Аннотация: Мы пьём ром; прищурившись, я пристально смотрю на великого писателя и говорю: - Серг, может быть, Твига сподобится сделать тебя хунганом. Станешь единственным белокожим священником вуду в наших краях; сможешь привлекать в лоно вуду белых людей...
ONCE in MALINDI (19): невозвращенцы
Вечер, на экваторе рано темнеет. Мы сидим в ресторане "Karen Blixen - Malindi", что на Lamu road. Здесь у входа в ресторан стоит слон с громадными бивнями и высоко поднятым хоботом, однако неживой. Мы - это Джей, я, Аманыч и Твига. Твига начала учить русский язык и кое-что по-русски уже понимает. Меня это радует; я надеюсь, что Твига, будучи мамбо, напустит божественных лоа на упырей в Москве. Но это так, к слову. Поглощая яства и ром, мы обсуждаем феномен Karen Blixen. Она - датская писательница, давно умершая. По её роману Сидни Поллак снял культовый фильм "Out Of Africa". Дом Карен Бликсен в окрестностях Найроби сохранился, и нынче там музей писательницы; район по соседству называется Karen и считается самым престижным пригородом кенийской столицы.
- Аманыч, ты мог бы купить землю здесь, в Малинди... как Карен Бликсен в Найроби, - говорю я, - записать покупку на Твигу, поскольку ты не гражданин Кении; потом делать на этой земле всё, что заблагорассудится.
- И что же делать? - спрашивает Серг.
- Ну как, дом построишь, животных купишь...
- Каких ещё животных?
- Будешь вместе с Твигой выращивать black pigs для жертвоприношений. А хочешь, я отсыплю тебе ведро летающих зверьков - пчёл. Пасеку рядом с домом держать станешь, с твоей-то фамилией сам бог велел. Впоследствии благодарные читатели, вместе с Твигой, откроют в этом доме музей русского писателя Сергея Мёдова... покорителя Килиманджаро, - добавляю я.
- А также человека, кормившего Loa духом чёрного поросёнка, - хихикает Джей.
- Ага, - подтверждаю я, - и пример старушки Бликсен свидетельствует, что музей вполне возможен.
Чувствую, что Серг злится, хотя и не показывает виду.
- Да, землю... можно купить, - произносит Твига, почти без акцента; похоже, она успешно учит русский язык.
- Видишь, - говорю Сергу, - всё сходится. Главное - чтоб благословление было от Bondye. Правильно, Джей?
- Всемогущий Bondye не вмешивается в дела людей. Для этого есть духи Loa, - поправляет меня супруга.
- Certainly, Loa! - восклицает Твига.
- Ну вот, всё просто. Осталось Твиге узнать волю божественных лоа. Мне почему-то кажется, что они с радостью одобрят сделку по покупке земли. А не хочешь землю, то купи себе гидросамолёт и борозди на нём просторы Индийского океана. Во время приводнений сможешь ловить рыбу прямо из самолёта.
Джей лыбится и говорит, что на летающей лодке Аманыч с Твигой смогут посещать приверженцев вуду по всему Восточному побережью, спускаясь к ним прямо с неба.
- Да уж... - ухмыляюсь, - дальше Восточного побережья Сергу нельзя, лоа не отпустят.
Мы пьём ром; прищурившись, я пристально смотрю на великого писателя и говорю:
- Серг, может быть, Твига сподобится сделать тебя хунганом. Станешь единственным белокожим священником вуду в наших краях; сможешь привлекать в лоно вуду белых людей.
- Хватит издеваться! - серчает он.
"He cannot be a priest right now," Twiga says.
- But in the future can he? - пытаюсь я выведать у Твиги.
"Maybe yes... or maybe no," Twiga answers.
Ответ Твиги (подозреваю, что первая его часть) приводит Аманыча в ярость, он залпом пьёт полстакана рома и молчит.
- Да ладно, успокойся, - говорю, - что ты ещё ждал после жертвоприношения чёрного поросёнка?! Ты же сам согласился, никто не заставлял тебя убивать бедного зверя.
- А кто меня просвещал о двух способах заколоть свинью?
- То была познавательная инфа. И будто ты не представлял, во что всё обернётся. Кстати, в интернете мне попалась статейка про тебя. Кажется, это было на сайте "Московского комсомольца". Там говорилось, что писатель Сергей Мёдов сбежал из России и продался мракобесам из вуду: за чечевичную похлёбку или за тридцать сребреников - точно не помню, это ж не я писал.
Джей хихикает. Аманыч меняется в лице. Твига ничего не понимает, поскольку её знания в разговорном русском весьма ограничены.
- Когда была статья? - только и спрашивает Серг.
- Аманыч! он же шутит, - восклицает Джей, - по-моему, мы допились, и пора на свежий воздух. Такое впечатление, что "Karen Blixen" плохо действует на психику, - заключает моя супруга.
- Серг, разумеется, это фэйк, - говорю, - пусть глупый, но такая газетная заметка вполне возможна, и тебе стоит быть готовым. От комсомольцев станется.
"God in Heaven is looking down and sees everything. A hope that things will change in Russia. Nobody needs Putin's dictatorship," Twiga says.
- Ладно, давайте последний тост, - говорю я. - Святой - это тот, кто в преступном государстве ведёт себя как порядочный человек. Святых мало, порядочные люди предпочитают уезжать из нынешней России. А в голове у многих из оставшихся - либо pohuy, либо Кремль. Такую Russia надо обходить за тридевять земель. Возвращаться глупо... это всё равно, что получить печать зверя. Что ж, выпьем за тех, кто уехал. За невозвращенцев!
Чокаемся, пьём, после чего покидаем ресторан, весьма неуютный, на мой взгляд. Потом мы неспешно идём к океану; вечерний Малинди, по крайней мере в центре, довольно хорошо освещён. Дойдя до улицы Серебряного песка - Silversand road - видим, что наш любимый ресторан морской кухни "Старик и море" ("The Old Man & The Sea") по-прежнему закрыт. Жаль, что эпидемия коронавируса на него так повлияла. Затем идём на берег, долго стоим у воды. Не знаю, что творится в голове у Аманыча, а я точно не вспоминаю русские берёзки и московские пейзажи. Нет у меня никакой ностальгии, как это любят описывать в сентиментальных романах. Хотя, конечно, московская жизнь частенько вспоминается. От прошлого никуда не денешься.
С берега океана мы отправились по домам. Когда мы с Джей попадаем домой, то наши дочери уже спят. Амира, которая сидела с ними, собирается идти в дом к миссис Моне, где она живёт. "Смотри, чтоб тебя не растоптали слоны из Арабуко", - напутствую её на дорогу, говорю эту фразу по-английски. Принцесса смеётся и уходит. Я же вспоминаю, как она секла розгами в доме у миссис Моны, по приказу Джей, и меня всего передёргивает. Маленькая сучка! Ничего, придёт время... тощая чернокожая обезьянка ещё получит своё.
Дома, усевшись в гостиной, Джей припоминает свой любимый конёк - эпидемию коронавируса. Опять допытывается, что делать. Эпидемия у неё стала таким же фетишем, как BDSM and Loa. Пытаюсь ей объяснить:
- Дорогая, зря ты так волнуешься. Маленькие дети не болеют ковидом, для наших дочерей опасности нет. А что касается прививки для нас с тобой... ну, смотри: бывает городской телефон с электрическими проводами; в девяностые годы в Москве многие пользовались пейджером; теперь есть смартфоны и планшеты. Так вот, вакцины с убитым или ослабленным вирусом - это как городской телефон. Векторные вакцины - "AstraZeneca", "Jonson & Jonson", "Спутник V" - сродни пейджеру. Матричные РНК-вакцины - от "Pfizer", "Moderna" - это как смартфоны и планшеты. Ты ведь смартфоном пользуешься?
- Ну... - мычит Джей.
- Тогда догадайся, какой вакциной лучше прививаться. В клеточный геном матричные РНК-вакцины не встраиваются, чем выгодно отличаются от любой векторной прививки. Вакцина компании "Moderna" стоит чуть больше десяти долларов у производителя, условия хранения - минус двадцать по Цельсию; вакцину от "Pfizer" хранят при минус семидесяти. Где ты найдёшь в Малинди минус семьдесят? А минус двадцать - это обычный морозильник бытового холодильника. Всё просто. Главное, чтоб было благословление от лоа, хотя и не понятно, от которого из них.
- Милый, твои насмешки над Loa неуместны. Хорошо, что сегодня в ресторане Твига ничего не поняла из твоих разглагольствований по-русски.
- То были не насмешки, а сатира, - говорю я.
- Тоже мне Ильф и Петров! Loa - это тебе не литература, - зло выговаривает супруга. - Видать, я тебя давно не секла, и ты начинаешь забываться.
- С какой стати я должен обожать ваших лоа?! Дженнифер перестала быть моей рабыней, хотя имелся уговор - это раз. С московскими упырями так ничего и не случилось - это два. А ведь ты и Твига обещали...
- Келеме, мчензи! - орёт Джей. - Я обещала, что буду воспитывать в тебе веру в божественных Loa. Сейчас самое время продолжить воспитание. Быстро, идёшь в спальню!
В спальне Джей приказывает мне раздеться и лечь в постель попой вверх. Потом связывает мне руки и ноги, привязывает к спинке кровати. Конечно, я знаю, что будет дальше. She looks at me sadistically, then she says, "I do it, because I enjoy!" After that, she lashes my ass forcefully. At least for thirty times.
- Я воспитываю тебя от имени Loa. Как ощущения? - интересуется Джей в конце порки.
- Ты стерва, обезьяна из Кисуму! - нахально кричу ей.
- Ах так! Обезьяна, говоришь... Тогда продолжим. In such case, I want to have something, a little special for my hubby. So instead of a simple lashing, it will be pegging.
- Нет! Не надо! Я буду тебя слушаться. Прости!
- Okay... - задумчиво произносит супруга, - чтобы удобней было слушаться, я отвяжу от спинки кровати твою ногу. Но только одну. Тебе какую отвязать: правую или левую?
- Нет, не надо!
- Что не надо? Милый, как я смогу трахать, если у тебя связаны ноги?! - картинно изумляется Джей, надевая страпон. - Освобожу тебе левую ногу, хорошо? And let me show you a good time. I hope, that you will be fully milked, your erection isn't even needed, - ухмыляется она. - Жаль только, что принцесса Амира уже ушла, а то бы я позвала её посмотреть, как обезьяна из Кисуму трахает белого человека...
![[]](/img/g/gusew_a_e/transgressing_zero19/forzt19.jpg)