Паша сверился с густо исписанными карандашом листами бумаги.
— По результатам скрупулёзных расчётов получается, что мы ещё не исчерпали лимит нашей удачи. Конструкция корабля выдержала, мы снова на ходу и продолжаем выполнение нашей миссии.
— Поздравляю, ребята, на базу мы не идём, – резюмировал капитан. Ответом ему был дружный стон из шести глоток16.
Фрегат космического флота Земли «Неудержимый», уже перестав вращаться, по-прежнему направлялся в сторону центрального светила. Чужой корабль, чьё появление едва не привело к катастрофе, какое-то время провисел неподвижно в той точке, в которой вывалился в обычное пространство, а затем включил двигатели и тоже направился к планетной системе. Он обошёл тогда ещё кувыркавшийся «Неудержимый» и скрылся вдали. Сейчас незваный гость представлял собой только крошечную отметку на экране радара. Но, так или иначе, проблемы были решены, и сейчас «Неудержимый» мчался сквозь пространство вслед шарообразному звездолёту инопланетян.
— Итак, это тоже колонизаторы, да? – капитан, прищурившись, рассматривал изображение чужого звездолёта, выведенное на главный экран. Корабли не приближались друг другу меньше, чем на несколько километров, и источников света рядом не было, но разрешающей способности аппаратуры «Неудержимого» оказалось достаточным, чтобы запечатлеть инопланетный звездолёт во всех подробностях. В конце концов, «Неудержимый» был исследовательским кораблём, призванным ответить на вопрос, может ли человек жить на той или иной планете, как можно раньше, чтобы не спускаться в гравитационный колодец планетной системы без лишней на то нужды.
Эмиль, в кои-то веки покинувший своё царство на юте, рядом с двигательным отсеком, бродил по рубке, прихлёбывая ароматный чай из литровой кружки, путаясь под ногами и проливая свой напиток на клавиатуры. Впрочем, это не слишком влияло на их работоспособность.
— Я просмотрел имеющийся у нас список разумных рас, – Рихард обратился к Мэтью, подпирая одной рукой подбородок, а второй рассеянно отгоняя интенданта от пульта. – Шарообразные корабли используются восемью с лишним тысячами цивилизаций. Это самая разумная форма для космического корабля, предоставляющая максимум объёма при минимуме внешней поверхности, которую нужно герметизировать.
— А, так значит, самая разумная форма для космического корабля — шар? Так вот почему «Неудержимый» напоминает сосиску, прошедшую сквозь собаку. Причём естественным путём, – ввернул Йоси, застывший в дверях. Рихард проигнорировал этот выпад, потому что в своё время, при назначении на должность капитана, сам изливал своё мнение о «Неудержимом» всем, кто соглашался слушать.
— Исходя из шарообразной формы, с уверенностью можно сказать только одно: у них есть какие-то жизненно важные условия, которые довольно дорого поддерживать. Это могут быть атмосфера, давление, температура. Может, даже уровень фоновой радиации, хотя он слишком медленно падает с расстоянием, чтобы шарообразная форма была необходимостью. Что из этого следует?
Второй пилот, по совместительству радист, широко зевнул, прикрыв рот ладонью.
— Из этого следует, что ты псих, – предельно откровенно ответил он. – Какая разница, кто там, в том корабле? Они нас не аннигилировали, хотя могли. За это честь им и хвала.
— Они прибыли колонизировать эту систему, – задумался вслух Йоси от дверей. – Они выпрыгнули всего в двадцати астрономических единицах от звезды. Это близко. Нас чуть не размазало по космосу, когда мы выпрыгнули в тридцати, а они рискнули выпрыгнуть на треть ближе. Их корыто не развалилось, но потрясти их должно было знатно. Зачем им так рисковать? Неужели им так сильно нужны новые колонии?
— А кому они не нужны? – риторически спросил Эмиль, примостив чашку на один из пультов. Тот мгновенно окрасился красными огоньками.
— Тогда нам здесь нечего делать, – развил мысль Йоси. – Если они успеют застолбить хотя бы одну планету, и между нашими цивилизациями нет специального договора о сотрудничестве, то вся планетная система будет принадлежать им.
— Именно поэтому нам жизненно важно узнать, что это за раса! – гнул свою линию капитан. – Вдруг они согласятся удовольствоваться этой адской планеткой, варящейся на поверхности звезды? Или газовыми гигантами? Если так, то мы сможем заключить с ними договор и занять вторую планету.
— При условии, что она нам подойдёт, – скептически заметил Йоси. – Помнишь, как ты застолбил каплю жидкой серной кислоты диаметром десять тысяч километров с атмосферой из фтора? «Этот жёлтый цвет на самом деле водоросли!» – передразнил он капитана. – Наше счастье, что сброшенный маяк успел раствориться до того, как мы информировали Конклав.
— И надо будет как-то поделить пояс астероидов, – сказал Эмиль, жестикулируя кружкой. – Там ведь наверняка куча интересных руд. Даже если они согласятся газовый гигант, часть пояса астероидов им придётся отдать.
Капитан обладал великолепным самообладанием, достигнутым в результате постоянных тренировок. Вместо того, чтобы реагировать на выпад крюйт-мейстера, Рихард увеличил снимок и начал методично рассматривать его в поисках каких-то черт, которые позволили бы идентифицировать хозяев шарообразного корабля.
— Смотрите, вот тут, чёрточки. Это не может быть надписью на хпффщццхрулианском?
— Нет, у хпфф... Вот у тех, кого ты упомянул, в алфавите нет замкнутых букв. – Мэтью постучал пальцем по символу, отдалённо напоминающему букву «B». – Либо это украшение, либо обозначение доступа к люкам, либо это не хпфф...ане. И я склоняюсь к последнему. В конце концов, один к восьми с лишним тысячам против них.
— А вот эта штука — это не ствол лазерной пушки? – ткнул пальцем в экран подошедший Йоси.
— Слишком большие лопасти радиатора, – отмахнулся Рихард. – Если бы это был ствол, то, скорее, плазменной пушки. Но если бы у них была плазменная пушка, им не пришлось бы угрожать нам позитронным оружием. Плазменную-то пушку не надо прогревать, просто забрать немного водорода из топливного бака и отвести энергию от реактора, и всё.
— Это если у них есть реактор, да ещё и в рабочем состоянии, – глубокомысленно пробормотал Мэтью. – А не как у нас, четыре рейса в роли бесполезного груза. Кроме того, они могли заглушить реактор перед прыжком, заранее планируя выпрыгнуть в двух шагах от звезды и не желая изжариться, если активная зона вскроется из-за гравитационных возмущений. А если реактор был заглушен, то надо ждать, пока он раскачается и выйдет в рабочий режим... За это время проще из позитронной пушки пальнуть. Они же думали, что мы в них из рэйлгана целимся, помните? Тут уж не до активации реактора, тут надо использовать первое, что есть под рукой.
— А позитронная пушка у них где? Там есть нюансы конструкции: где находится прицельный лазер, как расположены ускоряющие магнитные катушки, какова конструкция среза ствола...
— Понятия не имею, – обескуражено произнёс капитан. – А это странно. Так далеко от массивных небесных тел антиматерия будет лететь по прямой. Они в нас прицелились, то есть мы должны видеть пушку. Но я не могу найти ничего похожего. Может, пушка спрятана внутри корпуса? Ну и какой смысл делать корабль шарообразным, получая максимальный объём, и тратить этот объём на устройство, которое предпочитает космический вакуум?
— У разных рас разные представления о здравом смысле, – пожал плечами Эмиль. – Аархъыги не понимают смысла чисел. Они оперируют понятиями «несколько», «немного», «чуть-чуть» и «ещё капелюшечку». Их школьные учебники математики — это нечто незабываемое: «У Йыха было не то чтобы очень много ээхов, Яхх дал Йыху ещё несколько. Сколько ээхов стало у Йыха? А сколько осталось у Яхха?» И ожидается, что ответ будет однозначным... Говорят, их космодромы покрыты стеклоподобной радиоактивной массой расплавившегося песка от того, что механики не всегда точно понимали слова капитана «раскочегарьте реактор чуточку посильнее». Лично никто не проверял, потому что идиотов, решивших сесть на планете с посадочным контролем, рекомендующим «держаться чуточку левее, чтоб не вмазаться во взлетающий дредноут, но не слишком, чтобы не попасть в зону учений ПВО» среди других рас не находилось.
Рихарда, уважавшего точные науки, хоть и старавшегося к ним не приближаться, передёрнуло.
— Нам надо их догнать, – сквозь зубы бросил капитан. – Нужно ускориться и перехватить их, чтобы иметь возможность занять вторую планету. – Капитан схватил микрофон: – Томас, ты где?
— В охлаждающей системе позитритиевого энергоконденсатора, капитан, сэр, – ответил механик. – И немножко в гидропонной оранжерее. Прокладку меняю.
— Прокладку?!
— Ну да. Маленький кусочек мягкой пластмассы, герметизирующий соединение? – терпеливо пояснил Томас тоном профессора физики, рассказывающего детсадовцу о законах Ньютона.
— У нас на борту нет женщин, так что я догадываюсь, что ты подразумеваешь под словом «прокладка»! – рявкнул капитан. – Зачем её менять?!
— Ах, это... – Томас замолк, явно подбирая слова. – Капитан, сэр, вы помните, я вам говорил о состоянии уплотнителей? О повышенном износе вследствие работы в технически неподходящих для материала условиях? Примерно двадцать восемь раз за последние полгода? Вы знаете о том, что при температуре около абсолютного нуля любая пластмасса, кроме специальных сортов, становится хрупкой? По экономическим соображениям вы дали Эмилю санкцию на приобретение водопроводных прокладок для трубопровода охлаждения, хотя отлично знали, что в трубопроводе поддерживается температура в нуль Кельвина, а вода замерзает при нуле Цельсия, ergo17, водопроводные прокладки не нуждаются в работоспособности ниже нуля Цельсия. Вы знаете, что гелий-2 при температуре в полградуса Кельвина обладает способностью сверхтекучести? К примеру, может течь вверх по стене?
— Э-э-э... – Капитан потерял мысль механика примерно в районе второго вопросительного знака.
— Капитан, довожу до вашего сведения, что жидкий гелий взобрался вверх по патрубку, проморозил прокладку, дождался механического толчка, разрушившего затвердевшую прокладку, и через образовавшуюся трещину затопил гидропонную оранжерею.
— Понятия не имею, – вежливо ответил механик. – Я прокладку меняю. Между прочим, это не так легко, как вы думаете. Тут зверски холодно, и гелия натекло по колено, а у меня из морозоустойчивой спецодежды только вьетнамки.
Эмиль бросился прочь из рубки, вознося молитвы дежурным богам о спасении урожая перца. За его спиной капитан, крюйт-мейстер и второй пилот синхронно вскинули руки, однозначно видя в уничтожении «тринидадского скорпиона» ещё один символ окончания полосы неудач.
— Томас, слушай меня внимательно, – схватился за микрофон капитан. – Устрани протечку как можно быстрее и отправляйся к двигателям. Выдави из планетарника как можно больше мощности; загони его в красный режим и держи там, пока решётки излучателей не начнут плавиться. Нам позарез нужно ускориться. Надо догнать эту шарообразную лохань, чтобы, если они идут ко второй планете, мы смогли бы их опередить и застолбить её первыми.
Механик не отвечал. Он осторожно прогревал зажигалкой патрубок, чтобы отлепить примёрзшую к нему треснувшую прокладку. Вокруг бурлил и кипел гелий; в углу вспучились промороженные трубы водопровода — когда гелий окончательно испарится и улетучится, а температура вернётся в норму, вода оттает, и в гидропонной оранжерее начнётся потоп. Встроенный в скафандр термодатчик показал, что патрубок прогрелся уже до минус восьмидесяти градусов Цельсия; ещё немного — и треснувшую прокладку можно будет снять, не опасаясь, что она раскрошится в труху, и что упавшие внутрь патрубка резиновые крошки забьют тончайшие протоки в пластинах радиатора. Конечно, возникал вопрос, как установить на место сменную прокладку, не заморозив и не раскрошив уже её, однако последовательный, как и все британцы, Томас предпочитал решать проблемы строго в порядке очерёдности.
— Минутку, сэр.
Итак, капитану нужно больше мощности от старого, изношенного двигателя? Нет, капитану нужна более высокая скорость. Это вовсе необязательно одно и то же. Продолжая отогревать патрубок, Томас подключился к корабельному компьютеру, проверил расстояние до сферического звездолёта и выполнил несколько простых расчётов.
— Капитан, сэр, вы даёте мне карт-бланш на любые действия, если в результате мы обгоним тот шароподобный звездолёт?
В голове Йоси зазвенел тревожный колокольчик. Колокольчик был громкого боя, поэтому канонир замешкался и не предотвратил беду:
— Да, Том. Мы должны догнать и опередить их, и при этом быть функционально работоспособными, чтобы провести анализ планеты, в случае успеха выполнить столбление, а потом добраться до базы, – торжественно произнёс капитан.
— Отлично. На время ускорения командование кораблём переходит ко мне, – уточнил Томас.
Колокольчик в голове, предупреждающий крюйт-мейстера об опасности, взревел так, что заглушил ответ капитана.
Томас ловко прилепил на место новую прокладку, закрыл патрубок и вплотную взялся за новое задание.
Сноски:
16 Простой подсчёт показывает, что капитан тоже присоединился к стону. Назад...
18 «Тринидадский скорпион» — самый жгучий сорт перца. Для ухаживания за растением необходимо носить костюм химической защиты и противогаз. Требуется обладать совершенно особым складом ума, чтобы выращивать такое растение в замкнутом пространстве космического корабля. Назад...