Аннотация: Иногда придуманный мир становится реальностью. И этот мир уже сегодня
1
Шлюз открылся, и звено Фёдора выскользнуло на вражескую территорию. Вышли из-под Купола. Туда, где властвует странный вирус. Останешься тут больше, чем на двенадцать часов, и превратишься в болванчика. Или хуже того, в перевёртыша. Сыворотки хватало на полдня, хоть тресни.
Поэтому люди сначала ушли в подвалы, потом построили Купола. Строили на скорую руку, на две-три тысячи человек. И правильно. Полтора года назад вышла из строя вся электроника. Если бы думали, что да как, не успели бы построить ничего.
Вакцину изобрели позднее. Теперь можно было выбираться из-под Купола без костюмов химзащиты. И отбирать провизию у новых хозяев планеты, у имплантов. Этим звено Фёдора и промышляло. Впрочем, сегодня их программа простиралась чуть дальше сотни яиц и мешка муки.
Снаружи было чересчур тихо. Так, будто вот-вот с десяток имплантов выбегут из кустов и сцапают. Да, они не восприимчивые к вирусу отныне распоряжались всеми ресурсами. Поначалу импланты предлагали обмен. Одежду и продукты питания на мужскую силу. Мужскую силу в прямом смысле этого слова. Так, как мужчин среди этих гадов было всего одна четвёртая. А род свой они продолжить стремились. Невосприимчивость к Вирусу передавалась по материнской линии. Поэтому детям имплантов Вирус не угрожал.
"Нечего имплантам потакать. Слабаки они. Больных лечат, нищих кормят. Мы силой возьмём", - решил комендант их Купола Рябой.
Ярых противников этой точки зрения - человек семьдесят, упекли за решётку и уморили голодом. Фёдор спорить не стал. В первый же день он записался в сталкеры. Кто-то должен кормить жён, детей, стариков, хотя своей семьи у Фёдора не сложилось. Сталкеры потом узнали, что с некоторыми другими Куполами у Имплантов обмен существует. Но что с того? У Фёдора есть свой Купол. Родной, за номером пятьдесят три. И другого не будет. И правил других тоже не будет. По крайней мере, пока Рябой у власти. А он долго продержится. Мужик Рябой толковый и жёсткий. Подкупольцев кормит, поит, одевает. И на врагов своих быстро управу находит. На его место желающих нет. Мороки много, прибыли мало.
Сталкеры вышли в Приграничье. Само Приграничье было идеей Рябого. Ещё в костюмах химзащиты, до изобретения сыворотки. Бойцы очистили от кустов и деревьев километровый пояс вокруг Купола. Примерно на уровне четвёртого этажа устроили Пулемётную Галерею, что тянулась по всему диаметру Купола. Так, что днём тут ни одна мышь не проскочит. Всё простреливалось.
- Лишнего не болтать, без надобности не палить. Муромские мы, сено для скотины везём, - Фёдор запряг кобылу в телегу.
Это уже его задумка лошадь украсть. Как только вся техника вышла из строя, так Фёдор лошадь у Имплантов и стырил. Благо, родился и вырос в деревне, занимался фермерством, потом по глупости в город подался. Потому обращаться с животиной умел, и другим сталкерам кобылу не доверял. Именно поэтому он и шёл сегодня на задание, что лошадиная сила нужна была. Жила кобыла под Куполом в просторном боксе. Выпускали на открытый воздух редко, только на время вылазки. Но Фёдор о Мальте не забывал. Когда не был в рейде, приходил в бокс, чистил. Кобыла отвечала взаимностью.
- Велено отдать в руки перед выходом. Приказ коменданта, - Тихий протянул Фёдору конверт. - Наказано исполнить. Дело чрезвычайной важности.
Тихий был хлипким человечком очень маленького роста. Если бы не густые, рыжие усы и борода, в нём сложно было признать зрелого мужчину. Подросток лет четырнадцати, не иначе. Но дело своё Тихий знал хорошо. Стрелял без промаха. В рейды ходил только со Зверем и с Фёдором. Так уж сложилось в их Куполе. Все сталкеры разбились на пятнадцать звеньев по три человека. Чувствовали друг друга, или из суеверия, но в чужом звене никто не ходил. Отказывались, наотрез. Сталкеры добывали всё, что требовалось. Поэтому Рябой принимал условия, в души к сталкерам не лез. Звенья так звенья.
- Скажем, что не нашли девицу, - усевшись на передок телеги, заявил Фёдор. Напарники устроились позади на сене. Из оружия только автоматы. По три рожка на брата, как обычно. - Ты пойми, Тихий. Обратно мы с боем прорываться будем. Нам самим бы уцелеть. Девицу сегодня не резон тащить.
- Ты не понял, Бригадир, - прошептал Тихий. Он всегда шептал, когда волновался. - Ленка невеста моя, по доброй воле с нами пойдёт. Война войной, а сердцу не прикажешь. Да и вакцины осталось всего на троих. Вакцины мы из чего делаем? Правильно. Из крови импланта. И сталкерам польза, и от Ленки не убудет. Лучше же девицу по доброй воле увезти, чем красть. Верно?
- Это мы ради хотелки твоей должны под пули лезть, Тихий? - спросил Зверь. - Что, не мог нашу девицу полюбить? Я своей задницей вражину прикрывать не стану, так и знай!
- Она не вражина. Ленка - невеста моя. Сама под Купол едет, на нашу сторону переходит. Ты понял, Зверь?
- Смотри, Бригадир. Тихоня наш влюбился по уши. Не ровен час нас в западню приведёт по своей наивности, - Зверь сплюнул. - Ты же обещал, что в Купол её на днях заберёшь? Значит, ждут тебя в той избе. Засада, да?
- Ленка не такая. Она меня любит, а сталкеров уважает. Ленка не выдаст, - прошептал Тихий.
- Отставить разговоры, - приказал Фёдор. - На месте сам решу.
- Как это?! Вы приказ видели, товарищ Бригадир?! - возмутился Тихий.
- Чьи приказы во время рейда не обсуждаются? - Фёдор зло посмотрел на напарника.
- Старшего в звене, - Тихий приуныл.
- То-то же, - кивнул Фёдор. - Едем молча, смотрим в оба.
На том разговор и прервался. Тихий надулся от обиды, что его невесту никто не рвётся сопровождать в Купол под охраной. По лицу же рослого и крепко сложенного Зверя прочитать хоть что-нибудь было невозможно. Зверь непроницаем. Только вот все знали, что Зверь ненавидел имплантов. Поэтому Фёдор кожей чувствовал, как между Зверем и Тихим выросла стена недоверия. И Бригадир не знал, как это исправить. Как вообще действовать в деревне имплантов? Нарушить приказ Рябого или выполнить? Катастрофа. Когда у старшего звена нет плана, это всегда катастрофа.
Благо, впереди появился лысый старик в шубе, в валенках, с седой бородой, и всё своё внимание Фёдор переключил на него. Не нравился Бригадиру этот персонаж. Старик скорее играл полоумного, чем являлся им на самом деле. Как можно отличить настоящего сумасшедшего от поддельного? Если перед вами талантливый артист, никак нельзя. Зимой и летом в шубе и в валенках, дитя малое не обидят - это о болванчиках всем известно. А вот слабоумие у них у каждого своё. Иной и слово вымолвить не может, а по-другому сразу и незаметно, что дурак. Кто под Купол не ушёл, и кто не имплант, те в болванчиков и превратились. Или в перевёртышей. Вирус. Стать болванчиком есть страшный сон для сталкера.
- Полезай в телегу, - Фёдор остановил лошадь. У сталкеров это было уже суеверие - потворствовать болванчикам. Считалось, что болванчики приносят удачу. - Как тебя звать?
- Иван я, - старик залез в телегу. Фёдор выдвинул лошадь сначала в шаг, потом пустил рысью. - Вы молодцы, добры молодцы. Вижу, сено для скотины заготовили. Аккурат в Куполе накосили?
- Не. Мы издалека, дедушка. А Купол - логово разврата, стороной объехали.
- Я вот всё думаю, добры молодцы. Что будет, если скажу на заставе, что вы подкупольные?
- Ошибаешься, дед. Импланты мы. Кому ещё понадобиться их скотину кормить?
- На войне и на большую хитрость пойдёшь, чтобы в стан вражий проникнуть, - заметил старик. - Коня останови, - приказал он Фёдору. Бригадир подчинился. Ходит у сталкеров байка. Если болванчику слово поперёк вставишь, из рейда живым не вернёшься. А вот Зверь предохранителем щёлкнул. Из другого теста Зверь. Не суеверный, прагматичный:
- Десять патронов с вас, добры молодцы. Иной вояка слову болванчика не поверит. Но что, если слово болванчика весомее слова отважных сенокосов окажется? Как тогда повернётся, а? Десять патронов с вас, добры молодцы.
- Ошибаешься ты, дед. Но по доброте дам, сколько просишь, - Фёдор достал из подсумка рожок и отсчитал десять патронов. - Импланты мы. У меня печёнка чужая. Виктору почку заменили, - Фёдор кивнул в сторону Зверя. - Егору сердце пересадили. В самом деле, ради скотины общинной собой рискуем. За Куполом луга больно хороши. Знаешь, сколько страху натерпелись, пока Купол объезжали? Да ещё далеко не отъехали, ещё могут подкупольцы выскочить, и перестрелять нас всех. Мы люди мирные.
- Мне теперь какой резон гадать, подкупольцы вы или импланты? - пожал плечами старик. - Кем хотите, тем и будьте. Я свою дань забрал, - он похлопал по карману с патронами. - Удачи вам в кормление скотины, добры молодцы, - и пошёл к Куполу.
Знал старик, что пулемётчики пропустят. Если в шлюз постучит, то откроют. Впустят, накормят, отогреют, переночевать дадут. Но ровно через сутки потребуют от болванчика уйти. Такие правила установил Рябой, и правила эти никто не смел нарушать.
Фёдор снова пустил кобылу рысью. Вскоре показалась Застава Имплантов. Чёрно-белый шлагбаум перегораживал дорогу. По обе стороны стояли две девицы в камуфляже. Лет двадцати-двадцати пяти. Одна блондинка, вторая рыжая. С автоматами, рядом землянка. Рыжая подняла руку, и Фёдор остановил кобылу. Пограничники глухо щёлкнули предохранителями. В придорожных кустах Фёдор заметил ещё трёх девушек. Пожалуй, что две взорванные гранаты должны расчистить путь сталкерам, когда они будут возвращаться. Вообще же в Куполе смеялись над этой Заставой Имплантов - её можно было легко обойти стороной. Но сегодня в рейде потребовалась лошадь с телегой, и иной дороги не оказалось. О пропуске Фёдор позаботился позавчера. Что только человек не подпишет, если пригрозить. Фёдору вот пропуск и подписали.
- Трое мужиков на одной подводе? Долой с телеги, живо! - распорядилась рыжая.
Сталкеры выстроились перед девицами. Как договорились заранее, автоматы оставили на сене. Фёдор протянул рыжей листок бумаги.
- Из Муромовского мы. Сено везём, - говорил Фёдор. - Не томи, девица. У Купола и так страха натерпелись.
- Луч, проверь, что за сено, - распорядилась рыжая.
Блондинка кивнула, влезла на телегу. Приподняла пласт сена и заявила.
- Обнаружены автоматы, товарищ Заря. Три штуки. По стволу на брата, - блондинка спрыгнула с телеги, держа автоматы в руках. Положила оружие к ногам командира. Фёдор промолчал. Оправдываться было не за что. Иметь при себе автомат обычное дело в смутное время.
- Обыскать, - приказала Заря.
- Есть пистолеты, есть гранаты. Войдите в наше положение. По Приграничью едем, сталкеры тут, - объяснял Фёдор. - Давайте так. Мы вам два рожка, а вы нас пропускаете.
- Почему из купола не обстреляли, если вы наши, Николай? - прищурилась рыжая.
Именем Фёдора пугали окрестных детей. Чересчур много добра он украл у Имплантов. Поэтому в пропуске, вместе с описанием его внешности, стояло вымышленное имя. "Лыс, голова маленькая, щёки впалые, роста высокого" так описал перепуганный староста Фёдора.
- Зачем подкупольным на нас патроны тратить? Видно же, что мы люди мирные, вреда не причиним, - заметил Фёдор.
- Отставить обыск. Автомат плюс две гранаты, и можете проезжать, - заявила рыжая.
- Слушай, это грабёж среди белого дня, сестра, - говорил Фёдор. - Что же ты мирных людей на верную гибель обрекаешь? Нас не жалко, так о скотине подумай. И о тех людях, которых эта скотина прокормить может. И покажи мне ещё хоть одного дурака, что будет ради скотины своей шкурой рисковать. Не маринуй нас понапрасну, Заря. Нам до сезона дождей два рейда сделать надо.
- Автомат и две гранаты! - девицы взяли сталкеров на мушку. Хорошо, что Зверь держал себя в руках. Заметил подкрепление, и не стал устраивать тут кровавой бойни. А ведь мог, и это было вполне в его стиле. Гранату в кусты, и гранату под ноги Лучу с Зарёй. Но удержался. Знает, что бой сейчас ни к чему. Усилят Импланты Заставу и всё, назад не прорваться.
- Не отдам автомат, сестра. Гранаты, пожалуйста, а автомат не отдам. Потому, как без ствола на брата верная смерть нам. Можете прямо сейчас нас тут положить. Только кто потом в новый рейд поедет? - напирал Фёдор.
- Давайте гранаты, - уступила Заря, вешая автомат на плечо. - Только через мою Заставу больше не ходите. Во второй раз не пропущу.
- Хорошо. Во второй раз с боем прорываться будем, - пообещал Фёдор.
Он достал из подсумка две гранаты, и передал их Заре.
- Проезжайте, сенокосы, - с презрением бросила Заря.
Шлагбаум открыли. Зверь с Тихим, подобрав автоматы, заняли свои места в телеге. Фёдор пустил кобылу шагом, потом перевёл в рысь. Дорога устремилась через лес. Слава у этого леса была дурная. Пропадали тут сталкеры. Не так страшны дозоры Имплантов, как перевёртыши.
- Вон они черти! Останавливай! - Тихий заметил перевёртышей первым.
Трое абсолютно голых мужиков вышли из леса на дорогу в ста метрах от сталкеров. Не повезло же! Животные, а особенно лошади панически боялись перевёртышей. Фёдор натянул поводья. Кобыла встала на дыбы, а потом понесла. Сталкеры тут же ощутили все колдобины и камни. Правое колесо налетело на огромный валун, и телега перевернулась. Зверь слетел первым, удачно приземлился. И тут же дал очередь по монстрам из автомата. Тихий взвыл, вылетев из телеги и грохнувшись боком о землю. Фёдору не повезло больше - его нога зацепилась за постромки, и лошадь протянула его за собой с десяток метров, пока он не изловчился и не обрезал ремни ножом. Он чудом не попал под саму телегу. Что там хотели сталкеры? Спрятать корову в стоге? Сейчас, ага.
Один перевёртыш замертво рухнул на землю, а двое побежали к телеге. Фёдор метнул под ноги монстрам гранату. Взрыв поставил точку в жизни двух заражённых. Самое интересное, что импланты чувствуют этих тварей на расстоянии и обходят стороной. Поэтому, если вступил в бой с перевёртышами, значит, подкупольный. Теперь несутся сюда патрули имплантов дабы посмотреть, кто из сталкеров натолкнулся на перевёртышей. Короче, раскрыли их. И, будь на месте Фёдора другой командир, он бы увёл звено обратно в Купол. Но Фёдор в своих товарищей верил.
- Что за Ленка? - спросил он у Тихого.
- Дочь Михея. Из дома на околице, - Тихий улыбнулся. Понял, что командир задумал.
- Пошли к Михею. Яйцами разживёмся, а там посмотрим. Зря выходили, что ли?
Дело было верное. Михей со сталкерами торговал, не брезговал. За патрон десяток яиц давал, за три патрона - курицу. Поэтому и дочка его была готова с Тихим в Купол уйти. В страшилки, что подкупольцы всю кровь из имплантов выкачивают, не верила. Знала, как было на самом деле. В реальности для создания сыворотки требовалось всего пол литра крови импланта. А иметь под Куполом женщину-импланта было вообще мечтой Рябого. Так, как дети имплантов к Вирусу невосприимчивы, и из них выросли бы идеальные сталкеры. Да что там сталкеры! Такие дети создали бы новую расу, которой Купола были бы не нужны. Но воровать женщин-имплантов никто не отважился. Было у сталкеров суеверие. Украдёшь женщину, долго не проживёшь. Самое интересное, что красть никто не пробовал, а суеверие было. Но Ленка же сама хочет под Купол. Значит, о воровстве речи не шло.
- Девицу я прикрывать не стану, - заявил Зверь. - Девчонки по лесу ходить не умеют. Ни тихо, ни быстро. Нас с ней первый же патруль засечёт.
- Если прикажу, будешь прикрывать. Я тут главный, - заявил Фёдор. - Не решил пока. На месте разберёмся.
- Вот кабы она общей стала..., - Зверь получил кулаком в лицо от Тихого.
- Что ты творишь, брат?! - Фёдор повалил Тихого на землю, подмял под себя. - Мы в рейде, а ты что, своих бить удумал?!
- Он мою невесту оскорбил, - прошептал Тихий.
- Пока мы в рейде, я решаю, кто кого оскорбил, и что за это ему причитается. Двинули к балке, - приказал Фёдор.
- Простите, ваше высочество. Не хотел обидеть, - ёрничал Зверь.
- Оба хороши.
Спустились в овраг в три человеческих роста. Шли быстро и тихо. Фёдор первым, Зверь замыкающим. Метров через пятьсот Фёдор поднял руку. Остановились, залегли в малиннике. Щёлкнули предохранители. Патруль из трёх девиц прошёл совсем рядом.
- Рви на части! Рви на части! Рви, рви, рви!
Это внезапно на правом склоне оврага показались двое обнажённых перевёртышей. Бородатые мужики бежали ровно к тому месту, где прятались сталкеры. Ворам из-под Купола пришлось проявить максимум выдержки, чтобы не открыть огонь и не раскрыть себя. Стреляла девица с косой пшеничного цвета. Одной очередью уложила обоих перевёртышей.
- Не нам кричали. Сталкеров учуяли, - заметила обладательница косы. - Где-то здесь уроды.
- Если бы мне жрать нечего было, и я сталкером стала бы, - парировала обладательница короткой стрижки. - Балка большая. Как искать будем?
- Автоматы на землю! Не оборачиваться! - Фёдор воспользовался тем, что девушки повернулись к ним спиной и вскочил на ноги. Сталкеры встали плечом к плечу. - Мы не хотим проливать кровь. Автоматы долу, живо!
Тут обладательница русой косы резко обернулась лицом к сталкерам. Раздался выстрел. Девица обмякла и рухнула на землю. Тихий не мог не выстрелить. Он для этого и ходит в Рейды. Чтобы прикрывать товарищей. Русоволосая дала бы очередь, и конец сталкерам.
- Перевёртыш вас побери! - выругалась девица с короткой стрижкой. Девушки бросили оружие на землю.
- Зверь, свяжи их и заткни рты. С собой не потащим, двинем дальше, - распорядился Фёдор. Про себя он отметил, что девица хороша собой. Будь ситуация иной, приударил бы.
- Сволочи! - обругала то, что с короткой стрижкой.
- Вы ещё настоящих сволочей не видели. Были бы мы сволочами, так всех бы тут и уложили. А мы только вас свяжем. Патруль вас здесь найдёт, - сказал Фёдор.
- А перевёртыши? - не унималась девица.
- Бригадир, давайте я их в Купол отведу, - вызвался Зверь. Он связал девушек и заткнул им рты перчаткой. Так, что проклятий от пленниц было не разобрать. - Рябой говорил, что дети имплантов к Вирусу невосприимчивы. Вот и наштампуем идеальных сталкеров, - Зверь похотливо улыбнулся.
- Мы идём к Михею и точка, - отрезал Фёдор. - Лучше увести девицу по доброй воле, чем тащить двоих через весь лес силой.
Тихий довольно улыбнулся. Зверь ничего не сказал. Только плюнул себе под ноги.
Они прокрались вверх по склону, потом шли по лесу. Быстро и бесшумно, как умеют ходить только сталкеры. Ни патрулей, ни перевёртышей им больше не попадалось. Довольно уже с них приключений для одного рейда. Хотя Фёдор чувствовал - это не конец. Будет ещё что-то. Очень плохое. А чуйка Бригадира ещё ни разу не обманула.
Они вышли к полю, проползли двести метров по открытому пространству, и оказались у дома Михея. Окно комнаты было занавешено, и это очень не понравилось Фёдору. Он сделал знак товарищам не высовываться и вошёл в дом Михея.
Дверь как обычно, на случай прихода сталкеров, была не заперта. Всё семейство сидело за кухонным столом. Михей - щуплый мужичок маленького роста лет сорока. Людмила - супруга Михея и его ровесница; крупная женщина с пышными формами. И Ленка - худая, высокая девица с большими, печальными глазами. Троица ела кашу. Но Фёдора волновали не они. Первым делом он прошёл в комнату, чтобы разузнать, есть там засада или нет. Внимание Фёдора сразу привлёк огромный шкаф у дальней стены, в котором легко могло поместиться минимум три бойца, и что казался инородным телом в этом доме. Именно к шкафу Бригадир и направился, когда Михей догнал его, подхватил под локоть и развернул на сто восемьдесят градусов.
- Что же вы даже не поздоровались, товарищ сталкер? Обижаете.
- Здравствуй, Михей. Шкаф открой. Или против гадость задумал? Тогда грош тебе цена, Михей, - Фёдор остановился и развернулся лицом к шкафу. Если и была в доме засада, то бойцы скрывались именно в шкафу. Больше негде. - Мерзко это. Сколько лет ты со сталкерами торговал? Считай, с самого начала. С того самого момента, как мы из Купола выходить стали. А ты подумал, Михей, что с тобой будет потом, когда нас всех перестреляют? Наши этого так не оставят. Мы одна семья - сталкеры. Они придут и убьют. И тебя, и Любу, и Ленку.
- Что ты так завёлся, Бригадир?! Хочешь посмотреть, что в шкафу? Так на, смори! - Михей распахнул дверцы шкафа. Никаких бойцов там не было. Два платья Ленки, одно платье Любы, три куртки, одна шуба. Фёдор недоумевал. Зачем нужен такой огромный шкаф на семью из трёх человек? - Что, крыша поехала, Бригадир? Я совсем больной, чтобы сталкерам засаду устроить? - разошёлся Михей. - Всё. Сегодня десяток яиц за два патрона, а курица и вовсе за пятнадцать. А я дурак старый хотел вас обедом накормить по-дружески. Смотри-ка, дружбы и нет никакой. Мигом в предатели записали.
- Прости, Михей. День сегодня такой. Сначала перевёртыши, затем патруль. Сложный сегодня день. Сейчас этот шкаф. Вот зачем вам на троих этакий здоровый шкаф?
- Так на продажу шкаф. Я же по дереву мастер. Пока покупателя нет, в дом затащил. Дом отапливается, а в сарае сыро. Сгниёт к чертям. Зови бойцов, отобедаем, - оттаял Михей.
- А занавески на окнах почему задёрнуты?
- Так Ленка каждую ночь занавешивает. Девица. А открыть утром забыла, - заметил Михей. - Зови товарищей. Ни голодными же вам возвращаться.
- Сейчас, Михей, - настойчивость старика очень напрягала Фёдора.
И тут Бригадир обратил внимание на пол. Цепочка пыльных следов вела прямо к печи. Печь у Михея была знатная - русская. И где нашёл в это смутное время умельца? Загнеток закрыт заслонкой, а ведь ужинают, странно это. Ведь поостыть не успел - готовили недавно. Фёдор снял автомат с предохранителя и попятился назад.
- Засада! - крикнул Фёдор.
И тут случилось неслыханное. С виду робкий и нерешительный Михей достал из кармана шприц и воткнул его в бедро Фёдора. Да так ловко, что Бригадир не успел увернуться. В глазах у Фёдора потемнело, руки и ноги сделались ватными. Бригадир мешком свалился на пол и потерял сознание...
2.
На ладошке у Лизы было двадцать капсул. Она смотрела на них и слёзы щипали глаза, а потом покатились, рисуя извилистую дорожку. Прежде, чем идти в сарай на допрос, нужно выпить эту дрянь, эту химию, этот яд. Как же не хочется...
Но вот уже несколько лет подряд утро начиналось с приема лекарств: проснулась - один препарат, в девять тридцать - другой, самый важный, подавляющий иммунитет. Это стало настолько естественно, как зубы утром почистить. Забыть об этом было невозможно. Для тех, кто пил препараты, это становилось, ритуалом, действием, выдающим своего. Между приёмами таблеток тренировка: хождение, приседание, неглубокие наклоны. Бегать могли не все, поднимать тяжести тем более. У Лизы преимущество, её молодой и растущий организм позволял вести активный образ жизни, который не был доступен другим, живущим в общине. А потому, Лиза вошла в группу разведчиков. Ну, да, назывались она так, хотя их задача состояла в другом: совершать проникновения под Купола, общаться с контрабандистами, защищаться от набегов небольших групп сталкеров и уничтожать Перевёртышей, рыскающих вблизи поселений. Перевёртыши появлялись неожиданно, одичавшие, страшные, агрессивные, и нападали сразу, часто беззвучно, разрывали на куски и съедали, урча от удовольствия. Импланты их чувствовали, и это давало преимущество перед сталкерами, у которых чутьё напрочь отсутствовало: занять удобную позицию, приготовить оружие. Болванчики более мягкие, ставшие дебилами часто погибли от голода, и становились пропитанием для перевёртышей. Подкупальные и импланты не трогали Болванчиков, жалели, как жалеют издавна дураков.
Сталкеров Лиза не любила, как и все импланты, да и как можно любить воров и убийц. Но и ненависти, как другие не испытывала. Она понимала, что все сейчас пытаются выжить, а подкупольным вообще сложно: людей много, а еды нет. И ещё она понимала, что останься она под Куполом, тоже бы не сидела и не ждала паёк, а пошла бы в сталкеры.
Лиза знала почти всех сталкеров в лицо, определяла по фигуре издалека: одни вызывали в ней неприязнь, другие - некоторое уважение. Она понимала одно - избавившись от этих, приобретёшь других. И не факт, что другие не будут кровожадней. Звено Фёдора вообще отличалось порядочностью: они не рукопрекладствовали и не стреляли попусту, не выгребали у простых селян продукты подчистую, не обижали ребятню. Лиза была уверена, что именно Фёдор не даёт своим бесчинствовать, и прониклась к нему симпатией. Да и юность давила на своё - хотелось романтики, любви.
А вот огнестрельное оружие Лиза не любила, оно пугало её, а запах смазки вызывал тошноту. Но стреляла она неплохо, это было необходимо в ее профессии. Лизу привлекали бесшумные способы уничтожения противника: арбалет, который она раздобыла в одно из проникновений под Купол, нож, или на крайняк заточка. Лиза мечтала раздобыть стилет. В одной исторической книге она прочитала, что это было оружие средневековых дам. Однако тот образ жизни, который она вела, заставил её обрезать волосы, не смотря на то, что хотелось остаться мягкой и нежной барышней. Длинные волосы доставляли одни проблемы в рейдах. Даже просто вымыть их стало проблематично - шампунь удавалось добыть редко. Вообще мыло, порошки, антисептики - основа одним выживания общины, но добывать их с каждым днём становилось всё труднее.
Под Куполом было всё, кроме места для имплантов, их считали монстрами, балластом. Их боялись потому, что Вирус их не изменил. Это пугало всех "нормальных". Так внушали на Базе. Но импланты тоже хотели жить. Они знали цену жизни. И потому не собирались просто так сдаваться. Теперь они научились давать отпор, освоили науку защиты и нападения. Среди имплантов нашлись бывшие военные. Новый образ жизни не делал их инвалидами, которыми считали те, которые жили под Куполом. И потому из хронических добряков импланты превратились в организованное, обученное, стойкое общество. Хотя совесть для них так и осталась не просто звуком. Импланты без совести были обречены: взаимовыручка и взаимопожертвование - основа выживания. Эгоистов изгоняли из общины. А в одиночку выжить было немыслимо. Особенно им.
Весь кошмар, который с Лизой приключился, она старалась забыть. И спустя несколько лет многое стёрлось в памяти. Остались на задворках эмоции. Свои и мамы. Лиза до сих пор вздрагивала от громких криков - так мать орала за плохие отметки. Лизу подводила память и она всё время мёрзла, а потому носила тёплые колготки и кофты даже в жару. Живот колол и колол, но мама считала её лентяйкой, поскольку сама "тянула три работы и хозяйство". Когда же Лиза заблудилась по пути из школы домой, всё и выяснилось. Её нашла соседка. Она привела девочку домой и отчитала мать.
Следующее, что помнила Лиза - возвращение отца и всхлипы матери, которая раньше "не нуждалась в его деньгах". Больничные дни все как в тумане, и сквозь него губы отца, шепчущие, что всё будет хорошо, и глаза мамы, полные слёз. А ещё тихий шёпот кого-то: генетическая болезнь... цирроз...смерть...
А потом... Потом яркое солнце в окошке, зелень листвы и папа на соседней койке. Как они смеялись над неуклюжестью друг друга после операций. Отец отдал часть печени Лизе, а она ему всю любовь, на которую была способна.
Дальше они жили втроём, и ничего уже было ни страшно, даже приём кучи таблеток - "химии" (как говорили хирурги). Главное, Лиза была счастлива и почти здорова. Подводил только иммунитет, который подавляли специально, не допуская отторжения нового органа. И дразнилки одноклассников из-за медицинской маски, которую нужно было носить.
Счастье не бывает вечным. Случился Вирус. Впервые Лиза и одноклассники о нём узнали в интернете, тогда такая связь еще была всемирной. Но не придали значение. Страшилки о разной заразе постоянно мелькали в средствах информации: то вирус Эбола, то свиной грипп, то короновирус.
Но Вирус ворвался в город. Вчера еще образовывались пробки, толпы людей сновали по улицам, подростки пили пиво, баловались "парилками", целовались. А в один из дней стали падать с пеной на губах и биться в конвульсиях. Потом пена проходила, они вставали, но поведение менялось. Молодые люди теряли разум и становились олигофренами разной степени тяжести и манерой поведения: от безобидных любителей бабочек до агрессивных убийц. Взрослые продержались дольше. Вначале "скорые" подбирали заболевших. Потом...
Лиза не знала, что было потом. Когда в классе на уроке литературы упала её подруга, Лиза убежала домой. Мамы не было. Отец сидел на кухне, и размешивал, размешивал, остывший чай, смотря в одну точку перед собой.
Когда Лиза окликнула отца, тот от неожиданности выронил ложку, вскочил на ноги, подбежал к дочке и прижал её к себе. Они собрались в считанные секунды. Покидав в сумку документы, кой-какую одежду и лекарства Лизы. Сели в автомобиль и помчались в Центр трансплантологии. Привычка в случае опасности носить защитные маски и дома, чтобы не принести инфекцию Лизе, видимо помогли отцу пока не заразиться Вирусом.
Возле центра уже топтались другие счастливцы-Импланты. Все они должны были погибнуть первыми во время эпидемии, но были еще живы. Вирус убивал иммунитет, передавался воздушно-капельно. А у Имплантов уже убивать было нечего...
Живы были и врачи, которые делали операции. Они почти двое суток провели в стерильных, кварцуемых операционных. И теперь совещались, решая, что делать с подопечными. Решение, в конце концов, было принято, и Лиза вместе с остальными попала в отдаленно стоящий Дом отдыха, находящимся в густом лесу.
Так и сложилось сообщество Имплантов: люди с пересаженными органами, врачи, которые помогали им выжить и создали Сыворотку для обычных людей из крови своих пациентов и простые жители, которые ежедневно получали Сыворотку от врачей и "создавали" продукты, так необходимые для выживания.
Отец не остался с Лизой. Он уехал обратно, искать жену. Больше Лиза о них не слышала, уже более трёх лет. И именно потому не могла ненавидеть Подкупольных, в одном из Куполов возможно жил её отец. И жил, скорее всего, как раз в ближайшем, где правил Рябой. Никто из живших в куполе No 52 не сближался с Имплантами. А потому и встреча с отцом казалась невозможной. Лиза стала разведчицей, чтобы при случае проникнуть в этот чёртов пятьдесят второй Купол.
3.
... Когда Фёдор очнулся, вокруг царил мрак. Он лежал на чём-то мягком. Руки и ноги были связаны. Фёдор попытался освободиться. Тщетно. Узлы надёжные, верёвки крепкие.
- Зверь... Тихий, - позвал он.
Тишина. Ни ответа, ни возни рядом. Или товарищей Фёдора держали в другом месте, или им удалось убежать. Бригадир склонялся ко второму варианту. Бойцы опытные, на рожон зря не полезут.
- Эй, народ! У меня природная потребность, развяжите! - крикнул Фёдор.
Снаружи засуетились. Дверь открылась, и в сарай вошла девица с короткой стрижкой. Та самая, из патруля, которую сталкеры связали в лесу. В одной руке девица держала керосиновую лампу, в другой длинный нож. Незнакомка присела и поднесла лампу к лицу Фёдору. Сталкер понял, что она узнала его. Лампа в руках дрогнула, блики заплясали по стене и по волосам девушки. Свет мигнул и неожиданно выхватил из мрака глаза Лизы. Фёдор удивился - зелёные. Не жёлто-зелёные, не серо-зелёные, а цвета весенней травы. Такие глаза не забыть. Лицо в веснушках тоже запомнится, и волосы - рыжей соломы, как на телеге. И так захотелось потрогать их, понять мягкие или упругие как та же солома. Девица в один миг ему понравилась. И понравилась это ещё мягко сказано. Он вдруг подумал, что отдал бы всё на свете, чтобы просто поговорить по-дружески, обнять и... Фёдор признался себе, он захотел поцеловать девицу, а может что и более... Но Вирус освоился в организме сталкера. И по мере проникновения в ткани органов Фёдора, заканчивался сам Фёдор. Мир сузился до света от лампы, а потом распахнулся вширь белёсой поволокой. Фёдор ещё понимал, что уже перевоплощается. Кем же он станет: болванчиком или перевёртышем? Прежнего Фёдора уже не будет. Сталкер страстно захотел в этот миг две вещи. Первое, чтобы Зверь и Тихий были сейчас на пути в Купол, а не рыскали вокруг сарая, соображая, как бы освободить Бригадира. И второе - Фёдор сожалел о том, что у него нет времени, чтобы познать Лизу как женщину.
- Бригадир? Собственной персоной! - девица поставила лампу на ящик и прошлась вдоль него. - Фёдор, почему ты? Почему не тот тип с похабной ухмылкой? - Лиза достала из кармана шприц. - Знаешь, что это? Сыворотка. И хочется, очень хочется тебе её вколоть. Ты нравишься мне, Федя, давно нравишься. Жаль, что ты не с нами... Без Сыворотки ты скоро станешь другим, ты чувствуешь это уже.