Весело распевал мотор свою лихую песенку, унося своего ездока все дальше по трассе, к богатым грибным местам. Легкий и надежный "Восход" не подводил своего хозяина Василия Шубина, любая дорога была ему в пору, даже лесная тропинка, а где уже не было и тропинки, оставлял его Василий где-нибудь у дерева, дожидаться своего хозяина, мотоциклу и это было не в диковинку. Он ждал Василия, как, всегда зная, что редко хозяин возвращается пустой. Если это и случится, то в другом месте все равно затарятся до предела, будь то грибы или ягоды или рыба.
Шел по лесу Василий, насвистывая себе веселую песенку: за плечами короб, на ногах болотные сапоги, по-своему отдыхает человек. Одному надо грибы или ягоду искать, другому сладко поесть и подольше понежиться в
постели, как говорится - на любителя, кому, что по душе.
И только Шубин сунулся в мелколесье, что вдоль речки росло, как сразу понял, что прибыл сюда вовремя, грибочки один возле одного стояли, друг на друга похожие, вот удача, какая.
Не торопясь, весело разговаривая с подосиновиками, грибник укладывал их в короб, а они только игрались с ним в прятки. Вроде все выбрал на полянке, зашел с другой стороны и пожалуйста - стоит подосиновик прямо на самом виду, ниоткуда взялся, хитрец. И солнышко в игру включилось, не могло оно оставаться равнодушным, нет-нет, да и подскажет Василию, где гриб спрятался, посветит туда своим лучом, и загорится красная шляпка, точно стоп-сигнал, мимо уже никак не пройдешь. Радостно лицо рабочего, ну разве найдешь лучший отдых, и трехведерный короб уже полный, подосиновички - одно загляденье. Искрятся голубые глаза от счастья: "Вот оно рядом, а мы себя потеряли в работе, на погибель природы работаем, кто же нам это простит, и мы этого точно не понимаем",
Уже недалеко оставалось до мотоцикла, метров 30, не более, как кто-то звонко щелкнул Василия по лбу. Отмахнулся парень, думал, паут хулиганит, а тут оса и под глаз ударила. Понял Шубин, что дело плохо, где-то осиное гнездо рядом, и одно спасение в воде, благо, залив в трех шагах. Ринулся грибник туда, на ходу поднимая болотные сапоги. Осы тоже ринулись за своей жертвой. Фонтан брызг поднял Василий, не хотел весь мокнуть, а что делать, кое-как отбился от нападавших разбойниц. Постоял еще в воде, поостерегся немного и двинулся к своему коробу, а мотоцикл рядом - все на виду.
Только добрался до бережка, как тут же получил под другой глаз, и снова Шубин выдерживал натиск ос, отбиваясь от них брызгами, и поневоле весь вымок, бедолага. Так и стоял грибник в воде, уже не решаясь двигаться к дереву. Все рядом, а попробуй возьми, и короб уже набок завалился, дожидаясь хозяина, устал его ждать. Время идет, а выхода нет никакого. Решил Василий двигаться вдоль берега по воде, ближе к мотоциклу, чтобы гнездо осиное не тревожить. Случались и раньше с ним такие казусы, несколько раз снимал осиное гнездо совком, когда собирал голубицу. Все облеплено оно было осами, но почему-то ни одна не поднялась, или плохая погода их держала, или что другое - неизвестно. Осторожно опускал Василий гнездо на место, вытаскивал совок, совсем не дыша, и так уносился с того места, что только брызги болотные заворачивались. Там действительно от них нигде не спрячешься - марь голая, хоть и есть вода, да вся в торфе держится, одним словом - беда.
Но все обходилось благополучно, а тут попал как "кур во щи", а может и похуже. Со всеми предосторожностями и остановками добрался Шубин до мотоцикла: и потный, и мокрый, жалко смотреть на человека. Все, можно ехать домой. Осы пока не тревожат, но как оставить короб с грибами - преступление, да какое, - грибник на это не способен. Мялся-мялся Василий и двинулся к своим грибам со всеми предосторожностями. Тихо, а местами приседая, крался Вася к коробу с грибами, как кот к мышке, со стороны посмотришь, наверное, упадешь со смеху, только тому было не до смеха. Но все обошлось благополучно, решили осы отпустить его с Богом, поучили немного наглеца и хватит - думали они. Ревел мотор яростно, унося Шубина от злополучного места, только на трассе остановился Василий - отдышаться. Горело лицо от укусов, где-то в волосах копалась еще оса, готовя свое жало, но никак не могла добраться до грибника.
Стряхнул ее с головы Василий, сам виноват - залез, куда не просили, получается, что шел к теще на блины, вот и подарок получил.
Дома осмотрел Шубин свое лицо - ничего страшного, только красные пятна на лице от осиных укусов. Помылся, поужинал, посмотрел телевизор, да и завалился спать, как-никак завтра на работу.
А утром голову Вася не мог оторвать от подушки, не голова, а чурбан какой-то, кое-как открыл один глаз, а второго вообще не видать - одним словом, красивый: "Носа нет - все лицо, целовать много места", - как в анекдоте про Кешку.
Увидела жена такое чудо, что рядом с ней спало всю ночь, и закатилась со смеха, а у Василия щеки висят, что у бульдога, и один глаз преданно на нее смотрит - провинился, а в чем и сам не знает. Насмеялись и жена, и дети, надо и на работу собираться. Стал Вася шнурки завязывать, а щеки отвисли чуть не до пола, того и гляди, отвалятся, и голова гудит, что улей, как работать - ума не приложит. Шел на работу, смешил рабочий класс, но как упустить шутникам такой случай, просили его ребята: "Вася, посмотри, что у нас там слева движется, уж не слоны ли забрели сюда или это автомобиль такой?" Издевались шутники, не видел Вася левым глазом ничего, прикрыт тот опухолью намертво, а голову повернуть и того хуже - развалится она, что гнилой арбуз.
Дошел так Шубин до поликлиники, она как раз по ходу была, и решил прекратить все насмешки над собой, все равно не дадут ребята работать спокойно, пошел на прием к врачу.
Чуть не упали врачи от смеха, когда увидели Василия, и долго смеялись, потом долго утирали слезы. "Ты нас извини, пожалуйста, что мы смеемся, просто удержаться не можем. Хотя и знаем, что нельзя этого делать, а сил нет, чтобы сдержаться".
"Смейтесь, если Вам смешно, только как я работать буду с таким жбаном - гудит, проклятый, что улей".
"Какая может быть работа? - изумилась врач и стала серьезной. - Ведь могло быть, что и одного укуса осы достаточно, чтобы на тот свет отправиться. Есть в них яд, который человеческий организм не переносит совсем, а ты сильный - молодец". И опять смеялись врачи. Редко бывают такие пациенты, да и работа у них совсем не смешная, а тут такое чудо пожаловало - как не смеяться, все мы люди.
Сидел Василий дома по больничному листу, скукота такая, что и в сказке не сказать. До обеда просидел спокойно, стало легче немного, так стены давят на него невыносимо, так и рвется душа на простор. А больную голову мысли будоражат: "Прочесал мелколесье с одной стороны реки, а другой берег не трогал, а грибов там, наверное, видимо-невидимо". Привязалась эта мысль к нему и не дает ему покоя: "Нарвется кто другой из грибников, и прощай грибное место, поганок, и тех не найдешь". Кончилось терпение у Шубина, оделся по-походному, взял ключ и двинулся к гаражу.
Выкатил из гаража своего друга, весело похлопал его по баку: "Ну что, браток, рискнем еще разок, где наша не пропадала". Только каска никак не хотела лезть на голову, до того распухла она, давило голову, что обручем железным. Подвязал застежками свои бульдожьи щеки, чтобы по ходу не отвалились, и задворками двинулся на трассу грибник, от людских глаз подальше. Так и летел "Камикадзе" по трассе, а в голове уже грибные места, про ос совсем забыл, бродяга, не зря говорят, что урок не пошел впрок.