Хомичук Владимир Анатольевич : другие произведения.

Осколки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   ... Сибирь. У берега полноводной быстрой реки с каменистым дном сидит Глеб. Ему скоро исполнится пять лет. Он взобрался на свое привычное место - огромный валун, внизу которого взрослые соорудили для детей нечто вроде бассейна, окружив песчаное дно гладкими камнями, похожими на большие белые леденцы. Глеб всегда там устраивается и смотрит на возвышающийся вдалеке островок посреди реки. Он тоже каменный - огромная груда все тех же леденцов, заслоняющих горизонт.
   - Глебка, ты всё сидишь?
   - Да, мама.
   - И что же ты там высматриваешь?
   - А что там за островом?
   - Тайга, сынок.
   - Это оттуда папа шишки привозит?
   - Да.
   - А как он туда добирается на мотоцикле?
   - Вон там далеко-далеко есть мост через реку, но его с этого места не видно.
   - Тайга далеко за островом?
   - Далеко.
   - Тогда зачем люди к нему ходят по мелководью?
   - На неё посмотреть, кое-что видно: цветы там такие красивые, большие, бордовые. Медведи иногда показываются, умываться выходят или искупаться..
   - Вот бы мне тоже посмотреть...
   - Не вздумай, Глеб! Это ты что ж, тоже по мелководью решил добираться? Тебя течением и снесет! Плавать ты не умеешь. Выброси это из головы. И давай-ка, слезай с камня. Домой пойдем, обедать уже пора. Ишь, чего надумал!
   - Я посижу ещё немного, мама. Потом сам прибегу. А ты пока всё приготовишь.
   - Слезай, я сказала!
   - Ну, мам...
   - Красный весь уже, опять сгоришь на солнце, реветь будешь, сметаной тебя мазать придётся.
   - Ладно, щас спущусь.
   После обеда история повторялась: речка с пронзительно прозрачной водой, валун, белокаменный остров, за которым тайга - непознанная тайна.
  Опасная. Глеб однажды всё же решился и пошёл вброд к острову. Успел сделать два шага, и налетевшая волна тут же сбила его с ног. Белобрысого лопоухого мальчишку спасли. Вытащили на берег, отругали, надавали под зад болючих шлепков и вернули откуда-то взявшейся матери. Так и засело в его памяти это слово 'тайга' - символ притягательной неизвестности, другой мир.
  
   ... Беларусь. После урока преподаватель русской литературы Цимбельман Семён Львович рассказывает о войне. Он почти дошёл до Берлина. Был ранен и комиссован. О войне он говорит не так, как все, с трибуны там или в кино. Картавит.
   - Вы, молодой человек, несколько пеедегиваете события и, главным обазом, понятия. Никто вас не обманывает, геоизм, конечно был. Великий геоизм.
   - Не знаю, слишком пафосно всё преподносится.
   - Не говоят лишь о дугом, Глеб. Человеческая сущность может выплескиваться наужу по-азному в экстьемальных ситуациях. Даже в одном и том же человеке способны уживаться самоотвеженность - геоизм, как вы её опьеделяете, и тусость, а то и подлость.
   - Это вы о чём, Семён Львович?
   - Понимаете, мне пьиходилось видеть людей, котоые геойски вели себя в бою, не жалея своей кови, в пьямом смысле слова, а под шум атаки стьеяли в своего товаища, потому что до войны они были соседями, и тот пееспал с его женой, или укал у него деньги.
   На столе стоит кем-то принесённый сегодня кактус с шипами, воткнувшимися в и без того уже потёртый, обшарпанный черный портфель учителя.
   - Я примерно так и думал. Мне отец рассказывал.
   - Ваш отец тоже воевал? Где? На каком фонте?
   - Он не воевал, он в тюрьме сидел.
  
   ... Деревня с чудным названием Катинбор. Роясь в шкафу, семнадцатилетний Глеб обнаружил на верхней полке странный белёсый футляр с пупырышками, аккуратно обтянутый резинкой. Внутри множество чёрно-белых фотографий. Таких в семейном альбоме нет. Отец в 'семейных' трусах на мотоцикле. Рядом женщина с красиво очерченными выразительными глазами. Какие-то компании, кучка мужчин в шахтерских касках, среди них отец. Фотография чернявого мальчика лет десяти. Стоп! Те же самые глаза. На обороте синими чернилами неумелым почерком выведено: 'Папе от сына'. Поверх слова 'папе' другая рука старательно надписала 'любимому'.
   - Ты что здесь делаешь? - чёрт,.. вездесущая мама.
   - Это кто?
   - Сколько раз я ему говорила, надо выбросить или получше спрятать.
   - У них глаза одинаковые.
   - Это всё твой отец - кобелина!
   - Мама, кто эти люди?
   - Брат это твой.
   - Какой брат?
   - Кровный. Ещё один сын твоего отца.
   - Откуда?
   - От верблюда. От вот этого. Ишь, глазищи свои вытаращила!
   - Ты её знаешь?
   - Приезжала. Алименты у отца требовала. А я и ни слухом ни духом.
   - Ничего не понимаю. Нас двое братьев. Славка сейчас в армии. А тут третий объявляется.
   - Ты у папочки своего спроси. Может, и сестрица ещё отыщется.
   - ?
   - А кто его знает, сынок.
   - Тайга...
  
   ... Минск. Ресторан в Троицком предместье. Группа студентов празднует свадьбу. Жених и невеста - однокурсники Глеба. Их всегда почему-то даже среди друзей называли по фамилиям, как будто имён и не существовало. Горовой и Гебекова. Так и прозвали в шутку будущую семейную пару - ГГ. А Глеб для острастки говорил 'Гы-Гы'. Горовой решил последовать какой-то там традиции и внести невесту в ресторан на руках. Дело обстояло по-напускному торжественно до тех пор, пока у самого входа он не покачнулся и не уронил Гебекову в осеннюю лужу. Глебу на лицо упали жирные капли грязи. Все бросились помогать Гебековой и её белому платью. К Глебу подошла девушка с чёрными глазами-бусинками и забавными кудряшками того же цвета, протянула платок.
   - Вытрись, а то смешной такой.
   - Спасибо, - благодарно выдавил он из себя, - тебя как зовут?
   - Эльвира, - ответила фея, улыбнулась озорной детской улыбкой, добавила, - Эля, - и умчалась к незадачливой процессуальной паре, выбиравшейся из казуса.
   После застолья, как принято, были объявлены танцы. Глеб танцевать любил, но не умел. Танцевал иногда один, тайком закрывшись в комнате общежития. Кое в чём преуспел, но комплексовал и стеснялся. Так что остался сидеть за столом, потом достал сигарету. Только собрался прикурить, как подскочила ангел чистоты и затараторила:
   - Чего ты сидишь тут как истукан? Пойдём танцевать!
   - Пошли, только я не очень спец в бальных делах.
   - А я тебя сейчас быстро научу, ты просто скованность свою скинь и меня слушайся.
   Он слушался. Эля вмиг взяла его в оборот, подсказывала, ласково подсмеивалась, поправляла. Между посиделками, перекурами и 'горько' они протанцевали почти весь вечер вдвоём. В общежитие поехали вместе.
   - У нас на этаже сегодня дискотека. Хочешь, закончим там наш урок?
   - С превеликим. У меня уже сносно получаться стало.
   - То ли ещё будет!
   - Так даже лучше, не хочу к себе на этаж. Там щас упьются все вдрабадан, потом драться полезут, как всегда.
   - Нет, лучше танцевать.
   - Факт.
   Весёлая была ночь. Утро не очень. Хотя...
   - Эля.
   - А?
   - Что-то я плохо соображаю. Перепил немного.
   - Зато танцевать научился.
   - А как я у тебя в постели оказался?
   - Проворно.
   - Хоть не опозорился? Как мужчина...
   - Нет, вёл себя достойно.
   - Тебе понравилось?
   - Да, как и в первый раз.
   - То есть?
   - Глеб, в этой комнате и в этой постели ты уже второй раз. Неужели ничего не помнишь о первом?
   - Наверное, по мелководью сюда забрёл.
   - Что?
   - Ничего, это я так, к слову.
   - Смешной ты.
  
   ... Москва. Гостиница 'Украина'. Шальные девяностые годы. Глеб ужинает с друзьями. Они вместе остановились на одну ночь в этом шикарном по тем временам месте при содействии какой-то шишки из ЦК КПСС, с которым Глеб познакомился на Кубе. Деньги есть - гуляй душа!
   - Эх, давайте устроим небольшой и неразумный пир, ребята! - заорал Андрей из Киева, пытаясь перекричать громогласную азиатскую публику за соседним столом и надрывавшегося солиста ресторанного ансамбля.
   - Возьмём сейчас нашей славянской водяры и отметим расставание. Всё-таки полгода вместе за границей проторчали. Когда теперь увидимся?
   - Да!
   - Надо бы скрепить.
   - Так сказать,.. -загалдели вразнобой друзья.
   Сделали заказ, тыкая пальцами в меню без особого разбора. Молодая официантка завиляла бедрами в направлении кухни. Вскоре вернулась с напитками. Опять уплыла. Выпили, не дожидаясь закуски, благо чёрный хлеб был, по которому все соскучились. В глубине зала появились три передвижных столика, заполненных всяческими блюдами. Столики продвигались с трудом то ли из-за веса стоявшей на них съестной утвари, то ли из-за сутолоки гостей и неопытности поводыря - официантки с походкой качающейся ладьи. Глеб встал, направился на помощь бедняжке. Та встретилась с ним взглядом и отрицательно замотала головой, округлив глазища. Глеб прошёл мимо, заглянул в фойе, наткнулся там на группу мускулистых мужчин, одетых почему-то в спортивные штаны, и вернулся к сотоварищам. Официантка уже почти закончила сервировать столик, выглядевший теперь свадебным. Он, не садясь, налил шампанского, протянул рюмку девушке:
   - Выпейте с нами, будьте добры. Ну, хоть пригубите.
   - Пригубить можно, - улыбнулась та, зыркнув при этом глазами в сторону фойе, - а вы принимайтесь уже за ужин, остынет ведь.
   Ещё раз выпили, принялись за поглощение, смеясь и перешучиваясь. Кто-то в куражной неразберихе заказал суп с креветками. Глеб решил отведать: раньше как-то не приходилось его пробовать. Взял ложку и зачерпнул. Как раз в этот самый момент над головой раздался рыкающий звук, и прямо в ложку плюхнулся огромный рыжеватый плевок. Глеб поднял голову - от стола удалялся в направлении к фойе высокий мускулистый парниша в спортивных штанах.
   - Не понял,.. - первым отреагировал Андрей, обводя взглядом оторопевших друзей.
   Глеб стал подниматься из-за стола. Кто-то из сидевших рядом сделал идентичное движение. Подлетела официантка, заслонила Глебу проход, обняла и забубнила:
   - Ой, ребята, не вздумайте! Сейчас такое начнётся...
   - Уже началось, - ответил Глеб, - продолжение следует. Прямо сейчас.
   - Не пущу, сядь ты, не суйся. Попадёшь под такую раздачу! Их же человек пятнадцать там.
   - Милицию тогда вызывайте, - приоткрыл рот всё тот же Андрей.
   - Какую милицию? Вы что не понимаете, это же - люберцы.
   - Что за зверь такой? - не унимался киевлянин, - мы, вообще-то, давно здесь не были. В России, я имею в виду.
   - Вам лучше и не знать тогда. И мой вам совет: переоформите быстренько все эти снадобья на доставку в номер и уматывайте отсюда, пока ноги целы. А я позже всё объясню, когда поднимусь к вам.
   - Сибирь... белокаменная, - воскликнул Глеб, вспомнив детство, и утвердительно кивнул.
   Переоформленный заказ им так никто и не доставил в тот вечер. Допили прихваченные бутылки и завалились спать. На следующий день за завтраком попытались разобраться. Андрей даже имя и фамилию официантки назвал: вычитал на бирке за несостоявшимся ужином и запомнил. Ответ администратора был предсказуем. Для Глеба, во всяком случае.
   - Такой официантки у нас нет. Могу предоставить список штатных сотрудников ресторана.
  
   ... Париж. Лавочка в парке у подножия Эйфелевой башни. Глеб и бывший однокурсник Юра, зацикленный на рок-музыке симпатяга, празднуют первый день эмиграции по пути в Испанию. Достали из сумок бутылку классического шампанского под названием 'Советское', свёрток из фольги с запечённой курицей - насущный предмет дальней поездки, по мнению мамы Глеба. Ничего открыть не успели. Из-за кустов появился патруль французской жандармерии.
   - Докюман? - вежливо, но настойчиво потребовал старший.
   Новоиспеченные эмигранты испуганно встали, предъявили паспорта.
   - Рюс? - последовал следующий вопрос.
   Они кивнули.
   - Горбачёв?
   - Он, родимый, - выпалил Юра.
   Последовала тирада непонятных громких изречений. Юра присмирел. Но по лицу и благожелательному тону полицейского можно было догадаться о добрых намерениях.
   - Мерси, - невпопад среагировал Глеб.
   Все трое блюстителей порядка широко улыбнулись, отдали им честь и пошли восвояси. Друзья присели, переглянулись.
   - Похоже, не зря мы всё-таки удрали. Не, ты себе такое в советском парке мог бы представить? - задумчиво пробормотал Юра, сосредоточенно изучая наклейку на бутылке.
   - Курицу будешь? - спросил Глеб.
   - Конечно, отличный закусь под шампанское.
   - Слушай, а где мы ночевать будем? У нас поезд в семь часов утра.
   - Зачем ночевать? Ты когда-нибудь гулял по ночному Парижу?
   - Холодновато, вообще-то.
   - На, согрейся.
   - Давай, подогреем тайну бытия и загадку сегодняшней 'таёжной' ночи, - ответил Глеб, прикидывая место для ночлега среди деревьев и кустарников вокруг.
   - Булонской ночи, - выразительно ухмыляясь, поправил его Юра.
   - Это ты о чём?
   - Заметил, как ты на кусты смотришь, и вспомнил.
   - Что вспомнил?
   - Девушку, с которой мы в поезде познакомились. Она ведь говорила, что живёт в маленькой студийной квартирке недалеко от Булонского леса.
   - И?
   - Телефончик мне оставила, когда ты в тамбур курить ходил. В гости приглашала. Может, позвоним?
   - Слушай, вот скажи-ка мне, приятель. И как это ты умудряешься так нравиться женщинам?
   - Я редкий экземпляр.
   - Ага, я понял: женщины - как мухи. Их всё больше на дерьмо тянет.
   - Сам дурак. Пошли звонить.
   Позвонили, договорились. Переночевали. Глеб заснул на диванчике. Где спал Юра, он так и не узнал, но догадывался.
  
   ... Испания. Урок английского языка в частном лингвистическом колледже. Преподаватель - Глеб. Устроился сюда работать вчера. По недоразумению, как он сам выражался, рассказывая об этом впоследствии друзьям и знакомым. На собеседование к директору этой шарашкиной конторы он пришёл вовремя. Его попросили подождать некоторое время: директор задерживался. Прождал полдня. К вечеру объявился невысокий мужичонка с залысинами и пригласил к себе в кабинет.
   - Хау ар ю? - спросил с чудовищным прононсом коротышка.
   Глеб ответил и принялся излагать на английском языке резюме своей профессиональной подготовки: где учился, кем работал раньше. Пока говорил, по застывшей мине директора стал подозревать, что тот ничего не понимает. Несколько обескураженный решил проверить, в чем причина, и вставил cтандартное 'не так ли?'. Реакции не последовало. Глеб продолжил ещё немного и замолчал. Начал говорить директор. На испанском языке.
   - Ну, что ж, прекрасно. Наш колледж весьма заинтересован именно в преподавателях - носителях языка. Думаю, вы нам подойдёте.
   - Но, простите, английский - не родной мой язык.
   Собеседник остолбенел на секунду, но тут же встрепенулся:
   - Никому не говорите об этом больше. А откуда вы?
   - Из России, я же...
   - Превосходно! Вам нужна эта работа?
   - Да, конечно.
   - Давайте заключим небольшую сделку.
   - Какую?
   - Вы скажете своим ученикам, что родились и до сих пор жили в Манчестере, а мама ваша русская, поэтому вы свободно владеете двумя языками.
   - Но...
   - Отличное сочетание - английский и русский! Может, и уроки русского языка вам организуем. Вы знаете, как зовут нашего короля?
   - Да. Хуан Карлос
   - Меня тоже так зовут. А вас?
   - Глеб.
   - Очень приятно, Глен.
   - Глеб.
   - Ну, не важно. В общем так, Глен, я готов вам платить вот столько, - предприниматель назвал цифру.
   - В принципе, я не против.
   - Я тоже не против, но только при соблюдении нашей договорённости. Об остальном поговорим позже.
   - О чём?
   - О других условиях нашего сосуществования.
   - Будут ещё и другие?
   - Возможно. Красивый вы парень, однако.
   - Говорите вы как-то... не очень понятно.
   - Вся наша жизнь - загадка. Выходите на работу завтра.
   'Опять тайга, но теперь уже испанская. А этот хмырь, похоже, голубоват, и виды на меня имеет', - взгрустнул Глеб.
  
   ... Алушта. Глеб привёз в Крым группу своих испанских студентов. Из подозрительного колледжа он уволился. Теперь работает в университете, преподаёт русский язык. Перед ними какой-то захудалый пансионат для пенсионеров. Но разместиться в нём не удалось. Его студенты, уже сносно понимавшие и с трудом, но говорившие по-русски, были наповал сражены неудобоваримым 'местов нет'. Администратор, узнав, что они приехали из Испании, сжалился и стал названивать кому-то. 'Кто-то' предстал перед ними через пять минут в двух экземплярах. Две расторопные женщины предложили свои квартиры внаём.
   - Вы всё равно ничего другого не сыщете, все гостиницы переполнены. А квартиры двухкомнатные, хорошие.
   - Нас восемь человек, двое мужчин.
   - У мужчин будут отдельные комнаты, а девушкам поставим дополнительные кровати.
   Деваться было некуда. Глеб согласился. Ночь он провёл на раскладушке, установленной в отдельной комнате - так назывался балкон. В соседней комнате - гостиной - расположились три девушки. Остальные четыре человека проживали в доме неподалёку. Именно там, в этой квартирке, он опять стал засматриваться на одну из своих студенток. Звали молодую женщину Сусанной. Она и раньше ему нравилась, а тут предстала в новом, домашнем виде. Смуглая стройная брюнетка одевалась изысканно, с непринуждённостью комбинировала летнюю одежду с недорогими, но изящными украшениями. Свободно говорила на нескольких языках. Родным был французский: родилась в Париже. Всё это Глеб узнал в ненавязчивых беседах, которые иногда вёл с ней и её подругами.
   Позже, он всегда вспоминал эту поездку с добрым, тёплым и ироничным чувством. Чего только не приключилось с ними на полуострове... Они съездили в Севастополь, полюбовались величественными кораблями черноморского флота. Побывали в Ялте, насладились дегустацией крымских вин, посетили дом Чехова. Побывали на пляже, искупались в море, как дети веселились в аттракционном парке, катаясь на электромобилях. Даже в сауне побывали.
   - Это куда же вы направляетесь, молодой человек? - встала на заслон в проходе старушенция-контролёр.
   - В сауну.
   - С женским батальоном?
   - Да это студентки мои. Они иностранки, ни бельмеса не понимают.
   - Сауна у нас раздельная. Иностранки, говоришь? А откуда?
   - Из Испании.
   - Ух ты! А ты каким боком с ними?
   - Я ж говорю, их преподаватель.
   - И что же ты им преподавать в сауне собрался?
   - Нет, я им русский язык преподаю в Испании. А сюда на экскурсию привёз.
   - В сауну, что ли?
   - Изъявили желание. А я, как и вы, человек подчинённый. Барышни, тем более.
   - Ишь ты как поёшь!
   - Приходится.
   - Раздельная, говорю, баня. То есть сауна, тьфу ты.
   - Так ведь интересуются. Традициями и обычаями, культурным отдыхом в Крыму. Среди них и парень есть, вон стоит последний. Мы и купальные костюмы прихватили.
   - Ладно, проходите. Только ты это, сначала их в массажный кабинет своди. На втором этаже он. Вот и будет им культурный отдых.
   - Спасибо большое.
   - Не за что, у меня дочка замуж за испанца собралась, так он...
   Страж порядка пропустила студентиков в раздевалку. Затем они поднялись на второй этаж. Кабинета было три, но всё равно пришлось выстраиваться в очередь. Всё шло хорошо. Девушки заходили напряженные от незнания, их настораживала табличка с надписью 'лечебный массаж', но выходили расслабленные и томно улыбались. Довольные, значит. От, бабуля! Из-за двери одного из кабинетов высунулась женская головка и зычно спросила:
   - Кто тут перевести может? Что-то никак мы объясниться не можем.
   - Я могу, - ответил Глеб.
   - Иди сюда.
   Глеб приблизился. Массажистка ухватила его за руку и буквально впихнула в кабинет.
   - Не-е-ет! - закричала лежавшая на кушетке обнажённая Сусанна.
   Глеб выскочил за дверь. Все, кто был в коридоре, захихикали. Конфуз, да и только. Но Глебу было не до смеха. Он как-то задумчиво присел и погрузился в себя. Стал морщить лоб, вспоминая. В памяти вдруг всплыли слова мамы из такого далёкого сейчас детства: 'На неё посмотреть, кое-что видно: цветы там такие красивые, большие, бордовые'.
   - Бывают же ассоциации,.. - пробормотал он себе под нос.
   Сусанна вышла из кабинета, гневно сверкнула на него очами, чуть зарделась от смешков подруг, удостоверилась, что в глазах у Глеба светилось нескрываемое восхищение и улыбнулась. В тот же вечер Глеб накупил кучу бордовых роз, пригласил её в ресторан и объяснился... в случайности своего вторжения.
   - Я и сама всё поняла: слышала, как тебя зовёт массажистка, но не успела остановить её, - спокойным бархатным голосом ответила Сусанна, - мне бы хотелось поговорить с тобой о другом.
   - О чём?
   - Смотрю я на тебя и завидую немного. Я давно не была в Париже. Я, в принципе, такая же переселенка, как и ты.
   - Не совсем, я-то сбежал из этой страны.
   - Знаю, но вот мы сейчас здесь. И ты другой. Не такой, как в Испании.
   - Другой, в каком смысле?
   - Ты улыбаешься чаще, хитреца какая-то озорная в тебе появилась. Задумываешься с усмешкой на губах.
   - У меня особой ностальгии нет.
   - Я не об этом. Здесь аура другая, более близкая тебе. По духу, наверное. И ты нам всем такой больше нравишься. Не только мне.
  
   ... Глеб тогда ещё не знал, что это великая редкость: повстречать человека, который искренне пытается тебя понять. Не знал и того, что, ежели судьба задумала что-либо - от неё не убежишь. Минуло множество лет, пролетели мириады осколков жизни прежде, чем Сусанна стала его любимой женой.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"