Битлер сидел на берегу Темзы, прямо на камне, свесив вниз ноги. Это было холодно, непривычно и даже неприлично. Почему он так уселся? Он и сам не мог сказать. В общении с Вероникой после этой ночи он чувствовал какую-то непонятную неловкость, и потому занимал её разговорами на финансовые темы, что только на ум приходило:

-Вот, многие люди, да, наверное, все, мечтают о богатстве, о больших деньгах. И почему их у них нет? Да потому что большие деньги - это большая ответственность! Люди, так страстно жаждущие богатства, даже не представляют, какой, на самом деле это тяжёлый моральный груз! И дело даже не в совести, что мол, вокруг столько нищих и голодных! Вряд ли человек, у которого есть миллиарды, даже задумывается об этом. Нет, он, конечно же, делает пожертвования, и по меркам нищих жертвует иногда целое состояние. Но он просто исполняет вселенский закон десятины. А вот так, чтобы действительно подумать о людях, у которых ничего нет!... Это вряд ли. Да, богатому человеку это и не надо! И не буду морализировать - просто он живёт в другом мире! Ну, ведь муравьи и львы живут в одном мире! И никак друг с другом не соприкасаются! Разве что несколько десятков муравьёв ежедневно гибнет под лапами огромной кошки, когда она просто идёт по саванне! Но.... Но это же не специально! Лев об этом даже и не подозревает! Так и богатый человек: от его решений ежедневно гибнут несколько бедняков, но они гибнут где-то далеко, в другом мире, который, быть может, находится всего лишь в нескольких кварталах от его офиса. Просто эти миры никак и никогда не соприкасаются между собой. И, наверное, это правильно! Потому что если лев вдруг узнает, что при простой ходьбе по земле он давит каких-то там муравьёв, которые ему как раз ничто - ни пища, ни добыча, - да ещё начнёт высматривать при каждом шаге их под лапами на земле - то этот лев, считай, погиб!...

-К чему ты мне это говоришь?! - поинтересовалась Вероника.

Она стояла перед ним немного сбоку, повернувшись к нему, засунув руки в карманы короткой шубки, и ежась от промозглой сырости, которая доставала её даже через дорогой мех, немного словно бы пританцовывала, слегка, едва заметно качая бёдрами по небольшому полукругу перед его лицом. Край её шубки то и дело маячил перед лицом финансиста, словно чего-то выпрашивая или нарываясь на какой-нибудь комплимент.

Вероника улыбалась, глядя на Битлера откуда-то сверху, и этот взгляд был действительно словно взгляд сверху вниз, с другого этажа мироздания.

Он даже не знал, что теперь делать, и глянул наверх, на её этаж, даже не пытаясь, однако, вникнуть в суть происходящего. И потому, спустя полминуты, продолжил, словно читал лекцию студентам в кафедре, даже не интересуясь, слушают ли они её, нужна ли им эта ботва:

-И вот потому у большинства людей никогда не будет настоящих больших денег! Потому что люди хотят на самом деле отделить деньги от ответственности за них! Они хотят халявы! Простой халявы! Чтобы можно было тратить, тратить, тратить, и даже не задумываться, а куда я их, собственно говоря, расходую! А ведь, если внимательно посмотреть за расходами миллионеров даже, то они гораздо практичнее, чем расходы девяноста процентов людей, которые, собственно говоря, миллионерами по этой причине и не являются....

Битлер сделал небольшую паузу, чтобы набрать воздуха в грудь.

-А ты?! - спросила Вероника.

-Что я?! - чуть не подавился Битлер набранным в лёгкие воздухом.

-Ну, ты? Ты сам-то, богатый?!..

Вопрос застал Битлера врасплох. Он даже опешил, пытаясь сообразить, о чём это его спрашивает эта прелестная девочка, которую он так любил, но теперь и ненавидел где-то далеко в глубине души. Эта ненависть была ещё не осознана им, и потому она выражалась в виде страха, страха перед ней.

Битлер наконец-то понял вопрос. И ему стало жалко. Ему стало по-настоящему жалко себя!

Он вдруг со всей пронзительностью осознал, что все его слова - лишь ширма, за которой он прячется от действительности. А эта действительность, на самом деле, выглядит весьма удручающе и, судя по всему, продолжает ухудшаться.

Ему почему-то вдруг привиделось, что он сидит на корабле, на краю его палубы, свесив ноги за перила, за борт, к студёному океану, который плещется в нескольких десятках метров где-то внизу. И он, сидя так, рассуждает о несчастных пассажирах "Титаника". И вдруг его спрашивают: "А ты сам-то, часом, не на "Титанике" плывёшь-то?!" И тут он оглядывается вокруг и видит, что корабль-то уже носом погружается в морскую пучину....

-Если ты такой умный, сэр Битлер, - снова подала голос Вероника, прервав его страшные грёзы, - то почему ты такой бедный?

Она словно стреляла в него своими вопросами, стреляла в упор. Она просто расстреливала его нагло и беспардонно прямо на берегу этой студёной реки. И никому, в том числе и ей, не было никакого дела до него, до Битлера.

Сердце больно сжалось от открытия и от впечатлений никчёмности и совершенной своей бесполезности для неё, для Вероники. Битлер вдруг впервые отчётливо пожалел, что привёз её в Лондон.

Да, сначала это было экстравагантно, заманчиво. Сначала это было настоящее приключение, которому, быть может, позавидовал любой автор каких-нибудь шпионских романов. Но теперь.... Теперь снова стала всплывать перспектива дальнейшего их взаимного существования. И, хотя он по-прежнему трепетал при её виде, но всё больше понимал, что просто "не потянет" такой жизни. Нет, в финансовом плане, возможно, всё было не так сложно и страшно. Он бы смог содержать Веронику, тем более что пока она не требовала чего-то особенного и дорогого, расходы на что сразу бы бросились в глаза Грейс. Но он просто не умел жить так, на двух женщин, постоянно. Сначала он думал, что у него это получится, а теперь вдруг понял, что должен сделать выбор. И при всём желании этот выбор будет не в пользу Вероники - Битлер понял это только что, прямо сейчас, сидя на холодных камнях набережной над Темзой, по-дурацки свесив ноги над её желтоватой, мутной водой.

Это было страшное открытие. Но именно теперь он понял, что должен что-то предпринять, чтобы вернуть всему происходящему какой-то прежний статус кво, который никогда его не устраивал, но к которому он привык, и который вдруг поманил его своей защищённостью, обыденностью, серостью и безмятежностью.

А Вероника не его фоне, на фоне той прежней жизни Битлера, теперь выглядела, как яркая красочная фигура, вдруг попавшая в кадр чёрно-белого фильма. Она была не отсюда, не из его жизни. Да, она была красива, молода и даже, наверное, предана ему до известной степени. Но эта преданность была лишь невозможностью другого варианта спасения от её московского плена. И потому Битлер всё больше сомневался в искренности этой преданности. Да и как может быть преданной... шлюха.

Ну, вот, он снова подумал о ней так! Но, в самом деле! Она ведь была всего лишь шлюхой, красивой, влюбившей в себя, быть может, даже незаменимой, но только шлюхой....

Вот, если бы у этой шлюхи был папа миллиардер, то она была бы уже не шлюхой, а дамой высшего света с определёнными вольностями в поведении. Она была бы... Грейс!...

-Ну, долго мы будем молчать, сэр Битлер?! - поинтересовалась Вероника, и он впервые ощутил вместо умиления раздражение от такого обращения.

-Долго! - вдруг ответил он не в манере прежнего общения, словно бы поставив точку прошлому.

Битлер встал, отряхнул штаны с такой гримасой, словно сетовал на своё такое дурацкое поведение, и быстро пошёл прочь, оставив Веронику одну рядом со своим "Ягуаром".

Ему теперь было не интересно, что она будет делать дальше - побежит за ним или так и останется стоять, внезапно брошенная своим совсем недавно преданным кавалером, ничего не понимая. Но, с другой стороны, "Титаник", на котором он теперь тонул, ещё совсем недавно спешил на всех парах через океан и даже не подумывал о перспективе оказаться на его дне!

-Постой! - раздалось сзади.

Это кричала Вероника. Она, не смотря на всё своё положение, не была готова к такому повороту событий. Да и что это был за поворот: так, взбалмошный взбрык стареющего на глазах мачо!

-Постой! - ещё ножки цокали где-то сзади уже совсем рядом каблучками по булыжнику, стремясь его догнать. Но он уже решил, кто займёт место в спасательной шлюпке.

"В шлюпке шлюхам не место!" - придумал вдруг Битлер какой-то дурацкий каламбур...