Химичка : другие произведения.

Воплощение Огня и Владыка Ветров

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Предупреждение: Этот роман - часть цикла, посвященного моему варианту продолжения "Хроник Эмбера" Роджера Желязны.

   За окном занимался рассвет. В окна спальни проник первый солнечный луч и стал медленно подбираться к моей кровати. Как и каждое утро, я следил за пылинками, плясавшими в его светящемся теле, и мечтал стать таким же невесомым и эфемерным, чтобы не чувствовать боли от ударов палками и ремнями. Я выставил руку ладонью вверх, и солнечный луч послушно осветил ее. Представил, как это должно было выглядеть со стороны - будто бы луч выходил прямо из моей ладони, а не просто освещал ее.
   Тем временем он стал ярче и светлее и медленно сполз с моей руки на пол, неизбежно приближаясь к моему лицу. Я спрятал руку по одеяло.
   Люблю утро - оно обычно приносит облегчение.
   Луч скользнул по моему лицу, за ним пришел его друг, потом еще один...
   Я зажмурился. Вот бы сейчас открыть глаза и оказаться совсем в другом месте - где-нибудь на вершине горы, вдыхать ароматы хвойного леса и земли, чувствовать под ногами влажный бархат весенней травы и жмуриться на огромное солнце, которое словно красное яблоко выкатывается на сапфировое небесное блюдо...
   - Тс-с-с... он еще спит, - услышал я сквозь марево полусна шепот Рыжего.
   - Зачем ты разбудил нас в такую рань? - сипло спросил Макс.
   - У меня появилась идея, как нашу Белоснежку поставить на место, чтоб нос сильно не задирал, - прошипел Рыжий. - После завтрака собери остальных, надо будет обсудить детали...
   Как мне это надоело! Изо дня в день одно и то же! По ночам меня бьют, днем издеваются! Моя внешность им, видите ли, не нравится! Я виноват, что ли, что у меня волосы белее снега, а глаза настолько темные, что невозможно определить их цвет? Разве моя вина, что у меня такой ровный тонкий нос, такие широкие скулы и такой узкий подбородок с ямочкой? Я не выбирал такое стройное гибкое тело, которое, даже несмотря на недостаточное питание, выглядит лучше, чем у многих моделей с обложек журналов...
   В коридоре послышались шаги. Пересменка. Ночные воспитатели меняются местами с дневными. И учителя приходят на работу. А еще в кухне начинают греметь кастрюлями - готовят завтрак. Как всегда, какую-нибудь мерзкую кашу или отвратительного запаха и вида запеканку.
   Мои соседи, шушукаясь, оделись и вышли из спальни. Когда их шаги в коридоре стихли, я тоже встал.
   Странно. Раньше после менее жестоких побоев, чем этой ночью, я мог еле сползти с кровати, а сегодня я чувствовал себя совершенно здоровым, разве только невыспавшимся.
   Я сделал зарядку, стараясь стоять так, чтобы все время держать дверь в поле зрения - нам не разрешают делать гимнастику в спальне.
   Когда меня только перевели сюда год назад, это правило меня удивило. За свою жизнь я сменил четыре детдома, и нигде подобных ограничений не было, а здесь прям таки ничего нельзя - спортом заниматься нельзя, спать днем нельзя, делиться своими передачками от родных нельзя... И как я в таких условиях вообще умудрился дожить до сегодняшнего дня? Я уже забыл, когда я нормально спал ночью. О нормальном питании и говорить нечего - в столовке готовят настолько отвратно, что от одного запаха меня выворачивает наизнанку. Однако не помню, чтобы я когда-нибудь ощущал слабость. Наоборот, я всегда чувствовал себя бодрым и полным сил...
   Я натянул кроссовки, с трудом завязав давно перетершиеся шнурки, и вышел в коридор. И сразу же мне на шею бросилась Ленок:
   - Денька! Как спалось?
   - Плохо, а тебе?
   - Били?
   - Угу, а тебя?
   - Как обычно...
   Я вздохнул.
   Мы с ней познакомились, когда мне было лет девять. У нас фамилии похожи и в списках мы всегда стоим рядом - она Воронникова, а я Воронов. Вот и получилось, что последние два раза нас переводили в одни и те же детдома. А когда мы попали в эту клоаку, оказалось, что друзей здесь завести нереально. Вот мы и держимся вместе.
   Она меня на год старше и ведет себя, как моя старшая сестра. Она никогда не жалуется. На ее фоне я выгляжу, наверное, настоящим нытиком, хотя и из меня выдавить слезу непросто. И она меня всегда защищает. Раньше я воспринимал это нормально - она же старше, но сейчас это, по меньшей мере, смешно. Ленок - маленького роста, костлявая девчонка с мальчуковой фигурой - пытается защищать здорового лба на две головы выше ее и раза в три шире в плечах.
   - Смотри, что мне удалось добыть вчера, - она воровато огляделась по сторонам и протянула мне тяжелую зажигалку из желтого металла. - Это тебе не какая-нибудь одноразовая фигня, от которой раз прикуришь и можно выбрасывать. Это "Зиппо", настоящая, да еще и золотая.
   - Ленок, ну зачем? Я же просил тебя больше не воровать! - прошептал я и спрятал зажигалку в карман джинсов.
   - Должна же я была хоть как-то проучить этих толстосумов, которые так смотрят на тебя, будто съесть хотят! - улыбнулась она.
   - Ох, Ленок, поймают тебя однажды! - улыбнулся я...
   * * *
   Сегодня утром в Эмбер прибыло посольство из Гайары.
   Гайара - это главный чиряк на моей королевской заднице. Проблемы с ними начались еще во времена Оберона, но деда они боялись, поэтому действовали в основном партизанскими методами, зная, что у него крутой нрав и чуть что не по нем, он с легкостью развяжет с ними войну. Об истории их отношений с Эриком мне ничего неизвестно, поскольку у Эрика было и без них полно проблем. Отец, насколько я знаю, тоже не успел с ними столкнуться. Зато вот Рэндому они немало крови попортили.
   Все дело в том, что Гайара это очень сильное королевство, которое не входит в Золотой Круг. И дело тут вовсе не в том, что они не соответствуют каким-то там нашим критериям. Просто их король, Карлос Третий, состоящий в каком-то дальнем родстве с королевой Мойрой из Ребмы, не хочет вступать в Золотой Круг. Согласно донесениям моих постоянных эмиссаров в Ребме и в Гайаре, он пользуется покровительством королевского двора Ребмы, часто навещает свою родственницу, лично знаком с Виалой и Льювиллой, последняя, правда, его на дух не переносит. Ну, а меня он считает просто малолетним выскочкой, который оказался на престоле по чистой случайности. Согласен, опыта во всех этих государственных делах у меня маловато, но это дело поправимое. Да, я не воспитывался при дворе, и мои манеры оставляют желать лучшего, но ведь и это не главное. И да, в Эмбере в первое время ко мне тоже относились, мягко говоря, снисходительно, даже после истории с Дживзом.
   На самом деле, и я это прекрасно понимаю, многие тогда решили, что убийство Рэндома подстроил я сам, а Дживза и Далта просто подставил. По идее это должно было вызвать уважение к моим талантам интригана, но дальнейшие события показали, что такими талантами я не обладаю. В общем, при дворе сейчас ко мне относятся со снисходительным презрением, как к избалованному сыночку богатенького папочки, которому дали возможность порулить, пока папочка в отъезде. Разумеется, я сейчас не говорю о семье, где меня уважают и поддерживают все, кроме, пожалуй, Фи и Дары. Конечно, мы не выносили сор из избы и не рассказывали о Ритуале Возрождения, о периодических попытках Эдвина доказать, что он лучше меня, даже о казни Трента на Земле и о том, кем на самом деле является Ранита. Мы и о заговоре Мандора и о спровоцированной им Войне Лабиринта не особо распространялись, так что в учебниках истории Битва Падения Лабиринта упоминается всего в нескольких словах, мол, состоялась тогда-то, результат такой-то. Возможно, стоило все же обнародовать хотя бы небольшую часть этой истории, но я считал и считаю до сих пор, что все это дело семейное и нечего общественности лезть туда со своим свиным рылом.
   Как бы то ни было, король Гайары относится ко мне с неприкрытым презрением и не воспринимает меня всерьез, поэтому переговоры, которые мы устраиваем регулярно каждые полгода, как правило, ни к чему не приводят. Даже их министры и послы смотрят на меня свысока. Тем временем Гайара ведет активные переговоры со своими соседями, которые входят в Золотой Круг. И вот эти переговоры однозначно успешны - три королевства, наши основные поставщики некоторых продуктов питания и тканей, разорвали договора с нами и вступили в альтернативный союз с Гайарой, еще три уже начали поднимать для нас цены на свою продукцию, и еще пять, которые не хотят нарушать заключенные с нами договора, опасаются провокаций.
   Вот вкратце та политическая ситуация, в которой я находился последние несколько лет. Добавить к этому некоторые личные проблемы, и получится премилая ситуация, которую можно описать одним неприличным словом.
   Специально для переговоров я вызвал Трента из его Валтарона. Он прибыл вчера вечером. В принципе, я не очень рассчитывал на него - он слишком резок и вспыльчив, но мне хотелось хоть немного отвлечь его.
   После гибели Никт он живет затворником, почти ни с кем не общается, в Эмбере появляется только по моей просьбе, даже на охоту почти не ходит и не притрагивается к своей гитаре...
   Мне больно смотреть, как он страдает. Он не пытается покончить с собой, не пьет больше, чем обычно, не курит, просто сидит молча у окна и смотрит в одну точку. Я, конечно, его тормошу, заставляю появляться в обществе, таскаю его по Отражениям, но стоит ему оказаться в Валтароне, как все тут же возвращается на круги своя. Я уже подумываю о том, чтобы попросту уничтожить это Отражение, и лишь понимание того, что так проблему не решить, удерживает меня от этого шага. Он потерял единственного человека, которого он впустил под свою скорлупу. Эту потерю ему нужно просто пережить...
   К завтраку Трент не вышел. Переговоры, которые было решено проводить в Голубой гостиной, он также проигнорировал. Я пытался с ним связаться, но безрезультатно. Приближалось время обеда, и я начинал волноваться. Уж не совершил ли он какой-нибудь глупости? В таком состоянии он на все способен.
   Я решил подняться к нему после обеда, под предлогом отнести ему десерт и кофе. Раниту оставил развлекать гостей, а сам прошел в его покои.
   Дверь была заперта на замок изнутри. У меня сжалось сердце... Только бы не было слишком поздно!..
   Я щелкнул пальцами, замок послушно провернулся, и я вошел в темную комнату.
   Он сидел в кресле спиной к двери. На низком столике рядом с ним тихо шелестела на сквозняке жестяными страницами его книга заклинаний.
   - Трент? - тихо позвал я.
   Он не ответил.
   Я подошел ближе и в тусклом свете от зашторенного окна увидел его руку на подлокотнике. Она была в крови, и под креслом на его любимой циновке уже успела собраться небольшая красная лужица.
   - Трент, придурок, ты что натворил?! - воскликнул я в отчаянии и схватил его руку.
   - Больно, не трогай, - пробасил он.
   Фух, слава Богу, живой...
   - Ты что себе позволяешь? - напустился я на него. - Так же и до инфаркта недолго довести!
   - Пап, я не так глуп, чтобы сводить счеты с жизнью, - мрачно ухмыльнулся он и посмотрел на меня. В полумраке его глаза светились, как две свечки.
   - Тогда как это понимать? - я указал на его руку и лужицу крови под креслом.
   - Это проекционные раны, - вздохнул он и вновь отвернулся к окну. - В течение последнего месяца я просыпаюсь каждое утро и обнаруживаю, что вся моя постель в крови, а тело покрыто синяками и ссадинами. И болит, зараза, будто бы по мне потоптался боевой слон в полном вооружении.
   - Проекционные раны? - удивился я.
   - Угу, я всю ночь проторчал в библиотеке, думал, у вас тут больше информации, чем во Дворах, но увы... "явление, мало изученное и крайне редкое"... но все сходятся в одном - человек невропатического склада со склонностью к фанатизму и экзальтированности проецирует на себя личность своего кумира. Для того, чтобы проекция состоялась, нужно, чтобы помимо особенностей психики человека, совпали еще некоторые внешние факторы - фаза луны, состояние энергетического поля, эмоциональное состояние окружающих... Причем проекция не всегда проявляется в виде ран. Иногда это небольшое изменение внешности, поведения, некоторых физиологических характеристик... В моем случае ни один из перечисленных факторов не совпал - я нахожусь в подавленном состоянии, а не в возбужденном, я никогда не отличался экзальтированностью или религиозностью, луна сейчас убывающая, а не прибывающая, энергетическое поле спокойно, а об эмоциональном фоне окружающих и говорить нечего - я почти ни с кем не общаюсь...
   - Веселенькое дельце... - проговорил я.
   - Я думал, что я подсознательно проецирую на себя страдания Никт перед смертью, но это, - он выставил вперед изрезанные запястья, - совсем ни в какие ворота. Можно было бы предположить, что ее избивали, но вены ей точно никто не резал, да еще и таким варварским способом.
   - Эти раны тоже появились ночью? - спросил я и принялся расхаживать по комнате.
   - Нет, они появились перед обедом. А перед их появлением я испытывал страх. Я даже чувствовал нож в моей руке...
   - Нож?
   - Ага, небольшой, судя по всему, перочинный или маленький кухонный...
   Я не дослушал его и взял его правую руку. Он с удивлением смотрел на меня. Я накрыл его рану ладонью.
   Если это действительно проекционные раны, в них неизбежно должен остаться энергетический след проецирующего. Искать его не имеет смысла, когда человек проецирует рану сам на себя, но в данном случае свои страдания на Трента спроецировал кто-то другой - в этом я практически уверен. Я просто заберу эти следы и выслежу его... Вот только Тренту я об этом не скажу...
   Он тяжело дышал, пока я залечивал его раны, и вздрагивал всякий раз, когда я случайно касался поврежденной кожи. Мда, болевой порог у него снижен до безобразия. Но, в принципе, это и понятно - он ведь не знает, как реагировать на боль...
   - Спасибо, пап... - сказал он, когда я уже выходил из комнаты. Я коротко кивнул, не оборачиваясь... Черт, все было бы намного проще, если бы он не умел читать мысли...
   Переговоры вместо меня заканчивал премьер-министр Клайв. Гайарцам это явно пришлось не по вкусу. Они привыкли к тому, что их собеседником всегда является Король Эмбера, хотя это не совсем соответствует протоколу - в их посольстве не было монарших особ, поэтому я не был обязан ни вести переговоры, ни участвовать в них, ни даже присутствовать. Но еще Рэндом сделал как-то для них исключение, и теперь они восприняли мое отсутствие чуть ли не как личное оскорбление.
   По большому счету, мне все равно, что они там себе подумали. Объявлять войну они нам не станут, а свою политику в отношении Эмбера и Золотого Круга они продолжали бы независимо от моего присутствия на этих переговорах.
   Сейчас гораздо важнее найти ребенка Трента - теперь я ни секунды не сомневался в том, что это именно его ребенок, иначе откуда могли взяться эти проекционные раны?..
   Началось это примерно три года назад. Никт тогда неожиданно появилась во Дворце, но вместо того, чтобы согласно этикету явиться ко мне, она направилась прямиком в покои Королевы. По нашему молчаливому договору с Ранитой я не подслушивал их разговор и не знаю, чего хотела Никт. А потом они вместе куда-то уехали. Это показалось мне подозрительным, но я уговорил себя не вмешиваться и не пытаться ничего выяснить.
   Через какое-то время мы с Эдом пили виски в библиотеке. Он был уже изрядно пьян. И он тогда проронил одну странную фразу: "Я главный кукольник Королевского дома Эмбера. Ко мне даже Королева обращается". Я тогда не придал этому значения, но вскоре припомнил эти его слова, когда однажды, присматривая за Настей, услышал в ее мыслях слово "кукла".
   Тогда я стал внимательнее наблюдать за своей женой. Наученный горьким опытом, мне больше не хотелось встречаться с ней на поле боя, и я совсем не желал открытой конфронтации между Трентом и Никт.
   Сначала все было тихо-мирно. Никт периодически связывалась с Ранитой, рассказывала ей о каком-то ребенке. Ничего конкретного. Кто-нибудь другой мог бы даже предположить, что подавленная из-за невозможности выносить собственного ребенка Никт просто решила усыновить кого-то. Но потом их сеансы связи стали все более тревожными. В них стало все чаще всплывать слово "печать" и "пробудится". Надо отметить, что произнесенные в другом порядке и другими людьми эти слова не вызывали бы у меня такой тревоги. Но в данной ситуации, да еще и в связи с неким "ребенком", я разволновался не на шутку. А вскоре и вовсе случился тот пожар, в котором погибла Никт. Ранита и Тала меня тогда пытались убедить в том, что пожар произошел во Дворах Хаоса в ее комнате в Путях Рассекающих, что, мол, он стал результатом ее неудачного магического эксперимента, что она искала способ выносить ребенка и так далее. Однако я готов был поклясться, что все это была ложь. Но я никак не мог понять, зачем моей жене и дочери скрывать правду о смерти моей невестки, и какое отношение ко всему этому имеет моя бывшая любовница, которую мне так настойчиво предлагал мой брат, называющий себя теперь "главным кукольником Королевского дома Эмбера". Все это смахивало на очередной заговор. По сути, я и Трента в Эмбер вызвал сегодня не столько из-за этих переговоров, сколько ради возможности поговорить с ним по душам, поделиться с ним моими подозрениями, выслушать его мнение. Возможно, он бы смог увидеть во всем этом нечто, чего не видел я...
   А вместо этого он подбросил мне еще больше информации для размышлений. И теперь у меня ощущение, что я медленно, но верно теряю контроль над ситуацией. Я ненавижу это ощущение. В конце концов, я не просто король или другая фигура на шахматной доске. Я полноправный игрок - даже Силы признали это и теперь ведут себя тише воды ниже травы. Поэтому хватит пускать все на самотек. Этого ребенка надо найти и как можно скорее. Кто знает, к чему может привести дальнейшее промедление?
   * * *
   Как они меня достали! Я больше не могу! Я больше не хочу жить и терпеть их постоянные издевки и насмешки! Это невыносимо!
   Я сидел на краю песочницы во дворе позади здания детдома и то раскладывал, то снова складывал перочинный нож, который я нашел в кустарнике у ограды несколько месяцев назад. Это был небольшой ножик с узкой рукоятью и коротким лезвием. Его было очень удобно прятать в кармане или в обуви. Правда, когда я нашел его, он был совсем тупой, так что я немного заточил его о шершавый камень бордюра...
   Что делать-то? Рыжий и его дружки мне жизни не дадут. Сегодня я случайно услышал часть их разговора - они хотят не просто избить меня, а, по сути, изнасиловать... Мне реально страшно. Их четверо, и они все здоровые, крепкие. В отличие от меня, им не запрещают заниматься спортом, не мешают спать по ночам, да и кормят не в пример лучше. Не знаю, как оно на вкус, но пахнет божественно...
   Вены, что ли, порезать? А смысл? Я уже пытался, но почему-то мои порезы тут же затягивались. Это так странно. Я никогда раньше не замечал за собой такого...
   Я снова полоснул ножом по запястью левой руки. Не успел я отнять лезвие, как боль мгновенно утихла, а кожа срослась, будто и не было никакого пореза. Я вздохнул. Видимо, не судьба мне так просто расстаться с жизнью... Но Рыжий и его шайка тоже отступаться не планируют... что делать?
   Я схватился за голову и прикусил губу...
   Солнце пригревало мне спину, хотя и спустилось уже довольно низко, и холодный ветер трепал мои волосы. Я невольно поежился...
   - О, Белоснежка! Ты здесь? А мы думали, ты сбежал, - ухмылялся Рыжий.
   - Отвали, - глухо проговорил я, не отнимая рук от лица.
   - Да ладно тебе, - сказал Макс, - будешь сопротивляться, тебе же будет хуже. Лучше расслабься. Возможно, тебе даже понравится...
   - Не смей приближаться ко мне! - вскрикнул я и резко поднялся на ноги, перебросив свой нож из правой руки в левую.
   Они только смотрели на меня и ухмылялись.
   Я стал медленно смещаться вправо - там рос большой куст сирени. Им придется хорошенько попотеть, чтобы вытащить меня из этого укрытия. Но до него еще надо добраться... Я вдруг почувствовал себя ужасно незащищенным сзади.
   Шаг... еще один...
   - Белоснежка, не бойся. Так как это твой первый раз, мы будем нежными, - скалился Рыжий.
   - Да пошел ты, - я скрипнул зубами... Черт! Если они зайдут мне за спину, мне крышка.
   В этот момент из-за куста сирени, к которому я двигался, вышел Саныч и встал точно на моем пути. Я замер.
   - Тебе не уйти, Белоснежка, - продолжал смеяться Рыжий, - даже если тебе удастся сбежать сейчас, ночью ты все равно вернешься в спальню.
   - Зачем вам это? - крикнул я. - Что я вам сделал? За что вы так издеваетесь надо мной?
   - Вот только не надо строить из себя невинную овечку, - усмехнулся Макс.
   - Вот именно, - поддакнул Саныч.
   Митька за спиной Рыжего тоже кивнул.
   - Уж не знаю, чем ты допек директрису, но она нам неплохо платит за то, что ты не спишь по ночам, - сказал Рыжий. - Может, все-таки расскажешь, за что она так тебя невзлюбила?
   Я стиснул зубы и сжал кулаки.
   Да я понятия не имею, за что она на меня взъелась! Когда меня только перевели сюда и привели в ее кабинет, она показалась мне даже милой. Она очень молоденькая и хорошенькая, стройная, круглолицая, с красивыми карими глазами и густыми длинными темно-русыми волосами. У нее такой забавный вздернутый носик и такие точеные плечики... и грудь совсем небольшая... и фигурка такая спортивная. Мне нравятся такие девушки... точнее, не то, чтобы нравятся... ну... мне как бы рано еще думать об этом... мне просто нравится на них смотреть... это не обтянутые кожей скелеты, на которые похожи большинство детдомовских девчонок, и не толстенные бабищи с потными руками и маленькими злыми глазками, которые обычно работают в столовых. Она как будто из совсем другого мира, как будто вся эта детдомовская грязь не имеет к ней никакого отношения. И вдруг Рыжий мне говорит, что именно директриса, которую я и видел-то всего однажды в тот день, когда меня сюда перевели, приказала им издеваться надо мной! Да этого быть не может! В тот день она так смотрела на меня - участливо, печально, даже с жалостью...
   Но, как бы то ни было, если за всем этим стоит эта лживая сука, то мне точно не жить...
   - Ну, так как? Сдаешься или еще повоюем? - снова оскалился Рыжий.
   - Я не собираюсь сдаваться таким слабакам, как вы, - глухо проговорил я и посмотрел на него исподлобья. Раскроить бы ему сейчас морду... но если я брошусь вперед, Саныч успеет зайти мне за спину, а Макс вырубит меня одним ударом. Я нахожусь в очень невыгодном положении, и то, как они стоят... любому из них достаточно сделать шаг в сторону, и я больше не буду его видеть. Черт... а что если метнуть нож? Фигня. Одного я, может, и смогу нейтрализовать, но остальные-то никуда не денутся, а у меня больше не будет оружия...
   Саныч сделал шаг ко мне... это мой шанс... он протянул руку, я успел увернуться, схватить его за плечо правой рукой, скользнуть ему за спину и приставить нож к его горлу.
   - Если хоть одна падла шелохнется, я ему вторую улыбку нарисую, - крикнул я, крепко прижав к себе остолбеневшего Саныча.
   - Белоснежка, ну зачем ты так? Ты все принимаешь слишком близко к сердцу, - Рыжий усмехнулся и сделал шаг.
   - Стоять, - проговорил я с угрозой, переступая через бортик песочницы и сильнее надавив на нож. Саныч сглотнул слюну...
   И в этот момент моя рука с ножом легко и как бы сама по себе завернулась мне за спину, запястье скрутилось в сторону, и я выпустил оружие, вскрикнув от боли. Правая рука также отпустила плечо Саныча и ушла за спину. Я почувствовал крепкие пальцы на своих запястьях.
   - Четверо на одного - как-то это не по-джентельменски, - проговорил прямо над моим ухом низкий мужской голос.
   - Шел бы ты, дядя, своей дорогой и не ввязывался в чужие разборки, - Макс с угрозой стукнул кулаком правой руки по левой ладони.
   - А то что? - незнакомец отпустил мои запястья и встал передо мной.
   Он был шире меня в плечах, но немного ниже ростом. Его длинные черные волосы были заплетены в мелкие косички. Он был одет в простую футболку и джинсы с кроссовками, но поразило меня не это. Хотя на улице уже стемнело, а свет в комнатах, которые выходили на эту сторону двора, еще не зажигали, я очень хорошо видел его. Вокруг него виднелось какое-то странное голубоватое свечение. А когда он сжал кулаки, свечение вокруг его рук стало даже ярче.
   - А то можно заболеть, - ухмыльнулся Макс и сделал еще шаг вперед. - Черепно-мозговой травмой.
   - Хм, - произнес незнакомец. - На твоем месте я бы не бросался подобными угрозами перед незнакомым человеком.
   Я шагнул назад, а мой спаситель сделал еще шаг вперед.
   И тут на мои плечи легли тяжелые руки.
   - Пап, давай я с ними разберусь, - раздался высоко над моей головой угрожающий баритон.
   Я поднял голову. Он был очень высокого роста, одет во все черное. Я не видел его лица, так как он стоял против света, но я ясно видел, как под шапкой длинных густых волос желтым светом светились его глаза.
   Мой спаситель бросил на него короткий взгляд через плечо. Я заметил, как его глаза блеснули ярко-зеленым. Он что-то сказал этому здоровяку на языке, который показался мне смутно знакомым. Здоровяк ответил ему на том же языке, а потом добавил по-русски:
   - Тут, значит, какие-то сопляки моего сына лупят, а я должен сидеть дома и ждать, когда ты все это дело разрулишь?
   - Сына? - невольно переспросил я.
   Свечение вокруг низкорослого парня стало еще ярче. Он что-то крикнул своему спутнику и снова развернулся лицом к Рыжему и компании.
   Здоровяк ничего не ответил, только сгреб меня в охапку, закинул себе на плечо и шагнул в кусты...
   * * *
   Едва Трент и мальчишка ушли, я развернулся к перепуганным на смерть подросткам:
   - А теперь будьте так любезны, ответьте мне на пару вопросов. Если ваши ответы меня удовлетворят, я, возможно, оставлю вас в живых.
   - Мы не станем тебе ничего рассказывать! - выкрикнул среднего роста рыжеволосый парень с круглой головой, крепко посаженной на широких плечах. А в его руке блеснул нож.
   - Не самое лучшее твое решение, парень, - ухмыльнулся я, низко опустил голову и развел руки в стороны.
   Вокруг меня заструилась сила. Брошенный рыжим нож я ощутил, когда он пересек одну из силовых линий. Я приказал ему остановиться, а затем отшвырнул в дальние кусты. Парни смотрели на меня с ужасом в глазах...
   Остановись, мгновенье, ты...
   - Рассказывай все, что ты знаешь об этом мальчишке, - сказал я, положив руку на плечо рыжему и вырвав его из оцепенения.
   Он несколько раз нервно моргнул, огляделся, заметив, что его товарищи стояли неподвижно, и с испугом отстранился от меня.
   - Если я отпущу твое плечо, время для тебя остановится так же, как и для твоих дружков, - пояснил я. - Рассказывай.
   - Е... его зовут... Денис... Денис Воронов... его перевели к нам в июле прошлого года после того, как в детдоме, где он был случился пожар... тогда выгорела половина здания... большая часть учеников погибла... - я судорожно глотнул ртом воздух. Июль прошлого года... примерно в это же время пропала Никт! И Тала говорила о пожаре... какова вероятность того, что Никт была в том детдоме? Как она узнала о мальчишке? Разумеется, они с Ранитой могли просто случайно найти его, и Никт решила его усыновить, но...
   - Что было дальше? - спросил я, нахмурившись.
   - Его и его подружку Ленку перевели к нам. Он сразу поступил в десятый класс, хотя по возрасту он еще и до восьмого не дорос, - лишнее подтверждение. - Тогда директриса нас попросила не позволять ему спать по ночам... сначала мы просто над ним прикалывались, но этого оказалось недостаточно - он злился, плакал, но в результате все равно засыпал. Тогда она сказала его бить. А где-то с месяц назад и это перестало работать - он все равно засыпал, как бы сильно мы его не били... тогда я предложил... его... чтобы он банально боялся засыпать...
   - Хм... директриса как-то объяснила вам такую свою просьбу?
   Он мотнул головой:
   - Она только сказала, что это очень важно... Ему и спортом не разрешали заниматься, даже на физре... а еще нам запретили делиться с ним передачками и вообще подкармливать его, хотя то, что готовят в нашей столовке, есть невозможно - мы все живем в основном только за счет передачек и угощений от спонсоров. У нас принято делиться, потому что не у всех есть родственники, и все прекрасно понимают, что со столовской еды долго не протянешь...
   - Хочешь сказать, что и спонсорских угощений ему не доставалось?
   - Нет. Директриса каждый раз выдумывала что-то, лишь бы не нарушать его "диету". Как-то накануне какого-то спонсорского праздника она приказала Максу спровоцировать его на драку. Дениса тогда наказали, закрыли в чулане на трое суток...
   - Хм... Но ты же видел, что он явно не заслуживает такого отношения? Почему ты продолжал издеваться над ним?
   - Я... я не знаю... он меня раздражает с того самого момента, как появился здесь, - он вдруг отвел глаза в сторону. - В нем нет ничего особенного, но над ним все так трусятся! Директриса, хоть она и приказывает нам не давать ему спать и не подкармливать его, каждый раз спрашивает как у него дела, лично следит за его успехами, иногда даже передает ему книги и одежду! Нянечки и воспитатели все в нем души не чают, а приемные родители хотят усыновить только его, потому что он, видите ли, умница и красавчик... и вообще... - на его глазах вдруг выступили слезы, - даже вы пришли сюда за ним... а чем мы хуже?
   Я ухмыльнулся:
   - Не надо, парень... - я прижал его голову к своей груди. - Скоро и тебя кто-нибудь усыновит, и у тебя будет отличная семья.
   - Честно? - он поднял голову.
   - Конечно, - я улыбнулся и убрал руку с его плеча.
   Он застыл. Силовые линии, до этого пронзавшие пространство светящейся сеткой, померкли и исчезли. Я отступил в тень и щелкнул пальцами. Тишина вокруг сменилась обычными ночными звуками. Парни за моей спиной зашевелились, стали тихо перешептываться, а я вернулся к Шаску, который и привез меня сюда.
   Хотя его компания мне неприятна, я решил не уходить без него. Во-первых, я ему обещал. А во-вторых, Тренту надо пообщаться с сыном. Наедине. Мое присутствие может только помешать. А если вдруг Трент потеряет над собой контроль - хотя я в этом сильно сомневаюсь - там есть Ранита, она успокоит его быстрее и эффективнее, чем я.
   И мне все равно надо подумать.
   Итак, что мне известно. Первое - в истории с этим мальчишкой замешаны Ранита, Никт и Настя. Второе - детдом, в котором его держали раньше, сгорел, и, вероятно, именно во время этого пожара погибла Никт. Третье - мальчишка таит в себе какую-то угрозу, причем угрозу настолько серьезную, что Ранита решила перестраховаться и помимо печати, видимо, заключенной в кукле, созданной Эдвином, приказала Насте держать его в черном теле, не давая ему спать, есть и развиваться физически. Однако даже этих мер оказалось недостаточно - месяц назад между мальчиком и Трентом установилась довольно устойчивая связь. Все это очень тревожно.
   Но еще большую тревогу вызывает аура мальца - в ней преобладает ярко-синий цвет, цвет крови Эмбера. Трент, в отличие от меня, очень переборчив в том, что касается женщин. Его любовниц можно пересчитать по пальцам одной руки: Кларисса, Кьяра и Никт. Ни одна из них не имеет никакого отношения к Эмберу, кроме того, что Никт была его женой.
   В сухом остатке два важнейших вопроса. Первый - мать мальчика. Второй - чем мальчишка так опасен и что за сила заключена в нем.
   Вопросы эти взаимосвязаны. Найдем ответ на один, автоматически решится и второй...
   - Доброе утро, - Шаск ткнулся шелковистым носом в мою щеку, когда первые солнечные лучи осветили его каменное тело.
   - Привет, - я рассеянно потрепал его за ухом.
   - Ты всю ночь вот так просидел рядом со мной?
   Я кивнул.
   - Я тронут. Сам Король Эмбера охранял мой сон, - он тихо заржал.
   - Ты голоден?
   - Я могу потерпеть до Эмбера.
   - Может, давай я все-таки покормлю тебя? Я так думаю, что переход из одного агрегатного состояния в другое отнимает много сил.
   - Не стоит беспокоиться. Насколько я понимаю, наш обратный путь будет намного короче, чем вчерашняя дорога.
   - А я думал, что быстрая смена Отражений плохо влияет на психику лошади, - задумчиво проговорил я.
   - Обычной лошади, - фыркнул он, - а я необычный.
   - Ну да, ну да, - кивнул я. - Раз ты готов, пойдем.
   Я встал и коснулся его гладкого лоснящегося бока.
   В ту же секунду мы оказались у входа в конюшни Эмбера.
   Я прошел вперед и открыл денник Шаска. Он послушно шел следом за мной. Когда он занял свое место, я накинул щеколду и позвал грума.
   - Я думаю, тебе следует знать, - просипел Шаск, пока я ждал конюха. - Вчера, когда мы пришли в то место, я ощутил силу, которая не должна там находиться.
   - Не обращай внимания, - кивнул я, - я там действительно вчера немного перегнул палку...
   - Я не об этом, - он мотнул головой. - Вчера вечером, перед тем как окаменеть, я почувствовал силу. Помимо твоей.
   Я нахмурился:
   - Ты когда-нибудь сталкивался с чем-то подобным?
   Он замялся.
   - Ну... было дело... знавал я одного парня, у которого была аналогичная сила...
   - Это опасно?
   - Боюсь, что да...
   - Что это за сила?
   - Огонь...
   - А сейчас ты ее ощущаешь? - я нахмурился еще сильнее.
   Он кивнул:
   - Только если вчера она готова была вырваться наружу, то сегодня она спокойна и стабильна.
   - И кого, спрашивается, она защищала? - проговорил я тихо.
   - Зная ее, - вздохнул Шаск, - она защищала свою семью.
   Я посмотрел на него с подозрением, но его взгляд был направлен в нижний правый угол денника.
   Я вздохнул и потрепал его щеку. Он потерся о мою ладонь, и в этот момент в дверях появился грум с попоной и скребками.
   Я кивнул ему и переместился в библиотеку.
   Здесь было темно. Камин давно потух, и даже угли успели покрыться слоем пепла. Я зябко поежился и щелкнул пальцами. Почти остывшие угли вновь вспыхнули ярким пламенем, и в его свете я увидел лежащего на моей кушетке мальчишку. Он спал, тихонько посапывая, плотно завернувшись в мой любимый плед. Перед ним на столике стояло серебряное блюдо с остатками ужина и большая глиняная кружка, из которой Трент имеет привычку пить по утрам кофе.
   Значит, разговор у них получился, они не подрались, не поубивали друг друга. Выходит, я зря волновался. Хорошо...
   Я подошел к столу, собрал бумаги и переместился в библиотеку на четвертом этаже. Здесь нет такой удобной кушетки, как на втором, зато здесь больше света и полно книг, которые я еще не успел прочитать.
   - Паркер, - позвал я, устроившись за столом и разложив документы.
   Старый камердинер безмолвной тенью застыл на пороге.
   - Докладывайте, чем вчера закончились переговоры и где сейчас наши гайарские гости.
   Он поклонился и произнес:
   - Гайарцы прервали переговоры, мотивируя тем, что они хотят обсуждать экономические вопросы только с Королем. Они уехали вчера вечером, вскоре после вашего отъезда.
   - Отлично, - кивнул я. - После завтрака пригласите ко мне премьер-министра Клайва и скажите ему, чтобы он захватил с собой все материалы по Гайаре. Пора решить этот вопрос раз и навсегда.
   Паркер еще раз поклонился.
   - А принц Трент еще не выходил?
   Камердинер пожал плечами:
   - Если хотите, я могу послать за ним.
   - Нет, это лишнее. Просто, если увидите его, передайте, чтобы он зашел ко мне сюда. И еще одно. В библиотеке на втором этаже спит мальчик. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы, когда он проснется, у него было все необходимое - свежая одежда, банные принадлежности, завтрак...
   - Что-нибудь еще желаете?
   - Да, распорядитесь, чтобы мой завтрак принесли сюда и пошлите, пожалуйста, за Ее Величеством...
   - Ее Величество покинула Дворец еще ночью. Стража у Главных ворот видела, как она выезжала около полуночи. По их словам, Королева направлялась на юго-запад.
   - Очень интересно, - задумчиво проговорил я. - Спасибо, Паркер. Если мне понадобится еще что-нибудь, я позову вас.
   Он снова поклонился и бесшумно притворил за собой дверь.
   И куда это она направилась ночью одна? На охоту? Она обычно предупреждает меня, когда приближается приступ. Соскучилась по своей хаосской родне? Ерунда, она сама говорила, что из всех родственников в Хаосе она общается только с Гилвой, и в последнее время это общение удовольствия ей не доставляло. Тогда куда? В Алавир? Круиз по местам боевой славы? И по времени ее отъезд совпадает с возвращением Трента с Земли... Я терпеть не могу, когда она вот так исчезает, не говоря ни слова. Я чувствую себя, как ребенок, который считает, что от него прячут рождественские подарки, а в итоге узнает, что никаких подарков и не планировалось.
   Меня успокаивает лишь одно - что бы Ранита не замышляла на пару с Настей, она никогда не сделает ничего, что могло бы навредить ее детям. А это значит, что какой бы силой не обладал мальчишка, она либо ищет, либо уже нашла способ противостоять ей.
   На этой оптимистичной ноте отложим личные дела в сторонку. Сейчас надо выработать стратегию общения с Гайарой. А Ранита, в конце концов, девочка взрослая. Если ей понадобится моя помощь, она найдет способ со мной связаться...
   Солнце ярко освещало светлые деревянные полки библиотеки. За моей спиной развевались легкие белоснежные занавески - в такой погожий денек я решил открыть окна и впустить в это царство пыли немного свежего горного воздуха - когда раздался тихий стук в дверь.
   - Входите, - ответил я, не поднимая головы.
   Дверь тихонько скрипнула, и больше не раздалось ни звука.
   Я посмотрел в том направлении. Он стоял возле кресла у двери и не знал, куда девать руки. Я, наконец, смог его нормально рассмотреть. Его лицо очень напоминает лицо Трента в его истинной форме, только мельче. И глаза - вчера в темноте мне показалось, что они у него черные, а сейчас, когда на него падал свет от окна, я ясно видел, что глаза у него темно-зеленые. Удивительно...
   Он был одет в черные кожаные брюки и белую рубашку навыпуск.
   - Привет, - вдруг покраснев, проговорил он.
   - Доброе утро, - ответил я и указал на кресло возле моего стола. - Присаживайся.
   Он робко приблизился и сел. Есть в его лице еще что-то, еле уловимое. Что-то знакомое, но не от Трента... Форма губ... точно, у Трента, как и у меня, тонкие губы, и уголки рта немного отклоняются вниз, а у него губы пухлые, почти женские, и на них как будто всегда играет улыбка... Я уже видел такие губы, но у кого? И эта ямочка на подбородке - у Трента нет ничего подобного...
   - Мне сказали, что ты здесь, - начал он, краснея еще больше. - Я не мешаю?
   - Нет, мне даже приятно, что ты решил подняться ко мне, - улыбнулся я. - Ты давно встал?
   Он отрицательно мотнул головой.
   - Отца не видел? - я снова склонился над документами.
   Он опять мотнул головой, поднялся с кресла, отошел к окну справа от меня и затих. Я украдкой глянул на него через плечо. Он стоял, картинно сложив руки на груди, и смотрел на пейзаж за окном.
   - А можно... - робко начал он и покраснел еще сильнее, чем раньше, - я это... нарисую...
   Я улыбнулся. Повезло мне с демонами - один играет, другой рисует...
   - Рисуй, конечно, - ответил я.
   Он улыбнулся мне в ответ и взял с моего стола чистый лист бумаги и огрызок карандаша.
   Я снова склонился над бумагами, но заметил, какими быстрыми и точными движениями он рисовал. Интересно, что у него получится...
   Через пару минут он взял с моего стола еще несколько листов и переместился к другому окну...
   * * *
   - Опа, Белоснежка! Ты вернулась, моя красавица? Что, не смог доставить удовольствия папочке? - скалился рыжий, пока я натягивал кроссовки.
   Он подошел к кровати, на которой я сидел, и толкнул меня в плечо.
   - Отвали, а то хуже будет, - проворчал я.
   - И что же ты мне сделаешь? Расплачешься или побежишь жаловаться воспитателям?
   - Нет, просто сломаю тебе руку, - спокойно сказал я.
   - Ой, боюсь, боюсь, - расхохотался он и сунул свою лапищу мне в лицо. Я чуть отклонился назад и схватил его запястье. Его глаза округлились.
   - Если ты или кто-нибудь из твоих дружков-гомосеков еще хоть раз приблизитесь ко мне, - я подтянул его ближе к себе и посмотрел в его глаза, - я сломаю тебе руку. Ты понял меня? Не тому, кто приблизится, а лично тебе. А услышу еще хоть одну шуточку по поводу моей внешности, от тебя или от кого-то другого, я вырежу тебе язык.
   - Ты... ты... псих ненормальный, - проговорил он, глядя на меня со слезами на глазах. Я чуть сильнее сжал пальцы. - Отпусти! - взмолился он.
   Я отпустил его.
   - Надеюсь, насчет того, чтобы ты держал язык за зубами, предупреждать не нужно?
   Он мотнул головой.
   - Хорошая девочка, - я похлопал его по плечу и встал с кровати. - Да, и еще одно. Ночью я сплю. Если хоть одна падла попытается мне устроить темную, я вас искупаю в вашей собственной крови. Ну, а потом, как и обещал, сломаю тебе руку, - я хохотнул и направился к двери в коридор.
   - Денька! - невысокая хрупкая девушка лет четырнадцати с короткими светлыми волосами и тусклыми серыми глазами подбежала ко мне и бросилась мне на шею... Ленок...
   - Здорово, - проговорил я, едва она ослабила хватку.
   - Как прошла ночь?
   - Отлично, я спал, как младенец...
   Она широко раскрыла на меня глаза:
   - Они что, тебя не били?!
   Я мотнул головой.
   - А у тебя как?
   Она вздохнула:
   - Как обычно, - и чуть оттянула горловину своего грязного свитера. На ее левом плече красовался большой кровоподтек.
   - Я с ними разберусь, - я сжал кулаки... Звери какие-то! Разве можно это недоразумение лупить? У нее же кости ломаются от одного прикосновения!..
   - Перестань, Денька! Их много, - она провела ладонью по моей руке, - ты не справишься с ними со всеми.
   - Ты во мне сомневаешься? - спросил я, искоса взглянув на нее.
   - Какой-то ты сегодня странный, - заметила она, чуть отстранившись от меня. - Больше не режь себе вены, лады? А то ты потом сам не свой становишься, - она улыбнулась и подхватила меня под руку. - Пойдем, покурим перед завтраком.
   Мы вышли во двор и завернули за угол. Там рос чахлый кустарник. Ленок наклонилась и достала из тайника под кирпичом пачку сигарет и золотую зажигалку. Она протянула мне свои сокровища. Я щелчком выбил сигарету для нее, потом еще одну для себя, откинул крышку зажигалки и протянул ей. Она накрыла огонек и кончик сигареты ладошками и пару раз чмокнула губами. Я прикурил свою сигарету и вернул ей зажигалку.
   - Так как тебе удалось выспаться сегодня ночью? - спросила она, выпустив дым. - Рыжий грозился что-то такое с тобой сделать, чтоб ты на всю жизнь запомнил.
   Я ухмыльнулся:
   - Мы с ним просто поговорили по душам, и он понял, что со мной лучше не связываться.
   - Нифига себе! Денька, да ты крут! - она смотрела на меня с восхищением. - Может, ты и с моими девчонками так поговоришь по душам? А то они меня достали уже...
   - Ну, если ты так хочешь... - проговорил я и затянулся горьковатым дымом... Мерзкий табак, ни вкуса, ни запаха...
   Она пытливо смотрела на меня, потом резким движением затушила свой окурок и схватила меня за грудки:
   - Ты кто такой и что ты сделал с моим Денькой? - она дернула футболку, и ветхая ткань треснула под ее пальцами. Ленок расхохоталась. - Ну вот, теперь у тебя не осталось футболок. Придется носить рубашки!
   Я ухмыльнулся.
   - Идем скорее, на завтрак опоздаем, - она схватила меня за запястье и потянула обратно внутрь здания...
   Ленок притащила меня в общую столовую. Здесь было людно, шумно и воняло прогорклым маслом, грязными тряпками, пылью и рвотой... И здесь я должен есть?! Я даже представить боюсь, чем тут кормят!..
   К моему горлу подкатил горький комок, когда Ленок поставила на стол поднос. Этим даже скотину кормить жалко - от такой мерзости недолго заворот кишок заработать!
   - Спасибо, я не голоден, - проговорил я, с отвращением отодвинув тарелку с невнятного цвета и консистенции массой.
   - Ты опять? - она гневно посмотрела на меня. - Денька, если ты не будешь есть, ты скоро загнешься. Тебе уже и так рентген делать не надо - достаточно поставить тебя против света, и все внутренности как на ладони.
   - На себя посмотри, - огрызнулся я... Черт, от этой вони меня начинает тошнить!..
   Она ковырнула вилкой невзрачную серую массу в своей тарелке и тоже скривилась.
   - Я - другое дело! Я девушка, я должна быть маленькой и худенькой...
   - Дура, тебе надо нормально питаться. Тебе детей рожать. А если ты будешь есть это, у тебя дети будут зеленые.
   - Смешной ты, Денька...
   Она не договорила.
   На наш стол кто-то с грохотом поставил поднос и плюхнулся рядом со мной.
   - Разрешите, девочки?
   Ну, все, меня это достало...
   - Ленок, ты Рыжего не видишь? - спросил я, не обращая внимания на нашего нового соседа.
   - Нет. А зачем он тебе? - удивилась она.
   - Да я обещал ему язык вырезать, если услышу еще хоть одну шуточку по поводу моей внешности, - я встал со своего места и грозно взглянул на здоровенного лысого парня лет семнадцати.
   Парень в недоумении поднял на меня глаза.
   - Че вылупился? - проговорил я.
   - Рыжий-то тут при чем? - наконец, выговорил он.
   - Ни при чем, но я ему обещал, а обещания надо выполнять, - я отвернулся от него и окинул взглядом столовую. Рыжей шевелюры моего утреннего собеседника я нигде не увидел. - Но если ты считаешь, что это несправедливо, я могу вырезать и твой язык. Подставляй...
   - Придурок, - прохрипел он, подхватил свой поднос и ушел к другому столу.
   Я снова сел на свое место.
   - Вот это да! - восхищенно смотрела на меня Ленок. - Я еще ни разу не видела, чтобы Бык так пугался!
   Я опять ухмыльнулся...
   Остаток дня прошел спокойно - никто больше не пытался надо мной прикалываться, задирать. Я как будто снова вернулся в детство - на меня снова смотрели с опаской и недоумением. Это хорошо...
   - Завтра тебя, наверное, заберут, - проговорила Ленок, глядя сквозь прикрытые веки на заходящее солнце.
   - С чего ты взяла? - мы сидели на скамейке, скрытой от посторонних глаз разросшимся кустом сирени...
   - Директриса говорила с кем-то по телефону, а я случайно услышала, - ответила она, плотнее завернувшись в свою куцую куртку и прижавшись ко мне.
   - Опять ты подслушиваешь, - улыбнулся я. - И что мне с тобой делать?
   - Все что хочешь, - выдохнула она и совсем закрыла глаза... Я положил руку ей на плечо и тоже прищурился на солнце...
   - Ленок, ты че тут делаешь, мелкая сучка? - раздался резкий девчачий голос.
   Я раскрыл глаза.
   Передо мной стояла не по годам высокая, болезненно тощая девчонка с грязными каштановыми волосами. Она злобно щурила на нас воспаленные глаза.
   - Тебя забыли спросить, - ответил я до того, как Ленок успела сообразить, что происходит.
   - Шел бы ты, малявка, по добру по здорову... - начала девчонка, но я прервал ее:
   - Это ты бы шла, пока цела. Я ж не посмотрю на твой конъюнктивит, морду тебе так разукрашу, что никакой косметики не потребуется.
   - Денька, - Ленок в испуге дернула меня за рукав.
   - Вот, значит, как, - девчонка еще сильнее сощурила глаза, и на ее веках выступил зеленоватый тягучий гной.
   - Именно так и никак иначе, - заявил я... А я брезгую ее бить! Еще разобью о ее кости кулаки, гной в ранки попадет...
   - Ничего, Ленок, ночью поговорим...
   - Не поговорите, - я поднялся со скамейки и расправил плечи... Ого! Оказывается, я примерно на полголовы выше этой жерди! - А если утром я узнаю, что ее били, я вам устрою такую сладкую жизнь, что ваша столовская еда вам французскими деликатесами покажется. Тебе ясно? - я двумя пальцами взял ее за шиворот и притянул к себе. - И только попробуй рассказать кому-то - будешь свои зубы по всему двору собирать. Вопросы есть?
   Она испуганно смотрела на меня и отрицательно мотала головой.
   - То-то же! - сказал я и отпустил ее.
   Девчонка попятилась от меня и скрылась за углом здания.
   - Ты с ума сошел! - Ленок прижалась лицом к моей груди и всхлипнула.
   - Не бойся, больше они не посмеют тронуть тебя, - я погладил ее коротко остриженные волосы... Нет, все-таки она очень милая! И за что ее так лупят?
   - Это пока ты здесь, - вздохнула она, отстраняясь от меня и снова поворачиваясь на запад, - а завтра тебя заберут и... они будут избивать меня, пока я не сдохну...
   - Существует вероятность, что как только я уйду, тебя вообще перестанут избивать, - сказал я задумчиво и положил руки на ее плечи...
   - Я вдруг подумала... Денька, помнишь, когда мы были в предыдущем детдоме, к тебе приходила женщина... Она была такая красивая и печальная... у нее были такие черные волосы... и глаза... и она каждый раз приносила тебе яблоки. Помнишь? Это были удивительные яблоки - огромные, ярко-красные и сладкие-сладкие! Я думала, что это была твоя мама... А потом, когда там произошел пожар, я вдруг подумала, что мы ее больше никогда не увидим. И мне вдруг стало так грустно, как будто она умерла в том пожаре...
   Я молчал, с трудом сдерживая слезы, так и норовившие выкатиться из моих глаз... нет, нельзя... я... я не должен...
   - А сейчас... когда я узнала, что завтра тебя заберут... у меня вдруг опять возникло ощущение, что я никогда не увижу тебя больше... и мне очень грустно...
   - Не стоит переживать, моя хорошая, - я обнял ее и положил голову ей на плечо, - мы еще увидимся, обещаю. Даже если завтра меня заберут.
   - Ты просто пытаешься меня успокоить, - всхлипнула она, и я понял, что все это время она плакала...
   - Если я пообещал, значит, так оно и будет, - сказал я и развернул ее лицом к себе.
   Она уткнулась носом мне в грудь и судорожно вздохнула...
   Ночью я лежал на кровати и думал... Она знала, но ничего не сказала мне. Почему? Почему он оказался здесь? Зачем она навещала его?..
   И тут на мое лицо легла подушка... Идиоты, я же предупреждал! Жаль, что убить их нельзя...
   Я несколько раз дернулся и замер...
   - Он помер что ли? - услышал я перепуганный голос Рыжего.
   - Твою мать... - ответил ему Макс.
   - Черт, черт, черт! Чья была идея накрыть ему лицо подушкой? - сокрушался Рыжий.
   - Че делать-то теперь? - сказал кто-то третий.
   - Че делать? От трупа избавиться надо! Нельзя его здесь оставлять! А утром скажем, что он сбежал, - Рыжий соскочил со своей кровати и приблизился ко мне. Он убрал подушку с моего лица и стал всматриваться мне в глаза...
   - Бу, - сказал я и рассмеялся.
   Глаза Рыжего округлились, он схватился за сердце и рухнул на пол, как полупустой мешок с рисом... Эй, парень, ты че, помереть надумал? Ну, уж нетушки! Лечи его...
   - Я, кажется, тебя предупреждал, - сказал я, подняв его с пола за шиворот, когда он снова задышал. - Ты с первого раза не понимаешь, да? Хорошо, я не гордый, я повторю - ночью я сплю! А если я не сплю ночью, я потом весь день хожу нервный и могу кого-нибудь покалечить. Ты хочешь быть этим кем-нибудь? У тебя есть запасная пара рук или ног? - он отрицательно замотал головой, сглотнув комок. - В таком случае, советую меня не трогать... Пока просто советую. Потом буду бить. Остальных это, кстати, тоже касается! - я грозно взглянул на Макса и третьего - щуплого светловолосого парнишку лет четырнадцати. Они утвердительно кивали. - А теперь всем спокойной ночи, - я отпустил воротник рубашки Рыжего, чуть взбил свою подушку и лег на бок лицом к окну.
   Они больше не произнесли ни звука, и через пятнадцать минут я услышал их мерное дыхание и посапывание... Молодежь! Небольшой стресс улучшает сон... Неужто и я такой же?..
   * * *
   Понятия не имею, что это за место, но мне здесь нравится!
   Во-первых, у меня своя отдельная комната... точнее, две комнаты и ванная, куда без моего разрешения войти никто не может. Во-вторых, здесь никто никого не бьет - никаких тебе "темных", "светлых" и прочих избиений! В-третьих, мне никто ничего не запрещает. Я могу хоть целый день проваляться в постели, мне никто и слова не скажет! Даже воспитатель, которого приставил ко мне дед. Собственно, он и нужен лишь для того, чтобы я смог выучить язык, а потом, по словам деда, он отдаст меня на ускоренный курс обучения.С языком я освоился довольно быстро - за два дня изучил основные правила грамматики и около трех сотен слов, достаточных для того, чтобы формулировать мои желания и мысли...
   А еще здесь очень красиво! Каждое утро я встаю еще до рассвета и отправляюсь в парк с альбомом и карандашом и рисую. Это просто потрясающе! Здесь настолько синее небо, что, если смотреть на него очень долго, начинает казаться, будто даже днем видны звезды. А море! В нем вода зеленовато-пурпурная и переливается всеми цветами радуги! Если же смотреть на него сверху, кажется, будто под водой есть город, в котором живут люди!
   Прибавить ко всему этому, что здесь тихо, чисто, приятно пахнет и вкусно кормят, и можно подумать, что я умер и попал в рай! Или в хрустальную мечту любого детдомовца, что, по сути, одно и то же...
   Но была в этой бочке меда одна большущая ложка дегтя, которая портила всю картину - косые взгляды, которые я периодически ловил на себе. Не угрожающие, скорее, испуганные или недоумевающие. Меня откровенно избегали. Если я сам не приходил к деду, он меня не звал. Я понимаю, он Король, у него всегда куча работы, проблем, но хотя бы к ужину он мог меня иногда звать! А он этого не делал... И отец - с той ночи, когда он привел меня сюда, он больше не появлялся...
   В то утро был густой туман. Высокие деревья в парке острыми иглами протыкали его клубящийся белый покров, а над ними постепенно разгоралось солнце. Я решил влезть на самое высокое дерево и нарисовать это белое шерстяное море, затопившее деревья, освещенное красноватым утренним светом.
   Я шел в полутьме. То справа, то слева слышался лязг железных лат и шорох гравия под ногами стражников, патрулировавших парк, но меня, судя по всему, никто не видел. Впереди я заметил как раз то, что мне было нужно. Необъятный дуб высоко раскинул могучие ветви. Внизу его ствол был не ровным, а шел немного под углом и был довольно узловатым, обеспечивая легкий и приятный подъем.
   Я подошел ближе и положил руку на ствол. Кора была теплой и чуть влажной. И я почти ощутил, как под ней текли потоки соков. Я засунул бумагу за пазуху своего удлиненного темно-синего пиджака, а карандаш за ухо и полез по стволу, источавшему пряный аромат.
   Солнце поднялось выше, пока я нашел удобную позицию, но плотное одеяло тумана все еще окутывало землю между деревьями. Я оперся спиной о ствол, положил бумагу на колени и начал рисовать.
   Над моей головой переливалось всеми оттенками синего сапфировое небо, справа сверкал стеклами погруженный в сон дворец, а слева в солнечно-туманном мареве виднелись неясные очертания горы. Колвир! Что-то такое было в этом слове, отчего мое сердце начинало биться быстрее, вызывая у меня какой-то странный трепет. Колвир...
   Было еще одно слово, от одного звука которого я, казалось, наполнялся силой и готов был сделать что-нибудь невообразимое. Эмбер... Оно звенело, оно манило, оно вдохновляло! Когда я впервые услышал его - от той женщины, которая раньше навещала меня - я вдруг понял, что это слово не просто имеет ко мне какое-то отношение. Оно - часть меня!
   Она сидела тогда на краю моей кровати и тихим напевным голосом рассказывала, а перед моими глазами проплывали образы - величественных лесов, бескрайних морей, высоких гор и старинных замков. В моем полусне мимо меня проходили бесчисленные армии, одетые в золотые и серебряные доспехи, над моей головой пролетали драконы, я слышал звон оружия и свист стрел. А потом передо мной возник образ зверя, покрытого тонким белым пухом с золотым витым рогом, горевшим во лбу... Я протянул руку, чтобы коснуться его лошадиной морды, но видение растаяло...
   Пропала и моя ночная посетительница...
   А потом я услышал запах гари...
   Вот так и начался пожар в том детдоме. Пожар, после которого моя и без того не безоблачная жизнь, превратилась в сущий ад. Пожар, в котором погибли все мои соседи по комнате, но не я...
   Однако сейчас все в прошлом. В настоящем только сапфировый купол над моей головой, только постепенно тающее покрывало тумана внизу, сверкающий стеклами дворец справа и становящийся все более реальным склон Колвира слева...
   - Привет, - он сидел на ветке на полтора метра выше и примерно на полметра правее меня, вальяжно откинувшись на ствол дерева и покачивая босой ногой.
   Я ничего не ответил.
   - Мог хотя бы кивнуть, - заметил он после пары минут молчания.
   - Ты притащил меня неизвестно куда, потом пропал на три дня, ничего не объяснив, а теперь хочешь, чтобы я бросился тебе на шею с криком "папа"? - с раздражением проговорил я и снова склонился над рисунком.
   - Я не хочу, чтобы ты бросался мне на шею, - улыбнулся он, - мы сейчас на высоте около сотни футов сидим на тонких ветках. Если ты сделаешь это, мы оба упадем...
   - Как меня достали эти ваши футы и мили, - проворчал я. - Ты можешь в метрической системе выражаться?
   - В какой системе? - переспросил он и оттолкнулся от ствола, сев на ветке, как на перекладине... Если он сейчас повиснет на ней вниз головой, я его точно стукну...
   - В метрической, в системе СИ... в метрах высоту назови, - злился я.
   - Прости, я с футами совсем недавно разобрался, а ты требуешь, чтоб я на какие-то метры перешел, - с невинным видом проговорил он.
   - А чем же ты раньше расстояния измерял? - презрительно хмыкнул я.
   - Секторами, - улыбнулся он и действительно повис на своей ветке вниз головой.
   - Чем? - я посмотрел на него с недоверием.
   - Секторами неба, как и все, - он отпустил руки и сложил их на груди.
   - Какими еще секторами? - я посмотрел на небо... Они тут все психи, или только мне так с отцом повезло?..
   - Да с этим небом ничего не измеришь! - рассмеялся он. - Поэтому мне и пришлось осваивать футы и мили.
   - А оно, что, может быть другим? - он определенно псих, надеюсь, не буйный...
   - Конечно, - он схватился руками за ветку, ловко перевернулся через нее и снова сел, откинувшись на ствол. - Когда все это закончится, я свожу тебя туда, где я рос. Но пока тебе достаточно знать, что вариантов существует бесчисленное множество. По сути, все, что ты можешь себе представить, уже где-то существует... или начинает существовать, как только ты представляешь себе это... Вопрос этот сложный, философский, из разряда, что было раньше - дракон или яйцо...
   - Фигня, - бросил я и добавил еще пару штрихов к своему рисунку.
   - И вовсе не фигня, - он вдруг оказался рядом со мной. - Ты море видел?
   - Еще бы, - снова хмыкнул я.
   - А город под водой видел?
   - Ага, красивая оптическая иллюзия. Выглядит очень реалистично!
   Он расхохотался и положил руку мне на плечо:
   - Ты закончил?
   Я недоверчиво посмотрел на него и кивнул.
   - Тогда идем...
   Я почувствовал легкое головокружение и покалывание в кончиках пальцев, и в следующую секунду мы оказались стоящими возле высокого каменного столба. В паре метров от него приливные волны ласково облизывали плоские камни красивого розоватого цвета, похожие на ступени исполинской лестницы. Он взял меня за руку и повел к этим ступеням.
   - Куда ты меня ведешь? - воскликнул я, когда вода стала доходить мне уже до плеч.
   - В гости, - улыбнулся он, и очередная волна накрыла его с головой. Я пытался плыть, но он дернул меня за руку, и я тоже ушел под воду. И задержал дыхание.
   - Дыши, глупый, - смеялся он. - Пока мы на лестнице, можешь дышать спокойно.
   Я послушно вздохнул... И никаких неприятных ощущений, только над моей головой появились пузырьки. Что это за технология?
   - Это называется магия, сынок, - усмехнулся он, блеснув на меня желтыми глазами.
   - Я что, рассуждал вслух? - переспросил я.
   - Вроде нет, - лукаво улыбался он.
   Прямо перед моим лицом проплыла стайка ярких рыбок.
   Мы прошли под исполинской аркой, за пределами лестницы сгустилась зеленоватая мгла, а над нами пылали светящиеся сферы на высоких каменных столбах. Я остановился возле одного из таких столбов и присмотрелся. На его вершине пылал огонь! Чудеса в решете!
   Далеко внизу виднелась еще одна арка, а возле нее стояли люди. Я плохо различал их сквозь зеленоватую толщу воды, но мне показалось, что они какие-то странные.
   Отец поднял руку.
   - Приветствуем тебя, Принц Трент, - поклонились ему два высоких плечистых парня с зеленоватой кожей и сиреневыми глазами в светло-зеленых кольчугах, будто сплетенных из водорослей, когда мы подошли ближе. На их перевязях из ракушек висели короткие широкие мечи.
   - Здорово, - отец похлопал одного из них по плечу. Он был с ними одного роста, но выглядел гораздо более худым. Если бы они были боксерами, и мне довелось делать ставки, я поставил бы на этих ребят... - Ее Величество Вдовствующая Королева у себя?
   Стражники дружно кивнули и с каким-то странным испугом посмотрели сначала на меня, потом на него.
   - Вас проводить?
   - Нет, спасибо, я знаю, куда идти, - улыбнулся отец и зашагал по широкой улице, также освещенной кострами на каменных колоннах. Его волосы развевались, подхваченные встречным течением, будто ветер дул ему в лицо.
   - Оптическая иллюзия, говоришь? - проговорил он, глянув на меня через плечо.
   Перед моим лицом снова проплыла стайка рыбок. Их серебристые бока поблескивали в свете белых факелов.
   - Беру свои слова обратно, - ответил я, задумчиво наблюдая за парой огромных морских коньков, которые с трудом тянули нагруженную всяким хламом гигантскую раковину.
   Он улыбнулся и похлопал меня по плечу.
   - Это здесь, - он подтолкнул меня к полукруглой низкой двери, закрывавшей вход в небольшую пещеру.
   - Трент, - мы не успели войти, как на его шее повисла невысокая стройная девчонка лет пятнадцати с темно-синими глазами и красивыми каштановыми волосами. Она была одета в короткие зеленоватые шортики, подпоясанные тонким ремешком из разноцветных камешков, и короткую свободную майку, из-под которой выглядывал идеальный животик. - Мам, к нам Трент пришел!
   - Здорово, Фейт! Привет, Виала, - он изящным жестом подхватил ручку невысокой красивой женщины с фиалковыми глазами и такими же длинными каштановыми волосами, как у Фейт, одетой в длинную свободную тунику, и поцеловал ее.
   - Трент, малыш, проходи, - проговорила она... Малыш? Ну, ничего себе...
   - И ты входи, - улыбнулась мне Фейт.
   Я угрюмо поджал губы и сложил руки на груди.
   - Эй, - отец слегка толкнул меня локтем, - улыбнись. Впервые входить в дом с таким угрюмым видом неприлично. И врагов у тебя здесь нет. По крайней мере, пока, - он хитро улыбнулся и обратился к Фейт:
   - А Мартин давно приходил?
   - Дней пять как ушел, - отозвалась Виала, выставляя на стол блюдо с фруктами и серебряные бокалы. - А представлять своего спутника ты не собираешься? - спросила она, не глядя на меня.
   - Я, собственно, за этим и пришел, - проговорил отец, присаживаясь к столу. - Видишь ли, мальчика в раннем детстве отдали в сиротский приют. Ему дали человеческое имя, а своего истинного имени он не помнит. Ты ведь знаешь, я не владею техниками управления сознанием, обращаться к кому-нибудь из своих собратьев я не рискнул, а ты, я знаю, практикуешь магию Земли. Может, с ее помощью мы сможем выяснить его имя. Очень не хочется, чтобы в один прекрасный день его мамаша назвала его и отдала ему приказ...
   Моя мамаша? Приказ? А имя-то тут причем? Но я решил пока не задавать вопросов, а просто посмотреть, чем все закончится.
   - Земля это, конечно, очень сильная стихия, - после паузы проговорила Виала, - но, боюсь, тебе все-таки придется тревожить своих собратьев. Я могу лишь задать вопрос, а захотят ли Духи Земли ответить на него, неизвестно.
   - Давай попробуем, а? - он накрыл ее ладонь своей.
   - Ну, хорошо, - она повернулась ко мне, но смотрела все равно куда-то мимо меня. - Идем, мальчик, - она взяла мою руку и повела вглубь пещеры. Отец остался сидеть за столом.
   Мы вошли в соседнюю комнату, которая, судя по всему, служила гончарной мастерской. Под высоким сводчатым потолком висела вытянутая металлическая конструкция, а по углам стояли глиняные статуи, изображавшие мужчин, женщин и каких-то сказочных животных.
   - Помоги мне, - сказала Виала, - переставь эту статую туда, - она указала мне место. Я послушно передвинул тяжеленную скульптуру. Теперь я стоял в круге, образованном статуями. Она схватила меня за плечи и потянула в центр круга прямо под металлическую конструкцию.
   - Ты будешь Уши, - указала она на статую справа от меня. И ее глубокие бороздки заполнились синим светом. - Ты будешь Глаза, - теперь ее пальчик указывал на фигуру слева. С ней произошло то же, что и с первой. - Ты будешь Голова, - статуя за моей спиной. - Ты будешь Тело, - скульптура передо мной. - Ты будешь Язык, - конструкция над моей головой.
   Пещера наполнилась мелодичными металлическими звуками, Язык засветился всеми возможными красками, и от него к другим частям тела потянулись разноцветные светящиеся нити. Они разгорались все ярче, и я невольно прищурился, а Виала смотрела немигающим и невидящим взглядом. Вода вокруг нас становилась то холодной, то горячей, и я ощущал ее движение по кругу. За спинами статуй у входа в пещеру я видел отца и Фейт. Он хмурился.
   - Спрашивай, - прогремел Язык, и у меня заложило уши.
   - Назови имя этого человека, - она положила руку на мое плечо.
   - Покажи его мне! - грянул голос.
   Она подвела меня к статуе Глаза, и вдруг перед моим лицом разорвался шар света. Виала вскрикнула и отпустила мое плечо. Мои ноги оторвались от пола, а потом тело пронзила жуткая боль. Такой боли я не испытывал, даже когда меня били раскаленными железными прутьями. У меня было ощущение, будто мою грудь разрывали на части и пытались выдавить сердце напрямик через ребра.
   Я закричал, но не услышал своего крика. Зато я услышал голос:
   - Нельзя! Опасно! Нельзя произносить!..
   А потом все вокруг померкло...
   Я с трудом разлепил веки. Из полукруглого окна на мое лицо лился зеленовато-серебристый свет от горевшего на каменной колонне пламени. Я лежал на постели. Отец сидел рядом спиной ко мне, обхватив голову руками.
   - Пап, - я тронул его голый локоть, - что случилось?
   - Прости, это все из-за меня, - проговорил он глухо, и от звука его голоса мне стало не по себе.
   - Не говори ерунды, пап, - с трудом подавив мелкую дрожь, улыбнулся я.
   - Это не ерунда! Я не должен был подвергать тебя такой опасности, я не должен был приводить тебя сюда, ничего не объяснив... Я должен был сразу отправить тебя в надежное место, - он судорожно вздохнул.
   - Не надо, пап, - я сжал его руку, - теперь все позади...
   - Боюсь, что ты ошибаешься, - он нахмурился еще сильнее и отвернулся от меня. - Все только начинается. Мы до сих пор не знаем твоего истинного имени. И, судя по реакции Духов Земли, это незнание может обернуться для нас большой бедой...
   - Ничего, мы узнаем... я постараюсь вспомнить...
   - У нас нет на это времени. Она может позвать тебя в любую минуту, и ты не сможешь этому противиться.
   - А других способов узнать нету?
   - Есть, - кивнул он, - но они еще опаснее. В последний раз, когда твой дед воспользовался одним из них, он чуть не разрушил Вселенную...
   - Ты думаешь, я тоже могу сделать это? - удивился я.
   Он кивнул:
   - В противном случае Духи Земли не пытались бы вырвать твое сердце...
   - Они пытались вырвать мое сердце? - удивился я, невольно хватаясь за грудь.
   Он снова кивнул.
   - У меня есть предположение, почему, - проговорил он после паузы.
   - Ну? - поторопил я его после еще нескольких минут молчания.
   - Видишь ли, - начал он медленно, - способности человека определяются его генетикой и воспитанием. Способности демона определяются его именем. У людей имя также имеет большое значение, но влияет оно на них несколько иначе - у них сначала рождается ребенок, а потом по совокупности его внешних данных и особенностей характера присваивается имя. У нас ребенок рождается без каких-либо особенностей, и лишь когда мать прикладывает его в первый раз к груди и дает ему имя, он становится личностью. Например, мое имя, Трент, это имя демона-имитатора. Благодаря ему я могу перестраивать свое тело так, как мне заблагорассудится. Истинное имя моей матери, Нитра, это женская форма имени Трент - она тоже имитатор. У моей матери есть еще две дочери - Тала и Корал. Корал это человеческое имя, а Тала демон Воды - она умеет повелевать этой стихией и обладает даром целительства... Моя жена, Никт, была демоном Ночи - она умела прятаться в темноте и нести смерть одним прикосновением... А ты... твоя демоническая сущность, хотя выражена она у тебя лишь на четверть, сумела так напугать Духов Земли, что они попытались уничтожить тебя до того, как ты осознал свои способности. Я могу предположить, что ты тоже демон стихии, но стихии настолько мощной и непредсказуемой, что ты можешь уничтожить все, даже землю... Скорее всего, ты демон Огня...
   - Тогда становится понятно... - проговорил я задумчиво и сел на постели.
   - Что именно? - он посмотрел на меня в недоумении.
   - Почему я никогда не обжигался, - я поднял на него глаза. - Однажды меня избили раскаленными железными прутьями. Мне было очень больно, но на теле не осталось ни одного шрама. А когда в детдоме случился пожар, в огне погибли все мои соседи по комнате, но я остался цел и невредим. Я надышался дымом, потерял сознание, но выжил...
   - Вот черт... - выругался он и поднялся с постели.
   - Это плохо? - я в недоумении наблюдал за ним.
   - Это очень плохо, потому что только одно имя демона Огня наделяет владельца неуязвимостью к своей стихии...
   - И какое же? - спросил я.
   Он мотнул головой:
   - Ты слишком долго жил без него. Если ты услышишь его, последствия могут быть катастрофическими...
   - Что значит "катастрофическими"? - я сглотнул горький комок, предчувствуя его ответ.
   - На самом деле никто, даже сами демоны Огня не могут наверняка сказать, чем это обернется, - проговорил он медленно. - Ты можешь мгновенно выпустить накопившуюся за всю твою жизнь энергию и сжечь все и всех. Те, кто не погибнут в пламени, умрут от удушья. Я подозреваю, что за столько лет унижений и страданий энергии и злости в тебе скопилось очень много. Вполне вероятно, что ты сможешь сжечь кислород воздуха или испарить всю воду в Ребме...
   - Пап, - на мои глаза навернулись слезы, - значит, я - чудовище!
   Он развернулся ко мне, сел рядом со мной и обнял меня за плечи.
   - Я не хочу... - проговорил я сквозь слезы. - Я не хочу никого убивать! Я не хочу никому причинять боль! Пап, убей меня, пока я не осознал свою силу...
   - Нет, - выдохнул он, - я не могу... ты мой сын... я не могу убить тебя... - он судорожно вздохнул. - Должен быть другой способ...
   - Давай вернемся во Дворец, - предложил я. - Там, по крайней мере, нет воды, а значит жертв, возможно, будет меньше...
   - Ты прав, - он отстранился от меня, и в ту же секунду мы оказались сидящими на полу, покрытом разноцветной циновкой в комнате с плотно зашторенными окнами...
   * * *
   Мальчик гулял в парке с Джилл и Габби. Он так понравился моим сестренкам, что они не отходили от него ни на шаг. Ему такое внимание с их стороны тоже, похоже, доставляло удовольствие. За последнюю неделю он научился ходить, расправив плечи, в его взгляде, наряду с детской наивностью, появилось нечто, похожее на высокомерие, а благодаря ежедневным прогулкам на свежем воздухе его кожа приобрела нормальный цвет. Кроме того, он хорошо питался и высыпался, поэтому он уже не казался таким худым и изможденным. По правде сказать, он был почти на голову выше меня и лишь немного уже в плечах. Если к его ежедневным прогулкам и нормальному режиму питания и сна добавить еще и физические упражнения, в скором времени его фигура будет больше напоминать фигуру Жерара, чем Трента...
   - Есть кое-что, что не дает мне покоя уже много лет, - проговорил Трент, когда мы сидели за столом и ждали десерт.
   - Что именно?
   - Помнишь марионетку? Я тогда не все рассказал тебе о ней, надеясь, что со временем я пойму, зачем это было сделано... - он почесал лоб и опустил голову. - Возможно, это мелочь, возможно, в этом ничего нет...
   - Говори толком, - улыбнулся я. Он посмотрел на меня с подозрением. - Я не хочу сейчас читать твои мысли, - пояснил я. - Раз уж ты начал этот разговор, значит, ты хочешь произнести это вслух.
   - Ты прав, - он вздохнул. - В общем, была в ее строении одна странность, хотя... не знаю, может их всех делают такими - я никогда не интересовался куклами... У нее внутри, в нижней четверти живота находился небольшой шарик. Точнее пузырь или мешочек... - он снова потер лоб.
   Я нахмурился. Нижняя четверть живота... мешочек... Я припомнил его слова: "Судя по всему, она была создана только ради того, чтобы соблазнить меня"... Черт... но...
   - Но ведь между вами ничего не было, - проговорил я. Он молча кивнул. - Значит, этот план не сработал...
   - Не с марионеткой, - ответил он...
   Никт...
   - Она не мать ребенка, - он мотнул головой.
   - Ее использовали только как... контейнер... - мне вдруг стало дурно.
   На глазах Трента блеснули слезы:
   - Ты понимаешь, что это значит, пап? - он поднял голову и посмотрел на меня.
   Я медленно кивнул. Как гадко...
   Но зачем? Неужели эксперимента с Мерлином им было недостаточно?
   - Погоди, не делай преждевременных выводов... - я коснулся его руки.
   - Преждевременных? - он вскочил со своего места и начал мерить столовую шагами. - Это запоздалые выводы, пап! Я болван, позволил себя соблазнить, как последний похотливый... - он не договорил и стиснул зубы, как делал всегда, чтобы не расплакаться.
   Я молчал. А что я мог сказать? Что его жена, в которой он души не чаял и после смерти которой страдал больше, чем когда бы то ни было, переспала с ним только ради того, чтобы собрать... его генетический материал, а потом передать его кому-то третьему? Что из этого генетического материала получился ребенок, о существовании которого он узнал неделю назад? Что этот ребенок, судя по всему, является самым опасным демоном Огня, какого только можно представить? Эх, была бы здесь Ранита, она бы нашла нужные слова, чтобы утешить его...
   - Я... пап, я не понимаю... Никт ведь не могла... она ведь демон Ночи... она уничтожает все, к чему прикасается...
   - Магия...
   - Ты думаешь, что...
   - Они нашли способ сделать так, чтобы твоя сперма оставалась жизнеспособной внутри нее...
   - Это гадко, пап...
   - Я знаю...
   - Я... я не хочу в это верить... - он проговорил это почти шепотом.
   - И не нужно, - я взял его руку и почувствовал, как она дрожала. Он плакал беззвучно и бесслезно... - Я думаю, что ей просто не оставили выбора...
   - Ты так думаешь? - он посмотрел на меня с надеждой.
   - Да...
   Он отнял руку и отвернулся к окну. Солнце клонилось к закату, в саду заливались пением птицы, легкий бриз доносил еле слышные запахи земли и моря.
   - В этом есть смысл, - проговорил он после молчания, не оборачиваясь. - Иначе, зачем ей было присматривать за ним? Зачем бы она приставляла к нему печать? Зачем было прятать его столько времени? Она ведь даже мне ничего не рассказывала о нем...
   Я молчал... Это все немного упрощает и усложняет одновременно. Я знаю, что именно произошло, и, честно говоря, мне от этого не легче.
   Подытожим. Марионетку создала Фиона - это неоспоримый факт. Трент тогда не нашел времени внимательно изучить ее энергетический след, а мне и вовсе необязательно было это делать - я его узнал с первого взгляда. Ну, а о том, что Никт призвала Дара и о том, что Дара и Фиона долгое время были заодно, Тренту и вовсе поведал Эдвин. Остается сделать один логичный вывод, и тогда все становится на свои места.
   Никт пришла к Раните, повинилась. Они похитили мальчишку, спрятали его, приставили к нему печать, но в какой-то момент это не помогло. Видимо, Фиона и Дара сумели его найти, и, чтобы защитить его, Никт назвала его имя. И погибла в его пламени... Но Раните каким-то образом удалось выдернуть его буквально у них из-под носа и передать Насте, которая, властью данной ей как директрисе детдома, не давала ему нормально питаться, спать и развиваться, то есть накапливать энергию, которую он мог бы выпустить в виде пламени неограниченной температуры и интенсивности... И последний штрих - Трент увел его в Эмбер, где он хорошо спит, нормально питается, дышит свежим горным воздухом, а его печать, которую он, вероятно, уже перерос, осталась на Земле и больше не может его ни блокировать полностью, ни даже частично ограничивать...
   - Я не знал, что Никт приходила к маме, - проронил Трент.
   - Это не прилично, - заметил я.
   - Мог бы и барьер поставить...
   - Зачем? Проще сделать тебе замечание, - ухмыльнулся я.
   - И что нам делать теперь?
   - Искать Раниту. Она знает, как можно защититься от его пламени. Она уже делала это в том детдоме - я уверен, что она сумела увести его оттуда до того, как он сжег всех, кто находился в том здании...
   - Что же тогда там делала Тала? - спросил он задумчиво.
   - Я считаю, что она отвлекала внимание Фионы и Дары, пока Ранита уводила мальчишку...
   - Наверное, ты прав... пап, я...
   Он недоговорил.
   - Джимми! Братик! Скорее! - в столовую вбежала растрепанная и заплаканная Джилл. Ее платье было прожжено в нескольких местах, а на руках и лице виднелись небольшие ожоги.
   - Трент, лечи ее, - приказал я, нахмурившись. - Что с Габби?
   - Она... она... - всхлипывала Джилл.
   Я кивнул, прочитав ее мысли.
   - Сейчас, будьте здесь...
   Я распахнул окно и вылетел в сад. Она сидела у дорожки, прижавшись спиной к обгоревшему стволу огромного дуба. Ее лицо, шея, руки и грудь были обожжены настолько, что если бы я не знал наверняка, что это моя сестренка, я бы ни за что не смог ее опознать. Я подхватил ее на руки. Она судорожно дернулась, и из ее рта тонкой струйкой потекла кровь.
   Через секунду я уже вернулся в столовую и уложил ее прямо на обеденный стол, который Трент предусмотрительно освободил от посуды.
   - Плохо дело, - заметил он, внимательно осмотрев ее ожоги.
   - Ты справишься? - спросил я.
   - Разумеется, но мне понадобится время...
   - У нас его нет. Отправляйся за ним, я сам вылечу ее...
   Он коротко кивнул и в свою очередь вылетел в окно...
   * * *
   С момента его ухода прошло три дня. Габби вполне поправилась, и я отправил ее и Джилл к отцу. Почему-то мне казалось, что он еще вернется сюда...
   - Иеремия... - от стены справа от меня отделилась светлая полупрозрачная фигура.
   - Ранита, - улыбнулся я. - Я рад, что ты решила вернуться.
   - Я не могу... - сказала она. - Холодно...
   - Что случилось?
   - Помоги... - видение начало таять. - Иеремия...
   Я встал из-за стола и приблизился к дрожащему облаку, очертания которого все меньше напоминали очертания человеческого тела. Я протянул к нему руку, коснулся его, и силуэт моей жены перестал таять. Сначала вернулась и стабилизировалась форма, а затем она стала наполняться красками, как наполняется водой подставленный под кран стакан. Когда она стала вполне реальной, она вздохнула и бросилась мне на шею.
   - Где ты была, дорогая?
   - Во Дворах Хаоса...
   - Зачем?
   - Я... я пыталась найти...
   - Фиону...
   - Да... я нашла ее в Путях Мандора, но она ощутила мое присутствие и попыталась захватить меня в плен...
   - Зачем ты искала ее?
   - Я хотела убить ее. Это единственный способ защитить тебя и Трента...
   - Она назвала имя...
   - Я знаю... я была там...
   - Как тебе удалось вырваться?
   - Как когда-то Тренту удалось уйти из Зазеркалья...
   - Тебе не хватило силы?
   - Да...
   - Ясно.
   Я почувствовал, как за моей спиной открылся портал, а потом меня опалило жаром.
   - Она предсказуема до безобразия, - усмехнулся я, не оборачиваясь.
   Глаза Раниты округлились. Она шагнула назад к стене, увлекая меня за собой, но я удержал ее.
   - Ты в курсе, что тебе надо периодически отдыхать? - я обернулся к нему. Он стоял возле портала, опустив голову и сжав кулаки, окруженный красно-оранжевыми языками пламени.
   - Она сказала, что я должен тебя убить, - проговорил он глухим сдавленным голосом. - Но я не хочу этого...
   Я украдкой глянул на Раниту. Она выглядела озадаченной.
   Я улыбнулся и развернулся к нему лицом, продолжая сжимать ее руку.
   - Ты можешь контролировать свою огненную природу, а значит, ты не просто Абадор, - при этом слове он раскраснелся и готов был вспыхнуть с новой силой, поэтому я быстро продолжил, - ты - Гаэр-Абадор! - его кожа снова стала нормального цвета, а пламя вокруг него стало почти прозрачным. Я услышал вздох облегчения за моей спиной, и заметил, что мальчик был обнажен. Видимо, когда он вспыхнул, вся его одежда сгорела.
   Он с надеждой поднял на меня глаза.
   - Твое имя переводится как Укрощенный Огонь. Гаэр-Абадор не слабее Абадора, но, в отличие от последнего, ты умеешь контролировать себя. Тобой почти невозможно командовать, особенно если ты сам не хочешь выполнять приказы...
   - Дед, я... - на его глазах выступили слезы.
   - Погаси свой огонь, - улыбнулся он. Языки пламени вокруг него исчезли и глаза, раньше горевшие красновато-оранжевым светом, приобрели свой обычный темно-зеленый цвет. Я щелкнул пальцами, и теперь он был одет в свободные светлые брюки, подвязанные широким красным кушаком. - Ранита, позаботься о том, чтобы он хорошенько поел, - она кивнула. - А потом мы отправимся к Лабиринту. Тебе нужно избавиться от той власти, которую она над тобой имеет, - Ранита улыбнулась и звонко чмокнула меня в щеку.
   - Торопитесь, у нас не так много времени. Трент уже почти добрался до места, - проговорил я.
   * * *
   - Значит, вот ты какой, Наследный Принц Эмбера, Трент Драконий Птенец, - улыбнулась Фиона, едва я вошел в огромный светлый холл... А у этого Мандора неплохой вкус, хотя чего еще можно ожидать от отпрыска самого цивилизованного и интеллектуального клана Дворов...
   Я поклонился.
   - Зачем ты пришел сюда? - спросила она, протянув мне свою ручку для поцелуя. Мне пришлось низко наклониться, потому что она намного ниже меня - ее головка, обрамленная золотисто-рыжими волосами, едва достает мне до груди.
   - Я хочу забрать своего сына, - проговорил я, отпуская ее запястье.
   - Он такой же твой сын, как и мой, - вновь улыбнулась она.
   - Я обещаю, что не стану использовать его против тебя, - сказал я. - Я хочу только, чтобы у ребенка был отец.
   - Поздно спохватился, - она перестала улыбаться. - К тому же Абадор не обычный ребенок. Ему не нужен отец или мать. Его задача, его призвание и его стихия это тотальное разрушение.
   - Как и любому живому существу, ему нужны забота, любовь и ласка, - возразил я.
   - Он - воплощение огня! О какой любви и ласке ты говоришь? - ее волосы вдруг стали ярче. - Любить его, это все равно, что целоваться с действующим вулканом!
   - О, ты пробовала? И как ощущения? - усмехнулся я. Она ответила мне презрительным взглядом. - Отпусти его.
   - Нет. Он еще не выполнил свою миссию.
   - И какова же его миссия?
   - Убить тебя и твоего папашу...
   - Он не пойдет на это...
   - В облике Абадора? Да ладно! Ты же знаешь, когда он пылает, для него нет ни своих, ни чужих... Кстати, если интересно, могу рассказать тебе, как умерла Никт. Это он ее убил. Когда мы нашли его, Никт пыталась нам помешать. Мальчишка спал, когда она назвала его имя. И он вспыхнул. Кроме нас и него в комнате было пять человек. Мне удалось уйти невредимой лишь потому, что Никт стояла между мной и мальчишкой. Она приняла весь огонь на себя...
   На моих глазах невольно выступили слезы...
   - Так что, даже если я его отпущу, сможешь ли ты простить его? Сможешь ли любить его после того, что он сделал?
   - Отпусти его, - я прикусил губу, но предательская слеза все же скатилась по моей щеке.
   - Нет, Трент. Он мой... скоро он вернется, и тогда... можешь не бояться - он сделает все быстро. Ты даже боли не почувствуешь...
   - Я ее и так не чувствую...
   - В таком случае, ты находишься в более выгодном положении, чем была Никт - ей было очень больно, - она снова улыбнулась.
   - Не смей... - я сжал кулаки.
   - Что?
   - Не смей иронизировать по поводу Никт. Из всей вашей компании она была самым чистым и невинным созданием!
   - Ну да, конечно... вот только тебя она соблазнила только ради твоего семени... больше ей от тебя ничего не было нужно...
   - Ложь! - гневно прервал я ее.
   Она смотрела на меня со смесью страха и недоумения. Но затем выражение ее лица изменилось. Она снова ехидно улыбнулась:
   - Абадор возвращается. Мне интересно, умолял ли Иеремия о пощаде или он умер как и подобает Королю?
   - Зная отца, он смеялся бы, даже горя в аду, - заявил я.
   Она рассмеялась.
   - Извини, я, пожалуй, выйду в свою комнату, а то скоро тут будет очень жарко... а чтобы в огне тебе было не скучно, вот тебе кукла. Можешь поиграть с ней напоследок, - с этими словами она щелкнула пальцами и у моих ног появилась почти обнаженная, связанная по рукам и ногам женщина с длинными темно-русыми густыми волосами. Ее тело было покрыто синяками и царапинами, на груди зияла кровоточащая рана, и кровь текла по внутренней стороне бедер. - Прости, что она в таком состоянии. Некоторые мужчины совершенно не умеют вести себя с женщинами.
   Фиона развернулась и скрылась в пути между розоватыми колоннами, а я опустился на колени рядом со связанной незнакомкой. Ее глаза были плотно закрыты, а на щеках виднелись следы слез. Я провел рукой по ее лицу, убирая волосы. Она всхлипнула:
   - Н... не надо... - она попыталась от меня отползти, но у нее ничего не вышло.
   - Не беспокойтесь, - сказал я. - Я вас не обижу.
   Она открыла глаза и в недоумении посмотрела на меня:
   - Ты? - произнесла она с удивлением.
   - Мы знакомы? - переспросил я.
   - Нет, но...
   Она не договорила. Я ощутил сильный жар за спиной. Она зажмурилась и прижалась лицом к моей груди. Я инстинктивно опустил голову и обнял ее плечи.
   - Пап? - раздался за моей спиной вопросительный голос Абадора. Я поднял голову. Он парил на огненных крыльях в паре футов над полом. Он был обнажен, но его глаза не пылали, а были обычного темно-зеленого цвета. - А где мама?
   Девушка отняла голову от моей груди и с любопытством посмотрела на него.
   - Анастасия Юрьевна?! - удивился он. - А вы что здесь делаете?
   - Вы что, знакомы? - я прищурился на девушку. Она улыбнулась очаровательной улыбкой. Я улыбнулся ей в ответ и убрал волосы с ее лба. А она хорошенькая...
   - Еще бы! - в голосе Абадора прозвучало возмущение и, кажется, нотки обиды. Я снова с удивлением посмотрел на него.
   - Стоп, - проговорил я и внимательно посмотрел на нее еще раз. - Ты та самая Анастасия...
   Она виновато улыбнулась и кивнула.
   Я подмигнул ей и улыбнулся.
   - Какая трогательная сцена! - я вздрогнул при звуке ее голоса, а Абадор за моей спиной вспыхнул с утроенной силой. Я снова прижал Анастасию к своей груди и соорудил вокруг нас защитный колпак. - Трент, я сейчас расплачусь.
   - Зачем ты так, мама? - расслышал я сквозь треск огня голос Абадора.
   - А я и не думала, что такие безмозглые создания, как ты, умеют разговаривать, - улыбнулась она.
   - Я не безмозглый! - воскликнул он, и температура снова повысилась. Пол вокруг моего колпака начал плавиться. Я чуть снизил температуру вокруг нас. Если он вспыхнет еще ярче, у нас будет только два варианта - либо сгореть дотла, когда прогорит колпак, либо замерзнуть насмерть, если я стану охлаждать нас еще больше. Настя в моих руках тихо скулила. Она дрожала от страха и прижималась ко мне все плотнее. От нее исходил такой приятный запах, что я почти забыл о ее ранах и о том, что она натворила. Я коротко поцеловал ее голое плечо. Она на мгновение затихла...
   - Убей их, - сказала она. - Убей, и мы с тобой сядем на престол Эмбера. Я буду править от твоего лица до твоего совершеннолетия, а потом...
   - А потом она расправится с тобой, как расправилась со всеми, кто раньше помогал ей, - теперь говорил отец. - Трент, ты как?
   - Нормально, - откликнулся я, - как на раскаленной сковороде.
   - Гаэр, погаси свой огонь, - улыбнулся отец. И пламя тут же погасло. Я снял колпак и осмотрелся. - Настюха, привет. Давненько не виделись.
   - Привет, Иеремия. Ты, я смотрю, вполне освоился... - она смотрела на него поверх моего плеча.
   - Ага, спасибо тебе и твоим друзьям - вы не даете мне расслабиться, - она улыбнулась и чуть кивнула.
   - Фиона, - обратился отец к тетушке, - сдавайся, пока не поздно. Гаэр не станет никого убивать. А если ты сдашься, я позволю тебе вернуться в Эмбер. Ты будешь жить во Дворце как истинная принцесса. Я даже судить тебя не стану, как не судил Эдвина...
   - И жить, помня о том, какой ты великодушный? О том, что я на свободе только из-за твоей доброты? Ну, уж нетушки!
   - Фи, не глупи! Неужели ты думаешь, что я не подстраховался на тот случай, если тебе вдруг взбредет в голову напасть на меня сейчас?
   - Я не собираюсь нападать на тебя. Но и моего сына не получишь. Абадор, я приказываю тебе уничтожить их...
   - Гаэр больше не подчиняется твоим приказам, - отец перестал улыбаться.
   - Почему это? - мы с Фионой задали вопрос одновременно, но с разными интонациями - я с удивлением, а она с негодованием.
   - Потому что он прошел Лабиринт. Теперь Гаэр полноправный член Королевского Дома Эмбера, никакие заклятия, наложенные на него ранее, больше на него не действуют, и, как и полагается Принцу, он подчиняется только приказам Короля. То есть моим...
   * * *
   - Пап, я пошел! - крикнул я из прихожей, натягивая кроссовки.
   - Давай еще разок повторим, что ты не должен делать, - он оперся о косяк двери спальни и сложил руки на груди.
   - Я помню, пап. Я все помню, - вздохнул я.
   - Повтори, - потребовал он и грозно сверкнул на меня глазами.
   - Ни с кем не драться, никого не убивать и не вспыхивать, - повторил я как набившее оскомину стихотворение.
   - Вот и умница, - улыбнулся он. - Теперь иди и постарайся выполнять все эти правила.
   - А ты не слишком строг с ним? - Настя в одном полотенце обняла его за талию... Фу, мерзость...
   - Нормально, - отец никак не отреагировал на ее объятия.
   Меня начинает раздражать эта их игра в любовников. Он мог бы хоть сделать вид, что она для него не только резиновая кукла...
   - До вечера, - я махнул им рукой и закрыл за собой дверь.
   Не самое лучшее начало первого учебного года в новой школе. Точнее, в свободной школе. Не в интернате, не в детдоме, не в школе закрытого типа, а именно в обычной средней школе, куда дети приходят утром и откуда уходят после уроков. Отец специально определил меня в обычную школу, хотя мог бы выбрать какой-нибудь закрытый пансионат для каких-нибудь мажористых мальчиков в какой-нибудь Англии. А может и в этом своем Валтароне, будь он неладен. Или в Эмбере. Но он решил, что мне лучше оканчивать школу здесь, на Земле, в привычной для меня русскоязычной среде и поступать сразу в одиннадцатый класс. Он так решил. И кто я такой чтобы с ним спорить?
   Дерганный я сегодня какой-то. На отца с Настей разозлился. Из-за чего, спрашивается? Из-за того, что они даже не делают вид, что сколько-нибудь интересны друг другу? А мне не все равно? Их это устраивает, ну и ладно! Отцу Настя нравится только из-за запаха. Он сам мне как-то сказал по секрету. А Насте он нравится только потому, что он спас ее. Теперь она готова делать все, что он ей прикажет. А мне до этого какое дело? Эх, а я ведь так мечтал о нормальной семье! Я даже видел такие яркие и такие правдоподобные картинки простого семейного счастья - у меня день рождения, на столе стоит торт со свечками, я их задуваю, а рядом стоят мама с папой и так нежно обнимают друг друга и с таким умилением смотрят на меня... Но, видно, не судьба - моя мама государственная преступница в бегах, к тому же она ненавидит моего отца всем сердцем. Впрочем, как и он ее. Можно, конечно, в эту слезоточивую картинку подставить лицо Насти, но тогда вся сцена начинает сильно попахивать банальной похотью и фальшью. Не хочу!..
   Но корень моего раздражения наверняка скрывается не дома. Конечно! Я просто не хочу идти сегодня в школу! Я вообще не хочу ходить в новую школу. Как они меня примут? Я новенький, который пришел сразу в одиннадцатый класс, к тому же мне всего четырнадцать, плюс моя внешность... С вероятностью девяносто процентов могу предположить, что надо мной сразу начнут прикалываться. И еще десять процентов, что сразу станут бить. Теперь понятно, почему отец установил такие правила. Если я буду с ними драться, я неизбежно потеряю контроль и вспыхну и, как следствие, кого-нибудь убью. К тому же нельзя забывать, что я сильнее их физически и в течение последних четырех месяцев занимался рукопашным боем сразу в нескольких стилях... Эх...
   Я подошел к школе одним из первых и огляделся. Меня определили в одиннадцатый "А". Клетка, нарисованная на асфальте белой масляной краской, с соответствующим обозначением была пуста. Значит, либо я первый, либо они все куда-то ушли. Я решил потыняться вокруг, пока есть время. На крыльце школы как раз устанавливали аппаратуру. Я завернул за угол и сразу наткнулся на кучку старшеклассников, которые натужно курили, о чем-то перешептываясь и хихикая.
   - Че пялишься, малявка? - обратился ко мне здоровый коренастый парень с короткими темными волосами и маленькими карими глазками.
   - Да вот смотрю, неудачное место вы выбрали, чтоб смолить, - проговорил я и прошел к следующему углу.
   Там толпились девчонки.
   Я пожал плечами. Если уж курить вблизи школы, то уж точно не рядом с центральным крыльцом. Тем более, в десяти метрах правее очень удачно растет раскидистый клен, окруженный густым кустарником. Курить, так там.
   Мне, в принципе, все равно. С тех пор, как отец забрал меня из детдома, я не курил и, честно говоря, не очень-то и хотелось. Я и там, в общем-то, курить стал только за компанию с Ленкой. Мне это дело никогда не нравилось. Не понимаю я кайфа от того, что в мои легкие вместо чистого воздуха попадает отравленный смолами угарный газ. Мне с головой хватило того раза, когда я надышался дымом во время пожара. На всю жизнь хватило.
   Я обошел вокруг школы.
   Довольно маленькое здание, три запасных выхода на случай пожара, подъезд для машин экстренных служб завален всяким хламом, а саму дорогу перегородили тремя мусорными контейнерами, как водится, переполненными. Окна на первом этаже зарешечены наглухо. Ни одного гидранта на территории, единственный кран снаружи используется для полива клумбы перед центральным входом... Черт, я рассматриваю здание с точки зрения пожарной безопасности! Ох уж мне эти уроки в Валтароне! Нормальные дети возле школы ищут место, где бы спрятаться, а я... черт!
   Я вернулся на площадку перед центральным входом. На клетке с надписью "11-А" стоял щуплый низкорослый парнишка в больших очках и с огромным букетом цветов... Я дебил! Я ж цветы дома забыл! Ну и что делать теперь?
   Я подошел к парню:
   - Здорово.
   - П... привет, - он поправил очки и глянул на меня с опаской.
   - Не подскажешь, где здесь в округе можно цветы купить?
   Парень нервно сглотнул слюну и замотал головой.
   - А сам где брал?
   - Д... дома, - еле выдавил он и побледнел.
   - Да не собираюсь я у тебя твой букет забирать, - проговорил я, но, наверное, не очень убедительно, потому что парень снова часто закивал, поправил очки и сглотнул слюну.
   Вот блин, одно из двух - либо он меня принял за какого-то быковатого приблатненого поца, либо он здесь излюбленная мишень для насмешек. С одной стороны, не стоит с таким связываться, не с моей внешностью, а с другой - жалко парня, он, по ходу, умный, отличник, небось.
   - Денис, - я протянул ему руку.
   - К... Кирилл, - он тупо смотрел на мою руку.
   - Ее пожать надо, вот так, - я слегка сжал его ладонь. - Я не барышня и не епископ, можно не целовать, - и улыбнулся.
   Он робко улыбнулся мне в ответ.
   - Зря ты с этим задохликом ручкаешься, - хлопнул меня по плечу тот самый коренастый темноволосый парень, которого я видел за углом школы.
   - А чем он хуже тебя? - я развернулся к нему лицом и встал так, чтобы отличник с букетом оказался за моей спиной.
   - Ну, например, тем, что он задохлик, а я нет, - усмехнулся темноволосый.
   - Зато он догадался цветы принести, а ты нет, - парировал я.
   - Так он для меня их и принес, ведь так, Михайлов? - он попытался заглянуть мне за спину.
   - Не, дядя, так не пойдет, - я выставил вперед руку. - А ты не смей ничего ему отдавать, ты понял меня? - обратился я к Кириллу.
   Отличник часто закивал.
   - Ты че, нарываешься, малявка? - глаза темноволосого приобрели насыщенный бордовый цвет.
   - Нет, просто терпеть не могу, когда вот такие быки, как ты, издеваются над теми, кто слабее их, - ответил я, гордо подняв голову.
   - Бондарев, ты опять? - раздался вдалеке визгливый женский голос. Это наша классная, как бишь ее? - Михайлов, ты, по-моему, стал еще меньше, чем был. А это что? Молодой человек, вы, кажется, забыли, где вы находитесь, - это она ко мне обратилась. - В школе мальчики должны носить короткие стрижки...
   - Прошу прощения, - я перевел на нее взгляд, - а в какой части школьного устава это записано?
   От возмущения она выпучила на меня глаза и стала ловить ртом воздух.
   - Светлана Анатольевна, - точно! Выручил, Кирюха! - Это вам.
   - Михайлов, спасибо, - она расплылась в улыбке. Некрасивая, толстая, визгливая тетка с невнятного цвета волосами и блеклыми серыми глазами... Я был прав, когда не хотел сюда идти... - А с вами, молодые люди, мы поговорим после линейки.
   Она развернулась к нам спиной, а Бондарев больно ткнул меня локтем под ребро:
   - Ты еще получишь у меня, малявка.
   Я нахмурился - такое начало учебного года не предвещает ничего хорошего, уж я-то знаю...
   * * *
   - Ну, как прошел первый день? - отец встретил меня в прихожей. На нем были джинсы и передник. В одной руке он держал венчик, а в другой миску с какой-то белой массой, источавшей ванильный аромат.
   - Паскудно, - ответил я и сбросил кроссовки. - Сначала я поцапался с местным авторитетом, потом на меня вызверилась классуха из-за прически, я забыл дома цветы и по дороге домой наступил на гвоздь.
   - Поранился? - спросил он.
   - Нет, но кроссовок придется выбрасывать, - вздохнул я, рассматривая свою пятку. Крови не видно...
   - Ничего страшного, - улыбнулся отец, - иди на кухню, сейчас я тебя кормить буду.
   - А Анастасия Юрьевна где? - спросил я, войдя в кухню и усевшись за стол.
   - Спит, - коротко ответил отец.
   - Она тебе надоела?
   - Честно говоря, да, - он вздохнул. - Но я же не могу пойти к отцу и сказать: "Заберите ее обратно, она мне надоела!" Это как-то не по-мужски.
   - Отправь ее в Валтарон, - предложил я, глядя, как он ловко поджаривал блины на сковороде, парившей в десяти сантиметрах над печкой в языках синего пламени. - А печку включать не пробовал?
   - Она сейчас как раз в Валтароне, - проговорил отец. - А с этими вашими печками и прочими премудростями я никогда не разберусь. Мне так привычнее.
   Я рассмеялся:
   - Да что тут разбираться-то! Спичку к конфорке поднес, ручку нужную повернул и готово!
   - Во-первых, у нас нет спичек, во-вторых, я не знаю, как тут температуру выставлять, а в-третьих, я уже сказал - так мне привычнее! - сказал он и выложил последний блин на блюдо. - Или ты брезгуешь есть еду, приготовленную при помощи магии?
   Я мотнул головой.
   - Вот и умница, - улыбнулся отец, поставив блюдо на стол и хлопнув в ладоши. В ту же секунду передо мной появились приборы, несколько вазочек с разными видами начинок и две кружки с кофе. - Приятного аппетита.
   Я кивнул и положил первый блин на свою тарелку...
   - А насчет этого быка... - проговорил отец после обеда. - Хочешь, я завтра схожу в школу вместо тебя и поставлю его на место?
   - И всю жизнь будешь решать за меня мои проблемы? - усмехнулся я. - Нет уж, я сам в состоянии разобраться с ним.
   - А с прической, что ты решил?
   - Она просит, чтобы я коротко подстригся. Надо уважать старших и делать так, как они просят, - я снова усмехнулся.
   - Что ты задумал? - улыбнулся отец.
   - Завтра увидишь, - подмигнул я ему...
   Утром, когда я вышел из своей комнаты, отец расхохотался, но сказал, что я молодец. Настя, которую отец привел накануне вечером, смотрела на меня со снисходительной ухмылкой. Плевать! Ее мнение меня интересует меньше всего...
   Сегодня я решил прихватить с собой цветы, которые забыл взять вчера. Подсластить, так сказать, пилюлю. Ну, а если эта визгливая тетка вызовет в школу отца, я знаю, что он будет меня защищать. К тому же у него волосы минимум вдвое длиннее, чем у меня, и раз в пять гуще, чем у нее. Хе!
   Я снова пришел одним из первых. И снова обошел вокруг школы. Нет, здесь однозначно нельзя вспыхивать - слишком много людей погибнет...
   - Ни хрена себе! - услышал я за своей спиной голос Бондарева, когда задумчиво разглядывал подъезд для "скорой". - Малявка, ты че это, выпендриться решил?
   - Тебя забыл спросить, - лениво ответил я, не оборачиваясь.
   - Ты не хами, мальчик, - этот голос был мне незнаком, но я догадался, что это был один из спутников Бондарева, который курил с ним вчера за углом.
   - А ты мне не указывай, - я все так же не оборачивался.
   - Я тебя сейчас налысо обрею, - взвизгнул Бондарев.
   - А я с тебя скальп сниму, - наконец, я развернулся к нему лицом с угрожающим видом. - Или рожу раскрою.
   Их было трое и все трое, как по команде, сделали от меня шаг назад.
   - Не дури, парень, - примирительно проговорил Бондарев, - мы ж это, пошутили.
   - Зато я не шучу, - я сделал шаг к ним. - Еще хоть раз услышу в свой адрес слово "малявка" или какие-либо похожие слова, я вас так отделаю, что родная мама не узнает. Всем все понятно? - я переводил взгляд с лица Бондарева на лица его спутников.
   Все трое дружно кивнули и поспешно удалились.
   Я не спеша дошел до крыльца, поднялся в холл и столкнулся нос к носу с нашей классухой.
   - Доброе утро, Светлана Анатольевна, - поздоровался я и протянул ей букет. - Это вам.
   - Ой, спасибо, Воронов, это очень мило с твоей стороны, но... а что это у тебя с головой?
   - Это называется "ирокез", Светлана Анатольевна, - улыбнулся я, - боевая прическа индейцев племенного союза ирокезов. Аналогичные прически носят могавки и некоторые племена союза чероки.
   - Как интересно, Воронов! - проговорила она. - Ты можешь много рассказать о культуре североамериканских индейцев. Может, сделаешь на эту тему доклад по истории?
   - Я с удовольствием, - я передернул плечами. - Главное, чтобы мои одноклассники захотели этот доклад слушать.
   Она улыбнулась и царственной походкой направилась к лестнице. Я шел за ней следом.
   Так мы поднялись на третий этаж и подошли к кабинету, возле которого уже толпились мои одноклассники. Кирилл стоял в уголку в отдалении и читал какую-то книгу. Я подошел к нему и протянул руку:
   - Здорово.
   Он поднял на меня глаза и его лицо мгновенно просияло:
   - Здорово, Денис!
   За своей спиной я услышал недоумевающий шепот.
   - Скажи честно, Кирюха, ты что, прокаженный? Че они от тебя так шарахаются все? - спросил я громко.
   - Да, вроде, нет, - он пожал плечами. - Так повелось...
   Его прервал звонок.
   - Расскажи мне эту душещипательную историю на следующей перемене, лады? - улыбнулся я.
   - Лады, - он улыбнулся мне в ответ...
   После уроков мы с Кириллом шли домой вместе. Оказалось, что он жил недалеко от того дома, в котором мы снимали квартиру.
   Мы шли по улице, когда я заметил красивую уединенную полянку. Посреди нее стоял большой камень с плоской вершиной, освещенный сейчас розоватым светом от спускавшегося к закату солнца.
   - Кирюх, гляди, какая красота!
   - Да ладно тебе, Денис, что тут красивого - камень среди травы. Он, небось, обоссанный со всех сторон и облеванный.
   - Фи, какой ты приземленный, Кирюха! - улыбнулся я и пошел прямиком к поляне.
   - Денис, а давай мы эту красоту завтра посмотрим, - стонал Кирилл, еле поспевая за мной.
   - Перестань, Кирюха, слушать тошно! - я потянул его за рукав ветровки. - Это же идеальное место для медитаций и занятий спортом! Куда лучше, чем школьный стадион или спортзал!
   - Ну, Денис... - он почти плакал.
   - Знаешь, я начинаю понимать, почему они тебя гнобят и избегают, - проговорил я, не оборачиваясь. - Ты нытик, а нытиков никто не любит.
   - Я не нытик, - насупился он.
   - Тогда не ной и шевели батонами! - хохотнул я.
   Мы вошли на поляну. Я тут же сбросил на землю свой рюкзак и стянул футболку.
   Тренер по единоборствам, с которым я занимался в Валтароне летом, говорил, что медитировать нужно только на свежем воздухе и только с обнаженным торсом. Я, конечно, допускаю, что ему просто нравилось смотреть на мою грудь и плечи, но я и сам ощущал, что от таких медитаций толку было куда больше, чем даже от самых интенсивных упражнений...
   Кирилл нехотя последовал моему примеру, только футболку снимать не стал.
   Я вскарабкался на камень и помог влезть ему.
   - Закрывай глаза, - скомандовал я, когда он, наконец, уселся, прижавшись спиной к моей спине. - Дыши ровнее... прислушайся к своему сердцебиению...
   Я физически ощутил, как он впал в транс. Его дыхание стало спокойнее и глубже, сердце билось ровно и звучно... Мое сердце также стучало мерно и ритмично, и я тоже вскоре впал в транс...
   Нашу медитацию прервал телефон. Кирилла разыскивала его мама. Я услышал звонок только с пятого раза.
   - Да, мам... уже бегу... нет, я с Денисом... мы заболтались... хорошо... конечно... уже бегу... - он повесил трубку и посмотрел на меня, когда я слез с камня.
   - Почему ты не сказал ей правду? - спросил я, натягивая футболку. Солнце было уже довольно низко, и с запада потянул неприятный прохладный ветер.
   - Не знаю, - вздохнул он. - Мне почему-то показалось, что она не поймет.
   И почему я готов был с ним согласиться?
   - Через месяц поймет, - улыбнулся я, подхватил свой рюкзак и в три прыжка оказался у дороги.
   - А почему через месяц? - Кирилл еле догнал меня.
   - Потому что только через месяц ты ощутишь всю эффективность медитаций на свежем воздухе, - наставительно сказал я. - И это будет видно невооруженным глазом.
   - Хорошо тебе рассуждать, когда у тебя такое тело, - печально вздохнул Кирилл.
   - А кто тебе мешает такое тело себе сделать? - улыбнулся я. - Для этого ведь достаточно просто регулярно заниматься спортом и проводить больше времени на свежем воздухе.
   - Секции это дело платное, а мама и так на трех работах горбатится, - еще печальнее вздохнул он. - И уроки надо делать...
   - Какие, нафиг, секции! - воскликнул я. - Я сам буду тебя тренировать! И денег с тебя за это брать не буду. И потом, кто ж домашние задания в одиннадцатом классе выполняет дома? За пять минут до начала урока просмотрел нужный раздел учебника и хватит!
   - Ну, ладно, уговорил, - он протянул мне руку. - А теперь давай поторопимся, а то мама волнуется...
   Я кивнул, и мы побежали к видневшимся за поворотом одинаковым девятиэтажкам.
   - Ты чего задержался? - спросил отец из кухни. Он пытался говорить строгим тоном, но у него не очень получалось. Я почти видел, как его лицо просто расплывалось в улыбке.
   - Я тут место одно нашел... Я и Кирилла туда затащил... Мы медитировали, - говорил я, снимая кроссовки. Их подошвы были целыми, хотя я точно помнил, что вчера наступил на гвоздь. Странно...
   - Иди мой руки и садись ужинать! - сказал отец, и мне показалось, что он еще пару раз повторил эту фразу на разные лады, а потом стал напевать что-то себе под нос.
   Интересно, что могло привести его в такое приподнятое настроение? За все время, что я его знал, я ни разу не видел его довольным. А уж чтобы он что-то напевал! Должно быть, случилось что-то совсем из ряда вон.
   - Что-то случилось, пап? - спросил я, усаживаясь за стол и наблюдая, как он старательно хмурился, пытаясь согнать с лица улыбку, которая нагло выползала обратно, несмотря на все его усилия.
   - Ага, - он торопливо набил рот едой в отчаянной попытке скрыть ее.
   - Ну? - я пытливо смотрел на него, когда он закончил жевать и немного успокоился.
   - На нас напали, - выдохнул он, и довольная улыбка снова вылезла на его лицо.
   - Это хорошо? - поинтересовался я.
   - Смотря для кого, - ответил он и улыбнулся еще шире.
   - Пап, не тяни, мне же интересно, - проговорил я.
   - Много будешь знать, скоро состаришься! - рассмеялся он и щелкнул пальцами. Его тарелка и приборы тут же исчезли, и их сменила большая кружка с кофе. - На завтрак я приготовил для тебя булочки, обед в школу собрал. Сегодня вечером побудешь один, а утром я пришлю к тебе Эдвина.
   - Когда ты вернешься? - спросил я, когда он допил свой кофе и снова щелкнул пальцами.
   - Не знаю, - все так же улыбаясь, ответил он. - Это война, сынок, - он потрепал меня по плечу и вышел из кухни. Через минуту я услышал, как хлопнула входная дверь.
   Ничего не понимаю! Он так радовался этому нападению и выглядел таким довольным! В тот день, когда он нашел меня, он не был таким довольным. И потом он крайне редко проявлял какие-то свои эмоции по отношению ко мне. Только негодование, когда я случайно поджег его конюшню в Валтароне, или гнев, когда я обжег лицо Насте. Так что же получается? Он радуется войне как работе или как возможности уйти от меня и забыть на время о своих отцовских обязанностях?
   От этой мысли меня всего затрясло. Он ненавидит меня не меньше, чем она! Я для него обуза! На моих глазах выступили слезы. Зачем тогда было забирать меня из детдома? Потому что я опасен для него? По принципу держи друзей близко, а врагов еще ближе?
   Я упал на свою постель и зарылся лицом в подушку. Что за дурацкая привычка уходить, ничего не объяснив?..
   Утром я проснулся от ощущения, что в кухне кто-то был. Я вскочил с кровати и опрометью бросился туда.
   - Па... - начал я.
   Окончание слова "папа" застряло у меня в горле, когда я увидел среднего роста парня с рыжеватыми волосами, выстриженными, как и у меня, "ирокезом", и массивной серьгой в правом ухе. Он стоял у плиты и жарил яичницу, а сковорода, как ей и полагается, стояла на конфорке. - Ты Эдвин? - спросил я тускло.
   Он мотнул головой.
   - Я Мартин. Иди, одевайся и садись за стол.
   - Отец говорил, что пришлет Эдвина, - заметил я и вернулся в спальню... И тут он меня обманул...
   - А меня никто не присылал, - сказал Мартин, когда я оделся и вернулся в кухню. - У меня дело к твоему отцу. Я пытался пройти к нему в Валтарон, но все дороги перекрыты, даже обходные пути. Контакты он блокирует. Поэтому я пошел к Иеремие, он сказал, что в последнее время Трент был здесь. Я пришел, здесь ночь, ты спишь, его нет, вот я и решил задержаться. Не бросать же ребенка одного...
   - Здорово, - в кухню вошел невысокий плечистый парень с черными короткими волосами, глазами и усами. Он за руку поздоровался с Мартином, потом протянул руку мне. - Гаэр, если я правильно понимаю.
   Я сжал его ладонь:
   - А ты Эдвин?
   Он кивнул и улыбнулся:
   - Когда Иеремия сказал, что ты очень похож на Трента, я думал, что он говорил о его человеческой форме.
   - А у папы есть еще какая-то? - я посмотрел на него с недоверием.
   Мартин и Эдвин переглянулись и ничего не ответили.
   - Тебе на сколько в школу? - спросил Мартин после молчания.
   - На восемь, - буркнул я, понимая, что они не собирались отвечать на мой вопрос.
   - Тогда тебе стоит поторопиться, - заметил Эдвин, - уже половина восьмого.
   - А можно я не пойду сегодня? - я сурово глянул на него.
   - Ни в коем случае! - он мотнул головой. - Трент просил меня проследить, чтобы ты не прогуливал. И я слишком люблю жизнь, чтобы поступать вопреки его просьбам.
   - Если хочешь, мы можем провести тебя коротким путем, - предложил Мартин.
   - Через Тень? - я прищурился на него и отставил пустую тарелку. - Спасибо, я лучше по старинке, воздухом подышу.
   Они снова переглянулись и улыбнулись.
   - Как хочешь, - сказал Эдвин. - Во сколько тебя ждать?
   - Часам к пяти, - бросил я через плечо, натягивая кроссовки.
   - Не грусти, парень, он вернется, - проговорил Мартин, выйдя в коридор вслед за мной.
   - Он всегда возвращается, - поддакнул Эдвин из кухни.
   Я закинул рюкзак на плечо, махнул рукой над головой и вышел за дверь.
   - Повезло ему с отцом, - услышал я голос Мартина из-за двери...
   И как это понимать? Что это за слова о человеческой форме отца? И что он всегда возвращается? Это он не в первый раз вот так пропадает? И почему Мартин сказал, что в Валтарон не пройти? И что значит, он блокирует контакты? Получается, что с ним никто не может связаться? Как же тогда Эдвин узнал о том, что ему нужно идти сюда? И что значат эти его слова - "я слишком люблю жизнь, чтобы поступать вопреки его просьбам"? Я ничего не понимаю...
   - Денис! - раздался за моей спиной голос Михайлова... еще одна беда на мою голову...
   - Здорово, - я пожал его руку.
   - А ты, я смотрю, в школу не торопишься, - улыбнулся Кирилл.
   - Тороплюсь, - угрюмо проговорил я.
   - Что-то случилось? - он зашел справа и заглянул мне в глаза из-за своих огромных очков... мне всегда казалось, что люди в очках видят не только лучше, но и больше, чем все остальные...
   - Не твоего ума делo, - огрызнулся я и прибавил шагу... мои проблемы это мои проблемы, я решу их сам, и помощь какого-то задохлика в очках мне не нужна, как не нужно и его сочувствие...
   И почему так всегда получается - если у меня с утра плохое настроение, неприятности ко мне так и липнут? Вот и сегодня, не успел я прийти в школу, как началось - Бондарев опять попытался передо мной быковать, но я на его нападки не реагировал и он довольно быстро переключился на какого-то хлюпика из десятого класса. Потом классуха опять наехала из-за моей прически - достала уже, завтра приведу ей Мартина, пусть она ему расскажет, что "ирокез" это не подходящая прическа для молодого человека. А на большой перемене случилось нечто совсем из ряда вон...
   - Ой, кого я вижу! Да это же наша Белоснежка! - я как раз выходил из буфета и столкнулся нос к носу с Рыжим. - А я смотрю, ты подрос...
   - Зато ты не изменился, - проговорил я и взглянул на него сверху вниз... а я хорошо вымахал за это лето - раньше он был немного выше меня...
   - Ну, прям-таки не изменился! - расхохотался он. - Тут еще никто не позарился на твою попку, Белоснежка?
   Я сжал кулаки и еле сдержался, чтобы не вспыхнуть:
   - Еще одно слово, Рыжий, и я тебе язык вырву, - процедил я сквозь зубы.
   Он попятился от меня и в его глазах я увидел страх:
   - А я думал, ты забыл, - изменившимся голосом произнес он.
   - Я все помню, Рыжий, - ответил я и разжал кулаки. - А теперь иди-ка ты по добру по здорову...
   Он часто закивал и скрылся в дверях буфета.
   Странно, я никогда раньше не угрожал Рыжему. Больше того, я его всегда боялся, и вдруг он мне говорит, что я должен был о чем-то забыть... Интересно, что он имел в виду?..
   * * *
   С момента исчезновения отца прошло две недели. Мартин пожил у нас всего несколько дней и ушел куда-то. Через неделю ушел и Эдвин. Его сменил парень со странным именем Скэйр. Я уже почти смирился с тем, что отец пропал, но какое-то смутное предчувствие все равно продолжало меня тревожить.
   Мы ежедневно ходили с Кирюхой на ту поляну с камнем, медитировали и занимались ушу. Ему нравилось, хотя по утрам он мне жаловался, что мог еле сползти с кровати. Я только ухмылялся в ответ - знал бы он, что такое "еле сползти с кровати"...
   Была суббота. Накануне вечером Скэйр ушел и сказал, что вернется сегодня ближе к обеду. Я проснулся еще до восхода солнца, но вставать не спешил. А смысл? Еды все равно никакой нет. Ближайший магазин открывается в девять, а сидеть за компьютером с утра пораньше мне не хотелось.
   Как вдруг я услышал какую-то возню в кухне и голоса. Один из них был похож на голос отца, а другой - на голос подростка лет пятнадцати. Я быстро встал, оделся и вышел в кухню.
   - Доброе утро, сын, - сказал отец, не оборачиваясь. Он был одет в длинный кожаный плащ, на его ногах были кожаные штаны и черные высокие ботинки на толстой резиновой подошве. Свои длинные волосы он спрятал под воротник.
   - Доброе утро, - худощавый парень чуть выше среднего роста с длинными пепельно-серыми волосами и светлыми зеленоватыми глазами с правильными чертами лица слегка склонил голову при моем появлении.
   - Здорово, - кивнул я ему и уставился на отца.
   - Познакомься, Гаэр, это Ян, Король Валтарона. Ваше Величество, это Гаэр-Абадор, мой сын, - отец развернулся к столу. Его лицо было хмурым и деловитым, припорошенным пылью. На его левой щеке, покрытой черной щетиной, я рассмотрел каплю не то засохшей грязи, не то крови. Король Валтарона выглядел не намного лучше. Его лицо также было измазано пылью и копотью, а в его давно немытых волосах я заметил комки рыжей глины.
   Ян с опаской смотрел на меня.
   Я протянул руку:
   - Приятно познакомиться.
   Отец прыснул:
   - Ну, вот скажи, за что мне это? Ты должен не руку ему протягивать, а поклониться и сказать: "Для меня большая честь..."
   - Предупреди меня в следующий раз, когда решишь познакомить меня с Королем, и я так и сделаю, - сказал я и плюхнулся за стол.
   - Ладно, проехали, - отец хлопнул меня по плечу. - Ян, идемте, я покажу вам, где у нас ванная.
   - Благодарю, Лорд-Протектор, - он снова слегка склонил голову и встал из-за стола. - Мне тоже очень приятно познакомиться с сыном такого человека, - Ян протянул мне руку и улыбнулся.
   Я улыбнулся ему в ответ и сжал его ладонь.
   Отец ухмыльнулся и пропустил Короля вперед в ванную.
   - Что случилось? - спросил я, когда отец вернулся в кухню, оставив Короля приводить себя в порядок.
   - Семь лет назад его отец, Яков Третий, Король Валтарона и Герцог Генштальдский, погиб на охоте, - отец щелкнул пальцами, и от его уставшего вида и пыли на лице не осталось и следа. Его костюм также изменился - теперь он был одет в темно-синие джинсы и белую футболку с каким-то серым принтом. - По закону Валтарона, если у Короля есть наследник, его коронуют, даже если он несовершеннолетний, но государством до его совершеннолетия управляют министры, а за безопасность границ и самого малолетнего Короля отвечает Лорд-Протектор. Когда погиб Яков, Совет Министров Валтарона обратился к Эмберу с просьбой предоставить им защиту. Мы с Никт как раз поженились и хотели пожить где-то подальше от дворцовой мишуры и интриг, ну я и согласился побыть их Лордом-Протектором. Ян рос буквально на моих глазах. Министры от его имени управляли страной, я заведовал армией и внутренними войсками, включая городскую и дворцовую стражу. А когда Яну исполнилось пятнадцать, он стал интересоваться государственными делами. Тут-то и всплыли факты злоупотреблений Совета Министров. Оказалось, что они довели страну в буквальном смысле до банкротства. Еще чуть-чуть, и Валтарон исключили бы из Золотого Круга, что означало бы полный крах их экономики - сейчас они держатся только за счет внешней торговли необработанным сырьем, в основном растительного и животного происхождения. Ты наверняка заметил, что Валтарон - на сто процентов аграрная страна... Ян начал высказываться за то, чтобы сместить министров, а они, воспользовавшись моим отсутствием, заперли его в подземелье Королевского Дворца, а меня объявили изменником. Мол, я похитил Короля и теперь требую, чтобы он официально расторг Договор Золотого Круга.
   - А нападение на них было простой приманкой для тебя? - догадался я.
   Он кивнул:
   - Им нужно было заманить меня обратно в Валтарон, чтобы схватить, казнить, а потом убить Яна и показать его тело. Якобы это я его убил во время приступа...
   - Приступа?
   - Я не рассказывал тебе... - он смутился. - Я боялся, что ты не поймешь... у меня бывает... примерно раз в полгода, иногда реже, во мне просыпается... жажда крови... я должен убивать...
   - Понятно, - я поджал губы... Значит, он просто не хотел меня пугать... Или он мне не доверяет?
   - Сегодня Ян переночует у нас, - продолжил отец после паузы. - Вечером сюда придет отец, а завтра с утра мы отправимся в Валтарон. И ты пойдешь с нами. Это дело касается не только меня. Обвинить в государственной измене и покушении на жизнь Короля Наследного Принца Эмбера равнозначно обвинению всего народа Эмбера во враждебном отношении к Валтарону. Это война. И наш долг предотвратить ее и вернуть трон законному наследнику.
   - Я понял, пап, - кивнул я.
   - Вот и умница, - он снова хлопнул меня по плечу. - Честно говоря, я ненавижу и не понимаю все эти заговоры и интриги, но раз уж так сложилось, что я принц, приходится терпеть.
   Ян вышел из ванной, завернувшись в теплый махровый халат. И выглядел он действительно жалким - маленький, худой, из-под объемного халата выглядывают тонюсенькие ножки, слишком большая голова с собранными на макушке мокрыми волосами с трудом балансирует на тонкой шее, которая, кажется, вот-вот сломается под тяжестью непосильной ноши.
   Я ухмыльнулся.
   Он снова сел у дальней стены, подобрав под себя ноги, и с испугом смотрел на нас с отцом.
   - Кофе будешь? - спросил отец, не уточняя, к кому он обращался.
   - Буду, - сказал я. Король неуверенно кивнул...
   После завтрака отец снова ушел, оставив меня развлекать Яна.
   Я не нашел ничего лучше, чем предложить ему поиграть на компьютере. Он сидел рядом и, не сводя глаз с экрана, наблюдал, как я гонял в "Дум". Мне эта игрушка нравится еще с детдома. Более современных игр у нас там не было, и мне никогда не удавалось пройти ее до конца. К тому же меня забавляло то, как Ян реагировал на внезапное появление монстров - он вздрагивал всем телом и вскрикивал, но продолжал упрямо смотреть в монитор.
   И вдруг в дверь позвонили. Я и сам аж подпрыгнул от неожиданности, и виртуальный монстр разорвал на части моего виртуального героя.
   - Что это? - дрожащим голосом спросил Король.
   - Это кто-то звонит к нам в дверь, - ответил я, судорожно соображая, кто бы это мог быть.
   - А кто? - Ян схватил меня за руку.
   - Это явно не отец и никто из наших родственников - они входят сюда через Тень, - начал рассуждать я вслух.
   - Чудовище? - я ухмыльнулся и посмотрел на него.
   - Вряд ли. Пойду, открою. Может, мы соседей снизу заливаем, вот они и пришли ругаться.
   Я дрожащими руками провернул замок и опустил ручку двери... жаль, что у меня нет пистолета...
   За дверью стоял Кирилл.
   - Привет, - улыбнулся он и поправил очки.
   - Здорово, - я посторонился, пропуская его в квартиру, и пожал ему руку.
   - Мама пирожков напекла. Я решил тебя угостить, - он протянул мне пакет с пирожками.
   В этот момент из моей комнаты выглянул Ян.
   - Это кто? - он строго посмотрел на меня.
   - Это Кирилл, мой друг и одноклассник. А это Ян, мой...
   - ...кузен, - Король протянул Кирюхе руку и улыбнулся. - Приятно познакомиться.
   Кирилл тоже улыбнулся.
   - Идем в кухню, кофейку выпьем, - предложил я.
   Они кивнули и прошли следом за мной...
   Собралась, блин, кучка неудачников - опальный король, бывший детдомовец и местный ботаник. И что у нас, спрашивается, общего?..
   Через час, когда вернулся отец, мы сидели в моей комнате перед компьютером. Я водил своего редгарда по планам Обливиона, а Кирилл и Ян наперебой подсказывали, куда мне идти и каким заклинанием бить появлявшихся на моем пути бесов. Отец ухмыльнулся, глядя на эту картину, и прошел в кухню...
   * * *
   Утром в воскресенье мне отоспаться не дали. Едва часы в кухне пробили четыре, как меня подняли и вытолкали из квартиры. Ян тоже был недоволен таким обращением, но что мы с ним можем поделать с моим отцом и дедом? Да ничего!
   Рассвет застал нас на опушке густого леса. Перед нами расстилалось чистое поле, будто стогами, уставленное палатками и шатрами. Отец уверенно зашагал в сторону лагеря, мы последовали за ним.
   - Лорд-Протектор! - вытянулись перед ним по струнке часовые.
   Отец, снова одетый в свой кожаный прикид, лишь отмахнулся от них и прошел дальше к самому большому и богато украшенному шатру.
   - Ваше Превосходительство, - теперь по струнке перед ним вытянулся немолодой уже мужчина в ярко-синем мундире с золотыми эполетами на плечах.
   - Докладывайте, - сухо скомандовал отец, усевшись на лавку и указав нам на сиденье рядом с собой. Мы с Яном сели, а дед остался стоять у входа так, чтобы видеть дорожку, ведшую к шатру, но чтобы его самого с улицы видно не было.
   - Новых приказов не поступало, - отчеканил генерал.
   - Отлично, - довольно улыбнулся отец. - Они считают, что, выпроводив армию из столицы, они полностью обезопасили себя. Приказывайте своим людям сворачивать лагерь. Мы выступаем в Фейшоад.
   - Слушаюсь, Ваше Превосходительство, - улыбнулся генерал, приложив руку к голове.
   - Ты собираешься брать столицу штурмом? - спросил дед, когда генерал вышел из шатра.
   - Это не потребуется, - проговорил отец, и в его руке сама собой появилась зажженная сигарета. - Ты забыл, папа, что городская и дворцовая стража все еще подчиняется Лорду-Протектору. Совет Министров при всей широте полномочий не может менять законы без подписи Короля. А Король сейчас здесь с нами, и такого указа он не подписывал. Правильно, Ваше Величество?
   Ян кивнул.
   - Хорошо, что требуется от нас? - спросил дед.
   - Ничего, просто присутствовать, - отец выпустил замысловатую дымовую фигурку. - Ты, папа, Король Эмбера, олицетворяешь наши мирные намерения по отношению к Валтарону и его Королю, а Гаэр - мощь Эмбера, безжалостный огонь, готовый жечь врагов наших друзей и союзников.
   - Хитро, - улыбнулся дед. - А армия нам нужна для пущей убедительности?
   - А армия нам нужна, чтобы показать, что Яна поддерживает не только Эмбер, но и его собственный народ.
   - Народ меня как раз и не поддерживает, - опустил голову Ян. - Они считают, что все их беды из-за моего неумелого правления.
   - Не бойся, Ян, - я слегка похлопал его по плечу, - народ прекрасно знает, кто в этом виноват.
   Он поднял на меня глаза и благодарно улыбнулся.
   Отец усмехнулся, а дед опять посмотрел на дорогу.
   - Надо бы детей покормить, - сказал он, снова обернувшись к нам.
   - Угу, - кивнул отец и щелчком отправил окурок в дальний угол шатра. По пути он превратился в пыль. Отец снова щелкнул пальцами, и перед нами появился немного помятый кофейник с кофе, жестяная миска со сдобными булочками и походный котелок с маслом. - У вас есть двадцать минут, пока они будут сворачивать лагерь.
   - Им хватит двадцати минут, чтобы все это убрать? - удивился я.
   Отец улыбнулся:
   - Их тренировал я. До всей этой истории им было достаточно десяти минут, чтобы свернуть лагерь и стать боевым порядком.
   - С тех пор, как нашу армию возглавил Лорд-Протектор, - на ухо прошептал мне Ян, - профессия солдата стала чуть ли не самой престижной в Валтароне, а наши войска особого назначения приглашают в другие королевства для проведения диверсионных операций и охраны монарших особ.
   Я хлебнул кофе, чтобы скрыть свое удивление... Получается, мой папа не просто кадровый военный, он - профессиональный военачальник!
   "На самом деле, на первых порах мне помогали мои дядюшки Бенедикт и Жерар. Они разъяснили мне основные принципы организации эффективной боевой силы. А вот с подходом к армии Валтарона я разобрался самостоятельно", - услышал я голос отца.
   Я поднял на него глаза. Он все также сидел на лавке и молчал. Потом он бросил на меня короткий взгляд и вышел из шатра. За ним следом, усмехнувшись, вышел и дед.
   Когда мы тронулись в путь, солнце лишь слегка освещало кроны деревьев. Отец и дед ехали впереди на прекрасных черных жеребцах. Нам с Королем выделили лошадей странной розовато-бежевой масти с шелковистой блестящей шерстью. Солдаты также парами выстроились за нами и шли след в след.
   Солнце не прошло и четверти пути к зениту, как впереди показались белоснежные каменные стены Фейшоада. Я прожил здесь четыре месяца, и за это время хорошо изучил окрестности города, но того леса, из которого мы вышли не далее как два часа назад, я тут не помнил.
   В сотне метров от подъемного моста отец и дед остановились и пропустили Яна вперед. За ним следом двинулся дед, потом отец и последним в центральные ворота города въехал я. Армия во главе с генералом осталась за мостом.
   Стражники у ворот вытянулись по стойке смирно и отдали честь своему Королю.
   И пока мы ехали по городу, стража выстраивалась живым коридором до самого королевского дворца.
   Уже у ворот мы спешились и в том же порядке прошли внутрь. Здесь нас тоже никто не задержал. Стражники отдавали нам честь и, построившись по знаку отца, двигались вслед за нами. Когда мы вошли в зал заседаний, за нашими спинами было уже около сотни стражников с мечами наголо.
   - Здравствуйте, уважаемые министры, - без тени улыбки поприветствовал присутствующих Ян.
   - В... Ваше Величество?! - округлил глаза пожилой седоватый мужчина в темно-сером костюме с моноклем. - Вы живы! Какая радость!..
   Ян поднял левую руку, приказывая ему замолчать.
   - Вы посмели покуситься на суверенность нашего королевства, - проговорил Король тихо, но твердо. - У нас огромный внешний долг перед Гайарой, и вы планировали в счет этого долга предложить Гайаре протекторат с возможным дальнейшим присоединением. Это недопустимо! - он поднял на них глаза, пылавшие от гнева. Даже мне стало не по себе от этого его взгляда... Каким перепуганным он казался в нашей квартире и какой он сейчас! С ума сойти, вот это превращение!.. - А потом вы, господин Грук, придумали эту комбинацию, как одним ходом убрать с доски сразу две фигуры - меня, вашего Короля, и Трента, нашего Лорда-Протектора и представителя Эмбера. Вот только вы просчитались! Лорд-Протектор сумел не только освободиться сам, но и освободить меня. А незадолго до моего заключения я подготовил указ об увольнении всех министров и о сокращении полномочий Совета Министров. Этот указ я предусмотрительно спрятал в резиденции Лорда-Протектора, зная, что туда вас не допустят. Господин Дуар, принесите, пожалуйста, шкатулку, что стоит на письменном столе в кабинете Лорда-Протектора, - обратился он к стоявшему у двери лакею.
   Слуга низко поклонился и, с трудом протиснувшись сквозь толпу стражников в дверях, поспешил в резиденцию отца.
   Все министры, затаив дыхание, переводили взгляды с побледневшего Грука на Яна и отца.
   - Мальчишка, - глухо прошипел Грук и, внезапно выхватив из-под пиджака складной арбалет, выстрелил в Яна.
   Отец успел задвинуть Короля себе за спину, и болт угодил ему прямо в грудь. Он упал назад. Дед успел подхватить его под руки. Из его раны тут же начало вырываться пламя...
   Да будь ты хоть сам Господь Бог - я никому не позволю стрелять в моего отца и друга!..
   И я вспыхнул...
   - Гаэр, прекрати это! - услышал я сквозь треск огня голос отца.
   - Пап? - я ослабил пламя и глянул вниз. Он стоял прямо подо мной и улыбался.
   - Ох уж мне эта горячая кровь Хаоса, - смеялся он. - Спускайся, пламенный ты мой.
   Я послушно погас и опустился на пол. Дед щелкнул пальцами, и на мне снова появились свободные холщевые брюки, подвязанные красным кушаком.
   - Надо тебе какую-то одежду соорудить, чтоб она не сгорала без остатка, когда ты вспыхиваешь, - улыбался дед, - а то неудобно как-то - у нас тут вроде как официальная делегация, а ты паришь над нами, в чем мать родила.
   Министры смотрели на нас, не мигая.
   - А вот это уже было покушение на жизнь Короля и официального представителя дружественного государства. Фактически, это попытка развязать войну с Эмбером, - проговорил Ян. - Стража, арестовать Министра Грука и остальных членов Совета Министров.
   Отец тяжело вздохнул:
   - Очередной дворцовый переворот с моим участием завершился со счетом один ноль без капли пролитой крови. Единственным, что пострадало в результате этих событий, стали моя рубашка и парадный костюм Гаэра... Пап, а давай в Эмбере устроим настоящий переворот, а? Я хоть повеселюсь на славу!
   - Заткнись, Трент, - улыбнулся дед и накинул мне на плечи свой бархатный плащ, заметив, как я поежился. - Так лучше?
   - Спасибо, - я улыбнулся ему.
   Министров вывели из зала, а еще через пару минут в опустевшем коридоре послышались гулкие шаги лакея Дуара. Он на вытянутых руках нес шкатулку.
   - Насколько я понимаю, - проговорил отец, глядя, как Ян принял сундучок из рук слуги и поднял крышку, - после ареста министров ваш указ об их увольнении потерял всякий смысл.
   - Отнюдь, - улыбнулся Король и расправил свиток. - Это указ не только об увольнении Совета Министров в полном составе. Он также касается сокращения их полномочий и расширения полномочий Лорда-Протектора.
   - Куда уж шире, Ваше Величество, - смущенно улыбнулся отец, в почтении склонив голову.
   - Вы доказали, Лорд Трент, что вам небезразлична судьба Валтарона, а потому я решил повысить ваш статус до Военного Советника Короля и действительного члена Совета Министров.
   - Это большая честь для меня, Ваше Величество, - отец опустился перед ним на одно колено, прижав правую руку к животу, а левую заложив за спину, и склонил голову.
   - Это для нас большая честь видеть вас среди наших советников и союзников, - Ян также склонил голову.
   Затем он повернулся ко мне.
   - А вас, Лорд Гаэр-Абадор, я бы хотел видеть среди моих телохранителей, если вы не против.
   - Я... - дед подтолкнул меня под спину, отчего я также опустился на одно колено. Руки я сложил так же, как и отец, и низко склонил голову. - Это большая честь для меня, Ваше Величество.
   Ян улыбнулся.
   - И в благодарность вам за столь деятельное участие в судьбе Валтарона, - обратился он к деду, - мы согласны подписать дополнительное соглашение с Эмбером о предоставлении протектората на ближайшие пятнадцать лет с возможностью размещения ваших военных баз на нашей территории и о расширении ассортимента продукции в торговых отношениях с Эмбером.
   Дед также склонил голову:
   - Это очень любезно с вашей стороны, Ваше Величество...
   * * *
   - Привет! - Кирилл окликнул меня, едва я вышел из подъезда.
   - Здорово, - ответил я, пожимая его руку.
   - Ты где был? Наша мымра из-за твоего отсутствия чуть ли не в милицию заявление подала...
   - Я болел, - коротко ответил я.
   - Она будет спрашивать справку...
   - Мне больничный только вечером закроют...
   - А-а-а... - протянул он. - Ты в больнице лежал?
   - С чего ты взял?
   - Я приходил к тебе в понедельник и вчера - тебя дома не было...
   - Мы в воскресенье поехали в гости к родителям Яна, - соврал я, - там меня и скрутило. Поэтому и справка будет только сегодня вечером... они живут за городом, и больничный мне закроют заочно...
   - Понятно... Хоть ничего серьезного?
   - Не, так, ОРВИ... два дня с температурой провалялся...
   ...Отец строго настрого запретил мне рассказывать о том, что произошло в Фейшоаде, о том, кто такой Ян, и даже о моем назначении. Да, я теперь телохранитель Короля Валтарона Яна Первого, Герцога Генштальдского и Баррасского. Это большая честь, особенно если учитывать мой возраст. Отец договорился с Яном о том, чтобы мне позволили окончить школу на Земле, так что к своим обязанностям я приступлю не раньше июня.
   Пока еще рано говорить о том, насколько хорошим правителем он будет, но его первые самостоятельные шаги в политике кажутся, по крайней мере, пока, вполне разумными. Он распорядился построить еще несколько торговых трактов, которые бы связали столицу с провинцией - до этого у них был только один торговый путь и три военные дороги, которые проходят вдали от населенных пунктов. Затем он распорядился снизить налоги для малых и средних торговцев и для самостоятельных ремесленников, что должно стимулировать рост внутренней торговли и производства. А еще он приказал построить университет и выделил из денег, которые ежегодно тратятся на его содержание, грант трем самым видным ученым Валтарона, которые занимаются разработкой самоходной техники, новых видов топлива и летательных машин. Дед говорит, что с точки зрения экономики страны, это очень мудрые решения. Время покажет...
   - Воронов, ты где был? - Светлана Анатольевна как всегда в своем репертуаре. Хоть бы раз по имени назвала!
   - Я болел, - ответил я и демонстративно кашлянул в кулак. - ОРВИ. Сегодня вечером справку мне привезут...
   - Завтра в школу чтобы без отца не приходил, - прищурила она на меня свои поросячьи глазки.
   - Хорошо, - я еще раз кашлянул и поспешил к лестнице в глубине фойе.
   - Здорово, Денис, - Рыжий протягивал мне свою лапу и улыбался щербатым ртом.
   - Здорово, Рыжий, - я пожал его руку. - А я думал, ты не знаешь, как меня зовут.
   - Ты прости, что я так издевался над тобой... - он виновато опустил глаза. - Я тут подумал на днях... в общем, неправ я был... прости, а? - он посмотрел на меня снизу вверх и я заметил слезы в его глазах.
   - Кто старое помянет, тому глаз вон, - улыбнулся я. - Ты в каком классе?
   - В десятом "В", а ты?
   - А я в одиннадцатом "А".
   - И все-таки тебе не позволили сдать выпускные экзамены экстерном, - ухмыльнулся он.
   - Не в этом дело, - ответил я. - Это отец настоял, чтоб я школу как все заканчивал. Только он не стал заставлять меня заново учиться в восьмом, девятом и десятом классах.
   - Отец? - его глаза округлились. - А я думал, тебя усыновили.
   - Нет, меня отец забрал, - я посмотрел на него с недоверием. - Ты же был там, когда он меня забирал...
   - Ну да, был. А утром проснулся, а ты, как ни в чем ни бывало, одевался и обувался в нашей спальне. А через неделю тебя забрали... усыновили...
   - Стоп, меня никто не усыновлял, и после той ночи я в детдом не возвращался... - он вытаращил на меня глаза... и как это понимать? - Ладно, проехали...
   - А Ленку тоже усыновили... то есть удочерили... вскоре после тебя... - сказал Рыжий.
   - И?
   - Не знаю, с тех пор, как ее увезли и до того, как усыновили меня, она больше не появлялась...
   - А кто ее удочерил?
   - Какая-то странная пара. Она такая молоденькая, хрупкая с рыжеватыми волосами и зелеными глазами, а он невысокий, коренастый с короткими черными волосами и усами... - Рыжий вдруг умолк. - Ты их знаешь? - он пытливо вглядывался мне в лицо.
   - Я?! Откуда? - рассмеялся я, хлопнул его по плечу и поднялся на свой этаж...
   Получается, ее удочерил Эдвин. Почему именно ее? И почему он мне ничего не сказал? Он ведь не мог не знать? Или это просто случайность? Кажется, пришло время допросить отца... с пристрастием...
   - Ты сегодня рано, - улыбнулся отец из кухни.
   - Пап, у меня к тебе вопрос. Точнее, много вопросов... Я уже все мозги себе сломал, - он стоял у плиты в переднике. Сковорода аппетитно шкворчала на высоте около десяти сантиметров над конфоркой.
   - Спрашивай, - небрежно бросил он, но я физически ощутил, как он напрягся.
   - Эдвин как-то обронил, что я похож на какую-то твою форму. Что это значит? - я буквально сверлил его глазами. Сковорода, не переставая шкворчать, медленно опустилась на печку. Он развернулся ко мне лицом. На нем были написаны растерянность и грусть.
   - Я знал, что однажды ты задашь мне этот вопрос... Идем, - он взял меня за руку и потянул в коридор.
   Через мгновение мы стояли на вершине отвесной скалы, подножие которой терялось в клубах серо-голубовато-зеленого тумана, а над нашими головами вращалось разноцветное полосатое небо. Я раскрыл от удивления рот.
   Я уже привык к тому, что отец мог за доли секунды перемещаться на огромные расстояния, но раньше те места, куда он меня водил не сильно отличались от Земли или Эмбера. А это не просто сильно отличается. Здесь все другое. Не лучше и не хуже, просто другое и все. Даже воздух ощущается совсем иначе. Даже свое тело я чувствую не так, как обычно... и эти ощущения мне... знакомы?
   - Это Дворы Хаоса, - пояснил отец. - Здесь я родился и вырос. Здесь родился ты и Никт. Именно здесь твоя мать хотела, чтобы ты меня убил. И именно здесь она будет заключена в тюрьму, когда ее поймают, - его голос вдруг изменился - стал ниже и глубже, и он начал немного шепелявить. - Родившиеся здесь называют себя хаоситами. А люди называют нас демонами. Посмотри на меня, Гаэр-Абадор.
   Я развернулся к нему лицом и машинально сделал шаг назад.
   Передо мной стояло существо огромного роста с молочно-белой кожей и длинными белыми волосами. Черты его лица остались в целом такими, к каким я привык, но его глаза стали больше, в них исчезли белки, а зрачки стали больше похожи на кошачьи. Из его рта торчали непропорционально длинные зубы, а из его лба росли толстые закрученные кольцами рога. На его пальцах появились длинные черные когти, а его одежда превратилась в лохмотья.
   - Это моя истинная форма. Таким я родился, и таким меня отправят в Бездну.
   - Значит, я тоже выгляжу вот так? - чуть не расплакался я.
   - Отнюдь, - он мотнул рогатой головой. - Твоя истинная форма - это пламя. Ты вернулся к ней, когда впервые услышал свое имя. Но кроме способностей, которыми наделяет тебя твое имя, ты больше ничего не умеешь. Я покажу тебе. Я научу тебя тому, что ты должен знать, как истинный Принц.
   - Ты колдун, да? - догадался я.
   - Да, - ответил он. - Как видишь, Дворы Хаоса очень переменчивое место, - как бы в подтверждение его слов за моей спиной что-то с грохотом обвалилось. Я не стал оборачиваться. - Тем, кто живет здесь нужно постоянно подстраиваться под него. Тут без магии не обойтись. Ты даже из одной комнаты в другую перейти не сможешь без магии. А я, скажу без ложной скромности, один из сильнейших магов Дворов Хаоса и всей Вселенной.
   - Тогда понятно, почему Эдвин боялся поступать вопреки твоим просьбам, - задумчиво произнес я. Я уже начинал привыкать к его истинной форме...
   - А теперь идем. Раз уж мы пришли сюда, было бы невежливо не навестить родню. Только прошу тебя, постарайся не вспыхивать - в их жилах горячей хаосской крови куда больше, чем в твоих, и они куда искуснее, чем ты. Они могут уничтожить тебя раньше, чем ты сообразишь, что происходит, - мне стало не по себе.
   - А может все-таки без родни как-нибудь, а? Откуда им знать, что мы здесь? - взмолился я.
   - Поверь мне, они уже знают. Больше того, они уже готовят званый ужин в нашу честь, - с этими словами он взял меня за руку и шагнул прямо в пропасть...
   * * *
   - Воронов, ты опять вчера прогулял, - Светлана Анатольевна сверлила меня своими поросячьими глазками... Что, рассказать ей о том, что я был во Дворах Хаоса на званом обеде у Короля Хаоса, который приходится родным братом моему деду? О том, как мы с Принцами Хаоса, которые приходятся мне одновременно двоюродными братьями и дядьками, играли в кости - собирали из осколков костей на кладбище фигурки и заставляли их танцевать? Или о том, как отец учил меня формировать огненные шары и управлять молниями?
   - Здравствуйте, Светлана Анатольевна, - отец возник за ее правым плечом и слегка склонил голову. - Это моя вина. Я должен был предупредить вас накануне о том, что у нас семейный праздник, и Денис никак не мог его пропустить.
   Она обернулась.
   Его волосы были заплетены в аккуратную косу, которую он небрежно забросил на плечо, а глаза теперь были такого же темно-зеленого цвета, как у меня. Он был одет в тонкий ярко-оранжевый свитер с высоким горлом и в темно-синие джинсы.
   - Тимур Александрович, если я правильно понимаю, - прищурилась она на него.
   Он еще немного склонил голову и посмотрел на нее исподлобья.
   Классуха окинула его презрительным взглядом:
   - Теперь я понимаю, почему он носит такие прически.
   Отец еле заметно усмехнулся, взял ее руку и положил на свой локоть, при этом его ладонь продолжала накрывать ее пальцы, и почти незаметно развернул ее к лестнице... Бе!..
   - Я прекрасно понимаю, Светлана Анатольевна, ваше неприятие мужчин с длинными волосами. Это сравнимо с моим неприятием женщин с короткими стрижками или в брюках. Но, согласитесь, за исключением прически, к Денису у вас больше нет претензий. Он хорошо учится, ни с кем не дерется, не скандалит, занимается спортом и тянет за собой своих одноклассников. Он не дерзит и почти не прогуливает школу - кроме таких вот форс-мажоров, как вчера. Разве это не повод пойти ему навстречу и не обращать внимания на его прическу? Пусть у ребенка будет хоть такая отдушина. В этом возрасте мы все немного бунтовали. Но если давить и ограничивать в конечном итоге этот маленький бунт может превратиться в полномасштабные боевые действия. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю...
   - Тимур Александрович, но...
   - К тому же у Дениса очень сложная судьба, и, как следствие, вспыльчивый нрав. Его легко вывести из равновесия, а вот вернуть его в колею потом очень сложно. Не нужно при каждой встрече напоминать ему о том, что его прическа вас раздражает. В конце концов, можно найти компромисс. В крайнем случае, он может завязывать бандану или прятать свой "ирокез" под капюшон...
   - То есть вы не собираетесь влиять на него и говорить, чтобы он сделал нормальную стрижку?
   Отец отрицательно покачал головой.
   - В таком случае я не вижу смысла продолжать наш разговор, - классуха отняла свою руку. - И я хотела бы пообщаться с матерью мальчика.
   - Боюсь, это невозможно, - ответил отец, и его глаза странно блеснули... ой, не нравится мне это... - Мать бросила Дениса, когда ему было всего пять лет. Вплоть до прошлой весны он воспитывался в детдоме, пока я не узнал об этом и не забрал его...
   - Ах, вот оно что! - она бросила на меня надменный взгляд. - Тогда все становится на свои места.
   Отец снова схватил ее руку, прижал к своей груди и наклонился к ее уху:
   - Если ты, сучка, еще хоть раз сделаешь ему замечание, я тебя и твоих любимых кошечек на куски порву, - прошипел он.
   Светлана Анатольевна подняла на него недоумевающий взгляд.
   - Надеюсь, я достаточно четко сформулировал свою позицию, и мне не придется повторять? - он выпрямился и улыбнулся ей, как ни в чем ни бывало.
   Она неуверенно кивнула.
   - И еще, его имя Денис. Если я услышу, что вы обращаетесь к нему по фамилии, я сверну вам шею, - он сказал это настолько просто и буднично, что никто даже не обратил на его слова внимания, хотя говорил он достаточно громко и отчетливо. - И завтра его снова не будет, как и всю следующую неделю. Мне нужно написать какую-то бумагу?
   Классуха смотрела на него в ужасе.
   - П... пройдемте в учительскую... там вам будет удобнее... написать заявление, - пробормотала она после довольно продолжительной паузы, в течение которой она вглядывалась в его улыбающееся лицо.
   Я ухмыльнулся. Таким же образом он так напугал Рыжего, что тот до сих пор трясется при моем появлении? С одной стороны, это напрягает - я и сам могу напугать кого угодно, и вмешательство отца мне тут совершенно ни к чему. А с другой, я же не могу угрожать своей классухе. Это как раз работенка для него...
   - Завтра у нас переговоры. Ты должен быть, - бросил он мне, возвращаясь из учительской.
   - А как же физика? У нас завтра контрольная... - начал было я.
   - Я все уладил. Напишешь свою физику через неделю, - он сказал это резко и даже с легким раздражением.
   - Я понял... - переговоры... Значит, мне опять не дадут выспаться. И завтракать мы снова будем в походных условиях...
   Я ошибся. Подняли меня после десяти. Отец накормил меня сытным плотным завтраком, но за все утро не сказал мне ни слова и все время хмурился... Раз меня так плотно накормили, значит, ожидается, что я буду вспыхивать и какое-то время поддерживать огонь. Мне дали выспаться, по видимому, я должен буду пылать достаточно долго... Черт, он сказал, что это будут переговоры!..
   Около двенадцати в квартире появился дед. Он тоже хмурился и молчал... да что ж такое-то?!
   Так же молча он щелкнул пальцами и мои черные джинсы и желтая футболка превратились в плотный облегающий комбинезон серого цвета с металлическим отблеском на молнии и с воротником стойкой.
   Отец нахмурился еще сильнее:
   - А без этого никак?
   - Попробуем договориться по-хорошему... Это будет наш последний аргумент...
   - А с кем хоть переговоры? - спросил я, с трудом натягивая джинсы поверх плотной ткани комбеза.
   - Гайара, - ответил отец и стал совсем мрачным.
   Гайара... я уже не в первый раз слышал это слово. Дед называл их своей головной болью. Ян говорил о них так, будто именно Гайара была причастна к попытке государственного переворота в Валтароне. И вот теперь меня везут на переговоры с ними, плотно кормят, дают выспаться и одевают в огнезащитный костюм. А если еще вспомнить, что во Дворах Хаоса отец показывал мне, как формировать огненный шар и управлять молниями, то становится понятно, почему я - последний аргумент...
   - Мама с нами? - спросил отец.
   Дед кивнул.
   - Надеюсь, что твоя помощь, Гаэр, нам не понадобится, - отец хлопнул меня по плечу.
   - Пора, - дед поднялся со стула.
   Отец вздохнул и взмахнул рукой, открывая портал.
   Сначала в него шагнул дед, потом я, а следом отец.
   Мы очутились на высоком холме, покрытом свежей зеленью. На вершине холма рос высокий дуб. А у его подножия, насколько хватало глаз, тянулись белоснежные поля, будто усыпанные снегом.
   - Хлопок - белое золото Гайары, - пояснил дед. - Их почвы идеально подходят для выращивания хлопка и некоторых технических культур, но кроме этого здесь больше ничего не растет. Все остальное они покупают.
   - А так как хлопок очень привередливое растение и растет только в определенных условиях, Гайара торгует им практически со всеми королевствами Золотого Круга и с Эмбером, - произнес отец.
   - И взвинчивает цены, скупая хлопок у других производителей и становясь эксклюзивным поставщиком, - подтвердил дед.
   - Короче говоря, они единственные во всем Золотом Круге, кто торгует хлопком, - заключил я.
   - В том-то и дело, что они не в Золотом Круге, поэтому они не могут в полной мере диктовать свои условия Эмберу, - ухмыльнулся дед. - Мы защищаем своих поставщиков и покупаем хлопок у своих союзников. Цены они нам выставляют несколько ниже в обмен на некоторые другие услуги, типа беспошлинного проезда, разрешений на отлов рыбы в акватории Эмбера и военную поддержку. Но определяет ценовую политику все равно Гайара - наши поставщики делают нам скидки, принимая за основу цены Гайары, которые они раньше повышали раз в год, а сейчас - чуть ли не каждый месяц!..
   - Самой Гайаре военная поддержка не нужна, рыба им тоже не интересна, а договоры о беспошлинном проезде с соседними государствами у них и так есть, - отец сжал кулаки. - Они хотят вступить в Золотой Круг и подмять его под себя, поставив Эмбер на колени. Это недопустимо!
   - Да, если они станут эксклюзивными поставщиками хлопка, для нас это будет означать экономический коллапс, - вздохнул дед. - Кроме того, случай с Валтароном показывает, что Гайара стремится не просто влиться в Золотой Круг, а честными и не очень методами завладеть еще и землями других королевств.
   - И мы должны убедить их отказаться от их планов? - скептически ухмыльнулся я.
   - Теперь ты понимаешь, почему ты должен быть здесь, - кивнул отец. - Слухи о твоих подвигах в Валтароне не могли не дойти до них.
   - Подвигах? - удивился я. - Я лишь однажды вспыхнул!
   - Это мы с тобой знаем, что ты вспыхнул лишь однажды, - улыбнулся дед. - Моими стараниями до них дошла информация, что ты сжег половину дворца.
   - Спасибо, дед, - скривился я.
   - Не за что, - он хлопнул меня по плечу.
   - Может, спалить им их хлопковые поля? - задумчиво предложил отец.
   - Ни в коем случае! - запротестовал дед. - Они назовут это провокацией и попыткой давления. Мы вообще должны вести себя здесь тише воды ниже травы... до поры до времени... О, а вот и наша карета!
   По затерянной под белоснежным покровом дороге к холму приблизилась богато украшенная карета с гербами, изображавшими единорога на зеленом фоне. Запряженной в карету парой гнедых лошадей с заплетенными в косы гривами и прихваченными золотыми кольцами хвостами правила бабушка в изящном старинном наряде "амазонка" цвета ее удивительных глаз.
   Она остановила карету и посмотрела на нас с улыбкой:
   - Спускайтесь, мальчики. Полюбовались и будет!
   - Ба! - воскликнул я и запрыгнул на козлы рядом с ней.
   - Не "ба", а Ваше Величество, - поправила она меня, расправляя воротничок моей рубашки. - Во время переговоров ты должен обращаться так ко мне и к деду. А к отцу ты должен обращаться Ваше Высочество. Понял?
   Я кивнул.
   - Ну, все, дорогая, садись в карету вместе с Гаэром, а мы с Трентом будем править.
   Я спрыгнул с козел и подал ей руку. Она легко оперлась на нее и тоже спрыгнула на дорогу. Я открыл перед ней дверцу и слегка поклонился.
   - Ты быстро учишься, Гаэр, - улыбнулась бабушка. - Твой дед до сих пор кланяется как крестьянин.
   - Я Король, какого черта мне кланяться! - возмутился дед с козел.
   Я прыснул и услышал, как рассмеялся отец.
   Солнце уже начало клониться к закату, когда из окна кареты справа от дороги я заметил цветные пологи шатров, выглядывавшие из белоснежных зарослей хлопка, как нахохлившиеся попугаи. Карета повернула в ту сторону, и через несколько минут мы прибыли в лагерь.
   Дед распорядился почистить лошадей, вымыть и вычистить карету, а мы вчетвером вошли в самый большой шатер, разделенный на несколько частей полупрозрачными занавесками.
   Ужинали мы в центральной части шатра при свете белого шара, который отец запустил под потолок, едва солнце скрылось за горизонтом.
   После ужина, отец с дедом вышли на улицу, а бабушка отправила меня спать...
   Я проснулся от странного чувства, будто кто-то звал меня. Это не было похоже на чувство, которое я испытал, когда мама впервые назвала мое имя, но оно мне тоже не понравилось. Тот, кто звал меня, не был моим другом.
   За тонкой стенкой шатра завывал ветер, крупные капли дождя барабанили по ткани навеса. В воздухе слышался запах озона и воды.
   Я встал с постели и прошел в центральную часть шатра, стараясь ступать как можно тише и ежась от холода. Здесь зов слышался немного отчетливее, но он все еще напоминал невнятное бормотание. Я осторожно отвел занавеску, закрывавшую вход в шатер, и замер.
   Прямо надо мной в воздухе висел на расправленных кожистых крыльях парень примерно моего возраста с длинными черными волосами в чуть приталенном сюртуке и узких брюках. Я видел, как при вспышках молний поблескивали в темноте его светлые глаза.
   - Ну, вот мы и встретились, - он смотрел на меня, сложив руки на груди.
   - Простите, не имею чести, - я прищурился на него. Что-то в его облике казалось мне знакомым, но я мог поклясться, что видел этого парня впервые.
   - Мое имя Шаул-Шаддар. Запомни его, Гаэр-Абадор, потому что, когда ты услышишь его в следующий раз, ты умрешь, - он проговорил это все настолько спокойно, что у меня не было никаких сомнений - он был действительно готов меня убить.
   - За что? Что я тебе сделал? - спросил я, сжав кулаки.
   - Ты отнял то, что по праву принадлежит мне, - он презрительно прищурился, - и не знаешь, что теперь с этим делать!
   - Если я действительно отнял у тебя что-то, - проговорил я, - я готов вернуть.
   - Это невозможно, Гаэр-Абадор, - усмехнулся он. - Не тебе решать...
   С этими словами он взмахнул крыльями и скрылся в очередной вспышке молнии.
   - Гаэр? Ты что здесь делаешь? - бабушка смотрела на меня с тревогой.
   - Ничего, просто вышел подышать свежим воздухом, а там дождь, - ответил я, не глядя на нее и стиснув зубы.
   - Пойдем внутрь, - она мягко развернула меня лицом к шатру. - Тебе нужно выспаться. Завтра нам предстоит трудный день.
   Я послушно вернулся в свою постель, но сна не было.
   Шаул... я точно не знаком с ним, но он утверждает, что я отнял у него нечто, наверняка очень важное. Как такое возможно? И почему он так похож на отца? Его фигура, волосы, даже манера скрещивать руки на груди и говорить страшные вещи так просто и буднично. И откуда он знает мое имя?..
   Утро выдалось сырое и промозглое. Дождь перестал, но небо все еще было затянуто низкими серыми тучами. Воротник моего комбинезона нещадно резал мне шею, а металлические нити в его плетении холодили тело. Я еле сдерживался, чтобы не стучать зубами. Бабушка, видя мои страдания, набросила мне на плечи теплый плащ и обняла меня, когда мы сели в карету.
   Сегодня на козлах сидел кучер, а отец и дед ехали с нами в карете. Отец казался еще более мрачным, чем накануне. Он сидел, вытянув ноги и скрестив руки на груди. Я невольно поморщился, глядя на его позу и вспомнив, что ночью, так же скрестив руки на груди, на меня смотрел сверху вниз Шаул.
   Дед тоже был мрачнее тучи. Он сидел с ногами на сиденье и угрюмо смотрел в окно.
   До столицы Гайары Торнаги мы добрались всего за три часа. Я сидел, прижавшись к бабушке, которая всю дорогу что-то тихо напевала мне на ухо, и не видел лиц встречавших нас людей. Но стоило нам выйти из кареты, как я тут же пожалел об этом. Оказалось, что пока мы ехали по городу до королевского дворца, нас сопровождали около полусотни гвардейцев Эмбера и почти столько же стражников в красно-синих мундирах Гайары. А попадавшиеся нам на пути прохожие чуть ли не плевали нам вслед.
   Во Дворец вошли только мы и два министра, а сопровождали нас полтора десятка стражников, и я заметил на крышах двора с десяток снайперов, вооруженных арбалетами. Мда, не очень нам тут рады...
   Мажордом ввел нас в тронный зал.
   Высокий жилистый мужчина средних лет с длинной черной бородой с проседью и такими же длинными черными волосами в горностаевой мантии и в золотой короне сидел на троне с высокой спинкой, стоявшем на постаменте. Он был одет в украшенные золотом стальные доспехи, а возле трона на изящной деревянной подставке поблескивал в свете многочисленных факелов внушительных размеров меч. Вдоль стен на низких резных скамьях сидели люди, также одетые в доспехи, а у двери на специальных стендах красовалось их оружие.
   Король Гайары посмотрел на нас, слегка сощурив темные глаза.
   - Приветствуем вас, Ваше Величество, - поклонился по обычаю Эмбера дед. Его примеру последовал отец и министры. Бабушка присела в реверансе. Я также поклонился, прижав правую руку к животу, а левую заложив за спину.
   - Приветствуем тебя, Король Эмбера Иеремия Первый, - с достоинством поклонившись, ответил Король. - Вы прибыли без оружия и почти без охраны, - отметил он после небольшой паузы, пока слуги приносили нам кресла. - Это говорит о ваших мирных намерениях. Однако в вашей свите есть существо, о силе и свирепости которого ходят легенды, - Король посмотрел прямо в глаза отцу, но на лице последнего не дрогнул ни один мускул. - А также вы привели с собой демона Огня, - он перевел взгляд на меня. - Именно поэтому я и счел себя вправе принимать вас в боевом облачении. Как видите, мои придворные также готовы по первому моему сигналу броситься в бой.
   Дед слегка склонил голову и спокойно проговорил:
   - Если Ваше Величество так хорошо осведомлены о возможностях моих спутников, вы должны понимать, что вы можете просто не успеть подать сигнал. Или, когда вы решите подать такой сигнал, попросту некому будет на него реагировать.
   - Вы же не думаете, что я не предусмотрел такой вариант? - усмехнулся Король. - Шарен, будь добр, покажи нашему юному гостю дворец и парк.
   - Слушаюсь, Ваше Величество.
   Тот, кого Король назвал Шареном, вышел из-за высокой спинки его трона и посмотрел на меня в упор. Я застыл не в силах сказать ни слова. Это был мой ночной посетитель. Он был одет так же, как и накануне ночью, но теперь я ясно видел его лицо. Оказывается, он похож на отца не только повадками и фигурой. Лицом он похож на него даже больше, чем я сам
   - Прошу вас, Ваше Высочество, - он лукаво улыбнулся и, слегка поклонившись, протянул мне руку.
   Я совладал с собой, встал и, нахмурившись, прошел за ним следом к небольшой боковой двери. Уже выходя, я окинул взглядом зал и заметил, что никто из моих родственников, казалось, не был удивлен сходством Шарена с отцом. Только бабушка была чуть более бледной, чем обычно. Они что, все знали? Но почему не сказали мне?
   - В этом крыле находятся помещения для приема официальных делегаций, - проговорил Шарен, едва дверь закрылась за моей спиной. - Как вы, вероятно, догадываетесь, в зависимости от ожидаемого характера переговоров, они могут проводиться в Зале Славы, откуда мы только что вышли, в Гостиной Согласия или в Комнате Собраний. В последней, как правило, происходит подписание мирных договоров, торговых соглашений и прочих дипломатических документов. Сейчас мы с вами перейдем в восточное крыло. Там находятся жилые покои королевской семьи и комнаты для гостей. Вас разместят на третьем этаже в торце здания. Лично мне очень нравятся комнаты, расположенные в этой части дворца - их окна выходят на парк, который на рассвете выглядит просто волшебно...
   - Зачем ты приходил ко мне вчера? - перебил я его сухо.
   Он бросил на меня хитрый взгляд:
   - Я был в дозоре, объезжал северо-западные границы королевства, и заметил, как вы спускались с того холма за хлопковыми полями. Видишь ли, хоть мой отец и рассказывает мне, что я его родной сын, я знаю, что это не так, поэтому я уже давно пытаюсь выяснить, почему я так сильно отличаюсь от своих сверстников и соотечественников. И тут - что я вижу? - оказывается, я очень похож на Короля и на Наследного Принца Эмбера. Но почему рядом с ними идешь ты, а не я? Вот я и решил проверить тебя. А ты оказался слабаком. Честно говоря, мне даже не хочется марать об тебя руки. Пожалуй, я прикажу моим подчиненным тихонько убрать тебя, когда ваша делегация покинет пределы нашего королевства. А потом явлюсь в Эмбер и заявлю о своих правах на престол...
   - Ну, ты и мразь! - проговорил я, нахмурившись еще больше.
   - Ничего личного, - он окинул меня холодным взглядом. - Вероятно, встреться ты мне при других обстоятельствах и в другое время, мы могли бы стать друзьями. Эта твоя искренность и детская наивность мне даже импонируют, но - увы! - мы встретились в такое время, когда нужно взрослеть быстро...
   - Я предлагаю поединок, - проговорил я.
   Он удивленно вскинул брови.
   - Поединок? Ты?! Ты понятия не имеешь о том, какой силой я обладаю!
   - Ты тоже не очень представляешь себе, какова моя сила, - ответил я.
   - Ладно, - он выставил вперед руки, - я готов. Нападай...
   Вокруг его пальцев закружились маленькие голубоватые вихри. Он поднял руки, собираясь послать их на меня, но я его опередил - молниеносным рывком, даже не успев удивиться, как у меня это получилось, схватил его за руку и зажмурился...
   Когда я открыл глаза, мы стояли на вершине скалы под сумасшедшим полосатым небом. Я отпустил его запястье и посмотрел на него. Вокруг его пальцев больше не кружили вихри, его рот был широко открыт от удивления, а глаза лихорадочно шарили по небу.
   - Нравится? - улыбнулся я.
   - Где... мы? - он перевел взгляд на меня и сглотнул слюну.
   - Это Дворы Хаоса, - я улыбнулся еще шире. - Мы с тобой родом отсюда. Наш отец родился и вырос здесь и здесь же он стал одним из самых могущественных магов Вселенной.
   - Ты хочешь сказать, что мы...? - его глаза стали, пожалуй, еще больше, чем глаза папиной истинной формы.
   - Да, мы братья, и да, мы демоны... на одну четверть...
   - Я так и знал! - воскликнул он, опустился на колени и закрыл лицо руками.
   - Ладно, хорош убиваться, - я похлопал его по плечу, - пойдем, я не знаю, насколько быстрее или медленнее течет время здесь.
   - Гаэр... прости меня... - он посмотрел на меня, и я заметил слезы в его глазах. - Я кретин!
   - Ничего, это бывает, - улыбнулся я. - Идем? - и протянул ему руку.
   Он благодарно улыбнулся и сжал мою ладонь. Я опять зажмурился, а когда открыл глаза, мы снова стояли в коридоре между западным и восточным крылом королевского дворца Гайары. Солнце, светившее в окна Гостиной Согласия, окрашивало верхушки деревьев парка, видневшиеся из галереи коридора, в теплые желто-оранжевые тона. Видимо, мы отсутствовали не больше двух часов. Надеюсь, это не успели заметить...
   - Идем со мной, - Шаул потянул меня к маленькой дверце, скрытой между двумя высокими ажурными кадками с какими-то диковинными растениями.
   Мы вышли в парк. Тучи, застилавшие небо, пока мы ехали сюда, теперь почти развеялись, и небо улыбалось голубой глазурью между клочьями облаков. Он усадил меня на видневшуюся между деревьями скамейку.
   - Покажи мне, что ты умеешь, - попросил он.
   Я мотнул головой.
   - Не могу. Это слишком опасно.
   - Ну, пожалуйста! Хоть на секундочку! Я буду очень осторожен, - настаивал он.
   - Ладно, - сдался я, - только давай место найдем подальше от дворца и чтоб там деревьев не было.
   Он с радостью подскочил и побежал вглубь парка.
   - Давай здесь? - мы стояли в центре небольшой полянки, со всех сторон окруженной деревьями.
   - Я же сказал, чтобы там не было деревьев, - я строго посмотрел на него.
   - Ну, я думал, что тебе просто нужно небольшое открытое пространство, как и мне для тренировок, - смутился он.
   - Я демон Огня, который может генерировать пламя такой интенсивности и температуры, как пожелает. А на этой полянке категорически нельзя вспыхивать. Максимум, что я могу сотворить здесь, это примитивный огненный шар.
   - Сотвори! - он радостно захлопал в ладоши... По-моему, это я должен быть таким эмоциональным и подвижным, хотя...
   Я выставил руки перед собой, сделал несколько круговых движений правой рукой над левой, будто поглаживая воображаемый баскетбольный мяч, и заметил, как между моими пальцами начали проскакивать полупрозрачные языки пламени. Я чуть свел ладони - между ними показался маленький огненный шарик, а на моих пальцах запылал огонь. Еще чуть ближе - шарик растет, впитывая в себя пламя, пляшущее на моих пальцах. Когда шар достиг нужного размера, я убрал правую руку, а потом размахнулся и метнул его на несколько метров правее того места, где стоял Шаул. Едва коснувшись земли, шар вспыхнул, а потом с грохотом разорвался. Я прикрыл лицо рукой, он последовал моему примеру.
   - Здорово! - он плясал вокруг того места, где разорвался шар. - А еще что-нибудь покажешь?
   - Нет, мы договаривались только на огненный шар. И вообще, пора возвращаться во дворец - нас скоро хватятся.
   - Не хватятся, отец знает, что я люблю гулять подолгу...
   - Ты ушел со мной. Если тебя не будет слишком долго, он может выставить все так, будто я тебя похитил или убил, то есть как провокацию со стороны Эмбера.
   - А, ну да...
   - Эй, кто из нас воспитывался во дворце? Это ты мне должен пояснять политические последствия моих действий!
   - Прости, я всегда в этом плане был несколько рассеян...
   - Рассеян! Да если по твоей глупости начнется война между нашими королевствами, вы просто будете уничтожены!
   - Не будем. Точнее, они, может, и будут, а я нет. Потому что я уйду с вами...
   - Не смей!
   - Почему это вдруг? - он сжал кулаки и прищурился.
   - Потому что это тоже может быть расценено как провокация с нашей стороны. Дождись, когда мы уйдем, и тогда делай, что пожелаешь...
   - Я не смогу... я... я не умею ходить в Отражениях. Я знаю, что есть специальные тракты, торговые пути, но для того, чтобы попасть на такой тракт нужно иметь разрешение от Короля. А он, как ты сам понимаешь, мне такого разрешения не даст...
   - Да что тут уметь-то? Представляешь себе место, куда ты хочешь перенестись, концентрируешься на нем и все...
   - Тебе легко говорить, ты прошел Лабиринт, а я... - он всхлипнул.
   - Значит так, Шаул, когда мы уйдем, я попрошу отца остановиться в Валтароне. Если я правильно понял, Гайара и Валтарон находятся в одном Отражении, - он кивнул. - Ночью я вернусь за тобой, но ты должен пообещать мне, что до нашего отъезда ты будешь паинькой и не станешь сбегать или делать другие глупости, которые могут бросить тень на нас или на Эмбер. Ты меня понял?
   Он снова кивнул.
   - И постарайся не трепаться о нашем договоре. Если меня поймают, я буду все валить на тебя. Ты знаешь, у меня очень здорово получается изображать из себя маленького перепуганного мальчика.
   - А ты тот еще жук, - усмехнулся он...
   * * *
   - Да ты с ума сошел, Гаэр! - отец от возмущения мерил комнату широкими шагами.
   - Пап, но ведь невооруженным глазом видно, что он мой брат!
   - В том-то и дело! Если он уйдет отсюда, тень падет на нас! Они не преминут воспользоваться вашим сходством и заявят, что ты его похитил.
   - Но мы же не можем его так оставить, - чуть не плача, возразил я. - Я обещал ему...
   - Ты это специально сказал? - он прищурился на меня.
   Я мотнул головой.
   - Ладно, - он шумно вздохнул, - я сам заберу его. Ты еще многого не знаешь и можешь наследить. А я сделаю все так, что они не поймут, что он сбежал. Как его имя, кстати?
   - Шаул-Шаддар...
   - А кто ему имя дал?
   - Думаешь, он помнит?
   - Нет, но спросить я все равно должен был. А кто его мать?
   - Да откуда я знаю, пап? Сам у него и спроси, когда будешь его забирать.
   - Красавчик! Гаэр, а если он не твой брат. Представь на минуточку, что он может быть сыном моего отражения - я ведь довольно долго прожил в Валтароне и не исключено, что я сам теперь отбрасываю отражения. И что теперь? Мне собирать по всей округе их детей?
   - Но... если он действительно не твой сын, откуда... я знаю о нем то, что знаю? Пап, между нами существует связь. Я не совсем понимаю, какого рода эта связь, но я знаю, что она есть...
   - Ты прав, Гаэр, - отец тяжело опустился в кресло у окна. - Он действительно твой брат. Причем он не просто твой брат, а брат-близнец...
   - Это ты сейчас прикалываешься? - я посмотрел на него с недоверием.
   - Нет... я вижу... у вас с ним одна аура на двоих... когда я только нашел тебя, я не совсем понял, а сейчас... у тебя край ауры был как будто оборван. Знаешь, как когда разрывают пополам лист бумаги? Когда мы вошли в этот зал, я сразу заметил его ауру - она у него точно такая же, как у тебя, только место обрыва с другой стороны...
   - То есть, с того самого момента, как мы вошли в зал, ты знал, что он мой брат?
   Он кивнул:
   - А когда вы взялись за руки и вышли в коридор, ваши обрывки ауры соединились и тут же срослись. Даже сейчас, когда он находится на этаж ниже, я ощущаю его присутствие здесь, в этой самой комнате. Он как будто все еще стоит рядом с тобой...
   Я невольно посмотрел на свою руку, которую я непроизвольно все это время держал так, будто действительно сжимал его ладонь. Я даже ощущал холод его прикосновения и легкий ветерок в том месте, где он стоял бы, если бы был здесь.
   - Между вами действительно существует связь. А, кроме того, между вами начался обмен энергиями. С одной стороны, в виду политических осложнений, забирать его нежелательно, но с другой, если он останется здесь, а ты уйдешь, вы оба можете пострадать...
   - И что нам теперь делать?
   - В принципе твой план хорош, но я его немного доработаю...
   - А как там продвигаются наши переговоры?
   - Лучше, чем мы предполагали. Но что-то мне подсказывает, что это ловушка. Этот Карлос Третий еще тот выдумщик. Я голову даю на отсечение, что Шаула он нам подсунул специально. Он не мог не знать о его сходстве с тобой...
   - Ты думаешь, что его побег спланирован?
   - Да...
   - То есть Шаул с ним заодно?
   - Я думаю, что Карлос просто использовал его желание узнать правду о себе. Ведь раньше переговоры всегда проводились в Эмбере, а тут, только появился ты, они предложили встретиться в Гайаре.
   - Пап, надо их перехитрить...
   - И я даже знаю как, - он улыбнулся. - Иди спать, Гаэр, завтра у нас будет сложный и очень длинный день...
   Но вопреки ожиданиям отца следующий день, как, впрочем, и день после него, оказался довольно спокойным. Мы с Шаулом тынялись по парку, болтали, боролись на кулаках. Мне было с ним так легко и весело, как никогда и ни с кем раньше. Возможно, из-за того, что он понимал меня буквально с полуслова, а может и из-за того, что я чувствовал себя сильнее и опытнее его. Он показал мне пару своих фокусов и почти уговорил меня показать ему, как я вспыхиваю. Отец мне, правда, строго настрого запретил делать это без его разрешения, поэтому я и отнекивался, как мог. Но брат оказался очень настойчивым. Пришлось пообещать, что я вспыхну, когда мы покинем Гайару.
   Однако самым странным было то, что на следующее же утро из нашей делегации пропали отец и бабушка. Дед извинился перед Королем Гайары за такой внезапный отъезд Королевы и Принца, сославшись на слабое здоровье бабушки. Я был слегка удивлен. Бабушка никогда не жаловалась при мне на здоровье, никогда не говорила, что у нее что-то болит, а тут - на тебе. Но свои подозрения я решил оставить при себе.
   Переговоры длились еще три дня, завершились они подписанием масштабного соглашения на выгодных, прежде всего для нас, условиях, после чего мы собрались и уехали.
   За всю дорогу до Валтарона дед не сказал мне ни слова. Он снова хмурился и смотрел в окно. Я тоже молчал, гадая, как отец собирался незаметно увести Шаула из Гайары. Дело в том, что еще два дня назад я заметил, как во время наших прогулок по парку за нами по пятам ходили стражники. Я был почти уверен, что Карлос Третий распорядился поставить охрану и у дверей его спальни. Так как же отец намеревался туда проникнуть? Через Тень? А потом? Ведь если принц не выйдет к завтраку, это будет замечено. И всем нашим договоренностям придет конец.
   Когда мы прибыли в Фейшоад, небо снова затянули тучи. А когда мы выходили из кареты во дворе резиденции отца, сверкнула молния, грянул гром и пошел дождь. Дед остановился у двери и поднял глаза к небу:
   - Шаул, хватит безобразничать. Разгоняй тучи, и идем ужинать.
   Я тоже посмотрел вверх и обомлел. Мой брат на своих кожистых крыльях парил среди черных туч, освещенный вспышками молний. Я в недоумении перевел взгляд на деда.
   - Заходи, давай, - он с раздражением подтолкнул меня вперед.
   - И как это понимать? - спросил я, пока слуги накрывали большой обеденный стол в парадной столовой. Накрывали его на пять персон.
   - Отец увел меня из Торнаги еще неделю назад, - улыбался Шаул. Перед ним поставили тарелку с супом, над которой поднимался легкий пар. Он скривился и провел рукой над тарелкой - пар тут же исчез и на поверхности супа появились тоненькие льдинки.
   - Значит, все это время... - вдруг осенило меня.
   - Да, все это время с тобой был Трент, - жестко проговорил дед.
   - Ни фига себе, - удивился я и также провел рукой над тарелкой - мой суп показался мне холодным. Жидкость тут же вскипела.
   - Я только не понял, как он собирается незаметно уйти из Гайары, - проговорил Шаул, отставляя опустевшую тарелку.
   - Он умрет... - дед нахмурился еще сильнее. - Точнее, ты умрешь...
   - Это опасно? - спросил я.
   - Нет, просто... он должен будет это сделать таким образом, чтобы ни у кого не возникло никаких сомнений в том, что сын короля умер своей смертью... а это будет непросто...
   - Почему? - мы с Шаулом задали вопрос одновременно.
   - Потому что Карлос далеко не дурак, и, как ты видел, Гаэр, он прекрасно осведомлен о наших возможностях. А это значит, что в любой момент он может вывести вашего отца на чистую воду.
   - Но ведь и отец не так прост, - ухмыльнулся я. - Ему даже меня удалось обвести вокруг пальца.
   - Верно...
   - А почему ушла бабушка? - поинтересовался я.
   - А бабушка ушла, потому что нельзя ведь ребенка одного оставлять, - я даже не заметил, как она вошла, но при звуке ее голоса я и Шаул вздрогнули.
   - Ваше Величество, - в почтении склонил голову Шаул. Он еще и встать попытался, но бабушка положила руку ему на плечо.
   - Не стоит, - улыбнулась она и села рядом с дедом.
   - Ты совсем не волнуешься о нем? - он покосился на нее.
   - Нет, - она попробовала суп. - Поверь мне, если кто и может обмануть Карлоса, то это Трент. Помнишь, как он чуть не соблазнил Трага и как он морочил голову Эдвину?
   Дед улыбнулся:
   - Об этом сложно забыть. Траг до сих пор краснеет, когда видит его...
   - Это еще что за история? - нахмурился я. Шаул тоже с любопытством уставился на них.
   - Если Трент захочет, однажды он расскажет ее вам, - строго посмотрел на нас дед. - А сейчас... вы поели? - мы кивнули. - Тогда марш спать.
   - Дорогой, еще совсем рано...
   - Нормально, скоро прибудет Ян. Я бы не хотел, чтобы он случайно встретил здесь Принца Гайары... до его смерти...
   - Ты прав, - вздохнула бабушка. - Гаэр, Шаул, я покажу вам ваши комнаты. Вы можете посидеть в библиотеке или в малой столовой, но вниз не спускайтесь.
   - Да, бабушка, - ответил я и встал из-за стола.
   - Да, бабушка, - повторил Шаул.
   Она улыбнулась и взяла нас за руки...
   * * *
   Я лежал в своей постели и размышлял. Как так получилось, что мы с Шаулом - братья-близнецы, но родились мало того, что в разных мирах, да еще и от разных женщин? Отец говорил, что он никогда не встречался с моей матерью до того дня, когда она назвала мое имя. А с Королевой Гайары он и вовсе не был знаком. Как? Как это возможно?
   И почему меня поместили в детдом, а Шаул воспитывался в семье? Потому что я опаснее его? И кто дал ему имя? Вряд ли его мать знала что-либо о демонических именах и их свойствах...
   - Гаэр, - он стоял в углу у окна, и его кожа казалась голубоватой в свете молодого месяца, который падал на его лицо. - Происходит что-то странное.
   - Что ты хочешь сказать? - я приподнялся на локтях и посмотрел на него.
   - Я... я не знаю... я не понимаю... но... мне плохо... когда тебя нет рядом...
   Я смотрел на него с недоумением.
   Вообще-то, последние несколько дней меня тоже что-то беспокоило, как будто я забыл или потерял что-то важное, а сегодня после возвращения в Валтарон, это чувство пропало.
   - Можно... я буду... - он сделал шаг к моей кровати, - спать с тобой...
   Я медленно кивнул. Что он задумал?
   Но он улыбнулся, и даже в свете луны я увидел, как он покраснел.
   - Я понимаю, мы братья... мы не должны... но... мне так плохо... без тебя... - он сделал еще шаг к моей кровати.
   - Это ты оправдываешься передо мной или перед собой?
   Он виновато улыбнулся и, в один прыжок преодолев больше половины комнаты, приземлился на постель рядом со мной.
   - Гаэр! Я знал, что ты поймешь! - он обнял меня за плечи и вдруг припал поцелуем к моим губам. Я был так ошарашен, что даже не смог пошевелиться, чтобы оттолкнуть его. И вдруг произошло нечто совсем из ряда вон - я почувствовал, как из его рта в мой рот ворвался поток холодного воздуха, а в обратном направлении ринулся поток жара. Меня всего затрясло, и я почувствовал, как Шаул также мелко задрожал. Вдруг его ладони, которые все еще лежали на моих плечах, стали горячими, как раскаленная сталь, в то время как мои руки похолодели и, казалось, покрылись инеем. Это длилось не дольше секунды.
   Холодный и горячий потоки смешались в моем рту, но их температуры не изменились - жар не стал менее обжигающим, а мороз менее жестоким. Я тихонько застонал. Шаул, все еще не отрываясь от моих губ, тоже тихо плакал.
   "Гаэр", - я вдруг отчетливо услышал его голос, хотя знал, что говорить сейчас он не мог, - "что происходит?"
   "Обмен энергиями", - мысленно ответил я. - "Отец говорил, что у нас с тобой одна аура на двоих и что мы начали обмениваться энергиями, как только взялись за руки".
   "Мне страшно, Гаэр", - я ощутил, как по его щекам потекли слезы. - "Мне кажется, что это плохо кончится".
   "Мне тоже", - угрюмо подумал я. - "Но, видимо, мы не можем этому противиться".
   "Забрать меня было плохой идеей!" - его слезы смешались с моими. - "Гаэр! Давай... уничтожим мир?"
   Последние слова были произнесены каким-то чужим голосом с чужими интонациями, будто говорил не сам Шаул, а что-то внутри него. Но самым удивительным было то, что эти слова не вызвали у меня возмущения, негодования, гнева. Наоборот, они отозвались где-то в глубине моего Я сладостным звоном. Я сам хотел ему это предложить!
   Я резко сел на постели, не прекращая с жадностью целовать его и впитывать его силу, крепко обнял его за талию и прижал к себе. Мне не хотелось останавливаться, не хотелось, чтобы останавливался он. Я хотел продолжать. Я ощущал, как наши энергии соединяются, смешиваются, сливаются, как его сила течет по моему телу, не вытесняя мою, а дополняя ее. И я знал, что с ним происходит то же самое. Я чувствовал, как его мускулы наливаются жаром, и как он с все возрастающим остервенением кусает мои губы.
   "Гаэр", - снова говорил он, - "не останавливайся, продолжай... крепче..."
   Я не ответил, лишь еще сильнее прижал его к себе. Его ладони скользнули по моим плечам, а мои руки поползли вверх по его спине, увлекая за собой его рубашку.
   "Мы сильны пока мы вместе", - подумал я.
   "Да", - отозвался Шаул.
   "Мы уничтожим все", - продолжал я.
   "Да".
   "И никто не сможет нас остановить".
   "Никто. Мы убьем всех".
   Что-то клокотавшее в моей груди вдруг стало подниматься вверх. Мне стало трудно дышать, и как я не хотел этого, наши губы разомкнулись. И это нечто рвануло наружу через мой рот, разорвалось алым пламенем над моей головой...
   Я не видел, но я чувствовал, что с Шаулом происходило то же самое...
   А потом мы в изнеможении повалились на постель, обняли друг друга и уснули крепким сном...
   * * *
   Они ушли два дня назад, значит, можно начинать представление.
   Утром я встал, как ни в чем не бывало, оделся, умылся, ухмыльнулся своему отражению в зеркале и вышел в коридор. Стражники у моих дверей вытянулись по стойке смирно, я отблагодарил их надменным взглядом - я заметил у него такой, когда он впервые показал нам свое лицо. Правда, потом он все время улыбался и глупо хихикал... Мда, Гаэр по сравнению с ним спокойный, как танк.
   Я спустился в столовую.
   - Доброе утро, Ваше Величество, - я слегка склонил голову, как обычно делал Шаул.
   - Доброе утро, Шарен. Как спалось? - Карлос Третий был одет в свободный темно-синий халат и белую рубашку, кружевной воротничок которой терялся под его заплетенной в тугую косу бородой. Он сидел во главе стола с трубкой в руках.
   - Плохо, - я плюхнулся на стул напротив него и с брезгливым видом проводил глазами служанку, которая ставила передо мной тарелку с горячей кашей. Хорошо, что над ней поднимается пар. Я провел над тарелкой рукой, и остатки воды тут же заблестели маленькими льдинками.
   - И когда ты станешь питаться как нормальный человек? - усмехнулся в усы Король.
   Я пожал плечами и принялся за еду.
   - Почему тебе плохо спалось? - он прищурился на меня.
   - Вы же знаете, я терпеть не могу, когда за дверью моей спальни кто-то ходит и разговаривает, - я отложил ложку в сторону и скрестил руки на груди. - А эти ваши мужланы и вовсе меня раздражают. Как и те, что ходят за мной по парку.
   - Не переживай, - улыбнулся он. - Это просто меры предосторожности. Сегодня же я распоряжусь снять охрану.
   - Нет, не сегодня, - воскликнул я и хлопнул ладонями по столу, - сейчас же, немедленно! Я и так терпел это издевательство целую неделю.
   - Прости меня, сынок, - Король опустил голову, - это было необходимо. Я не хотел, чтобы с тобой что-то случилось.
   - Да что могло случиться со мной, отец? Ты думал, что этот слабак Гаэр меня убьет? Не смеши! Это я бы убил его, если бы он не оказался таким забавным.
   - Меня предупредили, что он может предложить тебе... бежать. Теперь-то я понимаю, что мои опасения были напрасными, но...
   - Я вообще не понимаю, как ты мог в это поверить? Я что, похож на безмозглое животное - поманили морковкой, и я пошел?
   - Нет, конечно же, нет, - он выглядел растерянным и расстроенным, но ничуть не удивленным. Видимо, мои предположения о том, как Шаул общался с ним, были очень близки к истине. - Просто ты всегда так мечтал увидеть Эмбер, тебя тянуло туда, а тут такая возможность... Я боялся, что ты ее не упустишь...
   Я хмыкнул:
   - Если бы я хотел уйти в Эмбер, я бы давно ушел. А своим недоверием ты меня только обижаешь... - я снова взял ложку в руки. - Кстати, а кто тебя предупредил о том, что мне предложат бежать?
   - Это неважно, - он улыбнулся. - Теперь это совсем неважно. Ты здесь, а, значит, она оказалась не права, - она... интересно...
   - Доброе утро, Ваше Величество, - она появилась внезапно у двери столовой и чуть поклонилась, приветствуя короля... и все-таки она настоящая принцесса, чем бы там она не занималась по молодости... и хороша, черт бы ее подрал... я снова склонился над тарелкой...
   - Шарен, пойди погуляй в саду, - поспешно проговорил Король.
   - Но, Ваше Величество, я еще не закончил завтракать, - возразил я, не глядя на нашу гостью.
   - Ничего страшного, не остынет, ты все равно все ешь холодным, - он улыбнулся. Видимо, этот каламбур он придумал уже давно, но никак не выпадало случая его ввернуть в разговоре.
   - Слушаюсь, Ваше Величество, - угрюмо буркнул я, встал со своего места, поклонился сначала ей, потом Королю, и направился к стеклянной двери, ведшей из столовой прямо в сад.
   Я сел на скамейку в парке, раскрыл оставленную накануне книгу и установил контакт с Королем. Можно было бы и с ней, но рисковать мне не хотелось - я ведь совсем немного знал о ее способностях.
   - Зачем ты пришла? - спросил Король.
   - Ты не рад меня видеть? - она прошла к столу и села на мое место.
   - Нет. Как видишь, твой план не сработал - Иеремия и его отпрыски отбыли, а Шарен все еще здесь.
   - Я бы на твоем месте так не радовалась. Ты уверен в том, что это Шарен?
   - Конечно! А кто же еще?
   - Сын Иеремии вообще-то имитатор. Он может превратиться во что угодно!
   - Но только не в Шарена. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Это точно он.
   - Они уехали все вместе?
   - Нет, Королева и Принц отбыли на следующее утро после прибытия - Королева почувствовала себя нехорошо и пожелала вернуться в Эмбер. Принц ее сопровождал.
   - Ты видел, как они выезжали за ворота?
   - Лично я нет, но их карету видели мои привратники. Я крайне редко лично провожаю своих гостей до ворот замка.
   - То есть ты не знаешь, была ли карета пуста или в ней сидела одна Королева?
   - К чему ты клонишь? - Карлос начал раздражаться.
   - К тому, что тебе следует повнимательнее присмотреться к своему сыну.
   - Зачем тебе это?
   - Это не важно. Важно то, что, скорее всего, тебя обманули. Просто присмотрись к нему повнимательнее. Проверь его. Задай ему вопрос, ответ на который знал бы только твой сын. Предложи ему что-то, на что Шарен никогда бы не согласился...
   - Хорошо, - вздохнул Карлос. - Но я все равно думаю, что все это напрасно. Это Шарен, я уверен в этом...
   Я разорвал контакт и поправил книгу.
   Черт... надо скорее решить, как я умру. Броситься со скалы? Утонуть в ванне? Порезать себе вены? Нет, это все не то. Они поймут, что это было сделано специально. Нужен несчастный случай, причем на глазах у свидетелей... и чем скорее, тем лучше...
   - Шарен? Ты наконец-то вернулся? - Карлос снова сидел в столовой за столом, обхватив голову руками.
   - Что-то случилось? - спросил я, присев на стул рядом с ним.
   - Случилось, сынок. Эта женщина, что приходила за завтраком, считает, что ты не мой сын. Она сказала, что ты сын Наследного Принца Эмбера. Ты догадывался об этом?
   - Я...
   - Не нужно оправдываться. Я все понимаю... ты можешь уйти, если хочешь...
   - Отец, я... я не оставлю тебя... - мне вдруг действительно стало его жаль. Каким грозным и несгибаемым он казался в начале переговоров, и каким жалким и подавленным он был сейчас.
   - Спасибо, сынок, - он прижал мою голову к груди и поцеловал в макушку. Я не удержался и обнял его плечи. Они вздрагивали. Он плакал.
   - А давай... - я отстранился от него, вытирая слезы, - давай завтра съездим на охоту...
   - Прекрасная идея, - он просиял. - Ну, его все к чертям. У нас тоже должен быть выходной...
   Утром следующего дня я ощущал какое-то беспокойство. Это не было похоже на то, что я испытывал в свое время в камере смертников. Меня просто терзало какое-то смутное предчувствие беды...
   Я быстро оделся и вышел в коридор.
   Король ждал меня в столовой.
   - Готов? - спросил он, едва я вошел и поприветствовал его.
   Я кивнул.
   - Тогда пойдем, - он поднялся со стула и направился к двери.
   Мы вышли во двор и приблизились к конюшням, где нас поджидал грум с двумя взнузданными лошадьми с полным снаряжением.
   Он легко запрыгнул в седло и внимательно посмотрел на меня. Я также легко запрыгнул на спину своей лошади, но заметил слегка удивленный взгляд Короля. Ну да, я сел в седле по хаосскому обычаю, низко опустив колени и слегка развернув корпус вправо, держа поводья левой рукой. Черт, как я мог упустить из виду такую мелочь?.. Но пути назад нет. Я выровнялся, чуть подтянул колени и взял поводья правой рукой, надменно взглянув при этом на своего спутника. Он хмыкнул, пришпорил свою лошадь и стремительно выехал за ворота. Я поспешил за ним, предварительно погладив своего коня по холке и шепнув ему пару ласковых слов на ухо.
   Солнце только показалось из-за горизонта, когда мы въехали в густой лес, который мне напомнил разом Арден и лес во Вселенной Корвина (мы с отцом решили так называть созданный дедом мир, чтобы отличать его от Вселенной Бранда и Эмбера). И почти сразу по кустам вдоль тропинки зашуршали зайцы. Карлос вскинул арбалет, но пока он прицеливался, я успел подстрелить троих.
   - А ты быстр, сынок, - проговорил он, сделав ударение на слове "сынок"...
   Я ничего не ответил, спрыгнул с лошади, зашел в кусты и быстро, ориентируясь по запаху, отыскал наши трофеи. Затем вернулся на тропинку, подвязал тушки к своему седлу и снова запрыгнул на спину своей лошади. На этот раз я намеренно сел по хаосскому обычаю и не менял положения тела. Карлос никак не отреагировал на мою позу.
   - А я всегда думал, что этот жеребец тебе не нравится, - заметил он, когда мы выехали на небольшую полянку, спешились и стали готовиться к завтраку.
   - Лошадь как лошадь, - пожал я плечами. - Масть у него странная, но в целом довольно приличная скотина.
   Он хмыкнул.
   - Может, хватит притворяться, а? - вдруг воскликнул я.
   Он вскинул брови:
   - Ты о чем, Шарен?
   Ну, уж нетушки, ты скажи...
   - Ты знаешь, о чем я.
   - Понятия не имею.
   Ах так... может, он еще сомневается... тогда сыграем ва-банк...
   - Ты со вчерашнего дня ведешь себя как-то странно. Эти твои слезы вчера вечером - я ведь почти поверил... эти твои косые взгляды... я не понимаю, в чем ты меня подозреваешь? - о да! Давай, детка! Жаль, здесь нет Трага, он бы оценил мою игру...
   - Шарен... - он улыбнулся и чуть не бросился мне на шею. - Значит, она все-таки ошибается! Это точно ты!
   - Что значит, точно я? Ты что, сомневался? - я был в полнейшем негодовании. Я уже и сам начал верить в то, что говорю, как вдруг... за его спиной раздался угрожающий рык, и я заметил среди ветвей движение. Уэйры? Здесь? Странно...
   Но размышлять было уже некогда. Я оттолкнул его в сторону и рванул в чащу. Их было четверо, и их явно кто-то пустил по нашему следу - они жадно потягивали носами воздух и скулили.
   - Шарен, не ходи! Там... - он замер за моей спиной.
   - Уходи, - проговорил я... это мой шанс - героически погибнуть на глазах у родного отца... Лучше не придумаешь, но что-то меня беспокоит... они не ко мне принюхиваются, а к нему! Твою ж мать... - Отец, уходи отсюда, быстро! Я их задержу!
   - Но...
   - Никаких "но"! Давай...
   Я услышал, как за его спиной зашуршали листья кустарника. Уэйры кинулись было за ним, но я выставил руки вперед, вызвал вихри и отбросил их назад. Очень мне не хотелось принимать мою истинную форму в присутствии Карлоса - если и придется ему открыться, то пусть это будет не сейчас.
   Оборотни попадали на спины. Один вскочил раньше других, задрал морду к небу и издал протяжный вой. Мне вдруг до боли захотелось ему ответить, но я сдержался и бросил в него длинный ледяной шип. Не уверен, что Шаул так умеет, но сейчас меня это не очень волновало - Карлос также вряд ли осведомлен обо всех его способностях.
   Волк взвизгнул, отлетел на пару ярдов и, ударившись о ствол дерева, повалился на землю. Из его рта текла кровь, когда он вновь превратился в человека. Минус один.
   На меня бросились сразу двое, пока третий упал на четыре лапы и нюхал землю. Я снова сбил их с ног вихрями и, схватив ледяные клинки, покоившиеся на моих предплечьях, вонзил их сразу в обоих оборотней. Они также приняли человеческую форму, истекавшую кровью.
   Я вновь ощутил азарт охоты и физическую потребность убивать. Но нет, не сейчас, надо потерпеть еще немного. Этот должен убить меня...
   Я метнул в четвертого волка ледяной шар, который, едва коснувшись его шерсти, рассыпался на мельчайшие осколки, сковав его передние лапы ледяным покровом. Он взвыл, перекувыркнулся через голову, так как бежал ко мне на четырех лапах, и остался лежать на земле, тяжело дыша. Я стоял и ждал, когда развеется мое заклинание, как вдруг тело оборотня дернулось, он захрипел и замер, превратившись в человека. Я поднял глаза - позади кустов, возле которых происходило мое сражение, стояла Настя с арбалетом в руках. Она выглядела поистине потрясающе - ее темно-русые волосы были собраны на затылке, на голове красовалась темно-зеленая широкополая шляпа, на руках были высокие мягкие перчатки. На ней была плотная кожаная куртка в тон шляпе, а на ногах такие же узкие брюки, выгодно подчеркивавшие линию ее талии и бедер. Она была обута в высокие темно-коричневые сапоги с отворотами...
   Я сотворил заклинание неподвижности, она выронила оружие и повалилась на бок. Я подскочил к ней как раз вовремя, чтобы поймать ее под руку и аккуратно уложить на землю.
   - Шаул... зачем? - спросила она, внимательно разглядывая мое лицо.
   Я склонился к ее шее и нежно поцеловал:
   - Так нужно...
   - Ты не понимаешь... Трент, это опасно...
   - Что именно?
   - Они... они не просто дети... им нельзя было встречаться...
   - Что это значит?
   - Слияние...
   Я судорожно глотнул воздух...
   - Они - оружие против тебя... если они сольются, ты умрешь...
   - Откуда...? - я не договорил.
   - Не важно... Важно то, что это правда... поверь мне хотя бы один раз...
   - Я верю... но все уже зашло настолько далеко, что я не могу это остановить...
   - Трент... - я коснулся ее лба кончиками пальцев и приказал: "Спать". Она послушно закрыла глаза. Я поцеловал ее в щеку и осторожно перенес на мягкую подушку изо мха чуть дальше в кустах...
   Я вернулся на поляну и застал Короля сидящим на толстом бревне и вычерчивающим тонкой палочкой на земле какие-то крестики.
   - Шарен! Я так волновался! Ты не ранен? У тебя руки в крови... - он смотрел на меня со слезами на глазах... схватить бы сейчас призванный меч, что подвешен на моей спине, да вонзить ему в горло... или в глаз... нет, в горло лучше - крови больше... держи себя в руках...
   У меня вдруг пересохло во рту.
   - Это их кровь, - сказал я хрипло. - Сворачивай лагерь, мы уходим.
   - Куда? - спросил он, глядя на меня со смесью страха и недоумения.
   - Здесь оставаться небезопасно. Этих ребят кто-то специально прислал, - я махнул рукой на кусты, в которых я оставил четыре трупа и спящую Настю. - Нам надо уходить...
   Он молча кивнул и стал собирать наши припасы, а я потянул носом воздух. Когда мы вошли в лес, я не почувствовал этот запах, но теперь, когда по моим жилам тек почти чистый адреналин, все мои чувства обострились. И я почуял ее. Медведица с тремя медвежатами. Не больше четверти мили от нас. Я даже видел ее силуэт среди густой листвы и слышал ворчание игравших у ее ног детенышей. Идеально. С уэйрами у меня договориться не получилось бы - если бы я позволил этому последнему убить меня, нет никакой гарантии, что он не кинулся бы на Карлоса. С настоящими животными проще. Ее достаточно просто попросить. Если что, она и Настю может забрать.
   Король взял лошадей под уздцы, а я выпустил небольшой вихрь, который расчистил перед нами тропинку сквозь заросли.
   В десятке ярдов от медведицы я остановился и сделал знак Карлосу последовать моему примеру.
   - Что случилось, Шарен? - спросил он.
   Я шикнул на него и медленно шагнул к медведице... пустить бы ему сейчас кровушку!..
   Она опустилась на все четыре лапы и потянула носом воздух. Я пригнулся и сделал то же самое. Она снова встала на задние лапы и приветственно заворчала. Я выпрямился и пошел прямо к ней.
   - Шарен, стой! - в отчаянии прошептал Карлос... Ну да, так я тебя и послушал. Я своего отца не слушаю...
   Я подошел к медведице и протянул к ней руки. Она снова опустилась на все четыре лапы и положила голову мне на плечо.
   - Слушай меня, - шепнул я ей, - сейчас ты ударишь меня лапой по плечу и шее, - она покосилась на меня. - Это нужно, чтобы спасти моих детей. А потом убежишь в чащу вместе со своими детенышами. Когда мы уйдем, вернешься по нашему следу туда, где среди кустов лежат четыре недоволка. Там спит еще один человек. Заберешь его и оставишь вон в той пещере. А потом уходи. Они будут искать тебя, но ты не бойся - я сделаю так, что они тебя не найдут. Хорошо? - ее голова слегка качнулась.
   Затем она снова встала на дыбы, издала душераздирающий рев и правой лапой ударила меня по левому плечу, разорвав когтями мне яремную вену и шею. Я отлетел влево, сильно ударившись головой о ствол дерева, и потерял сознание...
   Теперь можно умирать...
  
   Апрель-июль 2013, сентябрь, ноябрь 2013
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"