Я проснулась от крика соседского петуха. Я пошла в цирк, меня схватила за руку какая-то циркачка и силком потащила в шатер шапито, обратившись ко мне с репликой:
- Магдалена, тебя обыскался импресарио.
Я явилась к импресарио, тот был лысым толстеньким коротышкой сицилийской наружности, одет в сюртук из зеленого бархата с золотыми пуговицами и т д.
Он приказал мне, а я повиновалась из любопытства, встать на мишень с красными и желтыми концентрическими кругами, там для рук и ног были крепежи вроде стремян, круг стал вращаться, а импресарио стал метать в меня ножи и, между делом, задавать вопросы:
- Где была вчера и почему не явилась на вечернюю репетицию?
- Моя бабушка умерла, и я хлопотала по поводу завещания.
- Арлекин булавоуловитель видел тебя праздношатающейся вокруг табора шапито, а еще видел твоего ухажера Зебру ухлестывающего за тобой.
- Да, после закрытия нотариальной конторы у меня было немного свободного времени и я изволила немного погулять, - тут я решила блефануть и перешла в контратаку:
- Заметь, мон шер, после того, как я получу-таки завещание моей бабушки, я обрету финансовую независимость и освобожусь от необходимости кочевать с табором по городам и весям Нидерландов и Бельгии.
- Ах, так, - импресарио метнул нож, чуть не оцарапав мне щеку, он выщербил щепку и зазвенел, вибрируя в своей щелке, - А как с контрактом? Ты заплатишь колоссальную неустойку?? - на лице импресарио отражались муки жадности от желания не продешевить.
- Нет, доработаю оговоренный в контракте срок, - конечно, я приуныла, узнав, что попала в финансовую кабалу.
- То-то же, - он швырнул нож мне в подмышку, - Ты готова к дневному выступлению?
- Да, сказала я, но соврала, я не была готова, я не знала чем занималась в цирке.
Барабан остановился, и я спрыгнула на пол.
- Марш в гримерку, толстозадая!
- Козел! - огрызнулась я, а сама чуть не заплакала от обиды, задница у меня совсем не толстая, мягкая и круглая, но не сверх меры.
Я прошла через форганг на арену. Какой он все-таки неправдоподобно высокий купол шапито. В Америке такие шатры продают с аукциона. Я буду выступать днем, а внутри шапито всегда ночь, хм, чем-то он напоминает планетарий и дуршлаг на прожекторе создает звездное небо. Я развернулась и ушла в гримерную, я увидела себя на фото и оделась соответственно, сняла свое белое с березовыми листьями платье через голову и надела короткое платье из серебряных монет.
Я волнуюсь, скорей бы уж начался сеанс.
Я выбежала на арену и по трапу, такой выкидывают с вертолета дрейфующим на льдине, добралась до трапеции и села на нее, раскачиваясь, ни дать ни взять, деревенская девка на простых деревянных качелях, сыворотка адреналина, впрыснутая в кровь, придала мне куражу, и все равно я мандражирую перед первым прыжком. Память тела мне поможет. А если нет? Если я разобьюсь о пол арены, утрамбованный слонами? Публика встречает меня, ликуя, маленькие людишки, сверху они мне кажутся вшами, копошащимися в ондатровой шапке. Перед прыжком в сознании проносится шалая мысль: чтобы научить плавать выбрасывают за борт далеко от берега, а чтоб научиться летать, нужно прыгнуть с крыши небоскреба. Обратного пути нет, последний эксперимент продолжается. Я волнуюсь как перед первым прыжком с парашютом.
Я прыгаю и совершаю кульбит, иначе, кувырок в воздухе, и затем, сгруппировавшись, три оборота вокруг своей оси, затем лечу, вытянув руки навстречу ловитору на другой трапеции, еще мгновение и он хватает мои руки в надежные зацепы, я узнаю его руки памятью своих женских рук - сильные добрые мужские руки, я узнаю руки любимого.
Дальше были еще прыжки и рукоплескания публики, я спустилась по тросу вниз, сделала скромный реверанс, не став поливать зал воздушными поцелуями, и убежала через форганг за кулисы.
Кажется, все прошло как надо. Я не помню теорию пилотирования, но память тела сохранила сложную моторику прыжков.
Внезапно в гримерную вломился мой вчерашний сталкер в пижаме зебры с букетом тюльпанов наперевес и обратился ко мне:
- Магдалена, сегодня ты была особенно свежа, как будто выступала после долгого перерыва и чувствовала вкус к левитации, твои глаза прямо-таки горели от оживления, а твои последние выступления отличались апатией и фатализмом, ты словно бы потеряла вкус к жизни и к искусству, хорошо, что ты преобразилась и воспряла духом.
- Немедленно убирайся вон! - рявкнула я, но в тот же миг вспомнила своего покойного мужа, тюльпанного короля и, остыв, добавила - Поставь букет в трехлитровую банку.
- Ну что, как дела? - я спросила, - Как дела на конном заводе? - спросила я наугад.
- А на ипподроме? Черноморец обогнал Небесного Тихохода и я заработал на нем уйму денег, уйму гульденов, чтобы накормить всю деревню Драчунов козьим сыром.
- Я вижу у тебя фингал под глазом, подрался с кем-то?
- Пьяная кобыла ударила копытом под глаз.
- Ты подлил ей в ведро виски White Horse?
- Что делаешь сегодня, у меня есть план поехать сейчас в ресторан.
- Я не против, - урчание желудка предопределило мое согласие.
Мы вышли из цирка, и на кольце вокруг площади нас ждал золотистый кабриолет.
Меню. Морепродукты: лангусты и прочие головоногие.
- Что так мало ешь?
- Мне еще выступать вечером.
- Есть предложение съездить в гостиницу, у нас до вечернего выступления в запасе три часа.
Мы зашли в гостиничный номер, там на стене висел гобелен, изображающий герцогскую охоту: лес, поляны, герцог с вассалами на конях и собаки травят оленя. Какой была Магдалена Хертогенбос? Гордой? Обладающей чувством собственного достоинства? Несомненно. Тонкокожей, в смысле, чувствительной и ранимой? Да, вне всякого сомнения.