Случай этот произошел ранней весной, когда Алей сбросил свой ледяной панцирь и до краев наполнился мутной вешней водой. В это время он был такой же бешеный, как все горные реки, не даром же он берет начало в Алтайских горах. Отец мой с друзьями решили, что сейчас самая пора пойти на рыбалку. Взяли они с собой и моего старшего брата Вальку, тогда подростка. У отца я был любимчиком и увивался за ним, куда бы он ни собрался. Пришлось прихватить и меня.
За зиму из конопляных ниток был связан "бредень" - невод метров 20 - 25 в длину. Теперь ему предстояло испытание. Погрузили его на ручную тележку и привезли к Алею, к тому месту, где крутой берег реки еще не был затоплен водой. Но до воды было уже не более метра.
В этом месте образовалось обратное течение. Основной поток бушевал дальше, посредине реки. Вода на самом стрежне вставала горбом, от нее исходил монотонный шум. Проносившиеся мимо коряги напоминали высовывающиеся из пучины то голову, то руки-ноги, то какое-то чудовище. Глубина реки в это время составляла не менее 15 метров. Хоть и было мне тогда всего лет пять, но страшную опасность, которую представляла собой стихия, я чувствовал всем существом. И не надо мне было говорить, чтобы я держался подальше от берега. Я боялся к нему приближаться.
Один край невода шестом оттолкнули от берега в том месте, где начинался обратный ток воды. На поверхности остались только поплавки. К шесту была привязана длинная веревка. Другой край бросили в воду у самого берега, также удерживая его за веревку. Два человека потянули веревкой дальний конец шеста и невод. Отставая от них метров на десять, двинулся шестовик, удерживая дальний край невода подальше от берега. Еще два рыбака потащил вдоль берега ближний край снасти. И невод образовал собою дугу. Он процеживал мутную воду разбушевавшейся реки. Процессия медленно двинулись вдоль берега, лишь немного опережая скорость воды. Все шли по краю обрыва. Вода буквально на глазах прибывала.
Определив удобное место, снаряд вытянули на берег. Это была первая тоня. Невод казался пустым, и только в самой мотне лежало какое-то бревно. Когда его высвободили, оно вдруг запрыгало и стало извиваться. Оказалось, что это - огромная щука! Берег огласился восторженными криками рыбаков. Рыбину затолкали в объемистый мешок, но ее широкий хвост и почти треть туловища оставались снаружи. Добычу отнесли от воды на пригорок и оставили при ней меня - сторожить. А сами продолжили рыбалку. Так и я оказался при деле.
При следующем забросе невод выловил еще одну такую же огромную щуку. Видимо, это была брачная пара. Теперь я сторожил уже двух рыбин. А рыболовы хоть и медленно, но все удалялись и удалялись.
Щуки оказались буйными. Они как по команде начинали подпрыгивать, грозя выскользнуть из мешка. Я сел на них верхом, придавил, но они подбрасывали меня как пушинку и медленно, но верно, продвигались вместе со мной с пригорка к реке. С каждым приступом буйства расстояние до клокочущей воды уменьшалось. Я стал громко кричать. Когда прибежал Валька, до обрыва оставался буквально несколько метров.
Не помню, что еще поймали рыбаки в мутной полой воде. Но навсегда запомнился мне ужас, который испытал, продвигаясь к реке верхом на щуках.