Композиция о встрече с кардиналом Ришелье по "Трем мушкетерам" А. Дюма (1844) и фильму "Д"артаньян и три мушкетёра" (1978), а также по фильму "Капитан Фракасс" (1984)
Ришелье [Арман Жан дю Плесси, 1-й герцог де Ришелье, кардинал ]: Сударь, это вы д'Артаньян из Беарна?
д'Артаньян: Да, ваша светлость
Ришелье: В Тарбе и его окрестностях существует несколько ветвей рода Д'Артаньянов. К которой из них принадлежите вы?
д'Артаньян: Я сын того д'Артаньяна, который участвовал в войнах за веру вместе с великим королем Генрихом, отцом его величества короля.
Ришелье: Вот-вот! Значит, это вы семь или восемь месяцев назад покинули родину и уехали искать счастья в столицу?
д'Артаньян: Да, ваша светлость.
Ришелье: Вы проехали через Менг, где с вами произошла какая-то история... не помню, что именно... словом, какая-то история.
д'Артаньян: Ваша светлость, со мной произошло...
Ришелье [с улыбкой, говорившей, что
он знает эту историю не хуже того, кто собирался ее рассказывать]: Не нужно, не нужно. У вас было рекомендательное письмо к господину де Тревилю, не так ли?
д'Артаньян: Да, ваша светлость, но как раз во время этого несчастного приключения в Менге...
Ришелье: ...письмо пропало. Да, я знаю это. Однако господин де Тревиль - искусный физиономист, распознающий людей с первого взгляда, и он устроил вас в роту своего тестя Дезэссара, подав вам надежду, что со временем вы вступите в ряды мушкетеров. [кратко рассказывает все последние события с удивительной точностью]
д'Артаньян: Вы прекрасно осведомлены, ваша светлость!
Ришелье: Если я знаю обо всем этом, то лишь потому, что мое положение обязывает меня знать все.
д'Артаньян: Ваша светлость, я боялся, что навлек на себя немилость вашего высокопреосвященства.
Ришелье: За что же, сударь? За то, что вы выполнили приказание своего начальства с большим искусством и большей храбростью, чем это сделал бы другой на вашем месте? Вы боялись немилости, в то время как заслужили только похвалу! Я наказываю тех, которые не повинуются, а вовсе не тех, которые, подобно вам, повинуются... слишком усердно... Вы храбры, господин д'Артаньян, вы благоразумны, что еще важнее. Я люблю людей с умом и с сердцем. Не пугайтесь, [добавил он с улыбкой] - под людьми с сердцем я подразумеваю мужественных людей. Однако, несмотря на вашу молодость, несмотря на то, что вы только начали жить, у вас есть могущественные враги, и, если вы не будете осторожны, они погубят вас! А мне вы нравитесь, д'Артаньян, и было бы жаль...
д'Артаньян: Да, ваша светлость, и, к сожалению, им будет очень легко это сделать, потому что они сильны и имеют надежную поддержку, в то время как я совершенно одинок.
Ришелье: Это правда, но, как вы ни одиноки, вы уже успели многое сделать и сделаете еще больше, я в этом не сомневаюсь. Однако, на мой взгляд, вы нуждаетесь в том, чтобы кто-то руководил вами на том полном случайностей пути, который вы избрали себе, ибо, если я не ошибаюсь, вы приехали в Париж с честолюбивым намерением сделать карьеру.
д'Артаньян: Мой возраст, ваша светлость, - это возраст безумных надежд.
Ришелье: Безумные надежды существуют для глупцов, сударь, а вы умный человек. Послушайте, что бы вы сказали о чине лейтенанта в моей гвардии и о командовании ротой после кампании?
д'Артаньян: О, ваша светлость!
Ришелье: Вы принимаете, не так ли?
д'Артаньян: Ваша светлость...
Ришелье: Как, вы отказываетесь?!
д'Артаньян: Я состою в гвардии его величества, ваша светлость, и у меня нет никаких причин быть недовольным.
Ришелье: Но мне кажется, что мои гвардейцы - это в то
же время и гвардейцы его величества и что в каких бы частях французской армии вы ни служили, вы одинаково служите королю.
д'Артаньян: Вы неверно поняли мои слова, ваша светлость.
Ришелье: Вам нужен предлог, не так ли? Понимаю. Что ж, у вас есть этот предлог. Повышение, открывающаяся кампания, удобный случай, который я вам предлагаю, - это для всех остальных, для вас же - необходимость иметь надежную защиту, ибо вам небесполезно будет узнать, господин д'Артаньян, что мне поданы на вас серьезные жалобы: не все свои дни и ночи вы посвящаете королевской службе. Вот здесь, [показывает на кипу бумаг] - у меня лежит объемистое дело, касающееся вас, но, прежде чем прочитать его, я хотел побеседовать с вами. Я знаю, вы решительный человек, и служба, если ее должным образом направить, могла бы вместо вреда принести вам большую пользу. Итак, подумайте и решайтесь. В будущем это большие деньги и большое доверие, сударь.
д'Артаньян: Доброта ваша смущает меня, ваша светлость, - и
перед душевным величием вашего высокопреосвященства я чувствую себя жалким червем, но если вы, ваша светлость, позволите мне говорить с вами откровенно...
Ришелье: Говорите.
д'Артаньян: Хорошо! В таком случае я скажу вашему высокопреосвященству, что все мои друзья находятся среди мушкетеров и гвардейцев короля, а враги, по какой-то непонятной роковой случайности, служат вашему высокопреосвященству, так что меня дурно приняли бы здесь и на меня дурно посмотрели бы там, если бы я принял ваше предложение, ваша светлость. Быть может, в будущем я приобрету право бескорыстно отдать вам себя, тогда как сейчас это будет иметь такой вид, будто я продался вам.
Ришелье: Продался? А ведь вы затем и приехали в Париж, чтобы подороже продать свою шпагу, верную руку и изворотливый ум, не так ли? Вы мечтали о военной карьере? Ваша мечта сбудется. Вы мечтали о деньгах и положении? Вы получите и то и другое. Уж не зашло ли ваше самомнение так далеко, что вы вообразили, будто я предлагаю вам меньше того, что вы стоите?
д'Артаньян: Ваша светлость, вы во сто крат добрее ко мне, чем я заслуживаю, и я считаю, напротив, что еще недостаточно сделал для того, чтобы быть достойным ваших милостей... Скоро начнется осада Ла-Рошели, ваша светлость. Я буду служить на глазах у вашего высокопреосвященства, и, если я буду иметь счастье вести себя при этой осаде так, что заслужу ваше внимание, тогда... тогда, по крайней мере, за мной будет какой-нибудь подвиг, который сможет оправдать ваше покровительство, если вам угодно будет оказать мне его. Всему свое время, ваша светлость.
Ришелье: Другими словами, вы отказываетесь служить мне, сударь? Хорошо, оставайтесь свободным и храните при себе вашу приязнь и вашу неприязнь.
д'Артаньян: Ваша светлость...
Ришелье: Хватит, хватит! Я не сержусь на вас, но вы сами
понимаете, что если мы защищаем и вознаграждаем наших друзей, то ничем не обязаны врагам. И все же я дам вам один совет: берегитесь, господин д'Артаньян, ибо с той минуты, как вы лишитесь моего покровительства, никто не даст за вашу жизнь и гроша! Когда-нибудь впоследствии, если с вами случится несчастье, - вспомните, что я сам посылал за вами и сделал все, что мог, чтобы предотвратить это несчастье.
д'Артаньян: Я постараюсь, ваша светлость...
...
Ришелье: Скажите, барон, представляете ли вы вещи, более дорогие, чем жизнь?
д'Сигоньяк: Отечество
Ришелье: А... но ведь в известном смысле наше общее отечество - это Небо. Ибо все мы временные странники в этом мире. А еще за что бы вы смогли отдать эту жизнь?
д'Сигоньяк: За любовь, монсеньор, и честь.
Ришелье: Вы бедны. И поэтому решили добывать себе хлеб, выступая на подмостках?
д'Сигоньяк: Я полюбил актрису и пошел след за ней, монсеньор.
Ришелье: А не проще ли было бы оставить ее в своем замке и сделать госпожой де Сигоньяк?
д'Сигоньяк: Я предложил своей возлюбленной все, что имею = по крайне мере свое имя - но она отказала мне.
Ришелье: Отказала? Потому что вы бедны?
д'Сигоньяк: Он считает, что... продолжение рода и его чистота - это вещи, более серьезные, чем любовь.
Ришелье: А она мудрее вас, барон... ваша госпожа Изабелла.
д'Сигоньяк: Вы ее знаете?!
Ришелье: Вы счастливчик, барон. Во-первых, потому что вы не понимаете до сих пор, что беседуете с кардиналом Франции. Таких людей найдется немного. А во-вторых, скрестив свою шпагу со шпагой герцога де Валломбрез, вы не представляете, в какую политику вы ввязались.
д'Сигоньяк: Я не думал об этом, ваше преосвященство. Герцог непочтительно себя вел по отношению к моей возлюбленной, поэтому...
Ришелье: А почему же вы его не убили?
д'Сигоньяк: Но мне было достаточно того, чтоб герцог был наказан за дерзость.
Ришелье: Вы мне симпатичны, барон. И я бы хотел среди своих друзей иметь как можно больше людей молодых и такого происхождения.
д'Сигоньяк: Мне кажется, я недостоин такой чести, ваше преосвященство.
Ришелье: Я подумаю о вашей судьбе.
д'Сигоньяк [откланивается]: Был счастлив беседовать с вами.
Ришелье: Прощайте. Вы знаете, я советовал бы вам, как можно быстрее расстаться с ремеслом актера. Это не приказ. Это просто совет.
...
Ришелье [когда барон ушел]: Вы совершенно не разбираетесь в людях, кавалер. Представить этого чистосердечного романтика наемным убийцей...
Помощник кардинала: Ваше преосвященство, я только что от герцога. Его слуги сумели похитить Изабеллу, когда она собиралась на репетицию. Комедианты ищут господина барона. И если ему указать, где она сейчас находится, а она наверняка находится в спальне герцога Валломбреза, то на сей раз, я думаю, шпага барона отыщет на теле противника уязвимое место и...
Ришелье: Ну так помогите барону как можно быстрее отыскать свою возлюбленную.