обнаружила неровность - отметину зубов. Ощупав ее еще тщательнее, пришла к неутешительным выводам:
   - Это ты меня так изуродовал? Опять! Да сколько же можно! - прошипела, резко вскочив с колен не ожидающего такого Дариана.
   - Да, единственная моя. Это моя метка, - он напрягся и весь подобрался, словно приготовился к прыжку. - Она не уродует тебя, а только обозначает твою принадлежность. Все замужние женщины-дуовиты имеют такой знак. Знак своего мужчины. Если сочтешь нужным, можешь также пометить меня. - Уже спокойно и с достоинством закончил Дариан.
   Слушала его объяснения взведенная, словно оружейный курок, готовая в любой момент сорваться и не знала, что сказать. Мало того, что меня пометили как какой-то уличный столб, так еще и известили, что это брачная метка. Оказывается, я уже практически замужем, только узнала об этом последней. А главное, все радужные мечты о свободе от проклятия, могут разбиться, если этот старик прав. Меня терзали гнев, обида и страх потерять все недавно обретенное. Нет, я не могла так просто поверить, поэтому решительно подошла к Смотрящему и крепко взяла его за руку, пристально глядя в глаза. Секунда! Другая! И я, закрывая глаза, вяло отпускаю его руку, выскользнувшую из ладоней так же, как глупые мечты о свободе. Все разбилось о страшную действительность. И не просто страшную, а ужасную. Опустив голову и сглотнув вязкую от горечи и боли слюну, уже не могла сдерживать своих слез, которые, собираясь в уголках глаз, медленно стекали по щекам, падая на каменный пол. Что же теперь будет со мной?
   В отчаянии взглянула на Дариана, с тревогой наблюдающего за мной. Как только он заметил слезы, в два шага преодолел расстояние, разделяющее нас, и прижал к себе мое мелко трясущееся от страха тело. Я знаю его всего несколько часов, но именно в этот момент поняла, что продолжительность нашего знакомства больше не имеет значения. Как только я оказалась в его руках, надежно прижатая к широкой груди, слушая гулко бьющееся сердце, почувствовала себя спокойнее, защищенной от всего вокруг, что может представлять хоть какую-то угрозу. А еще сейчас до меня дошел смысл, который вкладывал Дариан в слова, когда пытался объяснить про нашу связь и слияние душ. Оно происходит, я чувствую. От этого понимания стало тепло в груди. Мои размышления и ощущения прервал голос красноволосого, который напряженно ждал ответа вместе с остальными участниками этого собрания:
   - Ренна, Крарус прав, или вы все-таки потеряли ваш дар?
   Я сжалась от необходимости ответить.
   - Ренван Крарус оказался прав, и к моему великому сожалению я не утратила "дар". Жаль, такое везение не для меня.
   - Тогда я не понимаю, почему вы молчите. Вы видели его будущее?
   Собрав остатки мужества в кулак и, посмотрев на Краруса взглядом побитой собаки, тихо прошептала:
   - Простите меня, ренван, но у вас будущего нет. Мне очень жаль вашу ренну, следует поторопиться к ней. У вас осталось не так много времени, чтобы побыть вместе.
   В зале воцарилась тишина, а Крарус, не отрываясь, смотрел на меня. Потом, словно сбросив наваждение, устало откинулся на спинку своего кресла. Еще недавно он выглядел довольно бодро, а теперь будто постарел на несколько... веков. Меня потрясло, что он сразу поверил, без сомнений приняв мои слова за правду. Снова окинув меня сразу потухшими глазами, он нашел в себе силы улыбнуться, обращаясь ко мне:
   - Я рад, что перед смертью говорил с тобой, ВИДЯЩАЯ. Ты нужна Травану и нашему главе особенно. - он также устало улыбался Дариану. Потом поискал кого-то глазами среди мужчин и громко объявил: - Как глава клана Смотрящих, перед лицом Высшего Совета, передаю свое право главы и члена Совета ренвану Вальдосу из рода Скользящих. Ввиду сложившейся ситуации, требую немедленного подтверждения его полномочий и прав. - дождавшись, пока все подтвердили согласие, продолжил. - Я был рад служить с вами и защищать наш народ. Я прощаюсь с вами сейчас, и хотя мне жаль расставаться, должен вас покинуть, моя избранная ждет меня. Прощайте, и да будет с вами удача.
   Выйдя из-за стола, он подошел ко мне и, чуть склонившись, негромко сказал:
   - Благодарю тебя, Видящая, за шанс, что дала нам с моей Иланией. Благодаря тебе мы используем каждую секунду, что нам осталась, чтобы попрощаться друг с другом в ожидании новой встречи в следующий раз. И помни, Дарина, шанс побыть еще немного вместе нам подарила ты. Не отказывайся от того, что преподнесла тебе жизнь и прими с благодарностью данное природой.
   Я не выдержала и, зарыдав, повисла у него на шее, на несколько мгновений выпав из рук Дариана. Но уже через пару секунд он оторвал меня от Краруса и снова прижал к себе. Старик молча, не оглядываясь, стремительно вышел из зала, торопясь к своей половинке. Дариан, подняв меня на руки, также быстро вынес из зала, игнорируя шокированных событиями других мужчин.
  
   Глава 8
  
   Проснувшись, тихонько лежала, прислушиваясь к себе, открывать глаза совсем не хотелось. Вчера Дариан принес меня в апартаменты, принадлежащие ему и, положив на кровать, едва попрощавшись, удалился. Я разулась, легла и, снова заплакав, зарылась в подушки лицом. Мне было плохо от вновь накатившего одиночества в показавшейся пустой комнате и огромной кровати в отсутствие тепла, исходящего от Дариана. Слишком устала от событий, произошедших за весь этот длинный, мучительный и все-таки потрясающий день. В окно светили две луны: большая серебристая и маленькая красноватая, сменившие на своем посту золотую луну и сиреневое солнце. В углах спальни шевелились таинственные тени. Стало совсем тоскливо и страшно. Тяжело. Всего за несколько часов умудрилась привыкнуть к Дариану настолько, что страдаю из-за его отсутствия. Неужели такое возможно? Сейчас казалось, что я знаю его не несколько часов, а много-много лет. Какой-то кусочек души уже намертво прирос к его душе и сейчас тоскливо скулил, чувствуя разлуку и опасаясь потери. Страшно, а что же будет дальше? С такими невеселыми думами незаметно погрузилась в сон.
   Сиреневый лучик пробежался по лицу и заглянул в глаза, заставив прикрыться рукой и неохотно их открыть. Интересно, сколько времени? Утро или день? Вопросы роились в голове как в растревоженном улье. 'Сосредоточься на первостепенных, Дарина, вряд ли ты долго пробудешь здесь в одиночестве, - решила я приостановить поток размышлений, грозящих вылиться в панику, - сперва разведка местности.' Оглядевшись, поняла, что нахожусь в комнате одна. Еще раз взглядом окинув пространство, отметила и огромную удобную кровать, и функциональную мебель, хотя и несколько непривычную, но понять что к чему несложно, и наконец, взгляд зацепился за приоткрытую дверь, не ту, что вела в гостиную, через которую меня вчера пронесли (или как таковая у них может называться), - другую. О, пусть это будет санузел! Быстренько вскочив и заглянув туда, обрадовалась, обнаружив вполне узнаваемую ванную. Пока приводила себя в порядок, по ходу дела, разбираясь с принципом работы местного оборудования и на свой страх и риск, пользуясь незнакомыми моющими средствами, все время нервно оглядывалась на дверь, а потом замерла перед огромным зеркалом. Синее трикотажное платье, в котором я сюда прибыла, погибло смертью храбрых при инициации, и сейчас на мне был все тот же голубой шелковый халат, правда, слегка помятый, спала-то я в нем. Но все равно, отсутствие нижнего белья сильно смущало и напрягало.
   Пристально вглядываясь в отражение, не нашла разительных изменений после того, что со мной произошло. Все те же длинные платиновые волосы спутанной массой лежали на плечах. Большие серебристо-серые глаза смотрели с тревогой и растерянностью. Сухие, покусанные губы, еще недавно бывшие мягкими и красивыми, четко очерченными и полными. Белая кожа стала еще прозрачнее, скорее всего от недоедания, болезни и постоянных терзаний. На шее алел отпечаток зубов Дариана в дополнение к аккуратным, но все еще заметным ниточкам швов, оставленным на долгую память Валуриком. Все-таки в госпитале хирург постарался - безобразных рубцов не осталось.
   Словно выбритые виски с двумя татушками, которые мерцали с разной интенсивностью. Своны. Я поднесла руку к одному из них на правом виске и сразу почувствовала теплый радостный отклик. Не веря своим глазам и ощущениям, дотронулась еще раз, и снова те же теплые родные чувства. Внутри пробежала приятная теплая волна, омывая все тело, наполняя легкостью и счастьем, словно кто-то в такой манере меня поприветствовал. Хотелось петь и летать от восторга, ведь я теперь никогда не буду одна. Сосредоточившись на новых ощущениях, попыталась ответить тем же. Погладила своего свона на виске и мысленно передала все свои эмоции и радость от его присутствия. Снова заглянув в зеркало, увидела усилившийся блеск тату и с удивлением заметила, что страх в глазах исчез, в них отражались радость и что-то новое, неведомое, от чего они стали ярче и светлее.
   Переведя взгляд на вторую тату, постояла пару минут, решаясь на еще один эксперимент. Но проверить очень захотелось, поэтому, подняв руку, коснулась тату, отражающую тень свона Дариана. В тот же момент почувствовала легкий отголосок чужих эмоций. Сначала тоску и грусть, потом удивление, а затем пришла более сильная волна, соединившая в себе целый коктейль из радости, удовлетворения и какого-то странного чувства голода и жажды чего-то незнакомого мне. Резко отдернув руку, я быстро забралась в кровать и залезла под одеяло, словно пытаясь укрыться от невзгод и страхов. Хотя это было так глупо, по-детски. Как можно спрятаться от этих нелюдей и не совсем животных? Ведь не спасут даже стены. Везде найдут. Куда и как бежать. Зачем? Да и я теперь одна из них, хотя что я знаю об этом мире.
   Накрывшись чуть ли не с головой, я переживала весь вчерашний день заново. Каждое мгновение, каждое слово и каждое действие. Все взвесив и разложив по полочкам, пришла к интригующему выводу. Не хочу возвращаться назад, на Землю. В свою пустую квартиру, где меня никто не ждет и я никому не нужна, чтобы вести одинокую жизнь. Здесь у меня появился хоть и призрачный пока, но шанс обрести настоящую семью и мужа, которого я не в состоянии прочитать. Найти хоть какой-то смысл в жизни. И даже дар перестал быть для меня проклятием. Только вот такое неопределенное, расплывчатое будущее смущает, и отношение Дариана ко мне еще не слишком понятное и однозначное. Страшно даже подумать, что будет, если он исчезнет из моей жизни так же быстро, как и появился. А я и не узнаю, чем он так меня зацепил. Я конечно не уродка, наоборот, по земным меркам вполне симпатичная, даже красивая, но их женщин пока толком не видела, и сравнить себя с ними не могла. А вдруг у него уже кто-то есть? Ведь он очень красивый. На вторых ролях я никогда не смогу быть.
   Пока меня терзали думы о будущем, дверь тихонько открылась, и в комнату вошел Дариан с подносом, полным еды, приветствуя теплой радостной улыбкой:
   - Доброе утро, милая! - его голос обволакивал, словно сладкий, густой сотовый мед.
   - Доброе...
   Резко села в постели, пальцами попыталась причесать спутанные волосы и, не справившись с такой простой задачей, еще больше расстроилась. Ну вот, теперь я похожа на огородное пугало, тем более, Дариан выглядит не просто здорово - сногсшибательно. Заметив мои манипуляции и расстроенное лицо, он поставил поднос на столик рядом с большим креслом и вышел со словами: 'Я сейчас'. Не успела я расстроиться еще больше, как он вернулся с расческой в руках и сел рядом, обхватив мою талию руками, притянул ближе к себе, и принялся возиться с моими волосами.
   - Позволь помочь тебе, как отдохнула? Я скучал.
   - Спасибо, все хорошо, но может быть я сама? - развернулась к нему и чуть не утонула в его глазах. Любопытные. Серьезные. Очень умные.
   - Не отказывай мне в удовольствии все сделать самому, Дарина. - развернул и ласково прошептал на ухо.
   Вначале я напряженно ждала, неизвестно чего, потом от размеренных осторожных движений совсем успокоилась и разомлела. Он быстро привел мою голову в порядок, заплетя несложную косичку и, подхватив меня на руки, перенес в кресло рядом со столиком, усадив прямо к себе на колени. - Хм, я ведь так и привыкнуть могу, все время на руках у тебя находиться. - я зачарованно смотрела на его большие руки, одна из которых лежала на моем бедре, удерживая, а вторая уверенно снимала крышки с тарелок, демонстрируя несколько очень вкусно пахнущих блюд.
   - Привыкай. Я буду часто это делать.
   Голод не тетка, поэтому скромничать не стала и с большим энтузиазмом принялась за еду. Заметив, что мой кормилец ничего не ест, с трудом проглотив кусочек мяса, посмотрела на него:
   - Ты почему ничего не ешь? Здесь же много, на двоих хватит?
   - Пока ждал твоего пробуждения, успел перекусить, Дарина, но спасибо за заботу и предложение разделить со мной еду.
   Я с удивлением посмотрела на него, переваривая его фразу, а потом мысленно махнув на все рукой, не торопясь начала опустошать тарелки:
   - М-м-м, как вкусно! - довольно выдала. - Надеюсь, ты не придешь в ужас от моей прожорливости, в последние дни толком поесть не удавалось.
   - Нет, конечно, не стесняйся, трансформация и инициация отбирают очень много сил. Это я не позаботился о тебе вчера, прости.
   - Ну нет, вряд ли вечером, после всех событий, я смогла бы что-нибудь съесть.
   Организм требовал основательного пополнения запасов, которых у меня не было. Через некоторое время я вычистила последнюю тарелку и чуть не икая от обжорства, откинулась на него спиной, удовлетворенно поглаживая плотно набитый живот:
   - Спасибо, кажется все.
   Дариан все так же одной рукой удерживая меня за бедро, второй - обнял за плечи, крепче прижав к груди явно переевшую меня. Прохладным носом, скользнув с макушки вдоль виска к шее, жадно вдыхал мой запах, от чего по коже, толкаясь наперегонки друг с другом, побежали мурашки. Я замерла в его руках, не в силах даже шевелиться, и напряженно ждала продолжения.
  Его ладонь, медленно соскользнув с моего плеча, захватила мою и, не торопясь, осторожно переплетя наши пальцы, поднялась к его лицу. В открытую ладошку сначала уткнулся нос, а потом я почувствовала мягкое, нежное касание языка, из-за которого мои мурашки дружно сошли с ума. Язык перебрался с ладони к пальцам, потом к нему присоединились его довольно острые зубы, легкие покусывания которых не причиняли боль, а вызвали пожар внизу живота и хриплый полувздох-полустон. Осознав, что его источником является мой рот, попыталась высвободить руку из такого опасного плена, в котором, как говорится, положишь пальцы, а лишишься всей руки, хотя в моем случае можно лишиться всего, а не только части тела. Он нехотя отпустил мою руку, но при попытке встать с его колен, довольно твердо вернул на место. Больше дергаться не решилась и просто выжидающе замерла в ожидании, что же будет дальше.
   - Ты моя, Дарина, и скоро привыкнешь ко мне. Я почувствовал тебя, и такой яркий отклик меня очень обрадовал. Не ожидал, что он будет настолько сильным и так скоро произойдет.
   - Дариан, я пока не знаю обо всех возможностях и способностях своего нового тела и мне, не к кому кроме тебя обратиться... - начала было.
   - Я хочу, чтобы отныне ты обращалась ко мне по любому возникшему у тебя вопросу, - сказано как само собой разумеющееся, мне, отвыкшей от такой опеки, даже не по себе стало, и я смущенно погладила измявшийся подол своего платья.
   - Если ты в состоянии, мы сегодня решим вопрос с твоим новым гардеробом. - Он по-своему воспринял мой жест. - И еще я хотел бы показать тебе наш дом, в котором теперь будешь жить. Эта резиденция принадлежит императорскому роду, и хотя здесь для членов Высшего Совета выделены гостевые комнаты, но все же нам лучше отбыть в поместье моего рода. Там мне будет спокойнее за твою безопасность, и члены семьи будут рады представиться тебе. Дарина, если у тебя возникают какие-то желания, расскажи, их исполнение доставит мне особенное удовольствие.
   Интонация, с которой он произнес последнюю фразу, снова вызвала восторженный топот мурашек по всей коже. Господи, веду себя как нимфоманка. Сижу тут у него на коленях и млею просто от слов. И его нос, все еще блуждающий по затылку и шее, только добавляет ярких и неприличных желаний. Да, если так и дальше пойдет, скоро кинусь на него сама с воплем: "Вася, возьмите меня! Я ваша на веки!" Чай мне не шешнадцать уже и в девках засиделась давно. Но сначала надо прояснить ситуацию, в которой оказалась, и что ждет дальше в связи с тем, что они меня теперь именуют Видящей. Поэтому, собрав себя в кучку и немного отстранившись в сторону, повернувшись к нему лицом, задала очень волнующий вопрос:
   - Дариан, я хотела бы спросить. Почему тот старик поверил мне безоговорочно? Ведь я для вас Чужая и запросто могла обмануть. И вообще, очень хочется прояснить для себя все аспекты моего будущего.
   - Радость моя, отныне тебя ничего не должно беспокоить. Доверься мне, я решу все проблемы, не забивай ими свою прекрасную головку.
   Я даже замерла, услышав такое. Потом, резко отстранившись от него, спрыгнула с колен и уперев кулаки в бока, в бешенстве посмотрела ему в глаза, и зашипела:
   - Если я натуральная блондинка, это не значит, что тупая и абсолютно беспомощная. Я без тебя двадцать пять лет как-то прожила и поверь, если надо будет и дальше смогу. Я знаю тебя всего сутки, а ты уже мне указываешь, как жить и с кем. И если согласилась с твоей кандидатурой на должность мужа, то это еще не значит, что ты получил право распоряжаться моей жизнью и мыслями. Ты меня понял?
   Чувствуя, как внутри огнем разгораются злость и ярость, одна моя половина пыталась его затушить в ужасе от того, как и что я говорю. А главное - кому? Зато вторая половина, причем животная, накручивала себя еще больше в полной уверенности, что она права и в полной безопасности, чтобы не сказала, или ни сделала. Наконец, более осторожная и практичная половина взяла ситуацию в свои руки и установила жесткий контроль над мозгами, а главное, речью и быстро захлопнула рот, чуть не прикусив язык. Тяжело дыша, прилагая титанические усилия для успокоения расшалившихся нервов, взглянула на Дариана и обмерла, застыв как истукан. Он все еще сидел в кресле, но напоминал скрученную пружину, в любой момент готовую распрямиться и взлететь. Его глаза из изумрудных превратились в черные мутные озера и отражали дикий голод. Это что, сейчас меня съедят? Его руки, сжавшие подлокотники кресла, напряглись настолько, что побелели. От всей этой картины злость улетучилась как дым от сквозняка, и я на полусогнутых ногах сделала шаг назад, не отрываясь, следя за выражением его лица. Он сделал легкое движение, запустившее цепную реакцию.
   - Ой-ой-ой, мамочки!
   Взвизгнув, я ринулась на выход из комнаты в ужасе от того, что может сделать со мной этот мужчина после гневной речи. Наверняка убьет! Но главное, убивать, скорее всего, будет медленно и со вкусом. Вылетев в коридор, почувствовала, что на ходу перекинулась, раскидав последнюю имеющуюся у меня одежду, и уже стоя на четырех лапах поняла, насколько это удобнее и, что немаловажно - быстрее. Попадавшиеся навстречу люди, или дуовиты, прижимались к стенам и недоуменно провожали взглядами, я же летела словно ветер, спасая свою теперь уже мохнатую шкуру. Пробегая по коридору, украшенному витражами, краем глаза заметила огромную черную тень, которая неслась позади, и постаралась увеличить отрыв между нами.
   Выскочив наружу в уже знакомом месте, рванула по неплохо протоптанной вчера тропинке. Вот и старая знакомая полянка, еще сохранившая следы нашей борьбы-связи, но я, не останавливаясь, пробежала дальше. Всеми фибрами души чувствовала, что он совсем рядом и испытывает ярость. И страх? Размышлять над темой страха на бегу было трудновато, поэтому я не сильно озаботилась этой проблемой. Отчаянная пробежка-погоня, как ни странно, начала вызывать странные в данной ситуации чувства: восторг от скорости, от силы моего нового тела. Легкие разрывались от переполнявших их новых запахов и чистоты воздуха. И удивительная мысль закралась в голову. Я больше не чувствую себя жертвой. Я - хищник, и теперь в состоянии за себя постоять. Да-а-а!!!
   Оказалось, бежать и в тоже время думать - опасно для моей жизни, во всяком случае, в незнакомой местности. С немалой скоростью вылетев из леса, я оказалась на скалистом обрыве, с которого открывался вид на бескрайний изумрудный океан. Остановиться вовремя не смогла и, пробежав по инерции дальше, потеряв под ногами твердую поверхность, полетела вниз. Растопырив лапы, попыталась когтями зацепиться за торчащие выступы, но, вырвав с мясом пару из них, полетела дальше. Мимо меня вниз скользнула в полете черная тень, и через секунду падение прервалось. Дариан в виде свона, зацепившись тремя лапами за большой выступ, висел над пропастью и, перехватив меня лапой поперек тела, крепко прижимал к себе.
   Первым порывом было прижаться крепче, но потом, трезво оценив обстановку, в кои-то веки сознание удержалась на месте в стрессовой ситуации, я постаралась успокоиться и вернуть привычный человеческий вид. Открыв глаза и заметив свои тонкие человеческие руки, облегченно вздохнула и, задрав лицо, посмотрела на Дариана. Бр-р-р! Никогда, наверное, не смогу привыкнуть к жуткой морде его свона - мохнатого, широколобого, с зубами, которыми только медведей до инфаркта доводить. Только большие зеленые глаза смотрят пристально и отражают мыслительный процесс явно не животного.
  Кивнув головой себе за спину, он выжидающе посмотрел на меня, в этот момент его когти сорвались с выступа, и мы снова полетели вниз. Я завизжала, а он, не выпуская меня из лап, одной верхней и двумя нижними конечностями хватался за все подряд, пытаясь остановить наше скольжение по поверхности скалы. Через несколько секунд ему это удалось, и мы снова зависли над бездной, на дне которой о скалы разбивались огромные водяные валы бушующего океана. Меня уже вовсю трясло, но не теряя времени, осторожно переползла к свону на спину, крепко схватилась за шкуру на плечах, сжала бока ногами. От ужаса прилипла к нему словно клещ, вцепившись так, что потребуется много времени или сил, чтобы оторвать.
   Как только я закончила, он рывком оттолкнулся от уступа задними лапами и взлетел наверх, преодолев сразу метра три-четыре. Его окровавленные лапы, зафиксировавшись на очередном уступе и найдя достаточно крепкую точку опоры, снова спружинили, и мы полетели вверх. Он то прыгал, то полз, цепляясь зубами и когтями за все, что возможно и, наконец, последний прыжок - и мы наверху. Дариан распластался на жестком уступе, не шевелясь, я же, все так же вцепившись в него, лежала на его спине. Меня била нервная дрожь, не задумываясь над тем что делаю, зарывшись ему в шерсть лицом, вдыхала такой родной запах, обещающий безопасность и заботу. Теперь это стало очевидно.
   Немного успокоившись, зарыдала, сползая с его спины на большой, плоский, нагретый солнцем камень. Сильно болели пальцы, на двух из них отсутствовали ногти, это значит, что мой свон все-таки потерял пару когтей. Представляю, что тогда испытывает сейчас Дариан, ведь он нес двойную ношу. А главное, бежала твердо уверенная, что прибьют, как только поймают. А он! Он прыгнул в пропасть за мной, чтобы спасти, не думая о последствиях и собственной жизни.
   Свернувшись клубочком, зарыдала еще горше, чувствуя себя погано и опустошенно. Все чему меня учили в жизни, все принципы, стереотипы, все оказалось бесполезно. Он и его мир не вписываются ни в одну знакомую концепцию жизни, к которым привыкла. Я все потеряла: родных, дом, голос, который был смыслом жизни, а теперь и все остальное, на чем держались мои представления о жизни. Как же жить дальше?!! Уже не сдерживаясь, заплакала в голос. Получается, что я предала его. Его доверие, его чувства. И свои тоже.
  
   Глава 9
  
   Время словно остановилось, я не знаю, сколько мы так пролежали, но почувствовала себя лучше, руки и ноги больше не болели, дыхание выровнялось. Неожиданно к спине прижалось горячее большое тело. Затем Дариан, повернув меня к себе лицом, прижал к своей груди и начал успокаивающе гладить по волосам и спине. А я сквозь опять подступившие слезы, несколько раз прошептала:
   - Прости меня. Прости!
   Прорыдавшись, почувствовала, как вместе со слезами ушло напряжение, но к сожалению, в душе образовалась пустота, а по телу растекалась апатия. Мы лежали, прижавшись друг к другу, похожие на инь и янь, и мне даже шевелиться не хотелось. Слушая, как мерно и громко бьется его сердце в широкой груди, ощутила умиротворение, которое медленно заполняло пустоту, вытесняя безразличие. Вытянувшись вдоль его тела, обняла шею руками и, положив голову на плечо, замерла, оглядевшись. Открытое пространство, яркое сиреневое солнце и золотая луна, сиреневые пушистые облака с золотистым ореолом медленно плывут по небосводу. Мы на горячем камне, на самом краю скалы, уходящей основанием в океан и вокруг, куда бы не попадал взгляд, бескрайняя водная гладь. Странно, но пахнет лесом, нагретыми солнцем камнями и терпким ароматом Дариана, но не океаном. Не ощущается привычного, любому землянину солоноватого привкуса в воздухе, от близкого присутствия океана или моря.
   - Странно, морем не пахнет. - не выдержала и прокомментировала непонятный мне факт.
   Он еще крепче прижал к себе, позволив ощутить его мощь и в то же время - заботу. Он гораздо сильнее, больше меня, но в любом настроении прикасался ко мне мягко и нежно, чтобы не причинить боль.
   - На Траване всего один большой материк, окруженный со всех сторон пресным океаном. Суша принадлежит дуовитам, а океан населяют ромулы и ксаары. Это еще две разумные и весьма развитые расы. У нас с ними мирный договор, и мы друг друга не трогаем. Но все равно, с ними надо быть очень осторожными, они другие и мыслят не так как мы, сухопутные. - Тон его голоса изменился, он умолял. - Дарина, прости, что вызвал твой гнев и напугал своим поведением. Подобного больше не повторится. Только прошу тебя, никогда, слышишь, никогда, не бойся меня и не убегай. Я НИКОГДА и ни при каких обстоятельствах не причиню тебе боли, единственная моя.
   Его руки зарылись в мои волосы, мягко перебирая уже совсем растрепанную косу, а я, склонив голову, заглянула ему в лицо, тут же утонув в изумрудных озерах глаз. Почему-то именно в этот момент осознала, что мы абсолютно голые лежим, прижавшись друг к другу, взрослые мужчина и женщина. И хотя я еще не совсем женщина, но еще минуту таких гляделок... и стану уже точно. Причем прямо тут.
   Попыталась отвести взгляд и разорвать зрительный контакт, не получилось. У-у-у, какая у меня слабая воля, когда он рядом со мной. Внизу живота заполыхал костер, кожа стала неимоверно чувствительной и горела в тех местах, где соприкасалась с его телом. В горле пересохло, и я судорожно сглотнула, облизала сухие губы. Попыталась убрать руки с его шеи, но мое тело явно жило своей жизнью и вместо моих желаний следовало своим. Руки заскользили по его плечам, мягко спускаясь к мощной и хорошо развитой мускулатуре груди, не забывая при этом наслаждаться шелковистостью кожи и теплом тела. Мысли, спотыкаясь, разбежались по своим делам, стыд совсем куда-то пропал, осталось только нестерпимое желание касаться его тела. Быть вдвоем так тесно, словно у нас одна общая кожа, общее тело, что между нами нет никаких преград, быть внутри него, или чтобы он был внутри меня. Да какая разница, в конце концов.
  Наверное, он уловил мои мысли и эмоции, потому что радужка его глаз почернела, черты лица заострились, и он потянулся к моим губам, прижав к себе. Такие твердые на вид губы при соприкосновении с моими, стали мягкими и нежными. Но мягкая прелюдия длилась недолго, потом на меня обрушился ураган своих и его эмоций. Мы словно усиливали ощущения друг друга и от этого горели еще сильнее. Это уже была не страсть, а настоящее животное безумие. Вокруг клубился его запах, который забивался во все клеточки моего тела, усиливая ощущения и заставляя желать бесконечно купаться в этом аромате, пропитываясь им насквозь. Он прекратил терзать мой рот, и его губы начали спускаться ниже, а я ощутила дикое желание обладать им полностью. В голове билась только одна мысль: 'МОЙ. Только мой и я хочу, чтобы все знали, что он только мой'. В груди билось сердце, а рядом с ним что-то взорвалось от моего вопля, когда он добрался до моей груди.
   - МОЙ! Только мой!
   Выгнувшись дугой под ним, я ощутила аромат горной лаванды и дикого вереска, тягучей волной окутывающего моего мужчину, охотно смешиваясь с его терпким ароматом. Не знаю, что со мной произошло, но как только он резко вошел в меня, я с нечеловеческим ревом вцепилась ему в шею зубами, ощущая вкус крови во рту. И самое невероятное, что в отличие от крови Валурика, кровь Дариана божественна на вкус. Поэтому я с наслаждением вылизывала оставленные зубами ранки на его шее, снова кусала, вызывая этим новую волну дрожи в наших телах. Он рычал как безумный, исполняя со мной древний танец любви, и в конце, так же как и я, укусил, причиняя сильную боль и в тоже время усиливая тот фонтан наслаждения, который бил во мне, в том месте, где мы сливались в единое целое.
   Я лежала на нем, не имея сил даже пошевелиться. Да и желания что-то делать у меня не было. Вокруг пели птицы, слабый ветерок обдувал разгоряченные страстью тела, а спину грело ласковое солнце. Я, не отрываясь, следила за облаками и водной гладью океана, в тоже время слушая умиротворяющее биение его сердца. Он гладил меня по голове, но неожиданно снял с себя и мягко положил рядом на теплый камень, нависнув надо мной и глядя в глаза.
  Дар изучал мое лицо пристальным взглядом и большой ладонью левой руки, нежно касаясь бровей, глаз, обводя пальцами скулы и губы, словно изучая, впитывая образ, навечно вплавляя его в свою память. Я тоже смотрела на него и неосознанно делала то же самое. Отныне я узнаю его всегда и везде. Как бы он не изменился, все равно узнаю его. Моя душа всегда узнает его душу и уже признала свою половину, и приняла ее, слившись с ней воедино. Страшно теперь потерять то, что даже не мечтала найти и, наконец, обрела. Почувствовала, как глаза закрыла пелена слез, и по щеке снова побежала мокрая дорожка. Он наклонился и собрал их губами, потом снова пристально уставился на меня, поглаживая большими пальцами виски, держа мою голову обеими руками. В его глазах засветилось торжество, и губы изогнулись в довольной ухмылке:
   - Моя Дарина! - хрипловатый, но все равно ласкающий слух голос прозвучал восхищенно и в тоже время вылил на меня целый ушат чувств, присущих очень большому собственнику. - Отныне ты моя, и я никому не позволю отобрать тебя у меня. Клянусь тремя лунами Травана. Я не зря ждал столько веков. Наша связь настолько сильна, что даже первое слияние я прочувствовал так, как многие пары не могут ощутить годами. Ты не просто моя пара, любимая. Ты моя истинная половина. И я очень рад, что ты только моя.
   Я поняла скрытый подтекст - его радость по поводу моей невинности, но боялась поверить, боялась обмануться и снова все потерять, а так хотелось, чтобы сказанное им было правдой.
   - И что будет дальше? Со мной? С нами? - я со страхом задала эти вопросы.
   Дариан собственническим взглядом, осмотрел мое нагое тело и ласково прошелся по нему горячей ладонью, вызывая новый огонь, и, судя по довольной улыбке, он тоже его почувствовал.
   - Дальше, любимая, будет как ты захочешь. На землях рода Темных у меня большое поместье, которое теперь по праву принадлежит тебе и нашим будущим детям. Я богат, поэтому смогу удовлетворить любой твой каприз. С этого момента я принадлежу тебе, а ты - мне. После представления роду и другим кланам, закон вступит в силу, и тебя никто не сможет отобрать у меня. Даже если ты захочешь.
   Последнюю фразу он произнес жестко и изучающим взглядом посмотрел на меня. Наверное, в поисках этого самого желания уйти от него. Не дождется! Провела своей ладошкой по его щеке, коснулась выбритых висков с тату, пробежалась по черным волосам, которые вырвались из плена хвоста и волной стекали по плечам к земле, черным пологом скрывая от меня внешний мир и смешиваясь с моей серебристой копной.
   - Не захочу!
   Его зрачки расширились, практически поглотив всю радужку, а руки крепче сжали мое лицо.
   - Поклянись! Поклянись, что останешься со мной навсегда и будешь принадлежать лишь мне и никому больше.
   Разве можно было, всматриваясь в эти лихорадочно горящие в ожидании моего ответа глаза, соврать!
   - Клянусь! Клянусь, что буду с тобой до конца и принадлежать лишь тебе и никому больше.
   Дариан рвано выдохнул и нежно поцеловал сначала лоб, потом глаза и губы. Только я с силой подалась к нему, он чуть отстранился и, снова приковав мой взгляд, прошептал:
   - Клянусь, что отныне принадлежу тебе и только тебе и никому больше. Навсегда! Клянусь, что сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела о своей клятве и решении стать моей. Ты мое сердце, моя мечта и моя жизнь. Единственная! Теперь и до моего конца, потому что ты - смысл моей жизни.
   У меня в груди будто взорвался фейерверк радости и счастья, как только я услышала его слова. Почему-то поверила сразу и без сомнений:
   - Мой! Только мой! - Господи, как же хотелось петь, даже утрата голоса теперь не вызывает боли. Я прислушалась себе. Мой голос! Я перестала скрипеть, а горло при разговоре больше не дерет словно теркой - я теперь говорю тихим грудным голосом! - Дариан! Ты слышишь? Мой голос... я разговариваю, а не хриплю, неужели это регенерация дуовитов, - быстро перевела взгляд на руку - еще недавно отсутствовавшие ногти были на месте, вполне настоящие. - Твоя кровь!
   - Ты стала настоящим дуовитом, полностью пройдя и трансформацию, и инициацию, и слияние. Я счастлив, что моя кровь помогла, но... любимая, я не знаю, восстановится ли полностью твой певческий голос, исчезнут ли следы на горле, ведь ты получила их будучи человеком... - и он с нежностью начал целовать мою шею, - счастье мое, будем надеяться на лучшее, прошу тебя, постарайся не переживать об этом...
   - Горло исцелилось, и пусть я теперь говорю тихо, но за полученное взамен можно вытерпеть многое. - Чуть потянула его голову вверх, дернув за волосы, и Дариан с довольным рыком приник к моему рту в жадном поцелуе.
  
   Глава 10
  
   - Кхе-кхе! Хм-м-м! Кхе-кхе! Извините меня, ренван и ренна, но вас ожидает Совет и император.
   Дариан, как только раздалось первое покашливание, закрыл меня своим телом и грозно посмотрел вверх, взглядом испепеляя посмевшего нарушить наши брачные игры. Мне же удалось выглянуть из-за его плеча и, задрав голову, тоже посмотреть вверх. Метрах в четырех над нами зависла 'летающая тарелка', которой управлял уже знакомый мужчина и с интересом смотрел сверху на обнаженную парочку, при этом совершенно не испытывая ни капли смущения, во всяком случае с виду. В отличие от меня! Я чувствовала, что сейчас сгорю от стыда, поэтому быстренько спряталась за Дарианом, который от моих телодвижений словно превратился в камень, а затем глухо прорычал вверх, при этом сильнее прижимая меня к себе.
   - Варкас, ты свободен, и если я увижу тебя еще раз в подобной ситуации, ты станешь трупом. Ты меня понял?
   - Да, ренван, я вас понял и впредь постараюсь предупреждать заранее о своем появлении. Простите, что в очередной раз оторвал от вашей пары, но вам следует прибыть на Совет как можно скорее. Смотрящие обратились к императору, и после их визита был собран Большой Совет, и теперь требуется присутствие там вас обоих. Эти вещи для вас, ренван Дариан и для вас, ренна Дарина. Глава, я буду неподалеку и прикрою ваши спины. ЕСЛИ ЧТО!
   Сверху упал тяжелый пакет, вслед за этим раздалось легкое шипение, и тарелка с Варкасом удалилась. Дариан словно застыл, не двигался с места, а рядом с моим ухом раздался неприятный звук, обернувшись на него, я заметила, что его рука прошла частичную трансформацию и в данный момент когти в яростном порыве проскребали борозды на камне. Так, похоже не все в порядке в дуовитском королевстве. Скорее всего, началась мышиная возня вокруг моей персоны, но может и довольно крупная, кто его знает, эх, а я только-только успокоилась и расслабилась. Видимо, он ощутил мои опасения, потому что когти исчезли, и Дариан, склонившись надо мной и глядя в глаза, твердо пообещал:
   - Ты моя! И никто не сможет изменить этого. Я поклялся тебе в том, что ты никогда не пожалеешь о своем решении, а я никогда в жизни не нарушал данного слова.
   Несмотря на уверенные слова, я почувствовала его тревогу. Он слишком крепко держал меня в руках и чересчур пристально что-то искал в моих глазах. Захотелось убрать эту отчаянную тоску из его глаз и неуверенность в моем желании остаться с ним. Взяв его лицо в ладони, пропела слова из какой-то песни, которую слышала раньше:
   - Ты мое солнце! Если ты исчезнешь, мой мир не проснется. Будь уверен, я навсегда останусь твоей.
   Короткий выдох облегчения, и Дариан уткнулся лицом в мою шею, а потом зарылся в мои разметавшиеся по камню волосы. Через мгновение он стоял на ногах, а я смогла в полной мере полюбоваться телом того, кто достался в мужья. Господи, как же я слюной не захлебнулась-то от зависти к самой себе. Черная волна волос, спускающаяся ниже пояса, подчеркивала узкие бедра и золотистый цвет кожи. Широкие мощные плечи и грудь, длинные, волосатые, мускулистые ноги. Ну, а самое главное достоинство я уже в полной мере оценила в себе и прочувствовала. Спасибо тебе, боже, я самая счастливая женщина на свете! Заметив мой восхищенный и плотоядный взгляд, Дариан довольно ухмыльнулся, и по связи пробежалось Огромное Удовлетворение. А я снова покраснела, смутившись. Быстро схватив пакет, вытряхнула из него уже приблизительно знакомый набор одежды (Интересно, кто им тут вещи подбирает?), емкость с водой, полотенце и что-то еще.
   Мы дружно воспользовались доставленным, чтобы привести себя в порядок. Я надела золотистое платье-халат и такого же цвета сандалии. Потом пришла в голову совершенно неожиданная мысль, и я, резко развернувшись, спросила:
   - А как эта тарелка летает? На магии?
   Дариан расхохотался и, подняв на руки, немного покружил. Мягко отпустив меня на землю, вытянул руку, показав металлический браслет на запястье:
   - Родная моя, это не магия. Этот браслет-концентратор энергии. Он ее фокусирует и преобразовывает. Дуовиты способны производить и излучать энергетические потоки, а этот браслет ими управляет. Эта тарелка называется эркан, его двигатели работают за счет нашей энергии, и ею же управляются. Порталы, через которые ты попала сюда, тоже. Правда на них требуется слишком много энергии, поэтому были созданы стационарные порталы в определенных местах, все в нашем мире подчинено энергии. И еще, маленькая моя, к сожалению, ты стала дуовитом совсем недавно, поэтому тебе придется немного приспособиться к нашему образу жизни. Но ты не волнуйся, я решу все наши проблемы.
   Когда он сказал 'наши проблемы', я почувствовала, что именно сейчас ко мне пришли спокойствие и уверенность, что я не одна и в безопасности. Все это не МОИ проблемы, а НАШИ. А вдвоем мы со всеми проблемами справиться сумеем. Настроение взлетело до небес. Посмотрев на него счастливыми глазами, увидела нежность в его глазах, которые тепло смотрели на меня.
   - Сложно поверить!
   В его глазах мелькнула тревога и он, взяв мою руку, спросил:
   - Во что именно тебе сложно поверить?
   - Не знаю как тебе объяснить, Дар, но мне сложно поверить, что я знаю тебя всего лишь сутки, ну или чуть больше. И за это время ты успел меня сделать своей женщиной, причем как в переносном, так и буквальном смысле. Спас мне жизнь. Заставил влюбиться и поверить в любовь с первого взгляда, над которой я всегда раньше смеялась. Честно говоря, вообще не верила, что когда-нибудь смогу влюбиться, а уж тем более, что меня полюбят в ответ. А тут, в другом мире, в который до сих пор с трудом верю, встретила тебя, а ты в довершение всего, еще и оборотень, а теперь и я оказалась такой же. Да у любого от такой бурной жизни, как у меня, давно бы крышу снесло, а я тут на тему магии размышляю. Караул! И самое интересное, не могу поверить, что все это происходит со мной. Я боялась всего. Людей и их тайн, проблем, чувств, лишних эмоций, насекомых и собак, да много еще чего. Я жила в своем маленьком ограниченном мирке, где все подчиненно музыке и моему голосу. А теперь я, Дарина Савинова с планеты Земля, умерла и пока даже толком не могу определиться, что же родилось вместо нее.
   Чуть расслабившись, он прижал меня к своей груди и, склонившись, довольным рычащим голосом ответил:
   - Родилась новая маленькая, но такая храбрая женщина, которую отныне зовут ренна Дарина из рода Темных. Пара единственного наследника своего рода и главы Высшего Совета Дуовитов. Первая Чужая, которая смогла пройти инициацию, избранница свона. Любимая, мужчина, носящий в себе свона, очень часто обречен на одиночество, либо на неполную связь с носительницей более слабой сущности. И чаще всего он так сильно доминирует в паре, что женщина не может долго выдержать и либо покидает пару, либо погибает. А ты просто уникальна. В тебе сочетаются слабость и большая внутренняя сила. Ты единственная, и ты МОЯ!
   Я смотрела в его горящие восхищением глаза и не знала, то ли мне радоваться такому фанатичному благоговению, то ли начинать беспокоиться. Но связь между нами, которая становилась крепче с каждой минутой, проведенной с ним, доносила такой калейдоскоп эмоций и чувств, и все они были настолько искренни, что, более не раздумывая, решила принять такой фантастический подарок судьбы. Надо постараться сберечь и его, и себя. Нас, ведь он стал частью меня самой. Почему-то уверенность в правильности этого решения была стопроцентной.
   Мы шли по дорожкам парка, со всех сторон окружающего дворец, и я все-таки не выдержала и спросила снова:
   - Почему Крарус так безоговорочно мне поверил и принял то, что я сказала о его судьбе?
   - Родная моя, дело в том, что он смотрящий, проживший несколько тысяч лет. Они не только видят прошлое, но со временем начинают чувствовать других, становясь довольно сильными эмпатами. Правду говорит дуовит или ложь, для них определить не сложно. А уж вас, людей, они читают, как открытую книгу. Вы слишком эмоциональны и импульсивны, и чересчур открыты. Но это понятно, ведь вы так мало живете, чтобы научиться ценить способность чувствовать, принимать и производить эмоции, свои и чужие. Одинокий дуовит с течением времени в этом отношении становится ущербным и обделенным. Чувства притупляются, и жизнь покрывается серой тоскливой коркой, которую ничто не в силах отмыть, или стереть навсегда. Но благодаря слиянию и нашей связи с парой все меняется, и мир окрашивается в невообразимые цвета, ты снова слышишь музыку своей души, которая поет дуэтом с душой твоей пары. И песня эта так прекрасна и звучит она вечно.
   Я, открыв рот и автоматически переставляя ноги, слушая его монолог, сделала для себя важное открытие: мой муж, оказывается, большой романтик под толстой шкурой свирепого свона. Новая грань в таком интересном мужчине. Я снова почувствовала радость от того, что он принадлежит мне. Ведь узнавая его все лучше, понимала, что до самой старости смогу находить что-нибудь новенькое в его характере и никогда не соскучусь.
  
   Глава 11
  
   Мы зашли в двустворчатые высокие двери и направились в сторону императорского приемного зала. Через минуту Дариана резко окликнули и он, остановившись, повернулся на голос, а я, задумавшись над всей ранее услышанной информацией, прошла чуть дальше, достигнув еще одних дверей. Опомнившись и оглянувшись на стоявшего всего в трех метрах от меня напряженного Дариана, почувствовала первые признаки волнения и тревоги.
  И именно в этот момент двери приоткрылись, и меня грубо затащили в узкий проем, ободрав при этом локоть, и затем так же молниеносно закрыли створки, перекрыв доступ Дариану. В следующую секунду в дверь ударилось что-то мощное и большое, от чего она треснула и задрожала. Похитители времени не теряли и, подхватив меня, быстро удалялись в неизвестном направлении. Сообразив что происходит, я начала вырываться и орать насколько позволяли многострадальные голосовые связки. Я звала Дариана и, судя по грохоту, треску и дикому звериному реву, раздававшимся позади, он отчаянно пытался вернуть свою законную добычу - меня. Попытки вырваться не привели к желаемому результату, и меня, словно куль, все быстрее тащили дальше, невзирая на вопли и угрозы скорой расправы над ними моего почти супруга.
   Через пару минут, решив, что дальше кричать бесполезно, замолчала и покорно дотерпела до момента, когда трое похитителей, занеся меня в какую-то комнату, оставили там, заперев снаружи. Как только шаги незнакомцев затихли за дверью, я заметалась в поисках спасения. И не нашла ничего! Почти такие же апартаменты, в которых я ночевала. Окна на третьем этаже, прыгну - разобьюсь точно, это не российские панельки, тут метров десять, не меньше. Выход только один и он заблокирован, кроме стола, пары стульев и кровати ничего нет. Присев на кровать, попыталась привести мысли в порядок, но в голове колоколом звучал страх потерять Дариана и еще отчаяние, тоска и дикая, ничем не сдерживаемая ярость на посмевших разлучить, отобрать уже практически мое счастье. Не выдержав, снова заметалась по комнате, и только через пару минут дошло, что это не только мои чувства. Я даже на расстоянии ощущала отголоски эмоций Дариана, но усиливая мои, они мешали сосредоточиться и подумать.
   Усилием воли отодвинула их на задний план и, вытерев вспотевший от напряжения лоб, снова задумалась над ситуацией. Зачем меня похитили? Для какой цели? И как такое возможно, что второго дуовита в государстве, коим я считала главу Совета, так ловко обставили, да еще в императорской резиденции, и в данный момент он в бешенстве занимается моими поисками. Ну и дела! Дариан меня ищет, я нисколько не сомневалась. На секунду даже стало жаль тех негодяев, которые меня выкрали, потому что когда он их найдет, они пожалеют, что не успели повеситься сами. Злая судьба Валурика до сих пор стоит перед глазами. Интересно, это я им нужна или в отношении Дариана что-то задумали?
   Пока я решала, что делать, с прискорбием поняла, что не смогла прийти хоть к какому-нибудь приемлемому выходу, в коридоре послышались шаги. Решение пришло само-собой, я влетела в ванную и включила воду, может они купятся на нехитрый обман, подумав, что я там. Затем метнулась к выходу и затаилась сбоку от двери, так, что за открывшейся створкой меня не будет видно, была не была, что я теряю, если обнаружат? Дверь резко распахнулась, и в комнату вошли двое мужчин в уже знакомых рубашках смотрящих, в одном из них я узнала Вальдоса. Так-так, какие нелюди ко мне пожаловали, жаль, я о нем была лучшего мнения, производил впечатление рассудительного типа. Как я и надеялась, гости рванули в ванную, а я тихонько выскользнув наружу, аккуратно прикрыла дверь, к счастью, ключ опрометчиво был оставлен в замке. Фу-у-х, ну пусть мне еще немножко повезет! В ту же секунду с внутренней стороны на нее обрушился удар, и донеслись приглушенные ругательства. А я же полетела по коридору, не обращая внимания на встречавшихся дуовитов, провожавших меня недоуменными взглядами. Еще чуть-чуть и привыкнут. Впрочем, попыток остановить меня не предпринимали.
  Миновав несколько коридоров и пару этажей, уперлась в большие двустворчатые двери. Позади услышала звук быстро приближающихся шагов - вот-вот и догонят. Нервно облизав пересохшие от страха губы, прислонилась спиной к двери, а потом, приоткрыв легко подавшуюся створку, бесшумно скользнула внутрь. Шаги приближались, и я, затаив дыхание, медленно отступала назад, пока не наткнулась на невидимую преграду. Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, уткнулась в широкую грудь мужчины, обтянутую черным шелком, спускавшимся до самого пола. Выше меня на голову, стройный блондин смотрел с интересом холодными, прозрачными, голубыми глазами. Я невольно обратила внимание на его одинокую тату, на которой был изображен неведомый зверь - голова саламандры с телом пантеры. Весьма экзотическое и впечатляющее изображение, я бы очень не хотела встретиться с подобным созданием один на один в темном переулке, да и не в темном... Потому что инфаркт бы был мне обеспечен. От резкого разворота после пробежки закружилась голова и, покачнувшись, непроизвольно схватила его за руку, пытаясь удержаться на ногах, и словно провалилась в бездну. Его бездну.
  
   Глава 12
  
   Огромный, пестрый от большого количества цветущих растений луг и картина, дарующая одинокому сердцу щемящую нежность. На большом, расстеленном на траве одеяле, отдыхает семья. Мужчина, женщина и девочки-двойняшки трех лет, которые вовсю веселились, прыгали, проказничали и активно ползали по отцу. Мужчина же лежал на спине, притворно кричал, просил пощады и сам тут же 'нападал' на дочерей, щекоча и подбрасывая вверх, ловил и бережно, словно это самые дорогие и хрупкие создания на свете, возвращал на одеяло. Женщина, сидевшая рядом, смеялась до слез, с удовольствием принимая участие в общей неразберихе под названием "затискаем любимого папочку". Неожиданно одна из девочек, заметив меня, выкарабкалась из этой кучи-малы и, растопырив ручки, бросилась навстречу. Ее глаза сияют радостью и удовольствием, а личико озаряет счастливая улыбка. Чувствую, как душа сама ринулась к этой крохе. Моя девочка, только моя, я никому тебя не отдам и сберегу от любых бед. Красивая зеленоглазая мордашка, обрамленная платиновыми кудряшками, никогда не узнает, что такое слезы. Может быть, только слезам счастья я позволю пролиться из самых желанных и прекрасных глазок на свете. Немного скосив глаза, вижу улыбающегося Дариана, который держит на руках свою вторую дочь, а к нему довольно прижалась жена, мать очаровательных малышек - Дарина из рода Темных.
   Видение, последовавшее сразу за первым, было еще ярче, чем предыдущее. Огромный зал, в котором проводят награждение победителей в брачных играх, и где проходят обязательные ежегодные балы для незамужних девушек. В середине стоят все свободные женщины, за их спинами - родители, готовые принять или отказать претенденту на руку их чада и я, остановившись чуть в стороне, не могу оторвать взор от одной из них. Платиновая зеленоглазая блондинка болтает со своей черноволосой сестрой, и они явно над чем-то потешаются. Мой маленький бесенок. В том что мой, нет никаких сомнений, я и так по требованию ее матери - Дарины из рода Темных, и отца - Дариана Темного ждал целых двадцать лет. Больше не могу ждать. Любовь горит в груди, сжигая сердце в пепел, тоска, наоборот, приносит стужу. Дикое, непереносимое желание: владеть, обладать, согревать своим телом и заботиться о ее нуждах - все это просто разрывало на части. На самые мелкие кровоточащие болью и страхом потерять ее частички, когда так долго искал и вдруг нашел, наблюдал и ждал двадцать лет, как она растет и взрослеет. А последние полгода я совсем сошел с ума после того, как на нашей встрече в их поместье Сарина, улучив момент, отошла со мной в сторонку и сказала, что любит меня. Больше всех на свете она любит и ждет нашего слияния, и если бы не ее родители, сама бы ко мне прибежала. Да, прожить четыреста лет и последние двадцать - с трудом осуществлять контроль над своими эмоциями и чувствами, а главное, рассудком. Но мы выдержали и теперь, глядя на нее, любимую женщину в кругу своей семьи, я знал, что не зря ждал. Расстроить ее мать, которая подарила мне Сариту, я не хотел, а уж ссориться с ее отцом, ренваном Дарианом, вообще не следовало. Он будет либо самым преданным другом, либо самым лютым врагом, по-другому не умеет. Я посмотрел на него и отметил, с какой нежностью он держит на руках своего сына, трехлетнего Матвея, и в тоже время страстным взглядом смотрит на жену. Она и их дети стали для Дариана смыслом жизни, которую освещала любовь к этой прекрасной, хрупкой, но такой сильной духом женщине. Они стали единым целым, без слов понимая друг друга, щедро одаривая любовью и заботой своих детей, благодаря чему делали наш мир добрее и теплее. Печалило только одно - дар Видящей передался только Матвею и Сарите, и мою девочку часто будут отвлекать для выполнения долга перед Траваном. Я знаю, что у нас с Саритой будет все так же прекрасно, как у ее родителей, и не мог дождаться этого момента, чтобы, наконец, объявить всем дуовитам, что она моя. МОЯ ПАРА!
   Открыв глаза, я еще несколько секунд смотрела в холодные голубые глаза мужчины, не в силах осознать того факта, что вижу своего будущего четырехсотлетнего зятя. А глядя на него, больше тридцати не дашь и то с натяжкой. Хм-м-м, хотя ничего себе так выглядит: приятный, симпатичный такой. Мои размышления прервал шум, вместе со звуком резко открывшихся дверей, ввалилась группа дерущихся товарищей. Хотя товарищами они явно не являлись, и с усердием это друг другу доказывали. Два волка и одна рысь мужского пола, пытались отбиться от огромного черного свона, который вполне успешно драл соперников. В стороны летели клочья шерсти, кровь, ревели раненые животные, а мы с будущим зятем пристально следили за развитием событий. Я только сейчас заметила, что нас окружили такие же монстры, как у него на виске (все-таки в первой ипостаси он гораздо привлекательнее), словно это телохранители. Телохранители! Неожиданная мысль заставила напрячься и задуматься с кем же я так удачно столкнулась.
   В этот момент один из волков, полоснул по бедру черного свона, и по связи до меня дошло ощущение боли и ярости. Так этот свон - Дариан! Злость затопила сознание, и через несколько секунд уже два свона - черный и серебристый - стояли посреди зала перед поверженными врагами. Заметив меня, Дариан подскочил и, оттеснив от остальных своим телом, перекрыл доступ ко мне. Мр-р-р!!! Защитник ты мой, любимый. Свон, чуть скосив блестящий глаз, пристально посмотрел на меня. Судя по всему, Дариан оценил мою радость при виде него и уловил мои чувства в отношении его свона, и остался доволен.
   Монстры, полукругом стоящие рядом с потенциальным безымянным зятем, рыча направились в нашу сторону. Живые, но изрядно потрепанные волки и рысь отползали в сторону, и тут я заметила Вальдоса, который с маниакальным восхищением смотрел на меня. Я прижалась к горячему боку любимого свона и тоже порыкивала на этих гадов. Дариан же твердо стоял на четырех лапах и свирепо смотрел на Безымянного, кстати, своего будущего родственника. Э-эх, он еще не знает о нашем будущем! Безымянный поднял руку и негромко произнес словно в пустоту:
   - Хватит!
   И словно по мановению волшебной палочки все успокоились. Он холодно посмотрел на нас:
   - Ренван Дариан, могу я услышать ваши комментарии по поводу произошедшего здесь сейчас. И потрудитесь привести себя в порядок.
   Так! Как только ледяной голос умолк в ожидании ответа, я про себя решила, что этот получит самую злющую тещу, какую только можно представить. Рядом с нами снова возник Варкас, прямо личный камердинер какой-то, и протянул сложенные вещи. Сначала Дариан 'привел себя в порядок', потом взял мой халат на сей раз синего цвета и, раскрыв его, встал рядом, заслонив от присутствующих. Судорожно запахнув халат и краснея под заинтересованными взглядами мужчин, прижалась к Дариану всем телом. Обняв меня, он ответил на заданный Безымянным вопрос:
   - Ваше Императорское Величество, ренван Тирэл, эти трое смотрящих во главе с новым главой клана Вальдосом похитили мою пару, прошедшую со мной слияние и образовавшую связь. Я нашел их рядом с вашей приемной, куда был вызван не так давно, и потребовал ее возврата. Они решили, что имеют право МНЕ отказать и напали на меня. Я в своем праве требовать их наказания и признания нашей связи законной.
   Ого, так я буду тещей императора. Все, теперь впору кричать 'караул'. Я замерзла от страха и еще сильнее прижалась к любимому. Тирэл секунд десять смотрел на нас с Дарианом, потом медленно перевел свои голубые айсберги на смотрящих, трое из которых до сих пор валялись на полу, а Вальдос переводил взгляд то на нас, то на императора:
   - Я, как глава клана Смотрящих, требую передачи Чужой Дарины Савиновой нашему клану. Ее дар видящей требует особого внимания и культивирования. - У меня после этих слов рот от неожиданности приоткрылся, а Дариан снова зарычал, застыв словно скала. - Наши старейшины подберут ей подходящую пару из смотрящих для улучшения генофонда. Вы должны понять, ренван Тирэл, что Травану жизненно необходимы Видящие. И она - наш шанс на их возрождение.
   Я начала задыхаться от негодования. Ах так, они приготовили мне судьбу инкубатора или свиноматки! Дариан застыл, ненавидящим взглядом окинув Вальдоса и, повернувшись, слишком пристально посмотрел на императора. Они смотрели друг на друга сосредоточенно, словно два игрока-шахматиста пытались просчитать свои следующие ходы. Затем раздался холодный голос, зачитывающий приговор нам с Дарианом:
   - Простите, ренван Дариан, но я вынужден принять это решение. Ренна Дарина остается твоей, ренван Дариан из рода Темных, но я вынужден буду отдать твоих...
   - Не обещайте того, что НИКОГДА не сможете отдать, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! - последнее произнесла с некоторой долей ехидства и с вызовом, посмотрела на него, мстительно подумав: 'Ничего, ты у меня еще попляшешь, зятек, за эти несколько минут страха и унижения. И долго будешь плясать. Всю оставшуюся жизнь'.
   В его ледяных глазах засветился огонек интереса, и он скользящим шагом приблизился к нам. Монстры синхронно двинулись за ним, а я, заметив их телодвижения, застыла в ужасе.
   - Не бойтесь, ренна, ррархи не тронут вас, их беспокоит только ваш теперь уже законный муж.
   Немного успокоившись, я снова посмотрела на его тату с изображением такого же ррарха и, решив, что ррарх тоже "человек" и достоин права на существование, чуть отстранившись от Дариана и сделав шаг в сторону Тирэля, прошептала, глядя ему в глаза:
   - Я вам расскажу кое-что интересное, если вы поклянетесь, что это будет двадцать.
   Он удивленно взглянул на меня, а Дариан снова приблизился на шаг ко мне и недовольно, проворчал:
   - О чем ты говоришь, любимая? - наверное, мои эмоции почувствовал.
   - Я не могу давать клятву, если не знаю, в чем клянусь. - Тирэл уже недовольно смотрел на мою худосочную особу, посмевшую торговаться с Его Императорским Величеством. Я же молча, с загадочным мечтательным видом выдержала монарший взгляд и продолжила сверлить его глазами. Давила на любопытство и выиграла. - Клянусь, ренна, что это будет двадцать. - он еще больше напрягся, когда заметил мой торжествующий взгляд.
   - Ваше Величество, Вы не сможете отдать то, что хотели, потому что она будет принадлежать Вам.
   Оба мужчины сосредоточенно задумались над моими словами, но видно до Тирэла все же дошло быстрее.
   - Вы хотите сказать, что увидели мое будущее? И я... Я найду свою пару в лице вашей... - он никак не мог подобрать слова, но в его глазах холод сменился на пока еще слабую надежду.
   Тут, наконец, и до Дариана дошло то, что пытался озвучить Тирэл, и он с таким восторгом и любовью посмотрел на меня, что я готова была прямо тут заняться зачатием. Судя по его эмоциям, словно волной окатившим меня с ног до головы, он думал так же как я.
  Но тут он уже по-другому, словно оценивая и примериваясь, посмотрел на Тирэла, и тот уловил скрытую информацию, заключенную в пристальном взгляде Дариана. Тирэл заметно встревожился, посмотрел на меня, и я заметила, что в его глазах больше нет безразличного холода. Теперь там светились надежда, страх обмануться и еще целый коктейль понятных мне чувств. Он настороженно спросил хрипловатым голосом:
   - Что означает двадцать, ренна Дарина?
   - Вы, как будущий муж моей будущей старшей дочери, сможете узаконить свое право на нее и провести слияние только по достижению ею двадцатилетнего возраста. А она тем временем вырастет, узнает хоть немного жизнь, а потом посвятит себя вам и Травану, кстати. Ведь она тоже будет ВИДЯЩЕЙ. И наш будущий сын тоже будет ВИДЯЩИМ, так что Траван не прогадает от нашей семейной жизни с Дарианом, а только выиграет.
   - Но двадцать лет, ренна...
   - Клятва вами дана и отмене или изменению не подлежит. В конце концов, четыреста лет вы же жили как-то без нее, так вот, еще двадцать один год вполне переживете, ничего с вами не случится. Ей тоже необходимо побыть ребенком у своих родителей. - С каждым произнесенным словом будущие родственники то бледнели, то краснели и все с большим любопытством и восторгом смотрели на меня. Наконец, все это мне надоело, да и устала я прилично, и есть хотелось до неприличия. - Ну что, Вашество, наш брак узаконен?
   Тирэл только кивнул головой, а потом, словно опомнившись, развернулся и подобно Немезиде уставился на моих похитителей. Конечно, теперь вся ситуация касалась его лично, и он не спустит ее на тормозах. Зар-р-р-р-аза! А ладно, может быть мой дар начал приносить не только неприятности?
   - За похищение связанной пары, прошедшей слияние, у главы Высшего Совета, вы приговариваетесь к изгнанию с Травана на десять лет. Но это не означает свободного времяпрепровождения. О вашей дальнейшей работе на благо Травана в других мирах, вам будет сообщено дополнительно. Можете не благодарить меня за то, что я не казнил вас на месте. Я сегодня почти добрый. - Снова повернувшись к нам, громко заявил. - Ваш брак, ренна Дарина и ренван Дариан, является законным и расторжению подлежать не может. Чем я могу вам еще помочь?
   - Ну-у-у, чем скорее нас отпустят домой, тем быстрее мы займемся решением вашей проблемы, ренван Тирэл. Я думаю, вы в этом лично заинтересованы, - заявила я со счастливой улыбкой.
   Он слегка усмехнулся, а потом просто расхохотался на весь зал и, судя по заблестевшим глазам и 'ухмылкам' ррархов, продолжавших стоять вокруг нас, они в курсе личной проблемы императора, и того, каким образом она будет решаться, тоже. Я снова покраснела и, дернув за рукав Дариана, спрятала горящее лицо у него на груди. Он тоже смеялся, но через секунду, подхватив меня на руки, быстро вынес из зала. Фу-ух, как хорошо, что все так удачно утряслось, мы покидаем императорскую резиденцию и какое-то время проведем только вдвоем. И как хорошо, что я не попросила в шутку подержать императора нам с Дарианом свечку, а то вполне мог бы и согласиться.
   На следующий день Дариан увез меня в поместье знакомиться со своей семьей и всем родом. За все последующие за этим днем годы, складывающиеся в тысячелетия, не было ни одного дня, чтобы я не благодарила бога, за то что подарил мне Дариана. Мою любовь, мою судьбу, мою половинку. Шестерых детей и множество внуков. Счастье любить и быть любимой. Возможность заботиться о родных и получать заботу от них. Стать единым целым с тем, кто дороже всего на свете.
   КОНЕЦ
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"