Зубило выскальзывало из окровавленных пальцев. Анри старался вскрывать череп аккуратно, как на уроках анатомии, впрочем, там применяли электропилу. Вот, наконец, он раскрылся и в который раз Анри увидел совсем не то, что должно было находиться там - серовато-желтоватая масса в извилинах, нет, там было СОВСЕМ другое...
Цвет субстанции был маслянисто-черным, и она была живая. Маленькие шустрые червячки кишели в этой массе, извиваясь и прогрызая ходы по одним им известным направлениям. Анри с недоверием и ужасом смотрел на то, что совсем недавно было мозгом человека, он сопоставлял некоторые факты, вспоминая заметки в газетах после его ухода с поста хирурга клиники им. Парацельса...
* * *
Филипп Жибер сделал надрез на икре. Крови почти не было, а если бы и была, то Жибер очень удивился бы, ведь он несколько часов сливал кровь из этого красивого женского тела по всем правилам хирургического искусства. Жибер вставил в разрез расширитель, с удовлетворением отметив хорошее качество мышечных волокон икры женщины. Он подрезал скальпелем ахиллесово сухожилие, которое тот час же сократилось и втянулось повыше, к мышцам бедра.
- Спортом занималась, сучка! - прошептал Жибер, аккуратно надрезая оболочку глаза и вставляя туда трубочку для коктейля...
* * *
-Вам необходимо исправить неправильно сросшиеся кости! - сестра Барбара была, как всегда, категорична. В руках она держала бейсбольную биту с надписью "Классик".
Пациент молча смотрел на неё, говорить он не мог, неделю назад ему удалили голосовые связки и язык.
* * *
В аудитории у профессора Клода Лелюша было оживлённо, студенты обсуждали недавно закончившиеся летние каникулы. На столе лежал свежий труп мужчины.
Моник зашла в аудиторию одной из последних, она была новенькой здесь, в святая святых медицины, в самой Сорбонне...
Профессор Лелюш появился за кафедрой как-то незаметно, и постепенно в аудитории становилось тише и тише, по мере того, как студенты обращали внимание на внешность профессора. Лелюш был одет в костюм пожарного, бородка его была выкрашена в огненно-рыжий цвет, в руке блестел скальпель.
- Привет, мои дорогие! - произнёс профессор уже в полной тишине.
- Здравствуйте! - приветствие вырвалось изо рта Моник случайно, и все студенты теперь смотрели на неё.
- Что за выскочка? - послышался шёпот справа от неё.
Моник постаралась успокоиться, но это ей не удавалось, кровь прилила к голове и пульсировала в висках, девушка почувствовала ненависть к окружавшим её людям...
Тем временем профессор ловким движением отрезал у трупа член и метнул его в первый ряд.
- Спасибо, проф! - завизжала красивая мулатка, на стол к которой угодил член, она ловко сбросила с себя джинсы, потом трусики. В аудитории запахло давно не мытым телом.
Моник уже не могла сдерживаться, всё вокруг становилось мутноватым и розовым, как и всегда во время приступов "гипофизного абсцесса"...
* * *
Мешок был ужасно тяжёлым. Ксавье проклинал тот день, когда он решил устроиться на работу в клинику Солейль. Работа была ещё та...
Вот и сейчас, надо было тащить такой тяжеленный мешок на пятый этаж, потому что лифта в клинике не было. На третьем этаже Ксавье решил перекурить, тем более что здесь стояли две очаровательные сестрички - Мари и Розмари. Поговаривали, что они очень любят заниматься сексом втроём с доктором Рамиресом, педиатром.
Ксавье уронил мешок на пол, достал из кармана халата пачку "Житана", щелчком ловко выбил из пачки сигарету.
- Ой, как ты умеешь! - засмеялись девушки, - может быть, и нас научишь? А что там у тебя в мешке?
-Да ничего особенного! - ответил польщённый Ксавье, - жир в столовую несу! Сегодня много выкачали, особенно из этой немки, фрау Шмультке! Ну и орала она, как резаная орала, ну нам то не привыкать!
Они смеялись и курили, весеннее солнце заглядывало в окна, а из операционной на первом этаже доносились крики, уже не имеющие ничего общего с человеческими...