Замедляя легкие шаги,
Вскользь парила над ажурной аркой. 
Замирали тени в белом парке.
Искры снега были слишком ярки,
А в соборе теплились огни.

Оттолкнув ногами камня твердь,
Закричала в страхе и восторге.
Оглядела строгие дороги.
Шапки снега в кронах так пологи.
И неважно, что зима есть смерть.

Пробежала по аллее в грот.
Подняла изломанную ветку.
Ртом втянула воздух зимний крепкий.
Горько так обычно, слаще - редко.
А теперь, зимой, наоборот.

Заглянула в жёлтое окно.
Бледных лиц шепнуло колыханьем.
Запотело на стекле дыханье.
Царских флагов шум так схож с порханьем,
А в просторной комнате - темно.

Утомившись, села на карниз.
Повела холодными руками.
Ветры гнали небо облаками.
Посмотрела на прибрежный камень
И неловко опустилась вниз.

Молодой изломленный поэт,
Ощущая сизых волн биенье,
Резко дышит в трепетном волненье.
И, с бумагой прямо на коленях,
Пишет свой причудливый сонет.

Встала рядом; заглянув в глаза,
Потянула хладным синим ветром.
Улыбнулась. И теперь заметно - 
Он влюблен светло и безответно
В город, где летят в Неву сердца.

Острым пальцем ощутила прядь,
Все тепло и нежный сон поэта.
Струны резко и навек задеты.
На ресницы росы слез надеты.
Ну, теперь пора и умирать...

Разлетелись мятые листы.
Он смотрел легко и беззащитно - 
Будто знал, и будто было видно,
Что любовь - так страшна и невинна.
Что упасть не больно с высоты.

Прикасаясь нежно, две руки,
Белоснежны, холодны и тонки. 
Гласы искр небесных - чуждо звонки.
По дорогам сонно бродят конки,
А в соборе теплятся огни.