Интервью с Прасковьей Дмитриевной Упит (в девичестве Косачевой)- школьной подругой Зои Космодемьянской
Взято мной 17 ноября 2020 года для документального фильма
"Комиссариат особого назначения", посвященного Московскому Горвоенкомату.
(воспроизводится с незначительными сокращениями)
Прасковья Дмитриевна Упит (Косачева)
Текст интервью
(Просьба представится)
- Я Упит Прасковья Дмитриевна, что еще? Подруга Зои Космодемьянской, мы с ней учились с третьего по девятый класс вместе.
(Вопрос про характер Зои).
- Вы знаете, ну она на год старше была нас, и была она, ну я бы сказала, знаете как, немножко такой упрямой. Если она чего-то хочет, она добьется, вот. Училась она хорошо, удавались ей русский язык, литература. Хотела она быть или преподавателем литературы или корреспондентом. Хуже ей давались физика и математика, что хорошо удавалось мне, а мне она помогала по русскому языку, я ей по физике, больше по физике. Я готовилась поступать на физмат, так, когда мы учились в школе. Ну что еще о ней можно сказать?
(О ее комсомольской работе Зои)
- Она вступила в комсомол раньше нас постольку, поскольку мы на год моложе, и была у нас комсоргом, следила за успеваемостью в классе. Наша школа 201, ну было у нас два класса А и Б, каждого класса А и Б, вот мы в А учились, поэтому она хотела, чтобы наш класс был лучшим, допустим, требовала, чтобы с отстающими занимались, раньше, я не знаю, сейчас вот по-моему как то нет этого, а у нас было, что если кто-то отсталпо какому-нибудь предмету, то с ним оставался кто-то, кто более сильный в этом отношении и занимался.
(О помощи в учебе учащимся школы)
- Да, "брали на буксир", как говорили раньше. Особенно она следила за своим братом, Шура тоже учился в нашем, Александр тоже в нашем классе. Он на год моложе нас и она за ним строго следила. Но, он, ему все удавалось, он способный был. Но, как все ребята - футбол, волейбол, и она говорила: Шура, так маме не сможет тебе купить, допустим, вторые ботинки, ты будь аккуратнее. Так вот в таком отношении она была, и когда началась, нас в то время была вот обстановка, вот типа сегодняшней. Мы чувствовали грозу наступающей войны, была война в Испании, к нам тогда привезли испанских детей, мы собирали деньги, для, вроде в помощь испанским детям. И нас, у нас было, помимо там слесарного, столярного дела, еще и военное дело. Мы ходили стрелять в эти
(тиры?)
- Ну, в общем, в тиры, в тиры, в тир стрелять и учили нас медицинскому делу. Мы умели делать перевязки, даже такие, как шапка Гиппократа. Вот, и поэтому, когда началась война
(Как началась Война)
- Этот день я очень хорошо помню, потому что 21 числа в школе был выпускной вечер 10 класса. А мы, девятиклассники, должны были брать с них пример, ну, перенять опыт, мы тоже были на этом бале. Но, в 11 часов у нас было принято, в 11 часов приходил завуч, в дверях вставал Иван Яковлевич, Иван Андреевич и мы, молча, он не говорил ничего, молча покидали зал. И этот вечер точно также был, мы еще обсуждали в каких платьях мы лучше бы вот подготовили на выпускной был, и разошлись в 11 часов, а утром дома мы узнали, что на нас напали немецкие войска, бомбили там города наши. Все, и ни с кем, ни с кем не согласовывая мы собрались в школе, и решили идти в райвоенкомат. Мы же умели делать перевязки, мы умели стрелять, и пошли в райвоенкомат. Но, нас отворот сделали поворот, потому что сказали, вы идите учитесь, кончайте 10 класс, а работу мы для вас найдем, и распределили вот нас. И Зоя, в том числе была, Лиза Либоконь, и Тася Терекова, открывать госпиталь на базе общежития Тимирязевский академии. Мы там дежурили. В это время в Москве у нас было 3 таких, ну, как бы испытательных тревог. И, вдруг, наше дежурство было, опять в Москве объявлена тревога, мы думали, что опять какой-нибудь опыт проводят, но, когда мы забрались на крышу, там, где мы находились, мы мыли там кровати, тумбочки, расставляли и готовились к приему, вроде бы больных и раненых. А тут получилось, мы увидели вдруг пожар в одном месте, пожар в другом месте, и говорим, девочки, а это уже настоящая тревога, это настоящее нападение на Москву. И мы, когда я вернулась домой, у нас терраса была такая стеклянная, ее уже снесли, остался только пол и столбы, крыша, два, держалось, раму выбило. В общем, пострадали наши дома. И, мы опять, пришли в школу, и решили, что мы опять пойдем в райвоенкомат, райвоенкомат сказал нет, у нас делать вам нечего.
Школе, школа в этом году, в 41-м, была закрыта, не учились. Меня устроили, папа ушел на фронт, у нас было, сестра была на втором курсе института, и меньше меня было еще два брата, мне пришлось работать. На 39 завод авиационный устроили меня, это около Боткинской больницы, нарядчицей. Зоя тогда, вначале они поехали на картошку, а когда приехали с картошки уже, она устроилась на завод "Борец". На том заводе она узнала вот, что можно через райком комсомола там пойти и попасть на фронт. Она сагитировала нас, и мы поехали. Поехали, но нас опять не взяли, потому что, говорят, вы еще молоды. Нам по 17 лет, а ей 19 сентября, 13 сентября исполнилось 18, а мы то на год моложе были. Но, она все-таки как-то узнала и добилась, вот ее взял Спрогис, вот как он оказался там, не знаю, вот в эту разведывательную школу. И она не сказала нам тогда, она только сказала, если вы хотите, то только вот туда идите.
Ну, мы уже работали, те, когда мы узнали, что, как, вот вышла статья Лидова, что как зверски обращаются немцы с нашими женщинами, девушками, которые идут воевать за родину. Никто не знал кто она, статья называлась "Таня". После этого вдруг объявили, что вот нужно было поехать опознавать. Ездил опознавать наш ученик, нашего класса Витя Белоконь и преподавательница русского языка и литературы Вера Семеновна. И они, потом, вначале те, кто с ними был, потом вот эта наша команда, и после этого только ездили Шура, брат и мама. И вот так мне рассказала, говорила Клава Милорадова, которая с ней вместе была там, она сказала: ты знаешь, говорит, я вот до сих пор, говорит, сомневаюсь, что это было. Я говорит, когда она бросилась на вот ее окопали и подняли, и она, говорит, прямо нагнулась к ней и у нее, говорит, прядь белых волос, волос, то ли это снег, который шел, то ли, действительно, говорит, побелели волосы. Вот прямо какой-то говорит миг, я, говорит, до сих пор, говорит, не знаю, что это было. И когда уже была вторая статья, что это оказалась никто иной, как ученица 10 класса 201 школы Зоя Космодемьянская. Мы опять стали по ее стопам. Я пошла вот в райком комсомола, Тимирязевский райком комсомола, и они меня направили в райсовет ОСАВИОХИМа, который там около Тимирязьевской академии находился, командиром инструктором противовоздушной и противохимической обороны. Здесь, говорят, вы будете нужнее.
Я стала ездить в химакадемию изучать отравляющие, боевые отравляющие вещества, преподавать там у нас в райсовете и организовывать на местах, в жилых домах, на предприятиях группы самозащиты. И работала я там до 43 года, и преподавали, тир у нас был, в нашем ведении. И до 43 года, когда в 43 году было ясно, что немцы химическое оружие не, не применят, нас наградили, вот мне дали грамоту за подписью Буденного, за хорошую подготовку населения в противовоздушной и противохимической обороны. И я решила идти учится в институт, постольку поскольку у нас были разрушения зданий в Москве. Москва была темная, дома то у нас старые, рушились, и думаю надо пойти, как раз в это время там группа у нас собралась, пошли мы в инженерные, был набор в инженерно-строительный институт, на подготовительное отделение, постольку поскольку у меня было только 9 классов, я туда попала. Но кончить мне его не пришлось, подготовительное отделение, я до конца не доучилась, узнала группу, которая уже занималась там, они сдавали экзамены на, за 10-й класс. Я тоже пошла, думаю, надо же экономить время. Я тоже пошла туда, и дала подписку, что в случае удачной сдачи экзаменов за 10-й, экстерном за 10-й класс остаюсь учиться в этом институте. Ну, потом я вам покажу свою успеваемость, я сдала экзамены, и училась, осталась учиться в этом инженерно-строительном институте, который закончила в 49-м году с отличием. Вот.
(Где обучалась противовоздушной и противохимической обороне)
- Центральный совет ОСАВИОХИМа, общество содействия авиации и химии это мы.
(Направил военкомат?)
- Не через военкомат. Он находился где-то на площади Пушкина, так бывает, на площади Пушкина, там мы проходили занятия, и вот в хим академии, тогда нас туда возили тоже.
....
(Об Александре Космодемьянском)
- Да, он после гибели, когда узнали, что это Зоя погибла, они организовали группу из четырех человек, ну наши ребята, нашей школы и пошли учиться на танкистов, хотели вот танк, чтобы был у них и будут мстить за Зою. Но, четверо командиров в одном танке были не нужны. Он командовал самоходкой, погиб он в 25. Берегли его, честно говоря, как нам сказали, хотели, чтобы он был жив до конца, и тогда. Но он был тоже такой же упрямый в достижении цели, он погиб по Кёнисбергом 25 апреля, а 9 мая кончилась война, этот день был объявлен победой.
Поэтому учился он хорошо, и сидел он сзади, вот на парте сзади меня, и, и если что-нибудь там, как другие, значит, списывать или что-то, он этого не признавал. И когда вот дома был, Зоя говорила, допустим, Шура, мы вот будем заниматься, ты нам не мешай. Ладно, я пойду поиграю в футбол, или там в волейбол, около их дома рос боярышник, и мы часто там собирали ягоды ели, играли или в лапту, или в 12 палочек. И вот, когда мы играли в 12 палочек, бежали, мы с ней так как получилось, что мы, я с одного бока, а она с другого, и она мне головой перебила переносицу, вот, у меня переносица сломана. П лечил ее папа нашей же одной одноклассницы, и Алабиной Эли, мы смеялись, что, ну класс наш был очень дружный. Вот даже уже война была, мы часто ходили к нашей классной руководительнице, Екатерине Михайловне, а она жила в общей, ну вот как мы сейчас живем, там 4 там квартиры, и там тоже было, то есть у нее только комната была. Но соседи были очень недовольны, и мы через Моссовет хотели добиться ей квартиры. Собирались в метро Динамо, обсуждали, что нам нужно, какое письмо нужно написать, как обратиться, все-таки она воспитала двух героев, Зою и Шуру, вот, и дали ей квартиру, в которой ей не пришлось пожить, она вскоре умерла. Вот где она похоронена, я не знаю, а где вот директору, он, ну у него не могила, а это самое, ну, эта урна, урна у него стояла, мы туда ездили.
(Вопрос о памятнике в Петрищево)
- Ну, памятник же ведь не сразу поставили, потом был один памятник, потом они поставили другой памятник. Это вот ее вешают, это не то.
Я была на открытии этого памятника, даже выступала там, были, молодых ребят привели и я пожелала им брать пример с таких, как была Зоя, Шура, вот. Поэтому я считаю память о тех, кто добился нашей победы, о том, как мы жили и росли должна сохраняться, потому что мы порой балуем своих детей, а нас ведь никто не баловал. Родители работали, а у нас стояла цель - учеба, и мы все стремились учиться, учиться. У меня мама была неграмотная, папа окончил 3 класса сельской школы, помогать они нам не могли, но мы все, я училась на отлично.
(О разведшколе в Кунцево, где Зоя Космодемьянская училась диверсионной работе. Сейчас в этом здании находится райвоенкомат Кунцевского района. В 2020 году на нем открыта памятная доска, посвященная Зое Космодемьянской)
(Памятная доска на здании Кунцевского райвоенкомата)
(Прасковья Упит (с тростью) на открытии памятной доски Зои Космодемьянской в Кунцево)
- Это не город был, а как бы ну типа района. Да, Кунцевского
- Потому что здесь птицефабрика какая-то была, или колхоз птице, птицеводческий и они разводили птиц и все. Ну, а здесь мы построили вот этот наше Крылатское ведь недавно, мы вот, наши
(Показывает фотографию класса. Укрупнение Прасковья Упит (Косачева) слева от Зои Космодемьянской (в полосатой блузке)
- Это 9 класс, это вот надо же было накануне, прямо 8 мая мы вот сфотографировались, уходили, это самое, кончили 9 класс, и вот, вот Зоя, а вот я.
А Шура вот он, а вот Витя Белоконь, который ездил опознавать. Это преподаватель математики Николай Васильевич, он у нас только в 9 классе стал нашим, он преподавал математику только в старших классах, и поэтому он стал нашим классным руководителем, а у нас была преподавательница немецкого языка
(фото без укрупнения. В первом ряду крайний слева - Александр Космодемьянский).
(оборотная сторона фото)
(Кто из изображенных на фото воевал?)
- Многие воевали, Петя погиб, Петя Симонов. Боря погиб. Дима воевал, но он где-то под Воронежем, по-моему жил. Ася Клиницкий воевал, Володя Титов воевал и потом, когда после войны уже возил группы на, в Петрищево, этих, он жил в Химках, вот. Витя воевал, Арнольд воевал, я не знаю, вот он сейчас жив или нет. Нас сейчас осталось, вот, вроде мы перезванивались, три человека, я, Катя Андреева, она на Войсковской живет. Она кончала математический тоже институт, и преподавала математику в нашей же школе. Это и Арнольд, но вот в последнее время он старше нас был, и в последнее время был больной, у него была сиделка, мы как-то звонили, а сейчас никто почему-то по этому телефону не отвечает.
(О подвиге Зои Космодемьянской)
- Когда она, в общем, это был ее второй поход в тыл врага, и когда они там, в общем, когда она хотела поджечь конюшню их, ее выдал, как нам потом там сказали, выдал какой-то там сосед. Значит по дому. И немцы, ее схватили, она не успела поджечь, немцы схватили, стали пытать, вначале ее в один дом там привели, стали спрашивать кто она, как она здесь оказалась, и сколько их людей там оказалось. Зоя ни на один вопрос им не ответила, ее перевели потом в другую избу. Кулик жила там, вот и тоже стали спрашивать: ты скажешь нам или нет, кто тебя послал, зачем вы здесь, почему ты поджигаешь дома? Там все, они вначале спрашивали, были распределены, там Зоя должна, допустим, в правой стороне зажечь, а с ними был еще один товарищ, забыла уже, сейчас памяти не стало, забыла фамилию его, он с другой стороны. Но как потом писал, кто их командир, что с Зоиной стороны он увидел огонь, горели дома, дом, а с той стороны, с другой стороны нет. То есть того поймали, он, как раз и выдал, что он тут не один, а трое и немцы следили. И поэтому вот она и попалась.
Но, вот эта Кулик, мы с ней беседовали, в ее доме, она потом показывала на какой лавке Зоя, вроде, лежала, как она себя вела, и сказала, что они пытались выведать тоже у нее, с какой целью они там оказались, и кто еще. Но Зоя ни на один вопрос не ответила. Когда они ее спросили, как тебя зовут, она сказала, Таня. И поэтому не, не, не сказала ни откуда, даже вот им, вроде бы доброжелатели, даже им она ничего не сказала. А выводили ее на мороз, мороз то ведь в то время у нас, сейчас морозов не бывает, 40 градусов был. Это была ужасная зима, в одном белье, по существу, в какой то рубашке, она терпела, замерзал и тот, кто ее выводил, а она терпела, и он приводил ее, она только просила пить, дайте пить. И если говорить, вот, женщина эта, и если говорить мой муж хотел ей как-то подносить, поднести кружку воды, у него из рук немец выбил эту воду, не смей давать. Но, потом почему-то этот дом решили отдать музею, но там много было историй то, передать музею, а для этих, для этой семьи где-то в Рузе, построили, или там дали другой помещение, дом. Там, говорили, что она вроде чуть ли не деньги стала собирать за показ своего дома. Вот так. Виселица там, мы вот ездили туда, виселицу так она и есть, трудно не сохранить ее было бы, когда вешали.
Когда я вот узнала, первое, что я узнала, было мое как раз дежурство, а у нас там работала женщина уборщицей, ну, пожилая, и к ней прибежала из Петрищево, приехала внучка, девочка, и вот она начала рассказывать, бабушка, какой ужас у нас был, немцы так издевались, собрали пол деревни, чтобы мы смотрели, как, значит, расправляются с теми, кто не послушен немцам, что стараются поджигать им дома. А в это время ведь почему поджигали, был приказ поджигать дома? Не потому что хотели, а мороз, и чтобы немцы не занимали теплые помещения, а выгнать их именно на мороз, а они то выгоняли жильцов, а сами занимали дома и размещались. Вот поэтому когда мы узнали, не знали еще даже кто, девушку, молодую, говорит, а потом вот вышла уже вот эта статья в конце января, а в феврале уже, когда узнали кто это был.
(О спекуляциях прессы и писателя Быкова вокруг заболеваний Зои Космодемьянской)
- Ну, о том, что она болела в 8 классе, мы знали, и об этом никто не скрывал, что она болела, осложнение у нее было. И после болезни она отдыхала в пансионате, ну, типо пансионат отдыхала, где с Гайдаром встретилась, это никто не скрывал, об этом писали. Но то, что вот, вот Быков, допустим, он же не знал ведь ее, и не говорил с нашими одноклассниками. Отчего он, отец у нее вроде враг народа, но папы то уже не было, и кто бы пустил в Москву в 31 году, а в 33 году, году? Вот в третий класс она к нам пришла, уже его не было, он умер, умер от заворота кишок, это мы тоже знали. Мама у него, у них только была. Им дали как раз только улучшили квартиру, первая комната, квартира у них была там ближе к Тимирязевской академии, где они пошли в первый, во второй класс ходили. А вот когда они получили квартиру на, вот сейчас он проезд Зои и Шуры Космодемьянских, Александра, а получили комнату здесь, и она перевела маму, уже папы не было, мама перевела их в нашу школу, и пришли они вместе, мы когда пришли в третий класс, нам говорят, товарищи, вот принимайте, к вам пополнение, это Зоя, это Александр Космодемьянские, брат и сестра, она 23 года рождения, он 25-го.
(Как воспринимает современная молодежь подвиг Зои)
- А вы знаете, что слушают младшие лучше слушают, чем старшие. Вот даже мы, приходилось, в части, я же была в части 51105 работала, солдаты с удовольствием слушали, они не местные, обычно, с удовольствием слушали. Старшие, не все, но, есть тоже интересуются, задают вопросы. Даже иногда не знаешь что им сказать. Как то один мальчик говорит, что у него дядя тоже воевал, а он мог встретиться с Зоей? Ну, вот как ответить? Мог он там встретился с Зоей? Я говорила нет, он не мог встретится, потому что она была не в войсках, в которых папа, твой дядя был, а она была в разведывательной группе, проводила разведку для той части, который там твой дедушка там был или дядя.
(О забвении подвига)
-А, некоторые, вот сейчас молодое поколение не знают кто такой, да и больше финансами интересуются, чем нашим бытом бывшим или там вот, как сейчас идет историей там.
(О чем мечтала Зоя)
- Да, жизнь, но она была, она погибла, в 41-м году, ей было всего 18 лет. Мечты были большие, тоже самое, мама одна работала, и ей хотелось и маме помогать, и достигать какой-то цели. Мечты у нее были большие, она хотела
(Кем хотела стать Зоя)
- Ну, она думала вот, чтобы был, будет или корреспондентом или преподавателем русского языка и литературы, она очень много читала. И очень аккуратно все вела свои тетради, все это, ну вот так получилось.
(Любила ли Зоя жизнь)
- Жизнь любила, это точно.
...
(Рассматривает фотографии на столе)
- Это, да, мы встретились же после войны, в 42, в 82 году, а где она? Это вот у школы мы, втроем правда там. Это я в школе вручаю удостоверение экскурсовода, девушке, которая водит экскурсии по музею там. Вот памятник Зое. А вот, мы встретились, 82 год, у Арнольда дома, вот который сейчас, я не знаю жив или не жив, мне обещали узнать и позвонить, вот. Видите, вот сколько нас собралось .
(История встречи класса через 40 лет)
- Ну, во-первых Катя Андреева, вот эта Катюша, принесла журнал наш, 9 класса и мы делали перекличку, кто здесь, кто нет. И каждый рассказывал, кто чего достиг. Кто, допустим, надо отдать должное, что из нашего класса, ни одного нет, кто бы не стремился учиться, и каких-нибудь там разгильдяев, лентяев или пьяниц. Все что-то достигали, многие в науку пошли. Боря был, вот он корреспондентом был. Дима в науку пошел. Катя преподавательницей пошел, Эля Алабина, вот ее папа мне нос лечил, в медицину, у нее мама медик, и папа был медиком, в общем, все что-то, к чему-то стремились и достигали.
(Рассматривает памятные буклеты, посвященные Зое)
А эти, да, выпускались журналы к юбилеям Зои, помимо журналов, вот выпускались такие, вот 75 лет, допустим..
Со дня рождения ее, 80 лет со дня рождения Зои, выпускались такие буклеты, как на одном из буклетов мне пришлось, посадили, меня как раз с женой Лидова, а я не знала даже, и потом она говорит вы кто? Я говорю, одноклассница, а я жена Лидова. Лидов, это корреспондент, который писал статью о ней, оказывается, он собирал материал. Она взяла мой адрес, все, он собирал материал, и хотел, значит, потом, после, как война кончится написать о ней даже книгу. Но его, в общем, он погиб где-то там на фронте. Это вот карточки тут я сохраняю.
(другой буклет)
- А это вот буклет, это наша школа, вчера я узнала, что школу нашу сломали.
- Снесли, я бы ее оставила, а правда звонила Катюше, Катя, говорю, там рядом, как? Она говорит, да нет вроде, я говорит не слышала, чтобы сломали, а передали ее каким-то
- А ведь школа, как школа, и чтобы туда могли прийти, посмотреть.
