Я вошёл в комнату, огляделся. Мистера М. нигде не было: ни в холле, ни в офисе - нигде. Последней надеждой была эта маленькая комнатка под крышей высокого строения, кабинетик с рекламой радиостанции на голой стене. Здесь спрятаться негде - куда же он запропастился?..
Ветер - вот кто выдал его. Когда я уже собрался уходить, портьеры, наглухо задвинутые, пошевелились, и я обнаружил, что за ними - балкон или лоджия. Я поспешил проверить, нет ли на балконе мистера М., с тайной надеждой поскорее удалиться в кафе. Мой сотовый запиликал. Звонил коллега по офису, Дж. К. - вероятно, хотел узнать, где наш шеф. Я сделал вид, будто ничего не слышно, и отключил связь. Одновременно правой рукой толкнул дверь.
М. стоял на довольно широких каменных перилах, несколько неуклюже покачиваясь.
Когда в комнате собралось человек двадцать, и они напирали на тех, кому удалось пробиться к балконной двери, и мне всё казалось, что кто-нибудь слишком сильно толкнёт меня и я коснусь ног М. - тогда он заговорил.
Он и раньше был разговорчив, даже болтлив, но - судите сами.
_ А где гарантия того, что этот проклятый Город - реальность? Кто мне объяснит - все эти ваши чёртовы психоаналитики - почему мне каждую ночь снятся одни и те же зелёные поля, залитые светом закатного солнца? Почему, в таком случае, моя жена меня уверяет в том, что я сплю с открытыми глазами? Вы думаете - я стою сейчас на перилах балкона моей комнаты в доме, где помещается мой офис - в гробу я его видел - на двадцать втором этаже? Чёрта с два. Вы говорите, если я шагну вперёд - меня потом будут с асфальта соскребать? Ха-ха. Этого всего (он обвёл рукой ближайшие строения, чуть не потеряв равновесие) -- нет. Слышите, вы? Как думаете: если стоять на склоне холма и упасть, разве умрёшь?
Люди, столпившиеся в комнате и на балконе, задумались. Неизвестно, кто о чём, но про себя я знаю точно: я подумал, что он прав и если я УПАДУ С ХОЛМА - так даже не сказать, настолько это несуразно, -- со мной вряд ли что-нибудь произойдёт плохое. И, стоило только этой мысли придти в мою голову, она озарила мой мозг и стала светиться столь ярко, что, должно быть, глаза мои просто загорелись. Только ещё одну секунду видел я искажённое неприязненной улыбкой обращённое ко мне лицо М. - и он сделал то, чего ждали и боялись все присутствующие.
Все бросились на балкон, примяли, прижали меня к камню перил. Жена М. простёрла вниз руки -словно желая ухватить его за раздувающуюся от ветра штанину...всё уже было кончено. Он лежал на проезжей части, прямо на разделительной ярко-жёлтой полосе.
Среди зелёных холмов было много ярко-жёлтых мелких цветов. Люди не срывали их - зачем? Ведь так они красивее, чем в букете или венке.
В неглубокой ложбинке лежал человек. Он лежал странно - не так, как обычно: вместо расслабленной позы созерцателя - напряжённая, руки неестественно вывернуты... Женщина, остановившаяся рядом, вдруг поняла - и ужаснулась: поза эта - поза смерти... Играющие дети пробежали мимо. Она стёрла его из своей памяти.
Поля окрасились золотом: солнце садилось на востоке. Он лежал прямо на полосе выращенных детьми цветов -- таких же золотых, как дневная звезда. Мимо шли люди - спешили куда-то, беззвучно разговаривали между собой. Изредка кто-нибудь из них оборачивался и сочувственно (а иногда - с интересом) смотрел на тело.
А в воздухе неизвестно откуда звенела, приближаясь, сирена "скорой помощи", шумели автомобили, пахло бензином и свежей пиццей.