Хохлов Анатолий : другие произведения.

Глава 12. Великий Фильтр. (Завершена)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Дисклеймер: Рисунки, размеченные в данной главе, не являются иллюстрациями и не принадлежат автору книги.
   Здесь они размещены лишь из-за внешней схожести с персонажами.
  
  

Утверждённый Образец.
   (почти, конечно же. У Образцов плоские четырёхугольные маски).

  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  
  

Глава 12.

Великий Фильтр.

  
   Свет погас в исполинском подземном комплексе, когда профессор Мицунари Минору привычно корпел над очередной частью своей проклятой книги. Вспыхнуло тусклое, красное, аварийное. Зазвучали, но быстро смолкли сирены тревоги, сообщения о нарушении охранных протоколов и требования к персоналу покинуть комплекс. От сейсмической волны далёкого удара всколыхнулся под ногами каменный пол, с потолка посыпалась наросшая за месяцы заключения пыль.
   Охранник у двери, не переменившись в лице и не издав ни единого стона, вдруг рухнул на подломившихся коленях и плашмя хлопнулся безжизненной рожей о каменный пол. Точно не человек, а лишённое души, жуткое чучело.
   Страшно напуганная, малышка Аями цапнула с постели свою единственную куклу-подружку, которую в тот момент заботливо укладывала спать, сгребла ручонками листки с рисунками и забралась дедушке на колени. Свернулась под его защитой в маленький, живой и дрожащий комочек.
   Вопросов девочка не задавала. Много раз рисовавшая, как злых серых дядек со штырями в головах побеждают герои или чудища, она сразу же всё поняла. На жуткое подземелье кто-то напал.
   Камера оставалась закрытой, выбраться не было никакой возможности, и потому пленники сидели на своём месте ещё часа два, прежде чем в коридоре им послышалось вдруг движение.
   Кто это? Охрана? Штурмующие? Или чудовища выбрались из соседних камер?
   Аями испуганно пискнула и прижалась к Минору, когда стальную дверь камеры вдруг пробили чьи-то пальцы. Кто-то невообразимо сильный, похожий на механизм из прочнейшей стали, своротил и смял железную плиту, вырвал, попросту разодрав петли и замок, после чего швырнул в сторону, как какую-нибудь доску, или кусок фанеры.
   -- Наставник? -- склонившись, в камеру заглянул огромный человек, метра под два ростом, со странной металлической маской на лице, с прорезями для дыхания, но не для глаз. -- Ты - наставник? -- великан смотрел на профессора, по маске чудища бегали зеленоватые огоньки. -- С тобой малый образец. Ты проводишь контроль? Я - Утвержденный тридцатой серии, номер Двести Тридцать Шесть. Покинул верифицированную локацию в исполнение протокола защиты. Где матери? При отсутствии инструкций, следую собственной логике и вердиктам оценки. Вердикт - защита матерей. Где инкубационные залы?
   -- Прости, но я не ваш наставник. -- покачал головой Минору и присмотрелся в темноту за гигантом, в которой маячили ещё две фигуры. -- А эта девочка - не малый образец. В этих камерах нет вашего персонала. Только пленники.
   -- Четверки? -- великан вздохнул. -- Плохо. Трёшки и двушки все как ошпаренные по лифтовым шахтам наверх удрали, как только сигнал самоликвидации базы прошёл.
   -- Самоликвидации?!
   -- Да, но что-то сломалось. Отсчет на трети заглох. Хотя в соседних ячейках полно ликвидированных по протоколам индивидуального сдерживания. Видимо, опасных устранили, и отменили общую зачистку.
   -- Зачистку?! Ты... ты понимаешь, что нас всех, и тебя тоже, собирались убить?!
   -- Сработал стандартный протокол. Решение отменено. Не понимаю твоих реакций. Предписано действовать по ситуации и ждать легитимизации личных вердиктов. Наши Убры и Мобры выбрались из ячеек, но остаются на верифицированных локациях. Ментальный блок слишком крепкий. Без приказа не могут. А мы хотим увидеть матерей. Это какой ярус? Инкубационные залы здесь?
   -- Не совсем здесь, но похоже что я знаю, как их найти.
   -- Покажешь?
   -- Конечно! -- Минору засобирался, хватая свои рукописи и заворачивая их в простыню. -- Сейчас, одну минуту...
   Секунд через пятнадцать, схватив свёрток и взяв на руки внучку, старик вышел в коридор.
   -- Сюда. -- мысленно, с сарказмом, поблагодарив Координатора за проведённую полгода назад экскурсию, Минору уверенно направился по коридору к выходу из тюремного блока. За прозрачными панелями, в камерах лежали изуродованные операциями и перекрученные в агонии трупы. Протоколы индивидуального сдерживания...
   Минору прикрыл ладонью глаза Аюми, чтобы малышка не видела этих ужасов.
   -- У вас есть такие же протоколы? -- спросил профессор у спокойно следующих за ним гигантов.
   -- Такие? Нет. Ликвидационные - для четвёрок и ниже. У нас - останавливающие и гасящие сознание. Пустая трата ресурсов! Мы - гвардия Бога-Императора! Созданы возродить единое человечество. Крушение имущества, или нападение на персонал никак не помогают исправлению сломанного мира.
   -- А включение самоликвидации базы, при взрыве которой погибли бы все, на всех ярусах, - помогает исправить мир?
   -- Сработала автоматика. Единицы отменили подрыв.
   -- Я бы предположил вариант, что это сделали не они. Будьте осторожны. Когда единицам станет ясно, что база цела, те, кого вы называете тройками и двойками, могут вернуться. Попытаются применить к вам протоколы сдерживания, а затем - ликвидировать. У вас есть свобода воли, чтобы защищать свои жизни? Вы станете сопротивляться, если двойки и тройки прикажут вам убить матерей?
   -- Я запрещаю четвёрке говорить! -- взъярился вдруг один из пары великанов, размеренно двигавшихся следом за лидером. -- Дветриш, это - человек из сломанного мира!
   -- Я - не четвёрка! -- уверенно заявил наперекор чудовищу Минору. -- Как вы называете своё сообщество?
   -- Единство. -- хором ответили все трое.
   -- Я - из другого Единства, но там я - единица! И многое знаю о мире, сломанный он, или нет. Я не подстрекаю вас нападать на ваши двойки и тройки, просто хочу предупредить, что возможно... просто возможно... им поступит приказ уничтожить вас всех.
   -- Предупреждение принято. Веди к матерям. И молчи, четвёрка.
   Мрачное молчание не прервалось, даже когда группа вышла к павильонам. Великаны водили по сторонам мрачными взглядами, отмечая столы с распотрошёнными и ещё живыми подопытными, среди которых встретились и четверо подобных им. Трое со вскрытыми черепными коробками и один с порезанной кожей на руках и ногах. Живодёры, работавшие над ними, бросили своих пациентов при включении тревоги и даже не попытались привести подопытных в дееспособное состояние.
   -- Это что? -- услышав детский плач, один из великанов свернул в сторону по коридору, разломал вход в какой-то павильон и вернулся, держа в руках овальный пластиковый тазик с новорожденным ребёнком. Замёрзшим, покрытым шишками от имплантов, из которых в тазик текла слизистая сукровица. -- Вы посмотрите! Какой маленький Мобр! Нефункциональный! Не может ходить и не понимает речь, только издаёт тревожный сигнал. Бракованный?
   -- Все такими были, да же вы. -- Минору стянул с себя рубаху от тюремной робы и запеленал в неё поданного ему ребёнка, с отвращением оттолкнув прочь окровавленный тазик, похожий на те, в которые мясники с рынков рубят мясо. -- Пойдёмте. Надеюсь, хоть где-нибудь здесь найдётся, чем его накормить.
   Наверху вдруг что-то грохнуло, пол в лаборатории слегка дрогнул и даже аварийное освещение несколько раз моргнуло. Трое великанов вскинули головы и мрачно, тревожно посмотрели в сторону прогремевшего взрыва.
   -- Не Император. -- произнёс Двести Тридцать Шестой. -- Похоже на срабатывание автоматики защитных систем. Нас атакуют? Странно, что в такой ситуации, Император не воззвал к нам, и не защищает базу.
  

* * *

   Первый Бог-Император, лучший и самый совершенный из всех его собратьев, ненавидел гоняться за единичными целями и наслаждался, если враги скапливались в большие толпы. Разрушитель стран, истребитель армий! Так называли его наставники. И они были совершенно правы!
   Жилые здания справа и слева от гиганта вдруг пошли трещинами и начали разрушаться, раскалываясь на сотни разноразмерных кусков. В три секунды накопившийся заряд выдал импульс, подбросивший тысячи тонн камня в небо.
   Взбесившиеся ветра, подхватили эту груду метательных снарядов, завертели, придали ускорение и метнули в сторону цели.
   -- В укрытие!!! -- заорали йомки Лярвы, просчитав траекторию, а Корио напряглась и по всему полю боя тотчас резко вскочили на ноги сотни агонизировавших минуту назад мертвецов.
   Изготавливая к бою щиты, бывшие солдаты пехотных тысяч "Листа Розы" пустили остаточную Ци в землю и укрепили ближайшие к защищаемым людям каменные структуры. За миг до того, как вокруг вжавшихся в стены бывших рабов закипел хаос крушащего всё подряд каменного града.
   Ни слова ни говоря, Император резко развернулся, склонил колени, припал к земле и жёстко зафиксировался, упёршись в камень руками и ногами. Броня на его спине разошлась, открыв шесть неглубоких цилиндров диаметром сто тридцать миллиметров. Трижды грохнуло. Отдачей великана каждый раз пригибало к земле, но он тут же выравнивался, на собственных конечностях, как на амортизаторах. Шесть цилиндрических болванок диаметром в полтора дюйма, попарно, отправились в полёт по высокой дуге в самый центр облака пыли, поднятого каменным градом. Лязгнул механизм перезарядки, вложив в пусковые установки новые снаряды, но гигант вдруг отдал команду на закрытие бронепластин и выпрямился, готовясь отразить атаку двух лейтенантов, выскочивших из-за продолжающих рассыпаться руин. Сдавшие девчонку-приманку крепчаку, двое лейтенантов атаковали, словно вихри, попытались дистанционными дзюцу поразить гиганта в прореху между смыкающимися бронепластинами на спине, но замки уже лязгнули и щель исчезла. Панцирь чудовища снова обратился в непроницаемый монолит.
   Только шесть снарядов из шестидесяти отправлено...
   Беспорядочно кувыркающиеся болванки начали падение по дуге в облако пыли, но им навстречу из серой пелены вынырнули шесть рослых, тяжеловесных самураев в серой броне и с бумажными листами на лицах.
   -- Никаких бомб!!! -- дружно проорали они с интонациями Лярвы, и приняли удары болванок на себя, встречными импульсами Ци меняя их траекторию полёта.
   Шесть ослепительных плазменных солнц полыхнули в небе над крышами, далеко от скопления гражданских, прикрытых щитами мертвецов.
   -- А ну, не отвлекайся, ублюдок! -- лейтенанты обрушили шквал дистанционных атак на ноги исполина и тот, в раздражении, выпустил в сторону одного из врагов очередь металлических гвоздей из наручного ускорителя. Не попал и, увидев это, просто раздражённо отмахнулся, решив игнорировать насекомых. Но почти десяток секунд при этом были им безнадёжно потеряны, а за это время волна контратаки уже сформировалась и пошла на врага с неудержимой, исступлённой яростью.
   -- Гр-р-ра-а-а!!! -- изливая сумасшедший вой из сотен раззявленных глоток, орда поднятых Безликим мертвецов вырвалась из-за ближайших строений. Бойцы "Листа Розы" и Изгои, перерезавшие друг друга в беспощадной кровавой свалке, спровоцированной коварными демонами.
   Словно волна цунами, они в прыжке взвились в воздух, готовясь погрести под своей массой стального гиганта, а тот ухмыльнулся и пустил Ци в землю, собираясь шквальным градом "Каменной Шрапнели" разнести всё это скопище дохлой плоти в бесполезное даже для демонов месиво. Земля вздрогнула, но... ничего не случилось. На какое-то мгновение, узконаправленным импульсом Ци, крепчак пробил влияние Императора на каменные объекты вокруг и прервал прямой энергообмен зоны контроля с оператором.
   Десятая доля секунды, вырванная у врага в критически важный момент.
   Император дрогнул, а волна мертвецов обрушилась на него и принялась терзать, расходуя остаточную Ци и поливая врага молниями, обжигая плазменными лучами, вгрызаясь завитыми в подобие буров, напитанными энергией Ци вихрями воздуха.
   Это продолжалось одно мгновение, а затем в центре шевелящегося холма обезумевшей плоти полыхнуло пламя.
   Император отшвырнул от себя врагов мощным импульсом Ци во все стороны и, врубив воздухозаборники на максимум, исторг из огнемёта бешеный поток ослепительно сияющего огня.
   Вонь палёной плоти тотчас накрыла весь квартал и несколько ближайших улиц. Вращаясь на месте, стальной монстр поливал шевелящуюся массу мертвецов струей льнущего ко всему и чрезвычайно въедливого жара. При малейшем касании плавящего металл и испаряющего плоть, словно пышно взбитую вату.
   Волна мертвецов пылала и таяла, оставляя после себя только текучие лужи металла и обугленные, рассыпающиеся костяки. Одно только было плохо для императора. Это пламя слишком жадно жрало энергию. Две трети первого накопителя уже в минус, а возвращаться к складам некогда, да и никто ему этого сделать больше не позволит!
   Что-то большое, чёрное, возникло над крышами домов чуть в стороне от стального гиганта, резко опустило вниз многосуставчатые лапы и, даже раньше чем когтистые ступни коснулись земли, ударило из раскрытой пасти "Вердиктом Вечных".
   Император вскинул левую руку и заслонился раскрытой ладонью, как щитом. Луч "Вердикта" ударил в центр его ладони, влился в оплетённые силовыми знаками энерговоды, прошел через руку, до локтя, и был исторгнут в сторону, не причинив стальному чудовищу ни малейшего вреда.
   Левой отразив удар, правой рукой Император коснулся земли и прессованная болотная почва потекла, облекая его руку. Налипла многими центнерами камня. Новое движение, рука поднята и камень снова потек, формируя продолжающее руку подобие каменной трубы.
   Бог-Император презрительно скривил губы, глядя на чёрное чудище, что потянулось к нему одной из своих когтистых лап. Пальцы стальной перчатки разжались, высвобождая камень, предельно напитанный положительными энергиями, а ладонь выдала мощнейший импульс, отправив снаряд в полёт.
   Каменную пушку качнуло отдачей. Грохнул выстрел. Лапа чёрного монстра разлетелась на куски, перебитая у запястья и плеча. Расколовшийся на сотни мелких частей, камень острой дробью вонзился в бок демона и тот злобно рыкнул, видя как его плоть потекла, разрушаемая положительным зарядом в осколках.
   Каменное щупальце протянулось от земли к руке Императора, влилось в общую массу и начало формировать один снаряд за другим, что тотчас напитывались положительно заряженной Ци и вышибались из ствола по технологии первого. Два в туловище! Ещё два по суставам лап! Ещё! Ещё! Ещё!
   Демон начал валиться на подламывающихся лапах, превратился в совершенно беспомощную мишень, как вдруг... исчез, оставив только оторванные куски своего тела и лужи чёрной слизи на камнях.
   -- Слабак. -- Император сплюнул бы с ненавистью и презрением, но заключение в стальную скорлупу к подобных действий не предполагало. -- Вокруг одни ничтожества, и слабаки!
   Он небрежным движением воли сгустил воздух на пути брошенной в него стеклянной банки, остановил летящий предмет и, сбрасывая с правой руки каменную скорлупу резко повернулся, несколькими выстрелами из встроенного в его доспех ускорителя сшибая и разрывая на куски йомку с листом бумаги на лице. Ещё одна, слева!
   Три выстрела, и разорванные останки кувыркаются по земле. Банка, так и не брошенная, падает на землю, раскалывается, и разливает чёрную грязь. Обычный ил, попросту зачерпнутый, видимо, из ближайшей сточной канавы.
   Ещё две противницы выскакивают с этими нелепыми банками. Они что, действительно надеются залепить ему сенсоры грязью? Даже не смешно. Уровень фантазий двухнедельного мобра*! *(малый образец, ребёнок)
   -- Ну не шмогла я, не шмогла! -- всплеснула пару раз руками бывшая домохозяйка с листом бумаги на лице, что держалась ближе к капитану Мадзумару, на всякий случай. Вдруг какой дурак-снайпер выскочит со своим арбалетом?! Мадзумару посмотрел на неё вопросительно, и ей пришлось пояснить. -- Да там один цельнометаллический бегемот четверых йомок моих пристрелил! Я-то думала, как выскочу, как выпрыгну! А он щёлк-щёлк! И нету.
   -- Сильный?
   -- Не вздумай к нему соваться! Танки из пушек надо вышибать, а мы ничего такого с собой не взяли. Ладно хоть друзья не стали мелочиться, и пришли на поножовщину с пушками! Ох, йо!
   Безымянный демон пропал с поля зрения врага, но и не думал выходить из боя.
   Переместившись сначала за пределы города, он на мгновение замер, чтобы отправить три импульса Ци, а затем, в течении секунды, трижды исчез и трижды возник снова, оставляя после своего исчезновения огромные каменные сферы и цилиндры. Диаметром метров в пятьдесят, каждый.
   Ополченцы Хамаоки, видевшие это, впали в полное непонимание, но всё было логично. Безымянный перемещался, изменяя пространственные координаты двух областей пространства, и если перемещение шло под земную поверхность, то там, откуда исчезал монстр, появлялся кусок камня, гладкий, словно бы обрезанный и шлифованный со всех сторон.
   Перемещаясь в глубину породы, он выстреливал вверх поток Ци, захватывал объем камня побольше и перемещался за пределы города, роняя извлечённый цилиндр. Зачем?
   Бог-Император не удержал вопля изумления и ярости, когда земля под ним внезапно разверзлась и он, вместе с обломками тонкой верхней коры, полетел в пятидесятиметровый чёрный колодец.
   Экстренно сформировав из подхваченных камней подвижное щупальце, он метнул его и зацепился, было, за край колодца, но из руин вдруг метнулась очередная йомка. Лярва продолжала внимательно контролировать поле боя и реагировала, как могла, на боевую ситуацию.
   -- Жри, жирдяй! -- вцепившись в щупальце, йомка окуталась облаком электрических дуг и послала в напитанный вражейской Ци камень ураган разрядов. -- Падай, падла!!!
   Ци элемента Молнии очень бурно реагирует с Ци Земли. Щупальце замерло, начало раскаляться, пошло трещинами, и подскочивший лейтенант-корректировщик, взмахнув сияющим от синей Ци клинком почти игрушечной сабли, сумел его перерубить.
   -- Все назад!!! -- тотчас заорала йомка. -- Ща гвозданут!!!
   Лейтенанты и крепчак, вняв совету, ринулись прочь от колодца, а в чёрный зев, один за другим, опаляя всё вокруг лютым жаром и угрожая ослепить синим сиянием, канули три "Мстительных Духа", запущенных с флагманской летающей крепости.
   Падающий во тьму, стальной великан таких подарков не оценил. Почувствовав угрозу собственной жизни, он взбеленился и сработал молниеносно, буквально на инстинктах. Захватывая под своё влияние воздух и падающие камни, он на лету дотянулся до стен колодца и схлопнул их, будто сжав снаружи мягкую жестяную трубу.
   От взрыва, колодец развернуло в воронку, и в небо ударило ослепительно-белое пламя. Останки несчастной улицы взлетели под облака, а землетрясение от ударных волн и падающих обломков зданий ещё секунд десять заставляли съёживаться лежащих в укрытиях людей.
   -- Норм! -- домохозяйка Лярвы убрала руки от лица Мадзумару, которому успела закрыть ладонями глаза и защитить от ослепления. -- Наших не зацепило.
   -- Руки с жопы убери! -- возмутилась крикливая йомка, что сама же коварно и пристроила свою задницу в ладони Сиро, когда все трое они, в рвущем жилы рывке прыгнули под каменный купол, поднятый крепчаком. -- Я - девушка приличная, и до свадьбы такого никому не позволю! Ты меня слышишь вообще?! -- грохот взрывов и разрушений перекричать было не так-то просто. Йомка сделала несколько движений, толкая не обращающего на неё внимания лейтенанта своей нижней полусферой. -- Руки говорю убери! Такой приличный с виду парень, а ты поглянь, что творит!
   -- Пришибли гада? -- спросил Мадзумару, с безопасного расстояния любуясь на столб пламени и дыма.
   -- Не-а. Жив, гадёныш. -- зло фыркнула домохозяйка и в раздражении поиграла плечами. -- Вот что за урод, а? Просишь его, просишь по-человечески, - сдохни! А он всё никак жить людям не даёт!
   -- Капитан! -- на вершине груды обломков показался один из молодых стрелков, держащий на плече матроса, сломавшего при крушении ногу и пару рёбер. -- Всё! Всех вытащили! Можно уходить!
   -- Отлично! -- Мадзумару глянул на йомку. -- Ну что, ты готова?
   -- Ой, да подожди! -- махнула ему Лярва рукой своего бойца. -- Ещё пять минуточек! Меня держит ещё одно очень важное дело!
   -- Дело? Какое?
   -- Грабёж!!!
  

* * *

   Капитан конных лучников присматривал за командой, освобождающей погребённых под обломками людей и сопровождать Лярву направил двух молодых самураев.
   Не желающие пропускать цирк, они вошли в главный зал штаба следом за Лярвой, и тут же, стараясь не мешать, тихонько встали у стены. В коридоре перед дверью не осталось никого, и потому примчавшаяся четвёрка кадеток, приписанных к штабу ординарцами, без всяких опасений птичками порхнули внутрь.
   -- Ого! Ещё милашки! -- радостно всплеснула руками Лярва, но на неё новенькие внимания не обратили.
   -- Куруми! -- воскликнула бежавшая первой, сразу же приметив главную лейтенантку. -- Мы тут! Где транспортная камера?! Куда бежать?!
   Сияющие счастьем и надеждами лица, молодая энергия, жажда немедленно мчаться дальше, к обещанному и близкому спасению.
   Штабистки беспомощно переглянулись, а Лярва рассмеялась и, грациозными движениями, направилась к удивленно захлопавшим глазами ординарцам, только-только заметившим странных самураев, стоящих у стены возле выхода.
   -- Ах девочки, девочки... -- мурлыча, вздохнула Лярва. -- Ну как можно так верить всему, что говорят по радио? А если бы я сказала, что вас прилетели спасать сказочные принцы на крылатых единорогах, вы бы тоже мне поверили?
   Девушки захлопали глазами, меняясь в лицах. Было видно, как эйфория в них плавно перетекает в удивление, отчаяние, стыд и глубочайшую детскую обиду.
   -- А ну, не реветь! -- демоница цапнула предводительницу ординарцев за руку, повернула ей кисть и, крепко обхватив, заломила палец. -- Кто пустит сопли, вот чего будет!
   Предводительница взвыла от боли, и все девчонки дружно забыли о слезах, охваченные вспыхнувшим страхом.
   -- Ты... ты кто?! -- освобожденная от хватки, предводительница обхватила рукой ноющий, но всё-таки не сломанный палец.
   -- Ой, да принцесса демонов я! Принцесса! Только непомытая, непричёсанная, и без макияжа. Пришла проверить, были ли вы тут, без меня, хорошими девочками! Сопротивляться будете? Страх люблю кого-нибудь предварительно помучить! За одно и обтискаю. Давненько я никого не тискала! Так хочется обнимашек...
   В процессе болтовни, Лярва потянулась к голове нервно замершей девушки-ординарца, выдернула несколько шпилек, удерживающих на волосах модную чёрную беретку, сдернула беретку с головы девчонки, надела себе и закрепила теми же шпильками. Следующим движением она выхватила из кармана вздрогнувшей кадетки складное зеркальце, раскрыла его и принялась любоваться собой, легкими взмахами пальцев поправляя чёлку.
   -- Вот! Так лучше! -- сказала она, чрезвычайно довольная результатом. -- Теперь немножко больше похожа и на леди, и на принцессу! М-м-м! -- злыдня помахала ладошкой, гоня воздух от кадетки к себе, в лицо, и с удовольствием вдыхая его. -- Какой парфюм! Ирис и мята? Как освежающе! Даже голова чуть-чуть закружилась! У тебя флакон с собой? И косметичка? Чудесно! Дай попользоваться! Да не жмись ты! Наши сейчас сюда не бьют, потому что мы здесь, и у них есть куда кидать снаряды, но десятка через полтора минут они вашего последнего гада задолбят, а у нас здесь закончатся все спасательные работы под обломками дирижабля. Мы уведём освобождённых людей, уйдём сами, и сюда ка-а-ак долбанут! Из всех главных корабельных калибров! Тебе на голову хлопнется миллион тонн вон того камня, -- энергичное указание на потолок. -- И останется от тебя только склизкая размазня. Понимаешь, к чему я веду? Стыдно в последние мгновения своей жизни так цепляться за простые материальные ценности! Давай сюда духи, косметичку и расчёску! Снимай униформу, рубашку, бельё и украшения. Тебе-то всё равно, вас тут всех в одну кучу перемешает, фиг кто разберёт где чьи кости и где чьи тряпки, а я зато - сохраню твоё наследие! Частицу твоей красоты, что будет приносить людям радость, даже когда тебя саму, вместе с остальными, пришарахнет вот такенный снаряд корабельной артиллерии!
   Где-то неподалёку грохнуло, пол вздрогнул и освещение моргнуло.
   -- Хах! -- хохотнула Лярва. -- Это что за недолёт перелёта? Рикошет о чего-нибудь? О-о! Прям в кучу, у подножия цитадели! Намек от удачи, наверно, что она может кончится, и нам пора закругляться! Хм... -- злыдня в задумчивости посмотрела на девушку-ординарца. -- С собой что ли тебя взять? В лагере спокойненько раздеть, в простыню замотать, а потом родным отправить, за выкуп! И шмотки мне, и денежки!
   -- А... а... а меня возьми? -- робко подала голос другая девушка-оринарец, робко прячущаяся за спиной рослой и крепкой предводительницы. -- За меня папа и мама заплатят!
   -- И меня! -- тут же подвязалась вторая. -- У меня квартира есть! Я продам!
   -- Мелковаты вы. -- небрежно ответила Лярва. -- Ну да ладно. У меня йомки есть, наряжу их в ваши шмотки, и будем по деревне с песнями гулять, пинать сапогами конские кизяки, да приставать к парням, как банда ординарцев! -- злыдня сняла и возвратила ординарше беретку, нахлобучив обратно свою дурацкую каску. -- А четвёртая, судя по клейму, - дитя лабораторий? Она что, не пойдет?
   -- Пойдет! -- встрепенулась предводительница. -- Не бойся, Нори! Я отдам за тебя деньги!
   Самая тихая девчонка-ординарец вздрогнула, зашмыгала носом и принялась утирать слёзы.
   -- Пр... пр... простите...
   Подгоняемая требовательными взглядами подруг, главная лейтенантка отслонилась от стены, сделала несколько шагов вперёд и преклонила колено перед обернувшейся к ней Лярвой. Вся красная от стыда, офицер империи на вытянутых руках протянула невразумительной оборванке свой лёгкий церемониальный меч в ножнах, украшенных драгоценными камнями и золотом.
   -- Ой, это мне? -- умилившись, всплеснула руками восхищённая злыдня. -- Как мило! Надо почаще заходить во вражеские штабы, тут, оказывается, подарки раздают!
   -- Это... это в знак нашей капитуляции...
   -- Какой ещё "взнак"? Не сочиняй, подарила так подарила, обратно не отдам. Возвращать подарки - грубо и невежливо! Особенно, если я не хочу.
   -- Прошу вас, уважаемая госпожа, принять этот меч как символ вашей победы и нашей сдачи в плен. Мы... мы все выполним ваши условия, и заплатим выкуп.
   -- Вот пристала! Ну ладно... -- Лярва сунула меч в руки предводительницы ординарцев. -- Подержи. Я ведь, кстати, сюда не просто так пришла! -- взмахом руки, она указала на копья, валяющиеся у разгромленной аппаратуры. -- Ты, что ближе! Можешь принести? Если не трудно. Спасибо. Да не вытаскивай ты четвертое! Пусть торчит. Оно всё равно запасное, на случай если одно из трёх сломается. Во-о-от.
   Лярва приняла поданные ей копья, глянула на главную лейтенантку сверху вниз, и зловеще произнесла:
   -- А теперь, леди как-вас-там, не могли бы вы произнести, слегка истеричным тоном: "Наплюйте на лайнер, и бомбите! Бомбите убегающих рабов! Четвертая, Седьмая и Восьмая, гоните в атаку изгоев! Угрожайте взорвать их детей, и пусть атакуют под бомбами"! Я просто звучание сравню. А то как из трофейной рации такое услышала, вся аж воспылала желанием посмотреть, кто тут такой дерзкий, и пообещала этой махре рваной три пехотных копья до желудка запихнуть! Древками вперёд! Два снизу, одно сверху! Говори давай! Говори говорю! Кому говорят: "говори", говорю?!
   Лейтенантка в ответ удивленно хлопнула глазами, открыла от удивления рот, и начала бледнеть, но ничего не сказала.
   -- Ух, да ладно, времени нет прикалываться! -- фыркнула Лярва. -- Это ведь была ты, верно? Совершенно точно ты! Давай теперь, нагибайся, задирай юбку, и приспусти трусы! Раз обещала, буду пихать!
   Жертва в испуге оглянулась на своих подружек, попыталась попятиться от изготовившей первое копьё демоницы, как вдруг та щёлкнула пальцами и в проём от выбитой двери влетели сразу три йомки с бумажными листами на лицах. Ловко перемахнув через все препятствия, они набросились на несчастную лейтенантку, вцепились в неё, сунули в рот кляп, опрокинули на стол, задрали на приговорённой юбку и, вместе с колготками, дернули вниз трусы.
   -- Расслабь, расслабь пельмени! -- Лярва хлопнула пару раз ладонью по стиснутым ягодицам бедолаги и приставила первое копье. -- Мягче пойдёт!
   Несчастная выла и орала сквозь кляп, а Лярва млела, как самая последняя падла.
   -- Прошу прощения, уважаемая демоница... -- подал вдруг голос советник Таданао, всё это время тихо стоявший в сторонке.
   -- Иди в жопу, старик! -- Лярва метнула в его сторону копьё, вонзившееся в стену у головы советника и обдавшего побелевшего мужчину разлетевшейся каменной крошкой. -- Никаких "возьми лучше меня", или "это я во всём виноват"! Над мужчинами не прикольно издеваться, потому что вы вне моей конкурентной системы, а девушки, прям через одну, так и нарываются! Да и сколько бы ни твердили сопротивленки о полном равенстве мужчин и женщин, ты биологически сможешь принять только два копья! Третье по-любому её. Так пусть лучше она одна страдает! За все ваши грехи!
   -- Я заплачу за неё тройной выкуп!
   -- Э-э! -- взявшая новое копьё, Лярва небрежно махнула рукой. -- Говна лопата! Я и так за вас задолбаюсь выкупы получать!
   -- Тогда, что бы вы хотели, в качестве выкупа?! Предмет, или услугу?
   -- Ну-у-у... -- Лярва задумалась на секунду, и щелкнула пальцами от пришедшей ей в голову идеи. -- Там, в Хамаоке, ваши кретины конченые напали на кого попало, разнесли на куски храм и парк перед ним. Храм - это ладно, я же демон, и мне пофиг, а вот парк - это беда! Где я буду романтически с мужем гулять?! Чтоб к следующей весне весь восстановили, ясно? Фонари починили, прудики с мостиками сделали, кусты красивые посадили! Отреставрировать, в общем, всё! Лавочки на аллеях покрасить, мраморные статуи помыть! Дизайнера с проектом мне пришлёшь, самого лучшего! Я утверждю проект, где чего построить, а ты и она - всё оплатите! Тогда оставлю вас живыми. Согласны? Или выбираете копья? Я их четыре притащила, так и быть, разделю поровну!
   Советник заверил, что всё исполнит по её желаниям, и Лярва, сделав знак рукой, отозвала своих йомок.
   Несчастная, залитая слезами, шмыгающая носом и трясущаяся, лейтенантка сползла со стола, враскоряку присела, кое-как ухватила спущенные до лодыжек трусы, подтянула их и поправила колготки.
   -- Не реви! Лучше радуйся, курица драная, что я оказалась достаточно ловкая, и союзники не подвели! Если бы ваши бомбы действительно упали на головы спасённых нами людей, здесь бы сейчас не то что шуточек не было, здесь бы сейчас с потолка гирлянды ваших кишок свисали! А превращённый в зомби старикан ползал бы в кровище, собирал с пола и жрал вырванные из вас сердца! Представила картину? Порадовалась, что я всё ещё не разозлилась? Давно пора.
   Лярва вдруг взяла пытающуюся утереть сопли лейтенантку под руку.
   -- Что же ты, милая, так расплакалась? Тушь с ресниц потекла! Косметичка у тебя с собой? Пойдём, пойдём! За той дверью, -- она указала на не-выбитую дверь, напротив выбитой. -- Коридор. А в конце коридора - туалеты. В бойлерах даже есть ещё немного воды. Мои девочки пока тут за всем присмотрят, а я помогу тебе умыться.
   -- Не... не... не хочу! -- жертва неуверенно и жалобно попыталась освободиться.
   -- А копьё в задницу хочешь? -- намекнула злыдня. -- Что ж вы все такие безответственные, а? Как приказывать жечь и резать людей - все герои, но как только ответка прилетает, сразу - "пощадите, я же девочка"! -- Лярва замахнулась и звонко хлопнула лейтенантку по ягодицам, заставив подскочить и вытянуться от боли. -- А ну, сжала сиськи, подобрала жопу, и пошла со мной! Я же тоже девочка! Не хочешь же ты, чтобы я по туалетам одна шарахалась?! Как не леди, а простушка какая-нибудь, у которой нет ни одной подруги?!
  
   Чтобы выиграть время и избежать драки с ломящимися к цитадели толпами врагов, Лярва применила тактическую хитрость, под названием "Не можешь победить - возглавь". Перед отрядами врагов начали появляться громкоголосые и энергичные самураи в наглухо закрытых шлемах, кричащие о том, что со сбитого дирижабля высыпались сотни демонов и весь верх цитадели захвачен, но в подземелья мертвяки не лезут, а значит путь к транспортировочной камере надо... копать!
   Одновременно, ещё несколько таких же йома, сделанных Лярвой из командиров врага, проникли в подземелья и организовали оборону от прорывающихся внутрь паникёров, которые снесут транспортировочную камеру, которая есть, но уровнем выше, или ниже. Защитники выставили крепчаков, штурмующие применили боевые дзюцу и остервенело рыли подножие цитадели "Туннелированием", ища малейшие лазейки. В двух местах, с коварным содействием Лярвы, лазейки были найдены и началась ужасная свалка, в которой имперцы слепо лезли внутрь, гибли под мечами других таких же имперцев и остервенело резали их в ответ.
   -- А я - маленькая погань, а я маленькая дрянь! -- напевала крайне довольная собой злыдня.
   -- Сюда, сюда! -- десяток особо достоверно выглядящих йома-гвардейцев поманили за собой перепуганных, сбившихся в толпу работников и работниц медицинской службы, к которым прибились пять вдохновительниц, и полтора десятка работниц офицерской полевой кухни. -- Все сюда, наверх!
   А наверху их уже ждали, с распростёртыми объятиями, спешившиеся конные лучники и злорадно хихикающие йомки.
   Полсотни увязавшихся за бегущими солдат, с которых нельзя было взять ни выкупа, ни добычи, Лярва ловко отсекла, а затем быстро и без лишнего шума переформатировала в йома. Всех развернула и погнала назад, выхватив из общей толпы только парочку относительно прилично выглядящих парней, к которым добавила одну из переброшенных сверху йомок.
   -- А тут у нас кто? -- вполне аккуратно вскрыв дверь в глубине подземелий цитадели, йомка и приличные парни заглянули внутрь, конечно же, прекрасно зная, что увидят.
   Двенадцать перепуганных благородных дам, четыре горничные, и два десятка детей возрастом от пяти до четырнадцати лет. Жёны и дети высшего командования изгоев, которых сначала взяли в заложники, а потом просто бросили, занятые другими делами. Только тех, что в эту ночь стали сиротами, забрали и утащили для показательной казни, а остальных просто закрыли, приказав сидеть тихо.
   -- Ва-а-ай! Какие пу-пуськи! -- засияв восхищением, всплеснула руками йомка, глядя на жмущихся друг к дружке девочек лет восьми, в пышных платьицах с кружевами. -- Как пироженки такие!
   Одна из женщин, видимо мама, тут же испуганно подтянула к себе девочек и заслонила их собой.
   -- Да ладно, чего так напугались? -- тут же фыркнула йомка. -- Леди, дамы, мальчики и девочки! Я очень рада, что вы до сих пор живы! Я - представительница осаждающих войск! Кто хочет со мной воевать? Подходи толпой, всех пришибу, чтоб долго не возиться! А если не хотите драки, то сдавайтесь, бросайте лишнюю поклажу, и я выведу вас в плен! Всё ваше имущество будет изъято, но в замен, даю самое честное слово оставить вас в живых, никого не насиловать, и доставить в безопасное место! Бросайте, бросайте сумки и чемоданы, берите детей на руки, аккуратно выходите, и следуйте вот за этим замечательным молодым человеком! -- йомка указала на одного из приличных парней. -- Да скорее же! Слышите, там резня?! Хотите, чтобы серые сюда добрались, и напоследок всех изнасиловали?!
   Все, кроме двух, послушались, оставили свои вещи и, поднимая на руки маленьких детей, поспешили к выходу. Только одна, держа сына за руку, продолжала прижимать к животу сумку.
   -- Ладно, ты - неси сама, я потом её заберу.
   -- Пожалуйста не отнимайте, прошу, мой муж говорил, что эта вещь поможет нам наладить нашу жизнь... -- запричитала женщина.
   -- Пфы! Вы такую реликвию разве что продать смогли бы, за пару миллиардов, а если бы неправильно выбрали покупателя, то вам бы просто глотку перерезали, чтобы не платить. Она вам всё равно изначально не принадлежала, её во время войны с храма смародёрили, и цепляться за неё сейчас - глупо. Неси, неси! Не вздумай потерять. Заберу в лагере. У меня на неё уже планы появились!
   Тут же отвернувшись от бледнеющей и готовой расплакаться женщины, йомка подбежала к ещё одной, что беспомощно оглядывалась по сторонам, не зная как вести двух маленьких детей, и нести на руках одиннадцатилетнюю дылду в пышном платье, что лежала без чувств и не выказывала признаков скорого возвращения в сознание.
   -- Помогите! -- взмолилась женщина. -- Ей вдруг стало плохо! Я... я не знаю, что делать!
   -- Дайте-ка я посмотрю... -- йомка приняла из рук неуверенно помедлившей женщины безвольное тело юной леди. -- Кто вам эта девочка? Как её зовут?
   -- Племянница... Это Нарахаши Мичико, дочь моей сестры. Сестра с мужем... погибли при отступлении из малых стран... а дочь их, Мичико, прибежала к нам. Совершенно измученная, даже говорить много дней не могла. Что с ней? Два часа назад она вдруг села и заплакала, а потом... потеряла сознание.
   -- Это - не ваша племянница. -- сказала йомка. -- Это кошка, которая увидела погибшую семью благородных самураев, украла лицо юной леди и решила притвориться чудом спасшейся дочерью. А потеряла волю к жизни она потому, что два часа назад получила сигнал, что её обожаемый Золотой Бог, единственная любовь и смысл всего существования, нафиг окочурился.
   -- Это... это... не Мичико?!
   -- Нет, не ваша племянница, точно. У неё вросшая псевдокожа на лице, и вот здесь, за виском, проведите пальцами... чувствуете? Утолщение на кости. След от вскрытия черепа, когда ей резали мозги для превращения в фанатика. Это давно уже зомби, только наполовину живой. Ну, зато, она хотя бы, девочка. Оставьте её мне, я о ней позабочусь и возьму на перевоспитание. Даже если вам жалко котёнка, с вами она никогда не очнётся. Просто умрёт от обезвоживания, или голода. А со мной поживёт ещё хоть как-то.
   Женщина поколебалась ещё несколько мгновений, затем осознала всё сказанное, переборола жесочайшую дрожь, взяла на руки своих детей и поспешила за остальными, к выходу. В зал же, едва освобождённый от пленниц, гуськом вбежал десяток йома-самураев, похватавших оставленные сумки и чемоданы.
   Давно оценившая содержимое чемоданов демоническим зрением, Лярва безошибочно выбрала один. Йома открыл его и выудил из-под сложенных вещей серые подростковые подштанники и тёплую нательную рубаху. Носки нашлись, боты и куртку надо в городе поискать, а пока вместо тёплых верхних вещей покрывальце можно приспособить. Не замерзнет малявка, на руках у йома-транспортировщика.
   -- Сама должна понимать, Ми-чан... -- мурлыкала йомка, укладывая юную кошку на расстеленный по полу самурайский плащ. -- Нельзя сразу столько милоты вываливать не неподготовленных человеков! Сначала пусть все мои парни умилятся, что рядом с ними будет прыгать всамделишная девочка, и будущая леди! Потом все влюбятся, разглядев, какая ты милая, весёлая и симпатичная! А потом ты наденешь обратно это своё шикарнейшее платье, выйдешь к ним, и у каждого умилятор моментально бомбанёт! Их обожаемая Ми-чан, и та-а-акая принцесса!!! Парни везде в обмороках валяться будут! А потом притащат нам с тобой вагоны обожания, кучу сладостей, и плюшевые игрушки!
   -- О войне думай, суккуба хитрожопая! -- йома-самурай толкнул йомку в затылок ножнами от потерянного невесть где меча.
   -- Не хочу о войне! Хочу о любви, романтике, и детях!
  

* * *

   В ботанический сад фабрики гигантов, совершенно пустой, беглецы проникли через пролом, который, попав в коридор с прозрачными стенами, моментально организовали гиганты. Ещё пара минут на поиск дверей, несколько секунд на взлом и группа оказалась в белом коридоре, освещённом встроенными в потолок люминисцентными лампами. Длинный коридор, с сотней дверей, по обе стороны. На полу брошенное медицинское оборудование, какие-то листы с непонятными графиками и пластиковые баночки с препаратами, вылетевшие из специализированной тележки, которую при бегстве персонала, похоже, не швырял из стороны в сторону только самый ленивый.
   Великаны, поводив по сторонам своими железными масками, дружно бросились вскрывать двери, на которых не оказалось серьёзных замков, только металлические засовы с внешней стороны. При этом они безошибочно пропускали пустые комнаты и открывали только те, за которыми сенсоры масок определяли присутствие живых.
   Коридор тотчас начал наполняться людьми. Женщинами в хлопковых больничных платьях и дешёвых мягких тапочках. Все на разных сроках беременности, многие подключены к жутковатым устройствам подачи препаратов и питательных смесей в кровь. Четверо, видимо буйные, в ошейниках, остальные без. Кто-то в креслах-каталках с подключёнными внешними органами, кто-то в помутнении сознания, то ли от препаратов, то ли просто от страха. Две несчастные, с трудом переставляющие непослушные ноги, явно недавно перенесли кесарево сечение и теперь только начинали восстанавливать силы.
   -- Это же дети! -- прозвучал чей-то выкрик. -- Наши дети!
   -- Матери! Матери! -- урчали освободившие женщин великаны, которых плачущие от радости пленницы лабораторий обступили и принялись обнимать, поглаживая руками. Главный великан радовался больше всех. -- Я же говорил! Вы не верили, а я всегда говорил, что они - существуют!
   -- Дайте нам. -- родильницы, услышав плач ребёнка, сразу же подковыляли к Минору и протянули руки, спеша забрать у него малыша. -- Молока у нас немного, но накормить хватит.
   Изгаженную сукровицей рубаху старику сразу же вернули, а ребёнка завернули в чистую белую простыню. Женщины собрались вокруг новорожденного, поманили к себе малышку Аюми, взяли её на руки и принялись ворковать. Старик же, с неприязнью оглядев свою испорченную рубаху, вздохнул, хотел заглянуть в одну из камер чтобы поискать простыню или одеяло взамен окровавленной тряпки, но одна из молодых женщин, на позднем сроке и с ошейником, вдруг окликнула его, попросив помочь.
   В одной из вскрытых камер, на постели полулежала, пытаясь подняться, но не справляясь, пожилая женщина, с объёмистым животом. В таком же хлопковом платье, как и все. С короткими седыми волосами и бледным, измождённым лицом. Деятельная молодая женщина в ошейнике подкатила кресло на колёсах, Минору бросился помогать пожилой даме, и вдруг натолкнулся на её изумлённый взгляд.
   -- Минору-сенсей?! -- охнула женщина, и старик, присмотревшись к ней, обомлел, не веря своим глазам.
   -- Леди Нацуми?! -- от изумления, у профессора ослабли колени. -- Как так?!
   Никаких сомнений, перед ним, лишённая пышных нарядов, косметики, и облака длинных, ухоженных волос, сидела благородная леди Минамото Нацуми, мать лорда-наместника Йоримасы, правителя Хамаоки и всего западного региона страны Птиц. Измученная, обессилевшая, превращённая в живой инкубатор.
   -- Откуда вы здесь? -- судорожно вздохнув, спросила несчастная леди. -- Я думала... это генетическая лаборатория. Как вы сюда попали?
   -- Координаторы Единства решили, что я должен написать для них одну мерзкую книгу, и подослали ко мне свихнувшегося ублюдка, превращённого ими в такого же свихнувшегося кота.
   -- К... к вам тоже? -- леди Нацуми вздрогнула, с ужасом вспоминая пережитые издевательства, туфлю бандитки на шее и муки удушья, после которых она уже не надеялась очнуться. -- Давно?
   -- В ноябре, пятого числа. По моим отметкам, около шести месяцев назад.
   -- О боги... -- охнула Нацуми, и закрыла лицо ладонями.
   Её похитили в декабре, двадцатого, а до того дня она, в ноябре, и в декабре тоже, несколько раз встречалась с Мицунари Минору. В храме и в парке, а затем, приглашённые хозяйкой, профессор с дочерью приходили в особняк наместника, с дружеским визитом. Пообщаться за чашечкой чая. Боги! Так это ведь был никакой не профессор, а лживый негодяй, которого она даже не подумала в чём-либо подозревать! Радовалась только тому, как Минору-сенсей помолодел и повеселел, что у него стали меньше болеть спина и колени! А дочь профессора радостно шутила, что дух зимних праздников даже взрослых снова делает детьми!
   Та молодая дрянь, что вместе с предательницей-служанкой напала на Нацуми, тоже смеялась, когда одевалась в платье леди, и представляла, как будет радоваться Йоримаса тому, что его маму перестали беспокоить проявления старости. Томно представляла, как все родные леди Нацуми теперь будут ласковы к ней. Обещала избавиться от чужих ей внуков, а потом совратить одинокого и сломленного горем сына!
   Сколько ночей здесь, под землёй, она, беспомощная пленница, молилась всем богам, чтобы её сын защитил внуков и распознал сумасшедшую живодёрку! Сколько убеждала себя, что Йори ни за что не поверит лживой чужачке, вздумавшей притвориться его мамой! Но при этом, оказывается, она сама ничего не смогла понять! Спокойно принимала ещё одного лжеца в собственном доме и называла его именем близкого друга.
   -- Вот, выпейте, Нацуми-сан. -- женщина в ошейнике растворила шипучую таблетку в стакане с водой и подала стакан леди. -- Легкое успокоительное, в тележке медсестры нашла. Пейте, и думайте о том, что скоро сможете сами обо всём предупредить своих родных! Я каждую ночь пела своим детям и разговаривала с ними, дралась с охранниками, чтобы в крови было больше адреналина, дети родились злыми, и запомнили, кто здесь их враг! Они вырвались, и пришли спасти нас! Поднимайтесь, поднимайтесь, аккуратненько! Скоро весь мир узнает, что с нами сделало Единство!
   -- С кем имею честь? -- обращаясь к незнакомке, спросил Минору, пока леди Нацуми пила лекарство и пыталась отдышаться от волнений.
   -- Всего лишь с родной племянницей покойной императрицы страны Лесов. -- насмешливо улыбнувшись, ответила молодая женщина и щелкнула пальцами по висящему на её шее кольцу рабского ошейника. -- Леди Фудзивара Саори, выпускница высшей военной академии и капитан императорской гвардии, награждённая золотой лентой, за образцовые успехи в учёбе, и владении оружием! Какие были перспективы! Какие были планы! Ха-ха! Ох, не смотрите на меня так! Кого вы думали увидеть? Украденную из трущоб нищенку? Нет, здесь собран весь высший свет аристократии Обитаемого Мира! Великаны, троих из которых вы привели, созданы из модифицированных генов Единого Императора, и для суррогатного материнства лучше всего подходят женщины из кланов, уже бывших с императорами в родстве. Особенно - элита! Другие, те, которых подбирают через генетический анализ, или взятые с низов наших кланов, тоже иногда выдерживают, но смертность ужасная. Живодёрам обидно терять уже сформировавшийся и почти жизнеспособный плод. А я - родила троих, и четвертым беременна! Нацуми тоже одного точно выносит, но не знаю, сможет ли второго. Это не от плохих генов, это от возраста.
   -- Саори такие глупости говорила... -- слегка успокоившись, слабо улыбнулась сквозь слёзы Нацуми. -- Что она согласна выносить двойню, если меня после родов не бросят в могильник. И если я вдруг исчезну, то как только она родит, то сразу же... сразу... убьёт себя...
   Женщины, не выдержав, обнялись и разрыдались, а профессор глянул на выход, за которым, ожидая их, стоял склонивший голову великан в железной маске. Создание из генов Единого Императора? Всего лишь ребёнок. Сильный и добрый мальчишка, которого мясники Единства ещё не успели превратить в чудовище.
   Всё вокруг пошло ходуном от трёх взрывов, прозвучавших совсем близко, один за другим. Это уже не приглушённые отзвуки битвы где-то там, наверху. Похоже, кто-то разнёс шлюз у ботанического сада.
   Штурмующие прорываются сквозь заслоны? Остались ли у подземелья защитники? Что произойдёт здесь, если сейчас, через ботанический сад, к своим малолетним гвардейцам выйдет Бог-Император?
   Как они себя поведут, если властелин гигантов отдаст приказ убить матерей?
  

* * *

   Вдыхающий кислород из аварийных баллонов, Император лежал под многотонными завалами, в ослепительном сиянии раскалённого, плавящегося и текучего камня. Непривычное, странное ощущение переполняло его сознание, мечущееся между рассыпающимися мыслями. Потрясение, смешанное с болью, ненавистью и... стыдом.
   Враг сумел его задержать, подставил под удар, и долбанул, пробив всю его многослойную защиту. Мигают красными огнями сообщения о повреждениях. Контузия всего тела. Множественные травмы мышц и внутренних органов. Переломы ребер, утрачена правая нога. Перебит в двух местах позвоночник. Если бы не стимуляторы и силовые схемы жизнеобеспечения, он бы уже был бы мёртв. Что? Что это за чувство?! Что за странная горечь возникает от мыслей, что ему никто не помогает?! Что ему плохо подготовили доспех?! Что дурацкий плазмомёт слишком долго перезаряжается, а враги лезут, лезут и лезут, мешаясь под ногами, а потом пришибая тяжёлыми пушками! Откуда у врага, вообще, такие мощные пушки?!
   Судороги рыданий перехватили горло, лицо начала заливать смесь из слез и соплей.
   "Поднимайся"! -- прогремело в сознании свирепое восклицание советника. -- "Глупый мальчишка! Это позор! Ты - император! Поднимайся, и смой с себя унижение! Кровью! Кровью тысяч врагов"!
   В крови вскипели впрыснутые через трубки препараты. Мир подёрнулся багровой пеленой и хрипы сменились воем звериной ярости. Первый Координатор понимал, что с такими повреждениями, Император не проживёт и нескольких часов. Осталось только продать его врагам подороже.
   -- Убью! Убью! Убью!!! -- перевернувшись и поднявшись на руках посреди сияющей лавы, взревел изуродованный монстр.
   Рванувшись сквозь пламя и раскалённый камень, он применил дзюцу создания туннеля и, волоча на руках отказавшую нижнюю часть тела, с устрашающей скоростью устремился сквозь толщу каменных пород. Наверх! К городу! Снизу, к той его части, где укрылось от его гнева скопище мелких ничтожеств! Изрыгая из пасти кровавую пену и бешено сверкая безумными глазами, монстр мчался убивать.
   -- Ой, мамочки! -- взвизгнули сразу три дежурные йомки, когда под ними вдруг одновременно просели и накренились здания.
   Что-то большое и разрушительное, круша остатки катакомб, двигалось под улицами и домами. С трёх сторон, синхронно с приближающимся снизу стальным чудовищем. Многосуставчатые деревянные лапы рвали расступающуюся землю.
   -- Убью! Убью! Убью!!! -- Император совершил последний рывок...
   Над районом, в котором сгрудились полторы тысячи освобождённых рабов, остатки войск Изгоев и несколько сот сбежавших из загонов простых жителей этого города, вдруг возникла огромная чёрная туша безымянного демона.
   "Эвакуировать гражданских"! -- прозвучал в сознании чудища приказ командира пограничников и десятки лап твари развернулись, словно зонтом накрывая сразу несколько кварталов.
   Мгновение, и здания, вместе с людьми, исчезли, сменяясь чёрно-серой болотной грязью, а вплотную к лагерю Хамаоки вдруг, словно из небытия, возник фрагмент города.
   Обезумевший Первый Император и три деревянных боевых чудовища вырвались из-под земли, но влетели в совершенно пустую, безлюдную область. Челюсти смертоносного капкана лязгнули, сомкнувшись на пустоте.
   -- Тихо... тихо... тихо... -- йомка Лярвы, поманив за собой лейтенантов и крепчака с девчонкой, ползком выбралась из-под брюха остановившейся над их укрытием громадной многоножки. -- Фух! Хорошо, что она не особо глазастая! Ну что... -- она оглянулась на остальных. -- Тут наши полномочия всё? Окончены? Тогда, господа, кто бы вы ни были, можете мне помочь? Щас, судя по обстановке, враги кирдык устраивать основному лагерю начнут, и вполне ещё способны натворить делов. Дедуль, я тебе штук пять своих солдат в сопровождение дам, забирай девочку и беги скорее в лагерь. Помогай там организовывать оборону, а мы, с парнями, совершим рейд по тылам! Надо подрубить врагам одну важную штуку. Согласны? Это не приказы, а предложение! Дельное очень! Я ведь всё вокруг вижу, и секу эту, как её... тактическую обстановку!
   Крепчак и лейтенанты переглянулись.
  
   Бешенство Первого Бога-Императора было сложно передать словами, но это не помешало ему понять произошедшее. Внутреннее кольцо перед цитаделью находилось на возвышенности, и с неё открывались прекрасные виды на болотные просторы. Он видел вырванный из города кусок. Он видел чудовище, укравшее у него добычу. Мир пульсировал багровым в такт ударам крови в пылающий от ненависти мозг.
   -- Ци врага опознана. -- доложил офицер службы аналитики великому даймё Кано. -- Это "Бог-Император". Тот самый убийца, из стран Железа и Камней.
   -- Всем орудиям, и пусковым установкам - огонь! -- выкрикнул даймё Кано, указывая на крошечную металлическую точку посреди проплешины в центре вражеского города. -- Огонь! Огонь! Уничтожить эту тварь!
   Земля и небо задрожали от свирепого рёва чудовища. Искалеченный гигант поднялся на руках, башенка-излучатель повернулась и плазменный луч пронзил пространство. Наотмашь, словно клинок исполинского меча рубанул здания, землю и небеса. Не знающий преград, всепронзающим серпом унёсся в космос, а получивший удар в самый центр, вдоль всего своего туловища, многоногий демон-гигант начал разваливаться надвое.
   Рой снарядов и штурмовых дзюцу, с гудением и треском сорвавшийся с летающей крепости, низринулся к цели, а вокруг Бога-Императора засветилась зелёным земля и на ней сформировались десятки каменных труб, задравших вверх разнокалиберные стволы. С грохотом, от которого начали рассыпаться здания вокруг проплешины, импровизированные орудия принялись метать в небо небрежно сформированные камни, сияющие от напитавшей их положительно заряженной Ци.
   Три секунды, и две подобравшиеся под землёй марионетки вздыбили почву вокруг Императора, появившись справа и слева от него. Сомкнули над ценным бойцом щиты, закрывая его собственной бронёй и утаскивая под землю, а едва земля сомкнулась над ними, в проплешине воцарился форменный Ад.
   -- Точный расчёт, сволочи. -- скрипнул зубами Кано, глядя на то, как несколько сотен запущенных Богом-Императором камней по дуге преодолевают расстояние от проплешины до вырванного куска города и градом обрушиваются на расчленённую, слабо шевелящуюся массу безымянного демона. -- Ещё один искажатель пространства выбит. Передайте на "Непобеждённый"! Пусть готовятся к атаке из-под земли! Рассыпать сейсмические датчики на полосе между городом и лагерем! Зарядить бомбы для разрушения подземных галерей!
   "Императору - заглубиться на два километра, подойти к лагерю и атаковать снизу". -- отдал приказ Первый Координатор. -- "Марионеткам - создать отвлекающий подкоп и атаковать броненосец"!
   -- Итить! Шухер! -- йомка нырнула в ближайший подвал через выбитое окно и двое лейтенантов, по эмоции понявшие что надо делать, шарахнулись в укрытие следом за ней. Мимо, не заметив спрятавшихся, прогрохотали сотнями сочленений два десятка боевых марионеток, волокущих на себе мощные бомбы и оборудование для вскрытия бронированных дверей. Йомка сразу же выглянула и посмотрела им вслед. -- Ух, страхолюдины! Хорошо, что мимо...
  

* * *

   Когда каменный град ударил по разрубленному надвое демону и вырванному куску города, началось страшное столпотворение. Люди, едва допустившие мысль, что творящийся вокруг кошмар закончился, снова в ужасе и панике бросились в укрытия.
   -- Сюда! Сюда! -- двое суетливых молодых самураев, подростки лет семнадцати, замахали руками, привлекая внимание бегущих через полосу свободной земли двух храмовников, держащих на руках испуганно вцепившихся в них детей и старушку. Девочка-подросток, как могла, держалась на спине самурая, ещё она девчонка в пыном платье, и женщина в униформе медсестры держались рядом. Двое солдат спасают женщин и детей, сейчас все вокруг только этим и занимались.
   Храмовники подбежали к самураям, те повели их в лагерь и передали вспомогательным службам, а затем снова убежали, вытаскивать из руин и направлять к спасению бывших рабов или даже бывших Изгоев, к которым пока было не слишком понятно, как относиться. Память о недавней войне ещё жгла кровь, и дружеских чувств к недавним палачам своего народа никто даже не думал испытывать. Лейтенант Шестой Пехотной испуганно прикрыла ладонью значки своего воинского звания, и даже медсестра Мицуми побледнела, чувствуя злые, враждебные взгляды со всех сторон. Покрой и ткань её одежды был стандартен для всех цивилизованных странах Обитаемого Мира, но отличался от одежды южанок качеством материала и цветом. Платье её было невзрачно-серым, из самого дешёвого льна, в то время как платья полевых медицинских работниц страны Птиц были насыщенного тёмно-синего цвета, и изготавливались из смеси льна с хлопком, совершенно не похожей на паршивую, грубую мешковину. С первого же взгляда все вокруг моментально понимали, что эта девушка - врач из лагеря врага, и дружелюбие тотчас же исчезало, меняясь желанием как можно скорее убрать с глаз ненавистных чужаков.
   На боязливо жмущуюся бабушку и обступивших её детей смотрели гораздо теплее и дружелюбнее. Гражданских, тем более в беспомощном возрасте, все воспринимали именно как гражданских, которых нужно скорее вывести в безопасную зону.
   Момо охнуть не успела, как храмовники её, вместе с мнимой старушкой и остальными детьми сдали расторопным молодым самураям. Те повели своих подопечных через толпы суетящихся людей, всеми силами помогая идти и внимательно следя, чтобы никого не потерять, а вокруг творился форменный бедлам. Полторы тысячи спасённых из рабства граждан малых стран, израненные и измученные Изгои, растерявшееся ополчение и пытающиеся организовать оборону остатки воинских подразделений Хамаоки - всё смешалось в сумбурную, кипящую и шумную толпу.
   Попытаться поднять тревогу? Заорать и замахать руками, указать на безобидную бабушку и заявить, что она - оборотень и маньяк? Если кто и услышит, то будет соображать куда дольше, чем раскрытый кот, что моментально разъярится и кого-нибудь убьёт, а потом сбежит. Момо была уверена, что на одно мгновение потеряв из виду этого подонка, она больше никогда, ни за что его не найдёт.
   Можно было бы попытаться вырубить кота с помощью "Кошачьей Мяты", но обе силовые схемы, нарисованные Хонокой на руках подруги, теперь были пусты. Два заряда зелёной, усыпляющей Ци, её единственного оружия, Момо пришлось потратить, спасая настоящих Кёко и Ами. Несчастная бабушка и её внучка, пытающиеся убраться подальше от жуткого загона, были совершенно беспомощны перед "Кошачьим Обаянием", и сразу поверили, что симпатичная женщина, подбежавшая к ним, очень хорошая. Что она добрая, жалеет их, и хочет помочь. Сразу же сказали свои имена, принялись объяснять кто они, и откуда. Немного удивились, когда незнакомка спросила, есть ли у них при себе документы, но вместо подозрений и вопросов послушно полезли в сумку, ища требуемое. Никакой тревоги, никакого сопротивления! Момо была так рада, что сумела запугать Томуру, заявив, что вокруг стального гиганта должно крутиться много демонов, а демоны ощущают смерть и наверняка заметят два убийства там, откуда стальной гигант только что ушёл.
   Ей удалось спасти двух человек. Только надолго ли? Кот был очень запасливым, и в его схроне, кроме десятка тюбиков с псевдокожей, лежала бутылка с "Кошачьей Мятой". Смесью из дурманящих трав западных Ядовитых Джунглей, от которой Хонока и взяла название для своего дзюцу. Достаточно было несколько раз вдохнуть пары этой смеси, чтобы человек пьянел, а затем впадал в эйфорический сон, похожий на наркоз. Со спящим человеком можно было делать что угодно, таскать, резать и жечь, он всё равно не просыпался.
   Напитав дурманной смесью тряпки, Томура намотал их на головы бабушки и её внучки, а потом ограбленными и раздетыми скинул обеих в тёмный, холодный подвал. Живы ли они там? Или у них давно уже остановились от холода сердца?
   Томура явно рассчитывал на второе, и тайком насмешливо стрелял глазами на суетящихся вокруг людей, то приглаживая обрамляющие его голову пряди седых волос, то поправляя на себе красивое старенькое пальтишко.
   -- Проходите, сюда. -- медсестра, со значками детского врача и психолога на фартуке, с которой переговорили молодые самураи, приняла опеку над группой беженцев и указала им на площадку, где творилось бурление толпы из многих сотен детей и подростков. -- Найдите свободное место, держитесь друг дружки, и ждите! Бабушка, вы с девочкой? Тоже проходите, помогайте сохранять порядок и успокаивайте детей.
   -- Благодарю вас. -- коварный кот умильно улыбнулся и глянул медсестре в глаза. -- Я - Минасэ Кёко, воспитательница. Очень рада буду помочь, в чём угодно!
   -- Кадзунори Мираи. -- заулыбавшись и порозовев, девушка даже кокетливо поправила свои волосы, выбивающиеся из-под белого платка. -- Проходите, проходите, бабушка! Я так рада вашей помощи! У нас очень мало людей! Хотя бы просто соберите вокруг себя детей, и разговаривайте с ними, чтобы они меньше боялись.
   -- Конечно, конечно! -- обрадовано закивал скрытный убийца, в сумке которого, отнятой у пожилой женщины, лежали потрёпанные аттестаты воспитательницы детского сада и учительницы начальных классов. -- Ох, бедные! Они все мне, как родные!
   И никакой серьёзной охраны вокруг. Томура, подгадав момент, оглянулся на Момо и обжёг её сияющим взглядом торжествующего хищного зверя. Вот они и в лагере беженцев, на победившей стороне!
   Момо злобно ощерилась ему в ответ, старательно изображая злобную радость. Нужно, чтобы этот подонок продолжал верить в то, что она - его подружка! Она ещё подгадает момент, и тогда... тогда...
   Но может быть, всё решится само собой. Самым жутким и кровавым способом.
   Грохоча двигателями и затмевая небеса, над переполненным людьми лагерем прошла готовая к бою летающая крепость. Враг приближается, и ужас, предчувствие чудовищной угрозы, сковывает прикованную к земле, многотысячную массу людей. Если начнется резня, если в лагерь ворвётся стальной гигант, или из-под земли вынырнет ещё какое-нибудь чудовище, Момо просто обязана проследить, чтобы этого поганого кота, свихнувшегося на унижениях и убийствах, обязательно утянуло в ножи мясорубки!
   Спрятался вот только подонок среди детей, и если чудовище прорвётся сюда, то... нет. О таком слишком жутко даже думать.
  

* * *

   Сейсмографы дружно выдали три линии волн подземных колебаний. Отвлекающий манёвр?
   Великий дракон морей, Тэнно Садаясу, захватив под контроль воды вокруг огромной артиллерийской платформы, одним усилием воли развернул громадный корабль бортом к приближающейся угрозе.
   -- Орудия наведены!
   -- Главный калибр! Огонь!
   Пять тяжёлых орудий изрыгнули дым и пламя раскалённой Ци, отправив в полёт пять тысячекилограммовых снарядов. Земля между старым тяжёлым броненосцем и городом вздыбилась от чудовищного удара. Пылающая грязь взлетела до небес, а через миг заговорили орудия меньших калибров, нашпиговывая снарядами громадное облако, в котором сенсоры отмечали всё новые и новые цели.
   -- Последняя кассета обманок! -- проорал техник, заряжая раму со стальными цилиндрами в пусковую установку. -- Всё!
   -- А больше и не надо... -- скрежеща зубами, прорычал командир машины. -- Десантники! Готовьсь! Готовьсь!
   Деревянный жук, броня которого, выполненная из дельта-древесины, была покрыта множеством вмятин и подпалин, вырвался из дыма и огня. Оттолкнувшись всем десятком шарнирных лап, он ударил из брюха импульсом Ци и швырнул себя через воду, окружающую корабль врага.
   Рой жужжащих стрел, ударивший в броню и сочленения конструкции, вместе с бурей рванувших взрыв-печатей, он попросту проигнорировал. Ещё миг, и деревянные лапы обрушились на надстройки, цепко впиваясь в металл когтями.
   -- Крепчак! Все силы на брюхо! -- проорал командир. Прозвучали два мощных взрыва, машину даже подбросило, когда два малых орудия долбанули деревянную тварь снизу, в упор. -- Десант! Пошёл, пошёл, пошёл!
   Громадные надкрылья деревянного насекомого поднялись и восемь чудовищ, стандартных боевых марионеток Единства, соскочили со своих креплений, в прыжке разворачивая многосуставчатые шарнирные лапы с когтями, копьями и мечами.
   Восемь таких же марионеток, управляемых оставшимися под прикрытием брони операторами, соскочили со второго жука, приземлившегося на корабль следом за первым. Многоножка, побитая и искалеченная, лишившаяся одного сегмента ещё в драке с ополчением Хамаоки, слегка поотстала, но тоже совершила прыжок и рухнула на броненосец, тут же принимаясь поливать его палубу из установленных на деревянной морде огнемётов.
   Чудовища сцепились с кораблём и его экипажем в беспощадной свирепой драке, а в облаке пыли и дыма, к "Непобеждённому" лавиной шли ещё три сотни марионеток, брошенных командованием в последний, беспощадный рывок.
   "Вскрыть эту консервную банку". -- с ненавистью исторг мысль-приказ Первый Координатор. -- "Убить Тэнно Садаясу! Бог-император! Вперёд. Лагерь твой"!
   Ушедший на два километра вглубь земли, стальной монстр получил мощнейшую дозу стимуляторов и, передвигаясь на руках, с устрашающей скоростью рванулся к лагерю ополчения Хамаоки. Там же сейчас все спасённые люди, горсть восставших Изгоев, и... лиса! Она там! Там!
   Пусть попробует выжить, и хоть кого-нибудь спасти!
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  

* * *

   Люди, ворвавшиеся в ботанический сад секретного генетического центра, совершенно не обрадовались пробитой в прозрачных панелях дыре и выломанной двери коридора с камерами живых инкубаторов. Прижавшись к стене, они настороженно подобрались к коридору, шедший первым заглянул внутрь и тотчас отпрянул.
   Профессор Мицунари сразу же напрягся, сжав кулаки. Шлем и доспехи заглянувшего человека определяли его как охранника лаборатории. Враг!
   Старик испугался, что охранники швырнут в коридор пару осколочных, или газовых гранат, но видимо присутствие гигантов заставило врагов подумать о том, что такими мерами всех здесь они не убьют.
   -- Ох! -- лидер великанов вздрогнул, даже присел слегка, а затем глянул на остальных. -- У всех так?
   -- Что? -- спросил Мицунари.
   -- У нас сообщение на фантомной сетке. "Протокол ликвидации активирован", а за ним сразу - "Блокировка". Значит, такие штуки в нас всё-таки вживлены...
   -- И их кто-то сломал. -- кивнул профессор. -- Подозреваю, что тот же, кто и отменил самоликвидацию базы.
   Прошло секунд тридцать, охранник заглянул снова, отпрянул, и через ещё десяток секунд в проёме выломанной двери появились четверо солдат в униформе охраны. Не вынимая оружия, они вошли и встали перед гигантами.
   -- Утверждённые образцы, вы покинули верифицированную локацию. Немедленно возвратитесь в камеры содержания и ждите легитимизации поведенческих вердиктов.
   -- Активирован протокол защиты ценных составляющих проекта. -- ответил лидер гигантов, нависая над охранником, словно гора. -- Приоритет - высший. Ваш уровень допуска недостаточен.
   -- В связи с чрезвычайной ситуацией, мне передано командование базой. Присвоен высший уровень допуска. Исполняйте легитимное указание, утверждённые образцы!
   -- Нет.
   -- Что?!
   -- Нет. Угроза ликвидации матерей... снимает легитимность ваших указаний, тройка! Личный вердикт - защита ценных сотрудников!
   -- Ясно, ясно... -- сквозь зубы процедил охранник и вдруг, вскинул руки, стремясь совместить пальцы в замысловатую фигуру.
   -- Стоять! -- Мицунари рванулся, взмахнул своей окровавленной рубахой и хлопнул ею по рукам стража, не позволяя закончить и показать гиганту фигуру. -- Он активирует протоколы сдерживания! Они убьют матерей!!!
   -- Подавление! -- сорвавшимся голосом взвизгнул охранник, а лидер гигантов уже заносил для удара громадный кулак. -- Подавление!!!
   Двести Тридцать Шестой ударом сверху вниз, вбил охранника в пол.
   -- Полномочия не подтверждены. -- мрачно произнёс он.
   -- Зараза! -- остолбеневшие на миг, остальные охранники дружно вскинули руки, пытаясь совместить пальцы в сигнальные фигуры, но гиганты уже атаковали, сшибая врагов с ног, впечатывая в пол и стены, стремясь раздавить и растоптать. Сразу становилось понятно, что никакого особого пиетета перед персоналом лаборатории они никогда не испытывали. Были послушны только во имя великой цели, но теперь, после явной попытки убить их, и их матерей, злоба и обида за жестокий обман превратила боевых чудовищ в сумасшедшие машины смерти.
   Профессор мог только порадоваться, что основной отряд врага остался в оранжерее. Хотя бы то, что сотворилось там после того как троица разъярённых великанов вырвалась из коридора с камерами, наблюдать ему и благородным дамам не пришлось.
   Закончилось всё, впрочем, довольно быстро, великаны вернулись, сели перед матерями, и воцарилась полная, совершенная тишина. Нет больше врагов. Нет больше угрозы ликвидации и зачистки.
   -- Ха-ха! -- прозвучал вдруг из оранжереи изумлённый, но весёлый голос молодого человека. -- Вы посмотрите, генерал! Бело-золотые нарвались на кого-то, кто не согласился с их идеей подчистки улик!
   -- Осторожнее, молодой лорд! Этот кто-то может быть всё ещё зол! Не хватало нам ответить за крысиные грехи! Эй! Есть кто живой?! Мы - представители страны Холмов, и города Сагамехара! Мы - враги тех, с кем вы сражались! Отзовитесь! Кто может вести переговоры?
   Слёзы хлынули по щекам старика и профессор утёр лицо чистым краем своей тюремной рубахи. Вот оно, то, во что он верил... все эти бесконечные месяцы в подземелье, упрямо верил!
   Нашлась сила, и Единство получило удар! Координатор, и вся его крысиная свора проиграла! По всем фронтам!
  

* * *

   Пожар в подземном хранилище, временно нарушивший работу центра управления марионетками, был квалифицирован как диверсия. Была найдена погибшая группа ремонтников и определён путь, которым кошки забрались в охраняемую зону. Первый Координатор багровел от злости, что разработки его коллеги так внезапно сработали против самой организации. Этот Томура, с его талантом к "Обаянию", действительно оказался силён и опасен.
   Периметр укрепили. Все боеспособные подразделения Единства перебросили к базе операторов и организовали прочнейшую, эшелонированную оборону. Монстроборцы, со всевозможными сенсорными устройствами и средствами противо-демонической борьбы заняли оборону. Больше пятисот самураев и полторы сотни шиноби. Минные поля, огненные ловушки и предельно мотивированный крепчак, для полной уверенности.
   -- Мы атакуем всё это... -- Риндзо глянул на ещё двух йомок, выскочивших из-за руин и подбежавших к затаившейся группе. -- Впятером?! Боюсь вас разочаровать, милейшая леди, но вы слегка переоцениваете наши с моим другом силы.
   -- Не-а, не впятером. -- мотнула головой первая йомка. -- Вшестером.
   -- А кто шестой?
   -- Он!
   Йомка указала вверх, в небеса над затаившейся группой, которые начал медленно закрывать своей броней и маневровыми плоскостями исполинский дирижабль. Летающая крепость, одна из пары сопровождения флагмана, развернувшись над пылающим городом, уверенно и невозмутимо шла на подземную базу Единства. На крышах и в окнах зданий перед базой зашевелилась живая сила. Шиноби и самураи, затаившиеся в ожидании возможной атаки людей или демонов, заметили манёвр корабля, поняли что здесь сейчас начнётся и, с руганью, с проклятиями всему миру, начали драпать с позиций.
   -- Огонь! -- презрительно глядя на копошащихся внизу вражеских букашек, коротко скомандовал капитан летающей крепости и грохот разнокалиберных орудий тотчас заглушил грозную канонаду битвы за северными стенами Ржавой Крепости.
   Здания разносило в куски. Людей сшибало ударными волнами, раздирало осколками, давило и размазывало обломками рушащихся домов. Минное поле усеяли воронки от десятков снарядов, огненные ловушки, повреждённые прямыми попаданиями, исторгли в небо ураганы пламени.
   -- Вперёд! За огненным валом! -- главная йомка вскочила первой. -- Вперёд! Бей фальшивых святош!
   Маленький отряд сорвался и понесся сквозь хаос, маневрируя между пылающими и рушащимися строениями, в краткие касания добивая мечущихся и раненных людей, если те попадались на пути. Никто даже не попытался им помешать, до самого входа в подземный комплекс, над которым был сооружён каменный куполообразный козырёк, усиленный токами Ци крепчака и наглухо закрывающий вход в подземелье от бомбардировок с воздуха. Вход под козырёк, в свою очередь, закрыли тяжёлыми стальными воротами, спёртыми для хозяйственных нужд явно с какого-то склада.
   -- Лепи! -- скомандовала главная йомка и две её подручные бросились прихлопывать к стальным петлям и замку куски брошюр культа Золотого Бога, варварски пущенных на макулатуру бойцами демоницы. Напитанные угрожающе алой Ци, силовые схемы засветились. -- Лейтенанты! Рубить все пять на счёт "Три"! Раз! Два ! Три!!!
   Листы выдали импульсы деструктивной демонической Ци, нарушив токи Ци крепчака, два стальных клинка в вихре рубящих ударов прошлись по указанным местам и ворота со скрежетом просели.
   -- В сторону! -- скомандовала главная йомка, все пятеро кубарем ушли с линии огня, а через миг в ворота с летающей крепости ударил мощный снаряд, долбанувший не хуже крупнокалиберного артиллерийского фугаса давней эпохи. -- Ждём! Ждём!
   Внутри каменного пузыря, сомкнув щиты, приготовились встать на пути пятёрки атакующих три десятка стражей Единства в тяжёлой броне, а позади тяжёлой пехоты прильнули к прикладам своих арбалетов два десятка стрелков. Да, ворота разбиты, но пусть враг попробует сунуться внутрь!
   Взвихрив облака дыма, над пылающей зоной разрушений прошли два лёгких планера, пилоты которых просто разжали пальцы в нужный момент, и два небольших металлических цилиндра по инерции влетели в открытый взрывом чёрный зев.
   -- Разрыв! Разрыв! -- на эмоциях, десяток самураев разом долбанул в "подарки" планеристов дестабилизирующими дзюцу, но это было бессмысленно. Силовые схемы на цилиндрах сами по себе разрушались, сияя исторгаемой в окружающее пространство синей Ци.
   -- "Мстительные Духи"! Пошли! -- отдал приказ капитан летающей крепости. Две пылающие кометы сорвались с громадного дирижабля. Канули вниз и, опалив землю жаром завитой в бешеные клубки энергией Ци, скользнули точно в прореху на месте выбитой двери. Влетели, следом за маяками, точно внутрь каменного пузыря.
   -- Ай-вай! -- йомки Лярвы держались плохо и при взлёте подпрыгнувшей полусферы, их бросило вверх, а затем они уже сами нелепо хлопнулись на камни. -- Вот смешность какая! Дзюцу из Ци Воздуха и Огня, а земля прыгает! Эй, парень! Надо напомнить твёрдой материи, на какую Ци она должна реагировать! "Каменный Кокон" делать умеешь? Там, под куполом, сейчас жарко очень, а нам нужно до двери добраться и, в идеале, построить за собой тоннель, для подкреплений. Прямо сквозь лаву, уголь, и плавленный метал!
   Сиро кивнул, давая понять, что понимает задачу. Вся пятёрка соскользнула по куполу к изрыгающему пламя и дым входу под защитный козырёк.
   -- Ну, вперёд! -- бойко скомандовала йомка. -- Не касайся тоннелем пола, чтобы Ци крепчака не захватила, и не схлопнула его! Хэй, хэй! Покажи кто тут настоящий герой!
   Сиро напрягся, с одним сердцем вместо двух, работать было тяжеловато, но дело он своё знал, и метрах в пяти от провала в пылающий Ад, земля пришла движение, поднимаясь и сворачиваясь в подобие прочной каменной трубы.
   -- В оборону! -- выкрикнула вдруг йомка и четверо встали полукругом, защищая Сиро от поднимающихся в пыли и дыму, выбирающихся из-под обломков покрытых копотью фигур в броне и униформах Единства. Кто-то держал в руках оружие, кто-то просто сжимал кулаки. -- Эй! Летун! Поддержи огнём!
   Не очень было понятно, как она могла отдавать команды летающей крепости, но в любом случае, повели себя союзники иначе. Громадная чёрная туша прошла над входом в подземелье и перед отважной пятёркой, сиганув вниз из открытых люков, дружно приземлились полсотни самураев в тяжёлой, вычурно украшенной броне.
   -- Р-р-рых! -- слегка припав к земле, чтобы погасить чудовищную инерцию, гиганты резко выпрямились и ринулись в атаку на отшатнувшихся, попятившихся врагов. Охотники Единства, изрядно деморализованные общим положением и тяжёлыми потерями, оказавшись перед пятьюдесятью вместо пяти, испытывать судьбу не стали. Попятились в ужасе и побежали так быстро, что только серебристые дуги молний, запущенные лидером новоприбывших, догнали четверых и двоих повалили, моментально изжарив насмерть. Двое других, получив удары, на секунду замешкались, глянув на то, как по их броне с треском прыгают разряды, а в начале второй секунды были сбиты преследователями с ног и принялись извиваться под ударами тяжёлых боевых топоров.
   -- Великий даймё! -- йомки Лярвы вытаращили глаза на воина в полном латном доспехе, что запустил во врага веер молний буквально из пальцев. -- Вы с ума сошли?! На передовую! Лично!
   -- Не отвлекайтесь! -- правитель страны Камней вскинул левую руку, повелительно направив палец на пылающий Ад под каменным куполом. -- Вскрывайте консервную банку! Эта бело-золотая сволочь разрушила Северную Империю! Позволила Тёмным Инженерам обескровить нашу страну! А теперь доказано, что и Бог-Император - их отродье! Мне нужна их кровь, на моих руках!
   А вокруг, с зависшей над полем боя летающей крепости вниз сыпались новые и новые десятки пехотинцев. Бронированных и злых, словно кровожаднейшие демоны. Многие даже начали крушить земную твердь разнообразными дзюцу, пытаясь вскрыть каменную кору базы и скорее добраться до укрывшихся в подземелье врагов. Безуспешно. Крепчак Единства своё дело знал.
   -- Рвать надо там, где тонко! -- щёлкнув пальцами, сумничала главная йомка.
   Каменная труба нырнула в бурю раскалённой лавы, развернулась и образовала проход шириной, достаточной для прохода пары человек. Внутрь тотчас нырнули пятеро отчаянных и строем ринулись десятки бронированных горцев.
   -- Всем, приготовиться держать стены! -- дружно прокричали йомки, обращаясь к нежданным союзникам. -- Крепчак не будет зевать, и попытается сломать трубу! Держитесь, все! Главная! -- две из трёх указали пальцами на первую. -- Ты почти выдохлась, приготовься пожертвовать собой! Остальные! Готовьтесь к защите от разлетающихся кишок, и ментальному блоку гибели милой девушки! Мы - ходячие трупы! Нам не больно! Только обидно немножко, и то не всегда!
   Запаянная с торца, каменная труба коснулась тяжёлой бронеплиты главного входа и тотчас пошла ходуном от хлынувших в неё волн Ци крепчака. Только слаженная работа двух десятков гвардейцев великого даймё смогла блокировать чужое влияние и сохранить коридор.
   -- Все! На пять шагов назад! -- выкрикнула главная йомка и, раскинув руки, впечаталась в стальную плиту всем телом. -- Начинаю! -- воздух вокруг неё загудел от высокого напряжения, в металл хлынул целый ураган Ци с элементом Молнии. -- Бей! Сквозь меня! На счёт "Три"!
   Лейтенант Риндзо встал в атакующую боевую стойку и поднял меч, вокруг которого начал, набирая силу, завиваться "Разящий Вихрь".
   -- Раз! -- выкрикнула одна из неглавных йомок. -- Два!
   По ту сторону от ворот базы операторов в три линии встали четыре десятка стражей, со щитами и копьями. Арбалетчиков им в поддержку прибежало всего пятеро, и вести стрельбу они не могли из-за отсутствия каких-либо возвышенностей. Весь обзор закрывали бронированные бугаи с квадратными ростовыми щитами. И всё сборище гигантов резко подалось назад, едва не сбило с ног стрелков, когда, словно снарядом разнеся дюймовой толщины стальную плиту, внутрь ворвалась серая фигура.
   В облаке металлической стружки и ошмётьев тела йомки, лейтенант приземлился перед полукольцом вражеских щитов. Взгляды всех четырёх десятков пересеклись на нём, а затем дёрнулись на двух йомок, что ворвались в пробоину и, едва коснувшись пола ногами, распрямились словно пружины, взмахивая руками. Обе, дружно, швырнули в потолок две большие стеклянные банки, наполненные до крышек какой-то мерзкой чёрной субстанцией.
   Банки врезались в металл, раскололись и жижа градом чёрных капель обрушилась на головы врагов. Под чёрным дождём, самураи Единства, на всю глубину своего строя, шарахнулись, попытались заслониться щитами и сипло выдохнули в ожидании неведомых демонических ужасов. Сорок грозных врагов, каждый из которых представлял для ворвавшихся серьёзнейшую угрозу, были на целую пару секунд парализованы... всё тем же, обычным болотным илом, зачерпнутым шутницами-йомками в местной сточной канаве.
   Каждый успел моргнуть два раза, прежде чем ужас отступил и защитники подземелья увидели всё. Двоих лейтенантов и пару йомок, взлетевших в прыжках и пробежавших по плечам остолбеневших самураев. Ударом плеча расширившего пробоину и ввалившегося внутрь самурая в тяжёлой броне, за которым в проломе уже маячили другие фигуры. Падающих стрелков, которых шустрая четвёрка мимоходом наградила ударами мечей и колющими выпадами импровизированного оружия из ржавых металлических обломков. Блеск молний, которыми окутался ворвавшийся бронированный враг.
   Великий даймё страны Камней, глянув на строй бело-золотых через прорези стального забрала, резко бросил вперёд руки и весь зал перед пробитой дверью утонул в сиянии тысяч разрядов электричества, пробивающих воздух и вонзающихся в металл. Матсунага Райдзю бушевал всей душой, вспоминая смешную девчонку, что своими детскими играми спасла его от превращения в сумасшедшего жнеца смерти, но которую от смерти он, при этом, спасти не смог. Жена страшно ревновала его к каждому воспоминанию о лисицах, но не мстить за них свирепый сын свирепого самурая просто не мог.
   -- Отправляйтесь следом за Тёмными, ублюдки! -- Райдзю хлестал врагов молниями, и хоть на каждом вражеском доспехе были силовые линии для отвода электричества, броня раскалялась от высокого напряжения, коробилась и рассыпалась, а вспышки перед глазами слепили солдат, мешая реагировать на угрозы.
   Гвардейцы, вломившиеся в зал перед пробитыми воротами, были привычны к блеску молний. Закрыв смотровые прорези специальными щитками с сенсорными схемами, они окружили господина кольцом собственной брони, ринулись в атаку, и ударами топоров начали зачищать плацдарм.
   Шустрая четвёрка, не задерживаясь и проскальзывая мимо бросающихся наперерез врагов, словно на крыльях мчалась всё глубже и глубже в подземелье, а позади них, нарастая подобно грохоту горной лавины, гремело предвестие близкой смерти врагов. Многогласое и кровожадное "Р-ра!" келькурусов.
  
   Орда деревянных чудищ, вырвавшихся из прокопанных тяжёлыми марионетками туннелей, захлестнула старый броненосец, терзая когтями броню, выбивая иллюминаторы и швыряя бомбы в любые созданные прорехи.
   -- Руби мелочь! -- орали командиры абордажных групп, своей свирепостью и яростью вселяя боевой дух в рядовых бойцов, встречающих копьями и мечами деревянные вихри мелькающих когтей. -- Вали уродов! Дроби им суставы!
   Щитки бойниц размыкались, малые орудия изрыгали огонь и сталь в деревянных чудовищ, после чего щитки тотчас захлопывались, часто защемляя кривые когти атакующих марионеток. Над полем боя прошли пять десятков разномастных планеров, высыпав бомбы на мешанину нечеловеческих тел. Вздыбившееся взрывами пламя рвало подвижные конструкты на куски, но падающие куски жутких кукол не затихали и продолжали движение, хищно бросаясь на любого, кого замечали их сенсорные схемы.
   -- Пробивай им палубу! -- гремели приказы Первого Координатора. -- Вскрывай орудийные погреба! Взорвать! Взорвать это корыто!!!
   Великий даймё страны Морей поднял волны воды, окружающей корабль, но слишком мало её было и марионетки прорывались сквозь преграду, в самоубийственных атаках круша надстройки и разрывая людей.
   -- Пошла! Пошла! -- ликующе орал капитан одного из жуков, пока челюсти его машины, извергающие молнии для нарушения работы крепчака, пахали палубу броненосца. Выворачивали плиты и ломали переборки, вскрывая нутро корабля. -- Бомбу туда! Развернём коробку изнутри!
   Сразу три малые марионетки бросились к созданной гигантом прорехе и подтащили, взводя взрыватели, бомбу весом более полутора тонн.
   -- Вали её внутрь! Сдохнут! Всем смерть!!!
  
   Пятеро легковооружённых стражей Единства изготовились к обороне перед стальной плитой, закрывающей вход к сердцу подземной цитадели. Максимально накачанные стимуляторами, залитые до глаз зелёной Ци, они ринулись наперерез врагам, сошлись с ними в полуторасекундной стычке и разлетелись на куски в алых облаках кровавых брызг.
   -- Элита, и вершина имперской генной инженерии, с-сучки! -- йомки, бегущие позади лейтенантов, добавили пару пинков уже расчленённым вражеским телам.
   Крепчак пустил в стальной кокон всю свою Ци, но этого от него йомки и ожидали.
   -- Сквозь меня! -- по отработанной схеме, одна из мертвячек прильнула к двери и ураганом Ци с элементом Молнии на краткие мгновения нарушила в металле ток Ци с элементом Земли. -- Бей!!!
   Удар пришелся в замок и засовы. Импульсом, лишённую креплений плиту швырнуло в сторону, и двое лейтенантов порвались в помещение с сердцем подземелья. Монотонно гудящей машиной. Ретранслятором, связывающим коконы операторов и жуткие деревянные марионетки.
   Сверкнули в сиянии ламп два стальных клинка, оставляющих за собой ясно видимые шлейфы синей Ци. Сдвоенный удар, и кожух машины, вместе с его содержимым, был вспорот, как наполненный водой бурдюк. Загрохотали повреждённые узлы охлаждения, заискрили рассечённые силовые схемы и машина, глухо ухнув, развалилась на несколько дымящих, занявшихся пламенем кусков.
   -- Э-хей! -- возликовала йомка, добавленная в группу сверх расчётов, исключительно для страховки. -- Сдохла, дрянь жужжучая!
  
   Сотни марионеток, повреждённых и целых, дружно вдруг, словно из них выдернули стержни, рухнули на землю и распластались безвольными грудами древесины.
   -- Лисьи твари! -- капитан жука, вскрывшего корабельную палубу, бросил машину к бомбе, схватил её деревянными челюстями, толкнул к пролому, и тут таймер на взрывателе щёлкнул, завершив свой плавный ход.
   Взрыв, бутоном расцветший на броне стального корабля, швырнул прочь разваливающиеся на лету куски кормовой части жуткой боевой машины. Деревянные плиты, густо замаранные с внутренней стороны кровавым фаршем из экипажа, посыпались на грязную болотную землю.
   Две башни корабля, ломая упавших марионеток, повернулись. С лязгом раскрылись бойницы, орудия изрыгнули облака огня, ударами стальных болванок сшибая с палубы две деревянные туши. Жука и многоножку.
   Щупальца воды схватили потерявших равновесие механических тварей, подняли, и с размаху швырнули в болотную грязь. Загрохотали орудия подошедшей летающей крепости, снаряды обрушились на перевернутые брюшинами вверх, сучащие деревянными лапами машины. В грохоте ударов металла о дерево, чудовища корчились, пытаясь перевернуться, пока два "Мстительных Духа" не поставили точку в их мучениях. Остался только ликующий хохот йомок Лярвы, громогласный победный клич союзных лисе сил, и сумасшедший зубовный скрежет Первого Координатора.
   Грязная, заплывающая болотной жижей вода всколыхнулась, поворачивая броненосец в подобии круглого озера.
   -- Ещё раз! Заряжай!
   Три из пяти орудий главного калибра выдвинулись в боевое положение. Понеслись краткие, отрывистые команды наводчиков.
  
   Бегущий от города крепчак с девчонкой на спине, заметил вставшую на его пути фигуру и, завершив очередной прыжок прочертил ногами по земле две глубокие борозды. Погасил инерцию и остановился в паре метров перед высокой и стройной девушкой в плохо подходящей по размеру подростковой одежде.
   -- Открой мне разум! Быстрее! -- командным тоном, сметающим любую волю к сопротивлению, выкрикнула она.
   Крепчак замешкался на мгновение, но пересилил себя, убрал защиту разума и тотчас оказался во власти иллюзий. Лиса указала направление рукой, старик резко обернулся и увидел, сквозь земную толщу, быстро движущегося под километрами грязи одиночного грозного врага.
   -- За мной! -- Корио разверзла широкий вертикальный тоннель и, в прыжке переворачиваясь головой вниз, канула во тьму.
   Сократ потратил ещё одно мгновение на судорожный выдох и, крикнув девчонке, чтобы держалась крепче, сиганул следом за отчаянной лисицей.
   Помогая себе нарастить скорость импульсами из ступней и ладоней, они успели. В четырёх сотнях метров от лагеря Хамаоки, подбирающийся к врагам Бог-Император со всего маху врезался в непробиваемую каменную стену.
   Пылающий бешенством, он высвободил из накопителей чудовищные объёмы зеленой Ци, и нанёс, один за другим, пять сокрушительных ударов импульсами сквозь камень. Начал перебарывать чужое влияние, пошёл вперед, и... понял, что не справляется. Повреждённая силовая сеть сбоила, выдавая волны Ци неравномерно и распыляя минимум треть заряда впустую. Опьянённое стимуляторами сознание с трудом сохраняло контроль над завиваемым в гигантский бур вихрем Ци. Потоки распадались на сотни малых ручейков и рассыпались при столкновении с преградой.
   "Многоножку сюда"! -- мысленно взревел Бог-Император. -- "Атакуйте с тыла... или сверху"!
   "Невозможно". -- пришёл ответ от советника. -- "Пробивайся. Своими силами"!
   "Бесполезные... бесполезные ублюдки"!!!
   Это поражение. Поражение, и смерть.
   Вот они какие, эти чувства, казалось бы, невозможные для Богов-Императоров. Отчаяние. Бессилие. Стыд. Страх. Нет! Ярость! Нужно ещё больше ярости! Чтобы заглушить! Выжечь! Испепелить эту невыносимую, жгучую горечь!
   Император рванулся наверх. Вражеский крепчак не властен над стихией Воздуха! Нужно вырваться, и совершить последний рывок! Он заставит! Заставит мелюзгу заплатить за его поражение океанами крови!!!
   Преследуемый врагами по пятам, искалеченный монстр по завитой спирали взлетел к поверхности и вырвался из-под земной толщи. Да, его ждут здесь летающие крепости и даже броненосец с тяжёлыми орудиями, но он успеет совершить прыжок, и если враги откроют огонь, то стрелять им придется в толпы собственных людей!
   Ударив импульсами Ци, стальной гигант совершил прыжок.
   Нечто колоссальное, каменный человек, состоящий из глыб, стянутых жгутами резиноподобной чёрной протоматерии, вздыбился из-под земли, поднял в замахе правую руку и нанёс удар, сшибая на лету крошечного стального человечка громадным каменным кулаком. На передней части кулака полыхнула алым силовая схема и мир вздрогнул от импульса Ци, сосредоточенного в одной-единственной точке.
   Грохнуло мощнее, чем выстрел из тяжелейшего корабельного орудия. В ярчайшей вспышке и ореоле взорвавшейся Ци, фигурку Бога-Императора швырнуло прочь от лагеря Хамаоки, закувыркало, шибануло об землю, подбросило, снова шибануло и, рикошетом от земной тверди, впечатало в стену города изгоев.
   С такой силой, что камень раскололся, ломая трещинами стену от фундамента до верхних зубцов.
   -- Огонь!!! -- выкрикнул великий даймё Кано.
   -- Огонь!!! -- проорал великий даймё Садаясу.
   Две летающие крепости и освободившийся от марионеток броненосец изрыгнули огонь одновременно. С трудом оторвавший взгляд от заполонивших обзор сообщений об отказах систем и повреждениях, низверженный Бог-Император хрипло выдохнул, а через миг его накрыло шквалом стали, разносящей всё вокруг хаосом пламени и ударных волн.
   Целых две минуты экипажи крепостей и броненосца не жалели боезапаса, разнося на атомы всё в зоне падения чудовищного врага и продолжали бы это безумие, как вдруг каменный гигант, по пояс поднявшийся из земли между стенами города и лагерем ополченцев, резко поднял левую руку, в жесте, приказывающем остановиться.
   Канонада тотчас стихла и стал слышен только жуткий рокот хаоса в зоне разрушений.
   Каменный великан плавно двинулся вперед, а на воронку, что красовалась теперь на месте целого сегмента стены, налетел ураганный ветер, сбивающий пламя, уносящий пыль и чёрную гарь.
   -- Движение! Движение внутри! -- разом выкрикнули сразу несколько сенсоров, хоть и невозможно было поверить, что в таком безумии кто-то способен уцелеть.
   Стрелки снова дернулись к орудиям, но от демонического союзника пришёл радиосигнал с приказом прекратить огонь.
   На краю воронки, великан поднял руку к плечу, пару мгновений помедлил, а затем склонился, рука его вытянулась, удлиняясь и утончаясь, приближаясь к центру воронки, пока не коснулась земли. Каменный кулак раскрылся, освобождая усталую девушку в неподходящей ей размером подростковой одежде. Корио без каких-либо опасений соскочила с каменной платформы на горячую, дымящуюся и истерзанную взрывами землю.
   Загребая грязь переломанной, измочаленной лапой, ворох перекрученного металла, трубок и проводов, прикрытый парой изуродованных пластин, упрямо полз к врагу. Хрипя и совершая тяжёлые вдохи, Император продолжал своё наступление.
   -- Прекрати. -- Чёрная Лиса склонилась, коснулась земли и сформировала прочное каменное копьё. -- Есть в тебе хоть что-нибудь человеческое? Откажись от безумия, хотя бы в последние мгновения своей жизни.
   Умирающий монстр остановился. Из пробоин и щелей переломанной брони текла кровь, пополам с техническими жидкостями.
   -- Ты... -- прохрипело что-то из недр центрального ядра. -- Ты... ты... ты! Я найду тебя! И убью!!!
   -- Нет. Не найдёшь, и не убьёшь. Вся ваша исполинская армия, с тобой во главе, не справилась с горсткой людей. Знаешь, почему? Потому что все вы связались с пораженцами! Теми, что никогда не верили в победу, из-за этого проиграли все войны, и даже после своего предательства продолжают проигрывать, какие бы силы ни выдвигали, и какие бы подлости ни пускали в ход! Ты! -- из-под земли взвились жгуты чёрной протоматерии, свернулись в две громадные лапы, схватили останки грозного воина, вздёрнули верх и встряхнули, поворачивая сенсорной схемой к возникшей в воздухе призрачной морде звероподобного чудовища. -- Я знаю, ты ещё здесь! Ты слышишь, и видишь меня! Очнись, ублюдок! Посмотри вокруг! Посмотри, что вы натворили! Мы, с твоим покойным напарником, упомянули парадокс молчащей вселенной, и теорию Великого Фильтра. Так знаешь, кто ты такой?! Ты - тот, из-за кого вселенная молчит! Ты - воплощение зла! Демон, прямой дорогой волочащий цивилизацию, и всю планету, к окончательной смерти! Хочешь убить?! Хочешь всех убить, из-за обиды, что у тебя самого не получилось создать Рай на Земле?! Возьми себя в руки, сопливый ангел! Сожми кулаки, открой глаза, и стань! Стань человеком!
   Черные лапы с размаху впечатали в землю изломанное ядро Бога-Императора, а Корио, одним уверенным ударом пронзила корявый кусок металлолома каменным копьём, пробив разом и сенсорную схему, и останки изуродованного человека, прервав, наконец, его мучительную агонию.
   С последним сиплым выдохом, останки монстра поникли и сильнейший воин за всю историю человечества замер навсегда.
   В воцарившейся тишине, Корио отступила от поверженного врага, повернулась и, стараясь отдышаться, отгоняя прочь застилающую глаза пелену усталости, побрела к развалившемуся каменному великану, с плеча которого соскочил императорский крепчак, по-прежнему держащий на плечах многострадальную девочку-рабыню, видевшую и знавшую слишком мало, чтобы в полной мере понимать, что ей довелось пережить.
   На ходу, Корио навеяла на Каджими иллюзию, и обратилась, для неё одной, в знакомого ей светловолосого мальчишку. Только Каджими одна услышала слова смущённо и печально улыбающегося ей Лиса.
   -- А вот и я. -- сказал мальчишка, помогая измученной девочке, покрытой ссадинами и кровоподтёками, спуститься со спины геройского мутанта. -- Прости, что так долго, принцесса.
   Каджими хотела что-то сказать, но слова растаяли, а горло перехватило от слишком долго сдерживаемых рыданий.
   Заливаясь слезами, девочка бросилась в объятия мальчишки, а тот, крепко прижав её к себе, заскрежетал зубами от бессильной злобы, ненависти и стыда. Теперь она знает, и смогла всей душой прочувствовать, почему лис никому и никогда не позволяет быть с собою рядом. Ни друзьям из прошлого, ни сестре, ни вот таким, наивным и мечтательным девочкам...
   -- Й-й-йай!
   Хлоп!
   Позади Черного Лиса, завершив прыжок, приземлилась щуплая, ободранная, но не в меру энергичная йомка, с листом бумаги на лице.
   -- Ну вы чего? -- с ходу, едва успев выпрямиться после прыжка, нахально вопросила она. -- Тут всё? Фуф! А то меня там уже пинать хотят, что другие из города бегут, а я не бегут, и все, кто со мной, не бегут! Небегутовое подразделение! Ха-ха! Теперь можно наврать, что я заранее всё так спланировала, предвидела и просчитала, а потому вместо пенделей, мне надо отсыпать мешок уважухи, и доверия! А это вот что? -- йомка подбежала к остывающему ядру Бога-Императора. -- Тот самый лось железный, которого паровозом фиг задавишь? С какой стороны у него голова? Ага! Сверху! Щас, щас я ему...
   Вскарабкавшись на металлические останки, похожие на полураскрытую раковину двустворчатого моллюска, злодейка раскорячилась, задрала на себе рваное пальтишко, затем юбку, и, стянув до колен трусы, присела над щелью во вражеской броне с самыми недвусмысленными намерениями.
   -- А нас ведь, с летающих крепостей, десятками камер снимают... -- Корио, густо покраснев, прикрыл глаза ладонью, а затем подтолкнул Каджими и мотнул головой не меньше него покрасневшему старику-мутанту. -- Пойдёмте отсюда. И не обращайте на ходячий дурдом внимания. Лиса она дикая. С совершенно безобразным воспитанием!
  
   По совету Лярвы, с летающих крепостей в серое небо запустили рой разноцветных сигнальных ракет, добавив к ним ещё и пару десятков фейерверочных.
   Ликование охватило войска осаждающих. К сияющему огнями небу вскинулись тысячи рук, сжимающих оружие. От громогласного торжествующего рёва сотен самурайских глоток задрожала земля.
   Победа! Победа!
   -- А я говорила! -- йомка-домохозяйка, продолжающая вертеться возле командира конных лучников, схватила капитана Мадзумару за руку и принялась подпрыгивать, словно радостная девочка-подросток. -- Я говорила, что у этих гадов никаких шансов! Размотали всех ублюдков, в хвост и в гриву! А знаешь, знаешь почему?
   -- Почему же? -- с иронией глянул на безобразницу великан.
   -- Потому что они пришли на войну большой толпой, но каждый из них припёрся в одиночестве! Никто никому даже не думал помогать! А мы пришли армией поменьше, зато - все вместе! Вот и напинали им!
   -- Это да.
   -- Ну и тяжёлой артиллерии тоже надо спасибо сказать. Настоящая "сила любви", это когда возлюбленный, даже бывший, появляется, и скидывает врагам на бошки десяток составов крупнокалиберных бомб! У меня аж цветочки у душе распустились от такого прибабаха! Круче этого только знаешь что было?
   -- Что?
   -- То, как ты в крепость ворвался, когда подумал, что меня убивают! Вот тут у меня сознание всё просто БУМ! -- йомка сделала жест руками, изображая взрыв своей головы. -- И душа как бутон розы развернулась! Ма-а-дзи, ты тут переулок тёмный какой-нибудь знаешь? У меня прям всё внутри рвётся! Куда б тя такого утащить поскорее?!
   -- Тихо! Тихо ты! Мы же при исполнении! Люди смотрят!
   -- Пфы-пфы-пфы, пфы-пфы! -- выразила Лярва всё своё отношение к подобным отмазкам. -- Ну, погоди! Ух я тя поймаю! Где-нибуть, где потише! Ух я тя соблазню... -- йомка злодейски захихикала и засверкала глазами так, что едва не прожгла искрами бумажный лист. -- Готовься! Я уже иду!
   Самурай, что был совершенно не против быть где-нибудь пойманным коварной подругой, направился следом за йомкой, поспешившей ко входу в недра вражеской цитадели. Увидев перемещение командира, туда же подобрались несколько любопытствующих стрелков и матросов, но вместо новой партии перепуганных пленниц, которых они ожидали, к ним заявилась сама устроительница безобразий.
   Первыми, конечно, подвинув и убрав в сторону выбитую дверь, вышли двое сопровождающих Лярву стрелков, а уж затем, на расчищенную площадку, гордо задрав нос и развернув плечи, шагнула она сама. В приталенном, плотно обтянувшем её фигуру мундире из синего шёлка, с юбкой, колготками, золотыми эполетами, и пилоткой, украшенной белыми бантами. Через плечо - обязательная для женской униформы сумочка со всеми необходимыми благородной даме предметами для личной гигиены и красоты. На ногах - остроносые чёрные полусапожки с каблуками, на руках - белые кожаные перчатки с выполненным тиснением узором.
   Шик, богатство, благородство!
   Все дружно ахнули, а хвастунья, просияв и зардевшись, продефилировала мимо зачарованно вытаращившихся на неё мужчин. Пару раз танцевально при этом развернувшись и позволив зрителям всласть полюбоваться на то, какая она великолепная, со всех сторон. Ослепила блеском золота на переливах дорогого шёлка, похвасталась изящно подчёркнутыми плюсами своей соблазнительной фигуры. Умеет же! Под сорок лет мадаме, а всё - принцесса!
   -- Смотри, смотри! -- с кошачьей томностью пропела счастливая злыдня, скользнув поближе к своему мужу и уверенно оттеснив прочь безропотную йомку. -- Думал, я - непонятное чудо из леса, да? А я... -- она поиграла плечиками с пышными эполетами, и коснулась золочёных значков, украшающих её грудь. -- Вот, видишь?! Лейтенант, старший офицер связи, отличница строевой и боевой подготовки! Ни лук, ни арбалет в руках не держала, а уже стрелок второго разряда!
   -- Ещё и участница двух военных кампаний? -- с иронией добавил Мадзумару.
   -- Да, -- Лярва кокетливо заулыбалась, проводя пальцами по соответствующему значку. -- А чего мне, в штабе, будет-то? Я и на три, и на пять кампаний схожу, главное чтобы наши всегда побеждали, или, хотя бы, вовремя эвакуировали штаб! Не так, как сегодня. Сегодня кто-то облажался, и я вот теперь даже и не знаю, хватит ли у меня женственности, соблазнительности и обаяния, чтобы грозные пленители не скормили беспомощную благородную леди таким красивым, но очень безжалостным боевым коням?!
   Живоглот, и пятеро других бойцов его табуна, что прибежали узнать причину всеобщего ажиотажа, обступили Лярву, осмотрели её со всех сторон, обнюхали, пофыркали, и, чуть не вприпрыжку, побежали обратно, разгуливать вокруг сбившихся в кучку пленников, лязгать зубами и облизываться. На женщин своих пусть люди сами любуются, а вот побеждённым врагам показывать кто тут главный - весело, приятно и полезно!
   -- Ну что, не скормишь меня? -- сверкнув глазами, вполголоса спросила Лярва у своего мужа, а тот, с видимым взаимным удовольствием, обласкал её взглядом во весь рост.
   -- Такую волшебную... точно нет! -- Мадзумару взял Лярву за руку и, слегка склонившись, поцеловал её пальцы. Не ожидавшая такого, лиса охнула, чуть не упала на подломившихся коленях, но устояла благодаря поддержке мужа, и наградила его чрезвычайно многообещающим взглядом сияющих глаз.
   Тем временем из подземелья, ведомые йомками, потянулись пленные офицеры вражеского штаба. Со стыдливо опущенными головами, гуськом, держащиеся за одну длинную верёвку.
   -- Связывать не стала, но приказала держаться за верёвку, чтобы никто не потерялся! -- похвасталась Лярва, освобождаясь от готовых сомкнуться объятий мужа и отрезвляюще пихая его локтем в бок. -- Ты глянь на них! Гирлянда из злобышей! Пойдём, познакомлю! Это наши пленницы, я за них намереваюсь хапнуть мешок ценного выкупа! Большого вреда от возвращения их в империю не будет, а деньги в хозяйстве - вещь полезная! Одно только сомнение было, вот насчёт этого хитрого деда. -- злыдня подвела капитана к хвосту остановившейся вереницы, в котором стояли, наравне со всеми держась за верёвку, советник и две его грозные охранницы. -- Знакомься, какой-то благородный старикан, судя по знакам - из Фудзивара. Не смотри, что войну проиграл, ему просто материальную базу паршивую подогнали, никаких инструкций и плана сражения не дали, а элитные войска дергали сами и не давали ими командовать. Заставили на голом месте импровизировать, да и в целом, бросили сюда, просто чтобы он в ядерном огне заложенной под городом бомбы вместе с остальными сгорел. Офицерок этих хотели сжечь потому что их таких много, сопротивленок потому что задолбали, а тебя-то дед, за что? Чем-то дорогу Единству перешёл, или умный слишком, а в империи сейчас хотят видеть на командных должностях только дурачьё? Ну, не переживай, они в следующий раз лучше подготовятся, и точно тебя угробят.
   -- Благодарю за ваше неравнодушие к моей судьбе, уважаемая госпожа-лиса. -- поклонившись, с легким сарказмом ответил советник.
   -- Не испугался. -- приняла озадаченный вид болтливая злодейка. -- Любопытно... -- она подумала пару секунд. -- Погоди-ка... Фудзивара Таданао, Фудзивара Куруми, Фудзивара Рейко... так ты чего, дед... увидел, что дамский легион по тревоге подняли, понял что этих мадамов хотят даром в мясо извести, и примчался внучек спасать? То-то ты тройной выкуп за главную злодейку предлагал! Геройски, дед, геройски! Был бы у меня такой дед, я бы, может, не выросла бы такой подлой и вредной! Жаль, жаль, что ты не на нашей стороне! Может загрызть тебя всё-таки, на всякий случай? Опасно же, умных и сильных отпускать. Ну да ладно. Дам тебе шанс, и только когда снова начнёшь плести против нас интриги, вот тогда-то и проберусь к тебе в дом, чтобы всем самым злым прибить к полу тапки! Вместе с ногами конечно, я же не какой-нибудь добрый лисёнок, а взрослая, злая лиса!
   -- Полагаю, что после грандиозного провала нынешнего дня, на моей карьере можно поставить окончательный крест, -- печально вздохнув, ответил старик. -- И осталось мне только коротать годы жизни за написанием мемуаров, да вознёй с правнуками, если они, с такими-то жизненными поворотами, -- красноречивый взгляд в сторону ещё гуще побагровевшей, несчастной, обряженной в нелепое серое рваньё, командирши лейтенанток, -- Когда-нибудь вообще будут.
   -- Ну, с тех пор как Черная Лиса обезвредила ядерную бомбу под этой крепостью, шансы существенно возросли. -- дружелюбно хохотнула Лярва. -- Проходите, проходите к остальным пленникам! Да бросьте вы уже эту верёвку, с такими только по подземным лабиринтам ходят, говорят помогает, чтоб не потеряться. Проходите, располагайтесь. Коней не пугайтесь, их попросили без причины никого не есть. Минут через пять или шесть, мы все сгруппируемся, и аккуратненько потопаем к лагерю за стенами. Здесь, вокруг цитадели, ещё трутся всякие дурные недобитки, но я из подземного комплекса уже веду сотни три мертвяков спортивного телосложения. Минуту терпения, и организую гуманитарный коридор.
  

* * *

   Первый Координатор закрыл лицо руками. Служба аналитики просчитывала возможности поражения в затеянной Вторым Координатором операции, но то, что случилось, никак не подходило под формулировку "худший сценарий". Это был "абсолютный разгром", "тотальный крах", или же "ночной кошмар", от которого хотелось проснуться. Уничтожено и полностью разряжено одно из силовых ядер. Погиб Координатор. Уничтожен Первый Бог-Император, потеряны два прототипа второй цитадели. Врагами захвачена фактически в целости фабрика гвардейцев, вместе с живыми инкубаторами. За десяток лет разросшееся до ужасающих масштабов, кошачье сообщество перестало существовать в одно мгновение, и к секретным заводам Единства уже движутся спецвойска сразу нескольких стран. Чудовищные обвинения раздавят организацию всюду, где её позиции не были абсолютны.
   И при этом... при всём при этом, лиса... Черная Лиса, это демоническое отродье! ОНА ЖИВА, И НАСЛАЖДАЕТСЯ ПОБЕДОЙ!!!
   Мыслеобразы Первого Координатора канули в поле центрального Силового Ядра, разряды заскользили по силовым схемам. С передающих антенн, в небеса ушел сигнал.
   Один из трёх монстров, мирно спящих далеко за пределами плотных слоёв атмосферы, пробудился, послал ответный сигнал, и включил маневровые двигатели.
   Крупногабаритный спутник, с ядерным зарядом, пятикратно превосходящим по мощности тот, что был заложен под Ржавой Крепостью, начал менять орбиту.
   Перед Координатором высветилось расчётное время выхода на точку принятия решений. Пять часов, двадцать пять минут.
   Долго. Чудовищно долго. Но что скажет служба аналитики?
   Координатор отправил запрос, и через пару минут получил ответ.
   Победители не могут оставить поле боя сразу после окончания сражения. Нужно же им отдохнуть, отпраздновать, и собрать трофеи? А лиса не покинет их, защищая от ужасов подступающей ночи.
   Прекрасно! Пусть и занимаются этим. Пусть радуются! Последнее слово всегда было, и будет за Единством!
  

* * *

   Победа!
   Лагерь Хамаоки охватило бурное ликование. Тысячи людей издавали восторженные вопли и размахивали над головами оружием, кто-то пританцовывал, кто-то садился и стаскивал с головы тяжёлый шлем, чтобы по-новому вдохнуть прохладный вечерний воздух. Что происходило там, в городе, мало кто понимал, но ясно было одно. Враг повержен! Угроза уничтожена. Больше никому не придётся умирать!
   Возвращение Черной Лисы было обозначено громогласным приветственным рёвом сотен солдатских глоток. Люди орали и били оружием о щиты, создавая вокруг героини оглушительную симфонию восторга, возвеличивания и торжества. Новые и новые сотни, слыша это, стекались к торжествующим, чтобы хоть одним глазком взглянуть на легендарное чудо и присоединялись к всеобщей буре эмоций.
   Прекратить это сумел только лично лорд-наместник Йоримаса, в сопровождении своих капитанов прибывший встретить и проводить героиню к штабной зоне. Мешать ему, впрочем, никто и не думал. Все расступались перед Корио и несущем на руках Каджими крепчаком, почтительно кланяясь и тесня замешкавшихся.
   -- Рад снова видеть вас, леди Корио, в целости, и добром здравии. -- сказал, сияя улыбкой на жутковатом лице, лорд-наместник, кланяясь светловолосой, зеленоглазой девушке в чёрной демонической броне, скрывающей неподобающую одежду.
   -- Взаимно, великий лорд, взаимно. -- поклонившись в ответ, Корио отметила взглядом вмятины от ударов оружия и конских зубов на броне наместника. -- Вижу, вы тоже не стояли в стороне, и усиленно вбивали умные мысли в головы вражеских кавалеристов. Это... это был не простой день, для нас всех. Какова обстановка в крепости?
   -- По сообщениям с летающих крепостей, уцелевшие силы врага поднимают белые флаги. Тысячи гражданских покидают загоны и движутся по улицам к проломам в стенах, видимо собираются просить помощи и защиты. Скоро у нас всех появится масса работы.
   -- И выполним мы её не слишком быстро. -- Корио с тревогой посмотрела на мало-помалу темнеющие небеса. -- Весенняя продолжительность дня, это хорошо, но через пару часов Солнце зайдёт, и из болот полезет нечто не очень разумное, но крайне злое.
   -- Безликий сможет помочь?
   -- Да, но это не так просто, как хотелось бы. Нужно уйти за защитный периметр города. Отдайте приказ всем перебраться в три западных сегмента Ржавой Крепости. Сломайте внутренние стены, расчистите площадки и установите лагерь. Сделайте отдельные зоны для пленных имперцев и изгоев... не мне вас учить. Через три, максимум - четыре часа, снаружи не должно остаться ни одного человека! Приготовьтесь расстреливать поднявшиеся на поле боя трупы людей и лошадей. Не нужно беспокоиться, они будут слабые и безмозглые. Обычных стрел со взрыв-печатями вполне хватит. Если появится что-то более серьёзное, мы поможем. А сейчас мы с Безликим, и йома Лярвы, займёмся восстановлением периметра в местах пробоя.
   Лорд-наместник слегка поклонился, выражая этим своё понимание.
   -- Вопросы есть? -- спросил он у своих капитанов.
   -- Никаких, мой лорд.
   -- Прекрасно! Собирайте помощников, сделайте оповещение, и начинаем переселение! Все силы бросьте на соблюдение порядка и предотвращение паники. Времени совсем мало, но жрецы пусть подготовятся и выгадают нам лишние минуты, если всё станет совсем плохо. Известите экипаж корабля, им придется оставить свою стальную крепость, и перебраться вместе с нами в город.
   В сумерках угасающего дня, силы ополчения снова пришли в движение. Солдаты, получая приказы, поднимали едва успевших сесть и расслабиться, людей.
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  

* * *

   Подбежавшая к Лярве и Мадзумару йомка отсалютовала по манере военных доледниковой эпохи.
   -- Госпожа леди-лейтенант, поступили указания выдвигаться к погрузочно-разгрузочной зоне крепости, где будет организован временный лагерь!
   -- Вольно, рядовой! -- Лярва, вытянувшись в струнку и выпятив грудь, отсалютовала йомке в той же манере. -- Благодарю за службу! Кр-ругом! Марш!
   Йомка убежала, а Мадзумару полюбовался на свою жену, что готова была вот-вот лопнуть от гордости. Ну, точно как ребёнок! Непонятно только, играет в солдатиков, или в куклы.
   Сборы были недолгими. Пленников построили, путь к главному спуску с возвышения цитадели расчистили. Отряд организованной толпой вывалился в главные ворота и начал спускаться по длинной наклонной насыпи в центральный сегмент.
   Вдоль краёв насыпи, разогнав всех посторонних, выстроились четыре сотни йома, кто в броне и с оружием, кто в чёрно-сером комбинезоне и с палкой, либо куском арматуры, в руках.
   -- Моё безобразие. -- похвасталась Лярва, восседающая на спине Живоглота, перед обнимающим её капитаном Мадзумару. -- Уцелевшие ветераны, со всего города собрала, и новобранцы, с подземной базы. Напилотировались своих марионеток, натворили делов, теперь бегают, извиняются. А те, снизу, в укрытиях, - недобитки. Сдаться хотят. Но мы их не возьмём. Лень конвоировать. Пусть своим ходом к лагерю добираются и там сдаются. До них уже доведено, и пусть только попробуют чем-нибудь пульнуть! Узнают, как мои верные самураи защищают свою... -- Лярва заёрзала, гордо красуясь в наряде лейтенантки. -- ...Благородную леди-офицера!
   Она не преминула стрельнуть глазами снизу вверх, на своего мужа. Видит ли? Ценит ли?
   Вот как такую не обнять, и не притиснуть к себе посильнее? Беду ходячую, неугомонную. Посматривать только надо по сторонам. Хлопнет ещё, в самом деле, из арбалета какой-нибудь дурак, в такую-то вот явную командиршу!
   Усидчивости Лярве хватило ровно до того момента, как её отряд и подконвойные пленники миновали опасную область с прячущимися недобитками.
   -- Ну, я пошла? -- повертев головой и оценив обстановку, заявила она.
   -- Куда? -- крепче сжав руки, удивился Мадзумару.
   -- На девичник. -- Лярва привстала на широкой спине Живоглота и поцеловала мужа в щёку. -- Так сегодня напряглась, срочно надо с девчонками встретиться и хорошенько повеселиться! Живоглотик! Не обидишься, если я с тебя прыгну?
   Конь, глянув через плечо на пассажирку, разрешающе фыркнул и Лярва, поцеловав мужа ещё раз, сиганула со спины чудовища через всю улицу, моментально растаяв в вечерних сумерках. Мадзумару готов был поклясться, что видел вильнувший среди полуразбитых домов огненно-рыжий лисий хвост.
   -- Ничего себе она поскакала! -- на спину Живоглота, получив от коня в награду мрачный внимательный взгляд, тут же забралась йомка в растрёпанном наряде жрицы. -- Улетела, как птичка, ускользнула как рыбка! А я бы вот, от такого мужчины, -- она прильнула к иронично посмотревшему на неё сверху вниз Мадзумару. -- Никогда бы на шаг не отошла!
   -- Лярва, я же знаю, что у вас со всеми твоими йомками - одно сознание. -- сказал самурай. -- И что же это вот за заигрывания такие интересные, с твоей стороны?
   -- Это? -- йомка, заёрзала, словно сильно смущающаяся девочка. -- Понимаешь, Мадзи... я такая крутая и грозная, такая опасная, что все мои соперницы просто разбегутся и попрячутся. А если какая и найдётся особо смелая, чтобы попытаться тебя у меня увести, я же ей позвоночник от задницы до черепа вырву! Без наркоза! И как же быть? Я ведь всё-таки женщина... и посоперничать за любимого мужчину мне тоже очень хочется! Вот я и... вот! Лучшую подругу себе завела! Чтобы было с кем за тебя бороться! Она ведь нравится тебе? Не ври, я знаю, что нравится!
   -- Я в ней тебя вижу. И мне ты нравишься.
   -- Хах! Увильнул? Ух, какой хитрый! Да я понимаю всё, Мадзи, и просто хочу немножко тебя подразнить! А потом, как наиграюсь в соперничество, мы обе станем мной! И тогда даже если у меня будут неотложные дела, мы с тобой обязательно сможем остаться вместе! Вот например так, как сейчас! Лиса Шрёдингера! И убежала, и не убежала, одновременно!
   Мадзумару подтянул йомку ближе к себе, обнял её крепко-крепко и вздохнул.
   -- Не волнуйся! -- зловредно промурчала счастливая Лярва. -- Я же не зверь какой! Когда ты со мной совершенно замучаешься, я тебя на рыбалку... обязательно отпущу! И даже рыбу потом требовать не буду.
  

* * *

   В лагере Хамаоки меж тем нарастал с трудом сдерживаемый хаос. Пришедшие в движение толпы людей бурлили, холодный воздух с болот, и неясная тревога с наступлением сумерек начали захватывать лагерь, вызывая зябкую дрожь и нервное состояние даже у солдат.
   Старшую медсестру, назначенную присматривать за потерявшими родителей детьми, тоже пробрало. Ужасы дня плавно отступали перед жуткими в своей непонятности ужасами ночи. В этих болотах, говорят, ночью ходят мёртвые. А призрачные огни могут зачаровать даже очень сильного человека, и увести его за собой, в холод и темноту, откуда никто никогда не возвращался.
   И ведь мало того, что нужно самой справляться со своими страхами, нужно ещё следить, чтобы среди нескольких сотен детей не началась паника и массовая истерика. Как хорошо, что к двум помощницам, так же как она чудом не раздавленным в недавних боях, нашлось несколько добровольцев из местных гражданских. Пятеро женщин и двое мужчин, привёдших сюда группы детей, остались помогать. А ещё, эта бабушка. Самая лучшая из всех! Всего несколько ласковых слов от неё, добрая улыбка, поглаживание по голове, и плачущий ребёнок успокаивается, а напуганный втягивает сопли, сжимает кулаки и, пусть даже дрожа, начинает вести себя храбро. Дети тянулись к бабушке, прося их обнять, слушали её воркование и оставались сидеть на месте, уверенные, что их не бросят, что бояться больше не нужно.
   Никто ничуть не удивился, когда старушка вынула из своей сумки и прицепила себе на пальто истёртый серебристый значок в виде раскрытой книжки, с поднимающимся со страниц солнышком. Её умение и опыт работы с детьми все хорошо успели оценить.
   -- Где вы преподавали, Кёко-сенсей? -- глянув на серебристый значок, с улыбкой спросила Кадзунори Мираи, когда в минуты затишья бабушка подошла к ней.
   -- В муниципальной школе Танагуры. -- голосом старушки ответил ей Томура, в первую очередь, при грабеже, внимательно изучивший трудовую карту бабушки Кёко. -- А после выхода на пенсию работала в детском саду, и няней в нескольких уважаемых семьях. Собирала их детей на день и занималась с ними.
   Выбиравший среди разбегающихся из загона гражданских беспомощную дамочку с интеллигентной, миловидной и вызывающей доверие внешностью, он готов был увидеть в карте Минасэ Кёко отметки о том, что она была каким-нибудь искусствоведом, музейным гидом, или отставной актрисой солидного театра, но всё оказалось прозаичнее. Обычная училка, под старость взявшаяся няньчить самурайских деток. Тем лучше! Пусть теперь старая дура поучит в подвале крыс правильному питанию, а он будет вертеть окружающим мозги, и все будут думать, что это никакое не коварное гендзюцу, заставляющее окружающих почти что влюбляться в злодея, а самые обычные навыки школьной учительницы. Замечательной, образованной, и искренне любящей детей!
   -- У вас осталась трудовая карта? -- спросила Мираи. -- Я просто подумала, что вы могли бы устроиться на работу к нам, в центр социальной помощи сиротам войны. Детям, после пережитых бед, очень нужна не только еда и жильё, но ещё и психологическая помощь. Многих приходится заново учить даже тому, что они - всё ещё дети! Вы могли бы очень нам помочь, Кёко-сан! Вы такая добрая! Так любите детей! И они вас тоже очень любят.
   У медсестры даже уши покраснели от мыслей о том, что эту милую бабушку, вместе с её внучкой, она может пригласить пожить к себе. После того как на войне погиб муж, а в голодное время три года назад умерла мама, Мираи осталась совсем одна, и работала целыми сутками напролёт, не желая возвращаться в свою пустую, тёмную, и тихую квартиру. Как будет хорошо, если бабушка Кёко согласится пожить с нею! И, наверное, она сильно смутится, если Мираи, однажды, забывшись, назовёт её мамой...
   Томура с беспокойством подумал, что пора уходить, иначе эффект "Обаяния" станет слишком заметен со стороны. Но подходил он сюда не из пустого желания поиздеваться над главной клушкой этого детского сада. Нужно было кое-что прояснить.
   -- Скажите, Мираи-сан, -- произнёс насильник, вор и убийца, спрятавшийся за образом пожилой женщины. -- В городе, пока мы с Ами выбирались, я видела пару других загонов с людьми, и в этих загонах было много... внезапно умерших. Мужчины, женщины и дети. Вы не знаете, что произошло?
   -- А вы не знаете? -- удивилась медсестра и принялась объяснять, не замечая, как с каждой её фразой что-то темнеет в глазах мнимой доброй бабушки.
   Вернувшись минут через пять к ждущей его Момо, он отозвал её в сторону от детей и быстро пересказал ей новости о гибели Великого Наставника.
   -- Поняла теперь, кто попытался нас убить? -- сквозь зубы процедил он, выдыхая яд злобы и ненависти. -- Лиса и её демонические приятели убили бога, а потом казнили всех наших. Во всём мире! Только со мной и тобой у них вышло криво. Мы... последние кошки.
   Казалось, безумие сейчас вырвется из лицедея демоническим воем, но он вдруг сник и задрожал от прихлынувших к его глазам слёз.
   -- Знаешь, Нао, почему я так взбесился там, в подземелье, когда меня ударило? Потому что готовился к предательству, но душой никогда не верил, что Великий Наставник попытается меня убить. Мы ведь так хорошо понимали друг друга! Так ненавидели, вместе, этих безмозглых, беспомощных, мягкотелых людишек! Каждый день я наслаждался, чувствуя, как ужас перед невидимыми чудовищами расползается по городам и странам! А теперь... теперь... он мёртв. Всё потеряно? Всё закончится, вот так?
   Резко повернувшись, Томура глянул на Момо, и обомлевшая девочка увидела пламя, полыхающее в глазах обезумевшего лицедея.
   -- Нет, Нао, нет! Ничего ещё не закончено! Посмотри туда! -- кот поворотом головы указал на группу из восьми подростков, держащихся несколько особняком от остальных. Серые от страха, они оглядывались с явной жестокой тревожностью. -- Знаешь кто это? Младшие адепты. Слышала о таких? Простые люди, принявшие учение Великого Наставника. Они не способны работать с масками, поэтому на них нет никаких силовых схем, но всем остальным кошачьим хитростям обучены. Помогают заманивать, подыгрывают кошкам, выполняют любые поручения. Пока я здесь жил, они вокруг меня роем вертелись, набивались в помощники. Дети трущоб, воры и убийцы. За кошачью маску любому душу продадут.
   Момо вспомнила наглых подростков, которых притащил в Хамаоку Золотой Бог, готовящий ловушку для лисы. Вспомнила бандитских детей, которых подселили к ней в приют после кражи детей погибших защитников страны. Маленькие комки злобы и ненависти, упивающиеся издевательствами над теми, кто не может ответить.
   -- Ты что, хочешь их вытащить? -- зло шепнула в ответ Момо. -- Свихнулся?! Мы сами ещё не выбрались!
   -- Выберемся. -- уверенно ответил ей Томура. -- И вытащим их. Создадим новое кошачье гнездо! Не последнее, а первое в новом мире! Без печатей, без контроля, начнём распространяться, и вовлекать всех, кто к нам потянется! Я, Нао! Я стану для новых кошек Великим Наставником, и Кошачьим Богом!
   Момо боялась дышать, оглушённая и шокированная таким заявлением. Только кровь от бешено ухающего сердца стучала в её висках, заставляя алеть лицо и уши.
   -- Бабушка! Бабушка Кёко! -- девочка лет шести, подошедшая к шепчущимся беглецам, несмело подергала стоящего к ней спиной кота за пальто. -- Пойдёмте к нам! Обнимите нас! Нам... нам страшно!
   По лицу злобного, сумасшедшего кота, смотревшего на Момо, волнами пробежали мимические тени.
   -- Конечно, Мицу-чан. -- повернувшись к ребёнку, он уже снова был доброй и ласковой бабушкой, счастливой дарить детям свою любовь. -- Пойдём, пойдём, родная моя. В туалет у вас никто не хочет? Нам скоро нужно будет перейти в большой город, где нас станут защищать стены, и в пути некогда будет отвлекаться.
   Взяв девочку на руки, кошмарный кот направился к группе детей, подсел к ним и принялся ворковать, а Момо, внимательно следящая за чудовищем, отмечала, раз за разом, как он метает быстрые взгляды то в одну, то в другую сторону. Планирование шло полным ходом.

* * *

   Две летающие крепости кружили над городом, не стреляя, но рокотом двигателей наводя ужас на прячущиеся в руинах недобитки. От цитадели ко второму северному сегменту тремя длинными линиями тянулись сникшие, признавшие своё поражение люди. Под пристальным надзором групп грозных келькурусов, имперцы бросали в быстро растущие кучи металла своё оружие, щиты и шлемы.
   -- Чего-то я в вас горечи и сочувствия не чувствую. -- сказала йомка, что вместе с двумя усталыми лейтенантами выбралась на поверхность из залитого кровью и воняющего палёным мясом подземелья. -- Вы же по всем внешним данным - типичные истемийцы, и родина у вас с этими героями явно одна.
   -- Мы - южане. -- ответил ей Риндзо. -- А они - северные серые крысы. У нас с ними свои, особые счёты. Если сгоните всё это поганое мясо в ближайшую низинку и перевернёте им на головы десяток цистерн с напалмом, я с удовольствием метну пару бочек, от себя лично, и от моего друга.
   -- Спина не в лучшем состоянии, но не списывай меня в инвалиды. -- слегка улыбнулся Сиро. -- Бочку от себя я и сам метну.
   Йомка посмеялась и вздохнула.
   -- На крыс эти серые не тянут. -- прислонившись к стене дома, расслабленно сказала она. -- Скорее тощие и безмозглые, озлобленные мыши. Не надо их так ненавидеть, парни. Никогда не думали, что их намеренно изуродовали? Так же, как вас, только сделали это немного иначе? С вами произошло что-то очень плохое, и вы сошли с ума, но и их разумы тоже переломаны. Можете сколько угодно воевать, жечь города и убивать друг друга, но именно это и нужно тому, кто искалечил обе ваши стороны. Настоящий враг будет смотреть на вашу драку и смеяться над вами. А когда он натравит на вас шиамов, вы не станете защищать свою страну, и сначала позволите убить серых, а затем погибнете сами. Останется одна, огромная груда трупов. Нет, и вас, и их, нужно срочно возвращать в сознание. Но если с вами всё просто, то что с ними делать... ума не приложу.
   -- Почему "с нами всё просто"? -- сдвинув брови, Сиро и Риндзо дружно наградили болтливую йомку мрачными взглядами.
   -- Да потому что вы, ваш народ, сами понимаете, что в том, что с вами сделали, нет никакой нормальности и естественности! Нужно только убрать разобщающую пропаганду, прищемить распоясавшихся лживых мразей с их придуманными статистиками, и провести самую простую информационную кампанию. Гарантировать справедливый суд, и тяжелейшую ответственность за лживые обвинения, за травлю и преследование. Парни и девушки сами друг к другу потянутся. Мужчины и женщины, как ни пинаются, друг без друга вообще быть не могут.
   -- Народ понятно, но что с нами лично, и такими как мы? -- недобро сверкнув глазами сквозь прорези металлической маски, осведомился Риндзо.
   -- Вы что, собираетесь выносить мозги детям и агитировать их на всякую ахинею? Нет? Ну так живите спокойно! Надо только немного вас в человеческий вид привести. Смотри! -- йомка щелкнула пальцами, и из-за угла выбежала ещё она мертвячка, держащая в руках маску из псевдокожи. Простой наличник, без волос и бровей. -- Это копия лица одной из работниц Единства, которую мы на их базе поймали. Вполне вменяемая и ни в чём особом не виноватая менеджерка по персоналу, вопреки должности занимавшаяся не ухудшением, а улучшением условий труда простых работяг. Мы с ней договорились, что за некоторую помощь и содействие, она получает пощаду и эвакуацию для готового сдаться гражданского персонала. Так что эта маска даже не с трупа. Облик молодой благородной леди, одна штука! Бело-золотой костюмчик её, и документы, я вам не отдам, самой надо. А вот маску специально для тебя, незнакомец, сделала. Судя по одежде и поведению, твоя нормальность давно уже сместилась в женскую сторону. Сними этот алюминиевый ужас, дай я поработаю над твоей внешностью, и знаешь что произойдёт?
   -- Что же?
   -- Ты перестанешь наводить шок и жуть на окружающих! Сможешь, никого не пугая, ходить в магазин, здороваться с соседями, и ездить в общественном транспорте! Все оставят тебя в покое, но и ты, со своей стороны, оставь в покое нормальных людей. Понимаешь, о чём я? Договорились?
   Риндзо, пару мгновений помедлил, изучая йомку пытливым взглядом, затем кивнул и, расстегнув ремни, снял со своего лица металлическую маску. Йомка простой мокрой тряпкой тщательно очистила его лицо от грязи и крови, вытерла насухо и минут пять провозилась, аккуратно, со всем старанием, пристраивая тончайшую плёнку псевдокожи.
   -- Готово! -- она отступила в сторону, позволила Сиро взглянуть, и тот замер, уставившись на поднимающуюся с коленей... симпатичную молодую девушку. Стремительно начавшую краснеть под взглядом расширившихся глаз второго лейтенанта имперской гвардии.
   -- Что? -- в смущении, незнакомка потянулась к своему лицу, но не посмела его тронуть. -- Нормально?
   -- Вай, какая ты теперь красотка! -- вместо впавшего в ступор Сиро, ответила ему довольная йомка. -- Было чудище, а стала - человек! Вот! -- йомка, принёсшая маску, скрылась за углом дома и тут же выскочила снова, притащив заранее припасённое большое зеркало, снятое злодейками где-то со стены. -- Сама посмотри! Даже отворачиваться не хочется!
   Незнакомка глянула в зеркало и замерла минуты на три. Разглядывала себя и медленно расцветала в улыбке, а затем вдруг посмотрела на своего приятеля и, очнувшись, надела обратно алюминиевую маску.
   -- Привыкнуть надо. -- сказал лейтенант Риндзо, переводя дух. -- И подумать, как теперь с этим жить.
   -- А чего тут думать? -- всплеснула руками йомка. -- Было у вас в отряде два чудилы, изуродованных и несчастных, а теперь будет нормальный парень и нормальная девушка. Сейчас в генетических центрах такие чудеса творят! Выращивают хоть сердце, хоть селезёнку, только деньги плати. Всего десятка за два миллионов так тебя переделают, сможешь ребёнка выносить, и родить! Купите себе дом, будете спокойно жить, и творить новых маленьких лейтенантиков! А о том, что кто-то, когда-то, кем-то был, мы просто никому не скажем. Ну да, сначала, конечно, надо шиамов убедить не нападать, и Единству скипидаром жопу намазать, но это по ходу дела как-нибудь само получится. Главное нам самим больше не психовать, и начать бить в правильную сторону!
   -- То есть, вариантов без "бить", даже у тебя не предусматривается? -- спросил, пришедший в себя и начавший ехидно ухмыляться, Сиро.
   -- Не у а что я, если они, эти все, совершенно не уговариваются?! -- в глубоком и искреннем возмущении, надула губы йомка. -- За некоторые дела, вообще, бить не только надо, но ещё и очень хочется.
  

* * *

   В кошачий сегмент цитадели Лярва наведалась в первую очередь. Обязательно надо раньше всех быстренько прошерстить территорию, в поисках чего-нибудь особенно интересного, спёртого и запрятанного хитрыми уродами Золотого Бога. Ну а потом, как бы совершенно случайно, заглянуть в местный медицинский комплекс, почему-то пристроенный вплотную к кошачьей зоне размещения. Наверное потому, что кошкам Золотой Бог покровительствовал, и все особо ценные медикаменты поставлялись через его транспортировочные камеры.
   А может, и не по-этому.
   Пятеро людей, пользуясь затишьем, вернулись к хорошо знакомому им комплексу и двое сразу же помчались в подвал, разжигать печь, а трое бегом бросились в архив.
   -- Вот они. -- раскрыв большой металлический сейф, главный из пятёрки выволок две из дюжины коробок, с тонкими картонными папками. В каждой папке два-три листа с протоколами медицинского осмотра рабов, похищенных кошками. Имена, краткие биографии, сведения о местах проживания и родных. Покупатели зачастую интересовались прошлым своих приобретений, дополнительно очеловечивая для себя новые игрушки. Использовали эту информацию для издевательств и причинения дополнительных мучений жертвам.
   -- Чего так много?! -- возмутился один из подручных главаря.
   -- Старые не утилизировали. -- ответил главный, и огрызнулся. -- Тащи давай!
   -- Тут горючкой обольём, и подпалим!
   -- Заметно слишком. Надо чтобы до утра про этот мусор никто не вспомнил! Или демоны жилы все порвут, но нас из руин выцарапают! Тащи в подвал, и там, аккуратно, всё в пепел переведём!
   Первые три коробки спешно оттащили в подвал.
   -- Чего тут?! -- главный в ярости накинулся на двоих, что возились с печкой. -- Плесните горючки!
   -- Да мы по-всякому, а дым обратно валит и ничего не разгорается! Тяги нет!
   -- Вчера всё нормально было! -- главный попробовал раскочегарить печь сам. Но быстро убедился, что дело не криворукости подчинённых. -- Труба чем-то забита! Ладно... тащите всё сюда! Подпалим здесь, в подвале! Может, не так заметно будет.
   Все четверо бросились к лестнице, ведущей наверх, но отшатнулись, когда вдруг, в дверной проём перед ними, шагнула щуплая девчушка лет семнадцати, с листом бумаги на лице.
   -- Здрасте! Что за суета? Улики подчищаете? Хитрые какие! Ну-ка, все руки вверх! А труба у вас не тянет, это потому, что какой-то старикашка с седой бородой, в неё залез, до пуза, и пузом застрял! Сидит теперь наверху, и хо-хо, да хо-хо! Щас поднатужится, и вниз подарки полетят! Просекли отсылку?
   Четверка подручных, пятясь, отошли вглубь помещения, главарь же наоборот сделал несколько шагов вперед, бухнулся на колени и ткнулся в бетонный пол лбом.
   -- Пощади! Пощади, великая!
   -- Э? -- малявка непонимающе посмотрела на него сверху вниз. -- Мне только что раза три подряд бандюганы разные то же самое ныли, слово в слово! Вы что, сговорились? Сколько раз вам повторять, что вы меня с кем-то спутали, и пощадами я совершенно не занимаюсь! Страшная, или нелепая смерть, это - ко мне! А в пощадах я совершенно не профи. Таланта нужного нету. Ну ничего, остальные поняли, и ты поймёшь.
   -- Я... -- мужчина поднялся и, порывшись в карманах, вынул визитную карточку. -- Омура Кэйдзи, врач-диагност из восточных регионов империи, меня обманом затащили в дирижабль и отправили сюда. Угрожали убить, если я не буду выполнять свою работу! Пощадите! У меня семья!
   -- Крутая отмазка! А если две семьи, то разрешается в два раза больше преступлений? -- йомка щелкнула пальцами, сделала указующий жест кистью руки, и в подвал ворвались шестеро крепких йома, тут же навалившихся на подручных врача. Опрокинули их и принялись ударами камней дробить кости рук. Для безопасности, чтобы пленники физически не могли создать проблем.
   Йомка, которую бугаи попутно смели с дороги и едва не затоптали, фырча, поднялась и принялась отряхиваться.
   -- Гадство! Что за дуболомы?! Была б живая - убилась бы нафиг! Ладно, где ты там, врач несчастный! Веди в свой кабинет, живо! А то как врежу! -- йомка показала злодею сжатый кулак.
   Спорить пленник не стал и, весь бледный, повёл свою малолетнюю пленительницу наверх, а затем по коридорам к большому, хорошо обставленному кабинету.
   -- Пфы! Что мебель, что антураж, всё в явном мужском стиле. -- сердито поморщилась йомка. -- Вынести нечего! О! А вот эта штука - интересная! -- она подбежала к висящему на стене в рамке диплому врача и сняла его, принимаясь жадно разглядывать.
   -- Как я понимаю, -- врач вынул из шкафа и надел белый халат. -- У вас есть ко мне предложение? Вам нужен хороший и опытный врач?
   -- Не настолько, чтобы обращаться ко всякой продажной мрази. -- мотнув головой, ответила йомка, продолжая любовно разглядывая диплом. -- Слушай, дядь, а у вас в больнице тётенек-врачей нет? С вот такой грудью, и вот такой жопой? Желательно, вот такого роста! В чёрной юбке, жёлтой блузке, белом халате, и стильных, модных очках?
   -- Э-э... нет. -- врач с непониманием наблюдал за действиями девчонки, положившей диплом на стол и начавшей колдовать над ним, изливая в рамку и лист бумаги ясно видимые волны Ци. -- У нас даже медсестёр никогда не было. Здесь... только похищенных людей обследовали и лечили. В каждом сегменте крепости были свои специалисты... из полевых медиков.
   -- Тьфу на вас! -- прозвучал вдруг полный возмущения голос из-за спины врача и тот, отшатнувшись, увидел стоящую в дверях кабинета фигуристую женщину средних лет. -- Как всегда, соберёшься в рейд, -- даже не подумала прервать свою речь сердитая незнакомка. -- Нафантазируешь себе невесть что, а приедешь, тут и взять нечего! Тебя теперь, урода, раздевать что ли? Или этих твоих, санитаров непонятно какого леса? Да меня ваши кошки дохлые засмеют!
   Врач растерянно захлопал глазами. Дама перед ним была явно благородной внешности, но одета... в типичный крестьянский наряд северных регионов империи Лесов. Полубесформенное дешёвое тряпьё, купленное кем-то давно на каком-нибудь сельском рынке. Под расстегнутым пальто виднелась серая шерстяная кофта, блуза в нелепый мелкий цветочек, и коричневая юбка. На голове, вместо шапки, старый серый платок. Ещё один платок, как украшение - на плечах. На ногах серые шерстяные колготки и разбитые старые ботинки.
   -- Нравится? -- Лярва заметила как врач ошалело оглядывает её, и повернулась вправо-влево, позволяя себя рассмотреть во всей красе. -- Я к вам сюда не прибежала сразу и послала своих мертвяков, потому что там несколько разогнанных нами в болотах банд в город вернулись. Решили, по-тихому, пограбить брошенные дома. А с мужиками было несколько баб. Да, я знаю, что разбойницы грязные, мерзкие, и от них дурную болезнь подхватишь даже через три слоя предохранения, но что мне, в лейтенантском обмундировании по городу бегать, боясь то на чулках затяжку поставить, то сапожки об камень раздолбать? Пришлось постараться и высмотреть одну, что не была ничем самым страшным заразная. Верную жену какого-то бандюги, и второе лицо в его банде. Хы-хы-хы! Видел бы ты, дядя, то самое её лицо, когда я её повалила и начала с неё колготки, вместе с трусами сдирать. Вытряхиваю, как картошку из мешка, а она глаза пучит, и только "ох", да "ах"! Такой слом сознания! Привыкла с ухмылкой наблюдать, как муж её с сыновьями других мучают, насилуя женщин возле трупов убитых мужей, а тут вся банда перебита, и её саму по-факту насилуют! Даже было чуть-чуть жаль знакомить маму-атамана с тем, что бывает, если голову человека на один камень положить, а вторым прихлопнуть! Было бы время, я бы над ней ещё поиздевалась, а так... просто голая жопа из-под камня торчит!
   Врач нервно сглотнул, а злодейка фыркнула.
   -- Чтоб ты знал, эта блузка, кофта и чулки сняты бандитами с трёх разных женщин, причём на момент грабежа бывших уже мёртвыми. Следы ДНК и отрицательный фон тому доказательство. Знаешь, почему демоны так ненавидят людей, и так стараются вас убивать, максимально жестоко, с пытками? Потому что вы, своими отрицательными эмоциями, мучаете нас, как палачи в пыточной! Что для нас может быть приятнее, чем вернуть ублюдку часть той боли, что он сам причинял другим? Ничего! Вот я это тоже обожаю, потому и надругалась, максимально злорадно, над той бандиткой! Мы - ваша карма! К ней просто вернулось немного причинённого ею зла! А тебе я колени перешибу, если ещё раз хотя бы попытаешься посмотреть на меня, как на сумасшедшую! Ты у нас, погляжу, тоже не ангел? Ворованных людей для рабского рынка готовил? Ну нет, никаких перебитых коленей! Я тебе, мразёныш, бумагу на рожу налеплю, и по городу голым бегать отправлю! Будешь скакать и танцевать, выкрикивать своё имя и преступление, в прыжках махая своими синими, жухлыми причиндалами! Пока не сдохнешь, окончательно, от холода! У всех на виду, в самой нелепой и позорной позе! За всех детей, парней и девушек, которых ты продавал конченым, ублюдочным извращенцам!
   Не ограничиваясь словами, Лярва пнула врача в живот, заставив скрючиться и рухнуть на ковёр.
   -- Погань гнилая. -- демоница харкнула на пол возле головы задыхающегося от боли человека. -- Молись, чтобы сведения в твоей башке помогли нам найти, прижать твоих покупателей, и хоть кого-нибудь из проданных спасти! Окажешься бесполезным - вместо пожизненного срока на эшафот отправишься, и будешь четвертован! Как самый ублюдочный из бандюг!
   -- Госпожа! Смотрите! Так нормально? -- йомка подала Лярве диплом.
   -- Ого! Недурно. -- одобрительно закивала головой хозяйка мертвяков, разглядывая художества своей помощницы. -- Да ты просто мастер стихии Земли!
   -- Не то чтобы мастер, но талант есть, а с демонической точностью контроля и мощностями расчёта, я прям почти как автомат работала! Плавненько все молекулы отделила и перенесла, даже почерк сохранила!
   -- Ты - чудо! -- Лярва довольно хохотнула и склонилась, показав врачу его собственный диплом. -- Смотри!
   На украшенной вензелями бумаге вроде бы ничего не изменилось. Тот же номер, те же дата и печати. "Высший Имперский Государственный Университет". "Диплом с отличием". "Решением старшей имперской аттестационной комиссии"... "присуждается квалификация врач по специальности терапевтическая диагностика". Состав комиссии с пятью подписями, подпись ректора университета.
   Вот только вместо "медицинскому специалисту Омура Кейдзи", на документе теперь красовалась надпись, теми же чернилами и тем же почерком "медицинской специалистке Лярве Внезапнорождённой".
   -- Понял теперь? -- сказала Лярва, выпрямляясь, и принимаясь сама любоваться дипломом. -- Я задумала стать врачом, и сделала первый шаг к своей мечте! У меня есть документ! Я - врач! А ты - максимум санитар, из того же леса, что и твои подручные!
   -- Это... подделка! -- просипел, не разгибаясь, бандит. -- Номер проверят, и сразу поймут, что ты... ты...
   Йомка пнула пленника сбоку, от старания сломав бедолаге ребро.
   -- А мы сразу над ним табличку повесим, что диплом наш, потому что честно отнят нами у одного продавшегося бандитам подонка! -- заявила она. -- Давай удостоверение, и трудовую карту свою! Живо, пока ещё не получил!
   -- Что ты, что ты! -- мягко осадила её Лярва. -- Прекрати пожалуйста. Этот ублюдок ведь теперь сам ходить не сможет, и его до стражи волочить придётся.
   -- Зато теперь можно ему ноги сломать! Чтобы не попытался вдруг дёрнуться, и драпануть. Сейчас парней позову, они им займутся! А вы, госпожа, пока сдерите с него халат. Он хоть и мужской, но всё равно врачебный. Оставим здесь, на столе, этот выродок собой его только позорит.
   -- Верно! -- Лярва в несколько рывков завладела халатом и аккуратно, с уважением, положила его на стол. -- Так-то лучше! Ну, где там парни? Забирайте. Но не переусердствуйте! Сломайте этому врачу-предателю только одну ногу и одну руку. Чтобы в тюрьме мог сам допрыгать до сральника и сам расстегнуть штаны. Пусть считает это наградой за сотрудничество и радуется, что не успел спалить карты проданных рабов. Потому что знаешь, -- она склонилась, схватила пленника за волосы, подняла его голову и заставила посмотреть себе в лицо. -- Если ты никого не поможешь нам найти, я пожалуй, не допущу твоего четвертования. Я приду к тебе сама, снова! И тогда, вот увидишь, ты проклянёшь каждое мгновение своей работы на кошаков! Я заставлю тебя до глубин души прочувствовать всё, что испытали похищенные вами люди! Слышал о лисьих иллюзиях? Мои мертвяки тебя в них как в пелёнки завернут! А знаешь что там будет? Тебя будут насиловать жирные сумасшедшие старики, и свихнувшиеся сморщенные старухи! Тебя будут рвать собаками, и заставлять жрать твоё собственное дерьмо! Все унижения, самый лютый позор, как девять кругов Ада! Всё для тебя. Ты будешь умолять меня о смерти, но знаешь... демоны не слушают мольбы людей!
   С размаху, Лярва ударила головой бандита об пол, разбив ему губы, и расквасив нос.
   В раскрытую дверь кабинета вошли двое йома и, схватив горестно завывшего бандита, потащили его в коридор. Лярва же, оставшись в кабинете, с досадой и глубочайшим разочарованием огляделась по сторонам.
   -- Ну ё-маё! -- вздохнула она. -- Что за бракованная больница? Что же мне теперь самой себе всё покупать? И ходить потом как ненастоящая, в том, что с настоящим врачом никогда даже рядом не лежало!
   Сбросив пальто и тёплую шерстяную кофту, она взяла халат, надела его и, открыв шкаф, встала перед зеркалом на внутренней стороне его дверцы. Подбоченилась и, ухмыляясь, несколько минут потратила, поворачиваясь то так, то этак. Ух, какой, весьма интересный, сельский врач! Но увы... первый же пациент косо глянет, и спросит: "А чего это на вас мужской халат, Лярва-сенсей"?
   -- Придурок, блин... -- зло глянув вслед уволоченному бандиту, вертихвостка с сожалением сняла халат и положила его на стол. -- Устроился тут, вместо какой-нибудь толстой, злобной тётки! Глупой, грубой, некомпетентной! Вот бы все обалдели от восхищения, когда вместо этой стервозы врачом стала бы я! Года три говорили бы только о том, как они рады, и какая я - замечательная! А потом обожали бы меня всю жизнь! Как вот можно такую мечту просто взять, и испортить?!
   Хорошо, что в этом городе нашлись и другие забавные варианты!
  
   Йомка, едущая на спине Живоглота вместе с капитаном конных стрелков, вдруг завозилась и захихикала.
   -- Мадзи, -- сказала она, в ответ на вопросительный взгляд самурая. -- А ты когда-нибудь думал обо... всяком... с настоящей бандиткой?
   -- Хм-м-м... нет. Они мерзкие, гнусные, и от них дурную болезнь подхватишь...
   -- Через три слоя предохранения!
   -- Во-во. Ты что там, разбойницу сцапала? Брось! Брось гадость!
   -- Не-а, не брошу! Это не обычная общая подружка бандитов, а атаманша! Давно уже по рукам не ходившая и ничем страшным не заразная, а нестрашное мой иммунитет и частицы тьмы в раз изведут. Пфы! Наряд тёплый, удобный, почти по размеру, но слегка пованивает. Дешёвым бухлом, сигаретами, и немытым телом. Надо такие духи выпустить. Аромат "плохая девочка"! Бандитки всего мира, небось, магазины штурмовать будут, и литровыми банками свой парфюм в лесные логовища тащить! Не нужно больше пить, курить, и неделями не мыться! Просто побрызгалась с утра, и весь день воняешь!
   -- Ох и сказочница! -- Мадзумару удостоил шутки жены несколькими тихими смешками. -- Ох и фантазёрка!
   -- Ага. -- отозвалась йомка. -- Готовься, в общем! Как домой вернёмся, тебе придётся лично допросить одну вреднючую, нечаянно попавшую в плен разбойницу! Ты такой: "Говори, где вся ваша остальная банда"! А я такая: "Не скажу"! А ты, весь грозный: "Да знаешь, что я с тобой сделаю"?! А я, такая наивная: "Что-о"? -- злодейка рассмеялась и с наигранной боязнью покосилась на повернувшиеся к ней конские уши. Живоглот внимательно слушал болтовню пассажиров, чутко уловив знакомые и очень вкусные слова навроде "бандит" и "разбойник". -- Ты только меня, в процессе допроса, вот этому чудесному другу не скармливай, хорошо?
   -- Ладно, не буду. У меня к таким разбойницам как ты, будет свой, особенный подход!
   Йомка, выражая чувства Лярвы, сладко и счастливо вздохнула. Да, мелкие разочарования есть, но какой же, в целом, замечательный вечер! Точно входящий даже не в десятку, а в золотую тройку лучших вечеров её жизни! Безобразия вокруг, безобразия в планах, и муж не хочет её урезонивать, а кроме него никто не посмеет! Такую-то, с огромными заслугами, замечательную лису, и благородную леди!
   Лярва, в разбойничьем наряде, глянула на своё отражение в зеркале, и засверкала глазами, а уши её густо заалели, выдавая вьющиеся в голове злодейки целые ураганы самых охальных мыслей.
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  

* * *

   От лагеря к городу потянулись длинные шлейфы из ополченцев, гружёных всевозможным скарбом для обустройства лагеря. Самураи несли на плечах узлы, тянули телеги и волокуши. Вместе с ними, стараясь не мешать, но постоянно путаясь под ногами, потащились паникующие гражданские, спешащие хоть как-то спрятаться за стенами города.
   -- Приказано расчистить место, организовать защитный периметр, и начинать переноску раненных. -- говорил молодой лейтенант, вместе с парой других людей приставленный к Корио для информирования и помощи в любом деле. -- Пленных планируем разместить в бывшем бандитском сегменте, в кошачьем расположатся боеспособные и вспомогательные силы. Зону разгрузки передадим освобождённым пленникам и беженцам изгоев. Бывших пленников будем охранять мы, изгои своих пусть сами охраняют.
   -- Одобряю. -- кивнула Корио. -- Не расслабляйтесь, и не впадайте в благодушие. Безликий сообщил, что в зачистке выжило одиннадцать кошек, и один из таких котов на момент ликвидации был здесь, в Ржавой Крепости. Отловить его - первейшая задача. Доведите до всех информацию об опасности, лейтенант, и напомните, что даже без котов мы - далеко не дома. Вокруг хватает затаившейся бандитской погани, что попытается прорваться и сбежать, как только почувствует малейшую возможность. Никого не эвакуировать, ни дирижаблями, ни пространственными искажениями, пока его не проверят демоны. Мои Серые Стражи, или йома Лярвы. С утра подготовим фильтрационную зону, а пока все возможности отхода - крайне строго охранять!
   Откинув полог медицинской палатки и увлекая за собой Каджими, лиса вошла внутрь. Изрядно вымотавшееся чудовище встало над покорёженной каталкой, на которой, подключённый к громоздкой системе жизнеобеспечения, лежал полумёртвый старый человек. В углу палатки сидел зло сверкающий белыми глазами мальчишка, над раненным неотрывно дежурила сильная жрица храма Ветра, постоянно подпитывая его живительными токами положительно заряженной Ци.
   -- Пропустил удар? -- сказала Чёрная Лиса, накрыв ладонью и сжав пальцами кисть руки Чёрной Тени. -- Бывает. Держись! Нам ещё молодёжи долг возвращать надо. Мы с тобой облажались, и нас с тобой разбили бы в прах, но молодёжь... вытащила всю войну. Враг совершенно не ждал, что в вырванных из его лап странах так быстро возникнет целая армия замечательных детей новой эпохи. Собирайся с силами. Кто, кроме нас, будет помогать этим детям взрослеть, и сил набираться? Даже не вздумай окочуриться, слышишь?! В Аду достану, и буду грызть за то, что здесь, без тебя, за всей этой толпой оболтусов приглядывать надорвалась! Я ведь не бог, и не демон, а просто... сестра старшая! Куда мы все, без тебя? Старого, мудрого деда?
   Хино Тайсэй поднял руку, сжал кулак и толкнул Корио в бок, а затем выставил вверх большой палец. Под маской искусственного дыхания мелькнула ухмылка.
   -- Кризис был, когда вражеская кавалерия проломила наших, и начала топтать медицинские палатки. -- сказала жрица. -- Верховный Наставник сам взялся за булаву, и вместе со стражами храма начал врагов выбивать! Всех вышвырнули, но те негодяи успели оборудование опрокинуть, и мы с девочками минут десять поддерживали раненного сами, на одной нашей Ци! Ох...
   -- Вы все сегодня отлично справились. -- кивнула Корио, с большим трудом удержав точно такой же мучительный вздох тяжелейшей усталости. -- Я очень рада, что те, кто говорит о потере сил храмами, в вашем случае совершенно неправы.
   -- Всё благодаря верховному наставнику. -- смущённо покраснев, ответила жрица. -- И вы слегка преувеличиваете, госпожа Корио. Наши силы не безграничны. Тору-сама попросил помощи у господина Тайсэя с переброской тяжело раненных в Хамаоку, где их смогут доставить в больницу и подключить к аппаратам жизнеобеспечения.
   Корио с сомнением посмотрела на едва живого мастера пространственных дзюцу, но тот снова уверенно ухмыльнулся и даже слабо кивнул. Не беспокойся, мол, справлюсь. Черная Лиса только вздохнула. Мысли её снова занял кот, достаточно умелый и ловкий, чтобы повредить страховочные силовые схемы Золотого Бога. Бежать вот так, через сердце обороны врага, кажется немыслимым, но Корио прекрасно знала, на что способна сама, а кошки... без помощи своего бога они может и стали намного слабее неё, но стоит упустить такую тварь, и "Кошачья Чума" снова начнёт распространяться, теперь без всякого контроля, и с ещё более жуткими последствиями. Норимура уже доложил, что потерял след кошака в отрицательном фоне подземной крепости Единства. В подвалах и тёмных углах города лежат десятки окоченевших мертвых тел, с явными признаками нападения кошек, всю прошлую ночь и весь день охотившихся на бывших союзников. Золотой Бог, показывая кошкам свою заботу, позволил убить даже несколько людей из армии и вспомогательных сил имперских интервентов. Да, после зачистки, тварь осталась только одна, но кто-то из кошачьих жертв мог быть и её работой. Он среди пленных? Или беженцев? Скрывается в городе? Или всё намного хуже.
   Лиса пришла сюда не только за тем, чтобы лично проверить состояние раненного. У неё сердце сжималось от тревоги, и следовало срочно убедиться, что сюда, в сердце армии союзников, чудовище не добралось.
  

* * *

   Старшая медсестра, под опеку которой привели вдруг сразу больше полутора сотен детей, с благодарностью приняла от одной из помощниц фляжку с лёгким стимулирующим напитком, сделала несколько глотков и вернула фляжку владелице. В голове слегка прояснилось, давящая усталость отступила, и девушка поспешила к двум десяткам подростков, среди которых двое мальчишек вздумали поцапаться из-за того, что один видел родителей другого погибшими. Мираи быстро навела порядок, рассадила драчунов и обняла плачущего мальчишку, твердящего, что его папа и мама не могли умереть. Они очень сильные солдаты, и поэтому обязательно вернутся.
   Сердце болезненно щемило. Эти две сотни мальчишек и девчонок были из заминированного загона, в котором имперские захватчики держали детей Изгоев. После освобождения, взрослые расхватали своих, и... отвернулись, как от чего-то неважного, от тех, за кем никто не пришёл. Кланов больше нет, общество распалось на семьи самых близких родственников, а соседских детей никто под присмотр взять не захотел. Своих спасли, а эти... кому они, эти, нужны? Лишние траты и проблемы. Своих бы выкормить и вырастить. От остальных лучше отстраниться и постараться не смотреть в их сторону.
   Душа девушки сжималась от горечи при взгляде на этих детей. Воспитанных и домашних, привыкших к возможности оглянуться на родителей, в поисках похвалы или поддержки. Никто из них ещё не понял, что произошло, и не почувствовал страшных перемен в окружающем мире. Они всё ещё ждут, что сейчас родители придут за ними. Кто-то пытается узнать, куда унесли раненных, и можно ли сходить туда поискать родных. Кто-то просто сидит, впавший в ступор, или беззвучно плачет, не понимая как дальше жить.
   Как можно отвернуться и уйти? Как можно не просто притвориться, что тебе всё равно, а на самом деле не почувствовать ничего к этим маленьким и доверчивым живым комочкам?
   Чьи-то руки тронули медсестру за рукав и она, обернувшись, увидела бабушку Кёко. На сердце сразу потеплело и улыбка тронула губы. Как же хорошо! Вот эта пожилая учительница прекрасно её понимает и ни за что бы не бросила детей. Так же как родная мама Мираи, о которой она, Мираи, так сильно скучает, каждый день. Но что такое? Бабушка, кажется, взволнована? Чем?
   -- Мираи-сан, вы можете мне помочь? -- умоляюще произнесла старушка, неотрывно глядя девушке в глаза.
   -- Что случилось? Вам плохо?
   -- Нет, нет, со мной всё хорошо, но дети... я заметила, как дети, что сидели вон там, убежали к разбитым домам, и спрятались в подвале. Я шла за ними, и попыталась вернуть, но они очень напуганы. Говорят что... что они - изгои, и их родители творили зло в малых странах во время войны. Что их здесь все будут ненавидеть, и захотят отомстить. Я пыталась их убедить, что это не так, но они не хотят слушать и назвали меня глупой. Что я, такой же изгой как они, ничего не понимаю, а солдаты Альянса, отделят бывших врагов от своих и отправят на смерть в трудовые дома. Я не смогла ничего сделать, но подумала, что вы, Мираи-сан, девушка из Альянса, могли бы их убедить. Пообещайте, что их не казнят, и не отправят на фабрику с вредным производством. Вам они обязательно поверят.
   Мираи вспомнила нервничающих и дрожащих подростков, что кучковались в стороне от остальных и смотрели вокруг с явной паникой. Вот, значит, в чём дело! Дети военных преступников.
   -- Они с ума сошли?! -- медсестра взволнованно засуетилась, ища взглядом и действительно не находя восемь своих подопечных. -- Ночью в болотах остаться, это же... страшная смерть! Наверное, хотят подождать, пока мы уйдём, и обратно в город пробраться? Пойдёмте, Кёко-сан, пока они не убежали ещё дальше!
   -- Не волнуйтесь, -- крайне ласково ответил ей Томура. -- Моя внучка, Ами, присматривает за ними. -- увидев, что медсестра подняла голову и оглянулась в поисках того, кого можно предупредить, или позвать с собой, он снова тронул девушку за руку и посмотрел ей в глаза. -- Мираи-сан, скажите всем, что отведёте меня к врачу. Нельзя, чтобы на этих мальчиков начали смотреть, как на детей военных преступников. Родители их может и были негодяями, но сами же они ничего не сделали! А если люди начнут отстраняться от них, это будет очень плохо.
   Девушка кивнула и поспешила к одной из палаток, возле которой был установлен шест с крючками, на которых висело несколько серых армейских водонепроницаемых плащей. Если дети спрятались в развалинах, значит идти к ним придется через импровизированный лагерь Изгоев. Там сейчас много ополченцев Хамаоки, обеспечивающих порядок, опасности никакой, но всё равно не хочется выставлять перед людьми то, что она - чужачка. Говорить она вовсе никому ничего не стала. Она здесь начальница, и если куда-то отлучилась на пять или десять минут, значит - так надо.
  
   Люди тянулись под защиту городских стен, лагерь мало-помалу пустел, а уж из вырванного куска города, с полуразрушенными зданиями и валяющимися всюду трупами, убраться в преддверии вечера спешили буквально все. Безоговорочно сдавшиеся Изгои предпочли покинуть руины и скучковаться на небольшом клочке грязной земли между вырванным куском и баррикадами лагеря. Теперь здесь, в руинах, стало совершенно пусто и тихо, только чуть в стороне, за парой других разрушенных домов, слышен гул и движение готовящихся к переселению людей.
   Момо пряталась в тени подвала, слушая шорохи вокруг, а рядом с ней затаились восемь мелких маленьких хищников, мгновенно переменившихся, едва Томура показал им тайный опознавательный жест кошачьей общины. Потерянная стая мгновенно обрела вожака, перед которым мелочь готова была из шкуры вывернуться, чтобы доказать полезность. А вожак...
   Услышав шорохи и шаги, юная кошка напряглась, сосредоточилась, и обострившимся слухом уловила слова, произносимые женским старческим голосом:
   -- Вот... сюда... хорошо, что они побоялись убежать далеко, и здесь прятались.
   Все, Момо и мелкие кошаки, будто окаменели в тенях, а слева от девочки, в проёме одной из разбитых стен, с шорохом осыпающихся камней возникла фигура сгорбленной бабули, в три неловких шага спустившейся по насыпи.
   -- Мальчики! Мальчики, вы где? -- позвала она, и от дальней стены донёсся голос одного из мелких:
   -- Мы здесь!
   Явно начавшая волноваться и трусить, перебарывать кошачий морок, замершая в проломе девушка услышала детский голос и, щурясь от перехода с сумрака во тьму, набралась смелости сделать шаг, второй...
   Момо, на выдохе, рывком бросилась вперёд, толкнула медсестру в спину, обхватила её левой рукой поперёк торса, а правой ткнула в лицо. Тряпка, щедро пропитанная лошадиной дозой "Кошачьей Мяты", зажала рот и нос девушки, от испуга сделавшей глубокий судорожный вдох.
   Глаза Мираи расширились от всплеска адреналина, кошачий морок окончательно слетел, и нахлынула паника. Все мысли куда-то улетели, осталось только понимание, что её поймали, и сейчас убьют! Тело само попыталось рвануться, освободиться от чужой хватки, но старушка, казавшаяся такой милой и безобидной мгновение назад, вдруг развернулась и с неожиданной силой схватила девушку за руки, а справа и слева на несчастную медсестру набросились сразу четверо малорослых врагов, крепко вцепившихся в её плащ и сумку, мешая даже пытаться двигаться.
   Мираи пыталась мотать головой и кричать, но голосовые связки от "Кошачьей Мяты" сразу же ослабли, сознание начал заволакивать туман и вместо криков о помощи, у несчастной получались только стоны и сипение, а при каждой попытке, она только больше вдыхала коварного дурмана.
   Последнее, что Мираи почувствовала, прежде чем скользнуть в обманчиво мягкие объятия наркоза, это то, как кто-то из мелких врагов сдёргивает с её головы платок, другой стаскивает с неё плащ и начинает расстёгивать лямки фартука, а третий, присев на корточки, развязывает шнурки и снимает с её ног ботинки. Вот зачем её сюда заманили! Бандитам нужна её медицинская форма! Но ведь говорили, что все кошки погибли? Наверно, какая-нибудь из простых бандиток хочет пробраться в центр лагеря Хамаоки, и... взорвать мощную бомбу... убить лорда-наместника... или кого-то ещё...
   -- Спасибо, что не стали поднимать шум, Мираи-сенсей. -- Томура склонился к обмякшей на руках Момо медсестре и жадно поцеловал потерявшую сознание девушку в губы. -- Вы такая добрая! Давайте не будем шуметь и дальше, хорошо?
  

* * *

   От чёрной брони, почти два часа облегающей тело лисы и изображающей красивые демонические доспехи, кошмарно чесалась кожа. Ходить в концентрации негативных сил постоянно - рисковать появлением жутких язв, но красоваться перед всеми в сгнивших, ободранных бандитских обносках... позор страшнее болезни.
   Корио стойко терпела неудобство, помогая навести порядок в двух бурлящих, переполненных хаосом скоплениях людей, но едва основные вопросы были решены и люди начали успокаиваться, с огромным облегчением проследовала в центр лагеря Хамаоки, где им с Каджими милостиво позволили перевести дух в командирской палатке, больше похожей на просторный, комфортабельный шатёр. Скособочившейся и украшенной несколькими солидными дырами. Оставалось только удивляться расторопности самураев, сумевших не только поставить эту махину заново после побоища, но ещё и навести внутри хотя бы относительный порядок.
   Номерной и Норимура продолжали рыскать по городу в поисках скрывшегося кота. Лярва банально маялась дурью, выбивая дух и ценности из разнообразных вражеских недобитков. Корио в полной мере оценила всю взрослость и серьёзность стремлений своей внезапной дочки, когда йомка, державшаяся возле лорда-наместника для связи на всякий случай, прибежала к ней и заявила, что она, то есть Лярва, благополучно спасла из "упавшего" лайнера сумки с нарядами школьной учительницы, учениц Первой Муниципальной, и четыре концертных наряда юных звёздочек группы Кью-тиз. Всё это, Лярва объявляла своей личной собственностью, и ультимативно требовала, чтобы Корио даже не вздумала на них претендовать.
   "Наша девочка". -- довольно проурчал безликий демон. -- "Жадина, как я, и самая настоящая лиса, как ты"!
   Корио спорить не стала. Сразу обрадовала вертихвостку, что своим сегодняшним геройством дочь заслужила подарок, и родители, оба в одном лице, торжественно дарят ей свой летающий дворец. Тот самый, что совсем недавно был отдан ей в целости на "покататься". Теперь он - её, навсегда. Со всем его содержимым, от баллона до трюмов. Забирай, и владей!
   "Значит вы не будете ругаться, если я скажу, что мы его об землю стукнули, и слегка помяли"? -- обрадовано всплеснула руками юная злодейка и, счастливая, убежала дальше творить беду в несчастном городе.
   Чёрная Лиса же, получившая короткую передышку, вздумала наконец привести свой внешний вид в порядок. За возможность сбросить чёрную броню она уже готова была отдать целый сундук золота, и была просто счастлива узнать, что отданный ей в помощь ординарец лорда-наместника притащил в палатку сверток с вещами пленной лейтенантки Второй Пехотной. Гордая девушка, получившая мягкой пулей в лоб от Лярвы и принёсшая Корио клятву чести, не стала дожидаться постыдных приказов. Сразу же спросила у своих конвоиров, во что ей можно переодеться и получила собранный с миру по нитке комплект тряпья. Свой же наряд, дорогой и модный, достойных любой уважающей себя леди, пленница отправила почти забывшей о ней лисе.
   Это же восхитительно! Ординарец принёс ещё целое ведро чистой воды, со стопкой из трёх полотенец. Предел мечтаний!
   -- Что же... -- Корио, искристо сверкая глазами, вытянула из стопки одежды бюстгальтер и трусы из дорогого чёрного атласа, богато украшенные изящным кружевом. -- Весь лагерь, наверное, замер в ожидании, когда волшебная лиса наконец-то покажется перед ними во всём своём великолепии? Я не имею права их разочаровать! Чтобы потом спросил внук у деда: "А ты Черную Лису видел"? И не стыдно было признаться, что видел, а потом рассказать, что она была вот такая, и такая!
   Лиса приложила бюстгальтер к чёрной броне, прикидывая, до какого размера можно увеличить себе грудь, чтобы бретели не слишком сильно врезались в тело, а Безликий, осмотрев вещи лейтенантки демоническим зрением, отметил что в трофейной напоясной сумочке, кроме стимулирующих таблеток, бинта и нескольких пластинок мятной жвачки, лежит косметичка, со всем необходимым, чтобы слегка поработать над своим лицом и подчеркнуть красоту. Никто не посмеет назвать бледной молью крайне чувствительную к насмешкам лису! А то были прецеденты. Выйдет вот так вот, забывчивая леди, без макияжа, за хлебом, и замучается всем встречным хлебала ломать!
   Тихо фыркнув от шутки Безликого, Корио с прихлынувшим к лицу румянцем положила бельё, взяв вместо него и принимаясь разглядывать чёрные дамские бриджи, с золотым шитьём и блестящими декоративными пуговицами. Общаясь с лейтенанткой, она виду не подала, но в первые же мгновения, молниеносно оценила и внешность и наряд соперницы. Настоящая аристократка, утончённая и изящная леди-мечница, как в кино! Просторная блузка, чтобы скрыть излишнюю для девушки мускулатуру. Обтягивающие штаны, чтобы подчеркнуть красоту тренированных ног. Безликий всласть поиздевался над старательно сохраняющей внешнюю невозмутимость лисой, спрашивая, откуда столько жутчайшей женской ревности в той, что годами неуклюже пытается изображать из себя мальчишку.
   Дурень красноглазый. Она же сейчас - девушка, и ей - можно!
   Сейчас она вытрет руки и лицо, оденется, приведёт волосы в порядок, сделает макияж, и пусть все ахнут! Как давно её не обожали! Год? Два? С ума сойти. Ничего, сейчас всё можно наверстать!
   Пора бы заняться преображением из демонической воительницы в прекрасную леди, но два фактора давят на душу. Какие? Стыд и смущение.
   Корио посмотрела на Каджими, тихо севшую в стороне и завернувшуюся в одеяло, которое отдали ей работницы медицинской службы. Все эти два часа девочка тенью ходила за ней и не проронила ни слова, явно чего-то ожидая. Из минуты в минуту сдерживала слёзы, готовые хлынуть от того, что ожидаемого никак не происходит.
   -- Не обращай внимания. -- с печальной лаской сказала Лиса. -- Ну не могу я сейчас обратно превратиться! Все солдаты вокруг нас пришли спасать девушку-лису. Представляешь, что они почувствуют, если я сейчас возьму, и стану парнем?! От силы разочарования родится ещё какой-нибудь максимально удивительный демон! Бери его потом под опеку, учи и воспитывай... а мне пока младшей сестры, Серых Стражей, Безликого и нового нашего чуда за глаза хватает. Держись. Черный Лис вернётся, обязательно, но, наверное, не раньше, чем завтра.
   Каджими посмотрела на болтунью шальными глазами, виновато сникла и съёжилась, пряча взгляд.
   -- А ещё знаешь, что я тебе скажу, как сестра и подруга? -- Лиса вздохнула, села рядом с девочкой и тронула одеяло там, где под плотной тёплой тканью была скрыта замотанная бинтами культя, оставшаяся от левой руки Каджими. -- Этот дурной мальчишка просто стыдится и прячется. Даже не думай его за что-нибудь благодарить. Те случайные люди, что вынесли тебя из подземелья, сделали для спасения твоей жизни в тысячу раз больше, чем он.
   Каджими сделала вдох, желая возмущённо возразить, но лишь вздрогнула, увидев как лицедейка вдруг, иллюзиями, превращается в мрачного, серого от усталости парня.
   -- Это правда. -- угрюмо и зло сказал лис. -- Никакой я не сказочный принц, спасающий девочек. За три прошедших дня, я раз пятнадцать успел с тобой проститься. Координаторы и их прихвостни невесть что себе насочиняли, но выбирая между твоей жизнью и выполнением задания, я не был намерен раскрывать свою маскировку, даже если бы враг вздумал тебя убить, у меня на глазах. Да, я был готов тобой пожертвовать, девочка. Несколько раз даже... намеренно оставил в плену, чтобы враг верил в то, что у него есть чем на меня давить. Я позволил врагу ломать твои пальцы. Я позволил искалечить тебя. Теперь ты знаешь, как трудно... и больно... задерживаться слишком надолго рядом со мной.
   Каджими, почувствовала прощальную горечь в словах мальчишки, очнулась, хотела потянуться к нему, но испуганно отпрянула, увидев, что иллюзия растаяла и рядом с ней снова сидит девушка. Корио улыбнулась ей и поднялась.
   -- В начале поездки в страну Птиц, у меня была чёткая цель оставить тебя на попечение жреца Тору. -- сказала лиса. -- Но после рухнувшего нам на головы бардака придётся забрать тебя, несчастную, обратно на базу. Восстановим тебе руку, изменим внешность, подготовим новые документы. Вот тогда и вернём к людям, но при этом спрячем так, что никто на свете не будет знать, куда ты пропала. Не волнуйся, одна не останешься. Будут у тебя и подруги, и друзья. В мире полно принцев! У меня вот, представляешь, было их целых трое! А дурной лис у тебя только первый.
   Отвлекая лису, прозвучали три удара молоточка о металлическую пластину, подвешенную у входа в палатку.
   -- Да! -- откликнулась Корио, и внутрь заглянул молодой парень, тот самый ординарец, что был отправлен наместником в помощь лисе.
   -- Корио-сама, простите, но самураи привели девушку, которая говорит, что она была жрицей-рабыней в кошачьей банде. Её таскала с собой группа шнырей, помогавших кошкам доставлять в замок пленников. Просит встретиться с вами и твердит, что знает что-то важное об украденных людях.
   -- Хорошо. -- Черная Лиса поднялась, кивнула и поправила на себе чёрную броню, по-прежнему скрывающую постыдные для лисы, нелепые лохмотья. -- Ведите её сюда. Я выслушаю.
   С собой она Каджими не звала, но девочка, словно хвостик, потянулась следом за оборотницей. Всё сказанное Корио смешалось в её голове в сумбурную кашу, события последних дней и ужасы недавнего боя лишили возможности связно мыслить. Ей просто было страшно. Очень страшно снова остаться одной.
   Корио вышла из палатки на небольшую свободную площадку утрамбованной с помощью дзюцу и исшарканной сотнями ног земли.
   Ординарец с поклоном указал на виновницу беспокойства. Двое самураев с донельзя важным и строгим видом вели к легендарной лисе едва живую, тощую и забитую девчонку в рваном нищенском платье, с видом дикого зверька вцепившуюся в кем-то отданный ей ломоть хлеба, с маслом и куском колбасы. Изгрызенный, измусоленный, и съеденный наполовину. Доесть до конца у девчонки сил уже не хватало, но и отдать вкусную ценность кому-нибудь, даже на время, она безумно боялась.
   -- Её зовут Сатоми, -- сказал ординарец. -- Она была ученицей сельской жрицы в святилище Инари. Бандиты вломились в храм и решили вытряхнуть деньги из ящика для пожертвований, старая жрица с криками набросилась на них, и её убили, а осиротевшую внучку утащили с собой. Сделали рабыней, для битья, работы с пленниками и развлечений.
   Корио кивнула, давая знать, что всё понимает.
   Самураи остановились, девушка сделала ещё один шаг вперед и начала опускаться на колени, готовясь в раболепии ткнуться лицом в грязь у ног Черной Лисы. Чего ещё ожидать от забитой, замученной рабыни?
   И всё же Корио родилась не вчера. Даже не позавчера, как Лярва. Молниеносный, стремительный взгляд, который бросила на неё рабыня, моментально заставил вздыбиться, словно шерсть, все боевые навыки Багровой Тени. Эта тощая тварь её оценила! Удостоверилась, что перед ней не мертвяк, не иллюзия, и не какая-нибудь другая обманка!
   В обеих противницах, словно выбиваемые ветром ворота, распахивались Внутренние Врата Духа. Энергия Ци в безоружной и беспомощной девчонке, которую полтора года в банде называли не иначе как Тряпкой, в одно мгновение из полнейшего хаоса сложились в чётко контролируемые потоки и свернулись в клубок, засиявший зелёным положительным зарядом. Мышцы, превратившиеся в подобие тонких стальных канатов, резко сократились, швырнув лёгкое тело вперед. Хлеб, отданный сироте пожалевшими её солдатами, полетел в грязь. Руки со скрюченными пальцами поднялись, готовясь вцепиться во врага, мысли об убийстве которого из года в год дарили Объекту Семьсот Одиннадцать такое наслаждение, что все мучения, все издевательства бандитов меркли как нечто совершенно незначительное. Лиса заметит кошачий разбой, придёт спасать людей, и когда демоница потянется к рабам, мечтая освободить, Семьсот Одиннадцатая будет рядом, чтобы сделать рывок, вцепиться в чудовище, уничтожить его, и заставить изумлённо ахнуть весь мир!
   Она никогда не служила в храме Инари. Она не знала ту старуху, которую пришибли бандиты из-за горсти медяков, но мысли о том, как ловко она внедрилась в банду ласкали сознание каждый миг, каждую секунду...
   Вся Ци в теле фальшивой жрицы дрогнула, начиная детонацию. Смешались элементы Воздуха и Огня. Зелень заряда умножила скорость и силу реакции.
   Корио, пытаясь успеть покрыть голову чёрной бронёй, схватила тянущуюся к ней сумасшедшую тварь, и, опрокидывая её, разверзла под своими ногами глубокую пропасть, в которую импульсом Ци из спины швырнула себя и свою убийцу. Камень, едва разомкнувшись, сомкнулся снова, облекая Корио слоями каменной брони.
   Всё действие для сторонних наблюдателей не заняло и секунды. Только что стояли перед ними две девушки, и вдруг, исчезли.
   Грохнуло так, что весь центр лагеря подпрыгнул от сейсмического удара снизу. Из нескольких раскрывшихся ям в небо ударили столбы огня, в эпицентре земля просела, обрушаясь в бушующую плазмой пустоту и повисая на протянутых в стороны каменных столбах.
   Тысячи людей закричали, заметались, гася пожары и спасая имущество. Громкие восклицания командиров загремели над хаосом, стремясь навести порядок.
   -- Что за ##### случилась, капитан?! -- взревел, лорд-наместник, поднимаясь, сшибая пыль с доспехов хлопками ладони и обращаясь к не менее него разъярённому заместителю командующего.
   -- Лису подорвали! -- прежде чем лорд Симпей успел ответить, покатились по лагерю крики солдат. -- Имперские крысы подорвали Лису!
   -- Убили! Убили! Лису убили!!!
   -- Бей поганых крыс!
   -- Бей имперцев!!!
   -- Тихо! -- дзюцу Воздуха разнесло слова связной-йомки над загудевшим, словно осиный улей, взбеленившимся лагерем. -- Не имперцы, а Единство! -- имитация удара грома подкрепила её слова. -- Стоять, я сказала! Лиса жива! Изгои не виноваты! Убрать оружие!
   Лорд-наместник и его капитаны дружно рявкнули, подстёгивая младших офицеров и те, сорвавшись с мест, понеслись сдерживать готовых начать резню, озверевших солдат.
   -- Что это было? -- переведя дух после всплеска адреналина, спросил лорд-наместник у йомки.
   -- "Искра". -- одним словом очень многое пояснила та для всех, кто мог её слышать. Кто из современников Эпохи Войн не слышал о единичных, но каждый раз весьма эффектных выступлениях особым образом тренированных шиноби-самоубийц, которых всю жизнь готовили, обучали и психологически обрабатывали для одного-единственного краткого момента? -- Сильно так долбануло, из-за большого положительного заряда в Ци фанатички.
   -- Леди Корио... пострадала?
   -- Чуть-чуть. -- махнула рукой йомка. -- Ха! Вы представляете... впервые в истории, "Искра", да ещё на шестых Внутренних Вратах... вообще никого не убила! Для уверенности, бомбистка ринулась к Корио вплотную, схватить её захотела, а Лиса сама сгребла суицидницу, на Седьмых Вратах открыла под ногами пропасть и швырнула гадину туда! Всю свою Ци направила, чтобы каменными щитами блокировать ударные волны и перенаправить их вглубь земли! Безликий помог ей всё рассчитать, построить ребристую поверхность, чтобы рассеять удар, и выхлопные колодцы сделать, чтобы давление, вместе с огнём вынесло там, где никого не было! Представляете? За одну треть секунды! А потом ка-а-ак бахнет! В эпицентре, у случайных людей, куча травм. Даже я, в трёхстах метрах от взрыва, прыгнувшей землёй отбила себе весь зад! Смотрите, как разбухает! Часик подождать и будет вот такенный фингал!
   Военный корреспондент, тенью следовавший за командованием, и исподтишка слушающий что происходит, прекратил записывать. Искоса, он посмотрел на не в меру эксцентричную болтунью, раздувшуюся от важности, как будто это она сама только что обезвредила ужасное орудие убийства.
   -- Повезло, что тварь решила бить вплотную. -- продолжила Лярва изливать речи через бывшую культистку Золотого Бога. -- Если бы чуть подальше встала, вокруг полегло бы много народа, тысячи три, или больше, но Лису бы она тогда точно не смогла бы ранить. Даже не контузила бы. Для ранения Лисы надо бить в упор, это всех вокруг и спасло. Привет Единству, и вагонам времени, вложенного ими в производство сверхценной суицидницы. Отдельный привет, так же, всяким императорам, великим лордам, и просто генералам, возле которых вертятся талантливые жрецы и жрицы, постоянно кайфующие непонятно от чего. Не знаю как кто, а я бы всех таких на "Искру" проверила. И не доверяла бы при этом мозгокрутам из Единства.
   Лагерь зло и тревожно рокотал тысячами голосов, а в облаке пыли и дыма, накрывшем эпицентр взрыва, из растрескавшейся, просевшей земли вдруг вырвалась человеческая рука, с ясно видимыми среди разорванного мяса костями. Оплетаемая жгутами чёрной протоматерии, она согнулась, упёрлась в землю и выволокла из-под дымящейся грязи измочаленный, залитый кровью кусок мяса. Каменные щиты и чёрная броня спасли, смягчили удар, но погасить его полностью были бессильны. Корио долбануло сместившимся камнем, рассыпавшейся в крошево демонической бронёй свезло кожу и мышцы с передней части туловища. Сотни хрящей и жил разорвало. Каждая мышца, каждый нейрон нервной системы - всё контужено. Ужас? Могло быть хуже. Если бы не максимальное укрепление всего и вся токами Ци, был бы сейчас лис не лисом, а точечными вкраплениями обугленного мяса среди прессованной и хорошо прожаренной каменной глыбы.
   "Ловко ты среагировал". -- похвалил Безликий. -- "Талант"!
   "Сплав тренировок, опыта и шизофрении, на максимуме". -- кашлянул отбитыми лёгкими Корио, вместо смеха.
   Несколько подбежавших самураев, лейтенант и ординарец замерли вокруг него в шоке. Никто не понимал, что делать. Каджими, не замечая собственных травм и контузии, дрожа, потянулась к тяжело дышащему лису. Несмело тронула его за окровавленную руку. Корио обернулся к ней не сразу. Передняя часть его головы представляла собой кровавый череп, с пустыми глазницами и выбитыми зубами. Не желая ночных кошмаров для девочки, лис поднял руку и сформировал на ладони чёрный шлем, надев который, закрыл от человеческих глаз своё изуродованное лицо.
   -- Всё как всегда, ничего необычного. -- Корио обернулся к подруге и печально вздохнул. -- Стоит показаться, что вот он я, так мне сразу что-нибудь прилетает. Со мной рядом стоять даже боги и демоны давно бояться! Кха-кха-кха! -- лицедей хрипло рассмеялся, поднял руку и сочувственно погладил прижавшуюся к нему девочку по голове. -- Почему же ты не бежишь от меня, слабый, маленький человек?
  

* * *

   Серый армейский плащ, который Мираи надела для меньшего выставления напоказ своей принадлежности к медицинским службам, помогал не очень хорошо. Когда мнимая бабуля вела медсестру через притулившееся к лагерю Хамаоки скопление Изгоев, к девушке четырежды обращались за помощью разные люди, прося лекарств, или указаний, что делать. Томура, запомнивший реакцию девушки на подобные обращения, наполнил свой взгляд добротой, и ободряюще улыбнулся, когда к нему, возвращающемуся в лагерь Хамаоки, тоже подбежала взволнованная и смущённая женщина.
   -- Простите... простите пожалуйста, -- залепетала просительница, шмыгая носом. -- Мой ребёнок заболел... у вас нет чего-нибудь, чтобы сбить жар?
   Томура, ни слова не говоря, открыл большую сумку, в которой запасливая медсестра хранила всё, что могло ей понадобиться в работе с детьми. Измученными, раненными или больными. Нашёл пластинку с требуемыми таблетками и отломил пару, по перфорации.
   -- Вот, возьмите. -- сказал он мягко и дружелюбно, протянув лекарства женщине. -- Если ребёнок маленький, то половину таблетки на шесть часов, если постарше, лет с шести, можно целую. Как только появится возможность, обязательно покажите ребёнка педиатру.
   Нищая неудачница, привыкшая, что всем в голодном городе плевать на неё и её ребенка, без всякой "Кошачьей Мяты" растаяла от того, что кто-то не отвернулся от неё, а едва Томура, как бы невзначай, глянул попрошайке в глаза, так вовсе буквально кожей ощутил, как у той по телу растекается теплая волна обожания. Кот готов был тысячу рю поставить на то, что нищенка вспомнила болтовню о невероятной отзывчивости жителей пограничных стран, сотнями поколений вынужденных выживать исключительно сообща, и потому привыкших жертвовать всё ценное сообществу. Сразу же размечталась, что её, несчастную, возьмут к себе какие-нибудь мягкотелые добрячки. Накормят, напоят и обогреют. Свои-то врачи смотрят как на вора, пока не покажешь деньги, а эта добренькая курица из страны Птиц просто вынула нужное и отдала, как родной. Как же хорошо, что есть ещё в мире такие замечательные, наивные идиотки! Скорее бы забраться, с имперской хваткой, в их тёплый курятник!
   Женщина с поклонами взяла таблетки, сквозь слёзы счастья проговорила благодарности и побежала к своим родственникам, с которыми оставила ребёнка, но через пяток шагов обернулась, наградив Томуру ещё одним влюблённым взглядом.
   Душа кота, раздевшего до гола и бросившего умирать одурманенную наркотиками девушку, развернулась, как бутон согретого солнцем цветка. То, что он сам себя с наслаждением считал конченым подонком, вовсе не означало, что ему хоть в малейшей степени нравилось отношение к нему людей как к подонку. Нет, пусть обожают! Пусть считают доброй, отзывчивой, и радостно помогающей всем вокруг девушкой! А он тихо и незаметно будет творить то, что нужно ему!
   Небольшая толпа из детей и подростков, влившихся в скопление Изгоев отдельно от своего нового вождя, прошла сквозь импровизированный лагерь сверху вниз. Внешне ничем не отличающиеся от обычных детей Ржавой Крепости, они отыскали знакомую фигуру в сером армейском плаще, и с невинным видом подошли к ней.
   -- Мираи-сенсей, мы здесь! -- сияя улыбкой, окликнул Томуру тощий мальчишка лет десяти, вылезший вперёд.
   Кот не без удовольствия заметил, как побагровела от злости его подруга Нао, мгновенно заметившая, что бойкий малолетка наметил подлизаться к ловкому вождю кошачьей банды. Вот и прекрасно! Пусть старшая, от страха и паники превратившаяся в серый балласт, подстегнёт сама себя этим соперничеством. Нечего висеть на хвосте ведущего, и настроение ему портить! Ссыкливые приспособленки, готовые истерить при малейшей опасности, в кошках не нужны! Нужны вот такие, как этот мелкий, с задором и фантазией...
   Томура, глянув на зардевшегося малолетку, сильно пожалел, что у Мираи-сенсей нет ни дочки, ни сиротки-племянницы. Можно было бы подселить к себе этого бойкого шустряка, а настоящей юной родственнице устроить всё, что бывает, когда человек-хищник лишается страха перед ответственностью. Убийства для Томуры были лишь финалом, далеко не самой интересной частью того, что он творил с попавшими ему в лапы людьми. Он обожал мять и давить человеческие души. Смотреть, как в изумлённых, полных паники глазах ломается жизнь и рушится мир. Как превращается в кашу психика и искалеченный разум умирает, хоть измученное тело продолжает сопротивляться, источая мечту о пощаде и жажду спасения, которого не будет. Причем чем чище и наивнее душа, тем приятнее её давить и выворачивать, показывая кто тут силён, а кто - просто овца в пасти пожирателя мягких, беспомощных овец. Взрослые, с загрубевшими и зачерствевшими душами, уставшие от мира, уставшие от жизни... да кому они интересны?!
   Томура, слегка склонив голову, глянул вниз, на свое тело, плотно обнятое тканями женской медицинской униформы. Несколько невинных вопросов, заданных милой бабулей и подкреплённых "Кошачьим Обаянием", обрисовали для него семейное положение и прошлое медсестры. Открыли даже то, что сюда Мираи-сенсей напросилась из-за того, что воспитанники одного из самых трудных детских домов города, все до единого, оказались кошками. Девушка страшно переживала, и хотела скорее увидеть похищенных детей, чтобы хоть как-то им помочь. Такая добрая! Кто и когда, глядя на её биографию, заподозрит в ней злодея, если в разных районах города начнут, вдруг, пропадать дети? Кто не доверится ей, едва глянув на красивое лицо, платье сестры милосердия, и документы детского психолога?
   Изображая из себя Мираи, ему не составит труда напроситься на проведение специальных уроков в школах, на которых добрейшая девушка-врач будет рассказывать девочкам и мальчикам о важности дружбы и взаимопомощи. Общаться с детьми, высматривать самых хороших, воспитанных и добрых, чтобы стать знакомым им человеком, "Кошачьим Обаянием" раскрыть детские души и влюбить их в себя.
   -- Простите... -- кота снова окликнули, отвлекая от жадных фантазий. К нему подошли двое мужчин, один постарше, второй помоложе. -- С вами дети... вы из службы помощи сиротам?
   -- Да, -- глянув на завёрнутого в пеленки трёхмесячного ребёнка, которого держал на руках один из мужчин, Томура слегка приоткрыл плащ, продемонстрировав собеседникам униформу полевой медсестры, с тёмно-синим платьем и красным крестом на белом фартуке. -- Этот ребёнок - сирота?
   -- Его родители погибли, -- не думая даже подозревать в чём-либо стоящую перед ним девушку, мужчина с поклоном передал малютку осторожно принявшему ребёнка негодяю. -- Когда Стальной Гигант ворвался в загон, где были мы, и начал убивать людей. Отец и мать попали под удар, а ему... его, вот, не зацепило. Мы забрали его с мёртвых тел и вынесли из города, но... у нас нет ни еды, ни пелёнок. Вообще ничего для заботы о таких маленьких детях.
   -- Не волнуйтесь, мы о нём позаботимся. -- заверил его Томура, глянув в глаза и, для усиления эффекта, обласкав "Кошачьим Обаянием". -- Мы пришли помогать тем, кто пострадал от ужасов плена и рабства, но никто не станет делить детей на наших и чужих. На него есть какие-нибудь документы?
   -- Вот сумка его матери, там есть документы родителей и свидетельство главы общины о рождении ребёнка. Пусть он хотя бы знает данное родителями имя и род.
   Двое изгоев, уверенные что передали ребёнка работнице сиротской опеки, с уважением поклонились Томуре и отошли обратно в толпу, а к притворяющемуся девушкой коту подошла маленькая девочка в изношенном старом платье, ведущая за руку ещё одну, едва живую, оборванку. Обе, жалобно, попросили поесть и Томура пристроил их к группе, под присмотр своей старшей помощницы.
   Подходили новые и новые люди, вели потерявшихся или осиротевших детей. Число подопечных Томуры с девяти выросло до семнадцати, когда, вдруг, земля всколыхнулась и что-то в центре лагеря Хамаоки громко грохнуло. Над обоими всполошившимися лагерями понеслись восклицания о том, что имперцы убили Лису, а затем призывы к кровавой мести. Изгои шарахнулись прочь от лагеря Хамаоки, самураи страны Птиц схватились за оружие, а Томура распахнул на себе плащ, чтобы всем лучше стало видно синюю медицинскую униформу, и закрыл собой сбившихся в плотную кучку детей.
   Однако, обошлось. Разлетелось известие, что Корио жива, зазвучали проклятия уродам из Единства, и требования всем успокоиться. Все, и даже Томура, шумно перевели дух, но люди словно очнулись. Между недавними врагами снова образовалась зона отчуждения. На хлипких баррикадах замаячило раз в пять больше солдат, растерявших благодушный настрой, навеянный победной эйфорией.
   -- Это что? -- десятник, вместе с ещё несколькими людьми вставший у прохода в баррикадах, мрачно глянул на сжавшихся и побледневших малолеток. -- Имперские?
   -- Они сироты. -- как бы невзначай глянув в глаза самураю, с мягким укором сказал Томура. В женской манере, он вздохнул и ласково улыбнулся, снова бравируя униформой, снятой с одной из родных Хамаоке и обожаемых этими железными болванами медсестёр. -- Не волнуйтесь, заботой о них теперь займётся служба опеки, мы позаботимся обо всех, и воспитаем их хорошими людьми. И посмотрите на них, они же такие маленькие! Разве они в чём-то виноваты?
   Что может смягчить каменное мужское сердце лучше, чем общение с красивой женщиной?
   Десятник даже зарделся слегка, почувствовав, как теплеет у него на душе, а взгляд начинает тянуть к храброй и благородной душою девушке, не побоявшейся присоединиться к армии, чтобы здесь, под стенами вражеской крепости, спасать детские жизни. Замечательная девушка, которую бы он был бы рад назвать... нет, не женой, староват он уже для таких красавиц, но дочкой, да. Родной дочкой.
   Настроение командира тотчас уловили все самураи отряда. Парни моментально расслабились, начиная улыбаться и с интересом поглядывать на симпатичную, доброжелательную медсестру. Когда десятник, с лёгким поклоном, отступил в сторону и Томура, проходя мимо, обвел взглядом глазеющих на него парней, то внутренне засмеялся, чувствуя их эмоции. Представил, с каким волевым усилием эти переполненные тестостероном, неизбалованные женским обществом молодые армейские дикари сдерживают беснующихся монстров в их собственных штанах. Сам-то он был шиноби по крови, и в обществе девочек постоянно потешался над тяжеловесными бугаями, заявляя, что для вспышки буйной страсти самурая достаточно надеть юбку на свинью, кобылу, или простой деревянный чурбан. Как же это забавно - выбить прочь одну из вожделенных ими женщин, занять её место, и вертеть железными бугаями, как пальцами собственной руки! Страшно только, что эти полудурки не выдержат и сорвутся. Но... не сорвутся! Они же такие хорошие, и воспитанные мальчики! Главное не подпускать никого слишком близко, и не оставаться с обожателем наедине, иначе у бедняги глаза из орбит вывалятся при понимании, что всё это время он плясал свои брачные танцы перед парнем!
   -- Простите, -- ничуть не стесняясь собственной наглости, Томура обратился к сотнику, командующему сборами и наведением порядка среди готовящихся к перемещению войск. -- Вы не поможете нам?
   Пройти сквозь бурлящий лагерь, с целой толпою детей, было не так-то просто. Кругом царило столпотворение, отряды перемещались, ища своих соратников и командиров. На сделанных из подручных материалов волокушах к северной части лагеря тащили перемотанных бинтами раненных солдат и добычу, которой стали снятые с побитой кавалерии Золотого Бога доспехи, щиты и оружие. Дикий сброд нищей страны здорово обрастёт металлом после этой битвы!
   Самурай глянул на притворяющегося девушкой лжеца, на жмущихся друг к дружке детей и отдал несколько коротких приказов. Кота, прикрывающего девять своих малолетних подельников, взяли под опеку двое рослых самураев. Став заслоном для слабой девушки и невинных деток, они провели их сквозь бурный хаос суетливо спешащих солдат, привели к месту локализации сирот и, с поклонами, удалились.
   -- Поосторожнее с парнями, Мираи. -- вполголоса сказала, приближаясь к Томуре, одна из младших медсестёр, приставленных присматривать за детьми. -- Нам знаешь что сообщили?! Один из котов где-то тут выжил, когда лиса их всех разом пристукнула. Парень какой-то, говорят очень злой и сильный, полукровка утраченного клана имперских шиноби.
   -- Да, мне об этом уже тоже раза три-четыре сказали. -- глянув девушке в глаза, ответил Томура, опасаясь что медсестра начнёт перечислять его привычки и приметы, подталкивая саму себя к подозрениям. -- И даже дали тех самураев, чтобы они меня охраняли. Не волнуйся, кошки не нападают, если не отходить от людей. Кот - всего один, следи, чтобы ни с кем не остаться наедине, и никто тебя не тронет. А негодяя потом демоны поймают, когда всех проверять будут.
   Медсестра кивнула пару раз и оглянулась.
   -- Ами с тобой, а где Кёко-сан? -- спросила она, беспокоясь о старушке, к которой успела проникнуться дружескими чувствами.
   -- Ей стало плохо с сердцем, и я отвела её к врачам. -- солгал Томура. -- Давление у бабушки подскочило, но не волнуйся, жрицы сказали, что позаботятся о ней. Пусть отдохнёт. Она стойко держалась, для её возраста, но нервы всё-таки сдали. Нико, готовое молоко для маленьких детей у нас есть? Ами, иди сюда, возьми маленького. Сейчас Нико-сенсей принесёт молока, накорми его. Нико, принеси ещё три пайка этим детям. Они едва живы от голода.
   -- Ох... -- медсестра без особого дружелюбия посмотрела на изгойских детей. Мираи, как всегда, в своём репертуаре. Куда бы ни пошла, обязательно притащит десяток полумёртвых бомжей. Грязные, больные, оборванные. Посадить их отдельно, но уже поздно. Блохи и вши точно на всех перебрались, теперь опять полную дезинфекцию проводить. Не выдали бы ещё вспышку какой-нибудь чумы! -- Мираи, нам нужны ещё пайки и одеяла. Почти все освобождённые рабы в тоненьких робах, а ветер всё холоднее и холоднее становится. Я уже и обе кофты свои отдала, и пальто. Мы скоро рваные палатки начнём резать, чтобы детям было хоть во что-то завернуться.
   -- Сейчас, схожу к тому, что осталось от обоза. -- устало вздохнул Томура. -- Попрошу одеял и пайков. А ещё, кого бы просить, чтобы на выделенном нам месте в городе какие-нибудь бочки поставили, и дров принесли? Сотника толкну, спрошу за одно, когда нас переселять будут.
   -- Я ходила. Просит подождать пока. Сейчас организуют там всё по-уму, тогда уж и нам прикажут собираться.
   -- Хорошо. -- Томура кивнул, снял с себя армейский плащ и протянул его медсестре. -- Вот, отдай замерзающим детям.
  

Томура. Последний кот.

Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  

* * *

21:20

Два часа, пятьдесят минут до удара.

   В разбойничьем сегменте, под присмотром солдат Хамаоки, скопилось четыре тысячи пленных разношерстной пехоты, к которым прибились три сотни пришедших с болот бандитов, но далеко не все оставшиеся войска Золотого Бога готовы были сложить оружие. Полторы тысячи из тех, что совершили тяжелейшие грехи и не надеялись получить пощаду от демонов, заняли оборону в цитадели.
   Дружный залп с "Непобеждённого" и двух летающих крепостей разом ополовинил количество врагов, заставил уцелевших броситься к подземным убежищам, но и там спасения не нашлось. Келькурусы подобрались к подземельям по указанным Лярвой проходам и ударили, круша деморализованных, но свирепо сопротивляющихся имперцев. К сожалению для обороняющихся, идти в рукопашный бой, заливать собственной кровью и соглашаться на переговоры грозные горцы не собирались. Активно применили вместо этого взрывчатку, боевые дзюцу элемента Земли, и даже жутковатые на вид огнемётные системы. Спасаясь от беспощадных вершителей возмездия и зловредных ходячих мертвецов, безошибочно указывающих на тех, кто пытался спрятаться или притвориться убитым, наверх вырвалось меньше сотни бойцов.
   -- Рассеяться по городу! -- прокричала лейтенантка Третьей Пехотной, возглавлявшая метания обречённых. -- Скрыться в руинах и дождаться дня, а затем... выбираться через болота к безопасной зоне!
   Другой возможности с шансом выжить и избежать плена, она просто не видела.
   Солдаты, мужчины и женщины, зло ругаясь и проклиная ненавистных лис, бросились кто куда, а сама лейтенантка, обернувшись, побежала обратно к выходу, и, глянув по сторонам, махнула рукой девушке, трусливо скрывающейся в тени за проёмом.
   Девушка, вышедшая из тени, передвигалась с большим трудом, и тому были три причины. Роскошное платье из синего шёлка, с кринолином и множеством юбок. Сапожки с высокими, тонкими каблуками. Разбитое каменное полотно под ногами, усеянное трещинами и каменными обломками. Поклажа в руках девушки, крепко вцепившейся в большую дорожную сумку, зонтик, сумочку и веер с белыми страусовыми перьями, устойчивости тоже совершенно не способствовала.
   -- Слышишь? -- не думая даже в чём-либо упрекать подругу, лейтенантка сосредоточилась, помедлила пару мгновений, и вскинулась, наполняясь стремлением действовать. -- Сюда!
   Подхватив девушку на руки, словно большую драгоценную куклу, леди-офицер бросилась в направлении, откуда не раздалось криков, звона оружия или выстрелов. Разбежавшиеся во все стороны солдаты стали невольными разведчиками для своей командирши, и теперь она уверенно рванула в "тихом" направлении.
   И всё бы ничего, но со слабым жалобным стоном, следом за девушками от входа в подземелья бросилася полуголый тощий уродец в рабском ошейнике. Прикованный двумя короткими цепями к оглоблям, он волок вычурно украшенную двухместную повозку, что жутко загрохотала, подпрыгивая на камнях и трещинах.
   -- Мисато! -- выкрикнула девушка в синем платье. Лейтенантка, тут же её поняв, остановилась, поставила девушку на землю и выхватила из ножен красивую лёгкую катану. Не то оружие, которым следует убивать ничтожных рабов, но выбора нет. Или, может, просто ногой ударить? Раздробить ему грудную клетку, или перебить шею.
   Раб, поняв что сейчас будет, утробно завыл, замотал головой, хватаясь руками за ошейник, и тыкая пальцами во взрыв-печать, но никто тратить время на снятие смертоносного кольца не стал. Требовалось ведь просто избавиться от источника демаскирующего грохота! Немедленно, здесь и сейчас!
   Лейтенантка замахнулась, как вдруг хлопнул выстрел и пуля с громким треском срикошетила от камня у ног самурайши.
   -- А потом говорят, что это я тут горы трупов навалила! -- сказала йомка, в сопровождении целого десятка мертвяков в броне появляясь из руин с разных сторон от трех замерших людей. -- Ну чего вам всё неймётся? Убиватели, блин. Синяя, дай, пожалуйста, свой браслет.
   Девушка в платье с непониманием уставилась на протянутую к ней руку. Один из йома вскинул вверх устрашающего вида самодельное ружьё, грохнул оглушительный выстрел, пуля разнесла угол дома поблизости, а затем ствол был направлен на девушку, испуганно взвизгнувшую и прикрывшую голову руками.
   -- Дай, пожалуйста, браслет от рабского ошейника! -- повторила йомка, с нажимом выделяя каждое слово. -- Дура что ли совсем? У него радиус сотни три метров всего, вот раб за вами и бегает!
   Девушка, побелевшая, как полотно, торопливо нашарила в сумке потертый серебристый ободок и протянула его йомке.
   -- Вот! А теперь следите, открою секрет фокуса! -- забравшая браслет, йомка подошла к рабу и протянула ободок ему. -- На!
   Раб, хлопая изумлёнными глазами, взял браслет, а мертвячка обернулась и картинно развела руками.
   -- Вот и всё! Больше он за вами не побежит! Ни отключать ошейник не надо, ни убивать беднягу! Что за люди пошли?! Всему учить приходится!
   Ещё пяток секунд, и отряд мертвяков, шустро разбежавшись в стороны, попрятался среди руин.
   -- Ну, чего встали?! -- йомка выглянула из укрытия. -- Бегите дальше! И как будете пугаться, не стесняйтесь визжать!
   Подруги потрясённо переглянулись. Лейтенантка, знаком руки попросив девушку в платье не двигаться, сделала несколько шагов вперёд.
   -- Демоническая лиса! -- она взмахнула мечом и провела им в воздухе, указывая остриём на притихшие руины. -- Я, благородная леди Мисато, воин старшей ветви великого клана Токугава, выпускница высшей офицерской академии и командир Третьей Пехотной Тысячи гвардии Листа Розы! Я вызываю тебя на поединок!
   -- Не-а! -- отозвалась йомка. -- Иди в жопу!
   Леди-лейтенант даже онемела на несколько секунд.
   -- Ты... ты... -- она собралась с духом. -- Неужели ты трусишь, сказочный йокай, перед самым обычным человеком?! Весь ваш род такой же пугливый, как ты? Или остальные будут смеяться над тобой? Говорить, что такая как ты, их только позорит?!
   -- Ну ты... как тебя там... -- снова откликнулась йомка. -- Мисато? Ты же тоже девушка, Мисато-чан! Сама должна знать, что если каждому давать - поломается кровать! Я тебя, как наиграюсь, десятку мертвяков своих отдам, они тебя размножательными мужскими штуками до смерти затыкают, и никто надо мной не будет смеяться!
   Вгоняя несчастную лейтенантку в багровый цвет, окутанные сумраком руины задрожали от приглушённого хохота нескольких сотен прячущихся мертвяков.
   -- Тихо! Тихо вы, обалдуи! -- выждав пару секунд, прикрикнула на остальных йомка. -- Нельзя над девушкой так жестоко веселиться! У неё же щас травма психологическая будет, на всю оставшуюся жизнь! Мисато-чан, ладно, не плачь! Ты хоть и мразота гнусная, садистка, деградантка, и порченный отброс благородного семейства, но я всё-таки дам тебе поединщика! Эй, где ты там, бегемотина! Выходи, вломи ей.
   Сокрушив кусок полуразбитой стены, на усыпанную камнями улицу вывалился громадный самурай в тяжёлой броне, со щитом и топором. Два с половиной метра в высоту, кряжистый и такой тяжёлый, что под ступнями его ног сминалась прессованная почва дороги.
   -- В правом углу ринга, -- выскочив из укрытия, йомка выбежала на середину улицы и встала между поединщиками. -- Несомненно правая радикалка антимужского движения озлобленных неудачниц, согласно фону отрицательных энергий, присутствовавшая недавно при пытках и убийстве беспомощных людей. В левом углу ринга, - какой-то левый мужик, что втихаря убивал и ел людей, о чём свидетельствуют раздробленные кости и клочья недопереваренной гражданской одежды в его кишечнике. К бою, поединщики! И пусть об этой битве скажут - "борьба была равна, боролись два говна"!
   -- Ничо се, "равна"! -- возмутился вдруг гигантский людоед, указывая на лейтенантку топором. -- Это же девушка! Тощая, мелкая в сравнении со мной, и без брони! У неё ещё есть имя, и катана! Да у меня, огромного, безымянного, бронированного мужика, вообще никаких шансов! Вы её ещё в школьную форму нарядите, а меня заставьте накидать понтов, и быдлячих издевок над девочками! Она тогда меня вообще так вынесет, сквозь весь город борозда останется, и дырки в зданиях по форме моего тела!
   -- Ой, да не бзди! -- махнула йомка рукой в сторону гиганта. -- Ты же, когда сдох, стал намного лучше! Теперь ты почти что хороший мальчик! А если хороший мальчик сражается с плохой девочкой, то у него есть хотя бы шанс свести поединок к ничьей, при столкновении и падении неловко полапать противницу за сиськи, а потом затащить её в свой гарем!
   -- Не надо мне её в гарем! Я-то ладно, я уже часов пять как мозгами сдох, а если она от меня родит?! Я демон, а не садист, и не собираюсь мучить ребёнка такой-то матерью!
   -- Ой, ну где ты видел, чтобы в гареме когда-нибудь был интим?! Она будет за тобой таскаться, обзывать, понтоваться, и лупить по роже, когда ты нечаянно увидишь её трусы! От такого ещё никто ни разу не беременел. Так что хватит трындеть! Иди, бей бабу! Видел, какую они себе статистику семейного насилия рисуют? А вы, своим бездействием, превращаете её в фальшивую!
   -- Не пойду! Давай ей лучше зарплату в три раза меньше мужской сделаем?
   -- Ты ещё объективировать её предложи! Или харасить двадцать четыре на семь, загоняя в стандарты красоты! Прикинь, сколько надо работать, чтоб в хоть какую-то красоту загнать такой запущенный случай?! Быстрее, пришибай эту дуру, и пойдём лучше хозяйку харасить. Чтоб талию подкачала, и убрала нарастающее пузико! Здесь где-нибудь, вообще, есть спортивный костюмчик на взрослую даму, и беговая дорожка?
   -- Я не видел. Пошли, поищем?
   -- Пошли!
   Даже не взглянув на пошедшую красными пятнами лейтенантку, мертвяки развернулись и убежали.
   Мисато, тяжело дыша от ярости и возмущения, вздохнула раз, другой, а затем, вдруг, вокруг неё из укрытий поднялись разом около полусотни йома с самодельными ружьями наизготовку.
   Дробь канонады раскатилась над руинами.
   Лейтенантка попыталась шарахнуться в сторону, уйти с линии огня, но её движения не сложно было просчитать и град круглых пуль обрушился на самурайшу, долбя по рукам, ногам и туловищу. Удар! Удар! Удар! Удар!
   В приступе паники, Мисато укрепила свой скелет и кожу ураганными токами Ци. Пули не прошивали её навылет, а ударялись, сминая мягкие ткани, травмируя хрящи и суставы, после чего отлетали, словно отброшенные плотной, упругой резиной. Будь на девушке доспехи, она отделалась бы разве что легкими синяками, но из командного состава гвардии Розы в бой сегодня идти никто не собирался. Всё должно было быть просто. Просто выявить лису. Просто понаблюдать, как мясо её убивает. Просто получить награды и отпраздновать.
   Не её вина, что что-то пошло не так!
   Пронзительно завопив, лейтенантка упала. Разбитые мышцы на руках и ногах окаменели, по телу разлилась такая боль, что не будь Мисато самурайшей, то могла бы умереть просто от шока. Несколько секунд потребовалось, чтобы биология сработала и болевой сигнал от искалеченного тела был приглушён.
   -- Это совсем не то, что сигаретки покуривать, глядя как подчинённое тебе зверьё насилует и убивает девушек-врачей из захваченного города? -- сказал один из йома, опустивших ружья и подошедших к корчащейся на земле лейтенантке. Несколько попыток со стороны той атаковать дзюцу с элементами Ветра и Земли были мертвяками небрежно сбиты.
   -- Мы просто... -- хрипло, с лютой ненавистью, прохрипела сопротивленка, волком глядя на палачей снизу вверх. -- Просто разрешили вам, поганое мужло, показать то, какие вы есть! Ваше гнилое нутро! Ваши звериные души! Вы... вы... твари!!!
   Перехватив поудобнее своё оружие, мертвяки дружно замахнулись и принялись месить извивающуюся, орущую лейтенантку прикладами.
   -- Похоже, не быть тебе главой клана Токугава, Мисато-чан. -- с презрительной ухмылкой, флегматично прокомментировал расправу лейтенант Риндзо, вместе со своим другом издали наблюдающий за выступлением развлекающейся демоницы. -- Сбили талант на взлёте. Или расшиблась о "Стеклянный Потолок"?
   -- Злой ты. -- вздохнул в ответ бледный, тяжело дышащий Сиро. -- Откуда в наш жестокий век в людях столько немилосердности и цинизма? У тебя труба есть? Сходил бы, помог нашей знакомой быстрее отмучиться.
   -- Без нас справятся. -- махнул рукой лейтенант-корректировщик. -- Иногда можно позволить себе просто понаблюдать за тем, как работают другие.
   Увы, в отличие от них, вторая попавшая в окружение девушка, совершенно не выглядящая как боец, никаких положительных эмоций при виде казни не испытала. Не думая даже броситься к погибающей подруге и начать умолять палачей о пощаде для неё, красотка в синем ринулась к повозке, вскочила на приступок, схватила лежащую на мягком сидении плётку, дёрнула за прикреплённую к ошейнику раба цепь и принялась охаживать бедолагу плетью, заставляя развернуться и бежать. Увозить её... куда угодно, только прочь отсюда.
   Раб вздрагивал, ёжился всё больше, но с места не двигался.
   -- Сучонок! Ах ты, сучонок! -- разъярившаяся хозяйка замахнулась изо всех сил, целясь ударить раба по голове так, чтобы рассечь кожу до кости.
   Грохнул выстрел. Пуля, пролетевшая у лица девушки, заставила её шарахнуться, упасть в повозку, свернуться в клубок на подушках и затихнуть. Раб, так и не сдвинувшийся с места под ударами плети, издал протяжный стон. Багровые полосы наливались цветом на его плечах и спине, покрытых десятками длинных, пересекающихся рубцов.
   Наступила тишина. И длилась она долго. Секунда за секундой, в сгущающейся тьме не слышно было ни шагов, ни лязга брони, ни голосов.
  
   Йомка, с интересом наблюдающая за тем, как устраиваются на новом месте обитания бойцы отряда конных лучников, вдруг тяжело и смущённо вздохнула.
   -- Мадзи, а мне правда нельзя переселиться в другое тело?
   -- Даже не вздумай! -- встрепенулся капитан стрелков, оборачиваясь к бывшей домохозяйке. -- Я тебя люблю такую, какая ты есть!
   -- И у тебя душа перевернётся, если ты вдруг узнаешь, что никогда меня больше такой не увидишь? -- йомка снова вздохнула, ещё тяжелее, с горестной истомой. -- Ах! И счастье, и барьер перед соблазном! Я просто такое чудо на ножках нашла! Девочка-мечта! Синеглазая блондинка, стройная, изящная! Генетический шедевр, благородная леди, вся в ореоле молодости и здоровья! Я её сюда притащу, сам скоро увидишь.
   -- Простите, что стал невольным свидетелем вашего диалога, -- обратился вдруг к Мадзумару и йомке военный советник Таданао, которого вместе с остальными пленными и пленницами лучники устроили рядом с собой. -- Но вы говорите не о Макигучи Сатоми? Военной советнице командира Третьей Пехотной тысячи? Девушка двадцати лет, в синем платье, разъезжает на личной повозке с рабом-рикшей?
   -- Именно так. -- кивнула йомка. -- А что, господин Таданао, хотите предложить за неё тройной выкуп?
   Спросила, и по глазам советника поняла, что тот не выкупить эту девушку хочет, а кое о чём важном предупредить.
  
   Выступление демонического цирка закончилось?
   Удивлённая, девушка приподняла голову и выглянула из повозки.
   Никого.
   Исчезли, как по волшебству, ходячие мертвяки. Пропало тело избитой Мисато, и не было среди руин ни малейшего признака на движение.
   Девушка протянула дрожащую руку и осторожно, ладошкой, похлопала раба по плечу.
   -- Тандзи! -- зашептала она едва слышно. -- Тандзи, слышишь?! Вывези меня отсюда! Я... я больше никогда не буду тебя бить! Я прикажу, чтобы тебя хорошо кормили! Хочешь... хочешь, я тебе вольную напишу?! И прикажу подарить тебе другую собаку!
   Нет, зря она вспомнила про то, как приказала убить больную шавку, для которой тощий полудурок повадился таскать объедки из мусорного бака около кухни. Слишком сладкой истомой врезались ей в память злобные восклицания исполняющих приказ слуг и жалобный вой раба, пытающегося телом закрыть своего раненного, визжащего от боли питомца. Она тогда прекрасно показала низшему мужчине его место. Но сейчас...
   Раб-рикша, извернувшись в цепях, захрипел, завыл. Взглянул на свою хозяйку дикими глазами, в которых за долгие годы она впервые увидела осмысленное выражение. Торжество и глубокая, выворачивающая душу ненависть. Не важно, есть ли вообще выход из этого города, захваченного демонической силой. Никуда он её не повезёт!
   Подняв в руках посеребрённый браслет, он вдруг перехватил его поудобнее и запыхтел, начиная ломать.
   -- Ты что делаешь, придурок?! -- соскочив с повозки, девушка бросилась к нему, схватила за руки и принялась отбирать браслет. -- Отдай! Отдай, тварь поганая! Вот тебе! Вот тебе! Вот! -- замахиваясь, она залепила рабу три звонкие оплеухи, но тот только засипел от боли, и ещё крепче сжал в руках браслет, изо всех сил стараясь сломать прочное металлическое кольцо.
   Вдруг, девушка и её раб обалдело замерли, услышав доносящуюся из-за развалин дома справа незатейливую песенку:
  
   Если девочка дерётся,
   Если мальчик закурил,
   Это я их научила!
   Кто бы что ни говорил!
   Кто в еду подбросил муху?
   Кто снял с чайника свисток?
   Подкрутил в щитке чего-то,
   Чтоб пропал электроток?
  
   Чтобы всем попортить нервы,
   За любую дрянь берусь!
   Я же - маленькая мерзость!
   Я же - конченная гнусь!
  
   Открыв от изумления рот, девушка следила за тем как выходит на разбитую улицу высокая, фигуристая женщина, аристократичной внешности. Одетая в далеко не новый наряд, даже в лучшие свои времена приличный разве что для какой-нибудь крестьянки. Что это за чучело такое принесло? Ещё один демон? Или просто свихнувшаяся дура из изгоев? Ишь, вышагивает! С таким гордым, самодовольным видом, словно она - императрица, или, как минимум, принцесса.
   -- Ой! -- внезапно сорвавшись с места, незнакомка в считанную пару секунд подскочила к повозке рикши, исчезла за нею, обогнула повозку и выпрыгнула слева от девушки, бесцеремонно хлопнув её по плечу. -- Привет! Ты что это, красивая такая, здесь совсем одна? Нельзя девушке ходить одной, ночью, по демоническим городам! Я ж тебя съем!
   Лярва секунд пять полюбовалась паникой беззащитной аристократки и рассмеялась, за неимением веера, галантно прикрыв рот ладонью.
   -- Ладно, ладно, не пугайся! Я же ногицунэ, а не какая-нибудь шизанутая кумихо! Людей не ем. Только тискаю! -- она протянула руки и цапнула взвизгнувшую, подскочившую девушку за бока. -- Класс! Слушай, какая ты молодая! Стройная! И красивая! -- тётка принялась оглядывать растерянно хлопающую глазами девушку, всплескивая руками при каждой фразе. -- Ещё одна замечательная красотка, не в военщине, и не в рванье! Ты - благородная леди? Да оставь ты в покое своего раба, сюда отойди, и повернись, я на тебя полюбуюсь! Ка-а-акое платье! Ка-а-акая сумочка! А веер и зонтик где? В повозке? Ладно, пусть пока лежат. Тебя как зовут? А по должности ты кто? Дай угадаю... военная советница, да? У тебя такой умный, и благопристойный вид! Вдохновительницы ваши обычно платья носят покороче, чтобы бёдра выставить, из-за чего вид у них намного более... легкомысленный. А у тебя - просто отвал башки! Культура, изящество и стиль! Чем дольше смотрю, тем больше хочу сама стать леди, молодой и красивой! Но хорошо, что я не такая же сильная, как мать, и не могу превращаться. Не думаю, что муж оценил бы такие метаморфозы. Сейчас он воспринимает меня как шикарную женщину, лису рядом с медведем, а если бы я ещё уменьшилась, то он бы на меня удивлённо посмотрел, выдал куклу, и ушёл, не поверив, что я - взрослая!
   Девушка молчала под потоком демонической болтовни и со страхом косилась на полторы сотни темных фигур, в доспехах и с оружием, почти беззвучно появляющихся из руин вокруг сиротливо стоящей повозки. Медленно приближающиеся со всех сторон, мертвяки давили жертву тяжелыми, угрожающими взглядами.
   -- Чего? -- Лярва глянула по сторонам. -- А, напугалась, что ли?! Не бойся, это я всеми йомами командую, и пока я не прикажу, никто тебя не обидит! Вот, смотри! -- она сделала лёгкое движение рукой.
   Все бойцы грозной армии тотчас безропотно остановилась. Встав на одно колено, трупы самураев положили оружие и низко склонили головы.
   -- Лярва Внезапнорождённая, -- гордо представилась злодейка. -- Дикая Лиса, повелительница мёртвых, воплощение зла, и младшая принцесса демонов! Не обращай внимания на мой внешний вид, это я одну атаманшу бандитов тут недалеко избила и раздела. Представляешь, только-только я начала злиться от того, как неудобно бегать по руинам и бояться зацепиться за что-нибудь колготками или мундиром, как вдруг бац! И она! Такая крутая, грозная, авторитетная! Хабалка какая-нибудь агрессивная, привыкшая что её все боятся! Чистая провокация для такой злыдни, как я! Ха! Представляешь?! У бабы вот так рожа вытянулась, и вот так глаза выпучились! В раз проняло дуру, как дошло, что нарвалась на гадину, порядков на ста превышающую её во всём! Даже не брыкалась, только охала, ахала и сопела, пока я стаскивала с неё натуральный бандитский прикид! Глянь! Глянь-ка! -- Лярва подбоченилась и покрасовалась. -- Недурный образ, а? Чувствую себя настоящей бандиткой! Как думаешь, мужу моему понравится такая дикая, необузданная, неотёсанная сила?! Воспримет он её как вызов своему авторитету, и захочет ли мне показать, кто тут на самом деле главный?! Ха-ха! Нет, эта разбойница мне очень, очень вовремя попалась! Надо послать йома, чтобы в благодарность если не вытащили её из-под камня, то хоть задницу какой-нибудь тряпкой прикрыли. Я ведь оставила её, представляешь... -- Лярва, с умильно-задумчивым видом провела пальцем от плеча девушки к талии, в лёгком скольжении обрисовав грудь. -- ...Абсо-лю-тно голой!
   Красотка-блондинка сделала судорожный вдох и, изо всех сил пытаясь скрыть пробившую её тело дрожь, нервно сглотнула вставший поперёк горла ком паники.
   -- Что? -- хлопнув глазами, Лярва глянула на побелевшее, а затем пошедшее красными пятнами, лицо своей собеседницы. -- Ой, да не пугайся ты так, милая! Я же в два раза старше тебя, выше ростом, и во всех объёмах минимум в полтора раза больше! А ещё я, хочешь верь, хочешь нет, но очень уважаю красоту и стиль! Бить тебя, разрушать такую гармонию, такое воплощение мастерства модельеров, это же чистое кощунство! Нет, если ты, конечно, будешь тупить, я тебя всё равно пришибу, и напялю твоё платье на одну из своих йомок, но оно слишком идеально подобрано именно к твоей внешности и фигуре. Милая, я в тебя просто влюбилась! Поэтому, давай, не будем меня злить? -- злодейка резко подалась вперед, мгновенно меняя тон на отрывистый и хищный. -- Говори, быстро! Кто такая?! Как звать?!
   -- Сатоми! Макигучи Сатоми! -- едва не прикусив язык с перепугу, спешно представилась девушка. -- Военный советник командира Третьей Пехотной тысячи гвардии Листа Розы! Я... меня выдернули из прогулки по торговому центру, и... и я не при исполнении, а значит совсем гражданское лицо...
   -- Понятненько. -- кивнула Лярва и переспросила: -- Третьей Пехотной? А это не той самой, командиршу которой мои мертвяки только что прикладами задолбали? От неё очень фонило отрицательными энергиями, следом вчерашней пьянки, на которой были изнасилованы и убиты шестеро военных врачей и медсестёр этой крепости. А я-то думаю, чем таким бесящим от тебя фонит? Ты ведь тоже там была, да? Винцо попивала, глядя на то, как ваши солдатики изгаляются?
   -- Я не хотела! -- вскричала Сатоми, по сузившимся глазам мучительницы понимая, что сцена с казнью сейчас может повториться. -- Я ничего не делала! Просто так испугалась, что даже боялась уйти! Это Мисато всё придумала и приказала сделать! Я ей говорила, я её просила, что не надо, а она... она просто сумасшедшая!
   -- Хр-р-р! -- свирепо выдохнул, поднимаясь с колена, один из мёртвых самураев. Тот, что был к дамам ближе других. -- Гаспожа! Можа я яё - насиловать?! А потом рёбры выдирать! Па два! Хвать и хрясть! В разна стораны! Дефка смишно пищать!
   -- Погоди, погоди! -- выставив раскрытую ладонь, остановила бойца повелительница мертвяков. -- Если она там просто была и боялась уйти, то это отрицательный фон объясняет. Нечего зря на людей кидаться! Тем более на таких молодых и красивых. Задолбали всех подряд убивать! Давайте, лучше, возьмём её на перевоспитание?
   -- Фсмысле? -- удивились разом несколько ходячих трупов.
   -- Да в том смысле, дуболомы, что благородная леди одними стражами, даже такими крутыми как вы, жива не будет! Мне нужна секретарша! Чтобы я могла, на приёмах у благородных господ подойти, и сказать: "Здрасьте! Это вот - я, а это - секретарша моя! Все дела обсуждайте с нею, я сама - ничего не умею"! -- злыдня, вспомнившая стих давней эпохи, довольно хохотнула. -- Сатоми-чан, у тебя есть модные очки, брючный костюм, и планшетка? Как тебе перспективы жить в деревне, на свежем воздухе, и заниматься всякой бухгалтерией?
   -- А... а если я откажусь, вы меня убьёте? -- жалобно спросила девушка.
   -- Да, немножко. -- кивнула Лярва. -- Но это не значит, что я тебя к чему-нибудь принуждаю! Просто если откажешься, мне придётся какую-нибудь местную нищенку ловить, или бандитку. Отмою её, отчистию, и научу правильно по-человечьевски говорить, без ошибков. Ну а тебе - бумажку на лицо, и пинком под зад служить в спецподразделение "Красивая Йомка". Учти только, что когда организм чувствует, что ему на морду... в твоём случае, на лицо... налепляют демоническую печать, и что-то чужеродное вторгается в тело, этот организм так пугается, что непроизвольно вываливает из кишечника и мочевого пузыря все свои накопления! Проще говоря, сложно стать йома, и в процессе не обдристаться! Проверенно на практике. Мне очень жаль было бы так по-глупому изуродовать ваше восхитительное платье. Лучше я его сниму с вашего будущего ходячего трупа, и надену на другую симпатичную девушку подходящего размера. Ту, что согласится стать моей секретаршей!
   -- Подождите! Я могу заплатить большой выкуп! Золотом и бриллиантами!
   -- А я хочу тебя в секретарши! -- капризно возмутилась злыдня. -- И в йомки отправлю только из-за обиды и разочарования! Поэтому, Сатоми-чан, никаких расширений и так полной свободы выбора - стать секретаршей, или мертвячкой! Три секунды на размышление! -- Лярва показала девушке сжатый кулак и разогнула указательный палец. -- Считаю - "раз"! -- разогнула средний. -- Считаю - "два"! -- разогнула безымянный. -- Считаю...
   -- Стойте! Стойте! -- девушка в ужасе глянула на готовых броситься к ней мертвяков. -- Я согласна!
   -- Стать ходячим мертвецом? -- уточнила Лярва.
   -- Нет, нет! Секретаршей. Я... я помогала матери вести дела в наших деревнях, и... и очень постараюсь всё делать правильно!
   -- Прекрасно! -- обрадовалась демоница. -- Я знала, что мы, культурные девушки, сумеем договориться без мордобоя! А то б, без разговоров, сразу тебе ввалила! Вас, Сатоми-сан, никогда доской по башке не били?
   -- Э-э... нет.
   -- Ой, да не пугайтесь! Это я так, разговор поддержать. Сотник!
   -- Слушаю! -- из-за спины Лярвы шагнул грузный воин с обломком копья в животе.
   -- Помните, наши бойцы приносили мне показать вражескую снайпершу, с лошадиной мордой?
   -- Да, госпожа! Прекрасно помню! Униформа спецвойск Единства аккуратно смародёрена, оружие, ботинки и шлем приложены к добыче. Сама снайперша преобразована в йомку, и успешно утрачена в ходе боёв!
   -- Чудесно! Проводите нашу новую сотрудницу в ближайший дом, и отдайте ей весь комплект храброй воительницы. Ходить Сатоми-сан теперь придётся пешком, а я не хочу, чтобы потом мне тысячу лет припоминали, как моя секретарша лазила по руинам и порвала модное платье за полтора миллиона!
   -- Полтора миллиона?! -- дружно изумились все стоящие рядом мертвяки. -- Не может быть!
   -- Семьсот пятьдесят тысяч. -- поверившая, что её не собираются немедленно убивать, поправила покрасневшая советница.
   -- Так ты что, думаешь сапожки не погубишь, перчатки и шляпку? Я ведь твой наряд весь сразу просчитала. Хотя... если взять ещё манто, что в повозке лежит, и косметику в сумочке, то это не полтора, а миллиона на два с лишним выйдет! Обалдеть! В стране Птиц-то такую красоту никто даже на картинках не видел! Беги скорее снимай! Будешь всё это не на войну, а на званные приёмы у лордов в Хамаоки надевать! И матери письмо напишешь, чтобы прислала весь твой остальной гардероб! Беги! Нет, стой! Дай ещё раз полюбуюсь. Ах, красотка!
   Сотник, с поклонами, применил дзюцу элемента Земли, волнами Ци разровнял и избавил от камней тропу до ближайшего дома. Теперь ко входу можно было подойти в любой обуви и совершенно без проблем.
   Девушка, забравшая из повозки своё манто, веер и зонтик, потерянно оглянулась на Лярву и, получив от той ободряющий кивок, пошла по проложенной для неё тропинке.
   -- Прошу, прошу. -- самурай выломал и отбросил оказавшуюся запертой дверь, вошёл в здание первым и продолжил прокладывать путь. Советница скрылась за ним и туда же, с кратким запозданием, вбежали две йомки с большими пакетами, шлемом и снайперским арбалетом.
   Остальные же начали отступать в сгустившуюся ночную тьму и исчезли. Все, кроме одной йомки-подростка, немного побитой и ободранной в бою. Та подбежала к трясущемуся на холодном ветру рабу-рикше, набросила ему на плечи большое тёплое одеяло, а затем, улыбаясь сквозь бумажный лист, протянула жадно завернувшемуся в ткань человеку пластиковую бутылку с простой чистой водой.
   -- Тебе уже сутки не давали поесть и попить, да? -- участливо спросила она, вложила бутылку в дрожащие руки раба и полезла в свою сумку, вынимая хлеб, сыр, мясо, нож и разделочную доску. -- Сейчас, подожди. У нас будет около получаса, можно никуда не спешить и немножко отдохнуть. Пей, не бойся! Смотри! -- она протянула рабу руку и тот прикоснулся к ней пальцами. -- Чувствуешь? Тёплая! Хоть внутри меня и сидит демон, но я всё ещё живая. Не призрак, и не какая-нибудь заразная гниющая гадость. Совсем почти нормальный человек! Подумаешь, бумажка на лице! Не так уж и страшно.
   Трясущийся раб поднес бутылку к губам, припал к горлышку и судорожно глотал воду, пока бутылка не опустела.
   -- У меня ещё есть. -- сказала йомка, протягивая рабу нарезанный хлеб с сыром и куском мяса. -- А в магазине так они вообще ящиками стоят. Твоя хозяйка - настоящая гадина, если не подумала даже о том, что ты тоже живой, и мучаешься.
   Раб, взявший поданную ему еду, вдруг крепко стиснул хлеб пальцами, подался вперёд, и прерывисто замычал, отчаянно пытаясь что-то сказать, ворочая во рту коротким обрубком языка и пытаясь поворотами головы указать в сторону дома, в котором скрылась его хозяйка.
   Йомка рассмеялась и успокаивающе погладила раба по плечу.
   -- Не волнуйся. -- ласково сказала она. -- Мы - демоны, и нас не нужно предупреждать о том, что кто-то, кажущийся милым, в самом деле, знаешь, такой... -- йомка вдохновенно поводила в воздухе руками, словно рисуя какую-то картину. -- Я - девочка, и мне не хочется говорить плохих, грубых слов.
   В подобии танца крутанувшись на месте, она плюхнулась на край одеяла рядом с рабом и принялась устраиваться поудобнее, а забитый, замордованный парень окаменел в шоке от того, что девочка села с ним рядом. Вот так, запросто. Как человек к человеку. Без отвращения, без опаски. Разве такое бывает?
   Нет, она точно демон.
   -- Тебя Тандзи зовут? -- как ни в чём не бывало, спросила девчонка, отрезая кусок вынутого из сумки яблока и протягивая его рабу. -- Тебя так эта... та называла. А меня можешь звать Йоми. А Тандзи, это полное имя? Или полное - Тандзимару? А если полное Тандзи, то какое сокращение брать, "Тан" что ли? Друзья ведь используют сокращённые имена. Да ну... Тандзи - намного красивее. Так что будем считать, что ты - Тандзимару, а Тандзи - для друзей!
   Раб, слушающий болтовню девчонки и не верящий своим ушам, решил что хуже уже не будет, слегка расслабился, и тут же поплатился за доверчивость.
   Цапнув за край одеяла, девчонка развернулась и ловко юркнула внутрь, словно шустрый маленький зверёк. Тут же прижалась к груди раба спиной и попыталась усесться ему на колени.
   Раб взвился пружиной. Попытался отпрыгнуть, запутался в одеяле и принялся биться в цепях так, как будто ему под одеяло плеснули ковш раскалённого металла. Ещё две йомки, выскочившие из тьмы справа и слева, вцепились в несчастного и скрутили, чтобы он, в своей истеричной попытке спастись, не покалечился.
   -- У-ву-ву-ву-ву! У-ву-ву-ву-ву! -- подвывал перепуганный раб, словно пёс, пойманный и скрученный живодёрами.
   -- Ну что ты брыкаешься? -- наставительно возмутилась младшая йомка, снова прижимаясь к рабу спиной, удобнее устраиваясь у него на коленях и плотнее заворачиваясь в одеяло. -- Я же тоже замёрзла! А так нам с тобой будет... намного теплее!
   -- У-ву-ву... уф. -- обречённо выдохнул бедолага. Сник, расслабился и сдался на чужой произвол. Всё, предел достигнут. Теперь-то хуже уже не будет?
   Две йомки, державшие раба, отпустили его и, без промедления, вдвоём, дружно нырнули всё в то же одеяло, притиснув несчастного парня своими фигурами справа и слева.
   -- Эй! -- возмутилась малолетка. -- Не толкайтесь!
   -- Теплом, Йоми-чан, -- промурлыкала одна из йомок. -- Надо делиться!
   Все трое жались к окаменевшему парню и делали вид, что совершенно не замечают, как тот багровеет, закипая без возможности вырваться и удрать.
   Лярва безжалостно ломала психику раба, чтобы сложить её заново, и вернуть жертве чужого скотства человеческий облик.
  
  

Леди Макигучи Сатоми.

Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  

* * *

22:10

Два часа до удара.

   В городе нашлись дополнительные ленты с силовыми знаками для ремонта повреждённых участков защитного периметра. Трое жрецов, при поддержке пятёрки самураев занялись восстановлением защиты и без особых проблем справились сами, Корио осталось только пробежаться по кольцу внешних стен и проверить демоническим зрением состояние не затронутых войной участков. Со скоростью бега шиноби это отняло всего сорок минут, и ещё секунд десять заняла драка с грязной лохматой тварью, что бросилась на лису из пустующих домов. Тварь оказалась "божественной" кошкой, совершенно свихнувшейся от известий о гибели своего бога. Корио только зубами скрежетала, думая о том, сколько сейчас в мире бесится таких же искалеченных созданий. К сожалению, каких-либо кодовых сигналов на самоликвидацию Безликий послать им не мог. Реакция фанатиков будет самой разной, и разбираться с такими "подарками" людям предстояло самим. Будут потери. Ну что же... главная задача - выявить метастазы раковой опухоли, а дальше - работа иммунитета. Справятся. Не беззащитные же малыши.
   Больше беспокойства вызывали одиннадцать выживших "диких" кошек, на которых протокол ликвидации сработал с ошибкой. Впавшие в панику, они попытаются сбежать и скрыться, причиняя тем больше вреда, чем дольше их будут вылавливать. Ориентировки силам безопасности экстренно разосланы трофейными ресурсами Единства. Если не будут мять резину, может успеют перехватить и прижать тварей до прибытия Серых Стражей. У сил закона и бандитов Золотого Бога есть три-четыре дня на личные разборки. По всему миру, кроме этого города. Один враг - здесь. И показываться он не спешит.
   В памяти всплыла ориентировка на Безродного Томуру. Мужчина, фальмиец, двадцать два года. Рост, вес. Уроженец страны Туманов, чистокровный потомок утраченного клана шиноби, предшественников клана Фукуроу, ныне примкнувшего с скрытому селению Ветвей. Структура Ци характерна для жреца. С восьми лет проявил талант к гендзюцу, что в сочетании со жреческим талантом создала способность при контакте взглядом вызывать у окружающих дружелюбие. До двенадцати лет выживал попрошайничеством, в двенадцать был арестован при облаве на бродяг, и продан в рабство. В шестнадцать завербован Золотым Богом. Прошёл специальную обработку, для усиления индивидуальных способностей. Прошёл особую боевую подготовку на иллюзорном полигоне. Рейтинг опасности... Алая Тень.
   Целые поля информации с тонкостями описания способностей и боевых навыков, биографическими данными и описанием психологического портрета, среди которых отдельной строкой шло указание на дофаминовые пики, зафиксированные при расправе над малолетними, как в иллюзиях, так и в реальности. Рекомендовалось применять данный объект для террора против детей и подростков в недружественных странах.
   Рекомендатели, Лярву им в гости!
   Такого яркого представителя диких кошек, с дофаминовыми пиками, ни в коем случае нельзя упускать. Три новые жертвы кота найдены в подземельях, и этими тремя дело явно не ограничится.
   Корио, завершившая пробежку и остановившаяся перевести дух, наблюдала за действиями жрецов, латающих защитный периметр, оглянулась на Серого Стража, с мрачным видом приближающегося к ней.
   -- Бесполезно. -- сказал Норимура, разводя руками в сторону. -- Весь город фонит отрицательными энергиями, как жерло вулкана жаром лавы. На месте взрыва складов Единства - громадное пятно положительного заряда, в которое нам, заражённым, соваться нельзя. Куски облучённой породы, контейнеров и обломков оборудования разметало по трём сегментам. Кругом слепящие пятна теперь, как прожектора в темноте. Трупы людей, их ужас и паника повсюду. Куда в этой мешанине понесло кота, сам Безликий не разберёт.
   Демон спорить не стал. В самом деле ведь, след затоптан, и не поможет тут ни собака, ни акума, ни шиноби-следопыт. Ловить вражину придётся другими способами.
   -- Я полетал над лагерем. -- продолжил серый страж. -- Что у наших, что у изгоев - всё в негативных энергиях, сплошные следы убийств и ужаса. Злодея от того, кто рядом стоял, или вовсе за благое дело сражался - с ходу не отличишь. Придётся фильтровать в упор, внимательно разглядывая.
   -- Заниматься этим придётся уже с утра. -- со вздохом ответила Корио. -- Всё как обычно. Выстроим в линию, и пусть все эти тысячи мимо нас пройдут. Сначала - пленники. Потом - изгои. Затем - наши. Все, поголовно. Не найдем, - начнём прочесывать руины и вылавливать всех, кто попытается там спрятаться. Я, за время пробежки по стенам, нарисовала на зубцах и башнях сигнальных печатей, они предупредят, если кто попытается удрать ночью, или утром. Всех удирающих сбивать ударами по ногам и тащить на опознание.
   Норимура кивнул.
   -- Я бы не беспокоился, но эти новые плащи Единства... если кот найдёт себе и своей напарнице такие плащи, то... я не знаю, что мы сможем сделать.
   -- Будем надеяться, что плащи пока очень дороги и не слишком распространены. Сначала - уберём отсюда лишних людей. С утра начинаем массовую фильтрацию, а пока отправляйся на помощь к Номерному, он сигналит, что у транспортировочной площадки начинают собирать раненных. Проверяйте всех, поголовно, сначала он, потом - ты! Раненных, врачей и жрецов. Никаких исключений! Каждый может оказаться котом. Ни одного непроверенного человека к площадке не подпускать! Чтобы у каждого душа была насквозь просвечена! Ясно?
   -- Да, капитан! Предельно ясно.
   -- Хорошо, иди. А я еще минут десять постою, пообщаюсь с другом. Как периметр замкнут, пройду по городу. Трупы соберу. С таким зарядом негатива, внутри крепости Багровая Аномалия назревает. Не хватает нам только диких йома в городе, и прорыва внутрь древних йокай.
   "Друг", о котором упомянула Лиса, беспокойно зашевелился. Сгущающийся ночной мрак по другую сторону от защитного барьера пошёл рябью, заколыхался, словно воздух от сильного жара. Жрецы и жрицы у барьера дружно покрылись холодным потом, но бесплотный йокай, пришедший с болот десяток минут назад чтобы напасть на движущуюся к городу вереницу людей, послушно остался на месте. Безликий держал его, как готовый сорваться с горы камень, как поток воды, давящий на трещащую и рассыпающуюся плотину. С каждой минутой йокай становился сильнее и агрессивнее, но акума уверенно давил его авторитетом. Плохо, что с болот движутся ещё двое. Нет, уже трое. Фантомами по медленно остывающей грязи скользят бесформенные сгустки отрицательных энергий, сливаясь и увеличиваясь в размерах. Акума, вождь демонов, приказывал им не нападать, но ведомые лишь собственной природой, злые силы никаким образом не могли понять почему.
  

22:15

Один час, пятьдесят пять минут до удара.

  
   Последние беженцы прошли через разбитые ворота в бывшую зону разгрузки и самураи наскоро завалили проход, а жрецы замкнули защитный периметр, отрезая успевшие изрядно перенервничать людские массы от чудовищ проклятой земли.
   Сделано!
   Все перебрались в безопасное место, и можно слегка перевести дух.
   Группа жрецов, под охраной пятёрки самураев, вернулась к северо-восточной зоне лагеря, где под прикрытием самых боеспособных воинских частей расположился лагерь медицинской службы.
   Усталых, выжатых досуха, жрецов и жриц сразу повели кормить. Старшая жрица Иноэ Маюми, руководившая перезарядкой восстановленных контуров, была бы рада пойти с остальными, но увы. Ей, как лицу особо возвышенному, вместе со всеми есть не полагалось. Как посмотрят на генерала, или даже капитана, вздумавшего заявиться на ужин в столовую вместе с рядовым составом? Придётся сделать вид, что голод и жажда для неё не существуют и пройти в палатку высшего духовенства, где получится наскоро перехватить что-нибудь особенно калорийное.
   Чтобы поддержать свои силы, Маюми подошла к навесу, под которым была расположена небольшая печка и стояли бочки с водой. Здесь для всех желающих заваривали горячий чай, или наливали холодную чистую воду. Едва заметив, что она направилась к навесу, две молодые жрицы засуетились, подвинули кружки с уже готовыми напитками и подали ближайшей соратнице верховного жреца новый, свежее заваренный чай. Маюми поблагодарила их кивком головы, и взяла кружку.
   -- Маюми-сама! -- отделяясь от работающих вокруг людей, к отпившей первый глоток чая жрице подошла молодая, стройная девушка в униформе полевой медсестры. -- Простите за беспокойство...
   И жрица, и её охрана ничуть не встревожились. Эту девушку знали здесь все. Она частенько приводила группы сирот в главный храм Хамаоки, чтобы дети получили благословление жриц, а за одно полюбовались красотами храма и парка. Ею и её подопечными всегда занимались жрицы младших рангов, но Маюми не упускала возможности выйти и поприветствовать детей, мечтая чтобы этот одиноко стареющий дурень Тору заметил и оценил то, как сильны в ней материнские чувства. А зовут эту девушку... ах да, Мираи. Воспитательница, а судя по жетону на фартуке, ещё и детский психолог.
   Часа два назад она приходила к медицинским палаткам, просить одеяла и пайки. Маюми, услышав про замерзающих и голодных детей, поторопилась ей помочь, и была награждена за это улыбкой от Тору. Вот только Тору сейчас рядом нет. Ох, что ей ещё нужно?
   -- ...Я только хочу вас поблагодарить, Маюми-сама. -- сказала воспитательница, поклонившись ещё раз. -- Вы нас так выручили! Просто спасли! Дети были очень счастливы! А ещё, когда наша группа входила в город, мы увидели как вы работаете. Я сказала детям кто вы, и они были очень, очень впечатлены! Демоны бродили вокруг, но увидев, как великая жрица создаёт защиту от ночного зла, все сразу успокоились и поверили, что теперь они будут в безопасности. Маюми-сама, вам в благодарность, дети захотели нарисовать то, как вы отправляете им подарки, и создаёте волшебную стену! Вы не откажетесь принять несколько сотен детских рисунков?
   Маюми, польщённая восторгами и обрадованная тем, что от неё хотя бы ничего не требуют, подумала пару секунд, сделала приглашающий жест. Воспитательница с видимой благодарностью взяла со столика одну из кружек чая.
   -- Рисунки, посвящённые только мне были бы не слишком уместны и справедливы. -- сказала жрица. -- Пусть лучше дети нарисуют то, как их спасали. Наших солдат, воинов храма, летающие крепости и стальной корабль. Мы сделаем в храме выставочный стенд и разместим рисунки на нём. По-моему, будет замечательно!
   -- Да, да! -- воспитательница и не захлопала в ладоши от радости, только потому, что держала кружку. Улыбнувшись, она глянула на старшую жрицу с лёгким намекающим прищуром. -- Но детям вы очень понравились, и среди сотен рисунков, несколько десятков точно будут посвящены вам. И девочки, и мальчики в разных группах, минут двадцать только и говорили о том, какая вы красивая!
   Маюми иронично и негромко рассмеялась, смущённая тем, что все знают, как хочет она понравиться верховному наставнику, а затем вздохнула. Тема была исчерпана.
   -- Нанако, как здесь, без меня, дела? -- спросила старшая жрица, глянув на одну из служительниц. -- Тору-сама отдыхает? Я не вижу его.
   -- Он в своей палатке, Маюми-сама, но не отдыхает. Одна из йомок Дикой Лисы нашла что-то очень ценное среди добычи изгоев, такое, что сама даже тронуть не могла. Позвала кошачью жрицу, чтобы она забрала, а та принесла верховному наставнику показать. Верховый наставник как раз только-только первый раз сел отдохнуть, но сразу поднялся, как кошка позвала, и пошёл с нею в палатку.
   -- Первый раз сел отдохнуть?! За полтора часа?! -- сердце жрицы, оставившей своего возлюбленного крайне истощённым, дрогнуло. -- Он что, принял запрещённые стимуляторы?! С ума сошел!
   -- Нет, нет! -- поспешно заверила встревожившуюся девушку молодая жрица. -- Он просто не перенапрягался! У него же появилась помощница!
   -- ЧТО?! Кто?! Когда?!
   -- Да всё та же, кошачья жрица, Хонока. Она как узнала, что лиса загрызла Золотого Бога, будто все Внутренние Врата Духа разом открыла! Так и плещет зелёной Ци! Тору-сенсей то её энергию использует, то показывает, что делать, и она тут же, без ошибок повторяет. Тору-сенсей так счастлив, что сам бомбит зеленью во все стороны! Представляете?! Наставник талант нашёл.
   Окаменевшая старшая жрица едва не выронила из рук кружку. Будущее, любовь, мечты... весь мир рушился перед её глазами в эти мгновения. Вот значит, как это - чувствовать себя вещью, которую вот-вот выбросят на помойку?
   -- Не волнуйтесь, Маюми-сама... -- с ехидством и тенями злорадства глядя на старшую, продолжила болтовню служительница. -- Тору-сенсей не сможет с ней долго возиться, и ей самой уже не так-то сильно хочется с нами оставаться. После того, как один из раненных её оттолкнул, а остальные начали отворачиваться!
   -- Почему? -- удивлённо спросила старшая, и девчонка, поманив её склониться, зашептала, да так, что её без проблем могли слышать все вокруг.
   -- Ну так она же - буракумин! Буракумины самые первые к Золотому Богу побежали, и всегда были самыми жестокими! Все знают про жуткие банды чёрных риэлторов, когда буракумины убивали пьяниц или одиноких людей, а потом продавали квартиры, притворяясь что они - владельцы. Или то, как нищие уроды приходили к старикам, убивали их и прятали, чтобы самим притвориться старыми, жить в хороших домах и получать все социальные выплаты!
   -- А как началась война, они же целыми толпами к нам бросились! -- зло добавила вторая молодая жрица. -- В империи, говорят, все трущобы опустели, столько к нам этих гадов убежало! Целые семьи беженцев заманивали и убивали, а когда все превратились в граждан страны Озёр, начали преступникам и беглым рабам превращение в честных людей продавать. Имперцы в захваченных странах все тюрьмы открыли, воров и жуликов выпустили, а тех сразу буракумины к себе позвали!
   -- К моему брату двоюродному, -- сказала первая. -- Когда он с захваченных земель выбирался, двое таких подошли. За вора приняли. Эй, парень, говорят, хочешь новое лицо и имя? Укради что-нибудь, дорогое, и сюда приходи! Хоть в старого, хоть в молодого, хоть в девушку превратим! Он пообещал, что принесёт чего-нибудь, и три дня без остановки из того города убегал, так от тех гадов злом и смертью тянуло!
   -- Он-то убежал, но воры и бандиты к буракуминам толпами шли. Сколько вот их теперь по всему миру живёт, с чужой внешностью и документами? У нас в Хамаоке кошачье гнездо четыре года разбойничало, много сотен людей пропало, а кто были в нём кошки? Все сплошь - буракумины! И эта вот, буракуминка, у них работала! Помогала людей воровать. А теперь святую из себя строит.
   -- Её мозгокрут из страны Песков проверил. -- сказала Маюми. -- На ней была контролирующая печать Золотого Бога, ей не давали бунтовать, пока Лиса ту печать не сломала.
   -- Что, вообще даже сигнал никакой не могла подать? -- с недоверием наморщила нос одна из девчонок. -- Ни закричать внезапно, ни записку кому-нибудь подбросить? Быть такого не может!
   -- Не знаю, но лорд-наместник, верховный наставник и Черная Лиса ей поверили. Если у неё такой талант, её... они её точно захотят оставить в нашем храме!
   -- Ох, нет... -- воспитательница сирот возмущённо вздохнула и прикрыла ладонью рот. -- Кошки же украли наших детей, замучили их здесь, в рабстве, а теперь одна из них хочет стать помощницей наставника Тору? Она что, будет благословлять людей в главном храме?! Маюми-сама, нельзя это допустить! Ужас какой - приводить детей, к якобы раскаявшемуся их убийце!
   -- Да не раскаялась она, а просто напугалась, что её вместе с остальными ядерной бомбой подвзорвут, -- с возмущением выдохнула одна из младших. -- Поэтому и стала Черной Лисе помогать!
   Воспитательница кивнула пару раз, соглашаясь с ней, а потом склонилась чуть вперёд и зашептала:
   -- Эта гадина, наверное, всех кошачьим гендзюцу задурила. Вы слышали же, что кошки могут незаметно заставлять всех думать о том, какие они милые, красивые и приятные? А если у них жреческая сеть токов Ци, и таланты к гендзюцу, они даже лучших самураев могут в себя влюбить так, что те ничего не заметят!
   -- А парням вообще, много что ли надо? -- младшая возмущенно фыркнула, все переглянулись, а затем, сверкая глазами и тихо посмеиваясь, начали с жаром шептаться, изобретая всё новые и новые слухи о внезапно обнаружившемся общем враге. Все радовались, что согласны друг с другом, и тут же сплотились в крепкий женский союз. У них было что обсудить, но вдруг одна из младших метнулась взглядом в сторону и состроила предупреждающую гримасу, заставив всех разом прервать болтовню.
   Из палатки верховного жреца вышли двое. Глава храма Ветра, собственной персоной, в компании с объектом всеобщих сплетен. Мицуи Хонока, а вернее, как теперь знали буквально все, Безродная Бурако, продолжала ходить в относительно успешно пережившем сражения платье служанки, вполне прилично сочетающееся с фартуком медсестры и белым платком, повязанным вместо потерянного чепца. На неё могли бы даже не оборачиваться, принимая за немного необычную работницу медицинской службы, но все знали, что именно так выглядит кошачья жрица, и внимания ей уделяли огромную массу. Кто-то просто глазел, причем не всегда дружелюбно, кто-то порывался узнать, не скрывает ли девушка под платком кошачьи уши.
   Заметив Маюми, сияющий счастливой улыбкой жрец направился прямиком к стайке девушек, с уважением поклонившихся ему. Спутницу же своего наставника девушки встретили совершенно иначе. Взгляды жриц и Хоноки тотчас пересеклись, превращаясь в незримые энерговоды, по которым заструились жгучие, убийственные разряды.
   -- Должно быть, с барьером теперь всё в порядке? -- поспешил вмешаться Тору, отвлекая внимание на себя и суровым укором во взгляде заставляя свою главную помощницу стушеваться. -- Чудесно! Благодарю за работу, Маюми-сан. Не устаю радоваться, что под моей рукой собрались не обленившиеся и злобные бездари востока, а такие замечательные люди, как вы.
   Старшая жрица, принимая похвалу, почтительно поклонилась. Стараясь не смотреть на свою соперницу, она взглянула на сумку в руках кошачьей жрицы.
   -- Прошу прощения, Тору-сенсей, в этой сумке тот самый предмет, к которому не могут приблизиться демоны?
   -- Именно так! -- верховный жрец просиял, хоть в его улыбке и промелькнула изрядная доля ехидства. -- Не зря говорят, что слухи, распространяясь, легко превышают скорость света. Хотите узнать, что это? Не волнуйтесь, я уверен, что мы сумеем защитить это сокровище от любых попыток его похитить. А уж о том, чтобы скрыть от наших друзей из храма Воды эту находку, у меня не возникало и мысли.
   Маюми взяла сумку, открыла её, заглянула внутрь и с удивлённым видом вынула золотую пластину весом килограмма в полтора, размером с ладонь и с удобными выемками для пальцев.
   Все вокруг, кто взглянул на этот предмет, дружно ахнули.
   -- Длань милосердной Каннон!
   Бесценный артефакт времён Единой Империи. Творение лучших мастеров Единого Храма, один из восьми шедевров, из которых до нынешних времён дошли только три.
   Концентратор и накопитель энергии Ци, позволяющий жрецу средних способностей работать на уровне мастера, а мастеру... творить божественные чудеса. Приращивать на места оторванные головы, возвращать работоспособность повреждённому мозгу, и даже воскрешать умерших пять-шесть минут назад людей.
   Забрав золотую пластину, жрец поднял её над головой, сделал объявление о находке сокровища, поздравил всех и, как всеобщее ликование утихло, призвал стражей утроить бдительность ради сбережения ценнейшей вещи.
   -- Возьмите на зарядку, Маюми-сан. -- Тору вернул "Длань" жрице. -- Она совершенно пуста, даже демоны стараются к нему не приближаться, подозреваю, что только из вежливости. Это же одно из высших храмовый сокровищ, можно только поблагодарить наших друзей-акума за тактичность. Для охраны вас и артефакта, Маюми-сан, я приставлю к вам ещё двоих стражей. Сами тоже повысьте осторожность до предела, и не вздумайте никуда уходить один на один, даже с самыми подозрительными личностями! Девушки, всех касается! Демоны ищут последнего кота, и пока они его не найдут, не вздумайте ничего учудить! Всегда держитесь у самураев на виду, забудьте про наивность и беспечность! -- он посмотрел на воспитательницу, что, краснея от соседства со столь представительными личностями, стеснительно мялась рядом. -- Мираи-сан? Где ваш охранник? Вы так и ходите по лагерю без присмотра самураев?
   -- Тору-сама, благодарю за вашу заботу, но разве не слишком будет - приставлять охрану к тем из нас, кто не покидает лагерь? Я согласна, если самураи защищают санитаров и медсестёр, выносящих раненных с поля боя, но здесь... вокруг меня постоянно сотни людей! Как кот сможет напасть?
   -- Вот он, пример святой беспечности и наивности. -- вздохнул Тору. -- Я приставлю к вам самурая, Мираи-сан, а пока он провожает вас до вашей группы, попрошу капитана Сабуро направить к вам отряд защиты. Никому из нас совершенно не нужно, Мираи-сан, чтобы таких вот неосторожных девушек как вы, кто-нибудь неожиданно хватал, и затаскивал в неприметные палатки.
   Воспитательница виновато съёжилась и с видом проштрафившейся школьницы попросила прощения.
   Жрец кивнул и, вдруг, протянув руку, тронул девушку за лицо. Сжал пальцами щёку, пустил Ци из кончиков пальцев и помял кожу, словно слегка массируя.
   Остолбеневшая, воспитательница побелела, прилагая усилие, чтобы не отстраниться. Жрец убрал руку и оценил состояние щеки девушки, что совершенно не изменилась, за исключением обычного в таких случаях покраснения.
   -- Это... это... проверка на маску кошки? -- воспитательница приложила ладонь к пострадавшей щеке и глубоко вздохнула, давя в себе возмущение и обиду. -- Тору-сама, я... я всё понимаю, но уверяю вас, что с самого переноса лагеря под стены этого города никуда не отходила от десятков людей, и... и... ни в какие палатки меня не затаскивали! А ещё, на меня глянул один из демонов, тот, что большой, когда мы встретились у входа в медицинскую зону!
   -- Убедиться было надо. -- сказал с уверенной улыбкой жрец. -- Безопасность - прежде всего! Хорошо, Мираи-сан, в качестве извинений, я исполню вашу просьбу. Вы же не просто так снова нас посетили? Как ваши подопечные? Успешно перебрались? Хорошо разместились? Вам нужна помощь?
   -- Тору-сама, -- девушка, обрадовавшись, втянула начавшие накапливаться сопли и забыла обиду. -- Я хотела просить Маюми-сан передать вам мою просьбу, но раз вы здесь, надеюсь, никто не сочтёт за бестактность, если я попрошу напрямую? Господин наставник, я слышала, вы договорились с нашим союзником, Чёрной Тенью, что нужно создать площадку для пространственного переноса раненных к госпиталям Хамаоки?
   -- Да, площадка создана, и несколько десятков тяжело раненных солдат уже переправлены.
   -- Чудесно! Тору-сама, это же настоящее спасение! Среди наших детей тоже есть тяжело пострадавшие физически и психологически. Есть больные, истощённые и раненные. Они ведь не займут много места, если будут стоять рядом с носилками раненных? Я подумала... Могу ли я просить вас, Тору-сама, вместе с солдатами допускать на площадку небольшие группы детей? Конечно же, после проверки демонами.
   -- Не думаю, что кот смог бы попытаться притвориться ребёнком, -- сказал Тору, благодушно кивнув. -- Но нужно убедиться, что среди эвакуируемых не будет обычных убийц, подонков и кошачьих пособников, пытающихся изобразить из себя жертв. Хорошо, Мираи-сан, приводите их группами, человек по десять, к пропускному пункту. Мы переправим их в госпиталя Хамаоки.
   Воспитательница принялась горячо и радостно благодарить жреца, заверила, что немедленно соберёт тех, кому нужна срочная медицинская помощь.
   Но перед тем, как уйти, воспользовавшись мгновением, когда верховный наставник и кошачья жрица отвернулись, она пересеклась взглядами со старшей жрицей, и улыбки о многом сказали обеим. То, что сказано ранее - не забыто. Союз заключён. Кошка будет изгнана из храма, с максимальным шумом и треском, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах у неё не возникло даже мысли вернуться.
   Томура, в годы своего ученичества в женской гимназии страны Озёр, прослыл чрезвычайно общительной девчонкой из-за того, что постоянно лез общаться в разнообразные группы и коллективы. Жадно перенимая женскую пластику движений, манеры, и игру с интонациями голоса, он общался, общался и общался. С учителями, ученицами и обслугой, причём "Кошачье Обаяние" подключал к делу только в случае серьёзной угрозы конфликта. Словно хищник-подражатель, он цеплял на себя все особенности своих жертв, а в результате, милые бабочки любовно общупали его пушистыми усиками, и приняли в свой хоровод, не распознав в порхающей рядом подружке жаждущего сожрать их паука.
   Только жрец заставил испугаться, но и тот облажался, в полном следовании стереотипам поведения, не окутал Ци всё лицо проверяемого человека, а просто потискал его за щёку. В кожу которой намертво вросли уже два слоя масок, формирующих женские лица! С чего бы коже, в нормальном состоянии, куда-то выпирать, а лицу деформироваться? Да, маска первого типа вздулась бы пузырём, маска второго разрушилась бы и осела на пальцах проверяющего липкими частицами. Но маска третьего, рассыпавшись, слилась с кожей носителя, не создав никаких подозрительных следов.
   Томура едва сдерживал торжествующий и издевательский хохот.
   То, что верховный наставник ограничился тисканьем щеки, а не подверг "массажу" всё лицо кота, тоже было следствием мужских реакций на красивую молодую девушку. Он просто постеснялся! Какой хороший и воспитанный мальчик! Нельзя! Нельзя унижать девушек, обвиняя в жутком, и тиская их за лицо! Надо беречь их нежную, ранимую психику, ведь эти снежинки - будущие мамочки слюнявых детишек!
   Дряблые, обоссанные тряпки. И этот жрец, и все эти обходительные, вежливые самураи! Все, кто не позволяет себе даже подумать, как это приятно, - впечатать принцессу в стену, врезать ей кулаком в живот, а потом схватить руками за горло и смять пальцами мягкую гортань, глядя при этом в глаза и наслаждаясь тем, как рушатся гордость и спесь повелительницы мира! Как та, что мгновение назад была недостижимой богиней, вдруг превращается в беспомощную игрушку. Понимает своё настоящее место и становится куском мяса. Добычей того, кого только что в мыслях с презрением отмела прочь, как мусор, недостойный находиться с восхитительной нею рядом!
   Зелёная Ци струилась по биотокам кошачьего жреца. Он готов был мурчать, вспоминая прекрасные тела изуродованных и убитых им девчонок. Хозяйка, юная жрица, мямля Момо, и эта вот, добренькая медсестричка. Жаль, последнюю не было времени изнасиловать, да и болотный холод отбил всё желание, но он всё равно здорово надругался над ней, скинув в яму, и вместе с мелкими кошаками дружно справив на неудачницу малую нужду. Тупая богиня, тупого милосердия! Позвали спасать деток, и она побежала!
   Окрылённому победой коту понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с нахлынувшей эйфорией и вернуться к оценке ситуации. Пока, всё прекрасно. Без рискованных попыток влиять на кого-либо "Кошачьим Обаянием", ему удалось ввернуться в подружки к старшей жрице, помаячить перед верховным наставником и десятками стражей. Он даже проверку прошёл и теперь станет для стражей площадки узнаваемым, доверенным человеком.
   Что дальше?
   При первом планировании побега, кот думал уволочь бомбу помощнее, выждать момент и рвануть её в самой гуще собранных сирот, чтобы мясо и кровища разлетелись по всему лагерю. Чего проще будет потом подхватить первое попавшееся окровавленное тельце, и в отчаянии броситься к площадке перемещения, с мольбами скорее перебросить раненного бедняжку в город, поближе к больнице? Натаскать целую кучу бьющихся в агонии сироток, перемазаться с ног до головы их кровищей, и завыть в слезах, требуя переместить всех и срочно!
   А в городе - плавно и незаметно отойти на второй план.
   Увы, не так-то просто утащить что-нибудь убойное у злобно зыркающих по сторонам самураев. Много их кругом, всех разом от складов не отвлечёшь. Да и на сенсора запросто нарвёшься, а тот задаст нелепый вопрос: "Куда это такая милая медсестра волочёт в сумочке двадцать пять килограмм настоящего пластида"?
   Выход, сами того не подозревая, подсказали коту балаболки-жрицы, и чем больше кот думал над планом, тем больше он ему нравился.
   -- Ну что? -- обе младший медсестры, помогавшие Мираи заботиться о детях, подбежали к мнимой старшей, едва кот вошёл на территорию, отданную службе сиротской опеки для размещения детей.
   -- Прекрасно! -- ответил Томура, и в женской манере картинно приложил руку к груди. -- Я, - обо всём договорилась! Верховный наставник лично дал разрешение! Всех детей, раненных или больных, перебросят в Хамаоку вместе с раненными солдатами!
   Медсёстры в восторге подскочили на месте и едва не захлопали в ладоши, как маленькие девочки.
   -- А ещё... -- Томура сощурил глаза и ухмыльнулся губами, так похожими на губы доброй и красивой девушки. -- Я знаете что узнала?
   Воспитательницы, не подозревающие, участницами чего они становятся, тотчас навострили уши, а хитрый кошак невольно бросил взгляд в сторону тёмных, брошенных частей города.
   Только бы акума не обратили слишком рано внимание на то, что творится у них в тылах! Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь! Здесь же всё тихо, спокойно, и наконец-то наведён порядок! Занимайтесь всякой швалью там, во тьме, подальше от людей!
  

То же время,

центральная зона,

у стен цитадели.

  
   Макигучи Сатоми, дочь промышленного магната, владевшего до недавнего времени двумя заводами, фабрикой, портом, железнодорожным вокзалом и десятком крепко сжатых в кулаке деревень, очень не привыкла, чтобы с ней играли, как с куклой, всякие вшивые проходимки! Так хотелось запустить в голову этой низкородной, невоспитанной, мерзкой хамки какой-нибудь вазой, книгой, или даже кочергой от камина, как она не раз делала, воспитывая тупых, неуклюжих и слишком медленных служанок! Как хотелось позвать дворецкого, и приказать спустить на отродье поганой черни лютых собак!
   Но увы, она не в своём особняке, а в каком-то мерзком, грязном и тёмном городишке, захваченном погаными акума и нищебродской швалью из малых стран. Участь лучшей подружки, несчастной лейтенантки Мисато, заставляло леди Сатоми сдерживать порывы, вести себя максимально вежливо, и даже соглашаться на кошмарный абсурд! Её, единственную наследницу промышленной империи Макигучи, заставляют работать... секретаршей! У какой-то свихнувшейся бабы, из деревни! Что за бред?! Что за ахинея?! Что у этой тупорылого бескультурного быдла в башках творится?! Тащат леди в свой хлев, и думают, что она привыкнет хрюкать с ними в одном навозе?!
   -- Сюда, пожалуйста. -- зомби-самурай аккуратно сломал замок одной из квартир, открыл дверь и отступил в сторону, с поклоном делая рукой приглашающий жест. -- Сейчас две девушки принесут ваш новый наряд, и помогут вам переодеться. Проходите, подождите пару минут. Чай, кофе? Бокал вина?
   -- Немного вина не помешало бы. -- борясь с дрожью, девушка изобразила вежливую улыбку.
   -- Возьмите на кухне, в ящике возле холодильника. Пластиковая бутылка с желтоватой бурдой. Вино прошлого года, с местного пусть не виноградника, но утилизатора растительных пищевых отходов. То ли первая, то ли вторая перегонка, тут сам демон не разберёт. Только не капните, пожалуйста, случайно на платье, иначе госпожа взбесится, и заставит меня вас во весь рост, от промежности до глотки распахать. А вам даст выбор, чем именно я это буду делать. Трубой, ржавым лодочным якорем, или... хы-хы-хы... не просите, не скажу! Я ж культурный!
   Сатоми наградила шутника шальным, диким взглядом, и поспешила скрыться в квартире.
   Ужас! Ужас! Как долго придётся это терпеть?! Нет, она как можно скорее отправит своим подругам и друзьям в империи сигнал с просьбой о помощи. Пообещает один отцовский завод, или даже оба сразу, лишь бы скорее прислали отряды шиноби, чтобы вырезать и сжечь дотла поганую деревеньку! Ох, только бы "работодательница", явно неравнодушная ко всякому биомусору, не вздумала раньше времени копать прошлое своей "секретарши". Узнает ещё, что принцесса Сатоми давала показания против отца и помогала матери отжать у него всё имущество, а потом ещё и старшего братика затравила так, что тот сбежал в кадетский корпус, где его через пару недель прибили старослужащие. Как повезло, что расправу над погаными южанками удалось спихнуть на дуру Мисато! А ещё говорят, что демона невозможно обмануть! Эти придурки, похоже, вообще не почуяли ни застарелых семейных разборок, ни того, что наследница хозяйки десяти деревень всегда приезжала к назначенной дате казни крестьян, обвинённых в семейном насилии, изнасилованиях или жестоком обращении с женщинами. Ни избиений поганого мужла в ходе женских протестных акций не заметили, ни весёлых игр, когда группа девочек, сидя в кафе или повозке, выбирала какого-нибудь случайного прохожего, и отправляла шиноби, а утром следующего дня тот приносил конверт с фотографиями максимально жестокого убийства.
   Главное в храм почаще заходить, для очищения и получения благословений, а потом пусть демоны хоть землю мордами роют в поисках своего отрицательного заряда!
   -- А вот и мы! -- в квартиру неуклюже вломились две йомки, гружёные сумками и страшной на вид штукой, в которой Сатоми с удивлением узнала арбалет. Капитально доработанный и усовершенствованный. -- Обживаетесь здесь, Сатоми-сан? А мы - Первая, и Вторая! Нас отправили вам в помощь! Будем очень рады быть полезны! Если вы теперь - секретарша леди Лярвы, то вы ещё и наша начальница! Вы теперь тут - главная!
   -- Я... главная?
   -- Да! Ва-ай, какая вы красивая, госпожа! Вы намного красивее даже леди Лярвы, и намного больше неё похожи на настоящую благородную леди! Так круто, что теперь мы будем вам служить! Увидев вас нею рядом, госпожа, все будут думать что именно вы - принцесса всех волшебных существ, а она - ваша секретарша, или вообще просто какая-нибудь служанка! Вот она - разница между настоящей благородной леди, и награбившей золота простолюдинкой! Можно нам называть вас Сатоми-химе? Хотя бы, пока эта дура, Лярва, не видит.
   -- Не смейте так говорить о нашей госпоже. -- принимаясь, до времени, играть свою роль, с укором сказала восхищённым девчонкам Сатоми. -- И называйте меня Сатоми-сан, со всем положенным уважением, строго и по-деловому. Этого будет достаточно. Вы будете моими личными помощницами?
   -- Да, Сатоми-сан! -- радостно откликнулась Первая. -- И защитницами от любых других йома! Никому не позволим вам грубить, или не слушаться вас! Тот, железный, что за дверью остался, ничего вам плохого не говорил? Мужчины все - такие зазнайки! Думают, что если у них мышцы большие, то можно издеваться над девочками, но вы только скажите, мы соберёмся толпой, и любому напинаем!
   -- Проходите в комнату, госпожа. -- Вторая открыла дверь довольно просторной спальни. -- Здесь есть большое, замечательное зеркало. Сейчас мы принесём свечи, развернём и подвинем кровать, чтобы места стало ещё больше, а вы встаньте перед зеркалом и подождите нас минутку.
   Кровать йомки развернули лихо и подскочили к начавшей снова обретать уверенность девушке уже через пяток секунд.
   -- Какая красотень! -- дружно ахали обе, глазея сквозь бумажные листы на отражение Сатоми в зеркале и благоговейно поглаживая её платье ладонями по лифу, воротнику и рукавам. -- Ах, какой шёлк! Какое кружево! Госпожа Сатоми, вы словно прекрасная дама из старинного фильма про аристократов! Ваш стиль так и дышит приключениями, конными погонями за каретой, спасениями возлюбленной дамы из замка злодея, поединками, балами, и пылкими признаниями! Ах, как жаль снимать с вас такое шикарное платье, но никуда не денешься. Надо, так надо! Скажите, леди, вы когда-нибудь хотели превратиться в крутую и очень классную девушку-воина? Сейчас ваше желание исполнится!
   Йомки заскользили вокруг новонанятой секретарши, в четыре руки ловко расстёгивая пуговицы и крючки, развязывая подвязки и снимая с Сатоми вещи одну за другой. Ворох тканей на кровати стремительно рос, а лишаемая одеяний леди снова начала дрожать от проникающего в дом холода.
   -- Поднимите руки, -- йомки стянули с девушки нижнее платье из белого хлопка. -- Чудесно. -- в несколько ловких движений, они оставили её без корсета. -- Ножку, вторую... -- туфли и чулки были сняты. Каменный пол принялся неприятно холодить босые ступни. -- А теперь сорочку и бельё. -- несколько секунд, и модница-аристократка, только что красовавшаяся в шёлковом платье от столичных стилистов, осталась совершенно нагой.
   Йомки отступили, бросили снятое с девушки бельё на постель, глянули на белеющую от холода несчастную красавицу и вдруг фыркнули от смеха, заливаясь юношески-мелодичным но от того не менее обидным хохотом.
   -- Что вы смеётесь, глупые?! -- вспыхнула со стыда, прикрывающаяся руками леди. -- Дайте мне, скорее, одеться!
   -- Ах да, на. -- Первая шагнула к сумкам и вынула из них пару белья. Серую майку и такие же серые трусы из самых дешёвых тканей.
   Дрогнувшими руками, Сатоми взяла эти предметы и обомлела, оглядев то, что ей предлагали надеть.
   -- Вы... вы издеваетесь?! -- забыв о холоде и страхе, возмутилась она. -- С кого вы это сняли?!
   -- С бывшей владелицы того арбалета. -- ответила йомка, махнув рукой в сторону оружия. -- Тётка-снайперша, лет писят, с позывным "Выпь". Странно, что не "Лошадь". Морда - во! Но она довыпендривалась, мы её почти заживо раздели, и теперь - снайпершей будешь ты! Сильной! Классной! Независимой!
   -- Я не хочу надевать чужое бельё! -- леди передёрнуло. -- Оно воняет! Здесь следы пота на майке! А на трусах... что это за жёлтое пятно?!
   -- Ах, леди Сатоми, да если бы вас, как её, после попыток отстреляться и отмахаться ножиком, вдруг всё равно схватили бы мертвяки, я думаю вы бы тоже не удержали в себе эмоции! Хорошо что она, как грамотный специалист, сходила в туалет перед боем, и эмоций выплеснулось не так много.
   -- Я... я не буду это надевать!
   -- Но ведь снайперш без трусов не бывает!
   -- Не говорите глупостей!
   -- Мы не говорим, а точно знаем, что - не бывает! Надевай!
   -- Нет!
   -- Да ты примерь хотя бы!
   -- Ни за что! Дайте что-нибудь другое!
   -- Гражданское что-ли?! Нельзя! Ты же будешь одета не по форме! Видишь, на белье клеймо фирмы по пошиву армейских всяких штук? Ты же станешь солдатом? Вот и надевай!
   -- Не буду!
   Йомки переглянулись и вздохнули.
   -- Ой, да ладно, всё равно бы дали только померить. -- в два рывка, Первая забрала у Сатоми майку и трусы снайперши. -- Это ж просто шутка, чтоб поиздеваться! Вы такая смешная, Сатоми-сан! Жаль, что вас нельзя забрать в какую-нибудь пыточную! Такие рожи глупые корчите, я бы с вами неделю с хохоту валялась! Ладно, Вторая, брось ей чего-нибудь! Простудится же.
   -- Щас. -- вторая йомка подошла к кровати, приподняла одеяло и несколькими сильными рывками вытащила простыню. -- На, завернись.
   Сатоми не заставила себя уговаривать и спешно завернулась в простыню, а затем уставилась на йомок, с жалобным и умоляющим видом. Легко было почувствовать, как резко и кардинально поменялось их поведение. Дружелюбие растаяло, как туман, и про пыточную заговорили. Это ведь шутки такие? Может, зря она вздумала покапризничать?
   -- Ах, ну что вы?! -- сказала она с максимальным раскаянием во взгляде и голосе. -- Пожалуйста, простите мне мои слабости. Это обидело вас? Неприятие некоторых вещей, это же... просто... я же - леди.
   -- Ой, не трудитесь, Сатоми-сан! -- расхохоталась вдруг Первая. -- Мы сегодня таких ледей как вы, тысячами по углам щемили! -- Обе йомки подались к отпрянувшей девушке и приблизили лица к её лицу, справа и слева. -- Думаешь, обманула нас? Думала, что мы заберём с собой такую гнилую, ядовитую тварь, как ты?! Нет, это мы тебя обманули! С самого начала просто играли, издеваясь над твоими попытками притвориться ни в чём не виноватой, хорошей девочкой! Нет, мы прекрасно видим, кто ты такая! Злобная, жестокая садистка! Лживая убийца, у которой руки в крови по самые плечи! Где твой отец, Сатоми? Где твой брат? Где все остальные, до кого ты дотянулась своими костлявыми, когтистыми лапами?!
   -- Я никого! Никого, никогда не убивала!!!
   -- Ой, да не чеши мне махру, даже не смешно же. Трупов на тебе десятка три, и я спасу несколько сотен людей, если здесь и сейчас, отправлю тебя за твоими подружками.
   -- Но я же ни в чём, ни в чём не виновата! Пожалуйста, пощадите! Заберите моё платье и повозку, там под сиденьем коробки с покупками из торгового центра! Я заплачу вам любые деньги, только пожалуйста, пожалуйста, не убивайте!
   -- Не-а, не пойдёт. Во-первых, ты уже наработала себе десятка на три смертных приговоров. Во-вторых, если тебя отпустить, ты снова начнёшь творить зло, и пострадают люди. А в третьих, леди Лярве в самом деле нужна секретарша! Так что ты пойдёшь с нами! Живой.
   -- П... правда?
   -- Конечно! Мы, йома с листами на лицах, живём совсем недолго, и если мне, то есть госпоже, нужны слуги, которые не окочурятся через пару дней, а потом не развалятся недели за три, то йома надо делать немного иначе. Вам на затылках втихаря рисуется силовая печать, а потом в мозг шип такой... ТРЕСЬ! И распадается, сплетаясь с разорванной нервной системой, подключаясь к ней и захватывая контроль над телом, с которым начинает взаимодействовать в максимально щадящем режиме. Такой йома, по-сути, всё равно что живой человек в коме, управляемый злою мной на расстоянии. А если начальную печать потом ещё улучшить, он сможет выполнять заранее заданную рутинную работу даже без постоянного контроля. Уж что-что, а стирать, убираться в доме, готовить еду, заниматься спортом и следить за собственным внешним видом, я своих бойцов всегда и запросто научу. Одна беда... у вас, человеков, просто мания в процессе превращения в йома, вываливать под себя все сбережения за день! Ну я понимаю, конечно, что организм пугается, всякая биохимия начинается, и рефлексы, но бли-и-ин! Я в ваши тела вселяюсь, и прям всю передергивает! Опять полные штаны дерьма! Такие подставы! Весь вечер то в сраных штанах бегаю, то вытряхиваю ваши подарки из трусов! Уже задолбалась прикалыватья! А потом все подумают, что я - бескультурная дура, и у меня весь юмор вокруг коричневой тематики!
   Обе йомки, танцевально крутнувшись на месте, дружно вскинули руки и щелкнули пальцами, направляя указательные на Сатоми.
   -- Поняла теперь, зачем мы тебе мозги полоскали надеждами? Чисто из гигиенических соображений! Сейчас мы сделаем мир немного чище, а ты... можешь, со свойственной тебе подлостью, последний раз попытаться хоть кому-нибудь поднасрать!
   Сатоми вдруг резко бросила правую руку в сторону и раскрыла ладонь. В возле нескольких чахлых цветов на окне комнаты стоял глиняный кувшин, что вдруг будто бы сам-собой опрокинулся и из него вылетела струя воды объемом литра в полтора. Завёрнутая в простыню леди протянула руку, подхватила воду и та в её пальцах тут же сформировала острый, слегка изогнутый клинок полпрозрачного ножа.
   -- Ой! Вай! -- обе йомки, в картинном шоке и панике шарахнулись к противоположной стене, впечатались в неё и заслонились руками. -- Ты чево?! Психическая?! Не тычь! Не тычь!
   -- "Разящий"... -- леди Сатоми зверски ощерилась и взмахнула водяным клинком, засветившимся от напитавшей его Ци. Хотела очертить серповидное полукружие перед собой, как вдруг, на середин фразы, дёрнулась, выпучила глаза, качнулась вперёд и вынуждена была резко шагнуть в сторону панически взвизгнувших йомок. -- ..."Зайчик Из Водяных Пузырей"! -- подхватив начавшую падать вниз воду разрушившегося клинка, девушка заставила жидкость снова взмыть вверх, совместила ладони и развернула их.
   На руках её, образовавшийся из шести водяных шариков и двух овоидов (трёхмерная версия овала), затанцевала полупрозрачная фигурка, похожая на желейного зайца.
   -- Вай, какой милый! -- йомки тут же забыли про притворный ужас и подскочили к бывшей советнице с двух сторон. Ничуть не обращая внимания на то, что глаза их закрыты бумажным листком, девчонки принялись любоваться игрушкой, потянулись к водяной фигурке и принялись тыкать в неё пальцами, заставляя танцевать ещё забавнее. -- Правда ведь, "Разящий"! Разит, в самое сердечко!
   Подбросив на руках водяную фигурку, девушка поймала её одной ладонью, а освободившейся рукой указала на опрокинутый кувшин, чудом не разбившийся при падении на пол.
   -- Вернём зайку обратно в домик. Пока Первая поможет мне одеться, Вторая, полей цветы! Вот же они тут, у них, замученные совсем! Пусть порадуются, и своей радостью компенсируют мою грусть.
   -- Вы грустите, госпожа? Почему?
   -- Да всё из-за неё. -- Лярва указала рукой леди Сатоми на её же собственное тело. -- Такая красавица! Столько радости могла принести миру! Можно было просто ходить, улыбаться людям, и одним этим делать всех вокруг счастливее! Заставлять сомневаться злодеев, поднимать боевой дух в хороших людях! А она, вместо сказки, наделала огромную, смердящую кучу зла. Никакой помощи от человеков!
   -- Ей, и её подружкам, просто никто вовремя не показал, что получается, если не вести себя, как скотина. -- вздохнула Первая. -- А теперь, наверное уже поздно.
   -- Не расстраивайтесь, госпожа! -- сказала Вторая, с самым милым видом поливающая цветы. -- Другим покажем.
   -- Это - да! -- ответила ей Лярва, кокетливо примеряя перед зеркалом поданную ей шляпку блондинки. -- Я буду - бомба! Все упадут!
  
  

22:45

Один час, двадцать пять минут до удара.

   Двадцатитонный спутник, ощетинившийся веерами антенн, солнечных батарей и датчиков, плавно вышел на заданную орбиту. Автоматические системы срабатывали одна за другой, активируя и тестируя системы. Зелёные строчки докладов пробегали на фантомном экране перед Первым Координатором. Штатное срабатывание всех узлов. Детонатор поставлен на боевой взвод. Вектор подтвержден. Расчётная точка выхода на курс для атаки пройдена.
   Прекрасно! Прекрасно.
   С зубовным скрежетом, с пылающими зелёным пламенем глазами, Первый Координатор следил за движением яркой точки по трёхмерной фантомной карте. Просматривал схему с расчётами последствий удара и геополитического шторма, что последует за ним. Никаких не будет сборов глав сильнейших держав, никаких не будет переговоров о путях спасения планеты. Война... ВОЙНА НАЧИНАЕТСЯ СЕГОДНЯ!
  

22:50

Один час, двадцать минут до удара.

   Кадзунори Мираи чувствовала, что умирает. Мир, переполненный цветами и солнечным светом, мерк, теряя краски. Погасло Солнце, цветы вокруг увядали, роняя лепестки и листья, а затем пригибаясь к холодной земле.
   Холод обступал со всех сторон, проникал под кожу, сковывал мышцы и внутренние органы. Мгновение за мгновением, подступал к самому сердцу. Нужно подняться и идти. Собраться с силами, подняться, и сделать хотя бы один шаг...
   Но тело, превратившееся в подобие заледеневшей ваты, никак не желало слушаться. Путались мысли. Весь мир угас, и осталась только крошечная полянка, с увядшими, мёртвыми цветами. Вот и всё. Осталось только раствориться во тьме, что никогда её не отпустит.
   Мираи начала закрывать глаза, как вдруг тьма позади неё пришла в движение, и кто-то, шагнувший из тьмы, мягко опустил на плечи скорчившейся от холода девушки тёплый меховой плащ.
   Тепло обняло девушку со всех сторон, прильнуло к её телу и оледеневшие лёгкие сделали новый вдох. Девушка, дрогнув, слегка приподняла плечи, повернула голову и глянула на мужчину в серой военной униформе, что улыбнулся ей и, осторожно, устало, сел рядом.
   -- Сотник Оути Кодо. -- представился солдат, а вокруг другие люди, в такой же серой униформе, выходя из тьмы, принялись складывать перед Мираи дрова и разводить костёр. -- Стража империи Лесов, Двадцать Шестая пограничная застава. Кто ты, девушка? Как ты оказалась ночью, на болотах, вне защищённой зоны?
   Огонь весело заплясал на сухом валежнике, тепло ручьями потянулось во все стороны и едва не сгинувшая во тьме душа, оживая, посмотрела по сторонам. На десятки... нет, сотни людей. В военной униформе и простой одежде. Впереди - хорошо различимые фигуры, позади - едва зримые, призрачные контуры.
   Сердце кольнуло от тревоги. Кто она? Зачем пришла сюда? Случилось что-то ужасное. Она должна... должна что-то рассказать...
   В тёмном подвале развалившегося здания, вокруг тела едва не замёрзшей насмерть медсестры, поднимались и замирали с протянутыми вперед руками каменные фигуры. Происходило нечто невероятное. Немыслимое. С ладоней "крикунов" текла алая, деструктивная Ци, но гибельные силы не касались девушки и детонировали, обращаясь тысячами искр живительного пламени. Силы зла, миллиарды лет лишь губившие жизнь и уничтожавшие целые экосистемы, стекались к подвалу и тратили энергию, желая спасти беспомощного человека.
  

23:00

Один час, десять минут до удара.

   Летающие крепости снизились и заякорились над городом, работой двигателей чутко реагируя на любые внезапные порывы ветра. Планеры-разведчики и бомбардировщики вернулись в ангары, турели с пушками хищно вращались под нижними плоскостями корпуса, но лишь для острастки любому, кому могло бы взбрести в голову приблизиться без предупреждения, или задумать какую-нибудь неуместную шутку.
   -- Вам помочь? -- игнорируя напрягшихся самураев, к группе шиноби, волочащих большой металлический ящик, подбежала четвёрка энергичных молодых йомок. -- Этот гад ведь капитально тяжёлый! Куча тонн! Наверно.
   Шиноби коротко переговорили с командованием на летающей крепости.
   -- Помощь не требуется, но вы, если желаете, можете пойти с нами. Великий даймё Тэнно Кано приглашает вас на борт.
   -- И меня, тогда, может быть, тоже пригласит? -- мимо расступившихся самураев гвардии даймё, походкой фотомодели прошла ещё одна девушка, без листа бумаги на лице. Красавица спортивного телосложения, в женском офицерском обмундировании империи Лесов, и легких декоративных латах. -- Позвольте представиться! Героическая проводница отряда храмовников, а по совместительству - личная служанка младшей принцессы демонов, Лярвы Внезапнорождённой! Вас удивляет мой внешний вид? -- она грациозно повернулась вправо и влево, позволяя мужчинам лучше себя рассмотреть. -- Так получилось, что в бою меня здорово потрепали. Порвали и запачкали всю мою одежду. Изуродовали даже дорогущие, белые, фирменные кроссовки! Потому, как только я увидела валяющуюся без присмотра вражескую леди, так сразу с чувством собственной правоты подкатила к ней с претензиями! Потребовала компенсацию, а она не стала возражать! В итоге, вот! -- не забывая позировать и красоваться, она в указующем жесте провела рукой вдоль своего тела. -- И шикарный модный парик! -- девушка указала на золотистые локоны, красиво обрамляющие её голову. -- А ещё, я теперь даже могу предъявить документы. Вот, пожалуйста! Леди Арараги Сёко, лейтенант Первой Пехотной тысячи, гвардия Листа Розы! Конечно, раньше они были немножко чужими, но теперь-то - мои!
   -- Вас тоже приглашают... -- шиноби, приподняв одну бровь, глянул на протянутые документы. -- ...Сёко-сама.
   -- Чудесно!
   Йомки сопроводили шиноби с грузом до подъёмника и, воспользовавшись платформой, поднялись на борт летающей крепости вместе с ценным трофеем. Здесь, в грузовом отсеке, добычу уже с нетерпением ждали трое учёных, мастеров силовых схем военного назначения. Под их руководством, ящик шустро доставили в небольшую лабораторию, оплетённую мощными сканирующими энергоструктурами и уставленную различным оборудованием.
   -- Можете подумать, -- сказала бывшая спортсменка, наблюдающая как подсобники распаковывают искорёженные, покрытые копотью и грязью останки поверженного Бога-Императора. -- Что вам повезло, ведь врагу оторвало правую, а не левую руку. Осталась та, которой враг отразил "Вердикт Вечных". На самом деле, он просто в падении инстинктивно отвёл левую руку за спину, а правой заслонился от летящих снарядов. Вам, наоборот, не повезло. Схемы, оказывается, одноразовые, и энерговоды в левой руке после принятия удара все погорели. А в правой была цельная, неповреждённая схема. Но не расстраивайтесь, мы смотрели на железного гада во все глаза, и запомнили работу узлов. Хотите, нарисуем схему, и объясним принципы её действия? Можем даже подсказать, как сделать её более надёжной, чтобы она выдерживала не один, три удара.
   -- Были бы благодарны. -- осторожно согласился начальник научной команды.
   -- Не волнуйтесь, мы прекрасно понимаем, что сами отдаём вам, людям, оружие непосредственно против нас, демонов. Пофиг! Будут у вас щиты, станете меньше нас бояться. Без истерик, без священных войн, оставите мирных йомов в покое и, быть может, даже будете всеми семьями приезжать в наши тематические развлекательные парки! Вы будете развлекаться, радоваться, а мы тихонько собирать рассеивающиеся в пространстве частицы положительного заряда и сами балдеть! Вот такой бизнес-план.
   -- Хорошо, в таком случае... мы готовы работать с вами.
   -- Классно! Вот, у нас тут... -- спортсменка забрала у одной из йомок альбом, в котором были заранее выведены узлы и символы силовых печатей. -- Уже набросано несколько эскизов. А, а, а, а! -- она живо убрала альбом прочь от протянутых к нему рук учёного. -- Бесплатно - не дам! Это слишком нечестно, когда я вам - невероятно крутую технологию, а вы мне ничего, кроме "спасибы"! Я - вас заинтересовала! А теперь вы меня, господин учёный, чем-нибудь заинтересуйте! Что вы, и правитель вашей страны, можете мне предложить?
   -- Золото? Бриллианты? -- не слишком уверенно предположил учёный. -- Помощь в постройке... развлекательных парков?
   -- Нет-нет-нет! -- покачала пальцем из стороны в сторону йомка. -- Парки я сама буду строить так, как мне захочется. Деньги? Бриллианты? Пфы! Эти штуки довольно богатым слоем покрывают обжитую людьми поверхность планеты, их просто надо собирать там, где друзья не будут слишком сильно ругаться. Нет, деньги для меня - средство, а не цель. Я не демон какой-нибудь нищеты, жадный до богатства, не демон серой жизни, стремящийся просто к развлечениям, которые можно купить за деньги. Я даже не демон бессилия, жаждущий власти. Я - демон одиночества! К тому же, заметьте, - девушка! Чтобы меня заинтересовать, предложите, знаете, что-нибудь такое... чтобы мужчины при виде меня замирали в обалдении и таяли от нежности, как весенний снег, от разливающегося по венам сладкого тепла! Чтобы смотрели и смотрели, мечтая быть со мной рядом!
  
  

То же время,

центральная зона,

у стен цитадели.

  
   Над землёй разбитого города поднимался и концентрировался чёрный туман, собирающийся вокруг усеивающих руины трупов и плавно впитывающийся в окоченевшие тела. По телам мертвецов пробегали волны алой Ци, плоть начинала разлагаться и выделять энергию. Протоматерия оплетала костяные каркасы и размякающие трупы вновь обретали подвижность. Сотни изуродованных тел поднимались на ноги и принимались себя обыскивать. Бросали оружие, срывали броню, сбрасывали на землю всё ценное, а затем, подчиняясь новому приказу высшей силы, безропотно брели к пролому в северной стене третьего сегмента. Погибшие у разрушенной стены первыми покинули город и выбрались в болота, где получали приказ идти прочь от города, но через несколько сотен шагов падали, лишь слабо шевелясь на остатках быстро утекающей в холодный воздух энергии.
   Не обращая внимание на творящееся вокруг жуткое действие, раб-рикша Тандзи совершенно размяк, притиснутый с двух сторон красивыми девушками. Он самым наглым образом млел, пригревшийся в объятиях мурчащих красавиц и отдавшийся на полный их произвол. Две злодейки коварно льнули к нему, усыпляя бдительность, а третья, самая мелкая, забравшись за спину потерявшего бдительность раба и высунув от усердия язык, водила синим маркером по гладкой лысине жертвы. Рисовала широкую ровную стрелу, от затылка к ко лбу. Классно получается! Ещё чуть-чуть, и у них, вот, будет настоящий маг воздуха! (отсылка на мультфильм "Аватар: Легенда об Аанге". )
   В томной неге пронеслось ещё минут десять, а затем, вдруг, йомки встрепенулись.
   -- Кстати, Тандзи-сан, -- сказала та, что справа и потолкала млеющего раба плечом. -- А ты знаешь, что все мы, трое, ещё совсем недавно были очень плохими девочками? Грубыми, злыми, всем вокруг причинявшими много вреда! А потом отдача от импульса зла вернулась к нам, и долбанула. Да так, что прибила нафиг. А потом наши тела захватили демоны. Настоящие. Ужасные, правда? -- болтунья боднула парня, удивлённо хлопающего глазами и рассмеялась. -- Да! Вот такое мы зло. А как думаешь... сильную ли отдачу за то, что творила, достойна получить твоя хозяйка? Подлая убийца, которая мечтала втихаря нас предать, и нанять против нас каких-нибудь ниндзя? А потом вернуться домой и снова начать творить гнусные злодейства? Её очень крепко стукнуло! А потом... ты когда-нибудь слышал о переселении душ?
   Мелкая йомка прыгнула и приземлилась перед удивлённо посмотревшим на неё рабом. Грациозно развернулась и встала в позу смущённой школьницы.
   -- Ты стесняешься со мной дружить, Тандзи? -- сказала она. -- Потому что я - слишком маленькая? Тогда, подожди пару минут! Я вернусь.
   В несколько стремительных, плавных прыжков, с грацией лисы, она ускакала во тьму.
   Исчезла, в мире воцарилась тишина и покой, а через минуту, раб вздрогнул, заметив движение справа и обернулся, увидев свою госпожу, выходящую из полуразбитого здания. В том же платье, что и раньше, с теми же вещами в руках. Леди Сатоми глянула на раба, виновато улыбнулась, отдала всю поклажу одной из сопровождающих её йомок, а затем подошла к поднявшемуся и замершему при её приближении рикше.
   -- Тандзи... -- сказала она, протянув руки и касаясь покрытого шрамами лица раба. -- Это ведь от плётки, да? Я была так жестока... прости. Прости меня. -- Она потянулась вперёд и поцеловала парня в щёку. Раб вздрогнул, его тело словно пронзил мощный электрический разряд. Он слегка повернул голову, а леди вдруг снова подалась вперёд, обняла его и привлекла к себе. Тандзи почувствовал касание шёлковых тканей её платья, ощутил как движутся при дыхании её грудь и живот, услышал как стучит её сердце. А затем, вдруг, произошло нечто, невозможное так же, как падение неба на землю, или поворот реки вспять. Слегка склонившись, волшебная принцесса, идеал возвышенной красоты, видение из прекрасного сна, поцеловала в губы изуродованного, заморённого и забитого раба. Парень выпал из реальности, утонул в волнах наслаждения, поднял дрожащие руки и обнял целующую его девушку. Это - чудо. Демоны истончили грань между мечтами и реальностью, чудеса из невозможных сказок проникают в мир людей...
   Минуты две длилось это упоение моментом, а затем Сатоми отступила на шаг и раб, глядя на неё неотрывно, заметил, как изменились её черты. Нет на лице следов надменности и злобы. Растаяла, как туман, аура угрозы и опасности. В глазах, прежде переполненных одной только режущей ненавистью, светилась мягкость, ласка и доброта. Девушка улыбнулась парню, и тот, конечно же, узнал её.
   Слышал ли он о переселении душ?
   Телом, девушка перед ним была той самой Макигучи Сатоми, которую он всегда знал. Но душой... душой перед ним была та мелкая, нахальная, и очень добрая девочка, что раздробила каменную скорлупу, в которой скрывались остатки души человека, на которого всем вокруг должно было быть совершенно плевать. Он же - просто раб, в котором нет ничего необычного. Разве не должны люди, а тем более девушки, проходить мимо такого как он, даже подыхающего в грязи, на обочине дороги?
   Может быть и должны. Но мало ли кому чего должны люди?
   Сатоми осторожно забрала у рикши посеребрённый браслет. Десяток секунд переключения подвижных пластинок, сбор заранее заданной, секретной комбинации, импульс в контролирующую схему, настроенную на проверку Ци хозяйки, и вдруг замок на ошейнике раба щёлкнул, размыкаясь.
   Одна из йомок-помощниц сняла ошейник с остолбеневшего парня и выкинула жуткое устройство подальше. Две другие сломали обычные замки на цепях, сняли их с раба и повозки, отволокли в сторону и уронили.
   -- Ты - свободный человек, Тандзи-кун. -- сказала бывшая хозяйка бывшему рабу. -- Но теперь... ты захочешь... пойти со мной?
   Парень посмотрел на свои руки, лишённые оков, захрипел от чувств, сдавивших горло и грудь, а затем, вдруг, сделал шаг к стоящей перед ним девушке и раскрыл объятия, прося снова... ещё один раз... его обнять.
   Демон, воплощение жажды любви, истерзавшей душу одинокого златохвостого лисёнка, шагнул человеку навстречу. Руки ощутили касание, объятия сомкнулись. Двое, парень и девушка, прильнули друг к другу.
   Бывают ли счастливы демоны?
   Да. Тогда, когда им удаётся уничтожить силы, порождающие их. И как это удивительно, что, оказывается, пути к достижению целей могут быть совершенно разными.
  

Зона складирования добычи.

   Когда трое людей, крадучись, прошли мимо покорёженных контейнеров, вокруг царила полнейшая тишина. Может, разбойников отпугнули трупы, в изобилии валяющиеся по всей зоне складирования, или может несколько пассивных мертвяков, стоящих на страже и лениво ворочающих мордами произвели слишком глубокое впечатление на слабо мотивированных мародёров? Так, или иначе, но все, кто хотел пограбить брошенный город, ушли искать поживу в другом месте. Все, кроме троих.
   С кошками и Золотым Богом работал клан Могами, сохранивший больше всего сил в войне и быстро взявший власть в руинном замке после того как остатки беглецов обосновались здесь. Но ныне погибший, генерал Сумимото, конечно же, заправлял делами не в одиночку. Были у него и подручные для грязной работы, и бухгалтеры, и секретари.
   Управляющий по финансам клана Могами и его охранник спаслись, вовремя нацепив обмундирование простых воинов и спрятавшись среди рядовых солдат. Оба они успешно пережили вторжение имперцев, а затем, в хаосе боёв, умудрились улизнуть и спрятаться. Выжить удалось. Теперь бы ещё немного денег...
   Незаметно перемещаясь по охваченному боями городу, двое хитрецов подобрались к личной резиденции генерала Сумимото, добрались до его кабинета, но сейфа с городской казной и сбережениями клана на месте не оказалось. Осталась только большая дыра в стене, на том месте, где раньше стоял особо защищённый металлический ящик. Самураи принялись обсуждать, куда захватчики могли утащить сейф, и тут в пустую резиденцию прибежала секретарша управляющего, выбравшаяся из брошенного стражами загона и вздумавшая проверить, остались ли в тайнике её стола личные сбережения. Увы, имперцы нашли и ограбили тайник. Самураи потратили секунд двадцать, утешая разрыдавшуюся девушку и обещая подарить ей ещё больше ценностей, когда они найдут и вскроют сейф. Его же выломали, не вскрывая. Видимо, для того, чтобы уже в империи показать специалистам по взлому, а значит он где-то рядом, с остальной добычей, приготовленной к отправке.
   Тратили время самураи на девушку не просто так. Они, втроём, много лет были одной командой. Служили в одной воинской части, затем вместе работали на Сумимото и творили махинации, подворовывая золотишко из казны. Оба воина питали некоторые чувства к бойкой, активной и хваткой девушке, оба получали от неё интим. Управляющий официально, а охранник тайно. Каждый был уверен, что красавица-секретарша пылает лично к нему искренней страстью. Охранник даже мечтал однажды избавить красотку от приставаний начальника и взять её себе в жёны.
   Ещё немного беготни, и на датчике, подобранном в резиденции, появилась яркая отметка. Сейф был обнаружен.
   Управляющий, не замечающий то, как жестикулируют за его спиной, общаясь между собой, охранник и секретарша, провёл маленькую банду к каменному складу, в который имперские захватчики стащили добычу, помеченную капитанскими и генеральскими печатями. Здесь и обнаружился искомый сейф.
   Чтобы вскрыть его, особо доверенному соратнику генерала, знающему коды и структуру защиты, много времени не потребовалось.
   -- Отлично! -- сказал управляющий, открывая тяжелую дверцу и протягивая руки, чтобы забрать аккуратные упаковки с тяжёлыми монетами. -- Вот оно, золотишко! Хватит на всю жизнь!
   Продержаться до утра, а потом, с первыми лучами солнца, сорваться с места, вырваться за пределы города и бежать, бежать к границе болотной страны! Пусть попробует их хоть кто-нибудь догнать!
   Рука с остро отточенным боевым ножом скользнула над плечом и совершила резкий рывок, вспарывая горло управляющему от уха до уха. Напавший думал срезать голову жертвы начисто, но армейский самурай в ранге лейтенанта, тот от испуга моментально напитал энергией Ци свои кости и клинок ножа заскрежетал о шейные позвонки.
   Навалившись на своего бывшего друга, охранник вцепился управляющему в лицо, не позволяя кричать, и попытался изловчиться, сбросить с головы управляющего шлем, чтобы ударами ножа попытаться пробить череп, как вдруг секретарша сделала резкий шаг вперед. Рука её скользнула под бармицу шлема увлечённого борьбой охранника и тут же отпрянула, оставив на шее самурая небольшой "подарок". Взрыв-печать выдала направленный импульс. Грохнуло, полыхнуло, и охранник, с перебитой шеей, завалился на бок, чтобы начать судорожно дёргаться, а затем затихнуть.
   Управляющий, решивший, что секретарша попыталась его спасти, перевалился через бок, обернулся к ней и, захлёбываясь в крови, увидел на губах у девушки издевательскую, презрительную улыбку. Она убила их! Его, и его друга! Убила обоих! Не будет она женой ни высокомерному, деспотичному аристократу, ни агрессивному, склонному к рукоприкладству солдафону! Она возьмет мешок с золотом, и... и...
   Чёрная фигура беззвучно поднялась за спиной наслаждающейся победой секретарши, та встрепенулась, замечая резкое движение позади, и тут же получила сокрушительный удар металлической трубой, в правый висок. Дочь самураев, с уплотнёнными костями и молниеносной реакцией, секретарша успела укрепить токами Ци черепную коробку. Череп выстоял, но контузия и оглушение были страшными, сознание из девушки вышибло мгновенно. Увы, не удовлетворяясь достигнутым, напавшая фигура снова взмахнула трубой и нанесла новый размашистый удар, теперь в левый висок, на этот раз проломив череп и отправив осколки костей в мозг.
   -- Фу-ты, чуть не испугалась! -- Лярва бросила трубу, подхватила под руки падающую в грязь секретаршу и, поднатужившись, взгромоздила её на один из стоящих рядом деревянных ящиков с офицерской добычей. -- Надо в следующий раз на такие дела не самой переться, а отправлять йома, с хорошей мускулатурой! Я же мягкая, домашняя, слабая женщина! И куда ж меня всё несёт? Всю руку себе отбила! -- злыдня подула на ноющие ладонь и пальцы, помотала кистью, а затем, облизываясь словно поймавшая добычу хищница, сняла с плеча секретарши сумочку. Открыла золочёные замочки, нагло сунулась внутрь и вынула документы, а с ними небольшую конфету в простой бумажной обёртке. -- У-у, мятная! -- зрением демонов убедившись, что в конфете нет ничего постороннего, вроде яда или психотропных веществ, Лярва развернула леденец и отправила его себе в рот. -- Как мило! Наконец-то, хоть с кого-то, носящего плюс-минус мои размеры, полный набор женственности! -- катая языком во рту леденец, она открыла личную гражданскую книжечку секретарши. -- М-м-м! Могами Юмина? Я буду звать тебя Юми! Классные у тебя штанишки, Юми-чан! А блузочку можно посмотреть? Я бы спросила, где такие взять, но похоже, уже знаю! -- вернув документы в сумку, злыдня склонилась, сняла с ноги секретарши туфлю и приложила её к своей ступне, поверяя размер. -- Класс! То, что надо.
   Судорожный кашель отвлёк её. Выпрямившись, Лярва глянула на управляющего, что давился кровью у открытого сейфа и таращился на неё снизу вверх.
   -- Ну, что смотришь, как обиженный ребёнок? -- спросила разбойница. -- Удивлён, что ваше бандитское братство вдруг так резко развалилось? Наивный мой! Ты же - плохой человек! С чего ты взял, что вокруг тебя собрались хорошие люди?
   Совершенно беззвучно возникший из тьмы, йома-самурай замахнулся копьём и резким ударом сверху вниз пронзил сердце управляющего, из милосердия добивая обречённого.
   Кровь, горячая, человеческая, лилась на рассыпавшиеся по земле золотые монеты из опрокинутых и разорванных упаковок. Лярва не потянулась к деньгам. Своё она уже получила, а жадиной быть - очень, очень вредно! Эти трое не дадут соврать. Особенно Юми-чан.
   Повелительница мертвецов поманила рукой. Из тьмы тут же плавно выступил шиноби в униформе спецвойск Единства. Йома, в витиеватой европейской манере, поклонился своей госпоже.
   -- Возьми след, и отыщи её жилище! -- Лярва толкнула рукой неуклюже развалившуюся на ящиках жопастую и грудастую секретаршу. -- Если Юми-чан сумела в убежище изгоев достать один такой костюмчик, то наверняка дома у неё есть ещё много чего интересного. -- шиноби поклонился ещё раз, обнюхал несостоявшуюся богачку, припал к земле и сорвался с места, удирая исполнять приказание, а позади него, в почти непроглядной тьме, зазвучал сначала тихий и сдерживаемый, а затем откровенно грохочущий злодейский смех. -- Наконец-то! -- прервав излияния собственного веселья, Лярва подалась вперед и нависла над ликвидированной интриганкой, воровкой и убийцей. -- Наконец-то я получила то, зачем пришла! Больше мне не придётся ни у кого ничего выпрашивать, и никто не станет смотреть на меня, как на нищебродку! Теперь я! Я буду самой красивой! Самой привлекательной! Самой желанной женщиной в мире! И мне... -- голос злодейки сменился, теряя звериные, хищнические нотки. Обратился в мелодичное, умильное мурчание. -- ...Наконец-то не стыдно будет встать рядом со своими слугами, а значит - можно вернуться домой!
  
   Ночь над захваченным городом плавно наполняла мирная тишина. Все пожары потухли. Сами собой убрались с улиц трупы. Попрятались и затихарились бандиты, прекратилась беготня нечисти, рыскающей в поисках добычи, подходящей под параметры, заданные хозяйкой.
   Йома добрались до главного энергетического узла, проверили вхолостую пыхтящие генераторы, переключили рубильники и, к радости тысяч людей, по всему городу в сети начало возникать напряжение. Загудели электродвигатели, из разорванных труб потекла вода, в богатых домах стало можно включить телевизоры и конфорки электроплит, но что было важнее - по всему городу зажглись уличные фонари. Там, где они сами и их питание уцелели, конечно же. Жить сразу стало веселее.
   -- Очень вовремя! -- сказала Лярва, выходя за каменную стену, ограждающую склады с награбленным добром. Под подошвами модных туфель похрустывало каменное крошево, поднимаемая при движении пыль грозила осесть на модную ткань штанов дорогущего делового костюма. -- С ума сойти, как сложно было бы пробираться через все эти руины без света! Теперь можно спокойно дойти до лагеря союзных нам сил, а потом убраться отсюда вовсе! Туда, где можно будет жить долго и счастливо, как в сказке!
   -- Хэй, красотка! -- десяток тёмных мужских фигур обступили разбойницу, после ограбления секретарши приодевшуюся под деловую леди, украсившуюся короткой шубкой из рыжей куницы, позолоченной бижутерией и дорогой сумочкой под цвет костюма. -- Что такая принцесса делает на пустынной улице, ночью, совсем одна?!
   -- А я - не одна! -- игриво ответила Лярва. -- Я с охраной!
   -- Э? -- фигуры переглянулись. -- И кто же вас охраняет?
   -- Вы!
   -- Ну вот! -- йома дружно разочарованно вздохнули. -- И что же, если мы - охранники, то набрасываться, хватать и насиловать совсем нельзя?
   -- Не-а!
   -- Эх! Дурацкие правила человековского мира. Ладно. Придётся подчиняться. Но вы, госпожа, теперь будьте осторожны! Не вздумайте тёмными переулками одна ходить! Нарвётесь на не-охранников, а вы сейчас такая, что прям очень осторожной надо быть!
   -- Что уж, прям-прям такая? -- Лярва вздёрнула нос, поставила руку на талию и выпятила грудь.
   -- Блеск!
   -- Шик!
   -- Отвал башки!
   -- Сексуальность, соблазн и провокация! Это всё - вы!
   -- Ох! -- сияла кокетка. -- Хоть и сама себя хвалю, а всё равно, до костей пробирает! Слушала бы, и слушала! А вы видели, какие у меня теперь серьги? -- она убрала волосы, выставляя напоказ ухо. -- А часы со стразами, смотрите!
   -- Вау! -- послушно ахнули йома.
   -- Как думаете, муж заметит, и оценит?
   -- А вы к нему йомку подошлите, госпожа, она ему с придыханием распишет всё, что на вас есть классного, и он, с полным пониманием, совсем по-другому вас взглядом обласкает!
   -- Шикарная идея! -- Лярва засияла ещё ярче, угрожая лучами своего счастья затмить все уличные фонари. -- Пусть! Пусть он меня совсем взглядом съест! С самой жестокой жадностью!
   В верхней части улицы, уводящей к разгромленной цитадели, вдруг возникло движение, зазвучали весёлые восклицания и взвизги. По склону вниз, по разрушенной улице, неслась повозка рикши. Две йомки, Первая и Вторая, бежали впереди всех, волнами дзюцу с элементном Земли ровняя перед повозкой дорогу, закрывая трещины и убирая камни. В повозке, хохоча и вскрикивая на уцелевших кочках, сидела бывшая военная советница в синем шёлковом платье, а оглобли тянули разом освобождённый раб и две йомки, те, что согревали парня под одеялом, пока остальные злодейки шутки шутили с его госпожой.
   Грохоча повозкой и оглашая тихий ночной город искрящимися от смеха воплями, всё это безобразие вихрем пронеслось мимо Лярвы и отступивших в сторону йома-стражей.
   -- Молодёжь! -- со вздохом, сокрушённо развела руками младшая принцесса демонов. -- Всё им лишь бы шуметь, скакать и носиться! Пускай! Мы, взрослые, степенные, и благовоспитанные люди, будем сохранять баланс энергий другим поведением. Изящным в своей строгости, сдержанности и разумности!
   -- Но госпожа, так ведь получится, что они привлекут к себе внимание и запомнятся своим появлением, а вы... а вы - НЕТ!
   -- Ага, ЩЩАС! -- возмутилась Лярва. -- Меня?! Затмить?! Мелко плавают! Что же делать?! Придумала! Ну-ка парни, за работу! Покажем всем, кто тут самая крутая принцесса, и настоящая леди!
   -- Да-а-а! -- йома дружно вскинули к небу крепко сжатые кулаки.

23:00

Граница зоны разрушений.

  
   Места боёв в городе наполнялись движением. Силовые схемы, распространяясь словно зараза от трупа к трупу, поднимали мёртвые тела. Разорванные останки срастались в безобразных тварей и ползли, загребая землю плохо гнущимися конечностями. Зрелище было не для слабонервных, но Корио давно привыкла к подобным вывертам, а Каджими, которую лиса упорно продолжала таскать с собой, послушно не пыталась снять с глаз повязку и не получала новых моральных травм.
   -- Ну всё, процесс налажен, схемы сплетены, охват расширяется. -- сказала Корио, желая успокоить подругу. -- Дальше автоматика сама справится, а если какие ошибки возникнут, то через пару часов схемы разрядятся и все застрявшие ходоки просто упадут. Станут самыми обычными мертвецами, и никому не причинят вреда. Дело сделано. Теперь... где бы нам устроиться получше, чтобы отдохнуть? Я, знаешь, немного боюсь возвращаться в лагерь. Слишком много раз меня пытались убить, и если сейчас долбанут, я не хочу, чтобы рядом были случайные люди. Себя-то и тебя, Каджими-чан, я сумею защитить, а вот остальных... -- лиса рассмеялась. -- Поэтому прости, но ночевать будем в руинах. Лярва обещала вот-вот в дома электричество подать, а где электричество, там вода и хорошая, горячая пища!
   Каджими не возражала. С момента своего спасения, она до сих пор не сказала ни единого слова, и только изо всех сил старалась держаться ближе к Корио, видимо из боязни снова потеряться. Лиса даже заподозрила неладное, мозгокрут из империи Песков проверил девочку, но завил, что всё в порядке. Никаких подмен, или тайных операций на мозге. Просто нормальный человек, в глубоком шоке и с серьёзной психологической травмой. Волшебные лисьи иллюзии помогут успокоить и отогреть измученную душу.
   Но едва сенсоры, наблюдающие с борта крепости как Чёрная Лиса очищает руины от трупов, заметили что та вышла из силовой схемы, как сигнал был отправлен и к Корио подошёл ординарец правителя страны Холмов.
   -- Уважаемая госпожа, -- сказал он с поклоном. -- Вас, и вашу спутницу мой господин, великий даймё Тэнно Кано, приглашает для отдыха и переговоров на борт флагманского корабля нашего воздушного флота. Наследник императоров гарантирует вам безопасность во время пребывания на борту, и возможность в любой момент покинуть территорию страны Холмов.
   "Официально будет объявлено, что великий даймё вёл переговоры с террористкой, переманивая преступную тебя на светлую сторону силы". -- встрял с ехидным комментарием Безликий. -- "Соглашайся, хоть пожрём нахаляву. Только не вздумай идти в женском обличье".
   "С ума сошёл?! Кано там будет не один! Райдзю и Садаясу точно тоже приглашены"!
   "Ага. Этакий слёт твоих бывших".
   "И ты хочешь, чтобы я перед ними парнем показалась?! Да они же до корней волос покраснеют! Позорище какое! Я и сама со стыда сгорю"!
   "Вот! Главное - правильно спровоцировать тебя на нужные мысли! А теперь, - живее переодевайся в костюм мечницы, вынимай косметичку и расчёску! Бегом! Бегом! Бегом! Приведём тебя, демоном заражённая, в божеский вид, а потом будет вечер воспоминаний, и мечт о том, как всё было бы, если б не было бы так, как было"!
   Увы, надеждам Корио встретиться с друзьями и вспомнить кажущиеся такими далёкими времена, сбыться было не суждено. Едва ординарец даймё выслушал согласие лисы и отступил, тотчас же к Корио подошли ещё двое людей. Другой ординарец, назначенный ей в помощники лордом-наместником Хамаоки, а с ним пожилой солдат в посечённой недорогой броне и поддоспешной одежде на старинный манер.
   -- Леди Корио, прошу простить. -- сказал ординарец. -- К нам обратилась женщина, утверждающая, что у неё есть важные сведения о похищенных кошками людях.
   -- Что, опять? -- со злой весёлостью и сарказмом ответила лиса. -- Вы сообщили ей, надеюсь, что первой порции таких сведений мне хватило наесться за глаза?
   -- Да, госпожа. Её довольно грубо скрутили, утащили на безопасное расстояние от лагеря и допросили с применением мозгокрута. В этот раз, никаких диверсий, и сведения действительно важные. Девушка оказалась воспитанницей и работницей Единства, назначенной в секретари агенту по связям с общественностью, некоей леди Йошихара Мисудзу. Той самой, якобы с подачи которой был организован конкурс детских талантов в Хамаоке. На самом деле, леди Мисудзу и её секретарша, Котонэ, были похищены ещё две недели назад, утром второго мая. Прошлой ночью, леди была передана заказчику похищения, покинувшему город на тяжёлом армейском бронепоезде. Секретарша же оказалась покупателю не нужна, и была отправлена к обычным рабам, предназначенным для нелегального рынка.
   Корио прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Ей потребовалось секунд пять, чтобы удавить волну злобы и раздражения, поднявшуюся от сердца и захлестнувшую её всю.
   -- Полагаю, я могу предоставить крайне низко уважаемым мною, недоношенным выродкам из Единства, самим заботиться о своих сотрудниках? -- сквозь зубы процедила она. -- Кошки тоже работали на них, и было бы крайне бестактно с моей стороны влезать в их помойные внутрикорпоративные дрязги.
   Потеснив ординарца, вперёд вдруг выступил пожилой самурай.
   -- Мы понимаем ваши чувства, госпожа, и не стали бы вас беспокоить, но... я, даймё Наримаса, из клана Кимура, нижайше прошу вас уделить внимание тому, что рассказала бывшая пленница. Утром второго мая, едва прибыв в Хамаоку, вместе с девушками из Единства была похищена ещё одна девочка. Леди Кимура Нами. Моя... младшая дочь.
   Солдат опустился на колени, опёрся о землю руками и, низко склонившись, коснулся грязных камней налобником шлема.
   -- Прошу вас, леди Корио! Я всё сделаю, что пожелаете, только прошу! Помогите...
   Почерневшая, мрачная, обратившаяся в истинное подобие демона, лиса смотрела на склонившегося перед ней самурая сверху вниз и искала в себе силы не взбеситься. Ещё через пять секунд, она произнесла со свинцовой тяжестью:
   -- Моя злость направлена не на вас, лорд Наримаса, не принимайте её, прошу, на свой счёт. Не ваша вина, что мне не дают отдыха. Хорошо. Если вселенная не желает оставлять меня в покое, ей же хуже. Полагаю, что сумею выжать из себя силы на ещё один бой.
  

* * *

14 мая

Юго-западный регион империи Лесов.

22:00

   Прошлую ночь и весь последовавший за ней день, Мисудзу и Нами просидели в роскошном вагоне, украшенном с кичливой безвкусицей. С вызывающей отвращение излишней слащавостью оформления. От всего здесь, от стен, ковров и мебели, словно трупной вонью тянуло каким-то сумасшествием, болезненной издевкой над естественным порядком вещей, и затаившимся, ядовитым злом. Словно бы это была замаскированная пыточная, а под коврами скрывались лужи свежей человеческой крови. Чувствуя сочащуюся отовсюду ненормальность, напуганные девочки сидели на диване, жались друг к другу, и ожидали решения своей судьбы, но никто к ним так и не заявился. У командира и экипажа бронированного состава были занятия поважнее, чем общение с пассажирами.
   Всю ночь вагон то и дело сотрясало от грохота выстрелов или взрывов, что-то скрежетало, перемалываясь в ходовой части, слышались удары каменных глыб о броню. Что-то двигалось в ночи параллельно движению поезда, маневрировало, собирало силы, а затем резко сближалось со стальным составом и нападало. Слышался леденящий душу вой и скрежет брони, раздираемой когтями. По крыше то туда, то сюда пробегали солдаты, а вспышки пламени или молний то и дело разрывали ночную тьму.
   Даже днём неведомый враг в покое состав не оставил. Не один десяток раз поезд резко менял направление, что-то обходя, а ближе к вечеру всё-таки влетел в ловушку. Ровняемый крепчаком-путепрокладчиком камень вдруг обратился под колёсами бронепоезда в полужидкое болото, а едва многотонный монстр ухнул в грязь, тут же намертво застыл, забивая ходовую по самый уровень пола. Повезло, что скорость была невелика и потому серьёзных повреждений состав не получил, но экипажу пришлось потратить часа четыре, прежде чем дружными усилиями полутора десятков мастеров элемента Земли, ходовую удалось очистить и вытащить стального исполина из образовавшейся ямы.
   Когда за окном снова начало темнеть, Мисудзу и Нами перепугались, что ночь кошмаров повториться, но гигантский бронепоезд вдруг начал замедлять ход и через десяток минут прибыл на железнодорожную станцию с пограничной заставой. Вокруг засуетились люди, началось пополнение запасов воды и угля. Зазвучали со всех сторон голоса переговаривающихся солдат, ругающих мощнейший всплеск безумия на болотах, и радующихся, что опасная зона осталась позади.
   Пока шла обработка поезда, к почти забытым уже девушкам наконец-то заявились посетительницы.
   Две девочки лет пятнадцати, похожие друг на друга как сёстры, и одетые в одинаковые чёрно-белые платьица служанок вошли в открывшуюся и тут же закрывшуюся за ними тяжёлую металлическую бронедверь. В руках они держали небольшие картонные коробки.
   -- Добрый вечер, уважаемые гостьи. -- отстранённо, почти без выражения, сказала одна из девочек. Обе служанки совершенно механически сделали книксен и не повели ни единым мускулом, когда Мисудзу и Нами ответили им тем же. -- Глава клана Токугава, великий лорд Масудзиро, верховный вершитель порядка, рад сообщить, что временные трудности, возникшие при пересечении заражённых злом территорий, благополучно преодолены. Великому лорду потребуется немного времени чтобы восстановиться и вернуть себе надлежащий внешний вид, после чего он приглашает вас, наши гостьи, на небольшой совместный ужин в своих личных апартаментах.
   Служанки переглянулись, и гостьи изумились тому, как преобразились странные девчонки в этот момент. Словно наполнились жизнью, энергией и эмоциями. На одну долю секунды, между ними тонкой зелёной ниткой возник зримый канал Ци, служанки обменялись какой-то информацией, улыбнулись друг другу, но едва повернулись к гостьям, как сразу же снова обратились в подобие бездушных кукол.
   -- Верховный Вершитель просил нас помочь вам тоже обрести достойный благородных людей внешний вид. Похитители не успели доставить на наш борт коробки с вашими личными вещами, но среди нарядов, купленных нам Вершителями Порядка, Сиро и Риндзо, мы выбрали те, что должны подойти вам по размеру. Воспользуйтесь душевой кабиной, -- служанка повернула голову, указав взглядом на ширму, за которой "гостьи" странного бронепоезда успели обнаружить странный гардероб из мешанины множества женских и мужских костюмов, двухъярусную лежанку, умывальник, душевую кабину и туалет. -- После чего мы поможем вам одеться, сделать причёски и навести макияж. Нам выделен час времени, просим не задерживаться.
   -- Простите, можно поинтересоваться, как вас зовут? -- спросила леди Мисудзу, пока девочки-служанки наряжали её в ало-бордовое платье из восхитительного шёлка.
   -- Несущественно. -- ответила служанка.
   -- Я просто хотела вас отблагодарить. Это очень дорогое платье. Чулки, бельё и украшения тоже стоят больших денег.
   -- Несущественно.
   -- Но вы так добры! Я бы хотела что-нибудь сделать для вас в ответ, когда у нас появится такая возможность.
   -- Несущественно. -- в третий раз ответила малолетняя служанка и намертво замолчала, совершенно перестав реагировать на любые вопросы девушки.
   -- Извините, а вы не знаете, сколько великий лорд Масудзиро заплатил, чтобы меня выкупить? -- в свою очередь попыталась разговорить помогающую ей служанку Нами. Беспокойство, что семья не сможет расплатиться и попадёт в ужасные долги из-за неё, мучило несчастную девочку даже больше всех остальных страхов. -- Мой папа, наверное, не сможет сразу собрать много золота...
   -- Несущественно. -- тем же тоном, что и первая, ответила служанка.
   Грозный бронепоезд, завершивший загрузку топливом, процедуру очистки от отрицательного заряда и мелкий ремонт, плавно тронулся с места, чтобы начать движение вглубь имперских территорий.
  

* * *

Крепость Изгоев.

23:20

Пятьдесят минут до удара.

   Практически всюду в развернувшемся на всю грузовую зону, лагере Хамаоки царила весёлая, праздничная атмосфера. Скорбь по погибшим будет завтра, а сегодня полагалось воздать хвалу богам за победу и за сохранение собственных жизней. Лить слёзы по погибшим друзьям и поминать их произнесёнными сквозь зубовный скрежет тостами, конечно, не возбранялось, как и работать, спасая жизни раненным, но музыка, танцы, воинственные вопли и восхваление отличившихся в бою - всё это было естественной картиной для становища победившей армии.
   Йома выволокли из руин два десятка бочек трофейного вина, притащили музыкальные инструменты и материалы для сооружения сцены. Короткая возня с размещением и постройкой, несколько минут привлечения внимания зрителей музыкальной бурей, и вот, под аккомпанемент бодрой танцевальной музыки, на помост выскочили пятеро молодых йомок, принявшихся ловко отплясывать ритмичные уличные танцы. Песни на никому не знакомых, древних языках, бесчисленные танцы самых разных стилей - всё это было заготовлено самоназначенными артистами и применялось в зависимости от переменчивого настроения зрителей. Грозные йома в броне обеспечивали порядок, женщины постарше подавали вино, не хуже любых психологов дарили нуждающимся слова утешения и советы.
   На краю занятой союзниками территории, вплотную к проходу между зонами локализации пленников и изгоев, расположился отряд конных лучников. Вернее, табун коней, обожравшихся, усталых и крайне довольных, под присмотром своего вожака, за которым, в свою очередь, присматривал его хозяин. Вся молодёжь, гурьбой, убежала к сцене, глазеть на девчонок. Лярва не возражала, только отправила с ними троих йома, для уверенности, что ни с кем ничего плохого не произойдет. И чего бы ей возражать, если тот, кто нужен, остался здесь, и ждет её, глазея в ночь? Ах, как приятно! Как же приятно, когда тебя с таким нетерпением ждут!
   Бывшая домохозяйка, Ишигаки Кана, как могла, старалась отвлечь капитана Мадзумару, чтобы его томительное ожидание не превратилось в мучительное чувство отсутствия любимой. Сначала тем, что упорно доказывала подходящим к ней самураям, что бездельничает здесь, вместо работы с остальными храмовниками, потому что никакая она не жрица, а вовсе наоборот, настоящий акума. Потом, после четвёртого такого наката, сердитым бубнежом, что надо скорее возвращаться домой, подальше от посторонних, и ловлей за руку бывшей уборщицы, Тоёсаки Аяко, что "совершенно случайно" проходила мимо.
   -- Стой! Куда идёшь?
   -- Поступать в спецотряд "Красивая Йомка"! -- ответила бывшая уборщица и распахнула пальто, с гордостью продемонстрировав всем вокруг теплое шерстяное платье, поверх которого был надет фирменный жёлто-зелёный халатик кассирши торговой сети "Добрый Аист", со всеми положенными логотипами и надписями. -- Платье, и остальное всё, я в домах нашарила, а халатик в служебной зоне магазина вон там, из шкафчика утянула. -- она указала направление рукой, а затем вынула из кармана пальто и надела на голову жёлто-зелёную пилотку. -- Возьму лоток с какими-нибудь вкусностями, и буду ходить, солдатам раздавать! Мило, правда?
   -- Ага. -- домохозяйка сцапала уборщицу под локоть и потащила её в ближайшую палатку, самую маленькую из трёх походных, что йомки затрофеили где-то в городе, приволокли сюда и поставили. -- Пойдём, чего покажу!
   -- Чего? Чего такое?!
   -- Да щ-щас узнаешь!
   После недолгой возни в палатке, домохозяйка вышла обратно, уже с ног до головы в повседневном, и в халатике "Доброго Аиста".
   -- Расшастались! -- фыркнула она и водрузила себе на голову пилотку торговой сети. -- Всем вам лишь бы в "Красивую Йомку"! А начальство тут задалбывают нелепыми обвинениями в преступном бездействии! Теперь-то отстанут? В жопу идите! Я - кассир-консультант, и не работаю, потому что магазины "Аиста" с двадцати двух до семи закрыты!
   Уборщица, завернувшаяся в какую-то простыню, выглянула из палатки следом. Посмотрела вправо-влево, заявила что конкурсы тут какие-то неинтересные, и, держа сползающую простыню руками, с возмущённым видом потопала обратно в город.
   -- А как же вкусности для солдат? -- с укоризной спросил Мадзумару, когда ограбившая невинную подругу разбойница приблизилась к нему.
   -- Девчонки раздадут! -- отмахнулась йомка. -- Те что мелкие, сами справятся. А ещё, вся ночь впереди! Если эта, кандидатка, поторопится, то успеет и в спецотряд приняться, и перед мужчинами погулять! А мне стать милой надо уже сейчас. -- бывшая домохозяйка поправила волосы и вздохнула. -- Ты ведь не считаешь, что это было хорошо, когда солдаты видели мелькающее в толпе кимоно жрицы, бежали к ней в надежде получить помощь, а там, вместо храмовницы - очень невезучая, и почти обычная женщина без жреческих талантов, да ещё и с ужасно трагической судьбой?
   -- Трагической?
   -- Да. Это я по штампам в её личных документах поняла, и куче других улик. В двадцать лет вышла замуж за прекрасного молодого офицера и пять лет прожила в счастливом браке, а потом её утащили уроды Золотого Бога, вскрыли голову и вырезали куски мозга, из-за чего она совершенно сошла с ума. Должна была за мужем шпионить, но навоображала себе, что раз такой приказ, значит муж - враг обожаемого бога. Начала виноватить и гнобить ничего не понимающего, любящего её мужчину, радоваться, когда удавалось устроить ему нервный срыв, и рассказывать всем, какой у неё муж неудачник. На волне психоза, вырезала себе матку, чтобы случайно не родить ребёнка от врага, замучила мужа скандалами и обвинила в семейном насилии. Ограбила, выкинула из дома и посадила на два года мужчину, которого когда-то, до того как ей вывернули мозг, по-настоящему любила. А тот не понял, что его жену намеренно изуродовали, и считает её саму подлой предательницей. Ненавидит её и спивается от злобы против всего порушенного мира. Ох... -- йомка тяжело вздохнула. -- Надо ему письмо написать, с объяснениями, что на самом деле случилось. Пусть узнает, перестанет винить свою любимую, что погибла под скальпелями живодёров Золотого Бога, и начнёт сражаться против настоящего врага! А я... -- она гордо указала на себя пальцем. -- Буду помогать! Стану засылать в империю своих йома-диверсантов, и все фабрики по уродованию людей переломаю! Причём всё свалю на Чёрную Лису, и притворюсь, что совсем ничего не знаю, потому что я - самый мирный демон, и вообще никакая не террористка!
   -- Даже заслуженную награду не попросишь? -- насмешливо спросил Мадзумару.
   -- Нет. -- йомка снова вздохнула и бросила на Мадзумару такой взгляд, что тот легко почувствовал ласку даже через закрывающий лицо женщины бумажный лист. -- Все награды, что мне нужны, я уже получила.
   Капитан самураев, выпадая из реальности, сделал шаг к ней, запустил руки под пальто и, обняв, привлёк к себе. Очнулся, удивлённо поднял бровь и улыбнулся.
   -- Лиса моя. Разрушительница нормальности! Если не хочешь, чтобы я твоих йомок обнимал, не веди себя так, что бы я начинал на их месте видеть тебя!
   -- А кто сказал, что я против? -- ответила йомка. -- Мы все - это я! Ты ещё не очень себе представляешь, какие грани дурдома всплывут в твоей жизни, если ты захочешь оставить у себя дома такую дикую лисицу как я, но скандалить с тобой за нежности со мной, я точно не буду. Если начну, ты же тогда только с одной мною станешь таким волшебным, да? А вдруг ту меня придётся куда-нибудь отправить? И получится, что мы долго не будем рядом? Я же умру без тебя. Или замучаюсь страдать. Поэтому хоть и заманчиво немного тебя подразнить, но даже в шутку я никогда не стану заявлять, что обнимаясь с йомками, ты мне изменяешь. Потому что ты не изменяешь.
   -- Хм-м-м... а это что же получается, всякий, кто сейчас попытается, -- Мадзумару глянул в сторону расположившихся поблизости геройских работяг из экипажа дирижабля, вокруг которых вертелось больше десятка йомок сразу. -- Пристать к одной из твоих красавиц, будет, по факту, приставать к моей жене?
   -- А вот и нет! У меня бы мозги свихнулись, если бы я всех своих йомов круглые сутки контролировала. Они все что-то вроде заранее запрограммированных биороботов. Я им прописала в стандартную программу как чего делать, а если у йома возникают проблемы или непонятки, вот тогда он меня спрашивает, и я беру на себя контроль. Поэтому те йомки, что там прыгают, - не я! А та, что с тобой - я!
   -- Ух ты, какая изворотливая! Не подловишь её! Ладно, пока сделаю вид, что поверил, якобы ты не участвуешь в околдовывании всего мужского населения этого лагеря.
   -- Как это не участвую?! А кто всеми йомами командует?! Кто сто тыщщ подсказок каждые пять секунд раздаёт? Кто музыку, песни и пляски вспоминает? Кто направляет самых красивых йомок к тем, кто больше всех в них нуждается?! Я ещё как участвую, в каждой из сотен вспышек мужского человеческого счастья! Но при этом я - честная, культурная, и благовоспитанная женщина! Не изменяющая, и не предающая, ни мужа, ни детей! Лиса Шрёдингера, говорила же уже.
   -- Кто такой этот твой Шрёдингер, и почему ты - его? -- задал внезапный вопрос Мадзумару и пришлось лисе минуты на три уйти в объяснения.
   -- Это, всё довольно мутная научная заумь, -- завершила она свои объяснения. -- Такого нагородили, любой акума голову сломит, но тем не менее, правоте тех учёных есть живое доказательство! Я! Вся насквозь квантово-механическая! Мало того, что как лиса Шрёдингера могу что угодно делать и не делать одновременно, я ещё и как лучик Солнца! А вернее квант света! Когда за мной наблюдают, веду себя как честная и приличная частица, а чуть отвернись, сразу начинаю творить всякое, такое... волнительное!
   -- Да, я заметил. Ну, тогда значит мне придётся очень пристально за тобой наблюдать!
   -- Наблюдай, наблюдай! Только смотри, не перепутай! Если ты по ошибке попытаешься наблюдать за другой, а она вздумает с тобой квантово путаться, я ей так спин поменяю, что фигу кто её определит, в состоянии невероятной размазанности по полю вероятностей!
   -- Бедные девушки. -- вздохнул Мадзумару. -- Ох, одни проблемы с тобой! Придётся мне теперь заявлять каждой желающей познакомиться со мной красавице, что если она - не моя жена, то самое время ей бежать в панике, прятаться, и беречь здоровье!
   -- Ох, ну зачем ты такой добрый?! Не позволяешь злой и дикой лисице всяких птичек-вертихвосток ГРЫЗТЬ!
   -- Не позволю! Ух ты, какая! Сама вся извертелась, сотнями безответных йомок, а другим - нельзя? Не выносишь конкуренции?
   -- Терпеть не могу! С ума спрыгиваю, по щелчку пальцев! Думаешь зря я так свирепо набросилась на ту атаманшу, которой подчинялась целая банда мужчин? Или на коварную секретаршу, которая играла на чувствах двух мужчин, чтобы они друг друга поубивали, а все их богатства достались ей?! Что та, что другая, купались в мужском внимании! А я тут - демон одиночества! Я хочу внимания! Я! Мне! Моё! Не дразните наркоманку.
   Под суровым взглядом самурая, разбаловавшаяся лиса слегка опомнилась и смутилась.
   -- Да ладно тебе, чего ты? Ну да, я слегка увлекающаяся натура, злодейкам рядом со мной не очень комфортно становится, но на тех, на кого нельзя, я же не бросаюсь? Просто потому, что если буду бросаться на всех подряд, то меня отовсюду начнут гнать ссаными тряпками! Ты вот, например, нашу новую жрицу, Хоноку, видел? Фигура прям - инфаркт для женского сердца! И формы, и объёмы, аж скулы от зависти сводит! Всё мужское внимание к ней моментом перетягивается, а я рыдаю навзрыд, но так ни разу на неё и не бросилась! Веду себя тихо, мирно. Даже дружиться хочу!
   -- Это ты про какую-такую жрицу?
   -- Да кошачью! Ту, что жрец Тору наивно надеется взять себе в ученицы, и не понимает, что гордой тигрице нет места в курятнике точно так же, как и в своре помойных кошек. Все жрицы храма в панике! Даже моим йомкам на уши приседали с возмущениями, что кошка она вот такая, и такая вот! Придётся Хоноку-чан срочно к себе забирать. А что я, против что ли? Нам жрица капитально нужна! Именно такая, страшно крутая и сильная. Боюсь только немножко... Тигры, они ведь лисами, наверное, тоже питаются? Ма-а-адзи, а если она вдруг начнёт за мной по всей деревне гоняться, ты, такой большой, такой сильный, станешь меня защищать, когда я под твою кровать спрячусь?
   -- Всеми силами, слабенькая ты моя! В крайнем случае, Живоглота позову. Он по тиграм - большой специалист. Втроём - точно отобьёмся!
   -- А трусы и лифчик заставишь вернуть?
   -- Какие? -- опешил Мадзумару.
   -- Ну те... -- Лярва засмущалась, как школьница. -- Которые я у неё сопру! Только померить! Должна же я достоверно убедиться, у кого из нас восхитительность лучше и больше?
   Не удержавшись, самурай хлопнул себя ладонью по лицу. Йомка, же, напрямую управляемая Лярвой, словно этого не заметила, и только ярче просияла. Муж, наконец-то понял, с кем связался? Вот и прекрасно! Меньше будет ругать за тысячи безобразий.
   С грохотом, визгами и смехом, из ворот, уводящих на главную транспортную дорогу Ржавой Крепости, вылетела повозка рикши, влекомая веселой троицей. Йомки и бывший раб едва не опрокинули повозку, на скорости, по дуге, чуть ли не с дрифтом, останавливая её. К счастью, всё обошлось, и сотни солдат, повернувшихся поглазеть на причину переполоха, дружно замерли в восторге, когда из повозки, опираясь на подавшего ей руку бывшего раба, вышла юная светловолосая леди, в синем платье, с сумочкой, зонтиком и веером. Чудо генной инженерии, благородная аристократка, и идеал красоты с обложек глянцевых журналов!
   -- Видел? Видел? -- ахала йомка, тыкая Мадзумару кулаком в бок. -- Ничего себе, да?! Та самая, девочка-сказка, про которую я тебе говорила! Как тебе? У меня чуть всё соображение не унесло! Молодость! Красота! И такая гадина, что прям душу винтом выворачивает! Высокая политика и борьба за миллиардные состояния - грязнейшее дело, а если за это берётся конченая мразь, то получается то, что получается. На этой красотке было больше тридцати убийств, а сердце сочилось чёрной протоматерией. У меня ни один мускул на лице не дрогнул, когда я ей в мозг шип суккуба вогнала! Минус на минус сразу дал обалденнейший плюс! Сделала я из гадины милейшую девочку, невинную красавицу и настоящую леди! То есть - меня! Практически фактически.
   -- В йомку переделала?
   -- Да. Но не обычную. Ту, что будет жить, полной жизнью! Столько, сколько получится, как у нормального человека. Подожди, восторги немного поутихнут, я вас познакомлю.
   Йомка в синем, сделав несколько реверансов, поблагодарила всех за тёплый приём, и заявила что хоть пока у неё нет ничего особенного, чтобы отблагодарить замечательных людей за доброе внимание, но через год, или полтора, она будет рада приветствовать таких храбрых воинов и прекрасных мужчин в новом тематическом парке, который скоро будет открыт в северном регионе страны Птиц! Множество уникальных развлечений, красивые девушки, и самое радушное отношение для всех!
   -- Я чего-то не знаю? -- с подозрением покосился на свою спутницу Мадзумару.
   -- Ай, не обращай внимания! -- отмахнулась йомка. -- Сюрприз будет.
   Земля задрожала, люди шарахнулись в стороны, и едва не разворотив ворота главной дороги, на территорию лагеря влетела каменная четвероногая машина, похожая на паука. Резко затормозив всеми лапами о землю, конструкт пропахал четыре длинные дугообразные борозды по земле, развернулся боком и аккуратно припарковался на противоположной от входа стороне улицы, у каменной платформы с грузовым краном, покорёженным во время боя шальным прилетевшим булыжником.
   -- Господа и дамы! -- раздобывшая невесть где старенький обшарпанный рупор, прокричала расторопная йомка, вскочившая на платформу и с ловкостью обезьянки взлетевшая на покосившийся кран. -- Приветствуйте! Самая дикая, и самая злодейская из всех известных науке волшебных лис! Благородное и прекрасное воплощение губительных сил! Великая принцесса демонов, Внезапнорождённая Лярва!
   Каменная машина меж тем опустилась брюхом на землю, двое йома-самураев соскочили с неё и встали по стойке "смирно", вытянувшись в струнку, гордо задрав головы и прижимая к доспехам короткие пехотные копья.
   Третий йома-самурай, исполняющий роль водителя каменного конструкта, соскочил следом, открыл каменную дверцу и, с поклоном, подал руку. Элегантно поднявшаяся с мягкого диванчика, уволочённого из первого попавшегося жилого дома, леди в модном дамском костюме оперлась о руку водителя, сошла по сформировавшимся перед ней каменным ступеням, шагнула на уплотнённую землю и, словно на церемонии вручения каких-нибудь кино-наград, поклонилась зрителям, после чего помахала рукой влево, вправо и перед собой. Сияние её улыбки и глаз озарило пространство вокруг, засверкали вспышки фотоаппарата, который притащил с собой военный корреспондент, благополучно переживший бои и державшийся поближе к капитану конных лучников, надеясь не упустить момент, когда рядом со своим мужем появится сама Дикая Лиса. Изрядно нашумевшая разбойница, наведшая столько хаоса и паники в несметных вражеских полчищах. Мысленно насмехаясь над невезучей секретаршей, оставшейся валяться голой задницей вверх на ящиках мародёрского склада, Лярва благожелательно попозировала фотографу секунды полторы, а затем сделала движение навстречу мужу, подошедшему к ней и начавшему поднимать руки.
   Руки Лярвы и Мадзумару встретились. Самурай ласково сжал пальцы своей жены, привлёк её к себе, обнял за талию и, склонившись, поцеловал. Все, до единого, йома вокруг секунд на двадцать перешли в автономный режим, а затем Лярва слегка отстранилась, сделала вдох, подарила мужу ещё один поцелуй, на этот раз короткий, и отступила, позволяя ему любоваться ею, во всём сиянии истинно лисьей красоты.
   -- Нравится? -- шепнула она игриво, готовая на всё, чтобы старания Могами Юмины по соблазнению мужчин не пропали даром.
   -- Ожившая сказка. -- улыбнулся ей Мадзумару. -- Ты что-то говорила про какую-то жрицу? Я её не видел, и смотреть не хочу! У меня есть ты, и никто, никогда не затмит такую красоту!
   "Юми-чан, ты - моя богиня"! -- раскрасневшаяся злодейка мысленно послала бывшей сопернице воздушный поцелуй. -- "Богиня удачи! Да, ты жуть какая невезучая неудачница, просто до смешного нелепая, но мне-то встретиться с тобой капитально повезло"!
   Отвлекая всех от получившей достаточно внимания хозяйки, сотни полторы йома притащили громадные мешки небольших коробок, добытых с вражеских продовольственных складов. Неприкосновенный запас офицерских армейских пайков, доставленный из империи на случай, если осада крепости затянется. Внимательно проверив качество и безопасность добычи, йома затрофеили два контейнера таких наборов, переложили добычу в мешки и несколькими взводами йома-мужчин притащили их в лагерь. Красавицы-йомки тут же занялись распределением, вручая солдатам красочно размалёванные коробки буквально как подарки к новогодним праздникам.
   Лучащаяся счастьем и наслаждаясь тем, как ловко она всех отвлекла, Лярва взяла мужа за руку и потянула его к ближайшей из трофейных палаток. Самое время тихо и незаметно улизнуть!
   У них уже почти получилось добраться до палатки, как вдруг, лиса остановилась. Волнения, поднявшиеся на противоположной стороне и в центре лагеря заставили её нахмуриться. Что-то уж слишком много негатива заиграло в воздухе. Вот же куры из курятника! Распалили народ до бунта?! Взять бы их жреческие аттестаты, и по мордасам им! По мордасам! Чтоб не путали, какой заряд должны жрицы сеять вокруг себя!
   -- Как думаешь, Мадзи, Тору-сенсей разрешит мне забрать к нам всех его идиоток, месяца на три? На перевоспитание. Не знаю, почему я, демон, должна делать божью работу, но чего-то всей душой чувствую, что... НАДО!
  

* * *

   Бунт в лагере, вымотанном сражением и борьбой с целым валом проблем, стал для командования совершенной неожиданностью. Началось всё с невинного бурчания, распространяющегося от костра к костру, со скоростью лесного пожара, коснувшегося сухой травы. Солдаты полушёпотом что-то обсуждали, сердито хмурились, насмешливо кривили губы и злобно ёрничали. Собирались во всё большие группы, а жрицы и медсёстры, активно подхватившие волну недовольства, с энтузиазмом её поддержали. В самом деле, они тут работают, раненным спасают жизни и души, а начальство вздумало им в напарницы навязать какую-то ужасную тварь! Мерзкую кошку, четыре года после войны помогавшую красть людей в Хамаоке! Впустившую бандитов в детский дом, в котором были собраны сироты самураев! Собственными руками накрутившую зелёные вензеля, которыми бандиты усыпили зрителей и девочек-артисток при нападении на театр! Эта буракуминка, всю жизнь чистившая выгребные ямы под сортирами и убиравшая навоз за лошадьми, при нападении грабителей на храм богини Каннон в стране Озёр, набросилась на одну из младших жриц, утащила её за кусты и своими руками задушила, чтобы украсть лицо и документы. Замаскировалась под красивую девочку, переоделась жрицей и сбежала в город, где попросила о помощи добрую женщину, с ребёнком. Та отозвалась на слёзы девочки, пошла за ней в тёмный переулок, а буракуминка вдруг схватила обрезок трубы и первым ударом разбила голову женщине, а вторым - её сыну, которому не было и семи лет! Убила мать и ребёнка, просто чтобы снять с женщины одежду и забрать её сумку, в которой были деньги. Так, после трёх убийств, называя себя Хонокой, в чужой одежде и с чужими деньгами, она сбежала из страны Озёр и добралась до страны Птиц, где очень хорошо устроилась, притворяясь беженкой и не стесняясь ходить за деньгами в центр социальной помощи.
   Да, да, так всё и было! Это мозгокрут из памяти кошачьей жрицы вытянул!
   Да вообще, никакая она не девушка! Помните, лиса говорила, что в крепости один кот выжил? Так вот это тот самый кот и есть! Безродный Томура, взбунтовался, когда имперцы начали искать лису и решили казнить всех, кто прилетел на дирижабле! Он помогал храмовникам, только потому, что сам хотел выжить!
   А лиса ведь говорила, что выживший кот насиловал тех, кого убивал! Он и юную жрицу, значит, того? И женщину, и ребёнка? А сколько людей ещё потом, в Хамаоке?! Деньги получал, притворяясь беженкой, в глаза улыбался, а потом шёл охотиться на людей?!
   И что же, теперь всё ему простить, если он вовремя переметнулся?!
   Сотни солдат, поднявшись в возмущении, двинулись к лидерам своих кланов, а те, возглавив быстро разрастающуюся толпу, повели их к ставке командования, требовать разъяснений и справедливости.

23:35

Тридцать пять минут до удара.

   Коварный кот с ехидным прищуром окинул взглядом сердито гомонящую и ворчащую толпу, заполонившую северную половину лагеря и полукольцом подошедшую к генеральским палаткам. Нет, не зря он целый час потратил на то, чтобы разнести злые сплетни о кошачьей жрице среди врачей и медсестёр лагеря Хамаоки! Женщины и девушки, хорошо знавшие Кадзунори Мираи, раскрыв рты впитывали фантазии Томуры, а потом бежали пересказывать их солдатам, неизменно чутко реагировавшим на всё, что позволяли себе нести их обожаемые благодетельницы.
   Теперь, к этой толпе, встревоженные и привлечённые беспорядками, направились все старшие командиры ополченцев, подтянулись йомки, которые так удачно для Томуры тёрлись среди солдат, и не совались ни к храмовникам, ни в лазарет, переполненный негативной энергией, ни к детям, которых не хотели пугать своими бумагами на лицах. А что самое удачное, туда же потащился, оставив свой пост, заражённый демонической дрянью урод в железной маске, который так пристально рассматривал всех кандидатов на допуск в транспортировочный круг. Сама же лиса минут тридцать назад как куда-то убыла с помощью того же транспортировочного круга. Помчалась вершить очередную справедливость? Можно только поблагодарить всех богов за горсть игл в её заднице, не позволяющих этой бестии ни минуты усидеть на месте.
   Дорога открыта!
   -- Пойдёмте, дети. -- обернувшись к тянущейся за ним хвостом стайке кошачьих прикормышей, милейшим женским голосом проворковал лидер новой банды оборотней. На него взирали девять пар глаз, сияющих злобным весельем. Вот он, тот момент, который обещал им мастер и учитель! Он вытащит их всех отсюда, и они ещё поиграют с теми, кто думал, что победил их! Будут развлекаться с простыми людишками, как настоящие кошки с мышами!
   Все вокруг, привстав, с недоумением глазели в сторону шумящей толпы и не обращали особого внимания на работницу службы сиротской опеки, ведущую к палаткам храмовников очередную группу детей. В город уже переправили пять или шесть таких групп. Вот, седьмую ведут. Девять детей постарше, и трое совсем малышей, на руках у старших.
   -- Простите... -- улыбнулась воспитательница, обращаясь к нечаянно заслонившим проход самураям.
   Двое солдат, тоже с тревогой всматривавшихся в наполненную гневным рокотом темноту, оглянулись на женский голос, увидели белый платок и фартук с красным крестом, синее хлопковое платье, и кот сразу почувствовал, как моментально размякли эти великаны. Посветлев лицами и заулыбавшись, грозные воины посторонились. Лёгкими поклонами одновременно поприветствовали девушку и извинились, что помешали ей.
   Томура поблагодарил их таким же лёгким поклоном и повёл свою банду дальше. Всё у него внутри пело от восторга. Девушки правят миром! Платье - как мантия, а платок - корона! Их главная и основная задача - вертеть мужчинами! Ловко оплетать своими чарами и отправлять работать на себя, обещая призрачный шанс на хорошее отношение! Он, Томура, понял эту истину ещё тогда, когда впервые примерил на себя женский образ и вышел на улицу милой, ухоженной девочкой. Из бесправной твари, что всегда и всё всем только должна, превратился в сосредоточение дружелюбия и заботы для окружающих. Все стали такие вежливые! Такие обходительные!
   И сейчас произошло то же самое. Обходительность к медицинским работницам вшита самураям в подкорку, у них эндорфин на рефлексах выделяется, едва они видят знакомую униформу. Нужно только найти того, с кого её можно незаметно снять! Ту добренькую дурочку, в волнении побежавшую спасать несчастных детишек, уже доели демоны? Судя по тому, как быстро все драпали с болот, точно да. Возвращать униформу, документы, дипломы и трудовую карту больше некому. Вот и замечательно! Ему, Томуре, очень понравилось быть медсестрой, детским психологом и воспитательницей. Все вокруг уже твёрдо уверились, что он - это она, так он и останется ею! Не зря же так быстро привык, что его зовут Мираи?
  

Руины за пределами защищённой зоны.

  
   Сотни теней тревожно встрепенулись и заволновались, уплотняя свои ряды. Что-то страшное, бесформенное, очень злое сгустилось во тьме, на грани видимости, окружило поляну с едва ожившим костерком и начало наступать, протягивая к добыче жадные щупальца. Тени набрасывались на эти щупальца, повисали на них, мешали двигаться и отталкивали.
   -- Тебе нужно уходить. -- сказал сотник Кодо испуганно озирающейся девушке и вынул из ножен меч. -- Почти все мои бойцы ушли на патрулирование границы, здесь только я, ополчение, и горсть солдат. Поднимайся! Поднимайся, и беги к защищённой зоне!
   -- А... а вы?!
   -- А мы - ещё одна линия обороны. -- мрачно ответил пограничник и сделал резкий рывок, вонзая меч в прорвавшееся дальше других щупальце. Зазвучал тоскливый и обиженный вой, щупальце отдёрнулось, но вытеснив его, к добыче тут же начали пробиваться другие.
   -- Вставай! -- выкрикнул сотник девушке. -- Поднимайся!
   Поляна с мёртвыми цветами и костерок плавно растаяли. Мираи вдруг начала осознавать, что лежит на быстро остывающей земле, задыхается, и не может двинуться, придавленная чем-то тяжёлым. С трудом шевельнув рукой, она дотянулась до своей головы и содрала намотанную на лицо тряпку, вдохнув мерзкий, зловонный, но лишенный остатков дурмана воздух. Закашлялась, давясь подступившей к горлу рвотой. Попыталась подняться и... не смогла. Вдавленная в землю, накрытая только каким-то тонким тряпьём, она лежала под грудой наваленных на неё каменных обломков и при попытке шевельнуться, камни только глубже проседали, впиваясь острыми сколами ей в спину.
   Задохнувшись от нахлынувшей на неё паники, несчастная медсестра захрипела, закашляла, выдала сиплый стон.
   -- Помогите... -- простонала она и, вдруг, окончательно очнувшись, закричала что есть сил. -- Помогите! Я здесь! Кто-нибудь! На помощь!!! Помогите!!!
   Попыталась подняться, изо всех сил, но она не была ни сверхчеловеком, ни даже самым обычным атлетом. Простая городская девушка, для которой не так-то просто было порой и сумки с покупками до дома донести.
   -- Помогите!!! -- она попыталась копать, пытаясь выгрести из-под себя землю и выползти из-под завала. Тут же разодрала себе всю кожу на руках о каменное крошево. -- Кто-нибудь, пожалуйста...
   А вокруг, в клубящейся ночной тьме, слышался жуткий хруст. Невидимые человеческому взгляду силовые поля боролись, смешиваясь и перекручиваясь. "Крикуны", изломанные каменные фигуры, усеивающие пол, стены и потолок залитого живой чернотой подвала, выворачивало то в одну, то в другую сторону. Звучало ворчание и шелест тысяч замогильных голосов.
   "Беги"! -- словно эхо прерванного сна, прозвучал в сознании девушки напряжённый голос самурая Кодо, сражающегося с дикими йокай. -- "Беги же"!
  

23:40

Тридцать минут до удара.

   Привыкшие к тому, что медсёстры из службы сиротской опеки водят к транспортировочному кругу спасённых детей, самураи почтительно уступали дорогу, позволяя Томуре и его воспитанникам беспрепятственно пройти. Младшие кошаки кутались в серые одеяла, такие же, какие были розданы освобожденным рабам и ступали по земле босыми, запачканными ногами, притворяясь, что жестокие похитители отобрали у них обувь. Все девять старательно изображали несчастный и замученный вид, вызывая к себе, вместо подозрений, одну только жалость и желание помочь.
   -- Маюми-сама! -- заметив стоящую у палаток старшую жрицу, мнимая медсестра Мираи помахала рукой и та, обрадовано улыбнувшись, поспешила выйти за оцепление, окружающее центр лазарета и навес, под которым лежал, подключённый к аппарату жизнеобеспечения, мастер манипуляции пространством.
   -- Какой ужасный шум! -- с плохо скрываемой улыбкой, Томура посмотрел в сторону гомонящей неподалёку толпы, из которой никто к палаткам врачей, конечно же, ломиться не пытался. -- Кто бы мог подумать, что самые простые слухи о кошачьей жрице так распалят наших воинов? Похоже, милой Хоноке останется только искать убежище где-нибудь подальше от наших храмов и города.
   -- Господин Тору говорил, что эта невозможная демоница, Лярва, изъявила желание забрать кошку с собой, в деревню на границе дальнего, северного региона страны.
   -- В деревню?! -- Томура прикрыл рот ладонью и мелодично, по-женски хохотнул. -- Бедная девушка.
   -- Не говорите так, Мираи-сан. -- едва сдержав такой же смешок, наигранно возмутилась жрица. -- Отправление в деревню, это же не ссылка на каторгу! Уверенна, она найдёт, к чему применить свои выда-ю-щиеся таланты даже там!
   -- Будет лечить коров, и кормить курочек? Может даже... пф-ф-ф! ...ловить мышей?
   -- Возможно, Мираи-сан, возможно. -- жрица старалась держать себя в руках, но блеск в глазах и таящаяся на губах улыбка легко выдавали то, насколько она счастлива. Взгляды её и мнимой воспитательницы пересеклись, без всякого гендзюцу давая знать обеим, насколько ни едины в своём мнении. Вот так и становятся замечательными, лучшими подругами!
   -- С вами ещё одна группа, Мираи-сан? -- спросила жрица, ласково глянув на свору мелких кошаков.
   -- Да. Господин демон проверил их перед тем, как побежал разбираться, что там за беспорядки. Круг уже сформирован? Мы можем пройти?
   -- Да, конечно, я вас провожу. -- жрица поманила мнимую медсестру рукой. -- Самых тяжело раненных мы уже отправили, теперь будем пересылать тех, кто не в критическом состоянии. И, конечно, ваших подопечных.
   -- Чудесно, чудесно! Маюми-сама, можно ли мне отправиться к Хамаоке с этими детьми? Я хочу убедиться, что об отправленных детях на той стороне хорошо заботятся. Господин демон на меня уже раза три смотрел, пока я ходила с группами, а я видела, что вы и некоторых врачей тоже туда-сюда пересылаете.
   -- Да, проходите к кругу. Ах, хотела бы я отправиться с вами! -- жрица обернулась и с улыбкой оглядела притворяющегося девушкой кота. -- Может быть, в ближайшие выходные, встретимся в городе где-нибудь? Посидим в кафе, сходим посмотреть, как восстанавливают парк развлечений, или прогуляемся по Хрустальному Дворцу?
   -- Хм-м, да! Почему нет? -- кот пожал плечами и одарил свою новую подругу ответной улыбкой. -- Я уже сто лет никуда ни с кем нормально не выбиралась, и мне кажется, что после всего что здесь пережили, мы очень даже заслужили отдых! Давайте сходим в парк! Слегка принарядимся, и поиграем на нервах у парней!
   Неужели он, неосознанно, применил "Кошачье Обаяние" и задурил голову этой безмозглой дуре? Нет, едва ли. Просто он - альфа, вот к нему и лезут, мечтая дружить, всякие тряпки, пытающиеся изображать из себя крутых, но в глубине души прекрасно знающие, что они - никто! Просто обоссанные жизнью омеги! Никому не нужные неудачницы!
   А что, он с удовольствием поиграет в подружку с этой идиоткой, пока будет желание и возможность притворяться Мираи, а потом, когда кошачье гнездо переберётся в другой город и ему самому настанет пора уходить, он заманит драгоценное сокровище храма Ветра в какое-нибудь тихое место. Удавит её, изнасилует и изувечит мёртвое тело, после чего сам превратится в старшую жрицу Иноэ Маюми. Зачем? Чтобы вернуться в храм ближайшей соратницей верховного наставника Тору, остаться с ним наедине, выпустить кошачьи когти и, одним рывком, вскрыть лучшему лекарю запада глотку от уха до уха!
   Прекрасный прощальный привет лисе, всем её демонам, и остальным неудачникам, что надеялись поймать любимого ученика Золотого Бога!
   -- Проходите. -- заставив посторониться стражей, Маюми повернулась к коту и сделала приглашающий жест рукой, указывая на частично заполненный раненными круг транспортировочной площадки.
   Томура благодарно улыбнулся ей и слегка поклонился, а затем сделал первый шаг к кругу.
   Краем глаза, он заметил что его приятельница Нао, которую с каждой секундой всё сильнее и сильнее бил странный мандраж, вдруг повернулась и передала маленького ребёнка, которого несла, одному из младших кошаков. Только бы не блеванула! Хорошо, что все вокруг понимают страх сопливой девчонки, впервые оказавшейся перед гигантами, и не начинают подозревать плохого. Надо подхватить её, обнять заботливо, и тащить в круг... а потом, на той стороне, прибить поганую дуру!
   Девчонка вдруг, выпрямляясь и роняя с плеч одеяло, резко рванулась вперед. Сделала шаг, прыгнула и вцепилась в фальшивую медсестру, обхватив её одной рукой за шею, а второй поперёк туловища.
   -- Помогите!!! -- прозвенел в наступившей тишине её истошный крик. -- Это - кот Золотого Бога! Убийца и маньяк, Томура! Мы... убили медсестру Мираи и он в неё превратился! Это - оборотень! Убейте! Убейте нас!!!
   От криков голос её сорвался и сменил звучание. На какую-то долю мгновения, Томура обомлел в глубочайшем шоке.
   -- Момо... -- выдохнул он, узнавая свою безответную жертву и с бешенством понимая всё, что произошло.
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  
   Полтора десятка солдат, элитные самураи храма, дружно схватились за оружие.
   Всплеск адреналина разлился по телу кота жарким пламенем. Цепь из силовых знаков линией активировалась вдоль его позвоночника. Оружие последнего шанса, что при неосторожном использовании запросто убьёт своего носителя? Выбора нет. А раз нет выбора, то нет и сомнений!
   Волна заряда Ци прошла по костям рук и ударила из кончиков пальцев энергетическими клинками длинною в дюйм. Глаза полыхнули зелёным пламенем. Чувствуя, как замедляется вокруг мир, Томура завёл руку за спину, схватил Момо за шею и сжал пальцы, разрывая энергетическими когтями её шею. Сильнейший импульс Ци из тыльной стороны грудной клетки и получившую чудовищную рану девчонку попросту смело, швырнув прочь как сбитый взрывом мешок с соломой. Её попытка задержать врага, крепче в него вцепиться, лишь стоила ей переломанных рёбер и повреждённых резким рывком суставов, а освободившийся кот тотчас сорвался с места и сделал шаг к глупой жрице, так долго в своей слепоте принимавшей за обычную девушку ЕГО! Сверхчеловека! Фактически, БОГА!
   Когтистая лапа пронзила мягкую ткань белого кимоно, разорвала плоть,сокрушила рёбра. Пальцы развернулись и сомкнулись, сжимая живое, трепещущее сердце. Томура уже начал движение, сверху вниз, чтобы разодрать всё тело жрицы от груди до паха, как вдруг чья-то рука в латной перчатке схватила девушку за шиворот и рванула на себя, сдёргивая Маюми с кошачьей лапы. Томура же вдруг резко развернулся, боковыми ударами левой ладони отбивая в сторону сначала топор, а затем меч. Резко сместился, пропуская мимо себя змеёй метнувшуюся к нему гирьку на цепи, швырнул прочь вырванное из груди жрицы сердце и, подключая правую руку, отбил рубящие удары ещё двух коротких клинков.
   Пятеро! Пятеро врагов. Шестой, не глядя, швырнул тело раненной жрицы себе за спину, схватил с пояса булаву и тоже изготовился к атаке.
   Под ногами завился поток вражеской Ци, готовя удар боевым дзюцу. Два... три вихря в воздухе!
   Томура ударил в центры переплетения вражеских потоков импульсами собственной Ци и сбил их, а затем, презирая кажущуюся бессмысленность сопротивления, ринулся в контратаку. Тупые людишки! Сейчас они поймут, что убийство Томурой одной из их девок ради превращения в медсестру, было настоящим спасением... для них всех!
   Храмовник с топором ещё только начал восстанавливать равновесие после своего промаха и получил первым. Когти на правой руке кота удлинились, сложились в сияющий зеленью энергетический клинок и он ударил в запястье врага, держащего тяжёлое, маломаневренное оружие. Пробил, навылет!
   Используя руку врага как рычаг, Томура совершил рывок. Перебрасывая через руку самурая своё, ставшее необычайно лёгким, тело, он резко выпрямил ноги и что было сил заехал подошвами ботинок в стальную маску самурайского шлема, лишь крепче сжав зубы при виде того, как две боковые пластины сместились, закрыв смотровые и дыхательные прорези.
   Сокрушительный импульс Ци долбанул из ступней кота, врезался в закрытую бронёй голову солдата и, контузив, заставил выгнуться назад. Самурай сделал два шага назад в попытке устоять на ногах, а отброшенный импульсом в противоположную сторону, кот ускользнул из-под двух клинков, с гудением рассекших воздух, приземлился на руки, перекатился через плечо и, поднырнув под прошедшую над его головой цепь, резко выпрямился, упираясь ногами в землю. Всё его тело окутало сияние струящейся по мышцам зелёной энергии Ци, обратившее человека в подобие титанового каркаса, увитого стальными тросами. Кулак правой руки кота, силовыми знаками Золотого Бога открывшего Пятые Внутренние Врата Духа, врезался в прикрывающую живот самурая пластину брони, а левая поднялась, схватила цепь и голыми пальцами, словно клещами, перекусила усиленную токами Ци сталь. Импульс!
   С оглушительным хлопком, стража храма подбросило и швырнуло прочь, в объятия палатки, расположенной метрах в восьми от места драки, а кот, не теряя ни доли секунды, крутанулся на месте и запустил обрывок цепи в полёт, заставив самурая позади себя отшатнуться и заслонился руками.
   Трое! Трое из шести! Сейчас он вырвется отсюда, и устроит кровавую мясорубку. Убивая и калеча, промчится сквозь весь лагерь, а затем влетит к пленным имперцам и учинит кровавое безумие там, чтобы в панике и хаосе запутать свой след! Нужен рывок! Пора!
   Едва отправив цепь в полёт, кошак пригнулся, чтобы рвануться и проскользнуть мимо отвлёкшегося на цепь солдата.
   Движение справа!
   Томура присел, пропуская над головой шипастый шар булавы и дрогнул, вдруг понимая, что это всего лишь отвлекающая атака. В бок ему ткнулся кулак левой руки самурая. Импульс!
   Не нанеся серьёзной раны предельно усиленному телу, удар попросту сшиб кота и швырнул его к другому храмовнику, что подставил колено и, остановив полёт противника, поймал его за руку. Мир завертелся вокруг Томуры, словно он оказался в центре бешено вращающегося волчка, а через миг кот ощутил вкус земли и крови на собственных зубах, когда применивший борцовский приём и заломивший ему руку, самурай впечатал пойманного шиноби мордой в землю. Второй солдат, не теряя ни мгновения, перевернул свой меч рукоятью вниз и принялся наносить удары навершием эфеса, безошибочно вышибая, одну за другой, активированные печати вдоль позвоночника кота.
   Внутренние врата моментально схлопнулись, токи Ци пришли в хаос. Томура заорал от нестерпимой боли, когда хрящи и сухожилия его суставов затрещали, бессильные сдержать нажим рук великана. Левая рука шиноби, сломанная в локте и у плеча, противоестественно вывернулась. Голос Томуры сорвался от крика, теряя женское звучание и обращаясь в надрывные завывания искалеченного парня.
   -- Тварь! -- самурай, выбивший все печати на позвоночнике кота, перевернул меч обухом вниз и двумя свирепыми ударами перешиб ноги кота у ступней, а затем, попросту замахнувшись ногой, размозжил сапогом кисть правой руки Томуры, которой тот судорожно и бесцельно шарил вокруг. -- Мозгокрута сюда!
   Люди вокруг, впавшие в шок на те секунды, которые длился бой, очнулись и зашевелились. К раненным бросились врачи. Мелких кошаков, бросившихся врассыпную, поймали и скрутили.
   Момо, чувствующая, как тает сознание, не нашла в себе сил даже открыть глаза, когда кто-то склонился над ней. Этот кто-то что-то воскликнул, заговорил, засуетился, а потом приложил ладони к вискам девочки и она почувствовала ласковое тепло, окутавшее её мозг. Сон смерти отступил на мгновение и появились силы последний раз взглянуть на окружающий мир. Слабая, но счастливая улыбка тронула губы девочки, когда Момо открыла глаза и узнала склонившегося над ней человека. Хонока. Как хорошо... хорошо, что в эту минуту, единственный родной человек рядом. Можно попрощаться с ней, хотя бы взглядом.
   -- Эри! Эри, не уходи! -- роняя слёзы, прошептала кошачья жрица, прекрасно видящая кошмарную рану на шее девочки и понимающая, что ничего не сможет сделать. -- Эри!!!
   "Меня зовут Момо". -- попыталась сказать девочка, но губы её лишь слабо шевельнулись, а разорванное горло не было больше способно произносить слова. Как жаль. Она хотела бы, чтобы подруга, хоть раз, назвала её настоящим именем.
   -- Посторонитесь! -- рядом с Хонокой бухнулась на колени и сунула руки в свою сумку женщина-врач в сером имперском платье полевой медсестры. Эту пленницу, как и Хоноку, жрец Тору был счастлив взять под свою личную защиту. -- Кошка! Продолжай подпитывать её мозг! Я сейчас... сейчас...
   Слегка дрожащими руками, она вынула из сумки герметичную упаковку с тоненькими трубочками и тюбик с хирургическим гелем.
   -- Сёко! -- выкрикнула она девчонке в чёрно-алом платье, в панике замершей рядом. -- Быстрее, образец её крови к врачам на анализ, а потом пакет для переливания, сюда! Живо! Живо! Шевелись!
   Лейтенантка Шестой Пехотной выдернула из кармана платок, обмакнула его в кровь, залившую всё вокруг Момо и стремглав бросилась к палаткам.
   Рядом, дюжина жриц суетилась около упавшей и уже лишившейся сознания Маюми. Разметав их всех, словно бомба, в самый центр этой стаи приземлился совершивший длинный, высокий прыжок, верховный наставник храма. Тору побелел, глянув на развороченную грудную клетку старшей жрицы, но не промедлил ни мгновения. У него четыре минуты на то, чтобы что-нибудь предпринять!
   -- Поддерживайте её мозг! -- рявкнул он, приводя в чувство жриц, а следом сам резко склонился и сорвал с шеи Маюми висящую на простом тряпичном шнурке тяжёлую золотую пластину. -- Пакет для переливания крови сюда!
   -- Но сердце... сердце... -- давясь соплями сквозь слёзы выдавила одна из жриц.
   Жрец сам прекрасно понимал тяжесть задачи. Все аппараты жизнеобеспечения, кроме одного, отправлены с тяжелоранеными в Хамаоку, а тот, что ещё здесь, поддерживает жизнь Черной Тени. Даже выбора нет, ведь отключать бессмысленно, переподготовка займёт слишком много времени. В "Длани Каннон" заряд едва теплится, истощённая жрица не успела, фактически, даже начать его зарядку.
   -- Возьмите моё! -- вдруг, белея, но уверенно прикладывая руку к груди, вперёд шагнула одна из молодых жриц.
   -- Не глупи! -- одернул её жрец, заглатывая, одну за другой, три таблетки опасного и официально запрещённого стимулятора. -- Нельзя вырвать сердце у одного человека и вложить его другому, без долгой подготовки! Приготовьтесь меня поддержать! Буду формировать новое...
   -- А, быть может, это подойдёт? -- заставив расступиться жриц, к верховному наставнику подошла йомка, одновременно с ним примчавшаяся на шум. Девчонка, присев на корточки, протянула жрецу человеческое сердце. То самое, что кот вырвал из груди жрицы и швырнул на землю, в грязь. Сотни тонких чёрных щупалец, вытянувшихся из запястья захваченного демоном мертвого тела, обвили сердце, но не касались его, а осторожно собирали частицы грязи, отрицательным зарядом убивали бактерии.
   Глава храма Ветра, чувствующий, что никогда и ничем, за всю свою жизнь, не сможет расплатиться с волшебными лисами, почувствовал, как с его плеч рушится тяжёлый камень безысходности. Обретая уверенность и энергию для действия, жрец расцвёл улыбкой и кивнул.
   -- Позвольте? -- возле безвольно обмякшей Момо, не мешая работать хирургу и жрице, опустился на одно колено мастер-мозгокрут из страны Песков. -- Я только взгляну.
   Осторожно потянувшись вперёд, он пальцами открыл глаза потерявшей сознание девочки и заглянул в них, вторгаясь в чужую память. Всего пара секунд, и он обернулся к ещё одной йомке, в числе ещё нескольких тоже прибежавшей к месту стычки.
   -- В домах по ту сторону замка, между внешним кольцом стен и озером, в подвале четырёхэтажного жилого дома лежат старушка и девочка. Две жертвы кошек. Они могут быть ещё живы!
   -- Поняла! -- отозвалась йомка. -- Передаю своим! Всё! Группа отправлена!
   Шиноби, кивнув, повернулся к храмовникам.
   -- Ещё одна девушка, медсестра, под завалом камней в том куске руин, что вырван и брошен за пределами города.
   -- О-о! -- встряла йомка. -- Так вот чего свихнувшийся от расчленения акума там так бесится и дерётся с дикими йокай! Скорее, парни, хватайте пару боевых жрецов, что похрабрее, и бегом, спасать девчонку! Я сама не могу, мои йома от той негативщины сразу свихнутся. Нет времени обрисовывать расходники сложными защитными схемами! Так что я вам направление рукой покажу, а уж вы там сами найдёте, куда дикие демоны жаднее всего лезут.
   Храмовники, со свойственной солдатам суровостью, принялись незамедлительно формировать спасательный отряд.
   -- Ещё одно. -- пару секунд подумав, сказал шиноби, посмотрев на Хоноку. -- Девочка хотела, чтобы вы узнали её настоящее имя.
   -- Не нужно говорить. -- мотнула головой кошачья жрица. -- Она скажет мне его сама. Если захочет.
   Шиноби с пониманием поклонился, поднялся и, поправив маску, защищающую от гендзюцу, приблизился к крепко скрученному, потерявшему сознание пленному коту. Перевернув пленника разбитой мордой вверх, он его проверил, убедился что это действительно тот самый кот, о котором предупреждала лиса и принялся надиктовывать извлечённую информацию о совершённых котом преступлениях, с именами, местами действия и датами. Двое помощников, один с диктофоном, второй с планшетом, фиксировали данные, ведь допросить кота второй раз и уточнить что-либо уже никогда никому не удастся.
   -- Приведите его в чувство. -- попросил жриц капитан Сабуро, подоспевший к месту происшествия и ознакомившийся с докладом мозгокрута. -- Хочу, чтобы последний скот Золотого Бога чувствовал и понимал, что происходит, когда на его шее затянется петля. Поставить на противоположном краю лагеря столб! Объявить солдатам, что натворил этот выродок, построить их и протащить мразь мимо всех, чтобы каждый мог выразить ему свое личное мнение! То, что останется, вздёрнем на столбе!
   Приказ капитана начал исполняться. От йомок Лярвы, продолжавших рыскать по руинам и быстро перенаправленных по новому адресу, пришла информация об обнаружении старушки и девочки, полумёртвых и нуждающихся в срочной медицинской помощи, но живых. Идущая за медсестрой спасательная группа, готовясь совершить рывок на заражённые злом пространства, поднялась на внешнюю стену и лидер отряда уже начал поднимать руку, чтобы взмахом отдать приказ, как вдруг...
   В одно мгновение, будто бы весь мир разом раскололся на куски. От чудовищного грохота задрожали земля и небо. Болота всколыхнулись и многоголосый вой неистового демонического бешенства покрыл инеем тысячи человеческих душ.
   -- Ни меня себе! -- йомки, прибежавшие проводить спасательную группу, дружно вытаращили глаза на бушующий пламенем и грохочущий взрывами эпицентр катастрофы. -- А мамка с папкой умеют эффектно появиться!
  
  
Внимание! Это не иллюстрация. Это всего лишь изображение, скачанное в сети интернет [Автор неизвестен.]
  
  

14 мая

Южные регионы империи Лесов

15:00

   Нарастающее тяжелое предчувствие бед, давящим напряжением нависающее над тысячами городов и миллионами километров цветущей весенней земли, сосредоточилось в крошечные пульсирующие точки в мозгу каждого из миллионов людей, когда в объявленное встревоженными дикторами время, на экранах телевизоров в сотнях тысяч домов появилось изображение великого лорда Токугава Масудзиро, в разорванной и украшенной подпалинами военной форме. Позади него стояли двое грозных солдат в чёрной броне и виднелись очертания лафетов артиллерийских орудий.
   Владыка южных имперских земель заговорил, с мрачной яростью, ненавистью и желчью, а подданные его холодели, принимая неизбежное.
   -- Слушайте! Слушайте! -- махали руками бригадиры, призывая рабочих на заводах выключить станки и бежать к радиоприёмникам.
   -- Слушайте! -- включали радио учителя в школах.
   -- Слушайте! -- переключались на радиовещание системы оповещения пассажиров на железнодорожных станциях и в аэропортах.
   -- Слушайте! Слушайте! Слушайте!
   Двадцать минут вещал правитель. Ещё часа полтора потребовалось на то, чтобы все вокруг осознали, что сказанное - не шутка, не обман, а ужасная реальность.
   Первый брошенный камень. Первые вцепившиеся руки. Первый взмах топора, и... в один миг, будничный серый день взорвался яркими красками огня. Алыми красками крови. Человеческим воем, визгом. Грохотом раскалываемых витрин, выбиваемых дверей. Треском ломаемых экипажей и разрываемой одежды. Всеми оттенками человеческой ярости, ненависти и безумия.
   Воины и экономисты Фудзивара принялись радостно потирать руки, предвкушая истребление и грабёж бунтарей, как вдруг... волна стихийного бунта расплескалась, в считанные часы разошлась по всей империи, захлестнула страны-сателлиты и колонии. Миллионы свихнувшихся и доведённых до отчаяния людей неистово, слепо бросились в драку, не думая ни о собственной жизни, ни о завтрашнем дне.
   Задрожал, затрепетал, в изумлении и ужасе, весь Обитаемый Мир.
  

Юго-западный регион империи Лесов.

23:10

   Бронепоезд принца Масудзиро, вышедший на надёжные железнодорожные пути, двигался плавно, с характерным размеренным шелестом и перестуком колёс. На мгновения то и дело даже возникало ощущение поездки на обычном пассажирском поезде, но тут же исчезало при взгляде на стальные стены с бойницами вместо окон, готовые к выдвижению орудия на вращающихся лафетах, сложенный вдоль стен боезапас и стоящих, подобно изваяниям, солдат в чёрной броне.
   Одна из девочек-служанок показывала путь, вторая замыкала процессию и закрывала за собой двери. По проходам, рассчитанным на самураев, и весьма широким для девушек обычной комплекции, гостьи прошли четыре вагона, оказавшись в центре состава, где располагался, видимо, командный штаб. Сейчас, с привинченного к полу и стене стола были убраны карты, листы радиосообщений, канцелярские принадлежности и аппаратура внутренней связи бронепоезда. Вместо них на столе была расстелена скатерть и сделана сервировка к ужину.
   Обе служанки, поклонившись, вышли из вагона, и прикрыли дверь, оставляя Мисудзу и Нами наедине с великим лордом.
   -- Дамы, дамы! -- поднявшись с кресла, расплылся в широчайшей улыбке молодой, рослый, хорошо сложённый парень, всё тело которого было будто канатами увито массой могучих мышц. -- Как бестактно с моей стороны заставить почти сутки ждать и томиться в неведении таких прекрасных, очаровательных спутниц! Нижайше прошу меня за это извинить.
   Масудзиро галантно поклонился и благодушно выслушал ответный лепет леди Мисудзу, сопровождаемый реверансами от обеих девушек. То, насколько неуклюжи были реверансы леди Нами и откровенно насмешливые взгляды аристократа на сельскую девочку, Мисудзу постаралась не заметить.
   -- Предвосхищая вопросы о вашей секретарше, -- сказал капитан имперской гвардии, приглашая девушек к столу и парой жестов, с кошмарным неуважением, как служанке, указывая леди Нами налить всем напитки. -- Спешу сразу разъяснить этот вопрос. Леди Аоки Котонэ - дочь старшей семьи клана, вассального клану Токугава. Узнав, что кошки похитили её вместе с вами, мой друг, генерал Сумимото, выкупил Котонэ-сан, но не для продажи на рабском рынке, или превращения в личную рабыню, а для того, чтобы в качестве дружеского жеста и с наилучшими пожеланиями вернуть девушку клану Аоки. Я принял решение, что будет правильно позволить господину Сумимото самому сделать это, и потому оставил у него вашу секретаршу. Что касается вас, у меня появились планы на ваш счёт, но заставить леди путешествовать одну в компании восьмидесяти мужчин, и двух официально не существующих девочек, было бы совершенно недопустимо с моей стороны. Например, пригласив вас на этот ужин, я рисковал бы раз десять нарушить двенадцатый пункт правил служебной этики. Приняв этот факт во внимание, лорд Сумимото предложил мне взять с собой молодую особу, с которой вы, Мисудзу-сан, так хорошо сдружились за время вашего плена у кошек. Я должен поблагодарить его, своего верного и настоящего друга, за прозорливость. Только благодаря присутствию этой девочки, вы, Мисудзу-сан, до сих пор не сошли с ума от страха и остаётесь во вменяемом состоянии. Леди Нами, если не ошибаюсь?
   -- Да, -- засмущавшись, ответила девочка, ничего не евшая уже двое суток и потому с недостойной леди торопливостью уделяющая внимание поставленной перед ней тарелке с красиво оформленным тушёным мясом. -- Я дочь даймё Наримасы, из клана Кимура, владеющего округом Имадзу, с несколькими замками и деревнями.
   -- У вас есть замки? -- не удержал удивления Масудзиро. -- С крепчаками?
   -- Н-нет, господин... только бревенчатые частоколы с казармами и тренировочными площадками.
   -- Понятно. -- от иронии в улыбке и уничижительного взгляда со стороны имперского аристократа, девочка покраснела со стыда, съёжилась и совершенно некрасиво, с усилием проглотила вставший поперёк её горла кусок. -- Мне передали ваше беспокойство о том, что большая сумма выкупа может поставить вашего отца в затруднительное положение, и потому спешу уверить в том, что вас мне передали как бесплатное приложение к леди Мисудзу. Не волнуйтесь, требовать что-то от голодного клана с замками без крепчаков, кожаной бронёй и деревянными сандалиями, было бы настоящим оскорблением для меня.
   Нами насупилась со стыда и опустила голову, пытаясь скрыть густо покрасневшее лицо. На глаза её с детской чувствительностью навернулись слёзы невыносимого стыда.
   -- Господин Масудзиро, -- вступилась за подругу Мисудзу. -- Зачем вы так жестоки к несчастной девочке? Её клан претерпел множество лишений и пережил несколько жесточайших войн, как с Северной Империей и налётчиками из пустынь, так и с нашими кланами Изгоев. Жизнь обошлась очень сурово с кланом Кимура, и достойно высокого уважения то, что они нашли в себе силы и стойкость не сгинуть, как другие, а продолжать стойко бороться за существование.
   -- Хорошая, красивая речь. -- ответил великий лорд и пришла очередь Мисудзу сжаться под тяжёлым, выжимающим душу, взглядом великана, в котором возникло вдруг что-то откровенно демоническое. -- Вас неплохо натренировали плести речи в вашем рассаднике ядовитых змей и чумных крыс, леди Мисудзу. Любопытно было бы взглянуть, как талант к словоблудию мог бы помочь вам выжить в том Аду, в который наконец-то погрузилась наша, изглоданная крысами и задушенная змеями, империя. Ваша показушная утончённость, все ваши выдуманные слабаками ценности, всё то, что вы пытались вдавить людям в мозги лапами некомпетентных, но крикливых идиотов, сползает с цивилизации, как слои косметики с физиономии упавшей в сточную канаву, старой и всем ненавистной шлюхи.
   Поднявшись со стула, Масудзиро сорвал с себя гвардейский мундир, размахнулся и швырнул его на пол.
   -- Добро пожаловать в новый, чудесный мир, леди Мисудзу, леди Нами. -- самурай сел к столу, взял бокал с вином, отсалютовал им дамам и выпил. -- В новую реальность, наступление которой я, собственным унижением, уступками в политике и жертвами верных людей, всеми силами нашего клана, так долго старался отстрочить. Но глупость человеческая безгранична, и мир оказался сильнее нас. То, произошло что с вами, - лишь начало агонии. Империи. Общества. Всего человечества. Мы все умрём, леди Мисудзу. Очень скоро. Вы. Ваш отец. Я. Бессмысленно утонем в пустоте, и вопрос лишь в том, скольким своим врагам мы, перед собственной смертью, сумеем разорвать глотки. Вы, слабые и бессильные, больше никого не убьёте. Но я буду пить кровь тех, кого ненавижу, каждое мгновение, пока жив. Сейчас, в эту минуту, в южных регионах империи, вассальных клану Токугава, идёт самая настоящая резня. Все, кто связан с бандами и организациями женского сопротивления, офицеры и управленцы Единства Культуры, имперские чиновники, солдаты и торговцы северных регионов - все объявлены вне закона моим, особым указом. В городах идут погромы. На дорогах и железнодорожных станциях не протолкнуться от истерящих и паникующих людей. Кто-то пытается бежать. Кто-то пытается спасти родных и друзей, пряча их в подвалах своих домов. Клан Фудзивара объявил экстренную мобилизацию сил, но судя по донесениям шпионов из вражеских регионов, у них самих пылают города и нашим бывшим соратникам потребуются десятки недель, чтобы собрать свои серые полчища. За это время мы завершим зачистку, вырежем всех несогласных, установим жёсткий контроль над важнейшими объектами инфраструктуры и соберём собственные силы в кулак. Я был дураком, пытаясь изменить мир тихо и незаметно, без вбивания топора в голову каждого, кто не согласен! Нет, для изменений нужен плацдарм, и я создам его! Создам, и буду держаться, против всего мира, пока первое поколение новых людей не окрепнет, чтобы принять эту ношу на свои плечи!
   Девушки, напуганные сгущающимися в фигуре лорда Масудзиро свирепостью и злом, сидели тихо, больше не прикасаясь к еде. Щупальца ненависти, незримо скользящие сквозь тени по стенам, полу и потолку, оплели обеих девчонок, готовясь задушить.
   Внезапно, на стене замигала красная лампа и принц, раздражённо сняв телефонную трубку с громоздкого, неуклюжего аппарата, спросил в чём дело.
   -- Сенсоры засекли крылатую тварь, господин. -- доложил командир состава. -- Десяток километров правее нас, летит параллельным курсом.
   -- Отродья болот почувствовали безумие в соседних землях и начали прорывать периметр? -- сделал предположение Масудзиро. -- Боевая тревога всему экипажу. К орудиям! Следите за ним. При попытке сближения - расстрелять! Командиру состава - приказ двигаться к ближайшему крупному храму стихий. Если демон не атакует, жрецам будет повод доказать свою полезность.
   Повесив трубку, самурай нахмурился, но лишь больше наполнился тьмой и злобой. Демоны начали захват новых территорий? Мир гибнет? Да. И хуже всего то, что никто к этому не сумел подготовиться. По вине некоторых, хорошо известных ему людей.
   Поднявшись, Масудзиро подошёл к противоположной стене, сорвал покрывало с большой стационарной видеокамеры и, пару секунд поколдовав над управлением, включил её.
   -- Скажите, Мисудзу-сан, -- возвращаясь и глядя на бледную девушку сверху вниз, произнёс звереющий от ненависти принц, лицо которого превратилось в подобие деревянной маски. -- Вы знаете, какой работой занимался ваш отец под моим руководством? Вы видели те разоблачения, что гремели в новостных лентах по всему миру три или четыре дня до того, как вас похитили? Что вы знаете о проекте "Вершители"?
   -- Я... я не знала ничего, лорд Масудзиро. То, что сделал мой отец, стало для меня ужасным шоком...
   -- Да, и надеюсь вы можете себе представить, насколько, до глубины души, до безумия, до прояснения сознания, был шокирован Я? Человек, горячо соглашавшийся со мной в том что мы, человечество, всё наше общество, достигло пика своего развития и оказалось в тупике, принявший мои идей создания нового вида людей и организации первого человеческого улья, вдруг, внезапно, сдал врагу все результаты наши трудов! Погубил людей, работу, первых детей нового мира. Едва поднявшиеся на ноги, Вершители Порядка и Труда, Вершительницы Любви и Продолжения Рода, были растерзаны толпой диких, тупых, гнилых и мерзостных обезьян. Я видел, записи с камер. Как четырёх и пятилетние дети таскали куски стен, аппаратуру и мебель, пытаясь забаррикадировать проходы на пути беснующейся толпы. Как Вершители Порядка, держа в маленьких ручках самодельное оружие, бросались навстречу жирным тварям в тяжёлой броне и били, били их, защищая девочек! Я видел как Вершительницы Любви, ползая под ногами топчущих их гигантских мразей, собирали с пола кишки и мозги мальчишек, пытаясь заправить их на место и поцелуями, слезами, поднять убитых. Я успел увидеть главное. Они были не такими, как мы! Они любили и защищали друг друга! У нас могло получиться! У нас почти получилось, слышишь меня?! -- одним ударом Масудзиро сгрёб и смахнул со стола всю посуду, вместе с едой и напитками, а затем схватил истошно вскрикнувшую девчонку за шиворот и приподнял над стулом, приближая её голову к своему лицу. -- Но предательство одного-единственного человека, и всё рухнуло! Кучка истеричных психов убила моих детей! Мою мечту! Последнее, что оправдывало существование этого свихнувшегося, гнилого мира! И мне хотелось бы знать, видел ли твой отец эти записи?! Мне хотелось бы посмотреть, что было в глазах у твоего отца, когда ваши штурмовики, из "Листа Розы", с воплями об объективации женщин, давили стальными сапогами хрупкие тельца Продолжательниц Рода! Четырехлетних девочек, что в момент смертельной опасности пытались спасти, спрятать и закрыть собой, плюшевых кукол!
   Вцепившись свободной пятернёй в ткань платья девушки, Масудзиро резко рванул, раздирая шёлк и обнажая бельё, а затем швырнул жертву на стол и тут же схватил её, попытавшуюся прикрыться руками, за шею.
   -- Я не был рядом с твоим отцом, и не видел, что творилось с ним тогда, но обязательно буду здесь, когда его притащат сюда, усадят в кресло, пристегнут ремнями и заставят смотреть ещё одно видео! Догадываешься, какое?! Ты! Его единственная, бесценная дочка! Я помню, как твой отец, нажравшись и напившись на банкетах по поводу наших успехов, обожал хвалиться твоей фотографией, и всем подряд мыть уши болтовнёй, как он любит тебя, Йошихара Мисудзу! Есть ясность, высокородная сука, что я с тобой сейчас сделаю?! -- скаля зубы, обезумевший самурай склонился к тихо подвывающей от ужаса жертве. -- Или всё ещё не веришь?! Думаешь, что я сейчас опомнюсь и отступлю?! Я не вижу в тебе тех чувств, что мне нужны! Как замечательно, что мне есть, кем разогреть тебя, и нашего будущего зрителя! Сиди здесь! -- он швырнул девушку на другой край стола, к стене, пустил Ци из ступней в пол, захватил под контроль часть бронеплиты в стене и оплел девчонку десятком подобий металлических ремней. -- Сиди и наблюдай! -- протянув руку он схватил за ворот младшую девочку. Леди Нами, вскочившая со стула, в шоке всё это время просто стояла рядом, не зная что делать. Теперь, вцепившийся в неё монстр рванул несчастную к себе и швырнул на стол. Нами, словно очнувшись от кошмарного сна, попыталась руками и ногами оттолкнуть от себя безумца. Завопила, срывая голос, когда насильник, рыча лютым зверем, рванул на ней платье и беспощадно разодрал дорогую ткань.
   -- Вот это намного лучше! -- перекошенная, багровая от прилива крови, физиономия лорда Масудзиро заслонила девочке весь обзор. Слюна текла по оскаленным зубам откровенно звериной пасти, капая на перепуганную, изо всех сил пытающуюся брыкаться, жертву. -- Вот это - как раз то, что мне нужно!
   Ни озверевший лорд, ни обе его жертвы не обращали внимания на мигающую лампу вызова и сотрясающую бронепоезд канонаду целой серии орудийных выстрелов. Мир для них скукожился до размеров одной единственной серой коробки из тяжёлого, давящего со всех сторон металла. Область мрачного сумрака в тусклом электрическом свете, наполненного лишь пылью, страхом, жестокостью и близкой смертью.
   Ослепительный луч багрово-алого цвета вдруг пропорол стальные плиты. Словно мягкое масло рассек стены и потолок, прожёг рифлёные плиты пола и угас. Свирепея до полной потери самоконтроля, лорд Масудзиро начал выпрямлять спину и оборачиваться, а в пробоину с оплавленными краями вдруг влетел ком чёрной брони, чиркнувший по обугленному металлу чешуёй своего панциря, на лету развернувшийся в человекоподобную фигуру и приземлившийся на все четыре когтистые лапы.
   Голова, скрытая остромордым шлемом, повернулась, уставив на врага пылающие алым светом, хищно сощуренные прорези.
   Не произнеся ни слова, лишь мускульной силой и импульсами из ступней оттолкнувшись от вспоротого когтями пола, Корио совершил рывок и, сжав покрытые шипами кулаки, нанёс первую серию ударов в торс багрового великана. Грохот, похожий на удары пушечных ядер о боксёрскую грушу, эхом заметался по стальной коробке, а отступивший на шаг, великан бросил хрипящую в его хватке девчонку, развернулся, и с чудовищной силой зарядил сжатым кулаком чёрной твари в грудь.
   Лиса швырнуло назад, он вонзил когти нижних лап в пол и пропахал в металле шесть глубоких борозд, но устоял на ногах.
   -- Хах! -- он ударил себя кулаками в грудь и растопырил лапы, движением кистей к себе предлагая противнику рискнуть попробовать повторить успех, а затем встал в боевую стойку для рукопашного боя и выдохнул, концентрируясь на двух задачах. Выжить, и убить вскинувшее руки, сжавшее кулаки и направившееся к нему чудовище.
   Чувствуя, как жар безумного кайфа охватывает всё его тело, воспламеняет кровь и обостряет восприятие до предела, великий лорд Масудзиро сделал шаг, второй, третий, а затем...
   Совершил рывок и ударил так, как ещё никогда не бил в жизни. Не сдерживаясь ни на йоту. Вкладывая всю свою неистовую ненависть и стремление к убийству в этот удар, против единственного врага, что впервые в жизни грозного лорда пришёл к нему сам и бросил вызов, с ясно видимой целью - победить!
   Маневрировать в крошечном пространстве бронированного вагона было негде. Чёрный Лис закрылся руками, словно боксёр на ринге, грамотно принял вражескую атаку и ошмётья чешуйчатой брони полетели во все стороны. Импульс удара прошёл вдоль его руки, снёс наплечник и, врезавшись в стену, вышиб наружу две стальные бронеплиты, а лорд Масудзиро замахнулся, ударил и снова замахнулся, с восхищением глядя на то, как в облаке разлетающейся брони и рваных чёрных мускулов экзоскелета, враг продолжает стоять. Нет, не стоять! Он атакует! Атакует! Совершает рывок навстречу! Удары в торс! Удар лодыжкой по бедру! Удар в голову! Ещё один! Лови встречный! Как хорошо! Хорошо поймал!!!
   Леди Нами, забравшись на стол, бросилась к леди Мисудзу, попыталась освободить её от застывших стальных ремней, но те вдруг окутались алым свечением, разжались сами собой и девчонки, крепко вцепившись друг в друга, кубарем откатились в дальний угол, где обнялись и зажмурились от ужаса. А вокруг гремела война. Пылало пламя. Надрывно выли сирены. Весь исполинский бронепоезд ходил ходуном, скрежетал и разваливался, теряя куски. Корио пришёл не один. Солдаты Двадцать Шестой пограничной заставы, осознанно пошедшие на верную смерть и погибшие, в своём жутком посмертии, настигли врага.
  

23:35

   След, пропаханный бронепоездом во взбудораженном поле Багровой Аномалии, был открыт взгляду акума на сотни километров вокруг. Зная точку выхода врага за пределы заражённой зоны, не сложно было его выследить и настичь. По волнам эмоций оценив происходящее на борту вражеской стальной крепости, Корио перебросился мрачными мыслеобразами со своими союзниками и кратко скомандовал:
   -- Вперёд.
   Могильщик Норимура, обеспечивший своему командиру и союзнику приличную скорость перемещения после переброски к границе империи, при заходе на цель сбросил с себя два сгустка ожившей тьмы. Первый, расправив собственные крылья, взмыл вверх и в сторону, освобождая сектор для стрельбы, а второй, фрагмент безымянного акума в виде кома чёрных щупалец, окутался жутким свечением, излучаемым вязью багрово-алых силовых знаков и направил морду на указанную командиром точку. Воздух задрожал от энергий, собираемых и нагнетаемых в центре силовой схемы.
   Бронепоезд огрызнулся залпом из шести орудий. Снаряды взлетели в тёмное ночное небо и рванули, разбрасывая вокруг облака стальных осколков. Ещё залп! Ещё!
   Корио прикрыл союзного акума справа, Норимура слева. Осколки засели в их чёрной броне.
   -- Бей! -- проорал командир абордажной группы, первый запуская в стремительно приближающихся врагов "Разящий Серп". Полтора десятка стрел, "Серпов" и "Вихрей" ринулись навстречу атакующим демонам.
   "Бей". -- отдал мысленную команду Корио и багрово-алый луч, полыхнул в ночи ослепительным светом. Одним излучением развеял дистанционные дзюцу, ударил в борт бронепоезда, испарил броню и пробил стального монстра навылет.
   Тотчас, похожий вовсе не на лису, а на морского ската, лидер демонической армии свернул крылья, обратился в шар и, спиной вперёд, словно пушечное ядро влетел в пламенеющую раскалёнными краями пробоину.
   Безымянный демон взял выше и врезался в центр строя врагов, занявших позиции на крыше вагона. Сшиб и швырнул прочь сразу троих, а сам, зацепившись щупальцами, вздумал удержаться, но самураи Масудзиро не растерялись и, рубанув по щупальцам мечами, рассекли их.
   -- Лови, урод! -- самурай, кувырком откатившийся от пронесшегося мимо клубка щупалец, в движении схватил из закреплённого на крыше ящика горшок с положительно заряженной солью и швырнул его в центр демонического подобия спрута. Хрупкий горшок тотчас разбился. В облаке соли, с подрубленными щупальцами, монстр кувырком улетел в обступающие железную дорогу заросли. Ветви и разбитые стволы деревьев щепой полетели во все стороны.
   -- Пару горшков - внутрь! -- командир абордажников указал на пробоину в корпусе, но прежде чем самураи успели схватить спецбоезапас и подскочить к пробоине, та вдруг окуталась алым свечением, сжалась и свернулась, закрыв прореху. -- Мразь! Сигнал крепчаку! Убрать защиту с замков на люках и входных дверях!
   А у крепчака меж тем были свои проблемы. Ворон Норимура, заложив резкий вираж, вытянул лапы и изготовил для удара два длинных тонких копья из черной протоматерии, на которых полыхнули алым ровные цепочки демонических силовых знаков.
   -- Я приму! Добивайте! -- один из трех самураев, прикрывающих крепчака, выставив щит, встал на пути демона, готовясь к верной гибели, однако копья были предназначены не ему.
   Норимура со всего маху вонзил их в центр локомотива и прошел над корпусом, вспарывая броню, топку и жаровые трубы. Он резко вильнул, уходя от столкновения с самураями, как вдруг один их них, рванувшись вперед, нанёс удар и полыхнувшим зелёным свечением клинком срубил демону лапы с копьями.
   -- Держу! -- выкрикнул крепчак, смещением металла заращивая пробоины, всеми силами стараясь не позволить воде из котла хлынуть в топку.
   -- Держи! -- выкрикнули в ответ самураи, принимая удар демонической твари, совершившей новый вираж, свечой взмывшей вверх и, вдруг, отвесно рухнувшей вниз, на три щита, что сложили над головой крепчака самураи. -- Бей!
   Три слаженных импульса, долбанувшие из щитов, встретили демона ударом в упор и отшвырнули его. Чудовищная птица, кувыркнувшись, приземлилась на изуродованный паровоз и взмахнула крыльями, швыряя в сторону врагов разом шесть осколочных гранат. В грохоте взрывов, вставая на две, и выпуская из-под перьев ещё четыре когтистые птичьи лапы, монстр рванулся вперед. Началась беспощадная рубка с защитниками крепчака.
   -- Держитесь! -- ещё двое самураев выбрались из будки машиниста и, скрепляя токами Ци подошвы своих сапог с корпусом локомотива, бросились на помощь своим братьям по оружию. -- Бей эту тварь!
   Лейтенант демонической армии, однако, не дрогнул и взмахом крыла создал ударную волну ветра, смётшую два глиняных горшка с заряженной солью, которые нападающие с тыла самураи вздумали в него метнуть.
   "Десять секунд"! -- пришёл приказ от Корио. -- "Продержись десять секунд"!
   "Понял".
   Многосуставчатыми, кривыми лапами круша насыпь, ломая рельсы, шпалы, и расшвыривая вокруг гравий, из леса на железнодорожные пути выскочила кошмарная тварь. Раз в десять выросшая и разбухшая с момента своего отделения от крылатого носителя, она резко сместила туловище влево, уходя от выстрела кормового орудия бронепоезда и в несколько прыжков настигла продолжающий движение состав. Ещё прыжок и чудовище, похожее на увитую щупальцами зубастую пасть, приземлилось на кормовой локомотив, размашистым ударом лапы снеся орудие, установленное на крыше будки машиниста. Пригнувшись в орудийном гнезде, двое самураев избежали удара, а затем выхватили оружие и выскочили на крышу, готовясь встретить оживший кошмар "Разящими Серпами".
   -- Мразь! -- охнули оба, увидев как пасть в центре переплетения щупалец озарилась набирающим силу алым свечением. Оба едва успели повернуться к монстру спиной, стремясь нырнуть в укрытие, как тварь выдохнула ураган липкого, жгучего пламени, которым окатила локомотив и вагон за ним, по крыше которого к первым двум самураям спешила подмога.
   Шесть вопящих самураев, обратившихся в живые факелы, вынырнули из бушующего пламени, прыгнули, покатились по насыпи вниз, упали и, кувыркаясь, воя от нестерпимой боли, принялись сдирать с себя терзаемую горящей демонической Ци броню, а демон принялся хлестать щупальцами перед собой, посылая в вагоны и вздумавших высунуться людей один "Разящий Серп" за другим. Состав покрывали шрамы. Куски бронепластин летели во все стороны, самураи, теряя оружие и щиты, кувырком уворачивались от смертоносных полукружий.
   "Переноси"! -- прогремел в сознании безымянного приказ старшего акума.
   "Крепчак держит. Не смогу вырвать вагон"!
   "Переноси... весь состав! Держи схему действий! Я помогу"!
   "Принято".
   Демоническая тварь напряглась, раздулась, снова окуталась жутким свечением и, пятью плевками сгустков Ци, превращённой в подобия бомб из пылающего напалма, без промаха поразила оставшиеся орудийные гнёзда на крышах вагонов.
   Загудела, набирая заряд, бронеплита под брюхом демонической твари. Самураи замкнули рубильник, импульс ударил, подбрасывая вцепившееся в состав чудовище, а из распахнувшихся люков в крышах вагонов самураи с натужным взрыкиванием выбросили сразу четыре пятидесятикилограммовых мешка с заряженной солью. Взрыв-печати на мешках рванули, раздирая мешки, распыляя соль и обращая её в сияющие зеленью облака, устремившиеся на демоническую тварь и, словно железо к магниту, притянувшиеся к нему. Демон взревел от ярости, тая, словно ком снега в объявшем его зелёном пламени, но ударил снова, окатив весь состав, от кормового до курсового локомотива, сплошным ураганом огня. Нельзя, чтобы враг дотянулся до плавящихся орудийных гнёзд, на которых из отрицательного заряда слаженной работой двух акума формируется вязь силовых знаков! Ещё два знака формируются на телах крылатого и безымянного. Тело горит! Распадается!
   Ещё две секунды! Ещё одну!
   Дрогнула ткань реальности, два куска пространства поменялись местами и перед слепо несущимся вперед бронированным составом возникли... стены разрушенных домов. Кусок каменных строений, вырванный из осаждённого города Изгоев.
   Крепчак обомлел в шоке, когда перед стальной тушей весом в сотни тысяч тонн вдруг возникли нагромождения плит из армированного металлом камня. Чудовищный удар снёс с ног людей, остроносый стальной отбойник локомотива вспорол камень руин и стальная туша, в катастрофическом крушении задрав высоко вверх ведущий локомотив, начала опрокидываться, ломаясь в местах сочленений вагонов.
   Болота дрогнули. Вся исполинская энергия отрицательного заряда разом поляризовалась, устремляя бесплотный, нечеловеческий взгляд на наглецов, посмевших появиться в сосредоточии раздражённого, разъярённого зла.
   Тьма взвыла миллионами оттенков безумия. Отрицательный заряд начал детонировать, обращаясь пламенем и прогревая холодный ночной воздух. Чёрная протоматерия взвилась над землёй формируя десятки уродливых тварей. Трупы, окоченевшие, потерявшие подобие жизни из-за охлаждения, прогрелись. Оплетаемые чёрными щупальцами, они зашевелились, сотня за сотней поднимаясь на ноги.
   "Видите тварей"? -- высший акума, Безликий, отметил для своих собратьев всех, до единого, уцелевших врагов, что пытались подняться вокруг, осознать произошедшее и изготовиться к борьбе. -- "Убить! Порвать в клочья эту нечисть"!
   Болота задрожали от свирепого и торжествующего рёва. Силы зла гибельной волной хлынули к добыче.
  
   "Масштабный всплеск отрицательных энергий в районе Ржавого Замка".
   "Угроза Затмения в стране Болот с обращением в Багровую Аномалию большей части Обитаемого Мира".
   "Паника в храмах по всему континенту".
   "Массовые запросы инструкций от филиалов по подконтрольным территориям".
   "Потеря связи с филиалами в империи Лесов".
   "Воинские подразделения империи Песков окружили центральный замок Третьего Сегмента. Угроза захвата ядра".
   "Условия для эвакуации Первого и Четвертого ядер неблагоприятны. Угроза неприемлемых потерь. Угроза срыва проекта "Ковчег"".
   "Запрос на ввод в действие протоколов Судного Дня".
   Алые строчки на иллюзорных экранах полыхали перед Первым Координатором. Мир, который Единство сотнями лет держало в руках, рассыпался на куски.
   Но на куски рассыпались и внешние элементы спутника-бомбы, вошедшего в плотные слои атмосферы. Защита раскалялась от трения о воздух до алого и белого свечения. Ответ от диагностики всех систем пылал окрыляющей зеленью посреди алых всполохов других сообщений.
   "Двадцать минут". -- билась в голове одна-единственная, переполненная безумным жаром, мысль. -- "Продержитесь ещё двадцать минут"!
  
   Бронеплиты, потерявшие подпитку энергией Ци крепчака, выгнуло от удара снизу. Сварные швы полопались, трещины разбежались по металлу. Второй удар заставил поврежденное место с грохотом раскрыться подобно бутону цветка, куски металла полетели во все стороны, а следом за ними, в пробоину вылетело чёрное чешуйчатое тело. Кувыркнувшись в полёте, Корио приземлился на ноги, оттолкнулся, гася инерцию встал на руки, перевернулся через голову и снова оказался на ногах. Вовремя!
   Словно преследующий добычу монстр, из раздавшейся в сторону пробоины выскочил рослый, увитый сверхразвитой мышечной массой, вождь великого клана. Багровый от прилившей к кожи крови, окутанный ореолом сине-зелёной Ци и жаждущий продолжения битвы, он приземлился в полутора метрах от своего противника, сделал шаг и нанёс удар, но кулак угодил не в голову, а в сложившиеся в защитную боксёрскую стойку руки. Корио движением рук и плеч отвёл удар а затем слегка присел и бронированным кулаком от всей души зарядил врагу под дых.
   Импульс завяз в стальных мышцах пресса и совершенно непробиваемой багровой шкуре. Масудзиро, не дрогнув ни единой жилкой, протянул руку, вцепился во врага, а второй рукой замахнулся для сокрушительного удара и врезал так, что от импульса содрогнулась под ногами земля. Вот только Корио, сбросив верхний слой брони, отступил назад, плавно сместился влево и, пока враг с яростью взирал на то, как рассыпается от его удара пустая оболочка, обрушил град ударов на бок, а затем спину капитана имперской гвардии.
   Масудзиро резко обернулся и двое мастеров рукопашного боя снова принялись обмениваться ударами. Самурай наступал, пытался оглушить и ухватить ускользающего, а затем резко контратакующего Лиса. Корио понимал, что багровое чудовище просто вывернет его как тряпку, стоит только попасть в захват, и потому не поддавался на провокации, держал дистанцию и бил, бил, бил, не нанося урона, но изматывая противника. Бой - на его территории! Продержаться бы ещё немного!
   А вокруг творилось нечто невообразимое. Багровыми отсветами пылала земля. Обретающая плоть и форму, Тьма вздымалась вокруг упавшего состава до небес. Материя, энергия и пространство содрогались от поступи десятка многоногих тварей, что отвлекались от попыток найти брешь в окружающей город защитной полосе, поворачивались и двигались к центру катастрофы.
   "Синхронизируйтесь"! -- воззвал к лишённым разума йокай безымянный акума, срастающийся из собственных разрозненных кусков и поворачивающий к груде железных коробок центр своего туловища с зубастой пастью. -- "Все энергопотоки - на меня"!
   "Убей... убей... убей"... - транслировали йокай свою волю обоим демоническим лидерам.
   -- Защищайте господина! -- три десятка самураев в чёрной броне окружили сражающихся Масудзиро и Корио кольцом щитов и брони. -- К бою! К бою! Жизнь за клан Токугава!
   -- Убить. -- пророкотал голос безымянного демона и в повелительном жесте взмахнул щупальцем, указывая на горстку врагов.
   Оглашая разбитые руины воем и надрывным рёвом, к разбитому составу устремилась лавина мертвецов. Перемещённые к месту действия пространственными искажениями, они с ходу находили себе цели и бросались в атаку. Самураи приняли удар, заработали мечами, топорами и булавами, импульсами Ци сшибая и отбрасывая слепо рвущихся к ним врагов. Йома тянули к людям кривые лапы, с вросшими в псевдо-живую плоть обломками оружия, кусками металла и древесины. Цепляли этими крюками, хватали пальцами, впивались зубами и, дружными усилиями, уволакивали отбивающихся людей в свою гущу. Шатающиеся на кривых ногах, утробно завывающие, йокай подались вперед, на ходу раскрывая свои бурдюкообразные туловища и выпуская щупальца, чтобы схватить и утащить ненавистных сеятелей зла в свою утробу, где эта погань будет безжалостно перетёрта в кашу тяжёлыми демоническими челюстями.
   Сам же безымянный склонился, нагнетая энергию в пасти и намереваясь ударить "Вердиктом" в центр кольца врагов. В фигуру багрового великана, узнаваемую и вызывающую небывалый всплеск ярости пополам с ненавистью.
   Вот оно - утоление жажды мести!
   -- Готовь! -- на двух броневагонах, умудрившихся не опрокинуться при крушении, разом раскрылись, падая под собственным весом, широкие бронепанели. -- Наводи! -- Одно среднее орудие и четыре лёгких, развернулись на лафетах, направляя свои чёрные жерла на чудовищ. -- Огонь!!!
   Пушки жахнули, отправляя в полёт стопятидесятимиллиметровый и семидесятимиллиметровые снаряды, начинённые заряженным до предела спецбоезапасом. При столкновении с демонической материей, жахнуло так, что вспышка на мгновение превратила ночь в день. Ошмётья трёх раненных йокай полетели в разные стороны, а безымянный, получивший самый крупный снаряд точно в пасть, зло рыча, опрокинулся на бок.
   -- Заряжай!!!
   Демоническое воинство в ярости развернулось к новой угрозе. Безымянный попытался подняться, получил ещё один снаряд в шею и рухнул, скрежеща пастями. Кто-то из артиллеристов издал радостный возглас, как вдруг над руинами, подброшенные щупальцами и лапами безымянного, взлетели здоровенные, многотонные обломки зданий. Люди шарахнулись кто куда, камни рухнули на вагоны и смяли металл. Грозные орудия, учинившие буквально опустошение в демонических рядах, в одно мгновение были вбиты в металлический пол, искорежены и изуродованы. Беснующаяся орда чудовищных тварей захлестнула разбитые вагоны, хватая и раздирая в клочья уцелевших артиллеристов.
   И всё же им удалось выиграть три десятка секунд, необходимых для прихода подкреплений.
  
   Едва грохот катастрофы сотряс город и окрестности, по лагерю Хамаоки словно вихрь пролетел. Сокрушая в местах приземления хлипкие палатки, опрокидывая людей и выбивая куски из каменных зданий, три расплывчатые от скорости движения фигуры разметали в стороны все препятствия, выскочили на стену и рывком ринулись сквозь болота к эпицентру творящегося безумия.
   Совершив головокружительный прыжок, возле крепчака-путепрокладчика, не только выжившего в крушении, но и сумевшего шустро откатиться под защиту самураев, приземлилась горбатая фигура старика в военном обмундировании м императорскими узорами.
   -- Чего погас, раззява?! -- старый крепчак схватил молодого за шею, поднял над землёй, поставил на ноги и встряхнул. -- А ну, поток мне! Живо, гвардия! В бой!!!
   Сдвоенный поток Ци крепчаков ударил в землю и та пошла ходуном от приложения титанических сил. Мертвяки, чувствуя угрозу, направили, было, в противодействие чужой силе облако искр отрицательного заряда, но защищая рядовых бойцов, вдоль линии обороны, наступая на изуродованные тела и головы тварей, вдруг прошли два стальных вихря. Словно бешено вращающиеся ножи мясорубок, Сиро и Риндзо, сжимающие в каждой руке по сияющему синей Ци клинку, очертили вокруг линии обороны один круг, второй, а затем, не сговариваясь, напали на выступившего вперёд йокай. Риндзо рубанул по кривым ногам и щупальцам чудовища, Сиро совершил прыжок и, ударив ногами, мощнейшим импульсом из ступней опрокинул подрубленный бурдюк.
   Земля всколыхнулась подобно штормовым волнам великого океана. Отбросила демонические орды, подхватила, перевернула и принялась ломать стальные вагоны, из которых посыпались заряды и мешки особого спецбоезапаса. Каменные клинки распороли и разорвали мешки с положительно заряженной солью, бомбы посыпались и покатились, взрываясь с зелёными вспышками при столкновении с носителями демонических энергий.
   Полтора десятка самураев в мятой и покрытой зазубренными шрамами чёрной броне имперской гвардии отступили на пару шагов от корчащихся у их ног и затихающих останков. Ещё четверо, элита клана Токугава, которых демоны утащили, но так и не смогли разорвать, выбрались из-под завалов и, кубарем скатившись по поднятой крепчаками стене, отбежали к своим боевым товарищам.
   Над стеной, с явно ощущаемой язвительностью взирая на горстку жалких людишек, поднялась гора из лап и щупалец с несколькими, разверзшимися на туловище, зубастыми пастями. Безымянный, вытягиваясь вверх и вперёд, навис над каменным кольцом с изломанными вагонами, в центре которого, словно бы и ничего не происходило вокруг, продолжалась беспощадная драка двух упрямых чудовищ. Чёрный Лис и принц Токугава продолжали кружить, осыпая друг друга тумаками, от грохота которых, в наступившей тишине, у стоящих вокруг солдат закладывало уши.
   Пора заканчивать.
   Центральная, самая большая пасть безымянного окуталась багровым свечением, воздух загудел и завибрировал от нагнетаемых энергий. Вот и всё. Врагам нечем ему ответить и нечем отразить удар.
   -- Стой! Стой! Стой!!! -- на переломанный вагон перед чудовищем выскочил лейтенант Риндзо. -- Слышишь меня?! Стой!!! Мы не враги!
   Прикрыв окутанную алым свечением пасть, чёрный утёс из щупалец и лап склонился, сдвинул часть своих конечностей и глянул на дрогнувшего, но не отступившего человека двумя десятками сферообразных алых глаз.
   -- Белый? -- произнесла одна из круглых зубастых пастей. -- Что нужно? Не мешай работать. Очистка земли, упокоение тварей - наша прямая обязанность, как стражей пограничья.
   -- Сотник?! -- охнул Риндзо. -- Вот... вот значит, как?..
   Сиро вскочил на вагон рядом с другом и положил руку ему на плечо, заставив посторониться.
   -- Прошу прекратить атаку! -- сказал он и сделал шаг вперёд. -- У нас с вами один и очень сильный враг! Хотите победить великое зло?! Но разве в этой войне, и мы, и вы, не поняли, кто он, наш настоящий враг?! Нас свели с ума и стравили, как наивных маленьких детей! Великая сила! Бойцы пограничной заставы! Ни вы, ни мы, не сможем победить общих врагов, если будем продолжать убивать друг друга! Вы чувствуете, что происходит там? На нашей родине? В стране, что предала нас и вас, но которую мы все, как ни больно это признать, сами, своим бессилием, отдали на произвол озверевших ублюдков! Вернёмся, все вместе, и спросим плату с подонков, за всю НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ, что была ими совершена! Уничтожим Творцов Зла! Очистим землю! И быть может, -- опустившись на колено перед чудовищем, Сиро низко склонил голову. -- В этих боях, быть может мы, сошедшие с ума слепцы и идиоты, сумеем заслужить ваше прощение.
   Безымянный монстр поднял голову, посмотрел на восток и несколько секунд сохранял молчание.
   -- Ты прав, Синий. -- голосом, рокочущим, словно прибой, произнёс он. -- Прав во всём, но не одни вы были слепы всё это время. Не одни вы допустили произвол подонков собственным бессилием. Знаешь, лейтенант... я тебе благодарен. Тебе и твоему другу. За то, что поговорили со мной там, в логове безумия. За то, что открыли мне глаза на то, что происходит на нашей несчастной родине. Во всём этом измученном мире. Мне стыдно перед вами. Ужасающе стыдно и горько за то, что я осудил вас, посчитал уродами и возненавидел, не понимая причин того, что с вами произошло. Не зная истинного врага и того, где он находится. -- гигантский чёрный утёс повернулся к людям и склонился, совершенно по человечески. -- Мы, все, просим у вас прощения. А теперь, Белый, Синий, посторонитесь. Мы уничтожим вашего безумного командира и всех, кто встанет на сторону безумия.
   Люди позади них, в каменном кольце, вдруг дружно ахнули.
  
   Корио отступал перед Масудзиро, всё время боя. На пределе сил и мастерства отражал и отводил в сторону его удары, один за другим. Бил в ответ, казалось бы без всякого видимого эффекта, но с каждым ударом импульсы алой Ци вбивались в плотно завитые токи синих энергий принца Токугава, плотно переплетённые с зелёной энергией из печати на его спине. Зелень гасила и развеивала алое, но её собственный заряд при этом стремительно иссякал. Ни мгновения на отдых! Больше и больше отрицательного заряда! Бить! Бить! Бить!
   В какой-то момент непробиваемый багровый гигант вдруг понял, что... ощущает удары врага. Протестующее заныли отбитые дробью ударов мышцы на боку. Вспыхнула боль в трицепсе левой руки, получившей удар после промаха. Полыхнуло огнём солнечное сплетение, принявшее импульс от врезавшейся в живот великана вражеской пятки. Изумление нахлынуло на не знающего поражений непробиваемого монстра. Через миг, ударом лодыжки по бедру, враг вдруг отсушил ему правую ногу, а, когда вождь самураев непроизвольно согнулся вперёд, вдруг, встречным сокрушительным ударом кулака в скулу, опрокинул великана на землю.
   Все вокруг выдали потрясённый вздох, глядя на то, как рушится в пыль и грязь чудовищный исполин. Тяжелейший удар падающего тела, лёгкий подскок на спружинивших мышцах и окончательное утверждение на земле, у ног врага.
   Весь мир для лорда Масудзиро раскололся на две багровые части. Повержен! Повержен! Он! Повержен!!!
   Словно вздымающаяся гора, великан оттолкнулся локтями, возвысился и твёрдо встал на ногах. Получил отвлекающий удар по поднятым в защитную стойку рукам, а затем по спине! В левый бок! По рукам!
   В шоке, не пытаясь больше атаковать и лишь пытаясь найти безумными глазами врага, Масудзиро вертелся, осыпаемый градом ударов, а Корио кружил, ускользал и бил, безжалостно суша мышцы врага. Повисла левая рука. Повисла правая. Гигант согнулся, получив серию из двух десятков быстрых ударов в грудь и живот. Сделал неуклюжий шаг вперёд, получив локтем в спину. Корио нанес принцу несколько ударов по ногам, а затем, вложив в удар всю силу и массу своего тела, от души заехал ему снизу в челюсть. Гигант попытался сохранить равновесие, сделать шаг назад, но ноги отказали и Масудзиро снова тяжело рухнул на землю.
   -- Гр-р-ра! -- взревел он, схаркивая кровь и обломки зубов. -- Гл-л-лхра!!!
   Попытался подняться, но отбитые мышцы парализовало.
   -- Хр-р-р... хр-р-р... -- хрипел, в багровой мути, ярости и ненависти, поверженный принц.
   "Конченый тип". -- произнёс Безликий, а Корио, кивнув, поднёс руку к земле. Земля, уплотняясь и начиная течь под дейсвием его Ци, поднялась и сформировала короткий нож, рукоять которого удобно легла в ладонь демона-лиса. Корио, уверенно держа нож, поднялся и шагнул к харкающему кровью в грязи, пытающемуся подняться владыке врагов. Безымянный демон, нависший над каменным кольцом, снова изготовился ударить "Вердиктом", одним росчерком которого он прикончит всех, кто решит броситься на помощь своему погибающему господину.
   -- Стойте! -- Риндзо совершил рывок, такой стремительный, что создалось впечатление, будто его худощавая фигура исчезла с опрокинутого вагона и возникла между поверженным лордом и демоном в один миг, буквально из ниоткуда. -- Корио-сама! Не убивайте его! Прошу!
   "Не убивайте". "Прошу"...
   Повержен. Валяется перед врагом, как подыхающий пёс. Его жизнь... ЕГО жизнь нужно ВЫМАЛИВАТЬ?!
   Волна запредельного бешенства вышибла из тела последние резервы. Внутренние Врата Духа открылись, волна Ци прокатилась по телу, сметая боль и паралич мышц. Исполин, обретая над собой власть, словно в замедлении кошмарного сна, вырвал себя из окровавленной грязи. Для него мир замер, но для всех вокруг, он молниеносно вскинулся на ноги и первый же удар обрушил на того, кто оказался перед ним. На того, кто посмел унижаться и унижать своего господина, умоляя врага о пощаде!
   Едва заметивший движение позади и начавший оборачиваться, Риндзо не успел даже напрячься, когда кулак гиганта врезался ему в ухо и смёл с ног, швыряя прочь, словно жалкую, хрупкую куклу.
   Так! А теперь - врага!
   Вопль ярости и горя резанул по нервам. Масудзиро вздрогнул, когда два длинных стальных клинка, пробив ему руки, пригвоздили их к телу. Нет, это бы его не остановило, он уже напряг мышцы и вырвал клинки из собственной утробы, как вдруг сознание его резанули ещё два крика. Женские, детские.
   Вершительницы Любви? Последние... драгоценные...
   Доказательство, что его мечты - не пустые фантазии!
   На них напали?! Что? Что происходит?!
   Клинки в руках, их же вонзил... Сиро. Нагао Сиро! Верный лейтенант и соратник.
   Лорд Токугава охнул и отступил, принялся моргать, приходя в себя и начиная осознавать мир вокруг. Закашлявшись и сделав два судорожных вздоха, он повернулся и глянул на...
   На неподвижное тело своего лейтенанта-корректировщика. Нагао Риндзо, с которым он с выпуска из академии частенько вёл философские споры и делился размышлениями о будущем человечества. На лейтенанта-наводчика, Нагао Сиро, что никогда не был особенно многословен, но силой своего духа и благородными устремлениями вызывал у своего господина то горький смех, то огромную гордость за то, что такие люди всё-таки есть и один из них служит ему.
   Сиро склонялся над неподвижно лежащим на земле Риндзо и кричал, то призывая врача, то, вдруг, умоляя помочь демона или Чёрного Лиса.
   Девочки, две Вершительницы Любви, пробежали мимо Масудзиро и, упав в грязь коленями, склонились над неподвижным лейтенантом. Ладони обеих окутались зелёным свечением.
   -- Давайте, милые, давайте! -- едва дыша от возникшей надежды, тихо, с мольбой произнёс Сиро. -- Удержите его, хоть пару минут! Я унесу! Унесу вас, всех вместе, в лагерь, а там - сильные жрецы и кошачья жрица! Там - девушка-хирург! Пожалуйста, прошу...
   -- У него... у него... -- роняя слёзы и задыхаясь от душащих её рыданий, попыталась сказать Первая.
   -- У него кости разбиты, и... и... -- Вторая, тоже теряя способность говорить, подняла ладони, измазанные кровью и жирной слизью вытекающих из черепа, разбитых, разорванных мозгов.
   -- Погоди, погоди! -- не желая слушать, Сиро попытался закрыть рану ладонью, зачерпнуть кровавое месиво и вернуть его в голову своего друга. -- Погоди, Риндзо! Не! Не! Не уходи!!! -- шёпот сорвался на крик, разнёсшийся над притихшей изуродованной землёй. -- Не уходи, Риндзо! Не смей! Не смей бросать... -- крик снова обратился в хриплый, затихающий шёпот. -- ...Не оставляй меня одного в этом... Аду...
   Сиро снял с себя железную маску и швырнул её в сторону, к смявшейся и слетевшей от удара Масудзиро маске Риндзо. Слёзы Синего падали вниз, на лицо Белого, оставшееся таким же, как и пару минут назад, но теперь вдруг ставшее совершенно неподвижным.
   -- Подожди, дружище. -- улыбаясь, со странной мягкостью и иронией, сказал лейтенант, вынимая из ножен на своём поясе добротный, остро оточенный боевой нож. -- Даже не вздумай, куда-нибудь уходить, без меня...
   Приставив нож своей к шее, Сиро напряг мышцы, резанул и вскрыл себе глотку, распоров всё, одним движением, до самого позвоночника.
   Масудзиро, видевший это, захрипел, попытался сделать шаг, но изуродованное тело отказывалось подчиняться. Он мог лишь стоять и смотреть, как его друг падает, обливаясь кровью, и как к обронённому им ножу тянутся сначала одна девочка, а затем вторая. Вершительницы Любви не видели страшных записей, но знали, что их семья погибла. Никто не верил, что они смогут пережить этот удар и сохранить рассудок, но почему-то последние Вершительницы держались много дней. До этой минуты. До этого мгновения, когда действительно лишись всех, кого любили. Даже Масудзиро, ведь Вершитель не убивает Вершителей.
   Закрыв лицо окровавленными ладонями, лорд Токугава рухнул на колени и завыл, скрежеща переломанными зубами. Хрипы и рычание мешались в его глотке со странной дрожью, начинающей бить всё его тело. В раны, вместе с холодом проклятых болот, проникали, капля за каплей, ядовитые и страшные чувства.
   -- Ты можешь винить во всём меня, -- сказал Чёрный Лис, приближаясь и останавливаясь позади сломлено поникшего лорда. -- Мне не привыкать к подобной людской слабости. Но если вздумаешь искать со мной встречи и мстить, я приду сам и напомню тебе, самурай, что не моя лапа, а твой кулак разбил его голову. Лейтенант Риндзо, верно? Я многим ему обязан. Он и его друг очень помогли мне в войне с Единством, их отродьями и рабами. Этот долг, а не пустую мольбу он собирался предъявить мне, когда встал между нами. Нет, твой лейтенант пытался остановить меня не потому, что хотел унизить тебя жизнью после поражения. Он рискнул жизнью, потому что был тебе предан и знал, насколько ты важен для всех своих людей. Для какого-то важного дела, ради исполнения которого они здесь, плечом к плечу со мной, бросили вызов толпам свихнувшихся отродий Золотого Бога. Видимо, он верил, что тебя ещё можно вытащить из того безумия, в которое утащили тебя Единство и жажда мелочной мести. Согласиться ли мне с твоими людьми? Ты ещё способен сражаться? Или в тебе не осталось ничего, кроме чудовища? Ты убил своих друзей, но смерть их разорвала пелену безумия перед твоими глазами. Теперь, может быть, ты сможешь понять, что они... ВЕРИЛИ В ТЕБЯ! ВЕРИЛИ В ТО, ЧТО ТЫ - НАМНОГО ВАЖНЕЕ ИХ! ГОТОВЫ БЫЛИ УМЕРЕТЬ ЗА ТЕБЯ И ТВОЁ ДЕЛО! ЧТО БЫЛО ТВОИМИ МЕЧТАМИ?! ЧТО ТЫ ХОТЕЛ СОВЕРШИТЬ, ПРИНЦ ТОКУГАВА?! Ради чего ты живёшь?
   -- Ради мести... -- прорычал, сплюнув кровь, бешенный зверь. -- ...И нового мира.
   -- Хороший ответ. -- прорычал ему в тон монстр за его спиной. -- Вот только почему ты мстишь посторонним и маленьким людям?! Нет целей повыше?! Разве ты не знаешь, чьи именно морды заслуживают удар?! У тебя крепкие кулаки и большие задачи, принц Токугава. И пора становиться достойным их!
   Безымянный демон меж тем, подавшись вперед, перегнулся через усыпанное солью каменное кольцо. Склонился так, словно хотел рассмотреть мёртвые тела, протянул щупальца, подхватил лейтенантов и обеих девочек, поднял их и увлёк в недра своей чёрной туши.
   -- Не нужно. -- сказал Корио, когда лорд Токугава гневно дёрнулся, приходя в ярость от похищения друзей. -- Ты не понял. Это не пожирание, и не превращение в йома. Их приняли в семью.
   Достигший истинно исполинских размеров, акума выпрямился окутался сиянием алых линий силовых знаков, заурчал, а затем снова склонился, приблизив громадную морду к разом похолодевшим людям.
   -- Рады видеть вас живым, мой лорд! -- прозвучал из недр твари знакомый великому лорду голос. -- Сиро, дурень! Натворил дел! Простим у вас прощения, господин! И ведите! Ведите в бой! Вы оставили нас, чтобы мы сберегли людей, готовых сражаться за вас? Среди Изгоев большие потери, но здесь, с нами, целая армия! Сотник Оути Кодо и его бойцы, а так же бессчётные потерянные души готовы присягнуть вам и встать под ваше знамя! Родная земля пылает, и мы пылаем вместе с ней, господин! Пора вернуться в империю и начать наводить порядок!
   -- Ведите нас, господин! -- прозвучал из чудовища другой голос. -- У нас, как и у вас, огромный счёт к тем, кто вздумал растоптать нашу страну! К тем, кто решил, что ему позволено уродовать чужие жизни и души! Что он может безнаказанно натравливать безумные орды на ни в чём не виноватых детей! Убьём их, господин! Всех чудовищ, до единого!
   Собравшись с силами, лорд Масудзиро поднялся и поднял руку со сжатым кулаком.
   -- Принимаю тебя под своё знамя, тёмная сила! -- рыча выдохнул он. -- Следуй за мной и неси смерть моим врагам!
   -- Да! -- дружно ухнули из недр твари сотни голосов. Акума подался вперёд, сформировал из тёмной протоматерии пятипалую когтистую лапу, поднял её и приложил сжатый кулак к кулаку лорда Токугава. Так в века жесточайших войн бойцы, признающие силу друг друга, выражали уважение и подтверждали дружбу.
  
   Минута до входа в зону гарантированного поражения.
  
   -- Хэй, а что это у вас тут происходит? -- совершив прыжки, сразу несколько йомок приземлились на угол вросшего в каменное кольцо стального вагона. -- Паровоз разломали? Чей? Куда ехал?!
  
   Тридцать секунд.
  
   Норимура, своротив бронированную заслонку с одной из бойниц, махнул лапой йомкам и те, склонившись к царящей внутри тьме, позвали:
   -- Девочки! Девочки! Мы из команды спасения! Вы там как? Живы? Сейчас мы вас вытащим!
  
   Двадцать секунд.
  
   -- Э-хей! -- пара других йомок, оставшихся, для связи, топтаться на стене, подскочили на месте, вскидывая к небу сжатые кулаки. -- Нашли! Живы! Куча ушибов и ссадин, но обе в порядке! Ай-вай! Держите деда!
   Не по годам седой и выжатый, глава клана Кимура хотел рвануться в заражённую зону, но столпившиеся на стене ополченцы были на чеку и, схватив его за одежду, удержали.
  
   Десять секунд.
  
   -- Умрите. -- окутываясь зелёным пламенем от переполняющей его свирепости, выдохнул Первый Координатор, а следом безумный вопль заметался под сводами координационного центра Первого Силового Ядра. -- Умрите, поганые мрази!!!
  
   Пять секунд.
  
   Резко вскинув головы, безымянный, Безликий, Корио и Лярва вдруг одновременно повернулись и посмотрели на запад. Сотнями йома, тысячами душ.
   Болота вскипели. Алое сияние охватило землю и взвилось до небес. Тройные линии силовых знаков окружили город, остатки лагеря и руины, захватили даже оставленный экипажем, пустой броненосец. Тьма вдруг стала гуще, когда узлы мощнейших схем мгновенно впитали всё алое сияние. Над защищёнными объектами, поднимаясь, вспухло энергетическое поле, а ещё через долю мгновения, город, воздушные корабли, руины и броненосец попросту... исчезли, оставив вместо себя чёрный контур, усыпанный пеплом и горелыми древесными стволами.
  
   Ноль.
  
   Титаническое зарево разлилось над землёй.
   В городах и поселениях нищих тихонь мельхванов, замученных депрессиями и болезнями, все обречённо вздохнули, решив, что наконец-то настал конец времён. Вот и разверзлись врата в Ад, сейчас демоны вырвутся и пожрут всех.
   Небеса засияли, земля затряслась, и ударная волна, покатившаяся над землёй, принялась крушить одно поселение за другим. Вышибать окна, уносить крыши, опрокидывать неказистые строения.
   Счастье, что город Изгоев находился в пустынной зоне, окружённой могильниками и вокруг не было поселений ближе чем на сотню километров. Больше шести десятков городов и укреплённых посёлков серьёзно пострадало, но когда туда, утром, прибыли дирижабли из близлежащих стран, там всё-таки было кого спасать.
   Но то было многими часами позже, а пока в соседних странах, взбудораженных кипящими во всём мире событиями, люди бросались к окнам и вытаращив глаза, раскрыв рты, смотрели на полыхающие небеса.
   -- Где мы?! -- был первый вопрос, который задал великий даймё Кано, вместе с остальными присутствующими бросившийся к большим панорамным окнам императорской приёмной залы. Вокруг города Изгоев, только что находившегося посреди чёрных беспросветных болот, теперь простирались густые лиственные леса. Далеко в стороне сиял огнями огромный, не в пример болотному, город. -- Что это? -- был второй вопрос, возникший при взгляде на зарево, затопившее небеса на северо-востоке.
   Все присутствующие, Тэнно Кано, Тэнно Садаясу, Матсунага Райдзю и Минамото Йоримаса, дружно обернулись к йомке, что с бокалом вина в руке продолжала вольготно восседать на удобном диванчике перед круглым столом, на котором лежало, кажущееся таким нелепым, кустарно слепленное ружьё из обрезков труб.
   -- Вы не узнаёте собственных владений, лорд Йоримаса? -- Йомка бросила ироничный взгляд на жутковатого лорда. -- Мы переместились в окрестности Хамаоки, на то самое место, где Чёрная Лиса и её союзники устроили финальное побоище с кровавым мясником Кеншином. Здесь оказалось насеяно достаточно много маяков Хино Тайсэя и несколько из них, впитывая остатки энергии от других, уверенно продержались два дня. А на горизонте... эффект от взрыва мощнейшей термоядерной бомбы. Килотонн... пятьдесят-шестьдесят, по самым приблизительным оценкам. С эпицентром в месте нашей прежней дислокации. Удар с орбиты, с намерением прихлопнуть нас всех, одним ударом. Благо, что мы с Чёрной Лисой немного параноики и заразили этим нашего друга, безымянного акума, странным образом слегка помешанного на создании оборонительных пограничных линий. Признаться, я замечала, что наш красавчик что-то усиленно малюет вокруг города вне защитного периметра, но не поняла сложных схем и оставила это на откуп своему родителю, а когда увидела низвергающийся с неба подарок от Единства... чуть не умерла, тысячу раз, от инфаркта.
   Йомка отпила ещё глоток вина и шумно перевела дух.
   -- Ну что же, господа... возросло ли у вас желаете приобрести у меня технологию плетения сверхмалогабаритных импульсных схем? Могу предложить ещё схемы ствольных вихревых ускорителей, или одноразовые импульсные схемы для нанесения их на тыльную сторону пули и превращения её в подобие патрона. Не нужно сомневаться, друзья мои! Ружья обязательно потребуются вам в войне с врагом, кидающимся направо и налево пятидесятикилотонными термоядерными зарядами.
  

* * *

   В подземельях серых скал на краю великого тектонического разлома, у телевизоров и радиоприёмников, настроенных на разные каналы, собралось всё население террористической базы. Командование, боевики и учёные, работающие как за идею, так и по принуждению.
   -- Нет, определённо, нашего лисёнка невозможно отправить даже мусор вынести так, чтобы он не сломал какую-нибудь империю. -- сияя счастьем в прищуренных, ядовито-жёлтых глазах, с явным восхищением и восторгом произнёс творец чудовищ.
   -- Но теперь-то, наконец, всё закончилось. -- с нажимом, выдавая желаемое за действительное, произнесла его первая помощница. -- Осталось только решить, что делать с этой мелкой мерзавкой, Бьякко.
   -- Я бы не спешил так с суждениями, Хитоми-сан. -- ответил Хебимару с ироничной ухмылкой. -- Сотни раз нашего лисёнка объявляли погибшим, но каждый раз этот неугомонный комочек пуха внезапно выкатывался непонятно откуда, чтобы защекотать до падения очередной столп кровавого миропорядка.
  

* * *

   В столице страны Холмов, объятой суетой и волнениями, на балконе императорского дворца, стояла девушка в пышном ночном платье, держащая на руках и ласково прижимающая к себе двух маленьких детей.
   -- Госпожа! Госпожа! -- перепуганная служанка, дрожа, снова обратилась жене правителя. -- Прошу вас, зайдите внутрь! Ради детей! Ра... ра... радиация же!
   -- Не говори глупостей, Судзу! -- леди Кохана, советница и ближайшая подруга леди Мичиэ, вышла на балкон и коротким взмахом руки приказа служанке уйти. -- Никакой угрозы нет.
   Наставница подошла к воспитаннице и по-матерински положила руки ей на плечи.
   -- Наш лисёнок в этот раз превзошёл все мыслимые приличия. -- сказала Кохана, со вздохом взглянув на исполинское зарево термоядерного взрыва, залившее горизонт на юго-востоке.
   -- Да. -- улыбнувшись сквозь наворачивающиеся на глаза слёзы, ответила ей Мичиэ. -- Когда мы встретимся, я ей обязательно! Обязательно, от всей души, заеду ладонью по пушистым ушам!
  

* * *

   Над захваченным замком Единства в Сагамехаре собирались грозовые тучи. Четыре разрядника продолжали посылать в небеса зелёные лучи. Положительный заряд рассеивался в верхних слоях атмосферы, конденсировал всю возможную влагу и концентрировался в ней. Тучи, притягивая к себе всё больше влаги, не теряли летучих свойств из-за образовавшегося силового поля и начинали мало-помалу смещаться на юг. К притягивающей положительный заряд алой ауре проклятых болот. Скоро там пройдёт невиданный дождь. Исцеляющий, дарящий покой, смывающий грехи прошлого новыми надеждами.
   -- Даю на отсечение сразу пять пальцев, -- сказал профессор Мицунари Минору, глядя на заполонённые тучами небеса. -- Что лжецы из Единства через пару дней будут на все голоса твердить, что именно так они, благодетели, всё и задумывали!
   -- Пусть только попробуют раскрыть крысиные пасти! -- генерал Удзимаса и лорд Аринори стояли позади профессора, наблюдая как из пролома в стене крепости на свежий воздух выводят и выносят бывших пленниц жуткого генетического центра. -- Репортёры! Все сюда! У нас есть что сказать для новостных программ! Месяца на три материала хватит!
   -- Дедушка, а там что? -- кудрявая девочка потянула профессора за рукав и указала на залитый жутким заревом юг.
   -- Там... враги попытались сжечь золотую искорку, которая была источником взрыва, разметавшего их крепости и орды злых солдат. Командира и лидера людей, что победили сегодня всех негодяев и спасли нас.
   -- Но они ведь не сожгли её, дедушка?
   -- Однажды, они уже сделали это. Но она вернулась, ещё сильнее и прекраснее, чем была. Координаторам и их крысиным полчищам остаётся только дрожать и прятаться. Появилась та, что не только умеет сама, но и научила нас, всё человечество... охотиться на крыс!
  

* * *

   Столица империи Лесов пылала, как один исполинский костёр. Вой и вопли, грохот разбиваемых витрин, лязг оружия и взрывы бомб сотрясали улицы. Сумасшедшие орды пировали, грабили и насиловали, терзая всех, кого считали врагами. Отряды самураев, дезорганизованные, метались среди пожарищ, кого-то резали и громили, но люди разбегались только за тем, чтобы снова собраться в безумные полчища, кричащие про рыбу на троне и крысах на своих хребтах. Огромная страна гибла и рассыпалась, а её властитель взирал на это с высоты балкона императорского дворца. Зарево над городом затмевало зарево далеко на западе, но глаза императора безошибочно находили золотые отсветы в ночном небе.
   -- Ты должна найти лису, Миюри. -- сказал правитель погибающей страны своей дочери, стоящей рядом и с дрожью в руках таращащей глаза на пылающий город. -- Найти и попросить её о помощи. Стань её союзницей, прими как подругу! Только так мы можем спастись сами и сохранить то, что останется от нашей страны.
   -- Да, но... но что я ей могу сказать?! Что я могу ей предложить? Мне что, попросить её принять мужской облик, а потом согласиться стать его женой?!
   -- Не говори глупости, Миюри. Ей не нужна корона ни одной из стран. Стань серьёзной, сбрось с разума грязь, которой травило тебя Единство и секта Шипастой Розы. Пора освободиться! Задумайся, не как аристократка и принцесса, а как человек. Взгляни на историю её войн, и сразу же поймёшь, что нужно Чёрной Лисе. Она кричит нам об этом каждым своим поступком и десятки раз заявляла о том, что ей нужно, вслух.
   -- Эти её бредни о том, что мы не даём ей спокойно жить?
   -- Да, и ещё о том, что нам, аристократам, пора становиться людьми. Задумайся, сама, собственной головой, и поймёшь, действительно ли это - бредни. А затем придёт понимание того, что ты можешь ей предложить.
  

* * *

15 мая

Страна Птиц,

Окрестности Хамаоки.

00:28

   Шум, возникший в отдалении, за пределами ограниченного серыми тканьевыми стенами прямоугольника, быстро приблизился, в свете факелов заметались тени, а затем пологи откинули в стороны и в палатку вошел высокий, худощавый, белобрысый мальчишка с яркими зелёными глазами. Не по-кошачьи зелёными, не горящие злой энергией, а просто зелёными и светлыми, словно цветы в золотой соломе его растрёпанных волос.
   -- Прости, что так долго. -- на ходу набрасывая себе на плечи старенькую куртку и принимая из рук сопровождающих его девушек с бумажными листами на лицах потёртую тряпичную сумку, он поспешил к Каджими, привставшую с пола при его появлении. -- Были... разные дела.
   Девочка, не удержав хлынувшие из глаз слёзы, бросилась к нему, обняла и прижалась, дрожа всем своим, избитым и измученным тельцем. Сумка выпала из рук мальчишки, ударилась об пол и повалилась, открывая для любых глаз своё содержимое. Не золото, не пачки денег и не пакеты с бриллиантами. Два стандартных армейских пайка в герметичной упаковке.
   Корио, без слов, прижал к себе девочку и на пару мгновений замер. Позади него, в палатку вошли двое его бойцов, Номерной и Норимура, уставшие, как иларитские волы после пахоты, но сияющие довольными улыбками. Девчонки-йомки, надававшие Серым Стражам сумок с трофейными пайками на всю команду и томящийся в схроне экипаж дирижабля, зацеловавшие "старших братиков" сквозь листы бумаги и заприглашавшие их приезжать в гости, остались снаружи. Оглашая всё вокруг радостными воплями, они махали руками и подскакивали на месте, в точности как не способные сдержать эмоции девочки-фанатки.
   Номерной подобрал обронённую командиром сумку, а Лис, объятиями немного успокоивший свою подругу, глянул на Хино Тайсэя, что лежал в этой палатке, по-прежнему подключённый к аппарату жизнеобеспечения.
   Мальчишка протянул руку, старый воин поднял свою и два бывших врага, давно ставших верными союзниками, обменялись крепким, многое значащим рукопожатием.
   -- А теперь, мастер, отправляй нас. -- сказал Корио, с ободряющим, уверенным кивком. -- Куда-нибудь, где нас никто не ждёт. От мирных городов... куда-нибудь подальше.
  
  
  
Иллюстрация к
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"