Аннотация: не стоит бояться лабиринтов, если ты сам - Минотавр
Пришло время сниматься с места. Я всегда чувствую это остро, будто само пространство начинает меня выталкивать, все валится, зеркала и сны тускнеют, прохожие начинают наступать на ноги, а продавщицы цветов перестают улыбаться. Словом - все намекает, что я лишний здесь и сейчас. А внутри растет чувство, что меня где-то не хватает - в каком-то "там и тогда". И тогда я бросаю в чемодан ноут и еще пару хитрых приборов, которые помогают мне не заботиться о том, где взять денег на билет, все остальное, включая имя, оставляю на старом месте и с легким сердцем перезагружаюсь. Чтобы очнуться в новом городе, с новым именем, взятым напрокат у самого симпатичного из случайных попутчиков, и лениво думать над новым замыслом. Ну, или, стряхивая пепел прямо на пол, просто наблюдать с террасы за точками людей, выписывающими шагами и взглядами замысловатые лабиринты, в которых так легко найти вход и практически невозможно - выход. Для них невозможно. В моменты переходов я плохо понимаю, что со мной происходит, путаюсь в цифрах и очередности событий, наблюдая со всем как будто со стороны. Вот я иду, громыхая полупустым чемоданом по трещинам асфальта, вот я выхожу из такси, боже, я хоть заплатил водителю? Вот подхожу к поезду, силясь припомнить, какой город выбрал для пробуждения, куда дел билет, где наверняка есть подсказка, и почему я иду к странному бордовому составу - случайно или он все же отвезет меня туда, где поджидаю себя новый я. Забыв, что меня только что беспокоило, я сую откуда-то появившийся в руке билет проводнику, и, не слушая его, продираюсь в свое купе. В купе сидят трое, усиленно делая вид, что не замечают моего появления. "привет" - бормочу я, падая на ближайшее свободное место. Трое, как по команде, поворачиваются ко мне и одновременно здороваются, стараясь улыбнуться шире соседа. Особенно это получается у комсомолки - так, по крайней мере, она выглядит, вся такая сияющая и правильная. 5 баллов, садись. Остальные - клерк и усач. Первый юн, самую малость небрежен в одежде, в нелепом галстуке - впрочем, любой галстук в купе выглядит несколько неуместно. Второй обильно усат, в свитере на размер больше, с наколкой на руке, все, как полагается. Мда, кандидатов на дарителя нового имени нет, не женское же брать? Ничего, может в вагоне-ресторане кто-то вменяемый попадется. Или проводник душевным окажется. Я отметил, что меня немного отрезвил вид спутников. Что-то в них было не так, будто они персонажи игры, выполняющие программу. Впрочем, то же можно сказать о большинстве встреченных мной людей. Я забрался на свою верхнюю полку, сгрузив чемодан в нишу над дверью и принялся мысленно менять местами головы попутчиков. Этот процесс примирил меня с необходимостью провести ночь в их компании. Девушка повела плечами, я быстро вернул на место ее голову - для полноты восприятия. - Молодые люди, могу я переодеться? Двое нехотя зашевелились, я тоже принялся вставать. - Да вам долго спускаться, отвернитесь просто, - предложила она. Я увидел в щели закрывающейся двери две пары завистливых и почему-то встревоженных глаз. Отвернулся, поглядывая в двоящееся расплывчатое отражение в окне. Мелькающие в нем деревья не делали процесс наблюдения легче. - Вы кто? - Не глядя на меня, спросила она, доставая спортивную одежду. - Эээ, - умно ответил я, - созерцатель. Это если говорить об основном занятии. - Мило, - ничуть не удивилась она. - А я - хакер. Многие говорят, лучшая в своем поколении. Это кто, интересно, многие, знающие о работе хакера столько, чтоб составить рейтинг? И зачем так громко говорить? - Из нас получилась бы отличная пара: вы - смотрите, я - ломаю. - Она чуть натужно засмеялась, одновременно балансируя и пытаясь попасть спортивной ножкой в такие же брюки. Я понял, что увлекся картинкой и не вполне уразумел, что она сказала. - Ага, - как можно неопределенней сказал я. Поскольку голова затекла от неудобного положения, я покопался в себе и отыскал достаточно наглости, чтоб повернуться лицом к ней. Она как раз дотягивала брюки до талии, выше нее одежды еще не было. Ожидая получить пощечину я чуть поморщился. Она спокойно смотрела мне в глаза, с легкой улыбкой. - Ты правда так думаешь? День нелепостей заканчивается нелепейшим из чудес. Не то, чтоб я обычно пугал девушек, но со мной обычно такие истории не происходят. Не считая пьяную пухлую медсестру в пионерлагере. Но это не в счет. Но что она, черт возьми, имеет в виду? - ...Что мы могли бы работать вместе? - Подсказала мне она, поспешив откинуться на противоположную полку и изрядно стукнувшись спиной. Ай, синяк же останется - подумал я, почти физически ощутив удар. Да, непринужденность у нее не выходит. Я спустился на ее уровень, подошел, развернул ее спиной к себе. Да, красная полоса со следом от причудливой железки, и зачем их прикручивают к полкам? Я подал ей верхнюю часть костюма, она, очевидно, ждала другого. - Боюсь, вы ошибаетесь на мой счет. Я подождал звука застегивающейся молнии и открыл дверь. Курить!!! С пачкой сигарет я спешно вышел наружу. Двое соседей попытались пропустить меня, прижавшись к противоположным стенам коридора. Усач, стоявший дальше, увидел в моей руке сигареты и первым пошел в тамбур. Я миновал клерка и пошел за ним. Громыхание металла, смрад машинного масла и потный усач - все, что нужно человеку, чтоб прогнать видения стройной блондинки. Он оторвал фильтр своей сигареты, чиркнул спичкой, потом поднес ее ко мне. Наконец я глубоко затянулся успокоительным дымом. Какой заботливый, прям не ожидал. - Домой или из дому? - Донесся его голос из облака дыма. - Из дома в дом. - А что мне еще сказать? - А я - наоборот, с работы на работу, - как-то вдруг искренне улыбнулся он. - Бывает. - Что девчушка? Приглянулся ты ей? - он игриво ткнул меня в плечо. Не люблю такого. Мимо мелькали пустые коробки то ли домов, то ли коровников. - Не знаю, не важно. - Ладно тебе, не скромничай. Я порадовался, что никому не удавалось курить одну сигарету больше 5 минут. А 5 минут - вполне можно потерпеть, учитывая, что минимум 2 уже прошло. - Есть у тебя кто-то? Я решил молчать, разглядывая вечернюю муть, в которой поезд с нами прокладывал путь. - Ладно, браток, давай по сути. Вижу, человек ты серьезный, многое видал. На дело приходилось ходить? Я внимательней вгляделся в чуть поплывшую от пота наколку на его руке. Видимо, кризис совсем долбанул органы, в жизненно-важные попал. Сержантов подряжают. - Ходить - нет, что вы! Прошу прощения, кажется, я проголодался. Я быстро вернулся в купе, взял мобильный и аккуратно снял на него комсомолку и, на всякий случай, клерка. Надо всеми силами избегать говорить с ним - просто, чтоб не впасть в паранойю. Хотя эта мысль - ее первый признак, - улыбнулся себе я. В соседнем вагоне получил растворимый кофе, попутно проведя поиск по картинке. С комсомолкой я не ошибся - с тем же лицом она получала грамоту за журналистское расследование, о чем зачем-то поведала почти тремстам своим друзьям в соцсети. Умница! Клерка и вычислять не надо. Наверно, самоучка, который нудно будет набиваться в ученики. Что-то я стал слишком популярным. Ну, или меня догнала паранойя. Я проснулся в каком-то хлеву, весь в гниловатой соломе. Очевидно, ночью пытался укутаться в одеяло, которого не было. Мои пожитки уехали с моими несостоявшимися друзьями, пусть подерутся за них, ничего путного техника им не скажет. А мне пора сменить профиль. Стереть прежнюю жизнь, строка за строкой. Дорогие туфли месят глину, если мне повезет, - я найду кого живого в этой деревне и будет мне завтрак. Закуриваю предпоследнюю сигарету, опираясь на невысокий заборчик. Перед глазами снуют рыжие точки муравьев, выписывающих замысловатые лабиринты, в которых я никак не могу понять, где - вход, где - выход. Зато у них, похоже, таких трудностей не возникает. Где-то слева замычала корова. Кажется, завтрак таки у меня будет. А дальше... Дальше я продолжу искать вход, в новую, совсем новую жизнь. И, если мне повезет - а обычно с простыми людьми так и случается - я найду себе имя, которое не захочу бросать.