- Эшли... мы можем это обсудить? - Табита попыталась изобразить на лице надежду, но ей было трудно смотреть девочке в глаза.
- Обсудить что?! Мне не о чем с тобой говорить! - взорвалась Эшли. - Я даже не знаю, кто ты такая!
Каждое из обвинений Эшли было для Табиты ударом, словно забытый призрак из ее далекого прошлого наконец-то нашел способ ее догнать. Ей было легко понять всплеск эмоций Эшли, когда та сказала, что "моя настоящая лучшая подруга не бросила бы меня", хотя она знала, что Эшли просто не узнаёт ее после всех ее изменений.
- Ты не она, - повторила Эшли, приняв молчание Табиты за невольное подтверждение. - Ты не она.
Взгляд юной девушки стал жестким, настороженным и отчужденным. Она вытерла выступившие на глазах слезы и вылетела из палаты, стиснув зубы.
- Черт, - Табита в расстройстве закрыла лицо руками. - Черт, черт, черт.
Ее утверждения точно не лишены оснований, решила для себя Табита. Она совершенно права, отделяя меня нынешнюю от той Табиты. Я не та Табби, которую она в последний раз видела. В мою память добавились пятьдесят лет жизни, мое тело легче на пятьдесят фунтов, пубертат, похоже, влияет на меня по-другому, диета, обмен веществ, энергия, химия тела - все иное. Это все небольшие изменения - у меня теперь так много друзей и семья. Я - другой человек.
Табита ощутила гордость, насколько она повзрослела за последние шесть месяцев, сколь многому научилась, как изменила свои убеждения и обрела новые перспективы. Ее развитие с тех пор, как она оказалась в своем прошлое "я", было стремительным, а Эшли, напротив, совсем не изменилась - ее снова бросили и покинули, теперь уже в совершенно другой ситуации. Увидев в глазах Эшли обиду и растерянность, Табита как никогда раньше ощутила привкус горечи в своем сладостном, невероятном и незаслуженном втором шансе на жизнь.
Она справедливо рассердилась - и по многим причинам, пронеслось в голове Табиты. Она меня знает - знала, и не купится на любую отговорку, которую я придумаю. Не думаю, что она поверит в правду. Никто не поверит. И никто не поверит Эшли, когда она заявит, что я - это не я, хотя... она права. В принципе. Получается, что в отношении нее все должно стать еще более жестоким и несправедливым.
- Табита? - в палату с озадаченным видом вошла миссис Крибб, даже забыв постучать. - Что, ради всего святого, случилось?
- Она... переволновалась, - с извиняющимся выражением лица ответила Табита. - Она... пожалуйста, не сердитесь на нее. Она так много пережила. И... я изменилась. Довольно сильно. По сравнению с той девочкой, какой она меня помнит.
- Она просто вылетела отсюда со словами, что ты - не Табита. - с круглыми глазами объяснила миссис Крибб. - Села там, в приемной, и я не могу выдавить из нее ни слова! Что случилось?!
- Думаю, ей нужно немного времени, - попросила Табита. - Пожалуйста, не сердитесь на нее. Я знаю, что она многое пережила.
- Да, но... ты ей что-то говорила? - спросила миссис Крибб. - С тобой-то все хорошо? Я просто совершенно... не знаю, что и подумать, откуда что взялось.
- Я в порядке, - слабо улыбнулась Табита. - Вы можете убедиться, что с ней все в порядке? И передайте ей мои извинения, если я сказала что-то не то.
- Конечно-конечно, - кивнула миссис Крибб, снова замерев в дверях. - С тобой все в порядке?
- Да, - еще раз подтвердила Табита.
- Хорошо, - прошептала миссис Крибб. - Мне очень жаль, что так вышло... я не знаю, из-за чего это всё.
- Это точно не ваша вина, - сказала Табита. - Просто она... можете дать ей немного времени?
- Обязательно, - расчувствовалась миссис Крибб. - Мы о ней хорошо позаботимся. Извини, что сегодня тебя побеспокоила. Была очень рада видеть, что тебе, кажется, стало намного лучше! Я загляну еще раз на следующей неделе, если тебя к тому времени еще не выпишут.
- Была рада вас увидеть.
- Береги себя, милая, - сказала миссис Крибб, наконец-то спеша обратно по коридору к приемному покою.
- У-ф-ф, - раздраженно выдохнула Табита, как только убедилась, что миссис Крибб покинула пределы слышимости. Она позволила себе тяжело упасть на подушку и закрыла лицо руками, совершенно не представляя, что ей делать с Эшли. - Этого не может быть.
***
- Привет, - сказала Алисия, встав у углового столика на школьном дворе, куда удалилась Елена.
Одиночество в старших классах было для Елены в новинку, но определенная отстраненность от всех помогала поддерживать ее новый образ гота. Она не делала как Табита, которая на обед незаметно пряталась в библиотеке, потому что Елена не собиралась оставаться невидимой для общества. Елена устраивалась на дальнем внешнем периметре, потому что именно так хотела себя позиционировать.
К тому же нынешний отказ от общественной жизни давал ей очень много времени для размышлений о подобных вещах.
- Привет, - Елена посмотрела на Алисию ничего не говорящим взглядом, не собираясь ни продолжать разговор, ни приглашать девушку сесть рядом.
- Мы можем поговорить? - спросила Алисия.
- Конечно, - равнодушно ответила Елена.
- Хорошо, - Алисия положила на стол блокнот и папку с кольцевыми зажимами, которые держала в руках, и перебралась через скамейку, чтобы сесть. - У тебя все хорошо?
- А почему бы и нет? - спросила Елена.
- Я серьезно: у тебя все в порядке? - надавила Алисия. - То есть, у нас все в порядке? Если это часть твоей новой затеи, то хорошо. Отлично и круто. Я не хочу, чтобы ты переживала из-за истории с Табитой, если дело в этом.
Елена на мгновение опустила глаза на стол, взвешивая ее слова и пытаясь понять, что она хочет сказать. После нескольких напряженных секунд она подняла глаза, просто решив, что ее подруга заслуживает правды.
- Я очень расстроена из-за истории с Табитой.
- Хорошо, спасибо, - Алисия слегка наклонилась, пытаясь рассмотреть нынешнее намеренно нечитаемое выражение Елениного лица. - Ты не обязана ей верить. Нам. Ты не обязана верить нам, мы сказали, что это нормально. Все в порядке. Но мы можем об это поговорить, или...?
- Я... - нахмурилась Елена, взглянув на Алисию и стараясь аккуратно подбирать слова. - Я не думаю, что здесь есть о чем говорить. Правда.
- Ладно, - сказала Алисия, нервно оглядываясь по сторонам и теребя в руках папку. - Нам не обязательно разговаривать. Но не могла бы ты меня немножко послушать?
Елена неловко заерзала напротив подруги, борясь с желанием съязвить, что слушать слова Алисии - это все равно что разговаривать, а она на эту тему говорить не хочет. Вздохнув от досады и подчеркивая отсутствие интереса взглядом, Елена махнула рукой, показывая Алисии, чтобы та с этим заканчивала.
- Я знаю, что путешествия во времени невозможны, - сказала Алисия. - Но, так или иначе, Табс знает вещи, которые она знать не могла. О стрельбе, о фильмах, которые еще не вышли, о... всякой всячине. Как устроено будущее. Я знаю, что ты ей не веришь и что ты не намерена менять мнение, но могу я просто объяснить, почему я в этом убеждена, чтобы между нами не осталось недоразумений?
- Хорошо, - согласилась Елена, чуть более холодно, чем собиралась.
- Табита знала, что я художница, с первого же дня занятий, - начала Алисия. - Словно знала заранее. Передо мной лежал лист бумаги, и я чиркала, не рисовала, когда она ко мне подошла. Я не показывала свои работы, их никто не видел. Я училась в средней школе Ферфилда, а вы, ребята, в Лорел. И вот в первый же день она спрашивает, не рисую ли я, хочет посмотреть мои работы, хочет познакомиться со мной поближе.
- Что ты чиркала? - спросила Елена.
- Ничего! - всплеснула руками Алисия. - Просто линии. Глаза. Силуэты. Обычные почеркушки, которые малюет каждый, не прилагая труда, умения или чего еще. Обычные каракули от скуки. Но она была подозрительно убеждена, что я художница.
- Но это не кажется подозрительным, - возразила Елена. - Что тебе кажется обычным чирканьем, для обычного человека может казаться удивительным. Ты же художница.
- Это... нет, все совсем не так, - расстроенно ответила Алисия. - В любом случае. Когда я узнала ее поближе, она оказалась совсем не такой, как я сначала думала. Тогда, мне кажется, мы вроде как подружились. Она спрашивает, не хочу ли я тусоваться после школы, чтобы поговорить о рисунках, идеях и прочем, и я отвечаю, что "да, круто". И тут происходит стрельба. Я связываю это с тем, что она искала материалы по оказанию первой помощи при огнестрельных ранениях, потому что она постоянно занималась этим в библиотеке, и это было странно. Подозрительно. Она рассказывает мне о путешествии во времени. Я ей не верю.
- Пока слушаю, - бесстрастно прокомментировала Елена.
- Да. Ну, - Алисия потеребила край портфолио. - Я, как бы, ну, не знаю, подшучивала над ней в следующие дни. Потому что не могла сказать, насколько серьезно она ко всему этому относится. Я случайно заговорила о том, что она, должно быть, знала меня в своей первой жизни, и спросила ее об этом. Она сделалась такой... виноватой. Она даже в школе меня не знала. В ее первой жизни мы, похоже, никак не общались, и она узнала обо мне только тогда, когда я стала известной благодаря творчеству. Вроде как хотела... ну, не то чтобы воспользоваться этим, но чтобы у нас с ней было что-то вроде партнерства. Мои рисунки, ее писательство. Вроде так.
- Хорошо, - сказала Елена, у которой невольно начал разгораться интерес.
- Так что я расспросила ее об этом, и Табита описала конкретную незаконченную работу отсюда, - Алисия отодвинула портфолио в сторону и ткнула пальцем в папку с тремя кольцами. - Я никогда никому их не показывала. О них никто не знает, никто никогда не носил их в школу. Мои родители пришли бы от меня в ужас, если бы их нашли - они спрятаны дома в моей комнате. И никогда моей комнаты не покидали. Табита подробно рассказала мне о конкретной, особенной для меня работе, которая имеет для меня огромное личное значение как художника. Как личности. Она совершенно, абсолютно никак не могла о ней знать.
- Это не так, - настаивала Алисия. - Поверь мне. Это не так. Я собираюсь показать ее тебе, так что не пугайся. Договорились? Я никогда никому их не показывала. Ни учителям рисования, ни друзьям, ни знакомым - никому. Даже Табите.
- Договорились, - ответила Елена - любопытство взяло верх.
Алисия медленно, если не сказать, крайне неохотно подвинула папку через стол к Елене. Заинтригованная вопросом, что за особые тайные рисунки были настолько важны, что Алисия их прятала, Елена открыла папку - и немедленно захлопнула ее обратно, увидев первый рисунок.
- Это что, порно? - одними губами проговорила Елена, оглядываясь по сторонам, не увидел ли кто.
- Это не порно, - ответила Алисия, обхватив себя руками и скорчив гримасу, и став невероятно смущенной от того, что кому-то показала секретную папку. - Это искусство. Понятно? Мне нужно учиться, чтобы научиться, но я не могу их никому показать, из-за того, что мне могут сказать. Ясно?! Всё подряд без практики хорошо рисовать не получится. Это не порно.
Прищурив глаза, Елена аккуратно потянула папку со стола и опустила ее краем себе на колени, чтобы никто поблизости случайно не увидел, что она рассматривает. Открыв папку, она снова увидела первый рисунок - женскую грудь с плечами и шеей. Перевернув защитный пластиковый лист - еще одни груди, поменьше, показанные немного под другим углом. Следующая страница - еще груди. Следующая, снова груди.
Придержав пальцами место между страницами папки, она снова закрыла ее, чтобы бросить на Алисию недоверчивый взгляд.
- Это искусство! - запротестовала Алисия, пряча лицо. - Не осуждай меня!
- А пенисы тоже есть? - сухо сыронизировала Елена, открывая папку, чтобы бегло просмотреть страницы.
- Фу, нет. Я пенисы не рисую! - Алисия показалась потрясенной. - Это отвратительно!
- Алисия, ты что, лесбиянка? - спросила Елена, недоверчиво переходя от одного наброска обнаженной груди к другому. - Тут одни груди.
- Боже мой, это искусство, - прошипела, защищаясь, Алисия. - Обнаженные женские формы полны художественной красоты, которую я очень хочу уметь выражать. Ясно?! Это не суперсексуально или как-то еще в этом роде, но да, конечно, все сразу же приходят к такому выводу. Теперь ты понимаешь, почему я никогда это не показываю?
- Да, - сказала Елена, невозмутимо рассматривая рисунки обнаженных женщин, вид сбоку, и рисунки, на которых они изображены в движении и разных позах. - Некоторые из них действительно хороши.
- Правда? - от волнения у Алисии сорвался голос.
- Но многие выглядят очень странно, - отметила Елена.
- Странно? - переспросила Алисия. - В каком смысле странно?
- Как... - Елена пролистала несколько страниц назад, пока не нашла нужный рисунок. - Например здесь. Участок между грудью и рукой выглядит неестественно, видишь? А потом груди выглядят прижатыми одна к другой, словно на них что-то надето, хотя это не так. Вторая грудь должна быть... где-то здесь. Но ты сдвинула ее к центру.
- Э-э-э, ладно, да, тут все слишком смещено, - призналась Алисия. - Я знаю, что положение груди здесь неправильное, но форма в целом получилась такая красивая, что я решила рисунок оставить.
- Здесь ты сделала это снова, - показала Елена, перебирая рисунки. - И здесь. На этих, где ты рисовала, нижнее ребро слегка ушло в сторону, оно расположено для ее корпуса слишком низко. Пропорции искажаются и фигура кажется неправильной.
- Ясно-ясно! - проворчала Алисия. - Теперь ты понимаешь, что мне нужно в этом упражняться! И вообще, многие из этих рисунков в любом случае старые! Просто я храню всю обнаженку вместе, некоторые из них нарисованы вечность назад.
- Просто не обрисовывай соски, и не будет выглядеть вульгарно, - Елена изобразила на лице легкое недовольство. - Если бы ты добавила несколько штрихов, чтобы наметить одежду, это было бы более... привычно и не походило на порно, и тебе не пришлось бы всё прятать.
- Ты не поймешь, - вздохнула Алисия.
- Да, наверное, - сказала Елена, небрежно перелистывая оставшиеся страницы. - О каком из них, по-твоему, знала Табита?
- Последняя страница, - с легким трепетом сказала Алисия.
Не теряя времени, Елена заглянула в самый конец.
- Хорошо, - сказала Елена, пристально глядя на рисунок.
- Что хорошо? - переспросила Алисия, ерзая на скамье.
- Хорошо, этот отличается, - заметила Елена, обводя рисунок глазами и пытаясь выразить впечатление словами. - Этот действительно хорош. Что она должна выражать?
Последний рисунок отличался от остальных тем, что, казалось, представлял собой нечто большее, чем просто сумму линий. Вместо откровенно шокирующих рисунков с женской грудью перед глазами, это была женская обнаженная спина, только с намеком на грудь, чуть видную сбоку. Поза женщины намекала на контекст, детальная прорисовка каждого спутанного завитка волос, падавших от шеи через плечо, каким-то образом казалась важной, а то, как это было нарисовано, просто притягивало взгляд.
- Я не знаю! - прошептала Алисия. - Не представляю. Она просто пришла мне в голову. По наитию. Анатомия не совсем корректная. Но набросок был сделан "из головы", без каких-либо образцов, и все равно получилось в миллиард раз лучше, чем всё, что я когда-либо рисовала.
- Не думаю, что это лучше твоих новых работ, - Елена с сомнением поджала губы, рассматривая рисунок.
- Да, - настаивала Алисия. - Так и есть. Остальные выглядят хорошо, а этот - является хорошим. Он лучше воспринимается. Он значительнее. Я пыталась рисовать это много раз, и ни один ни разу не нес в себе даже крошечной доли того, что есть в этом.
- Я не очень в этом понимаю, - сказала Елена. Но потом, может быть, я все же пойму?
- Что Табита мне описала, - Алисия наклонилась ближе и перешла на шепот, - было будущей идеальной версией мечты, которую, я знаю, мне когда-нибудь удастся осуществить. Она описала словами, как именно я хочу нарисовать эту спину; как хочу, чтобы детали были обозначены светом и тенью, чтобы они получились немного загадочнее - она знала. Потому что, думаю, она его видела. Окончательный вариант.
- Есть и другие объяснения, - сказала Елена.
- Здесь никто даже не знает об этом хреновом варианте! - настаивала Алисия. - Не говоря уже о том, каким он будет, когда будет закончен. Я же не рисую в спальне, прислонившись спиной к окну, чтобы люди на улице видели, над чем я работаю.
- Ладно, - Елена не смогла не отступить перед очевидной убежденностью Алисии. - Но это не значит, что Табита из будущего. Это все еще наименее вероятное объяснение.
- Возможно, - ссутулившись, пожала плечами Алисия, - Я не знаю. Лена, она знает о будущем многое.
- То, что мы не можем проверить, - заметила Елена.
- Еще нет, - согласилась Алисия. - Но со временем? Что ты будешь делать, если она окажется права во многих важных вопросах?
- Инвестировать, - ответила Елена просто, закрывая папку на кольцах и по столу придвигая ее к Алисии. - Делать деньги.
- Хорошо, - вздохнула Алисия. - Может быть, никогда не наступит момент, когда ты поверишь ей до конца. Наверное. Но ты можешь хотя бы начать верить в нее? Например, тебе не обязательно верить, что она из будущего, но можешь ты хотя бы поверить, что в это верим мы? Что мы не обманываем тебя, что это не подлый розыгрыш, и тебе не нужно на нас злиться? Если хочешь, можешь считать нас полными идиотками.
- У меня в друзьях идиотов нет, - сказала Елена, не в силах скрыть свое раздражение. - Так что... не говори никогда, что вы идиотки. Хорошо?
Елена разозлилась еще сильнее, когда Алисия расплылась в улыбке.
***
- Е-таун... туда очень долго ехать, - пробормотала Кейси, изо всех сил стараясь не хмуриться. - Как... уф.
- Я знаю, - поморщилась Алисия. - У меня есть деньги на бензин. И, ну знаешь, средства. Я могу тебе заплатить. Мне действительно нужно попасть в Элизабеттаун до декабря.
Алисию всегда тянуло к старшей девочке, всякий раз, когда она посещала факультатив по рисованию в классе мистера Петерсона. Будучи ученицей-ассистентом, Кейси часто в разное время посещала кабинет рисования. Если Кейси не пыхтела над раковинами, костеря себе под нос студентов, которые как следует не отмыли за собой кисти, то ее можно было найти за столом, где она бездельничала, рисуя мультяшних кроликов.
- Зачем? - Кейси с подозрением посмотрела в сторону Алисии, бросив взгляд на ее папку и блокноты.
Алисия заботливо прижала папку плотнее, вспомнив, что это папка для рисунков обнаженки, которая обычно никогда не покидала домашнего тайника. - Это секрет. Совершенно секретно, не могу говорить.
- Совершенно секретно, да? - Кейси надулась, забарабанив пальцами по исцарапанной, заляпанной краской поверхности стола мастерской. - Ладно... ты купила футболку артклуба?
- Да, - кивнула Алисия. - Скоро надену, обещаю. Еще не постирала. Могу купить еще одну, если тебе нужно.
- Надевай свою футболку каждый четверг на собрания артклуба, - поджав губы, проговорила Кейси. - Мне понадобятся деньги на бензин. И... я хочу, чтобы ты была клубным казначеем.
- Но ведь казначей клуба - ты, - заметила Алисия.
- Исполняющая обязанности казначея, - скорчила гримасу Кейси. - А теперь еще и... исполняющая обязанности президента.
- ...О, - Алисия бросила на нее сочувственный взгляд. - Прости.
- Это небольшая школа, - пожала плечами Кейси. - Мистер Петерсон говорит, что в некоторые годы арт-клуб просто распадается, даже если начинает очень активно. В начале года у нас было двадцать семь человек, а сейчас нас осталось всего шесть. Вместе со мной. Я, ты, Мэтью, Билл, Майк и Итан. И Майк с Итаном - ненадежные.
- Прости, - снова извинилась Алисия. - Я могу... наверное, быть казначеем. Это что, просто заниматься деньгами? Бухгалтерией?
- Бухгалтерией? - моргнула Кейси. - Мы арт-клуб старших классов - твоей работой будет продажа клубных футболок.
- ...Кому? - спросила Алисия, подняв брови. - В арт-клуб больше никто не ходит.
- Ты хочешь, чтобы я свозила тебя в Е-таун, или нет? - Кейси бросила на нее яростный взгляд.
- М-м, я могу попросить отца купить футболку, - слегка улыбнулась ей Алисия. - И посчитать. Я имею в виду, что могу стать казначеем, но я не слишком общительна. Не думаю, что смогу убеждать людей что-то купить. Не хотел бы этим заняться Мэтью?
- Он... вроде как уже появляется на собраниях только за компанию со мной, - вздохнула Кейси. - Искусство его не очень-то интересует.
- А, - неловко кивнула Алисия. - Да, я... слышала о вас, ребята.
- Насчет меня и Мэтью? - Кейси бросила на нее еще один взгляд, а затем вернулась к своим каракулям. - Черт. Да. Я знала, что твоя подруга влюблена в него, а теперь она... похоже, очень тяжело это воспринимает. Я в ту ночь вовсе не пыталась утереть ей нос или что подобное, просто был очень стрессовый момент и...
- Думаю, сильное преображение Елены больше связано с Табитой, чем с Мэтью, - призналась Алисия.
- Из-за этого я чувствую себя ужасно, - сказала Кейси. - К тому времени, когда я об этом задумалась, Мэтью меня какое-то время уже держал в объятиях в приемной больницы. Я поняла, что на мне его толстовка и мы обнимаемся... обычно я такое контролирую лучше. Веду себя сдержанно, и так далее. Особенно там, на глазах его мамы! Это была просто... ужасная ночь.
- Тогда я очень ценю то, что ты была рядом с нами, - сказала Алисия. - Я могу... поговорить с Еленой о Мэтью, хочешь?
- Что, в обмен на поездку в Е-таун? - фыркнула Кейси, закрашивая на своем рисунке шоколадному кролику большие круглые глаза.
- Конечно, нет, - изумленно ответила Алисия. - Но-о-о... в то же время и да, если это поможет тебе отвезти меня туда.