Емельянова Ростислава : другие произведения.

Глава 1. Узница замка Шатарье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В водоворот событий столетней войны в провинции Франции Бретани попадают молодая женщина Жаннин и её семья, странствующая по стране. Она пытается вернуть своё имя и дом. Случайно попадает в замок графа де Шатарье и становится его узницей. Благодаря племяннику хозяина замка, Жаннин удается спастись и стать няней мальчику.
Узница замка Шатарье [] Глава 1. Узница замка Шатарье
  Третий день падал мокрый снег, покрывая всё вокруг белым влажным покрывалом. Было холодно и сыро. В маленькой полуразрушенной деревеньке, примыкающей к старому замку, остались немногие, уцелевшие после кровавых битв и господствующей совсем недавно чумы. Вынужденные побираться, они бродили по окрестностям в надежде найти хоть какое-то пропитание для себя и своих оставшихся в живых детей. Замок казался совсем заброшенным, хозяева, опасаясь нападения разбойников и новой волны эпидемии, не открывали главных ворот, никого не впуская в пределы крепостных стен.
  
  Деревенька была защищена, но голодающие были вынуждены покидать свои дома, рискуя собственной жизнью, в надежде хоть что-то раздобыть.
  
  Две фигуры молодой женщины и пожилого мужчины отделились от стены замка и в предрассветной тишине двинулись в сторону леса. Они о чем-то горячо спорили, шагая друг за другом, и постоянно останавливаясь. Их лица бледны и измождены. Вокруг глаз женщины пролегли темные круги усталости и голода и цвет глаз померк. Локоны волос, кое-где выбивающиеся из-под глубокого капюшона, словно потеряли свой цвет.
  - Бертран, умоляю тебя, не нужно идти к замку, нас могут убить - сейчас все голодные и злые. Мы оттуда не вернемся, - уверяла молодая женщина.
  
  Но мужчина был настойчив:
  - Жаннин, у нас нет выбора. Люди говорят, что недавно ночью в соседнем замке была бойня. Скорее всего, все бандиты убиты. У нас есть возможность найти там хоть что-то или кого-то. К тому же, у нас есть кулеврина . Я - старый солдат и бывалый охотник, моя верная рука не подведет. Пойдем, и ничего не бойся. Путь у нас нелёгкий.
  
  Мужчина твердо шагал вперед по направлению к лесу, и молодой женщине ничего не оставалось, как подчиниться и последовать за ним. Мокрый снег комками налипал на их худую обувь. Ноги женщины озябли, и вскоре она уже не чувствовала пальцев.
  
  Терпеливо закусив губу, она шагала за мужчиной след в след.
  - Как стало тихо в лесу, даже живность вся убежала из этих мест, спасая свою шкуру. Хорошо, что сегодня тепло и нет этого проклятого ветра, который пробирает до самых костей. Хотя мокрый снег, похоже, решил нам всё компенсировать, - бормотал себе под нос мужчина, не глядя на идущую за ним девушку.
  
  Она молча взбиралась за ним по заснеженным кочкам и шагала, не отставая, временами останавливаясь и сбивая с подошв комки мокрого снега. Сердце Жаннин было 'не на месте', ее мучили страшные предчувствия чего-то плохого и неизбежного. Бертран же пытался успокоить и ее, и себя, разговаривая о погоде. Не замедляя шаг, женщина посмотрела на небо: день обещал быть пасмурным - все затянуто серыми тучами. Лес, качая кронами деревьев, печально взирал на одиноких путников, пробирающихся сквозь его чащу и, возможно, ищущих своей погибели в этих окрестностях.
  
  Мрачные мысли не покидали Жаннин и в тот момент, когда они в полдень, молча и крадучись, вышли на край леса. Впереди возвышался старый замок - небольшое двухэтажное строение с мансардой и двумя возвышающимися башнями, окруженное крепостной стеной и озером. Жаннин видела его в первый раз, и он произвел на нее впечатление раненого чудовища. В башне справа зияла дыра, подъемный мост над водой был опущен, тяжелые и мощные ворота полуразрушены, и сквозь них виднелась пустующая площадь.
  - Жалкий вид. Похоже, его ждет такая же судьба, что и наш замок. Все разорены, - печально произнес мужчина, вздыхая и поворачиваясь к Жаннин. - Там никого не видно, площадь пуста, а стены замка безлюдны. Неужели все убиты?
  - Я все-таки не думаю, что нам стоит рисковать. Может быть, лучше вернемся обратно? Мы можем придти сюда завтра.
  - Вернуться ни с чем? Нет, мы должны что-нибудь найти, иначе умрем с голоду. И тебе нужно кормить свою малышку. Посмотри, ты вся исхудала и осунулась, что осталось от твоей прошлой жизни?
  - Не говори так, война никого не пожалела, мы - жертва обстоятельств. Всё скоро изменится. Господь милостив, он услышит наши молитвы. Мы не может так умереть...
  
  Лицо Бертрана просветлело. Хмурые брови расползлись от переносицы в стороны, он улыбнулся. Перед ним стояла худенькая, совсем хрупкая девушка, походившая на обычную крестьянку, в своей плохонькой одежонке. Но он-то знал, что скрывает эта внешность. Он еще отчетливо помнил её огненные длинные волосы и большие желтые 'кошачье' глаза, не так давно приводившие молодых людей в полное исступление. Её ладони огрубели и стали шершавыми. 'Это временное явление', - полагал он про себя.
  
  Бертран, ласково погладив девушку по плечу. Тихо, словно боясь, что кто-то может услышать их, он прошептал:
  - Как удаётся тебе, бедная девочка, вселять надежду другим, когда сама ты еле держишься на ногах?
  - Всё в порядке, Бертран, меня так легко не сбить с ног, я ещё крепко держусь.
  - Умница.
  - У меня был хороший учитель в плане выживаемости.
  
  И вновь замолчав, они побрели к замку. Чернеющие бойницы башен вновь разбудили в душе Жаннин беспокойство. Сердце колотилось в груди и захватывало дух от вида разрушенных ворот, которые они проходили. Весь снег залит кровью, и воздух пропитан сладковатым запахом, но убитых не видно. 'Кто-то здесь уже убрался', - подумал мужчина, беспокойно снимая с плеча кулеврину: 'Только вот кто? Хозяин или банда, бесчинствующая в этих окрестностях и напавшая недавно на этот замок. И вообще, живы ли хозяева, удалось ли им уйти, скрыться от разбойников? В таком большом замке должно быть много людей. Где же все?'
  
  За все время, что они пробирались через площадь и заходя в пустой холл замка, им не встретился ни один человек. Стараясь шагать бесшумно, они поднялись по боковой лестнице и очутились в пустом зале. На полу неподвижно лежало несколько человек. Почти все они были одеты в старое рванье. Вероятно, разбойники, вряд ли жители этого замка так одеваются. У выхода в тёмный коридор, поодаль всех остальных, разбросав руки по сторонам, лежал ещё один человек. Он не шевелился. Его лицо закрыли черные волосы, слипшиеся от крови. Он казался мёртвым. Жаннин на минуту остановилась рядом с ним. Белая рубаха нараспашку, выставила напоказ мощную грудь, перепачканную красными струйками. Женщина наклонилась над ним, пальцем убирая липкую прядь с лица.
  - Что ты делаешь? Не тронь его... - тревожно прошептал Бертран, пытаясь увлечь за собой девушку.
  
  Но Жаннин не уходила. Перед ней лежал красивый мужчина лет тридцати пяти. Тёмные длинные волосы разметались по каменному полу, лицо не смотря на неподвижность сохранило напряжение, на открытом лбу и в уголках глаз пролегло несколько морщинок. Лоб закопчённый и грязный, губы приоткрыты. Его подбородок покрыт небольшой аккуратной бородкой и усы над верхней губой. 'Нет, этот человек из знатных, это видно невооруженным взглядом', - подумала девушка, проводя по подбородку незнакомца рукой. Мужчина не подавал никаких признаков жизни, его лицо осталось неподвижным, глаза закрытыми.
  - Бертран, подожди, - окликнула Жаннин ушедшего вперёд мужчину, - Мне кажется, он похож на благородного человека. Наверное, он живёт здесь.
  - Нет, Жаннин, - не трогай его, сейчас на дорогах куча 'благородных' людей, жаждущих твоей крови и чем-нибудь поживиться. Идём скорее.
  
  Жаннин подумала, внимательно разглядывая лицо лежащего: 'Неужели этот красивый человек тоже разбойник, головорез? Даже не верится. Он и одет не так, как другие вокруг'. Она резко поднялась, быстро пробежала вслед за отцом через пустой зал.
  
  Они уже были на выходе, как вдруг, краем глаза Жаннин уловила движение позади себя. Она резко обернулась и увидела, как 'мёртвый' поднялся и, схватив рядом лежащий арбалет, направил стрелу в их сторону.
  - Нет, не надо! Бертран, осторожно! Он жив, - вскрикнула она, отталкивая мужчину в сторону.
  
  Они побежали вдоль по коридору, прочь из зала. Вслед послышался свист пролетающей стрелы. Жаннин снова вскрикнула и, повалившись на пол, быстро отползла за угол стены. Обоим удалось укрыться от выстрела.
  - Сейчас я этому стрелку покажу, - бормотал себе под нос отец, заряжая кулеврину.
  - Нет, прошу тебя, бежим. Возможно, это - хозяин, и он думает, что мы - разбойники. Он попытается нас убить.
  - А мы попытаемся убить его! - вскричал тот, зажигая запал. Он выглянул из-за угла и выстрелил. Дым рассеивался в коридоре долго, и ничего не было видно.
  Жаннин попыталась вновь оттащить Бертрана, просила его бежать, но он не слушал, заряжая кулеврину снова. На этот раз женщина тоже вместе с ним выглянула за угол, и как раз в этот самый момент прозвучал очередной щелчок-выстрел арбалета со стороны 'мёртвого'.
  - Нет! - вскрикнула Жаннин, увидев, как Бертран упал на пол, лицом вниз: - Нет, умоляю, бежим отсюда. Но он не поднимался, застыв на коленях, и сжимая живот руками. Он повернул к ней лицо, и Жаннин скорее поняла, чем услышала: 'Беги, спасайся'.
  
  Женщина не могла сдвинуться с места, её обуял страх перед тем, кто стрелял в них, и ужас при виде раненого Бертрана. Слёзы застилали её глаза, она зарыдала, пытаясь поднять его и тащить. Он вновь произнес: 'Беги...'. И вновь раздался выстрел, послышался треск осыпавшегося камня совсем рядом. Жаннин вся тряслась, она пыталась встать, но ноги подкашивались, не давая бежать. Она не знала, куда ей бежать и бежать ли вообще. Казалось, будто все это дурной сон, нервы на приделе, хотелось поскорее проснуться и сбросить с себя это тяжкое видение. Но всё было наяву, и нужно бежать, пытаясь спастись. Услышав тяжёлые шаги совсем рядом, за углом, Жаннин в ужасе подскочила и побежала, ничего не видя впереди себя. Ноги несли её вперёд по коридорам замка.
  
  Наконец, она очутилась в какой-то безлюдной комнате. Жаннин остановилась, переводя дух и осматриваясь вокруг. По середине комнаты стоял длинный резной стол, на котором женщина увидела кувшин с вином. Она сделала несколько больших глотков прямо из кувшина и остановилась, раздумывая, куда теперь ей скрыться. В комнате напротив стола она увидела ещё одну дверь, и через несколько секунд там послышались голоса. Сердце Жаннин заколотилось ещё сильнее, она судорожно соображала, куда же можно спрятаться. По спине от страха поползли мурашки, и скорее инстинкт самосохранения, чем она сама повёл её в сторону ещё одной двери в этой комнате. Жаннин дёрнула за ручку, дверь с легкостью поддалась, и впустила её в темноту совсем маленького помещения. Женщина быстро закрыла за собой дверь, оказавшись в полной темноте. Она повернулась и стала смотреть в щелку. Голоса послышались совсем близко.
  
  Жаннин не могла унять дрожь во всем теле, к тому же не то от сырости стен, не то от сильного страха, сжимавшего её изнутри, она почувствовала вдруг сильную усталость, глаза слипались сами собой. Женщина, прикладывая невероятные усилия, боролась с этим странным состоянием, с трудом удерживаясь на ногах. Она прижалась к холодной двери, пытаясь в узкую щелку увидеть происходящее снаружи. В комнату вошли мальчик лет семи и женщина средних лет. Оба они были хорошо одеты и, хотя одежда стала немного потрёпанной, было видно, что они знатные особы. 'Возможно, это хозяева дома или гости хозяев, вынужденные здесь скрываться от разбоя на дорогах',- с трудом соображала Жаннин. Даже если бы эта дама была одета в монашескую рясу, все равно сразу можно было бы увидеть величественную осанку, строгие черты и великолепные тонкие кисти рук, присущие настоящей аристократке.
  
  Жаннин всё казалось, как в тумане, голова кружилась, и подкашивались ноги. Она опустилась на холодный пол, всё также наблюдая за происходящим в щелку. Женщина и мальчик о чем-то говорили, но Жаннин никак не удавалось разобрать слова, они отдавались у неё где-то далеко в голове, все вокруг гудело, и стало казаться, будто она проваливается куда-то.
  
  Вдруг послышался мужской голос рядом с дверью, за которой стояла Жаннин, заставив вздрогнуть беглянку. Она не видела его, но чувствовала его присутствие, и липкий животный страх снова пополз по её спине. Она судорожно пыталась что-нибудь придумать, но ничего не приходило в голову. Женщина и мальчик с испуганным видом побежали навстречу мужскому голосу, и Жаннин услышала их разговор. Дама спросила у вошедшего:
  - О! Мой, дорогой, ты ранен? У тебя кровь на рубахе, твои волосы слиплись.
  - Да! Кажется, один из оставшихся бандитов ударил меня по голове, и я на время потерял сознание, и в боку небольшая царапина, но это не смертельно. Ты ведь вылечишь меня?
  - Да, пойдем в твою комнату... Нужно поскорее промыть раны.
  - Нет, нужно найти ещё одного. Он убежал от меня, я даже не успел рассмотреть его. Я думал, он здесь.
  - Нет, дорогой, сюда никто не вбегал, здесь пусто.
  - Вы везде смотрели? - послышались тяжёлые шаги вдоль стены.
  
  У Жаннин перехватило дыхание: 'Вот уже сейчас он откроет дверь, увидит здесь меня и убьет'. Она пыталась унять дрожь во всём теле, но ей никак не удавалось. Тяжёлая рука с той стороны двери легла на ручку, готовая ее повернуть. Жаннин вся сжалась в комок и закрыла глаза.
  - Оставь это, тебя нужно срочно перевязать, у тебя все лицо в крови.
  - Не волнуйся, дядя, я проткну этого разбойника своим мечом, - важно проговорил мальчик, вынимая из-за пояса деревянный меч.
  - Кто бы сомневался, Мишель. Ты станешь настоящим воином, но будь осторожен. Мы будем поблизости.
  
  И вновь послышались громкие шаги рядом с дверью. Мужчина вышел из комнаты в сопровождении женщины. Жаннин снова посмотрела в щель дверного проёма и увидела мальчика, стоящего у стола. Он повернулся лицом к той самой двери, за которой она сидела, и направился в этом направлении, видимо намереваясь, что-то за ней найти. Жаннин, собрав последние силы, поднялась на ноги, не зная, как ей нужно поступить.
  
  Мальчик резко дёрнул дверную ручку на себя, и прямо перед собой увидел ее лицо, перепачканное и напуганное. Он хотел было закричать, но вдруг передумал, глядя в ее уставшие глаза. Она показалась ему такой больной и мертвенно-бледной, что его маленькое детское сердечко сжалось. Она рухнула перед ним на колени, не в силах больше стоять на ногах. Капюшон соскользнул с её головы, выпуская наружу, копну длинных волос, туго перевязанную тесемкой в конский хвост. Мальчик провел рукой по её волосам. Никогда раньше он не видел такого цвета, в солнечном свете они отливали золотом.
  - Прошу тебя, не кричи, я не причиню тебе зла... - прошептала мальчику женщина.
  - Ты ранена или, может быть, ты больна? - спросил мальчик, наклоняясь к женщине и одновременно пытаясь придать своему лицу серьезный вид.
  - Кажется, нет. Но мой отец? Он, наверное, убит, - проговорила Жаннин, роняя слёзы. Глаза неминуемо слипались, и ей все труднее становилось с этим бороться.
  - Если я позову своего дядю, он убьет тебя, поэтому веди себя хорошо, - мальчик старался вести себя заносчиво, но, как и все дети, постоянно забывался и становился естественным.
  - Ты пришла вместе с разбойниками, чтобы ограбить и убить нас? Но ты не похожа на убийцу.
  - Нет, я - не убийца, я из соседнего замка. Меня зовут Жаннин, - она почувствовала, как заплетается ее язык, - А тебя, кажется, зовут Мишель?
  
  Мальчик, улыбаясь, кивнул.
  - Хорошее имя... у меня осталась маленькая дочь, ее зовут Кати. Она такая замечательная, словно ангел... Что теперь с ней будет? - Жаннин устало закрыла глаза и тихо заплакала:
  - Наверное, я слишком давно не пила вина, ваше - ударило мне в голову, ничего не могу с собой поделать...
  - Ты пила вино, которое стояло на столе?
  
  Жаннин кивнула, закрывая глаза и чувствуя, как 'проваливается' в сон. 'Тогда очень скоро ты умрёшь - дядя отравил вино', - услышала она где-то вдалеке голос мальчика. Приятно пахло укропом и ещё чем-то съестным. Засыпающим сознанием Жаннин почувствовала, как давно она не ела нормальной пищи. С этой мыслью она и заснула, оставив стоять мальчика рядом с ней.
  
  Он находился в полном недоумении, что же ему теперь делать? Пойти и сообщить матери и дяде о неизвестной женщине в маленькой кладовке, либо сохранить все в тайне, но тогда, возможно, его 'находка' умрет. Он еще немного раздумывал, с интересом разглядывая женщину, грязную и худую, но чем-то, без сомнений, она ему понравилась. Она казалась такой напуганной, словно весенняя маленькая и неразумная птаха.
  
  'Нет, дядя не посмеет убить её, если я его очень попрошу не делать этого. Я должен сказать ему, а иначе она все равно умрет. Я попытаюсь ей помочь', - наконец, решил мальчик и отправился в комнату дяди.
  
  Тем временем, потихоньку та немногочисленная прислуга, что осталась в замке, выходила из своих убежищ. В коридорах стало оживлённо, слышались шаркающие шаги, женщины приводили в порядок комнаты и залы замка, мужчины бинтовали свои раны и выносили убитых во двор, которых было уже немного. Минувшей ночью хозяин замка в компании нескольких своих людей подсыпал в вино морфий, а, когда вся разбойная шайка благополучно уснула, он скинул их в завязанных мешках в ров прямо с крепостной стены замка. Немногим удалось избежать этой участи. Таким образом, хозяину удалось хитростью избавиться от незваных гостей, которые, к сожалению, успели сильно разрушить его жилище. И вот теперь, когда все уже было позади, женщины помогали своим мужчинам 'зализывать' раны и приводить замок в порядок.
  
  Жаннин очнулась от нестерпимой боли, кто-то очень сильно хлестал её по лицу. Она открыла глаза: вокруг был полумрак, пахло сыростью, а перед ней стоял человек, держа её за плечи. Во мраке он был похож на демона: чёрные, словно вороново крыло волосы спускались до плеч, взгляд суровый и непреклонный словно сверлил Жаннин. Даже в темноте она видела, как горят его глаза злобой и непримиримостью. Женщина не сразу поняла, что находится в какой-то темнице. Она почувствовала под собой клочок мокрой соломы на холодном каменном полу, все её тело продрогло, и руки мужчины, который её держал, казались ей горячими. Она хрипло прошептала:
  - Где я? В аду?
  - О да... а я - дьявол, - злобно усмехнулся мужчина, сверкнув во мраке белизной зубов.
  
  Жаннин узнала этот низкий, слегка хрипловатый голос, голос человека, тот самый, что она слышала стоя, за дверью. Он и впрямь походил на дьявола. Женщина снова почувствовала липкий страх, который медленно полз по её спине, она поняла, пощады не будет. Мужчина оказался ещё страшнее, чем она себе представляла, слушая его голос. Он был довольно велик ростом и не обделён силой, потому как тряс её с такой лёгкостью, что ей казалось, вот-вот вылетит душа.
  
  До сознания Жаннин начали постепенно доходить слова, которые произносил этот человек:
  - Откуда ты появилась, чёртова баба? Говори, я тебя спрашиваю! - Мужчина сомкнул руки на её шее. Она, чувствуя, что снова теряет сознание, прохрипела:
  - Умоляю, отпустите... - слёзы снова выступили на её глазах.
  - Ах, теперь ты умоляешь. А когда врывалась вместе со сворой этих грязных собак, ты о жалости не думала?
  
  Мужчина выпустил, наконец, шею Жаннин из своих рук, продолжив обвинительную речь:
  - Знаешь ли ты, сколько моих людей погибло во время осады крепости и стычки с ворвавшимися в мой дом бандитами. Теперь ты молишь о пощаде?
  - Вы ошибаетесь, я не была с бандитами. Я и мой отец - мы пришли, чтобы найти здесь хоть что-то на пропитание. Мы из соседнего селения. Кругом царит голод, а мы должны как-то кормить семью.
  - Замолчи, женщина, у меня нет времени слушать твои лживые речи. Мои люди устали и хотят увидеть на виселице хотя бы нескольких оставшихся разбойников. Завтра на рассвете вас всех повесят.
  
  Жаннин заплакала, не думая ни о чем, она кинулась в ноги этого жестокого господина:
  - Молю вас, не убивайте меня, я ни в чём не виновата. Я всего лишь женщина. Позвольте мне вернуться домой. Я сделаю для вас всё, что хотите, только не убивайте, отпустите меня. Умоляю!
  
  Она обхватила ноги мужчины, продолжая причитать и умолять о пощаде. Она не могла поверить, что её повесят, и больше никогда ей не увидеть своих родных.
  - Поздно ты вспомнила о том, что ты женщина. Вот и валялась бы дома с мужиком под боком, а не шлялась по окрестностям. Мои люди несколько, таких как ты, насчитали среди убитых разбойников. Господи, как ты жалка, мне мерзко смотреть на тебя и твои слёзы. Ты меня не разжалобишь! Так что, отцепись от меня и сядь в свой грязный угол, ожидая смерти.
  
  Он больно пнул Жаннин в бок, она замолчала, глотая слёзы, и, пытаясь руками укрыться от его ударов. Сейчас в этом мрачном месте она походила на брошенную побитую собаку, и в душе мужчины на секунду зародилось сомнение: 'А может, она действительно не имеет отношения к разбойникам. Уж слишком забитая она и измученная'. Злясь на самого себя за эти сомнения, он вышел из сырого и темного узилища, захлопывая за собой дверь.
  
  Женщина осталась одна, во мраке глотая слёзы. С последними всполохами факела, который уносил за собой этот мужчина, уходила её надежда на жизнь. 'Что теперь станет с моей маленькой дочкой?' - думала она, - 'Она умрёт от голода. Сколько прошло времени с той поры, как мы ушли из дома, оставив там всех. Бедный Бертран. Не зря я волновалась, моё предчувствие меня ещё никогда не подводило. Мы нашли с ним здесь свою погибель. Завтра меня повесят на глазах у всех жителей замка. Все будут бросать в меня куски грязи, и кричать проклятия, а потом моё мёртвое тело будут клевать вороны. За что всё это?' Жаннин плакала, жалея себя, малышку-дочь, и свою никчемную жизнь. Страшно умирать, особенно, когда тебе всего двадцать лет. Она уже не чувствовала своего тела, вся продрогла до костей, да ещё в голове шумело. Жаннин вспомнила слова мальчика: 'Ты пила из графина? Тогда ты умрёшь, потому что дядя отравил вино'. Но почему тогда она ещё жива? И не чувствует боли? Только голова кружится, и холод во всем теле. Неужели яд действует так долго?
  * * *
  - Дядя, дядя, я не могу поверить, вы заперли бедняжку в узилище. Она умрёт. Вы не можете её убить, ведь это я её нашел. Она моя. Прошу Вас дядя оставьте её для меня. Она ни в чём не виновата, и вы убили её отца... а они просто хотели есть... - мальчик плакал, и дядя впервые видел своего племянника таким взволнованным.
  - Успокойся, малыш, на что тебе сдалась эта оборванка? Забудь о ней, завтра её повесят, - равнодушно проговорила его мать, та самая дама, которую Жаннин видела в щелку двери.
  - Матушка, как вы можете быть так бессердечны к бедной женщине, она хорошая и у неё есть маленький ребёнок - Кати.
  
  Мишель подошёл к дяде, и устремил к нему свой чистый васильковый взор. Дяде было трудно спорить с ребёнком, который так смотрел на него. У самого у него не было детей, так как молодая жена скончалась почти сразу же после свадьбы, подхватив лихорадку. Поэтому вся надежда теперь была на смышлёного племянника. Только вот характером, как казалось ему, Мишель слаб: слишком нежен и наивен, вечно возится с кошечками и собачками во дворе. Будет очень трудно сделать из него воина. Мэри - мать мальчика наедине как-то сказала, что её муж был хорошим воином, но что в итоге? Он отдал жизнь за своего господина, а тот не помог им справиться с кучкой головорезов, осадивших замок. Так нужно ли, чтоб мальчик стал воином? Сейчас Мишель взывал о помощи, и это не каприз, а желание спасти чью-то жизнь. Обо всём этом думал хозяин дома, молча взирая на заплаканное лицо племянника.
  - Пойдём, поговорим по-мужски. Извини нас, Мэри, - обратился он к сестре, серьёзно взглянув на неё.
  
  Она молча посмотрела им вслед.
  Мэри и её брат, очень похожие друг на друга, но так уж распорядилась природа, одарив мужчину более мягкими чертами лица, чем его сестру. 'Ален красив', - думала про себя Мэри, разглядывая брата, - 'У него выразительные черты лица: чётко отчерченные линии бровей, длинные ресницы, зелёные, как заболоченный пруд глаза и чёрные волосы, волной лежащие на плечах; ярко розовые губы, окаймленные тонкими усами.'. Мэри обладала немного крупноватым, на её взгляд носом, тонкими, едва заметными губами, и карими глазами, что придавало её лицу некую грубоватость. Она больше не нравилась себе с тех пор, как погиб её муж, и она осталась одна с ребенком на руках. Брат с радостью принял её, разделив с ней дом. Мэри была ему безгранично благодарна за щедрость и любовь во всем. Без его поддержки она давно бы погибла. Так она и жила в течение нескольких лет, погрузившись в мрачный траур, который сделал её безликой и замкнутой.
  
  Мальчик и его дядя направились к выходу из зала. Мэри окликнула брата в тот момент, когда сын выбежал вперёд в коридор:
  - Ален, прошу тебя, не потакай ребенку в его капризах, иначе он совсем обнаглеет.
  - Боюсь, это не каприз, мне нужно во всем разобраться.
  
  Мэри осталась стоять одна посередине пустой залы, величественная и одинокая. После осады замка, многое было утеряно из личных вещей и ценностей, древних родовых реликвий. Мэри была этим очень расстроена, и ей совсем не хотелось разбираться с проблемами какой-то бедолаги.
  - Так что ты там говорил про эту, как её там...
  - Жаннин, дядя. Она не похожа на головореза. Давайте вызволим её из узилища, иначе она умрёт, я же говорил вам, что она выпила отравленное вино.
  - Мишель, она выпила слишком мало, чтобы отравится, теперь её всего лишь тянет в сон. Поверь мне, она не умрёт.
  - Значит, вы помиловали её, дядя? - Мишель радостно запрыгал на одной ноге.
  - Я этого не говорил.
  - Но, дядя, я мог помочь ей потихоньку выйти из замка, а я рассказал вам. Вы ведь меня всегда понимали. Прошу вас, сделайте такую милость, оставьте её, она будет за мной присматривать. Ведь моя няня убежала перед осадой.
  - И ты теперь совсем без присмотра... - усмехнулся дядя, - бедный мальчик.
  Ален задумался, если у этой женщины есть маленький ребёнок, который остался в деревне, почему она ничего об этом не сказала, когда умоляла меня о пощаде. Надо пойти снова к ней и внимательно её рассмотреть.
  - Хорошо, Мишель, время ещё есть до утра, и я обещаю подумать о твоей просьбе, а теперь ступай к себе и займись чем-нибудь.
  - Хорошо, дядя.
  
  Мальчик хотел было выбежать, но резко остановился на пороге, обернувшись к стоящему посередине комнаты мужчине.
  - Спасибо, дядя. Я вас так люблю. Вы ведь сдержите своё слово?
  - Хитрец... - Ален, усмехнулся, глядя на племянника исподлобья, - Проваливай...
  Но мальчик остался неподвижно стоять в дверях. Алену всегда было сложно противостоять этому маленькому человечку.
  - Ну, хорошо, я обещаю.
  
  Мальчик радостно сорвался с места и побежал по своим делам, оставив любимого дядю в полном недоумении.
  'Странно, но Мишель никогда раньше не просил меня так о чём-то, не настаивал так на своём. Может быть, он прав, и нужно еще раз подумать?' - размышлял про себя хозяин замка и размеренным шагом шел по длинным коридорам замка, спускаясь в холодное подземелье. Он и сам не знал, что именно он хотел увидеть там, разглядывая женщину. Его действительно мучили сомнения, а может быть, зря он обрушил свой гнев на это никчёмное создание. Пускай себе живёт и бежит на все четыре стороны. Война научила его мыслить хладнокровно и жестоко, это помогало ему выжить, но порой наивность маленького племянника заставляла его смягчиться, обрести человечность, и он втайне от всех очень ценил это влияние, понимая, что только так ему удастся остаться человеком.
  
  Дверь с мрачным скрипом отворилась, когда Ален, взяв со стены факел, вошёл внутрь тёмного подземелья. Небо уже темнело, день близился к концу, но здесь этого не видно. Здесь всегда царит ночь, сырая и промозглая. Мужчина помедлил у входа, давая глазам привыкнуть к темноте. Свет факела как будто врезался в густую мглу, освещая маленький соломенный островок, на котором, свернувшись в клубок, лежала узница. Она спала, и почти не среагировала на свет, лишь слегка поморщившись. Ален подошёл к ней и, присев на корточки, присмотрелся. Женщина лежала неподвижно. Он поднёс факел ближе к её лицу, она не проснулась.
  
  'Какое же нужно иметь самообладание, чтоб так крепко спать накануне своей смерти', - подумал мужчина, продолжая разглядывать узницу, - 'Женщине это несвойственно'. Теперь он мог поближе рассмотреть её. Волосы мокрые и грязные прилипли к тонкой шее, кожа казалась почти прозрачной, синеватые круги под глазами.
  
  Только сейчас Ален увидел, что перед ним совсем юная утомлённая и голодная девушка. И у неё ещё есть ребёнок? Да она сама с виду совсем ещё девчонка. Она тяжело дышала, открыв рот, над верхней губой повисли капельки пота, несмотря на холодную сырость здесь. Мужчина прикоснулся к её щеке, кожа пылает огнём. Он приподнял её на руку, и хлестнул несколько раз по щекам. Не очнулась, лишь тихо простонала.
  'Вероятно, простыла здесь, да и отравленное вино сделало своё дело', - размышлял хозяин замка, - 'Нужно вытащить её отсюда. Нет смысла держать её здесь. Никому не станет легче, если завтра вздёрнут уже мёртвое тело. Боюсь, мне нечем порадовать племянника'.
  
  Ален, в раздумьях, взял Жаннин на руки. Легка как пушинка, в чём только жизнь теплится. Он вынес её наверх из подземелья и, войдя в серый зал, где находилась прислуга, положил свою ношу на каменный пол.
  - Возможно, она сегодня умрёт, если кто-нибудь из вас не захочет ей помочь. Кто-нибудь займётся ею? - обратился хозяин замка ко всем присутствующим. Люди столпились вокруг, молча взирая на лежащую перед ними. Кто-то пожал плечами и тут же отошёл в сторону, продолжая заниматься своим делом, кто-то остался стоять из любопытства.
  - Я займусь девушкой.
  
  Толпа расступилась и в центр, к лежащей вышла старая женщина, ухмыляясь беззубым ртом. Она пожала плечами, и как бы в оправдание своему желанию, пробормотала, прищуривая выцветшие от старости глаза:
  - Когда-то в молодости мне тоже помогла выжить такая же старая карга, как я сейчас. Я ей всю жизнь благодарна, хотя и жизнь была нелёгкой. Бедняге ещё не время умирать...
  - Спасибо, Ванесса. Не знаю, как она, а вот мой племянник тебе точно будет очень благодарен. Твои руки творят чудеса. Помогите отнести её в комнату Ванессы, - распорядился Ален, указывая на двух мужчин стоящих рядом, - А вы помогите, чем нужно. Две женщины побрели вслед за уходящей старухой, и мужчинами с их ношей.
  
  Хозяин молча посмотрел им вслед и отправился в свои покои. День выдался трудным, и только сейчас Ален почувствовал, что валится с ног от усталости и возложенных на его крепкие плечи проблем. Не раздеваясь, он упал на свою постель, и тут же забылся крепким сном.
  
  На следующее утро, ещё во сне Ален услышал радостный голос Мишеля, он звенел на весь замок. Ален поднял голову с подушки, всё тело затекло от неудобной позы, в которой он проспал всю ночь, прошедшую в один миг. Он сел на своей постели, утро в самом разгаре, и солнце уже залило ярким светом спальню. Голова гудела от недосыпания и недавнего ранения, совсем не хотелось вставать, но Ален понимал, что нужно переделать кучу дел, а без него мало что сдвинется. В дверь его комнаты робко постучали, но мужчина знал уже заранее, что племянник, встав с утра с постели, сразу поспешил узнать о решении дяди.
  - Заходи, Мишель, я уже не сплю...благодаря твоему громкому голосу, - Ален широко зевнул и, потрепав свои чёрные волосы, взглянул на открывшуюся дверь. На пороге действительно стоял мальчик, с цветущим счастливым видом.
  - Доброе утро, дядя. Я так вам благодарен, - Мишель с разбегу прыгнул на кровать и крепко обнял дядю.
  - А кто тебе об этом сказал? - Ален боялся разочаровать мальчика, ведь её вчерашнее состояние не вызывало восторга. Неужели ей стало лучше? И Ванесса действительно сотворила чудо?
  - Я сам слышал, как в коридоре разговаривали две служанки, и тут же навестил Жаннин. Оказывается, она совсем другая, дядя... - Мишель с интересом наблюдал за тем, как дядя умывается и переодевается в другую одежду. Мальчик в душе мечтал стать таким же высоким и крепким, как он, иметь такое же красивое тело: широкие загорелые плечи и крепкие жилистые руки.
  - В каком смысле 'другая'? - Ален на время остановился и внимательно посмотрел на племянника. Мальчик улыбнулся и хитро сощурил глаза:
  - Вы должны увидеть её своими глазами.
  - Ну что ж, тогда пойдём, посмотрим. Но учти, всего на секунду, у меня сегодня куча дел.
  - Конечно, дядя.
  
  Но только через пару дней Ален впервые увидел свою пленницу в обычном дневном свете. Она лежала на бедной, но чистой постели, бледная почти до синевы, но действительно, как утверждал мальчик, совсем другая. Она спала теперь уже мирным сном, таким, каким спят маленькие дети после долгого дня. Оказывается, у неё каштановые волосы, отливающие в солнечных бликах позолотой. Они разбросаны локонами по всей постели, обрамляя бледное лицо. Ален подошёл ближе и наклонился, пытаясь рассмотреть спящую молодую женщину. Он увидел приятные черты: небольшой носик и приоткрытые губы, над которыми ещё виднелись влажные капельки.
  - Она красивая...правда, дядя? - мальчик устремил взгляд синих чистых, как безоблачное небо глаз на склонившегося мужчину. Тот тут же выпрямился, делая вид, что это его не так уж и беспокоит, как можно равнодушнее произнёс:
  - Как обычная деревенская девка, мой мальчик. Мне кажется, они все на одно лицо.
  
  Мальчик разочарованно вздохнул, и опустил глаза. Алену было неловко врать Мишелю, в душе он так совсем не думал, но нельзя же позволять ребенку ставить простую деревенщину рядом с истинной аристократкой.
  - Вы ведь даже глаз её не видели. Они удивительные...
  - Ну, хватит, пойдем, малыш, спросим у Ванессы, каковы дела твоей спасённой.
  
  Мишель радостно оживился, вскакивая на ноги и подбегая к двери комнаты.
  Выходя, Ален тут же натолкнулся на старую Ванессу. Старушка несла в руках пучок какой-то травы, о чём-то размышляя вслух:
  - Ванесса, как дела с твоей подопечной? - обратился к ней хозяин.
  Ванесса рукой пригласила вновь войти в её комнату, где лежала больная. Старушка прошепелявила беззубым ртом, не глядя на вошедших:
  - Она поправится. Сейчас сделаю ей новый отвар, чтоб она набралась сил. Но дело в том, что вчера в бреду она говорила про какую-то девочку, о том, что та умрёт без неё. И судя по её состоянию, я бы сказала, что женщина недавно родила ребёнка.
  - Значит, выходит, она действительно не была среди бандитов, а пришла из соседней деревни, - задумчиво проговорил Ален. По спине его пробежал неприятный холодок от сознания того, что он чуть было не казнил невиновную женщину.
  - Месье Ален, я думаю, что в деревне остался её ребёнок, - прошепелявила Ванесса.
  - Ну, конечно, дядя, ведь я говорил вам об этом. У неё дочка - Кати, совсем маленькая. Дядя, давайте принесём её сюда, тогда малышка не умрёт. Я буду с ней гулять по саду... - кричал мальчик.
  - Давай-ка потише, дружок. И договоримся сразу, Мишель, никаких прогулок с деревенскими отпрысками, скоро я привезу тебе хорошую няню, с ней и будешь бегать по саду, - голос дяди звучал строго и непримиримо. Мальчик умолк, грустно поглядывая в сторону лежащей женщины.
  - Хорошо, Ванесса, я отправлю человека, узнать об этой женщине и её ребёнке. Как ты говоришь, Мишель, её зовут?
  - Жаннин, дядя, а её дочку - Кати.
  - Хорошо, малыш. А теперь пойдём, не будем мешать Ванессе в её деле.
  
  С постели послышался вздох. Все повернулись туда. Женщина медленно открыла глаза, взгляд затуманенный: белые сухие губы что-то тихо прошептали. Все трое, стоящие в стороне, подошли к кровати. Расширенные зрачки женщины, сделавшие глаза совсем черными от болезни, направлены в одну точку. Потрескавшиеся бледные губы дрогнули и прошептали:
  - Мама, где Кати - моя малышка?
  - У неё помутился рассудок? - спросил Ален у стоящей рядом Ванессы.
  - Думаю, что нет, хозяин. Она ещё в бреду, но это скоро пройдёт, болезнь уже начала отступать, - старуха повернулась лицом к выходу и шаркающими по каменному полу шагами вышла из своей комнатёнки.
  
  Женщина лежала с открытыми глазами, и постепенно её взгляд перешёл на стоящих у её кровати мальчика и мужчину. Когда её болезненный взгляд остановился на хозяине дома, Жаннин едва слышно проговорила сквозь зубы:
  - Оставь меня, дьявол, не мучь меня, - её глаза лихорадочно заблестели.
  
  Ален, вспомнив, что женщина в подземелье уже называла его дьяволом, усмехнулся. 'Видимо, я ей действительно напоминаю дьявола. Бедняга, она думает, что уже умерла, и сам сатана пришёл забрать её душу. Забавно'.
  - Дядя, она поправится? - услышал Ален голос мальчика и очнулся от своих мыслей.
  - Да, да. Я думаю, с ней будет всё в порядке. А теперь пойдем, мой дорогой, у меня очень много дел. Нам нужно восстановить наше жилище.
  
  Они тихо вышли, оставив женщину лежать в одиночестве. Далекое сознание подсказывало Жаннин, что она уже слышала этот голос. Он вызывал в ней смешанные чувства: страх, ведь именно его она слышала, сидя в маленькой кладовой, прямо через дверь, рядом с собой и в то же время трепет перед приятным баритоном. Жаннин закрыла глаза, и тут же в её воспалённом мозгу проносились моменты недавних событий. Бертран, падает на пол, подкошенный выстрелом арбалета, кричит: 'Беги'.Она бежит по широким коридорам замка, чувствуя, как кто-то идёт за ней вслед; она слышит страшный голос, его обладатель ищет её, чтобы убить; маленький мальчик с глазами ангела; демон, склонившийся над ней в темноте, кричащий ей всё тем же страшным голосом о смерти.
  
  Жаннин испуганно открыла глаза, стараясь стряхнуть с себя страшные видения. Она не знала, какое время она пролежала здесь в бреду и жутком сне. Перед собой смутно она увидела старое сморщенное лицо женщины. Оно улыбалось ей своим беззубым ртом, отчего улыбка походила на гримасу. Жаннин услышала голос старухи:
  - Выпей это девонька, тебе нужно поправляться, болезнь отпускает тебя.
  - Кто вы? - услышала Жаннин собственный шепот.
  - Ванесса, - старуха хмыкнула, - не пугайся, ты находишься в замке Шатарье. Ты помнишь, как сюда попала?
  - С трудом. Я была вместе со своим отцом, - голос молодой женщины дрогнул, - кажется, какой-то человек застрелил его.
  
  Жаннин вздохнула, и по её лицу потекли капли слёз.
  - Не плачь, девонька. Выпей это, - девушка вздрогнула, услышав вместе со старческим детский голос. Теперь она увидела его обладателя. Это был тот самый мальчик, который нашёл её в маленькой комнатке. Ребенок с ангельским круглым личиком. Огромные васильковые глаза с интересом и восторгом рассматривали Жаннин, вызывая самые нежные чувства. В этом лице было сокрыто всё детское и невинное: наивность, любознательность и непосредственность. Его голову словно нимб окружала белокурая шапка волнистых волос, доходящих до плеч. Жаннин не смогла сдержать умилительной улыбки, глядя на этого ангела.
  - Мишель - мой спаситель? - хрипло проговорила молодая женщина, отпивая горячий отвар из кружки, которую держал мальчик.
  - Ванесса! Она узнала меня! - закричал он, обращаясь к старушке.
  - Да, месье, но не стоит так кричать. Вас может услышать дядя, а он, как вы хорошо знаете, очень сердится, когда вы бываете здесь. Так что сидите тихо, как мышка. Иначе, нам обоим здорово влетит.
  - Да, Ванесса, я буду сидеть тихо, - прошептал мальчик, обращая взгляд своих счастливых глаз на Жаннин, - ты лежишь здесь уже неделю, и вот, наконец, пришла в себя. Я так рад, что ты не умерла.
  - Спасибо, Мишель.
  
  Жаннин попыталась подняться на своём ложе.
  - Нет, лежи пока. Ванесса сказала, что скоро ты сможешь подняться, но надо набраться сил.
  - Нет, мне нужно идти домой, там осталась моя дочка, малышке всего шесть месяцев, она умрёт, - Жаннин встала с кровати слишком быстро, покачнулась и снова опустилась на постель. Голова гудела, перед глазами всё закружилось как в адском водовороте.
  - Тебе не стоит сейчас вставать, я позову месье Алена, он велел позвать его, когда ты придёшь в себя, - проговорила из угла своей каморки Ванесса и направилась к выходу.
  - Нет, Ванесса, умоляю вас, отпустите меня. Хозяин дома убьёт меня, он клялся, что повесит меня. Умоляю, пощадите меня. Я уйду, и больше он меня никогда не увидит, клянусь.
  
  Жаннин вновь заплакала.
  - Жаннин, дядя - хороший, он строгий, но справедливый, он больше не желает твоей смерти, - вмешался маленький Мишель.
  - Я тоже так думаю. Он сам принёс тебя из подземелья и просил позаботиться. Если б он хотел твоей смерти, то спокойно дал бы тебе сгнить там, - рассуждала Ванесса, не глядя на свою подопечную и снова направляясь к двери.
  - Нет, - изо всех сил закричала Жаннин и, теряя сознание, снова упала на своё ложе.
  
  Очнулась она нескоро. Чувствуя, как кто-то натирает её виски нюхательной солью. Молодая женщина открыла глаза и увидела перед собой лицо Ванессы, склонённое над ней. Старуха снова ощерилась в беззубой улыбке и, шаркая ногами, молча вышла из комнаты.
  
  В полутёмной комнате воцарилась полная тишина. Маленькое окошечко, находящееся под самым потолком, пропускало тусклый клочок света. Жаннин неподвижно лежала, глядя в каменный потолок. В камине рядом потрескивали дрова, ярким пламенем освещая половину комнатки. Женщина повернула голову в сторону огня, и тут заметила силуэт человека, стоящего спиной к ней у самого камина. Мужчина стоял неподвижно, широко расставив ноги, обутые в длинные сапоги. На нём была белая туника с широкими рукавами, стянутыми манжетами вокруг запястий. Жаннин молча разглядывала силуэт. Без сомнений, это мужчина высокий, крепкого телосложения. Волосы темные и длинные свободно спадают на широкие плечи. Наконец, человек повернулся к Жаннин лицом, но она не могла различить его черты, так как он стоял на фоне яркого огня.
  
  Жаннин не видела выражения лица человека, но догадывалась, что он тоже разглядывает её. Она медленно поднялась на локтях, и только сейчас увидела, что сидит в одной только нижней сорочке. Шнурок на шее развязан, и грудь наполовину обнажена. Краснея, она натянула на себя старое одеяло и, обхватив руками колени, села на край кровати. Волосы пышной золотистой волной накрыли её спину.
  - Теперь ты совсем не похожа на преступницу.
  
  Жаннин вздрогнула, вновь услышав этот голос, она сразу узнала хозяина дома.
  - Я - не преступница... - она старалась говорить как можно спокойнее, но едва сдерживала дрожь в голосе.
  - Я вижу, тебе лучше? - Ален подошел ближе к кровати, и теперь Жаннин могла хорошо разглядеть его черты. И хотя каждое его появление грозило ей смертью и вызывало в ней смертельный страх, теперь она уже не могла не признать, что мужчина очень красив и хорошо сложен.
  
  'Наверное, именно так выглядит дьявол, искушая свою жертву', - промелькнула первая мысль в её голове. Он настойчиво ждал её ответа, но Жаннин не знала, что именно нужно ответить. Мысли путались, и в голову приходило совсем не то, что было нужно для разговора. Мужчина подошел к кровати ближе и присел на край, сложив ладони на колени. Жаннин молча наблюдала за его движениями: уверенные шаги, прямая осанка. Его глаза неотрывно смотрели на неё, и от этого неприятный холодок пробежал по спине. Жаннин решилась заговорить, пряча глаза.
  - Отпустите меня, прошу вас... меня, наверное, похоронили вместе с отцом... -
  Жаннин это сказала так, как будто обратилась не к сидящему рядом мужчине, а к самой себе.
   - Мой бедный отец, мать умрёт от горя.
  
  Жаннин отвернулась, скрывая слёзы. Ален отвёл взгляд, не в силах смотреть, как она плачет. Жалость его угнетала. Он постарался ответить как можно жестче.
  - Замолчи, женщина. Вы с отцом сами виноваты, что пришли в мой дом. Я не мог знать, кто вы и с чем пожаловали, - мужчина скрестил руки на груди, так он чувствовал себя увереннее и мог легко держать себя в руках.
  
  Где-то в глубине души он почувствовал острое желание обнять эту женщину, и успокоить, но здравый смысл подсказывал ему держаться от неё на расстоянии. В душе Алена шла борьба, и это вызвало в нём неприятное чувство, с которым он не знал, как бороться.
  - Как вы жестоки. Хотя, кто мы для вас? Мы словно дворовые собаки, которые ничем не могут заслужить старую косточку, - страх Жаннин словно улетучился, глаза гневно загорелись.
  
  Мужчина взбесился. Он резко встал, сделав несколько шагов, повернулся, и, несмотря на то, что находился теперь не так близко, произносимые им слова, казалось, ударяют по лицу сидящей на кровати.
  - Замолчи, чёртова баба, и знай своё место. Ещё совсем недавно ты стояла на коленях передо мной, умоляя пощадить тебя. Не будь так самоуверенна, я ещё не решил, что с тобой делать. Я в любой момент могу убить тебя.
  
  Глаза мужчины пылали адским огнём, Жаннин вновь почувствовала неприятный страх, который вновь подбирается к ней. Она ладонью смахнула слёзы с лица, гнев подбодрил её. Ей даже удалось встать. Забыв о том, как она сейчас одета, сделав несколько шагов по комнате, она устало прошептала:
  - Поверьте, это теперь уже не так страшно, ведь наверняка, уже нет тех, ради кого я должна жить.
  
  Жаннин не выдержала, вспомнив маленькое личико своей дочери, она сдалась, обессилено сев на холодный каменный пол. Гнев Алена улетучился, он больше не мог бороться с собственными чувствами, и ему совсем не хотелось быть хладнокровным. Он за плечи поднял женщину с пола. Сквозь тонкую сорочку он почувствовал, как дрожит её тело. Сердце сжалось. Жаннин открыла глаза в тот момент, когда он наклонился над ней, чтобы помочь её опустится на постель. Её лицо оказалось так близко, что он впервые смог его хорошенько рассмотреть. Её глаза действительно удивительные: миндалевидной формы и янтарного цвета. И даже сейчас, это женское лицо, со следами болезни, показалось ему красивым. Его руки осторожно накрыли её дрожащие плечи одеялом, и впервые женщина не увидела в его глазах злобу. Его губы дрогнули, и он произнёс:
  - Твоя дочь жива, она находится здесь и ждет, когда ты поправишься. Сейчас с ней твоя мать, она тоже находится здесь. Обе они в добром здравии...
  
  Жаннин не могла в это поверить. Мужчина отвернулся и быстрыми шагами вышел из полутёмной комнаты. Женщина осталась одна, наедине со своими раздумьями. 'Они живы! Мои милые, они выжили!' - думала она, - 'Они живы, благодаря ему, этому суровому и жёсткому человеку. Он действительно проявил милосердие? Что-то не вериться'.
  
  Дверь тихо скрипнула, впуская в комнату женщину лет сорока пяти с ребёнком на руках.
  - Ингрид... и моя маленькая крошка Кати... - прошептала Жаннин, не веря своим глазам и протянула навстречу руки.
  
  Эта встреча была самым замечательным событием в жизни Жаннин, если не считать, конечно, рождения дочери. Жаннин взяла на руки свою малышку и обняла её так нежно, как только могла. Девочка немного похудела, но разве это сейчас важно, ведь она жива. Жаннин долго беседовала с женщиной, рассказав всё, что случилось, и с изумлением узнав, что Бертран жив и находится сейчас в деревне, постепенно поправляясь после ранения. Жаннин не могла понять, почему хозяин дома сразу ей все это не рассказал, может быть хотел помучить? Или здесь что-то другое? Все это загадка. Но главное, что Ингрид здесь жива и здорова, а с ней ненаглядная Кати, маленькая и очень подвижная. Ингрид сказала, что месье Ален позаботился даже о кормилице для малышки, так как Жаннин не могла кормить её.
  
  Молодую женщину захлестнул поток чувств, и ей всё больше хотелось поблагодарить сурового хозяина дома. Он уже не казался ей таким страшным, и даже не верится, что совсем недавно он желал её смерти. Жаннин радостно держала на руках дочь и, взирая на её счастливое личико, подумала о том, что больше ничего в жизни и не надо.
  - Я должна одеться и пойти поблагодарить месье Алена за великодушие.
  - Я с тобой согласна, Жаннин. Ты непременно должна это сделать, но когда поправишься, - Ингрид улыбнулась, глядя на счастливую девушку.
  
  Одному богу известно, что ей пришлось пережить, оставшись одной с грудным ребёнком на руках, в ожидании возвращения близких ей людей. На третий день после того, как они ушли, она начала впадать в отчаяние. Ребёнка надо было чем-то кормить, да и саму её мучил голод. И тут неожиданно появился Бертран, раненный, полуживой, истерзанный. Ингрид поспешила спрятать его. К счастью, рана в боку мужчины оказалась не смертельной. Затем появился человек, присланный хозяином замка. После долгих расспросов о Жаннин и её отце, он забрал Ингрид с собой, и уже здесь в замке женщина узнала о судьбе девушки.
  
  Ален, впервые увидев перед собой Ингрид, не мог поверить, что эта женщина из деревни. Да, конечно, она выглядела измождённой голодом и усталостью, на руках она держала спящего ребёнка, но её особая осанка и прямой взгляд красивых голубых глаз, говорил о её происхождении совсем другое.
  - Вы мать той самой девушки? Я не ошибся? - в изумлении проговорил Ален, не в силах оторвать взгляд от женщины. Её черты, несмотря на возраст, привлекали его внимание. Ален даже не заметил, как назвал Ингрид на 'Вы', что было ему совсем не свойственно в обращении к людям низшего слоя. Он замялся.
  - Да, меня зовут Ингрид, я - мать девушки, - тихо проговорила женщина, боясь разбудить внучку. Но её голос был твёрд, а взгляд направлен на мужчину, стоящего напротив неё.
  
  Ален потихоньку начал приходить в себя:
  - Ваша дочь, Ингрид, сейчас больна и находится под присмотром Ванессы, которая лечит её. Я решил, что раз уж у неё есть маленькая дочь, было бы лучше привезти её сюда. Вы можете остаться здесь, провизии у нас хватит.
  - Это очень великодушно с вашей стороны, но нам даже нечем вас отблагодарить, месье Ален, - Ингрид вымученно улыбнулась.
  - Я как-нибудь переживу это. Жак, - обратился Ален к стоящему у входа слуге, - распорядись, чтобы женщину накормили, а для ребёнка нашли кормилицу.
  Слуга молча поклонился и вышел, уводя за собой женщину с ребёнком на руках.
  
  Ален остался один в раздумьях, когда в комнату зашла Мэри, озабоченная и уставшая. Она обратила взгляд своих чёрных глаз на брата и удивлённо спросила:
  - Ален, ты устал? Выглядишь не слишком бодрым.
  Он хотел поделиться своими сомнениями на счёт Ингрид, но, взглянув на сестру, сразу передумал. Мэри слишком высокомерна, чтобы говорить о какой-то деревенской особе, очень напоминающей манерами аристократку. Алену совсем не хотелось быть осмеянным. Он улыбнулся:
  - Ты тоже.
  - Ну, спасибо, - улыбнулась Мэри в ответ брату. - Как поживает, кстати, та больная женщина? Мишель мне просто все уши прожужжал о ней. Вот уж не знаю, чем она ему так понравилась?
  - Наверное, тем, что у неё маленькая девочка, и Мишель просто спит и видит, когда с ней сможет познакомиться, - Ален задумчиво усмехнулся.
  - Ах, Ален, Мишель - такой нежный и ласковый малыш, он постоянно твердит мне, что хочет маленькую сестрёнку, - Мэри грустно засмеялась, - где же мне найти ему сестрёнку в наше-то время? Знаешь, думаю, тебе уже пора иметь своих детей.
  - Ну, знаешь ли, для этого нужно как минимум иметь жену.
  - Так женись. Не можешь же ты постоянно быть одиноким?
  - Но ведь ты тоже одна?
  - Да, но у меня есть сын.
  - А у меня есть вы.
  Мэри, улыбаясь, подошла к брату и обняла его:
  - Спасибо, милый мой брат. Твои слова мне, как бальзам на душу. Но всё же, я тоже хочу понянчить своих племянников. Подумай об этом. Если хочешь, я подберу для тебя кандидатуру на роль жены, а ты выберешь.
  - Нет уж, увольте. Я как-нибудь сам определюсь. Но не сейчас. Я ещё не готов.
  
  В это время в комнату вбежал Мишель, разрядив своими радостными воплями обстановку, он подхватил дядю за рукав и потащил что-то показывать.
  Прошло несколько дней. Жаннин постепенно приходила в себя, успокоившись после новости о счастливом спасении своей семьи.
  И вот под вечер Жаннин заставила себя выйти из каморки Ванессы. Ингрид уговорила её выбраться на улицу и глотнуть свежего воздуха. В конце концов, Жаннин проторчала в 'норе' Ванессы около двух недель, практически не поднимаясь с постели. Ингрид переодевала маленькую Кати в то время, когда Жаннин приводила себя в порядок. Женщина с улыбкой наблюдала, как она расчёсывает свои длинные волосы и заплетает в крепкую косу золотисто-каштанового цвета.
  
  В дверь тихо постучали, и в проёме тут же показалось нежное личико Мишеля:
  - Жаннин, ты больше не больна? Я так рад.
  - Заходи, малыш, я познакомлю тебя с маленькой девочкой, - улыбаясь, проговорила молодая женщина, поворачиваясь в сторону Ингрид и Кати, сидящей на её руках.
  - Это - Кати? Она такая крошка, - радостно проговорил Мишель, трогая малышку за нежные крошечные пальчики. Девочка ласково улыбнулась, ухватив свободной ручкой прядь его светлых волос и сразу уверенно засовывая себе в рот.
  - Какая она забавная... - улыбнулся Мишель, погладив младенца по головке.
  - А это моя мама - Ингрид. Мама, это - Мишель, племянник хозяина дома и мой спаситель.
  - Очень приятно, месье, - Ингрид учтиво пожала руку мальчика. Он был счастлив. Его лицо сияло. - Мы можем немного погулять, составите нам компанию, месье Мишель?
  - Конечно, идёмте, я покажу вам сад. Правда, сейчас там нет цветов, а только узенькие дорожки среди деревьев. И всё равно красиво.
  Вот так они впервые вышли на прогулку.
  
  Через час слуга доложил месье Алену:
  - За дверью ждёт женщина, она назвалась Жаннин, просит войти к вам.
  - Что ей нужно? - Ален устало вздохнул, поднимая голову со спинки глубокого кресла.
  - Я не знаю.
  - Хорошо, пусть войдёт, - Ален устал, и ему совсем не хотелось вставать со своего любимого кресла. Он остался сидеть, глядя на языки пламени в камине.
  
  Жаннин бесшумно вошла, чувствуя, как дверь за её спиной с протяжным скрипом закрылась. И вновь, появилось это неприятное чувство, которое она почти всегда испытывала при встрече с хозяином замка. Жаннин не видела его, так как кресло, в котором он сидел, стояло спинкой к входу. Девушка искала его взглядом, не решаясь пройти вглубь комнаты.
  - Что тебе нужно?
  
  Жаннин вздрогнула от неожиданно раздавшегося голоса. Её мысли путались, и она никак не могла выдавить из себя хотя бы слово.
  - Ты так и будешь стоять у входа или всё-таки подойдёшь сюда?
  Наконец, Жаннин смогла взять себя в руки и бесшумно подошла к креслу, чтобы начать разговор. Ей хотелось поскорее все закончить. Сердце билось так, будто хотело выпрыгнуть из груди, и, попав в поле зрения этого мужчины, ей казалось, что он видит её страх, он чувствует, как сильно она боится его. Так оно и есть, он знает об этом. Когда их глаза встретились, Жаннин заметила, как его губы дрогнули в улыбке.
  - Я знаю, милорд, вы устали, и вам совсем не хочется меня видеть. Я лишь хочу поблагодарить вас за то, что проявили великодушие ко мне и моей семье... спасибо, что спасли от голода мою малышку и мать. Если бы не вы, они были бы уже мертвы... - Жаннин говорила с расстановками, с трудом подбирая слова.
  - А ещё, спасибо за то, что не убили меня... - произнес Ален, иронично усмехаясь и вставая с кресла. Хозяин серьёзно посмотрел на неё, и ей показалось, что в его глазах опять появился этот адский огонь, который она видела раньше.
  - Не понимаю, почему вы сразу не сказали мне о том, что мой отец жив.
  - Стоп, довольно... послушай, я совсем не хочу, чтобы ты думала, что я такой добрый и великодушный. Хотя, мне вообще наплевать, что ты думаешь обо мне.
  
  Ален произнес эту фразу так громко, что Жаннин показалось, будто он сейчас набросится на неё и разорвёт на части. Ален резко отвернулся и замолчал.
  - Вижу, что раздражаю вас... и всё же, спасибо вам за всё... мы можем уйти из вашего дома сегодня же, чтобы не злоупотреблять вашим гостеприимством, - Жаннин становилось все тяжелее разговаривать. В комнате стало душно, и ей казалось, что мебель качается. Да ещё хозяин дома стоял к ней спиной. Женщина начала жалеть, что вообще пришла сюда.
  - Что ты о себе возомнила?! Ты не в гостях! Ты... - Ален, наконец, повернулся к Жаннин лицом, глаза его горели.
  - Тогда... я в плену? И вы будете меня держать здесь столько, сколько пожелаете? Сказать честно, меня это не пугает. Нам всё равно некуда идти. И я хочу и могу быть вам полезной.
  - Кто научил тебя так говорить?
  
  Жаннин непонимающими глазами уставилась на своего собеседника.
  - Я имею в виду, что твой говор не деревенский. Ты морочишь мне голову? Кто ты?
  Хозяин взял Жаннин за плечи, и теперь она видела его лицо очень близко. В отсветах пламени оно показалось ей ещё красивее. Точёные, словно высеченные черты лица, говорили о благородном происхождении. Мужчина внимательно посмотрел на Жаннин, как будто пытаясь увидеть её мысли. С тех пор, как он увидел её впервые, она очень изменилась, и уже не казалась ему такой ничтожной и серой. Он только сейчас заметил, что у неё красивые и умные глаза, желтые словно у кошки, и это ещё больше подчёркивают брови, правильные и аккуратные. 'Таким глазам позавидует любая дамочка при дворе', - отметил про себя Ален. У неё небольшой нос и соблазнительные губы, вот только цвет лица выдает ещё остатки болезни. 'Она слишком бледна, голубые круги пролегли под нижними веками, но со временем это пройдёт. Возможно, ей действительно приходилось голодать'.
  - Ну, я жду. Отвечай мне.
  
  Жаннин сбивчиво и растерянно начала рассказывать, заправляя выбившуюся прядь волос. Ален внимательно слушал и, не отрываясь, следил за каждым её движением.
  - Я и моя семья всегда были в доме наших господ - ваших соседей. Графиня была добра к нам, сначала она научила меня всему: грамоте, этикету, риторике; а потом, когда появились её дети, я стала учить их всему, что знала сама. Я была им хорошей няней. Миледи перед тем, как уехать, звала меня с собой, но я осталась...
  - Почему?
  - Я собиралась выйти замуж...
  - Кто он и где сейчас?
  - Он был хорошим и довольно состоятельным человеком. Его убили... на войне... за месяц до рождения дочери... Он так и не узнал о её существовании...
  - Извини... - Ален сжал плечи молодой женщины.
  - Я могу помочь вам в воспитании вашего племянника, он замечательный мальчик.
  - Хорошо, я подумаю, что можно сделать...
  
  Ален замолчал и, отпустив женщину, отошёл в сторону. Они некоторое время стояли так, молча, каждый в своей стороне.
  - Значит, ты не деревенщина?
  - Из-за проклятой войны я - 'никто'. Ведь вы так подумали, встретив меня впервые?
  
  Ален озадаченно смотрел куда-то мимо женщины. Она замолчала, и они ещё какое-то время стояли молча. 'А ведь она права, из-за войны мы все стали безликими, возможно, у неё были в жизни какие-то цели, или она могла чего-то добиться, но все сложилось не так, как мечталось', - размышлял про себя Ален, продолжая смотреть в сторону стоящей женщины. Голова Жаннин по-прежнему кружилась, и она чувствовала слабость во всём теле. Ей хотелось побыстрее доплестись до своей каморки и лечь в постель. Она первой нарушила тишину:
  - Могу я идти, месье Ален?
  - Да, иди, - проговорил он, рассеянно махнув рукой и мельком взглянув на стоящую женщину. Она сделала шаг, другой и, заметно покачнувшись, остановилась. Ален обернулся к ней. Даже в таком скудном освещении, он увидел, как она бледна, и еле стоит на ногах.
  - О, господи, только этого не хватало, - мужчина в один миг оказался рядом с Жаннин и, легко подхватив её на руки, опустил на софу, стоящую у окна.
  
  Он быстро раскрыл настежь ставни, впуская в комнату свежий морозный воздух. Потом вновь подошёл к женщине. Она лежала неподвижно, тяжело дыша. Не раздумывая, Ален попытался ослабить шнуровку на её платье, но она не поддалась. Тогда он с силой дёрнул край горловины платья и с треском разорвал его на груди. Капельки пота выступили на лбу, когда его глазам предстала белоснежная женская грудь. В голове Алена мельком проскользнула мысль, что он уже давно не баловал себя таким зрелищем. Он усмехнулся и, ударяя женщину по щекам, попытался вывести её из обморочного состояния.
  
  Первой, что увидела Жаннин, приходя в себя, это усмешку на его лице. Она попыталась сесть на софе, но хозяин удерживал её за плечо. Жаннин почувствовала его горячую руку. Поняв, наконец, что она полураздета, а он сидит рядом и усмехается, женщина не выдержала и сделала такое, чего и сама от себя не ожидала: она с силой отвесила наклонившемуся над ней мужчине звонкую пощечину, сопровождая это возгласом:
  - Что вы делаете?
  
  Ален оказался в таком замешательстве, что не сразу нашёлся, что сказать. Он погладил ладонью щеку, которая теперь горела от удара, и увидел, как запрыгали горящие огоньки в её потемневших от гнева глазах. Он встал, сделав несколько шагов по комнате, взял в руки графин и налил воду в бокал, стоящий рядом. Молча сделал несколько глотков и вернулся к Жаннин, которая следила за его движениями. Сделав ещё один глоток, он резко плеснул ей в лицо остатки воды. Жаннин вскочила, задыхаясь от возмущения.
  - Остынь. Я лишь пытался привести тебя в чувства, а не приставать к тебе. Хотя... это идея мне нравится, - Ален снова усмехнулся, - может ты и не деревенщина, но дерёшься, как кухарка.
  
  Жаннин стало стыдно и обидно одновременно. Теперь она поняла, что он действительно пытался вывести её из обморока, а обидно потому, что видела эту неприятную ухмылку на его лице и слышала такие слова.
  - Спасибо, что привели в чувства, ваши слова очень отрезвляют. Вы так грубы, что большую грубость себе и представить невозможно, - Жаннин поднялась с софы и попыталась запахнуть разорванное платье.
  
  Лицо Алена стало серьезным, он налил из другого графина вино в два бокала, один подал девушке. Она молча поднесла бокал к своим губам и сделала несколько глотков, не глядя на хозяина дома. Он тоже сделал несколько глотков и проговорил, улыбаясь во весь рот:
  - Странно, но у меня перестала болеть голова. Как ты думаешь, это от того, что я нёс тебя на руках или потому, что увидел твою роскошную грудь?
  Жаннин покраснела до кончиков волос и, поперхнувшись, закашлялась:
  - Поразительная наглость...
  
  Ален впервые за всё это время рассмеялся, Жаннин в это время вновь сделала глоток вина. Приятное тепло разливалось по её телу, и она с облегчением подумала о том, что неприятный озноб после обморока прошел, а главное: она не чувствует страха. Ей стало легко и спокойно.
  - Надеюсь, это вино не отравлено?
  - Немного, но яда очень мало, только для того, чтобы ты вновь потеряла сознание, и я снова смог насладиться зрелищем.
  - Очень смешно. Это ведь не вы совсем недавно чуть не умерли.
  
  Мужчина, всё ещё смеясь, присел рядом к ней на софу:
  - Подумать только, а ведь ты пришла, чтобы поблагодарить меня. И вот чем всё это кончилось - увесистой оплеухой.
  
  Жаннин повернулась к Алену. Он улыбался, не зло и насмешливо, а просто, как будто ему было весело. Она мысленно прокрутила все события, которые успели с ними произойти, и ей тоже стало смешно. Женщина тихо засмеялась, глядя в его глаза. Через несколько секунд она осторожно встала, придерживая руками разорванный лиф платья.
  - Месье Ален... - Жаннин не знала, как ей сказать. Он молча смотрел на неё. На его лице появилось выражение недоумения:
  - Что?
  - Дело в том, что вы разорвали моё единственное платье.
  - Давай решим эту проблему завтра? Хорошо?
  - А... но... мне идти в таком виде через весь замок? Что подумают ваши люди?
  - А мне плевать, что они подумают!
  
  Жаннин охватило отчаянье, ей хотелось плакать от обиды, и снова кружилась голова. Она молча шагнула к двери, не оборачиваясь к хозяину.
  - Надеюсь, ты не собираешься заплакать или снова упасть в обморок. Я пошутил... - Ален встал с софы и, взяв со стула какую-то вещь, подошёл к Жаннин.
  
  Она тут же почувствовала, как шелковая подкладка широкого плаща коснулась её плеч. Плащ оказался для неё таким длинным, что спускался до самых пят.
  - Идем. Я знаю короткий путь и провожу тебя до комнаты.
  Жаннин сразу же успокоилась, чувствуя гладкий шёлк и тёплую руку Алена на своём плече. Они тихо двинулись вперёд и, никого не встречая на своём пути, быстро добрались до двери комнаты, где сегодня находились трое: Жаннин, Ингрид и маленькая Кати. Жаннин днём перешла в это жилище, с облегчением и благодарностью оставляя нору Ванессы. Ален остановился у входа и, повернувшись лицом к женщине, тихо проговорил:
  - Завтра я сообщу тебе о моём решении насчёт племянника и пришлю слугу с платьем.
  - Спасибо, месье Ален, возьмите плащ, пожалуйста... - Жаннин попыталась снять с себя шёлковую накидку, и платье снова распахнулось.
  
  Движением руки Ален снова вернул плащ на плечи женщины и прошептал у самого её уха:
  - Дорогуша, ну нельзя же такое показывать мужчине на ночь. Теперь я всю ночь промучаюсь без сна, - и добавил серьезно, - оставь пока, завтра вёрнешь.
  И он быстро ушёл, оставив Жаннин стоять, молча глядя ему вслед и слушая, как раздаются его шаги вдалеке. 'Совсем недавно я слышала эти шаги, и страх пробирался по всему моему телу. Всё изменилось, или мне это только кажется, и завтра снова начнётся тот ад, что был со мной до этого?'. Жаннин содрогнулась при этой мысли, но, почувствовав на себе шёлковую накидку, она с надеждой улыбнулась и тихо вошла в тёмную комнату.
  
  В камине горел огонь, освещая маленькое помещение. Жаннин сначала остановилась у двери, давая глазам привыкнуть к полумраку, затем прошла вглубь жилища. На одной кровати спала маленькая Кати и рядом, утомленная за день, Ингрид прикорнула с краю. Жаннин некоторое время постояла, глядя как спят любимые ею два человека, а потом, раздевшись, легла и сразу же забылась во сне.
  
  А на следующий день её и её семью ждали большие перемены. Женщины, как будто почувствовав это, проснулись очень рано. Ингрид попыталась спросить, как прошёл разговор Жаннин с хозяином, но та упорно молчала. Ингрид лишь видела, как рано утром дочь сидела у камина, штопая своё платье, а на спинке стула висел дорогой шёлковый плащ, подбитый тонким мехом. Ингрид, мучаясь в догадках, пыталась понять, что же происходит с девушкой по её лицу, но та выглядела уставшей и озабоченной, как всегда в последнее время.
  - Когда Кати проснётся, мне её отнести к кормилице или ты это хочешь сделать?
  
  Ингрид не успела ответить, как в дверь тихо постучали. Жаннин отворила, на пороге стоял слуга хозяина, тот самый, что вчера впустил её в комнату месье Алена. Он с невозмутимым видом проговорил:
  - Милорд хочет видеть Жаннин в гостиной.
  - Хорошо, я сейчас буду.
  - Мне велено проводить вас туда.
  - Хорошо, подождите минуту.
  Слуга уставился на Жаннин.
  - За дверью, сударь, - вмешалась Ингрид, испепеляя старика взглядом.
  Он молча вышел, не ожидав от бедняг такого гонора.
  - Думает, раз он личный слуга хозяина, так всё можно что ли? - не унималась Ингрид.
  
  Жаннин с улыбкой быстро натянула на себя старое зашитое платье, расчесала густые волосы, ловко спрятав их под чепчик, умыла холодной водой лицо, и глубоко вздохнув, перекинула через руку шелковый плащ. Ингрид молча наблюдала за ней.
  - Всё будет хорошо, моя милая, вот увидишь. Скоро мы узнаем про Бертрана и будем жить вместе.
  Жаннин быстрым движением обняла женщину, осторожно поцеловала спящую дочь и вышла за дверь.
  
  Через несколько минут, в сопровождении слуги хозяина дома, она зашла в большую гостиную. Жаннин вспомнила, что была уже здесь однажды, в тот злополучный день, когда ранили Бертрана, а её заковали в темнице. Она содрогнулась при этой мысли. Женщина осмотрелась по сторонам, увидела ту самую дверь, в которую она тогда вбежала, попав в большую столовую, и спряталась в маленькой кладовой. Воспоминания причинили ей душевную боль. Жаннин уже была готова убежать отсюда, как вдруг совершенно неожиданно её мысли прервал голос, позади неё. Она обернулась. У стены, стояла кушетка, обтянутая красным бархатом, а на ней сидели двое: месье Ален и женщина, которую Жаннин видела в тот день в замочную скважину. Это была сестра Алена и мать маленького Мишеля. Женщина сидела очень прямо на своем месте. На ней было темно синее платье, с глухой застёжкой на шее. Вид был чопорный и мрачный. Жаннин подумала про себя, что эта черта у них семейная. Цвет лица был слишком бледным, волосы тусклыми, взгляд усталым. Мэри встала и, шурша пышной юбкой, подошла к Жаннин, свысока разглядывая её:
  - Так ты и есть Жаннин? Очень о тебе наслышана.
  - Да, миледи, - Жаннин присела, склонив голову, и не глядя на рядом стоящую женщину.
  - Милорд как раз сейчас говорил мне о том, что ты была при графине?
  - Да, мадам, - Жаннин обратила свой взгляд на хозяина дома. Он сидел неподвижно на кушетке, опираясь подбородком на сложенные в замок руки, и молча взирал на неё, чуть заметно улыбаясь уголком рта, как было свойственно только ему.
  - У меня такое чувство, что я уже видела тебя где-то? - Мэри 'впилась' в женщину своими карими глазами, как будто пытаясь рассмотреть её насквозь.
  - Возможно, вы были в гостях у мадам Милены?
  - Нет, не пришлось как-то, я тогда жила при дворе герцога.
  
  Мэри с подозрением взглянула на Жаннин, указательным пальцем приподняв её голову за подбородок. Жаннин пришлось взглянуть на хозяйку, и, встретившись с ней глазами, она невольно поёжилась от неприятного чувства.
  - Ну, довольно вам выпытывать, Мэри. Жаннин сказала, что может быть нам полезной. У неё есть опыт общения с маленькими детьми, значит, она поможет в воспитании Мишеля, да, возможно, и вам чем-то сможет угодить. Милая, вам нужны хорошие помощники рядом, пока я буду в отъезде. Вы очень устаёте. Ну, а если она вам не понравится, прогоните.
  
  Жаннин вздрогнула, услышав эти слова, и встретившись поочередно глазами с месье Аленом и его сестрой Мэри.
  - Хорошо, я согласна, - успокоилась Мэри, положив свою красивую тонкую руку на плечо брата, - Только возвращайтесь побыстрей, прошу вас.
  - Это не от меня зависит, вы же знаете.
  - Мишель! Малыш! Иди сюда! Дядюшка уезжает и хочет с тобой попрощаться! - громко произнесла Мэри, быстрым шагом выходя из комнаты.
  - Милорд, не почтите за днрзость, я хотела бы обратиться к вам с просьбой... - решилась заговорить Жаннин, пользуясь моментом временного отсутствия Мэри.
  - Я слушаю, - Ален встал с кушетки, бесшумно подошёл к женщине и взял из её рук плащ.
  - Спасибо за плащ...
  - Не за что, кстати, не подумай, что забыл про обещанное платье. Я обратился к Мэри, она обещала помочь тебе.
  
  'В самом деле?', - подумала про себя Жаннин, сдерживая улыбку: 'Она, конечно, мне поможет, только сначала съест и кости обсосёт, придерживая своими холеными белоснежными ручками, и, придерживаясь своих чопорных манер'. Жаннин поёжилась от этих мыслей. Ален, как будто читая их, произнёс:
  - Тебе не следует бояться Мэри, она хорошая, просто жизнь при дворе с мужем-англичанином сделала её сдержанной, но я-то знаю, что за этим холодным взглядом кроется чуткая и очень ранимая душа. Я хочу, что бы все здесь ей помогали, пока меня не будет в замке.
  - Вы тоже много жили с англичанами?
  - Странный вопрос... Почему?
  - Вы тоже сдержанный и...
  
  Ален засмеялся, исподлобья глядя на стоящую рядом девушку.
  - Холодный? Ты это хотела сказать? Всё, что касается безопасности моей семьи, моих близких, делает меня хладнокровным к врагам.
  - Я не хочу быть вашим врагом...
  
  Хозяин замка промолчал, внимательно разглядывая свою собеседницу. Совсем недавно он испытывал к ней чувство неприязни, и даже ненависти, наверное. Но всё растворилось, и ему хотелось, чтобы так всё и оставалось. Она притягивала его, не понятно чем и как, но к ней влекло. Он ловил себя на мысли, что часто вспоминает о ней. А сегодня ночью, после вчерашнего её визита, она всю ночь снилась ему в весьма откровенных сценах. Мысли об этом сводили сума. Он гнал от себя остатки сна, но увидев её воочию, всё началось сначала. Ему безумно хотелось коснуться её, он еле сдерживал новые чувства, которые уже так давно не испытывал. Женщины, которых он встречал, не удерживали его внимание надолго, ему даже иной раз казалось, что в смерти жены виновата не болезнь, а он. И вина его в том, что не увлёкся, не желал так сильно, как хотелось бы, душа не болела и не рвалась к ней. Он оставался холодным до и после её смерти.
  
  Ален стряхнул с себя ненужные мысли и вновь обратил свой взгляд на стоящую совсем рядом женщину:
  - Ты о чём-то хотела попросить.
  - Об... отце, моём отце.
  - Что?! - в глазах хозяина дома заплясали гневные огоньки.
  - Я знаю, вы до сих пор считаете его преступником, но это не так. Мой отец в прошлом хороший солдат, служил в замке госпожи управляющим. Они вдвоём с моей матерью хорошо вели дела замка и владений. Миледи ни разу не пожалела о том, что доверила им вести дела. Это правда. К сожалению, мы не можем заручиться её словом. Так как не знаем, где она сейчас, ведь её дом полуразрушен, и она разорена.
  - Хорошо. Как я понял, ты хочешь, чтобы твой отец жил здесь вместе с вами, так как он и твоя мать тоже могут внести посильную помощь в дела моего дома?
  - Вы всё верно поняли, месье Ален, - Жаннин не могла сдержать благодарной улыбки. Поверьте, мы не привыкли даром есть чужой хлеб...
  
  Ален снова улыбнулся.
  - Хорошо, госпожа посмотрит, на что вы все способны, и я думаю, примет правильное решение.
  - Спасибо.
  - Но при одном условии... ты останешься здесь до моего приезда и никуда не исчезнешь.
  - Согласна... Как долго вы будете отсутствовать? - Жаннин исподлобья смотрела на хозяина.
  - Я не знаю.
  
  Ален наблюдал за реакцией Жаннин, и ему показалось, что на её лице промелькнула тень досады, словно её не хотелось, чтоб он уезжал.
  - Что-то ещё? - спросил он, заглядывая в глаза женщины.
  Она спокойно ответила:
  - Нет. Спасибо, месье Ален. Я благодарна вам за всё.
  - Вот и прекрасно. А теперь иди. Госпожа позовёт тебя, как только я уеду, -
  
  Ален отвернулся, борясь с сильным желанием прикоснуться к ней.
  Его терзали самые противоречивые чувства. Он и сам не мог понять, с чего вдруг в душе 'скребут кошки', чувствовал, что не хочет уезжать в длительную поездку, оставляя здесь своих родных. Возможно, он и сам не подозревал, что боится не того, что она и её отец - преступники, а того, что не найдет при возвращении домой эту женщину в своём доме.
  - Удачной дороги вам, милорд, езжайте со спокойным сердцем, - Жаннин, немного помолчав, добавила: - Да хранит вас Господь в вашей опасной дороге.
  - Что ты хочешь сказать?
  - Лишь то, что дороги кишат разбойниками, жаждущими наживы и крови. Будьте осторожны.
  
  Алена тронула такая забота о нём, хотя и не хотелось доверять этой женщине, возможно, она только делала вид, что является добропорядочной простушкой.
  Жаннин повернулась лицом к двери и бесшумно вышла, чувствуя, как хозяин, обернувшись, смотрит ей вслед. Ей хотелось плакать от досады, но, вспомнив о том, что Бертран будет теперь с ними, и их жизнь, возможно, изменится к лучшему, она успокоилась. Чего нельзя сказать об Алене. Но его мысли удалось ненадолго развеять, как только в гостиную вбежал мальчик, его любимый Мишель.
   Продолжение следует...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"