- Ты говоришь, что эта девочка Табби была твоей подругой, - заметила миссис Макдоннел. - Ты использовала прошедшее время... больше не считаешь ее подругой?
Кабинет детского психолога располагался несколькими этажами выше, но в нем не было окон, а из-за возраста ее пациентов его обстановка представляла собой странную мешанину из игрушек и детских плакатов, что плохо сочеталось с профессионально-деловым костюмом женщины, сидевшей напротив нее. У одной из стен даже стояла песочница из зеленого пластика в форме черепахи, наполненная настоящим песком и яркими пластмассовыми игрушками для малышей. Было странно видеть песочницу в комнате, и Эшли подумала, что песок, наверное, должен сыпаться на ковры.
- Не знаю, - пожала плечами Эшли, стараясь не морщиться.
Иногда ей казалось, что взрослые хватались за любую ниточку, которую можно потянуть, в надежде выпытать у нее какую-то важную историю, и их, похоже, никогда не волновало, насколько неловко она себя при этом чувствует. Она не хотела говорить о Табби. В последнее время ей о Табби не хотелось даже думать.
- Ты рассказывала, что, когда твои сестры ей пригрозили, она больше к вам не приходила, - напомнила миссис Макдоннел. - Можем ли мы поговорить о том, что ты при этом чувствовала?
- Не знаю, - Эшли со всем безразличием, на которое была способна, пожала плечами, надеясь, что женщина поймет намек и перестанет выдавливать из нее ответы.
- Ты из-за этого сердилась на Табби? - выпытывала миссис Макдоннел.
- Не совсем, - нахмурилась Эшли. - Наверное, с ее стороны это было правильно.
- Потому что ты считала своих сестер опасными? - подсказала миссис Макдоннел.
- Да, - кивнула Эшли. - Наверное. Я знаю, какими они могли быть злыми.
- Братья и сестры бывают очень злыми, - сказала миссис Макдоннел, записывая что-то в своем блокноте. По какой-то причине Эшли это невероятно раздражало. - Ты считала, что Табби в опасности?
- Не знаю, - сказала Эшли, пытаясь найти правильный ответ. - Да?
- Это нормально, что ты из-за нее расстраиваешься, - объясняла женщина своим раздражающе-терпеливым тоном. - Даже если она ни в чем не виновата. То, что она ушла и после того дня не вернулась, могло заставить тебя почувствовать, что она дает твоим сестрам над тобой еще больше власти - словно они могли решать, кто может быть твоим другом, а кто нет.
- Не знаю, - пробормотала Эшли, изо всех сил стараясь об этом не думать. - Какое это имеет значение?
- Очень важно, как ты к этому относишься, - мягко объяснила миссис Макдоннел. - Моя работа заключается в том, чтобы помочь тебе разобраться с тем, что ты чувствуешь.
- Или что? - спросила Эшли. - Мне сделают лоботомию?
- Нет, мы не будем делаем тебе лоботомию, - с добродушным смехом ответила миссис Макдоннел.
- Эрике дают таблетки, которые ее лоботомируют, - сказала Эшли. - Из-за того, что она наделала.
- Не думаю, что из-за этого, - миссис Макдоннел, казалось, позабавилась и вернулась к предыдущей странице своего блокнота. - Полагаю, что-то было... Это тебе сказала Бритни?
- Да, - подтвердила Эшли.
Перевести разговор на Бритни и доставить сестре неприятности на одном из сеансов - таким был ее план, но, возможно, его выполнение получилось не таким ловким, как она рассчитывала. Умные взрослые - это плохо. Еще хуже были только взрослые, которые помнили, какими умными могли быть дети.
- Об этом я лично обязательно поговорю с Бритни, - пообещала миссис Макдоннел. - Хочешь, я затрону эту тему в другой день, когда мы будем проводить совместный сеанс?
- Не знаю, - Эшли снова привычно пожала плечами.
- Хорошо, - миссис Макдоннел сделала еще одну пометку - Сказать тебе, что я думаю?
- Разумеется.
- Я думаю, Бритни очень некомфортно себя чувствует в связи с лечением Эрики, - сказала миссис Макдоннел. - Она знала свою сестру как одного человека, а сейчас из-за терапии и лекарств Эрика кажется совсем другой, и это выводит Бритни из равновесия.
Ну конечно, хотела съязвить Эшли, едва сдержавшись, и взамен просто уставилась. Она сказала, что они заставили Эрику стать дебилкой!
- Когда Бритни расстроена, думаю, ей неудобно это показывать, - продолжила миссис Макдоннел. - Потому что из-за этого ей кажется, что она теряет над собой контроль. Так что вместо этого она выплескивает свое чувство бессилия на тебя - тогда ты можешь расстроиться вместо нее. Она сможет дать выход всем чувствам, которые ей не нравятся, передав их тебе.
Эта мысль была не вполне очевидной, и Эшли, обдумывая ее, уставилась на ковер. Идея имела смысл, но девочке было трудно применить ее так, чтобы она соответствовала ее представлению о Бритни. Возможно, Бритни рядом с миссис Макдоннел действительно другая? С большинством взрослых она ведет себя спокойнее. Более вежлива, следит за тем, что говорит. Не то что Эрика.
- Так... что? - спросила Эшли. - Мне не надо расстраиваться?
- Это решаешь только ты, - в своей загадочной манере ответила миссис Макдоннел. - Как ты сейчас относишься к Эрике?
***
- Ты спросила у них какие-нибудь таблетки для тормознутых? - спросила Бритни, когда они поехали из военного госпиталя Ирландия назад. - От твоего СДВ?
- Она сказала, что риталин, наоборот, ничего не замедляет, - возразила Эшли со всей уверенностью, на которую была способна. - Что с ним думается легче. Меньше отвлекаешься.
- Еще бы, - фыркнула Бритни. - Эрике наверняка говорили то же самое. - Врачи все в сговоре с фармацевтическими гигантами. Подсадить тебя на таблетки для них все равно что продать машину. Процент от продаж идет прямо им в карман.
Эшли не доверяла Бритни сильнее, чем миссис Макдоннел, но знала, что семена сомнения, посеянные сестрой, все равно испортят ее мнение о рекомендованном препарате. С одной стороны, ей очень не нравилось, как легко можно манипулировать ее чувствами в этом вопросе, но с другой - недоверие к кому-то или чему-то всегда казалось ей более понятным. Ведь как раз так все на самом деле и бывало.
- Миссис Макдоннел - чистая шарлатанка, - усмехнулась Бритни. - Не спрашивала ее, сколько она получает за сидение здесь со своим "хм, да, и что ты при этом чувствуешь?", пока она в своем блокноте играет в "крестики-нолики"? Как я себя чувствую? Серьезно? Ээ, в основном, злюсь? Эрика даже не была виноватой, на самом-то деле. Кому-то нужно было выбить дурь из Бочки Табби за все то дерьмо, которое сходило ей с рук. Все повернулось так только потому, что маленькая дрянь сдружилась с копами - вы же видели, как они с ней обращались. Они были абсолютно предвзяты, и ради чего?
- Пожалуйста, не начинай снова, - перебила ее тетя Кимберли. - Просто... брось. Хорошо? Мы не будем проходить через это снова. Больше ни с кем не говори об этой девочке, не пытайся с ней общаться - просто брось, забудь о том, что, по твоему мнению, произошло, и держись от нее подальше, чтобы мы могли оставить все позади и жить дальше.
- Я не Эрика, я ничего не собиралась делать, - закатила глаза Бритни. - Но я могу говорить обо всем, о чем хочу. Это свободная страна.
- Хорошо, ты в моей машине, и я не хочу это больше слышать, - рявкнула тетя Кимберли. - Понятно? Бритни?
- А мне... можно будет поговорить с Табби? - спросила Эшли. - Когда-нибудь еще?
Несколько мгновений Тойота Камри катилась по трассе US 31W в особенно напряженной тишине.
- Миссис Крибб из школьного совета... действительно поднимала этот вопрос, - призналась тетя Кимберли. - Я хотела подождать и узнать, что ты думаешь. Хочешь, я ей позвоню?
Что?! Эшли с открытым ртом уставилась на тетю. Какого черта никто мне об этом не сказал? Вы все только что заставили меня предположить, что это вообще не вариант!
- Э-э, да, - расстроенно произнесла Эшли, игнорируя испепеляющий взгляд сестры. - Табби все еще в больнице?
- Надеюсь, что так, - с отвращением произнесла Бритни, скрестив на груди руки и отворачиваясь к окну. - Лучше бы ей быть там.
- Я позвоню миссис Крибб сразу, как мы вернемся, - со вздохом ответила тетя Кимберли. - Посмотрим, как пойдут дела, хорошо?
***
- Я могу сегодня же отвезти тебя к ней! - воскликнула миссис Крибб из телефонной трубки в ухо Эшли. - У нее не слишком много посетителей. Держу пари, она будет просто в восторге, когда увидит, насколько тебе стало лучше.
Насколько мне... лучше? От такого жизнерадостного заявления Эшли захотелось нахмуриться.
То, что отметины постепенно сходили, еще не означало, что они когда-либо исчезнут. Они останутся там навсегда, и Эшли знала, что, вероятно, будет носить их тем или иным образом до конца своих дней. Хотя какая-нибудь жизнерадостная старая леди вряд ли поймет, каково это. Психиатры и терапевты тоже не могли этого понять. По-настоящему. Они видели синяки, но не понимали, почему они причиняют боль. Единственной, кто это, возможно, понял бы, была Табби. Табита на собственном опыте видела, каково было Эшли выживать в семье Тейлоров. Она знала.
- Сегодня? - переспросила Эшли.
- Да, конечно. Я позабочусь о том, чтобы договориться с твоей тетей, как только сможешь, пригласи ее к телефону, - сказала миссис Крибб. - Табита уже давно не учится, я не знаю, слышала ли ты, - я надеялась, что вам, двум девочкам, будет интересно учиться вместе. С помощью Табиты, думаю, ты смогла бы без проблем пройти тестирование за второй курс.
- За второй ку... как десятиклассница? - выпалила Эшли. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. - Я не училась в девятом классе. То есть, я и сейчас не учусь. Я не зачислена.
- О, я знаю, милая, - заверила ее миссис Крибб. - Тебе нужно наверстать пропущенное по английскому языку и математике, но я не вижу в этом ничего страшного, если вы с Табитой позанимаетесь несколько месяцев вместе.
- Несколько месяцев? - повторила Эшли. - Вы считаете... я могу просто вернуться в школу? Разве я не отстала... намного? Например, на целый год? Намного больше, чем просто по английскому с математикой?
Это, честное слово, звучало совсем не забавно - Эшли по-прежнему ненавидела школу. В то же время, не посещая школу с начала учебного года, она продолжала испытывать смутный страх, от которого не могла избавиться. Страх, что она все больше и больше отстает от своих сверстников и никогда их не догонит, никогда не станет нормальной. Как бы сильно она не ненавидела, когда к ней придирались и она была изгоем, просто не ходить в школу было так же плохо, если даже не хуже, потому что тогда она чувствовала, что упускает многие важные моменты взросления, обещанные сериалами и шоу "Школа Сладкой Долины", "Ангел-подросток" и "Нас пятеро". (Sweet Valley High, Teen Angel,Party of Five)
- Я позабочусь о том, чтобы у нас было для этого все необходимое, - пообещала миссис Крибб. - Мы позаботимся о том, чтобы вы обе подготовились к аттестации K-PREP, а я буду помогать вам, девочки, чтобы вы выполнили все остальные требования.
(K-PREP - это тест с критерием, разработанный специально для измерения академических стандартов Кентукки. Уровни успеваемости учащихся (новичок, ученик, опытный и выдающийся) показывают, насколько хорошо учащиеся справляются со стандартами, принятыми в штате Кентукки.
K-PREP оценивает успеваемость по чтению, математике, естественным наукам, обществознанию и письму на всех уровнях или в каждой группе классов - прим.перев.)
- Э-э-э, хорошо, - сказала Эшли, опасаясь, не нарушает ли эта женщина ради них правила. - Спасибо. Я передам трубку тете.
- Спасибо, милая, - сказала миссис Крибб. - Увидимся через несколько минут!
***
Эшли не понимала своих чувств, когда миссис Крибб вела ее по по коридорам Спрингтонской больницы к палате, где шла на поправку ее подруга. Странно, но большую часть дня она посещала разные больницы, и их атмосфера начала ее утомлять. В то же время ей хотелось узнать, сможет ли встреча с Табби после такого долгого перерыва - прошли уже месяцы - развеять то странное ощущение нереальности, в котором Эшли пребывала с тех пор, как ее разлучили с родителями.
- Она как раз здесь, - показала рукой миссис Крибб, проходя через дверь. - Табита? Привет! К тебе пришла твоя подруга Эшли! Я оставлю вас вдвоем, чтобы вы могли поговорить.
Повернувшись к Эшли, миссис Крибб ей улыбнулась и пригласила внутрь.
- Проходи-проходи. Я буду ждать в холле с газетой. Я так рада, что у меня получилось соединить вас двоих. Хорошо провести время!
Эшли не представляла, насколько на самом деле было велико ее нежелание, пока миссис Крибб не втолкнула ее в небольшую светлую палату, а, оказавшись там, она могла только смотреть. Миссис Крибб что-то сказала вежливым голосом, рыжеволосая девочка с повязкой на голове с улыбкой ответила, но Эшли ничего из сказанного не слышала.
Это... какая-то ошибка? У Эшли пересохло во рту, когда она поняла, что миссис Крибб уже уходит, спеша дать девочкам немного личного времени. Это что, шутка?
- Привет, - девочка на больничной койке неуверенно махнула ей рукой. - Эшли. Так... так давно не виделись. Кажется, целую вечность.
Девочка была стройной, почти хрупкой, с анемично-светлой кожей и рыжевато-оранжевыми волосами. У нее были тонкие черты лица, добродушная улыбка, она красиво держала голову, что сразу же взбесило Эшли.
- Ты... не Табби, - сказала Эшли, в замешательстве глядя на рыжую. - Кто ты?
- Эм, - девочка, назвавшаяся Табитой Мур, кажется, растерялась. - Ну, я понимаю, что действительно выгляжу сильно иначе, но...
- Нет, ты не она, - настаивала Эшли, отступая назад по мере того, как нарастало чувство тревоги. - Кто ты?
Дело было даже не во внешности.
Внешне девочка имела некоторые черты, отдаленно напоминающие ту Табиту, которую она знала. Однако похожесть лишь еще больше подчеркивало отличие, делая его более заметным. Эшли всегда рядом со своей лучшей подругой Табби инстинктивно чувствовала себя комфортно, ведь с первого взгляда ощущала, что они родственные души. Но эта особа не была Табитой Мур. Впечатление, которое она производила, было совершенно другим. Незнакомого, сделанного наспех изображения.
Зачем понадобилось кем-то заменять Табби? В голове Эшли проносились варианты, каждый новый параноиднее предыдущего. Неужели Эрика действительно убила настоящую Табби, и они не хотели, чтобы об этом стало известно? Или что-то еще? Нет, это не сработает - это невозможно. Не имеет никакого смысла.
Может, эта дурацкая постановка была устроена специально для меня? Терапевты, психиатр или кто-то еще думали, что меня одурачат? Что я сорвусь, как моя сестра, если узнаю, что произошло на самом деле? Значит ли это, что настоящая Табби действительно мертва? Моя сестра на самом деле убийца? Эрика кого-то убила из-за того, что я сказала, и все знают, но не хотели, чтобы знала я? Почему именно так, кто мог подумать, что я куплюсь на...
- За лето я сильно похудела, - неуклюже попыталась объяснить девочка с больничной койки. - Я знаю, что выгляжу очень...
- Прекрати. Тебе не удастся меня одурачить, - отрезала Эшли, чувствуя, как от ужаса перехватывает горло. - Ты не она. Я знаю Табби. Она моя лучшая подруга. Ты не она. Я не знаю, кто ты. Или что ты вообще тут делаешь. Почему ты притворяешься Табби?
Она действительно немного походила на Табиту, но различия в выражении лица и поведении девочки были немалыми, и, чем дольше Эшли на нее смотрела, тем сильнее становились непреодолимой пропастью. Возможно, это была какая-то дальняя кузина или родственница того же возраста из семьи Мур, но это была точно не Табби. В неподвижности настоящей Табби чувствовалось смутное напряжение, которое Эшли всегда находила очень знакомым; а когда была неподвижна эта поддельная Табита, от нее исходили только глубинное спокойствие и ясность, которые казались совершенно неуместными. Она говорила как-то не так, слова этой подделки были не теми, не той Табиты, которую она знала.
- Где моя Табби? - потребовала Эшли, глаза налились неудержимыми слезами, и она почувствовала, что теряет самообладание. - Что с ней случилось? Она... она мертва? Что происходит? Ты не Табби. Где Табби?
- Э-э-э, - самозванка, выдававшая себя за ее лучшую подругу, вздрогнула и в замешательстве поднесла руку ко лбу. Словно поняла, что ее личина раскрыта. - Приехали.